Нелегал - роман издан

— Он не будет тебе мстить! Недоразумение это, понимаешь? Он думал, что ты меня похитил.

— Ладно-ладно, я сделаю вид, что вижу его первый раз в жизни, — заверил девушку маг, чтобы побыстрее сменить тему. Неровен час, догадается, что их знакомство именно похищением и было.

Он поправил куртку, рубашку:

— Ну, как я выгляжу?

— Отлично! Идем, а то нас уже все заждались, пока я твоего кота купала.

На дом Тирр успел взглянуть только мельком, белые стены с безвкусными прямоугольными окнами ему не понравились, но размеры трехэтажного особняка с небольшим садиком все же впечатлили: безусловно, дом, достойный высокопоставленного человека.

Входная дверь оказалась не заперта, но Тирр не стал выяснять, почему Марго отчитывала его за незапертую дверь, хотя в ее доме картина та же самая. Гораздо больше его заинтересовало, где же, йоклол его возьми, привратник.

— Так нету у нас привратника, — ответила девушка и указала на стенную вешалку: — вот сюда куртку повесь и шляпу.

— А охранники где? Мы просто так вошли в незапертую дверь, и никто даже не заметил! Где слуги? Знаешь, если бы в поместье дома Диренни могла вот так зайти любая приблуда...

Марго захихикала, прикрыв рот ладошкой, и сказала:

— Во-первых, Тирр, мы не дроу, врагов у нас нет. Просто нет. Охрана в доме не нужна — по всему участку сигнализация, мы на пульте у полиции. Кто-то полезет через забор — у них загорается лампочка. Учитывая, что служащим, ответственным за нашу усадьбу, отец на Новый год — это у нас праздник такой — скажем так, дарит премию, то, сам понимаешь, охрана примчится очень быстро. И слуг у нас нету... в твоем понимании. Есть приходящая кухарка, приходящая домработница и приходящая медсестра для бабушки. Ну и есть семейный доктор, живущий неподалеку, но про него нельзя сказать, что он у нас работает.

— Твой отец, твоя мать, твои брат и сестра, твоя бабушка и ты — я все верно посчитал? Шесть человек, и на всех аж трое слуг?! Да-а-а....

— Не удивляйся, у нас немного другие порядки. Понимаю, тебе сложно будет привыкнуть...

— Да я не удивляюсь. Я ничему не удивлюсь в этом мире: другой мир на то и другой. Просто вспомнилось мне, что дома у меня жили мать, четыре сестры, мой брат и я. Да иногда еще некоторые мужья матери, которые выбирались обычно из охраны или слуг, пользовались кое-какими господскими привилегиями. У нас помимо собственно охраны были слуги, числом до двадцати, и еще рабы... Я вот представил себе, что было бы, если б нам прислуживало всего трое слуг, и мне стало их по-настоящему жаль...

— Да уж, — улыбнулась Марго, — а теперь идем, я познакомлю тебя со своей семьей.

Тирр проследовал по вестибюлю в столовую комнату, где уже был накрыт праздничный стол, за которым расположились семь человек: четыре женщины и трое мужчин.

— Приветик! — прощебетала девушка и, не ожидая ответных приветствий, сделала шажок в сторону, чтобы не заслонять Тирра от любопытных взглядов: — знакомьтесь, это Теодор!

Пока она представляла всех по очереди, начиная с отца и матери, и дальше по кругу, маг, вполуха слушая и запоминая имена, внимательно изучал главу семейства.

Чуть выше самого Тирра, худощавый, с узким костлявым лицом и высоким лбом — довольно типичные черты для мыслителя, хоть человека, хоть илитиири. Глубоко посаженные глаза смотрят испытующе, с интересом и, вроде бы, благосклонно. Одет в брюки и белую рубашку, то есть в том же стиле, что и маг. Повезло угадать с одеждой.

— Мира и процветания вашему дому, — с достоинством произнес Тирр, — а вам лично — дальнейших триумфов.

Николай Михайлович встал из-за стола и шагнул навстречу гостю, протягивая вперед руку. Тирр принялся мучительно соображать, что надо делать, но тут на выручку поспешила Марго:

— Ах, забыла совсем, что в Тибете не принято приветствие рукопожатием, — сказала она, — там же иначе здороваются, а я не объяснила, как у нас.

Маг 'отзеркалил' жест и отметил про себя, что хозяин дома обладает довольно сильными, для пожилого человека, руками. Сразу после этого он поклонился, склонив голову, матери дома и ее матери, адресовав жест, за незнанием правильного порядка, обеим женщинам сразу, благо, рядом сидят, затем обменялся рукопожатиями с братом Марго, Ильей, и уже знакомым ему Сергеем. Странно, что здесь хозяева встают навстречу гостю, но надо будет иметь это в виду. После он поприветствовал полупоклоном младшую дочь дома и избранницу Ильи, и на этом процедура знакомства закончилась, все уселись за стол снова, Илья кивнул магу на стул рядом с собой, Марго села напротив.

Практически сразу Тирр оказался перед новой проблемой: Николай Михайлович — ох и зубодробительные же имена у этих людей! — обращался к нему во множественном числе, а Илья — почему-то в единственном. Однако он выкрутился, решив отзеркаливать обращение, и убедился, что поступил правильно: Сергей делал точно так же, обращаясь на 'ты' только к своим ровесникам. Его статус здесь, по идее, такой же, как у Тирра: спутник дочери дома и гость. Посему маг решил повторять и его манеру общения, и действия за столом.

А стол оказался весьма и весьма хорош: похлебка с пряным запахом, вино, множество салатов и закусок, а также несколько блюд, намазанных или уложенных на тонкие кусочки хлеба.

— Пробуйте пальчики, — радушно предложила ему мать Марго, Светлана Васильевна.

Тирр отчаянно попытался сохранить неподвижное лицо, но, видимо, легкий перекос все же произошел, так как Марго сразу же вмешалась:

— Это название такое. Крученики по-другому. Только вынимай спичку перед тем как есть.

Тут появилась кухарка с крупной фаршированной рыбой на блюде, и маг получил небольшую отсрочку перед тем, как на него посыплются вопросы. Лишь бы Марго не дремала.

Вопреки ожиданию, ничего не посыпалось, хотя Тирр отметил повышенный интерес к своей персоне со стороны родителей Марго, ее брата и сестры. Мать матери, хрупкую старушку, больше заботило, хорошо ли кухарка приготовила блюда, подруга Ильи болтала о непонятных вещах с Лилей, сестрой Марго. Лиля, правда, поглядывает на мага несколько неодобрительно: видимо, знает об инциденте и задета тем, что ее собственный избранник был окунут в лужу избранником сестры. Соперничество между сестрами и людям не чуждо. Сам же Сергей делает вид, что вообще не замечает Тирра. Минус одна проблема, по крайней мере, в данный момент.

Желудок, уместив в себя порцию горячей, непривычной на вкус, но вполне съедобной похлебки, в которой плавали белые кубики неправильной формы, оранжевые кружочки, какое-то белесое зерно и кусочки мяса, приятно отяжелел. С того момента, как маг очутился в этом мире, он питался чем попало, и жидкая пища оказалась очень приятным разнообразием. Надо будет научиться готовить похлебку самому, так как собственные слуги ему пока что, скорее всего, не светят.

Поглощая различные деликатесы, маг внимательно прислушивался к разговору отца семейства, пытаясь выловить крупицы полезной для себя информации, но Николай Михайлович говорил о чем угодно, кроме своих служебных и научных дел, и Тирр силился понять, то ли он не желает обсуждать серьезные вопросы в присутствии чужих, что весьма вероятно, то ли у людей вообще такое странное обыкновение: во время трапезы молоть языками впустую.

Примерно через четверть часа хозяин дома отлучился из-за стола со словами:

— Итак, сейчас будет гвоздь программы. Минут через десять.

— Гвоздь чего? — одними губами спросил Тирр у Марго и тут же спохватился, что он ведь иностранец, и тонкостей языка ему позволительно не знать.

— Это выражение такое, — пояснила девушка, — в данном случае подразумевается главное блюдо.

— Ясно, — кивнул он.

— А ты неплохо по-русски гутаришь, — заметил Илья, повернув лицо к магу, — давно язык выучил?

— Месяц назад не знал ни слова по-русски, — ответил Тирр.

— А говоришь почти без акцента. Даже не верится.

— Произнеси быстро любую бессмысленную околесицу, — предложил маг.

Илья на секунду задумался, потом выдал скороговоркой:

— Явольбильйонфагготканальягеррмайорпятьсотсемьсотстопятьшестьсот!

— Явольбильйонфагготканальягеррмайорпятьсотсемьсотстопятьшестьсот, — повторил маг, скопировав при этом интонацию собеседника.

— Да уж, слуховая память хоть куда, — одобрил Илья, — я вот даже сам не запомнил, что сказал.

Краем глаза Тирр заметил хитрую ухмылку на лице Сергея и понял, что стоит ожидать пакости. Так и вышло.

— Давай я попробую, — предложил тот и выпалил: — надворетраванатраведрова!

— Надворетраванатраведрова, — повторил маг, подумав, что читал заклинания и посложнее.

Недруг скорчил кислую мину и попытался уравнять счет:

— Ты ведь знал эту скороговорку, не так ли?

— Первый раз услышал, — ровно ответил Тирр.

— Честно-пречестно? — коварная ухмылка Сергея стала еще шире, — видишь ли, ученые доказали, что при произношении подобных скороговорок запинки возникают даже не из-за нетренированности голосовых связок, а из-за специфики строения человеческого мозга. Эту скороговорку нельзя произнести правильно с первого раза, и это доказывает, что ты знал ее раньше.

— Это доказывает лишь то, что мой мозг совершеннее твоего, — холодно парировал маг.

— Ну ладно, один-ноль в твою пользу, — неохотно, с наигранной улыбкой сказал тот.

— Нет, это уже два-ноль, — лучезарно улыбнулся Тирр и по выражению лица оппонента понял, что выпад достиг цели. Так ему и надо, пусть знает, что связываться с величайшим магом двух миров — даже только на словах — себе дороже выйдет.

— Серега, тут дело такое, ловить монаха на скороговорках идея дохлая, — хмыкнул Илья, — я не знаю, какая в точности учебная программа в нынешних монастырях, но медитации, пение мантр, занятия боевыми искусствами, всяческие хитрые штучки вроде бросания иглы и прочие применения внутренней энергии, ну там самоисцеление или крошения кирпичей кулаком... В общем, все это нехило развивает не только контроль над телом, но и контроль над разумом. Я прав, Теодор?

Маг бросил быстрый взгляд на Марго, опасаясь, что ему могут снова подбросить пакостный вопрос вроде России и Румынии, и та едва заметно кивнула.

— В значительной степени да, — ответил он, — с некоторыми оговорками. Иглу бросать меня не учили, и я не монах. Так уж просто вышло, что я жил в монастыре, и учился вместе со всеми. А иглу бросать — это как?

— Передача когда-то была о восточных хитрых умениях. Там один китаец бросал обычную швейную иглу так, что она пробивала стекло. А другой, учитель какой-то гимнастики, ходил по натянутым над землей бумажным рамкам, которые в принципе не могли выдержать его вес. На фоне этого хождение по битому стеклу воспринимается уже как сущий пустяк.

В этот момент величайшего мага кто-то пнул под столом в ногу. Оказалось, таким образом Марго привлекла к себе его внимание, чтобы незаметно скорчить недовольную мину. Вот и поди пойми, что ей не понравилось. Напротив, она должна была бы радоваться, что ее избранник так изящно поставил на место избранника сестры. Надо будет разобраться, какие у Марго взаимоотношения с сестрой, а пока... пока придется вести себя поскромнее, раз демонстрация интеллекта вызывает неодобрительную реакцию.

Неловкое молчание нарушил новый посетитель: упитанный, чем-то напоминающий мохнатый белый шарик с вертикально вверх поднятым хвостом кот прибежал в столовую и остановился, глядя на людей большими желтыми глазами.

— Снежок, иди сюда, — поманил кота Илья.

— Блин! Илюха, не корми его! — сказала Марго.

— Я не могу спокойно есть, когда он смотрит мне в рот, — ухмыльнулся тот в ответ.

— Ты сам посмотри на него! Он скоро при беге будет пузо по полу волочить! Он же не поросенок на мясо!

— Я совсем маленький кусочек ему дам, — извиняющимся голосом ответил Илья и протянул Снежку ломтик крученика.

Тирр, посматривавший на животное искоса, повернул голову сильнее, чтобы лучше разглядеть, и встретился с ним глазами. Внезапно кот выгнул спину дугой, вздыбил шерсть и зашипел. Пока маг пытался сообразить, чего следует ожидать, зверек попятился, развернулся и бросился наутек.

— Что это с ним? — удивилась девушка Ильи.

— Твои духи унюхал, наверно, — пошутил тот.

— Негодник! Сам же их и подарил!

— Ну так ведь я на себя рассчитывал, чтобы мне нравилось, а не коту.

Тирр украдкой обменялся взглядом с Марго и незаметно пожал плечами, намекая, что он тут ни при чем.

Итак, его маскировка на животных не действует. Или, по крайней мере, именно на этого кота. Снежок, видимо, испугался, увидев у незнакомого ему человека нечеловеческую внешность и глаза, отсвечивающие, как у хищника. Надо будет иметь в виду этот момент, и при первой же возможности провести пару экспериментов. Интересно, почему его собственный котенок не испугался? Или, может быть, испугался, но голод оказался сильнее страха?

Его размышления прервал Николай Михайлович, вернувшийся с большим блюдом, на котором дымилось мясо, нанизанное на уложенные рядышком длинные металлические спицы. Тирр отметил, что на хозяине дома появился белый фартук, и это слегка озадачило его. Недоумение усилилось, когда Николай Михайлович с галантным поклоном преподнес блюдо вначале супруге, а затем принялся обносить гостей, словно слуга. Маг попытался представить себе собственную мать, обходящую своих дочерей с блюдом, и едва не засмеялся, когда эта фантасмагорическая картинка вырисовалась перед его мысленным взором.

Он внимательно проследил за Сергеем и в точности повторил его слова, беря с блюда спицу с мясом:

— Спасибо, Николай Михайлович.

Длинный круглый кусок мяса, насаженный на спицу, пах восхитительно и на вкус оказался не хуже. Марго, уже откусив немного мяса и прожевав, поинтересовалась:

— Ну как тебе, Теодор?

— Пожалуй, из всех жареных колбасок, которые я ел в России, эта лучшая, — признался он.

Присутствующие сдержанно засмеялись, Марго пояснила:

— Это не колбаса, это люля-кебаб. В принципе, ты отчасти угадал, потому что готовится кебаб тоже из фарша, но на этом сходство и заканчивается. Правильно приготовленный люля-кебаб в Питере можно найти в очень немногих ресторанах.

— Не имею ни возможности, ни желания оспорить это, — согласился Тирр, проглотив еще кусок.

В этот момент мать Марго наклонилась к уху мужа, который как раз сел на свое место, и очень тихо прошептала фразу, из которой даже тонкий слух мага разобрал только окончание: '...в порядке?' Ответ был так же тих и неразборчив: '...принял таблетку'.

Доедая кебаб, Тирр раздумывал о том, что бы это могло значить, однако его размышления вскоре прервала кухарка: настало время десерта.

* * *

Ледокол выслушал доклад Плешивого и сказал:

— Значит, так. Продолжай наблюдать за домом. Как только типок его покинет — звони.

Он прервал связь и набрал другой номер:

— Толстопуз, надо начинать. У тебя все готово?

— Полюбому, шеф, — ответил собеседник, — костюмы готовы, а бус мы с Саркисяном как раз закончили перекрашивать.