Не боярское дело

Теперь приживалом существует около главы их Клана. Ходить уже толком не может от старости, а всё своё бубнит да его, сына, знай на Бережковых науськивает. Вот и пришлось дочь за Федорищева отдать, а за честь оказанную, да приданное немалое, обязать его закончить старую родовую междоусобицу. Только на таких условиях старик согласился пост Главы Рода ему передать.

Жаль дочку. Совсем другие планы на неё были, да и на внуков, что от неё появятся. При их-то способностях и богатстве вполне можно было жениха ей и подостойнее подобрать. Да только вряд ли согласился бы кто, кроме Федорищевых, на их стороне с Бережковыми в войну ввязаться. Эти-то по-соседски влезли, вроде как свои счёты имеют, а может и в самом деле имели, зато со стороны кто ни в жизнь бы в свару между двумя Родами вмешиваться не стал. Не принято.

Поставив опустевшую кружку на резной столик, Прохор Георгиевич подошёл к окну. Сквозь ночную темень и косые струи дождя во дворе был виден только большой белый шар на мачте. Целую систему пришлось развернуть, чтобы малейшие сполохи магии по окрестностям улавливать. Хотя, это раньше он опасался бы одних магов.

Нынешняя техника развилась уже настолько, что даже неодарённые с хорошим оружием становятся опасны не меньше, чем неплохой боевой маг. Ему в своих комнатах даже стёкла пришлось специальные ставить, пуленепробиваемые. Не будешь же каждые пять минут на себя щиты магические навешивать. На это никаких сил не хватит.

Первый взрыв, раздавшийся неподалёку, покачнул дом и отозвался звоном разбитой посуды и люстр. Прохор Георгиевич едва успел накинуть на себя так не вовремя вспомненный щит, когда следующий взрыв рванул совсем рядом, опрокидывая его на спину.

Словно в замедленном действии он увидел, как брызнула кирпичным крошевом падающая стена, а с потолка, набирая скорость, к нему устремились массивные балки перекрытия.

* * *

Доклад начальника управления безопасности по Рязанским землям князь Обдорин — Тверской слушал внимательно, время от времени делая пометки в его письменном варианте и задавая уточняющие вопросы.

Три дня назад он первым успел доложить Императору о поступлении долгожданного налога в виде накопителей для гвардейских МБК. На радостях Государь даже приобнял его за плечи, чего за ним уже давненько не замечалось. Правда, потом несколько поостыл, когда понял, что особых подробностей, а главное дальнейших перспектив на размещение дополнительного заказа, князь не знает.

Опытный царедворец, князь Обдорин — Тверской, всегда умел и успевал заметить те вопросы, к которым Государь проявляет особый интерес. Вот вроде и в этом случае так выходит. Сам по себе вопросец-то мелковат, чтобы такие люди, как они, на него время тратили и внимание обращали, а поди-ка ты, как всё меняется, когда на чашу весов возлагается личный интерес Императора.

— Наместник ваш к нападению на Бережковых не причастен ли? — хищно оскалился Обдорин, выслушав официальную часть доклада.

— И да, и нет, — обтекаемо ответил его подчинённый, сообразив, что их беседа перешла в неофициальное и более приватное русло.

— Поясни-ка.

— Знать-то он, безусловно знал, а мер никаких не принял, и скорее всего заранее пообещал, что предпринимать ничего не будет. Иначе, больно уж нагло и глупо Федорищевы себя выставили. Хотя, нынче с них, покойников, какой спрос.

— Так, Мефодий Павлович, слушай меня сейчас внимательно. Повторять не буду, — князь понизил голос и слегка наклонился над столом, приблизившись к собеседнику, — Думаю, есть у тебя припасённая папочка на наместника. Из тех, что начальству не показывают в силу незавершённости дел.

— Есть, как не быть, — согласился рязанский начальник, понимая, что игра пошла по-крупному. Не каждый день одно из первых лиц в государстве не приказывает, а по-хорошему просит поделиться личным компроматом.

— Тебе она скоро без надобности будет, а я бы со всем своим удовольствием с ней сейчас ознакомился, и тебя, при случае, добрым словом вспомнил, — с намёком поделился князь своим предвидением о будущем наместника и обещанием своей личной благодарности.

— Ваше сиятельство, доказательств там не слишком много будет. Сами понимаете, против человека такого ранга дела заводить не пристало, если прямых и бесспорных улик нет. С другой стороны, откуда бы им взяться, этим уликам, если нет ни дела, ни следствия. Заколдованный круг получается.

— Велика ли папочка-то? — улыбнулся князь, поняв, что собеседник готов сдать ему наместника с потрохами.

— Да в половину стандартной архивной закладки будет, — наморщив лоб, словно что-то припоминая, ответил Мефодий Павлович.

— Ого, я смотрю вы там на бумагу не скупитесь, — князь восхищённо приподнял бровь и потёр руки. Как-никак, а стандартная архивная закладка — это папки и скоросшиватели, плотно уложенные на метровую высоту и крепко-накрепко перетянутые прочным шпагатом с сургучными печатями на завязках.

— Не столько мы, сколько наместник шустрый оказался, — скромно ответил Мефодий Павлович, довольный реакцией князя, — Нам достаточно было с должным прилежанием работу свою делать.

— За прилежание отдельно отмечу. И списочек мне предоставьте, из особливо прилежных. Десятка на полтора — два, думаю. Верных и старательных людей сам Бог велел поощрять, не так ли? Заодно и на окружение наместничка посмотреть повнимательней стоит. А ну, как деньги казённые к ним прилипли, или мздоимство какое они от государева лица устроили.

— И такие есть, как не быть. Не оскудела ещё земля наша. Кого только на ней не встретишь, — понятливо закивал рязанец, сохраняя на лице самое простецкое выражение. Затем он слегка почесал затылок, отобразив на лице лёгкую озабоченность, и скрестив наудачу пальцы, выпалил, — Беда только в том, ваше Сиятельство, что по ним у меня другие сотрудники работают. Как бы обиды у людишек меж собой не вышло. Работу одинаковую делают, а награждать не всех будем.

— Не о том думаешь, — построжел князь лицом, — Пусть результат дадут, а как и кого отметить, по итогам видно будет.

— Верно то. Ещё как верно. На справедливости государевой ой как много в Империи держится, — благовейно прикрыв глаза, с придыханием произнёс Мефодий Павлович. Секунду оба помолчали, красочно представляя себе размер ожидаемой "справедливости". Каждый согласно чину.

Обговорив сроки доставки документов и подчеркнув необходимость в обеспечении их должной охраной, князь отпустил собеседника. Затем он ещё раз бегло пробежался по докладу, делая карандашом дополнительные пометки и присовокупил доклад к другим документам, подшитым в солидную папку в кожаной обложке.

— Пётр Константинович, князь Обдорин беспокоит, скажи-ка, друг мой, не найдётся ли у надёжи нашей для меня минуток десять — пятнадцать сегодня. Вести у меня подошли, которые он ждёт, — когда надо, Обдорин и сам мог, не чинясь, набрать номер и на равных поговорить с собеседником, да хоть с тем же начальником имперской канцелярии, — Племянник. Жив твой племянник. Как раз хочу ему дело поручить, которое Императору докладывать буду. В двенадцать тридцать. Понял. Значит увидимся сегодня.

Князь положил трубку и глянул на часы. Время есть. Можно успеть выпить чашечку кофе, а потом не спеша переодеться в один из мундиров, которых у него в соседней комнате с десяток висит. На все случаи жизни.

Доклад Император выслушал, откровенно скучая. Пару раз, он с трудом сдержал себя, чтобы не зевнуть, прекрасно зная, насколько заразно это действует на окружающих. Обычные дела и дрязги Империи. Дворяне рвут и мечут, уповая на замшелые права и традиции, разбогатевшие промышленники просят уравнять их в правах по жизненно важным вопросам. Нарождающийся класс неодарённой интеллигенции ратует за равенство в обучении и продвижении по вертикали власти. Обычная рутина.

— По основным вопросам у меня всё, — понятливо свернул князь Обдорин большую часть подготовленного доклада, — Из интересного и необычного могу рассказать кое-что про гвардейские накопители нового образца, и загадочные происшествия, случившиеся вчера с виновными в нападении на Род Бережковых.

Увидев заинтересованный взгляд Императора и благосклонный кивок, князь вытащил заготовленную папку.

— Начну с того, что техномаг гвардейского полка Вашего Величества подал рапорт о несоответствии половины полученных накопителей тем партиям, с которыми он имел дело раньше.

— Это который из них? Франц Иосифович? — без труда назвал Император ведущего техномага своего полка.

— М-м, да. Подписано Морозов Ф.И., — быстро нашёл князь нужный документ, — По его заключению сорок шесть накопителей оказались более мощными, и предположительно имеют "значительные перспективы для полуторакратного роста основных показателей", — провёл он пальцем по строкам рапорта, зачитывая цитату из документа.

— Этот врать не будет. Опыт у него колоссальный. Иные профессора за честь считают поговорить с ним, — легко вспомнил Император техномага, с которым ему в дни своей юности довелось не раз плотно общаться.

— По его рекомендации два образца и отданы на исследования в два разных места. Официальные заключения ещё не готовы, но первоначальные предположения Морозова уже нашли своё подтверждение.

— Дай посмотрю, что он ещё пишет, — Император требовательно протянул руку к папке, — Эх, знал бы ты, как он нас строил в своё время. А обзывал как изобретательно... У курсантов целые книжицы по рукам ходили с его изречениями. Так, а вот про это почему молчишь? " С высокой долей уверенности можно сказать, что применение подобных кристаллов значительно меньшего размера в носимых амулетах может перевести их воздействие на один класс выше" — государь ногтем подчеркнул строчки рапорта и выжидательно взглянул на князя.

— Мнение Морозова до исследовательских лабораторий доведено. Как только получу официальное подтверждение, так всенепременно доложу. А предположения мне по службе высказывать не положено, — суховато отозвался князь на несправедливый, по его мнению, упрёк.

— Да ладно тебе, Вов. Ты только попробуй себе представить, насколько те же щиты можно будет изменить, — Император перешёл с лучшим другом детства на обычное общение, что свидетельствовало о его волнении, и заходил — забегал по кабинету.

— Что же их раньше не меняли? — ворчливо осведомился князь, крутя головой вслед за государем.

— Да как не меняли? — всплеснул тот руками, — Ты пойми, что Морозов тебе пишет: — "На один класс выше". Это же средний пехотный щит получается. Тот самый, который на десять минут не только от пуль защитить может, но и от небольших снарядов.

— Ага, и весит он центнер.

— Восемьдесят пять килограммов, — машинально уточнил Император, будучи в военном деле более подкован, чем его друг, — Зато от половины твоих бодигардов можно будет избавиться на прогулке. Одену один-два амулета, и хоть спокойно по саду пройдусь. А то твои слоны все клумбы мне вытоптали.

— Хм, так это же в корне всё меняет. Я в этих ваших классах небольшой специалист, вот и не сообразил сразу. Погоди-ка, дай подумать... — князь ожесточённо начал растирать виски. Император остановился, и наклонив голову, с улыбкой смотрел на своего друга и на то, что он сотворил с тем, что раньше было идеальной причёской, — Два на объекте, ещё четыре на охране и два на прикрытии, — князь был похож на фанатика. Закрыв глаза и раскачиваясь он что-то бормотал про себя, тряс растрёпанной шевелюрой, и считая вслух, загибал пальцы, время от времени фыркая и начиная всё снова.

— Володя, очнись, ты чем занят-то? — со смешком поинтересовался государь у князя.

— Схемы твоей охраны пересчитываю, — отмахнулся от него Обдорин. Однако, придя в себя, он выпрямился, с секунду ошалело поводил по сторонам глазами и виновато добавил, — Знал бы ты, сколько мне нервов и седых волос покушения эти добавили. Из трёх мы тебя чудом вытащили, а сколько ещё заговоров заранее раскрыли.

— Знаю Володя, знаю. Но тут ничего не поделаешь. Времена меняются. Одни уходят, другие их место занимают, а виноват как всегда Император. Отсюда и недовольные, и заговоры, и покушения. Можно подумать, что если меня сменит кто, то это что-то поменяет. Нет. Реку вспять не повернуть. Направить в нужное русло ещё как-то можно, а вот плотины воздвигать, да в трубы и берега узкие загонять, пока не получится. Итак всё из кусочков собрано. Не велика нам честь, если страну развалим, да армию на голодные и оборванные толпы населения бросим. Поэтому так ещё долго будет. Даст Бог, может у детей моих, или внуков иная жизнь настанет. Ладно, всё это лирика. Ты дальше мне расскажи, что ещё тут, в твоей папочке, есть из интересного. И причешись хоть немного, а то зайдёт кто, увидит тебя таким, а потом слухи ненужные поползут по всему дворцу.

— Пока непонятно, кто и как расправился с противниками Бережковых. Судя по фотографиям их имения под бомбёжку попали, — князь вытащил несколько чёрно — белых фотографий весьма приличного качества, и передал их Императору, — Но в эту версию не укладывается отсутствие дирижабля. Ни шума, ни магических проявлений в обоих случаях не отмечено. Без магии у нас дирижабли не летают, а в каждом имении стояли современные сигнализации на магию. Опять же бомбы. Воронки просто огромные. Словно там пятисотки рвались. Но только не они это были. Нет ни осколков, ни следов взрывчатки. Зато иногда вот такие штуки встречаются, — из кармашка папки князь извлёк пару кусков искорёженной медной ленты, с остатками рунных скриптов, — Я туда вчера своего мага отправил. Сегодня к вечеру результат узнаю.

— Хм, бесшумный дирижабль — невидимка и магические бомбы небывалой мощности. Очень интересно. Бережковых нашёл?

— Мой агент встретился с молодым Олегом Бережковым, когда тот накопители сдавал в Оружейный Приказ. Передал приглашение от моего имени на встречу с Главой их Рода. Парень ему пообещал, что в течении недели Глава свяжется с моей канцелярией. Так что дня через три — четыре можно будет встречу назначить, — смягчил князь общую картинку той встречи в Оружейном Приказе, невольно выгораживая своего сотрудника.

— Ты Володя, совсем кабинеты забросил, что я тебе при дворце выделил. А встречу... — государь пролистал свой ежедневник, — Встречу на среду назначь. На семнадцать ноль ноль. Здесь, во дворце. Что-то мне сильно захотелось с Бережковыми лично познакомиться.

* * *

Никогда ещё купец Киякин не завершал рейс в таком благостном настроении. Этому в немалой степени способствовали и восторги экипажа, и небывалое единение с судном, и горячие споры о том, как их любимый воздушный корабль сделать ещё лучше. Своего мнения Степан Васильевич вслух не высказывал, что только подогревало споры в кают — компании. Хмыкая себе в бороду, купец заранее продумал обычную житейскую хитрость. После прилёта у него на обеде будут все участники прошедшей ранее реконструкции его дирижабля, а там смотришь, и сладится разговор о том, что ещё изменить можно. Вот тогда-то, собрав из всего услышанного самое полезное, он и скажет своё веское слово. Талантливому руководителю не обязательно всё изобретать самому. Его талант в том, чтобы из множества предложений подчинённых выбрать лучшие.