Приключения Довакина попаданца

"Быть мне всемогущим иллюзионистом! — внезапно подумала я, весело хихикнув. — Вру через слово и не краснею".

Посмотрев на меня, данмер только покачал головой. Мы шли около пяти минут, пока Древис внезапно не остановился у одной из моих отметин.

— Здесь, — произнес он. — Сделай это с помощью своих способностей.

Я стала накладывать на каменную перегородку иллюзию, а потом просто заставила камни расступиться.

— Прекрасная работа, — с удовольствием глядя на образовавшийся проход, сказал данмер и сразу же залепил Успокоением в стоящего неподалеку драугра. — Только не используй огонь, — на всякий случай предупредил он. — Иначе дышать станет невозможно. И закрой за нами проход.

— Конечно, учитель, — покорно откликнулась я, входя вслед за Древисом. Усилие воли, подкрепленное маной, и камни за нами смыкаются, а я вешаю на себя Невидимость. Мы входим в огромное помещение, просто заваленное забальзамированными трупами и, как показывает чутье, мгновенно пробудившимися бы, пойми они, что рядом живые. В конце зала мы обнаружили трон, на котором сидел лич, а в его руках находился сияющий красный кристалл. В следующую секунду я увидела, как Древис, находясь за спиной мертвеца, стал творить одно очень интересное, доселе невиданное заклинание. Ох... Оно было прекрасно, совершенно...

Волны яростного внушения захлестнули зал, и все мертвецы в зале зашевелились. Единственными избежавшими воздействия существами оказались сам данмер, я и лич, остервенело оглядывающийся в поиске противника. Нежити понадобилось всего несколько секунд, чтобы прийти в себя, о чем недвусмысленно сообщило исполненное им заклинание обнаружения жизни. Медлить было нельзя, и я решила воспользоваться проверенным приемом — шибануть противника пламенем. Недовольное шипение и кокон света, соткавшийся вокруг лича, были мне ответом.

— Fus Ro Dah, — кричу я кокону, который тут же сминается, а лич тряпичной куклой летит в стену. Тут же в него попадает сильнейший электрический заряд от Древиса. Залпом выпиваю зелье маны и швыряю в противника огонь, но чувствую боль в боку. Опускаю глаза — стрела. Активирую невидимость и смещаюсь за угол, где выпиваю снадобье здоровья. Надо же, один из бешеных драугров выбрал в качестве предпочитаемого объекта ненависти меня, а не своих товарищей... неприятно, но не смертельно.

Обращаю внимание на поле боя, но там уже все закончилось. Лич мертв, бешеные драугры почти истребили друг друга, а оставшихся быстро добивает Древис. Не вмешиваюсь, просто поднимаюсь и усаживаюсь на удобный трон, где и досматриваю представление.

— Ну и зачем ты это сотворил? — с любопытством поинтересовалась я, когда последний драугр издох.

— Хочу, чтобы ты понимала нашу специфику, — невозмутимо ответил данмер. — Да и нам просто нужен зал, чтобы поговорить без лишних ушей. Ты же этого хотела? — иронично приподнял бровь он, после чего подошел к трупу лича и стал обыскивать его.

Я хотела о многом узнать от него, но в этот момент почему-то спросила совсем о другом:

— Что вы сказали Волденсу? — ответом мне стал искренний смех.

— А я-то думал, тебя интересуют более прагматичные знания, — хмыкнул он, пряча в мешок что-то и поднимаясь.

— До того как вы поговорили с ним, он был чрезвычайно мил и обходителен, — с упреком произнесла я. — А сейчас бежит от меня, как от огня.

— Мил... определенно... и определенно обходителен, — задумчиво вертя ладонь в воздухе, отметил он. — Но отвратительно разбирается в планах Обливиона, особенно в его совершенном воплощении, — печально покачал головой Древис.

— Каковы ваши мотивы, Учитель? — поудобнее устроившись на троне, спросила я.

— Девочка моя, прошу, не разбивай мое сердце столь прямым и некрасивым вопросом, — поморщился данмер. Игра, он хотел игру, и он ее получит.

— Извините, дорогой Учитель, а скажите, я вас интересую? — почти шепотом, покусывая нижнюю губу, с придыханием спросила я.

— Нет, нисколечко, — ухмыльнулся Древис.

— Я вас интересую? — уже абсолютно спокойным голосом, лишенным всяких эмоций, поинтересовалась я.

— Конечно же, да, Дова, только зачем ты спрашиваешь вопросы, на которые уже знаешь ответ? — насмешливо поинтересовался он.

— А зачем спрашивать о том, чего я не знаю? — хмыкнула я. — Ведь тогда я могу быть обманута... а значит, порабощена чьей-то искусной ложью, — внимательно посмотрев в глаза данмеру, добавила я. — А может, мне уже известна картина целиком, и я играю с судьбами людей, потому что желаю поставить все вверх ногами?

— Ты не представляешь, как бы мне хотелось прочувствовать третий вариант, но он слишком маловероятен, даже в твоем случае, — сожалеюще разведя руками, сказал Древис. — Что же касается мотивов... Даэдрические и Аэдрические силы оказали на нашу Коллегию определенное влияние, но еще большее оказали страсти людей и меров и... всему свое время, Дова, — туманно произнес он, после чего улыбнулся. — А теперь, пошли отсюда, завтра настанет новый день, и нам следует быть свежими и отдохнувшими, чтобы не вызывать лишних вопросов.

Я шла за ним и подводила итоги этой небольшой прогулки. Он дал мне море информации на размышление. Кое-что прояснилось, кое-что прояснится позже. В каждой фразе было свое глубоко-сокрытое зерно истины, и, надеюсь, мне удастся найти их всех до того момента, как они мне станут действительно необходимы. Оставшуюся информацию я извлеку из взоров, неосознанных жестов, манеры поведения, а также осознанных действий окружающих. Совсем немного, и картина прояснится. Кажется, я уже вижу ее в общих чертах, но... следует хорошенько подумать, прежде чем доверять своим выводам.

* * *

Pov Миртаэс

Я слез с еще разгоряченного тела Наставницы и стал быстро одеваться.

— Мирт, куда ты так торопишься? — едва успев отдышаться, спросила она. — Ты должен сейчас же сотворить хотя бы 30 заклинаний, чтобы усвоить полученные умения!

— Я по пути этим и займусь! Честно! — пообещал я, выбегая из комнаты.

Жаль, что Наставница освободилась так поздно, но что поделаешь? Человек предполагает, а Аэдра располагают, чтоб их! Но ничего, надеюсь, успею хотя бы к концу представления. Наконец, добегаю до края костра, на другой стороне от которого стоит Дова, как всегда в новом шикарном платье, и рассказывает очередную сцену из жизни своей семьи. Я люблю ее истории, но не менее важна и вторая часть посиделок, когда мы сами рассказываем ей истории. Надеюсь, она оценит мою искренность.

Хотя я услышал только финал рассказа, он меня заворожил и возмутил до глубины души. Оказывается, наставники нам нагло врали. Ключевые сражения с Доминионом проходили иначе. Все, что нам показывалось — лишь ширма для действительно важных, но скрытых от глаз событий. Недаром Дова — иллюзионист, только они умеют выделять крупицы истины из бурных потоков лжи!

Стоп. Дерстер! Да он же грязно лжет! Привирает, сволочь, чтобы понравиться ей. Еле сдерживаю желание вывести ублюдка на чистую воду, но сдерживаю, ведь Дове не понравится, если кто-то затеет здесь ссору. Да и она в любом случае почует его ложь. Не сомневаюсь, что Дова жутко презирает этого бахвала, но лишь из природной вежливости и доброты не позволяет себе бросить все, что она о нем думает, прямо в лицо этой твари. Чтобы хоть как-то успокоиться, отрываю взгляд от этого... пустослова и осматриваюсь, пока не натыкаюсь на гаденькую улыбочку мастера Древиса. Ах ты старая тварь! Я, конечно, понимаю, что добиться подобных результатов без использования "Особых" обучающих техник довольно трудно, но... чтобы Дова с кем-то занималась... нет, ни в коем случае! Внезапно обнаруживаю на себе взгляд мастера и в ужасе смотрю прямо перед собой. Справедливость справедливостью, но чтобы воевать с этим данмером, нужно одновременно быть убежденным мазохистом, самоубийцей и психом, либо же занимать очень высокое положение в обществе. К сожалению, ничем подобным похвастаться не могу.

Но тут краем глаза я замечаю, как Дова смотрит на своего учителя с осуждением, после чего переводит взгляд на меня и, тепло улыбаясь, произносит:

— Может быть, поведаешь нам свою историю, Миртаэс.

Нет, она никогда ни с кем не спала, я чувствую! Она — посланница Аэдра, не может быть такой. Прости, прости же, что я в тебе сомневался!

— Да, конечно! Значит, дело было так...

Конец pov

Дела шли, можно сказать, успешно. За неделю я успела изучить местный крик, подгадав момент, когда рядом никого не будет, а также расковырять тоннель под озером. Пробыли мы с Древисом в обнаруженном городе двемеров не более пары часов, через которые данмер заявил, что ничего интересного для нас мы не найдем, а вот маги только расцелуют нас за обнаружение столь колоссального объекта, про который никто и не слыхивал.

Сейчас я стояла перед кучкой учеников и толкала им чудовищный бред, приправленный, для правдоподобности, крупицей истины, а все мои слушатели с обожанием пялились на меня, обряженную в изысканное иллюзорное платье. Зачем я все это делаю? Причин так много, что я даже затрудняюсь назвать основную. Мне очень нравилось купаться в их любви и внимании. Завоевывая их доверие, я узнавала многое, о чем говорить не принято, а в моменты, когда мы оставались наедине с кем-либо, частенько проскальзывала действительно стоящая информация. Их наставники смотрели на меня неизменно подозрительно и частенько встряхивались, глядя так, будто пытались отогнать от себя морок.

Я старалась поддерживать среди волшебников репутацию умной, но наивной девочки, неспособной на хоть сколько-нибудь правдоподобную ложь. Даже репутация всех иллюзионистов, как прирожденных лгунов, не могла навредить мне. Чего только стоили мои ужимки и покраснения, когда я пыталась "солгать". Что ж, к концу недели даже самые опытные маги задумчиво посматривали в мою сторону и бубнили себе под нос: "Чего только в мире не бывает..."

Сейчас я уже завершила историю и слушала рассказ Фаламиса, когда почувствовала, как атмосфера, столь тщательно выпестованная мной, накалилась. Древис! Вот сволочь! Кидаю на него взгляд, полный осуждения, почувствовав который, он ухмыльнулся и отошел от костра. И последний штрих, чтобы спасти то, чему я посвятила весь вечер — вернуть выбившегося из допустимых для моей игры эмоций подростка. Хвалю рассказчика и, тепло улыбаясь, говорю:

— Может быть, поведаешь нам свою историю, Миртаэс, — после чего с удовлетворением отмечаю возвращение, чуть было не разрушенной идиллии.

— Да, конечно! Значит, дело было так... — с энтузиазмом начал он.

Я внимательно выслушала подростка, а потом и остальных учеников. Информация не то чтобы ценная, но сам процесс игры с их мнениями и судьбами вызывает невероятное возбуждение. Сейчас они марионетки, наделенные волей, чтобы исполнять мою, и не более того. Но я покажу им всем иные грани бытия, иные цели, иную форму мышления. Они пройдут через страдания и изменятся, избавившись от иллюзий, примут тот самый образ мыслей идеального иллюзиониста, чтобы в будущем игра с ними стала интересней.

Вскоре собрание было закончено, и детки, ничего не подозревающие о грядущих изменениях, с неохотой разошлись по своим наставникам, а я направилась к Древису, предварительно навесив на место оптико-акустическую иллюзию.

— И зачем тебе все это? — хмыкнув, поинтересовался он.

— Фи! Как грубо, — поморщилась я.

— Неужели эти детки столь важны? — все не унимался Данмер.

— Да какая разница, — хихикнула я. — Они сыграют свою роль.

— Вот значит как, — задумчиво протянул он. — Кстати, чем это ты нас укрыла?

— Учитель, вы меня разочаровываете! — с негодованием воскликнула я. — Кто из нас Грандмастер Иллюзии?

— Дова, Дова... — печально вздохнул Древис. — Потребуются десятилетия, чтобы элементы, изначально существующие в твоей сущности, развились у меня в достаточной мере, чтобы уверенно использовать их. Они не входят в сферу Иллюзии, но этой самой иллюзией являются. Поэтому я и интересуюсь. Легенда должна соблюдаться... по крайней мере, лучше, чтобы было именно так.

— Вот значит как? — недоверчиво хмыкнула я. — Тогда слушайте. Вы меня сейчас тихо отчитываете за мое абсолютное неумение лгать. И за каждый мой проступок обещаете поиметь меня особо изощренным образом, — весело хихикнула я, после чего на десять секунд возникла пауза.

— Очень рыхлая идея, — наконец подвел итог он. — Я бы не рискнул... по крайней мере в ближайшие пару столетий, точно.

— Но те старые развратники об этом не знают. Да и, если вы не ослепли и не оглохли, то должны знать, что почти каждый здесь считает меня вашей, — здесь в моем голосе появились низкие зазывающие нотки, — личной игрушкой, — прошептала я, после чего мечтательным голосом пропела. — Ах, как представлю, как ко мне завтра подойдут несколько девушек и дрожащими голосами наперебой начнут жаловаться на наставников, у которых на сексуальной почве крыша поехала... Как начнут в сомнении спрашивать: "А столь ли важна скорость обучения, чтобы терпеть такое?"

— И что же ты им ответишь? — поинтересовался Древис.

— Я скажу им: "Глупышки, вам дают познать иные стороны блаженства, а вы, цепляясь за собственные предрассудки, отказываетесь от этого. Примите это ощущение, практикуйте его снова и снова, пока не поймете и не примете всем сердцем. Тогда вы поймете всю его сладость и будете спрашивать себя: "Как я без этого жила?"" — подрагивающим голосом прошептала я.

— Зачем тебе это? — хмыкнул данмер.

— Фи! Какая отвратительная прямая попытка докопаться до моей сути, — поморщилась я.

— Попытка не пытка, — философски откликнулся Древис. — А теперь слушай. Через несколько минут я уезжаю по делам. Поскольку твои игры набирают обороты, я попросил бы тебя, чтобы кое-кто обязательно остался жив, а также, чтобы хотя бы три четверти от общего числа магов выжило. И... хотелось бы, чтобы твои игры пошли Коллегии на пользу, а не во вред.

— То есть, чтобы эти маги не искали знаний в древних камнях, когда материала уже достаточно, ведь сейчас пришла пора изучения имеющихся, не так ли? — поинтересовалась я.

— Ты как всегда проницательна, моя дорогая, — похвалил меня он. — Ну а теперь прощай, мне пора, — сказал данмер, улыбнувшись, после чего развернулся и двинулся в сторону телег, став абсолютно бесшумным и невидимым.

— Удачи Древис, — прошептала я ему вслед. — А сейчас я хочу играть.