Жила-была Хозяйка или дорогами иных миров

Лично Анне мир нравился. Темно-зеленое море с крупным барашками волн, белый песок небольшого пляжа в обрамлении скал и густая зелень кипарисов и сосен, растущих прямо на крутых откосах вздымающейся к небу горы. Сбоку сизыми тенями на фоне черных туч виднелись склоны невысоких гор.

Над водой пронеслась стая птиц. Гроза слабела, уходя в море, и ветер устало, без прежнего рвения, раскачивал деревья и гнал волны на берег. А солнце уже пробивалось сквозь тучи, и редкие лучи отвесными столбами спускались вниз, разлиновывая темное небо на полосы.

Маги работали, Вальди сражался с водой, Анна скучала, чувствуя себя лишней.

А если есть время, пока все заняты делом, почему бы не навестить Фиолетика?

И девушка, подхватив сапоги, направилась к выходу. В коридоре еще раз оглянулась на бушующее море — искупаться бы, морщась, надела мокрые сапоги на подсохшие колготки — и зачем вырядилась в шерстяное платье, надо было практичные джинсы надевать, и тут же столкнулась с одним из наблюдателей.

Шагнула влево, дабы обойти, но маг плавно перетек на другую сторону, блокируя собой проход. Его ничего не выражающее лицо напоминало маску, неясность намерений пугала, и Анне стало не по себе.

— Хотите закрыть дверь? — со страшным акцентом спросил маг.

— А нужно? — кивнула на пляж. Внутри росло непонимание -и чего привязался?

Наблюдатель, коротко стриженый мужчина с холодным цепким взглядом серых глаз, нахмурился.

— Анна, вы очень легкомысленны.

— А вы невежливы! — парировала девушка, начиная злиться. — Начинать разговор с обвинений, не представившись...

— Прошу прощения, — с явным усилием произнес наблюдатель, — но...

— Анна, ты куда-то собралась? — рядом появился Павел, и взгляд, которым он одарил наблюдателя, был далек от дружелюбия.

— Да вот, хочу Фиолетика навестить.

— А-а-а, — протянул Павел, и оба мужчины неодобрительно поджали губы.

Да они сговорились, вспылила девушка. Пусть он странный, пусть не стал терпеть незваных гостей и ответил на нападение, но ведь никого не убил, хотя мог бы. И вообще... нет у них никакого права указывать ей, с кем общаться, а с кем нет.

— Он хороший, -она бросилась на защиту Чудика.

— Анна, — тяжелый вздох Павла показал, что маг иного мнения, — у нас сейчас несколько ограничены ресурсы. Я бы попросил воздержаться от визитов.

— Вот как! — девушка прищурилась. Нет, это уже не смешно. Сейчас они просят, потом будут требовать. Сегодня они не пускают её в другой мир, а завтра одну в туалет не отпустят?

Анна никогда не терпела неоправданных запретов. Стоило кому-то начать претендовать на её личное пространство, как внутри возникала стойкая волна протеста, сносящая порой здравый смысл, а порой ввергающая в неприятности.

— Вот как! — повторила, сжимая кулаки. Мокрые сапоги неприятно холодили ноги, на лице чесалась кожа от соли, а еще хотелось наорать на Павла, заставить поверить в то, что Чудик не причинит ей вреда. Странным образом Анна ощущала разумный лес младшим братом — гениальным братом, но все же младше её самой.

— Вальди, — она подозвала пса и посмотрела в глаза Павла. — Я не претендую на охрану или еще какие-то ресурсы. Занимайтесь новым миром. Дверь вообще могу убрать, если она вас так волнует.

Лицо наблюдателя стало отсутствующим, словно разговор его не касался.

— Но ходить буду, куда захочу и когда захочу. Я не маленькая, понятно!

Голос в конце сорвался на крик, и стало еще противнее.

Анна развернулась, подошла к цветочной двери, та сама распахнулась, пропуская девушку, пес просочился рядом, а затем дверь воинственно громко захлопнулась. Тоже сама.

И только оглянувшись на огромные деревья-великаны с листьями, размером от футбольного поля до лужайки, на ползущие по коричневым стволам лианы, на цветочные громадины, большей частью фиолетового цвета всех оттенков и тонов, Анна поняла, что сумка с книгами осталась в комнате.

Настроение упало до отметки: как вы меня все достали!

— Тяжелый день? — Чудик материализовался на краю листа.

— Разница менталитетов, — отмахнулась Анна, рассматривая Фиолетика.

На этот раз он принял облик Вальди. Пес, углядев странного двойника, мотнул головой и недоверчиво принюхался, а затем непонимающе посмотрел на девушку — что еще за зверь? Та лишь сочувственно подняла брови. Говорящая фиолетовая собака — добро пожаловать в дурдом!

Кажется, Вальди и сам это понял. Демонстративно отвернулся, но все же подошел к черенку листа и поднял лапу — на всякий случай.

Фиолетик издал странный, явно возмущенный вопль, и гибкая лиана попыталась ухватить пса поперек туловища. Тот отпрыгнул в сторону, клацнул зубами и помчался по кругу, уворачиваясь от зеленого щупальца.

Фиолетик держался недолго и скоро уже мчался третьим. Листья сгрудились ближе. Анна приставила руку ко лбу, высматривая псов — те уже были на пятом по счету листе. Вальди не бежал, а стелился, перепрыгивая с листа на лист.

Анна заметила, как пару раз его подхватывали, не давая упасть, и успокоено выдохнула — погоня была игрой. Фиолетик несся следом, откровенно жульничая в прыжках — просто перебирая в воздухе лапами, перемахивал через трехметровые куски.

Девушка подошла к краю и, сама удивляясь своей смелости, села на лист, свесив ноги. Земля не проглядывалась. Внизу сплетались лианы, соприкасались листья, образуя под собой прохладный теневой шатер. На зеленом мелькали световые пятна — солнце уже начинало клониться к закату, вытягивая у деревьев тени в сторону от заката.

Этот мир и мир супер пляжа существовали в примерно одинаковом часовом поясе. И Анне вдруг захотелось пройтись по коридору, распахнуть все до единой двери, узнать, что за мир скрывается за каждой.

Глупо как! Она — Хозяйка, связанная по рукам и ногам чужими правилами и ограничениями.

Анна легла на лист, прикрыла глаза. В лицо дыхнуло горячим, а потом к боку привалилось лохматое тело, а через пару минут с другого прижалось еще одно — прохладное, но тоже лохматое.

И настроение стремительно поползло вверх.

Она запустила руку в кучерявую шерсть Фиолетика, почесывая у него за ухом. Мокрый язык благодарно лизнул кожу.

— Знаешь, странная эта сущность — Вальди, — в голове вдруг зазвучал голос Чудика, — не могу понять, почему у меня начинает дергаться отросток на задней части спины от твоего поглаживания?

Анна коротко рассмеялась.

— Этот отросток называется хвост. И собака им виляет, когда испытывает положительные эмоции.

— С ума сойти, — выдал в ответ Фиолетик.

— А ты попробуй еще кого-нибудь скопировать и точно сойдешь, — посоветовала девушка, — нельзя же перевоплощаться во все, что видишь.

Чудик надолго замолчал, видимо осмысливая неприятные стороны перевоплощений.

— Везет тебе, — внезапно сказал он, -у тебя есть дом, семья, Вальди и этот, который начинает резко пахнуть рядом с тобой, а я совсем один.

— Фиолетик, — вспыхнула девушка, догадываясь о чем, точнее, о ком, идет речь. Вот интересно, с чего бы Павлу начинать "пахнуть" в её присутствии? Никак от злости,— никто никем не пахнет, это раз, а во-вторых, разве ты можешь быть один, когда тебя много?

— Как ты меня назвала? — голос в голове звучал ошалело.

— Прости, если имя не нравится...

— Фиолетик, — повторил Чудик и усиленно засопел, положив голову на грудь девушки, — а знаешь, нравится. Буду Фиолетом, но ты можешь звать Фиолетиком. А много, мало... не важно. Суть все равно одна. Я даже сам с собой поспорить не могу! Одно сплошное единодушие, аж противно! Не то что ты с этим сильнопахнущим! Приятно за вами наблюдать!

Анна потрясла головой, переваривая услышанное, уловив одно:

— Ты за нами шпионишь?

Сопение сделалось виноватым.

— Наблюдаю, и это была честная сделка.

— Сделка?

Прямо дни откровений! То наблюдатели шалят, то переселенцы разводят тайны Мадридского двора, а вот теперь Фиолетик, оказывается, заключает сделки у нее за спиной. И с кем? Хотя здесь легко догадаться.

— И что ты пообещал дому в обмен на право шпионить за мной?

— Наблюдать, — в который раз поправил её Чудик, — мне сложностей никаких, а вот тебе польза большая. Он тоже считает, что ты слабая и подкормить тебя не мешает. Так что пользуйся, вот.

И сеть из лиан плюхнулась рядом с девушкой, заставив вздремнувшего было Вальди испуганно подскочить. Анна села, разглядывая "плату" Чудика. Крупные зеленые плоды напоминали собой дыни, вот только шкура у них была плотной и блестящей.

И что ей делать с этими доброжелателями? Один ожившими дракошками пугает, второй облик меняет, а вдвоем они тайно сговариваются исключительно из добрых помышлений, ага.

Сущий дурдом! И непонятно, то ли плакать, то ли смеяться от такой заботы!

— Классно, правда! — фиолетовый пес ткнул носом в один из плодов. — Моя собственная разработка. Для таких задохликов, — и он без всякого стыда мотнул головой в её сторону. — Одного в день хватит, чтобы сделать из тебя нормальную Хозяйку. Но я щедрый, можешь с пахнущим и его друзьями поделиться.

Анна вспомнила серые лица болотников и поняла, что отказываться не станет, но и смолчать сил нет.

— Ну, спасибо, — тихо проговорила уже вслух. Злость мешала мысленной речи, — и за подарок, и за дохлую Хозяйку, и за пахнущего.

— Эй, ты чего? — попятился пес, обеспокоенно заглядывая ей в лицо. — Не злись! — примиряюще попросил. — Ну хочешь, не стану больше за вами наблюдать, только ты приходи чаще, а?

Анна посмотрела на фиолетовое чудо, на его виноватую морду, на нервно дергающийся хвост.

— А... — махнула рукой, — что с тобой делать — смотри. А читать я тебя все же научу, хоть какое-то занятие.

— Ань, — пес сел, склонил голову набок, — ты это... не обижайся. Мы, сущности, в особенности нечеловеческие, по-иному думаем.

— По-дурацки вы думаете, но я не обижаюсь, правда. А за подарок спасибо. Пригодится, и не только мне.

Павел мерял широкими шагами коридор. Внутри все клокотало от злости.

Она опять ушла туда одна! Он с трудом удержался, чтобы не сказать вслух все, что думает о сумасбродной Хозяйке и её самостоятельности! Хорошо, Вальди с собой взяла, а то было бы совсем погано.

— Видишь?

Рагмарио выглядел таким довольным, словно перед его носом помахали должностью президента.

— Конгресс не зря опасается за судьбу Проекта. Или ты считаешь, это нормальным?

Наблюдатели... Еще одна головная боль. Ходят, смотрят, делают свои выводы и докладывают. А уж что там выдадут правители, собравшись на Конгресс... С них станется для собственного спокойствия потребовать взять Проект под полный контроль. В чем-то он их понимал. Аню, порой, придушить хочется, но и губить девчонку жаль.

— Нормально, — сказал исключительно, чтобы позлить наблюдателя, — а ты хотел, чтобы Хозяйка сидела в комнате и боялась высунуть за дверь нос? Мы как-то забываем, что это её миры, и она имеет полное право по ним ходить.

— Вижу, ты теряешь связь с реальностью, — лицо Рагмарио застыло, став напоминать собой маску, лишь по глазам можно было догадаться, что наблюдателя душит злость, — или готов загубить Проект ради местной шлюхи? Кривишь рожу? Как будто сам не знаешь, они здесь все помешаны на физиологических удовольствиях. Ради них готовы с первым встречным...

— Заткнись, — выдавил с трудом. В голове шумел, он с трудом мог себя контролировать, останавливало одно — начни сейчас драку и точно вылетит с Проекта. Эта... мстительная сволочь не остановится, пока не добьется его увольнения.

Павел и сам хотел уйти. Это была правда. Здоровый мужик, сильный маг, он мог бы принести много пользы своему миру, спасти не одну жизнь, а вместо этого в няньках у девицы. А Проект... три года отдал ему, достаточно. Пусть другие здесь прохлаждаются.

Но и уйти прямо сейчас, без подготовки, означало бросить Аню на растерзание наблюдателям. И это была другая правда. Взбалмошная, упрямая, но добрая и отзывчивая девочка и неделю не продержится, наделает глупостей, не понимая, какой будет расплата. Сожрут её твари, не побрезгуют. Нет, нельзя её бросать вот так.

— Заткнись, понял. И учти, — он уже успокоился, голос звучал ровно, — я за тобой слежу. Один прокол, и ты отсюда вылетишь, понял? И если думаешь, что о твоих походах в этот мир никто не знает, ошибаешься. Мне плевать, куда или к кому ты шастаешь. Хочешь и дальше получать удовольствие, заткнись. Мы с тобой в одной лодке, как здесь говорят. Поэтому думай, что писать в отчете, и желательно головой.

Рагмарио стоял с помертвевшим лицом, крепко сжав побелевшие губы и, видимо, жалел лишь об одном — невозможности без последствий заехать в морду наглому магу.

— И последнее, Аня не такая. А попробуешь оскорбить девушку — прибью по-тихому, никто не узнает.

Павел уловил скрип зубов, и настроение резко улучшилось. Нет, господин наблюдатель, так просто боевого мага не взять, да на рукоприкладство не развести. А теперь и подавно подловить его будет сложно. Кто предупрежден, тот на проклятие не поддастся.

Она с трудом, с помощью лианы перевалила сетку в коридор, махнула рукой Фиолетику и повернулась к Павлу. И поняла, что после слов Чудика не может спокойно смотреть в его мрачное лицо, на котором явственно читалось желание её придушить.

Невольно принюхалась, но от мага ничем необычным не пахло. Неужели Чудик соврал? Или имел в виду нечто другое, чем запах?

— Видишь, и от него есть польза, — она с гордостью указала на фрукты у себя под ногами, — это природный энергетик. Фиолет будет снабжать нас каждый день. Отнесешь болотникам, им нужнее.

— Надо проверить, — вмешался наблюдатель, отлипая от стены.

Так они вдвоем её тут поджидали? Вот только лицо у мага было какое-то кислое.

Мужчина вытащил нож, перерезал лиану и достал один из плодов. Надрезал, поймал каплю сока на лезвие ножа и задумчиво рассмотрел на свет.

— Удивительно, но похоже на правду. Я проведу дополнительные исследования.

И как-то слишком поспешно скрылся в портале мира переселенцев.

— Анна... — начал было Павел, но девушка его перебила.

— Знаю. Я — глупая, самонадеянная, думающая только о себе. Но я не могу оставаться в стороне, не могу запереть себя в комнате. Ты сам называешь меня Хозяйкой, а относишься словно к неразумной девчонке. Пора начать доверять.

— Ты все не так понимаешь, — мужчина взъерошил волосы жестом отчаяния.

— Я все понимаю правильно, — жестко отрезала девушка и повернулась в сторону кухни: — Обед через час. Не задерживайтесь, есть разговор.

Готовка помогла успокоиться. Маги сдержали обещание и натащили кучу продуктов. Осталось только объяснить им разницу между дешевой колбасой из бумаги и нормальным мясом, и за качество обеда можно будет не беспокоиться.

Вот как, спрашивается, дальше с ними жить! Где найти аргументы и добиться свободы? Одних слов о том, что она чувствует свою полную безопасность рядом с порталами, пожалуй, маловато будет. Но, кроме слов, у нее пока ничего нет.

Дом прикрывает. Дом защищает, заботится, хоть и своеобразным образом, и его заботу принимать легко, а вот от опеки магов у нее все внутри переворачивается! И хочется делать глупости или ругаться, особенно при таком опекуне, как Павел.