Герои чужой войны

— Раз!.. — бум. — Два!.. — тум! Напитки смешиваясь, начинали бурлить. — Три-и-и... Дава-а-ай!!! — и опрокидывали стаканы, выпивая молочно-белую жидкость, до дна.

Дальнейшее помнилось урывками. В баре они гудели часов до восьми, до тех пор, пока 'Белку' не закрыли, а потом пьяной, но дружной толпой, красивыми противоторпедными зигзагами направились в городской парк. Догуливать. Правда, Сашке уже хотелось плюнуть на все и отправиться на боковую, но Хлоя уговорила ее пойти со всеми.

Потом были посиделки на лавочках возле озера в тени раскидистых ив, где они кормили уток, точнее пытались... Съедобного для пернатых с собой не оказалось, а склевывать траву, что пьяные хихикающие выпускники надрали тут же, птицы отказались, нагло игнорируя протягиваемые пучки.

Потом... Нет, Вольфган к тому времени уже свинтил, а Джошуа Мюррей и Эмилио Родригес из неразлучной пятерки приперли откуда-то упаковку пива... Для опохмела, как они сказали. Но Рик Спичек опохмела дожидаться не стал!..

А потом... Кажется потом были полицейские... Протокола они составлять не стали, разве что считали с чипов личные данные и милостиво отпустили в честь выпускного.

К обеду, осоловевшая от бессонницы и от выпитого накануне, Сашка уже намеривалась уползти к себе, чтобы отоспаться, однако... Нелегкая принесла в парк Томаса Берроуза с дружками.

Увидев свою девушку в не совсем вменяемом состоянии, он не стал разбираться, пьяна ли она, или у нее с недосыпа глаза красные, а устроил жуткий скандал. Его друзья — двое таких же напыщенных индюков — сынков богатеньких родителей, стояли в стороне и делали вид, что ничего особенного не происходит. Томас кричал, что Александра позорит его, что посмела со всяким отребьем пить по кустам как какая-нибудь шалава, что...

В общем, Спичек, который до этого тихо-мирно посапывал, прислонившись к дереву, проснулся и заехал ему в рожу. За отребье естественно, а потом и за Сашку по корпусу добавил. Девушка тоже, не ожидавшая за вполне-таки мирное — если не брать в расчет появление полицейских — празднование выпускного, от такого разноса взбеленилась. Стал ли причиной тому остаточный градус, бродивший в крови или усталость (все-таки полтора суток на ногах и добрая попойка могут подкосить кого угодно), но девушка не сдержалась. Неожиданно ей стало настолько противно видеть парня, что сдерживаемые чувства прорвало, и она высказала все, что копилось в душе на протяжении стольких лет.

Как итог, избитый и морально уничтоженный Томас, лежа на травке, прохрипел, что меж ними все кончено. А Сашка, не сдержавшись, захотела еще добавить ногой в тяжелом ботинке по слащавой физиономии. Однако Мюррей и Родригес удержали ее, схватив под руки. Одно дело два удара и небольшой синяк, который сводится обычным косметическим пластырем, а другое дело обратно зубы вставлять или что-нибудь сращивать, удаляя шрамы. Этого девушке Берроузы могли не спустить...

Компания была вынуждена убраться с облюбованного места. Александра, настроение которой было безнадежно испорчено, попыталась удрать ото всех домой и даже почти сделала это, как ее вызвался провожать Спичек. За ними увязался неизвестно откуда взявшийся Крафт. По дороге ребята пытались расшевелить девушку как умели. А когда тесная компания оказалась у подъезда, доведенная до белого каления тупыми шутками и нелепыми заверениями в счастливом будущем без Берроуза, Сашка неожиданно для самой себя разрыдалась.

Вот тут парни опешили. За время учебы в академии ВКС их ко многому подготовили: от прыжков в бронескафандрах с верхних слоев атмосферы до аварийных высадок с многократными перегрузками в дес-ботах, однако как поступать с плачущими сокурсницами им так и не объяснили. Поэтому они растерянно толклись возле, стараясь хоть как-то ее утешить, но их неуклюжие попытки приводили лишь к обратному результату — Сашка начинала плакать еще сильнее. Наверное, они, в конце концов, оставили бы все как есть и, оттранспортировав до комнаты, быстренько смылись, но тут, обвешанному родственницами женского пола, начиная от прабабки и заканчивая младшей трехлетней племянницей, Спичеку на ум пришло высказывание старшей сестры: 'Если девушка расстроена из-за того, что ее бросил парень, значит ей надо что-то кардинально изменить в себе!'. Что парень тут же и озвучил.

Много позже, торопясь к транспортнику на сборный пункт, Александра наверное в сотый раз кляла себя, что послушалась Рика, а не отправилась малодушно рыдать к себе в комнату. Но тогда... Тогда это показалось ей наилучшим выходом!..

Всхлипнув еще пару раз, она подняла опухшие глаза на парней и переспросила:

— То есть?

Спичек стушевался, но пояснил:

— Ну, сеструха у меня так всегда говорила, когда ее очередной хахаль бросал... Короче, она всегда куда-нибудь упиралась и творила че-нить с собой. Правда, я потом от ее вида шарахался в темноте, но... Ей это помогало. Она не рыдала больше.

Второй раз Сашке не надо было повторять. Пружинисто вскочив со скамейки, она вытерла остатки слез, и коротко бросив:

— За мной! — устремилась в одном ей известном направлении.

Александра давно готовила себя к расставанию с Томасом, и в цивилизованном виде, с ложными обещаниями встретится когда-нибудь потом, все прошло бы гладко. Она давно знала, что их отношения исчерпали себя. Однако крики, ругань и... Он назвал ее безродной дрянью, которую всегда стеснялся показать в приличном обществе!

От этого Сашку захлестывала такая злость, что в глазах темнело! А еще было невыразимо горько оттого, что она столько лет потратила на этого морального урода. Но больше всего было жаль саму себя. И именно от этого слезы лились неостановимым потоком. Предложение же Спичека казалось неплохим вариантом. Сашка никогда не любила долго переживать, и ныне сочла своим долгом покончить с обострившимися чувствами как можно скорее.

Влетев в первый попавшийся салон красоты, она плюхнулась в свободное кресло и, глянув на себя прежнюю в зеркало в последний раз, наигранно бодро отчеканила:

— Коротко. Как-нибудь по-военному. И чтобы погорячее! — и закрыла глаза.

Ее вечно ругали, когда она надевала шлем, за неподходящую прическу. А теперь она вовсе станет профессиональным военным, и лишние неудобства ей ни к чему.

Когда она увидела себя в следующий раз, то... В общем получилось как она заказывала. Только Спичек, когда увидел ее изменившейся, присвистнул от изумления и как-то нервно протянул:

— Да-а-а... Ты даже мою сеструху за пояс заткнула!

Крафт лишь нервно икнул, потому что у девушки на голове от красивой копны волос остался короткий ежик ярко вишневого цвета с небольшим ирокезом.

Но Сашка лишь провела пятерней по остаткам былого великолепия и решительно заявила:

— Гуляем дальше!..

А на следующее утро уже некогда было приводить себя в порядок. Умывшись и надев отглаженную форму, она помчалась на вручение распределительных листов. Тогда она не думала, что ректор Сомерс воспримет демарш по поводу закончившейся любви, как личное оскорбление и нарушение устава. Однако он именно так и воспринял.

И теперь Сашка, закусив губу и вскинув на спину здоровенную сумку с кое-как упиханными в нее вещами, бежала к КПП взлетно-посадочного поля. Транспортник должен был стартовать с минуты на минуту.

Девушка успела в самый последний момент. Трап уже убрали и должны были скоро задраить люк, но она добежала до атмосферного грузового шаттла. Ее заметил техник-сержант 10 и, высунувшись по пояс, проорал:

— Что надо?!

— Мне на сборный пункт! — задыхаясь после бега, так же громко ответила она. Транспортник уже начал прогревать двигатели, и из-за их рева слова едва угадывались.

— Завтра давай! Я не собираюсь из-за тебя воздушный коридор упускать!

От таких слов Сашка аж в холод бросило.

— У меня приказ! — едва не взвыла она. — Пожалуйста! Если я не улечу с вами, то меня в полную жо... — и тут же поправившись, продолжила: — дыру запихнут служить!

Сержант дернул щекой, скривился, а потом нехотя махнул рукой, мол, давай. Сашка сняла с плеча свой баул и, размахнувшись, швырнула в люк, а сержант подхватил его там и откинул куда-то за спину. Затем свесился вниз и протянул руку. Девушка, подпрыгнув, ухватилась за нее и, помогая себе левой, подтянулась. А потом неуклюже взобралась на борт. Фуражка скатилась с головы, и сержант удивленно присвистнул. Но тут из динамиков раздалось:

— Какого ... ... Джонсон! Почему шлюз еще не за...н!

Парень, раздраженно поморщившись, тут же поспешил задраить люк. Сашка тем временем, подобрала фуражку и осмотрелась. Просторное брюхо шаттла почти под верх было завалено тюками и ящиками с армейской маркировкой. А в дальнем углу в противоперегрузочных креслах сидели с десяток еще совсем молоденьких парнишек — судя по нашивкам — выпускников колледжа материально-технического обеспечения ВКС. Никто из них в ответ на раздавшийся мат даже не позволил себе улыбки. Сашка тоже решила не нарываться, несмотря на то, что после выпуска из академии была вторым лейтенантом, то есть выше по званию. Она, ни слова не говоря, подхватила сумку и застропила ее к грузу, а сама плюхнулась в свободное кресло рядом с парнями из техобеспечения и пристегнула фиксирующие ремни. Через некоторое время появился сержант.

— Сейчас немного потрясет, — дежурным тоном предупредил он, проверяя, хорошо ли прикреплен груз, а потом присоединился к девушке.

Рев двигателей усилился, а потом сменил тональность, практически переходя в инфразвук, отчего, казалось, сотрясался весь шаттл вместе с грузом и пассажирами. Потом Александру резко вжало в кресло, и девушка поняла, что они стартовали. Желудок привычно ухнул вниз, а уши заложило. Пришлось пару раз сглотнуть, прежде чем это ощущение ушло. Прошли еще несколько томительных минут, прежде чем рев двигателей сменился на равномерный гул, а сводящая с ума вибрация прекратилась. В иллюминаторах синеву неба постепенно вытеснил черный бархат бескрайнего космоса. Транспортник преодолел атмосферу и вышел на околопланетную орбиту.

— Сейчас совершим пару витков и будем стыковаться со станцией, — пояснил сержант и, видя как один из парнишек потянулся к ремням, рявкнул: — Упряжь не расстегивать, с кресел не вставать! Мы в невесомости. Где я вас, идиотов, потом отлавливать буду?!

Техники замерли, уже не пытаясь освободиться. Александра, не раз бывавшая на орбите, даже не шевельнулась. А сержант, окинув еще раз всех придирчивым взглядом, задержал его на девушке.

— Ты из военно-космической академии? — уточнил он, разглядывая нашивки на воротнике-стойке.

— Так точно, — как положено ответила Сашка.

— А тогда зачем тебе сегодня приспичило на сборку? Под ваших на послезавтра все рейсы зафрахтовали.

— Личный приказ бригадного генерала Сомерса, — честно ответила она. — Велел сегодня прибыть на сборный пункт.

В ответ техник-сержант лишь головой покачал и еще раз внимательно осмотрел девушку от носков ботинок надраенных до зеркального блеска, до кончиков волос, уделив особо пристальное внимание прическе.

— За это? — провел он рукой по своей голове.

— Угу, — печально ответила Сашка.

— Да, ваш старикан бывает крут. — Сержант жизнерадостно заржал и подмигнул девушке, не понимая, что ей, наверное, совсем не до смеха.

Сашка сделала морду кирпичом и все оставшееся время до стыковки со станцией молчала. Ей было одновременно и стыдно, и горько. Неожиданно она поняла, что прежняя жизнь с более или менее понятным укладом, осталась далеко позади. Теперь ее ждет неизвестность и... и что-то новое. Однако расставаться со старым всегда было непросто.

Сборная станция перебазирования и рекрутирования, а в простонародье — сборный пункт, представляла собой перевалочную базу, с которой курсанты и выпускники всех мастей ВКС направлялись к местам дальнейшего прохождения службы. Станция висела вне зоны орбитальных маршрутов, в стороне от космических трасс и никому не мешала.

Транспортник подошел к одному из многочисленных причалов и, прижавшись к стопорам, замер в ожидании кишки-перехода. Тот не заставил себя долго ждать. Почти сразу корпус едва заметно вздрогнул, и тут же послышалось характерное натужное гудение работающих атмосферных насосов, что закачивали воздух в переход. Едва не ослепляя, трижды мигнула красная лампа перед люком, и противно прозвенел ревун, предупреждая о включении гравитации, а потом желудок вновь противно устремился вниз.

Уши заложило, и пока Александра обретала способность слышать, сержант Джонсон, успел открыть входной люк и не самыми ласковыми словами заставить парней из тех-обеспечения расстегнуть ремни и на нетвердых ногах протопать к выходу. Девушка же, как более опытная справилась со всем сама, а потом, сняв сумку с крепежа, закинула ее себе за спину. На этот раз баул казался более легким, но это было всего лишь следствие меньшей силы тяготения на базе. Так в не приемные дни командование сборного пункта не только экономило энергию, но и облегчало сотрудникам погрузо-разгрузочные работы.

Привычно сдерживая порывистость движений, Сашка направилась вслед за парнями. Пришлось преодолеть несколько длинных коридоров, разделенных на отсеки герметичными переборками, окрашенными в ядовито-желтые полосы, прежде чем она нашла координатора.

Мужчина лет тридцати пяти, судя по нашивкам команд-мастер-сержант, сидя за терминалом, попеременно смотрел в три монитора, тут же приказывал кому-то в гарнитуру по дальней связи и при этом его проворные пальцы отстукивали распоряжение по сети. Похоже, время было горячее. Александра даже не стала его отвлекать, терпеливо дожидаясь, пока тот сам не оторвется.

Прошло не менее пятнадцати минут, прежде чем мастер-сержант, откинувшись в кресле, провел ладонями по лицу, словно окончательно стирал только что разрешенную проблему.

— Второй лейтенант Кингстоун для отправки к последующему месту службы прибыла! — вскинула руку к фуражке Александра.

Мужчина поднял на нее взгляд. Лицо его было усталым, а отвисшие брыльца вкупе с двойным подбородком лишь усиливали это ощущение.

— Заявка на вас уже пришла. Личное распоряжение генерала Сомерса — кивнул он, нажав пару клавиш на консоли и пробежав глазами по высветившимся на мониторе строчкам. — В общем, так, выпускник Кингстоун, С этого момента даже находясь на территории сборной станции перебазирования и рекрутирования, вы уже — 'уже' он особо подчеркнул интонацией, — находитесь на службе. Основная масса выпускников прибудет лишь двадцать восьмого мая, поэтому от вас требуется не появляться в неположенных местах. Ограничьте свое передвижение жилой зоной. Каюту вам уже выделили. На завтрак, обед и ужин, являться вовремя. Не явитесь... Здесь действуют те же правила, что и в академии, и взыскания те же. На беседу с психологом вас пригласят по интеркому, — Он протянул девушке ключ-карту и, переходя на дежурно-нейтральный тон, которым, наверное, объяснял это всем вновь прибывшим, сообщил: — Вставите в ближайшую терминальную консоль, а потом двигайтесь по светящейся линии. С обедами то же самое: сначала сообщение по интеркому, потом ключ-карта в консоль... Можете быть свободны.