Гувернантка с секретом

— Его и маму убили из-за этого? — через силу спросила я. — К этому, получается, имеют отношение англичане?

— Да, — сухо и по-деловому отозвался Платон Алексеевич, — теперь это уже известно точно — его сдали британской разведке, причем сдали свои же, русские... — скомкано договорил дядя, раскрыл папку, что лежала на столе перед ним, и передвинул мне несколько листов, говоря уже так, будто отдавал распоряжение: — Связным твоего отца в Париже был другой наш человек. Настоящее его имя Сергей Васильевич Щербинин, но работал он под псевдонимом Сорокин. Сорокин предположительно в семидесятом или семьдесят первом был перевербован британской разведкой, но твой отец, не зная об этом, продолжал тесно с ним сотрудничать. Фотокарточки Сорокина, к огромному сожалению, у нас нет, и в лицо его среди моих людей никто не знает. Знал лишь твой отец. Но есть его словесное описание. Правда, тридцатилетней давности, но все равно прочти...

— Подождите-подождите, я ничего не понимаю! — я, ужасно нервничая, отодвинула от себя бумаги, которые начала было читать. — Для чего вы мне это рассказываете?.. Для чего вам нужно, чтобы я знала имя человека, виновного в убийстве родителей... я не хочу ничего этого знать!

Обычное мое хладнокровие оставило меня в тот момент: я разрывалась от желания немедленно выяснить об этом Сорокине все, и одновременно — забыть и то, что знала теперь.

Дядя же продолжал спокойно и невозмутимо, будто не замечал, что со мною творится:

— Нам нужен Сорокин, девочка. Это никак уже не связано с твоим отцом, но политическая ситуация в мире такова, что России нужен козырь в противостоянии с Британией: ситуация с Афганистаном почти достигла точки кипения. Козырем как раз и может стать Сорокин. Сейчас Франция считается главным союзником Британии — однако, ситуация может в корне измениться, если французы узнают, какие игры англичане вели за их спиной в 1874 году. Нам нужно найти Сорокина и, если он еще жив, заставить сотрудничать с нами.

— Если он еще жив?

— Он старше меня — ему уже за шестьдесят. После провала твоего отца он исчез из нашего поля зрения. Долгое годы его считали погибшим, считали героем. Я лично всячески поддерживал его семью, оставшуюся в России: его жена умерла шесть лет назад, а единственная дочь замужем за неким Полесовым. Живет в Москве. Если Сорокин еще жив, то есть шанс, что он попытается связаться с дочерью — посредствам писем хотя бы. Шанс небольшой, но он есть. Но работать с Полесовой нужно очень аккуратно. Если Сорокин что-то почувствует — тогда он исчезнет точно и контакты с дочерью прекратит. А моих людей он вполне может знать в лицо — маловероятно, но исключать этого нельзя. Поэтому нам нужен кто-то со стороны, кому я могу вполне доверять...

Он снова поднял взгляд на меня, и я уже понимала, зачем он мне это рассказал. Но не знала, хочу ли я влезать в это дело — справлюсь ли.

— Полесовы подыскивают гувернантку, — едва слышно продолжил Платон Алексеевич, — а ты выпускница Смольного, ты бы их заинтересовала.

— Но... Сорокин ведь наверняка узнает меня по фамилии — ведь он работал с моим отцом...

Дядя поспешно покачал головой:

— Он знал его как Габриэля Клермон, урожденого француза, и понятия не имел, что у него есть дочь. Он не узнает тебя — иначе я бы не заикнулся даже тебе об этом деле.

* * *

Первые дни, как поселилась у Полесовых, я чувствовала себя настоящей шпионкой — совсем как в приключенческих романах. Миссия моя мне казалась крайне важной, а саму себя я мнила едва ли не последней надеждой российской разведки. Особенно ярко я это чувствовала, когда шла на встречу с Марго, которая осуществляла мою связь с Платоном Алексеевичем. Первое время я ездила к ней исключительно с лицом, закрытым вуалью, по три раза меняла извозчика и, как умела, путала следы.

Это потом пришло понимание, что шанс, будто Сорокин через столько лет действительно захочет связаться с дочерью, совершенно его непомнящей и не знающей даже в лицо, не просто небольшой — он мизерный. Ничтожный. Что дядя лишь подстраховался с помощью меня на самый-самый крайний случай, который едва ли когда-то наступит. А может быть и вовсе выдумал для меня это развлечение, чтобы я просто почувствовала себя нужной. Увы, но никакая я не шпионка, а самая заурядная гувернантка — никудышная, к тому же...

Вуали были спрятаны подальше; извозчики, бывало, возили меня от парадной дома на Пречистенке до самого Столешникова переулка, а Марго я больше воспринимала как подругу, чем как связную.

Да и сама Елена Сергеевна Щербинина-Полесова, которая представлялась мне эдакой копией коварного Сорокина, оказалась настолько далекой от политики и каких бы то ни было интриг, что я каждый раз чувствовала себя последней дрянью и предательницей, когда тайком рассматривала имена адресатов на ее почте.

ПРОДОЛЖЕНИЕ: https://author.today/work/126974