Глава 20

— ... не сильно, — замялась с ответом беловолосая девушка. В смысле? Разве она не одна из дочерей Арье Хона, объединившаяся с Хоакином? — Я... не совсем Альбеда. Да, у меня есть ее воспоминания — но от Альбеды осталось лишь одно имя. Я являюсь воплощением душ всех тех жертв, принесенных Уайту. Он создал меня, свою новую частичку, смешав с душой одной из своих сестер, когда принцесса Захард победила его, и его контроль ослаб. Когда после поражения Хоакин сел на Экспресс... он потерял контроль над душами и разделил их на пять частей. Именно часть доставшейся мне силы я и передала твоему товарищу. Сила жаждущих отмщения душ, которая выросла от их ярости и ненависти к Хоакину...

На этих словах Альбеда прервалась — а Тейлор стало не по себе. Слышалась в словах ее собеседницы какая-то жутковатая недосказанность...

— Но? — только и произнесла она — и когда парящая напротив девушка встрепенулась, продолжила. — Ты хотела сказать что-то еще?

— Просто... удивлена, — мотнула головой Арье. Чем? — Может, дело в том, что он — незаконный? Он слишком легко перенес получение такой огромной силы за один раз. Я думала, что он в лучшем случае отделается болевым шоком, или вообще повредится рассудком, если не сумеет разграничить собственные чувства и эмоции душ, но ничего из этого не произошло. Он просто поглотил эту силу!

Поглотил? И если вспомнить слова бога охранников... хах. Действительно, просто невероятно!

— А я разве не говорила? Если кто-то и мог это сделать, то только Баам, — с улыбкой повернулась к собеседнице Эбер. — Но согласись, неплохо же вышло?

— Неплохо? И это все, что ты можешь сказать? — потрясенно выдохнула нежданная союзница. — Он спас всех, никем не пожертвовав. Признаюсь, я удивлена, что он не стал жертвовать тобой... в конце концов, машинист говорил, что должен остаться лишь один Кандидат.

— Ну, такой уж человек Баам, — негромко хмыкнула в ответ незаконная. — Есть такие люди, которым не нужны ни звания, ни власть, ни чужая сила, не прекрасные далекие мечты. Для Баама на первом месте — люди, что стали ему близки... вернее, вообще люди. Он, конечно, стал жестче за годы, прошедшие с нашей первой встречи, но одно осталось неизменным: он вообще не любит убивать, и чтобы он хотя бы попытался сделать это, его враг должен совершить нечто чудовищное.

— Полагаю, это полностью наш случай, — слабо улыбнулась частица Убийцы. И ведь не поспоришь... — Надо будет поблагодарить его, когда все закончится. Конечно, души, полученные им, будут помогать ему и впредь... но этого слишком мало за то, что он сделал. Хоть в мире и нет такой вещи, как идеальная месть... но то чувство, когда он убил Хоакина, было непередаваемым.

Ну, это прекрасно можно понять. Чего уж там, сама Тейлор не без удовольствия наблюдала, как бывший Убийца буквально тает в растворе — и это при том, что у нее куда меньше поводов для ненависти. Хотя со смертью Ака, с риском для всей их команды, с тем, что Уайт убивал просто так, потому что считал себя вправе делать это, совсем как обычная шпана...

Да. Покойный Убийца прекрасно умел заставлять себя ненавидеть.

— Тогда лучше не затягивай с этим... а то обещания — это такое дело, — лишь покачала головой Тейлор. А ведь и впрямь, у нее так и не было времени выполнить даже те обещания, что она дала еще на втором этаже... пожалуй, нужно будет исправиться. — Как насчет сделать это, когда мы выберемся отсюда?

— Пожалуй... это звучит как неплохая идея, — замявшись на секунду, кивнула Альбеда...

А в следующий миг потоки шинсу под ее пальцами исчезли. Неужели...? Запрокинув голову, Тейлор увидела быстро гаснущие отсветы желтого барьера на вентиляционных шахтах и переплетении труб вверху. Получилось! Они могут спастись! Оставалось лишь вздохнуть, приготовившись взмыть вверх, чтобы расчистить дорогу...

Вот только этого сделать она не успела.

Просто потому, что секунду спустя нагромождение труб наверху буквально взорвалось.

* * *

— Ну, вот и все.

С этими словами Дэниел буквально сполз на пол со светоча, уже не смотря, как его напарник аккуратно — нет, даже педантично — вставляет на место внешнюю пластину стабилизатора. Верно Кун сказал...

Вот и все. На этом все заканчивается.

Они одержали победу — пусть и большой ценой, но они смогли затолкать Хоакина обратно в тот ад, из которого он выполз. Они избежали смертельных ловушек, избежали беснующегося потока кипящего раствора, который буквально бурлил за отгораживающей их тонкой преградой из барьера, натянутого между светочами, перекрывающего выход в единственный туннель. Совсем скоро должен явиться Баам, наконец закончив приготовления, и спасти их обоих...

Вот только самому Дэниелу не хотелось быть спасенным.

Ему вообще больше ничего не хотелось.

— Ты как? — вырвал его из мыслей голос напарника. А? Дэниел лишь поднял голову, смотря на обеспокоенного паренька из семьи Кун, так и стоящего у светоча. Ох... точно, он же проявил слабость...

— Жить буду, — натянуто улыбнулся Дэниел. — Не стоит недооценивать меня, малец.

— Я не о том, — следующие слова мальчишки — Агеро, вроде бы? — стерли улыбку с его лица. — Твоя жизнь сегодня буквально полетела в бездну. Срыв сделки с Уайтом, смерть двоих бывших товарищей... Ты как?

А как он может себя чувствовать? После того, как предал память Роэн, пойдя на сделку с убившим ее дьяволом, после того, как все его усилия оказались напрасными, а он сам порушил все своими руками, после того, как из-за него умерли Ака и Боро, которых Роэн хотела спасти... и после всего этого он даже умереть не смог, бросившись на Хоакина! Сначала его спасла Кандидат, у которой для того не было никакого повода, потом его, матерясь, латал Сачи, который вообще должен его ненавидеть...

— Порой мне кажется, что если бог и существует, то он меня искренне ненавидит, — наконец выдохнул он. — Он планомерно отнимает у меня все и вся, а стоит мне только попытаться уйти к нему — и он делает все, чтобы наша встреча не состоялась. Или ты считаешь, что мне самое место в аду?

— Мы живем в аду... ниже падать уже некуда, и снизу уже не постучат, — лишь покачал головой собеседник. Хах... до сегодняшнего дня он думал точно так же... — Впрочем, кажется, я тебя понимаю.

Что?

— Ты-то? — шатен смерил взглядом собеседник. Да что этот мальчишка Кун несет? Выходец из великой семьи, которому не приходилось сражаться за каждую крупицу знаний, везучий паршивец, недаром получивший прозвище Коллекционер, наконец, дорогие ему люди хотя бы были живы... — Не неси чушь, и не равняй нас. Что ты вообще можешь знать?

— Ургх... Захарда ж за ногу! Поверить не могу, что делаю это. Моему сердцу вредно быть таким хорошим... — прикрыл лицо светловолосый парень. О чем он вообще? — Мы похожи больше, чем ты думаешь, Хатчид. Чуть больше года назад я был на твоем месте. Лишившийся всех надежд, испортивший все своими руками, упустивший шанс воссоединиться с дорогим мне человеком, неизвестно как выживший, когда должен был умереть... В ту ночь я брел по пустыне, толком не понимая, зачем я вообще продолжая идти — и в ту ночь я встретил одного человека, рассказавшего мне древнюю легенду о певце по имени Орфей, лишившегося своей жены, Эвридики.

Что? На эти слова Дэниел лишь недоуменно моргнул. Был на его месте? И... легенда? К чему это он?

— В отчаянии он спустился в царство мертвых и обратился с мольбой к богу мертвых, прося вернуть к жизни его жену, — тем временем продолжил говорить Кун. — Хоть бога и разжалобили его слова и песни, но он поставил одно условие: Эвридика вернется к жизни, если Орфей по дороге обратно в мир живых ни разу не оглянется назад, где вслед за ним будет идти его жена. Однако испуганный тишиной и страхом провала, Орфей все-таки обернулся — и упустил вернуть шанс к жизни самого дорогого ему человека...

— К чему это ты? — не выдержав, перебил собеседника Хатчид. — Да что ты вообще...

— ... могу знать? — со слабой улыбкой продолжил адепт света. — Повторяешься, Хатчид. Касательно того, что я могу знать... я знаю, как ты себя чувствуешь. Словно земля уходит у тебя из-под ног, и не получается устоять на ногах, словно все потолки Башни одновременно упали тебе на плечи, и сил держаться больше нет. Более того... я знаю твою историю. У тебя хорошие друзья, Хатчид, которые стремились заступиться за тебя даже тогда, когда ты считал их врагами.

Что? Ака и Сачи? Но...

— Почему? — лишь выдохнул скаут. — Почему они... черт! Зачем им это?

— Кто знает? — пожав плечами, отвел взгляд его напарник. — В любом случае... они беспокоились о тебе и понимали твои причины. Чего уж там! Я чувствовал их намерения, и я могу с уверенностью сказать, что будь у Ака еще хоть немного времени, он бы решился присоединиться к тебе, чтобы вернуть к жизни твою Роэн. Не сказать, чтобы я так уж и многое знаю о тебе, или о ней... но ты действительно думаешь, что она была бы счастлива, если бы ее друзья продолжали умирать? Была бы она счастлива, если бы ты умер?

Дурацкий вопрос. Естественно, не была бы — пусть это он и узнал слишком поздно, в последнюю ночь перед ее смертью. То признание Роэн, ее слова о том, что она влюблена настолько, что не боится даже смерти... Именно эти слова двигали им веками, заставляя раз за разом возвращаться сюда и искать недостижимое.

— Она... хотела, чтобы мы жили, — собственный голос дрогнул. — Она считала себя виноватой в том, что Хоакин слетел с катушек и начал убивать нас одного за другим... и когда выяснилось, что для его запечатывания нужно кем-то пожертвовать, она вызвалась на эту роль. Мы все ее отговаривали... но не смогли. Этот трус Боро, Ака, Сачи — они боялись смерти... и, наверное, были рады, что кто-то должен был умереть вместо них. Наверное, им это даже казалось справедливым — ведь из-за Роэн они все оказались в опасности, и она же вызвалась все исправить, чтобы они жили...

... а в итоге остались только он, Поро и Сачи.

— И не стоит и дальше топтаться по граблям, — неожиданно негромко произнес Агеро. — Я знаю одну такую же безбашенную идиотку с суицидальными наклонностями... и, поверь мне, она бы никогда себя не простила, если бы кто-то пожертвовал жизнью, чтобы она выжила. Поэтому... не стоит, Дэниел. Не надо.

— Не надо... что? — сил натянуть усмешку на лицо хватило. — Ты что думаешь, я сдамся?

— Да, — ответ собеседника заставил поморщиться. Проницательный сукин сын... — Я вижу тебя насквозь, Хатчид. Если бы барьер был проницаем с этой стороны, ты бы бросился в кипящий раствор, не так ли? У тебя это на лице написано. Ты любил... и любишь свою Роэн — и теперь, когда все шансы на ее возвращение утрачены, ты не видишь смысла жить. Вот только... не будет ли это еще одним предательством ее памяти?

— И что ты предлагаешь? — раздраженно выдохнул Дэниел. — Просто забыть все? Забыть ее жертву?

— Нет, ты никогда этого не забудешь, и никогда себе не простишь, — покачал головой светловолосый парень. — Но если ты не можешь забыть тех, кто умер, порадуй их тем, что продолжаешь жить. У тебя уже хватило духу, чтобы смириться со смертью — но хватит ли у тебя духу жить, и жить так, чтобы они тобой гордились? Это всяко лучше, чем так легко сдаться после всего, что ты успел натворить, не попробовав искупить все содеянное. Или ты хотел попытаться сбежать от своего прошлого, от суда своей памяти и совести? Нет, боюсь, тебе придется искупить все содеянное. Теперь, когда Ака и Боро мертвы, из всей компании остались лишь ты и Сачи — и не слишком ли эгоистично оставлять его единственным выжившим?

Эгоистично? Пожалуй. Вот только...

Вот только эгоистом Дэниел быть больше не желал.

В конце концов, именно их трусость и эгоизм тогда погубили Роэн.

— Допустим, — наконец глухо произнес шатен. Раз уж так... — Значит... ты именно так и справился?

— Мне было легче, — покачал головой Кун. И это он говорит после всех его слов? — Хоть я и был на твоем месте... вся разница между нами лишь в том, что моя Эвридика изначально была жива, а мне нужно было вернуть ее не из мертвых, а вырвать из лап FUG. Мне просто нужно было поверить и дальше двигаться вперед, как бы страшно это ни было и даже если казалось, что у меня ничего не выйдет. Каким же путем пойдешь ты? Выбирать лишь тебе. Но если что, помни — всегда найдутся люди, готовые помочь тебе подняться, когда ты упадешь.

С этими словами Кун, подойдя к нему, протянул руку — и оставалось лишь ухватиться за нее, пытаясь подняться на ноги...

А в следующий момент обстановка изменилась.

Исчезла темная зала, которая давила не только своим неудобным местоположением, но и кучей связанных с ней воспоминаний. Исчез стабилизатор, исчез кипящий поток раствора за тонкой преградой барьера — все это сейчас заменяла полость среди труб, где сейчас единым диском блеклым серебряным светом сияла совокупность барьеров, напоминающая расходящиеся круги от брошенных в воду камней... на которых стояла группа людей. Собственный взгляд прошелся по Сачи, который облегченно выдохнул, завидев его, по Поро, которому явно было неуютно здесь находиться, по парящей в воздухе части Уайта, по бледным от усталости незаконным...

... прежде чем остановиться на высокой женщине в синих одеяниях и с узнаваемой внешностью семьи Кун, которую сам Дэниел лично еще ни разу не видел. Зато он видел ее на записях, когда Поро доходчиво объяснял, почему они раньше положенного убрались со станции "Деревянный Конь".

Перед ним стояла Кун Машенни Захард.

И в свете этого собственное выживание вновь стояло под вопросом.

* * *

Поезд уходил вверх, к потолку этажа — впрочем, и сама по себе станция "Руно" находилась далеко не низко. Это было вполне естественно: в конце концов, "Адский Экспресс" был слишком велик и массивен, чтобы находиться рядом с поверхностью этажа без риска для обитателей оного, и именно поэтому его станции представляли из себя либо парящие острова, либо высотные строения на самых высоких точках этажей, как тот же город Экспресса. Станция "Руно" не была исключением...

... и, чего уж там, Джин-Сунг был удивлен, что после его боя с Каракой станция не рухнула.

Но, судя по ощущениям, до того было недалеко.

Окинув взглядом окрестности, мужчина лишь нервно хмыкнул. Ну, не так уж и сильно они с учеником разошлись. Да, большинство построек выровнено, да, саму станцию мелко потряхивает — наверняка из-за повреждения одного из кристаллов суспендия, обеспечивающих левитацию... но ведь ничего же не рухнуло! Вот уж действительно, по сравнению с прошлым разом это можно считать прогрессом.

Кроме этого похвастаться было нечем.

Хотя бы потому, что Карака ушел.

Если подумать, это было вполне себе предсказуемо. Да, его ученику было еще далеко до того, чтобы стать одним из истинных Богов FUG — как ни крути, Карака был еще новичком, и ему не хватало ни опыта, ни тонкости, а вместе с привычкой ученика переть напролом порой это создавало удручающую картину. Да, в чем-то Караке пока еще не хватало сил... но он всегда был скользким паршивцем, и не стеснялся сражаться грязно. Сам его стиль боя был выстроен на грязных приемах: сферы Мира Тьмы, способные поглощать не только атаки, но зачастую и самих атакующих, перенаправление атак и использование шинсу из атак противников против них же самих, хорошие навыки скрытности, потрясающая живучесть, ограниченная телепортация, наконец, получение информации даже от мертвецов и потрясающая техничность навыков скаута... И это не говоря уже о тактике боя ученика. Карака не стеснялся давить на противника психологически, провоцируя и заставляя совершать ошибки, брать заложников, использовать рельеф поля боя — с той же грацией обезумевшего от голода стального угря, с которой ученик шел по жизни, он привык и идти к победе...