Конструирующий

— Велиостро!

— Это я, лер!

— Садись, — Колдующий зашуршал бумажками. — Земельный Университет Геленквейла, годичные курсы. Ага, Гелек, значит. Как там солдафон?

— Лер Гезар то? А что ему сделается то?

— Хех, и правда? Ладно, вам за год должны дать три-четыре формы, насколько мне известно. Покажи мне любые две. Так, а кодекс свой передай мне, — я отдал М'обучающему серебряное ожерелье. Колдующий быстро сплел непонятную форму, и мой кодекс окутал какой-то купол. Теперь мне не разглядеть магические формы внутри.

Ну что ж. Я потер руки и приготовился плести форму Баоно. И тут же застыл. Вот черт! Я не мог вспомнить форму. Я полностью забыл учебную форму Баоно! Я лихорадочно перебирал другие формы. Зар, Зарво, Тио, Аун... Я не мог сделать ни одну нормальную форму. Когда я начинал плести, то все время переходил на красивую. Я тупо не помнил уже, как должны выглядеть измененные части.

М'обучающий сначала вежливо ждал. Потом начал поторапливать. Видя, что у меня ничего не выходит, маг стал ворчать. От безысходности я быстро сплел свое красивое Баоно и показал Колдующему. Тот некоторое время щурился, проверяя форму.

— Что это за Баоно?!Что у тебя с шипами в левой части? А этот отросток зачем?!

— Э-э, но ведь форма работает.

— Эта форма работать не сможет по определению. Здесь шесть опытных М'обучающих, спросите любого.

— Давайте, я ее запущу? — предложил я и начал перекачивать ману.

— Ни в коем случае! — маг грубо вмешался в мою форму и развеял заклинание. — Телл от телла не легче. Каждый день эти ослоголовые хотят моей смерти.

Я предпринял новую попытку:

— Я еще Зар могу...

— Достаточно. Молодой человек, вы можете идти. О результатах вам сообщат позднее.

Я уныло поплелся на выход из зала. Если бы знать раньше, то я бы успел подготовиться.

Столица все эти дни прихорашивалась к трем дням междуквартья. Проводы старого года — один из главный праздников в Тазаме. Везде дома украшали фамильные гербы или тазамский имперский герб. Колотились подмостки для уличных представлений, столы и лавки для застолий. Мы с Бео и родителями с интересом ходили и глазели на разные представления. Я последний раз был в Мостфеле на междуквартье где-то лет десять назад. Тогда Вестр поступал в университет. Скоро к нам присоединилась Аверинна, приезжавшая в Старобрадфель пару кварт назад. Мы вполне себе весело проводили время. Вспоминали разные смешные случаи из прошлого. В основном со мной в главной роли, но мне не было обидно. Я смеялся вместе со всеми.

На второй день междуквартья вывесили списки зачисленных в МУМ Обучающихся. Бео, само собой, поступила на обычное платное обучение. Моего имени в списках не значилось. Сказать, что родители с Бео удивились, значит ничего не сказать. Отец пошел выяснять в деканат. Потом вернулся злой и ни с чем.

— Селин, ты что не хочешь учиться в столице? Так бы и сказал сразу.

Я опешил на асенду.

— Хочу, конечно.

— Тогда почему бы тебе не сплести нормальную форму на экзаменах?

— Э-э... не получилось.

— Почему?! Мы же все видим результаты твоей магии. Собираем по восемь урожаев за сезон. Почему ты не смог показать простейшие формы?

Мне ничего в голову не приходило. Как объяснить отцу?

— У меня другие формы немного, — буркнул я.

— Ладно. Сам виноват. Я поговорю с парой человек. Кое-какие связи в столице у меня есть, — усмехнулся отец, Проверяющий III ступени.

В общем через несколько дней Калару удалось договориться о смягчении экзамена для меня, но только на следующий набор. А это целый год. Ну и ладно. Ко второму разу я уж точно подготовлю несколько обычных форм, и не надо будет давить на экзаменаторов.

Мы с отцом съездили в гильдию Колдующих. Это был настоящий замок! С кучей башенок и переходов. Даже стена есть. Нас приняли очень быстро. Вот что значит титул Проверяющего III ступени. Добродушный дядька с пышной бородой записал мои данные в журнал. Каким-то сложным артефактом снял слепок моей ауры. Потом выдал брошюрку начинающего Колдующего.

— Лер, а на Младшего Питающего я могу у вас сдать? — спросил я мага.

— На кого конкретно?

— На Удобряющего, наверное.

— Каждый девень проходит проверка. Два серебряных стоит.

— За это еще и деньги берут? — скучающим тоном спросил отец.

— А как же? Время Колдующего стоит дорого.

Глава 9

Обучение в Мостфеле обломалось на год. Обидно, конечно. Я вернулся в Старобрадфель к прежней жизни с тем лишь отличием, что теперь я имел право выставлять цену за свои услуги. Как в деревне, так и дома. Отец в этом очень принципиален. Он никогда не выделял никого из нас четверых. Также и в работе.

Мама помогла мне выбрать цену для своих услуг. Деревенские сначала поворчали, несколько отказалось. Но потом все же поняли, что с моей платой и налогами Велиостро выгода все равно значительная. И все вернулось на круги своя.

Я с удовольствием изменял формы, когда видел какую-нибудь "некрасивость". Над Зар II корпел очень долго. На меня прям мания какая-то напала. Днями напролет я правил форму, чтобы потерь маны было меньше и сама форма выдерживала больше силы. Для этого для начала надо было сделать более толстые каналы. Форма постепенно увеличилась, но потом достигла своего потолка. Как я не изменял Зар II, как не увеличивал каналы, заклинание не работало. Только распадалось. Спустя декады бесполезных попыток до меня дошло, что тут нужно добавить такую часть, которая... как бы уравновешивает потоки маны. Контролирует что ли. Для меня это все слишком сложно.

Я долго бился над задачей контроля, пока вдруг не вспомнил про Зар III. И действительно, форма третьей ступени имела нечто похожее на часть равновесия. Только как ее встроить в Зар II я не представлял. Наверное, получится как раз заклинание III ступени. А значит, нужно ли мне что-то изобретать, когда решение уже и так есть?

Винстром больше не приезжал к нам. Я иногда сам читал книги, чтобы стать умнее. И заметил, что стал говорить лучше. Люди стали понимать меня. Иногда, конечно, они опять на меня странно смотрели, но это случалось все реже. Наверное, так работа с магией повлияла на меня.

В начале белой кварты вся наша семья, за исключением тети Меринны и бабушки с дедушкой, собрались в Старобрадфеле. Еще отец не смог приехать — его куда-то срочно отправили на юг. Но папа обещал привезти мне подарок на день рождения. Да, мне исполнялось двадцать два года. Первое совершеннолетие наступало в шестнадцать, можно выходить замуж и поступать в университеты. Полное совершеннолетие в двадцать два, теперь я официально мог быть Владеющим и Властвующим. По традиции главой семьи считался старший совершеннолетний мужчина. Так что я теперь мог оспаривать мамины решения в отсутствии отца и брата. В теории.

Дом наполнился говором сестер и брата, многочисленных Прислуживающих и Готовящих. Бео первый раз посетила дом после поступления и инициации. Сестра немного похудела. Об учебе рассказывала с интересом, правда, о некоторых предметах и М'обучающих говорила с отвращением. У них в МУМе на первом году аж девять дисциплин. Не то, что мои пять уроков в ЗУГе.

Сестра тоже начала проходить Баоно I ступени. Похоже, все с нее начинают. Бео тут же попросила показать мне свою форму. Я уже немного позанимался, поэтому обычную учебную форму сплел со второго раза.

— Вроде все правильно. И чего это на тебя взъелись на экзамене? — спросила Бео после тщательного осмотра.

— Не знаю, — я пожал плечами.

За день до торжественного дня мама вызвала меня на разговор.

— Селин, вот тебе уже и двадцать два! — мама с любовью осмотрела меня.

— Ага.

— Завтра на праздник придет Нелла Гаризод.

— Да? Дочка старосты?

— Я думаю пора тебе строить свою семью.

— То есть?

— Завтра я объявлю о вашей помолвке.

— Э-э.

— Ты против?

— Не знаю...

— Нелла красивая и хозяйственная. Я уверена, она станет отличной женой.

Я припомнил. Вроде бы я видел Неллу несколько раз, когда работал на полях старосты Страробрадфеля. Волосы светлые, как у Бео. Худая, улыбается часто.

— А как же учеба?

— А, ты про это? Не беспокойся, одно другому не помешает. Свадьбу мы со старостой планируем сыграть в конце года перед твоим поступлением.

— Хм-м. Все как-то неожиданно.

— Но у тебя же нет причин отказывать?

— В общем-то, нету.

— Вот и славно.

От мамы я уходил с не слишком веселыми мыслями. Я просто не мог понять, чего хочу. Это бесило больше всего. Я думал до посинения. Даже голова разболелась. Интересно, будь здесь отец, он разрешил бы?

Вечер прошел хорошо, если не считать наших с Неллой унылых физиономий. Брат Вестр постоянно подкалывал. Интересно, почему он еще не женат, он же старше? Аверинна по дружески щебетала с невестой, расписывая меня каким-то невероятным героем-Колдующим. Только Бео еще сидела хмурая на празднике. Видимо, ей не понравился такой вот союз не по любви. Я видел у сестры много дамских романов. А там благородные Воюющие выходили за дочерей Владеющих только по любви. Интересно, а что такое любовь?

Я старался много не пить, но к вечеру все равно захмелел. Когда все разошлись, я неожиданно для себя попросил у Шаммы ключ от кладовки. Зайдя в помещение, я будто бы очнулся. И чего я сюда поперся? Я уже собирался запереть кладовку, как взор мой уткнулся в сундук в дальнем углу. Блин, у меня же и мысли не было про это. Как будто кто-то направил меня сюда специально.

Я отворил сундук и начал копаться в своих старых вещах. Здесь лежал кое-какой хлам, оставленный после учебы в Геленквейле. Вот оно! Я вытащил маленькое зеркальце. Протер пыль и уставился на свое отражение. В глубине ауры головы все также висел крупный некрасивый шар. Целая роща с некрасивыми листочками.

Я даже как-то не задумался том, что я делаю. Крохотный жгутик силы сам потек к некрасивому шару. Старые умения еще остались и я не переборщил с маной. Основание рощи стало меняться. Голова заболела и закружилась. Однако выпивка не дал мне остановиться. Я снова сделал жгутик и направил силу дальше в шар.

Очнулся я в постели, укутанный белоснежным одеялом. Все тело было потным. Я откинул одеяло — уж очень жарко в комнате. Спустя асенду я вспомнил, чем занимался до отключки. Покрутил головой. Зеркальца нигде не видно. Сбоку на тумбочке стоял кувшин с водой и стакан. Присосавшись к емкости, я выпил до дна теплую вкуснющую воду.

Утолив жажду, я свесил ноги вниз и бодро пошел к двери. Вернее попытался. Меня качало, ноги подкашивались. Чуть не упал по пути до двери. Я кое-как дополз до проема и крикнул Прислуживающих. Потом поплелся назад.

Вскоре в комнате показалась Тахо.

— Ох, лер! Наконец-то вы очнулись!

— Сколько времени прошло?

— Три дня, лер. Три дня вы лежали без движения. Мы ж хотели отправить за М'лечащим, но Охраняющий сказал, что в этом нет смысла.

— Бевел?

— Да, лер.

— Вот как.

В комнату ворвались Бео и Аверинна.

— Селин, как ты?

— Что с тобой случилось? — затараторили сестры.

— Гхм, со мной сейчас все в порядке.

Какое-то странное чувство всколыхнулось во мне. Чуть полноватая Аверинна была одета в элегантное платье. Каштановые волосы, цветом, как у меня, заплетены в тугую косу. Румянец играл на щечках, а пухлые чувственные губы приоткрыты в ожидании. Бео как всегда надела штаны и рубаху, но даже свободная одежда не могла скрыть оформившиеся прелести сестренки. Волосы Беотели растрепаны, носик задорно вздернут, а глаза поблескивают.

Я накрылся одеялом, дабы не смущать сестер вставшим естеством.

— Ты чего так смотришь, Селин?

— А, гхм. Рад вас видеть.

— Мы тоже очень рады, что ты в порядке. Все так переживали, — с сочувствием произнесла Аверинна.

— Ты чего с собой сделал? — резко спросила Бео. — А если бы ты не очнулся?

— Ничего опасного я не делал.

— Ага, как же.

В комнату вошли брат с мамой.

— Селин, это правда, что ты ставишь на себе какие-то опыты? — сразу спросила Беринна.

Похоже Бевел им все рассказал. Я же не просил его держать это в секрете.

— Правда.

— Я запрещаю тебе этим заниматься, — поджала губы маменька. — Что, если ты себя угробишь?

Брат покивал с умным видом.

— Это не ваше дело, — ответил я грубо. — Я волен сам распоряжаться своей жизнью. К тому же я имею право приказывать. Мне ведь двадцать два. — С каждым словом я распалялся все больше и больше. Не знаю, что на меня нашло. Меня многие считали бесчувственным, поэтому даже я сам удивился небывалому всплеску.

Родственники удивленно застыли.

— Я согласна с Селином. Пусть делает, что хочет, — высказалась свободолюбивая Бео.

Брат неопределенно пожал плечами.

— Селин, что с тобой? Я тебя не узнаю, — всплеснула руками мать.

— Все в порядке, — злость все еще клокотала где-то внутри. — Принесите мне то зеркало.

— Нет, — поджала губы мать.

— Если вы не принесете, — прошипел я, начиная плести форму, — то я разнесу эту чертову халупу по кусочкам, а потом отыщу зеркало. — над моей рукой повис готовый сорваться в полет небольшой огненный шарик. Удивительно, обычно на плетение Тио уходило раза в два больше времени.

Повисла тишина.

— Выметайтесь отсюда. Тахо, принеси пожрать и воды.

— Слушаюсь, лер.

— Ну ладно, ему нужно отдохнуть, — брат взял мать и сестру под локоток и стал выпроваживать.

— Вестр, останься на пару слов.

— Хорошо.

Мы подождали, пока все выйдут и светящиеся ауры перестанут маячить за дверью.

— Чего хотел, Селин?

— Вес, найди мне девочку.

По-моему, из моих сегодняшних выходок, эта больше всего удивила брата.

— Без вопросов. Ты встать-то сможешь?

— Смогу к вечеру, — кивнул я.

— Тут, знаешь ли, не особо с выбором, да и слухи пойдут сразу.

— Плевать.

— Ну смотри, жених, — саркастично заметил Вестр и вышел из комнаты.

Я вздохнул и с недоумением уставился на все еще висящий над ладонью огненный шар. И что мне с ним делать? По своим тренировкам я знал, что развеять готовое Тио уже нельзя. Кряхтя, я подошел к окну, отпер ставни и бросил шар в открытое поле. Раздался глухой хлопок, и в поле появилась небольшая закопченная воронка.

Тахо принесла магическое зеркало, воды и бульон с кашей. Я быстро все проглотил и попросил Прислуживающую выйти. Тахо осталась довольна моим аппетитом.

— Ну-с, — я напряженно вгляделся в свою ауру. Сложно сказать, насколько шарик изменился. Я немного поработал тонким жгутиком, пока голова снова не разболелась.

Вечером Вестр, как и обещал, привел мне девочку.

— Уж не обессудь. Что есть, то есть, — с этими словами брат затворил дверь. Девушка осталась стоять по центру комнаты, смущенно заламывая руки. Наверное, у нее с Владеющими еще не было ни разу. Девушка была одета в длинное строгое платье, немного потертые башмаки. Голова покрыта белым платком — в деревне все знали, что мама не жалует простоволосых в поместье.

Сам я был одет в ночную пижаму. Успел хотя бы помыться. Как-то желание к вечеру почти пропало. Я подошел к гостье. А вот от нее пахло, да и одежда местами была грязная. Эти деревенские. Если моются раз в декаду, то уже считаются чистюлями. Да и на лице какая-то сыпь или прыщи. Резко накатило отвращение.