| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— Как вы? — низко промурлыкала женщина. — Я то думала, что уж вы, лорд Вейдер, — издевательски подчеркнула титул Наберрие, — не одобрите рабство. Я думала, вы поймете... Я забыла, — в голосе Падме прорезалась сталь, — что раб мечтает не о свободе, а о том, чтобы самому стать рабовладельцем!
В комнате установилась мертвая тишина. Скайуокер побледнел, его руки затряслись.
Падме понимала, что это жестоко, но сейчас она хотела быть такой. Она хотела сделать так же больно, как сделали ей.
— Рабичич!* — сплюнула бывшая королева, размазывая врага взглядом. Энакин взревел, взмахивая правой рукой. Падме успела увидеть только смазанное движение, а потом раздался хруст, и мир погрузился во тьму. Где-то там истошно кричали дети.
* * *
— Нет, нет, нет... — горячечно шептал Скайуокер, тряся тело жены. Сидиус презрительно усмехнулся, с удовольствием разглядывая прекрасное зрелище. — Мастер! Мастер, я...
— Боюсь, — с подчеркнуто фальшивым сочувствием, пропитанным нескрываемым злорадством, произнес ситх, — вы убили ее, Лорд Вейдер.
— Нет!
— О, да! — по морщинистым губам пробежала жестокая ухмылка. — Она была вашей слабостью... Поздравляю. Вы стали сильнее.
Закричали дети, Скайуокер вскочил, устремляясь к колыбели с безумным видом. Сидиус скривился, наблюдая за этими телодвижениями. Что ж... Еще не время.
Но скоро.
Где-то далеко печально вздохнул отправившийся в добровольное изгнание Йода.
*Рабичич — сын рабыни. Так их называли у викингов, и не только у них.
Глава 3
Вейдер равнодушно смотрел на тело под ногами.
Дарт Сидиус, Император Шив Палпатин, валялся разделанный, словно туша на бойне, омерзительно воняя разложением. Старый ситх разлагался на глазах, дряблое, морщинистое тело, закутанное в многослойную мантию, растекалось черной жижей, затапливая тронный зал кошмарными запахами.
Вейдер потыкал тело носком сапога, для верности еще раз накрест перерубил останки мечом, повернулся и вышел.
Мужчина не оглядывался. С этой частью его жизни покончено навсегда.
Приемная. Коридор. Анфилада комнат. Еще коридор. Толстая бронированная дверь, вылетевшая по одному мановению руки. Грохоча сапогами, Вейдер стремительно вошел в комнату-бункер, срывая с пояса сейбер. Несколько взмахов — и толстые цепи опали, освобождая пленников: двух детей шести лет. Заплаканные личики осветились робкими счастьем и надеждой, за которыми, тем не менее, прятался самый настоящий страх.
Мужчина мысленно сжался, твердо решив, что изменит это отношение. Хватит с него плясать под чужую дудку. Надоело.
Подхватив своих сына и дочь, ситх направился к себе, мысленно подводя итоги.
А они были своеобразными.
Хоть что-то нормально соображать Энакин стал лишь спустя два года после смерти супруги. Два года, за которые бывший Скайуокер успел прославиться на всю галактику. Но если раньше его называли Героем без страха, то теперь — Палачом Императора.
Лишь через два года Вейдер понял, что что-то с ним не то. Еще год потребовался для того, чтобы понять, что именно с ним 'не то'. Еще год — для осознания, в какую глубокую яму он упал.
Добровольно.
Теперь Энакин не питал иллюзий: он превратился именно в то чудовище, каких когда-то уничтожал.
Только теперь он начал вырывать с корнем из себя остатки рабского воспитания.
И только теперь Скайуокер понимал, как же ему повезло, что его учителем был именно Оби-Ван.
Раздумывая над своей жизнью, Энакин понял, насколько сильно он цеплялся за свое прошлое. Детство, проведенное в рабстве, стало прекрасным оправданием для потакания своим слабостям и прихотям.
Да, Кеноби был не самым знающим воспитателем: молодой парень двадцати пяти лет. Сам еще вчера бывший падаваном. Они встретились не в самый лучший момент: Кеноби мучительно переживал гибель своего мастера, Энакин страдал от разлуки с матерью. На них навалилось все сразу: смерть Джинна, конфронтация с Советом, общее непонимание друг друга, ведь воспитаны они были в совершенно разных условиях.
Они ходили вокруг да около, мучительно пытаясь наладить совместное существование, но Кеноби старался, как мог, хотя на него давил Совет и плел интриги Палпатин, а Энакин... Нет.
Он упрямо считал, что Оби-Ван взял его только из-за предсмертной просьбы Джинна, и делая шаг вперед, постоянно отходил на два шага назад. Сколько раз он кричал, что ненавидит своего мастера? Сколько раз он повторял, что Джинн был бы лучшим учителем, подрывая и так хлипкое самоуважение джедая? Сколько раз он, обидевшись, как маленький ребенок, мчался к Палпатину жаловаться и плакаться?
Ведь канцлер всегда его поддерживал. Он всегда говорил слова утешения, делал какие-то подарки, он гладил его эго, раздувающееся с каждым разом все больше, он медленно и исподволь настраивал его против Кеноби... И Скайуокер с радостью слушал, поддакивая, ведь это было гораздо проще и приятнее: обвинять других в своих бедах, но только не себя.
У Скайуокера были виноваты все вокруг, но не он: и Сенат, который раз за разом отправлял Кеноби на опасные миссии — в несколько раз чаще, чем других джедаев. И только попустительство Силы помогало Кеноби вернуться в Храм целым и относительно здоровым. И хотя бы одним куском. И Совет, который, естественно, только и думал, как навредить лично ему, Энакину, словно дел других у магистров не было; и естественно, первым в списке по степени виноватости шел его Мастер: этот чурбан не мог понять его тонкую душевную организацию и вообще не мог его понять, так как сам вырос в тепличных условиях.
Что джедай мог знать о рабстве?
А ведь достаточно было прочитать досье... Но Кеноби говорил о своем прошлом крайне редко, так как это причиняло ему боль, а Энакин не задавал вопросов. Не хотел. Он ведь знал наверняка!
Забавно, файл Кеноби он прочитал лишь недавно и почувствовал себя полным идиотом. Жизнь у его мастера была не сахар, а Скайуокер старался изо всех сил делать ее еще веселее. Пока тот совсем не отчаялся, прекратив делать попытки даже просто поговорить.
Теперь Вейдер понимал, что не все так просто. Джедаям не давали бороться с рабством, так как его одобрял Сенат. Им оставались лишь тайные операции. Да, на словах рабство было запрещено, но ведь Рилот, основной поставщик тви'леков-рабов, входил в состав Республики. Все это знали. Все на это закрывали глаза... В том числе и обожаемая им когда-то Падме, которую он вознес на пьедестал.
Юная королева, так заботящаяся о благополучии своего народа, готовая отстаивать свободу и высокие идеалы, так и не подумала о том, чтобы отплатить добром за добро, выкупив мать спасшего Набу мальчишки. Для нее — мелкая сумма... У нее любое платье стоило больше — раза в три.
Но она не подумала.
Хотя знала.
А оправдание было простым: Энакин стал джедаем, а джедаи не берут денег за свою помощь.
Теперь Скайуокер вспоминал свою страсть к красавице-королеве и горько сожалел о многих своих поступках. И о браке, который был неравным со всех сторон, и о своей любви к лести, и об излишнем доверии не к тому, к кому надо. И о резне на Татуине... И о штурме Храма.
Зато все чаще вспоминал, как Кеноби, почерневший от горя, обещал его обучить. С разрешения Совета... Или без него.
Если бы он только вспомнил об этом раньше! Если бы он перестал нести свое происхождение как знамя, тыкая всем в лицо! Если бы он просто поговорил... Если бы он услышал.
Единственным просветом за эти годы стали близнецы. Только они хоть как-то держали его на плаву, и то, сколько было накладок. Его боялись собственные дети.
Они любили его, он это чувствовал, но они боялись его вспышек агрессии, его диких вспышек, которые Палпатин крайне умело провоцировал, его бешеной ярости и постоянного насилия.
Вейдер отмахивался от проблем, ему хватало происходящего вокруг.
Приказ 66 аукнулся не только пропагандой и успешным восшествием Палпатина на трон, но и массовыми смертями клонов. Вейдер не знал, по какой причине потом Сидиус отключил чипы: может, ситх решил поставить эксперимент, может, он знал, что произойдет, и просто одним махом очистил армию от лишнего мусора и дестабилизирующих элементов.
Осознав, что они сделали, клоны массово кончали жизнь самоубийством, не в силах пережить своего предательства, некоторые дезертировали, вливаясь в понемногу набирающее мощь Восстание, многие перед смертью пытались нанести максимальный урон, устраивая диверсии.
Через некоторое время Сидиус вновь активировал чипы, и клоны опять превратились в послушных марионеток. Вейдер иногда встречал тех, кто когда-то служил под его началом или под руководством Кеноби... Будто дроиды, с пустыми взглядами, равнодушные, стремительно стареющие и выходящие из строя.
Командиры их не жалели, отправляя на убой, как дешевое пушечное мясо.
Его дроиды перестали с ним разговаривать. О, они выполняли свои функции, но и только. Трипио больше не болтал, как одержимый, ЭрДва не отзывался.
Вейдер остался один, ведь своих детей он практически не видел, постоянно исполняя волю Императора, носясь по галактике. А Сидиус не упускал случая замарать его в грязи посильнее, ткнуть в душевные раны побольнее, укусить, вырвав еще кусок человечности, пока Вейдер не начал командовать даже дома, пока в один из дней он едва не набросился на Люка с Леей.
И кто знает, чем бы это закончилось, если бы Сидиус не поспешил.
Обставлено все было красиво: джедайские недобитки похитили его детей. Он почти поверил, разорвав на куски пойманных, вот только одного из мертвецов он узнал. Случайная встреча, мельком.
Это был один из выкормышей то ли Иссарда, то ли еще кого... Он не знал точно. Но это был не джедай.
Вот тогда Вейдер прозрел.
Долго подавляемые эмоции и мысли взорвались, вырвавшись на свободу, и Вейдер решил проблему радикально.
А теперь он соберется и уйдет.
Да, он может стать Императором, заняв место убитого мастера: вот только править он будет, опираясь на устрашение. И кем? Теми, кто сначала стоял горой за Республику, а потом лизал пятки Императору?
Правда, он им подложил здоровенную кучу бантового дерьма, опубликовав пару Указов от имени покойника, но пожинать плоды своей злобы уже не будет.
Хватит.
Пусть сами разбираются.
Плевать он хотел и на Империю, и на Альянс за восстановление Республики, и на остатки джедаев, и на недоситхов, которых наплодил Сидиус... Он уходит.
Скайуокер не глядя вбил координаты, решив положиться на Силу, и с чистой совестью пошел к малышам. Пора пытаться наладить контакт. Пора становиться отцом. Комфортабельный шаттл взлетел в небо, оставляя после себя руины, на которых когда-нибудь вырастет что-то новое.
* * *
Оби-Ван открыл глаза, моргнув.
Он ощущал то, о чем пытался забыть.
Ничем не сдерживаемое присутствие того, кто когда-то был его учеником. Темное... Но не совсем.
Бывший джедай задумчиво поскреб пробивающуюся на подбородке щетину, анализируя.
Это явно был Вейдер, но... больше похожий на Энакина? Нечто почти среднее?
И он его почуял.
Мужчина выполз из кровати, неторопливо собираясь.
Интересно, какой будет эта встреча?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
