Мой бриллиант Не конец истории

Сашка пересел за руль. Водителя я отправила за моей машиной. Кататься самой и объясняться с кем-либо у меня ни сил, ни желания не было.

Дорога домой оказалась долгой и нудной. Пробки одолевали везде. Даже когда мы выехали загород ничего не изменилось. Стало даже как-то душно. Я открыла окно и залезла в бардачок. Там обычно у Сашки лежали сигареты. Доставая пачку, я нечаянно задела какую-то бумажку. Она выпала из бардачка и плавно приземлилась на пол. Я наклонилась и подняла "бумажку". Это оказалась фотография. С неё мне счастливо улыбалась Машка. От забитой, несчастной женщины не осталось и следа. Я повертела снимок в руках и перевела подозрительный взгляд на красного как варёный рак Сашку. Ага!

— Это что? — я сжала губы.

— Я... мы...

— Не мямли!

— Это Маша, — выдал он.

— Я вижу, что это Маша! Что это фото делает у тебя? Ты что... из этих?

— Из каких? — Сашка округлил глаза.

— Маньяк, что ли? — ляпнула я.

— Что? — опешил Сашка. — Какой маньяк?

— Что слышал, — проворчала я. — Обычный.

— Почему вы во всём видите только плохое?

— Давай на "ты", — попросила я.

Это его "выканье" мне уже порядком надоело. Сашка охраняет меня уже больше года, и я не считаю это панибратством. Да и удобнее так общаться и проще. Кинув фотографию в бардачок, я закурила и вперила в Сашку выжидательный взгляд.

— Ну... мы встречаемся, — смущался он как подросток.

Вот это новость! Подумала я, но вслух сказала другое.

— Давно?

— Почти месяц, — он пожал плечами.

А я ни сном, ни духом.

— Понятно, — пробурчала я и отвернулась. — У вас всё серьёзно? — через некоторое время всё-таки спросила я.

— Что вы... то есть ты имеешь в виду?

— Саша! — я укоризненно посмотрела на него. — Не обижай её, — и смягчила свои слова лёгкой улыбкой.

Сашка весь расцвёл. Ещё бы, добро дали.

— Не обижу, — широко заулыбался он и, сказав радостное "Йес!", принялся напевать себе под нос какую-то песенку.

Правду говорят, что любовь окрыляет. Только вот я свои крылья потеряла. Точнее меня их лишили. Я помню какой я была рядом с Сергеем. Я порхала. Но теперь от прежней меня не осталось и следа. Сердце охладело, душа больше не сможет любить. Никогда. Он был единственным мужчиной в моей жизни, которого я любила. Первым и последним.

Выкинув окурок в окно, я посмотрела на Сашку. Его лицо сияло. Он радостно пел всё ту же песенку и даже немного пританцовывал. Прямо так, сидя. Я стала опасаться, что мы куда-нибудь врежемся, но ничего говорить не стала. Точнее, передумала. Парень он умный, и машину водит не первый день.

Дома мы оказались не ранее, чем через час. Я, в принципе, уже привыкла к этим вечным пробкам, и иной раз даже не обращала на них внимания, но всё же они очень выматывают. Именно поэтому пройдя прямо в обуви, я плюхнулась на диван в гостиной, немного посидела и только потом скинула туфли.

Набрав номер Лариски, я села поудобнее, попросила у Анны Ивановны налить чай, и принялась ждать. Абонент был доступен, но отвечать не хотел. Я позвонила ещё раз, результат тот же. Я запереживала и засуетилась, ища номер Игоря. Нашла, набрала, недоступен. Да что ж это такое?!

— Саш, — крикнула я, зная, что он где-то поблизости.

— Да, — через минуту появился он.

— Почему я не могу дозвонится до Ларисы? — я вперила в него внимательный взгляд.

— А ты на какой номер звонила? — уточнил он.

— На её. У Игоря вообще недоступен. А она трубку не берёт.

— Её телефон остался у нас.

— И как мне с ней связаться?

— Сейчас вернусь, — серьёзно изрёк он и вышел.

Вернулся от быстро, словно никуда и не ходил, и протянул мне телефон. Я взяла трубку и настороженно-вопросительно глянула на него. Сашка кивнул и сделал жест, мол, говори. Я вся собралась, поняв, что на том конце Лариска. Я чувствовала себя виноватой. Лариска же так не считала, но довольно-таки явно удивилась, услышав мой голос. Скорее всего, не ожидала.

— У вас всё хорошо? — стыдливо спросила я.

— Игорь поправился, точнее, он сейчас на реабилитации. Раны зажили, но там какие-то проблемы с лёгкими, — принялась делиться новостями Лариска, — пуля прошла насквозь, лёгкое задела, — пояснила она. — Теперь ему приходится таблетки пить горстями. Без них кашляет страшно. У меня всё хорошо, занимаюсь ничем, гуляю и наслаждаюсь жизнью. А у тебя? — спросила она, а я как-то замялась.

— Всё нормально. Ларис..., ты извини меня, — попросила я и чуть не заплакала.

Было, правда, стыдно.

— За что? — удивилась подруга.

— Ну как же...

— Это я должна у тебя прощения просить, — выдала она.

Я опешила.

— За что? — обалдело проронила я.

— Как это за что? Я должна была тебя поддержать, подруги всё-таки, а я, то в больнице, то по аптекам.

Там мы и простились. Покаялись, попросили друг у друга прощения, поклялись, что зла не держим, поцеловались через телефон и разговор закончили. Я задумалась. Первую часть плана я выполнила. Лариска с Игорем в безопасности, Галка с Петром и детьми тоже. Пора искать убийцу.

Не успела я встать, как в гостиную вошёл Сашка и попросил подняться к ним. Я так и замерла. Потом кивнула, выпрямилась, сунула ноги в туфли и потопала к лестнице. Сашка поплёлся за мной. Он был на редкость угрюм и задумчив. Я, тонкая натура, снова заволновалась и принялась коситься на него с подозрением.

— Что-то случилось? — не выдержала я, в глубине души всё-таки надеясь, что ничего ужасного не произошло.

— Мы должны вам кое-что показать, — без эмоционально произнёс он.

— Ну что ты опять "выкаешь"? — закатила я глаза.

— А вдруг кто услышит, — весомо заметил он.

Я вынуждена была с ним согласиться. А ту и вправду услышит кто и скажет потом, что, мол, охрана фривольности себе позволяет, а почему ему можно, а мне нельзя и всё такое. Так мы и дошли до двери. Достаточно массивной и прочной. Смотрелась она нелепо, но была прочной и подводить не обещала. Я постучала (привычка, ничего не поделаешь) и, услышав "Входите", вошла.

— Здравствуйте! — вежливо поздоровалась я.

Это было что-то наподобие коморки со всякими там мониторами, кнопочками и разной аппаратурой.

— Здравствуйте, Ксения Андреевна, — Владимир Валентинович как обычно был суров и неприступен, — нам удалось восстановить записи с камер наружного видеонаблюдения, — сказал мужчина, ставя диск.

Я подошла ближе и наклонилась, чтобы лучше видеть. Экран засветился, мужчина нажал на "Плей" и мы принялись смотреть достаточно "интересное" "кино". Из дома выскочил человек и быстрым шагом направился к воротам. Во дворе его ждала женщина. Мужчина перешёл на бег, женщина тоже. В этот момент из дома выбежала я, мужчина повернулся. Владимир Валентинович нажал на паузу, потом увеличил лицо человека, очистил и внимательно посмотрел на меня. Я стояла ни жива, ни мертва и не могла даже пошевелиться, не то, чтобы что-то сказать.

— Ксения Андреевна, вам знаком этот человек? — спросил Владимир Валентинович.

Я проблеяла что-то невнятное, тяжело задышала и опустилась на стул рядом с ним.

— Это некий Филиппов Иван. Мы навели о нём справки. Недавно уволился из органов, на данный момент безработный. Вы его знаете?

— Да, — прошептала я. — Мы росли вместе, — и схватилась за голову. — Его нашли?

— К сожалению, пока нет, — Владимир Валентинович вздохнул.

— А женщина?

— Её лицо, к сожалению, нам увидеть не удалось. Нам вообще с трудом удалось восстановить записи, — заметил мужчина.

— Кто-то всё стёр? — догадалась я.

Владимир Валентинович кивнул.

— А собаки, охрана, прислуга? Где они все были? Что с ними случилось?

— Помните, чуть больше года назад, в Америке, на вашего мужа было покушение?

— Помню, — я грустно кивнула головой и поджала губы. — Тогда убили этого паренька. Но я думала, это... как бы так сказать... была просто бандитская разборка.

— Мы не в девяностых живём, — покачал он головой.

— Тогда собак кто-то закрыл, кто-то из своих. Я уже не помню кто. А сейчас что произошло? — я с надеждой посмотрела на мужчину. Не хотелось услышать, что нас снова предали. — Кто? — еле слышно произнесла я.

— Павел, — несмотря на суровость, я видела, что он сожалеет.

Ну ещё бы, нас предал один из его людей.

— Как вы узнали?

— Видеозапись, — пожал он плечами. — На ней видно, как он закрывает собак в вольерах, как добавляет снотворное в ужин и как открывает ворота.

— Вы сказали снотворное?

Мужчина утвердительно кивнул. Я задумалась.

— Но... почему тогда я не уснула?

— Вы же не едите после шести. Или в этот раз ели?

Я почему-то покраснела.

— Это очень важно, — пояснил он.

— Не ела. Я ждала Сергея. Мы хотели побыть вместе, — глаза защипало, я моргнула, роняя одинокую слезинку на ковёр. — Покажите видеозапись, — попросила я, беря себя в руки.

Владимир Валентинович поставил другой диск. Они тщательно готовились к убийству моего мужа. Почему я ничего не заподозрила? Не почувствовала? Пашка действовал чётко и слаженно, словно репетировал до этого. Ничего лишнего, никаких лишних движений. Сначала он добавил в ужин снотворное. Потом дождался, когда все уснут. После закрыл собак и открыл ворота. Единственное, что ему не удалось сделать, это усыпить меня и закрыть Зигера.

Запись закончилась, я сжала кулаки и запыхтела. Чувства смешались и быстро сменяли друг друга. Что творилось в голове вообще трудно объяснить. Сначала мне не хотелось во всё это верить, потом я почувствовала отчаяние. А вот уже после меня охватил гнев. Если бы Пашка этого не сделал, Сергей, скорее всего, был бы жив.

— Где он? — закипела я.

— Идёмте, — сказал Владимир Валентинович и, поднявшись, помог мне встать.

Мы спустились в подвал. На грязном матраце сидел Пашка. Его руки были закованы в наручники. Сам он выглядел не самым лучшим образом. Некогда солидный и дорогой костюм превратился в замызганные лохмотья, лицо заросло, руки дрожали, а ногти были поломанными и грязными. Я бы, наверное, вообще никогда не узнала в этом человеке Павла. Если бы точно не знала, что это он. Так вот почему Сашка такой подавленный. Они ведь были не просто коллегами, а друзьями. Это намного больше.

— Почему он до сих пор здесь? — тихо спросила я, холодно глядя на предателя.

— Мы ждали вашего решения, — пожал плечами Владимир Валентинович.

Пашка открыл глаза и взглядом полным отрешения посмотрел на меня. Потом промычал что-то несвязное и отключился. Значит, зубы ему уже выбили. К чему этот садизм я не понимала. Да и понять не могла.

— Вы его били? — с нажимом спросила я.

Владимир Валентинович замялся.

— Зачем? К чему этот садизм?

— Ксения Андреевна, он убил вашего мужа.

— Ни он! А Иван!

— Что с ним делать?

Я задумалась. Кинула беглый взгляд на Пашку и решительно проговорила:

— Вы знаете что делать.

Развернувшись на каблуках, я стремительно ушла. Видеть этого не хотелось. Лишь только выстрел сообщил мне о том, что Пашки больше нет. Я резко остановилась и вздрогнула. Выстрел повторился и всё стихло. Я тяжело вздохнула и ускорила шаг. Хотелось побыстрее отсюда убраться.

Глава 13

Набрав полную ванну тёплой воды, я скинула с себя все вещи, и с наслаждением погрузилась в приятную влагу. Вымыла волосы, полежала ещё чуть-чуть, думая, о том, о сём, и, решительно кивнув, наконец-то вылезла.

Очутившись в комнате, я быстро оделась, высушила волосы феном и, достав чемодан, принялась наскоро закидывать в него вещи. Я не могла больше оставаться в этом доме. Меня бросало в дрожь, когда я видела дверь подвала. Меня лихорадило, когда я проходила мимо того места, где убили Сергея. Этот дом для меня теперь как проклятье. Как только я найду убийцу моего мужа, тут же его продам. Решила я и, накинув пальто, вышла из комнаты.

У двери меня поджидала Анна Ивановна. Женщина стояла, поджав губы, и смотрела с надеждой. Я остановилась, виновато глянула на неё и тяжело вздохнула. Анна Ивановна всхлипнула, кинула беглый взгляд на чемодан и, легонько улыбнувшись, крепко меня обняла.

— Сапфирочка, подумай, — начала она, всхлипывая. — Не надо никого искать. Его и так найдут.

— Анна Ивановна, — с просьбой в голосе произнесла я, — я должна это сделать.

— Ты уезжай лучше... не гневи Бога.

— Да я и не гневлю, — я отстранилась и заглянула ей в глаза.

— Не искушай, Сапфирочка.

— Анна Ивановна, всё будет хорошо, — сказала я и попыталась улыбнуться, но улыбка получилась так себе.

Женщина на это лишь вздохнула и понуро опустила голову. Я взяла её за руку и ободрительно улыбнулась, повторив "Я должна". Без меня им здесь ничего не угрожает. Так что уезжая я не бегу, а спасаю их. Анне Ивановне некуда идти, да я её никуда и не отпущу. Со мной ей тоже нельзя. Так что хотим мы этого или нет, а расстаться нам придётся.

— Будь осторожна, — попросила женщина, целуя меня в щёку.

Я кивнула.

— И вернись живой, — сказала она, а я заулыбалась, хотя и понимала, что рискую, и рискую не слабо.

— Анна Ивановна, — снисходительно проговорила я, — ну вы ж меня не на войну провожаете.

— А это хуже, чем война, дочка, — проронила она и пошла меня провожать.

Перед тем как уехать мне нужно было заскочить к Сашке. Всё просто, мне требовалась машина. И желательно такая, о которой никто не знал. На моей уезжать не вариант. Если за мной следят, то тут же вычислят по автомобилю.

Сашка сидел в гостиной и судя по всему собирался ехать со мной. Я вошла, он с готовностью поднялся. Я же отрицательно покачала головой. Сашка удивился и как мне показалось даже немножко опешил. Я сказала короткое "Так надо" и сообщила о своей нужде.

Машина у меня появилась минут через пятнадцать. Я обрадовалась. Никому и в голову не придёт что жена бизнесмена может ездить на такой развалюхе. Это был плюс и плюс не маленький. Позвав Зигера, я сунула ключ в замок зажигания и мысленно помолилась. На что Сашка как-то грустно улыбнулся и заверил что это снаружи она жигуль, а внутри Феррари! Я хихикнула и, заведя мотор, застыла от удивления. Звук был такой, что хоть глаза закрывай от удовольствия. Я нажала на педаль акселератора, и машина приятно заурчала. Да-а-а, про себя протянула я, помахала Сашке рукой и рванула с места.

Бегала тачка и в правду замечательно. Похоже, сменили ей не только двигатель, но и всю остальную начинку. В том числе и ходовку. Я сбавила скорость. Зачем привлекать к себе лишнее внимание? Зигер сидел рядом и судя по всему был удивлён. Я потрепала его за ухо и пояснила:

— На ней безопаснее.

Пёс, как мне кажется, всё понял и впился внимательным взглядом в дорогу. Больше "не задавая" лишних вопросов и сидя как солдатик.

На место мы прибыли примерно через час. Попетляли по посёлку и только потом въехали на территорию дома. Продукты я решила заказать на дом. С одной стороны, таким образом я сообщала свой адрес, а с другой, мне так было спокойнее. Самой лишний раз выходить на улицу пока не хотелось. Зигера я запустила в дом и закрыла дверь. Нечего шастать по двору. Мы не дома, где он мог сутками напролёт гулять с Лакки по территории. Точнее, мы дома, но и не совсем дома. Здесь мы с Сергеем не жили вообще и дом хоть и наш, но какой-то неродной.