Император Владимир (прода)

Шестидюймовки Канэ располагались в четырёх казематах, по три штуки в каждом, и были разделены противоосколочными переборками. Интересной особенностью размещения казематных пушек являлась возможность сконцентрировать огонь шести 152-мм орудий прямо по носу, или по корме.

В проекте имелись и недостатки, причём, существенные, вызванные ограничениями водоизмещения. В частности, была признана недостаточной высота барбетов возвышенных башен главного калибра — второй и третьей. В походном положении орудия этих башен почти соприкасались с крышами первой и четвёртой башен.

Кроме этого, расположенные в двух казематах в средней части корпуса восемь 75-мм пушек Канэ — по четыре на борт — защищались бронёй толщиной всего в 50-мм. Таким образом, попадание фугасным снарядом крупного калибра в каземат противоминных скорострелок могло привести к весьма неприятным последствиям. На строившихся в России по образцу "Цесаревича" броненосцах типа "Бородино" этот недостаток ликвидировали, защитив каземат малокалиберной артиллерии 150-мм бронеплитами.

Второй звездой отряда контр-адмирала Моласа был броненосный крейсер "Богатырь". Историю постройки этого корабля, его систершипов, а так же крейсера 2-го ранга "Боярин" можно бы было приводить в учебниках в качестве хрестоматийного примера образа мышления высокопоставленной российской бюрократии, не приученной проявлять какую-либо личную инициативу.

Всё началось с того, что осенью 1899 года Владимир Александрович вызвал к себе во дворец четверых членов Адмиралтейств-совета, чтобы обсудить с ними тактику сторон в недавно минувшей Испано-Американской войне. В процессе беседы за чаем с плюшками выяснилось, что флотоводцы высоко оценивают действия американского крейсера "Бруклин", и не прочь получить в своё распоряжение несколько подобных кораблей вдобавок к заказанным во Франции "Баяну" и "Олафу" (второй крейсер типа "Баян").

— В чём же проблема, господа? Надо — построим... Кстати, почему вы молчали, и не сообщили мне о своих выводах раньше, хотя бы месяца два назад? — император удивлённо поднял брови, обвёл взглядом лица вице-адмиралов Копытова, Казнакова, Мессера и Макарова.

— Ваше Величество, насколько мне известно, фирма "Форж э Шантье" не может строить несколько кораблей одновременно, а наши казённые и частные верфи загружены под завязку, — управляющий Морским министерством развёл руками, после чего извиняющимся тоном добавил. — Простите, Ваше Величество, мне следовало обратиться к Вам раньше.

"Я давно говорил, что Васильич тебя боится, вот и сейчас он думал тихонько пересидеть в кустиках. Понадеялся на родимое русское авось, — Муромцев моментально влез со своими комментариями. — Слушай, тёзка, тебе больше не нужно лавировать между закидонами племянника и самолюбием младшего братца... Если не ошибаюсь, фрицы ещё не закладывали "Богатыря". Понимаешь, о чём я?".

— Николай Васильевич, полагаю, Вы в курсе, что японцы заказали фирме "Вулкан" броненосный крейсер, аналогичный кораблям класса "Идзумо", — монарх с полминуты молчал, с горечью осознавая тот факт, что вселенец в очередной раз прав — Копытов действительно его боится. Интересно, что он такого успел сотворить, чтобы напугать боевого вице-адмирала? — Думаю, наши германские друзья пойдут нам навстречу, если вместо бронепалубника мы попросим построить быстроходный броненосный крейсер, а лучше — два.

— Ваше Величество, Вы желаете аннулировать строительство "Богатыря"? — в голосе вице-адмирала Казнакова явственно слышались нотки озадаченности. — Как в этом случае быть с уже заключённым контрактом? Вдруг, немцы потребуют выплатить неустойку?

— Николай Иванович, ни один настоящий капиталист не станет отказываться от более жирного куша из-за капризов платёжеспособного клиента, — усмехнулся император, иронично взглянув на начальника ГМШ. — Господа, согласуйте с нашими друзья из Штеттина контракт на два броненосных крейсера со скоростью в двадцать два — двадцать три узла, вооружённые и забронированные не хуже "Баяна" и "Олафа". Водоизмещение, скажем, десять тысяч тонн, можно больше, но чтобы был не хуже, чем "японец".

— Прошу прощения, Ваше Величество, но в свете обсуждаемой темы я бы хотел поднять ещё один важный вопрос, — в разговор вступил вице-адмирал Макаров. — Разрешите?

— Конечно, Степан Осипович, мы для того здесь и собрались, — дружелюбно улыбнулся Владимир Александрович. — Что за вопрос?

— Разговор поёдёт о крейсере второго ранга "Боярин", заказанного датской фирме "Бурмейстер ог Вайн". По каким-то непонятным мне причинам мы собирается строить корабль, на три-четыре узла уступающий в скорости проекту фирмы "Шихау", — председатель МТК бросил неприязненный взгляд на вице-адмирала Казнакова. — Я считаю это неправильным, и прошу Ваше Величество разрешить Адмиралтейству перезаключить договор с датчанами, чтобы получить более крупный и быстроходный крейсер.

— Николай Иванович, думаю, Степан Осипович прав, и нам следует пересмотреть контракт с фирмой "Бурмейстер ог Вайн", — государь выразительно взглянул на начальника ГМШ. С историей заказа "Боярина" датским кораблестроителям новый царь был знаком и без Муромцева. Ситуация, в принципе, была вполне типичной: вдовствующая императрица Мария Фёдоровна обеспечила своим соотечественникам выгодный контракт, и её нисколько не волновал тот факт, что русский флот получит недостаточно быстроходный крейсер. — Попросите наших датских друзей увеличить водоизмещение и поставить более мощные машины и механизмы. Но если "Боярин" не достигнет скорости в двадцать четыре узла, я запрещаю принимать корабль в казну.

Как и предсказывал Владимир Александрович, руководство фирмы "Вулкан" быстро справилось с шоком, вызванным крутым зигзагом желаний русских флотоводцев. С истинно немецким педантизмом инженеры из Штеттина быстро разработали новый проект. Не мудрствуя лукаво, потомки тевтонов воспользовались своими же собственными наработками по "Якумо", адаптированными под изменившиеся требования заказчика.

Закладка "Богатыря" состоялась в апреле 1900 года, работы на германской верфи шли весьма быстрыми темпами, и весной 1903 новенький крейсер на пару с броненосцем "Победа" отправился в дальнее плаванье к берегам Китая. Три с половиной месяца спустя корабли вошли в Талиенванский залив, обрадовав командование Тихоокеанского флота.

В отличие от прототипа, "Богатырь" имел полубак, нёс три слегка наклонные и более тонкие дымовые трубы, и мог развить скорость в 23 узла. В отличие от "Якумо", все двенадцать 152-мм орудий Канэ располагались в индивидуальных казематах, защищённых шестидюймовой бронёй. Главный броневой пояс имел толщину 170-мм, верхний — 120-мм, оконечности защищали 100-мм бронеплиты. Барбеты и обе 203-мм двухорудийные башни защищались бронёй от 150 до 170-мм, боевая рубка — 120 (крыша) — 200-мм броневыми плитами.

Сразу же после спуска на воду "Богатыря" на верфи в Штеттине заложили корпус второго корабля данного типа, названного "Олегом". Зная о невезучих судьбах последних двух кораблей, носивших название "Витязь", Владимир Александрович отменил постройку крейсера с данным названием на эллинге Галерного островка. Вместо этого при техническом содействии фирмы "Вулкан" на стапелях Николаевского и Лазаревского адмиралтейств началось строительство "Очакова" и "Кагула", предназначенных для Черноморского флота.

Датские кораблестроители так же изъявили желание пойти навстречу пожеланиям заказчика, благо, Морское министерство не поскупилось доплатить кругленькую сумму. На "Боярине" установили котлы Шульца-Торникрофта, и, несмотря на увеличившееся на пятьсот тонн водоизмещение, корабль достиг скорости в 24,5 узла. Артиллерийское вооружение осталось прежним: шесть 120-мм орудий Канэ, столько же 75-мм скорострелок аналогичной системы. Один из торпедных аппаратов — кормовой — исключили, согласно изменившемуся мнению МТК.

"Ослябя" с "Авророй", так же входившие в отряд контр-адмирала Моласа, практически не отличались от своих систершипов, пополнивших состав Тихоокеанского флота несколькими месяцами ранее. На "Ослябе" были заменены более лёгкими конструкциями фок— и грот мачты, демонтирована часть практически бесполезных в современном эскадренном бою 75-мм скорострелок Канэ.

"Аврора", как и оба других корабля данного типа, после частичной переделки подводной части корпуса, смогла достигнуть предусмотренной контрактом скорости. Корабль получил артиллерийское вооружение, практически аналогичное построенным за границей "Аскольду" и "Варягу", и мог принять на борт более сотни морских мин.

Построенные в Германии истребители типа "улучшенный "Кит" в количестве восьми единиц были заказаны в конце 1900 года, практически одновременно с заказом во Франции десяти кораблей типа "улучшенная "Форель". Как и в предыдущем случае, немецкие кораблестроители обогнали потомков галлов в скорости работ, весной 1903 года передав России все восемь истребителей. В отличие от предыдущей четвёрки, корабли второй серии фирмы Шихау имели увеличенное до пятисот тонн водоизмещение, и несли артиллерийское вооружение из трёх 75-мм скорострельных пушек Канэ. Восьмёрка "шихауских" истребителей без труда достигла на мерной мили контрактной скорости в 29 узлов, что вполне удовлетворило заказчика.

Десять "форелей" — они же тип "Меткий" — строившиеся на верфях Жака Огюста Нормана и гаврского филиала "Форж э Шантье", должны были войти в строй к концу 1903 года, и отправиться на Дальний Восток вместе с "Олафом" и "Олегом", либо с купленными в Италии броненосными крейсерами. Водоизмещение "Меткого" и его систершипов так же приблизилось к пятистам тоннам, а их артиллерийское вооружение и скорость были аналогичны кораблям германской постройки. Единственное существенное отличие — "улучшенные "Форели" имели всего лишь два торпедных аппарата вместо трёх, стоящих на "улучшенных "Китах".

Пять истребителей отечественной постройки типа "Буйный", принятые летом в казну, смогли достигнуть скорости в 27 узлов, и по дальности плавания экономичным ходом практически не уступали "французам" и "немцам". Водоизмещение "Буйного" и его систершипов слегка превысило пятьсот тонн: корабли получили полубак, и вооружались тремя 75-мм скорострелками Канэ и парой торпедных аппаратов.

Как и ожидалось, рутинный поход отряда Моласа привлёк пристальное внимание со стороны "просвещённых мореплавателей". Сразу же после прохождения Ла-Манша на параллельном курсе обнаружились три британских крейсера из состава Отечественного флота, сопровождавшие русские корабли до Касабланки.

У побережья Африки соглядатаев сменили четыре крейсера из состава Средиземноморского флота, отвернувшие прочь лишь в Гвинейском заливе. Следующее появление лимонников произошло на траверзе Кейптауна: вынырнувшие из темноты на восходе солнца "Пегасус" и "Ифигения" обогнули отряд Моласа по широкой дуге, какое-то время шли параллельным курсом, и к вечеру затерялись далеко за кормой.

Любопытство англичан было вполне объяснимо, ибо новый русский броненосец ещё на стадии достройки на плаву произвёл фурор воистину мирового масштаба. Первым, как и следовало ожидать, на дерзкий вызов "двуглавого орла" отреагировал дремлющий по другую сторону Ла-Манша "морской лев".

С появлением "Цесаревича" Королевский Флот утрачивал наметившееся, было, качественное превосходство над одним из своих потенциальных противников — Россией. Заложив и построив шесть броненосцев типа "Канопус" и такое же количество броненосцев типа "Дункан", британцы по всем статьям превзошли потенциальную угрозу, исходящую от тройки "полтав" и парочки "пересветов".

Развернув строительство броненосцев классов "Формидэбл" и "Лондон", англичане с полным на то основанием рассчитывали оставить позади всех своих потенциальных врагов. Далеко позади, т.к. в кулуарах Адмиралтейства обсуждались идеи, в конечном итоге вылившиеся в проект броненосца "Кинг Эдуард VII". В-общем, в реальности Муромцева, понастроив за пять-семь лет более двух десятков броненосцев, Великобритания с лёгкостью перегоняла Россию, как по количеству кораблей линии, так и по их индивидуальным боевым характеристикам.

"Цесаревич", при всех его недостатках в системе бронирования и всего лишь 18-ти узловой скорости, ещё на стадии достройки произвёл шокирующее впечатление на лордов Адмиралтейства. Настолько шокирующее, что, получив первые, сильно искажённые данные о русском броненосце, англичане отменили строительство двух последних кораблей типа "Формидэбл". Указанные броненосцы — "Куин" и "Принс оф Уэллс" — были построены как девятый и десятый корабли серии "Кинг Эдуард VII".

Броненосцы типа "Кинг Эдуард VII" проектировались и строились в огромной спешке, и стали ответом Туманного Альбиона на появление "Цесаревича". Чтобы не позволить русским удержать качественное превосходство, главный строитель Королевского флота Уильям Уайт просто взял, и скопировал состав вооружения детища Амбаля Лаганя. Как и "Цесаревич", перекроенные "кинги" получили по восемь 305-мм орудий в четырёх линейно-возвышенных башнях, плюс по дюжине казематных шестидюймовок.

Последняя серия (пара) британских броненосцев с вертикальными паровыми машинами тройного расширения — "Агамемнон" и "Лорд Нельсон" — представляла собой всё те же "кинги", имевшие более солидную броневую защиту. Полное водоизмещение "Лорда Нельсона" и "Агамемнона" достигало почти 20.000 тонн, толщина главного бронепояса увеличилась до 305-мм, а вот скорость максимального хода оставалась прежней — 18 узлов.

Построенный в единичном экземпляре турбинный "Дредноут" так же имел существенные отличия от корабля, оставшегося в реальности старшего лейтенанта Муромцева. Стремясь любой ценой восстановить своё, тающее, словно весенний снег, превосходство в линейных силах, англичане разместили пятую башню ГК в диаметральной плоскости, а вместо 76-мм скорострелок установили два десятка четырёхдюймовок.

Следующими в мичиганно-дредноутную гонку включились потомки галлов. Будучи ознакомленными с задумками Владимира Александровича ещё на стадии проектирования "Цесаревича", французские адмиралы размышляли почти полтора года, после чего приостановили строительство броненосцев "Патри" и "Репюблик". Указанные корабли были перепроектированы и перезаложены, но уже с совершенно иным составом вооружения.

Не мудрствуя лукаво, Эмиль Бертен использовал оригинальные наработки французской школы кораблестроения, разместив десять 305-мм пушек в двух— и одноорудийных башнях. Последние располагались побортно, по три башни с каждого борта. Теоретически, любой из шести броненосцев типа "Патри" имел возможность сосредоточить на носовых и кормовых курсовых углах огонь шести 305-мм орудий, а в бортовом залпе могли участвовать семь орудий ГК. Артиллерия среднего калибра была представлена дюжиной 164-мм пушек, распиханных по казематам по всей длине корпуса.

На следующем типе линкоров французы отказались от экспериментов, перейдя к классике — четыре линейно-возвышенные двухорудийные башни в оконечностях. Шестёрка "дантонов" получила паротурбинные ЭУ, мощные 194-мм орудия среднего калибра, а их водоизмещение достигло 23.000 тонн.