Последняя Сенджу

Том первый

========== Пролог — Умереть, чтобы родиться вновь ==========

"Пищевое отравление, мы сделали всё что было в наших силах, но спасти её не смогли. Соболезнуем вашей утрате", — вот и всё что скажут моим убитым горем родителям и ревущей сестрёнке. Я же после смерти не ощутила ровным счётом ничего. Не было ни рая, ни ада, ни даже чистилища. Тридцать минут страданий и ужасом сковывающего всё тело предчувствия близкой смерти, после очередной вспышки боли я просто закрыла глаза и уснула. А затем я увидела чудный сон, словно вновь попала в детство. Моё собственное тело начало отдаляться от меня, всё вокруг начало расплываться, превращаясь в серое марево. Мгновение спустя я услышала крик... переполненный безысходностью и горем, детский крик и оглушительный треск, последовавший вслед за ним.

Наверно неправильно начинать рассказ сразу с описания собственной смерти. Но без неё не было бы всего того, о чём я хочу вам поведать. Вместе с родным миром я не только потеряла абсолютно всё, но и обрела нечто новое. Смысл жизни, такой простой и понятный. То, чем многие в моём мире никогда не обладали. Итак, позвольте представиться — Эми Сенджу.

По густой траве изумрудного цвета, заливисто хохоча, бежала малышка лет четырёх от роду, пытаясь короткими ручками поймать порхающих на лугу пёстрых бабочек. Но ручки были слишком короткими, а бабочки — быстрыми. Устав, кроха остановилась посреди поляны и повернулась в сторону раскидистого дуба. В его тени сидели молодая светловолосая женщина, с беспокойством взиравшая на ребёнка. Рядом, обняв свои колени, пристроилась её вечная темноволосая спутница, в неизменно сером кимоно с короткими рукавами и перетянутой широким красным поясом талией. Крохотное зеленоглазое создание, так похожее на Цунаде, завладело вниманием обеих куноичи целиком и без остатка.

— Цунаде-чаааааан! Поймай! — и пальчик указал на самую крупную с тёмно-красными крыльями.

Гениальный медик взмахнула рукой и с кончиков пальцев сорвались тонкие синие нити.

— Поймалааааа! Сестрёнка Шизуне! Смотрииии! А ты так можешь? Научишь меня? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Цунаде-чан, а как ты так из пальцев чакру пустила?

Шизуне невольно улыбнулась, видя, как девочка прыгает на месте от восторга, бережно держа в ладошках крылатое насекомое и болтая без умолку. Ни следа от пережитого три недели назад ужаса. Тогда, забившийся в угол обугленного дома зверёк со спутанными и грязными светлыми лохмами только скалил зубы и бормотал какую-то несуразицу на непонятном языке, выставив перед собой острый кунай. Вдвоём с наставницей они приложили немало усилий, чтобы успокоить дитя и отучить её кричать при виде тянущихся к ней рук. Трагедия в мирной деревне, где жила престарелая Айяно Сенджу со своей внучкой, наверняка на всю жизнь останется шрамом в душе единственной выжившей, но сейчас... от всего этого словно не осталось и следа. Эми вновь научилась улыбаться и смеяться. Однако ребёнок не может, словно нищенка, скитаться из одного места в другое, как это привыкли делать они. Цунаде восприняла появление маленькой Сенджу в своей жизни как знак свыше и решила спустя пять лет добровольного изгнания вернуться в родную деревню и стать приёмной мамой для сироты. И никто не мог себе даже представить, что внутри прячется сущность взрослой девушки, раздираемой между своим реальным возрастом, сознанием поглощённой души ребёнка и тем ужасом, который она испытала, едва оказалась в новом мире.

Мне казалось, что пространство вокруг похоже на разбитое огромное зеркало. Каждый осколок показывал разные эпизоды из жизни этой маленькой девочки. Какие-то из них были счастливыми, какие-то не очень, но большинство из них рисовало то, чего не видела даже я за свои двадцать два года. Крики, убийства, мольбы о пощаде, ужасающее пламя, которое уничтожает всё к чему прикоснётся, убивающие всех без разбору люди в полевой форме. И она, сжимая в кулачке слишком большой для неё кунай, сидит в тёмном и сыром подвале, вздрагивая от каждого шороха снаружи. Дети не должны такое видеть. Это безнадёжно калечит психику и сознание. Дети войны — именно так их называют. Когда я подплыла ближе, осколки начали тянуться ко мне. Что-то подсказывало, что нужно просто не двигаться. И правда — воспоминания Эми начали вплетаться в мою душу, а это была определённо она. Не знаю сколько прошло времени, но, когда этот процесс наконец закончился, я впервые со своей смерти открыла глаза будучи живой и увидела светловолосую женщину с красивым лицом. Я не сразу признала в ней великую Цунаде Сенджу, хлопая глазами и до сих пор не веря, что оказалась в рисованной вселенной, которая оказалась куда реальнее, чем мне представлялось раньше. Всё вокруг выглядело так, словно я переродилась в своём мире... ровно до тех пор, пока я не увидела, как Шизуне лечила ссадину какому-то деду в одном из селений на нашем пути. Вид окутанных зелёных энергией рук захватил всё моё внимание, и я стояла с открытым ртом и широко раскрытыми глазами до тех пор, пока Цунаде не отвлекла меня, потрепав по волосам. Всё-таки я на самом деле попала в мир шиноби. Начиная с того дня Цунаде и Шизуне стали показывать разные фокусы, плавно начав моё обучение по контролю и управлению чакры. Когда же я сама окуталась синим пламенем, то буквально запищала от восторга и непередаваемого ощущения силы и переполняющей всей тело энергии. И твёрдо решила, что стану шиноби, великой куноичи клана Сенджу.

Прошло две недели с момента моего пробуждения. После долгих и жарких споров с Шизуне, Саннин решила вернуться в Коноху и воспитывать меня как свою дочь. Всю свою нерастраченную материнскую заботу и любовь она излила на меня, за что я ей безмерно благодарна, ведь пережитое вновь возвращалось в кошмарах, заставляя просыпаться в истерике. Тогда, крепко прижимая меня к своей необъятной груди, она шептала словно заклинания нежные и добрые слова, и я успокаивалась. Видя, как она цепляется за меня, словно тонущий человек за проплывающую мимо ветку, мне было до слёз жаль эту женщину, поломанную жизнью куда сильнее чем я. Когда она впервые назвала меня своей дочкой, я просто поцеловала её в щеку и искренне улыбнулась. Из глаз её тонкими струйками потекли слёзы. Казалось, сама судьба свела нас вместе.

========== Глава I — Моё место в этом мире ==========

Ками-сама! До чего же детское тело слабо и неуклюже! Давным давно я забыла то чувство, когда практически все смотрят на тебя сверху вниз и умилённо улыбаются. Терзать мои щёчки не давал им строгий взгляд Шизуне, за что я ей крайне признательна. Эта милая и скромная девушка стала мне настоящей старшей сестрой, или онээ сан, как говорят здесь. Кстати язык не оказался для меня серьёзной проблемой — впитанные мной воспоминания помимо кошмаров содержали в себе язык и те нормы поведения, которые девочка в силу своего возраста всё-таки умудрилась усвоить и запомнить. Немного покопавшись в своей голове и собственных ощущениях, я пришла к выводу, что вновь пережить детство не так уж и страшно, тем более когда в эту самую голову постоянно лезут отнюдь не взрослые мысли поиграть или нашкодить. А ещё я впитывала знания, жадно, как сухая губка впитывает воду. Кстати губок здесь не было. Всю грязную посуду люди мыли либо руками, либо щётками. Да и откуда им взяться, когда вокруг всё натуральное.

Цунаде под видом игр и веселья постоянно подкидывала мне разные задачки и различные упражнения — выпускать чакру из разных частей тела, бегать, лазить по деревьям, испуская свою синюю энергию в области рук и ног. Нет, она не заставляла меня делать это, как Хатаке заставлял Наруто и Саске. Я просто лазила по деревьям, ощущая, что с использованием энергии это делать намного проще. После получаса таких упражнений я чувствовала себя как выжатый лимон, но с каждым разом понимала, что это даётся всё легче и легче. Сравнивая своё прошлое и происходящее в новой жизни, я не видела особой разницы — те же подвижные игры, беззаботность, но в голове всегда витала мысль — меня готовят уже сейчас, когда мне даже нет и пяти лет. Саннин, без всяких сомнений очень умная женщина, знала что меня ждёт в дальнейшем и пыталась выжимать из каждого дня по максимуму. Иногда так хотелось вывалить на неё всё то, что испытываю и знаю про возможное будущее, но всегда благоразумно останавливалась. Не время. Несмотря на её любовь ко мне, я сомневалась, что она поймёт меня правильно и не кинется изгонять ёкая, вселившегося в тело ребёнка. День за днём, моя уверенность в том, что такую тайну нужно беречь и никому не доверять, лишь крепла. Даже в том мире, который я покинула, на меня посмотрели бы как на психбольную и отправили на принудительное лечение. Здесь же люди, особенно шиноби, слишком быстро взрослеют, со своим ещё детским пониманием мира примеряя на себя маски убийц, шпионов, интриганов, порой забывая про человечность и трезвый, холодный рассудок, списывая все странности, которые не могут объяснить, на многочисленных демонов. И что-то поделать с этим невозможно, только принять как факт и попытаться не стать такой же "малолетней" взрослой. Печально, но факт.

Сквозь языки пламени Цунаде смотрела на сосредоточенную мордашку девочки, которая забавно морщила нос, витая в облаках собственных мыслей. Такое случалось редко, только когда сил уже в этом маленьком моторчике не оставалось и ей приходилось отдыхать. Несомненно, в ней течёт чистая кровь настоящих Сенджу и это видно уже сейчас, когда потенциал шиноби начинает только проявляться. Видя как Эми ловко лазит по веткам деревьев, ирьенин вспоминала своего могучего деда. Только Шинигами знает овладеет ли в будущем её дальняя родственница мокутоном, как это сделал когда-то её предок. Но беречь малышку нужно как зеницу ока, особенно от этого хитрого змея Орочимару, который любит исследовать клановых детей в своих ужасных лабораториях. Уму непостижимо как сенсей до сих пор позволял ему это делать. Возможно, всё дело в том, что её напарник и в самом деле был гением, а гениев лучше держать под боком, тонко манипулируя их желаниями и пристрастиями. Минато же, который, судя по слухам, метит на пост нового главы, будет только марионеткой в руках мудрого Сарутоби и не рискнёт прижучить наглеца самовольно, хотя и имеет для этого достаточно силы и способностей.

Встряхнув густой гривой распущенных волос, женщина выбросила все лишние мысли из головы и облокотилась на скрученный спальник. Проблемы нужно решать по мере их поступления, особенно когда этих проблем возможно получится избежать.

— Эми-чан, о чём думаешь? — девочка встрепенулась и недоумённо уставилась на неё — ты просто выглядела отрешённо и мне стало интересно.

— Отрешённо? Цуна-чан, что такое отрешённо? — склонив голову набок спросила малая, накручивая прядь волос на палец.

"Совсем ещё маленькая", — тепло подумала Сенджу и пересела к ней, обняв сзади — это значит ты ни на что не реагируешь и погружена в свои мысли — поцеловав ребёнка в макушку, она обняла её покрепче.

— Аааа. Я просто подумала, что ты ведь внучка Хаширамы джи-сана, мне обаачан рассказывала про тебя и про него. Он умел выращивать деревья, а ты нет, почему?

— Такие вещи называются кеккей генкай и они могут не передаться даже по наследству. Хаширама-сама был единственным, кто обладал мокутоном, — Цунаде сознательно соврала, ведь Орочимару сумел внедрить клетки её деда дальнему родственнику клана Сенджу и тот сумел выжить, но знать о таком Эми было не обязательно, по крайней мере сейчас. Удивительно что их мысли совпали.

— Яяяяясно, — девочка заразительно зевнула и полностью расслабилась в объятиях женщины — Цуна-чан.

— М?

— А я смогу овладеть мокутоном?

— Возможно. Главное приложить на пути к этой цели достаточно усилий, — дитя согласно кивнуло и начало клевать носом.

Как сказала мне Шизуне, до Конохи оставался всего один день пути. Стали попадаться патрули АНБУ в полном обмундировании, учебные группы генинов с наставником-джонином, звенья чуунинов. Я отлично помнила внешний вид шиноби Конохи: в серых жилетах, масках разных зверей и с танто за спиной это АНБУ, зелёные жилеты это как минимум чуунины, все остальные, наряжавшиеся кто во что горазд — генины. Хотя мы и шли по дороге как обычные люди, но всё равно выделялись на общем фоне. И не в последнюю очередь благодаря Цунаде. Даже не-шиноби видели в ней аристократическое благородство древнего клана и ощущали волнами исходящую от неё мощь. И членом такого когда-то уважаемого клана была я — светловолосая малявка, два широких шага против её одного короткого.

Мощёная белым камнем дорога, которая вела прямо в Коноху, была довольно оживлённой — бесконечные повозки торговцев, знатные люди в закрытых со всех сторон каго*, простой рабочий люд, которому повезло попасть или побывать в закрытой деревне шиноби. Все они аккуратно обходили нас, не рискуя встретиться взглядом или не дай Бог задеть плечом. Даже местная аристократия побаивалась, а порой и уважала шиноби за их сверхчеловеческие способности. Ещё свежи были в памяти те времена, когда могучие кланы наводили страх и ужас на толстосумов, втаптывая в землю их наёмные войска. Разглядывая проплывающие мимо меня пейзажи, я не переставала поражаться насколько же огромными могут быть деревья. Толстые стволы тянулись бесконечно высоко вверх, а раскидистые кроны практически закрывали клочки неба. Лишь некоторым лучам света удавалось прорваться сквозь толщу зелёных листьев, превращая траву в поле битвы солнечных зайчиков. Я всегда любила природу в первозданном виде и от такого зрелища захватывало дух. И всё это вырастил Хаширама. Даже не верится, что на такое способен один человек.

Незаметно день подошёл к своему логическому концу. Стемнело довольно быстро, едва солнце скрылось за верхушками деревьев, но людской поток не иссякал. После очередного поворота мы неожиданно оказались перед массивными деревянными воротами. Ну что ж, здравствуй, Коноха.

Склонившись на исписанной мелким почерком тетрадью, Орочимару в который уже раз пересматривал свои собственные записи и не мог понять где именно он допускает ошибку. Попытки повторить успех с Тензо оборачивались полным провалом, организм подопытных либо отторгал чужеродные клетки, либо субъекты погибали в муках, медленно обрастая твёрдой древесиной. Та же группа крови, тот же резус фактор, но нулевой результат. Дальнее родство с Хаширамой, судя по анализам и исследованиям, оказалось фактором настолько незначительным, что им можно было пренебречь. А материал был далеко не бесконечным. Хирузен регулярно выражал своё недовольство насчёт некомпетентности, с другой стороны поджимал Данзо, требуя результат. А вот он, результат, крепко спит, судя по картинке с камеры наблюдения. Полностью стабильный носитель генома. Но не настоящий. Саннин отдал бы всё за то, чтобы заполучить в свои руки хотя бы одного Сенджу с врождённым мокутоном. Видимо всё-таки придётся признать, что опыт удался лишь единожды и получить тот ушат дерьма от стариков, который над ним висит уже давным давно. Горестно вздохнув, мужчина закрыл тетрадь и откинулся на спинку стула, устало потирая виски. Голова гудела, пульсирующей болью подтачивая и без того натянутые как струна нервы. Всё надоело. Надоели эти старейшины, надоели престарелый Сарутоби и его одноглазый товарищ, надоела собственная беспомощность, нехватка информации и материала. Из всего персонала секретной лаборатории под Конохой, понимал его только преданный ученик и последователь Кабуто, разделявший маниакальную тягу сенсея к запретным знаниям. Все остальные упёрлись рогом в своё стихийное ниндзюцу и тайдзюцу, наращивая физическую мощь и забывая про свой тупой и скудой ум, который тоже нуждался в развитии. Хотя сильные и тупые тоже полезны, чтобы обеспечивать необходимую безопасность на комплексе. И столь нужного для дальнейших исследований титула Хокаге ему тоже не видать. Этот белобрысый выскочка, герой войны Намикадзе, активно заявлял о своих правах под патронажем Третьего, который забыл кто на самом деле является его учениками и на кого он сам опирался все эти годы.

— И ведь не убежишь, — полным горечи голосом сказал Орочимару, обращаясь к сгорбившемуся над микроскопом очкарику в белом медицинском халате.

— Орочимару-сама? — Кабуто отвлёкся от своего занятия и повернулся к нему — Вы о чём?

— Нас крепко держат за яйца, Кабуто-кун. Скорее закопают прямо здесь по-тихому, чем выпустят за пределы Конохи. И я не вижу никаких перспектив. Мы никогда не завершим создание совершенного Эдо Тенсей с таким количеством материала. А мальчишка с мокутоном это блажь. Он не достигнет и десятой части могущества Хаширамы, да и потомства от него ждать не стоит... Будь они все прокляты! — бледный кулак с силой опустился на металлическую поверхность стола.

— Орочимару-сама, Вам необходим отдых. Уже третьи сутки не спите.

— Пожалуй, ты прав. Проследи чтобы эти идиоты снова не забыли покормить Тензо, а лучше сделай это сам. Мальчик должен привыкнуть к тому, что мы ему не враги. А я пойду, вздремну немного.

— Как скажете, Орочимару-сама.

Комментарий к Глава I — Моё место в этом мире

*Каго — паланкин в феодальной Японии

========== Глава II — Новый дом ==========

— Так-так, Эми... Сенджу... где говоришь вы её нашли?

— Кусагакуре, Сарутоби-сама, деревня на границе с Хи но куни.

Третий вновь затянулся трубкой и пустил вверх три колечка сизого дыма. Медленно увеличиваясь в диаметре, они плавно зависли под потолком, пока полностью не растворились в воздухе. Хотя он и курил хороший, качественный табак, от которого не заходились в кашле все те, кто его вынужденно вдыхал, маленькая Сенджу, сидевшая на кожаном диване в дальнем углу офиса Хокаге рядом с комнатной пальмой в кадке, всё же тихо чихнула в кулачок.

— Интересно... в Кусагакуре боевые действия практически закончились, но через наши заслоны пробрался довольно крупный отряд и уничтожил целую деревню, в которой жили отшельниками Сенджу. Есть идеи насчёт того, кому это выгодно? — Цунаде секунд на десять задумалась, а потом мотнула головой в ответ на собственные мысли.

— Понятия не имею. То что напала одна из пяти деревень — маловероятно, они забрали бы всех более-менее способных детей к себе.

Сарутоби встал с кресла и принялся ходить из стороны в сторону, шаркая обувью по начищенному до блеска паркету из дуба. Остановился, посмотрел на Эми чуть прищуренным взглядом. Ещё одна Сенджу в деревне его отнюдь не радовала. Если девочка обладает мокутоном и достаточным талантом, то может начать качать права уже лет через двенадцать. Хотя... через двенадцать лет он превратится в совсем дряхлого старика и с политическими интригами придётся покончить. Куда лучше привязать её к своему клану каким-нибудь жестом доброй воли, чтобы потом она была благодарна до конца своей жизни заботливому и великодушному Хирузену. "Или отдать её на опыты Орочимару? Нет, Цунаде сразу прикинет что к чему и поднимет бунт, может обработать Минато с помощью Кушины, а она ненавидит Орочимару всей душой...", — табак в трубке начал тлеть сильнее и струя густого дыма направилась в сторону девочки. Кроха чихнула снова, уже сильнее.

"Нет, всё-таки лучше завоевать её доверие. Нам нужны сильные и лояльные Конохе шиноби. Полагаться на одно лишь пушечное мясо нельзя".

— Чем планируешь заняться, Цунаде? — сказал он вслух.

— Я же медик! Вернусь снова в госпиталь, наверняка без меня там всё разваливается, — камень в огород Третьего был слишком явным, но он сдержался. Сенджу была права, ведь учреждение и в самом деле находилось в весьма плачевном состоянии — но мне нужно финансирование и Ваше одобрение на отбор перспективных детей для обучения на ирьенина.

Хирузен прокряхтел обратно к креслу, грузно на него опустился, словно весил с добрый центнер, и молча кивнул. Тряхнуть богатеев всегда можно, не развалятся, а пара десятков опытных медиков лет через пять не помешает. Война почти закончилась, время вновь наращивать свой боевой потенциал.

— Девочка будет жить с тобой?

— Само собой. И... у меня есть просьба, сенсей. Я хочу чтобы её оформили как мою родную дочь.

— Хм... мотивы твои понятны. А что насчёт самой девочки, она согласна? — гревшая уши Эми тотчас же согласно закивала головой — хорошо, тогда в канцелярии подготовят все необходимые бумаги за пару дней. Эми-чан, подойди сюда, дитя.

Послушно, мелкими шажками она подошла к массивному столу, нервно теребя собачку на молнии своей курточки. Тёмно-русые волосы чуть ниже плеч, ярко-зелёные глаза миндалевидной формы, округлое лицо, тонкий, чуть вздёрнутый нос и худенькое тельце. Детей с такой внешностью по всей Конохе сотни, если не тысячи.

— Хочешь пойти в Академию шиноби? Все дети, которые умеют использовать свою чакру, в возрасте семи лет идут туда на обучение, что скажешь?

Девочка посмотрела на Сенджу и, увидев едва заметный кивок приёмной матери, недолго раздумывая ответила:

— Да!

Не таким я представляла себе Третьего Хокаге. Добродушный и миролюбивый старик в белом одеянии, который передаёт молодому поколению Волю Огня никак не вязался с тем хитрым и коварным пожилым мужчиной, которого я видела перед собой. Я слышала про то, что очень сильные шиноби излучают особую ауру, которая подавляет волю слабых. Она подействовала и на меня. Если бы не Цунаде, которая стояла рядом со мной, то я наверно разревелась и упала в ноги этому седому тирану. Только когда мы вышли из офиса Хокаге я смогла вздохнуть с облегчением и уткнуться носом в живот Шизуне, которая ждала нас в коридоре. Вообще, моя психика стала куда более мягкой и эмоциональной, чуть что меня сразу тянуло обнять Цунаде или сестрёнку Шизуне, чувствуя как их тёпло и любовь успокаивают мои нервы.

Пока мы спускались к выходу из Дворца вниз по лестнице, Цунаде объявила, что мы будем жить все вместе на территории её клана. Сейчас там оставались лишь несколько стариков-ветеранов и десять детей под их воспитанием, самому старшему из них в этом году исполнилось шесть, о чём я узнала впоследствии. Итого — восемнадцать человек, не считая нас двоих. Сенджу практически исчезли как клан. Большая часть погибла во время первых двух мировых войн, сражаясь на передовой — сначала под командованием Хаширамы, а затем его брата, Тобирамы. Теперь же никому не была интересна судьба основателей Конохи. Судя по канону, сейчас в деревне были главными три клана — Учиха, Хьюга и Сарутоби. И если соклановцы нашего Хокаге выглядели как все остальные шиноби, то первые два резко выделялись на фоне всех остальных. Особенно Хьюга с их странными, словно слепыми, без зрачка, глазами. С одним из них я столкнулась на выходе из Дворца, врезавшись прямо в него.

Мой испуганный писк он встретил добрым смехом, коротко поклонившись вышедшей вслед за мной Цунаде.

— Давно не виделись, Сенджу-сан.

— И тебе привет, Хизаши-кун.

Отец Неджи? Вот так встреча! Не ожидала увидеть дядю Хинаты вживую, да ещё и так близко.

— Надолго в Конохе? — любопытно оглядев меня с ног до головы, Хьюга смущёно потёр нос, глянув на Цунаде. Она очень красивая женщина и все мужики чуть ли не слюни пускают на её грудь, с этим не поспоришь.

— Скорее всего да, решила взяться за наш госпиталь.

— Давно пора, — согласно кивнул Хизаши — а это кто с тобой?

Ну вот, начнётся сейчас представление. Представляю как отвалится челюсть у него от новости, что Цунаде успела родить ребёнка за стенами деревни.

— Это Эми, моя дочь, — меня аккуратно вытолкали и успокаивающе положили руки на плечи.

Тадам! Прошу любить и жаловать! Реакция Хьюги была бесценна. Выпучив глаза и как рыба хватая ртом воздух, он метался взглядом между нами двумя и не мог ничего толком сказать. Да уж, не каждый день узнаешь, что кто-то умудрился всё-таки затащить неприступную принцессу в постель. Хоть это и выглядело забавно, мне было всё-таки скорее грустно. Враньё рано или поздно вскроется, а вместе с ним и тот факт, что Сенджу так и осталась одинокой женщиной со смерти Дана. Коротко вздохнула, отряхнула свои штаны от пыли и снова спряталась за своей ка-чан. Пора привыкать её так называть.

"Эх, возраст уже не тот... мдаааа", — с хрустом коленях и болями в пояснице, он кое-как уселся в мягкое кресло, пододвинул к себе небольшой столик со стоявшим на нём чайничком, полным ароматного зелёного чая с жасмином. Чуть не обжёгся, взявшись за ручку, налил в пиалу исходящую паром терпкую жидкость. Чуть пригубил, ощущая как вкус распространяется во рту, щекоча ноздри и вызывая лёгкую дрожь, пробежавшую по ногам. Чай это целая культура, философия. Как и при курении трубки, здесь спешка и дёрганность ни к чему. Глаза прищурились от удовольствия. К аромату распаренного чайного листа примешался едва уловимый запах женских духов и медикаментов, который принёс с собой ветер. Он помнил этот запах, как и множество других.

— Ты вернулась.

— Я всегда поражалась Вашей невозмутимости и спокойствию, Акайо-сама. Пять лет прошло, а Вы совсем не изменились, и своим пристрастиям не изменяете... С вашего позволения.

— Конечно, пить чай в компании намного интереснее. И налей этой маленькой прелестнице тоже.

— Её зовут Эми, это моя...

— Дальняя родственница. Я помню Айяно-чан, девочка вылитая она. Прибереги свою легенду для чужаков. Ложь во спасение порой очень нужна, но здесь, между нами, Сенджу, в ней нет необходимости. Я рад, что ты привела её в Коноху, нам нужно держаться друг друга как никогда раньше, — сделав небольшой глоток чая, он сложил худые жилистые руки на груди — поверь мне, Эми-чан, ты быстро поладишь с остальными детьми. Мы живём тут все дружно, одной большой семьёй.

Неуклюже подхватив горячую пиалу, девочка ойкнула и уронила её на стол, разлив весь свой чай по столику.

— Простите меня, я всё уберу, — виновато, едва слышно сказала девочка, начав вытирать жидкость рукавом верхней одежды.

— Девочка, не стоит портить вещь, лучше сбегай в дом за тряпкой и заодно принеси чашку поменьше для себя, — ласково погладив её по голове, он подтолкнул малышку в сторону одноэтажного здания.

Проводив маленькую фигурку с мокрым пятном на левом рукаве кремового цвета курточки, он убедился, что она скрылась за тонкой бумажной дверью и повернулся к своей родственнице, которая уже со всем комфортом устроилась на соседнем кресле.

— Дорогая, береги девочку как зеницу ока. Её бабушка владела мокутоном, скорее всего гены передались и ей. И сразу отвечу на твой возможный вопрос — Хаширама был не единственным, кто мог выращивать деревья из своей чакры. Просто только он сумел достичь таких высот и не в последнюю очередь благодаря использованию природной чакры.

— И я боюсь больше всего, что она им владеет. Такая редкость в нашем мире не останется без внимания людей. Сложнее всего будет отгонять от неё этого змея, он наверняка спит и видит как бы заполучить кого-нибудь с редким геномом в свои лапы, — прикусив ноготь большого пальца, Цунаде уставилась в одну точку — лучше если она сама пока будет в неведении, тем более до стихийных дзюцу ей ещё лет десять как минимум.

— Я знаю одного гения Хатаке, который уже в двенадцать сумел овладеть молнией. Кто знает, во сколько... о, а вот и наша маленькая Сенджу! Хахаха! Взяла самую маленькую! Из этой кружки пил мой сын, когда был твоего возраста... Знаешь, бери, теперь она твоя.

— Спасибо, джи-сан, — чмокнув в морщинистую щёку удивлённого деда, она быстро налила сама себе чая и принялась цедить его маленькими глоточками — вкусный!

— Это не простой чай, Эми-чан. Видишь те кусты, — рука указала на высокие деревья с широкой кроной — им уже больше сорока лет, листья с них я собираю сам, сам обрабатываю, сам сушу. Бывает с самого утра как залезу на макушку, начну собирать самые нежные и молодые листья, потом слезаю вниз и на следующее и так до самого вечера...

Цунаде развалилась в кресле, приготовившись к очередной бесконечной истории про то, как Акайо-сама занимается своим увлечением, несмотря на почтенный возраст. Веки налились тяжестью и начали сами по себе постепенно закрываться. Дома было хорошо. И пусть с завтрашнего дня придётся взвалить на свои плечи заботы по возвращению госпиталя на прежний уровень, сегодня можно расслабиться под глубокий и приятный голос пожилого Сенджу и удивлённые восклицания маленького чуда, которое уже примостилось на коленях старика. Да, у неё определённо был дар располагать к себе людей и это нельзя назвать обыкновенным детским обаянием. Сама Саннин ощущала как её присутствие приятно согревает душу, даря позитивное настроение. Точно таким же был Хаширама, каким она его помнила в своём далёком детстве.

— Цунаде, — отвлёкся от рассказов мужчина — а где твоя ученица? Судя по тому насколько вы близки, ты наверняка позвала её жить на территории нашего поместья.

— Надеюсь, Вы не против, — борясь с собственным сном, она приподняла голову, состроив жалобно-умоляющий взгляд — она решила посетить госпиталь, не откладывая это на завтра.

Акайо усмехнулся.

— Не обязательно применять на мне женские чары, Цунаде. Пусть живёт, всё равно большая часть домов пустует. Вижу, ты уже засыпаешь на ходу, отдохни, а я покажу Эми-чан наши владения, — легко подхватив взвизгнувшую девочку, он усадил её на плечи — тут много на что можно посмотреть и показать.

Великий медик более не смела противиться сонным чарам и направилась в их объятия, проваливаясь в темноту.

Комментарий к Глава II — Новый дом

Мсье, же не манж па сис жур! Люди добрые, подайте бедному автору горстку плюсов и комментов! Не за себя прошу, а за тех несчастных обезьянок, которые сидят у меня в подвале и пишут для вас сейчас очередную проду...

========== Глава III — Вступительные... экзамены? ==========

Два года это много или мало? Сколько один человек может успеть сделать за это время? За два года Минато Намикадзе собственноручно убил более двух тысяч людей и буквально заставил врагов Конохи подписать договор о перемирии. Благодаря его участию закончилась война, кровопролитная и бесполезная с точки зрения гуманности. Цунаде всё-таки отвоевала свой госпиталь и кое-как восстанавливала численность ирьенинов, несмотря на брёвна в колёсах со стороны администрации. Все видели в этом только выгоду, втихую выражая своё недовольство тем, что Хирузен практически уничтожил муниципальный госпиталь. Потерявший былое могущество, Учиха Ичизоку* возложил все свои надежды на молодое поколение в лице Шисуи и Итачи. Над красноглазыми шиноби нависла угроза вымирания. Численность упала ниже двухсот человек, из них боеспособными была от силы треть, остальные являлись либо стариками, либо не смогли пробудить свой шаринган. Закон выживания — на вершине пищевой цепочки только самый сильный, жестокий и наглый, остальные же пресмыкаются. Потомки великого Мадары ослабли, их кровь перемешалась во многочисленных браках с людьми вне клана. Много ли чести медленно вымирать, пока другие снисходительно смотрят на конвульсии отчаяния со стороны? Их кровные, непримиримые враги Сенджу обратились в прах в горниле войны, на пике своего могущества обагрив память о себе кровью пролитых врагов. Остались свой срок доживать одни лишь ветераны, воспитывая несмышлёных детишек. Слишком мало. Век шиноби слишком короток, чтобы выжить и успеть оставить после себя многочисленное потомство. Но они в силах вырасти достойными своего прошлого и великих предков. Последними из рода.

— ...тридцать три! Триииидцать четыре! Триииииииииииидцать пять! Йощщщщ!

Маленькая девочка разжала побелевшие от напряжения пальцы и спрыгнула с высокого турника на утоптанный грунт. Капли пота солёными брызгами полетели во все стороны, падали на землю тут же впитываясь почвой. Глубоко вдохнуть носом свежий воздух, пропитанный утренней прохладой и медленно выдохнуть, ощущая как в грудной клетке гулко бьётся юное и горячее сердце. Руки пахнут железом, неприятный запах, но от него никуда не деться. Уже послезавтра её торжественно поведут туда, где запах остро заточенного куска металла, называемого кунаем, въестся в кожу рук навсегда. А что такое кунай? Это самый обыденный инструмент, без которого не может обойтись ни один шиноби, даже самый гениальный. Нарубить дров для костра, соорудить простой навес от дождя, использовать как альпинистский крюк, наконец обмотать кибакуфуда и превратить его в осколочную гранату. Кто-то идёт ещё дальше и создаёт кунаи оригинальной формы, используя их как маяки для пространственных техник. Она видела таких людей, точнее человека. Минато Намикадзе, уже считай Четвёртый Хокаге, муж Кушины Узумаки, которая в свою очередь является джинчуурики Девятихвостого. Ну и семейка, оба точно стоят друг друга. Пацифист, который беспощадно убивал врагов с каменно-спокойным выражением лица и Кровавая Хабанеро, наводящая ужас на всех тех, кто рискнёт заикнуться о цвете её "прекрасных и роскошных, Шинигами вас всех подери" волос. Эми видела их идущих вдвоём под ручку по тенистым аллеям Конохи, когда Шизуне брала с собой маленькую Сенджу на прогулку. Но пришлось признать — при всей своей странности они были очень красивой парой и странно, что их сын не перенял лучшие черты своих родителей, родившись с вполне заурядной внешностью. Сердце маленькой Сенджу в тот момент сжалось в смертельной тоске, представляя как через несколько лет эти несчастные люди пожертвуют своими жизнями, роняя последние слёзы перед орущим на алтаре младенцем с печатью Шинигами. Печальный конец.

Глаза начало щипать из-за попавшего в них пота. Руки тряслись от напряжения, немного побаливали из-за очередного растяжения и микроразрывов мышцы со связками. Пожалуй, с тренировкой на сегодня всё. Я насухо вытерлась полотенцем и спокойным шагом принялась нарезать круги по тренировочной площадке, пока организм успокаивался после стрессовой нагрузки. Вдалеке послышался девчачий визг, а вслед за ним задорный хохот. Хотелось всё бросить и бежать играть с другими детьми из нашего квартала, доставать о-джи-сана со своими расспросами или рыться в вещах Цунаде, зная что потом от неё получу по первое число. Но та взрослая я, которая была спрятана глубоко внутри, упрямо толкала на саморазвитие. Нет, я не жила одними лишь тренировками. Для моего возраста двух-трёх раз в неделю было вполне достаточно. Всё остальное время я была представлена сама себе с одним единственным правилом — ни шагу за стены квартала. По ту сторону двухметровой бетонно-каменной кладки существовал совсем другой, враждебный мир, где меня наверняка воспринимали как просто тело с редкими генами, которое можно использовать в своих целях. Прагматично, жестоко и эффективно. По-настоящему ценится только своя собственная жизнь. Мне было трудно смириться с этим. Оглядываясь назад в прошлое, могу сказать одно — я так и не смогла до конца принять суровую философию этого мира и следовать ей. Это не мой путь. Кто я такая, чтобы лишать человека жизни? Не важно что он натворил и насколько низко пал, лучше предать правосудию, пусть даже оно и решит применить высшую меру наказания. И пусть называют меня наивной и мягкотелой, но что-то подсказывает — после первого убийства я не стану прежней и потеряю саму себя. За этими рассуждениями я успела восстановить дыхание и села в позу лотоса на большой плоский камень. Шизуне приучила меня погружаться в медитацию каждый раз после тренировки, чтобы свести на нет все катаболические процессы в теле. Когда я услышала эту фразу, то решила, что мне показалось, но нет — практически вся научная, и в частности медицинская, терминология из моего мира использовалась по полной. Кожу начало слегка покалывать из-за выделяющейся из тенкецу энергии, вокруг тела образовалось небольшое марево, искажающее мой силуэт. Сидя в медитации я снова вспомнила тот случай, когда в возрасте четырёх лет чакра рванула бешеным потоком из меня. Как выяснилось позже, это случается вообще довольно редко. Такой "факел" жрёт прорву чакры и нужен только в случае особо затратных техник А-класса и выше, которые усиливаются за счёт впитывания выделяемой всем телом энергии. Вообще, шиноби очень экономные товарищи и никогда не вытворяют того, что любил делать Наруто. При его резерве, да ещё и с идеальным контролем чакры, он мог бы стать настоящим монстром даже без силы Лиса. Не говоря уже о небезысвестном Хошигаки. Мне до их уровня как до Китая раком, хотя и обладаю, как все Сенджу, унаследованным внушительным резервом, который растёт на протяжении всей жизни, хотя и сильно замедляется ближе к двадцати годам. Во всяком случае, загибаться как Саске от трёх чидори за день, мне не грозит.

Да, наконец настал день, который определит всю мою дальнейшую жизнь! В ночь накануне я плохо спала, ворочалась и, вконец изведясь, завернувшись в одеяло потопала в комнату Шизуне. Только когда она меня обняла и положила руку на затылок, пустив в моё тело медицинскую чакру, я смогла уснуть и поспать хотя бы пять часов. Утром, быстро позавтракав и одевшись, мы покинули родной квартал. С момента приезда я практически безвылазно жила на территории Сенджу, не считая редких прогулок, так что немного обалдела от того количества людей, которое наводнило Коноху. Оказывается, способных детей тащили со всего Хи но Куни, выискивая таланты даже в самых глухих деревнях. Такие выделялись на общем фоне своей одеждой — традиционные момохики или момпэ*, соломенные шляпы, куртки хантэн* и сандалии. Но самое главное — ошарашенный и диковатый взгляд у каждого первого. Всю свою сознательную жизнь вкалываешь на огороде и тут на тебе — попадаешь в скрытое поселение, где каждый второй умеет ходить по стенам и куда простых смертных пускают только за особые заслуги или по праздникам. Если маленькие трудяги просто шли с открытым ртом, любопытно вертя головой из стороны в сторону и вцепившись маленькой ладошкой в руку шиноби-сопровождающего, то деревенщина постарше ежеминутно испуганно дёргалась и озиралась. Чем старше человек, чем дольше он варится в одной социальной среде, тем сложнее ему потом адаптироваться к чему-то новому, особенно к подобному. Самым старшим, на мой взгляд, было лет двенадцать-тринадцать, не больше. Плотный людской поток вывел меня, Цунаде и Шизуне к главному стадиону, за стенами которого всех кандидатов подвергали различным проверкам и испытаниями. На первый взгляд, как и на второй с третьим, он мне показался жутко огромным. Я помнила как в манге тут проходил третий этап экзамена на Чуунина, но реальность как всегда меня слегка шокировала. В высоту он был едва ли меньше Дворца Хокаге, а по площади точно превышал. Всюду сновали люди в синей форме и зелёных жилетах, посреди невообразимого гвалта и шума невозмутимо стояли Хьюга, контролируя обстановку своими Бьякуганами. Мы не стали топтать землю, поднимая пыль перед входом как все остальные, а сразу же направились внутрь. На входе нас встретил молодой парень с протектором на шее, поклонился Цунаде и Шизуне, но пускать их внутрь вместе со мной не согласился. По правилам все провожатые оставались снаружи. Насколько я знаю, клановые и дети потомственных шиноби сразу же зачислялись в академию без проверок, их только осматривали, фиксируя в медицинской карте всё необходимое, но мало ли. Преувеличенно бодро я шагала вслед за провожатым, оставляя позади себя длинные коридоры и двери. Чтож, настало время какой-никакой, но самостоятельности.

— Следующий, — голос экзаменатора звонко прозвучал в тишине — Сенджу Эми.

Сидевший рядом со мной "абитуриент", нервно грыз губы, изредка бросая на меня испуганный взгляд. По списку он после меня. Так, главное не паниковать. Вступительные экзамены в Академию Шиноби это тебе не первая сессия и не защита диплома в моём родном мире. Цунаде успокаивала, что проведут замеры тела, объём чакры и определят умственно-физические показатели. Вряд ли кто-то начнёт меня мурыжить, зная с кем я живу и к какому клану отношусь. Я подскочила со скамейки в зале ожидания и уверенно потопала к двери. Тихо скрипнув, она медленно открылась и навстречу вышел темноволосый мальчик с грустным лицом. Кто-то из Учих, судя по вееру на тёмно-синей футболке и типичной для их клана внешности. Гордо проплыл мимо, не отрывая взгляда от невидимой точки впереди себя. Да уж, видимо тут у всех свои заскоки и тараканы, которых бережно взращивают. Наверно тут иначе и не выжить, без шизы в голове.

Вообще вступительный экзамен назвать таковым довольно трудно. Люди в белых халатах и головных уборах точно такого же цвета ощупали меня со всех сторон, усадили на стул и прикрепили к вискам электроды на липучках. Непонятный прибор, с тянущимися к нему от моей головы проводами, зашипел, защелкал и наконец тихонько запищал. Один из ирьенинов что-то записал в тетрадке, другой отцепил от меня датчики и повёл к весам. И всё молча. Напоследок усадили за стол и положили передо мной несколько листов с тестами. Ничего особенного, детские вопросы на логику и сообразительность. С моим-то умом взрослой девушки, про себя усмехаясь над наивными задачками, я быстро поставила галочки в нужных местах.

— Следующий! — крикнул шиноби, пропуская меня в двери. Мой сосед-паникёр встрепенулся, подскочил с нагретого места и побежал навстречу мне. Ободряюще улыбнувшись, я пожелала ему удачи и пошла обратно к выходу, только теперь без провожатого. И в самом деле, люди, независимо от того, в каком мире они живут, частенько любят преувеличивать трудности. Ровно как и наоборот.

Комментарий к Глава III — Вступительные... экзамены?

Обезьянкам завезли новые печатные машинки и несколько ящиков бананов. Но так как бананы приехали зелёными и потому дозревают, их нельзя есть. Так что им (обезьянкам) нужна Ваша поддержка в это непростое время. Постараемся, товарищи!

* Ичизоку — клан.

* Момохики (муж.) или момпэ (жен.) — штаны, облегающие ноги, держатся благодаря двум пришитым поясам. Женский вариант чуть шире в бёдрах.

* Хантэн — японская верхняя одежда крестьянина. По крою принадлежит к типу кимоно, не имеет никаких завязок и запахивается на груди. Она может иметь различные типы рукавов — от узких, напоминающих современные рубашки, до широких. Бывали и рукава, широкие до локтя и узкие ниже локтя.

========== Глава IV — Здравствуйте, Орочимару-сама! ==========

Тяжкий груз ответственности на бледных, алебастрового цвета плечах не помешал отлично выспаться одному из трёх Саннинов, который наплевал на забитый и поминутно расписанный график. А ведь нужно было всего навсего поставить звуко-светонепроницаемый барьер, чтобы ни одна гадина не посмела нарушить покой великого учёного. Вытянувшись во весь рост на широкой двуспальной кровати, а Орочимару терпеть не мог традиционные футоны, мужчина с удовольствием зевнул, разинув пасть как удав и сверкая длинными клыками. Худые босые ноги нащупали тапочки под кроватью и приняли вертикальное положение, а вслед за ними поднялось ещё сонное тело с прикрепленной к шее гривастой головой. Ванная, зубная паста, щётка, зубы. Оскалившись своему отражению в зеркале, Орочимару залез душевую кабинку, включил воду. Упругие горячие струи воды мокрыми стрелами вонзились в него и мужчина почувствовал как бодрость заполняет всё тело. Он так и не сумел пересечься с Цунаде, хотя та вернулась в Коноху ещё два года назад. Словно она избегала любых контактов с ним и даже не пыталась разузнать куда же запропастился её бывший сокомандник. Как ни крути, они оставались боевыми товарищами, которые многое пережили вместе, засыпая с оружием в руках и прижавшись спинами к друг другу. Возможно, Джирайя и Сенджу смогли бы ему помочь, встать на его защиту, со всем своим авторитетом надавить на Хирузена и вытащить его наконец из этого проклятого подземелья. Проблема лишь в том, как передать весточку наверх, чтобы эти АНБУ не пронюхали о том, что Кабуто подрядился быть связным для своего сенсея... Точно! Призыв! Никто не заметит! Нужно всего лишь нанести печать для призыва змей на руку Якуши и дать ему капсулу со своей кровью. Никто не будет ожидать от него подобного, учитывая все предпринятые меры.

Спустя час змеиный Саннин уже делал последний штрих кистью, пропитанной специальной краской на левом предплечье своего помощника, вплетая в символы свою чакру. Согласно плану, Кабуто должен был призвать змею вне комплекса, которая уже своим ходом доберётся до Цунаде и передаст ей весточку. Чтобы слежка не заметила ничего необычного, он нанёс дополнительные скрывающий контур и иллюзию, которые должны был экранировать любые всплески чакры и видимость вызова призыва в радиусе двух метров. Не зря Сарутоби натаскивал его в своё время на шпионаж и диверсии. Теперь же сам пусть на собственной шкуре прочувствует насколько ученик превзошёл учителя.

— Кабуто-кун, — изящная, но сильная рука легла на плечо юноши — шанс есть только один. Если тебя заподозрят в чём либо и решат допросить, то ты знаешь что делать.

— Д-да, Орочимару-сама, я готов. Можете на меня рассчитывать.

— Больше мне и не на кого. Удачи.

Маленький вредитель упорно ковырял внутреннюю сторону парты маленьким перочинным ножиком, вырезая на ней символ Узушио. Вот ведь засранец! И этому промыли мозги, даже хулиганит во славу Воли Огня! А меня это шкрябанье металла по лакированной поверхности уже раздражает. Называется хотела прийти первой и не отсвечивая присмотреться к своим одноклассникам. Так нет, пришёл минут через пять после меня тот самый надменный паренёк с экзамена и нагло уселся рядом. Ками-сама, я если провинилась в чём-то, так скажите мне. Приму любое наказание, только не это. Словно в насмешку надо мной, он снова безжалостно врезался лезвием в древесину, углубляя последний, центральный завиток. И, удовлетворённо откинувшись на спинку стула, ухмыльнувшись посмотрел на меня. Ага, и пусть мне хоть кто-то сейчас заявит, что трудным ребёнком был один только Наруто — закидаю камнями. И как я сразу не узнала его при первой встрече? Наверно в моей голове "надменность", "хулиганство" и "Итачи" вместе никак не вязались, но именно он рядом со мной и сидел. Стопроцентное сходство налицо. Либо Кишимото-сан что-то не договаривал, либо окружающая меня действительность оказалась немного другой. Класс постепенно заполнялся детьми, а вместе с ними и сопутствующим шумом. Примерно половину спиногрызов я отметила для себя как-либо потомственных, либо вообще отпрысков простых людей. Учитывая, что я попала в один из трёх классов для талантливых и, дай бог доживём до этого, будущих элитных шиноби, то значит кровь и великие предки не всегда играют главную роль. Вообще, выделялись они сразу, всё-таки воспитание ничем не скроешь. Даже хулиганистый Учиха всем своим видом демонстрировал благородную кровь древнего рода. Пф, я тоже далеко не простушка деревенская. Когда наш преподаватель сверялся со списком учеников и назвал моё имя, я буквально ощутила удивление и изумление соседа. Ну конечно, не каждый день подсаживаешься к кровному врагу и играешь у него на нервах, не зная кто он такой. В итоге я насчитала шестерых Инузука, четырёх Сарутоби, двух Нара, трёх Абураме, аж пятерых Хьюга, тихого мальчика из клана Курама и единственного, неповторимого милашку Итачи, который даже голову в мою сторону не повернул после переклички. Детский сад "Ромашка". Все остальные, как я и предполагала, к кланам никакого отношения не имели и вообще вели себя на порядок спокойнее, как я стараясь не привлекать лишнее внимание. И мне стало понятно почему Третий столь рьяно стремился ослабить кланы — человек, который может опираться только на своего правителя и его покровительство, не станет качать права и выражать своё недовольство. Ну, а все эти благородные семьи по сути являются маленькими государствами внутри одного большого, со своими заморочками, тайнами и амбициями. Близкородственные браки не добавляют им ума и адекватности, какие бы чудеса не творила чакра. И если в крупных кланах свыше пяти сотен человек подобное ещё нивелируется разнообразием генов, то те же красноглазые уже начали сводить вместе братьев и сестёр, чтобы хоть как-то сохранить своё додзюцу. Наверняка Итачи и Саске родились в результате подобной связи, потому что иначе объяснить их невероятный потенциал и будущую силу Шарингана я не могу.

Первый день занятий ничем особенным больше не выделился. Сенсей познакомился со всеми, немного рассказал о себе. После начертил на доске план занятий и тренировок в ближайшие четыре года. Первый год оказался практически наглухо забит теорией и физподготовкой, которые должны были обеспечить нас крепким фундаментом для дальнейшего саморазвития. Как по мне, так это крайне разумный подход, потому что чакра в неумелых руках приведёт только к бесчисленным увечьям различной степени тяжести. И никто сенсея не погладит по головке за некомпетентность, в лучшем случае вздрючат и сместят с должности, отправив на неблагодарное занятие типа "стоять на воротах". Неспроста ведь Изумо и Котецу были вечными стражами Ворот Конохи. Ах да, сенсея нашего звали Хатаке Сакумо. Тот самый Белый Клык, отец Какаши, неизвестно каким образом попавший в Академию и почему-то не выпустивший себе кишки в попытке смыть позор с семьи. Хоть какой нафиг позор? Чувство локтя во время войны обострилось до предела, что бы я не говорила про циничность и эгоизм местных воинов. Наверняка никто из личного состава даже не пикнул в сторону легенды, понимая, что на войне не превратиться в тупое орудие, которое жертвует товарищами в угоду миссии, крайне сложно. Спустя несколько лет я узнала правду. Тогда Хирузен и советники само собой старательно обмазали джонина говном, но что с ним ещё можно сделать? Источник бесценного опыта сражений и выживания был направлен в Академию, вдалбливать знания в юные умы. Немало времени и средств было вложено в обучение Сакумо. А раз он готов принять любое наказание, не оказывает какого-либо сопротивления, то какой идиот будет умышленно провоцировать шиноби S-класса на самоубийство? Старик Третий в итоге убил двух зайцев одним кунаем — избавился от ближайшего нежелательного кандидата на пост Хокаге и не потерял ценного шиноби, подорвав боеспособность деревни. Само собой, его никто даже и не думал отправлять на миссии, но когда прямо перед моим прибытием на Коноху напали, Сакумо сражался в первых рядах, на деле показывая молодняку чего стоит опыт сражений на двух фронтах в течение нескольких лет. А теперь все эти знания достанутся нам! И в частности мне, хотя я и постараюсь выбиться в "любимчики", чтобы он уделял мне побольше внимания. И нет, мне не кажется жирным, что я и так имею в учителях целого Саннина. Насколько я знаю, Хатаке по силам был равен Джирайе и Орочимару, а уж они, несмотря на все таланты Цунаде, могли уложить её на лопатки одной левой. Ух, размечталась как муха на помойке. И рыбку съесть, и... кхм, не важно в общем.

— Эй, Итачи-кун, — брюнет вздрогнул и чуть ли не со скрипом повернул ко мне голову — ты чего такой напряжённый?

Во время перемены вся ребятня выбежала на улицу, лишь мы вдвоём, да сенсей остались в аудитории. И если Хатаке открыл книжку с синим переплётом и погрузился в чтение, не обращая на нас внимания, то Учиха всё так же истуканом сидел на своём месте, стараясь не смотреть в мою сторону.

— Ка-сан рассказывала, — после недолго молчания несмело начал он — про Сенджу, что вы раньше были нашими врагами... ну... а потом мы помирились вроде, вот... а потом ваш клан практически исчез. Ну и тут ты! — бледные щёчки стремительно порозовели — а я вёл себя как дурак...

Вот это поворот! Он точно Учиха? Пока я молча разглядывала его шевелюру, которую он нервничая старательно начёсывал, меня осенило — он ведь вроде как сын главы клана. Это значит, что Фугаку-сан наверняка выпестовал мальчика, дабы тот вёл себя подобающе наследнику. Итачи же просто хотел быть обычным ребёнком, как все остальные, не строя из себя аристократичного сноба. Вот и начал рисоваться передо мной, думая, что я очередная деревенщина, которая и рот разинуть в сторону великого Учиха не посмеет, а он безнаказанно выразит свой протест против "режима" отца. Чтож, время наводить мосты, сжечь их мы всегда успеем. Куй железо, пока горячо! Когда мальчик увидел, что я протянула ему свою ладошку, он удивлённо выпучил глаза.

— Мне всё равно из какого ты клана, так что давай дружить! — детская ладонь с длинными и тонкими пальцами вцепилась в мою, крепко сжимая.

Пока впечатлительный Учиха, поглощённый эмоциями, сидел и переваривал, что у него появился друг, прозвенел звонок. Пока дети рассаживались по своим местам, Сакумо хлопнул книжкой, пригладил свои тёмно-синие штаны, поправил такого же цвета водолазку и вышел к доске.

— Итак. На последнем занятии мы рассмотрим такое понятие как "чакра". Есть желающие объяснить всему классу? И кстати. Прежде чем тянуть руки, хорошенько подумайте над своим ответом. Мне не нужен балаган или бессмысленный набор слов. Чётко, конкретно, информативно. С сегодняшнего дня вы вступили на путь шиноби, а в нашей профессии информация играет едва ли не главную роль, — кто сильнее всех хотел ответить смущённо потупил взгляд, остальные же изобразили умственную деятельность, тихо шушукаясь. Да, мне определённо нравится Сакумо в роли моего будущего учителя.

Время тянулось бесконечно медленно, растягиваясь как густой мёд тонкой ниточкой. Орочимару пробовал его единственный раз в жизни, когда находился в одноимённой стране. Саннин никогда не распространялся насчёт того, что именно его привело в страну Мёда, но эта тягучая и липкая субстанция со вкусом и ароматом цветов привела его в невероятный восторг. Вот и сейчас он сидел закрыв глаза, напрягая своё воображение и вспоминая тот самый вкус, медленно уходя из реальности. Иначе он сойдёт с ума. Разум отказывался быть отточено-холодным и эффективным. Всё то эмоциональное напряжение, которое копилось в течение пятнадцати лет, подломило хрупкую человеческую психику. Кабуто ушёл уже очень давно. Прошло трое суток с того самого момента и саннин только мог представлять что с мальчиком могли сделать подручные Хирузена, поймав его во время призыва. И пусть печать была нанесена идеально, с учётом всех непредвиденных ситуаций, но вдруг он не смог? Вдруг техника дала сбой? И он даже не рассматривал вариант того, что друзья могут отвернуться от него, отказаться в тот самый момент, когда он нуждается в их помощи больше всего. Когда отчаяние окутывает сознание саваном, тёмным как самая глубокая пещера, переосмысливаешь многое. Орочимару принял тот факт, что был моральным уродом, жестоким учёным, который наплевал на всё, лишь бы достичь невозможного — бессмертия. И теперь понял, что замахнулся слишком сильно. Человек не всесилен, особенно когда он один. Седоволосый гений был слишком юн, нельзя взваливать на него то, чего он не сможет вынести. Тем более Кабуто и так добровольно пошёл на риск, чтобы вызволить сенсея из заточения. Главное верить в Цунаде и Джирайю. Изображать кипучую деятельность, словно ничего и не произошло, Орочимару не мог, а потому послал всех и вся к чёрту, закрывшись в своей комнате. Главное верить и ждать.

Резкий звук заставил мужчину вздрогнуть и вырваться из цепких лап тревожного сна. Так могло звучать лишь снятие его барьера извне. А это сделать мог лишь сам Сарутоби. Сердце сжалось в ледяных тисках страха. Поймали. Теперь он точно не выберется отсюда до конца своей жизни.

— Вставай, Орочимару-кун. Твоя хитрость удалась. Всё-таки я не зря вдалбливал в вас троих, что дружбу нужно ценить, — уже немолодой Хокаге криво улыбнулся и включил свет в комнате.

— Только учти, теме, я буду следить за тобой! — за его спиной возник донельзя довольный Джирайя, суша зубы в довольном оскале — мы доставали вместе с Цунаде нашего сенсея почти три дня, пока он не согласился тебя освободить!

— И Цунаде тоже? — бледнолицый отказывался верить своим ушам.

— Да. И она тоже... но я не верю, что такие люди как ты могут меняться, так что выпускаю только при одном условии, — сейчас саннин был готов практически на всё, лишь бы выйти на поверхность — тебе на тело поставят джуин, который убьёт в том случае, если ты нарушишь установленные правила. Начнёшь проводить запрещённые эксперименты без согласования со мной — смерть, попробуешь взломать печать — смерть, тронешь кого-то хоть пальцем или решишь использовать в своих целях других — смерть. Тебе понятно? С остальными подробностями тебя ознакомит Джирайя.

— Как прикажете, Хирузен-сама, — Орочимару засунул свою гордость куда подальше и склонился в глубоком поклоне — я не разочарую Вас.

— Не сомневаюсь, Орочимару-кун.

При этих словах, тон Третьего Хокаге слегка смягчился. Мужчина положил руку на плечо покорившегося ученика и она засияла фиолетовым светом. Обжигая словно раскалённый металл, печать вплелась в подкожный слой рисунком в виде простого креста, навсегда заклеймив своего владельца. Хирузен довольно кивнул, внимательно рассматривая своё творение.

— Кабуто очень талантливый мальчик. Хоть ты и подверг его смертельной опасности, он до последнего уверял нас, что сам согласился передать послание...

Глаза змеиного саннина широко распахнулись от ужасной догадки.

— Он мёртв?!

— Нет. Такая преданность достойна уважения. Цени его впредь. А мне пора, у меня куча дел. Как перевезёшь всё необходимое оборудование на новое место — предоставишь отчёт и план дальнейших исследований. Джирайя, рассчитываю на твоё содействие — извращённый отшельник молча кивнул и отошёл в сторону, пропуская учителя.

За всю свою жизнь Орочимару ни разу не пролил ни единой слезинки. А сейчас, упав на колени посреди своей комнаты и не обращая внимания на старого друга, он молча рыдал.

Жизнь вновь вошла в привычную колею. Среди своих одноклассников я мало с кем познакомилась, предпочитая общество Итачи, который оказался другим человеком. Похожим на рисованного себя, но всё-таки другим. Искреннего, доверчивого и заботливого в кругу близких людей, но беспощадного в схватке с противником. И он не был пацифистом. Это я поняла на одном из занятий, когда Сакумо рассказывал очередную историю из своей насыщенной событиями жизни. Увлечённый яркими и красочными подробностями того, как Хатаке гонял песчанников во время Второй Мировой, возбуждённый Учиха неосознанно активировал свой шаринган с тремя томое. И судя по его реакции, ему не были чужды все эти сражения, которые в "той жизни" были для него скорее суровой необходимостью. Вообще мало кто из его клана был способен на столь быструю эволюцию глаз в возрасте семи лет. Разве что Мадара, который ещё сиську не выплюнул, а уже плевался огнём во время клановых войн. Для третьей ступени нужны приличные объёмы чакры и сильное эмоциональное потрясение, которое вполне возможно обеспечил заботливый отец, грезящий о былом величии Учих. Всего лишь одна иллюзия и бездонное море необходимых впечатлений обеспечено. Я опущу возможные последствия подобного "глазного" допинга, но детская психика уж точно от такого опыта не окрепла. Не знаю проявится ли эта травма когда-нибудь, но в общении со мной он был просто лапочка! И мне ни в коем случае не хотелось бы испортить эти тёплые отношения между нами, потому что иначе он может замкнуться в себе и мы получим монстра похлеще Саске.

У Итачи никогда не было друзей. Та орава карапузов, которая постоянно его доставала, вызывала лишь тоску и недовольство. "Нии-сан! Нии-сааааааан! Покажи шаринган! Покажи огонёк! Дай сюрикен! Кинь сюрикен!" Каждая мелочь считала своим долгом доставать с бесконечными расспросами и глупыми просьбами что-то показать. Единственным светлым пятном во всём этом ужасе до недавних пор был только Шисуи. Двоюродный брат старше самого Итачи на несколько лет был гением, служил в АНБУ и вообще представлял собой пример для всяческого подражания. Но с недавних пор в жизни появилась эта зеленоглазая Сенджу, излучающая тепло и заботу, прямо как ка-чан. Она приняла его таким какой он есть, первой протянув руку. Несмотря на всю свою непосредственность, она порой выглядела старше своих лет. И хотя была намного слабее — Итачи множество раз отправлял её в нокаут, не позволяя себе играть в поддавки, в ней каждый раз кипела упрямая решимость, словно поражение сделает её только сильнее. Шаринган помогал читать девочку как открытую книгу, но это порождало лишь ещё большее уважение и привязанность. Абсолютная репутация клана позволяла ему избегать всех этих шуточек про "сладкую парочку", но и без этого он ощущал, как в её присутствии невозмутимость и хладнокровность трещит по швам. Маленький взрослый оказался обыкновенным мальчишкой, который впервые влюбился.

— Итачи-кууууун!

Звонкий голосок пробился сквозь пелену мыслей и рассуждений, вытащив Учиху из сетей очередного психоанализа.

— М?

— Пойдёшь ко мне сегодня в гости? — взгляд как всегда был направлен прямо на него — покажу тебе наш квартал, о-джи-сан чаем угостит!

Если у мальчика и были какие-то дела, то ради такого приглашения он отложил бы их незамедлительно. Согласно кивнув, он отвернулся, пытаясь скрыть румянец и улыбку в уголках губ. Ведь он — мужчина, будущий глава клана и не должен выражать свои эмоции столь открыто, даже при общении с ней. Противоречия вновь пробудили в нём сентиментальность. Сильные эмоции всегда были проклятьем и одновременно даром всех Учих. Они либо делали их человечнее кого-либо вообще, или убивали в них всё светлое, превращая в жестоких убийц.

— Думаю, что да, на сегодня у меня нет никаких дел, — важно добавил он.

Девочка довольно хлопнула в ладоши.

— Значит после занятий и пойдём!

— Эй там, великолепная двойка! — маленький кусочек мела с убийственной точностью попал прямо в лоб Учихи — я вам не мешаю?

Эми захихикала, видя как идеальная причёска друга покрылась белой пылью благодаря меткому броску Сакумо через весь класс.

— Сенджу, раз тебе смешно, то давай к доске! Посмотрим чему тебя там учит Цунаде-сама.

Крепко держа не особо сопротивляющегося Итачи за руку, я тащила его к себе в гости, быстро обгоняя прохожих. Ориентироваться в Конохе я научилась довольно быстро — просто потому что пришлось. Как только я поступила в Академию, отношение ко мне сразу поменялось. Если раньше ка-чан и Шизуне начинали меня опекать едва у них появлялось свободное время, то теперь я без пяти минут взрослый шиноби, а значит носиться со мной никто больше не собирался. Конечно они по-прежнему изливали на меня потоки любви, но это больше не носило тот маниакальный характер, да и самостоятельности у меня явно прибавилось. В итоге я получила право разгуливать где хочу, но вместе с тем и вся ответственность за проделки ложилась в случае чего на мои плечи. А я-то, наивная дурочка, думала, что детство в самом разгаре.

Уже на подходе к воротам клана я почуяла, что что-то не так. С самого утра все на ушах стоят, нервничают, словно что-то надвигается, но я всё-таки надеюсь, что они не будут против, если я устрою Учихе экскурсию по территории клана и устрою ему чайную церемонию со слегка подгоревшей выпечкой собственного приготовления. Но вот к картине глобального переезда я готова не была. Повсюду сновали люди, что-то переносили, перемежая речь крепкой руганью. Посреди этого бедлама стоял никто иной, как Орочимару с планшеткой в руках. Деловито раздавая указания рабочим, он активно жестикулировал и вообще, судя по всему, чувствовал себя как рыба в воде. И что он вообще забыл у меня дома? Цунаде постоянно вбивала в голову, что этого человека нужно бояться как огня и обходить за километр, всеми силами избегать контакта... Боюсь, что меня ждёт куда более интересная жизнь, чем я себе представляла.

Комментарий к Глава IV — Здравствуйте, Орочимару-сама!

Специально для Morgrain: бананы таки были выжраны в кратчайший срок со стонами удовольствия. Произошёл передоз, отдел разработки идей полностью парализован. Главная мартышка, ответственная за связь с общественностью, готова провести пресс-конференцию и ответить на все интересующие вас вопросы.

========== Глава V — Трудности юного возраста ==========

Если спросить любого встречного, будь то обыкновенного дворника или по невероятной случайности идущего пешком джонина, которые вообще считают, что пологие черепичные крыши придумали для удобства их передвижения и никак иначе. И в самом деле — обыкновенные куски обожжённой глины уже давным давно бы рассыпались при первом же усиленном чакрой прыжке. И это если учитывать человека средней комплекции. Однако даже тяжеловесы Акимичи для быстрого перемещения во время несения службы предпочитают именно "верха". И ничего — благодаря молниеносному импульсу, заветные полтора центнера превращаются практически в полтонны, но гладящий свои штаны чиновник из бюрократического аппарата Конохи даже не задумывается, что его бесценная жизнь подвергается серьёзной угрозе. А спешащий по своим делам боец не рискует сбить с ног или того хуже растоптать хилого гражданского. День и ночь трудится небольшое предприятие, чтобы полностью обеспечить Конохагакуре, но Сато надёжной и прочной кровлей.

И всё-таки, если поинтересоваться у прохожих что же такое госпиталь, то скольких спросишь — столько и ответов. С диким воем бегущий по подворотне, заляпанный грязью пацан доверительно сообщит, что позавчера он расшиб ногу об острый камень, но добрая сестрёнка в больнице всё залечила и даже больно не было. Персонаж более солидный — генин, который перестарался на тренировках по увеличению своего резерва, расскажет о восстановленных чакра-каналах. А Сарутоби Асума, шёпотом и постоянно озираясь, поведает о том, как успешно смылся из своей палаты, хотя был привязан к ней верёвкой. И никто из них не скажет, что корпус ирьенинов задарма ест свой хлеб, а они впустую платят налог за обязательную медицинскую помощь. Результаты лоббирования в Совете колоссального финансирования оправдали все ожидания и многим пришлось признать прозорливость и ум бывшего главы клана Сарутоби. Тем не менее, впоследствии он пожалел о том, что передал бразды управления над восстановленной структурой своей ученице. Цунаде не только напомнила всем, что она принцесса древнего и великого клана, но и значительно подняла свой авторитет среди жителей и шиноби Конохи как главный врач и управляющий Госпиталя в одном лице. И когда при поддержке Джирайи она заявилась к нему в кабинет, потребовав освободить Орочимару из подземной лаборатории, Хокаге поперхнулся дымом, решив, что ему показалось, но нет. Несмотря на натянутые отношения между ними и Орочимару, эти двое решили встать за него горой. Откуда они узнали про секретный объект Хирузен выяснил очень быстро — виновником оказался маленький паршивец Якуши Кабуто. Мальчишка два года назад чудом выжил в одной бойне и был назначен в качестве перспективного ученика и помощника к — да, именно к заточённому Орочимару. Естественно, он быстро привязался к своему сенсею и был готов даже рискнуть своей жизнью. Скрепя сердце, под давлением бессовестных вымогателей, Третий дал добро, но с одним условием — вся лаборатория полностью переедет к Сенджу в их квартал. Как говорится: назвался груздем — полезай в кузов, и отвечай за все косяки Орочимару не только перед сенсеем, но и перед Данзо. Цунаде долго материлась, крушила полигон, рвала макивары и манекены голыми руками, пока не остыла и повесив голову, словно нашкодивший ребёнок, не пошла на поклон к нынешней главе остатков их клана. Взвесив все "за" и "против", старейшины пришли к выводу — идти на попятную не имеет смысла, лучше обратить ситуацию в свою пользу. Тем более джуин, который Хирузен обещался поставить на их нового постояльца, ограждал от нездорового интереса учёного самое ценное — подрастающее юное поколение.

Если дать самой себе волю, то потом меня не заткнуть, могу заболтать кого угодно. Хитрый Сакумо обычно пользуется моей слабостью, когда хочет повалять дурака. Зовёт к доске, задаёт вопрос, на который можно отвечать бесконечно долго, и начинает почивать на сложенных в штабеля лаврах педагогического гения. Наверно в прошлой жизни я хотела стать преподавателем, уже не помню, но детишки сидели и слушали меня разинув рты. А сейчас я словно воды в рот набрала. В Конохе царит лето, но я мёрзну, грея руки своей личной чашкой с горячим домашним чаем. Причина в виде Орочимару сидит напротив, со своими жутким лицом, неуловимо напоминающим змею. А рядом, пряча лёгкую улыбку в усах, пристроился джи-сан. Для полноты мизансцены не хватает Итачи. Он тоже здесь и чувствует себя явно не в своей тарелке. Я позвала мальчика в гости не ожидая, что в этот же день к нам переедет Змеиный саннин со всей своей лабораторией. От меня укрыли подробности "ссылки в Сибирь", но я примерно догадываюсь почему он здесь. Вообще, сейчас меня больше всего волнует что он собирается предпринимать в отношении Эми Сенджу. Орочимару всегда был безумным, но гениальным учёным, который спит и видит ценные образцы редких генов, я — редкий родственник Хаширамы, по легенде вообще правнучка, которая, в отличие от Цунаде, не может за себя постоять и вообще слабое нежное существо. Разве что между ног пну и то для его регенерации это вряд ли окажется серьёзной проблемой. Так мы и сидели, уже минут двадцать попивая чай с моей выпечкой. Брысь отсюда, бледный, не для тебя старалась!

— У тебя талант, Эми-чан, — бархатистым баритоном доверительно заявил Орыч и потянулся ещё за одной печенькой. Пискнув что-то невразумительное, я уткнулась носом в кружку и мельком заметила, как Учиха согласно кивнул. Ох уж эти мужчины. Вне зависимости от возраста, трапеза за одним столом их всегда сближает. Акайо-сана откровенно забавлял весь этот фарс с культурным чаепитием. Если бы не одно "но". Лицо джи-сана внезапно стало предельно серьёзным. Улыбка исчезла с морщинистого лица и седой шиноби-ветеран перестал теребить свою косичку, как обычно любил делать когда витал в облаках или вспоминал былое.

— Итак, Орочимару-кун.

Дед достал трубку из безразмерного рукава своего кимоно и принялся набивать её странного вида бурой трухой из жестяной коробочки на столе. Следуя традиции уважения к старшим, Орочимару молчал, терпеливо ожидая продолжения.

— Итак, ты теперь будешь жить и работать у нас. То что Хирузен поставил Цунаде перед таким условием, не предупредив сначала об этом нас, старейшин, означает, что он родню своего сенсея вообще ни во что не ставит. Прискорбно.

Следом за трубкой появились спички. Подпалив по кругу табак, он сделал небольшую затяжку, примял мозолистым пальцем содержимое чаши и новой спичкой повторил процедуру. Только затянувшись несколько раз, он продолжил свою речь с витающим вокруг нас сладковато-горьким запахом дыма.

— Но ты ведь не твой сенсей и понимаешь, что гостеприимство нужно ценить. Наше поместье это место, где можно не бояться подсыпанного в еду яда и перерезанного во время сна горла. Здесь все друг другу братья и сёстры. Не жду подобного от тебя, но я требую благодарности и уважения, как полноправный хозяин своего дома.

Ох, вот это Акайо-сан заговорил! Даже и не задумывалась над тем, что этот добрый и мудрый старик, который потакает малявке вроде меня, мог быть мужчиной со стальным стержнем внутри. Сидевший тихо как мышка, Итачи сграбастал со стола плюшку и принялся обгрызать её со всех сторон.

— Эми, зайка, как насчёт показать Итачи-куну свой дом и сад? — ну да, сама понимаю, что разговор не для детских ушей, и так уже погрели сверх нормы.

Проводив взглядом удаляющиеся в сторону парка детские фигурки, старый Сенджу вновь обернулся к своему собеседнику. Худое лицо, идеально гладкая кожа белого цвета, звериные зрачки и фиолетые отметины вокруг глаз — ещё до того как стать Саннином, Орочимару уже был известен благодаря своей уникальной внешности и талантам. И то, с каким восторгом Цунаде рассказывала про своего молчаливого, но заботливого и ценящего дружбу напарника, говорили о многом. Она была заносчивой юной принцессой, которая ни за что не станет восхвалять абы кого. Никто не знал кто его родители, клановый ли он или это вообще результат экспериментов по внедрению генов разумных змей в человеческое тело. Странный мальчик со странной внешностью, который вырос в могучего мужчину с нестандартным мышлением и неистощимой тягой к знаниям. Смириться ли с его присутствием — другой вариант и не предлагают, принять ли в свою семью — вопрос совсем другой, на который даст ответ только само время.

Осторожно подбирая слова, Орочимару заговорил.

— Мы оба заложники обстоятельств, Акайо-сама. Ни Вы, ни я не в восторге от методов, которыми пользуется наш лидер, но и слушать нас никто не станет. Однако враг моего врага мой друг, не так ли?

— Копаешь под Хирузена и ищешь чью-то поддержку? Не боишься клыки обломать?

— Вовсе нет, — улыбка на мгновение зародилась в уголках губ — я не глупец чтобы нарываться на конфликт и саботировать власть, но и не считаю его достойным титула Хокаге. Он сильная личность, талантливый и гениальный шиноби, но как человек... Вы сами отлично знаете сколько крови на руках Профессора.

— Ты запятнал свою репутацию не меньше, Орочимару. Не пытайся сделать себя в моих глазах жертвой.

— Я учёный. А наука всегда требует жертв и это неоспоримая истина.

— Ладно, всё это хождение вокруг да около, что именно ты хочешь мне сказать?

— Что я не тот человек, который предаст. Моё слово для Вас пока ничто, но это — оттянутая вбок ткань хаори обнажила чёрный крест — лучшее доказательство.

— Джуин говорит мне лишь о том, что Хирузен перестал доверять тебе.

— Да, это так. Когда мой человек передал послание Цунаде, Третий был в ярости. Но его репутация и вправду хрупка. Если человек не гнушается испачкаться, не скрывая этого, то все привыкают. Но стоит только хоть раз идеальному со всех сторон Хирузену проявить свою натуру перед всеми, то прогнивший изнутри образ предстанет во всей красе. А уж его образ именно такой.

— Складно излагаешь... Уж не себя ли ты сравниваешь с ним?

— Возможно. Но я человек дела, Акайо-сама, и потому завоюю Вашу лояльность поступками, а не интригами и лестью.

Сенджу вытряхнул пепел из трубки, постучал ей о край стола и, опираясь на красивую резную трость, встал из-за стола.

— Тогда не смею более тебя задерживать.

Восхищение Итачи захватило и меня. Кто же знал, что Шизуне окажется столь умелым садовником и наравне с джи-саном будет превращать вполне заурядный парк в произведение искусства? И пусть Хаширама просто садился на землю и всё вокруг начинало цвести, но садовые инструменты и должный уход тоже могут многое! Ступая босыми ногами, я ощущала короткий ёжик аккуратно подстриженной травы — проделки джи-сана и его фуутона, коим дед владеет поистине филигранно.

— Эми-чан...

Встав на руки, Учиха нарезал круги вокруг большого камня с символом нашего клана. Того самого, на котором я любила сидеть во время медитации.

— М?

— Почему... уф, у вас... не растёт... ха... сакура?

— От этого идиотского дерева никакого толку, а груду лепестков биджевых потом никто убирать не хочет, — попыталась я спародировать старого Сенджу — а мне, старому, потом спину гнуть снова?

Скорчив страдальческое лицо, я взялась за поясницу и шаркающей походкой заковыляла к мальчику. Итачи засмеялся и не удержав равновесие упал.

Я нависла над ним и упёрла руки в бока.

— Учиха-сан, Вам нужно больше тренироваться, иначе никогда не достигнете уровня Гай-сана.

При упоминании имени молодого густобрового шиноби, Итачи заметно побледнел и пропустил момент, когда я пустила в ход руки и принялась немилосердно щекотать его. Дааа... вся Коноха слышала ежедневные вопли парня в трико, достававшего своими бесконечными соревнованиями Какаши. Видит Бог, у Хатаке по-настоящему буддистское терпение. Не зря на его лице навечно поселилось флегматичное "мне похер на всё", которое даже не изменилось при виде улучшенного Гарем, но Дзюцу во время боя с Ооцуцуки. Но это самое отношение к окружающему миру не мешало ему раз за разом соглашаться на пари и неизменно побеждать, вытирая ноги об Гая. Чудак-человек.

Вдоволь поиздевавшись над красным как рак Итачи, меня озарила неожиданная мысль-предостережение — рано или поздно, но этот Учиха точно зажмёт меня где-нибудь в углу и подарит свой первый поцелуй. Женская интуиция просто кричит в рупор над моим ухом и развешивает повсюду плакаты "Итачи + Эми". Я, конечно, знаю, что в будущем он станет неотразимым красавчиком с твёрдым мужским характером, но сейчас расцениваю его только как младшего братишку, пусть и превосходящего меня по всем параметрам. Вообще пока я мелкая, взрослые будут лишь присматриваться, но как только стукнет 16... Итачи самый лучший кандидат в мужья, но в таком случае меня заберут в клан Учиха. Если конечно мой суженый их всех не вырежет лет через шесть. Чего я буду стремиться всеми силами избежать. Пусть они и задумали переворот, но ведь их к этому можно сказать подвели, а потом Шимура собрал "глазной" урожай. Чтобы Учих не посмели тронуть, нужно либо Минато выжить в заварушке с Обито, либо Цунаде как можно скорее после его смерти принять титул Хокаге и отправить Хирузена на заслуженную пенсию, обломав двум старым интриганам все планы. Живой Минато мне нравится больше — Наруто нужны родители, а Цунаде нельзя зарываться в горе бумажной работы, не расставаясь с бутылкой сакэ даже во сне. Она уже разменяла третий десяток и ей наконец нужно найти мужчину, с которым они будут друг друга любить и жить счастливо. Вот такая я заботливая нянька семи с половиной лет от роду, лезу куда не просят.

В целом могу заявить, что всё прошло как нельзя лучше. Вдоволь нагулявшись по парку, после мы долго болтали у меня в комнате и я даже ненадолго забыла обо всём том, что ждало меня впереди. Несмотря на свой юный возраст и мой "перевес" в двадцать лет, сегодня Итачи был особенно мил и интересен, а я окончательно обрела решимость — спасу Учих во что бы то ни стало, даже если придётся устроить Цунаде сеанс откровения с неизвестными для меня последствиями. Этих людей с красно-белым моном на одежде нужно просто перестать втаптывать в грязь и они буду служить родной деревне ещё долгие поколения. Проводив Итачи до ворот квартала и помахав ему на прощание ручкой, я поспешила домой — переезд и не думал заканчиваться, так что я не хотела попасться на глаза Орочимару. Он вроде как теперь состоит на особом учёте и контроле, но лишний раз встречаться с ним не хочу. Согласно давнему и устоявшемуся правилу, во всех без исключения мирах помни — никогда не каркай. Даже самое тихое "кар" сумело призвать Орыча из глубин Ада или где он там обитает.

— Ку-ку-ку, маленьная Эми собственной персоной.

Он меня пугает, как и его жуткая улыбка. Несколько часов назад он вёл себя не в пример приличнее, пока общался с дедом. Ну само собой, этот старый лис наверняка ещё с забитыми под завязку пороховницами и только придуривается, что вконец одряхлел. Если брать в расчёт харизму и ореол загадочности, то несомненно Змеиный Саннин номер один среди злодеев в моём списке. Куда ни плюнь — один Учиха пытался принести мир во всём мире через иллюзию, другой — Узумаки, стремился заставить мир страдать и с помощью боли отучить воевать, другой вообще был марионеткой в руках первого, Итачи вон перебил всех из клан ради мира в деревне, Кагуя же квинтэссенция диктаторства и тотального контроля. Ну а что же наш новый постоялец? Неотразимый засранец, негодяй, до неприличия хитрожопый и живучий. Цель проста — получить все знания и обрести бессмертие, но как он к этому стремился в каноне! И хотя он вызывает только неприязнь, но нельзя не признать, что это была яркая и многогранная личность. С которой опасно контактировать, предостережения Цунаде я не забываю и всецело их поддерживаю.

— Ещё раз здравствуйте, Орочимару-сама, — напускаю вежливости и строю телячьи глаза, а сама потихоньку смазываю лыжи в сторону родного дома — удачно Вам устроиться у нас в квартале!

И побежала! Да ещё как! Аж несколько метров, пока голос сзади не заставил оцепенеть на месте от изумления.

— Стой, стрелять буду!

Комментарий к Глава V — Трудности юного возраста

Глава эта посвящается преданной и всячески поддерживающей меня читательнице Morgrain. Почёт и процветание. Мир, труд, май! Банда отпетых человекообразных рвётся расцеловать в щёчки, но люк-то в подвал закрыт, хе-хе))

========== Глава VI — Авторитет в деле ==========

— Ну и вот... Сижу в сортире, думаю. Братва на кухне после очередного дела жрёт, выпивает, отмечает... Ух, ну и ядрёный же у тебя тут чифирь!

Гранёный стакан в подстаканнике звякнул об нагретый плоский камень. Джирайя сидел как пришибленный, отчаянно пытаясь уловить суть рассказа. Поток сознания продолжался.

— Хрясь!

Саннин вздрогнул от неожиданности.

— Залетает толпа ряженых. Не ну я не видел, дверь же закрыта, но слух у меня чуткий, ага? — мужчина с удовольствием снова потянул терпкую жидкость — грохот, вопли! Ну я здорово очканул, прикинул что нас ждёт...

— И что дальше? — извращённый отшельник потянулся вперёд.

— А дальше ко мне вежливо постучались и попросили: "Выходи, собака, мы знаем, что ты там сидишь и срёшь". Достаю свой ненаглядный Токарев, портки надеваю, щёлк замком и каааааак вынес дверь! Этот ухарь отлетает назад, я ему сразу в жопу без суда и следствия, да ногой по почкам. Не мокрушник же я в самом деле, так хоть будет меня помнить, дырявый, всю оставшуюся жизнь. И вообще чё мне, я и так полжизни отсидел, надоела вся эта канитель блатная. Уходить, так с музыкой!

Слушатель согласно кивал. В голову закралась мысль, что с этим типом он точно станет великим писателем — историй из бандитской жизни на несколько томов хватит.

— Выбегаю, пацаны уже мордой в пол лежат, кто в чём, повязали всем скопом короче. А дверь-то входная открыта, я к ней шасть, пару маслин в потолок, чтоб не расслабляли булки. Они поначалу на очко присели, омоновцы хреновы, но быстро очухались, один заорал: "Стой, стрелять буду!", и тут меня зацепило... Пять сорок пять прямо между лопаток и контрольный в затылок, когда я упал. Как-то так...

— Ну, а с чего ты вообще сюда попал?

— А это всё бабка-ворожиха! Братки шепнули, что есть одна карга старая, так привороты, отвороты всякие делает. Натуральная ведьма внатуре. Она какой-то травкой обкурила меня, руками поводила... да ты залезай, тут на семерых хватит места, ещё девок сверху загрузить можно!

Что и говорить, горячие источники был слабостью саннина. Джирайя, долго не думая, быстро намылился, смыл с себя всю грязь и залез в горячую воду. Блаженство растеклось по телу тёплыми волнами, вызывая покалывание в пальцах рук и ног.

— О, так надо было сначала помыться? Ладно, не важно. Эта бабка мне какую-то защиту тройную поставила. Заявила, что душа моя грешная теперь в полной безопасности. Видать когда подстрелили, защита эта сработала и закинуло меня, хрен знает как, к тебе в подсознание. На, хлебни-ка чифирька, кровь погоняй.

Саннин задумчиво потёр колючий подбородок и поправил мокрое полотенце на голове. Приняв из рук авторитета точно такую же кружку, он принялся дуть на исходящую паром тёмную жижу.

— Ходят легенды... — попробовав, он сморщил лицо, но насчёт вкусовых качеств угощения ничего не сказал — что вокруг нашего мира есть множество других, и порой души переходят из одного мира в другой. Может, ты как раз из таких?

— Хрен его знает, но куковать мне теперь у тебя в голове, со всем комфортом и удобством. Давай-ка глянем что там у тебя.

Нащупав рукой странный продолговатый предмет чёрного цвета со множеством резиновых точек на поверхности, он нажал одну из них, выкрашенную в красный цвет. Большой прямоугольник на стене вспыхнул яркими красками и начал издавать звуки.

"Он давно так лежит?"

"Без понятия. Ты его проверь, мало ли."

— Это же Орочимару и Цунаде? — завопил саннин — эта твоя странная штука показывает то, что я вижу своими глазами?!

— Это телик, Жора, и да, он показывает всё что ты видишь и даже немного больше, сам в шоке. Как появился, тут всё уже было, полный фарш, ну кроме телика. А я задолбался просто так сидеть, швыркать чифирь, думаю: "Щас бы зомбоящик глянуть, хоть чё по новостям там говорят", и тут на тебе. Мысль материальна, ёпт... Ладно, шуруй, там твои кореша уже кипеж знатный подняли, успокоить их надо бы.

Жора согласно кивнул и вылез из источника. Немного подумав, допил свою кружку, морщась уже меньше. Обмотавшись полотенцем, он уже практически открыл дверь своего подсознания, как новый сосед его окликнул.

— Родной, только не растрепи всем про меня. А то в моём мире за такое обычно в дурку прячут. Ты мужик нормальный, ровный, думаю поладим как-нибудь.

Хотя Джирайе слово "дурдом" было незнакомо, как и большинство других фразочек, но смысл он уловил.

— Без базара, Эдик.

И хлопнул дверью.

Среди жителей Конохи, Джирайя никогда не слыл серьёзным и ответственным шиноби. Следуя заветам Хаширамы и Хирузена, едва получив хитай-те генина, беловолосый паренёк повадился подглядывать за обнажёнными куноичи и не очень, выискивая щели и отверстия в заборах онсэнов. Сирота погряз в круговороте насилия и постоянного сексуального возбуждения, выбраться из которого было уже невозможно. Многочисленные травмы, после которых он отлёживался в госпитале неделями, побудили развивать навыки скрытного перемещения и слежки, а тяжёлые удары разъярённых женщин — укреплять своё тело изнурительными тренировками. Запретный плод оказался самым эффективным стимулом для саморазвития. Сенсей, тот ещё ходок и любитель женских ласк, всецело поддерживал своего юного кохая во всех начинаниях и опытной рукой направлял юношу в правильное русло.

Шли годы. Мирное и спокойное время осталось позади, нагрянула вторая война, в которой тройка молодых и наивных шиноби подверглась серьёзным испытаниям. Каждый потерял в ней что-то своё. Цунаде лишилась возлюбленного и брата, Орочимару потерял веру в людей и заболел желанием обрести бессмертие, в Джирайе же поселился странный гость из другого мира — седой мужик лет пятидесяти, который хоть и оказался прожжёным бандитом, но обладал живым умом и богатым жизненным опытом. Не претендуя на тело молодого шиноби, он смотрел на его жизнь со стороны и изредка подкидывал ценные советы, да приглашал "покайфовать" в онсэне. Странным образом, но этот Эдик понимал речь окружающих и спустя некоторое время уже довольно неплохо вник в происходящее, хотя первое время Джирайя только и слышал бесконечный поток удивлённой брани в своей голове. Поначалу, привыкнуть к новому постояльцу было очень трудно. Странная манера общения выбивала Джирайю из колеи, непривычного к русскому менталитету. Но постепенно втянувшись, он даже позаимствовал одну фразу, которую услышал от Эдика в первый же день знакомства. "Стой, стрелять буду!" действовало на окружающих довольно неоднозначно. Никто не понимал чем саннин собирается стрелять и потому люди впадали в некий ступор. Орочимару и Цунаде только кривились, списывая это на очередную причуду их непутёвого напарника.

После схватки с легендарным Ханзо Саламандра, все трое учеников Хирузена стали Дэнсэцу на Саннин и обрели известность далеко за пределами Хи но Куни. Цунаде ушла в отставку, занимаясь делами госпиталя, за год до начала очередной войны она и вовсе покинула деревню и свой вымирающий клан. При загадочных обстоятельствах исчез Орочимару. В результате Джирайя остался с Эдиком на пару наблюдать за подрастающим поколением в лице своего ученика Минато Намикадзе и развитием его отношений с юной джинчуурики Узумаки. Пусть все и считали саннина талантливым и сильным, но глуповатым шиноби, он понимал подоплёку этого союза. Чувства между ними были второстепенны. Куда важнее было привязать Кушину к Конохе через будущего Хокаге и Хирузен блестяще провернул всё так, что комар носа не подточит. Политика очень грязная штука, в ней вымазаться с ног до головы проще простого, а отмыться практически невозможно. Здраво рассудив, что и без него хватает деятелей, Джирайя отошёл в сторону, выбрав для себя роль наблюдателя. В очередной войне, которая наступила столь же неожиданно, как и предыдущая, он не участвовал. Начали гулять слухи, что ученики Сарутоби оказались слабохарактерными трусами, которые не в состоянии сражаться за свою родную деревню. Но кто выскажет это в лицо мужчине, который входит в десятку сильнейших Деревни, Скрытой в Листве?

Время растянулось в один бесконечный день. Женский пол всё так же сторонился Великого Извращенца, отбиваясь от его настырного и бесцеремонного внимания всем, чем только можно. Несмотря на увещевания личного советника как надо вести себя с женщинами, Джирайя так и не обуздал свои душевные порывы, гарантированно подвергаясь насилию. Видя как обозы с ранеными приходили чуть ли не каждую неделю, он только сильнее убеждался, что поступил правильно. Не было какой-то особой значимости и нужды проливать свою и чужую кровь во имя захватнических амбиций. Саннин только переживал за Цунаде. Видеть, как любимая женщина превратилась в тень себя прежней — энергичной и жизнерадостной девушки, было невыносимо. Уходя из деревни вместе со своей ученицей, она выглядела сломленной и глубоко подавленной, потеряв цель в своей жизни. Пять лет спустя они вернулись, Цунаде стала совсем другой. Крепко вцепившись в её обманчиво нежную руку, рядом шла зеленоглазая кроха. Эми, дочь принцессы клана Сенджу, но он-то знал, что это всё враньё. После смерти Дана, мужчины, как вид, перестали для неё существовать. Джирайя давно смирился с этим, признав, что ему ничего не светит. Но выгнать эту суровую блондинку из сердца оказалось ему не под силу.

Утро не задалось с самого начала. Кое-как выбравшись из крепких объятий двух медовых куноичи, шатаясь и спотыкаясь об живописно разбросанные по полу элементы одежды, он добрался до низкого столика с кувшином воды. Тёплая, с привкусом пыли, но осушив сосуд до дна, мужчина почувствовал, как ему стало намного легче. Шутка ли — будучи тридцативосьмилетним мужиком выдуть три литра сакэ и после кувыркаться всю ночь с выносливыми молодыми женскими телами. Усиленный ток чакры по всему телу практически вернул бодрое расположение духа.

"Ну, Жора, ты оказывается тот ещё ходок! Я уж было решил, что ты по Цунаде сохнешь и для неё себя бережёшь. Свершилось! Неужели ты прислушался ко мне?"

Джирайя усмехнулся про себя и принялся искать свои штаны во всём этом хаосе. В дверь внезапно постучали. Спрятавшись за ней, в чём мать родила, он щёлкнул замком и встретился взглядом с любовью всей своей жизни.

"Ищь ты, твоя ненаглядная сама уже приходит", — не преминул дать ценный комментарий авторитет.

— Цунаде-чан?

Великий медик потянула носом и, уловив витавший в воздухе запах алкоголя и секса, недовольно сморщила носик.

— Жду тебя через час у сенсея, есть крайне важный разговор.

Дверь стремительно захлопнулась и Джирайя услышал как с той стороны быстро застучали каблучки его бывшей напарницы.

— Ну вот, я всё испортил. Теперь она в мою сторону даже смотреть не захочет.

Тёплые женские руки обвили могучий торс шиноби, погнав стадо мурашек вверх к затылку. Ощутив как упругая женская грудь упёрлась ему в спину, мужчина вновь воспрял духом и, ухватившись за бёдра куноичи, повёз её обратно к любовному ложу. За полчаса можно успеть многое.

* * *

Господи, Орыч! Я тебя и так боюсь как огня, так ты ещё вздумал меня тормозить как советский солдат останавливает нарушителя государственной границы. Таким глубоким, проникновенным голосом, да с шипящими нотками... по-моему он изобрёл парализующее дзюцу на основе великого могучего.

С момента своего отравления я не слышала родной язык уже по меньшей мере три года, и даже начала его забывать, хотя старалась мысленно разговаривать сама с собой, чтобы хоть что-то осталось в голове. Но никак не ожидала от кого-либо "Стой, стрелять буду", тем более от этого змея. Сердце стремительно унеслось вниз в спасительные объятия пяток, оставляя в груди лишь заполненную страхом пустоту. Бежать некуда, да и бессмысленно. Остаётся уповать лишь на то, что мой соотечественник в теле Орочимару окажется рассудительной и адекватной личностью. В чём я почему-то сильно сомневаюсь.

— Я тебя чем-то напугал, Эми-чан? — нет, блин, от радости застыла! Я медленно и осторожно повернулась к саннину, но увидела не привычную издевательскую змеиную ухмылку на его лице, а КРАЙНЕ довольную и ехидную рожу. Ну ну, детей обидеть может каждый, бледнолицый метросексуал.

— Вы произнесли что-то странное... как будто на другом языке... над чем Вы смеётесь?!

Увидев мою возмущённую мордашку и сжатые кулачки, он подошёл ближе и присел на одно колено. Ух, от него прямо веет силой, как от Цунаде и Третьего.

— Джирайя точно так же смеялся над моей реакцией, когда я впервые услышал эту несуразицу от него.

Так, стоп. Он не попаданец? А этот седоволосый извращенец Джирайя? Ками, за что мне это? Уж лучше Орочимару. Чего от будущего учителя Наруто теперь ожидать я даже не представляю.

— Цунаде наверняка сказала остерегаться меня, не так ли? — и всё та же улыбка.

— Вы пытали людей и проводили над ними опыты! И да, я Вас боюсь!

Мой детский голосок и искренность произвели на него впечатление, судя по расширившимся зрачкам и поникшему лицу.

— Все мы ошибаемся, Эми-чан. Людям вообще свойственно совершать то, о чём они впоследствии пожалеют, но каждый имеет второй шанс на исправление.

— И вы исправились? — скепсиса в моих словах было хоть отбавляй. На хлеб намазывай, да ешь.

— Ты сама в этом убедишься, — потрепав меня по волосам и заработав ещё один недовольный взгляд, он встал и щёлкнул пальцами. Буквально из ниоткуда появился небольшой свиток, который упал ему в руку.

— Ты девочка с невероятным потенциалом. Я вижу это в тебе. И хочу помочь развить его.

Ага, а потом забрать к себе на опыты. Но детское любопытство всё-таки взяло верх и я приняла его подарок, понимая, что просто так ничего не делается. Довольно улыбнувшись, он развернулся и пошёл обратно к рабочим, которые стояли на перекуре. Недаром говорят, что чем старше шиноби, тем сильнее у них развивается чутьё. Мой взгляд, направленный на его спину, он точно ощутил и, обернувшись, облизнулся. Гадость какая.

Не дай бог Цунаде узнает, что я общалась со Змеем, да ещё и взяла что-то из его рук...

Комментарий к Глава VI — Авторитет в деле (ОТКРЫВАТЬ НА СВОЙ СТРАХ И РИСК)

Для тех, кто добрался до конца главы и даже чуточку дальше — я не особо много думал, пока писал эту главу. Как меня попёрло в час ночи, так и писал, пока всё не выплеснул.

========== Глава VII — Добро пожаловать в реальность, Эми-чан ==========

С виду вполне обыкновенный, изготовленный из чакропроводящей бумаги, древесину для которой у нас добывают в Лесу Смерти. Ощупав подарок со всех сторон и даже обнюхав, я так и не обнаружила ничего подозрительного, хотя кто так проверяет? Здесь нужна стационарная диагностическая печать и специалист по фуиндзюцу, который даст заключение даже по составу чернил, исследовав всё "с ног до головы". Честно говоря, я даже не знала куда его спрятать. Под "его" я имею в виду свиток Орочимару, который наш новый сосед задарил с месяц назад. Мне так и не хватило смелости, чтобы открыть его, а показать Цунаде почему-то не догадалась, да и поздно уже, сразу надо было. Зная про хитрую и подлую натуру Саннина, не сомневаюсь, что он внедрил туда какую-нибудь бяку. Так что ознакомление с мистическими и тайными знаниями, если они вообще там есть, я пока отложила в долгий ящик и тренировалась как прежде — по методикам двух дорогих для меня женщин. В таком возрасте и при моём потенциале, изобретать велосипед, пытаясь прыгнуть выше головы, не самая лучшая идея, только надорвусь. Так что в Академии, вместе с остальными учениками я как обычно накачивалась фоновыми знаниями, кладезью коих оказался Сакумо. Вот он, живой пример того, что шиноби должен быть всесторонне развитым, а не тупой машиной для убийства. На такого человека стоит равняться, особенно зная, что он пожертвовал миссией ради спасения жизней своих друзей.

Казалось бы ежедневная рутина поглотила меня всю без остатка, хотя грех жаловаться — продвижения были и ещё какие! Впервые стоя на макушке дерева, забравшись на неё пешком с помощью чакры, без рук, я испытывала восторг и неописуемое ощущение гордости за саму себя. Вопреки всем ожиданиям, за мой контроль чакры Шизуне взялась чуть ли не сразу после поступления в Академию, руководствуясь принципом "раньше — лучше". Видя то, что Итачи умеет уже сейчас, я полностью с ней согласна. Маячаящий на горизонте силуэт Учихи подстёгивает выкладываться на полную и чуточку больше. Даже немного представляю себя на месте канонного Саске, который гнался за своим братом аж до 16 лет. Итачи-кун, ты негодяй, лишаешь бедную девочку счастливого и безмятежного детства.

— А теперь, Эми-чан, попробуй пустить чакру сначала в один листик, а потом в другой.

Нет, меня не собирались учить стихийному преобразованию чакры прямо сейчас, но от того, есть ли у меня вообще к нему предрасположенность, зависело моё дальнейшее обучение. Напротив стоял джи-сан, решиший внести свою лепту в развитие юного поколения, и внимательно следил за происходящим. Немного волнительно, но соберись, Эми! Две тонкие струйки чакры вырвались из общего круговорота и поочерёдно пропитали чувствительные к энергии бумажки. Ну же! Ну же!

-...

Иногда молчание бывает настолько красноречивым, что описывает ситуацию намного лучше всяких слов — одна бумажка смялась, а из второй выросла веточка с зелёными листиками. Внутри всё сжалось от изумления, а сердце заколотилось как бешеное. Дед молча стоял, ошеломлённо уставившись на мои руки.

— Я видел многое... но, Ками-сама! У тебя мокутон и райтон, девочка!

Не веря собственным глазам, старый Сенджу протянул мне ещё две бумажки. Результат тот же, только теперь на веточке распустился ещё и цветок.

Переминаясь с ноги на ногу, я всё-таки решилась задать волнующий меня вопрос. Вопрос, который мучает уже очень давно.

— И что теперь, джи-сан? Я буду как Хаширама-сама выращивать деревья?

— Я не знаю, зайка. Всё зависит только от тебя и насколько усердно ты будешь тренироваться. Однако, учитывая, что у тебя выросло это, — он отломал веточку с цветком и заправил её мне в волосы, ласково погладив по голове — ты сможешь стать сильной и поистине великой куноичи.

Приятно слушать похвалу, особенно от деда! По сравнению с ним, Цунаде и Шизуне вообще белые и пушистые. Этот же престарелый вояка превратил нашу первую тренировку в Ад, заявив: "В пору моей молодости нас гоняли похлеще вашего. Через раз натравливали на Учих. Кто выжил — хорошо, значит достоин зваться Сенджу. С какой же стати мне жалеть тебя?" Трудно соглашаться с человеком, который является источником твоих страданий, но Акайо-сан всё же прав — враг не пожалеет. В этом мире вообще мало кто снисходителен к противнику. Отвернёшься спиной и он немедля нанесёт смертельный удар. Из настоящих пацифистов до мозга костей на ум приходит только Наруто, которому ещё предстоит родиться. Но это отдельный случай, его терапия даже на Обито подействовала. Вообще среди его врагов мало кто умирал, становясь вместо этого на "праведный путь". А если и умирал, то совершал перед смертью невообразимые поступки.

Возвращаясь к методам деда, я могу сказать одно — все мои мысли насчёт "невозможного" и "перепрыгнуть через себя" пришлось забыть как прекрасный сон, раз и навсегда. Цунаде попыталась было возмутиться насчёт насилия над ребёнком, но со всей своей мужской суровостью джи-сан обрубил на корню попытки спасти меня от его бесчеловечных тренировок. Очаг чакры беспощадно опустошался чуть ли не каждый раз, а боль в мышцах стала верным другом. На уроках я обычно отсыпалась, по крайней мере первую половину занятий моя голова не отрываясь лежала на уютной и прохладной столешнице парты. Дай Бог тебе и твоему сыну здоровья, Сакумо-сан, да долгих лет жизни! Хатаке отлично понимал, что меня накрыл террор в клане и потому не лез со своими нравоучениями по поводу "неправильности сна на уроках". Ну а кто меня по-настоящему жалел, так это Итачи. Он жалостливо смотрел на помятую тушку, покрытую многочисленными синяками, которые не успевали из-за своей загруженности свести мои няньки, и тихо вздыхал. Бьюсь об заклад, что единожды увидев мои мучения, он пробудит мангёкё и спалит деда в пламени Аматерасу дотла. Фирменное проклятие Учиха работало в полную силу и мальчик привязывался ко мне всё сильнее и сильнее. И начало полового созревания я ждала со смешанными чувствами, хотя до него ещё как минимум четыре года. Эх, чую, быть битыми всем тем, кто посмотрит на меня хоть сколь заинтересованно.

Незаметно пролетели десять месяцев. Под чутким руководством патриарха Сенджу я продолжала постигать непростое искусство шиноби, обретая силу через невероятные муки и страдания. Увы, кеккей генкай не сделал из меня гения и порой на ум приходил Рок Ли и его бесчеловечный, безумный сенсей, который заставлял носить Густобровика на ногах утяжелители, в тонну весом каждый. Но с другой стороны гением педагогики оказался джи-сан. К привычным физподготовке и тренировке контроля чакры добавилась медитация, более глубокая нежели та, которой меня научила Шизуне. Целью являлось полное единение с природой, что было первым шагом на пути к стихийному преобразованию и дальнейшему освоению мокутона. Какой-никакой, но прогресс уже был — во время медитации, трава вокруг меня начинала усиленно расти, что не могло не радовать.

Сдав все экзамены на "отлично", Итачи досрочно выпустился из Академии, в очередной раз подтвердив молву о себе, как о новом гении из клана Учиха. Видя его довольную и счастливую моську, когда ему вручали хитай те и официально поздравляли с новым званием, я радовалась вместе с ним. Минато Намикадзе наконец-то стал преемником Хирузена. Специалисты по дотону филигранно вырезали новое лицо на скале Хокаге. Как по мне, его лик вышел очень даже удачно. Спустя месяц он женился на Кушине. Однажды, по пути в Академию, я заметила её на улице, прогуливающуюся по парку с заметно округлившимся животом, в сопровождении счастливого супруга. За всей этой кутерьмой я забыла о главном — реальность не совсем совпадала с каноном и опаздывала на два года. Почти каждую ночь я засыпала в страхе, ожидая, что в Коноху заявится Обито и Лис вырвется из бедной Узумаки, устроив настоящее бедствие в нашей деревне. И как это обычно бывает, всё случилось слишком внезапно.

В тот день мне удалось с помощью преобразования чакры вырастить крохотный кустик и джи-сан в честь такого события великодушно дал мне отгул до следующего дня. Цунаде и Шизуне с раннего утра покинули наш квартал, так и не вернувшись к вечеру. Орочимару как обычно закопался глубоко в своей подземной лаборатории, так что, слава Ками, я не столкнулась с ним лицом к лицу и в этот раз. Выдавшееся свободное время я решила провести в отдыхе, так что сегодня гостила с ночёвкой в доме семьи Итачи, сюсюкаясь с маленьким Саске, которому уже был год и два месяца. Уставившись своими любопытными чёрными глазёнками на меня, он никак не вязался с великим Мстителем и вызывал желание затискать его до полубессознательного состояния. Фугаку и Микото настолько привыкли к моим визитам, что спокойно оставляли его со мной, что в свою очередь вызывало приступы ревности у Итачи, который психуя уходил тренироваться. Ничего, пусть бесится, нечего маленькому завидовать.

Первый взрыв грянул когда я усыпила крохотульку и уже сама начала проваливаться в сон. Протяжно завыла сирена. Вслед за ней всю деревню накрыла волна ярости. Ужасающее КИ Кьюби подавляло волю и я сама не заметила, как начала рыдать, держа орущего ребёнка в своих объятиях. В гостевую комнату забежали Фугаку-сама и Итачи, сверкая в темноте своими шаринганами. Вслед за ними в дверях появилась бледная как мел Микото. Убедившись, что с нами всё порядке, они вывели меня улицу к собравшейся толпе детей и стариков под руководством двух чуунинов, наказав беречь ребёнка, а сами ускакали в сторону взрывов.

Началась повсеместная эвакуация гражданских и генинов, возглавляемая полицией Конохи. Погасло ночное освещение и деревню окутал мрак, видимо зацепило главную подстанцию. Всполохи взрывов периодически освещали наши лица то синим, то красным светом. Уже потом, вспоминая произошедшее, я поражалась насколько всё было чётко организовано и спланировано — никакой давки и обезумевшей от страха толпы, которая бежит во все стороны. Хотя на лице каждого застыла маска ужаса, люди беспрекословно подчинялись приказам сопровождающих и послушно двигались в одном темпе. Окружённая Учихами, я шла, прижав к груди притихшего Саске, который вновь неотрывно смотрел на меня, и молилась чтобы вся моя родня уцелела. Уже сидя среди трясущихся людей в скале Хокаге, я почувствовала особенно мощный взрыв и последовавшие за ним толчок и ужасающий вопль зверя, а после всё стихло. Неужели этот кошмар закончился? Лис запечатан в сыне Четвёртого? Это были самые долгие два часа ожидания в моей жизни. Когда к нам наконец зашёл Хирузен, разом постаревший за эту ночь на десяток лет, мне резко поплохело. Я никогда не видела, чтобы человек выглядел так, словно он потерял всё в своей жизни и ничто больше его в ней не держало. За спиной у него стояли Сакумо, Цунаде, Джирайя и Орочимару, все в ожогах от ядовитой чакры Лиса. Но не было среди них Минато...

— Как же так, джи-сан? И кто меня теперь будет угощать чаем и гонять на тренировках? А малышня, которая доставала меня своими играми? Кого мне теперь кормить чёртовой выпечкой?!!!

Я выплакала все слёзы ещё тогда, на пепелище нашего квартала, куда угодила бомба биджу, в истерике колотя ни в чём не повинную землю. Теперь же лишь в горле застыл комок, от которого было трудно дышать. Рядом стояла Цунаде в своём настоящем обличии, молча уставившись на одну из строчек в списке погибших. Шизуне. Спасая Узумаки Кушину, сестрёнка отдала ей всю чакру, до последней капли, а вместе с ней и свою жизнь. Этой ночью Коноха заплатила непомерную высокую цену за предательство Обито. Разбирая завалы, шиноби нашли обгоревшее тело Минато, которого опознали по зажатому в руке кунаю. Были устроены пышные похороны. В первых рядах стояла вдова с маленьким Наруто на руках. И видя как жена погибшего героя, несмотря на горе, стойко держит удар судьбы, я прониклась безграничным уважением к этой женщине из древнего и благородного клана. После церемонии я подошла к ней и молча обняла. Почувствовав, как мне на макушку что-то капает, я ещё сильнее прижалась к Кушине. Так мы и простояли, пока все расходились кто куда.

Через неделю, общим голосованием на пост Пятого Хокаге была назначена Цунаде. Конохе нужен был лидер, который взвалит на себя тяжёлую ношу в это непростое для всех нас время. Советниками стали Хирузен и, как ни странно, Орочимару, который отличился при битве с Кьюби, самоотверженно защитив маленького джинчуурики и его мать от когтей зверя. Вопреки моим предположениям и канону, репутация Учих наоборот возросла, ведь пока полиция Конохи организованно спасала гражданское население и генинов, глава клана и его старший сын помогали сдерживать обезумевшего биджу.

Постепенно всё утихло, разрушенное вновь отстраивали, но залечить раны в сердцах было куда сложнее. Шиноби, владеющие стихией земли, вновь лазили по скале из-за одного знаменательного события — Цунаде согласилась стать новой владыкой Хокаге. Моя приёмная мать примерила на себя шляпу с красным ромбом, с головой окунувшись в дела Конохи, так что Эми Сенджу была предоставлена сама себе. Я вновь начала тренироваться, глубоко уважая джи-сана за то время и душу, которые он вложил в моё обучение. И только сейчас я осознавала насколько сильно он привязался и любил меня как свою родную внучку. На глаза наворачивались слёзы, но, стиснув зубы, я продолжала трудиться, не позволяя эмоциям взять надо мной верх. Иногда ко мне присоединялся Итачи и мы устраивали спарринги, в которых из десяти боев я закономерно проигрывала все десять. Но бой с превосходящим противником это всегда бесценный опыт и, видя как раз за разом мы оба выкладываемся на полную, я понимала, что не стою на месте.

В один из дней, наплевав на осторожность, я наконец открыла свиток с которым никогда не расставалась. Не зная как быть с мокутоном дальше, мне ничего более не оставалось и я рискнула, доверившись Саннину. Никаких проклятий там не оказалось. Вместо этого, доступным и понятным даже ребёнку языком была описана поэтапная тренировка освоения моей стихии. Описанный в нём первый этап был схож с тем, чему меня учил джи-сан. Следующий же вновь предполагал входить в состояние единения с природой, только уже без долгой медитации. Как и во всех остальных аспектах шиноби, тут царил главный принцип — от простого к сложному. Согласно свитку, ключом к освоению мокутона было умение "промывать" свой организм природной чакрой, но ни в коем случае не пытаясь смешивать её со своей. Благодаря подобного рода стимуляции, очаг чакры временно перестраивался в источник природной энергии без вреда для своего владельца. В свою очередь вырабатываемая изменённая чакра давала способность к манипулированию растениями, деревьями и их же выращиванию. Само собой это возможно только при наличии очень сильных генов Сенджу и врождённой предрасположенности к древесной стихии, как у меня. Плюсом было то, что при правильной технике исполнения и неустанном повторении, организм запоминал необходимые действия и со временем мог делать всё на автомате, стоило только об этом подумать. Высочайшим же уровнем мастерства, которого достиг только Шодай Хокаге, было полное сродство с природой, то есть Сендзюцу. Хотя оно и имело общие с жабьим и змеиным сендзюцу основу и принципы, в моём случае имело место прямое использование природной чакры, без посредников и контрактов. И если я сумею достичь этого уровня, то могу смело забыть про нехватку чакры и довольно скромный на фоне Наруто резерв. Ляпота.

Своё первое настоящее дерево я вырастила в память о джи-сане, сестрёнке Шизуне и всех тех, кто погиб, защищая нас. Крепко сжав ладонь стоявшего рядом Итачи, я поклялась, что стану великой куноичи, которой они могли бы гордиться. На душе вдруг стало легко, словно огромный камень упал с плеч. Впервые за всё это время увидев мою искреннюю улыбку, Итачи удивлённо выпучил глаза, не зная что и сказать. Счастливо рассмеявшись, я щёлкнула его по носу.

— Пошли, гений-кун, давненько я тебя не баловала своими кулинарными шедеврами.

* * *

Резиденция Хокаге, тот же день

— Девочка очень талантлива, Цунаде-чан. Такими темпами через три года она достигнет последнего этапа и мы получим нового Хашираму.

Вокруг шара Хирузена стояли трое шиноби — сам владелец артефакта, Пятая Хокаге и Орочимару, который светился как новогодняя ёлка. Ещё бы — благодаря глубокому анализу свитка Первого Хокаге и личным наработкам змеиного Саннина, юная Сенджу делала огромные успехи в тренировках. А в будущем, когда она станет влиятельной фигурой на политической арене, она не забудет про Орочимару и ту помощь, которую он ей оказал. И вполне возможно, что при её поддержке он вновь сможет заниматься исследованиями.

Сев обратно в своё кресло, Сенджу устала потёрла переносицу и отодвинула стопку бумаг в сторону.

— Сенсей, Вы хоть понимаете к чему это может привести?

Мельком глянув на стоявшего рядом ученика, Сарутоби снова затянулся любимой трубкой.

— Орочимару лучший кандидат на место нового наставника Эми. Ты сама отлично понимаешь, что без этого её развитие не будет столь быстрым и успешным.

Погрузившись в раздумья, Цунаде начала по привычке грызть ноготь. Прошло минут десять, прежде чем она снова заговорила.

— Хорошо. Хирузен-сама, подготовьте необходимые документы. Орочимару, уведоми Сакумо-сана о досрочном проведении экзамена для девочки.

Поклонившись Хокаге, он незамедлительно покинул её кабинет, чтобы выполнить поручение.

Быстрым и широким шагом пересекая коридор, Орочимару наконец позволил себе сбросить маску, губы Саннина растянулись в змеиной улыбке. Всё шло точно по плану.

========== Интерлюдия — Начало взрослой жизни ==========

По своей натуре я довольно инертный человек. Не выношу резких перемен, излишнего шума и волнения вокруг. Это выбивает из колеи, заставляет чувствовать себя не в своей тарелке. Любое изменение я проталкиваю через себя насильно и долго уговариваю всеми правдами и неправдами собственную лень. А делать необходимо очень многое. Вся жизнь шиноби строится вокруг непрекращающегося действия. Если ты не тренируешься, да и вообще, в целом, не занимаешься саморазвитием, то окружающие тебя за это по головке не погладят, а даже наоборот — могут как за здрасте настучать по рогам. Мои были пока что в целости и сохранности, без видимых признаков насилия, хотя упорно пытались тянуть меня вниз, в царство безделья. И я всегда завидовала Наруто, с его неистощимым любопытством, тягой к новым подвигам и изучению супер-крутых, даттебайо, техник. Нет, этим и я занимаюсь, но исключительно из-за суровой необходимости, а не благодаря "жажде" силы, от которой здесь страдает чуть ли не каждый первый активный пользователь чакры. У меня даже есть своя версия на этот счёт — душой и умом я уже практически тридцатилетняя женщина, которая просто хочет завести семью, быть рядом с любимым мужчиной, от которого я нарожаю целую кучу детишек. И эта женщина постоянно конфликтует с сохранившей себя девятилетней малявкой. Видимо слияние душ не прошло для меня бесследно, хотя в этом был свой немаловажный плюс, потому что свой быстрый прогресс в развитии стихии Дерева, да и в целом как шиноби, иначе объяснить не могу. Ведь чем сильнее душа человека, тем выше его потенциал, а уж когда вместо одной их две...

Я начала вести самостоятельную жизнь. Спустя два месяца после трагедии, едва я получила звание генина, в администрации Дворца Хокаге мне выдали документ, который гласил, что с такого-то числа Эми Сенджу стала полноправной владелицей небольшого онсэна, ранее принадлежавшего клану Сенджу наряду с остальными купальнями. А ещё — двухкомнатной квартиры рядом с кварталом Учих, с правом наследования моими потомками. Это прямым текстом говорило — наши дорожки с Цунаде разошлись. В ту ночь её покорёженную психику сломало окончательно. Сначала Шизуне умерла прямо у неё на руках, а после принцесса похоронила и меня, увидев что стало с нашим кварталом после бомбы биджу. Лишь то, что я гостила у Итачи и выжила при ударе Кьюби удержало её от совершения самоубийства. Я не могу осуждать свою приёмную мать — порой обрезать все связи с прошлым это единственно правильное решение. Обеспечив меня жильём и некоторым доходом, чтобы я не горбатилась, пропалывая грядки от сорняков на миссиях D-ранга, Цунаде стала матерью для целой деревни, ведь бесконечные дела и заботы не дают времени на депрессию и самобичевание. Всё-таки судьба этой женщины мне не безразлична, так что я могу только молиться Ками, дабы так продолжалось и дальше.

Поначалу было трудно. Свалившийся с небес на голову онсэн торжественно провозгласил мою полную самостоятельность. Слава Ками, хотя управляющий и был человеком со стороны, но оказался мужчиной благородства и чести. Для него фамилия "Сенджу" значила куда больше, чем для многих жителей деревни. Обсудив с ним все нюансы ведения дела, я назначила сумму, которую необходимо предоставлять в моё пользование каждый месяц, вместе с полным отчётом по расходам и доходам. Часть оставшихся денег уходила на содержание купален в надлежащем состоянии и зарплату персоналу, остальное шло прямиком ему в карман. Каким бы хорошим не был человек, достойная награда всегда является лучшей мотивацией. Особенно когда владелица это шиноби, пусть и мелкая, но с которой махинации и левый бизнес не прокатят.

Больше всего мне не хватало близких сердцу людей, того непередаваемого ощущения тепла и уюта, скрипа половиц по ночам и тонких сёдзе, которые можно сдвигать в летнюю жару. Сидя за столом в гордом одиночестве и сжимая в руках кружку покупного чая, мне мерещилось, что напротив сидит дед, полуулыбку которого как всегда не видно за густыми усами. Не хватало малышни, устраивающей дикий ор и теребящей меня за передник. Действительно, великие слова: "Что имеем не храним, потерявши плачем". Но изредка можно было дать себе волю и пореветь, пока однажды Итачи не взял за привычку таскаться ко мне по утрам. Вот же наглец! Стоило только один раз пригласить Учиху к себе, как он решил, что имеет полное право ходить просто так. Напоминает он мне этим одного "усатого" товарища из канона, который тоже любил внезапно вторгаться без приглашения, прямо через окно. Но гнать глазастика не позволяла не то чтобы вежливость, а скорее взаимная привязанность. А ещё мне льстило, что для всех окружающих это суровый и могучий юный Учиха с шаринганами, горящими красным пламенем, а со мной — он балбес, который давится плюшками, пытаясь одновременно с этим рассказывать байки про свои миссии. В очередной раз убеждаюсь, что здесь дети растут и взрослеют раза в два быстрее, но найдя для себя отдушину легко снимают маски.

А ещё ко мне, вскоре после получения звания генина, заявился Сакумо-сенсей и его практически точная копия, Какаши, причём молодой джонин щеголял передо мной без маски. В очередной раз выразив глубокие соболезнования, Хатаке огорошил новостью — зачислять в команду генинов меня не собираются, а вместо этого наставником назначен... Орыч. Чем думала в тот момент Цунаде, я не знаю. Вероятнее всего идею подкинул сам Змей-Горыныч, либо Хирузен на правах сенсея надавил. И понятно почему, ведь свиток оказался для меня кладезем информации и тем Атлантом, на которого я опиралась в своих тренировках. Обучать меня лучше, чем сам его автор, не сможет никто. Быстро закончив с формальностями, Сакумо-сан уже думал покинуть мою обитель, как Хатаке-младший уловил носом какой-то запах. Не имею ничего против гостей, но если к Итачи прибавится ещё и Какаши, с самых пелёнок не знавший что такое приготовленная женскими руками домашняя еда, то я начну требовать себе зарплату, как личная повариха.

Итак, настал день "О". Почему "О"? Потому что едва пробило семь утра, ко мне постучался в дверь никто иной, как Орочимару-сенсей. Целую неделю после прихода Белого Клыка я тренировалась называть саннина как полагается, чтобы это не вызывало у меня отвращения. Лично мне он плохого ничего не сделал, даже наоборот, но эта его змеиная аура и повадки, а ещё замашки маньяка вкупе с сомнительной репутацией внесли свою лепту. Но иначе никак — здешние обычаи не терпят вольностей и все эти суффиксы с приставками строго обязательны. Пусть он и негодяй, но теперь этот человек будет делиться со мной знаниями и опытом, что требует искреннего уважения и почтения.

— Здравствуй, Эми-чан.

Вы не облизнулись, Орочимару-сенсей, и на этом спасибо. Хотя и могли дать поспать ещё с часик. Что за привычка у людей заявляться в такую рань? Уважительно поклонившись, я пропустила саннина в квартиру и поспешила накрыть на стол, пока он любопытно изучал быт своей малолетней ученицы.

— А у тебя довольно уютно.

— После лаборатории непривычно да, сенсей? — не удержавшись сострила я и тут же прикусила свой язык.

— Ку-ку-ку-ку... а тебе палец в рот не клади, Эми-чан. Довольно смело, надеюсь твоя храбрость не ограничивается одними только словами.

Вдруг стало стыдно перед абсолютно чужим мне человеком. Одно дело зубоскалить и подшучивать над Итачи, совсем другое дело над Орочимару. И причина кроется вовсе не в возрасте, тут мы практически равны, а в статусе "учитель-ученик".

Разглядев в моей притихшей персоне смирение и сожаление, он довольно ухмыльнулся и продолжил.

— Мне поручили всерьёз взяться за твоё обучение, девочка. И я надеюсь на твою полную самоотдачу и должное усердие, потому что я не люблю тратить своё время впустую.

Поняла, не дурак. Я само старание и послушание, Великий Мастер Движений Языком. Бррр, прозвучало как-то пошло. Внимательно слушая каждое его слово, я успевала при этом доливать чай и подсовывать пирожки взамен съеденных. В Конохе их мало кто печёт, по сути одна я, так что моим "едокам", несмотря на их вопросы в духе: "Что это вообще такое?" — они заходят на ура. А уж каким бы серьёзным и суровым шиноби ни был мой бледнолицый наставник, он всё равно остаётся мужчиной, который, как и все остальные, любит вкусно поесть. А что, ведь никто же не запрещает пользоваться хитрыми приёмами?

— Я полностью изучил рекомендации Сакумо-сана, однако они не дают полной картины уровня твоего развития, — уничтожая плоды моих кулинарных стараний вещал Орочимару — сегодня мы займёмся проверкой и, соответственно, корректировкой программы для тебя. Также я установлю на тебя некоторые тренировочные печати.

Вот тут мне немного поплохело. Ладно проверка, без этого никуда, но печати?! Уловив мой испуганный взгляд, он на мгновение превратился в того самого Орыча, которого я знаю — хитрого змея со своеобразной любовью к уникальным детям. Как представила, что он будет касаться моей обнажённой кожи своими лапищами, аж мороз по коже прошёлся.

— Если тебя что-то не устраивает, то ты можешь обратиться с жалобой напрямую к Хокаге, однако твоя "мать", — судя по издевательской интонации, он явно в курсе, что она мне лишь далёкий-далёкий родственник — отправит тебя обратно ко мне. Все действия и решения согласованы с Цунаде и Хирузеном.

Мне остаётся только молча кивнуть. Куда от него теперь денешься.

Этот день я запомню надолго. Великодушно дав полчаса на сборы, Орочимару затем повёл меня на свой личный полигон в восточной части Конохи. Хорошо быть саннином — собственная площадка, обвешанная скрывающими фуин, самовосстанавливающиеся "мальчики для битья", нехитрые, но эффективные тренажёры для упражнений с собственным весом тела и полное отсутствие ненужных свидетелей.

Покончив с зарядкой и разогревом мышц, я выжидающе встала напротив Орочимару. Свою проверку он начал довольно предсказуемо — со схватки. Простые прямые удары, никакого усиления тела чакрой — уровень первокурсника в Академии. Постепенно он начал ускоряться, движения тела из деревянных превратились в змеино-текучие, а испускаемое КИ начало слегка давить на психику и сбивать с концентрации. Хотя я и видела все его движения, выглядело это настолько размыто, что определить где начало, а где конец, я затруднялась. Отбиваясь на одних только рефлексах, Эми-чан продолжала превращаться в сплошной мега-синяк. Из-за постоянного приёма ударов на блок, руки начали неметь. И это несмотря на то, что я сконцентрировала всю доступную чакру в конечностях. Хоть бы дал немного времени перевести дух, садюга. На пару мгновений, словно прочитав мои мысли, он застыл на месте.

— Это уровень очень слабого чуунина.

"Мне точно конец. И онсэн не успела Итачи завещать".

— Запоминай. Сейчас будет уровень джонина.

Он превратился в нечто, размазанное в пространстве, а после меня откинуло в деревянный столб для отработки ударов. Дружеское приветствие столба было весьма ощутимым, но я успела направить чакру в область спины и столкновение оказалось не столь фатальным. Хотя отлёживаться после этой "проверки" я буду не одну неделю. Это сейчас мне всё нипочём, пока в крови адреналин гуляет.

— Угх. Твою ж налево, — скривясь прошипела я и метнула взглядом пару молний.

— А теперь мой уровень,

"И квартиру тоже на Учиху".

Движения саннина я не разглядела вообще, зато по всему телу прошла ужасающая волна, которая переломала кости, а перепонки в ушах буквально лопнули. Скрючившись в три погибели из-за страшной боли во всём теле, я поняла, что мои внутренности в фарш превратила скорость Орочимару. Я до сих пор помню, как громко хлопали истребители во время парада 9 мая, преодолевая скорость звука на высоте полутора километров. Тут же всё происходило в паре метров от меня. Сознание начало медленно гаснуть. Будь ты проклят, змеюка.

— Ты же не подумала, что я настолько изверг? Ку-ку-ку-ку... Убивать детей это не про меня, так что вставай.

"Простите что?"

— При последнем ударе ты на самом деле попала в моё гендзюцу. Я всё-таки не до конца выжил из ума, чтобы подвергать такой угрозе свою ученицу. Но ты должна понимать разницу между мной и собой. Чтобы...

Не договорив, он присел на одну из скамеек под ветвистым дубом и мечтательно уставился в небо. Никак играет с моим любопытством, ррррр!

— ...однажды превзойти мой уровень, — когда он вновь взглянул на меня, его змеиные глаза слегка засветились от переизбытка чакры. Я даже немного опешила, сразу же забыв про произошедший инцидент.

— Иначе тебе не выжить. Ты единственная во всех пяти деревнях, кто может использовать мокутон. И если проиграешь, то тебя превратят в ходячую матку, которая будет рожать детей с геномом Сенджу до тех пор, пока не станешь бесплодна или не умрёшь. А я не могу допустить подобный исход. Если ты не достанешься мне, то и никому другому это не светит.

Орочимару врал, когда говорил в день нашей встречи, что человек способен измениться в лучшую сторону. Такая тварь скорее отравится собственным ядом, нежели станет человеком. Его просто держит за яйца Хирузен, не давая творить всё что вздумается. Плечо резко укололо болью и, приподняв рукав футболки, я увидела на нём странный символ — маленький череп без нижней челюсти. Где-то внутри медленно начала зарождаться паника, а тело уже била крупная дрожь. Раз он всё согласовал с начальством, значит Цунаде-чан...

— Я просто уничтожу твоё тело.

========== Часть II. Пролог — "Подарок" ==========

Хлюп! Звеньк! Хлюп! Звеньк!

Звонкое эхо отражалось от стен, теряясь в глубинах хорошо освещённых коридоров.

Очередной рык с глухим стоном боли. Рык не дикого зверя, но человека.

— Ррааааааааааагрх! Мать твою, ты что, ирьенин биджева, даже боль убрать не можешь?

Робкий девичий голос что-то залепетал тихо и невнятно в ответ, пока руки продолжали выполнять странную и одновременно жуткую процедуру.

Хлюп! Звеньк! Хлюп! Бдзынь!

Самый крупный и последний штырь наконец был вытащен и тело тут же обмякло, едва не стукнувшись сухой, с торчащими рёбрами грудью об жёсткий матрас. Заботливые женские руки подхватили сорок килограмм костей и кожи, аккуратно оборачивая их слоями бумаги. Обернувшись назад, девушка с пирсингом на лице молча рассмотрела с ног до головы их недавнее "приобретение". Она выглядит бесполезной. Хрупкая, слабая фигурка, девчонка постоянно молчит, хотя и выполняет все приказы.

"Зачем надо было лезть в Коноху и устраивать весь этот фокус с подменой ради неё? Неужели больше нигде нет толковых ирьенинов?"

Громовой голос незамедлительно раздался в её голове, надёжно выгоняя все непрошеные мысли.

"Она очень талантлива и именно её навыки подошли для восстановления моего тела. Ты ведь не хочешь оспорить моё решение и решение нашего лидера, м?"

"Нет, что ты! Ты сделал всё правильно", — она ласково погладила его по голове.

— Ты! Пока что можешь отдохнуть. Если захочешь есть, то столовая по коридору налево до конца. И даже не думай искать отсюда выход.

Женщина вышла из комнаты, а вслед за ней выплыл бумажный кокон с торчащей из него красноволосой головой, засеменила прислуга, которая тащила те самые штыри. Дверь захлопнулась и наступила тишина.

Хотя печати на стенах и фильтровали воздух, делая его чистым и свежим, в носу всё ещё стоял ужасный запах крови и немытого тела. Поморщив носик, девушка сдёрнула с койки постельное бельё, швырнула его на пол и улеглась на голый матрас. Каждый раз когда она засыпала или просто лёжа отдыхала, перед глазами маячил этот дурацкий потолок. Уже практически месяц она не видела солнечного света. Сколько ещё она будет им полезна? Ведь стоит только этому страшному человеку восстановиться, как от неё избавятся — кому нужные лишние свидетели? Но это произойдёт ещё не скоро, на подобное требуются годы, а за такой срок можно что-нибудь придумать. Ох, Ками-сами, когда она вернётся в Коноху, то малявка уже наверняка станет совсем взрослой...

— Интересно как вы там, Эми-чан, Цунаде-сама?

* * *

Всегда думала, что фуиндзюцу это круто. В своё время великие Узумаки творили настоящее чудо, превращая закорючки на бумаге в могущественные техники. Они настолько всех запугали, что штурмовые отряды других деревень шли с приказом извести всё население под корень, а саму деревню сровнять с землёй. А я, глупая девчонка, теперь сижу и размышляю — как предки Кушины до этого допёрли и почему символы в правильной последовательности и нужном месте обладают такой силой. Я не сильна в науке и физических законах природы, но даже если бы и была, вряд ли их можно переложить на этот мир. Просто бессмысленно размышлять как человек способен надёжно запечатать в своём теле огромный сгусток энергии или порождать с помощью энергии тела и духа стихию, выплёскивая её мощь на окружающих. Да что там говорить о других! Я сама вытворяю такое, от чего учёные на Земле выдрали бы все остатки своих волос на голове. Шутка ли — вырастить дерево буквально из ничего! Но сейчас больше всего голову занимает моя "татуировка", на месте которой АНБУ обычно набивают свои спирали. И пришла к единственному выводу — Цунаде-чан прогнулась под стариканов. Они просто воспользовались её состоянием и вылепили из женщины то, что нужно им, а именно полубессознательную марионетку, через которую можно нести свою Волю Огня в массы. Никогда не имела ничего против Хирузена и Данзо, они просто политики, которые держат Коноху на плаву с применением порой радикальных методов. В сборище убийц и шпионов под названием Конохагакуре иначе и нельзя. Но когда я сама столкнулась с жестокой реальностью, это выбило почву из-под ног. Было обидно до слёз за то, что мне достался в сенсеи этот садист Орочимару, горько за слабость Цунаде, которая столь рьяно играла роль матери и в итоге сдалась беспринципному прагматизму пожилых ветеранов. Я ей поверила, открыла свою душу и оказалась не готова. И всё равно продолжаю их всех оправдывать. Как в голове засело: "Помни всегда, Эми, что нельзя судить людей, не побывав в их шкуре", так и не хочет выходить из головы. Такая глубокая мудрость не для детей, её осознавать должны люди на закате лет, когда за плечами богатый жизненный опыт. Кажется, когда я наконец стану могучей куноичи, ох уж эти фантазии, то буду людей просто помещать в деревянные гробики с торчащими из них головами и сдавать правосудию. Точно ненормальная, по меркам здешних само собой. Меня же всё устраивает и плевала я с высокой колокольни на увещевания, что сражаться надо с желанием убить, не оставлять полуживых врагов за спиной и прочее в этом духе. Вот сами и добивайте.

Вечером того же дня, после демонстрации сил саннина я сидела в углу своей спальни, сжавшись в комочек и бездумно уставившись в одну точку. Здесь было уютно депрессировать, спрятавшись глубоко-глубоко в себе. Что ещё остаётся, когда нет плакательной жилетки, пышущей спасительным теплом? Печать напоминала о себе лишь воспоминанием, которое жгло намного сильнее любой физической боли. Которая кстати тоже была. Пусть это всего лишь синяки и растяжения, но вылечить их теперь некому. Шизуне больше нет, а идти к Хокаге с такой просьбой даже звучит бредово. И не хочется испытывать судьбу, вдруг она меня просто выпроводит. Хотя меня тянет к ней. Потереться щекой, уткнуться как обычно носом в тёплую грудь... Эх, а ведь за год можно было и отвыкнуть от этих нежностей.

После показательной психотерапии Змеюка-сенсей меня торжественно заверил, что фуин не будет вмешиваться в работу организма и системы циркуляции чакры, так что я вскоре к ней привыкну. И всё это будничным тоном, словно он такие десятками за день устанавливает. Может мешать она и не будет, только вот мне теперь жить с мыслью о том, что в любую секунду моё тело может превратиться в кучку пепла. С особым цинизмом Орыч заставил меня выучить серию печатей для активации. Хотя бы успокаивает то, что сделать это могу только я, он и Хирузен с Цунаде. Если наши отношения когда-нибудь и поменяются в лучшую сторону, то я признаю Орочимару как гения педагогики и детского психотерапевта высшей категории, в чём я сильно сомневаюсь.

Нужно себе сделать пометку, что нельзя настолько глубоко погружаться в свои переживания, мало ли кто так заявится. Бери голыми руками, как говориться. По очередному кругу начав костерить Орыча, я даже не заметила, что рядом сидит Итачи и подозрительно молчит. Он бы уже давным давно меня растормошил и как обычно начал извергать словесный поток, щенячьими глазками стреляя в сторону кухни. Наконец освободившись из цепких лап забытья, я взглянула на него и ужаснулась. Меня напугали его глаза, бурлящие гневом, и то, как он смотрел ими на моё "украшение тела". В профессии шиноби не нужно быть особо умным и иметь семи пядей во лбу, чтобы отличить простую татуировку от подобного рода нательных печатей. Он продолжал молчать, неосознанно выделяя своё Ки и требуя объяснений. И я ему всё рассказала, поддавшись лёгкому гипнозу шаринганов. Просто потому что больше некому. Это постепенно освобождало от накопившегося стресса, от которого никакими слезами не избавиться. Но если мне становилось легче, то лицо Учихи мрачнело всё больше. И увидеть, как ближе к концу моей исповеди из его глаз потекла кровь, было действительно жутко. Мелькнула на секунду запоздалая мысль, что всё-таки не стоило вываливать на неподготовленного Итачи столько информации про мои страдания. Не дай Бог с кровавой пеленой перед глазами он пойдёт мстить за свою любовь. Завороженно смотря на чёрные сюрикены в его глазах, я начала медленно отключаться, пока не упала ему на колени. Сознание мягко окутала тьма. Главное, Итачи-кун, не натвори ничего такого, о чём мы будем оба жалеть в последствии. А уж как очухаюсь, то отпою тебя чаем...

========== Часть II. Глава I — Обо всём понемногу ==========

POV Итачи

Люблю и чту ли я свой клан? Сложный вопрос. Во мне несомненно течёт кровь моего великого предка, я ношу мон на одежде и изо всех сил стараюсь не посрамить честь Учих. Но на самом деле мне это не нужно. Отец пытается сделать из меня символ могущества, постоянно давит и требует лучших результатов среди моих одногодок. Когда мне было всего три года, мой престарелый джи-сан рассказывал, что я похож на Мадара-сама. Его отец, Таджима-сан, тоже возлагал на сына большие надежды. Но что угодно, лишь бы мой маленький брат не испытал то же самое и на своей шкуре. Ну не хочу я ему такой судьбы! Пусть играет со сверстниками, нежится в объятиях матери и растёт обыкновенным мальчишкой. А я буду нести эту ношу за нас двоих, я справлюсь. Потом, когда он подрастёт достаточно, я не позволю отцу тиранить Саске и лично возьмусь за его обучение.

Можно сказать, что детства у меня попросту никогда не было. Бесконечные тренировки, обучение этикету и сопровождение отца на встречах глав кланов Конохи. Сверх того ещё и обучение в Академии, будто мне мало. Придётся поскорее закончить её, чтобы не тратить своё время попусту. Хотя Сакумо-сан и легендарный шиноби, но он не станет обучать нас своим техниках и приёмам, потому что не принято делиться своими личными знаниями. Это знают все. Так что год, ни больше!

За пару недель обучения я резко перехотел выпускаться досрочно. В первый день обучения я был особенно зол. Отец унизил меня прямо на глазах брата за то, что я не смог сделать Огненного Дракона, которого тренировал от силы три-четыре дня. И теперь я остервенело ковырял парту, вырезая на ней дурацкий спиральный символ, который заметил на спине одного из джонинов. Какая-то малявка в шоке уставилась на мою выходку и на лице сама по себе злорадно выползла ухмылка. Как всё достало! Все видят во мне сына Фугаку Учиха, но никак не Итачи. И она наверняка такая же. Но в тот же день она заговорила со мной как с равным и даже протянула руку. Сердце замерло, а сам я боялся, что всё это мне привиделось. А рука очень тёплая, как и её улыбка. Кажется, я её уже никогда не забуду...

Я крепко сдружился с Сенджу. Мы сидели за соседними партами, вместе ели на перемене. Тех мальчишек, которые пытались с ней задружится, я быстро убедил так больше не делать. Не знаю что со мной происходит. Это всё странно и непривычно для меня. Однажды она пригласила меня в свой квартал и я дал себя уговорить. Её то-сан оказался очень хорошим человеком, но второй сразу вызвал отвращение и неприязнь. Он оказался одним из великих Саннинов и переехал жить к родственникам Эми в квартал. Пусть он и уважаемый человек, но стоило ему отвернуться, как мой шаринган активировался сам по себе. Я чувствовал исходящую от него опасность.

В конце учебного года я успешно сдал экзамены и получил свой хитай-те. Ради отца пришлось изобразить на лице радость и счастье, которое скрывало грусть. Теперь всё время я буду проводить на миссиях, с тренировками в промежутках между ними. И я больше не смогу так часто видеть эту безбашенную девчонку. Хотел я этого или нет, но моя новая улыбка была самой искренней за всю мою жизнь, стоило мне только увидеть как Эми по-настоящему радуется за меня. Кажется, это называется любовью.

Будь они прокляты! Третий, Пятая и эта тварь Орочимару! Мою Эми заклеймили словно она животное! В тот же миг я хотел убить их всех, чтобы смыть этот позор с её имени, но она доверчиво уснула прямо на моих коленях и я немного успокоился. Поглаживая её по коротким волосам, я попробовал успокоить бушующие внутри эмоции. Что я только что подумал? Моя Эми? Это смутило меня ещё больше и наконец заметил, что с подбородка на её локоны капает кровь. Пальцы нащупали кровавые дорожки из глаз. Неужели это тот самый Мангёке Шаринган, о котором говорил отец? И я его пробудил? Тогда я использую эту силу, чтобы защитить её. И пусть даже она выберет не меня. Я не позволю кому-либо разорвать эту связь.

POV Орочимару

Едва я увидел эту девочку, как понял — она та самая, кого я искал всё это время! Чует моё сердце, что она, как и Хаширама, носитель генов с предрасположенностью к стихии Дерева. Такой шанс бывает только раз жизни. Меня затрясло от возбуждения. Сколько можно было бы провести экспериментов с её телом и развить природный потенциал, подняв его на невероятный уровень... Но нельзя, увы. Печать сработает в тот же миг, когда Цунаде настучит Сарутоби-сенсею и я умру. Старикашка связал меня по рукам и ногам. Нужно вести себя осторожнее и умерить аппетит, но можно повлиять на неё. Например подкинуть свиток с планом тренировок! Хоть она и боится меня до жути, но всё может поменяться, когда оценит мой бескорыстный поступок.

После переезда в квартал Сенджу, я продолжил свою работу, хотя и получил в распоряжение немного больше ресурсов и времени. Кабуто-кун вернулся чтобы быть моим ассистентом. Мальчик всё так же предан мне, а я доверяю ему как самому себе. Наш союз может достичь многого и возможно, когда придёт время, я передам ему все свои наработки. Молодое поколение должно идти вперёд, двигая научный прогресс, несмотря ни на что.

Всё сложилось как нельзя лучше. Лис вырвался и Намикадзе пожертвовал собой для запечатывания биджу в своём сыне. Пришлось отбить удар Кьюби и спасти Узумаки, прежде чем хвостатый исчез. В меня хорошего должны верить все без исключения. Этот же самоуверенный старпёр Сенджу умер, а вместе с ним и остатки его клана. Он здорово мешал, подавляя авторитетом и мощью, не позволяя наладить контакт с девчонкой. Теперь же, когда Цунаде стала Хокаге, растеряв всю свою хвалёную стальную волю после гибели ученицы... Ку ку ку, Эми в моих руках и с одобрения Хирузена могу делать с ней всё что захочу. Он даже согласился с предложением нанести джуин. Старый пердун и алкоголичка поверили, что я дал им ключи от печати. Я снова обвёл сенсея вокруг пальца. До сих пор не могу понять за что его прозвали Богом Шиноби, когда он не в состоянии разгадать планы собственного ученика. Или же это всё-таки старость даёт о себе знать? Что касается Пятой — она сидит во Дворце только для виду. Женщине с такой любовью к сакэ, еще и живя одним только прошлым, не суждено стать великой правительницей. Настоящий владыка находится в тени. Шимура-сан единственный, кто действительно заботится о будущем деревни. Но Эми-чан ему не достанется, она только моя. Хотя есть еще этот сопляк Учиха, который постоянно вертится вокруг, он может быть опасен. Их общение нужно свести к минимуму, пока не поздно. А уж там я воспитаю её такой, какой мне она нужна. Останется только обойти защиту собственной джуин и покинуть деревню вместе с ней. Главное не спешить, вызывая ненужные подозрения. Только терпение поможет мне. Единственное, что действительно меня раздражает, так это необходимость совмещать наставничество с обязанностями советника Хокаге. Но если так уж вышло, то я попробую выжать из своего поста максимум выгоды.

Последняя запись из личного дневника от 17 ноября

...Расстройство психики начинает прогрессировать слишком быстро. Моя вторая личность захватывает контроль над разумом всё чаще. Ещё до окончания войны я начал замечать в себе склонность к насилию и бесчеловечным опытам, равно как и тягу к проведению запретных исследований с целью получения секрета бессмертия. Я долго размышлял над этим и пришёл к выводу, что этому способствовали мои многочисленные психические травмы. Попытка пройти курс психотерапии не привела к положительному результату. Вторая личность убила доктора, когда управляла телом и после этого я долго не мог пробиться сквозь установленные ментальные блоки. Кажется, она хочет от меня избавиться, но осознаёт, что это приведёт к фатальным последствиям для неё самой. Всё что мне остаётся — вести записи в моменты, когда Он спит, огораживая тот участок памяти, который содержит в себе информацию о спрятанном дневнике.

Мне искренне жаль эту девочку из клана Сенджу. Она не заслужила попасть к моему монстру в ученики. Но всё ещё есть надежда, что её друг Итачи Учиха сможет попасть в моё подсознание и уничтожить вторую личность. Но для этого необходим Мангёке Шаринган и Тсукиёми, как гласит древний фолиант, который достался мне по счастливой случайности. Мальчик же слишком юн и даже обладай он этими глазами, пока что его сил не хватит, чтобы использовать их потенциал и мощь в полной мере. Если такое всё-таки случится, то мне нужно быть готовым. Он слишком хитёр и может обмануть Учиху, чтобы Итачи уничтожил меня вместо него. Ни в коем случае нельзя допустить подобный исход. Даже боюсь строить догадки на что он способен с нынешними возможностями.

POV Цунаде

Я начала пить дешёвое сакэ. Зачем покупать дорогое, если результат один и тот же? Организм по-прежнему легко справляется с тем объёмом, который я заливаю в себя ежедневно, пытаясь утопить горе в алкоголе. Это вызывает лишь раздражение. Шизуне... как мне теперь быть? Сначала Дан и Наваки, теперь и ты оставила меня наедине с грузом проблем. Бедная малышка Эми не должна видеть меня такой. Я буду тянуть её вниз, реветь по ночам и она обязательно начнёт меня утешать. Лучше отдалиться. Пусть это и слишком жестоко для ребёнка, но Орочимару либо сломает её, либо закалит характер и уже ничто более не сможет ей навредить в будущем. В ней я вижу своего деда, который был великим человеком с добрым сердцем и железной волей. Эми не по годам умная и сообразительная девочка, так что надеюсь со временем она поймёт меня. А я прослежу, чтобы её наставник не зарывался со своими неуёмными амбициями. Да и эта идея с печатью мне не нравится вообще. Хотя доводы моего напарника и сенсея довольно убедительны, но я всё-таки поговорю с Кушиной. Возможно она сможет помочь с отключением управления джуин незаметно от них, ну или хотя бы проверит не наврал ли нам Орочимару насчёт ключей. Пусть этот змей и принимает меня за безмозглую спившуюся женщину, но придёт время и он сильно обожжётся из-за своей самоуверенности.

Порой у Орочимару случаются проблески человечности и кажется мне, что у него раздвоение личности. С этим надо что-то делать. Я ещё помню его как хорошего человека, пусть и со своими странностями. АНБУ докладывали об инциденте с частным психологом Акира-саном, который был обнаружен мёртвым у себя дома полтора месяца назад и я склоняюсь к тому, что это сделал именно Орочимару. Давить на него с помощью печати бесполезно, он только станет действовать осторожнее и ещё больше обозлится. Нужно искать другой выход из сложившейся ситуации.

Сакэ уже вызывает отвращение. Толку от него, если печень приспособилась расщеплять алкоголь за считанные минуты? Зря я в молодости укрепляла организм, теперь даже нормально напиться не могу. А и биджу с ним, хватит с меня этой бесконечной бумажной работы и запоя! Сегодня ночью я отправлюсь к Узумаки, она нас уже давно ждёт. Нужно только незаметно привести к ней Эми. Девочка сама должна распоряжаться своей жизнью. Никто не в праве решать за неё, даже я.

========== Часть II. Глава II — Всё-таки мы родня ==========

Меня переполняют смешанные чувства. За короткий срок случилось столько всего, что я даже подозреваю — не гендзюцу ли это? Вдруг малолетний собственник Итачи "облучил" меня шаринганом и упрятал в подвал своего дома? С него ведь станется. Сомневаюсь, что он потянет Мангёке в ближайшие года три-четыре, но и без него он уже крайне силён. И это всё в девять с половиной лет. Но всё ничего. Сама себе удивляюсь, что вообще разрешила Учихе остаться у меня с ночёвкой. Думает, наверно, жук шаринганистый, что Эми Сенджу сдалась ему на милость и вообще стала пушисто-послушной. Нет уж, педофилией никогда не страдала, зато когда вырастет, то берегись!

Расстелив мальчику футон в гостиной, я быстренько совершила все гигиенические процедуры и юркнула под одеяло, мелко дрожа. Во всей Конохе, как водится, отсутствует центральное отопление и уже в ноябре начинается настоящий дубак, даром что без снега. От этого мне не жарко, но холодно. Пустить бы хитрюгу к себе, чтоб спалось теплее и ноги не мёрзли... Нет! Он как обычно поймёт всё не так, как надо. Хмм, вообще надо ему намекнуть, когда придёт время, чтобы он не рвался использовать новую силу и вообще избегал насилия над своими глазами, а то водить его под ручку, пока они с Саске наконец не обменяются шаринганами. А сейчас спать. Сегодня был очередной день страданий и боли имени Орочимару-сенсея. Этот психопат меня пугает с каждым разом всё больше, меняя поведение и настроение по два-три раза за тренировку. И ещё он постоянно отмечает мой прогресс, не позволяя топтаться на месте. "Пусть даже крошечный, но шаг вперёд" — вот его извечный девиз. И он явно знает своё дело, канонный Мститель яркий тому пример. На тренировках мы в основном занимались развитием тела и доведением до автоматизма техники замены. Учитывая сколько древесины у меня будет на поле боя в будущем, то это довольно удобная штука, работающая на манер Хирайшина Тобирамы, только вместо кунаев будут деревья. Уже сейчас я немного чувствую их, и с развитием стихии это будет только усиливаться. Тем более применять технику на пропитанные собственной чакрой предметы намного проще. Каждое третье занятие я показывала чего достигла на поприще стихийного преобразования. Помимо того мемориального дерева, я начала потихоньку превращать пепелище моего квартала в цветущий сад. Создав небольшую речку, которая протекала через всю территорию из одного края до другого, сенсей дал задание вырастить через неё деревянные мосты до конца года. Это совершенно новый уровень для меня, потому что выращивать деревья я наловчилась довольно быстро. Сама природа направляла меня в нужную сторону. Теперь же манипуляция должна была лечь целиком и полностью на мой организм. Поломав голову около двух недель, в один из дней я пошла к сенсею на поклон прямо во Дворец Хокаге.

Несколько дней назад

Видимо сегодня делами заведовал хороший Орочимару, потому что когда я вежливо постучалась в дверь и зашла к нему в офис, на лице саннина не было фирменного жуткого оскала, а глаза светились добродушием. Махнув рукой в сторону небольшого диванчика, он сложил руки в замок и выжидающе уставился на меня.

— Излагай.

Свою речь я готовила заранее, но как обычно она со свистом вылетела из головы.

— Нууууууу... Орочимару-сенсей, тут такое дело, понимаете?

Его проницательность и чутьё достойны отдельной похвалы. В этом я убедилась в первый же день. Выслушав весь мой бред с проскользнувшим "Не получается", он незамедлительно сунул мне очередной свиток.

— Не подведи своего сенсея, Эми-чан, — выпихивая меня из своего кабинета, он не забыл дать очередное наставление. Вот такой он комок противоречий, не перестаёт пугать, удивлять и шокировать одновременно.

Прямиком от Орочимару я понеслась в сторону своей личной тренировочной площадки. По приказу Хокаге, АНБУ накрыло весь квартал барьером, чтобы перспективной молодёжи никто не мешал заниматься важным делом. Раскатав свиток прямо на траве, я начала читать и... удивляться. Всё гениальное — просто. Хочешь научиться строить мост, дом, выпускать из себя гибкие ветви и палки? А как насчёт огромной статуи с тысячей рук? Не проблема! Просто пропусти свою чакру в нужную тебе вещь и почувствуй её изнутри и снаружи. После нужно запомнить и воспроизвести в голове всё до последней мелочи. В случае со статуей, которую я нигде при всём желании не найду, всё было по-другому. С помощью готовых шаблонов необходимо создать её с нуля. Подводя итог, я уяснила главное — на этом этапе требовалась вся моя фантазия и способность создавать нужные образы на ходу. Как только я идеально запомню примерно с три десятка конструктов, начнётся настоящее избиение Итачи. На сорок седьмой попытке превращения своей чакры в нечто похожее на самый простой мостик, я обессилено упала на траву вся в стружке. Радует что из моего тела начала выделяться древесина, вместо прорастания побегов из земли, как это было раньше. Всё что теперь нужно — заставить её делать это с нужной мне формой и структурой. Так, ещё немного отдохну и снова за дело, пока чакра не будет плескаться где-то на дне очага. Сейчас я вступаю тот возраст, когда каналы довольно пластичны, но в то же время уже способны выдерживать нагрузки сверх нормы. Лень моя помахала ручкой и ушла в отпуск, так что каждый новый успех подстёгивает не хуже кнута. Такими темпами недолго и мазохисткой стать.

* * *

Как всегда я ушла в себя и не заметила, что возле кровати стоит Цунаде, укутанная в плащ, а из-за спины саннина любопытно выглядывает Итачи. Картина маслом.

— Вставай, зайка, и быстро одевайся, все объяснения потом.

От её ласкового обращения на сердце сразу потеплело и я, не удержавшись, вскочила с кровати. Она охнула от моих костедробящей хватки, но обняла ответ. Это всё та же прежняя Цунаде, которую я знала, хотя от неё и исходил слабый запах алкоголя.

— Ну всё, время не ждёт.

Я даже не начала забрасывать её расспросами "Зачем?" и "Куда?". Видимо моё доверие к Цунаде-чан, несмотря на произошедшее, всё столь же безграничное. Я согласно кивнула и, выпроводив Учиху за дверь, быстро сменила пижаму на свой повседневный тренировочный комплект одежды. Сверху надела точно такой же плащ, как и у Цунаде. Если меня не подводит память, такие использовали АНБУ. На них наносили специальные фуин, которые скрывают чакру и каким-то образом "сбрасывают" с их носителя взгляды. Видимо довольно дорогая и ценная штука. Спустя несколько минут мы все трое уже прыгали по крышам ночной Конохи. Само собой Итачи напросился вместе с нами, куда уж без него. Я разболтала Учихе и так достаточно много, практически всё, нет никакого смысла скрывать остальное. Цунаде-чан, услышав такой аргумент, лишь тяжёло и шумно вздохнула, да махнула рукой на обоих. Мозгами-то я понимаю, что могу подставить свою ка-чан, но что возьмёшь с болтушки. Слава Ками, Хатаке я так и не проговорилась.

Параллельно с нами бесшумно передвигались по крайней мере двое. Я ощущала их по небольшим завихрениям природной чакры, заполняющей всё вокруг. Наверняка из личной охраны, следят нет ли за нами хвоста. Меня начало немного потряхивать от волнения. Бежим с Хокаге неизвестно куда, в условиях полной секретности. А у меня в голове сейчас одни опилки сидят и мысли как их заставить слушаться меня! Вот мы пробежали мимо магазинчика, в котором я закупаюсь мясом на деньги Какаши и Итачи, дальше будет Ичираку, а после дом Кушины и маленького Наруто. Стоп. Неужели Цунаде потащила нас в гости к Узумаки?

* * *

Капитан личной охраны Годайме Хокаге всматривался в темные улицы, полностью сконцентрировавшись на своих сенсорных способностях. Хьюга был одним из немногих доверенных лиц Цунаде и гордился своим положением. Как и гордился глава его клана Хиаши-доно. Это здорово повышало авторитет Хьюг, как достойных доверия Хокаге, среди остальных кланов. Нобуо вновь стрельнул взглядом на их человека в Корне, который сегодня дежурил первую половину ночи возле дома Кушины-сан. Через несколько часов его сменят, но до тех пор его госпожа должна успеть запланированное. Можно ли ему верить? Но выбирать не приходилось. Все остальные были настоящими псами Данзо и они ни за его не предадут.

По узкому дощатому забору грациозно пробежал угольно-чёрный кошак с ошейником и тихо позвенькивающим колокольчиком на нём. Глупые хозяева не оставили коту ни малейшего шанса на успешную охоту. Стоило только колокольчику зазвенеть, как все птицы в округе знали, что он вышел погулять. А местные хвостатые бандиты сбегались на драку с домашним собратом. Кот был опытным бойцом с непобедимым духом, но порой приходилось сражаться с несколькими сразу и после зализывать раны уже дома. Хозяйка вопила, топала ногами, но что ему эта двуногая? Она ничего не смыслит в кошачьих делах, да ещё и ошейник заставила носить. Просто потому что это мило. Пометив дерево, он одним прыжком влетел в распахнутое настежь окно.

* * *

— У Вас чудесный кот, Кушина-сан!

Зверь обессилено урчал, затисканный в объятиях Итачи. Сопротивляться бесполезно, он понял это давно. Ещё когда маленькое исчадие хозяйки научилось тянуть к нему ручки.

— Мрмяу!

"Спасите меня" — в примерном переводе с кошачьего.

Хозяйка протянула руку и потрепала животное за уши.

— Этот негодник только и делает, что дерётся. А мне его потом лечить, да штопать! Пришлось купить ошейник с колокольчиком, чтобы не пропадал надолго. А по этому звуку генины его быстро находят.

Обе женщины засмеялись, вспоминая те дни, когда сами занимались отловом котов.

— Ты всё подготовила? — сменив тон на серьёзный спросила Цунаде, баюкая мелкого Наруто на руках. Его усатая мордашка вызывала умиление не меньшее, чем при виде Саске. Надо бы выбить в своём насыщенном графике денёк и навестить молодую Узумаки.

— Насколько это вообще возможно, — она поднялась с кресла и поманила притихшую меня пальцем — Эми, детка, пошли. Пора разобраться что там старики понапридумывали.

Вдвоём мы спустились в подвал, который был обклеен множеством исписанных бумажек. Разумно. Бумагу всегда можно сжечь без остатка и ненужных улик, в отличие от фуиндзюцу, выжженого прямо на камне, хотя наверняка и обошлось это Цунаде в круглую сумму.

— Так. Снимай верх одежды и садись на стул в центре. Я наложу на тебя печать парализации, чтобы ничто не помешало проверке иииии, — она щёлкнула пальцами и по вязи символов пронеслась волна чакры — возможной нейтрализации!

Я не трус, но я боюсь. Все эти печати после фокуса Орочимару вызывают у меня иррациональный страх, но пришлось подчиниться. До меня уже дошло, что Цунаде решила втихаря от Великолепной Тройки обезвредить мою черепушку на плече. Она сильно рисковала, несмотря на свой пост. Цунаде не Намикадзе, чтобы в случае чего выбить зубы всем несогласным. Те же Хирузен, Данзо и Орочимару были ни разу не слабее неё и преспокойно сместят Сенджу, если будут недовольны проводимой политикой. Не представляю каких размеров тараканы бегали у неё в голове, когда она согласилась надеть белую шляпу.

Эти рассуждения помогли мне отвлечься и немного успокоиться. Всё-таки Кушина профессионал. Если кто и в состоянии помочь мне без сильного вреда для здоровья, то это именно она. Боли я не чувствовала, только ощущала присутствие чужой чакры в области плеча, пока женщина держала ладонь напротив неё. И чем дольше она так стояла, тем больше её лицо хмурилось, пока не превратилось в искажённую злобой гримасу. Она сделала какой жест рукой и буквально через минуту к нам спустилась Цунаде, уже без Наруто. Никак Итачи в няньки отрядила, но ему не привыкать.

— Придётся уничтожать всю структуру, оставив только маяк и ключ. Он кстати в единственном экземпляре, Змей обманул вас всех.

Я в очередной раз убедилась, что мой сенсей самая что ни на есть законченная сволочь. Хотя и талантливая, снова оправдываю.

— Чёрт! Так и знала! Сколько времени это займёт?

— Без подготовки около двух-трёх часов, но я ожидала нечто подобное, так что ограничимся двадцатью минутами. Но ты, сразу предупреждаю — Узумаки повернулась ко мне — будешь орать как резаная. Печать затрагивает нервные окончания.

Я сглотнула, морально настраиваясь на новые ощущения.

— Цунаде-сама, сразу после окончания работы нужна будет Ваше помощь. Эми возможно немного... пострадает.

* * *

Крики девочки тонули в мощном изолирующем барьере, символы которого испещряли обычного вида деревянный стул. Не в силах пошевелить даже бровью, Эми судорожно дышала и хрипела пока боль ненадолго отступала. Штаны промокли насквозь, и к великому стыду их владелицы, виноват в этом был не только пот. Затем, после короткой передышки, всё начиналось по новой. Череп на руке горел фиолетовым цветом, но сияние постепенно слабело и начало сменять свой оттенок на зеленоватый. Заявленные двадцать минут подошли к концу.

Кушина, внимательно следившая за процессом, подала знак белой как простыня Сенджу и женщина в тот же миг подскочила со ступенек.

— Я могу начинать?

— Постойте, её организм лечит сам себя, но... это происходит странно. Диагностирующая печать показывает, что идёт быстрый процесс восстановления, но это не регенерация. Ваш дед ведь лечился именно так, да?

Принцесса Сенджу кивнула в ответ. Хаширама и вправду обладал уникальной способностью к регенерации, восстанавливая любые раны за считанные секунды. В итоге он поплатился за это, умерев в сорок два года.

— Похоже на действие медицинской чакры, но это природная энергия. Она вплетается в повреждённые участки и обретает материальную форму. Такое вообще возможно?

— Я... я не знаю. Моё призывное животное никогда мне не предлагало освоить сендзюцу, да и я особо не интересовалась. Это ведь не нанесёт ей вреда?

— Судя по всему нет. Однако если бы я не поставила ограничители вокруг джуин, то печать просто исчезла без следа. Видимо чакра Орочимару была мощным сдерживающим контуром, который не позволял энергии извне воздействовать на структуру. Как только её не стало, пропала и вся защита.

— Они ни за что не должны узнать о произошедшем. Ты гарантируешь, что печать не вызовет подозрений? — Цунаде даже и не думала скрывать своё волнение.

— Вызовет.

У одной сердце замерло в страхе за ребёнка, а вторая хитро улыбнулась.

— Когда эти сволочи попробуют активировать печать и у них ничего не получится!

* * *

Что мягкое и приятно пахнущее. Какая хорошая подушка! А почему она шевелится? И кряхтит? Я потёрлась об ткань носом, потом чуть выше, стало очень гладко и тут в него попал... волос. Я чихнула. Почему подушка волосатая, шевелится и кряхтит?! Медленно открыв глаза, я увидела красного как рак Итачи, об лицо которого я тёрлась, и футон, который я ему постелила в гостевой комнате. Тааааак, кажется я страдаю лунатизмом и припёрлась посреди ночи к нему греться. Главное аккуратно слезть с "подушки", сильно не ёрзая. Кто знает этих шиноби и как быстро они созревают. Лучше перестраховаться, хотя наверно поздно, судя по его красной, но довольной физиономии. Слава Ками, сегодня воскресение и нет тренировок. А то как обычно заявится Орочимару-сенсей и тут такое. Зная его любовь к ядовитым комментариям и усмешкам, буду потом ещё месяц сильнее Учихи краснеть. Пока влюблённый герой приходил в себя, я смоталась в душ и начала готовить завтрак на двоих. Мать моя женщина, как я до такого докатилась? Надо определённо разгонять весь этот вертеп разврата!

Активно размахивая лопаткой во время внутреннего монолога, я случайно заехала ей в лоб любопытному Учихе, который пристроился сбоку и принюхивался. Хороший такой прямоугольный след, да ещё и маслом смазанный получился. Потому что нефиг лезть под руку специалисту, когда он занят делом. Один уже отхватил по серому вихру в своё время. О, лёгок на помине. Мне кажется я начинаю сходить с ума. Нормальные попаданцы участвуют в приключениях, строят великие планы, а я окружена одними обжорами во главе с двинутым на всю голову сенсеем.

Когда огромная яичница была поставлена на стол, едоки сели за него с тщательно вымытыми по локоть руками, ожидая команды для начала. Я с гордостью посмотрела на Учиху и Хатаке, воочию наблюдая свои успехи в дрессировке мужского пола. Никакого балагана и трапезы а-ля "Пирующие вокруг дохлого мамонта пещерные люди". Зная как раньше Итачи предпочитал поглощать пищу, пока не видит отец-аристократ, я могу с полной уверенностью сказать — разница колоссальная.

— Какаши-кун, — пропела я медовым голосом.

Парень тут же напрягся с застывшими на полпути ко рту палочками.

— Я слышала ты владеешь стихией молнии...

Его лицо надо было видеть. Оно вмиг побледнего, а глаза начали искать пятый угол.

— Нуууууууу я понимаю, что не принято делиться секретами, но ты же можешь сделать для меня исключение? — я добавила секретный приём "Хлопай ресницами и взлетай" для большего эффекта. Пока я не растеряла своё детское обаяние, его нужно использовать по полной. Жаль Орочимару оказался вообще непрошибаемым, столько можно было бы выцыганить.

— Я подумаю, Эми-чан, — молниеносно доев свою порцию, он сложил посуду в мойке, поклонился и выпорхнул в окно — спасибо за вкусный завтрак!

В принципе, я не ожидала от него положительного ответа, но увидеть как в Хатаке между собой сражаются устоявшиеся принципы шиноби и желание отплатить добром на добро, оказалось довольно весело. Хм, слишком тихо. Ну да, Учиха нахохлился как воробей, потому что я попросила об обучении не его, а Какаши. Уж этот бы точно не ломался.

* * *

— Урааааааа!

Сидевшая рядом вторая я, вздрогнула от испуга, но увидев причину моей радости, принялась плясать вместе со мной. А причина была довольно веской — у меня получился мостик! Настоящий, с перилами, из прочной древесины, примерно три метра длиной. Прогресс немного ускорился благодаря Какаши, который заявился через два дня после нашего последнего разговора и научил меня Теневому Клонированию. Видать отец посоветовал обойтись малой кровью, но и сохранить при этом дружеские отношения. Ох уж этот местный менталитет. Но всё это только в ближнем круге. Остальных людей при хорошем настроении благополучно шлют куда подальше. Что случается при плохом настроении с наглецами, даже не хочу представлять.

Короче говоря, клоны оказались отличным подспорьем в развитии способностей ментального моделирования. Хотя я и могу создать всего одного, потому что после развеивания двух и больше копий начинает пухнуть голова, даже это ускорило процесс в два раза. Сначала опилки стали крупнее, затем я начала вырабатывать небольшие бруски одинаковой формы. Следуя логике, после них должны быть доски, но в итоге через речку перекинулся добротный, крепкий мостик, который заставил меня минут на десять прилечь в позе эмбриона. Не зря стихийным преобразованиям учат уже после Академии, которую нормальные дети заканчивают в 13 лет. Когда меня отпустила сначала дикая боль, а после и радость, мы прикатили на мою постройку здоровенный валун и уселись сверху, но та даже не заскрипела. Ну, теперь заживём! Чмокнув клона в щёчку, я развеяла его и начала усваивать накопленный опыт. Ага, угу, вот оно как. Я пустила в своё тело немного природной энергии, стимулируя очаг и вытянула руку вперёд, представляя, что из неё вылезают гибкие деревянные палки, уж не знаю как это назвать по-другому. От кончиков пальцев до самого плеча руку пронзило болью и из неё на огромной скорости полезли эти самые хреновины в количестве четырёх штук. Не знаю с чем или кем сравнивать, но буквально за секунду они преодолели расстояние в пятнадцать метров и крепко обхватили мной же выращенное дерево. Я зашипела от боли и оборвала контроль. Техника треснула пополам и остатки древесины залезли обратно в моё тело. Жуть. Теперь я не Эми Сенджу, а натуральная Буратино-чан. Но если такой откат после мокутона будет вплоть до тринадцатилетия, когда тело и каналы станут действительно крепкими для его применения... Честное слово, пойду на поклон к Орычу, требовать процедуры для ускорения процесса взросления. Я маньяк и меня не остановить.

========== Часть II. Глава III — Непростые отношения в непростом коллективе ==========

Организация Акацуки с самого основания представляла из себя сборище довольно оригинальных личностей. С уникальными способностями, непростым прошлым и расстройствами поведения. Другими словами — каждый первый был мягко говоря не в себе. Исключение составлял лишь лидер Яхико, единственный из всей оравы отличавшийся умом и сообразительностью. Однако непомерные амбиции, успех и слепая вера в Ханзо Саламандру сыграли злую шутку с по-настоящему добрым человеком. Яхико умер, а Узумаки Нагато, с руками по локоть в крови, после долгого и сложного разговора с Обито Учиха внезапно извратил первоначальную идею своего друга о мире во всём мире, решив добиться этого самым неприглядным и бессмысленным способом. Сильнейший стресс вкупе с использованием тела Десятихвостого безжалостно перемололи его разум в кашу, которая спеклась в комок противоречий, страхов и раздутого комплекса Бога. Новый лидер Амегакуре перемещался на странном механизме, напоминавшем гибрид паука из-за своих лапок, и верблюда из-за массивного горба, в центре которого был заключен сам Узумаки с огромными штырями в спине. Эти самые железки и не давали ему шанс на нормальную жизнь, превращая её в существование. Из-за отсутствия физических нагрузок и благодаря постоянному использованию ринненгана, тело превратилось в живой скелет. Нагато держался лишь благодаря многочисленным стимуляторам и внутривенным капельницам.

Как было упомянуто ранее — штыри основательно отравляли жизнь представителю вымирающего клана, но вместе с тем и помогали управлять марионетками, действуя на манер антенн для чакры. Но в один день что-то щёлкнуло в мозгу Нагато и ему пришла светлая мысль — найти действительно талантливого медика, который сможет провести операцию по извлечению инородных тел, не убив при этом пациента. И предполагаемый спаситель, а точнее спасительница, была найдена — Шизуне. Ученица легендарного ирьенина Цунаде Сенджу, обладающая феноменальными способностями в восстановлении шиноби после серьёзных ранений. То есть полевой медик со стажем, который может прямо во время боя прирастить руку на родное место или поддерживать сердечный ритм до тех пор, пока пострадавшего не доставят в госпиталь. Заметно поумневший за годы вынужденного состояния инвалида, Нагато отлично понимал, что захват её учителя будет крайне опрометчивым шагом. Учитывая силу могучей Цунаде, он мог по крайней мере лишиться группы захвата, а в худшем случае Коноха получит языка, который долго не думая выдаст всю интересующую Хокаге информацию, сидя на стуле перед Ибики Морино. Риск — дело благородное, но этим лидер Акацуки никогда не страдал.

Время было подобрано идеальное. Обито-сама решил встряхнуть свою родину, напав на Четвёртого Хокаге и его жену прямо время родов их сына, и попытаться захватить Кьюби. Пользуясь неразберихой, тройка джонинов дождя должна была обнаружить цель, аккуратно обезвредить с помощью инъекции сильнейшего снотворного и отступить. Далее в дело вступали специалисты по технике перевоплощения из страны Демонов, которые мастерски копировали облик девушки на одну из жертв. Жертва являлась никем иным, как выжившей полукровкой Узумаки, которую нашли на задворках цивилизации в полудикой стране. Под действием ментальных закладок она пожертвовала своей жизнью, влив всю свою энергию в тело Кушины под видом запретной медицинской техники. Сама по себе энергия клана обладала целебными свойствами и практически полностью совпадала с оной у джинчуурики. Учитывая, что после смерти очаг моментально прекращает вырабатывать чакру, ничто не могло вызвать подозрений касательно личности героини. Отшлифованный до зеркального блеска план был разыгран как по нотам и завершился сокрушительным успехом без каких-либо потерь.

* * *

Шизуне, не зная чем себя занять, от скуки ковыряла стенку чакра-скальпелем. Стена поддавалась крайне неохотно, сбрасывая с себя только штукатурку. С момента процедуры извлечения штырей, прошло три с половиной дня. Она уже успела излазить всё убежище вдоль и поперёк, сунуть нос на кухню, поругаться с поваром насчёт ужасного варева в кастрюле и даже немного размяться в огромном помещении для тренировок. Из всего происходящего, ей было ясно одно — комплекс оказался воистину колоссальным. Тот, кто сделал всё это, должен быть мастером дотона с солидными объёмами чакры и обладать навыками инженера-строителя. Его она нашла под конец второго дня. Высокий, мускулистый мужик с тёмной маской и светлым капюшоном на голове. Вместе с кремового цвета безрукавкой и зелёными штанами, они скрывали большую часть тела, но обнажённые смуглые руки были покрыты многочисленными ужасными швами. Энергичными движениями он отрывал от породы целые куски, постепенно углубляясь в тупик.

Утерев пот с лица, он резко повернулся назад и застал Шизуне взглядом своих жутких глаз врасплох.

— Тебе чего, малявка?

И отвернувшись, продолжил работу. Обстоятельный разговор не состоялся.

Пользуясь шансом, девушка решила по-быстрому смыться обратно к себе в комнату. Пусть она и крайне важна для Нагато-сама, это вряд ли спасёт её от небольшого профилактического избиения местными обитателями для избавления от любопытства.

На третий день она окончательно убедилась в их полной неадекватности. Очередной новый знакомый представился Джузо Бивой. Он подсел к ней во время общего завтрака. Это выглядело очень странно, но они предпочитали есть все вместе, в этом раз даже лидер Нагато приковылял, опираясь на свою извечную спутницу. Джузо, с тазиком еды в руках, молчаливо уставился на Шизуне в ожидании разрешения. Этот вежливый жест немало удивил её и она, не ожидая такого варианта событий, приглашающе сдвинула тарелку. Прислонив к стене отстёгнутую со спины заточенную рельсу, звякнув кольцом на руке об металлический стул, он ослепительно улыбнулся сточенными до треугольной формы зубами и сел за стол. Девушка не разделила его радость и предпочла уткнуться носом в свой нехитрый завтрак. Хоть она и разругалась с поваром, тот знал своё дело, запихивая в рацион нужное количество калорий, белков и витаминов, столь необходимых для прожорливого организма шиноби.

— Бива Джузо, бывший Демон Тумана. А это мой приятель Кубикирибочо. Он просит передать, что ты ему нравишься.

Она с опаской взглянула меч, словно он вот-вот заговорит.

— В смысле н-н-равлюсь?

— Он любит пить кровь красивых девушек... Ха-ха-ха-ха! Не бойся, я не собираюсь тебя убивать. Бива не трогает тех, с кем ест за одним столом.

Шизуне обернулась в сторону своего покровителя, который с интересом наблюдал за происходящим. Впрочем, как и все остальные, включая вчерашнего трудягу, который сейчас сидел без маски. Увидев швы на его лице, она едва не выплюнула картошку в Биву, но сумела удержаться.

"Ками-сама, куда я попала?"

— Да ты расслабься, как тебя зовут?

Бива перестал скалиться, понимая, что вид его неотразимой улыбки только нервирует девушку.

— Шизуне.

— И всё?

Она утвердительно кивнула, всё ещё косясь на инженера.

— И всё.

— А что ты здесь делаешь? — вкрадчиво спросил он.

Девушка про себя отметила, что мечник явно следит за гигиеной полости рта, потому что оттуда не несло помойкой, к чему она привыкла в Конохе.

— Я медик, зд... — вновь повернувшись к Нагато, она словно уловила одобрение в его глазах — я здесь чтобы лечить Узумаки-сама.

Лицо Джузо внезапно подобрело и он по-дружески похлопал Шизуне по плечу.

— Тогда я рассчитываю на тебя, Шизуне-чан. Нагато-доно действительно нуждается в помощи ирьенина.

"Видимо, он очень ценит своего лидера. Нужно быть осторожной и приложить все усилия, чтобы не навредить Узумаки-сану. Иначе этот маньяк меня потом в фарш порубит".

Обед продолжился в тишине, лишь звон посуды и столовых приборов нарушали его. Ловко орудуя своей ложкой, больше похожей на поварёшку, Бива первым закончил трапезу и удовлетворённо откинулся на спинку стула, допивая какой-то фруктовый сок. Не обращая внимания на пресный вкус, Шизуне доела последний кусок мяса и сложила свою посуду в тазик Джузо.

Мечник вопросительно поднял кожу на месте где должны быть брови.

— Я помою, Бива-сан.

Мужчина довольно улыбнулся.

— Шизуне-чан, как насчёт спарринга? Часа, скажем так, через два? Разомнёмся, может я тебе пару трюков покажу. Ты ведь надолго здесь, правда?

Девушка рассеяно кивнула. Она никак не ожидала такого предложения от человека, которого знает всего полчаса. Может всё дело в ней? Он понял, что Шизуне ценный для его лидера человек, а значит ей можно доверять и даже слегка помочь. Ведь от её благосостояния зависело благосостояние Узумаки-сама. Учитывая царившую вокруг опасность — вполне логичное и обоснованное решение. Ну или она просто слишком высокого мнения об умственных способностях её нового знакомого и это просто блажь безумного мечника. Либо он задумал гадость. Склонялась она больше всего к последнему варианту.

* * *

Вжуууух! Деревянный меч с гудением разрезал воздух в паре сантиметров от лица, взметнув прядь волос.

— А ты молодец! — очередной выпад и она снова скупым движением увернулась — ирьенины все такие ловкие?

Шизуне усмехнулась про себя, но ей тут же стало не до веселья. При следующем ударе снизу-вверх, Бива молниеносно сменил хват и девушка провела неумелую контратаку в воздух. Навершие тренировочного оружия противника с силой ударило в скулу, и зацепив Шизуне гардой за воротник хаори, Бива провёл бросок через плечо. Развивая успех, туманник вложил силу импульса от броска в сокрушительный удар по солнечному сплетению, навалившись всей своей немаленькой массой на куноичи. Жёсткий болевой захват плечевого сустава поставил точку в скоротечной схватке. Джузо отпустил Шизуне, помог ей вставь и отряхнуться.

Когда она отошла от боевого настроя и наконец отдышалась, Бива принялся её отчитывать.

— Ваша рукопашная система хороша только с кунаем в руке. Быстро сошлись, обменялись ударами и разбежались в стороны для обмена парочкой техник. А что если пришлось сражаться в тесном помещении, где негде скакать словно кузнечики? Многие шиноби недооценивают борьбу и хитрые приёмы. И ваших листиков я перерезал немало, подловив на этот, хе хе хе хе.

Девушка нахмурилась, внезапно захотев вогнать переносицу прямо ему в мозг.

— Прибереги злобу для других, девочка. Мы оба знаем, что и твои и мои земляки резали друг друга с одинаковой жестокостью. Но теперь мы нукенины и принадлежность к какой-либо деревне в прошлом не должна затмевать наш разум.

"Он прав, сейчас я не шиноби Конохи. Мне даже не хватило смелости принять яд. Лучше всего отыгрывать предложенную роль. Ками-сама, присмотрите за мной".

-...оставим тебе крепкую базу в рукопашке и обучим основам борьбы, захватов и бросков. Но бесплатно это делать я не собираюсь, услуга за услугу.

— Что именно Вы имеете в виду, Бива-сан?

Мужчина молча показал пальцем на свою татуировку на нижней и половине лица, изобращив жест, словно он ее стирает.

— Я сделаю всё что смогу...

— Нет! Ты либо сделаешь все как надо, либо я спрошу с тебя за обучение золотом. Я не наивный мальчишка и в благородство играть не буду.

— Это будет больно, Бива-сан.

Шизуне боялась его всё больше. Мечник глухо засмеялся.

— Девочка, ничто не сравнится с болью от ожога чакрой хвостатого. Всё что я хочу — не видеть больше это на своем лице.

Какого черта он вообще тогда её себе делал, Шизуне благоразумно решила не спрашивать. Никто не лишён своих странностей и причуд.

* * *

Восстановление Нагато медленно, но верно продвигалось вперёд. Самое удивительное заключалось в том, чакра Узумаки не позволяла глубоким ранам загноиться, что могло превратить лечение в ужасное испытание как для пациента, так и для врача. Ещё в деревне она неоднократно замечала, что Кушина Узумаки практически не посещала госпиталь. Неужели все в их клане столь живучи? Сравнивая с другими шиноби, Шизуне поняла, что никто другой не протянул бы и половины срока Нагато.

Помимо ежедневных лечебных процедур, Шизуне также составила специальную щадящую диету для организма, доведённого до крайней степени истощения. Приводить организм в порядок необходимо очень плавно, чтобы избежать негативных последствий и минимизировать вред от прошлого "образа жизни". Благодаря Цунаде, которая была прекрасным учителем, теперь девушка могла применять эти приобретённые знания на практике. Совесть и верность деревне были загнаны глубоко внутрь. Сейчас они пациент и врач, ничего более. К чему это приведёт она даже не хотела думать, но помочь страдающему больному это её долг.

* * *

Нагато чувствовал, как руки Шизуне, окутанные медицинской чакрой, плавно двигаются по спине. Он уже потерял счёт процедурам, помнил только, что на четвёртой он попросил Конан оставить их наедине с медиком. Он не боялся внезапного нападения, ведь Риннеган видел абсолютно всё, а лишний раз отвлекать врача от процедуры лечения, из-за присутствия слишком переживающей за него напарницы, Узумаки не хотелось. И всё чаще он задумывался над мучающим его вопросом — как быть с ней после своего полного восстановления? Она очень любопытна и вынюхала уже очень многое об его организации и её членах. И, несмотря ни на что, она оставалась куноичи Конохи, которая едва окажется в родной деревне, выдаст всю доступную ей информацию. Не то чтобы Нагато думал, будто это позволит им победить Бога, но всё же было одно, что его волновало больше всего остального — какая-то соплячка из практически вымершего клана Сенджу унаследовала мокутон. Если она сумеет развить свои способности до уровня Первого Хокаге, то всей его организации придёт конец. Он слышал истории о том, что в одиночку творил Хаширама на поле боя, заставляя сильнейших шиноби в страхе и ужасе отступать.

Понемногу привыкающая к новой обстановке, девушка оторвала его от размышлений, попросив его перевернуться на кушетке. Нагато любил пристально смотреть в глаза людей, зная какой гипнотической силой обладают его собственные, не удержавшись от этого и сейчас.

— Шизуне, — голос его с каждым днём вместе с восстанавливающимся телом набирал прежнюю мощь — ты хотела бы вступить в Акацуки?

Девичье сердце сжалось в страхе, а лицо стремительно побледнело, пока руки продолжали вливать медицинскую чакру в практически заросшие круглые раны.

— Ты не обязана давать ответ прямо сейчас, но должна понимать, что я не смогу тебя отпустить обратно в Коноху. Ты знаешь слишком много... Но если ты примешь моё предложение, то ни за что об этом не пожалеешь.

— И почему же?

— Эти ваши Великие Деревни только и делают, что тянут одеяло на себя, да пытаются захапать больше. И твоя любимая Коноха ни разу не исключение. Её лидеры были ответственны за то, что клан Узумаки был уничтожен — они просто решили извлечь свою выгоду из нападения на Узушио, польстившись на её секреты и богатства! Они же затеяли Третью Войну, в которой погибли невинные люди. Скажи мне, что может оправдать их действия? Ведь никто и ничто им не угрожало.

Шизуне решила ответить на вопрос своим встречным.

— Вы предлагаете мне предать всех тех, кто дорог мне. Не боитесь, что я сделаю то же самое и с Вами?

— Нет. Я всего навсего нанимаю тебя и предлагаю щедную награду за это. Просто следуй правилам и выполняй необходимую работу, это всё что я буду от тебя требовать. И в отличие от твоих друзей из Листа, я не стану жалеть знаний и затраченного на тебя времени. Да и знаешь, Шизуне-чан...

Легендарные глаза слабо засветились в полумраке помещения.

— От меня по собственной воле ещё никто не уходил.

Комментарий к Часть II. Глава III — Непростые отношения в непростом коллективе

Было бы приятно узнать, что читатели не просто так заходят, лопают новую главу и, не прощаясь, хлопают дверьми. Я всё-таки стараюсь, чтобы вы провели время весело и с интересом. Не поленитесь и оставьте отзыв, восторженный или гневный, не важно какой — это здорово мотивирует

========== Часть II. Глава IV — Сэмпай и его шаловливые кохаи ==========

Трудно ли быть Богом? Возвышаться над смертными душами в своём блеске и великолепии, собственноручно выбирая кого карать, а кого щадить. Их чтят и поклоняются им, боятся или ненавидят, засыпают с молитвами на устах или проклиная рвут глотку, тщетно пытаясь достучаться. Зачем люди вообще придумали себе Богов? Или они всего лишь осознали, что есть кто-то выше, к кому можно обратиться в момент подлинного отчаяния? Никто не помнит кто был тем первым из смертных, кто вбил себе в голову, что вся их жизнь есть ничто иное, как промысел Богов, продукт их решений и волеизъявления. Когда Кагуя Ооцуцуки проникла в их мир и вкусила запретный плод Древа, обретя божественную силу, ни у кого не осталось каких-либо сомнений, что Боги существуют. Похожие на своих рабов, но стоящие на недосягаемом для смертных уровне. Но Бог оказался фальшивым. Человек обрёл могущество бессмертных, но в силу своего несовершенного разума так и не приблизился к ним даже на шаг. Ведь воля Их неоспорима. Всё что человек может, это принять её как данность, ни на секунду не сомневаясь в правильности оной. Воля Кролика оказалась слаба, собственные сыновья свергли её с престола и положили конец безграничной тирании. Они заложили фундамент крепкого атеизма в душах людей, который не выжечь даже калёным железом. Настоящие же Боги молча следили за происходящим на протяжении тысячелетий. И не Зло и не Добро. Эти тесные рамки придумали не Бессмертные. Они создали Великое Древо и вдохнули жизнь в слабые человеческие оболочки, которые давным давно забыли кто их создатели и кому они обязаны своим существованием. Они же пожнут плоды своих стараний когда придёт время. И пусть пройдут ещё тысячелетия, торопиться им некуда.

Болезненно худая рука, обтянутая сухой как пергамент кожей бледно-фиолетового цвета, медленно перебирала чётки с шариками, вырезанными из костей Неизвестных. Щёлк... щёлк... Казалось, это занятие поглотило его целиком, без остатка. Мерное постукивание костяшек заполняло своим звуком окружающее пространство. Вокруг стелились тени сожранных душ — Боги не позволяли смертным забывать о своём существовании, карая особо провинившихся. Только заслышав чётки Хозяина, духи испуганно разлетались во все стороны с едва слышимыми стонами, испытывая муки вечного забвения. Он ни на что не обращал своё внимание, ведь всё оставалось неизменным и незыблемым — Боги не допускали власти хаоса в своих чертогах. Взор был направлен лишь на фигуру в тёмных одеяниях, которая играла на флейте, сотканной из гнева, злобы и ярости. Звуки инструмента проникали глубоко в сознание сновавших вокруг сущностей, вызывая в них давно позабытые тоску и сожаление. Фигура восседала на горе из черепов, поджав длинные босые ноги под себя. Они никогда не были вместе, но и никогда не отдалялись друг от друга. Два Бога олицетворяли Смерть и Жизнь, во всех их проявлениях, и становились рука об руку лишь однажды, когда устали от одиночества во тьме. Исполнив свой замысел, они вновь разошлись.

Наконец, руки убрали флейту от фиолетовых губ и положили её на колени.

— Он выражал скорбь по детям, которые поклонялись Брату. Это большая утрата для Нас.

Щёлк... щёлк...

— Он не жалеет о потерянном. Их наследие осталось нетронутым. Дети нашли способ молиться Ему.

— Брат не жалеет детей. Они страдают в Его животе и сражаются друг с другом в вечной бессмысленной схватке.

— Ему не нравится как Он поступает с Нашими творениями?

Собеседник ничего не ответил и снова начал играть на инструменте.

— Брат тоже любит играть со смертными, но почему-то всегда забывает об этом.

Щёлк... щёлк...

Он бродил ещё долго, считая проходящие в том мире дни, месяцы, годы. Для Них время это не бурный поток, а круговорот событий, где нет будущего, прошлого и настоящего. Такие определения времени просто не нужны для бессмертного разума. Миг проходит как вечность, а вечность это всего лишь костяшки очередной стук. Ткань пространства разорвалась и яркая душа засияла в полумраке, в искренней молитве призывая Бога. В ладонь лёг инструмент, которым Он не пользовался очень давно. Тонкие губы растянулись в жуткой улыбке, обнажая острые зубы.

— Брат напрасно жалеет детей, они сами выбирают свою судьбу.

* * *

В тот день я так и не отправилась к Орочимару. Свой сиюминутный порыв я удержала в ежовых рукавицах, задав самой себе главный вопрос: "Что он сделает со мной в этот раз?" А вдруг он поймёт, что моя печать уже не действует и я красуюсь перед ним обыкновенной татуировкой? После такого можно смело применять Древесное Удушение на саму себя. Выход из положения я нашла после недолгого мозгового штурма с клоном и он оказался тем же самым, как и в начале — делать всё постепенно, от малого к большому. Палки толщиной в руку взрослого человека были спрятаны до лучших времён, а их место заняли тоненькие лианы, которые не заставляли меня корчиться от боли. Мостики я строить всё-таки продолжила, но уже не целиком за раз, а постепенно. Сначала выращивала две параллельные арки, затем поперечные перекрытия, пол и наконец перила. Ограничиваться самым простым дизайном я не стала и на всю катушку использовала свою фантазию. Разные завитушки и резьба по дереву здорово помогали тренировать контроль чакры и умение тонко ей оперировать. Кроме того я выпросила у сенсея талоны в строительный магазин и закупилась на них древесным лаком и кисточками, чтобы покрасить свои творения, защитив их от влаги и дождя. Не знаю какая столярная муха меня укусила, но если не бы своевременное вмешательство Орочимару, я забила абсолютно на всё кроме тренировок мокутона. Правда заподозрил неладное он лишь спустя две с половиной недели, когда я прекратила заявляться к нему в офис. Сам же он насиловал и втаптывал меня в землю довольно редко, решив, что нынешнего уровня физического развития в мои 10 лет пока хватит и изначальный темп занятий только навредит. Кстати момент с "физухой" меня немало удивил. Чтобы поддерживать свою форму на прежнем уровне, я не должна была истязать тело бесконечными тренировками и прогрессией нагрузок. Достаточно лишь правильно питаться и активно пользоваться с чакрой. Энергия тела делала за шиноби всю грязную работу, держа мышцы в постоянном тонусе. Но это вовсе не означало, что про один из аспектов шиноби можно смело забыть. Легендарные Райкаге славились своей мощью не в последнюю очередь благодаря внушительной мускулатуре, которая позволяла выдерживать запредельные нагрузки и скорости. Само собой, я не хочу становиться грудой мускулов, но иметь стройное, подкаченное тело будет мне только на пользу. А нехватку мышц компенсировать природной чакрой, когда я наконец освою сендзюцу Хаширамы.

Тоненькая и гибкая, но крепкая ветка молниеносно обмотала тело сенсея и выпустила в него острые шипы. Пуф! Клон взрывается облаком дыма и из него вылетает веером рой сюрикенов. Заготовленный для каварими кустик находился в шести метрах слева, делать замену на него бессмысленно. Топнув по земле ногой, я вырастила небольшую метр на метр стенку, в полтора сантиметра толщиной. Спрятавшись за ней, я сжала в руке очередной древесный хлыст. Земля под ногами задрожала и из неё внезапно вырвались бледные руки сенсея, схватившие меня за лодыжки и потянувшие вниз. Я едва не взвизгнула от неожиданности, но всё-таки сумела через тенкецу в ногах пустить чакру и прорастить корни прямо в физиономию саннина. Этот трюк я придумала относительно недавно, когда торчала по шею в земле после очередного спарринга. Хватка тут же ослабла и, зацепившись хлыстом за толстый сук дерева, я вытянула себя из западни, шипя от боли в ногах. Из-за скорости применения техники, я получила очередной откат и мне пришлось подать знак, что я сдаюсь. Рядом тут же выкопался довольный Орочимару.

— Неплохой результат, Эми-чан. Ты уже научилась комбинировать арсенал доступных техник в различных ситуациях. Но в очередной раз чуть не повредила тенкецу.

Ну да, лучше снова под его "ку-ку-ку-ку" отчаянно вертеть головой и сверкать глазами от бессилия.

— Советую пока что остановиться на уже доступных тебе приёмах мокутона и не придумывать что-то новое. Кроме того, ты так и не научилась делать замену на объекты дальше чем на двадцать метров.

— Да, Орочимару-сенсей.

Он как всегда прав. Есть вещи, которых можно достичь только с возрастом. Хоть и знаю сама, да слышу от учителя чуть ли не каждый раз, но тормозить саму себя это как бодаться с поездом. Заразившись мыслью о том, что Итачи умеет пуляться огромными огненными шарами безо всяких проблем, я забыла, что стихия огня требует филигранного контроля чакры внутри лёгких, но никак не в конечностях. Прочные и достаточно растянутые каналы чакры в руках и ногах для катона ему попросту не нужны.

— Кроме того, ты можешь начать упражняться в ускорении тела с помощью чакры. Ничего сложного — напитываешь мышцы в момент движения. Попробуй делать это постепенно, наращивая вливаемый объём с самого минимума. Если возникнут какие-либо вопросы — ты знаешь где меня искать.

Орочимару никогда не страдал таким качеством как такт, предпочитая молча уходить во вспышке шуншина. Да и к чему эти расшаркивания, в одной деревне живём. Проводив взглядом последний язычок пламени, я залатала дыру в земле древесиной — не хватало ещё провалиться в неё по невнимательности. Как он там сказал — плавно напитать конечности чакрой и попробовать ускориться?

* * *

"Это отец протолкнул мою кандидатуру, больше некому!"

Шаркая по сияющему чистотой паркету заляпанными грязью сандалями, Какаши шёл к аудитории с максимально низкой скоростью. Нет ну надо же! Только получил звание джонина, как ему спихнули недавно сформированную команду генинов. В шестнадцать лет и наставник! Его всё ещё преследовали кошмары с участием Обито и Рин и парень был просто морально не готов к ответственности за целую команду. И неизвестно кто ему попадется. Прикрепят ораву бездарей, которых придется тренировать и опекать на каждой миссии. И при этом ещё как-то умудряться выполнять одиночные миссии, чтобы не жить на процент от прополки грядок в течение первого года.

— Ох, Ками-сама, не дайте меня погубить в расцвете сил.

Обречённо войдя внутрь, он застыл от изумления прямо на входе. Редкие моменты в жизни, которые согревали его душу и отвлекали от тяжелых воспоминаний, вновь предстали перед взором. Малолетняя кормилица Сенджу, которой он периодически позволял вить из себя верёвки, угощала Учиху своим очередным шедевром. Рядом с ними сидел Абураме в традиционной одежде клана, с высоким воротником и непроницаемо-темными очками. Какаши сталкивался с Абураме и знал про их угрюмое поведение, но мог поклясться на мемориале героям Конохи, что мальчик не принимает активного участия лишь благодаря своему воспитанию.

"Хмм... и никого больше нет? Ками-сама! Неужели вы сжалились надо мной?"

С присущей джонинам-наставникам серьёзностью он никак не проявил свою радость и, приветственно подняв руку, сел за парту учителя. Папка с тремя досье, содержавшая в себе краткую информацию о каждом, легла в руки. Первым в списке был мальчик из клана жуководов. Малявка Сенджу что-то радостно завопила со своего места, следом за ней подал голос Учиха, но погружённый в чтение Какаши не обратил на это внимания.

"Абураме Шоичи. 12 лет. Генин. Выпустился из Академии на год раньше срока. Владеет клановыми техниками и азами стихийного преобразования. Надо же, первый раз такое вижу. Выполненных миссий нет. Значимость для клана Абураме — ниже среднего. Ага, значит в случае чего за него не оторвут голову. Потенциал развития оценивается как довольно высокий. Был отмечен очень хороший контроль и резерв чакры на уровне чуунина. Тайдзюцу крайне слабое, значит боец второй линии. Навыки в гендзюцу или защите от него тоже не наблюдаются, угу."

Пропустив ничего не значащие строчки, он добрался до второго мальчика в команде. О да, уж этого товарища он знал очень хорошо. Восходящий гений Итачи, гордость клана Учиха. В возрасте восьми лет блестяще сдал досрочные экзамены. Регулярно выполнял миссии в составе сборных команд чуунинов. С уровнем развития, навыками и количеством необходимых выполненных миссий он имел полное право подавать заявку на получение звания чуунина в обход экзамена. Однако Хокаге видимо имела своё мнение на этот счёт, решив включить его в состав новой команды для получения сблансированной боевого отряда. Разумное и взвешенное решение. Хатаке примерно понимал подоплёку этого — каким бы ни был способным ребёнок, ему не хватает жизненного опыта. Работа в команде не зря была первым шагом в карьере абсолютно всех шиноби в Конохе. В любой момент тебя мог подстраховать напарник или сенсей дать ценный совет. Постоянные перебрасывания из одной группы в другую увы не давали нужного эффекта. Никто из чуунинов не желал тратить своё драгоценное время на опеку кланового мальчика и вбиванию в него необходимых навыков. Умеешь прикрывать тыл и добивать раненых врагов? Отлично, больше от тебя ничего и не требуется.

— Ну же, Шоичи-кун! Попробуй, не отравлено, обещаю!

Какаши оторвался от чтения и взглянул на своих будущих подопечных. Сенджу пыталась что-то скормить Абураме, водя перед его носом зажатой в палочках едой. Сдвинув повязку с шарингана буквально на секунду, он рассмотрел угощение. Гёза. Молодой джонин тихо усмехнулся. Если девочка начнёт использовать ещё и своё обаяние, хлопая щенячьими глазками, то Абураме в тот же миг сдастся. Он по себе знал, что её чары крайне сильны, превосходя по достигаемому эффекту многие техники гендзюцу. Абураме печально вздохнул и сцапал жареный пельмень.

"Ну вот, теперь вся команда будет плясать под её дудку."

* * *

Новость о том, что меня зачисляют в команду генинов под руководством джонина, я восприняла довольно спокойно. Что-то мне подсказывает, будто главным инициатором стала ка-чан, которая изначально была против моего тесного общения с Орочимару. Учитывая, что в последнее время моё обучение у саннина выглядело скорее как редкие консультации, она вполне могла снизить моё общение с ним до нулевой отметки. А уж в команде с личным воздыхателем и Какаши-саном я буду как у Христа за пазухой. Значит авторитет и власть Цунаде-чан это всё-таки не пустой звук. Она сумела справиться с очередной потерей и показать чего стоят женщины клана Сенджу.

Пока наш сенсей изучал рекомендации Сакумо-сана, я занималась привычным делом — кормила Итачи, поощряя Учиху за старания и усердие на ниве моего обучения. Внаглую использовать чувства мальчика я не хотела, расценивая это как подлость и низость с моей стороны, но вот хитростью извлекать выгоду для себя — почему нет? Довольная морда Учихи буквально кричит о том, что Добби доволен своей Хозяйкой. Дурацкое сравнение из прошлой жизни всплыло в голове само по себе. Третий член нашей расчудесной команды сидел истуканом, даже не оборачиваясь. Мне удалось выбить из него только имя и то, что он вещает глубоким басом, который никак не вязался с его возрастом. Хо хо хо, Невозмутимость-сан, ты столкнулся с самым лучшим манипулятором всех времён и народов! Скормленный пельмень воздрузил белый флаг на вихрастой макушке Абураме, так что его нелюдимости и угрюмому поведению скоро придёт конец. Главное не переусердствовать, а то один мой хороший знакомый полезет бить ему лицо в порыве детской ревности. Психология человеческих взаимоотношений в тесном коллективе очень щепетильная тема и мне только предстояло окунуться в неё с головой.

Время смело зачёркивать канон. Какаши-сенсей повёл нас не на крышу Академии, а в ресторан Акимичи. Наверно это я на него так влияю, потому что Хатаке посетило откровение и он познал истину — вкусно накормить это наипервейший и самый эффективный способ наладить контакт. Даже Шоичи немного растаял и бодро таскал аппетитные кусочки мяса с пышущей жаром решётки. Перепробовав абсолютно всё на столе, я пришла к выводу — до уровня готовки Акимичи мне ещё далеко. Может я и превосхожу здоровяков в некоторых моментах, но их умение идеально дозировать специи и сочетать ингредиенты — это что-то с чем-то. Было так вкусно, что я едва не заплакала от восторга их мастерством, хотя в принципе никогда не сидела на пайке из ниндзя-рамена и питалась исключительно домашней пищей. Акимичи нельзя слать на передовую как силовых бойцов, они должны быть поварами-послами, которые будут переманивать врагов на нашу сторону, это точно.

Подобревший Какаши-сан хлопнул себя по пузу и откинулся на спинку дивана.

— Думаю, теперь мы можем познакомиться более тесно. Меня зовут Какаши Хатаке, мне 16 лет, джонин. Моя цель стать таким же великим шиноби, как мой отец. Люблю изучать новые техники. Не люблю куда-то бежать и торопиться. В принципе, это всё. Кто хочет быть следующим?

Самая инициативная личность по имени Итачи была ткнута в бок пальцем, из-за чего мальчик дёрнулся. Хатаке воспринял это как жгучее желание.

— Итачи-кун? Отлично!

Давно привыкнув к пакостям с моей стороны, сосед никак на это не отреагировал и отложил палочки в сторону.

— Меня зовут Итачи Учиха, сын главы и наследник клана Учиха. В свободное время предпочитаю тренироваться и навещать друзей. Цель... ну, это личное и я никому не собираюсь об этом рассказывать. Не люблю... впрочем, не важно.

Коротко и по делу. Про то что ты умолчал я и так отлично знаю.

Следующим выступил Абураме, который поведал нам истории о своём имени, что он любит совершенствовать клановые дзюцу со своими жуками и недолюбливает шумных людей, которые ничего из себя не представляют. Негусто. Причём последнее явно камень в мой огород. Небось задела его гордость, когда он слопал гёза. Пф, можно подумать я тебя заставляла.

— Что насчёт тебя?

Две с половиной пары глаз сошлись на мне. Ну, держитесь!

— Эми Сенджу! Дочь Пятой Хокаге и будущий мастер мокутона! Обожаю готовить, кормить Итачи-куна и Какаши-сенсея и тренироваться до изнеможения! Моя цель — примирить все деревни шиноби и стать величайшей куноичи в истории!

И всё это в духе Наруто Узумаки, на весь ресторан, активно при этом жестикулируя. Покрасневшие носители шарингана принялись с неподдельным интересом копаться в своих тарелках, а Шоичи наоборот в шоке уставился на меня. Ну да, куда уж ему со своими жуками до моей грандиозной цели. Нужный эффект был достигнут. Победно улыбаясь я взяла чашу с мясом и высыпала её содержимое на решётку вмонтированного в стол мангала. Шипение и божественный аромат быстро выветрили из голов мужской половины коллектива ненужные мысли.

* * *

— Вот уж не ожидал от тебя такого хитрого хода, Цунаде-чан.

Длинный змеиный язык облизнул белые губы. Лицо Хокаге скривилось в отвращении.

— Теперь ты не сумеешь сделать её своей. И не нужно корчить удивлённое лицо, Орочимару. Я отлично знаю какие планы у тебя были на неё, но теперь им придёт конец. И даже не пытайся использовать авторитет сенсея и Данзо, чтобы надавить на меня и отменить это решение. На моей стороне Сакумо, а вместе с ним и совет джонинов. Кланы же вас попросту не станут слушать. Сенджу для них не просто фамилия.

Голос саннина сорвался на змеиное шипение.

— Знай своё место, женщина! Ты стала Хокаге не за личные заслуги и силу!

— Это угроза?

Щелчок пальцами и в помещении появились шестеро АНБУ, которые окружили советника. В одном из них он узнал легендарного Белого Клыка. Голос Цунаде зазвенел металлом.

— Нападение на Хокаге это прямая измена, которая карается смертью. Не стоит так рисковать, Орочи, ты же умный и рассчётливый человек. Прими волю своего лидера.

Усмиряя бушующий гнев, он покорно склонил голову перед ней.

— Да, Хокаге-сама.

========== Часть II. Глава V — Неправильный Учиха ==========

— И-и-итачи-к-кун?

Кроваво красные глаза с чёрным трёхлепестковым сюрикеном смотрели прямо в душу, выворачивая её наизнанку, рассказывая их владельцу все мои тайны и секреты. Он знает кто я такая на самом деле, что я пришелец и мне здесь не место. Он знает абсолютно всё. Что-то незримое затянуло моё сознание в какой-то другой мир. Вне всяких сомнений это было Тсукиёми, ведь напротив стоял абсолютно чёрный, взрослый Учиха, окружённый белой аурой, а на небе сверкала кроваво-красная Луна. В своём настоящем облике, я была распята на кресте, полностью обнажённая. Я начала дёргаться, словно загнанный в угол зверь, но верёвки только сильнее впивались в кожу.

Он медленно подошёл ко мне и, взяв за подбородок, уставился прямо в глаза. Я оцепенела от страха. Весь его вид подавлял волю и желание сопротивляться.

— Теперь ты моя и ничья больше, Эми.

Он впервые назвал меня без суффикса, хриплым возбуждённым голосом, что вызвало в теле сладкую дрожь.

Рука с накрашенными ногтями крепко схватила меня за грудь и я застонала от боли, смешанной с удовольствием. Царапнув ногтями нежную кожу, Итачи провёл пальцем вверх по затылку, шее, надавил на пульсирующую жилку, а затем коснулся полуоткрытого рта. К собственному удивлению, я схватила палец губами и начала его слегка покусывать и облизывать. Другой рукой он погладил напряжённый, покрытый капельками пота пресс и спустился ещё ниже, едва касаясь кончиками пальцев моего сокровенного места, от чего я застонала ещё громче. Средний палец прошёлся по влажному лону и скользнул внутрь. В голове взорвался фейрверк, а по всему телу начали распространяться волны жидкого пламени. Этот паршивец словно знал все мои слабые точки, заставляя извиваться в путах и иступлённо шептать его имя. Боже, Итачи, ещё немного и я отключусь от этих сильных ощущений. Прошу, остановись...

Внезапно звонкий детский голос прорвался сквозь густую пелену в моём разуме

— Ми-тяяян! Мииии-тяяяяяяян!

Резко открыв глаза, я увидела как маленькое усатое чудо, толкая своими ручками в бок, пытается меня разбудить. Ночник мягко вырывал из темноты комнаты черты обеспокоенного личика. Окружённый заботой, всегда умытый и накормленный, Наруто не был похож на того вечно грязного и голодного кроху-сорванца, которого я знала по манге. Заметив что я очнулась, он сел рядом и скрестил руки на груди. Пытаясь быть серьёзным, Узумаки выглядел настолько забавно, что я не могла не улыбнуться.

— Ты говорила во сне, тебе что-то приснилось? — детский голосок нещадно коверкал слова, но я уже привыкла к этой каше из букв и научилась понимать речь маленького ребёнка.

Я не знаю как ему ответить. Меня во сне чуть не изнасиловал Итачи, а я была вроде как не против, играя роль связанной рабыни. Пусть я уже и вытянулась до ста сорока трёх сантиметров, став выше Учихи на полголовы, но не рановато ли видеть такие сны в десять с половиной лет? Незаметно от Наруто, я нырнула рукой под одеяло. Сухо. И то хорошо.

Погладив мальчишку по голове, я откинулась обратно на подушку.

— Просто какой-то сон, ничего страшного, давай спать.

Мальчик внимательно посмотрел на меня и коротко вздохнув вернулся на свою кровать.

— Ладно, спокойной ночи, Ми-тян.

— Спокойной ночи, Наруто-кун.

* * *

Вытянувшись на кровати во весь рост, я оглушительно зевнула, хрустнув при этом челюстью. Ваша работа, Какаши-сенсей. Удар прямой левой у молодого джонина будь здоров, даже без усиления чакры. Будто мне не хватало Итачи и Орочимару-сенсея с их лозунгом "Избивать независимо от половой принадлежности!". Вспомнив с именем напарника про свои ночные приключения, я невольно покраснела и прижала руки к груди с гулко стучащим внутри сердцем. Жила себе спокойно, тренировалась и тут на тебе, здравствуй начало пубертатного периода. Я практически ничего не помнила про это из прошлой жизни, так что сравнивать было не с чем, но в одном я уверена точно — дальше будет только хуже. Хорошо что юный сын Намикадзе уже куда-то смылся и я могла спокойно разводить девчачьи переживания без лишних свидетелей. Мои сны с участием небезыствестного Учихи могут означать лишь одно — пусть и неосознанно, но я всё-таки симпатизирую ему не просто как другу. Пусть Итачи и выглядит как подросток, но черты лица и будущий характер мужчины видны уже сейчас. В команде он беспрекословно подчиняется нашему сэмпаю, но со стороны они больше похожи как на равных друг другу шиноби. Я бы не хотела прямого столкновения двух авторитетов и надеюсь на благоразумие Итачи, иначе команда развалится. Вздрогнув от неожиданности из-за громкого стука в дверь, я быстро укуталась в одеяло.

— Входите!

В дверной проём просунулось ехидное лицо старшей Узумаки. Поражаюсь насколько сильны гены её клана. Из женщины вырвался сильнейший хвостатый, а она стала только моложе и красивее. Зайдя в комнату, Кушина примостилась на краешек кровати и хитро улыбнулся.

— Что, Эми, Учиха снился?

Чёрт возьми! В этой деревне каждый второй телепат что ли? Я ощутила, как лицо начало стремительно краснеть, а кончики ушей закололо от смущения.

— Ты всё слышала, Кушина-нээ чан! — в моё второе посещение её дома, женщина ясно дала мне понять, что я должна общаться с ней не иначе как со старшей сестрой.

— Охохохо, Наруто ещё совсем несмышлённый, но я сразу поняла что к чему, тем более у меня очень чёткий слух и не уловить твоё "Мммм... Итачиииии", — Ками-сама, она столь страстно произнесла его имя, что я покраснела ещё больше — было невозможно. Он ведь нравится тебе, правда?

— Я не знаю. Всегда относилась к нему как ко младшему брату... Всё слишком непонятно.

Кушина тепло улыбнулась и погладила по пылающей щеке.

— Дам только один совет — будь осторожна с Учихой. Их чувства слишком сильны и от любви до ненависти всего один шаг.

* * *

После плотного завтрака я покинула гостеприимный дом Кушины и поспешила на территорию квартала моего клана. Узумаки сказала, что рано утром забегал Какаши и просил передать, что его отправляют на срочную миссию и Хатаке не будет как минимум неделю. А это означает, что у нас троих наступил долгожданный отпуск! Сенсей оказался садюгой похлеще Орочимару, по которому я даже немного скучала. Саннин хотя бы просто тренировал, вбивая в меня бесценные знания и навыки. Какаши же делал упор на бесконечную работу, используя детский труд на полную катушку. Пока мы горбатились, он предпочитал читать книжку в потрёпанном зелёном переплёте, а после получал свою законную долю. Но всё-таки работать я любила больше. Когда его внезапно озаряла мысль, что надо бы потренироваться, страдали мы ещё больше. Он имел дурацкую привычку стравливать двоих на одного, а сам в это время превращал тренировочный полигон в одну большую ловушку. Богатый опыт диверсий во время службы в АНБУ это вам не халям-балям. Больше всего меня бесило то, что в качестве полигона он придумал использовать мой сад, который я старательно наполняла цветущими деревьями и кустарниками. Я попыталась пожаловаться Орочимару-сенсею, но меня вежливо осадили и заявили, что было дано разрешение самой Хокаге. Это что, тренировка выдержки и терпения?! Я уже шестой раз всё восстанавливаю после эпических сражений Учихи и Хатаке! Но пришлось признать — это стало отличной тренировкой моей стихии. С каждым разом я всё быстрее выращивала деревья и восстанавливала повреждённые мостики со скамейками. Однажды огромный огненный шар чуть было не спалил мою сакуру, которая была выращена в память о Шизуне и джи-сане. Итачи и Какаши сразу уяснили, что рассвирепевшая Сенджу это страшное зрелище, а когда они следующим утром по привычке заявились на завтрак, я отдубасила обоих здоровенной сковородой. Приятные, греющие душу, редкие моменты, когда их избиваю я, а не наоборот.

Едва я пересекла границу квартала, как сразу учуяла постороннего. Всё вокруг было пропитано моей чакрой и природной энергией, так что любые колебания, даже самые мельчайшие, ощущались сразу же. Взбодрив очаг природной энергией, я скрытно начала приближаться к нарушителю, стараясь двигаться бесшумно. Примерно тринадцать метров до цели. Аккуратно раздвинув ветки кустарника, я увидела стоящего на полянке Абураме. Он держал на вытянутой руке жуков всех расцветок, мастей и размеров, а другой водил над ними окутанной чакрой ладонью. Никак пытается переманить на свою сторону. Вспомнив как его помощники залезли ко мне за шиворот на последней тренировке, я решила вернуть должок. Максимально расслабившись, я впустила в тело природную чакру, позволяя ей смешиваться с моей собственной. Сторонний наблюдатель мог бы заметить, как вокруг глаз появляются едва заметные отметины, а зрачки слегка вытягиваются. Когда я впервые увидела своё отражение в зеркале во время активации сендзюцу, то испугалась. Такое было только у Инудзук и Наруто в момент использования им чакры лиса, который два с половиной года назад зарядил своей бомбой по моему кварталу. Видимо она смешалась с природной и я таким макаром постепенно впитала энергию Кьюби в себя. Не то чтобы я стала недоджинчуурики как Кинкаку и Гинкаку, но в организме с тех пор вырабатывалась чакра Девятихвостого, пусть и в совсем мизерном объёме.

Надо отдать должное Какаши-сенсею, ведь он буквально вбил в нас привычку постоянно быть настороже. Когда мои тентакли вылетели из кустов и попытались спеленать Шоичи, он просто рассыпался на тучу жуков, которые тут же с гудением полетели на меня. Знаем, проходили. Не обращая внимания на дискомфорт в руках, я вырастила две огромные мухобойки. Энергичное движение и рой насекомых превращается в большое мокрое пятно на древесине. Прости, но я страшно боюсь щекотки и твоих маленьких друзей теперь ближе чем на пять метров к себе не подпущу. Сверху прилетел кунай со взрывной печатью, но я уже сделала каварими на ветку прямо к противнику. Окутав ногу прочной древесиной, отвесила смачный пинок прямо по почкам и Абураме полетел вниз. Пуф! Вместо стонущего тела в траву упало аккуратное брёвнышко. Чтоб тебя! Собрав ещё немного природной энергии, я спрыгнула вниз и ударила ладонью в землю, щедро вливая в неё чакру. Резерв тут же ухнул примерно на треть. С секундной задержкой из почвы рванули мои любимые лианы. Прикрыв глаза, я определила местоположение заготовленных каварими и самого Шоичи и направила технику к нему. Опутывая его густым зелёным коконом, я предварительно перебила связь с метками, чтобы он вновь не удрал. Когда послышался приглушённый вопль, я оборвала контроль над техникой и упала на колени. Из носа пошла кровь. Тело сначала сжало в тисках, а затем резко потянуло в разные стороны. Дурацкие откаты. Даже природная чакра лишь смягчает последствия применения мощных стихийных техник. Рядом приземлился слегка помятый Абураме.

— Хорошая схватка, Эми, спасибо.

Я лишь слабо кивнула в ответ, стараясь сильно не двигаться. Целебная энергия природы мягко обволакивала и потихоньку возвращала меня к жизни. Поняв, что я не собираюсь помирать, Шоичи оперативно куда-то удрал. Джентльмен!

* * *

Эти чертежи что-то с чем-то! Уже пятый день пытаюсь построить небольшой домик, но дальше вросших глубоко в землю свай и пола я так и не продвинулась. Стенки получались кривые, а про крышу и говорить стыдно. Слава Ками-сама, никто не видел моего позора. С душераздирающим треском и скрипом эта крышка похоронила под собой хлипкие стенки и взметнула в воздух целую тучу мелких щепок. Всласть начихавшись, я впитала часть древесины обратно в себя и решила, что пока у меня не получатся идеально ровные и достаточно крепкие стены, про крышу я даже вспоминать не буду. Создав клона, мы вдвоём нависли над планом дома. Его, кстати, мне передал сенсей через Итачи. Вероятнее всего этот седой прохиндей получил его в свою очередь от Хокаге. Помнится мне, что Тензо здорово ускорил восстановление Конохи после нападения Пэйна. Если таких строителей будет двое... Цунаде-чан не зря занимает свой пост.

— Эми, слушай!

Ну вот, мой клон как обычно оказался сообразительнее меня.

— Я не знаю, мне лень, думай сама.

И развеялась, ударив себя по макушке.

— Ээээм, что? Вот паразитка!

Злиться на саму себя глупо. Мне осторчетел этот дом и я создавала клона именно с такой мыслью. Хотя... Точно! Всё плавно и постепенно! Взбудораженная собственным решением проблемы, я тут же вытащила из подсумка гибкую проволоку. Так, привязать к ней камушек и уровень готов! По нему я выращу опорные балки, а с ними дело пойдёт намного проще! Быстро соорудив над воображаемой крышей корявую конструкцию, я привязала к ней свободный конец проволоки. Йощ! Идеально ровная вертикаль, благодаря которой теперь всё пойдёт как по маслу. Сначала я вырастила тонкий длинный брусок прямо по ходу проволоки, и только потом начала его равномерно утолщать. Вырастила с запасом, спилить лишнее всегда можно. В итоге за час я сделала восемь крепких балок и рухнула прямо посреди них без сил. Строить не ломать. По-моему, две недели я буду крутиться исключительно вокруг своего дома, который будет расти на просроченных дрожжах. И не факт, что я успею до возвращения сенсея. Придётся провести ещё одну сковородкатерапию, чтобы эти разрушители не угрохали плоды моих зодческих стараний.

* * *

Избегать Итачи я смогла всего три дня. Я настолько увлеклась сооружением стен, что пропустила момент, когда он припёрся на стройплощадку и сел тени дерева, что-то жуя.

— Для кого дом строишь?

— Для вас троих, будете в тюрьме сидеть, — огрызнулась я — не отвлекай.

— Чего такая злая? Я думал потренироваться. Шоичи из дома не вылезает, отец уехал в столицу, а братик совсем замучил. Ну даваааай!

Я решила игнорировать Учиху, чувствуя, что внутри снова начинает всё гореть от стыда. Он принялся гундеть. Ноль реакции. Итачи решился сто первый приём "Выбеси Сенджу". Небольшой огненный шар хлопнул прямо надо мной и обсыпал голову пеплом. Я уже развернулась и практически вывалила всё то, что подслушала у чиновников, которые склоняли Орочимару-сенсея на разный лад, но осеклась. Он взорвал шар огня прямо в воздухе?

— Итачи-кун, повтори пожалуйста. Только не надо мной!

Учиха пожал плечами, сложил печать и выплюнул пылающий шар. Секунды две спустя его глаза на миг вспыхнули красным, на фоне которого были отчётливо видны сюрикены. Шар лопнул и припорошил собой землю. Этот балбес использовал Мангёке, чтобы позлить меня! Я исренне переживаю за этого придурка и все эмоции были написаны на лице.

— Мои глаза не ослепнут.

— И давно его используешь? Ты ведь в курсе, что он ещё и ужасно истощает тело?

Итачи сложил руки на груди.

— Откуда знаешь?

— Джи-сан рассказывал, он же Сенджу, заклятый враг Учих. Многое про ваш клан... знал.

Мальчик скривился при слове "враг", и неожиданно схватил меня за плечи.

— Ты мне очень дорога, Эми, и я надеюсь останется в тайне что я тебе сейчас покажу. Мангёке шаринган не та сила, за которую меня будут пытаться убить, но это...

Глаза вновь вспыхнули красным и я разглядела вокруг каждого сюрикена по два еле заметных кольца. Как тогда в первый раз, я вновь ощутила подавляющее волю гипнотическое влияние проклятых глаз.

— С этой силой я защищу всех, кто мне дорог.

========== Часть II. Глава VI — Здесь нет места для мира ==========

— Состояние.

— Пульс пятьдесят девять, давление восемьдесят два на шестьдесят один-два-пять, сенсей, оно скачет!

— Переключите дополнительный контур на почки и стабилизируйте диастолическое давление.

— Готово!

Ассистентка вытерла ватным тампоном лоб хирурга и он взял в руки скальпель. Сбоку пристроился второй помощник с зелёными от медицинской чакры руками.

— Коллега?

Мужчина возле соседнего операционного стола, в точно такой же форме ирьенина с моном Учих на плече, коротко кивнул и что-то вполголоса сказал своим помощникам. Ассистенты в тот же момент поднесли ладони к глазам, щедро вливая в них энергию. Сначала они приобрели свойственный шарингану красный оттенок, затем на радужке проявились томое, которые постепенно стали приобретать очертания витиеватых узоров в виде сюрикенов.

— Извлекаем! Кохэку, как только я отсоединю орган с глазным нервом, сразу же закупорь все сосуды конъюктивы и цилиарные артерии, затем подготовь края к сращиванию. Ты! — он повернулся ко второму — приготовь сосуд со стерильным раствором.

— Хай!

— Установите векорасширитель.

Обнажился кроваво-красный глаз, блеснула бритвенно-острая медицинская сталь, целебная энергия обволокла орган, готовая под чутким контролем врача блокировать кровотечение. Ловкими и быстрыми движениями хирург иссёк слизистую оболочку, специальными щипцами с резиновыми накладками ухватил глаз, потянул его наружу и отсоединил от него прямые мышцы, потянул его ещё сильнее и отрезал косые мышцы вместе с глазным нервом. Аккуратно поместив удалённый глаз в подготовленный раствор, он принялся за второй орган. Едва он присоединился к своему "собрату", банку перенесли к соседнему столу и её место заняла точно такая же, но с другими шаринганами.

— Кохэку, Мито, полностью заблокируйте ток чакры к глазам. По моей команде снимаете закупорку сосудов.

Аккуратно вытащив из жидкости орган, он приложил его к глазнице, а второй рукой с помощью щипцов захватил обрезанные мышцы. По чакропроводящему металлу заструилась чакра, сращивая края. Едва хирург завершил процедуру, он повернулся к стоявшему в ожидании у соседнего стола седому мужчине.

— Самуи-сама, у нас тоже всё готово.

Пожилой ирьенин подошёл к распростёртому телу и приложил указательный и средний пальцы прямо к глазному нерву. Никто не видел что он делает, но всё знали, что специалист S-класса занимается самым сложным этапом — сращивает нервные окончания. Спустя три минуты он убрал руку и дал команду для сращивания прямых мышц и на присоединение второго нерва. Точно так же справившись с ним, он облегчённо вздохнул и вышел из операционной. В коридоре было тихо. Распахнув настежь окно, мужчина достал из портсигара самокрутку, подпалил маленьким языком пламени, вспыхнувшем на пальце, и глубоко затянулся. Работа нейрохирурга, а он выбрал для себя дополнительной именно эту специализацию, была крайне сложной и интересной, но он никогда не занимался пересадкой глаз с Мангекё, тем более двусторонней. Глава клана оказал ему жест настолько сильного доверия, что уже давно поседевший Самуи просто не имел права на ошибку. Уже раскуривая третью, он услышал как за спиной тихо открылась дверь. Стягивая маску, вышел Нэору, главный хирург, который дирижировал во время всей операции.

— Состояние стабильное. Небольшой конфликт чакры, но нам удалось взять его под контроль. Оба пациента спят.

— Что с шаринганами, Нэору?

— Диагностика пока что не показала ничего особенного, но структура уже начала претерпевать качественные изменения. Судя по всему, это эволюция Мангекё.

Самуи позволил себе наконец расслабиться.

— Подготовь отчёт и не забудь сделать запись в их медицинских картах. И ещё... ты стал настоящим профессионалом, я горжусь тобой.

Смущённый ирьенин склонил голову в благодарности.

— Спасибо, отец.

* * *

Фугаку обладал титулом главы сильнейшего клана в Конохе не за свои красивые глаза. Когда-то Учиха были грозной силой с тысячей воинов, чьи глаза горели яростью и непримиримой жестокостью к врагам. С тех пор утекло немало воды, умер великий Мадара, но их легендарные глаза не давали врагам и малейшего шанса на насмешки или снисходительное отношение. И во многом это было заслугой мужчины, которому уже стукнуло тридцать шесть. Жёсткий, всегда заинтересованный в благополучии клана, образец мужественности и того, каким должен быть шиноби Конохи. Мало кто знал, но рука об руку с ним шёл нежный и чуткий человек, который хранил в своём сердце любовь к жене и сыновьям. Две стороны одной монеты, одна из которых практически всегда была обращена к окружающим его людям, и порой даже столь близким. Вот и сейчас, будучи немощным и слабым после сложной операции, он оставался всё тем же лидером с железной волей. Практически бесшумно открылась дверь, впустив кого-то внутрь. За две недели вынужденной слепоты, и без того обострённые слух и чутьё сразу определили кто это.

— Сын, подойди ко мне!

Пламя свечи отбросило на стену длинную дрожащую тень. Мальчик подошёл к изголовью кровати, на которой лежал его измученный родитель. Теперь они были связаны сильнее чем кто-либо другой, скреплённые узами силы, которой одарили друг друга. Он чувствовал эту связь, особенно когда оказался рядом с ним.

Мужчина вновь заговорил скрипучим голосом, взяв ребёнка за руку.

— Как ты, Итачи? Мне сказали, что тебе сняли повязки уже через пять дней.

— Я не знаю, отец. Внутри какое-то странное чувство, но я не могу понять что это. К тому же я не успел развить весь потенциал своего Мангекё, мне не хватало на это чакры, а новые глаза наверно потребуют ещё больше...

— Я овладел им только в двадцать лет и ещё два года развивал его возможности. У тебя всё впереди, не торопись, но помни главное — никто не должен знать об этом!

Юный Учиха повесил голову и пробурчал.

— Никто...

— Ты про свою любимую Сенджу? Чтож, как будущий глава глава ты в праве принимать решения, но помни — твоя откровенность может сгубить нас обоих. А теперь ступай, мне нужен отдых.

Итачи глубоко поклонился, нежно погладил отца по лбу и вышел из покоев. Личные телохранители Фугаку-доно тут же закрыли за его сыном дверь и с почтением кивнули юному господину. Со следующим лидером клан будет в безопасности, как и в случае с его отцом.

* * *

В нетерпении покусывая губы и болтая ногами, Великий Мститель Учиха Саске сидел на стуле и ждал, пока его мать приготовит обед. Каждые пять минут он лез к плите и, получая щелбан по лбу, плёлся обратно на свой стул надув щёки. Во время очередной диверсии в кухню зашёл старший брат. Непоседа тут же забыл о своём прежнем занятии и с воплем полетел на Итачи.

— Нии-саааааааан!

Худенькое тельце на полной скорости влетело в подростка, который только глухо охнул, ощущая как острые коленки мальчишки словно в тисках сжимают рёбра. Паршивец уже неосознанно использовал чакру, хотя никто его этому ещё не учил.

— Саске, слезь с Итачи! Иди лучше поиграй!

Не переставая мешать варево в кастрюле, Микото строго взглянула на сына. Младший послушно слез и, показав язык брату, бухая пятками стремительно удрал по коридору.

— Ками-сама, он прямо как ваш отец в детстве.

— Привет, мам.

Микото крепко обняла сына, вдыхая родной запах.

— Как он?

— Поправится. Он потерял много крови, но глаза полностью прижились и врачи говорят, что теперь нужны только покой и диета, организм со всем остальным справится сам.

Женщина облегчённо вздохнула, и из её глаз потекла солёная горячая влага, смывая тревогу и страх за жизнь родного человека.

— Что же теперь будет? Что с нами будет?

— Я не знаю, ма...

Мальчик внезапно обмяк в руках матери. Вспыхнувшие в глазах женщины шаринганы безошибочно определили, как из очага чакры её сына к глазам рванул бешеный поток энергии. Руки сами по себе отпустили его и Учиха как подкошенный рухнул прямо на пол. Тело выгнулось в судороге, скрюченные пальцы врезались в деревянный паркет, ломая ногти. Мать застыла в немом ужасе, не рискуя прикасаться к сыну, который полностью скрылся за доспехами, сотканными из чёрного пламени. Аматерасу искажало пространство всё вокруг себя, покрывая рябью воздух и обращая пол в прах. Несколько мгновений и всё прошло. Остались лишь неподвижно лежащий Учиха и Микото, не отрывающая от него безумный взгляд. Вне всяких сомнений, она поняла что это было. Каждый Учиха впитывал с молоком матери, что слабый беспрекословно подчиняется сильному и если нужно, то пожертвует самым ценным — своей жизнью. Её сын, то маленькое дитя, которое доверчиво тянуло когда-то к ней ручки, заставил Микото испытать это чувство на себе, как это когда-то сделал его отец.

В дом забежали двое Учиха из личной охраны.

— Микото-доно, всё в порядке? Мы почувствовали мощный всплеск чакры и тут же окружили дом барьером. Итачи-сан, что с Вами!

Увидев за её спиной лежащего в чёрном круге Итачи, они ринулись к молодому господину.

— Срочно покажите его Нэору-сану, пусть проведёт обследование. Обо всём доложите лично мне.

— Будет сделано!

Бережно подхватив Учиху на руки, они покинули дом, оставив мать семейства наедине с пережитым стрессом.

"Надеюсь, ты сделал правильное решение, любимый".

* * *

Какаши-сенсей так и не вернулся. Точнее сказать не вернулся на своих двоих. Как выяснилось впоследствии, Хатаке принесли на носилках двое АНБУ из его звена, обгоревшего и израненного. Его шаринган чудом уцелел — что-то рассекло кожу по касательной, парой миллиметров глубже и всё, от Копирующего Ниндзя осталось бы одно лишь прозвище и солидная награда за труп. Теперь на его левой половине лица алеет крест из двух шрамов, словно прицел для шарингана молодого джонина. На все наши вопросы он отнекивался, либо молчал. Сказал лишь, чтобы через три недели его выпишут и мы займёмся усиленными тренировками с выполнением миссий за пределами деревни. Вообще я нарвалась на него чисто случайно. Шла на плановое обследование с прицепившимся ко мне как банный лист Итачи. Не знаю где он пропадал целую неделю, но я здорово провела время в одиночестве, занимаясь тренировкой мокутона или просто отдыхая в своём парке. Шагая по коридорам, мы увидели, как знакомую седую шевеллюру насильно укладывают на койку, приковывая к ней ремнями. Что-то меняется, а что-то остаётся неизменным, как и нелюбовь Хатаке к больницам. В тот день нас к нему не пустили, но разрешили навестить через пару дней. Чем мы и воспользовались, втроём ввалившись в палату на третий день. Какаши сидел и смотрел в окно, перебинтованный как мумия от ног до шеи.

Скривившись от боли из-за ожогов и ран, Какаши стянул маску к подбородку и залпом выпил лекарство.

— Ребята, я в самом деле не имею права что-либо рассказывать. Это прямой приказ Хокаге и нарушать его не собираюсь. Придёт время и вы сами всё узнаете.

— Но сенсей, мы ведь в одной команде...

— Довольно! — рявкнул Какаши и тут же схватился за сломанные рёбра — приказ Хокаге!

Всё что мне оставалось, это благоразумно заткнуться, не испытывая терпение Хатаке.

— Пока я буду валяться на койке, оттачивайте все свои навыки и техники, я потом проверю. Эми, не надо сверлить меня глазами, тебе это не поможет.

О да, играть в гляделки я люблю, жаль шарингана нет.

— Всё, идите, а я отдохну.

Едва шумная ватага генинов вышла из палаты, как воздух в углу палаты пошёл рябью, отменяя скрывающую иллюзию мужчины в маске АНБУ.

Какаши повернулся в сторону очередного гостя.

— Отец.

— Насколько всё плохо, Какаши?

— Насколько вообще возможно. Райкаге прознал, что джинчуурики Кьюби уже не Узумаки Кушина, а какой-то ребёнок. Хорошо что никто ещё не знает, что Наруто сын Минато-сама. Мало того ему кто-то сдал, что треть наших джойнинов перебил Лис. У нас завёлся стукач, сливающий Молнии информацию.

— Орочимару. Я давно слежу за ним и эта змеюка не внушает мне доверия. Сначала Хирузен-сама поставил на него джуин, лишил возможности проводить эксперименты, теперь Цунаде-доно не даёт ему оказывать влияние на твою ученицу... Больше некому. Он отчаялся и, видимо, хочет купить себе место в Кумо. Есть что-то ещё?

Какаши сунул ноги в тапки, встал и на костылях доковылял к окну. Солнышко ласково согревало своим теплом, сияя на безмятежно-голубом небе. Хорошо, спокойно, давно он на него не смотрел, предпочитая бездумно пялиться на мемориал павшим.

— Джинчуурики Гьюуки полностью овладел силой хвостатого. И, судя по всему, он тоже будет участвовать в столкновениях.

— Сроки?

— Точно сказать не могу. Самый худший прогноз — пару месяцев.

Сакумо тяжело вздохнул и присел на подоконник.

— Если к ним присоединится хоть одна великая деревня, нам конец. Что Сенджу?

— Будь у нас в запасе ещё лет пять-шесть, она бы в одиночку могла сдержать даже Кьюби, но сейчас... рано, слишком.

— А Учиха? Ты ведь рассказывал, что чувствуешь у него Мангекё?

Младший Хатаке отрицательно помотал головой и вернулся обратно на кровать.

— Что делать, отец? Я несу за этих детей ответственность и не хочу потерять их, как потерял Обито и Рин.

— Всё что ты сейчас можешь сделать, сын, это научить их грызть глотки врагам друг за друга. А война... она сделает своё дело, как это случалось и раньше.

* * *

Сначала фокусы этого несносного Учихи с его очередным "глазным" приобретением, теперь Какаши плетёт интриги и секретничает, ссылаясь на приказ Цунаде. С Итачи-то всё понятно — я знаю, что существует только один способ получить Вечный Мангекё. Известные мне носители, помимо Мадары, живут в Конохе, так что наверняка именно со своим отцом Итачи обменялся глазами. Я за него переживала, думала как решить эту проблему, но в итоге всё было сделано без меня. Самомнение было слегка задето, но вполне очевидно, что я не смогла бы хоть чем-то помочь Итачи, если он начал слепнуть из-за использования Мангекё.

— Босс! Боооосс!

Крайне возбуждённый клон подбежал ко мне и начал вываливать кашу из слов. Интересно, я себя в таком состоянии также веду?

— Стоп, давай членораздельно.

— Уф, хух, в общем у меня идея как можно ускорить развитие!

Слушая откровения своей копии, я не могла не признать, что всё-таки две головы лучше! Жить в деревне, где Каге это сильнейший и самый талантливый медик во всех пяти странах, и не воспользоваться этим? Исходя из предложенной идеи, я, под бдительным контролем и присмотром Цунаде, должна постепенно наращивать поток чакры в своих каналах. Как только поток превысит допустимый порог, она начнёт стимулировать их быстрое восстановление и растяжение без последствий для меня. Не знаю сработает ли это на практике, но попробовать однозначно стоит. Кто не рискует, тот... не рискует.

Конец второй части

Комментарий к Часть II. Глава VI — Здесь нет места для мира

Отзывы, плюсики, вопли "проду!" — буду рад всему. Обратная связь с вами держит в тонусе, заставляя лезть на сайт и сочинять ^_^

========== Интерлюдия — Ставки сделаны ==========

Сцепив руки в замок, Райкаге хмурым взглядом окинул всех присутствующих. Круг доверенных лиц — элитные джонины, представители немногочисленных кланов, джинчуурики Мататаби и Хачиби. Исполнителей в Кумогакуре хватало с избытком и все они как на подбор — способные, идейные до мозга костей и готовые ради деревни на всё. Сильных личностей, которые в состоянии принимать верные решения без постоянного пинка начальства, наоборот не хватало. Настолько, что они спокойно поместились в офисе Эя, не тесня друг друга плечами. И хотя солнце уже давно скрылось за скалами родной деревни, никто из них даже и не думал об объятиях одеяла и мягкой подушке. "На том свете отоспимся", — как точно и ёмко обрисовал происходящее Даруи, выдающийся молодой джонин и правая рука Эя. Сейчас он стоял позади Райкаге, сложив руки на груди.

Вскочив со своего кресла, Четвёртый принялся ходить из стороны в сторону. Кипучая и энергичная натура не позволяла ему долго сидеть на одном месте и бездействовать.

— Значит так, пройдёмся ещё раз по всем пунктам плана. Коноха обескровлена, джинчуурики — малец, который даже кунай нормально швырнуть не сможет. Но!

Кулак стукнул по проскрипевшему массивному столу со следами многочисленных побоев. Зрители восприняли этот жест со спокойствием монахов, привычные к такому поведению своего лидера.

— У них много сильных шиноби и кроме того есть Учихи и Хьюга! Эти гады могут стать занозой в заднице каждого из вас и потому наваливаться на них нужно с как минимум двухкратным превосходством в численности!

Распахнутый плащ Каге вновь обнажил мощный рельефный торс мужчины и те немногочисленные женщины, которые присутствовали здесь, тихо вздохнули. Мускулистая рука ткнула в карту мира и принялась по ней водить пальцем, обозначая примерные манёвры. Все присутствующие обступили его тесным кругом, внимательно всматриваясь.

— Придерживаемся плана быстрых нападений и диверсий. Про открытые столкновения и драки стенка на стенку вообще забудьте. По мере продвижения вглубь Хи но Куни избегайте резких прорывов. Они не дураки и могут закрыть всех в один большой котёл. Сенсоров беречь, иначе листовики перебьют вас всех с верхов. Каждому капитану будет выдан запас сигнальных печатей, с помощью которых вы сможете призвать Кира Би или Нии Югито, — мужчина бросил взгляд на брата и вторую джинчуурики — но делайте это с умом, только если уверены, что их не смогут захватить. Вы знаете что будет с тем, кто подвергнет их смертельной опасности.

Подойдя к стеллажу возле своего стола, он достал небольшие свитки и раздал их каждому.

— Внутри список ваших непосредственных подчинённых. Сто пятьдесят шиноби в каждом отряде. Отряды разбиты на десять групп по пятнадцать человек каждый, а группы состоят из пяти звеньев по три человека. Даю вам на изучение своего личного состава три дня, после отчитаетесь и чтобы знали каждого в лицо. Кто что умеет, какие слабости и как их лучше всего применить. Ясно?! Если да, то все свободны.

Двадцать пять человек синхронно кивнули и, не торопясь, покинули помещение. В нём остались лишь четверо — сам Райкаге, Даруи и Кира Би с Нии Югито.

— Что скажете? Есть у нас шанс подмять Лист под себя?

— Только в том случае, если мы сожжём его дотла, как это случилось когда-то с Узушио и убьём абсолютно всех жителей. А после и Киригакуре. Как союзники они мне вообще не нравятся, да и заполучить трёххвостого тоже довольно заманчиво...

— И мы гарантированно получим Иву и Суну себе во враги! Они не потерпят такого сильного соседа рядом с собой. Не забывай на что способен этот старикан Ооноки!

Даруи стушевался и отвернулся к пейзажу ночного города в окне.

— Но ведь в чём-то он прав, брат. Их дух Огня слишком силён и они будут мстить до тех пор, пока сами живы.

— И детей... и стариков... Чтож, пути назад уже нет, раз этот Хатаке сумел удрать с нужной им информацией. Даруи, на всякий случай проверь каждого командира отряда на лояльность и попробуй выяснить кто слил информацию. Югито, Би — решите все вопросы со своими биджу и будьте готовы выступать.

— Как скоро, Райкаге-сама?

— Пять дней. Посмотрим много ли нам наврал этот Белый Змей.

* * *

Добравшись по узкой дороге, выбитой в уступах скал, до нужного ему неприметного здания, Эй распахнул двери и зашёл внутрь, ощутив как защитный барьер общупал его с ног до головы. Стоявшие в небольшом помещении с тусклым освещением, охранники сначала напряглись и схватились за оружие, но едва узнали посетителя, как тут же вытянулись в струнку. Не обращая на них внимания, он распахнул ещё одну дверь и прошёл по длинному коридору, минуя многочисленные ответвления и стальные двери. Цель находилась в самом конце. Она скрывала за собой недавно созданную лабораторию для их нового учёного. Фуин-замок распознал чакру Райкаге и с тихим щелчком пропустил его внутрь. Заставленный архаичными компьютерами и различными приспособлениями неизвестного назначения, этот небольшой научный центр преследовал основную задачу — исследование геномов и перспективы их использования во благо Кумогакуре. Сам ведущий учёный встретил своего работодателя с распростёртыми объятиями и змеиной улыбкой.

— Как идёт процесс её обследования? — грубо отсёк все формальности Четвёртый.

— Девочка здорова, несёт в себе чистую кровь и гены. Мне понадобится ещё некоторое время на анализ её ДНК, но думаю, что выращивание тестовых образцов уже не за горами.

Довольно кивнув, мужчина подошёл к койке, на которой лежал спящий ребёнок под капельницей с раствором, вводящим в искусственную кому. Цвет волос, глаз, аристократические черты лица — даже самый последний скептик не мог не согласиться, что саннин притащил вместе с собой Хьюгу из главной ветви клана. Вне всяких сомнений, Орочимару купил себе место в его деревне. Пусть пройдут годы, но это приобретение должно окупиться.

— Ты говорил, что в вашей деревне живёт девочка, унаследовавшая способности Первого Хокаге. Почему не забрал и её?

— Я не смог, Эй-сама. Учихи слишком сильно опекают Сенджу. Кроме того на ней стоит печать уничтожения и её снятие потребует длительного времени. Да и прорваться сквозь границу с двумя детьми было бы слишком сложно. Но когда Вы развяжете войну, то сможете воспользоваться моментом и выкрасть её. А уж я Вас не подведу и обращу оружие Конохи против неё самой.

То, за что Орочимару ненавидели и презирали многие, вылезло на лицо само по себе. Змеиный язык облизнул тонкие бледные губы, а глаза с вертикальным зрачком заблестели в предвкушении.

========== Часть III. Пролог — Осколки розового цвета ==========

Слёзы текли по щекам, прочерчивая на грязной коже чистые солёные дорожки. Они собирались на остром подбородке и падали вниз, на мешанину из мокрой глины и мелких камней под ногами. Грязь была повсюду. В неё проваливались по щиколотку ноги, инструктор заставлял нырять в неё лицом, делая бесконечные отжимания, от которых руки дрожали не переставая, и заставляя вздрагивать от боли в мышцах ночью, она же попадалась в скудной и невкусной пище. Сверху, практически не прекращаясь, лил осенний дождь. От него не помогал даже плащ-палатка, потому что сырости всё равно как сильно ты кутаешься. Сырая обувь натирала ноги до кровавых мозолей во время марш-бросков с огромными рюкзаками. Не имея права бездарно растрачивать людские ресурсы, как она это привыкла делать в прошлые войны, военная машина Конохи пришла к выводу, что закалять генинов нужно не на поле боя, где потери двух третей состава это норма, а дома. Притупляя детскую эмоциональность и вспыльчивость, готовя к будущим лишениям и трудностям. По сути прививая взгляды на жизнь закалённого в боях ветерана.

Обыкновенный бандит, работник ножа и топора, был выбран для финального испытания, ещё утром этого дня не осознавая как сильно он ошибся, выбрав жизнь против закона. Дико выпучив глаза, бородатый мужик загнанным зверем метался по небольшой арене, ежеминутно по колено проваливаясь в лужи. Напротив стояла девочка с протектором Скрытого Листа на шее, добела сжав кулачки.

— Отпустите, сволочи! Изверги! Я гражданин страны Огня, вы не имеете права!

— Ты никто и звать тебя никак, падаль. Гражданин Хи но Куни не станет воровать и грабить мирных жителей, — прозвучал с трибун голос — но у тебя есть шанс. Одолей её и ты свободен.

В глину вонзился простой, но хорошо заточенный стальной меч. Схватив клинок, бандит заорал и понёсся на застывшую фигурку. Удар человека, никогда не державшего в руках ничего острее кухонного ножа, лишь рассёк воздух. Ребёнок просто уклонился, отпрыгнув назад.

— Сэнджу! У тебя минута, иначе вы оба взлетите на воздух!

Большие зелёные глаза затравленно посмотрели на единственного зрителя на трибунах. Он не блефовал. Прямо перед экзаменом под площадкой были закопаны несколько десятков взрывных печатей повышенной мощности. Их хватит чтобы испепелить на ней всё живое. Предупредительный взрыв грянул в пяти метрах слева, слегка оглушив и дезориентировав генина. Воспользовавшись заминкой и состоянием противника, мужчина схватил девочку за волосы и, швырнув на землю, обрушил на неё очередной удар. Извернувшись всем телом, она сумела принять удар вскользь, подставив под него бок. Кровь наконец окрасила клинок красным, но это был уже конец. Мощное давление чакры придавило бандита к земле, из которой уже лезли зелёные ростки, оплетавшие ноги. Он завопил от страха, чувствуя как только что обмочился.

— Мать твою, что это такое?!

Меч раз за разом пытался перерубить путы, пока одна из лиан наконец не вырвала железяку из рук. Острые шипы пронзили ноги насквозь и впились в грудь, разрывая всё внутри. Крики превратились хрипы, прерываемые толчками выходящей изо рта кровью. Глаза ребёнка застелила кровавая пелена, превращая милое личико в жуткую маску. Она потеряла саму себя в ужасе происходящего, осознавая, что собственными руками превращает последние секунды жизни человека в настоящий Ад. Громкий хруст сломанного хребта вернул её в реальность. Тело бандита уже обмякло, щедро заливая всё вокруг алой жидкостью.

Голос с трибун зазвучал вновь, буднично и безэмоционально, словно ничего и не произошло.

— Сенджу, ты прошла экзамен, поздравляю.

С наивным взглядом на мир, совсем ещё дитя, которое изо всех сил стремилось на своём пути шиноби обойтись без убийств и ненужного насилия, вцепилось в жилет и вытерло об его краешек нос, размазывая сопли по плотной ткани. Цена звания — убийство с особой жестокостью, без какого-либо сострадания к жертве. Мирное время осталось позади, как и мечты идеалистки из другого мира. Выживают лишь те, кто в состоянии спрятать всё человеческое глубоко внутри, выворачивая звериную натуру мехом наружу. Чем мех непригляднее и жёстче, тем больше шансов на выживание. Мех одиннадцатилетнего новоявленного чунина был мягким, но уже стал совсем седым, с клочками колючей шерсти.

Тело действовало без помощи мозга и она не сразу заметила острый шип, уже как пять минут торчащий из ладони. Прикоснись ублюдок к ней ещё раз хоть пальцем, и она бы рискнула всем, чтобы вогнать кусок древесины прямо в эти рыбьи глаза. Переступив грань единожды, для неё убийство уже не будет наполнено тем самым смыслом, который она вкладывала раньше. Но трезвый рассудок тут же одёрнул от подобной мысли — военный трибунал это не шутки. В мирное время за убийство профессионального инструктора, тем более стоящего выше по званию, могли назначить суровое наказание, вплоть до лишения права на дальнейшую карьеру, с принудительной процедурой пожизненной блокировки очага. Любой подобный инцидент на войне — немедленный приговор к смерти без суда и следствия. После Хокаге конечно же засунет кулак исполнителя в его же задницу, но законы едины для всех, даже если ты дочь Цунаде Сенджу. Короткий свод законов и правил Конохагакуре заставили вызубрить наизусть, спрашивая прямо посреди ночи любое из положений.

Сидеть на таком холоде, продуваемой со всех сторон ветром, вредно для здоровья. С как на заказ сшитым жилетом в руках, Эми наконец поднялась на ноги и потопала к своему маленькому домику на краю тренировочного лагеря, стараясь не оглядываться назад. Шаркая ногами, практически вся облепленная грязью, но с абсолютно новеньким символом в руках, она представляла из себя жалкое зрелище. Кошмары войны из далёкого детства с новой силой захлестнули разум, заполняя голову воспоминаниями. Тогда она была жертвой, теперь же на её место встанут другие. И среди всей этой каши в голове билась мысль: "Главное не сойти с ума, ты всё выдержишь. Ради деда, ради Шизуне, ради всех Сенджу! Мать твою, ради себя самой, в конце концов!" Бесконечная мантра самопрограммирования спасла от очередного приступа истерики и града слёз. "Так было надо. Пусть он законченная сволочь, но рано или поздно ты скажешь ему спасибо за все пережитые страдания и низко поклонишься". Светлые и наивные мечты улыбчивой девочки канули в Лету, их место заняли другие — доживёт ли она до конца войны целой и невредимой вместе со своими товарищами, утащат ли её чужие шиноби для разведения новых Сенджу... как это сделала тварь Орочимару, похитившая бедную Хинату прямо из её кроватки. Обезумевший от горя отец собственными руками довёл троих стражников Хьюга из побочной ветви до инсульта, включив Проклятые печати на шесть часов. Их крики были слышны многим в тот день, ещё долго звенели в ушах очевидцев.

Спустя неделю, на всеобщем собрании шиноби объявили начало войны с Кумогакуре и Киригакуре. Всех чунинов и джонинов определили либо на фронт, либо на патрулирование прилегающих к деревне территорий, а самых способных выпускников Академии согнали на тренировочный лагерь, делать из них малолетних убийц. Команду номер 13 обозначили как наиболее перспективную. Но Шоичи забрали Абураме, обосновав это тем, что обучение клановыми наставниками принесёт намного больше пользы. В результате, к оставшимся Итачи и Эми приставили отдельного инструктора, специалиста по диверсиям и скрытным убийствам Сарутоби Акио*. Имя наставника никак не вязалось с внешностью безжалостного шиноби, который отдыхал только в госпитале. Можно ли доверять хрупкую детскую психику такому человеку? Однозначный ответ дать нельзя, но другого выхода и не было. Шагая мимо бесконечных рядов палаток, Эми заметила, что их становится всё больше и больше, а значит работы для таких как Акио только прибавится. Новоприбывшие смотрели на неё с интересом и толикой жалости, кто-то узнал в измождённом и грязном лице ту самую Сенджу. Сталкиваясь с потерянным и пустым взглядом, они тут же отворачивались. Ноги всё несли её к северной части лагеря, к небольшому, красивому деревянному домику на сваях, который резко выделялся на фоне палаточного городка. Он вызывал зависть соседей, но никто из них не рисковал выгнать оттуда жильцов, чтобы самим занять лакомое место. Все боялись сына главы клана Учиха, Итачи. С помощью крепких кулаков он быстро объяснил, что лезть к ним с предложением потесниться не стоит.

— Я дома.

Грязная одежда упала кучкой прямо у порога. Заветный жилет повис на крючке, а его владелица буквально заползла в крохотную ванную. Рука нащупала кран и выкрутила ручку горячей воды до упора. Могла ли она отказаться от программы повышения личного состава генинов до звания чунина? Каждый из них был вправе определять свою дальнейшую судьбу, но бросить своих товарищей и как самый последний трус забиться в угол за неприступными стенами Конохи? Можно попрать все жизненные принципы, которым следовала она эти годы, но следовать одному единственному и крепко держаться за друзей. Как учил Какаши-сенсей в их последнюю неделю совместных тренировок: "Человек достоин называться лишь мусором, когда бросает своих друзей ради выгоды", опираясь на костыли и ежеминутно заходясь в мучительном кашле.

Вода нежно обняла тело, смывая с него пот и грязь и обретая землистый оттенок. Маленькая хитрость и подарок от заботливой Узумаки — фуин на дне деревянной ванны, слабо засветилась и поглотила всю грязь, сделав воду вновь кристально чистой. Теперь можно расслабиться. Природная энергия, щедро разлитая повсюду, свободно потекла в тело. Подарок судьбы, без своего главного союзника, природы, она давно сошла бы с ума.

* * *

Начиная с того самого подвала в Кусагакуре, мне везёт как утопленнику. Интриги стариканов, смерть практически всей родни, печать, жестокие тренировки и, как вишенка на торте — начало войны с этим треклятым лагерем особого режима. Я слишком привыкла к размеренной жизни в Конохе, пусть и не всегда лёгкой и спокойной. Привыкла к своей кухне, на которой наша команда устраивала весёлые посиделки, привыкла таскаться к Учихам или Кушине, даже хитрая рожа Орыча-сенсея не вызывала отторжение и злобу. Очередной глобальный конфликт выбил почву из ног и в первые дни я отказывалась верить в это, чувствуя как в душе поселился страх. И я боялась за себя.

"Тук-тук!"

О, а вот и личный защитник-психотерапевт объявился. Сейчас снова начнёт рвать и метать, костеря нашего сенсея за применяемые им бесчеловечные методы, а после кормить и жалеть меня. Сам он практически сразу получил отличительную деталь гардероба чуунина, ведь ему уже приходилось убивать на миссиях, но даже Учиха отметил, что Акио законченная мразь, которая живёт непрекращающейся войной с врагами Конохи и ёкаями в своей душе.

Прямо как настоящий кошак он заскрёбся в дверь. Нет, ну это уже наглость! То что мы живём как сладкая парочка в одном доме и засыпаем, согревая друг друга теплом, ещё ничего не значит! Лабильная подростковая психика отодвинула все переживания по поводу первого убийства на задний план, выбирая беспардонного Итачи жертвой моей вспышки агрессии.

— Учииииихааааа...

Скрестись с той стороны двери резко перестали. Всё тело покрыли древесные чешуйки и я бесшумно выскользнула из ванны. Собрать побольше чакры и одним мощным уширо-гери* выбить дверь, любуясь изумлённым лицом Учихи. Такие погромы случались как минимум два-три раза в неделю, после которых я добросовестно восстанавливала наш дом и выковыривала занозы из тушки напарника. При всём своём таланте, он не мог удрать от вездесущих веток, лиан и просто здоровенных палок. Конечно же Итачи не использовал силу глаз в полной мере, решив оставить козырной туз в рукаве, но и без Мангекё он оставался серьёзным противником даже для джонинов. Но в этот раз всё пошло по другому сценарию. Дверь сорвалась с петель и врезалась в стенку коридора без характерного приглушённого стона. Затылком почуяв опасность, не долго думая я ударила локтём в развороте, но врезалась в жёсткий блок, слитным движением перетёкший в болевой захват. Ну уж нет, не сегодня. Мысленное усилие и из спины вырываются острые шипы, превращая меня в ощетинившегося ежа. Что-то со свистом рассекло воздух, с филигранной точностью срезая мою защиту. Сильные руки развернули и вдавили в стенку. Впервые я увидела его глаза, обретшие всю силу клана Учиха — черные сюрикены и томое, бешено вращающиеся внутри кроваво-красных зрачков. Из горла вырвался лишь тихий неразборчивый шёпот. Он вновь читал меня как раскрытую книгу.

— Он всё-таки заставил тебя совершить убийство.

Я почувствовала, как непрошеные слёзы вновь полились из глаз, застилая взор мутной пеленой. Сто шестьдесят семь сантиметров наглости и самоуверенности вжали меня в стенку ещё сильнее, окружая теплом и я почувствовала, как что-то мягкое нежно касается губ. Мой первый поцелуй украл Учиха, а я обмякла в объятиях того, кого вряд ли теперь можно называть просто напарником, практически без боя сдавшись перед напором. Прямо как в том сне, всё тело обдало жаром, а внизу живота затрепетало. Едва подавив стон, я попробовала отпихнуть нахала, но силы предательски покинули меня. Чёрт, чёёёёрт! Слава Ками, он прервал поцелуй и отпустил меня. Попробовав устоять на ватных ногах, я не удержалась и сползла на пол. Мангекё перестал пылать праведным гневом и такой привычный, тёплый, заботливый взгляд вернулся к своему владельцу. На печальную физиономию Итачи было жалко смотреть.

— Эми... прости, не знаю что на меня нашло.

К чёрту все эти тайны и секреты, мы уже не дети!

— Ты извиняешься за то, что любишь меня и потому поцеловал?! А я... я...

Итачи уставился на меня с немым вопросом в глазах. Чувства и инстинкты взяли верх. Руки вновь обрели силу и я схватила его за шиворот, резко притянув к себе. Неизвестно что будет дальше, и выживем ли мы в горниле войны, но вновь прятать всё внутри, как привыкла в прошлой жизни, я больше не хочу. Ха! Этот юнец даже не умеет целоваться!

* * *

— Кумо сделали первый ход, Нагато. Саннин Орочимару передал им нужную информацию и выкрал дочь Хиаши Хьюга, купив себе место в деревне.

Не отвлекаясь на посетителя, по пояс раздетый мужчина продолжил отжиматься с огромным валуном на спине

— Хух... Уф... Он передавал... ещё... что-нибудь?

— Да. Восьмихвостый и двухвостая тоже участвуют. Его змея подслушала разговор на собрании. Ударные силы будут использовать специальные сигнальные печати для вызова джинчуурики.

Сила риннегана подняла с широкой и мускулистой спины кусок породы, отшвырнув его в сторону. Утоптанная до состояния камня, земля под ногами ощутимо вздрогнула.

— А вот это уже интересно. Он сможет передать образцы или хотя бы структуру фуин через связного? Это здорово облегчит их поимку.

Узумаки подошёл к бочке с водой и залез в неё головой, тут же выныривая. Конан невольно окинула взглядом покрытый потом торс своего старого друга и сглотнула, видя как струйки воды побежали по белоснежной коже вниз, впитываясь в ткань тренировочных штанов.

— Он... работает над этим, но не хочет зря рисковать. Говорит, что Райкаге ему не доверяет и установил слежку. Хотя и довольно бестолковую.

Нагато усмехнулся и вытер волосы полотенцем.

— Облако никогда не славилось талантливыми шпионами. Что с вербовкой шиноби из Киригакуре?

Конан достала небольшую книжку и, открыв нужную закладку, вытащила фотографию мужчины со светло-зелёной кожей и отметинами в виде жабр на щеках.

— Кисаме Хошигаки, бывший джонин, новый владелец Самехады. Талантливый мечник, мастер техник воды с огромным объёмом чакры на уровне хвостатого зверя. Он покинул деревню совсем недавно.

— Ещё один? Хм, пошли на его поиски Джузо, но на рожон пусть не лезет. Прощупает, узнает мотивы, если получится, то предложит место в нашей организации. Приставь к нему Какудзу, чтобы подстраховал.

— Хорошо.

Женщина поспешила покинуть тренировочный полигон, чтобы не пожирать глазами Узумаки. Ей было всего двадцать семь и вынужденное воздержание давало о себе знать. За прошедший год Нагато из ходячего мертвеца превратился в пышущего здоровьем мужчину с идеально сложенным телом без грамма лишнего жира. Свои длинные локоны он обрезал и теперь щеголял небрежным ёжиком красных волос. Стараниями их штатного врача, шрамы затянулись без следа, а организм оправился от тяжелейшего стресса и постоянной интоксикации из-за стимуляторов. Конан почувствовала укол ревности к этой девчонке из Конохи, которая заняла важное место в жизни Нагато, буквально вытащив из его могилы. Но эмоции не должны мешать общему делу. Взяв их под контроль, она вновь стала той, которую все знали — холодной и эффективной куноичи. По иронии судьбы она столкнулась нос к носу со своей соперницей за сердце лидера. Молча пихнув плечом Шизуне, она скривилась в злобе и зашагала дальше.

Робко постучавшись в массивные двери, ученица Цунаде зашла в огромное помещение, предназначенное для тренировок. Посреди него прямо на полу сидел Нагато, усилием воли пытавшийся поднять всё тот же валун.

— Узумаки-сама...

Глаза лидера открылись, являя миру глаза Бога.

— Здравствуй, Шизуне. Пришла с очередным обследованием? — в глазах мужчины заплясали смешинки, которые разглядеть за этими кругами было увы невозможно.

Девушка кивнула и начала раскладывать на столе необходимые для этого приспособления.

— Ваш организм восстанавливается крайне быстрыми темпами, но это ещё далеко не конец. Каналы чакры ещё недостаточно окрепли, чтобы Вы могли использовать свой потенциал на полную.

Нагато встал сзади неё, любопытно заглядывая за плечо.

— А ты знаешь какой у меня потенциал? — она слегка вздрогнула, но продолжила своё занятие.

— У Вас риннеган, единственный в своём роде. Сомневаюсь, что Вы слабее Каге.

Узумаки рассмеялся, решив умолчать, что даже силы пятерых Теней не хватит, чтобы его победить.

* * *

Какаши Хатаке, не скрывая улыбки, осмотрел своих воспитанников с ног до головы. Он переживал, что мягкая и добрая Эми не выдержит это жестокое испытание и сломается, но увидев её гордую осанку и уверенный взгляд, парень облегчённо вздохнул. Все трое носили свои жилеты как принадлежность к братству чунинов, которые с самого основания деревни были мечом и щитом Конохи. С момента их первого знакомства, мальчишки заметно вытянулись вверх, став выше своей напарницы больше чем на голову. Особенно Учиха, который в свои двенадцать выглядел на все шестнадцать. Если они переживут первый год и проявят себя как способные шиноби, то сенсей уж точно похлопочет за своих кохаев и выбьет для всех троих полевые патенты джонинов.

"Время для речи. Они ведь ждут, Какаши".

— Ребята... вы моя гордость. Для учителя нет лучшей награды, чем великие ученики, которые увековечат память о нём. И я вижу перед собой именно таких шиноби, дружных и сплочённых. Которые не забудут про своего наставника...

— Не прибедняйтесь, сенсей. Мы в курсе, что нас отправляют на фронт Кири вместе с Вами, — Итачи хитро ухмыльнулся и пихнул Шоичи локтём в бок.

— Мма... мма, тогда я зря распыляюсь перед вами.

Небольшой вихрь скрыл Хатаке, применившего шуншин в зелёной листве. Сенджу недовольно цокнула языком и заправила выбившуюся прядь волос за ухо.

— Ну вот, он как обычно смылся. И кто тебя за язык тянул, умник? Может я первый раз увидела как он толкает перед нами крутую речь!

— Ничего, как получим джонинов, ему не отвертеться. Правда, Шоичи?

Абураме многозначительно хмыкнул и пожал плечами.

— Собираться надо мне, завтра в путь, друзья. Советую и вам заняться тем же, так что до завтра.

Итачи ещё долго смотрел вслед своему извечно молчаливому напарнику. Абураме всегда был сам себе на уме, порой вызывая лишь недоумение и вопросы без ответа. И он не мог назвать товарища слабаком, который тянет всю команду вниз. Не показывая всех своих способностей, Шоичи явно был способен на большее, чем просто глухая защита и редкие контратаки.

— Послушай, Эми, как насчёт... хм.

Но никого рядом уже не было. Действительно, нужно собирать вещи. Завтра их уже отправляют на фронт.

Комментарий к Часть III. Пролог — Осколки розового цвета

* Акио — красавец

* Уширо гери — мощный удар ногой с разворота в корпус

========== Часть III. Глава I — Особенности восточного фронта ==========

Накануне отправления на фронт с Кири я не спала практически всю ночь. Ворочалась, не находила себе места, вскакивала с кровати, смотрела на часы и измученно падала обратно. Едва глаза наливались свинцовой тяжестью, я вздрагивала и снова вскакивала. Тяжёлый неспокойный сон срубил меня только под утро, но измученная психика и подсознание начали рисовать сцены из лагеря подготовки, заставив с криком проснуться полседьмого. Пришлось сесть в позу лотоса и медитировать, пропуская через себя потоки природной энергии. Так я хотя бы более-менее успокоилась и сняла стресс. До сборов у главных ворот оставалось ещё почти три часа, всё снаряжение и вещи дожидались меня в прихожей ещё с вечера. Мэдока-сан был проинформирован о моём отбытии на неопределённый срок и обещал предоставлять на фронт ежемесячные отчёты по моему маленькому бизнесу вместе с другой почтой. И странное дело — источник свой есть, а я так ни разу на нём и не искупалась. Как вернусь, дай Бог, обязательно схожу. Одна, без сопровождения в лице Итачи. Тот выплеск эмоций и чувств мне ещё аукнется, даром что Учиха пока что ходит как пришибленный. Но это пока. Как очухается и расправит помятые перья, так начнёт приставать, но я надеюсь пресечь это на корню. В буквальном смысле — сожму разок-другой его хозяйство лианами в воспитательных целях и никакой мангекё не поможет. Не хватало мне ещё разврата с участием малолетних. Возраст согласия здесь наступает с двенадцати, либо со званием генина, но я считаю, что нам должно стукнуть хотя бы шестнадцать-семнадцать лет, всё-таки ещё какие-то моральные принципы из прошлой жизни у меня сохранились.

Замок в двери звонко щёлкнул два раза, ключ упокоился в укромном месте под доской порога, я же трижды перекрестилась и потуже затянула лямки небольшого рюкзачка со свитками. Каждая следующая ступенька отдавалась дрожью и медленно нарастающим внутри волнением. Теперь всё по-серьёзному, детский сад "Ромашка" закрыл передо мной свои двери, напоследок смачно пнув под зад. Но я сама выбрала свой путь, чиркнув иероглифы "Эми Сенджу" в призывном листе. И хотя я до сих пор с ужасом вспоминаю того бандита и то, как жестоко убила его, обратного хода уже нет. Маленький винтик встал на своё место в огромном отлаженном механизме. Стрелка маленьких наручных часов застыла на пятнадцати минутах десятого. Самое время прогуляться по Конохе просто так, не скача по крышам аки кузнечик. Если идти неспешным шагом, то добраться до искомой точки сбора чунинов и джонинов можно максимум за полчаса. Всё-таки наша деревня не огромный мегаполис, который и на машине-то даже без пробок за такое время не объедешь. Засунув руки в карманы, я зарылась носом в шарф и окунулась в людской поток.

Всегда поражала чистота в Конохе. Даже самый бедный район каждый день тщательно убирался местными муниципальными службами или командой незадачливых генинов, не превращаясь в свинарник. Как вспомню свой провинциальный городок с брутальными ямами на дорогах, монументальными кучами мусора и непреодолимыми полями с раскисшей грязью... лучше про него вообще не вспоминать. Как говорится — чем дальше от Москвы, тем больше России. Здесь же всё чистенько и цивилизованно. Уж не знаю как обстоят дела в других деревнях и городах, но Скрытый Лист прямо-таки образцово-показательный. Чего уж греха таить, Какаши тоже порой брал миссии на уборку и мы вылизывали улицы до блеска. Прохожие за всё время ни разу не задели плечом, не пихнули и даже не одарили злобным взглядом. Авторитет шиноби находится на недосягаемой высоте, а уж символ Сенджу, который я вышила на своём жилете сзади, над знаком Узушио, тем более заставлял некоторых обходить меня стороной. Пусть нас всего двое, но мы всё-таки представители военной аристократии, которая имеет прав всяко больше, чем простой люд. Не сказать, что я задирала нос или откровенно пользовалась статусом, но жить всё-таки легче. В магазине не обсчитают и не обвешают, да пустят где вне очереди. Удобно.

Когда я наконец дошла до ворот, там уже собралась довольно внушительная толпа шиноби всех полов и возрастов. Среди них мелькали мои одногодки, которые недавно закончили Академию и получили хитай-те вместе со званием генина. Наверняка их отсеяли во время всеобщего призыва на "повышение квалификации". Сомневаюсь, что их отправят на бойню с туманниками, скорее всего они пополнят ряды шиноби в гарнизонах, удалённых от линии фронта. Всё равно толку от этого пушечного мяса ноль, а затраченные на их обучение деньги и время вылетят в трубу. Хм, этот лагерь определённо повлиял на меня в худшую сторону. Никогда не замечала за собой цинизма и холодного расчёта. Рукой помахал Какаши. Поразительно, он не опоздал, видимо проникся важностью момента. Никто ведь не будет ждать вечно опаздывающего шиноби, ещё и наскостыляют как он их догонит, исключительно в профилактических целях.

Добравшись до сенсея, я заметила рядом с ним Шоичи. Абураме сидел на своём рюкзаке и бессовестно дрых, спрятав лицо за руками.

— Где Итачи? — и эта скабрёзная, похабная улыбочка — почему он не пришёл вместе с тобой?

— Прикованный к кровати у меня дома голышом сидит, вместе с Сакумо-сама, — Какаши выпучил родной глаз и начал как рыба хватать ртом воздух — шучу. С ними ещё и Джирайя.

Долгие мыслительные процессы в голове Хатаке всё-таки пришли к концу, и он осознал, что я просто огрызаюсь в ответ на его подкол. Горестно вздохнув, он тут же потерял всякий интерес к моей персоне, так что я просто плюхнулась рядом со спящим напарником, подложив под попу рюкзак. Сбившись в группки по пять-шесть человек, молодёжь вокруг нас что-то бурно обсуждала. Я выцепила из этой болтовни только одно — все они без исключения боялись того, что их ждёт на фронте. Ветераны, в лице опытных джонинов, взирали на этот галдёж со спокойствием монахов, исповедующих учение ниншуу. Для них война и не заканчивалась. В мирное время они занимались всё тем же делом, только ещё и получая за это деньги. На фронте они тоже зарабатывали, но в разы меньше. Вряд ли бюджет деревни позволял кормить всю эту ораву задарма и сверх того выплачивать солидные суммы каждому. Вот заниматься мародёрством и насилием — ради Бога, в этом даже не сомневаюсь.

Минут через пятнадцать заявился Итачи, причём самым что ни на есть пафосным образом, материализовавшись в огненной вспышке шуншина рядом с нами. У них с Саске это точно семейное — появляться в последний момент и тем самым привлекать к себе внимание. Смерив окружающих взглядом "Вы все холопы", он повернулся к нам. Как только наши взгляды встретились, черты его лица смягчились и он снял с лица маску гордого аристократа.

— Какаши-сенсей, Шоичи, Эми, доброе утро.

Мы молча ему кивнули и я продолжила следовать примеру Абураме, пытаясь хоть как-то наверстать недосып. Учиха завёл тихую беседу с нашим наставником, но у меня не было настроения греть уши и неожиданно для себя я уснула. Снился красочный сон о том, как я полностью подчинила себе мокутон и превратила страну Огня в цветущий сад. Надавала по соплям всем остальным деревням, а хвостатых выпустила и они свободно гуляли повсюду, помогая людям. Учиха с ушками кота ходил на поводке и вообще был ужасно милым и ласковым. А я кормила его своими вкусняшками, за что он благодарно тёрся об ноги и мяукал. Сладко пуская слюни, я проснулась на спине Итачи, который скакал вместе с основной группой наших шиноби по огромным деревьям Хаширамы. Пугать его я не хотела, всё-таки благодаря ему мне удалось отлично выспаться аж пять часов, судя по положению солнца на небе. Свои часики с символом Конохи на циферблате я предусмотрительно спрятала ещё возле ворот. Идеальный слух шиноби со взвинченным до небес восприятием уловит звук часов на расстоянии пятнадцати метров, сама проверяла.

— Спасибо, Итачи-кун, — шепнула я и легонько цапнула его за кончик уха.

— Пф.

Очень информативно. Не слезая со спины, я оценила обстановку и сделала замену на ветку впереди, тут же заняв место в походном строю нашего отряда слева от Какаши. Хах, на голове шапка, даже знаю кто постарался. Всё-таки в ноябре уже довольно холодно даже днём, хотя снег в Конохе редко когда выпадал и всё ограничивалось инеем, да замёрзшими за ночь лужами. То место, куда мы направляемся, куда холоднее. Как объяснил один из джонинов на привале, всё дело в течении, из-за которого на востоке страны Огня довольно холодный климат с морозными и снежными зимами. И пусть после этого шиноби называют тупыми машинами для убийства, чьи познания довольно узконаправленные, рассмеюсь в лицо.

За день мы покрывали примерно сто километров, стараясь расходовать силы и чакру экономно. За три дня добрались до Сэна, где объединились с ещё одним отрядом поменьше, затем повернули в сторону Рю. После него уже начиналась условно опасная территория. Шиноби Кири успели наводнить всё побережье на востоке и периодически устраивали набеги, медленно продвигаясь вглубь страны. Всё это ни разу не походило на привычные методы войны в том мире, откуда я пришла. Да и само понятие фронт просто отражало то, что существует какая-то плавающая граница протяжённостью в пару десятков километров, где и происходят основные столкновения небольших отрядов по пять-шесть человек. Массовые столкновения здесь не в почёте. Скорость и сила, вкупе с мощью стихийных техник, могут привести к тому, что тебя прибьёт свой же. Просто в пылу схватки случайно зацепив. Ну, а крепко сбитая, сработавшаяся команда от таких случаев надёжно застрахована, все стратегии и тактика вбиты на подсознательном уровне во время бесчисленных тренировок.

* * *

Расхаживая из стороны в сторону перед рядами парт с сидящими за ними мальчиками и девочками, мужчина невысокого роста, с короткими тёмными волосами с проседью, никак не вязался с образом могучего шиноби. Но внешний вид был обманчив. Учиха Акийяма был ветераном второй и третьей войн, пройдя сквозь все стычки и схватки без единого ранения, с пылающим шаринганом в глазах отправляя в последний путь своих врагов. Сейчас же, высматривая среди подростков откровенно второсортных бойцов, он откладывал в памяти имена для списка на исключение из программы. Вкладывать силы в заведомо бесперспективных детей он считал делом неблагодарным. К его немалому удивлению, список был пока пуст.

— Каким должен быть шиноби? В первую очередь умным и находчивым. Сильный, но глупый боец попадёт в ловушку более сообразительного шиноби, который, благодаря гибким тактическим схемам, грамотному использованию окружения и арсеналу техник, в состоянии победить даже превосходящего по численности врага. Наша профессия подразумевает наиболее скрытное передвижение и внезапные атаки из укрытий и засад. К сожалению, за прошедшие две войны многие забыли про это и предпочитают безмозглые лобовые атаки, — Учиха презрительно скривился — я же буду учить вас азам и хитростям бесшумного убийцы, который предпочитает внезапные кинжальные атаки и молниеносные отступления. Ни для кого не является секретом тот факт, что против нас выступили Киригакуре и Кумогакуре. Численность их личного состава, по примерным оценкам, в три раза больше. Учитывая атакующий, агрессивный стиль шиноби скрытого Облака, против них логично применять именно тактику диверсий и неожиданных атак. Однако трудности возникают со скрытым Туманом, которые считаются непревзойдёнными мастерами на этом поприще. Следовательно, эти два с половиной месяца мы будем заниматься теоретической и физической подготовкой в данном направлении, чередуя занятия в аудитории с тренировками в полевых условиях. Все присутствующие будут направлены на фронт Тумана, поэтому на теоретических занятиях мы будем делать упор на обучение аспектам диверсионной работы. Пропуски вы будете обязаны отрабатывать в полной мере. Через два месяца пройдёт экзамен, который будут принимать члены АНБУ. Крайне советую подойти к обучению со всей серьёзностью и старанием. Вопросы?

— Сенсей, — поднял руку какой-то паренёк с тёмно-синими волосами — почему нас определили на восточный фронт?

— Рекомендации учителей и личные досье. Ваши способности, навыки и потенциал наиболее подходят для этого. Но это не значит, что вы можете откровенно дрыхнуть прямо за партой!

Поймав макушкой брошенный мелок, спавший на последней парте паренёк тут же подскочил и в ужасе уставился на препопадавателя.

— Сядь, первое и последнее предупреждение. Следующий раз ты сразу же вылетишь и всю войну будешь драить улицы, да котов ловить. Вы все, — обратился он притихшим генинам — хорошенько запомните одну вещь. Знания, которые я и другие инструктора будут вдалбливать в ваши пустые головы, помогут выжить в том Аду ожидающем всех нас. А теперь давайте проведём перекличку. Я называю имя, вы встаёте и говорите согласны ли на прохождение курса. Ро Сато!

— Я! Согласен!

* * *

Куноичи среди нашего сводного отряда было крайне мало. От силы одна четверть и то они старались не афишировать свою принадлежность к слабому полу. Оно и понятно. Лучше прикинуться красивым и смазливым, но парнем, и воевать наравне с остальными, чем быть яблоком раздора для подростков в разгар полового созревания. Опять же попасть в плен мало кто захочет, все знают отношение победителей к пленённым девушкам. Так что привет тугие бинты и головные уборы, скрывающие волосы. Я же решила не приносить красоту в жертву безопасности и нашла свой выход — покров из древесных чешуек. Он не стесняет движения и отлично маскирует все те округлости, которые начали у меня появляться, к тому же обеспечивая некоторую защиту от стихийных атак и колюще-режущего оружия. Всё-таки каким бы великолепным охранником Итачи ни был, он не сможет всё время меня опекать и находиться рядом. Не забывая держать заданный темп передвижения, я попробовала нарастить два слоя чешуек и прислушалась к ощущениям. Больше всего это походило, как ни странно, на мыльную пену. Плотные, жесткие, но напитанные моей чакрой, они были легче одежды, под которой их и видно-то не было. Открытым осталось только лицо и ладони. Оттока чакры не наблюдалось, древесина отлично держала накопленный запас и немного согревала тело. Уже на подходе к Рю, командир распорядился установить лагерь и назначил дежурных по кухне. В сам город мы заходить не собирались, к чему нервировать и так дёрганных горожан.

На отдых нам выделили два дня. Выспаться, поесть нормальной пищи напоследок и тщательно проверить всё снаряжение. Пока есть свободное время, я решила поэкспериментировать со своим покровом и попробовать напитать его природной энергией. От этой идеи пришлось отказаться сразу. Чешуйки начали срастаться и выпускать из себя веточки с листиками, превращаясь в деревянный саркофаг. Итачи словно сидел и ждал этого момента чтобы заявиться. Увидев моё тело, лежащее в прямом смысле слова бревном на земле, он сначала дико захохотал, а когда отсмеялся и вытер слёзы, коварно улыбнулся.

— Учиха, не смей! — меня уже начали терзать ужасные догадки.

— А то что?

Итачи склонил голову набок и облизнулся. Кошмар.

— Убью! Только попробуй!

Я хотела его укусить, когда он приближал своё лицо ко мне, но этот хитрый засранец с силой дунул мне в лицо, заставив рефлекторно зажмуриться. Быстрый поцелуй в губы со скользнувшим в рот языком и Учиха отпрыгнул от меня на безопасное расстояние. Хоть это было и приятно, но никто ему не давал разрешения на это! Я наконец впитала всю чакру в броне и выпустила из тела несколько лиан. Мой "гробик" разломался на куски и я обрела свободу. Учихи уже и след простыл, лишь кучка пепла красноречиво указала на применённый шуншин. Бегать за ним бесполезно и бессмысленно, потому я просто продолжила эксперименты над собой. Напитав вновь выращенную броню чакрой под завязку, я вошла в режим Отшельника. Вроде не срастается. А ну-ка.

— Техника теневого клонирования!

Парочка клонов уставились на меня в ожидании.

— Ударьте меня в грудь по очереди, без лишних вопросов.

Копии пожали плечами и от души вмазали по броне, не нанеся мне какого-либо вреда. Чешуя тут же начала срастаться. Твою ж! Значит пока она залита чакрой до предела, ей это не грозит, но стоит только запасу моей энергии немного просесть из-за ударов, как броня тут же впитывает "смесь", выделяемую телом. Либо я туплю и упускаю из виду какой-то нюанс, либо Хаширама вообще не занимался дурью, пытаясь вырастить древесную защиту и связать её с сендзюцу. Скорее всего второе и я хренов первооткрыватель.

На улице стремительно темнело и уже полседьмого единственными источниками света стали разожжённые костры. Командование расщедрилось и решило напоследок нас побаловать. Из города прикатили несколько повозок, с запряженными в них быками. Парни шустро разгрузили свиные туши и корзины с овощами и принялись за готовку. Вскоре в воздухе начали витать соблазнительные запахи жареного мяса. Вчерашние генины расслабились, начали улыбаться и шутить. Всё то напряжение, которое копилось в течение четырёхдневного перехода, тут же улетучилось. Пусть нам и предстояло окунуться в гущу сражений, на своей шкуре прочувствовав все прелести войны, это небольшое пиршество сблизило нас и вселило некую надежду на то, что мы всё-таки победим. Налопавшись как удав, сытым и сонным взглядом уставившись в языки пламени, я полностью погрузилась в свои мысли, не замечая ничего вокруг. В голове проносились воспоминания прошлого, лица погибших близких мне людей. Как бы сложилась моя судьба, будь они сейчас живы? И стала ли я тем самым главным звеном в цепи событий, которые круто повернули ход истории? У меня нет ответов на вопросы, которых с каждым годом становится всё больше, это не даёт покоя и медленно точит изнутри. Я уже забыла имена родителей, знакомых и друзей из прошлой жизни. Обрывки воспоминаний исчезали друг за другом, оставляя после себя лишь пустоту. Сколько я здесь? Восемь лет и семь месяцев пролетели как единый миг и я уже ощущаю себя неотъемлемой частью этого мира. И не знаю стоит ли кому-то доверять свою настоящую историю, просто не вижу смысла в ненужных откровениях. Даже с Итачи, который аккуратно прижался тёплым боком и молча сидит рядом, не нарушая моего покоя. Человек-загадка, привязавшийся ко мне так, как это умеют делать только Учиха. И пусть я приняла его чувства, но он ещё ребёнок и когда Итачи вырастет, всё может круто измениться. Лучше всего держать его на расстоянии.

Разбудили нас довольно рано. Под ногами хрустела замёрзшая за ночь трава, лёгкие вдыхали морозный воздух, а пальцы покалывало от холода. Все следы нашего присутствия были тщательно удалены, хотя я сомневаюсь, что Кири не в курсе происходящего. Но наш лагерь был довольно крупным, с большим количеством джонинов, которые в случае чего смогут надавать по соплям любому врагу. С невесёлыми мыслями я быстро свернула свой спальник и, приложив запястье к нему, запечатала. Щедрые подарки Кушины работали с надёжностью швейцарских часов, не занимая при этом много места на теле. Так, пара иероглифов на руках для хранения багажа. И да, печать Орыча она тоже приспособила под мои нужны. Туда я смогла залить чистую природную энергию объёмом примерно полтора моих резерва. В случае чего, можно моментально её высвободить и я превращусь в деревянную статую, или использовать в тех случаях, когда нет возможности сидеть и собирать энергию. Довольно удобная штука и хватает её на несколько применений, затем необходимо восполнить запас. Единственным минусом была необходимость филигранного контроля, чтобы не пустить в тело слишком много энергии, нарушив баланс. Недаром искусство отшельников находилось под запретом и о нём знали очень немногие. Я и сама ещё не научилась полностью входить в этот режим, довольствуясь только откровенно слабыми способностями сенсора и облегчением контроля стихии. До уровня Наруто и Хаширамы с их "радаром" в десятки километров мне ещё расти и расти.

Оставшийся путь мы преодолевали в гробовом молчании, предпочитая словам скупые жесты, используемые среди шиноби Скрытого Листа. Хотя командир и сказал, что туманники не рискнут нападать на такой крупный отряд, я включила параноика и смешала немного природной энергии со своей, создав сенсорную зону радиусом пятьдесят метров вокруг себя. Вскоре вековой бескрайний лес Первого Хокаге начал сходить на убыль, появились обширные просеки, тут и там я замечала снежные пятна, да и сам воздух заметно потяжелел от влаги. По сути фронт с Киригакуре повторял очертания прибрежной зоны. Враги перебрасывали отряды через страну Волн, используя её как плацдарм. Для шиноби с повальной предрасположенностью к стихии воды покрыть расстояние в какие-то десять километров, скача по волнам, это как раз плюнуть. Некоторые из них, по словам фронтовиков, вообще передвигались под водой, создавая воздушный пузырь.

На пути изредка попадались патрули. Перебросившись несколькими фразами с командиром, они продолжали дежурство. Все без исключения с шапками на голове и сплошными тканевыми масками с отверстиями для глаз. Хотя шиноби практически никогда не болеют, обморожение никто не отменял. Постоянно дующий ледяной ветер с океана тому подтверждение. С ним я познакомилась едва мы добрались до прилегающей к лагерю территории. Но в тот момент он волновал меня меньше всего. Всюду, куда падал взор, простиралась бескрайняя тёмно-синяя гладь, живущая своей жизнью. Барашки на волнах, просоленный воздух, нескончаемый гул бьющейся о скалы воды и крикливые жирные чайки. Впервые в своей жизни я увидела столько воды.

Я ожидала чего угодно. Потухших взглядов, сгорбленных спин и повального депрессивного настроения. Однако за невысокими каменными стенами нас ждали настоящие монстры и кровожадные маньяки, которым место среди шайки Кровавого Тумана. На всю нашу группу, заметно поредевшую из-за оставшихся в Рю генинов, хлынула тяжёлая волна Ки. Джонины лишь ухмыльнулись в ответ на эту проверку, а вот мы сравнились цветом с больничным постельным бельём. Возникло ощущение, словно ты маленькая козочка, которая попала в клетку к стае голодных тигров и тебя непременно сожрут, разорвав на мелкие кусочки. Горло сжало невидимой хваткой, стало трудно дышать. Животный страх поглотил разум, но вслед за ним по телу прошла волна жара. На секунду потеряв над собой контроль, я влила в тело половину запаса природной энергии из печати и ударила кулаком в землю.

Из толпы кто-то изумлённо вскрикнул:

— Биджу вас подери, это же мокутон!

Из-за зашкаливающего в крови адреналина, я с трудом воспринимала окружающую действительность, но всё-таки заметила лес из древесных копий вокруг себя и зеленоватое свечение чешуи на руках. По-моему я неосознанно смешала всю доступную чакру в теле с природной и перешла в сен-мод, расшугав и своих и местных. Вот тебе и экстренная тренировка. Все, кроме Какаши, Итачи и Шоичи, стояли разинув рты, независимо от звания и выслуги лет. Моя же команда уже давно привыкла к тому, что Эми Сенджу большая любительница шокировать и удивлять. Изящно приземлившись на один из кольев рядом со мной, мужчина с проседью в тёмных волосах... Акийяма-сама? Видимо моё изумление было столь велико, что оно без проблем читалось на лице.

— Надо же, щенок решил сразу всем показать свои клыки? Сарутоби-сан, — обратился он к нашему командиру — палатки для вашей группы уже подготовлены, можете сначала расквартироваться, а доклад предоставите после. Добро пожаловать в лагерь Минамото.

— Благодарю, Учиха-сан, — поклонился мужчина и виновато улыбнулся — прошу прощения за Сенджу. Они совсем недавно получили звания чунинов и не привыкли к военной обстановке.

Вперив в меня пристальный взгляд, Учиха лишь махнул рукой и толпа немедленно рассосалась по своим делам. Я поёжилась от предчувствия скорых звиздюлей, но пьянящее чувство силы не оставляло инстинкту самосохранения и шанса на побег. По моей команде колья медленно вжались в землю, остался лишь один с сидевшим на нём как воробей на жёрдочке Учихой. Во время занятий его вкрадчивый мягкий голос всегда настраивал на нужный лад и услышав его вновь, я ждала справедливый разнос. Под узловатыми пальцами мужчины зашуршала недельная щетина.

— Знаешь почему я здесь?

— Попробую угадать — вас назначили начальником лагеря?

— Точнее его заместителем, но почему?

— Всё из-за того, что Итачи наследник клана?

Акийяма довольно улыбнулся, спрыгнул со столба и подошёл ко мне, засунув руки в карманы.

— Да, Итачи важная персона, но и ты тоже. Ваш потенциал необходимо развивать и война это самый лучший способ, но Хокаге-доно не могла оставить талантливых детей без присмотра. Те шиноби, которые вас встретили, являются одними из величайших специалистов в своём деле. Их немного, однако эти тридцать пять головорезов стоят целой армии и ваш сенсей в их числе. Но есть один минус — никто из них не станет спасать детишек в случае опасности. Видишь ли, здесь царят совсем другие законы, отличные от тех, к которым привыкли в Конохе. Поэтому команда номер тринадцать с этого момента переходит под моё начало.

Не знаю радоваться или плакать, но с таким сенсеем мы точно не пропадём.

На грани слышимости я услышала противный звук:

— Пииииивзвзпииии...

Шмяк! Сенсей треснул ладонью по шее. Звук усилился:

— ПИИИИИВЗВЗ!

Нечто маленьких размеров, настырное и наглое село мне на руку и принялось высасывать чакру из покрова. Удивлению моему не было предела, когда здоровенный комар насосался досыта моей энергии и тут же отвалился от чешуйки, превратившись в деревянную копию себя и упав на землю. Его место тут же заняли четверо других, повторяя ужасную судьбу своего товарища. Теперь вокруг меня лежали уже пятеро насекомых. Бьюсь об заклад, такого исхода они не ожидали. Я же просто застыла статуей. Деревянных комаров размером со шмеля мне встречать ещё не доводилось.

Учиха зарядил мне подзатыльник той же рукой, которой буквально минуту назад умертвил комара.

— Сенджу! Шевелись, биджу тебя подери! Высосут досуха, маленькие твари!

Я наконец очухалась и перестала изображать бревно, которое Акийяма тащил в сторону двухэтажного каменного барака. А вокруг творилась настоящая вакханалия. Гул стоял невыносимый, а от количества комаров на кубометр воздуха рябило в глазах. И учитывая, что кроме нас двоих на улице не было ни души, комары представляли серьёзную опасность. Едва за нами захлопнулась массивная деревянная дверь, я услышала как огромная масса врезалась с той стороны, пытаясь пробиться внутрь. Атака комаров... Дома никто не поверит!

Обступив тесным кругом внушительный котёл с кашей, которую я заботливо наварила для голодных шиноби, мы по очереди зачерпывали сиротскими ложками исходящий паром рис со специями и маслом. Участвовали даже джонины, которые "прессовали" нас полтора часа назад. Ещё из прошлой жизни я уяснила одну простую, но гениальную истину — крепкие и дружеские отношения проще всего строить на совместном приёме пищи. Ты не позволишь врагу разделить трапезу, тем более из одного котла, тем самым впустив в ближний круг. Но сейчас не об этом. Пока мы неспешно наполняли урчащие желудки, заместитель лагеря решил устроить ликбез.

— Мелкие гадёныши, — в подтверждение слов Учихи по двери была вновь проведена массированная атака — не являются призванными насекомыми. К сожалению, они местные. К ещё большему сожалению, среди туманников есть специалисты, которые умеют брать их под контроль и собирать целые орды. Обычно комары довольно миролюбивые и к нам не суются, но с ними делают нечто, что приводит их в дикую ярость и они атакуют всех без разбору. Поэтому нас до сих пор не выбили, сами боятся лезть в этот момент.

— Тогда для чего они это делают, Акийяма-сама? — прогудел Абураме. Божечки, он заговорил!

— Психологические давление. Видеть, как твоего товарища секунд за сорок превращают в иссушенный труп без капли крови и чакры, и не тронутся при этом умом под силу далеко не каждому.

Наставник красноречиво посмотрел на меня:

— Особенно часто на это попадаются неопытные чунины, которые такое отродясь не видели у себя в деревне.

Джонины дружно загоготали, а я почувствовала как от смущения и стыда горит всё лицо. Если бы не Учиха, я сейчас лежала снаружи как египетский фараон. В виде мумии в деревянном саркофаге.

— И как долго они будут так летать? — продолжил допрос Шоичи.

— Смотря насколько их зарядили чакрой. В этот раз наверно часов семь.

Ага. И пока мы будем семь часов дружно маяться дурью, отряды Кири беспрепятственно пройдут через заслоны. Хитрость и выдумка просыпаются в человеке с особенным рвением и старанием тогда, когда он хочет нагадить другому человеку. Сквозь гул пробился ужасающий вопль нескольких глоток. Учиха среагировал молниеносно. Схватив меня за шкирку, он одним прыжком оказался возле дверей.

— Это наверняка наш разведотряд, их нужно спасать. Я открываю дверь, а ты напитываешь своей чакрой максимально толстую ветку и суёшь её в проём, ясно?!

Я лишь закивала как болванчик, уже смешивая энергии в равных пропорциях. Заместитель продолжил раздавать ценные указания:

— Сарутоби! Едва откроется дверь, пускаете своих драконов. Затем Хьюги выходят и отбивают волны кайтеном, а ты, — палец указал на вздрогнувшего от внезапного внимания к своей персоне Итачи — вытаскиваешь вместе с Хатаке наших оболтусов. Абураме! Попробуешь взять комаров под контроль или хотя бы поможешь Хьюгам. Все остальные слушайте мои команды в оба уха и если что подстрахуете.

Распределив роли, сенсей прижался к двери и вцепился в ручку. Несмотря на всю абсурдность ситуации, круговорот событий затянул меня с головой. Дверь резко распахнулась одновременно с командой:

— Сенджу, давай!

Из рук вырвались огромные палки, отливающие зелёноватым свечением из-за переизбытка природной энергии. Часть комариной орды рванула на новое угощение, облепив древесину плотным коконом. По обеим сторонам встали рослые парни и, сложив с невероятной скоростью серию печатей, извергнули в проём струи адского пламени. Из них образовались пасти мифических существ, которые проделали брешь в завесе из насекомых. Непередаваемая вонь ударила в нос, но я всё-таки сумела удержать рвотные позывы. Прах усыпал землю ровным слоем.

Дальнейшие события выглядели как сцена из высокобюджетного боевика. Четверо шиноби с бесцветными зрачками рванули на улицу, следом за ними выдвинулась моя команда. Оправившись от внезапного отпора, комары перегруппировались и устремились к наглым людишкам с ещё большей яростью. Раз за разом сияющие сферы из чакры отбивали нападения роя, пока тройку наших оттаскивали к бараку. Найдя брешь в обороне, живое щупальце устремилось к Итачи, но его смела волна жуков Шоичи. Началось тактическое отступление. Биомассу разрезали ещё двое драконов в исполнении Сарутоби. Уже захлопывая дверь, я увидела как небо начало чернеть. Господи, сколько же их тут? Немного покусанные, но в целом невредимые, разведчики со стонами рухнули на заботливо подложенные футоны.

— Вас трое, — заметил очевидный факт нахмурившийся Учиха.

Всего одно имя и я от страха покрылась мурашками:

— Забуза.

* * *

Это было больше похоже на резню. Туман застилал всё вокруг, скрывая силуэты стоящих спина к спине людей уже на расстоянии двадцати сантиметров. Забуза напал внезапно и, убив Хьюгу, вновь бесследно исчез. Разведывательный отряд из шести человек нарвался на него случайно. Возвращаясь домой после патруля, они решили сократить путь через небольшой клочок леса. Прыгая по веткам, они учуяли дым от костра и решили проверить кто мог его развести. В результате они вышли к маленькому походному лагерю. Несколько ящиков, накрытых маскировочной тканью, серые спальники с торчащими из них вихрастыми головами и тлеющий костёр. Соблюдая все меры осторожности и скрывая чакру, разведчики подобрались к лагерю. В безмятежно похрапывающем парне с приоткрытым ртом они распознали Момочи Забузу. Все приметы, включая налобный протектор и треугольные зубы, не оставляли и тени сомнения, что перед ними тот самый головорез. Среди находившихся на фронте уже достаточно долгое время ходили слухи о Демоне Тумана, который являлся мастером тихих убийств. Трое других шиноби Кири, видимо из его отряда, посапывали рядом.

Хьюга, который являлся сенсором в отряде, просканировал местность бьякуганом на предмет засады и сигнальных печатей, но не заметил ничего подозрительного и дал добро на устранение спящего врага. Никто из них не подозревал, что все шестеро уже приговорены к смерти, попавшись из-за смертельной усталости и, как следствие, сниженного внимания в простейшую ловушку. Словно сдерживаемый поводком хозяина, ожидая только команду и разжатую ладонь, молочно-густой туман за несколько мгновений накрыл всех шестерых. Брошенные кунаи воткнулись в пустые спальники.

Глухой голос мечника зазвучал отовсюду:

— Вам конец, псы Конохи.

Бритвенно-острый клинок с отвратительным хрустом перерезал горло Хьюге, переломав шейные позвонки. Повиснув на лоскуте мяса и кожи, голова завалилась назад и потянула за собой тело. Из артерии фонтаном забила кровь. За секунды до смерти он пытался хоть что-то разглядеть в насыщенном чакрой тумане, но Бьякуган против техники Забузы оказался бессилен и показывал владельцу лишь миллионы сияющих мелких частиц в тумане. Услышав за спиной характерный звук рассекаемой плоти, один из оставшихся в отряде попытался выпрыгнуть из западни и ему это удалось, но с распоротым животом. Упав лицом в землю, молодой чунин ощутил лишь могильный холод во всём теле и спустя несколько секунд испустил дух. Брошенные его товарищем, сюрикены разлетелись во все стороны, вонзившись в деревья и кусты, но так и не найдя свою цель. В отчаянии сложив печати для техники, белобрысый парень выплюнул внушительный шар огня в туман. Ровно в этот момент к нему приближался Момочи, не ожидавший подобного. Раскалённая сфера успела лишь опалить брови Демону, который молниеносно сменил траекторию движения. Пламя проделало брешь в тумане и шиноби Конохи рванули следом за ним. Замыкающему в ноги воткнулось сразу несколько кунаев и он понял, что уйти ему не дадут. Разорвав кармашек на жилете, он ударил наполненной чакрой рукой по стопке кибакуфуда и повернулся спиной к товарищам. Мощный взрыв разорвал парня на части, разметав туман ещё сильнее. Самоубийственная атака сделала своё дело — трое из звена Кири подобрались слишком близко и их накрыло взрывной волной. Недовольно поморщившись, Забуза прекратил преследование. Эффект неожиданности был потерян, а тягаться сразу с тремя бойцами без прикрытия своей коронной техники он вряд ли бы смог. Вернувшись к обгоревшему из-за взрыва трупу Хьюги, он раскрыл тому веки и раздосадованно сплюнул. Глаза были выжжены чакрой самого владельца.

* * *

Один из разведчиков продолжал рассказывать, невидящими взором уставившись в стену, пока двое других, давясь слезами, ели мою кашу. Я узнала их лица, хотя и заметно исхудалые. Это были ребята с предыдущего потока, которые попали в первую очередь на ускоренные курсы чунина.

— Дерьмо! — не выдержав треснул по стене один из Сарутоби — Акийяма-сан, нам давно пора заняться этим ублюдком всерьёз! Он так всех чунинов перережет! Да я сво...

— Хватит, — Учиха оборвал его на полуслове — ты забыл во что он превратил Ацуи? А ведь он был сильнее тебя! Тягаться с Момочи на его условиях равносильно смертному приговору.

Пристыженный парень лишь сплюнул в угол и затих.

— Я сформирую команду охотников, которые займутся его поимкой и устранением. Итачи, Эми и Шоичи, ко мне!

Среди шиноби пошёл недовольный гул.

— А ну быстро все заткнулись! Я не собираюсь удовлетворять вашу жажду мести в ущерб постам и дежурствам! Мы и так регулярно пропускаем целые отряды из-за нехватки бойцов! Нас четверых хватит.

Лимит удивления на сегодня был уже давным давно исчерпан. Впечатлительная психика перегорела и наступил полнейший пофигизм. Ну отправимся мы на охоту и что? Шлёпнув случайно заскочившего в бараки во время операции комара, я повернулась к Итачи. Ох не нравится мне безумный огонь в его глазах.

Комментарий к Часть III. Глава I — Особенности восточного фронта

В процессе написания, да и в дальнейших главах, будет использоваться карта страны Огня, составленная Кицунэ Миято. За что огромное ей спасибо.

========== Часть III. Глава II — Со смертью бок о бок ==========

Эми Сенджу — 13 лет. Далёкая родственница Цунаде и чистокровная Сенджу, шатенка стройного телосложения. Вследствие пережитого стресса в возрасте 4 лет, слилась воедино с душой из другого мира, потеряв при этом себя как личность. На данный момент является приёмной дочерью Пятой Хокаге и по совместительству чунином, призванным на восточный фронт. Владеет стихией Дерева, которой управляет на интуитивном уровне без использования каких-либо печатей. Сильна физически благодаря бесчеловечным тренировкам и унаследованным генам клана Сенджу. Использует сендзюцу на манер Хаширамы, без использования посредников-животных. Из-за поглощения вместе с природной энергией большого количества чакры Кьюби, вырвавшегося в ночь рождения Наруто, обрела способность её вырабатывать, однако в довольно мизерных количествах, влияя лишь на цвет и форму зрачка в момент использования. Имеет замашки манипулятора и диванного психолога.

Итачи Учиха — ровесник Эми. Наследник клана и сын Фугаку Учиха. Юный гений, которому прочат будущее легендарного шиноби. Развил Мангекьё Шаринган, который после обмена глазами с отцом эволюционировал в Вечный Мангекьё, способности которого до сих пор неизвестны. Питает весьма недвусмысленные чувства к своей напарнице, не стесняясь заявлять всем остальным свои исключительные права на неё.

Шоичи Абураме — самый молчаливый и скрытный член команды Хатаке. Достиг виртуозного контроля над своими жуками. Большинство своих способностей и возможностей предпочитает скрывать.

Хатаке Какаши — 17 лет, наставник команды номер 13. Известен далеко за пределами деревни как "Шаринган Какаши", благодаря пересаженному глазу Учихи Обито и связанными с ним способностями. Характер нордический, выдержанный. Беспощаден к врагам Конохи. Примерный шиноби. Связей, порочивших его, не имел.

____________________________________________________________________________

Что я могу рассказать про лагерь Минамото? Он... небольшой. Излазив его весь вдоль и поперёк, для себя я интересного не нашла ровным счётом ничего. Никаких сложных фуин-структур, призванных укрепить стены, никаких обширных подземных сооружений и систем тоннелей. Монументального вида башня была всего одна, хоть и построена явно с расчётом на то, что рухнет всё, но только не она. Мне показалось это довольно странным, но как потом рассказал мне один седой мужик, удивительно похожий на Сакумо, башня стояла тут уже не меньше сотни лет и по сути являлась лагереобразующим сооружением. После короткого, но увлекательного экскурса в эпоху клановых войн, я взглянула на эту древность по-новому, с неподдельным уважением. Здесь, Оути Минамото, глава небольшого клана шиноби-пограничников, фамилией которого был назван одноимённый город, вместе с пятью сыновьями принял последний бой против бойцов семьи Хошигаки. Они полегли все до единого, но с тех пор клан акульезубых в знак глубокого уважения к заклятому врагу поклялся на собственной крови, что их нога никогда больше не ступит на эту землю. Удивительно, что спустя век шиноби всё ещё держали слово, данное предками.

Но если из построек интересной оказалась только башня, то люди оказались поистине уникальными. В Минамото собралась довольно внушительная боевая мощь. Пятнадцать джонинов ранга А+, считая Какаши, и два десятка опытных чунинов. И это если вспомнить, что джонины не просто шиноби, а самая настоящая элита, до которой мало умудриться дожить, но надо ещё и иметь выдающийся талант вкупе с потенциалом и усердием для получения почётного ранга. Насколько я помню, таких у нас в Конохе было от силы сотни две с половиной, если не меньше. На фоне здешних "зубров", наше подкрепление смотрелось довольно блекло. И в очередной раз я поражаюсь неожиданным полководческим талантам Цунаде-чан. Начальник гарнизона устроил нам подробную лекцию по ситуации на обоих фронтах. Хокаге, трезво оценив состояние всех трёх деревень, выбрал наиболее приемлемый вариант распределения войск. На протяжённой восточной линии сконцентировались ударные отряды элитных джонинов, группы чунинов и "подай-принеси" генины общей численностью около трёх с половиной сотен, а вот на север была отправлена большая часть вчерашних генинов под руководством ста пяти джонинов и двухсот чунинов. Кумо предпочитала пускать на амбразуры генинов и чунинов, оставляя наиболее сильных шиноби в резерве. Так что решение выставить против них джонинов и оставить восток на растерзание Тумана могло привести к катастрофе. С другой стороны генералами дивизий назначили легендарного саннина Джирайю и не менее известного Фугаку, мощь которых уже успела изрядно попортить кровь владыке Скрытого Облака. Способности обоих приближались к уровню каге, однако их было всего двое и они не могли успеть везде, так что Эй многочисленными ура-атаками успешно выбивал лагеря и укреплённые точки, буквально закидывая наших пушечным мясом. Даже опытный шиноби не выстоит против десятка чунинов и генинов, этим они и брали. В ответ Коноха отправляла карательные отряды и раздавала нескислых звиздюлей "облачникам". Классическая война на истощение во всей красе и не дай Бог мы первые окажемся обескровленными. При плохом раскладе Кумо быстро наводнит страну Огня и с помощью Кири зажмёт нашу линию фронта в тиски. А уже потом займётся Конохой, которой и деваться-то некуда. Нет, об этом лучше даже и не думать. Хорошо, что Ива и Суна до сих пор не оправились от прошедших второй и третьей войн, предпочитая играть роль нейтральных наблюдателей.

А вот у нас всё было совсем по-другому. Как выяснилось, четвёртый Мизукаге Ягура Каратачи, видимо всё-таки освободившись из-под контроля Мадары, успешно завершил чистку ненадёжного кланового населения, которое точило ножи против начальства, и сколотил из оставшегося личного состава отряды опытных головорезов. Другими словами количество перевёл в качество. И надо заметить, что Киригакуре это пошло на пользу. Выкованные в горниле кровопролитной гражданской войны, против нас выступили дисциплинированные, умные и действующие в зависимости от обстановки с максимальной эффективностью воины. Лишь благодаря точно такой же элите, Конохе удавалось сдерживать натиск и даже проводить наступательные операции. Кроме Минамото вдоль береговой линии было построено ещё шесть лагерей подобно нашему. Регулярные патрули обеспечивали защиту от прорыва, а благодаря надёжной связи через членов клана Яманака, звенья могли рассчитывать на подкрепление. Всё это отлично работало и приносило свои плоды, но только не в нашем случае. Как и в любой другой войне, существовал клин, где сконцентрированы основные наступательные силы. Конечно же он был направлен на многострадальное Минамото. Приколы с комарами были только у нас, как и действующий исподтишка Забуза.

Когда же я вконец достала Акийяму-сана с расспросами в духе: "Почему нас запихнули в самую горячую точку?", он ответил коротко и предельно доходчиво. Райтон. На первой же личной тренировке он ударил по мне стихией молнии и я поняла, что напитанная чакрой древесина внезапно приобретает свойства идеального проводника электричества. С моим контролем стихии и неумением молниеносно обрывать связь в случае необходимости, я бы в первой же атаке выгорела изнутри, лишившись всей нервной системы. Каждый шиноби Скрытого Облака, который владеет стихией, в состоянии победить меня простейшей техникой молнии. Досадно.

А ещё Учиха Акийяма знал про нас абсолютно всё. Рост с точностью до миллиметра, вес, группа крови, пристрастия, недостатки, способности и слабости в том или ином направлении. Особенно меня удивили карточки, которые в каноне Кабуто раскладывал перед Наруто и Ко. То что я увидела про себя, слегка огорчило. Крепкий середнячок на уровне настолько зелёного чунина, что круче только костюмы Гая и Ли. Никаких выдающихся параметров кроме интуитивного использования стихии на голом контроле. Два резких пика — "сила" и "чакра", всё остальное довольно посредственное плато с небольшим возвышением тайдзюцу и интеллекта*. Рядом стоял Шоичи, разглядывая своё досье, за спиной маячил лучащийся превосходством и самомнением Итачи. Любопытство пересилило гордость и я заглянула к обоим. У Шоичи ниндзюцу, интеллект и чакра на заметно высоком уровне, остальное так себе, но с его манерой боя это не критично. А вот Итачи... Ну да, удар под дых. Практически все показатели зашкаливают, сильно отстают только физическая сила и чакра. В этом я его переплюнула, но мастеру гендзюцу и ниндзюцу подобные вещи ни к чему. Враг попросту не успеет до него добраться. В результате Акийяма определил для всех троих разные направления в развитии. В целях Итачи было обозначено просто совершенствовать способности шарингана и пытаться увеличить объём своего очага чакры, Абураме же работать над управлением своими жуками и контролем. Когда дело дошло до меня, я начала подозревать Цунаде в намеренном пропихивании самых жестоких учителей. "Учиха, хоть и талантлив, но не столь уникален, а вот ты на всю Коноху такая одна", — с таким аргументом и не поспоришь. В итоге Итачи гонял Абураме и обкатывал на нём свои глаза, а я попала в цепкие ручищи заместителя лагеря. Параллельно с тренировками мы усердно впитывали жизненно важную теорию — боевые построения, тактические схемы, подробная анатомия человеческого тела с указанием всех болевых точек и наиболее хрупких костей, навыки ориентирования на местности и скрытного перемещения... Словом, всё то, что он вдалбливал в нас в Конохе, только более углубленно.

Вытерев текущую из носа кровь, я попыталась встать с колен, но в голове резко зашумело, а перед глазами вновь заплясали кровавые пятна. Последний левый прямой от сенсея был веским доводом в необходимости усердно тренировать рефлексы и скорость. А ещё я забыла упомянуть про отбитый пах, синие от ударов руки и чуть не выдранные волосы. Честный бой и запрещённые приёмы просто отсутствовали как понятие. Конечно же он умел драться как и все остальные гордые шиноби, c долгими проникновенными разговорами за жизнь, но крепкая хватка за мой развевающийся хвост волос и в следующий раз я вышла на спарринг с практичным пучком на макушке. И научилась бить по промежности. Крепко впившись зубами в резиновую капу, я схватилась за нос и с хрустом вернула ему его законное положение. Мамочки, главное не описаться от боли, а уж природная чакра потом всё залечит как надо. У нас всего двое медиков и обращаться к ним с такой мелочью никто не рискует. Мне вообще пришлось подкупать их своими кулинарными шедеврами, чтобы они сводили с моего многострадального тела все шрамы. Не ходить же мне как Инузуки и гордиться боевыми отметинами.

Дав время на передышку, чтобы я смогла хоть как-то придти в норму, Учиха без затей вновь встал в обычную стойку рукопашника, не раскорячивая при этом конечности во все стороны. Он, как и все остальные жители гарнизона, переучивал меня жить с осознанием того, что на войне профессионалы руководствуются исключительно трезвым расчётом, извращённой, но эффективной логикой и основополагающим принципом: "Делай ровно столько, сколько и как необходимо". Нужно плюнуть в лицо спрятанной во рту иглой, заехать по яйцам или резко швырнуть в глаза горсть песка? Тело выполнит необходимое, а ты уже после, в лагере с миской горячей похлёбки на коленях, будешь рассуждать о понятии честного поединка согласно кодексу чести.

Лицо покрылось ещё одним слоем чешуек с мощным защитным наростом на носу. Застывший до этого статуей, Акийяма мгновенно сорвался с места и превратился в привычную мне мерцающую фигуру. Вот у кого Шисуи подсмотрел свой боевой шуншин. Такие фокусы с этой техникой на моей памяти могут применять только они. Тело двигалось лишь на рефлексах. Моей нервной системы и реакции просто не хватало за всем уследить. Ум уцепился за "нервная система". Учиха провёл подсечку, но я успела направить чакру в защищающий ногу покров. Сокрушительный удар столкнулся с каменной твёрдостью моей конечности. Лицо сенсея скривилось от боли и наверняка он бы точно сломал себе голень, если не напитал её энергией перед ударом. Напоследок зарядив своим камнедробящим кулаком по деревянной пластинке на щеке, он отпрыгнул метра на четыре и принялся складывать печати. Полторы секунды и в меня полетел внушительный шар из огня. Во время схватки двух шиноби это очень много и за это время я успела сотворить то, о чём раньше даже и не помышляла. К позвоночнику и глазам хлынул поток смешанной чакры, боль привычно резанула по нервам, но нужный эффект был достигнут. Тело разом полегчало раза в четыре, а огненная техника довольно сильно замедлилась. Морщинки на лбу моего противника собрались в три глубокие складки, а кроваво-красные зрачки изумлённо уставились мне прямо в глаза. Ну да, он же не в курсе, что я владею техникой "Типа я джинчуурики Кьюби, но на самом деле нет". Обогнув по дуге пышущий жаром шар, я стрелой метнулась к учителю и разом выпустила из двух рук толстые лианы. Едва они коснулись Учихи, как я, продолжая движение, поднырнула под них и увенчала всё это мощным крюком по печени. Ударная волна пошла дальше по телу и я услышала хруст рёбер, а за ним последовала техника замены. Ой, не перестаралась ли я под конец?

— Бой закончен, ты победила, — послышался голос из густого сухого кустарника, окружавшего площадку. Слава Богу, этот садист всё ещё жив.

Уже ставший традиционным, откат всё не наступал, так что я побежала оказывать наставнику первую помощь. Растянувшись на земле по стойке смирно, он уже подвергался экзекуции нашего штатного врача, который неизменно присутствовал на всех без исключения тренировках, предпочитая латать сразу на месте, не дожидаясь трусливых шиноби к себе в гости.

Выгнув бровь, молодой парень вопросительно взглянул на меня:

— Слабая девушка, говоришь? Пробила твою защиту и чуть ли не превратила внутренние органы в кашу одним ударом. А мне потом лечить вас, идиотов!

Получив слабый тычок пальцем в сломанное ребро, Учиха оскалился сквозь боль и хитро подмигнул мне. Мы оба знали, что никто из нас не сдерживал своей физической силы. Только он двигался со скоростью на треть от максимальной и использовал урезанный арсенал техник, небезосновательно опасаясь превратить меня в обугленную головёшку. Уж что-что, а владеет огнём мой учитель на филигранном уровне.

Наконец настал долгожданный момент окончания очередного курса молодого бойца. Очередной этап, в котором я пролила море крови и пота. Сцепив зубы, вставала раз за разом с мёрзлой земли, не обращая внимания на кровавые ссадины. Засыпая на жёсткой постели, ежеминутно дёргалась и хваталась за кунай, а во сне кричала от боли в мышцах, сведённых судорогой. В той жизни часто приходилось слышать про человеческий порог и что его практически невозможно преодолеть, если ты не являешься генетическим монстром. Его я переползла уже в третий раз. Меня и раньше нельзя было описать как-то иначе, чем довольно худенькой и жилистой, но две недели сделали невозможное. Усиленное питание, постоянное использование природной чакры и физические упражнения, ставившие организм на грань выживания и даже чуточку дальше, превратили всё мускулы в жёсткие пучки струн. Как и для любой другой девушки, это стало настоящим шоком и испытанием. Слава Ками, едва мои мучения закончились, я умудрилась довольно быстро наесть поверх этого непотребства весь тот жирок, который делает нас приятными глазу. И дело вовсе не в Итачи, чьё мнение меня волновало меньше всего, но видеть в зеркале как под кожей от любого движения перекатываются каменной твёрдости жгуты — это жутко.

За прошедшие две недели нашу тринадцатую команду успели пять раз отправить в патруль вместе со звеном ветеранов, так сказать обкатывать и учить уму-разуму молодняк на практике. Шанс нарваться на Забузу был минимальным. Демон предпочитал нападать на слабых шиноби, не рискуя связываться с группами в которых находились сразу трое джонинов. Хоть первая вылазка и прошла спокойно, без каких-либо столкновений, она сильно била по нервам, держа меня в постоянном напряжении и стрессе. Нам предстояло несколько раз пересечь выделенный участок и проверить его на предмет ловушек и засад. Нарисованные на карте стрелочки густо опутали участок в двадцать квадратных километров с какими-то пометками. Единственными врагами стали влажность и пробирающий до костей ледяной ветер. Радовало то, что вбитые на теоретических занятиях навыки по перемещению и патрулированию местности не выветрились из головы и помогли не упасть лицом в грязь перед старшими товарищами.

Несмотря на все мои опасения насчёт неготовности к боям с профессионалами Тумана, Ягура сбавил свой натиск, отозвав назад в деревню большую часть элиты, и потому на моё счастье нам встречались только шиноби уровня чунина и ниже, которые лишь однажды устроили на нас облаву, решив задавить количеством.

Пять дней назад

...Это была отлично спланированная засада. Возникнув буквально из ниоткуда, три отряда туманников быстро окружили всю группу, отсекая пути к отступлению, и, грамотно используя обилие пусть и замёрзшей, но воды, атаковали нас водяными техниками со всех сторон. Но что вода против техник земли? Выросшие на пути водяных ядер, каменные стены спокойно приняли удар на себя, затем ещё один и ещё. Вдруг что-то бухнуло особенно сильно и защита покрылась паутиной трещин.

— По моей команде! — крикнул Сатоши, один из нашего отряда, и приложил руки к поверхности камня. Ещё двое заняли позиции с других сторон, образуя треугольник. Очередная атака врезалась в камень, грозясь уничтожить защиту.

— Давай!

Я почувствовала всплеск чакры. А вслед за ней прозвучал глухой, слитный хлопок шести ладоней по каменной поверхности и наша стена превратилась в кучу мелких осколков, полетевших во все стороны. Направляющий пендель был ни к чему, хватило скупых жестов капитана. Я с Учихой сразу же рванули на максимальной скорости к подранкам, не давая им времени опомниться. Завязалась потасовка. Против нас шестерых было около двадцати человек в одинаковой форме шиноби Тумана с балаклавами на лице. Троих из-за каменной шрапнели превратило в кровавое месиво, которых мы тут же добили. Остальные к сожалению успели выйти из зоны поражения. Уловив нарастающее позади меня гудение роя Шоичи, я смешала с чакрой ту природную энергию, которую успела собрать. Потеряв первоначальное преимущество, часть врагов, щедро разбрасываясь техниками воды, медленно отступала. Другая же, обнажив мечи, молча бросилась на нас в атаку. Еле увернувшись от первого выпада одного из них, я размашисто ударила древесными когтями по лицу своего противника. Продолжая вращательное движение телом, подала импульс чакры и из локтя вырвался острый шип, пронзив голову насквозь. Запоздало ощутив неподалёку колыхание природной энергии, я попробовала сместиться в сторону, но в бок на огромной скорости уже врезался снаряд из воды, слабо мерцающий синим из-за большого количества вложенной в него чакры. Пролетев метров десять, я врезалась правым плечом в дерево. Удар был настолько силён, что из-за него мне едва не выбило сустав. Не будь у меня капы во рту, я наверняка откусила себе язык. Вслед за первым ядром полетело ещё одно и я едва успела вырастить на его пути тонкую деревянную стену. Щепки полетели во все стороны, но своё дело они сделали и меня лишь облило с ног до головы. Обострённые чувства сенсора буквально взвыли от ощущения ужасающей чакры. Кажется Учиха разбушевался и начал жечь всех своим пламенем. В подтверждение этому послышались жуткие вопли горящего заживо человека.

— Вот ты и попалась, сука! — уловив взглядом приближающегося шиноби, я закрыла глаза, концентрируясь на ощущениях. Пусть думает что меня вырубило. Это и так практически правда, сотрясение я себе точно заработала. Тихо лязгнул вытаскиваемый из ножен танто. Сгусток чакры метнулся ко мне. Три, два, один метр. Мне не нужны печати. Мысленное усилие и десятки лиан мгновенно вырвались из земли. Ногу обожгло резкой болью и я открыла глаза. Вытянув руку в мою сторону, на упругих стеблях висел мой противник, проткнутый сразу в нескольких местах. Ему не хватило всего тридцати сантиметров чтобы нанести смертельный удар, но бритвенно-острый танто выпал из рук и вонзился мне в бедро, прямо в то место, где откололся чешуйчатый покров. Так, пока мои напарники разбираются с оставшимися врагами, нужно быстро привести себя в порядок. Собрав ещё немного природной чакры, я напитала смесью энергий повреждённое плечо и ногу. Резко, едва не теряя сознание от боли, я вытащила сталь, параллельно концентрируя чакру в месте раны. Из ноги небольшим фонтаном полилась кровь и я тут же пожалела о содеянном. Кажется, задело бедренную артерию. Прекрасно восстанавливающая мышцы и кожу, природная чакра тут не поможет. Спасти меня не успеют. Остаётся только одно. Вдох, выдох. Крепко сжав танто, я начала медленно втыкать оружие в рану, стараясь не потерять сознание от дивных ощущений. Видимо мудрый организм наконец решил отключить болевые рецепторы, потому что я вообще перестала что-либо ощущать. Когда клинок уже наполовину скрылся в ноге, кровотечение практически остановилось. Поразительно, но полевая экстремальная медицина сработала. На поляну вылетел очередной шиноби Киригакуре, веером швырнув сюрикены в преследователей. Не заметить мою расхристанную тушку он конечно же мог. Окинув меня взглядом, он вытащил из подсумка кунай, не целясь кинул и мощным прыжком скрылся за елями. Аттракцион везения продолжился. Остро заточенная сталь умудрилась воткнуться в ствол дерева всего в двух сантиметрах от моей шеи. Нечто с огромной скоростью пронеслось вслед за моим несостоявшимся убийцей. Этим нечто оказался Учиха, который спустя минуту уже носился вокруг меня, не зная что делать.

Мне всегда приятно его внимание и то что он за меня переживает, но сейчас хотелось дать ему хороший подзатыльник, чтобы он наконец начал предпринимать более осмысленные действия. Следом прибыли остальные члены нашей банзай-команды и тут же развели кипучую деятельность. Капитан приказал распечатать носилки и подрядил двух бойцов тащить меня до базы. Кажется, отбились. Едва направленная на восстановление организма природная чакра закончилась, как в глазах начало стремительно темнеть. Не помереть бы...

На что рассчитывали те чунины, устраивая самоубийственную засаду, никто из нас так и не понял. Единственной возможной потерей могла оказаться я, но значимость мелкой Сенджу для лагеря и фронта в целом стремилась к нулю. Все остальные оказались им не по зубам, потому что именно мне удалось нарваться на капитана сводного отряда, который оказался сильнейшим во всём отряде рукопашником. Из двадцати четырёх шиноби Тумана сбежать сумел только один, являясь наблюдателем, который доложит о нас своему начальству. Стараясь меня особо не бултыхать, наши вернулись в лагерь и врачи в рекордные сроки поставили меня на ноги. Уже вечером пятого дня они выгнали меня из лазарета с искренними пожеланиями больше к ним не возвращаться. Наставник поймал меня прямо у входа в лазарет, обрадовав новостью, что через пять дней мы начинаем охоту. И не знаю как отнестись к этому — то ли радоваться, что нам доверили важную миссию, то ли метаться в истерике. Акийяма прямым текстом заявил, что если голова Момочи будет отделена от тела, то всех троих ждёт моментальное повышение до звания джонина, соответствующий приказ уже лежал среди прочих бумаг в кабинете начальника лагеря. Что касается лично меня — плевала я с высокой колокольни на статус и звание. Первая же схватка едва не закончилась для меня смертью, а победа над более опытным врагом нисколько не радовала. Все те усилия, которые я вкладывала в своё развитие, едва не канули в Лету из-за одного единственного заточенного куска железа. Написали бы потом в отчёте для Хокаге: "Ваша дочь умерла вследствие кровотечения, которое было вызвано падением под действием силы притяжения и последующим проникновением в её ногу танто, который она собственноручно вытащила прямо на поле боя, тем самым открыв тяжёлую рану". Благодаря предателю Сатоши, наши ирьенины довольно быстро восстановили всю картину событий и отбрехаться, мол "это он два раза воткнул", у меня не получилось. Как ни странно, отношение ко мне изменилось только в лучшую сторону. Навестив меня в лазарете, боевые братья заявили, что неопытность это не порок, а вот храбрость и хитрость здесь только приветствуются. Общим решением за мной окончательно закрепился статус "дочки полка" и главного кашевара. Вот так посмотришь на этих небритых, грубых и суровых мужиков, которые хрипло смеясь с теплом смотрят на меня и делятся присланными вместе с обозом редкими сладостями, и не веришь, что эти же люди могут быть кровожадными и беспощадными убийцами.

Но поддавшись сиюминутной панике и страху за свою жизнь, я вспомнила ради чего я здесь и перед кем поклялась ещё тогда, в Конохе. В этом мире, данное слово было принято держать несмотря ни на что. Суровая решимость и вера в себя и своих товарищей вновь заполнила сердце. Так что держись, Забуза, мы идём!

Комментарий к Часть III. Глава II — Со смертью бок о бок

*Имеются в виду графики как в датабуках, то есть многоугольник с 8 параметрами: ниндзюцу, тайдзюцу, гендзюцу, интеллект, сила, скорость, чакра, печати.

========== Часть III. Глава III — Враг внутри ==========

Далеко внизу, там, за обрывом, на невообразимом для человеческого разума расстоянии неистовствовал колоссальный вихрь энергий, стягивавшихся бурными потоками в единое целое, бушевавшее денно и нощно. Сплетаясь в яростный клубок, он вновь расплетался в протуберанцы, тянущиеся во все стороны лишь для того, чтобы через мгновение вернуться назад. Символ бесконечности и подтверждение слов одного гениального смертного, родившегося в мире, где познание тайн мироздания было уделом кучки психопатов, чертивших символы на досках, о вечности энергии. Бесконечно далёкое явление, но всё-таки оно создавало гул, который был слышен во всех уголках Межмирья. Никто не знал когда и кем этот вихрь был порождён. Являлся ли он вообще чьим-либо творением? Может, он стал прародителем всего? Ни одно разумное существо так и не смогло объяснить его происхождение через призму собственных суждений. Остальные же лишь снисходительно смотрели на очередные попытки пытливых умов постичь природу непостижимого. В вихрь было принято верить и не подвергать его происхождение сомнениям и пустым измышлениям.

Существо, сидевшее на обрыве и наблюдавшее за Источником Всего Сущего, относилось как раз к той части разумных, которые давным давно приняли его существование как данность, не стремясь забивать свой ум бессмысленными и тщетными изысканиями. Ведь это подобно черпанию океана ложкой — столь же бессмысленно и бесполезно. Но вот отказать себе в удовольствии столетиями наблюдать за чарующим зрелищем он не мог. О да, он мог себе это позволить, ведь наблюдение за копошением жалких смертных порой так сильно утомляло. Не оборачиваясь на знакомый, вплетающийся в гул звук чёток, он всё-таки позволил улыбке затронуть уголки его губ, едва обнажив чернильного цвета зубы.

— Брат всегда находит его, где бы он ни был.

Чётки в руках перестали щёлкать и существо в белом одеянии присело рядом с ним, направив взор на круговерть.

— Да, ведь они единое целое... Он никогда не сомневается в Брате, но ему не понятен выбор. Почему этот странный человек? Разве он достоин дара Бессмертия?

— Мир слишком погряз в бессмысленных убийствах. Молодой смертный будет первым провозвестником Его воли. Однако он не ждёт от него полного подчинения, тот человек лишь опытный материал, который сам себя погубит, если не сможет измениться. Нельзя направлять неразумного, словно он малое дитя, иначе он так ничему и не научится. А умный сам сможет выбрать правильный путь, дабы вера в Богов и воля их росли и крепли с каждым мгновением. Течение великого Времени покажет к числу каких относится первый Избранный.

Худощавая фигура, облачённая во всё чёрное, медленно встала и направилась к одному из разверзшихся на каменистом островке провалов. В нём, как в экранах техногенных миров, виднелся парень, кривлявшийся перед высоким мужчиной с глухой маской на лице и длиннополом плаще.

— Скоро тот мир познает волю Богов, Брат. Они покажут смертным кто является истинным хозяином их судеб.

В руках блеснула флейта. Едва пухлые губы коснулись инструмента, заунывная мелодия начала заполнять всё вокруг, стягивая к хозяину тонкие потоки энергии. Вместе с резкой и пронзительной нотой, потоки врезались в провалы, образуя один большой, из которого повеяло могильным холодом их родного дома. В непроглядной тьме, посреди безмолвия и уныния вспыхнул маленький огонёк, разгораясь всё сильнее. Тихий, на грани слышимости рёв Зверя сотряс тишину, распугивая призраков. Мелодия тут же прекратилась, отпуская потоки из незримой хватки.

— Брату пора сделать первый ход. Душа зовёт для свершения ритуала.

Сжатые чудовищной силой, хрустнули чётки, а в складках белого одеяния блеснул короткий ритуальный клинок. Вместе с собеседником он вошёл в портал, который тотчас же схлопнулся за их спинами.

— Да будет так.

* * *

Запись в личном дневнике Орочимару от 27 ноября*

Он нашёл их. Хотя я и так скрывал наличие собственных записей слишком долго, раскрытие было неизбежностью. И в результате по невнимательности оставил чакра-след от скрытой печати на запястье. Само собой он их тут же достал и сжёг. Обидно. Теперь некоторые моменты и воспоминания безнадёжно утеряны. Неизвестно как долго он собирается терпеть моё присутствие, особенно учитывая как я отношусь ко всем этим аморальным и бесчеловечным исследованиям. У меня закрадываются подозрения о том, что мой сожитель не только садомазохист с биполярным аффективным расстройством, но ещё и педофил. Я чувствую отголоски похоти и желания, стоит только Ему взглянуть на несчастную Хьюгу, опутанную трубками и датчиками. Как практикующий учёный я не могу не разделить его возбуждение перед столь ценным и перспективным материалом, но моя человечность прямо-таки вопит о том, что использовать детей, тем более из родного селения, в подобных исследованиях и экспериментах абсолютно неприемлемо. Но и выкрасть её обратно не представляется возможным. Даже будь у меня достаточно времени, Райкаге оберегает всё содержимое лаборатории, включая людские ресурсы и непосредственно своего руководителя, то есть нас, как зеницу ока. Тем не менее, лазейку я всё-таки нашёл. Как ни странно, мне навстречу пошёл Кабуто Якуши, который сбежал вместе с нами. Пусть мальчик и обладает невероятным талантом вкупе с маниакальным стремлением исследовать запретное, он не потерял в себе те качества, которые делают человека человеком. И он помнит каким я был до раздвоения личности...

Гробовую тишину в полумраке кабинете главного учёного нарушал лишь писк множества устройств, передававших информацию со всего комплекса. Паренёк в белом халате смирно сидел на мягком стуле, внимая словам длинноволосого мужчины с приколотым к точно такой же форме бэйджем "Орочимару. Руководитель":

— Кабуто-кун, я не смею тебя просить о подобном и пойму, если ты откажешься. Но всё-таки. Этот свиток, — перед юношей на стол лёг небольшой матовый тубус бурого цвета — необходимо передать Хокаге лично в руки. Я обеспечу призыв змеи и сокрытие всплеска чакры, в случае твоего согласия. Риск минимален в том случае, если ты успеешь всё сделать за два часа.

— А что если... — паренёк не успел договорить, как поднятая рука наставника прервала его речь.

— Лучше даже не представлять. Я не хочу пугать, но если он проснётся, а тебя не будет в лаборатории... Второй Я не простит предательство.

— Риск — благородное дело, учитель. Я всегда поддержу Вас, можете не сомневаться.

— Спасибо тебе и... — руки незамедлительно сложили цепочку печатей, образуя мощный изолирующий их двоих барьер. Следом за ними последовал призыв крупной змеи с огромной пастью — удачи.

Дворец Хокаге, полтора часа спустя

— Хммм, вот значит как?

Цунаде Сенджу привычным для себя жестом прикусила ноготь на большом пальце руки, вчитываясь в послание старого друга. "Райкаге планирует создать армию клонов с вживлёнными генами клана Хьюг и Узумаки... Проклятье! И ведь он вполне может это провернуть с помощью Орочимару!" Женщина вперила тяжёлый взгляд в присевшего на одно колено седоволосого мальчика в белоснежном медицинском халате. С обеих сторон застыли АНБУ, обнажив своё оружие, готовые в любую секунду лишить жизни посланника змеиного саннина. Тем не менее, Якуши отлично маскировал все свои эмоции, внешне оставаясь абсолютно спокойным, не выказывая и тени страха.

— Сакумо, — мужчина позади Хокаге встрепенулся, до сих пор погружённый в свои мысли.

— Цунаде-сан?

— Что будем делать?

— Если Вы о мальчике, то я думаю, что стоит его отпустить. Пусть он и сбежал вместе с предателем, но предоставленной информацией он полностью искупил свой поступок. Шпион Орочимару может быть... полезным.

— Пожалуй, ты прав. Кабуто, как я поняла, времени у тебя в обрез. Можешь возвращаться обратно.

Блеснув очками, мальчик глубоко поклонился владыке и кивнул свернувшейся рядом кольцами огромной змее. Широко разинув пасть, пресмыкающееся заглотнуло своего пассажира и исчезло в облачке дыма. АНБУ из личной гвардии Хокаге тотчас разбежались по углам, скрывая своё присутствие иллюзией. Сложив руки домиком, Сенджу погрузилась в глубокие раздумья. Спустя добрые минут двадцать, она перестала бездумно смотреть в одну точку и решительно стукнула кулаком по столу:

— Оставлять такое на самотёк нельзя. Настало время мобилизовать Корень. Используй любые средства, вплоть до устранения Данзо, но чтобы все, все до единого присягнули мне на верность! За успех отвечаешь собственной головой.

— Как скажете, Хокаге-сама. Разрешите начать прямо сейчас?

— Да.

Проводив взглядом своего личного советника и палача, Цунаде устало откинулась на спинку кресла.

— И на кой-чёрт я на всё это согласилась? Эх, как же ты там, девочка моя?

* * *

Храп в бараке стоял невыносимый. Вповалку, тут и там лежали тела могучих шиноби, всецело предающихся безмятежному и сладкому сну. Некоторые спали в гамаках, кто-то завернулся в спальник, некоторые счастливчики продавливали матрасы на кроватях. Таков был распорядок, заданный начальством — максимальный комфорт только после суточного дежурства или патрулирования. Гамабунта Акимичи, гора мышц весом в полтора центнера и по совместительству мой главный защитник, затмевавший в этом плане даже Учиху, вообще без затей расположился прямо на досках, служивших нам полом. Выдавая звонкие рулады, эхом отдававшиеся даже на втором этаже. Конечно же спал он рядом со мной, оберегая сон драгоценной поварихи. Своё "лежбище котиков", на правах ежедневно истязаемой представительницы прекрасного пола, я обустроила на зависть остальным. Вырастила прочную полуторную кровать, набила тряпичный широкий мешок мягкой травой и выброшенными на побережье мягкими губками. Пёс их знает как они там вообще оказались, но жёлтые комки оказались на удивление упругими. Следуя заветам товарища Плюшкина, я притащила их по окончании патруля в лагерь, использовав часть по назначению — для мытья, а часть запихнула в матрас на место изголовья. С таким лежаком и привыкшей к звуковой атаке нервной системой я высыпалась на ура.

Притулившись за печкой и свернувшись в калачик, спал один из наших ангелов-хранителей в обнимку с обгрызанной палкой колбасы. До сих пор в ушах звенят его крики, когда он откачивал кровь из моей распухшей ноги и зашивал артерию. После операции, слушая моего спасителя, пока он отмывал руки от крови, я осознала, что в тот момент оказалась на грани, перейдя которую уже никогда бы не вернулась назад. Отчаянное действие, когда я снова воткнула в ногу железку, лишь всё усугубило, но благодаря чуду под названием мокутон мне удалось выжить. Прямо внутри тела выросло небольшое деревянное колечко, пережав артерию. И это сотворила я, неосознанно цепляясь за свою хрупкую жизнь. А колбасу сделала я, в знак благодарности Рюцке-сану, промучившись с ней не меньше суток. Местные никогда не ели что-то подобное и потому подарок был принят с немалым удивлением и стонами удовольствия, едва он её распробовал. Само собой это осталось нашим маленьким секретом.

Стараясь не наступить на раскинутые во все стороны конечности и, не дай Бог, на чью-то голову, я мелкими шажками пересекла полосу препятствий и оказалась возле двери. После памятной атаки комаров, её так и не отмыли, посчитав хаотичный узор из мёртвых тел насекомых произведением искусства. За спиной замычал Гама. Ощупав пустующую кровать, он тут же проснулся и уставился на меня, хлопая сонными глазами. Прижав палец к губам, я замахала ему рукой и здоровяк послушно улёгся досматривать очередной сон. В тихо скрипнувшую дверь тут же хлынул, сбивая дыханием, поток ледяного воздуха с мельчайшими снежинками. Ощущение далеко не из приятных. Плотно закрыв за собой дверь, я вышла наружу. На улице ещё царствовала ночь, мерцая россыпью звёзд на угольно-чёрном полотне, тускло светила дымка неизвестной мне туманности на южной стороне небосвода. Они здесь были совсем другими, без привычного глазу ковшика и полярной звезды, но столь же сильно маня к себе, одаряя холодным светом и вечным безмолвием. Я любила оставаться наедине с ночным небом. Душа сразу наполнялась спокойствием и безмятежностью, прогоняя прочь тревоги и волнения. Ещё не занялась заря, но не пройдёт и часа, как природа щедро брызнет светлыми красками на востоке, ознаменовав приход нового дня. Совсем недавно обильно выпал первый снег, накрыв мёрзлую землю пушистым одеялом. Но это за стенами. Мы же тщательно очистили от него всю территорию лагеря, чтобы в случае нападения не оказать услугу врагу с суйтоном. Щеки приятно холодило лёгким морозом, рождая в груди странный трепет от детских воспоминаний. Хотелось нырять в сугробы, лепить огромных снеговиков, устраивать баталии снежками, а после бежать домой, вытряхивая горы снега из мокрой обуви. Но сегодня мы отправляемся на миссию по убийству человека. Это наша профессия и, к сожалению, в свои неполные четырнадцать я уже далеко не ребёнок, а воин Конохи.

Мой путь лежал через площадку для построения к тренировочным столбам. На них было удобно сидеть и медитировать, сливаясь воедино с природой. Единственным звуком являлись лишь мои шаги и могло показаться, словно вокруг никого нет, но чувство было обманчивым. Каждую ночь кто-то из нас нёс дежурство на ключевых точках, ни на секунду не смыкая глаз. Ведь халатность и невнимательность это прямой путь в могилу. Не только для самого растяпы, но и для товарищей, доверивших ему сохранность своей бесценной жизни. Намётанный глаз приметил бесформенную кучу еловых лап, набросанных рядом с внушительной поленницей. Это не гендзюцу, а самый настоящий маскировочный костюм. Не фонящий чакрой и не вызывающий подозрений насчёт своей реальности, но требуя при этом определённые навыки в правильном использовании. Ветераны частенько отдавали предпочтения именно ему. Куча слегка пошевелилась и из неё высунулась рука, махнув мне в приветствии. Кивнув в ответ, я запрыгнула на столб и уселась на нём по-турецки, тут же погрузившись в состояние глубокой медитации. Моё сендзюцу далеко от идеального и это нужно как можно быстрее исправлять.

— Смотрите. Вот здесь, — палец ткнул в красную точку на карте — здесь — пятно, обозначавшее лес — и здесь, в семистах метрах западнее грота на побережье. Последние случаи нападения. Все связаны только двумя вещами — фактором внезапности и тем, что патрули возвращались домой. Способы привлечения внимания всегда разные и они ни разу не повторялись. Как вы все трое отлично знаете, группу Забузы уничтожило взрывом. Неизвестно соберёт ли он новую. Как и то, действует ли он до сих пор на нашей территории. Возможно, его вместе с остальными джонинами отозвал Ягура, но наша задача установить это точно.

Скатав карту в небольшой рулон, Учиха засунул её в нагрудный кармашек жилета. Взглянув на наши серьёзные и сосредоточенные лица, он довольно улыбнулся. Наверняка тешит самолюбие.

— Одеваемся, готовим снаряжение и на выход. С маршрутом обследования территорий определимся по ходу дела.

А снаряжение наше состояло из тёплого комбинезона белой расцветки, покрытого небольшими тёмными пятнышками и хаотично привязанными веточками, тёмно-зелёной шерстяной маски, прочной кожаной обуви с высоким голенищем, набора, включавшего кунаи, сюрикены и короткий меч, комплекта для постановки ловушек, набора медикаментов с простейшими хирургическими инструментами и двухнедельного запаса провианта, надёжно запечатанного в пищевой свиток. Оружие было распределено по подсумкам и ножнам, комплект, аптечки и провиант спрятали в вещмешки. Прощаться здесь было не принято и потому мы просто одним прыжком пересекли стены лагеря и скрылись в зимнем лесу. Никто из нас четверых ещё не догадывался о том, что ждёт тринадцатую команду впереди.

Комментарий к Часть III. Глава III — Враг внутри

*Не хочу извращаться с летоисчислением, так что буду придерживаться стандартного и привычного всем формата

========== Часть III. Глава IV — Последняя Сенджу ==========

— Так значит, Вы хотите заказать наши услуги?

— Нет, просто так позвал попить чаю! — Райкаге как всегда был несдержан в эмоциях — эти чёртовы шиноби Конохи не хотят сдаваться!

Собеседники вновь замолчали. Высокий мужчина в чёрном плаще с вышитыми на нём красными облачками задумчиво покрутил пиалу на столе, так её и не попробовав её содержимое. Он терпеть не мог это пойло. Глупые люди разводили слишком много ненужного пафоса и долгих церемоний вокруг вымоченных в горячей воде листьев, но обсуждать это с потенциальным клиентом он не собирался, ведь деньги намного важнее. Аккуратно подбирая слова, он продолжил свою речь:

— Используй уважаемый владыка Облака своих джонинов и джинчуурики, не устояли бы даже Жабий саннин с Фугаку. Впрочем, Акацуки этот вопрос не касаются. Однако я смею напомнить — наши услуги стоят крайне дорого. Скрытый Лист это одна из сильнейших деревень и нападение на неё несёт с собой серьёзный риск, а значит и дополнительные издержки.

Эй лишь лениво отмахнулся и залпом осушил свою пиалу.

— В первую очередь нас волнует результат, Какузу. Мне нужны гарантии того, что Коноха падёт. И уже тогда мы сможем расправиться с её элитой, зажав в тиски с обеих сторон.

— Что насчёт Тумана, вашего союзника в войне?

Райкаге усмехнулся и хлопнул старого нукенина по плечу. Тот скривился, но внешне не подал никакого вида. Эта горилла добровольно хотела расстаться с огромной кучей денег, так что можно было и потерпеть подобную фамильярность.

— Твоя осведомлённость выше всяких похвал! Не беспокойся, Туманом после мы займёмся уже сами. Против нас у них нет ни единого шанса! — тут же перейдя "на ты", он стукнул кулаком по ладони — я рассчитываю на ваш профессионализм!

— Я обсужу детали со своим начальством и через неделю дам Вам ответ.

Эй бодро вскочил вслед за нукенином с мягкого диванчика и кивнул дежурившим шиноби — двое молодых парней тут же надели повязку на глаза Какузу, полностью лишив его зрения.

— Надеюсь, ты не в обиде. Меры безопасности, понимаешь ли.

— И у каждого они свои, — пробасил мужчина.

— Ну что ж, не смею больше тебя задерживать — Эй перевёл взгляд на застывших в ожидании следующего приказа шиноби — составьте кампанию нашему дорогому гостю, чтобы он по дороге случайно никуда не заплутал.

Проводив взглядом рослую, широкоплечую фигуру шиноби, Эй жестом руки подозвал к себе молодого парня с растрёпанными белыми волосами.

— Не нравится мне его взгляд, Даруи. Я узнал этого мужика. В архивах есть записи про некого Какузу из Водопада, который жил во время основания деревень. Это он тогда напал на Хашираму, когда Сенджу ещё был жив. Старик до сих пор коптит небо и, судя по всему, ещё нас с тобой переживёт.

Даруи почесал кончик носа и пожал плечами, как бы говоря: "Ну, и не такое бывает".

— Но чёрт возьми, без наёмников нам не обойтись! Я не могу рисковать своими джонинами, отправляя их на фронт! Подготовь необходимые документы, попробуем тряхнуть даймё. Вдруг он раскошелится и нам не придётся выделять средства из бюджета деревни.

— Будет сделано, Райкаге-сама!

Оставшись в кабинете наедине с самим собой, мужчина рухнул в жалобно скрипнувшее кресло и тяжело вздохнул. Потери, их было слишком много. Пусть командующие отрядами и действовали эффективно, используя возможности своих подчинённых по максимуму, этого всё равно было мало. Да, они вырезали лагеря коноховцев практически подчистую, но что с того? Проклятые Учихи, во главе с этим вездесущим Фугаку, наносили ответный удар, отбрасывая людей Эя назад. А уж о Джирайе и говорить нечего. Седой извращенец устраивал на поле боя настоящую резню. Но ничего. Недолго им осталось. Войну выигрывает не сильнейший, а умнейший и хитрейший. Уж такого хода от него Хокаге точно не ожидает, а значит ей придётся поплатиться за это. Собственной кровью.

* * *

Буквально обшаривая каждый куст и заглядывая под каждый камень, мы прочёсывали территорию фронта километр за километром, но всё тщетно. Попадавшиеся на пути патрули соседних лагерей твердили нам — Забузы в их окрестностях не наблюдалось. Он исчез столь же внезапно, как и появился. Мечник мог уйти вглубь территории страны Огня для продолжения диверсий, хотя это вообще было маловероятно, ведь в таком случае его попросту взяли бы в кольцо и задавили количеством. А демон Тумана слишком умён, чтобы подвергать себя такой опасности. В итоге всё что нам оставалось — помогать соседям, вылавливая залётные вражеские отряды и быстро их уничтожая. Каждый бой происходил по чётко установленному плану. Я с помощью сендзюцу находила противника по завихрениям природной чакры, после мы вчетвером окружали их и, пользуясь эффектом неожиданности, беспощадно расправлялись. Слаженная командная работа и неумолимо растущие благодаря постоянной практике навыки не оставляли им и шанса.

Но всё всегда имеет свой логический конец. В Киригакуре произошёл гражданский переворот под предводительством рыжеволосой Теруми Мэй. Уж не знаю почему, но именно из-за великого революционного дела были отозваны все джонины, а после и оставшиеся чунины. Судя по затишью со стороны моря, новое руководство проблема вырвавшегося из джинчуурики биджу волновала куда больше, нежели какие-то там амбиции почившего Ягуры. Отголоски рёва Исобу дошли даже до нас. Не то чтобы я радовалась смерти этого человека, но всем нам от этого дышать стало только легче. Порядок на восточном фронте был окончательно наведён вместе с уничтожением последних шаек нукенинов по всем правилам полевого суда. В назидание остальным, по старой доброй традиции их тела развесили вдоль торгового пути. Довольны остались все, кроме меня. До сих пор в голове витал тот романтический образ сплетения технологий моего мира, феодальной Японии и специфического фентези со своеобразной, но магией. Однако чем больше воюем, тем дальше мы скатываемся в дикость средневековья. Скоро вообще палками драться начнём.

А ещё через пару недель к нам прибыли послы от самой Мизукаге. Переться аж до самой Конохи они, видимо, не собирались, потому что передали свиток, защищённый печатью, и по-быстрому смылись обратно. Не знаю что именно там было написано, но по предположениям наставника: "Были неправы, исправимся. Но за косяки прошлого правителя отдуваться не собираемся, так что давайте разойдёмся по-хорошему". Как по мне, исход наиболее благоприятный. Никому из наших лидеров не нужна эта бесполезная война и если есть шанс решить всё бескровным путём, то почему нет? Так что половину состава всех лагерей, в том числе и наш целиком, тут же приписали к северному фронту с приказом туда добраться в течение четырёх дней. Остальных поделили ещё на два. Первые продолжили патрулировать границы, особо не уповая на честность Теруми, а вторые отправились на усиление деревни. В целом, путешествие оказалось откровенно скучным. В точке сбора нас разбили на три крупных отряда, один из которых направился к Конохе, а другие два, унося меня всё дальше и дальше от дома, огибая возвышенности и водоёмы, пёрли чуть ли не напрямик к границе со страной Молнии. Ели прямо на ходу, давясь осточертевшими сухпайками и запивая их водой из фляг. В девять вечера устраивали привал с отбоем через полчаса, утром подъём в шесть, двадцать минут чтобы привести себя в порядок, а затем очередной марш-бросок. Если честно, я начала скучать по всей той байге, в которую окунулась на востоке, даже комаров вспоминала с улыбкой. Там всё отдавало неким налётом авантюризма и романтики, как бы это глупо не звучало. Прожжённые вояки против точно таких же головорезов, стремительные атаки и засады, схватки хитроумных тактиков... Предаваясь размышлениям, я всё чаще встречала на нашем пути окопы и каменные защитные сооружения. Тут и там зияли воронки от взрывов, блестело торчавшее из земли оружие. Не могло быть и сомнений — генералы Севера начали стремительно теснить врага.

* * *

Хатаке Сакумо недаром считался одним из лучших в Конохагакуре. Опыт, навыки, сила, впечатляющая хватка и здоровая паранойя по отношению практически ко всем заслуженно обеспечили ему славу и авторитет среди дружественно настроенных коллег. А вот страх и ненависть поселились в душах недоброжелателей. В списке счастливчиков, которых седой ветеран не подозревал в чём либо во время и в свободные от работы часы, находились лишь несколько человек. Он сам, Какаши, Цунаде, её приёмная дочь и извращенец Джирайя. Почему все вокруг так звали саннина, сам начальник АНБУ за долгие годы жизни так и не смог понять. Наблюдать за телами женщин в их первозданной, обнажённой красоте, было самым что ни на есть настоящим проявлением здорового мужского интереса к слабому полу, пусть и выраженного столь своеобразным способом. Хотя и было в поведении Джирайи нечто странное за прошедшие несколько лет. Необычно было признавать, но он... поумнел и стал взрослее не только в моменты, когда это строго необходимо, но и в обычной жизни.

— А можеееет... — задумчиво протянул Сакумо, посмотрев вниз — с нашими мужчинами и женщинами что-то не так? Ты как думаешь, а?

Под сапогом что-то сдавленно замычали в ответ. Сакумо пожал плечами и вновь упёрся подбородком в выставленный кулак. Хм, что касается остальных, то они были внесены ровными столбиками иероглифов в толстый журнал с кожаной обложкой, который мужчина всегда таскал с собой. На лицевой стороне был приклеен небольшой лист бумаги с надписью "Неблагонадёжные", с обратной стороны — "В случае потери лояльности — сжечь". Кого именно сжечь — журнал или потерявших лояльность, не уточнялось, однако зная суровый, но справедливый нрав Хатаке, можно было смело склоняться ко второму варианту.

— Хатаке-сама!

Некто, в обтягивающем приятные глазу округлости комбинезоне и защитном сером жилете, с плоской, слегка выгнутой металлической, выкрашенной в тот же цвет маской на лице, встал перед ним по стойке смирно. Длинный хвост волос практически белого цвета рассыпался по плечам.

"Ага, вот и прибыл нужный мне специалист. Отлично!"

Девушка всё так же молча стояла в ожидании указаний, но по едва заметным движениям головы, она с немалым интересом рассматривала того, кто находился под гнётом мощной подошвы сапога начальника.

— Думаю, жена Иноичи, — она в очередной раз скривилась от дурацкого прозвища — тебе не нужно объяснять кого ты видишь перед собой, и что знать об этом должны ровно два человека. Ты и я.

Короткий кивок, полный понимания ситуации. Хатаке умел быть одновременно раздражающе-язвительным и предельно серьёзным, все в АНБУ знали это не понаслышке.

— Выуди из его памяти всю информацию о джуин, которые он ставит членам Корня. Способ перехвата контроля, печати для активации и деактивации, способ нанесения, предел верности при использовании и так далее. В методах можешь себя не стеснять...

Приговорённый к ужасной процедуре в исполнении молодой Яманаки, мужчина исступлённо завыл, насколько это вообще позволял ему кляп. Взращиваемое годами самообладание стремительно дало трещину и вскоре распалось на тысячи бесполезных осколков. Психика хрупкая штука. Кажущаяся неразрушимой, она лишь требует к себе определённых условий и подхода.

— Ну, а чтобы тебе было легче, я кое-чем угощу нашего любителя планов и интриг за спиной Хокаге-сама, — глаз в ужасе уставился на мучителя — я помню как ты, паскуда, вместе с Хирузеном отправили меня на самоубийственную миссию. Я человек чести, глубоко преданный Конохе, и в случае травли обязательно выпустил бы себе кишки, чтобы смыть позор с семьи, но ты просчитался, Данзо. Знаешь почему? Ты всегда забываешь про человеческий фактор. Третий вовремя задумался над содеянным и вспомнил про то, что подрыв боевой мощи родной деревни ни к чему хорошему никогда не приводил. А забываешь, потому что твои болванчики этого лишены.

Палец вдавил поршень воткнутого в шею шприца до отказа и глаза серого кардинала Конохи медленно закатились вверх. Обмякшее тело усадили на специально подготовленное кресло и зафискировали голову в вертикальном положении ремнями.

— Приступай.

* * *

Ободрённая неожиданным перемирием на востоке, Хокаге решила собственноручно возглавить решительное наступление на войска Райкаге в центральном направлении. В среднем темпе она вместе со своей свитой добралась до главного расположения её сил и, по совместительству, главного штаба за два с половиной дня. Уверенная в неминуемой победе, Цунаде Сенджу всецело сконцентрировалась на плане по продвижению вглубь страны Молнии и последующей осаде Кумо, собрав в своём шатре генералов. На улице уже стемнело, ответственные по кухне разожгли походные плиты, тут и там затрещали костры, собирая вокруг себя людей. Прибытие Хокаге было сродни сильнейшему стимулятору и даже те, кто отчаялся, воспряли духом. Людям всегда нужен лидер, который собственным примером будет вести за собой.

— Что скажешь ещё, Какаши-кун?

— Могу лишь повторить, что операция проведена безукоризненно. Подобного исхода не ожидал никто, но люди Данзо оказались настоящей находкой. Райкаге наверняка взбешён, ведь мы утянули из-под его носа такие ресурсы!

Женщина довольно улыбнулась и подпёрла грудь руками, снимая с неё напряжение. Иногда эта часть тела приносила определённые... проблемы.

В дальнем углу, с удобством расположившись в кресле, подал голос Джирайя:

— Всё-таки наличие Мангекьё в деревне нам только на пользу. Без него мы бы вряд ли достигли подобного успеха, ведь Он один из сильнейших. Остаётся лишь благодарить Сарутоби за то, что он не вырезал клан Учиха, как этого хотел Данзо.

Цунаде лишь кивнула в ответ, изучая изрисованную карту с множеством фигурок на ней. Стрелки, точки, крестики, а за всем этим безобразием стоят жизни её людей. Сотни и тысячи семей, оставшихся без отцов, матерей, сестёр и братьев. Ненужные жертвы... В шатёр ворвался запыханный чунин, с лицом покрытым красными пятнами.

— Беда, Хокаге-доно! На Коноху напали наёмники, нанятые Райкаге! Сакумо-сан серьёзно ранен и сил гарнизона не хватает для сдерживания!

Сердце уже немолодой женщины пропустило удар. Едва прибыв в главный лагерь, она распорядилась отправить команду, к которой была прикреплена её дочь, домой.

* * *

Ночная Коноха горела. Пропитанная криками умирающих, взрывами техник огня и оглушительными хлопками осколочных фуин-тегов. Уже не осталось хоть сколь целого дома или лачуги. Выстоял лишь окутанный плотным прозрачным барьером госпиталь, куда ежеминутно заносили павших в бою. Далеко в небе парила странного вида птица с пассажиром в чёрном плаще с красными облаками. То и дело из его рук выпадали глиняные фигурки. Едва одна из них касалась земли, как в том месте вспухал шар из раскалённого газа и чакры, сея смерть всем, без разбору. Защитники пытались достать взрывника волной железа и дальнобойными техниками, но птица лишь поднималась несколькими взмахами крыльев выше и всё уходило в пустоту. Там же, где некогда возвышались красивые дома и сияли чистотой мощёные камнем улицы, а ныне тлели развалины, кипел совершенного другой бой. Высокий мужчина в точно такой же чёрно-красной одежде хаотично двигался от одной улицы к другой. Крепко сжатый в руках огромный тесак был покрыт кровью от навершия до кончика лезвия, как и его владелец, безумно скалящийся и хохочущий. Хаос битвы и всеобщее смятение были его стихией. На западе полыхнуло особенно сильно.

— Какузу, поди, совсем разошёлся... Эй, сучара, а ну стой! Будешь убегать, убью медленно и мучительно!

Бешеный хохот эхом отразился от полуразвалившихся стен и у мальчика от страха подкосились ноги. Упав в грязь, он скрючился в три погибели и закрыл уши худыми ручонками. Рядом на спине лежал молодой чунин, остекленевшим взглядом уставившись в тёмно-красное от огня небо. Он сражался на пределе своих возможностей, проглатывая стимуляторы один за другим. Лишь для того, чтобы стать смазкой для Кубикирибочо в руках Бивы Джузо.

— Хххаааак!

Рельса без труда рассекла хрупкое тельце.

— Минус один.

Громкий хлопок и на месте ужасающего месива из костей и плоти оказалось аккуратно разрубленное брёвнышко. Земля под ногами тут же взорвалась рвущимися вверх деревянными кольями, однако мечник лишь широко взмахнул мечом и они полетели в разные стороны, с гулким звуком ударяясь об камни. Лианы постигла та же участь.

— Может быть это и сработало с кем-то ещё!!! — заорал он, обращаясь к неизвестному противнику — но только не со мной! Видишь? Этот меч просто создан для того, чтобы рубить абсолютно всё! Выходи и сражайся, твои странные техники тебе не помогут!

Маленькая фигурка, с ног до головы покрытая древесными чешуйками, вылезла из развалин и встала напротив Джузо.

— Похвально, маленький шиноби, но глупо. Ты знаешь кто я такой?

— Я не знаю твоё имя, тварь, но эти уродливые зубы говорят мне о многом. Их так подпиливают только Великие Мечники Киригакуре.

— Правильно, — улыбнулся Бива — значит наша сила до сих пор вселяет страх в шиноби остальных деревень, это радует. И сейчас ты на своём примере поймёшь почему.

Он мгновенно сорвался с места, оставляя мечом позади себя глубокую борозду в земле. Пока левая рука складывала печать для техники, Джузо нанёс удар снизу-вверх, врезаясь в древесную защиту врага. Девочка начала уклоняться, при этом понимая, что не успевает за его скоростью. Доспех принял на себя разрушительную мощь меча, однако вслед за ней мужчина выплюнул небольшой водяной шар. Сфера врезалась в беззащитную фигурку и откинула её в развалины.

— Это было просто. Пусть моя техника водяной пушки и проста в исполнении, объём вложенной чакры позволяет сделать её смертельной практически для любого. Это было скучно.

— Ещё не всё, козёл, — послышался девичий голосок в том месте, куда улетел его противник — пусть ты и силён, но и я кое-что умею.

Тем временем в районе госпиталя

Напряжённо всматриваясь в окружающие их со всех сторон руины, трое шиноби прижимали руки к стационарным барьерным накопителям, запитывая их по-максимуму. Кто знает, когда они вновь смогут это сделать и получится ли вообще? Этот ужасный нукенин с пятью чёрными чудовищами уже несколько раз испытывал на прочность защиту госпиталя своими разрушительными стихийными техниками. Один раз на них даже упали прямиком с неба тысячи мелких белых насекомых. После взрыва всё вокруг превратилось в выжженную землю, а резерв просел сразу на пятую часть.

— Ро, таблетки есть? Я на почти нуле?

— Да! Лови, — кинул парень пластинку с ярко-красными пилюлями — сестрёнка из госпиталя выдала!

Седой мужчина с пышными усами по-доброму ухмыльнулся в ответ на их разговор:

— Она славная девушка. Не теряй времени, Ро-кун. Никто не знает выживем ли мы в этом аду. Иди и открой своё сердце, признайся ей в любви, а мы с Кадо уж как-нибудь сами этих обжор наполним.

Впереди на севере, через две улицы, в районе квартала Акимичи в воздухе вспыхнула красная фигура, сотканная из энергии и до шиноби докатилась ужасающая по силе энергетика. Не выдержав напора, они оторвали руки от вязи символов и вскинули руки в печати концентрации, пытаясь хоть как-то защититься.

— Шинигами меня сожри, — прохрипел усач — это же Сусаноо!

В ответ на его слова в руках аватара мифического бога бурь возник длинный клинок, который разрубил нёсшийся на него поток ветра, нанёс всего один колющий удар и тут же бесследно исчез.

— Дед, это что за херня такая? Сусана? — заголосил Кадо, прикладываясь к фляге с водой — первый раз такую вижу!

— Хах, салага. Сусаноо это легендарная атакующая и защитная техника клана Учиха, которые развили свои глаза до уровня Мангекьё. Мало кто такое вообще видел и остался жив...

— А ты сам-то откуда знаешь? — влез в разговор застрявший на полпути к дверям горе-любовник.

— Ро, ты что, ещё здесь?! Пиздуй дава...

ХЛОП!

На уцелевшей брусчатке из ниоткуда появились шестеро. Трое из них образовывали руками замкнутый круг, в котором уместились легендарные для Конохи личности.

Худощавая фигура в обычном облачении джонина подошла к барьеру, прошлась по нему рукой и вкрадчивым голосом заметила:

— Ты как всегда двигаешь медицину вперёд, Цунаде, это похвально. Но от Конохи не осталось и камня на камне. Похоже, спасать здесь уже некого.

По лицу Хокаге невозможно было определить о чём она думает в данный момент. Но впившиеся в ладонь ногти и капли крови, падающие на пол, были куда более красноречивы.

— Цунаде-самааааа! — взревел Ро — вы вернулись!!!

Одним единственным жестом владыка заткнула счастливого мужика и мазнула пальцем по окровавленной ладони.

— Джи, Орочи, вы знаете что делать. Я же займусь спасением выживших. Призыв!

* * *

Эта оглобля в руках Джузо меня реально пугает. Все попытки прорваться к нему, Джузо просто останавливает стеной железа и окованными металлом ботинками. Мокутон бесполезен. Единственное, чего я смогла добиться, так это сломанные указательный и средний палец на левой руке у мерзавца. Зато сама превратилась в отбивную, покрытую кровью и ссадинами. Броня перестала эффективно держать удары, а скорость и без того низкая снизилась ещё больше. Этой мой предел. Чунина не должен сражаться с Акацуки, особенно против такого монстра. Будь на его месте Хидан, я уже давно стала жертвой для Джашина. Но к счастью для меня, психопата-фанатика вместе с его напарничком Какузу развлекает Итачи. Я видела ещё как минимум четверых членов Рассвета — Дейдару, Сасори, Кисамэ и Зецу, который кого-то жрал когда я нарвалась на него. Мне до сих пор дурно от одного только воспоминания этой ужасной сцены. Но все они меркнут на фоне Нагато, который, видимо, решил своим божественным появлением нас в этот не озарять. Иначе не устояла бы даже больница. Увижу — лично в ноги поклонюсь.

— Эй, малявка, хватит прятаться. Я знаю, что ты где-то рядом! — зычным голосом позвал меня Бива.

Пожалуй, он прав. Рано или поздно мечник меня всё равно найдёт. И раз мне нынешней его не победить, значит нужно преодолеть предел возможностей. Я рискну всем. Никогда не пробовала смешивать энергии в другой пропорции, самое время для экспериментов. Духовной и физической по 30 процентов, а вот природной возьмём 40... Хм, я ещё не превратилась в дерево? Ками-сама! Что со мной! Это странное ощущение, что я чувствую абсолютно всё вокруг... Но оно... слабое... Не хватает восприятия! Нужно усилить напор, больше энергии, напитать глаза и мозг!

* * *

Безудержные потоки ярко-зелёной энергии хлестали во все стороны из парящей над землёй стройной девичьей фигуры. Широко распахнутые глаза сияли белым светом, обведённые густыми чёрными линиями, которые от нижнего века острыми концами спускались к подбородку.

— Я здесь, перед тобой, — прогремела она нечеловеческим голосом.

Бива Джузо отчётливо осознал, что это его конец, как и конец для этой странной девочки. Такую мощь без вреда для себя не выдержит ни одно тело. Ослепительный луч энергии вырвался из сложенных вместе рук, превратив тело могучего мечника в абсолютное ничто. На холодный камень с грохотом упал Обезглавливатель, всё ещё сжимаемый рукой с накрашенными ногтями. Сияние плавно стихало, пока не исчезло совсем. Хрупкая фигурка перестала парить в воздухе и рухнула вниз, но приземлилась на что-то мягкое.

"Я нашла её, Цунаде-сама! Вместе с Эми-чан всего семь тысяч гражданских и восемьсот шиноби".

"Отличная работа, Кацую. Эх, придётся использовать всё что у меня есть... Начинаем лечение".

* * *

Он просто сидел и ждал, ведь делать ему больше ничего и не оставалось. Жёсткая скамейка уже как десять минут неприятно впивалась в и без того тощую задницу. Итачи недовольно начал ёрзать и сопеть, пытаясь уловить то положение тела, в котором ему будет удобно.

"Рррррраааааргх! Какого хрена они не купят сюда мягкие диваны!"

В порыве ярости Учиха вскочил с нагретого места и принялся нарезать круги по коридору.

"Тик-так, тик-так"

Терпение грозилось вот-вот закончиться. Но стоило врачу появится дверном проёме кабинета, как Итачи застыл на одном месте словно статуя, с надеждой всматриваясь в лицо врача.

— Итачи, — издалека начал Нэору — ей невероятно повезло, что вообще осталась жива. Подобное крайне редко проходит без следа для здоровья, человек превращается в слабоумного, а вероятнее всего умирает прямо на месте. Даже не знаю что лучше в таком случае... В общем, была серьёзно повреждена зрительная кора, но остальные участки мозга оказались не затронуты. Мы даже можем вновь вырастить разрушенные тенкецу, питавшие глаза чакрой, сделать их крепче и лучше прежних, но вернуть зрение после повреждения мозга не в силах. Знаю, что вас двоих это не утешит, но Цунаде-сама, будучи главой госпиталя и лучшим в мире ирьенином, признавала такие случаи безнадёжными. Мне очень жаль. Лучшее, что сейчас можно сделать, так это оказать ей всяческую поддержку и окружить теплом и заботой. Сам знаешь, сколь важно зрение в нашей профессии. А уж когда теряешь его в столь юном возрасте...

Итачи не нуждался в продолжении. Он давным давно привык к этому постоянному чувству в сердце. Тревога и переживание за любимого человека. Но теперь это были не просто боевые раны, за которые он будет потом попрекать вечно неуклюжую паршивку и делать при этом перевязку, как бы случайно слишком туго затягивая бинты. А ещё он понимал, что Эми шла на это осознанно. Пока его не было рядом, его Сенджу поставила на кон всё, лишь бы победить. Злоба на самого себя затопила сердце тьмой, заставляя проклятые глаза вновь засиять кровавым светом. Крохотные языки тёмного огня начали пробиваться сквозь одежду, обещая превратиться в бушующее адское пламя. Врач испуганно отшатнулся от Учихи, разгоняя чакру по телу.

— Итачи, пожалуйста, подойди ко мне.

И наваждение спало.

* * *

— Пик! Пик! Пиик! Пиик! Пииик! Пииик!

Противный звук датчика сердцебиения заставлял сердце судорожно сжиматься, обливаясь кровью. Тонкая зелёная нитка рисовала причудливый график на экране, для этого даже не нужно видеть. Мозг сам услужливо подставляет образы. Никогда не любила больницы, здесь слишком многое связано со смертью, а у меня к ней личные счёты. По иронии судьбы устояла только она, ведь Хокаге вложила в защиту стратегически важного строения немало сил и средств. Эти гладкие стены и потолок, скрипящее чистотой постельное бельё, выдающее трели современное оборудование с грудой датчиков, запах медицинского спирта и медикаментов. Восприятие зацепилось за маленькую трещинку в углу. Чисто машинально в голове отложилось, что нужно доложить заведующему хозяйством. С той стороны двери практически бесшумно прошуршали колёсики медицинской каталки с тяжёлым топотом ног медбратьев и медсестёр. Это проклятая работа, как и у всех нас, но с разными полюсами. Минус — шиноби, которые убивают, плюс — ирьенины, которые спасают. Иногда у меня возникает желание всё бросить и пойти на начальные курсы, которые преподают в мед. корпусе Академии. Но это не тот случай, когда можно резко свернуть со своего пути. Чуткое ухо уловило сквозь стену тихий стон. В соседней палате лежит Кушина с маленьким Наруто. Хотя точнее будет сказать, что лежит Узумаки старшая, а маленький пострел ежесекундно находится в движении. У малыша феноменальная энергичность и аппетит, дарованные его заключённым, и это только прибавляет хлопот персоналу. Но блондинистое чудо с редкими прядями красного цвета, которых становится всё больше и больше, заряжает позитивом каждого встречного. Солнце Конохи, каким был его великий отец. И пока мать невероятными темпами восстанавливается после проникающего ранения в правое лёгкое и кучи переломов по всему телу, он умудряется таскать ей от обосновавшегося в одном из подвалов неунывающего Теучи рамен, который тут же сам и съедает. В этом плане они с матерью так и не сошлись. Но несмотря на подобные островки радости и счастья, в остальном это тяжёлое место. Ведь у каждого из них есть нечто особенное, что придаёт ему особую атмосферу и уникальность. И ауру госпиталя не спутаешь ни с чем. Организм начинает испытывать необъяснимую тревогу и страх, словно что-то сейчас с тобой сделают. Возможно, я себя просто каждый раз накручиваю, а может это и в самом деле стены впитывают в себя всю боль и страдания?

Невидящим взором всматриваясь в иссушённое, изрезанное глубокими морщинами старческое лицо, я пыталась уловить в нём знакомые черты, но чувствовала лишь пронзительные, пылающие неукротимым огнём внутри глаза. Глаза сильного и несгибаемого человека, который даже находясь в одном шаге от смерти не изменит самому себе. Я сидела на стульчике, она лежала на больничной кровати с воткнутой в вену на локтевом сгибе иглой капельницы. Мы наслаждались обществом друг друга, чего не делали уже очень давно. Ведь когда двое людей хорошо знают друг друга, им не нужны слова, тишина скажет за них всё.

— Пожалуйста, отключи её. Не хочу, чтобы она мешала нам.

Рука нащупала датчик на пальце, другая вырвала из сети кардиомонитор. Писк тут же затих и я облегчённо вздохнула.

— Спасибо, радость моя, так куда лучше.

Я лишь улыбнулась ей в ответ и, пересев в изголовье кровати, начала перебирать светлые пряди волос. Не знаю как долго мы сидели, я потеряла счёт времени. За окном уже начинало темнеть, но никто так и не зашёл в палату. Сухая морщинистая ладонь сжимала мою руку всё слабее и слабее. Неужели конец? Я не могу унять возникающую внутри дрожь, это выше моих сил. Слёзы не приносят облегчения, а лишь заставляют страдать ещё сильнее. Голос, столь родной и успокаивающий, заставил встрепенуться и вытереть мокрое лицо:

— Эми, детка, не плачь. Я всегда буду следить за своим сокровищем и оберегать его. Ни за что, запомни, ни за что я бы не была столь счастлива, если не встретила тебя тогда. Я... горжусь своей дочерью и верю, что она станет великой куноичи, как мечтала когда-то в детстве.

Господи, за что?!

— Молчи! Молчи, Цу-чан!!! Я не хочу слышать такое от тебя! Ты не можешь бросить меня!

И она, с улыбкой на устах, замолчала. Навсегда.

Эпилог

Затяжные и снежные зимы всегда были большой редкостью в Конохе. Едва белые мухи успевали покрыть землю холодным саваном, скрывая все те грехи, которыми страдали некоторые из её жителей, как солнце вновь начинало нещадно вгрызаться в снег. Но он скрывал не только отсутствие культуры и гигиены, но и следы короткой, беспощадной войны. Следы не крови, нет. Кровь это всего лишь жидкость, которая переносит кислород и нужные вещества по организму, от неё на земле уже через двадцать минут не останется и следа. Под ним лежали руины с погребёнными телами защитников, детские игрушки и их ни в чём не повинные владельцы, остро заточенный металл, преследующий лишь одну цель с того момента как его выковали, уютные закусочные и лавочки в парке для влюблённых парочек. Это всё память о том ужасе, который до конца жизни будет терзать сердца и души людей, переживших его. Но родится новое поколение, а вслед за ним ещё одно и ещё, и всё повторится. Люди не умеют вечно помнить войне и скорбеть об её жертвах. Пещерные инстинкты движут их натурой, требуя выяснения главной и единственной правды — кто достоин и имеет право на место под солнцем. Но не сейчас. Взамен утерянного эти люди приобрели нечто большее, чем просто победа. Смысл, отношение к жизни, которые обычно остаются уделом глубоких стариков.

"Коноха уже никогда не станет прежней, уж это я знаю точно. Слишком многое произошло с нами всеми, это оставило неизгладимый след в сердце каждого, особенно в моём. Цунаде показала мне путь, по которому необходимо идти. Теперь я могу с полной уверенностью сказать — эта деревня стала для меня вторым домом, который я буду защищать до последнего вздоха, до последней капли крови!" — крепко сжав кулаки, девушка кивнула собственным мыслям. Перед ней простиралась разрушенная до основания Коноха, но символ этого места — гора Хокаге, выстояла несмотря ни на что. Внизу маленькие фигурки людей разгребали завалы, кто-то уже возводил новые стены, крепче, толще и выше прежних, повсюду кипела стройка. С ещё не до конца зажившими шрамами на лице, Сакумо раздавал указания командирским голосом посреди этого рабочего хаоса. Каждый был занят делом. Горевать по погибшим было некогда. Пусть благодаря жертве Хокаге многие выжили, шиноби Листа всё равно оставались уязвимы без крепких высоких стен, тёплых домов и всего того, к чему они так привыкли за свою жизнь. Но благодаря силе мокутона, Коноха вновь зацветёт и даже сильнее прежнего.

Итачи просто стоял и наслаждался ощущением того, как лёгкие дуновения ветра ласкают лицо. Он уже почти позабыл что это такое — расслабиться по-настоящему, а не снимать напряжение выплесками брутальной жестокости, вбивая врагов в землю по ноздри. Хотя... последнее время в присутствии неё он ощущал некую необъяснимую тяжесть в руках и спине вместе с потребностью что-либо сделать. Нет! Она не готова, да и он слишком молод. 14 лет... Где же он был, когда его сверстники наслаждались порой детства и юношества? Однако что-либо навёрстывать уже поздно, время безвозвратно утеряно. Для каждого жизнь складывается по-разному. Но было рядом нечто, что заставляло внутри всё трепетать. Необъяснимое чувство древней и могучей силы.

— Эми... — неуверенно начал он.

Девушка повернулась к нему и склонила голову набок. Он никогда не мог насмотреться на её глаза, которые всегда забирали с собой печаль и тревогу. Пусть Сенджу и носила эту чёртову повязку, однако наедине с ним её всегда снимала, прямо как сейчас. Итачи собрал всю уверенность в кулак:

— Эми, я хочу кое-что тебе сказать. Я не жду ответа, но... ты должна знать. Не жалею ни о чём и даже будь у меня шанс на новую жизнь, я бы не хотел прожить её по-другому! Это благодаря тебе Учиха Итачи стал человеком, который чувствует уважение к самому себе. С момента нашей первой встречи ты изменила меня в лучшую сторону. Я... люблю тебя и всегда буду рядом, не требуя ничего взамен...

Сенджу мило покраснела и, спрятав лицо за чёлкой, тихо, но отчётливо прошептала:

— Иногда мне кажется, что ты полный кретин. Знаешь же ведь мой ответ... Ох, Ками-сама, за что мне достался такой тормоз? Пусть ты и будешь потом задирать нос...

Буквально только что она стояла перед ним, как смазанный силуэт рванул в сторону парня и, неожиданно для себя, Итачи зажмурился, ожидая очередную трёпку в исполнении своей несдержанной напарницы. Ощутив прикосновение тёплых и нежных губ, Учиха изумлённо выпучил глаза, но тут же крепко прижал девушку к себе, чувствуя как голова приятно пустеет, а сердце бешено бьётся в груди. Эта девчонка определённо сводит его с ума!