Драблы по Гп

Когда мы окончили Шармбатон, узнали, что Гарри одолел воскрешенного темного лорда. И битва была за Хогвартс по дефолту. Только жертв было меньше. Лаванда выжила, так что Рон женился на ней. А Гарри конечно на своей рыжей тоже. Я облегченно вздохнула. Есть куда возвращаться. А то в душе кошки скребли, что без меня не управится Избранный. Управился. Правда покоцанный стал вроде Грюма. Без ноги и руки. Бедная сучка Джинни.

Ладно я свой долг исполнила и так. Четыре кресстража мы забодали без Гарри. Один Дамблдор сломал. На долю Гарри пришлась только чаша и свой шрам. Судьба его все же вывела и без моей особой помощи. Нашлись помогальщики. Жаль что Луна погибла. Зато Нимфадора выжила. Дите не оставила сиротой. Близнецы и Молли тоже погибли. Остальные вроде знакомые живы.

А я замужем уже. Ибо залет. Неутерпели с Невиллом на последнем курсе. И еще будет несколько, надеюсь. Теперь отматывать больше не буду. Жизнь удалась.

Поцелуи.

— Я уверена, Гарри вполне прилично целуется!

— Хм... может хочешь убедиться Гермиона? Вдруг ты ошибаешься? Мы же не целовались?

— Забыл? Я тебя много раз целовала!

— В щеку? Это не считается.

— При поцелуях губами можно передать кариес.

— Для тебя это только физиология?

— Во-во! Поцелуи это просто физиология! — вмешался Рон: — Но лучше я буду с ней целоваться! Почему тебе все? Ты уже с Чанг насосался!

— Рон! Для тебя фраза "не целуйся слышишь, не целуйся, не целуйся слышишь, без любви" имеет смысл? — возмущенно спросила Гермиона.

— Почему? Имеет, — покраснел слегка Рон: — Верная фраза! Вначале поцелуи, потом и остальная любовь... Как положено.

— Она намекает, что без любви как-то неправильно, — пояснил Гарри: — Гермиона ты что? Не любишь нас?

— Опять нас? Опять вам групповуху подавай? — сделала фейспалм Гермиона.

— Ты все испортил! — проворчал Рон, толкнув в плечо Гарри.

— А в прошлый раз ты все испортил! — огрызнулся Гарри.

— Заткнитесь придурки! Оба! — рявкнула Гермиона.

— Кто вас поймет женщин? Чего сейчас не так было? — спросил Гарри.

— А смысл объяснять? Ничего не поймете, только заучкой обзовете, — вздохнула Гермиона.

— А ты постарайся! Для нас тема интересная, — ухмыльнулся Гарри: — Мы тоже постараемся понять.

— Ладно попытаюсь. Для начала, фраза про поцелуи без любви неверная в этическом смысле.

— Можно без любви? — оживился Рон.

— Заткнись! Нельзя без любви.

— Дык?

— Цыц! Смысл фразы верный. Только сам призыв идиотский. Каждый сам себе решает, кого любит и кого целует. Только лузер пытается другим диктовать, кому кого целовать.

— Это про тебя, — хмыкнул Гарри Рону: — Гермиона а что насчет физиологии? Ты такая как Рон?

— С чего ты взял? — покраснела Гермиона.

— Ну насчет кариеса говорила...

— Нет! Я не такая как Рон и четко понимаю разницу между цинизмом и романтикой. Но это не отменяет факта, что засовывать свой язык в чужой рот это весьма не гигиенично. Романтику можно и иначе выражать. Без передачи кариеса партнеру. Иногда достаточно взгляда и доброго слова. Обнимашек...

— Воу! Так у нас с тобой Гермиона давно романтика? — игриво подмигнул Гарри: — У тебя такие добрые глаза и улыбка...

— Заткнись придурок! — хихикнула Гермиона, ткнув его в плечо кулачком.

— Так нечестно! Она тебя чаще обнимает, — завистливо проворчал Рон.

— А ты подсчеты ведешь? Ты реально лузер, — удивленно посмотрел на него Гарри.

— Хватит! — оборвала ненужную тему Гермиона: — Я только начала говорить, а вы уже базар устроили. Слушайте дальше. Насчет физиологии или романтики. Важным вопросом философии является вопрос что первично? Материя или дух? Обычно считают что материя. Потому что она возникла раньше духовного начала. Духовное начало лишь надстройка над материальным миром. По аналогии и физиологию считают важней чем романтику. Но это неверно.

— Обоснуй! — отозвался Рон.

— Вопрос первичности и вторичности это лишь вопрос удобства системы мировоззрения. Понимаете? Система должна быть удобной для нас! Комфортной. А теперь с учетом относительности системы отсчета, возвращаемся к вопросу примата материи. Материя первична только с точки зрения мертвой материи! А мы разумные и духовные существа! Нам наплевать на происхождение духа. Мы лишь пользователи. И играем по удобным нам правилам.

— Я уже утратил суть, — покачал головой Гарри: — Давай с примерами попроще?

— Пример? Например если нам нужен дом, мы создаем проект дома. И нам наплевать, какое материальное наполнение получит проект. Проект первичный! Понятно? Мы не рабы материи. Мы ей хозяева. Только мусорщик найдя железяку, думает, куда её приспособить. Он становится как бы рабом этой железяки, пытаясь придумать для нее полезное применение. А реальный инженер думает не о нуждах хлама под ногами, а о СВОИХ нуждах. А уже потом использует все что нужно для достижения цели.

— Ну а причем тут физиология? — спросил Рон, с недовольным лицом, так как ему вдруг в лице мусорщика представился отец, возящийся с разным магловским хламом в сарае.

— Да притом же, — усмехнулась Гермиона: — Только замени железяки на девушек. Удовлетворять свою физиологию с кем попало... это становиться рабом этих случайных людей.

— Почему рабом? — фыркнул Рон: — Это же просто... свободная любовь? Все довольны.

— Если ты неразборчив, это не значит, что и другие такие же, — холодно ответила Гермиона: — Другие вполне могут сохранить свое право выбора за собой. И в итоге ты неизбежно получишь... ну ты понял. Что похуже.

— Чего я понял?

— Тебя выберет какая-то уродка, для которой ты будешь просто красавчик, — пояснил Гарри.

— Вроде того, — кивнула Гермиона: — А дальше уже вопрос привычки и лени. Моногамия возникла не просто как способ сохранения капиталов в одной семье. Мне кажется, что для моногамии гораздо важней фактор лени и привычки. Мужчинам лениво перебирать. А женщинам привычней с одним и тем же.

— Ну не только, — засомневался Гарри: — Для моногамии еще важен фактор статуса.

— Ты о чем? — удивленно посмотрела на друга Гермиона: — Гарри это ты? Какой-то умный стал. Даже я не поняла о чем речь. Поясни.

— Да чего там пояснять? — фыркнул с усмешкой Гарри: — Набрал гарем себе султан. А все равно одна из жен будет самой красивой? Вот он и будет только с самой красивой возлежать, а остальных забудет.

— А... ты вот о чем, — кивнула Гермиона: — Тут ты прав. Уел. Соглашусь с тобой. Гаремы мастдай! Нерабочая система. Неэффективная...

— Да гоните вы! — возмутился Рон: — А как же тяга к обновлению? Одно и то же надоедает!

— Ты просто не умеешь выбирать лучшее! Вот и мечешься.

— Можно подумать ты умеешь? — вскипел Рон: — Подумаешь, нашел себе китайскую принцессу узкоглазую... вот я сразу заметил кто самая красивая в прошлом году! Это Флер!

— Носастая скелетина!

— Оба вы хороши, — прорычала Гермиона: — И оба придурки. Лучше не переходите на личности, а то подеретесь. Если уж кто и умеет выбрать лучшее, то это более опытный мужчина, а не вы сопляки! Мужчина, избалованный поклонницами, который знает толк в женщинах. А вы салаги...

— На Крама намекает! — шепнул Гарри Рону. Тот кивнул согласно.

— А может она права? — поглядел на Гарри Рон: — И она реально лучшая?

— Так все! — покраснела Гермиона, вскочив: — Хватит. Закрыли тему! Мне спать пора...В смысле спать. И вы идите спать. Оба! К себе. М-м... ох уж мне эти пошлые подтексты в каждом слове!

* * *

— Гермиона постой! Ты вчера мысль не закончила, — догнал подругу Гарри на следующий день.

— Ты о чем?

— Ну... мы тогда на личности перешли, а у тебя какая-то умная мысль была насчет преимущества романтики над цинизмом.

— Да вроде я все сказала. Романтика комфортней для души, — пожала плечами Гермиона: — Цинизм это гадость.

— Точно комфортней?

— Ну, так получается по логике. Разве нет?

— Ни фига не комфортней! — раздраженно вздохнул Гарри: — Практика опровергает. Да ты это и сама почувствовала не раз. Такие вещи могут дико смущать и раздражать. Проще циником притвориться.

— Я поняла о чем ты, — кивнула Гермиона: — Это возрастное. Мы просто еще подростки. Рассуждения были справедливы для нормальных взрослых людей. А у нас особый возраст. Мы сейчас слишком чувствительны. Девочки могут и в обморок падать по каждому пустяку. Да и мальчики тоже. Возбудимость повышенная. Это пройдет. Как прыщи.

— Пока пройдет, можно дров наломать и жизнь свою погубить!

— Ну потому подростки и не любят за романтику говорить, — наставительно ответила Гермиона: — У них это защитная реакция. Разум сопротивляется любой зависимости. Алкоголик трепещет при виде виски, подросток при виде... что там его возбуждает? Типа каждому свое.

— А ты при виде чего трепещешь?

— Не переходи на личности! Не твое дело. Я же говорю, никому не нравится зависимость от чего-то.

Ты такой же нормальный как и я!

Рон Уизли ехал в Хогвартс-Экспрессе. И почему-то его вместо людей окружали шахматные фигуры. "Наверное это сон?" думал Рональд "Или все же магия?"

Посмотрев на друзей он испытал прилив зависти. Гарри был Белый король, а Гермиона Белой королевой. Невилл тоже выглядел солидным в роли Белого Слона.

— Почему ему все? — прошептал обиженно себе под нос Рон, глядя на Поттера: — Белым королем должен быть Дамблдор! А эта заучка вообще рамсы попутала...

Когда они вышли на перрон в Хогсмите их дожидались кареты запряженные шахматными конями.

— Да что это такое? — в отчаянии схватился за голову Рон, подходя к карете: — Как на этом ехать? У него ног нету!

— О чем ты говоришь Рон? — спросила удивленная Белая Королева.

— Ты разве не видишь, кто запряжен в карету? — спросил Рон.

— Никто в нее не запряжен! — строго ответила Белая Королева: — Она едет сама! Как всегда. При помощи магии.

— По-твоему я сошел с ума? — раздраженно спросил Рон.

— Ты не сошел с ума! — неожиданно послышался голос Дамблдора. Рон дико оглянулся на него. Дамблдор был одет в платье маленькой девочки и розовые чулки. Он чинно сидел в карете с загадочным лицом, и луна освещала его серебристые волосы, ниспадающие волной до пояса: — Я тоже их вижу мальчик мой! Ты такой же нормальный как и я.

— А они?

— Они шахматные фигуры. Их видит только тот, Рональд, кто видит смысл в манипулировании людьми.

— Вы тоже видите в этом смысл?

— Очень!

— Я не уверен, что я манипулятор, — смущенно отозвался Рон: — У меня мозгов не хватит на такое...

— Я открою тебе секрет Рон, для манипулирования не нужны мозги. Нужно только быть наглым. Наглость второе счастье!

— Вы не боитесь такое при них говорить? — опасливо покосился на Белого Короля и Королеву Рон.

— Они? — фыркнул Дамблдор: — Фигуры вообще ничего не видят. Пока их не начнешь поджаривать.

— Наглость второе счастье? А что такое счастье?

— Это удача.

— А как найти удачу? Она же неуправляемая?

— Чепуха мальчик мой! Удача в наших головах! Ненужно управлять хаосом! Нужно лишь делать вид, что нам повезло. Из любой ситуации нужно делать позитивный вывод. Хаос это когда все разбредаются как попало. А ты ищешь где тебе лучше и выгодней. Как где кому хорошо, ты сразу шасть туда! И возглавляешь процесс с умным видом. Так все и привыкнут, что где ты, там и удача. Уважать начнут. Слушаться. Не падать духом главное! Не завидовать, а заставлять других себе завидовать. И будет счастье!

— Разве это работает? Иногда бывает ведь так плохо, что не удержишься, упадешь духом. Завидовать начнешь...

— Это ты по молодости еще. Не опытный манипулятор. Любовь великая сила! А завид никто не любит. Делай так, чтобы тебя любили!

— Я так не смогу! — сокрушенно покачал головой Рон: — Не могу овладеть такой силой пока. Я завидую постоянно. Даже шахматным фигурам.

— Ты себя недооцениваешь мальчик мой! — подбодрил его Дамблдор: — Ты на верном пути уже манипулирования любовью! Вот тебе нравится мисс Лавгуд? Нравится, я знаю. А ты всем говоришь, что любишь Гермиону! Для чего?

— А чего им все? — смущенно буркнул Рон, покосившись на застывших Белого Короля и Королеву: — Ведут себя так, будто созданы друг для друга! Я тоже хочу...

— В этом все и дело мальчик мой! — засмеялся радостно Дамблдор, бренча бубенцами в бороде: — В этом все и дело! Ты сам выбираешь свой путь! Ты не шахматная фигура! Ты манипулятор, а не раб любви! Ладно, заболтались мы с тобой... пора продолжать партию.

Время ожило и Гарри с Гермионой, растерянные и смущенные сели в карету, с ужасом косясь на Дамблдора.

— Ребята, это... Альбус Дамблдор? — сбившись прошептала Гермиона, пялясь на директора: — Ой! Какие интересные бубенчики в бороде!

— Это талисман вообще-то, — важно отозвался Дамблдор и интригующим шепотом добавил, наклонившись к ней: — Отпугивает олухов.

— Кто такие олухи? — шепотом спросил Гермиону Гарри Поттер.

— Я не знаю, — пожала плечами Гермиона. Е2-Е4. Карета поехала в Хогвартс...

* * *

Рон с ужасом проснулся и вскочил осматриваясь. Он был палатке. Это был лишь кошмарный сон, навеянный кресстражем. Рядом дремали Гарри и Гермиона. Рон помотал головой и все вспомнил. Они сейчас прятались по лесам от темных сил. И искали как уничтожить кресстраж. И этот тупой Поттер ничего не мог придумать, что делать дальше. Даже при помощи заучки. Хотя что с них взять? Жалкие шахматные фигуры! Надо самому что-то решать уже. Похоже это скучная партия. Проигранная. Нужно её слить и начать где-то новую. Он начал деловито собираться. Как там говорил Дамблдор-сенсей во сне? Нужно идти туда где хорошо! Шасть и все! Возглавил процесс.

Когда Гарри и Гермиона проснулись, он сухо вернул им кресстраж и объявил, что уходит, что ему все надоело. Потом с завистью посмотрел на ладную фигуру Белой Королевы.

— Ты со мной? — снизошел до нее Рон: — Ты можешь мне еще пригодиться.

— Ты с ума сошел? — возмутилась Гермиона: — Что значит пригодиться? Кем ты себя вообразил? Я остаюсь с Гарри!

— Ты всегда его выбираешь! — не удержался от всплеска зависти Рон: — Ну и оставайтесь! Не очень и хотелось...

— Рон! Это кресстраж на тебя повлиял! — вякнул Гарри: — Останься с нами! Ты же нам друг? Ты же любишь Гермиону?

— Охота было тут грязь месить и комаров кормить! — фыркнул Рон, выходя из палатки: — Я не сумасшедший! Я такой же нормальный... как Дамблдор! Потому поеду в Хогвартс. Там неплохо кормят. Опять же народу много. Есть с кем поиграть в шахматы...

* * *

Ты всегда выбираешь его!

Палатка в лесу. Рон недавно ушел. Гермиона рыдала. Гарри хмуро смотрел на нее, крутя в руках медальон Слизерина.

— Напрасно Рон такое сказал, — хмуро сказал Гарри.

— Ты о чем? — сквозь слезы спросила Гермиона.

— Ну... что ты всегда выбираешь меня, — нехотя ответил Гарри: — Он идиот. Ты как раз всегда выбираешь его.

— Ну хоть ты не начинай, — простонала Гермиона: — На тебя тоже уже повлиял кресстраж? Что ты несешь чушь?

— А разве не так?

— Но я же осталась с тобой?