Капитан Магу

Жандармы, не ожидавшие от увечного такой прыти, промедлили пару секунд, а затем кинулись спасать начальника. На дне оврага Грозневецкий оказался снизу, Хамиди сжимал руками его горло, ротмистр, пытался оторвать его руки от собственной шеи. Первый же добравшийся до них жандарм, со всей силы двинул прикладом по спине бея. А там и остальные к спасению подключились. К тому моменту, когда ротмистр сумел прохрипеть "Отставить!", тело Хамиди представляло собой отбивную.

Капитану Магу и его компаньонам, жандарм смог только пожаловаться на свою неудачу.

— Вцепился, как клещ! Еле оторвали.

На щеке Грозневецкого остались следы зубов, воротник мундира заляпан кровью, на шее черные пятна оставленные пальцами бея. Но ротмистр быстро пришел в себя и даже попытался шутить.

— Надеюсь, он хоть бешенством не страдал.

Тело Хамиди приволокли во двор. В узле, который он пытался унести с собой, нашли деньги, не очень много, какие-то бумаги на османийском, личные вещи. Бумаги и деньги, Грозневецкий, естественно, изъял. Тщательный обыск в доме принес некоторое количество спрятанного там оружия и пороха, но никаких дополнительных улик.

— Жаль, конечно, что не удалось взять злодея живьем, — хрипел ротмистр, — но справедливость все-таки восторжествовала. К тому же у нас и без него есть, кого осудить и повесить. Поэтому, я возвращаюсь в Текуль. Быстренько дело закрою и в суд.

— А с Хамиди что делать?

— Да что хотите! Хоронить его я не собираюсь.

На мертвого Хамиди пошли посмотреть все.

— Повезло скотине, быстро помер.

Фелонов пнул труп бея сапогом.

— Надеешься, что оживет? А хорошо бы расспросить, с его смертью все ниточки оборвались. Грозневецкий интересно только дело закрыть, а нам что делать?

Неожиданно Жорж подбросил хорошую идею.

— Когда жандармы уберутся, можно расспросить старуху-кухарку.

— И что она может рассказать? — раскритиковал предложение Фелонов. — Какую еду эта сволочь жрала? Да и захочет ли она говорить, тоже неизвестно. А пытать ее нельзя, того гляди сама помрет без посторонней помощи.

— Хамиди не тот человек, который вызывал бы любовь и симпатию у окружающих. Из преданности ему никто молчать не станет, особенно, если немного денег предложить. А что касается знаний, то кое-что она может знать. Кто приходил, кто жил, может, разговоры какие-то слышала...

— Принимается, — прервал дискуссию Алекс, — как только жандармы уедут — начнем.

Сразу начать не удалось, как и все в округе старуха руоссийского не знала. Пришлось искать переводчика. Капитан и Фелонов остались караулить дом и старуху. Жорж притащил из портового квартала какого-то мальчишку. Алекс подбросил в руке золотой кругляш с портретом правящего императора.

— Если все правильно переведешь — получишь, соврешь — уши отрежу.

Пацан бросил испуганный взгляд на бывшего унтера, его он почему-то боялся больше остальных, хоть тот оружия открыто не носил и даже на словах ему не угрожал.

— Все правильно растолкую, господин офицер, ничего не утаю! Клянусь!

— Тогда приступим. И про уши помни.

Старуха долго не могла понять, чего от нее хотят. Еду готовила, комнаты убирала, больше ничего не знает. Двое горцев? Да жили. Долго жили, потом уехали и больше не возвращались. О датах кухарка, похоже, понятия не имела, даже о количестве прошедших дней ничего сказать не могла.

— Бесполезно, — потерял надежду Алекс, — кроме подтверждения того, что Массатих и Задир жили в доме Хамиди мы не получили, но это мы и так знали. Держи!

Юный переводчик ловко поймал червонец и, рассыпаясь в благодарностях, задом попятился к выходу. И тут капитану пришла в голову мысль.

— Стой!

Мальчишка замер.

— Спроси у нее, приходил ли к ним в дом какой-нибудь руоссиец?

Начались долгие переговоры мальчишки и старухи. Алекс ждал. Наконец, кухарка начала что-то говорить, одновременно кивая головой.

— Приходил, — перевел пацан, — два раза приходил. Они долго говорили с Хамиди.

— Когда? Мне нужно знать это точно!

Опять пришлось ждать, пока эти двое договоряться.

— Первый раз, через два дня после того, как ваши войска вошли в город в первый раз. Потом вернулись османийцы, а потом опять пришли ваши. На следующий день после их прихода, он появился второй раз. В день его второго появления и уехали оба горца.

— Кажется, у нашей истории намечается продолжение, — заметил Жорж, но тут же заткнулся, поймав взгляд капитана.

— А описать его она может?

На этот раз ответ последовал быстро.

— Высокий, носит усы похож на офицера...

— На офицера?

— Да, она так и сказала "похож на офицера". Я все точно перевел.

— Ладно, держи.

Переводчик поймал еще один кругляш, и тут же исчез. Второй капитан отдал старухе, та что-то забормотала, похоже, благодарила.

— Все, — принял решение капитан, — на сегодня все. Едем искать гостиницу или другое место, где за деньги могут предоставить кровать и подушку. Я просто валюсь с ног.

— Не едем, а идем, — внес поправку Фелонов, — у нас на троих только одна лошадь, а в бричке уехал Грозневецкий.

— Тем более что я на лошадь, ни за какие деньги не сяду, — заявил Жорж.

— А тебе никто и не предлагает, — усмехнулся Алекс. — Пошли.

Гостиница была паршивая. Османийские постояльцы провоняли ее своим табачищем и еще какой-то гадостью. Как всегда Жорж был не выносим. Приперся в номер с утра пораньше, развалился в кресле, ногу на ногу закинули начал что-то вещать. Алекс не выспался, был в плохом настроении, а потому к словам Манского даже не пытался прислушаться.

В снятую капитаном комнату принесли заказанный им кофе.

— Могли бы и мне заказать, — заметил Жорж.

— Обойдешься. А если так хочется — сам закажи.

Алекс сделал глоток из чашки.

— Так о чем ты там говорил?

— Надо же, — взорвался Манский, — я ему битый час о его же безопасности толкую, а он меня даже не слушает! Да я...

— Заткнись! — повысил голос капитан. — Мне Фелонов сегодня трость обещал, костыль могу сломать о твою спину.

— Не надо костыль.

— Тогда еще раз четко и внятно, о чем ты там говорил?

Жорж вздохнул и начал сначала.

— Я говорил о том, что может пора посвятить меня во все обстоятельства? Если у меня будет вся картина, то я смогу раскрыть приготовления к вашему убийству.

Помня отцовское предупреждение, Алекс хотел послать Манского куда подальше, но задумался. А что он, собственно, теряет? Ничего такого, чего бы не знал его неведомый противник, он Жоржу сообщить не сможет. Тогда, пожалуй, стоит выложить все. Чем черт не шутит? Вдруг ему удастся заметить что-то такое, на что они с Фелоновым раньше не обратили внимание.

— Ладно, Жорж, слушай и запоминай.

Слушать Манский умел. Изредка задавал уточняющие вопросы. Когда капитан Магу закончил рассказ, Жорж задумался. Потом предложил.

— А давайте-ка восстановим всю хронологию событий. Итак. Два горца приезжают в Гатуни и останавливаются в доме Хамиди. В тот же день Руоссийская армия входит в город, а два дня спустя к бею приходит руоссиец похожий на офицера. Судя по всему, именно он предложил Хамиди убить капитана Магу, и он же сообщил дату вашего приезда. Так?

— Так, — подтвердил Алекс.

— Из-за прорыва османийцев ваш приезд в Гатуни срывается, и вы оказываетесь в Аллерте. На второй день вас вызывает генерал Новославский и дает задание, на котором легче шею свернуть, чем его выполнить. Он же вас направляет к подполковнику Староплесскому и среди добровольцев оказывается солдат, который должен вас убить. По независящим от вас причинам покушение срывается, вы получаете ранение и эвакуируетесь в Текуль. Но еще до того, как вы туда доехали, в Гатуни, появляется тот же офицер, сообщает Хамиди место вашего назначения и двое убийц отправляются в путь. Я все правильно изложил?

— Правильно.

— А теперь, — Жорж понял указательный палец, — рассмотрим личность нашего таинственного противника. Он свободно перемещается по тылам руоссийской армии, в курсе офицерских назначений и событий в прифронтовой полосе. Короче все указывает на высокопоставленного офицера руоссийской армии.

— Высокопоставленный офицер постоянно на виду, не может свободно перемещаться и ходить без мундира.

— Естественно!

Жорж даже с кресла подскочил.

— Сам не может, но у него есть адъютанты и доверенные лица. Я уверен, что офицер, приходивший к Хамиди всего лишь посредник. Заказчик сидит намного выше!

— На генерала Новославского намекаете?

— Ну а что? Откуда он ехал, когда вы встретились в Хоти?

— Из Гатуни.

— Во-от! Кто вас отправил на перевал? Генерал Новославский. Кому первому доложили о взятии перевала? Ему же!

— Остался только один вопрос. Зачем генералу нужна моя смерть? Это вы тоже знаете?

— Не знаю. Пока не знаю. Но если мы чего-то не знаем, то это не означает, что этого в природе не существует.

— Согласен, — улыбнулся Алекс, — но есть еще одна причина, по которой Новославский заказчиком быть не может.

— И какая же?

— Ефрейтору, которого ко мне подослали, мог отдать приказ только подполковник Староплесский. Пограничники служат годами, там контрабанда, деньги крутятся немалые, командир должен свою роту в кулаке держать. Там без его ведома никто в сортир не ходит. А обратиться к подполковнику с такой просьбой мог только очень близкий, доверенный человек. Если о приготовлении к убийству офицера узнают — каторга, а если убийство совершится — петля. Для того, чтобы подполковник рискнул влезть в убийство офицера с фамилией Магу, его нужно либо очень заинтересовать, либо сильно запугать. А генерал Новославский ни того, ни другого не может. Он и генералом-то стал за два дня до этого! Пограничники по другому ведомству проходят и Новославскому подчинены временно!

— Ну, хорошо, положим так. А какая красивая версия пропала!

Видно, что Жоржу очень не хочется снимать подозрения с генерала.

— В таком случае, единственной достоверной фигурой, имеющей связь с таинственным офицером без мундира, является подполковник Староплесский. Надо бы задать ему несколько вопросов.

— И как, Жорж вы себе это представляете? Командир пограничной роты — это вам не Замиди-бей! На него жандармов не натравишь, и пытки применить, тоже не удастся. Против него у нас нет абсолютно ничего!

— Зато у вас есть Жорж Манский. Страсть как люблю такие загадки разгадывать! Завтра же выезжаем в Аллерт.

"Опять Манского понесло, надо бы его как-нибудь осадить".

— И как вы планируете туда попасть? По прямой тут около ста верст и тысяч десять османийских солдат. Через горы будем добираться неделю. А еще лошадей надо будет купить.

— Нет, нет, — запротестовал Жорж, — никаких лошадей, они гадят и лягаются. Давайте купим бричку. Такую, как у ротмистра Грозневецкого.

Алекс только рассмеялся.

— И где же вы в Гатуни бричку возьмете? Это пока еще не Руоссия.

— То есть бричка является единственным препятствием?

— Да.

— И как только я ее достану, мы отправимся в Аллерт?

— Да.

Алекс уже жалел, что ввязался в эту викторину, но отступать было уже поздно. Манский же решительно объявил.

— В таком случае, я отправляюсь на поиски.

После этого заявления Жорж покинул Алекса.

К большому удивлению капитана, бричку Манский нашел. Не сразу, на следующий день, но нашел. Сторговал у османийского купца за три золотых червонца вместе с парой лошадей. Купчик собирался уезжать в султанат из захваченного руоссийцами родного города. Переезд предстоял морем, через третью страну, так как прямое сообщение отсутствовало. Потому, все свое движимое и недвижимое имущество он по дешевке обращал в золото.

Новая повозка была меньше и легче, имела всего лишь двухместный диван. Пришлось Фелонову занять место на облучке. Заодно и проблему с кучером решили. Еще одна проблема возникла с оружием. Точнее, с его отсутствием. Два револьвера на троих, для здешних путешествий явно недостаточно. Из имевшихся в городской комендатуре трофеев Алекс прикупил османийскую "трибоди-тартини" без штыка, зато с полусотней патронов. Заодно и подорожные документы выправил до самого Аллерта. Еще прикупили продуктов, и на этом подготовку к поездке сочли достаточной. Тронулись.

Самый опасный участок после Харешского перевала проскочили, удачно пристроившись возвращавшемуся в Текуль обозу пехотного полка. Но поскольку ехать за гружеными всевозможными трофеями телегами было хоть и безопасно, но очень медленно, обоз было решено обогнать, и дальше передвигаться самостоятельно.

— Вот она, кровь войны, — философствовал Манский, наблюдая за медленно проплывавшими мимо телегами, — туда люди, продукты и эти, как их..., патроны. Обратно раненые и вот, извольте видеть, трофеи.

Вступать с ним в дискуссию не хотелось, но Алекс не удержался.

— Законы войны, — буркнул капитан, — что с бою взято...

— Это с какого, простите, бою были взяты вон те ковры? — Взвился Жорж. — А мешки на телеге, надо полагать, до верху наполнены порохом?!

Алекс испытал сильнейшее желание врезать Жоржу по физиономии, но вслух сказал совершенно другое.

— Прекратите балаган, Манский, вы не на столичном рауте. Здесь ваша патетика ни на кого не действует.

Жорж дважды пытался что-то ответить, но так и нашел, что именно. Только хватанул ртом воздух. Алекс натянул кепи на нос, и сделал вид, будто задремал. Тем временем, коляска вырвалась вперед, обоз удалялся все дальше и дальше.

— Тпр-ру-у!

Бричка встала как вкопанная. Еще не успев открыть глаза, Алекс схватился за кобуру, для такой резкой остановки у Фелонова должна быть веская причина. Но, как ни странно, первым среагировал Жорж, по-заячьи скакнувший из коляски на дорогу. Фелонов немного замешкался, вытягивая за собой длинную винтовку и патронташ. Последним неловко вывалился из брички капитан Магу.

Слева застучали выстрела. Алекс на мгновение отвлекся, чтобы глянуть на стрелка. К его немалому удивлению это был Манский. Жорж палил из небольшого блестящего револьвера. И палил, надо сказать, небезрезультатно, сумел-таки каким-то чудом попасть в одного из бандитов, только что взявших на абордаж небольшую черную карету. Горцам такое вмешательство в их дела не понравилось, засвистели ответные пули.

"Только не в лошадей". Алекс выждал, пока у Жоржа закончатся патроны и сам открыл огонь, отгоняя местных стервятников от их добычи. Все же расстояние для револьверов было великовато, поэтому, наибольший вклад в потери бандитов внесла винтовка Фелонова. Поняв, что быстрой добычи не получится, горцы предпочли отойти, забрав с собой своих раненых.

— Все целы?

— Все, — откликнулся Фелонов.

— Жорж, вы как?

Алекс торопливо наполнял каморы барабана тупорылыми патронами.

— У меня все в порядке.

— Тогда пошли, взглянем на карету. Может, и выжил кто-нибудь.

— Я не пойду, — решительно заявил Манский.

— Почему?

— Крови боюсь.

— Стрелять, я смотрю, вы не боитесь. В одного даже попали.

— Это была чистая случайность!