Тихая жизнь

Пострадавшего забрали врачи. Ринг очищен и подготовлен к следующему бою. Новый судья представлен всем присутствующим, действующий же удаляется в сторону администраторов.

Не прошло и получаса, как продолжились бои. Этот же бой пока "завис". Требуется более подробное разбирательство, решение по нему будет оглашено чуть позже. На большом дисплее, показывающем результаты боев на турнирной таблице виднеется знак вопроса.

Не стали задерживать и оставшегося "победителя".

Хмурый парень не спеша шел по коридору в сторону раздевалок. Тяжелый день во всех смыслах, организм требовал хоть немного отдыха. Физического и психологического. Пусть это и не было заметно визуально.

Остановился у дверей раздевалок.

— Как и обещал, будет жить.

Короткая фраза, сказанная пустоте. И не дожидаясь ответа, вошел в раздевалку, закрыв за собой дверь.

— Спасибо — и эхо удаляющихся шагов в лабиринте коридоров стали ему ответом.

* * *

— Это не приемлемо!!!

— Отчего же?

В кабинете директора сейчас было шумно. Большую его часть обеспечивал представитель школы Гура, скорее всего так же являющийся тренером их бойцов. Судя по спокойному лицу как директора, так и представителей судей вопрос как раз таки спорным не был. Он был решенным. Оставалось только объяснить это Гура, со всем почтением. Ну, или хотя бы попытаться.

— Он его чуть не убил! Множественные повреждения внутренних органов. Внутренних. Сильно задеты легкие. Большая потеря крови.

— Парень выложился на полную. Не это ли девиз, к которому стремятся все спортсмены и наши ученики в том числе? К тому же я говорил с врачами. Жизни вашего ученика ничто не угрожает. Повреждения серьезны и многочисленны, но излечимы.

— Вы что не понимаете, я еще раз вам повторю. Чуть не убил! Один врач так и вовсе утверждает, что таким ударом, при должной силе, опыте и сноровке можно было сердце порвать!

Директор тяжело вздохнул.

— Нарушений правил зафиксировано не было. Запрещенные приемы не применялись. Бой был честным. Кто же виноват, что ваш участник оказался настолько слаб.

— Вы... вы...в... Как может не быть нарушения? Хотите сказать, что в перчатках можно нанести такие травмы. Вы серьезно?

К директору подошла женщина. Судья того матча. Не говоря не слова, на стол легла небольшая черная папка. Открыв и пролистав содержимое, директор толкнул его в сторону представителя Гура, и пока тот изучал документацию, начал неспешное объяснение.

— Судейской комиссией было проверено его снаряжение до боя. Благо ваш ученик дал достаточно времени для неспешной проверки. К тому же после боя была произведена повторная проверка независимой комиссией. Нарушений не выявлено. Обычные, пусть и немного старые перчатки. Кстати, я так и не услышал в чем обвиняют учащегося моей школы?

— Это не спортивное поведение. Применение запрещенных приемов. Превышение порога жестокости.

— Данные приемы не входят в группу запрещенных. Что же до поведения. Как там звали парня? Горо? Мы тут проверили пару записей.

Быстрый взгляд себе за спину. Не ожидая команды, подошел секретарь. В этот раз легшая на стол папка была куда более толстой. Открытая, она содержала множество мелких вырезок из различной документации.

Директор рассматривал их не спеша. Словно смакуя каждую небольшую статью и кусочек текста. В этот раз бумаги переданы не были. Они продолжил их изучать, попутно ведя диалог:

— Разного рода мелкие соревнования районных масштабов, в которых принимал участие ваш ученик. Стычки мелких банд. Школьные потасовки учеников из разных школ. Я смотрю, с таким понятием как спортивное поведение, ученик школы Гура так же не знаком.

— Это клевета. Ничего подобного не было.

С громких шлепком папка закрылась.

— Действительно. Зачем подымать бучу на каких-то захолустных соревнованиях. Подумаешь, сломал руку участнику уже после отмашки судьи. Подумаешь, другой участник пришел подозрительно побитым еще до соревнований. Банды расшалились. И что? Ссориться изз-а подозрений, возможно надуманных, с одной из крупнейших и уважаемых школ. Ни чего ведь страшного, до свадьбы заживет. Так ведь?

— Мы сейчас говорим о другом. У вас нет доказа...

— Хватит! Как я и говорил ранее. Нарушений не было. Бой был честен. Здоровье парня... поправимо. Так что говорить не о чем. Если у вас есть доказательства обратного я их жду немедленно. Итак, ваши доказательства...

— Я этого так не оставлю. Школа Гура будет оспаривать результаты матча на высшем уровне.

— Ваше право. Я все сказал.

* * *

Очередной поединок окончен. Очередной победитель. Очередной побежденный. К неистовой радости людей, таких боев было уже прилично.

Но судья не покидает ринг. Многие уже догадались почему. Зал притих.

— Прошу минуточку внимания. Довожу до всеобщего сведения, что судейской комиссией по спорному поединку. — Кивок на огромный экран. На нем появились фото Горо и Ясуо — Нарушений выявлено не было. Победителем является Ясуо Мора. У меня все.

Шум воды в душевой кабинке. Холодной воды. Ледяной.

Хмурый парень стоит под ее потоком. Тихий шепот заглушает падающая вода.

— Чуть не прибил пацана. Иду на поводу эмоций... опять...

Вода отрезвляет разум. Но не сейчас. Стоявший под потоком парень мыслями был далек от этих мест.

*Лондон. 1939г.*

Закат. Алые лучи солнца плавно падали на старый особняк. Настоящий древний особняк, олицетворение домашнего гнезда английской аристократии. Лишь редкий прохожий мог заметить, что за всей ухоженностью дома скрывается легкая обветшалость стен и небольшая запущенность сада. Видимо у хозяина нет достаточно времени или денег, чтобы достойно ухаживать за такой махиной. Или того и другого.

Дубовые двери отворились, спуская внутрь промокшего человека. Вошедший стряхнул мокрое пальто, повесив его на отдельную вешалку и направился в гостиную.

— Тиа, ты дома?

Неспешно идущий человек был высокого роста, брюнет. Хотя о цвете волос было судить сложно. Шевелюра не молодого уже мужчины, лет 35-40 была полностью побита сединой, и словно в насмешку остальные волосы сильно потеряли цвет, выгорев на солнце. На солнце. Удивительное явление для Лондона. Мужчина был не просто загоревшим, он имел темный, много раз сошедший загар. Словно вернулся из далеких солнечных мест.

— Сколько тебя просить, муж мой, не сокращать так глупо мое имя?

Вышедшая на встречу девушка была совершенно ему противоположна. Хрупкая и невысокая, она напоминала скорее драгоценный цветок. На фоне высокого и массивного мужчины, у которого даже сквозь одежду проглядывались четкие очертания мышц, выглядела она фарфоровой статуэткой. Причем восточной работы, о чем недвусмысленно свидетельствовал узкий разрез ее глаз. Сам же мужчина, с прямой спиной и чеканящим шагом вызывал в голове образ настоящего английского джентльмена. Аристократа в Н-ном поколении.

Джентльмена с таким же, пусть и не так бросающимся в глаза, несвойственным англичанам разрезом глаз.

— Наверно столько же, сколько тебя не обращаться ко мне словно бы мы на приеме к королевы.

На это девушка лишь хитро улыбнулась.

— Как прошла поездка?

— Удивительный край!

Узкий коридор привел в широкую, солнечную комнату. Комнату удивительную и странную. Стены комнаты были просто увешаны различным оружием и трофеями. Разного рода защитное снаряжение, холодное оружие, странные картины с изображениями сражающихся людей. Еще более странные изображения человеческих контуров со множеством разноцветных точек на них.

— Небольшой сувенир.

На одну из полок лег небольшой кинжал, целиком вырезанный из кости.

— Сувенир или трофей? — голос девушки приобрел строгие нотки.

— Ну пусть немного и... трофей.

— Победителя?

— А как же — мужчина подбочинился, приняв шутливую позу — никакие великие воины твоему мужу в подметки не годятся.

Девушка заулыбалась.

Мужчина же подошел к ней вплотную. Обнял.

— Спасибо.

— За что?

— За то, что ты у меня такое сокровище. Где еще найти такую жену, которая бы после очередной драки мужа, встречала бы его с улыбкой на лице.

— Все потому что муж умудряется подраться чуть ли не во всех уголках мира, куда его забрасывает с экспедиционным корпусом. К тому же — глаза девушки хитро блеснули — он никогда не откажется поделиться с женой чем-то новеньким. Так ведь?

— А как же. Довелось мне тут увидеть пару интересных вещей. Только навещу детей и сразу жду тебя на тренировочной площадке.

— Боюсь — улыбка несколько поблекла — с этим доведется повременить. К тебе гость.

— Гость?

— Да. Ждет в гостиной. И, Вольф, прошу, будь сдержан.

— Что?

— В гостиной. И не задерживайтесь, жду вас к ужину, пусть и позднему.

Вошедший в гостиную мужчина встретился взглядом с сидящим на кресле старцем.

Восточные черты лица. Испещрённое морщинами лицо. И одежда, пусть и яркая, но по крою подошла скорее бы монаху, чем жителю Лондона. Приезжий.

— Не ожидал тебя здесь увидеть. И не скажу, что особо рад.

Гость лишь вздохнул. Сипло и тяжело.

— Знаю. Но все же. Здравствуй, внук...

* * *

Погруженного в воспоминания парня вернул к реальности истинно богатырский удар по дверям раздевалки. Кто-то, похоже, колотил по ним уже довольно долго, с каждым разом усиливая напор и грозя и вовсе их вынести.

— Ясуо!!!

Голос. Теперь опознать кричавшую не составляло проблем.

— Тэкэра, что случилось?

— Я тебя тут уже кучу времени зову. Чего не отвечаешь?

— Это между прочим мужские раздевалки.

— И че?

— Кхм... твоя позиция ясна и доводы неоспоримы. Ладно, что случилось то?

— Тебе нужно восстановить силы. Я тут немного приготовила... Жду тебя снаружи. Не обсуждается!

— Э... хо-ро-шо, спасибо... наверно.

Зелень школьного сада. Небольшая лавочка у самого здания школы. Развернута скатерть. Небольшие коробочки с аккуратно разложенной в них едой.

— Угощайся.

— Спасибо, Тэкэра. Когда только успела?

— Извини, не успела к твоему бою. У меня из клуба тоже девчонки выступают. Пока их подготовила, пока с готовкой закончила выяснилось, что ты уже закончил. Я тут с девчонками поговорила, говорят отличный был бой. Ты ему зачетно вмазал.

— Как он?

— Кто?

— Тэкэра...

— Хорошо, хорошо. Не нужно на меня так смотреть. Поговорила я тут с одной рыжей. Говорит множественные внутренние кровотечения. Сейчас в реанимации. Но состояние стабильно, так что не беспокойся. На этих соревнованиях и не такое бывало.

Парень затих.

Резкий рывок и кусок ролла насильно впихнут в рот задумавшегося паренька.

— Кхе... кхе... что ты делаешь?!

— Все. Сделал. Правильно. Для многих здесь бои — это их жизнь. Эта арена перевидала множество сломанных костей и пролитой крови. На то эти соревнования настолько престижны. И именно поэтому бойцы с такой охотой идут именно сюда. Сами идут. И прекрасно знают на что идут.

— Я ведь мог остановиться куда раньше. Но увлекся. Сильно увлекся.

— Ярость боя. Эмоции. Я думаю ты и сам прекрасно знаешь, что это тоже не плохо. Воин без эмоций — мертвый воин. Странно. Я думала, что тебе то такие простые истины объяснять, как раз, и нет смысла. Не могу взять в толк, отчего тебя до сих пор это так гнетет.

— Да так...

Отсутствующий взгляд. Тишина. Парень снова ушел в себя.

* * *

*Лондон. 1939г.*

Треск древесины. Фигурный столик разлетается щепой.

— Я не отдам тебе детей! Даже временно. Им нечего делать у тебя!

— Одумайся, внук, возьми себя в руки. Ты видишь насколько сейчас неспокойное время. Я прошу тебя просто подумать. Не дай эмоциям управлять собой.

— Не ты ли говорил, что чувства ведут воина. Не твой ли урок. Урок, из того мизера, что ты кидал отцу, словно кость дворняге.

— Твои чувства сейчас уводят тебя далеко от голоса разума. Что же до твоего отца. Ты не прав. Твое видение картины не отражает сути.

— Суть отражают факты! — очередной удар заставил жалобно заскрипеть массивный письменный стол.

— И о чем же тебе говорят твои... факты?

— Я не отдам тебе детей. Я не подвергну их тому аду, что прошел сам.

— Не глупи внук. Это все часть обучения. Хороший зверь всегда на грани.

— Я побывал во многих уголках мира, дед. Во многих его закоулках. Я могу с уверенностью утверждать, что ваши методы бесчеловечны — мужчина все же успокоился. Его тон стал напоминать скорее лекторский. Он отошел к дальнему столику, взял бутылку с золотистой жидкостью. Плеснул немного в два стакана — Держи, сам собирал, как ты и учил. Успокаивает, но придает сил.

— Хм, действительно отлично получилось — старик немного отхлебнул — не могу не признать в этом ты был куда лучше, чем в остальном, причем лучше многих.

— Это единственное, в обучении чему не стоит беспокоиться за свою жизнь.

— Ты не совсем прав, просто даже хищник ест травы, чтобы усилить свое здоровье.

— Вот! В этом вся суть — мужчина от возбуждения даже привстал на месте — вся суть вашего боевого искусства. Хищники. Дичь. Вы не видите в людях... людей. Добыча и трофеи. Это не вяжется ни с одной идеологией боевых искусств, что я повстречал.

Тихий смех был ему ответом. Тихий хриплый смех.

— Что?

— Боевое искусство — недоумение — но я не учил тебя никаким боевым искусствам. Я учил тебя охоте. Охоте на самого достойного зверя. И кстати, раз уж на то пошло, не ваше, внук, а наше... наше — ворчливо.

— В этом и все дело. Словно зверя воспитывал. Натаскивал на дичь. И я нисколько не жалею, что не пошел по вашему пути. Здесь Лондон, дед, цивилизованное место. Тут корни моего отца, тут мое место и место моих детей.

Очередной смех.

— Я очень горд — лицо старика изменилось Заострилось. Спокойная улыбка переросла в оскал. — Очень горд тем, что ты пошел... в точности по нашему пути. И эта клетка — старик обвел рукой разные трофеи висящие на стенах — не отбила зверю желание охоты.

На лице мужчины заиграли желваки. Взгляд стал сосредоточенным, но нет-нет да и пробегало в нем что-то дикое, безумное.

Оба замерли глядя в глаза друг другу. Подобно хищникам, выясняющим, чья территория вокруг. Выясняющих силой.

— Господа, ужин готов, через пять минут можете подходить.

Подошедшая девушка вовремя разрядила обстановку. Очень вовремя.

— Я всегда — старик улыбнулся, в этот раз опять своей мягкой, спокойной улыбкой — знал, что ты, Тиа, величайшая удача моего внука.

— Что ж, тут я пожалуй соглашусь.

— Отрадно, что хоть в чем-то ты со мной согласен. И мы не договорили. Не стоит решать это на полный желудок. Ум должен быть острым, как клык.

— Я не подвергну этому детей. Я сам буду их обучать.

— Ну хорошо. Пусть будет так, упрямец. Но пусть они хотя бы погостят у нас. Ты выдел, что творится вокруг, а? Это война. Война, которая очень скоро доберется и до твоего порога. Не рискуй детьми.

— Что, даже звери пекутся о своих отпрысках.

— Сильнее, чем ты осознаешь, внук. Чтобы ты не говорил об обучении, дети — ценнейшее, что есть у нас.