Не боярское дело

— Хорошо, — парень взял карточку с телефонами, а второй рукой приоткрыл дверь кабины, — Прощайте. Митрич вас подбросит, если по пути.

Прежде, чем капитан успел сообразить, что парень не торопиться залезать в высокую кабину, тот ещё больше приоткрыл дверь, занимая ей весь проход между грузовиком и воротным столбом. Когда капитан захлопнул тяжёлую дверь инкассаторской машины, то никого перед собой не увидел. Парень ушёл за машину, а грузовик тронулся с места. Потеряв секунды на метание перед двигающимся мимо него грузовиком, капитан решительно зажал в руке шприц и приготовился атаковать сразу же, как только машина проедет.

Наверное кот, погнавшийся за скворцом — подранком, себя так же чувствует, когда вылетев из-за угла он натыкается на четырёх здоровых сторожевых псов.

Перед автобусом стояло четверо охранников, а Олег уже был за ними, поставив ногу на подножку автобуса.

— Капитан, передайте начальству, что им вскоре перезвонят, — махнул парень прямоугольником карточки и скрылся внутри салона.

Проводив взглядом инкассаторский караван, капитан перевёл взгляд на свою машину, и зло сплюнул на землю. Переднее колесо на ней было спущено, а выкрученный золотник издевательски выложен на середину капота.

Спешно организованная в Управлении группа захвата догнала инкассаторов через полтора часа далеко за городом. Посмеиваясь, полусонные охранники выбрались из машин, беспечно махнули рукой, предоставляя преследователям право на досмотр, и выстроившись цепочкой у кювета, справили малую нужду. Нет их вины в том, что заказчик решил остаться в городе поужинать. Контракт у них закончен. Документы об этом подписаны. Желаете ознакомиться?

До Основинской церкви Олег доехал на такси. Пожалел дорогие туфли на кожаной подошве по мокрым тротуарам портить. Сегодня он переночует у Степана, а завтра... Завтра они приведут свои убедительные доказательства соседям. Рано им Род Бережковых со счётов сбрасывать.

Глава 5

Метеорологические зонды, огромные шары из тёмно-серой прорезиненной ткани, в Иваново делают тысячами. С развитием воздухоплавания на дирижаблях, спрос на такую продукцию растёт год от года. Шары делают трёх размеров: большие, для стационарных постов; средние, для местечковых станций; и малые, которые запускают на большую высоту, чтобы определить там направление и силу ветра.

Малые-то они малые, а груз в полпуда весом до пяти километров вверх поднимают. По всей Империи четыре раза в день, в строго определённое время запускают сотни малых зондов. Имперская метеослужба собирает эти данные со всей страны и составляет карту ветров.

Последних зондов, малого размера, приходилось изготавливать больше всего. В отличии от своих старших братьев, привязанных к земле тросами, намотанными на барабаны лебёдок, они одноразовые. Поднялись ввысь, сбросили сведения с каждой новой высоты, доставив метеорологам данные о движении воздушных масс на разных горизонтах, их температуре, давлении и влажности, и улетели в неведомые дали.

Небо, оно только на вид одинаково, а на самом деле ветра там дуют разные. Иногда такой слоёный пирог можно увидеть, что ум за разум заходит. У земли ветер с севера дует, облака по небу на восток летят, а на высоте в три — четыре километра умеренный пассат не спеша перемещается на юго-запад.

Подробные карты ветров, до пяти километров в высоту, метеорологи составляют изначально на две недели вперёд. Затем, начиная с недели, в них добавляются детали. Более точно выглядят скорости воздушных потоков, и с высокой вероятностью предсказываются температуры горизонтов. Для дирижаблей это важно.

Прямой путь для дирижабля не всегда самый короткий и быстрый. Из того же Харькова до Саранска можно по разному долететь, если высоту менять и ветер попутный подбирать. Встречный ветер, в десять — двенадцать метров в секунду, скорость транспортного дирижабля вполовину снизит, а попутный в полтора раза добавит. Оттого-то и в цене нынче опытные штурманы, умеющие грамотно просчитать маршрут. Иногда стоит дать крюк вёрст в пятьсот, чтобы прилететь быстрее, и топлива меньше потратить. Опять же и ресурс машин стоит поберечь.

Про этот ресурс теперь всерьёз нужно задумываться. Заводов, что двигатели делают, не так много. Если раз в пятьсот часов налёта не произведёшь регламентные работы, или через тысячу часов не покажешься на осмотр, то считай, что изготовитель снял с себя ответственность за возможную поломку твоего бензинового мотора. Хотя гарантия и без этого не велика. Пять тысяч часов, а дальше живи, как хочешь.

Механизм, устанавливаемый на малом метеозонде, имперской службой метеорологии отработан на десять баллов из десяти. Весьма продвинутое устройство, включающее в себя не только таймер сброса пеналов с метеоданными, но и обеспечивающее фиксацию заданной высоты. Самое смешное в том, что он не содержит ни капли магии. Неодарённые придумали для себя вполне таки рабочий механизм. Разобраться с немагическим устройством не так легко, да собственно, это и не требуется. Достаточно понять, что нужно ввести на махонькой панели. Остальное сделает примитивная автоматика из трёх датчиков и шести релюшек. А что там ещё нахитромудрили в пластиковой коробочке с батарейкой, с этим пусть спецы разбираются. Для метеорологов важно, чтобы зонд чётко выполнил сброс пеналов с данными, на заданных ими высотах. Место сброса пеналов они научились определять заранее, с точностью до двадцати пяти метров. Даже устройство под это дело специальное придумали. Хитрый вычислитель достаточно точно укажет место, где надо будет искать оранжевый пенал, сброшенный зондом на маленьком парашюте.

Два мотоциклиста, одетые в тёмные плащи, неслись навстречу дождю по мокрой ночной дороге. На поворотах скорость сбрасывали, но много ли тех поворотов на трассе. Говорят, что все нынешние автотрассы — это восстановленные старые магистрали, которые когда-то пересекали всю страну. Два мотоцикла ехали друг за другом, меняясь местами через каждые пятнадцать — двадцать километров. Так легче поддерживать высокую скорость. У ведущего глаз не успевает замылиться, а потом можно и передохнуть ведомым, следуя на габаритные огни лидера.

По слухам, чертежи мотоцикла Иж — Спорт нашли давно, но только год назад технологи на ижевском заводе подобрались к тому уровню, чтобы попытаться повторить эту модель. Мотоцикл вышел на удивление хорош, а когда ему подвеску немного подработали, то он превратился в самое скоростное двухколёсное наземное средство передвижения, если не считать сверхдорогие игрушки богатой молодёжи. Двести тридцать лошадей на тонну сухой массы — это аргумент. Ижак получился очень бодрой машинкой, но и на аппетит он не жаловался. Пятнадцатилитрового бака при езде на максималке хватало часа на три, как собственно и дополнительного бака в полтора литра, куда заливается авиационное масло.

— Дальше пешком, тут уже недалеко, — негромко сказал Олег Степану, когда они остановились на лесной поляне. С трассы полянка не просматривается, а от реки её прикрывает густой лес и старая насыпь железной дороги, — Но сначала давай мотоциклы заправим.

Вроде бы всё продумано до мелочей, даже дозаправка и место стоянки. Пробежались немного. Раскидав ветки, вытащили брезентовые мешки, которые с сыновьями Анвара Олег завёз вчера на грузовике. Тактику предстоящих действий позавчера весь вечер отрабатывали.

Начали с небольшого шара. По сути — это маленькая копия зонда. Соблюдена даже пропорция нагрузки. Кроме фонарика, мигающего голубым светом раз в десять секунд, шар ничего не несёт. Фонарик похож на перевёрнутый гриб, подвешенный под шаром на двухметровом отрезке толстой лески. Огонёк можно увидеть только со стороны, а когда он летит над тобой, свет не видно, а если и мигнёт что, то скорее на звёздочку подумаешь. Погода хоть и пасмурная, с дождиком, а просветы в небе есть и звезды иногда видно.

Шар запустили одновременно со щелчком секундомера. Оба парня уставились в мощные бинокли, существенно помогающие разглядеть шар и мигающий фонарик на фоне мрачного ночного неба.

— Есть.

— Есть контакт, — оба выкрикнули эту фразу практически одновременно со щелчком секундомера. Шар, поднявшись в на высоту в полкилометра, проплыл метров на тридцать — сорок левее шпиля центральной усадьбы, виднеющегося за рекой.

— Триста восемьдесят секунд, — доложил Степан, рассмотрев секундомер при свете зажигалки, — И нам правее надо взять.

— Работаем, — вполголоса скомандовал Олег и сноровисто начал расшнуровывать брезентовый тюк. Вроде и до усадьбы больше двух километров, и река между ними, а всё равно громко говорить не хочется.

Через полчаса четыре метеозонда были готовы к старту. Подъехавший грузовик увёз пустые баллоны и всё оставшееся хозяйство, в виде шлангов, брезента, приборов заправки. Ребята выждали время, чтобы дать машине уехать подальше.

— Пора, — прошептал Олег, и они разбежались в стороны.

Ткнуть в пусковую кнопку таймера, обрезать линь, удерживающий зонд, сунуть обрезок капронового шнура в карман, перебежать к следующему, повторить. У Степана тоже порядок. Последний взгляд на цепочку из четырёх огромных шаров, начавших набирать высоту и уже слабо различимых на фоне тёмного неба, и бежать к мотоциклам.

У них почти шесть минут форы, чтобы выехать на трассу и оказаться как можно дальше от усадьбы Федорищевых. Когда там начнётся бедлам, то в небо могут подняться пилоты. Понятно, что какое-то время они потеряют, крутясь около усадьбы и готовясь отбивать нападение. Потом осмотрят реку и окрестности, начав с посёлка и завода. И лишь после всего пролетят над дорогами. Их, дорог, тут только крупных три штуки поблизости. А ещё и от посёлка грунтовки разбегаются. На улице хоть и ночь, а машины по трассе ходят. Пока одну остановишь, да осмотришь, сколько времени уйдёт.

Грузовик, на котором увезли баллоны, к тому времени уже будет стоять на стоянке, среди десятка таких же как он, километрах в тридцати отсюда, и что характерно, с пустым кузовом. Много ли времени двум мужикам надо, чтобы пару тюков по дороге в болотину сбросить. Тяжёлый стальной баллон что хочешь на дно утянет.

Шары, освободившись от груза, рванут ввысь, за облака. Их не найти. Поднимутся километров на пятнадцать — двадцать, лопнут, и упадут где-нибудь очень далеко, как и сотни их мирных близнецов.

Мотоциклы можно догнать, но и то, только в том случае, если точно знаешь, куда лететь и кого искать.

Долгая ноябрьская ночь не закончилась одной диверсионной операцией. С врагами следовало разбираться сразу, не давая им времени ни на ответ, ни на обдумывание мер противодействия. Чётко, до мелочей рассчитывая удар. Слишком не равны силы атакующей и обороняющейся стороны.

Вдвоём против двух старых Родов — это слишком дерзкий финт. Крупный и богатый Род может себе позволить некоторые потери, а двое парней — нет.

На отработку атаки на имение Мансуровых времени ушло вдвое больше, чем потребовалось на Федорищевых. Род, не первый год ведущий войну, был менее беспечен, чем его новый союзник, ещё не отведавший долговременной войны на полное уничтожение.

Федорищевы исходили из того, что их противник, если у него останется хоть кто-то в живых, не так много сможет против них сделать. Снайпер, подвижная группа, а то и две, возможно с парой пулемётов и одним — двумя боевыми магами — вот к чему они готовились, и надо сказать, неплохо. Практически никаких шансов при таком варианте развития событий у нападающих бы не было. Их ждали, и раскатали бы в блин, по всем правилам тактики и стратегии. Денег в сигнализации и защиты Род вложил не скупясь. Одних собак завели под два десятка.

Смешно про собачек? Кому как. Собака, которая магию метров со ста с лишним чует, а сама среднего мага может загрызть, если под защитой амулетов будет, стоит чуть дороже, чем пара весьма приличных автомобилей.

Усадьба Мансуровых располагалась на берегу озера. Красивое место, с чистым берегом, мостиками для купания. Кувшинки в заводях, белоснежные лебеди на воде. Ничего, кроме обгоревшего ствола могучего тополя, не напоминало здесь о том, что Род не первый год ведёт затяжную войну.

Карта ветров сложилась так, что наиболее подходящее место для развёртывания зондов оказалось на значительном удалении от объекта. Между точкой их старта и усадьбой находилось не только озеро, но и большой, ровный луг. На таком открытом месте даже ночью не помельтешишь, обязательно заметит охрана, приглядывающая за озером.

Обустраиваться пришлось в высохшем по осени русле ручья. Жутко неудобное место, да ещё и кусты вдоль ручья такие растут, что не вдруг и проберёшься.

Провозились долго. Первый сигнальный шарик оба потеряли из виду, как не всматривались в тёмное небо. Второй шар Степан запустил по сигналу фонаря, которым Олег мигнул, уйдя почти на километр вперёд.

— Шестьсот десять секунд, и сильное смещение вправо, метров на двести, — сообщил он, вернувшись, — Около четырёх километров выходит до усадьбы-то. Ох, боюсь, что промажем мы.

— Давай пошире зонды разнесём и на таймере сброс выставим не через шесть, а через десять секунд. Площадь намного больше охватим, — предложил Стёпа.

— Сам примерно так думаю, но шансы у нас тогда невелики получаются. Дом там мощный стоит. Если в него не попадём, то считай, что вся наша бомбёжка бестолку.

— Так у нас и заряды для него посильнее приготовлены. Мелочь-то всю на Федорищевых высыпали.

— Ну, это мы думаем, что они сильнее будут. Испытать-то ни один не успели, — с сомнением покачал Олег головой.

— Сам же говорил, что Силы вдвое больше в каждый вкачал.

— Хорошо. Давай по твоему сделаем. Я сейчас таймеры настрою и айда зонды разносить.

Главе Рода Мансуровых не спалось. Проснувшись ни свет ни заря, он разбудил прислугу и приказал подать кофе. Баюкая в руках чашку дорогого напитка, он устроился в кресле перед потухшим камином. В последние дни его снедало чувство необъяснимой тревоги. Страх и беспокойство почти напрочь лишили его сна. Своим ощущениям Прохор Георгиевич привык доверять. С детских лет чувство опасности его не подводило. Вот и сейчас, предчувствуя беду, он пытался определить её источник.

По всему выходило, что его нынешнее состояние как-то связано с недавней зачисткой Федорищевыми Рода Бережковых. Не чисто зять сработал. Притом, что половину дружины и магов своих положил, так ещё и ясности полной нет. А ну, как выжил у Бережковых кто. По донесениям подсылов последние годы вокруг Главы их Рода вроде как внук крутился. Откуда только взялся. Должен был его отец, Георгий Мансуров, когда с сыновьями Бережкова воевал, всю их породу под нож в своё время отправить.

Вспомнив отца, Прохор Георгиевич лишь скрипнул зубами. Мало того, что не появляется теперь отец на родовых землях, где он сейчас строится, так ещё и его, своего сына, в эту бессмысленную бойню втянул. Славы ему захотелось, положение Рода поднять решил, связями иными обзавестись. Наши-де накопители лучшие будут, коли бережковских не станет. Вот и получил положение. Против старого Бережкова не сдюжил, когда тот пришёл за сыновей мстить.