Под парусом "Фортуны"

Не стоит недооценивать противника. Полагаю, теперь эту прописную истину испанский капитан запомнит навеки. Если выживет. Нет, я его убивать не собирался. Вполне достаточно было просто высадить всех испанцев на берег. Но что с ним сделает его начальство? Насколько я знаю, даже за сон на боевом посту можно головы лишиться. А профукать целый фрегат... это умудриться надо. Полагаю, недолго испанский капитан будет радоваться, что мы предоставили шлюпки и велели всей команде убираться.

Ну а теперь следовало уходить к Тортуге как можно скорее. У нас было слишком мало людей, чтобы вступать в бой, если испанцы вдруг хватятся пропажи. На барке осталось человек десять под приглядом Бульона, а остальные двадцать под моим командованием оказались на фрегате. Теперь перед нами стояла нетривиальная задача — довести его в дружественный порт. На наше счастье погода оказалась хорошей, ветер попутным, и мы вскоре добрались до цели.

Встретили нас как триумфаторов. Даже просто вернуться из первого же рейда с хорошей добычей не каждому удавалось, а уж захватить корабль — тем более. Правда, размеры награбленного еще следовало уточнить. Как ни упиралась команда, призывая сделать остановку, чтобы все подсчитать и поделить, я решил, что безопасность важнее. А ценностями мы сможем заняться, когда окажемся вне досягаемости испанцев. И вот теперь пришел срок посмотреть, что же нам досталось.

Принятый у пиратов принцип дележки добычи, в общем-то, меня устраивал, но требовал некоторых уточнений. Во-первых, десять процентов от полученного богатства убираем сразу. Губернатору Тортуги за "крышу". Пятьдесят процентов от оставшегося — убираем в общую казну, из которой будет оплачиваться порох, провиант, ремонт и социальные выплаты (например, за полученное в бою увечье). И надо обязательно контрольную комиссию создать из членов команды, которая будет следить за тратами. Чтобы у народа не возникло подозрение, что их обирают. Ну, а дальше идет дележ по правилам "берегового братства". По две доли капитану и его помощнику, полуторная доля офицерам и половинная доля новобранцам. Естественно, взятое в бою оружие дележке не подлежит, но его можно выкупить.

Я, если честно, не думал, что на фрегате будут храниться большие ценности. Все-таки, это не торговец. Однако контрабандой баловались не только трактирщики в Порт-Ройяле, но и благородные доны. Да и грабеж колоний был весьма прибыльным занятием. На корабле нашлось и золото, и серебро, и ткани, и специи. Так что, продав барку, мы с Бульоном смогли погасить взятый у губернатора кредит. Вместе с десятой долей добычи, которую мы ему отдали, получилась весьма внушительная сумма.

— А вы не желаете продать фрегат? — неожиданно предложил дю Россе. — Франция в моем лице могла бы предложить за него неплохие деньги.

Мы обещали подумать. И занялись этим в одном из самых приличных трактиров Тортуги, вытребовав столик в углу.

— В Европе наш фрегат можно продать дороже, — вздохнул Бульон после того, как опрокинул в себя стакан рома.

— До Европы еще нужно добраться, — возразил я. — Потом найти там покупателей. А может, еще и доказывать бы пришлось, что корабль принадлежит именно нам.

— Да, если чиновники пожелают отнять фрегат, то отнимут. Значит, продадим корабль губернатору?

— А ты действительно хочешь продать фрегат? Потому что я рискнул бы совершить еще пару рейсов. Удача идет нам в руки! И если ты так желаешь вернуться в Европу, то это можно будет сделать и позже. Приедешь во Францию с несметными богатствами...

— Да кому я там нужен? — отмахнулся Бульон. — Богатства могут отнять так же, как и корабль. И вообще деньги имеют свойство заканчиваться. Если я решу осесть, то осяду в колониях. Куплю плантации, рабов, и стану уважаемым членом общества.

Мда. Похоже у Бульона, как и у меня, азарт захватчика оказался сильнее. Да и потом... действительно... что там делать, в этой Европе? Там же войны одна за другой и полное королевское самоуправство. Не понравишься властям — и останешься без всего. В колониях с этим проще. Тут сила денег и сила оружия решают больше, чем власть метрополии, указания которой многие губернаторы слушают, в лучшем случае, через раз. А есть места, где и вовсе нет никакой власти. И многие пираты этим пользуются.

— Ты прав, корабль продавать не стоит, — признал Бульон. — Еще пара удачный рейдов, и мы станем весьма состоятельными людьми. Что ж. Тогда нужно потихоньку набирать людей. И запастись оружием, порохом и едой. И хорошо бы нормального кока нанять, чтобы не жрать откровенные помои. Ну и имя кораблю поменять.

Имя, имя... какое у пиратского корабля должно быть имя? Как говаривал один опытный капитан, "как вы лодку назовете, так она и поплывет". Но что же придумать эдакого? Испанское имя (Санта-Мария-и еще десять имен-льягас) кораблю однозначно оставлять не следует, особенно если учесть, что именно с испанцами мы и будем чаще всего сталкиваться. Но что придумать? Корпус "Марии" был красного цвета. Может, что-нибудь, связанное с этим? "Красная молния", например. Угу. А еще лучше — "Красный Октябрь". Или вообще "Red Alert".

Фрегат был легким, стремительным, и напоминал изящную охотничью собаку. Грейхаунда. Насколько я помню, в английском флоте были корабли с подобным названием. Но все как-то неудачно закончили свою жизнь. С таким же успехом, можно "Варягом" назваться. Оно, конечно, патриотично, но на дно уходить как-то не хочется.

В голове вертелось множество разных идей. От "Авроры" до "Звезды смерти", и от "Спартака" до "Перуна". Однако потом я подумал, что надо быть ближе к эпохе, в которой оказался. Я вспомнил Мартина Фробишера с его "Триумфом", еще раз вспомнил великого капитана Врунгеля с его "Победой", и предложил назвать фрегат "Фортуной". Потенциал в названии заложен хороший. Бульон одобрил.

— И еще Арман. Я предлагаю найти хорошего юриста, и оформить между нами договор. Не потому, что не доверяю тебе, — сразу же отмахнулся я от возражений Бульона.

— Слово дворянина стоит дороже всяких бумажек!

— Но подкрепленное официальным документом оно вообще бесценно. Поверь, Арман. Деньги разрушили немало дружеских и даже семейных отношений. Мы с тобой станем компаньонами, начнем решать, как распорядиться нашими доходами, и будет лучше, если в будущем у нас не возникнет разногласий на этой почве.

Бульон скривился, но пошел мне навстречу.

— Ладно. Но теперь, когда у нас будет большая команда, нам необходимо подумать над правилами, по которым мы будем жить. У здешних пиратов свои традиции, — напомнил Арман.

Да какие там традиции? На Тортуге не существовало никакого "берегового братства". Во всяком случае, в том виде, в котором я себе его представлял. Ни республики, ни сообщества, ни вообще хоть чего-то, что можно было бы принять за единое целое. Пиратские команды собирались, распадались и вообще не заморачивались насчет долговременных союзов. Что, собственно, и понятно — продолжительность пиратской жизни оставляла желать лучшего.

Однако некие общие правила действительно существовали. Так же, как они существовали у викингов, казаков и разбойников. Так же, как некие правила до сих пор существуют в криминальном мире, весьма далеком от единства и тем более братства. Принятые у флибустьеров законы, в основном, касались дележа добычи, наказаний за различные проступки и размеров компенсаций за потерю конечности (частично или целиком).

— И какие конкретно традиции ты предлагаешь соблюдать? — поинтересовался я у Бульона.

— Ну, например, запрет азартных игр на деньги...

— Постой-ка... Эй, хозяин! — окликнул я трактирщика, — Вели подать бумагу, чернила и хорошее перо.

— Зачем? — озадачился Бульон.

— Буду записывать хорошие мысли. Твоя идея по поводу запрета азартных игр мне уже нравится. Берем. Нечего создавать нездоровую атмосферу, чтобы члены команды друг на друга зуб точили. И еще драки надо запретить без позволения капитана.

— Нужно предусмотреть наказание за дезертирство, крысятничество и предательство.

— Высаживать их на необитаемый остров, да еще и с припасами, как это здесь принято? Да ни за что! — возмутился я. — За борт сволочь! Ну или вздернуть на рее, чтобы другим неповадно было. Терпеть не могу таких гнилых людишек. Нечего им делать на нашем корабле.

— Согласен, — кивнул Бульон. — А что насчет женщин на корабле?

Да, я и забыл, что в 17 веке женщины не допускались на борт пиратского корабля. А тот, кто пытался провести их тайком, подлежал казни. Хотя данное наказание казалось мне слишком суровым. Женщина на корабле приносит несчастье? Ну, в сугубо мужском коллективе, который может месяцами пребывать вдали от цивилизации, обязательно принесет. Не хватало еще, чтобы команда передралась из-за какой-нибудь проститутки. Но и казнить за такое как-то... не хотелось.

— Может, штрафовать провинившегося на часть его доли в добыче? — предложил я.

— Неплохой вариант. Я тоже согласен, что бабы не стоят того, чтобы из-за них бойцов убивать. Но что, если женщина станет членом экипажа? Такое, говорят, случалось.

Мда? Не очень-то я представлял женщин-пираток. В кино видел, конечно. И даже в книгах упоминания встречал. Но в правдоподобности данного явления сомневался. А тут надо же — пиратки не только реально существуют, для них и правила отдельные прописаны.

Во-первых, дама должна была принадлежать одному из членов экипажа. Достаточно влиятельному, чтобы продавить ее кандидатуру. Во-вторых, насилие по отношению к ней строго наказывалось. Но предусматривался вариант, когда другой пират мог заявить права на женщину и решить вопрос с помощью дуэли. А в том случае, если дама не желала переходить, как приз, она тоже вполне могла отстоять свою независимость. Дуэли женщин с мужчинами случались не часто, но прецеденты встречались.

Я посомневался, но решил, что не стоит отказываться от такого исключения. Тем более, оно будет не единственным. Я должен был обязательно обговорить с командой вопрос о ценных пленниках, за которых можно взять хороший выкуп. Среди них тоже могут оказаться дамы. Не за борт же их выкидывать! Значит, с командой следует провести разъяснительную беседу по поводу того, что некоторые пассажиры на корабле являются неприкосновенными. Деньги лишними не бывают.

— Ну, что ж. По-моему, вполне нормальные правила, — подвел я итог, перечитывая список, который мы с Бульоном придумали. — Теперь насчет того, как распределить деньги, которые пошли в корабельную казну.

— Я примерно подсчитал, сколько нам потребуется на порох и припасы, — пододвинул ко мне листок Бульон.

— Да, фрегат, к счастью, почти не требует ремонта. Нам нужно только сменить название. И с кухней я предлагаю разобраться. А более капитальную переделку мы затеем, если следующий рейд будет удачным.

— Согласен. А что ты хочешь сделать с кухней?

— Выкинуть всё! Вычистить до блеска, купить минимально необходимый набор посуды и нанять кого-нибудь, кто способен поддерживать чистоту и нормально готовить. В океане множество островов, где можно пополнить запасы, я не желаю питаться помоями.

— Я тоже. Ну, а теперь, когда мы все решили, выпьем за то, чтобы рейд оказался удачным? — предложил Бульон.

— Давай ближе к вечеру, — нехотя отказался я. — Мне еще к губернатору зайти нужно. Теперь, когда мы завладели фрегатом, у нас совсем другой статус. И в каперское свидетельство необходимо внести изменения.

— Дела прежде всего, — со вздохом согласился мой компаньон.

Мой новый визит к губернатору прошел даже лучше, чем предыдущий. Жереми Дешамп дю Монсак дю Россе обрадовался мне, как родному. Ну, как же — еще один герой будет сражаться с испанскими кораблями и приносить ему хорошую прибыль. Правда, на сей раз, мне все-таки пришлось доставать свои документы. Сказать, что я волновался — это не сказать ничего. Однако, к моему собственному удивлению, подделка оказалась качественной настолько, что губернатор начал называть меня герцогом. И мягко укорил, что я не раскрыл сразу своего титула.

— Бедный дворянин, явившийся в поисках работы, выглядел бы нелепо со своими претензиями на титул герцога, — резонно возразил я. — И прошу вас... давайте забудем о титулах. Перед вами — просто дворянин де Боленс.

Губернатор покивал и ссудил меня дополнительными деньгами под весьма щадящий процент. Впрочем, я и сумму просил небольшую, не зарывался. Будем надеяться, что работа капера действительно приносит хороший доход. А то такими темпами недолго и в трубу вылететь.

— Только такие смелые капитаны как вы, месье де Боленс, помогают сдерживать Испанию. Ее захватнические устремления противны всему миру. Божественная справедливость должна восторжествовать, — разливался соловьем дю Россе.

Ну да, конечно. Испания, значит, ужасная захватчица. А вот если бы на ее месте оказались Англия с Францией, то все стало бы справедливо и богоугодно. Видите ли, они не могут соперничать с испанским флотом, бедолаги. Действительно, какая несправедливость, что Сибирь принадлежит одной стране!

Тьфу! Триста с лишним лет прошло, а господа цивилизованные европейцы все так же живут по двойным стандартам. Это просто ситуация так сложилась, что я за Тортугу зацепился. А при других обстоятельствах я вполне мог бы и интересы испанцев отстаивать. Особенно если бы они платили нормально. Собственно, до войны за испанское наследство еще далеко, и снять сливки я успел бы.

Хотя, конечно, делиться подобными мыслями с губернатором Тортуги было бы полным идиотизмом. Нашел я временную базу? Вот и будем пользоваться. Тем более, что губернатор, помимо денег, надавал мне еще и кучу полезных советов. И по поводу того, кого можно в команду завербовать, и по поводу направления, в котором следовало искать добычу. Мне, как новичку, он рекомендовал взять курс на Подветренные острова, чтобы зайти на Сен-Мартин. По дороге вполне можно было встретить неплохую добычу под испанским флагом. А на самом острове — спокойно отдохнуть и затариться в обратную дорогу.

С помощью губернатора Тортуги и уже имеющихся знакомств, мы наняли в команду из 80-ти человек, 25 из которых уже была с нами в прошлом походе. "Фортуна" вполне могла взять на борт и 200, но я решил не рисковать. У флибустьеров редко встречались многочисленные команды, а мне необходимо было набраться опыта. Желающих присоединиться к нашему походу было гораздо больше, но некоторые кандидаты произвели на меня слишком неприятное впечатление, а кое-кто не соглашался с установленными порядками.

Я сразу дал понять, что пиратской вольницы на моем фрегате не будет. Все проявления буйной недисциплинированности, обычные для корсаров, на борту "Фортуны" категорически запрещались. Те, кто уходил со мной в море, обязывались полностью и во всём подчиняться мне и выбранным офицерам, а те, кого не устраивали эти условия, могли идти лесом. При желании, даже вприпрыжку. Я и так был не слишком уверен в благополучном исходе нашего предприятия, так что лишний раз рисковать не хотел.

Будем надеяться, что наш поход закончится удачей.

Глава 3