Основной инстинкт

— Не вижу радости от встречи, — с легкой улыбкой заметила я.

— Нечему радоваться, — ответ взгляд в сторону отец.

— Что-то случилось? — улыбка на губах померкла.

— Ничего, с чем бы я не справился, — отмахнулся от проявленной заботы отец.

Молчаливо кивнула, соглашаясь. Он всегда был на высоте. За двадцать пять лет, что он занимался бизнесом, всегда находил выход из казалось бы тупиковых ситуаций.

— Пап, насчет денег ... — поерзав в кресле, начала говорить, но он меня прервал.

— Ты на нем приехала? — указал на окно отец.

— На нем, — затаила дыхание.

Он встал и направился к окну, поднялась и направилась за ним. На парковке мой мотоцикл видно было сразу. Место отдельное, как под нормальную машину. Кроме этого, вокруг уже начинала собираться любопытная толпа. Без этого не бывает. Мой "монстр" всегда привлекал внимание. Сейчас же бока последнего приобретения красовались свежей краской, солнечные лучи отражались в хромированной отделке.

— Не удивлюсь, если в следующий раз увижу тебя на Street Fighter, — усмехнулся отец, издалека рассмотрев новое приобретение, — Сколь ты за него заплатила? Неужели все отдала?

— Нет. Я еще купила оборудование к себе в малярку, — созналась я.

— Хороший эндуро, — папа с первого взгляда опознал мотоцикл.

— Я в него сразу же влюбилась, — с улыбкой призналась.

— Ритка, тебе замуж пора, в парней влюбляться, а ты деньги на мотоциклы тратишь, — недовольно покачал головой родственник.

— Ты уж как-нибудь определись. Или замуж или учеба, — весело заметила я.

— Одно другому не мешает, — отрезал он.

— А гонки мешают? — недовольно буркнула.

— Если вместо оплаты института потратила на деньги на эндуро, значит, мешает, — перевел на меня взгляд отец и не сводил его, пока не поежилась от строгости в нем.

— Турнир когда? — после паузы спросил отец.

— В следующие выходные, — ответила ему.

— Приеду на тебя посмотреть. Смотри не подведи, — произнес он, потом добавил, — Езжай и на учебу не опаздывай.

— Вызывал зачем? — остановилась у порога кабинета.

— На турнире расскажу, — немного подумав, принял решение родитель и махнул рукой, отпуская меня.

Рев моторов на трасе, громкоговоритель, объявляющий участников и Никита, дающий последние наставления перед самым стартом — все смешалось. Отца встретила раньше, перед началом гонок, и теперь он находилсяна трибуне. Вокруг готовились к старту соперники, многих из которых хорошо знала и поддерживала дружеские отношения.

Три дня будут проводиться заезды. Именно ради этого покупаются мощные мотоциклы, проводятся тренировки. В молодости отец сам выступал в соревнованиях эндуро, теперь он здоровался со старыми тренерами, еще не бросившим этот вид спорта. Его встречали радостными криками и пожимали руку. Отец кивал в мою сторону и отвечал с насмешкой, мол, выросла девица. А по мне так сам виноват, потому что с детства росла среди мотто разных видов и моделей. Мама умерла, когда мне было пять лет, так отец ничего лучшего не придумал, как брать на все соревнования меня, да в гараж возиться с двухколесными, железными друзьями. Так что, несмотря на насмешливые слова, уверена, он гордился моим участием в соревнованиях эндуро.

— Ритка, не рискуй понапрасну, — в который раз повторял Никита, — видишь — не тянешь, лучше потеряй несколько минут, потом по прямой нагонишь.

В ответ головой кивала, а сама усмехалась. Как же! Сам-то за каждую секунду борется, а мне советы дает.

— Ставку сделал? — спросила его, кинув вокруг быстрый взгляд.

— Нормально все, Рит. Ты главное, когда выйдешь на лесную трассу ... — дальше он в который раз повторил все, что было известно мне и им не единожды обговорено.

Впрочем, он прав. Волнение может напрочь выбить из головы давно выученные истины.

Пришло мое время, и началась гонка. Адреналин перекатывался в крови, вокруг летели комья земли, если траса шла по пересеченной местности, грязь разлеталась в сторону, когда проезжала через балки и крики зрителей, подбадривающих участников. Километры отсчитывались, перед глазами мелькали флажки, обозначавшие проложенный путь, а кисти рук сжимали руль. Перегазовка, рев мотора — лучших звуков пока еще не придумали.

— Рита, ты идешь по графику, — торопливо сообщал Никита, когда у меня появилось полминуты и остановилась для проверки.

— Меня обошел сорок второй, — коротко бросила я, ожидая, когда друг проверит давление в шинах.

— Он пока первый, — сухо ответил мой личный механик, бросив на меня короткий предупреждающий взгляд.

Ясно. Если не поднажму, то новичок, взявшийся из неоткуда придет первым. А ведь он стартовал позже меня. Плакала премия и ставка.

В первый день я заняла третье место, а сорок второй первое. Впереди у меня в запасе еще два дня.

Так я думала в конце гонки. Второй день оказался еще хуже. Я пришла четвертой. Отец радовался моим успехам, а я кисло кривилась, понимая, что третий день будет решающим, и если не предприму ничего неожиданного, то могу скатиться еще ниже. Спрашивается, куда уж ниже?

Старт прошел хорошо. Чисто взяла повороты, и даже смогла немного сократила время. Лесная трасса отличалась сложностью от остальных участков. Прокладывали ее видимо любители острых ощущений или очень не любивших гонщиков. Сорок второй уже дышал в спину, я его чувствовала за собой. Узкая колея не позволяла ему обогнать, зато мой мотоцикл взревел недовольством из-за этого несправедливого преследования. Мне нужна это победа! Любой ценой! На кону все деньги стоят, да и отец смотрит за гонкой.

Перегазовка, обманное движение, резкий поворот и на всем ходу вперед. Сорок второй замешкался от моего маневра, но ненадолго, он снова пристроился позади и нервировал. Дорога расширилась, и этот гад прибавил газу, обходя меня, как стоячую. Зло выругалась вслед сквозь зубы. С этими новыми моделями попробуй потягаться. Провожала взглядом эндуро, явно сделанный на заказ. Даже представить трудно, насколько он отличается от серийника. Но это меня категорически не устраивало. Если этого гада не обогнать, придется на выбор — либо идти на поклон к отцу за деньгами, либо попрощаться с институтом.

Мелькавшая впереди яркая куртка раздражала и прибавляла желания обогнать. Я дышала в затылок сорок второго, не сводила с него ненавистного взгляда и искала малейшей возможности обогнать, сделав рывок вперед.

Соперник сделал ошибку. Кажется, колесо подскочило на кочке, заставив лишь на секунду замешкаться, но мне этого хватило. По кромке, в опасной близости проскочила мимо сорок второго и ствола дерева. Это была победа! Рванула вперед, стараясь увеличить расстояние. Но не тут-то было! Сорок второй приклеился сзади. Извилистая траса и скорость, с которой мы мчались, не позволяла меня обойти. Я почти праздновала победу. День еще не закончился, а главный фаворит прижат мной. Я получу зачет, а вот он значительно потеряет в позициях, если сейчас придет вторым. Даже мелькнула мысль пропустить кого-нибудь еще вперед, а этого придержать. Какой удар по самолюбию гонщика, вышедшего на трассу с нестандартным эндуро.

Эти сладостные мысли о мести отвлекли от трассы, и я не заметила выступающий корень. Раньше с этим не было никаких проблем, любой мотоцикл справлялся с таким препятствием, если крепкие руки удерживают руль. Сейчас все мое внимание обращено на соперника, чуть ли не подталкивающего меня передним колесом.

Руль вильнул, среагировала буквально на пару секунд позже, но за это время мой мотоцикл дернулся в сторону. Постаралась выпрямить его, и в какой-то момент мотоцикл словно взбесился. Встал на дыбы, заваливаясь на бок, и меня шарахнуло о ствол ближайшего дерева.

— Девушка, девушка, — торопливо говорил мужской голос, раздражая беспокойством, выводя из краткого беспамятства.

— Что?! — открыла глаза и увидела обеспокоенное, незнакомое лицо над собой.

Серо-зеленый цвет глаз, длинные черные ресницы, широкие скулы и чувственные, полные губы, постоянно что-то говорящие. Едва взгляд скользнул на них, не могла оторваться и смотрела, не отрываясь. Я не понимала, что он говорит, и пыталась разобрать в его речи объяснения, произошедшего со мной.

— Сколько пальцев? — тряс он передо мной кистью руки.

— Сомневаешься, что я умею считать? — недовольно проворчала в ответ.

— Хочу проверить твое состояние, — пояснил сероглазый.

Или вернее сказать зеленоглазый, потому в его взгляде мелькала зелень, напомнившая звериную? Озадаченно посмотрела в странное и незнакомое лицо, на котором отчетливо написано беспокойство.

— Четыре у тебя пальца было на руке, но от природы дано, как и всем, пять. Номер в заезде сорок второй и ты обходишь меня на две позиции, — чем больше говорила, тем сильней в моем голосе ощущался гнев.

Если бы не этот гад, я бы спокойно выиграла сегодня гонку. Те двое, что вчера обошли меня, сегодня на старте замешкались, а Никита об этом вовремя сообщил, воодушевив на победу. И вот теперь такое постыдное падение! Черт, во всем этот сорок второй виноват!

— Вижу, пришла в себя, — хмыкнул довольный неизвестно чем соперник, — Я помогу подняться.

— Обойдусь, — отрезала ему.

Не калечная и не при смерти, чтобы делать из себя предмет для заботы неприятному типу. А он мне не понравился сразу же. Таких видела в инете рекламирующих Guchchi или Dolce Gabbana. Я реалистка, чтобы понимать простые вещи — парни с правильными чертами лица и самыми красивыми глазами в мире, смотрящие вот с таким выражением, словно ты одна единственная для них во вселенной, живут на картинках, а в реале они самовлюбленные придурки, заботящиеся только о своей внешности. У меня Никита есть, чтобы обращать внимание на сомнительную заботу о здоровье от мужчин модельной внешности.

— Как скажешь, — легко согласился сорок второй.

Мужчина отошел чуть в сторону. Сжала губы, стараясь не показать, насколько тяжело дается каждое движение поднялась на ноги. Голова закружилась и в глазах потемнело.

— Тш-ш, — прошептал он рядом с ухом, а мужские руки придержали за талию, — Сотрясения нет, но ты сильно приложилась головой о дерево. Не делай резких движений, старайся двигаться плавно.

Я не видела его лица, но голос действовал. Глубоко выдохнув, постаралась восстановить дыхание. Травмы и падения в кроссе не такая уж редкость. Слетала с мотоцикла вполне себе часто, да и головой прикладывалась. Потому не признать правоту рекомендаций соперника не могла. Только внутри буквально все восставало. Он тот самый, кто отбирал победу первые два дня, и сейчас из-за него сошла с дистанции. О продолжении гонки не может быть и речи! Я плохо ориентируюсь, чтобы прийти к победе. Конечно, прийти сто двадцать пятой лучше, чем вообще покинуть трассу, но сейчас даже на такой подвиг была не способна.

Мимо нас проносились участники гонки. По всем законам они должны были остановиться и узнать, что со мной произошло. В крайнем случае, передать о моем падении на ближайшем пункте проверки, но все пролетали мимо, удостоверившись, что рядом со мной есть второй участник, заботливо придерживающий за талию.

Оглянулась на узкую трассу и удивилась, оба наших мотоцикла убраны с дороги. Когда только успел? Подташнивало, что не удивительно после того, как приложилась головой о дерево, и очень болела шея. Сорок второй нес в руках оба шлема — мой и свой — не забывая при этом заботиться обо мне.

— Ритка! — кинулся ко мне отец, — Жива?!

В его голосе неподдельное волнение, приятно согревшее сердце.

— Боюсь легкое сотрясение, господин Орлов, — отстраненно ответил вместо меня сорок второй.

— Нет у меня никакого сотрясения! — возмутила тут же я и полыхнула недовольным взглядом на сопровождавшего мужчину.

Он меня так и не оставил, продолжал сопровождать. При этом точно знала, что он вылетел из гонки точно так же, как и я.

— Ритка! Что случилось?! — подбежал Никита, и я вырвалась из неприятельских объятий, припав к груди близкого человека.

— Чуть шею себе не свернула, — недовольно прокомментировал отец.

— Это с ней бывает, — осуждающе произнес личный механик, но при этом сжимая в своих объятиях, — Рит, я предупреждал. Не лезь на рожон.

— Никита, мы проиграли, — всхлипнула в ответ, очутившись рядом с родным существом.

— Спасибо, что жива осталась! — обругал меня отец.

ГЛАВА 3

{Рита}

— Господин Орлов, не ругайте девушку, там трудный участок был, — сорок второй попытался остановить воспылавшего праведным гневом отца.

— Идите своей дорогой, господин Радов. Я сам разберусь, как с дочерью разговаривать! — теперь в голосе родителя прозвучала ненависть.

— Вы правы, — холодно отозвался соперник и, оглянувшись, увидела, как он спокойно направился прочь.

— Пап, ты его знаешь? — хлюпнула носом у Никитой груди, к которой все еще прижималась.

— Знаю, — недовольно ответил отец, — Надо тебя врачам показать.

С этими словами он направился к организаторам, где располагался пункт первой помощи.

— Никит, надо мотоцикл забрать, — подняла глаза на друга.

— Его уже прикатили, — мотнул куда-то в сторону мой личный механик.

— Да? И Кто? — тотчас же утерла слезы и поспешила к своему железному коню.

— Техники этого сорок второго, — недовольно пробурчал парень, — Что у тебя там произошло?

Присела рядом перепачканным в грязи мотоциклом и, грустно вздохнув, постаралась как можно подробней пересказать произошедшее на трассе. Никита иногда задавал уточняющие вопросы, но в целом слушал внимательно, кивая головой.

— Прав твой отец, тебя врачам показать надо, — протянув руку к голове, чтобы ощупать основание черепа, сказал Никита.

— Ай! Больно! — недовольно дернулась, когда он сильно нажал в каком-то месте.

— Вот и я том говорю. Думаю, этот сорок второй прав. Запросто, что у тебя легкая сотряска, — недовольно покачал головой парень.

— Что я первый раз головой приложилась? — недовольно буркнула в ответ, с бОльшим вниманием рассматривая состояние мотоцикла, чем интересуясь собственным здоровьем.

— Ничего с этой железякой не сделалось. За два дня восстановим. Ты о своей голове подумай, — не отставал Никита, присев рядом и проверяя каждую деталь.

— Ладно, — неохотно согласилась, — покажусь врачам. Хотя отключка на пару секунд ничего не значит.

Отец присутствовал при осмотре, внимательно выслушал врачей, подтвердивших, что отделалась гематомой на голове, и сам отвез домой. Он хотел к себе в особняк, мотивируя лучшим уходом, но я настояла на собственном домике у дяди Миши. В конце концов, Никита должен туда отправить мотоцикл, да и моего хозяина надо успокоить, чтобы зря не волновался. Отец, убедившись, что его дочери не угрожает в ближайшем будущем свалиться в обморок, разговаривал спокойно, только не сразу отказался от мысли взять под свое крылышко.

— Рита, я хотел с тобой поговорить после гонки, но, наверное, лучше отложить до полного выздоровления, — сказал отец, уже стоя на пороге моего скромного жилья, собираясь его покинуть.

— Я и так здорова, — ответила, чувствуя напряженность в голосе мужчины, — Можешь спокойно рассказывать, что случилось.