Шаманы. Книга вторая. Мир и пророчество

Таркилег хмыкнул, могу представить, как неведомый мне эльф Высокого рода кусает собственные локти в бессильной злобе. Эта злоба погубит не только его, но и прочих эльфов, уцелевших в последней войне. Значит, посольство должно вернуться в пресловутый эльфийский загон ни с чем! И желательно дискредитировать не только посольство, но и политику Владыки, знать бы ещё в чём она заключается. Значит, на негласный совет всех заинтересованных лиц следует пригласить короля Доррада и уговорить его максимально оттягивать решение. А сами призрачные хранители и наставники поселятся в посольских покоях и станут глазами и ушами короля. Не может не проболтаться свита главы посольства, это немолодые эльфы, а стало быть, заражены всё той же ненавистью и презрением к 'животным' и на этом можно будет сыграть

Как? Подумаем. Решение существует, значит мы его отыщем, решил Таркилег. А пока пройдёмся по апартаментам, отведённым посланцам Владыки, не исключено, что на столах залежались интересные документы И не только они — шкатулки и сундуки с секретами составляют секрет только для непосвящённых господ гномов. К тому же волшебник, чей возраст насчитывает более двадцати столетий, может многое противопоставить мастерству эльфийских магов. Таркилег хмыкнул и утонул в стене, завешенной драгоценным ковром.

... Едва рассвело, а сын шаманки уже бежал по мокрым от дождя улицам столицы, торопясь первым занять северную тренировочную площадку стражников Алхаджи. Его посох, привычно лежащий на плечах, рассекал прохладный воздух, а Талгир столь же привычно удивлялся, до чего легко бегается с поднятыми выше плеч руками. Не снижая скорости, бегун перемахнул через невысокую ограду тренировочной площадки и приветствовал Мерана, старого приятеля, столь же стремительно возникшего у края ровно очерченного круга. Оба некоторое время ходили друг за другом по кругу, восстанавливая дыхание, а затем сошлись в тренировочном поединке. Сначала разогревали суставы, затем долго кружили по площадке, оттачивая нападающие и защитные связки — каждый своим оружием. Меран предпочитал орудовать лёгким мечом и кинжалом, опасное сочетание. Талгир не любил мечи, ему всегда казалось, что жало меча, пусть и длинное с точки зрения друга, недостаточно удлиняет руку бойца. Он также испытывал странное нежелание пользоваться кинжалами, предпочитая метательные ножи, а уж копейные наконечники, выкованные Фахаджем для своего посоха, считал верхом кузнечного искусства.

Двое друзей одновременно закончили тренировку, Талгир вдоволь напрыгался, оберегая ноги от коварного кинжала соперника, зато Меран снова с силой растирает поясницу, сколько раз ему пришлось выгибаться назад, уклоняясь от смертоносного наконечника, это и счёту не поддаётся.

Отсалютовав приятелю, Талгир снял наконечники с посоха, и стремительно обернулся на звук мягко прозвучавшего голоса.

— Позвольте выразить вам обоим своё восхищение стремительным военным танцем.

Оба поединщика с лёгким недоумением рассматривали высокого эльфа, склонившего в знак уважения золотоволосую голову.

Не замедлив ни секунды, Талгир столь же мягко ответил:

— Ваша похвала радует моё сердце, оттеняя красоту наступившего утра.

Меран вытаращил глаза, его старинный приятель вдруг изменил повадку, жесты стали текучими и плавными. Склонённая голова не задержалась в поклоне, дожидаясь ответных слов собеседника, а голос, расцвеченный певучими интонациями вообще ни на что не походил! Услышав изысканную благодарность, эльф вопросительно поднял бровь и, как отметил Таркилег, очень удивился тому, что никто не поторопился рассеивать его недоумение по поводу безупречных манер человека.

— Моё имя Сираги из рода Жёлтой Змеи.

— Талгир из рода Волков Живущих В Долине.

Эльф снова вскинул бровь, но его собеседник коротко поклонился, а точнее, учтиво наклонил голову, и широким шагом отправился прочь, плавно переходя на стремительный бег. Эльф же окинул оторопевшего гнома невозмутимым взглядом и покинул его, не удостоив ни словом.

Сираги из рода Жёлтой Змеи было о чём подумать. Итак, брат странной полукровки. Кстати сказать, он человек, а вовсе не полукровка-эльф, и матерью у обоих названа орочья шаманка незначительного в своей ничтожности племени серых... как там называется это зверьё? Сираги медленно зашагал в сторону главной площади столицы, анализируя увиденное и услышанное. Мальчишка сражается в очень знакомой манере, а несколько подсмотренных связок вообще невозможно выполнить человеку! Эльф, разумеется, смог бы так выгнуться, спасаясь от кинжала, но человек никогда! У людей отсутствует необходимая гибкость суставов, а эластичность связок оставляет желать лучшего. И это ещё не самое интересное, юнец ответил на вполне искренний комплимент в типично эльфийской манере! Ответил, пусть и на гномьем языке, но с точным соблюдением всех интонаций и жестов. Так мог бы ответить младший в роду старшему члену клана. Откуда такое знание этикета, не упоминая уже о странно знакомом рисунке боя?

Благородный Сираги из рода Жёлтой Змеи на полном ходу встал столбом посреди улицы, внезапная догадка прошила его насквозь! Невозможно! Наставником человеческого мальчишки не может быть эльф! Или всё-таки может? Кто и как укрепил связки этого человека? Чья магия струится в его жилах? И кто из перворождённых настолько забылся, что посмел открыть мальчишке многое из того, что что делает воинов эльфов непобедимыми? Много интересного увидел Сираги из рода Жёлтой Змеи! Увиденного достаточно для того, чтобы ускорить шаг и донести до слуха главы посольства смысл увиденного, и желательно не откладывая. Эльф решительно направился ко дворцу короля.

Талгир поспел как раз к завтраку. Семья и гости собрались в обширной столовой и Талгир радостно приветствовал всех.

— Как прошло утро? — добродушно пророкотал Фахадж, адресуясь будущему целителю.

— Как обычно, сражался с Мераном. Он изрядно прибавил в мастерстве.

Орка внимательно оглядела сына и приняла к сведению тайный жест, адресованный ей, из серии 'надо поговорить'. Прикрыв глаза в знак согласия, Исхаг подвинула стул беременной невестке Фахаджа, девочка вот-вот родит, но это не повод морить себя голодом. Но позавтракать не удалось ни орке, ни будущей матери — дитя внезапно попросилось на свет.

Женщины стремительно переместились в комнату роженицы, выставили всех мужчин вон с женской половины дома и освободили Исхаг место для камлания. Старая шаманка в свою очередь выставила женщин из комнаты, разрешив смотреть на действо только из-за порога, уложила роженицу на чисто вымытый стол и принялась творить волшебство.

Духи появились сразу, шестеро сущностей обступили юную гному, потерявшую сознание от боли. Исхаг прочно удерживала молодую женщину в этом мире, и вскоре она очнулась. Дальше действо пошло установленным порядком. Утихомиривая боль с помощью духов, шаманка провела будущую мать от первых потуг до появления на свет девочки, опутанной пуповиной. К счастью для матери все шестеро духов незаметно разорвали пуповину, поглотили кровь, мгновенно очистили рот малышки, и поднятое за ножки дитя заорало с такой силой, что в смежной комнате полопались, а затем и разлетелись вдребезги бокалы из драгоценного эльфийского стекла.

— Ну и глотка! — восхитился хранитель Исхаг.

Шаманка устало разогнулась, что-то тяжеловато ей далось камлание, да и духи явились незнакомые! Можно подумать, что за Гранью поменялись высшие сущности, ибо шестеро духов-помощников едва не выпили все её силы, а такого давненько не случалось. Стареет она, что ли?

Исхаг положила дитя на грудь счастливой матери и уступила место женщинам дома. Рамала и её служанки способны обмыть роженицу, покормить дитя, а очистить тельце ребёнка смогут и без неё.

— Поздравляю тебя, уважаемый Фахадж и тебя, молодой отец, с девочкой.

Оба гнома обняли старую шаманку и поспешили к юной матери с поздравлениями, а Исхаг уединилась с детьми в своей комнате. Встревоженный Талгир рассказал о встреченном наблюдателе и посетовал, что не сдержался, проявив истинно эльфийскую вежливость. Куда умнее было бы избрать типично человеческую манеру общения. Посеяв сомнения в разуме случайно встреченного перворождённого он, Талгир, возможно привлёк нежелательное внимание и к сестре, чего нельзя было допускать ни в коем случае.

— Пустое, сын, девочка привлекает внимание одной внешностью, а уж если вспомнить о её родичах... — ухмыльнулась Исхаг, — я говорю о матери-орке и брате из народа людей, то эльфы скоро начнут заглядывать в окна дома нашего Фахаджа. А если и найдутся желающие её обидеть, то итог ты сам видел. Наши волшебники не допустят, чтобы детке причинили вред.

— А кто сказал, что эльфы пожелают непременно обидеть малышку? Наша Исхагор отличается таким неуёмным любопытством, что с ней постараются завязать тесное знакомство, а ты сама знаешь, матушка, по случайно вырвавшимся словам многое можно предположить, если не узнать.

Исхаг не замедлила возразить:

— Если девочка начнёт избегать общения со всеми, кто внушает нам подозрения, это бросит тень и на неё.

— И вызовет ещё большие подозрения, — вставила Исхагор, — не волнуйтесь, я постараюсь вести себя осмотрительно.

— Даже ты, матушка, ведёшь речи в эльфийской манере, — засмеялся Талгир, — что уж говорить о сестре.

— Мы вообще странная семья, — согласилась Исхаг.

— Мы Волки, — возразила оскалившаяся Исхагор.

Талгир ухмыльнулся, юная волчица показывает зубки! Замечательный у них клан — призраки, орки, полукровки, люди, вороны, волки, духи. Один сестричкин шпион чего стоит! А Карг и Кор? В друзьях у невозможного клана гномы, люди, орки и едва ли не сущности Бездны!

— Пусть господа перворождённые любопытствуют, — согласилась Исхаг, — вы достаточно знакомы с их этикетом, чтобы поставить на место зарвавшегося собеседника.

— Да и ты, матушка, стала выражаться гораздо изысканнее, — поддразнил Талгир, — думаю, тебе пора заняться созданием летописей.

Старая шаманка рассмеялась, представив себя в задумчивой позе за столом — с эльфийским стилом в огромной лапе и возведёнными горе очами в поисках подходящего слова.

— Ты не забыл, что нас сегодня примет глава академии?

Талгир слегка поклонился, изображая благовоспитанного мальчика из хорошей семьи.

Глава школы Открывателей Путей, именуемой по людскому обычаю академией, достойный Сетеш, сын Сета, внук Сетира, пребывал в состоянии лёгкого недоумения после вчерашнего визита главного караванщика Алхаджи. Уважаемый Фахадж, сын Фана и внук легендарного кузнеца Финиана, испросил аудиенции для всем известной орки Исхаг и её приёмного сына. Цель аудиенции весьма похвальна, мальчик из рода людей вознамерился стать целителем, подумать только! Юноша не претендует на лавры гномьего открывателя путей, напротив, сын "старой Исхаг" намерен посвятить себя благородной стезе хранителей здоровья. Озвучив просьбу об аудиенции, Фахадж отказался отвечать на вполне закономерные вопросы главы академии, сославшись на магическую клятву, данную хранителям странного семейства. У обоих детей, не упоминая о матери необычного клана, есть собственные хранители из мира духов! К обоим детям старой шаманки привязаны ездовые духи! Слыханное ли дело, чтобы сущности из-за Грани служили эльфийской полукровке и человеку? Воистину, грядут последние времена...

А чего стоит неудавшееся убийство юной Исхагор! Вся Алхаджа имела счастье наблюдать незабываемое зрелище, когда духи-хранители детей Исхаг, опасные своей непредсказуемостью, проявились во всей красе и скрутили неудавшегося убийцу в мгновенье ока! Сам глава школы этого не видел, но наставники академии свидетельствовали нелицеприятный факт — два орочьих шамана настолько придавили сознание присутствующих, что Говорящие С Духами из народа гномов не смогли противостоять силе орков. А если быть совсем уж честным, то они даже не попытались выстроить заслон на пути орочьей магии.

Разумеется, глава академии не замедлил обратиться с протестами к его величеству, убеждая короля Доррада запретить обучение сына шаманки в столичной школе. Его величество не может не знать, как опасны для окружающих орочьи духи! Достойный Сетеш раздражённо одёрнул богато украшенный камзол и прошёлся взад-вперёд по огромному кабинету. Он снова и снова вспоминал неприятный сарказм его величества и единственную фразу, которую король изволил обронить в ответ на прочувствованную речь главы академии — точь-в-точь, как драгоценный топаз в руку жаждущего:

— Уважаемый Сетеш, потрудитесь донести до сведения всех заинтересованных лиц моё королевское неудовольствие. Причину можете придумать сами, а что до сына шаманки, то соблаговолите помнить: всем, кто опасается орочьих духов, достаточно просто не трогать сына шаманки Исхаг, юного Талгира из рода Волков Живущих В Долине.

Если его величество король Доррад обращается к подданному на "вы" и проговаривает речь в стиле господ перворождённых, то лучшей реакцией на такую милость будет почтительный поклон и похвальное смирение пред волей монарха. Глава академии славился благоразумием и вполне отдавал себе отчёт в том, что, во-первых, королю виднее, во-вторых, сильный целитель ещё никому не помешал, и в-третьих, он всё ещё лелеял надежду заполучить орку Исхаг в качестве преподавателя академии. Орочьи шаманские практики всегда были тайной за семью печатями и не только для гномов. И одно время ходили упорные слухи о небывалом — осведомитель из числа людей доносил, что несколько десятилетий назад некий эльфийский маг смог-таки кое-чему обучиться в Орочьей степи. И глава академии принял решение о том, что гномам такое обучение тоже не повредит. Глава академии хмыкнул, покажите мне одарённых разумом, способных добровольно отказаться от могущества, даруемого духами из-за Грани?

Казалось бы, что может быть проще, чем уговорить мать семейства сменить орочий шатёр на достойный дом в не менее достойной столице гномов? Да любой из числа разумных ухватился бы за лестное предложение главы академии обеими руками... или, если угодно, лапами! Однако вот уже десять лет орка Исхаг наотрез отказывается от лестного предложения переселиться в столицу, вкусить благ удобного жития подле обожаемых приёмных детей, завести обширную знахарскую практику и заработать много денег, наконец! Увы, старая Исхаг до сих пор предпочитает ютиться в неопрятном орочьем шатре посреди вонючих серных источников долины гейзеров. И самое странное, оба её ребёнка в два голоса поют всё ту же песню — нет, нет и нет! Немыслимо!

Достойный Сетеш вздохнул, кивком разрешил своему помощнику пригласить просителей в кабинет и теперь разглядывал невозмутимых гостей с вежливостью воспитанного разумного. Мать семейства, крупная орочья шаманка, облачённая в праздничный наряд. Хм... и мальчик, в тончайшей замше эльфийской выделки (о великие боги горна и наковальни!) и в настоящих "ивайри", расшитых серебряной нитью! Красивый юноша, да и порода видна, он явно из благородной семьи, даром, что сирота! Волосы цвета белой стали собраны в высокий орочий хвост, а из основания узла незамысловато топорщатся боевые спицы числом не менее десятка, да ещё и украшенные наконечниками тонкой эльфийской работы. Наконечники особенно поразили главу академии. Всем известно, истинно боевые спицы не украшаются из боязни нарушить баланс, однако здесь и сейчас наконечники выполнены в форме волчьей головы, все они тщательно выточены из неведомого гному серого камня. Что же получается? Мальчик настолько владеет умениями воина, что может метать спицу со столь замысловатым наконечником? Сетеш мысленно хмыкнул. Пусть любой из числа решивших, что это легко, попробует метнуть такую спицу с пяти шагов. А мы на это с удовольствием посмотрим. Мальчик стоит в расслабленной, но почтительной позе, подобающей просителю. Откуда бы мальчишке знать такие тонкости? Чёрные глаза полуприкрыты, руки покоятся на богато расшитом поясе.