Мой бриллиант Не конец истории

— Сама не знаю, — задумчиво проговорила я. — Он так ничего и не рассказал.

— Я нужен?

— Нет. Сама справлюсь. Спасибо тебе большое!

— Если что звони, — наказал Сашка и мы закончили разговор.

Не знаю почему, но я очень нервничала. Набрала номер и сидела, тупо смотря на экран и не решаясь нажать на вызов. Руки дрожали так, что думалось, будто телефон вот-вот выпадет. Сердце быстро билось в груди, отстукивая каждый удар и отдаваясь в ушах.

Наконец-то решившись, я нажала на вызов. Юрий ответил только с третьего раза. Отчество его я забыла. Удивительно, но сразу меня узнал. И это несмотря на то, что мы давненько не виделись.

— Здравствуйте! — вежливо поздоровалась я.

— Здравствуй, Ксения! — ответил он.

— Юрий ...

— Васильевич.

— Юрий Васильевич, — я выдержала небольшую паузу, — мне нужно с вами поговорить. Мы можем встретиться?

— Что-то случилось? — напрягся он.

— Нет-нет, всё хорошо, — торопливо заговорила я. — Мне просто нужно с вами поговорить.

— Хорошо. Я сейчас на работе. Подъезжай сюда.

— Напомните где вы работаете?

Мужчина пошутил по поводу моей плохой памяти, сообщил адрес и отключился. Я засуетилась. Глянув на время, засуетилась ещё сильнее. Если мы попадём в пробку, точно не успеем.

Накинув пальто, я повесила на плечо сумку, позвала Зигера и мы вышли из дома.

На встречу я не опоздала. Юрий Васильевич пришёл минут через пять. Я заказала нам кофе ещё до его прихода. Увидев его, встала.

— Ещё раз здравствуйте! — широко улыбнулась я, протягивая ему руку.

— Здравствуй! — мужчина оказался галантен и поцеловал мою ручку.

Я залилась румянцем. Правда это не он меня смутил, а люди вокруг. Хотя на нас никто и не обратил внимания я всё равно засмущалась. Особенно этот поцелуй в ручку...

— Я взяла на себя смелость и заказала нам кофе. Надеюсь, вы не против?

Юрий Васильевич улыбнулся и жестом пригласил меня присесть. Я села, он пододвинул стул и расположился напротив меня.

— О чём ты хотела поговорить? — заинтересованно глядя на меня, промолвил он.

— Юрий Васильевич, вы же давно дружите с Петром Ивановичем...

— Давай на "ты"? — прервал меня он и поправил очки.

Впрочем, носил он их не из-за плохого зрения. Они были его главным атрибутом успешного человека. Почему, не знаю. Просто он так считал. Они придавали ему солидности и деловитости.

— Хорошо, — я наигранно смутилась.

Мужчина кинул быстрый взгляд на часы.

— Вы..., то есть ты спешишь?

— У меня есть пятнадцать минут.

Это меня расстроило. Я не успела подготовиться к разговору и надеялась, что у меня будет хоть немного времени, чтобы подвести его к волнующей меня теме. Подняв чашку, я сделала небольшой глоточек кофе, чтобы смочить горло и мысленно сжала кулачки.

— Вы ведь очень давно знаете Петра Ивановича..., — издалека начала я, сбиваясь на "вы".

Мужчина не перебивал.

— Лет с пяти, наверное, дружите.

— С трёх, — поправил он.

— С трёх, — исправилась я. — Знаете о нём что-то такое, чего не знает никто...

Мужчина заметно напрягся. Мне же надоело, и я решила больше не тянуть.

— Вы в курсе, что у него есть ещё одна дочь? — в лоб спросила я.

Выдержка у Юрия было что надо. Не один мускул на его лице не дрогнул.

— Не знаю не о какой дочери.

— Юрий, давайте попробуем договориться?

— Я же сказал, не знаю, — мужчина резко встал.

Я тоже поднялась.

— Юрий!

— Было приятно увидеться, — поторопился он откланяться, но я его удержала, ухватив за рукав пиджака.

— Расскажите мне..., пожалуйста! — я умоляюще заглянула ему в глаза. — Вы же знаете...

— До свидания! — неожиданно перешёл он на "Вы", взгляд его похолодел.

Я не собиралась сдаваться и цепко держала его за рукав. Мужчина опустил взгляд, посмотрел на мою руку, которой я его удерживала, и так глянул на меня, что у меня ноги подкосились.

— Всегда можно договориться! — пискнула я, но пальцы всё-таки расцепила.

Юрий молча развернулся.

— Доля в бизнесе! — выкрикнула я ему своё предложение. — Позвоните мне! — добавила, уже провожая его взглядом.

Знает. По реакции поняла. Никакого удивления и вопросов. Оставалась только одна надежда, надежда на его жажду денег. Каждый человек имеет свою цену. Так говорил мне Сергей. Бывают, конечно, отдельные экземпляры. Впрочем, очень редкие и гордые. Но у Юрия Васильевича семья, и семья немаленькая. Живут они неплохо, но и не богато. Так что я была уверенна, что он согласится.

Делать было нечего, и я поехала домой. Оттуда позвонила Галке. Рассказывать про Верку я ей не стала. Не хотела волновать. Пришлось соврать, что не нашла её. Галка особого значения моим словам не придала и была на седьмом небе от счастья. Они с мужем с нетерпением ждали рождения сына. Я искренне желала им всего хорошего и была очень рада за подругу.

Глава 23

Дни потекли в обычном русле. Я жила в ожидании. А оно как назло затягивалось. Юрий Васильевич так и не позвонил, и я уже стала думать, что не дождусь, как однажды всё-таки раздался долгожданный звонок. Я дрожащими руками держала трубку, "угукала" и кивала. Он назначил встречу в том же кафе.

— Здравствуйте! — усаживаясь, просияла я.

— Мы же договаривались, — покачал он головой, укоризненно глядя на меня.

— Извини! — исправилась я.

— Я готов всё рассказать, — он был расстроен.

Я понимала его. Ведь сейчас он придавал своего самого близкого друга, которого считал братом.

— Отлично, — кивнула я и превратилась вслух.

— Только у меня есть одно условие. Даже не условие, а просьба.

— Я слушаю.

— Петька, конечно, не дурак и сам всё поймёт, но всё же я хочу, чтобы ты ему об этом не говорила.

— Даю слово, — поклялась я.

— Они познакомились на какой-то выставке в Америке, — начал повествование Юрий. — Был бурный роман. Но потом, к сожалению, Петька уехал, вернулся в Россию, а Анечка осталась там. Он хотел забрать её с собой, но она отказалась. Сказала, не могу. Прошло несколько лет. Петька обзавёлся семьёй, вроде забыл девушку. Но, — мужчина выдержал паузу. — В общем, он снова полетел в Америку, а вернулся оттуда уже с Верочкой.

— А кто её мать?

— Петька сказал, она погибла в автокатастрофе и именно поэтому он и забрал девочку. Но у меня на этот счёт есть свои мысли.

— Поделишься?

Юрий кивнул.

— Я думаю, что мать Верочки Анна Петровна, — выдал он.

Я чуть не задохнулась от эмоций.

— Как? С чего вы взяли? — вытаращив глаза, ошарашенно произнесла я.

— С того, что Анечка, та девушка, работала в то время у твоего мужа Сергея. Петька объявил о её смерти. Я никогда не видел её, но сложив дважды два стал подозревать, что друг от меня что-то скрывает.

— Ну, хорошо. Так тебе удалось узнать правду?

— Да. Анна Петровна мать Верочки.

Услышав это, я испытала такие эмоции, что словами не описать. Анна Петровна всю жизнь считала, что её дочь умерла. Но она оказывается была жива. Всю жизнь женщина винила себя в её смерти. Через всю жизнь пронесла свои страдания. Ведь она так больше и не завела детей. Её обуревал страх. Страх потери. Это ужасно страшно и больно.

— Не спрашивай, как я это узнал. Авария была подстроена специально. Верочки в машине не было. Вместо неё там нашли тело другой девочки.

— Это правда? — во всё услышанное верилось с трудом, особенно в последнее.

— Правда. Я рассказал даже больше. Теперь ты всё знаешь, — сказал мужчина и внимательно посмотрел на меня. Подумав немного, он спросил: — И что ты намеренна делать?

— Я не знаю, — я была сбита с толку.

Юрий посмотрел на часы.

— Мне пора, — сообщил он, готовясь подняться.

— Как только всё закончится я выполню свою часть обещания.

— Не спеши. Я сделал это не поэтому.

Я оторопела.

— А для чего?

— Мне жаль ту женщину. Я наслышан о её судьбе. Пережить такое не каждому под силу, — тихо промолвил он и ушёл.

Я сидела ни жива, ни мертва и жадно ловила ртом воздух. Услышанное с трудом укладывалось в голове. Зачем Пётр Иванович так подло с ней поступил? Отнял дочь, лишив её единственной радости.

Я не понимала его действий и оправдать не могла. Жизнь Анны Ивановны пошла под откос. Она разрушилась ещё тогда, когда она молоденькой девушкой попала в турецкий бордель. Всю жизнь девушка переживала всё новые и новые удары. Последним ударом стала потеря единственной дочери. Я была обескуражена, дезориентирована и отрешена.

В таком состоянии я и отправилась домой.

Скинув в коридоре пальто, прошла на кухню. Сделала кофе и уселась с чашкой на стул. Мои движения были заторможены, мысли тоже. В голове словно бегали муравьи. Но какие-то сонные или пьяные. Что делать дальше я не знала. Стоит ли рассказывать всё Галке? Анне Ивановне? Что это изменит? Примет ли Верка свою мать? И нужна ли той такая дочь?

Весь вечер я провела в раздумьях. А когда легла спать долго ворочалась и не могла уснуть. Сегодня мне снова приснился сон. Всё повторилось. Я закричала и резко распахнула глаза.

Остаток ночи я провела сидя на кровати и укутавшись в одеяло. Чувствовала себя я полностью опустошённой и уставшей. Создавалось впечатление, что меня взяли, отжали и бросили. Из головы не выходила Анна Ивановна. Одна справиться с этой проблемой я не могла. Нужен был совет кого-то близкого, но в данной ситуации я была связанна по рукам и ногам. Я не хотела навредить Галке своим рассказом. А больше кроме неё у меня никого и не было.

Рано утром я приняла решение уехать в деревню. Там я смогу всё спокойно обдумать. В моей душе уже давно поселилась ненависти, а в голове намертво засело желание отомстить. Теперь же я видела в Верке не только врага, который отнял у меня всё, но и дочь дорого мне человечка.

Сообщив Зигеру, что мы уезжаем, я принялась собираться. Быстро сложила вещи и сунула их в дорожную сумку. Туда же бросила документы. Натянула джинсы с футболкой и отправилась готовить завтрак.

Кушали мы в тишине. Зигер задумчиво следил за мной, глазами словно спрашивая: "Куда мы едем и зачем? Что-то случилось?", я не обращала на это внимания и находилась в своих мыслях.

Вымыв посуду и убрав со стола, я перекрыла газ, выткнула всё из розеток и, убедившись, что всё хорошо, обвела квартиру прощальным взглядом. Привыкнуть к ней я ещё не успела, но всё равно было грустно уезжать. Дороги до деревни я не помнила. Пришлось звонить Сашке. Илье звонить почему-то не хотелось.

Вскоре мы уже ехали в направления Питера. Я курила в открытое окно, Зигер же, высунувшись, ловил потоки воздуха. Как же они любят это дело! Прям балдеют. По пути мы несколько раз заезжали перекусить. Несмотря на то, что выехали мы достаточно рано, приехали мы, когда уже стемнело. На подъезде к деревне мы взяли попутчицу. Девушка мне понравилась.

— А вы к нам на долго? — полюбопытствовала она.

— Как получиться, — я улыбнулась.

— Меня Никой зовут, — представилась девушка и протянула мне ручку.

— Ксюша, — улыбнулась я в ответ, и мы скрепили наше знакомство рукопожатием.

— Пёс у вас классный! — воодушевленно воскликнула она, рассматривая Зигера.

— Спасибо! — поблагодарила я. — И давай на "ты".

— Я только за!

— Не страшно вот так одной...?

— Наш автобус сломался.

Ответ показался мне неправдоподобным, но я промолчала. Во-первых, не было никакого автобуса. По крайней мере, я его не наблюдала. Во-вторых, где пассажиры? Их тоже не видать. И в-третьих, поздновато как-то для автобуса.

— Я вообще в городе живу, — через некоторое время заговорила девушка. — Учусь, — пояснила она. — Сюда к бабушке приезжаю.

Я улыбнулась. Сразу вспомнилась моя студенческая жизнь и поездки к моей бабушке в ближайшее Подмосковье.

— Ты тоже учишься? — это я восприняла как комплимент.

— Нет, — слегка смутилась я. — Я уже отучилась.

— Правда? А я думала учишься.

— Нет.

— А к кому едешь? — это я посчитала излишним любопытством и отвечать не стала.

— Слушай! У нас завтра дискотека будет. Пойдёшь? — проговорила Ника и с надеждой уставилась на меня.

— Дискотека? — к предложению я отнеслась скептически.

— Зря ты так, — обиделась Ника. — Дискотека хорошая, — и надулась как мышь на крупу.

Мне сразу вспомнилась дискотека у бабушки в деревне. Деревянный пол, у которого проваливаются доски, и ужасно громыхающие грязным звучанием колонки.

— Ну, возможно, — после некоторых раздумий, проговорила я.

— Ура! — обрадовалась Ника и захлопала в ладоши. — А ту я боялась, что придётся одной идти, — поделилась она со мной своей бедой.

— У тебя что, совсем подруг здесь нет?

— Почему нет? Были. Только уехали все. Одна я к бабушке приезжаю, — Ника погрустнела.

— Ладно, пойду, — решила согласиться я.

Ника чуть не подпрыгнула от счастья. Мы как раз въехали в деревню.

— Какой дом? — спросила я.

— Я покажу, — спохватилась девушка и превратилась в штурмана.

— Так ты здесь живёшь? — разглядывая добротный трёхэтажный дом, спросила я.

— А! Это папа бабушке такой дом построил. Раньше здесь избушка была, — засмеялась девушка, а я отметила, что рукастый у неё папа раз такой дом отстроил, но всё же уточнила:

— Сам?

— Ага, — с гордостью заявила она.

— И сколько времени ушло на строительство? — чисто из праздного любопытства задала я вопрос.

— Почти два года.

— Молодец! — искренне похвалила я.

— Он вообще у меня хозяйственный. В квартире евроремонт сам сделал, мебель тоже... из дерева. Бабушке тем летом тёлочку купил, кур.

— Повезло тебе с отцом.

— Не жалуюсь, — улыбнулась Ника. — Ладно, мне пора. Спасибо! Завтра жду, — напомнила она.

— Я зайду.

— А сегодня что будешь делать?

— Пока не знаю, — пожала я плечами.

— Если что приходи.

— Хорошо, — я улыбнулась. — Пока!

— Пока!

Илья меня ждал. Стоило мне подъехать как он выскочил из дома. Я не торопясь припарковалась и вышла из машины. Илья стоял на крыльце и широко улыбался. Я мешкала. Он не выдержал и бросился ко мне. Объятья были крепкими и жаркими. Мне даже показалось, что он мне рёбра переломает. Пискнув, я отстранилась.

— Идём в дом, — засуетился Илья, обнимая меня за талию.

— Подожди! — я встала как вкопанная.

— Что?

— У меня есть одно условие.

— Какое? — с готовностью проговорил он и в ожидании замолчал.

— Ты больше никогда не попытаешься меня увезти... против моей воли. Никогда, — последнее слово я специально выделила интонацией, акцентируя на нём внимание.

— Хорошо.

— Пообещай.

— Обещаю, — Илья театрально положил руку на сердце.

— Ладно, — успокоилась я и мы пошли в дом. Зигер остался во дворе.

— Ты голодная?

— Немного.

— Сейчас я накрою, — пытаясь угодить, забегал Илья по кухне.

— Я сама, — остановила его я и направилась к плите.

Ужин мы провели в задумчивом молчании. После Илья спросил:

— Ты сделала то, что должна была?

Тема была мне неприятна. Встав, я стала убирать со стола, скидывая грязную посуду в раковину.