Поступь Палача

— Это что ж за напасть такая?.. — вид Олега Филимоновича стоил особого описания: лицо вытянулось, губы сжались почти в точку, глаза выпучились. — Неужто... иной разум?..

— Все возможно, эксперты не берутся утверждать ничего конкретного, но сами, судя по некоторым обмолвкам, пришли именно к такому выводу, — заговорил молчавший до сих пор Саенко. — Да и Белозерцев, по моему мнению, явно не человек. Можно твердо сказать лишь одно, и это очень неприятный вывод — мы столкнулись со следами деятельности на Земле неких тайных структур, обладающих неизвестными нам знаниями и возможностями. Вполне возможно, что не человеческими и даже не земными. Что с этим делать решать и не на нашем, и не на вашем уровне, товарищи.

— Вы правы... — кое-как взял себя в руки столичный гость. — Но расследование необходимо продолжать!

— Мы уже оговорили это с Анатолием Максимовичем, — и Головатов коротко пересказал план поиска беловолосого.

— А вы что скажете, Борис Станиславович? — повернулся к тому Олег Филимонович.

— Боюсь, Петр Петрович прав, — негромко отозвался аналитик. — Мы действительно столкнулись с кем-то превышающим нас по уровню знаний и возможностей. И здесь важно не совершить ошибки. Я бы не советовал действовать впопыхах, можно таких дров наломать...

Он ненадолго замолчал, а затем устало добавил:

— Редко я такое говорю, но что уж теперь. Не мой это уровень компетенции. Пусть в самом деле наверху решают.

Пенкин с Саенко ошалело переглянулись. Всегда самоуверенный, один из лучших в стране экспертов и аналитиков признается, что это не его уровень компетенции?! Медведь в лесу подох, не иначе.

Вскоре Олег Филимонович и Борис Станиславович ушли, а оперативники вместе с Мухиным принялись распределять обязанности в предстоящем поиске следов пропавшего Белозерцева. Все трое понимали, что спать, судя по последним событиям, им долго еще не придется.

Тихо журчал довольно широкий ручей, прихотливо вьющийся между поросшими мхом древними деревьями. Ярко светило солнце, играя переливами света в листве, пели птицы, свиристели кузнечики, легкий ветер шевелил высокую траву. Казалось, сюда еще никогда не ступала нога человека — не было никакого указывающего на человеческое жилье мусора, не было вырубок, только девственная природа. Между стволами пробежал лось, в кустах промелькнул рыжий хвост лисицы.

В какой-то момент вокруг что-то изменилось, словно тень набежала. Воздух подернулся легкой дымкой, из которой на траву ступил высокий, молодо выглядящий человек с длинными распущенными черными волосами, с левой стороны заплетенными в тонкую косичку, украшенную разноцветными лентами и бубенцами. Он осмотрелся, вслушался в мир и уверенно зашагал на север.

Дойдя до стоящих рядом трех огромных дубов, человек очертил рукой в воздухе какой-то сложный символ, повернул направо и прошел еще около ста шагов, затем повернулся вокруг своей оси и двинулся уже налево. Пространство вокруг него словно сместилось, вдали раздался отзвук перезвона далеких колокольчиков. Хотя, возможно, это зазвенели колокольчики, вплетенные в его волосы. Человек снова очертил рукой символ, но уже другой, и прыгнул на непонятно откуда взявшийся камень на поляне, где только что была только трава. Камни начали возникать перед ним один за другим, он перепрыгивал с одного на другой, стараясь не коснуться земли. Наконец человек встал на последний, начертил третий символ, поклонился и попросил у хозяина леса дозволения пройти в убежище. Лес зашумел как под резким порывом ветра, и впереди встала стена тумана.

— Благодарю, Хозяин! — поклонился гость. — Я не причиню никому вреда, родом своим, жизнью и честью клянусь!

Соскочив с камня на землю, он решительно ступил в туман. Минуту-другую ничего не было видно, а затем взору гостя предстала высокая стена, состоящая, если присмотреться, из живых, сросшихся вместе деревьев. Пройдя вдоль нее шагов триста, человек добрался до закрытых ворот. Он подошел к ним и встал, не став стучать.

Ждать пришлось довольно долго, прежде чем в воротах отворилась калитка, из которой вышел одетый в желтый балахон полностью лысый человек со странной татуировкой на черепе. Узкие щелочки глаз и широкое плоское лицо сразу указали на его восточное происхождение. Он напоминал буддистского монаха, да, скорее всего, им и являлся.

— Чего тебе нужно, маг? — проскрипел лысый, его голос был на удивление неприятен, он скрежетал, как гвоздь об стекло.

— Повелитель здесь, — коротко ответил гость.

— Кого ты так называешь?

— Того же, кого зовете Повелителем и вы. Плетущего Путь.

— Ты не лжешь? — слегка расширились глаза монаха.

— Могу поклясться жизнью, — спокойно ответил гость, подтвердив сказанное печатью своей силы. — Также могу открыть тебе, как главе общины, сознание, если считаешь нужным. Но тебе известно, что в таких вещах я лгать не стану.

— Известно. Скажи лучше другое: почему мы ничего не ощутили?

— Ситуация сложная. Повелитель родился на Земле и, судя по всему, ничего о себе не знает. Инициация началась меньше месяца назад. К сожалению, он засветился перед властными структурами России. В виде Повелителя он неуязвим. В виде человека — наоборот. Светлые решили попытаться его устранить и прислали архов. Повелитель был серьезно ранен, после чего куда-то переместился по нити. Где он сейчас — мне неизвестно. Но он жив, его смерть ощутили бы все, кто хоть немного чувствителен к силе.

— Светлые осмелились?.. — голос монаха стал похож на шипение змеи. — А что же темные?

— Тут же отмежевались от глупцов и прибежали ко мне, — на губах гостя появилась почти незаметная усмешка. — Впрочем, на данном этапе это неважно. Важно то, что Повелитель, по всей видимости, не контролирует себя и свою силу. Помочь ему научиться это делать сможете, наверное, только вы.

— Не только. Лесные волхвы тоже.

— А они где-нибудь еще сохранились?

— Сохранились, — заверил монах. — Но лесных единицы, и найти их почти невозможно. К вам они не пойдут никогда, вы отошли от заветов предков.

— Мы, наоборот, стремимся не дать погубить уникальную цивилизацию Руси, — в голосе гостя появилась горечь. — Но это старый спор. Мы с тобой знаем друг друга не первую сотню лет, поэтому давай не будем спорить, а подумаем, чем мы можем помочь Повелителю.

— Что ты о нем знаешь?

— Немногое. Белозерский Андрей Михайлович, уроженец Санкт-Петербурга, двадцать два года. Вырос у матери-одиночки, естественно, древней крови. Отец неизвестен, но, скорее всего, тоже такой. Объединение двух генетических линий дало латентное состояние Плетущего, почему-то не проявившееся, в отличие от других случаев, сразу после рождения. Видимо, именно по этой причине мальчика никто не обнаружил, и он вырос, считая себя обычным человеком. Не знаю под влиянием чего у него началось проявление истинной сущности, но началось. Плохо, что переходя в состояние Плетущего он действует инстинктивно. Он людей начал карать! Понимаешь?.. Людей!..

— Людей?! — монах даже отступил на шаг от неожиданности. — Это очень, очень плохо... Он же нарушает законы Творца...

— В том-то и дело, — вздохнул гость. — Поэтому мне происходящее сильно не нравится. Нам надо отыскать Повелителя до полной инициации, чтобы успеть ему объяснить хотя бы основополагающие принципы.

— Знаешь, а ведь по здравому размышлению во всем этом можно найти и плюсы. Откуда мы знаем, а вдруг в исключительных ситуациях Плетущим позволено больше того, что мы знаем?

— Возможно. Но не хочется рисковать.

— Надеюсь, ты не станешь следовать примеру светлых глупцов? — и так узкие глаза монаха превратились совсем уж в щелочки.

— Нет, конечно, — удивленно посмотрел на него гость. — В общем, предлагаю забыть обо всех прежних разногласиях и общими силами искать Повелителя.

— Что ж, в такой ситуации действительно лучше забыть. С чего начнем?

— Я поставил следящие плетения на всех людей, имеющих отношение к поиску Андрея Белозерцева в ФСБ и других властных структурах. Также необходимо, чтобы вы своими методами поискали его кровных братьев.

— У Повелителя есть кровные братья? — оживился монах. — Это хорошо, это якорь для него. Кто они?

— Владилен Штайнер из Казани и Афанасий Непыйвода с Дальнего Востока, — сообщил гость. — Точных адресов пока не знаю.

— Мы сами найдем их, можешь не беспокоиться. И обучим, чему следует.

— Бр-р-р, ваши методы обучения... Ну да ладно, это ваше дело. Прошу учесть, что у меня еще есть дела — сам, наверное, видел из ментала, какой черный вихрь продолжает раскручиваться над Украиной, на его хоть относительное сдерживание уходят почти все наши силы. Полностью остановить его было не в наших силах, но хоть немного сгладили, и то хлеб, допустить образования воронки инферно мы не вправе.

— Если Повелитель примет свою сущность, то он не только остановит, но и сделает все, что посчитает нужным, — возразил монах.

— Так-то оно так, но когда это случится? — скептически поинтересовался гость. — Не знаешь? То-то же. А я себе не прощу, если ничего не сделаю. И так виноват в том, что прошляпил стороннюю раскачку украинского эгрегора.

— Ты всегда любил брать на себя ответственность за то, за что отвечать не в силах. Но это твой выбор, поэтому отговаривать не буду. Меня сейчас интересует только Повелитель. Мы сегодня же сообщим всем общинам о нем и приступим к поискам.

— Хорошо. Возьми портальный амулет, он ведет в нашу главную резиденцию в Твери. Прошу также дать доступ на прямую телепортацию в обитель и разрешение на мысленную связь, чтобы не тратить время на поиски друг друга, если что-то случится.

Гость протянул монаху простенько выглядящий кулон на обычном шнурке, тот принял, а затем кивнул.

— В случае любой новой информации о Повелителе тут же сообщи мне, — попросил он.

Обговорив еще несколько важных для них вещей, старые друзья-соперники распрощались. Князь отошел на пару шагов и растворился воздухе. А глава воинов Пути планеты Земля усмехнулся, укоризненно покачал головой и скрылся в воротах обители.

6

Лес вплотную подступал к бревенчатому срубу, покрытые инеем стволы деревьев виднелись у самых поросших мхом стен. Изба была простой, но не такой уж и маленькой — три комнаты, да кухня с прихожей. Из трубы курился дымок — конец февраля, как никак, холодно.

Раздался скрип снега, и из-за избы показался человек, несущий ведро с водой. Судя по белой бороде по грудь, он был уже стар, но при этом крепок, кряжист и очень высок, не менее двух метров роста. Впрочем, последнее стало ясно только после того, как он подошел к двери стоящего шагах в двадцати сарая — чтобы войти, старику пришлось пригнуться. Там он вылил воду в корыто похрюкивающему огромному кабану.

Выйдя наружу, Иван Трофимович окинул взглядом чистое небо — чудный зимний денек. Затем присел на лавку у стены и задумался. Они с внуком давно не жили в поселке, почти круглый год проводя далеко в тайге, охотились на пушного зверя. Ну, а о другом занятии старика никто не подозревал, да и не надо простым людям о таком знать, не их это дело. Главное, что лес держит, помогает ему, да Хозяина лесного уважает, как волхву и должно.

На память пришел внук, и Иван Трофимович улыбнулся — слава богам, в него Афонька удался, а не в отца, которого старик считал своей неудачей. Мало того, что в город сбежал из леса, так еще и родовому искусству учиться не пожелал. Эх, не на той женился, не на той... Но что уж теперь, жена давно в землю легла, сорок годков как. Да и сын с невесткой глупо погибли — на машине разбились. Долго старику внука искать потом по детским домам пришлось, а еще дольше — опекунство оформлять. Зато вырос Афонька с ним, в лесу. И сам скоро волхвом станет, коли не сглупит, не пойдет по легкой дорожке. Но вроде парень умный, не должен.

Вспомнился незваный гость, появившийся вчера утром. Кровный брат Афоньки, как выяснилось, они втроем в армии побратались, уходя на дембель. Дело, конечно, хорошее. Армейское братство — оно и есть армейское братство. Беда в том, что Андрей человеком не был. А вот кто он, старый волхв пока так и не понял — силой от парня тянуло страшной, даже жуткой, такая разве что какому богу под стать, никак не человеку. Да и остальное...

Иван Трофимович закряхтел и укоризненно покачал головой. Он и сам на многое способен, но то, что довелось увидеть вчера утром, не лезло ни в какие ворота...

Они с внуком только собрались уйти в лес, ведь до старого капища, возрожденного еще отцом старого волхва, идти было три дня, если не по тайным тропам. Но какой смысл в том, коли спешки нет? Внезапно сила мира, до того текущая через все вокруг спокойной рекой, взбаламутилась, казалось, само пространство изогнулось, словно несколько миров одновременно соприкоснулись и тут же разошлись. А на снегу перед Афанасием и Иваном Трофимовичем из ниоткуда возник человек в бело-красном плаще.

Только через несколько мгновений волхв понял, что красные пятна на плаще — это кровь. Грудь длинноволосого парня была превращена буквально в месиво, военный опыт сразу вспомнился, и старик вздохнул — не жилец, однозначно не жилец.

— Андрюха! Ты?! — вдруг выдохнул Афанасий и рванулся поддержать зашатавшегося гостя.

— Это кто, Афонь? — хмуро спросил Иван Трофимович.

— Братишка мой кровный, Андрюха Белозерцев, в армии побратались... — неохотно пробурчал внук. — Я те говорил. Деда, ты того, бинты неси!

В этот момент гость изогнулся в руках Афанасия и принялся блевать. Точнее, он начал выплевывать окровавленные пули! От неожиданности старый волхв едва не сел прямо на снег. Его внука какая-то сила отбросила в сторону, а Андрея затрясло, словно он схватился за оголенный провод под напряжением. Плащ разлетелся ошметками, изорванная грудь вспучилась волдырями, по телу парня пробежали сине-зеленые разряды, а затем с небес прямо в его макушку ударил поток лохматого, белого пламени. Огонь объял Андрея полностью, но ненадолго — на каких-то несколько мгновений. А когда опал, Иван Трофимович в сердцах помянул Мару и Чернобога — ран на теле гостя не осталось! Вместо них была мертвенно бледная, но здоровая кожа! Парень пошатнулся и рухнул навзничь, лицом в сугроб.

— Андрюха, держись! — снова ринулся к нему Афанасий и поднял на руки, как ребенка, что при его росте было неудивительно. — Деда, пошли!

Старый волхв, потрясенно качая головой, двинулся за внуком в дом, про себя продолжая поминать всех темных богов и прося светлых избавить его от наваждения. Но ничего не менялось, от гостя все так же веяло пугающей, ледяной, нечеловеческой силой, от которой душа уходила в пятки. Да с кем же они столкнулись?!.

Уложив потерявшего сознание Андрея на широкую лавку, Афанасий обтер с него влажной тряпкой сгустки крови, затем внимательно осмотрел, но не нашел ни одной раны. Вот только под кожей, словно стая змей, вращались белесые, мерзкого вида желваки. Иногда то над грудью, то над головой парня на секунду-другую возникало едва заметное желтоватое свечение.