Братство Золотого пояса

В указанной стороне, действительно, мелькнуло какая-то темная тень. Что-то гибкое словно выпущенный из пращи камень проломилось сквозь кусты и скрылось в раскрытой двери халупы.

— Бурей, дурья башка, закрывай! — кричал старик, не переставая бить свой жердью по окружающим подходящему к самому дому забору. — Быстрее! Колодой, вона, подопри! — здоровый парень играючи подхватил мощную деревянную колоду и подпёр ею дверь дома. — И окно, мужики, окно закройте, — в задней части дома, действительно, был небольшой (худеньки подросток с легкостью пролез бы через него, ну а зверь и подавно) проем. — Плотнее ставьте! Вот так-то!

Довольно ухмыляясь старик, подошел к двери и несколько раз ногой стукну по приваленной колоде, проверяя её. Массивная, сколоченная из мощных вырубленных из стволов дерева досок, колода даже не шелохнулась. Теперь открыть дверь с той стороны вряд ли получиться, даже у такого зверя.

— Вот и славно! Пусть тама теперь поорет, — словно в ответ на это в забаррикадированном доме зверь несколько раз с силой бросился на дверь, пытаясь ее вышибить. — Зверюга! — с нескрываемым восхищением пробормотал он, видя, как доски двери заскрипели. — Ничего! Ослабнет скора... Вода и пищи тама нет... Подождем, а как затихнет, посмотрим, что делать.

Он обернулся к остальным, которые переводили дух после диких криков и лазанья через разросшиеся словно подлесок кусты.

— Идите, баб наших встречайте. Они поди уж с болота тронулись, — он кивнул головой в сторону леса. — Да, предупредите их, чтобы не голосили, как его услышат. Хватит, этих уже бабских воплей... На болоте уж наслышались досыта, — он перевел взгляд на Бурея. — И ты, племяш, с ними иди. Чай, зазноба, твоя вся наверное распереживалась. Ха-ха! Иди-иди... Дело молодое, а я покамест тута похожу.. Поглядеть треба, что эта зверюга тут тронула.

Сказанное не нужно было повторять дважды. Обрадованные, что в селении стало спокойно, мужики гурьбой поспешили в лес. Старик же, некоторое время следил за ними, а потом неторопливо побрел в сторону с еще одного дома. Ему хотелось посмотреть на растерзанное тело Ставра.

— Хм... зверюга какая, — бормотал он, внимательно смотря себе под ноги. — Вот же напасть какая.

Хоть бывшего пограничного стража и не любили в селе за угрюмость и нелюдимость, но по его разумению тело все равно следовало похоронить.

— Вот оно как, — прошептал старик, когда дошел до того места, где баронская стража полосовала мечами тело. — Убогий-то наш прибрал тело папаши своего, — он осторожно присел возле невысокого земляного бугорка, который едва возвышался над травой. — Как же это он сподобился могилку-то вырыть? — старик в сомнениях потрогал руками каменистые комья свежей земли, которые лежали под его коленями. — Смог значит-ца...

С кряхтением он поднялся на ноги и побрел к лесу, встречать односельчан. Судя по раздававшимся из далека голосам, они уже скоро будут за околицей села. И встретить их должен староста, то есть он.

— Что снова за ор?! — нахмурив брови недовольно пробурчал он, когда ему на встречу вышли голосящие женщины со своим скарбом. — Опять вы за свое?

В ответ ему буквально вылился водопад женских упреков, угроз и стенаний. Мол и дурень он старый, потащивший их назад, к дикому зверю; и пень трухлявый, совсем выживший из ума; и рогулька сухая, не жалеющая их малых деток и женок слабых... Словом, старику досталось за все женские страхи и ужасы, которые они претерпели за последние дни.

— Хватит!! — старик вдруг как заорет и стукнет о земля своей жердиной. — Хватит! — возле него уже собрались почти все жители села, среди которых большая часть была женской. — Опять за старое?! Совсем из ума выжили, дуры? В доме зверь заколочен! В клетке! — оттуда как раз что-то еле слышное доносилось, словно в качестве иллюстрации к сказанному. — Сдохнет он там скоро сам! Поняли?! — первый ряд из неопределенного возраста баб ошеломлено закивал головами в платках. — Все мы там досками заколотили. Вона через дён семь — восемь и проверим зверя... А что ревет-то не страшно... замолкнет скоро он.

Зверюга, действительно, вскоре затихла. Прекратились и броски на дверь. Чувствовалось, что находящийся внутри постепенно слабеет.

… В самой же халупе царил настоящий разгром. На земляном полу в полном беспорядке валялись разломанные куски деревянных палатей, на которых еще недавно спал Ставр. Почти ничего не осталось и от мощной из цельного куска дерева столешница. Толстенная доска оказалась расколотой на несколько частей, которые сейчас лежали в разных углах дома.

Бревенчатые стены пересекали многочисленные борозды, очень похожие на те, которые могли бы оставить когти горного зверя. Глубокие, вдавленные в плотную древесину, рубцы местами начинались с пола и доставали самых верхних бревен. Казалось, зверюга вытягивался во весь рост гибкого тела и с яростью царапал стены, пытаясь вырваться на волю.

Настоящие лохмотья висела и на внутренней стороне двери. Словно кружевная бахрома искусной мастерицы длинные древесные стружки свисали с досок. Видимо и это здесь зверь отметился своими когтями и клыками.

Но среди всего этого ужасающего разгрома не хватало одной детали, без которой все это вообще теряло всякий смысл. Если бы в этот момент староста каким-то чудом оказался бы посреди избы, то он несомненно бы заметил это... В избе не было зверя! Здесь не было того ужасного горного зверя, который по словам старосты спустился с гор.

… В избе не было зверя. Прямо посреди пола, присыпанной кусками земли, лежал самый обыкновенный человек! Полуобнаженный, едва прикрытые разодранными мешковатыми лохмотьями, когда-то бывшими его одеждой, лежал сын Ставра.

ПЕРЕХОД В СТАБИЛИЗИРУЮЩИЙ РЕЖИМ... СКАНИРОВАНИЕ АКТИВНЫХ ПРОЦЕССОВ... 28%... 35%... 76%... 81%... 100% КОЛИЧЕСТВО АКТИВНЫХ ПРОЦЕССОВ — 2... ТРАНСФОРМАЦИЯ СКЕЛЕТА... СТАТУС— НЕ ЗАВЕРШЕНО... НАБОР БЕЛКОВОЙ МАССЫ... СТАТУС — НЕ ЗАВЕРШЕНО...

Лежавшее, раскинув в разные стороны руки, тело со стороны выглядело странным и более того отталкивающим. Раскинувшееся в длину оно было до ужаса худым. Еще несколько дней назад бывшие мощными и сильными (парализованный калека все свое детство передвигался лишь благодаря рукам) руки Гора сейчас представляли две культяпки, усохшие до детского состояния. Через кожу просвечивали синеватые вены, образовывавшие мощную пульсирующую сеть.

Гораздо хуже выглядели ноги юноши. Чуть припорошенные землей они были еще тоньше чем руки и казались каким-то недоразвитыми... Хотя совершенно исчезло сильное искривление бедер, загибавшее его нога назад под немыслимым углом.

ОЦЕНКА КОЛИЧЕСТВА ВЕЩЕСТВА, НЕОБХОДИМОГО ДЛЯ ВОССТАНОВЛЕНИЯ ОРГАНИЗМА ЗАВЕРШЕНО... СТАТУС — 100%... АКТИВАЦИЯ УСКОРЕННОГО РЕЖИМА ВОССТАНОВЛЕНИЯ... ОЦЕНКА СТЕПЕНИ КРИТИЧЕСКОГО РИСКА ДЛЯ ОРГАНИЗМА ЗАВЕРШЕНА... СТАТУС — 58% ... ПРИЕМЛЕМО...

Но при всей своей худобе рук и ног они выглядели нормальными, человеческими. Чего нельзя было сказать о его животе... Этот огромный выпирающий кожистый мешок был совершенно инородным образованием, эдакой мерзкой присосавшейся к человеку тварью.

МАССА БЕЛКОВОГО ВЕЩЕСТВА — 29 102 ГР... МАССА УГЛЕВОДНОГО ВЕЩЕСТВА — 831 ГР... МАССА ЖИРОВЫХ ВЕЩЕСТВ — 9 028 ГР... МАССА ЖЕЛЕЗА — 72 ГР... МАССА МАГНИЯ — 12 ГР... МАССА КРЕМНИЯ — 531 ГР...

Лежавшего на земле, Гора ощутимо лихорадило. Запустивший ускоренное восстановление организма биомодуль — гениальное творение инопланетных существ — резко взвинтил все основные физические процессы в организме. У юноши скачком взлетела температура, отчего все тело мгновенно пробило дикое потоотделение. Казалось, влага сочилась из всех пор кожи.

Все эти физиологические процессы, подстегиваемые модулем, сопровождались настолько дикой болью, что Гора натурально корежило. В небольшой комнат стоял звучный треск, с которым трансформировалась костный скелет юноши. На живую деформированная много лет назад костная ткань разрывалась и вновь сращивалась, только уже в других местах... Это было отталкивающее, вызывающее отвращение зрелище!

Он стонал, то еле слышно, то, наоборот, во весь голос. В моменты, когда болевые ощущения достигали своего пика, юноша начинал по звериному рычать. Его тело изгибалось, словно готовящееся к броску тело дикого зверя. С хрустом изгибались конечности, двигавшиеся от ломавших их судорог.

УГРОЗА ОРГАНИЗМУ-НОСИТЕЛЮ... ДОСТИЖЕНИЕ ПОРОГОВОГО ЗНАЧЕНИЯ ТЕМПЕРАТУРЫ — 38 ГРАДУСА ПО ЦЕЛЬСИЮ (привычные для читателя термины употребляются для более комфортного чтения — от автора) ДОСТИЖЕНИЕ ПОРОГОВОГО ЗНАЧЕНИЯ ТЕМПЕРАТУРЫ... (у творцов биомодуля средняя температура тела ниже, чем у организма жителей этой планеты — от автора)... УГРОЗА ГИБЕЛИ МОЗГОВЫХ КЛЕТОК...

С каждой секундой накатывавшиеся на Гора волны боли становились все сильнее и сильнее. Сердце гнало кровь с такой силой, что удары сердечных мышц с легкостью ощущались и на теле юноши. Жилка возле его виска пульсировала так, словно проходящая там кровь стремилась пробить тонкую кожистую перегородку и оказаться на воле.

ПРЕРЫВАНИЕ РЕЖИМА... ПРЕРЫВАНИЕ РЕЖИМА... ФОРСИРОВАНИЕ ОСТАНОВЛЕНО... ПРЕКРАЩЕНА ВЫРАБОТКА ГОРМОНОВ...

Гор, издав протяжный вопль, окончательно упал без движения.

3.

Южное баронство

Город Штормверт

Резиденция барона Верта, отца юного баронета Херберта

Когда с вершины холма показались мрачные стены отцовского замка и раскинувшиеся возле него каменные дома горожан, Херберт, не сдерживая радости, закричал.

— Мы почти дома! Горячий эль и здоровенный кус копченной грудинки каждому! — в ответ не менее радостно взревели и остальные. — Вперед!

По мощеной булыжниками мостовой они проскакали так, словно за ними гнались демоны. От грозных звуков, издаваемых бешено скакавшими тремя неполными десятками всадников, из многочисленных подворотен и окон по вылазили встревоженные горожане. Плешивые старики, старухи в серых чепчиках, пышногрудые молодух — все с тревогой вглядывались в лица покрытых пылью с головы и до ног всадников, надеясь узнать хоть что-то. Недавние нападения отрядов мятежных рыцарей были еще живы в памяти горожан.

Дорога же на их пути, наоборот, пустела на глазах. Прогуливающиеся прачки и подмастерья словно дикие серны прыжками исчезали с узкой улочки, едва завидев скачущих во весь опор всадников. В мгновении ока выздоравливали парализованные нищие, годами просившие милостыню на улице. Бросая клюки и теряя свое отрепье они с легкостью молодых прыгали в какие-то норы.

Кавалькада не думала останавливаться даже когда стала приближаться к сторожевым воротам замка. К счастью, узнавшая баронета стража, успела поднять главную решетку и они словно выпущенный из арбалета болт пронеслись через первые ворота. Одного из зазевавшихся стражников из проворотной смены чуть не растоптали рвавшие удела кони. Жеребец баронета мощным корпусом с силой ударил его, отбрасывая на стену из массивных каменных блоков. Когда к валявшемуся без чувств товарищу смогли подбежать остальные четверо, всадники уже пересекали линию вторых ворот.

— Тащите его быстрее в башню! — прикрикнул на разинувших рты стражников старший смены. — Не дай Единый баронет барону все расскажет, замучаемся дерьмо в ямах чистить... Или того хуже этому живодеру (баронскому палачу) прикажет и тот всю кожу со спины лоскутами снимет... Да, хватаете этого придурка за ноги!

У массивной башни донжона всадники спешились. Баронет сразу же направился к распахнутым воротам, возле которых почтительно застыло двое склонившихся слуг. Пинком он отпихнул одного из них и свернул к боковой лестнице, где находились его личные покои.

— Передайте моего отцу, что я сменю костюм и сразу же направлюсь к нему! — крикнул он сверху по-прежнему застывшим слугам.

Едва оказавшись в своих покоях, Хербертв нетерпении стал стягивать с себя одежды. Ему не терпелось примерить свой новый пояс, чтобы убедиться что он стоил всех этих затраченных на него усилий.

Разбрасывая по комнате части своего дорожного костюма, он добрался до пышущей паром дубовой бочки и с наслаждением окунулся в нее.

В течении следующего получаса вокруг баронета с пыхтением крутились трое служанок, с охами и ахами одевая своего господина... Стоило признать, баронет выглядел весьма эффектно. Строгий приталенный камзол, совершенно лишенный всей этой кружевной мишуры, делал его фигуру стройной и подтянутой, а пристегнутый массивный золотой пояс придал ему немалую толику мужественности... Обо всем об этом ему не преминули сказать и служанки, по уверениям которых именно юный баронет был самым прекрасным и мужественным рыцарем не только во всем баронстве, но и королевстве.

Отмахиваясь от щебетания девиц, довольный и раскрасневшийся Херберт быстро вышел их покоев и направился в главную залу, откуда доносились хорошо узнаваемые звуки очередного гулянья.

— Господин баронет Херберт! — громко выкрикнул сухопарый старик в ливрее, едва парень переступил порог зала.

Довольно большое помещение, освещаемое десятком немилосердно чадящих факелов и толстенных восковых свечей, было заполнено доброй полусотней людей. Здесь были и отцовы рыцари, и кое-кто из купеческой верхушки, несколько незнакомых Херберту дворян из соседнего баронства, и вся эта масса людей издавала ровный громкий гул.

Кресло барона располагалось возе огромного камина, в котором с треском горели дубовые поленья. Сам же хозяин замка был хмурый мужчина с грузной фигурой и одутловатым лицом, хранившим на себе свидетельства многочасовых обжорств и длительных возлияний. Из под густых бровей он недружелюбно смотрел на веселящихся гостей, словно высматривал тех, кто чем-то не угодил ему.

За его правым плечом стоял одетый в серый балахон адепт церкви Единого Бога. Его лицо, как и у сотни его собратьев, было скрыто глубоким капюшоном, что призвано было демонстрировать равенство всех людей перед их богом.

— Долгих лет жизни тебе, отец! — Херберт опустился на одно колено и сразу же выпрямился. — Благодаря Единому наше путешествие пошло благополучно, — баронет встал немного боком, чтобы в свете камина был виден его золотой пояс. — Мы проверили селения все селения на западной границе баронства...

Вдруг мрачная фигура в балахоне наклонилась к барону и что-то начала говорить. К сожалению, в зале было довольно шумно от орущих словно звери приближенных рыцарей, поэтому до Херберта донеслись лишь отдельные фразы из разговора.

— … Без всяких сомнений это оно!

— … Они могут скрываться... Им может быть любой из ваших людей!

— … Это дело нужно довести до конца... Церковь очень надеяться на вас, барон.

Наконец, Верт снова посмотрел на сына, который продолжал стоять в нескольких метрах от кресла.

— Сын мой, откуда у тебя этот пояс? — к удивлению баронета с ним заговорил не его отец, а священник. — Для Церкви очень важно знать это, — в звучащем глухом голосе было настолько явно демонстрируемое требование подчинения, что Херберт чуть не задохнулся от возмущения.