Тени Ч.1

— Всем? — перебил её Влади'слав. — Если бы такая информация была доступна всем, то любое существование потеряло бы всякий смысл. Абсолютно любое! — довольно громко, проговорил Пе'трович. — Ну, какой смысл любой жизни, когда в ней есть всё? Жизнь перестаёт быть игрой и просто теряет свой смысл. Любая жизнь, любое существование — это игра, в которой, практически, нет правил. Игра, а, значит, стремление к какой-либо цели. А, если у тебя всё есть, то чувство "стремления" просто затухает в тебе и ты гаснешь. Знаете, есть такие люди, которые, ну очень, недовольны своей жизнью? Они всегда недовольны! Что бы не происходило вокруг них — они будут недовольны этим. Они во всём ищут минусы и расплачиваются за это тем, что находят их, и в этом им надо отдать должное. Найдя очередной минус, они начинают страдать. Страдать громко, чтобы об этом узнали все вокруг. Кто-то начинает жалеть их, кто-то смеяться, кого-то они сводят с ума, а всё дело в том, что они, "эти люди", на подсознательном уровне знают о вечности, о своих прежних жизнях. Они просто не могут сформулировать в своей голове эти знания, поверить им и принять, как истину. Они всегда и во всём сомневаются, чего делать не в коем случае нельзя. А из этого следует, что та информация, которая хранится у них в подсознании, делает их несчастными! И что же в этом хорошего?

— Да, вы правы, доктор Пе'трович, — признался Славик, вспоминая свою бабушку, которая была для него наглядным примером того самого, "недовольного" всем, человека.

— Папа, но что же делать нам?

Вика встала с колен своего напарника и приблизилась к отцу.

— У вас есть выбор!

— Остаться здесь или вернуться обратно? — предположил Вячеслав.

— Да! — согласился с ним Влади'слав. — Человеку, его сознанию, его душе, по праву принадлежит только одно — право выбора. Но вы не должны сомневаться.

— Иначе, мы станем похожи на "недовольных" людей, — улыбнулся парень.

— Совершенно верно, молодой человек, — кивнул Пе'трович. — Так, что вы предпочтёте, что выберете?

Влади'слав с нежностью посмотрел на дочь, а та, в свою очередь, вопросительно взглянула на напарника.

— Вы должны понимать, что тот мир, уже никогда не будет прежним, в нём многое изменилось, многое осталось на свих местах. В нём, как и прежде, рождаются и умирают люди, но они остались прежними. Там есть и "недовольные люди", и "безразличные", а, лично я их называю, "мёртвые". Наверное, единственное, что не изменилось в том мире — это люди! Они остались прежними, не смотря на то, что всё вокруг изменилось. Изменился климат, а с ним вся флора и фауна... изменились условия. Изменился мировой порядок, но не изменился его смысл. Можно сказать, что для вас это будет совсем другой мир. И вы должны быть готовы к нему, в первую очередь, психологически.

— А мы будем помнить о том, что были здесь? — неожиданно спросила Вика.

— К сожалению, да! — ответил Пе'трович, не раздумывая.

— Мне кажется, что мы должны вернуться...

Славик посмотрел Вике прямо в глаза, в которых, как ему показалось, он увидел собственное отражение.

— Вика, мы, всё-таки, там многое не сделали, потому что, о многом не думали. А теперь, нам выпал такой шанс... сюда мы ещё успеем. Разве тебе не интересно, что будет с нами дальше? Какими будут наши дети?

Вика смотрела на него и видела перед собой совершенно другого Славика. Не того весельчака, который то и дело подтрунивает над всем, что творится вокруг него, а Славика, который совершенно серьёзно говорит ей о будущем, об их будущем.

— Дочка, мне, кажется, что твой напарник сейчас абсолютно прав... сюда вы точно успеете.

— Славик, — серьёзно проговорила девушка, — мы исчезли пятьдесят восемь лет назад... мы никому там не нужны. О нас давно забыли...

— Вам поможет один человек, — неожиданно перебил её Пе'трович, — женщина! Её имя, Нора. Она отвезёт вас в дом, в котором вы будете жить. Она расскажет вам обо всём, что должен знать каждый человек, живущий в той реальности. В том мире, где только люди остались прежними...

— Нора! — задумчиво пробормотал Славка, поднимаясь со стула. — Я до сих пор не могу поверить в то, что всё это реально. Что вот так спокойно могу разговаривать с человеком, чей труп ещё вчера я видел собственными глазами...

— Не вчера, молодой человек, — прервал его Владислав.

— Ах, да! Пятьдесят восемь лет назад!

— Боюсь, что уже пятьдесят девять, — снова поправил его отец Виктории.

— Вот! Я до сих пор не могу во всё это поверить! В параллельный мир, в иную реальность. В то, что мы, вообще, оказались здесь. В то, что это, вообще, возможно.

— Славик, а тебе и ненужно в это верить. Ведь всё, что тебе осталось, это просто принять то, что ты видишь сейчас, что чувствуешь при этом. Сопротивляться этому просто бессмысленно.

Пе'трович сделал глубокий вдох и, окидывая взглядом присутствующих, продолжил.

— Вы, конечно, можете приказать своему мозгу забыть о том, что здесь видели и слышали, и каждый раз, когда перед вашими глазами будут проплывать воспоминания об этом месте, говорить себе: "Это был страшный сон!". Но, может к счастью, может к сожалению — вы, всё равно, от части, будете правы. Всё, что происходит вокруг нас... всё, что когда-либо происходило и будет происходить в будущем, принадлежит нашему воображению, нашей фантазии, нашему бессмертному сознанию, а иначе, как сном, это и не назовёшь. Мы спим и видим... мы лишь думаем, что существуем. Но об этом у вас будет время, чтобы подумать. Только не здесь, а там, где время имеет куда меньшее значение...

— Значит, домой?! — опередила его с выводом Вика.

— Да, вам пора! К тому же, туман, который по-прежнему стелется над землёй, поможет вам без особых проблем добраться до нужного места. Туда, где всё началось!

Вика закрыла глаза. Сейчас воспоминания вернули её на ту самую поляну, где она сидела, обхватив ствол берёзы и не в силах что-либо сделать, как посторонний наблюдатель, смотрела на происходящее вокруг неё. Словно её это не касалось, словно это происходило ни с ней и, где-то очень далеко от неё. Да, это было очень похоже на сон, на ночной кошмар. Что она вот-вот проснётся и всё это закончится в то же мгновение. Но сон так и не закончился... он медленно занял место реальности и теперь всё, что было до этого, превращалось в очередную фантазию. Чувство, которое неоднократно возникало у абсолютно любого человека. Чувство помешательства, ощущение того, что ты сошёл с ума. Что реальность? Что истина? Чему верить? И как? Все эти вопросы проплывали перед её глазами, а память разбивала на мелкие осколки общую картину, происходящего тогда: цвета, запахи... Запахи перестали существовать, а цвета? Цвета, напротив, стали не естественно-яркими и насыщенными, словно она оказалась в компьютерной игре, и на фоне этого невероятного разнообразия красок, мелькали тени. Тогда Вика подумала: "Они принадлежат деревьям!". Но воспоминание тех мгновений, в замедленной перемотке, отвергало эту версию. Тени принадлежали сами себе. Они были независимы от материального мира...

По всей видимости, Славик, на некоторое время, тоже погрузился в размышления и воспоминания. Такой вывод можно было сделать по его взгляду, направленному в одну точку, которая находилась где-то во лбу у Влади'слава Пе'тровича.

— Да, именно туда вам и предстоит вернуться, — словно, подтверждая их воспоминания, проговорил отец Виктории, — и нужно это сделать чем быстрее, тем лучше. Время идёт... безвозвратно и необратимо, но после того, что теперь выпало вам знать, оно будет казаться вам всегда одним бесконечным мгновением. Многое потеряет свой смысл... многое, внутри вас, станет другим и, в первую очередь, не потому что вы побывали здесь, а потому что, вы почувствовали главное. Главное в абсолютно любой жизни, абсолютно в любом измерении... вы познали вкус любви!

Влади'слав улыбнулся и обнял дочь.

— Папа, но мы же не знаем, в какую сторону идти? К тому же, там эти...

Вика состроила гримасу, которая, скорее, получилась смешной, нежели пугающей.

— Не волнуйся, родная, — прошептал Пе'трович, — слушай своё сердце и оно подскажет тебе дорогу, а я буду рядом. Да и туман пока на нашей стороне...

— Прощай, папа, — прошептала девушка, с неохотой отстраняясь от него.

— До свидания, дочка! — ответил он, напоследок, обнимая и целуя её в макушку.

— Всё зависит только от вас! Не забывайте об этом... даже, когда очень страшно — улыбайтесь! Когда хочется плакать — смейтесь сквозь слёзы, но никто, кроме вас самих, не должен знать о том, что происходит в ваших сердцах. И никто за вас не сможет сделать этого. Храните то, что оказалось у вас под ногами, берегите то, чем обладаете, потому что, это счастье. Быть счастливым это настоящий дар, о котором многие даже не подозревают. Вы, именно вы, можете оставить всё на своих местах, а можете переложить туда, где это должно лежать по вашему мнению. Получайте удовольствие от страха, потому что, это и есть жизнь!

Влади'слав сделал несколько шагов назад, ещё раз окинул взглядом Вику и Славика, и растворился в полумраке, оставив их наедине друг с другом и своими мыслями.

— Ну, что Виктория...

Хрулёв запнулся на полуслове, не зная теперь, какое отчество добавлять при обращении к своей напарнице, другу и возлюбленной. Девушка улыбнулась, поднимая на него полные слёз, глаза.

— Я и сама не знаю, — прошептала она.

— Ну, пока это не является проблемой, а, значит, и не требует скорого решения, — улыбнувшись в ответ, нежно проговорил он. — Веди нас, Сусанин, — протянув ей руку, добавил он. — Всё зависит только от нас!

И сейчас он сам был в этом абсолютно уверен, хотя, с другой стороны, с этим смелым утверждением, не согласится добрых девяносто процентов человечества. Но, наверное, в этой жизни лучше, всё-таки, надеяться на себя самого. Искренне верить в свою цель и идти к ней, а везение, удача, помощь Бога, как вы это не назовите, само встретит вас на пути. Однажды.... И сейчас, этим двоим ничего не оставалось кроме, как верить в себя и медленно пробираться, через терния к звёздам. Снова навстречу неизвестности... снова в туман.

Глава тринадцатая

Можно сказать, что заветная мечта Влади'слава Пе'тровича сбылась. Он, живой и невредимый. Рядом с ним его любимая женщина. Природа, окружающая их со всех сторон! Полное уединение от всего этого безумного мира... тишина, изредка, нарушаемая криками птиц или же лаем верного пса породы Лабрадор, по кличке Чарли, сопровождающего его всюду. Казалось бы, идиллия о, которой многие мечтают, а многие и мечтать не смели. Но именно это и настораживало Пе'тровича больше всего, и не давало наслаждаться сполна счастьем. Ведь, если у тебя в жизни всё прекрасно, значит, тебя, либо обманывают, либо ты уже умер и продолжаешь видеть сон, который создаёт твоя фантазия.

Так продолжалось ещё несколько лет, пока однажды Анжелика не вернулась, в установленный ею самой срок. Не появилась она и на следующий день и через неделю, и даже через месяц. Влади'слав не находил себе места — он рвал на себе волосы, он сходил с ума, но Анжелика всё равно не приходила. Не появлялся и Антон Дмитриевич, который должен был точно знать причину, по которой его дочери уже нет столько времени? Шли мучительные дни, а за ними недели. Проходили месяцы и в один прекрасный день, он понял, что больше всего на свете, ненавидит одиночество, это страшное чувство, когда ты не нужен даже собственной тени... никому в целом мире, во всём разнообразии, существующих миров и Вселенных! Никому!!!

"Как ни кому? У меня ведь ещё живы родители! Я уже столько лет не видел их.... А живы ли они, вообще? Необходимо добраться до города, нужно скорее выбираться отсюда".

Решение было принято в тот же самый миг: покинуть лес сегодня же.

"Здесь без неё мне тесно... я задыхаюсь от одиночества".

Он зашёл в дом, а вместе с ним, в тёплое натопленное помещение ворвался большой клуб пара. Мороз тогда стоял самый, что ни на есть, настоящий. Влади'слав стряхнул снег с валенок и только после этого снял их. Надо было переодеться во что-то более, подходящее для людей, которые будут очень внимательно изучать его после стольких лет разлуки, а это не много ни мало, целых десять лет жизни.

"За столько лет, я ни разу не покидал это место... я понятия не имею, в какую сторону идти и где я вообще нахожусь? И, почему раньше я не задавал себе этого вопроса? Ни себе, ни Анжелике, ни её отцу? Наверное, потому что мне было это совершенно не важно. А ведь они могли поселить меня, где угодно. В другой стране, на другом материке, в совершенно другой реальности, но я не узнаю об этом, пока буду оставаться здесь. Он одел джинсы, высокие остроносые полуботинки, куртку с лейблом "Аляска" и собрался уже было выйти из дома. Как вдруг, проходя мимо кухни, он услышал звук Да, без сомнения, это был реальный звук, а не галлюцинация. Пе'трович замер на месте, прислушиваясь к каждому шороху. Всё вокруг, на мгновение, перестало существовать, уступая дорогу, завораживающей слух, монотонной тишине. Казалось, что именно в ней и хранятся ответы на все существующие вопросы, и надо просто научиться её правильно слушать. Влади'слав не сомневался — в кухне кто-то был. Но, кто? Анжелика? Профессор? Или же, настало время, когда они пришли за ним? Пе'трович вернулся на два шага назад и заглянул в комнату уже более целенаправленно. И, действительно, за большим кухонным столом сидел Антон Дмитриевич и улыбался, как говорят, во все свои тридцать два зуба.

— Не прошло и полгода, — со злобой в голосе, проговорил Пе'трович, заходя внутрь, — и какими же судьбами?...

— Влади'слав, я ведь всегда рядом, — принялся было оправдываться профессор, но молодой человек, по всей видимости, просто не хотел ничего слышать.

— Не ври мне! — закричал он. — Если бы ты был рядом, ты бы услышал, как я нуждался в твоей помощи.

— Я не знал, как тебе помочь и что ответить?...

— А теперь знаешь?

— Теперь знаю, как знаю и то, что ты мне всё равно не поверишь, — при этих словах Антон Дмитриевич, как-то грустно посмотрел на Влади'слава. — Ты хочешь узнать правду? А ты готов к ней? Готов ли ты услышать её, не смотря на то, что она, крайне жестока?