↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
30 августа 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Гедимин, выбравшись с аэродрома, прошёл мимо душевой и уже хотел спуститься в мусорный овраг, как странное ощущение заставило его остановиться. Чего-то не хватало, и он не сразу даже понял, в чём дело. На главной улице Ураниум-Сити было противоестественно тихо и пусто — ни одного глайдера, ни одного тягача, рудовоза или робота-уборщика. По шоссе от фрилосинтезирующего комбината к озеру шли двое охранников в экзоскелетах. Один из них водил по дорожному полотну пищащим прибором на длинной штанге.
— И что теперь — вскрывать всю улицу? — сердито спросил его второй. — Хоть что-то видно?
— Ничего, — ответил "измеритель", остановившись напротив оврага. Он мог увидеть Гедимина, и сармат сделал вид, что рассыпал мелкие детали. "Этот прибор улавливает звуки? Что-то вроде эхолота," — определил он, рассмотрев странное приспособление. "Что они с ним ищут?"
— Пусть проверят счётчик на своей трубе, — сказал первый. — Никаких протечек тут нет. В городе сухо! Это они мутят что-то с водой.
— Станция говорит, что счётчики в порядке, — второй сделал ещё шаг, толкая перед собой прибор. — И тут ничего... Почти каждый день идёт какой-то отток на сбрасывающей трубе. Иногда больше, иногда меньше. Могут швы на трубе расходиться, а потом закрываться?
— Идём, хватит тут торчать! — первый толкнул его в спину. — Нет никакого оттока. Если бы был, тут бы уже всё плавало. Эй, теск, вали в туман!
Гедимин отвернулся, радуясь, что "макаки" не умеют распознавать эмоции сарматов. "Значит, отток был обнаружен. Даже дошло до проверки," — думал он, обходя душевую по периметру. "Водоотвод не нашли, но это дело времени. Неприятно, однако придётся его убирать, а в туннель ставить заглушку..."
Он остановился, вспоминая, как выглядит дорожная насыпь снизу, из-под земли. "Пора оставить макак в покое и проложить собственный водопровод. Вывести туннель к озеру, затопить, поставить насос и качать по мере надобности."
— Гедимин Кет! — разнеслось над аэродромом, и сармат изумлённо мигнул. — Идите в медчасть. Вас ждут.
"Меня?" — озадаченно хмыкнул Гедимин, выбираясь из переулка. "Незачем им меня ждать."
Призыв успели повторить ещё два раза, прежде чем сармат подошёл к медчасти. Охранников в тяжёлых экзоскелетах рядом не было, как и незнакомого транспорта. Внутри один "броненосец" обнаружился — он стоял у двери, подозрительно глядя на собравшихся в медчасти сарматов. Трое из них, увидев Гедимина, кивнули ему, кто-то вскинул руку в приветствии.
— Уран и торий! — сказал, поворачиваясь к ремонтнику, сармат в светло-синем комбинезоне. На его груди белел значок со схематичным изображением истребителя — атлантисского "Раптора".
— Заставляешь себя ждать, Гедимин. Торкват не предупредил тебя о собрании?
Ремонтник качнул головой. Из собравшихся он знал троих, все они были механиками, и он трижды встречался с ними на трибуне во время Летних полётов.
— Я Джер Хепри, глава Лётного комитета, — сказал сармат и выразительно посмотрел на ремонтника, но тот только удивлённо мигнул. "Лётный комитет? Я опять что-то пропустил..."
— Сейчас я рассматриваю твоё дело, — продолжал Джер, слегка сузив глаза. — Дело о твоих... экспериментах во время недавних соревнований. Хотя уместнее было бы назвать их выходками или даже диверсиями.
— Что я сделал не так? — теперь сощурился Гедимин. Он пытался вспомнить, где видел Джера, и видел ли вообще, — так или иначе, на трибуне механиков этого сармата не было ни в этом году, ни в прошлом.
— Зависит от того, что ты хотел сделать, — неприятно ухмыльнулся Джер. — В столкновениях во время первого этапа тебя обвинить сложно. Однако то, что случилось во втором, — твоих рук дело. Воспламеняющая смесь в лабиринте... Иджес Норд утверждает, что ты предусмотрел последствия и даже предупредил некоторых механиков... не раскрывая своих планов. Два звена потеряли свои корабли во время пожара. Механики этих звеньев сейчас тут...
Джер указал на двоих смущённых сарматов и хотел что-то добавить, но Гедимин решил, что пора перейти ближе к делу.
— Корабли серьёзно пострадали? — спросил он, подняв правую руку, сжав в кулак и приложив к груди. — Я готов оказать помощь. Какой именно ремонт нужен?
— Да, им досталось, — кивнул один из сарматов, пристально глядя на Гедимина. — Практически, от них осталась кучка болтов и гаек.
— Это всё бульдозер, — хмыкнул второй. — Если бы мы вытащили их из огня и содрали обшивку, ещё можно было бы что-то спасти. Но после расплющивания...
— Остались чертежи или схемы? — спросил Гедимин. — Эти корабли погибли по моей вине, и я готов их восстановить.
— Раньше следующего лета они всё равно не понадобятся, — отмахнулся один из механиков. — Ты, похоже, расстроен сильнее, чем я. Не надо. Мне понравился твой фокус. Можешь сказать, что ты распылил? Похоже, без щелочных металлов там не обошлось...
Гедимин усмехнулся и потянулся за листком бумаги — он уже усвоил, что длинные формулы плохо воспринимаются на слух.
— Навряд ли лабиринт следующего года будет так хорошо гореть. Но если вдруг...
— Стой! — Джер боком втиснулся между Гедимином и механиками. — Я вынужден это пресечь. Вы, конечно, замечательно поладили и уже готовы планировать совместные диверсии. Но Лётный комитет был создан, чтобы их пресекать. Мы собрались, чтобы обсудить тебя и твоё поведение, Гедимин, а не готовить зажигательные смеси. Итак, ты сжёг два корабля и конструкции, построенные для соревнований. Что скажешь в своё оправдание?
Гедимин мигнул.
— Вы разбираетесь с теми, кто ломает чужие корабли? В позапрошлом году дрон охраны сжёг половину нашего флота. Это меня не оправдывает, но интересно узнать — я понесу такое же наказание или меньшее, пропорционально количеству сгоревших кораблей?
Механики переглянулись, один из них с трудом скрыл усмешку. Глаза Джера сошлись в тёмные щели.
— Твоё остроумие здесь неуместно. Итак, ты ничем не можешь оправдать свои действия. Этого следовало ожидать. Второй вопрос... Пилота для первого этапа ты выбирал лично. Ты знал, что этот сармат — полоумный маньяк-поджигатель?
— Линкен — отличный пилот и один из умнейших сарматов в этом городе, — сузил глаза Гедимин. Он смотрел на Джера пристально, дожидаясь, пока тот отведёт взгляд.
— Если тебе ещё раз доведётся выбирать пилота, твой выбор снова падёт на Лиска? — спросил тот; его лицо странно дёрнулось, будто он хотел оскалиться.
— Да, — ответил Гедимин.
Джер, не выдержав, отвёл взгляд.
— Всё понятно, — поморщился он. — Комитет рассмотрит твоё дело. Скорее всего, ты будешь отстранён от полётов. Вместе с Лиском.
Гедимин изумлённо мигнул.
— Ты пилот или механик? Откуда ты вылез, и как ты собрался меня отстранять?
— Я — председатель Лётного комитета, — Джер на долю секунды оскалил зубы. — Разговор окончен.
— Иди-иди, — охранник в экзоскелете схватил Гедимина за плечо и подтолкнул к двери. — Пошёл!
Гедимин остановился у крыльца, потирая плечо. "Мы летали три года. У нас были пилоты, механики и судьи. Я ни разу не слышал ни о каких комитетах. Похоже, макаки выдумали очередную ерунду, а проблемы опять будут у нас..."
Мимо душевой, заворачивая на аэродром, проехал глайдер-мусоровоз. Гедимин выглянул из-за угла, — улица снова ожила и зашумела, охранники, разыскивающие утечку, бесследно исчезли. "Не нашли," — он подошёл к краю оврага, осмотрел свалку и довольно усмехнулся. "Но это ненадолго. Пора заняться каменной кладкой и бурением..."
07 сентября 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Свёрнутые металлические листы скрежетали негромко — Гедимин прочно держал их, лучевая сварка работала бесшумно, только перегретая поверхность еле слышно шипела, остывая. Когда вдалеке громыхнуло, сармат услышал это сразу, но бросить работу он не мог — и продолжал варить, прислушиваясь к хлопкам, скрежету и плеску за углом. Когда вода всплеснула в последний раз, он положил готовую конструкцию остывать, отстегнул ремонтную перчатку и быстро пополз к источнику шума. Когда он добрался до цели, плеск уже затих, но что-то продолжало негромко скрежетать. Судя по звуку, металл цеплялся за камни.
Гедимин выпрямился во весь рост и изумлённо мигнул, глядя на залитый пол. Ниша, в которой ещё недавно проходила труба, врезанная в городской водопровод, была достаточно высокой, чтобы избежать затопления, и сармат поднял её пол ещё на полметра, соорудив порог. Только теперь он убедился, что не ошибся в расчётах.
От мокрого порога до самого озера протянулся выстланный фрилом туннель — два метра в диаметре, множество крепящих опор... и много холодной воды. Сейчас она подступила к порогу и щедро забрызгала его. Гедимин зажёг фонарь и направил луч в тёмный туннель. Свет отразился от поверхности воды — между ней и округлым сводом оставалось полметра свободного пространства.
"Готово," — довольно кивнул сармат, глядя на воду. Он уже знал, где поставит насос и куда положит трубы с фильтрами.
Что-то продолжало скрежетать. Фонарь осветил блестящие выступы, торчащие из воды в десяти метрах от порога. Сармат вынул из кармана пульт, больше похожий на раздавленный бульдозером смарт. Устройство негромко щёлкнуло, красный огонёк на нём погас. Гедимин передвинул рычажок, придавил пальцем кнопку со стрелкой и прислушался. Под водой что-то зарокотало. Блестящие выступы исчезли.
"Движется," — Гедимин осветил поверхность воды и увидел быстро всплывающие пузыри. Их источник приближался к порогу, и вода над ним колыхалась.
"Готово," — сармат отпустил клавишу и вернул рычажок в прежнее положение. Рокот утих. Что-то несильно ударилось о порог и остановилось. Гедимин кивнул, спрятал пульт и опустил руки в воду.
Плавучий агрегат был больше и тяжелее, чем можно было бы предположить, глядя на его надводные части. Он весь растянулся вдоль дна — вместе с колёсами, подпорками, герметичным корпусом и массивным буром. Пневмомолот, вокруг которого он был построен, весил в три раза меньше, — даже Гедимину пришлось напрячь мышцы, чтобы извлечь агрегат из воды и втащить на порог.
Всё было цело; во время плавания известковая грязь с бура и колёс частично смылась. Гедимин вытирал остатки и придирчиво осматривал выступающие части. "Годится," — заключил он, выталкивая агрегат на просушку, в тёплый коридор, продуваемый сухим воздухом. За поворотом, ближе к выходу, виднелась груда известняка, грязного песка и растительных остатков, примерно столько же отходов должно было остаться на дне после затопления. Гедимин посмотрел в воду, недовольно сощурился и начал расстёгивать комбинезон. Ползать по этому туннелю ему уже приходилось, плавать — пока нет.
Вода была тёплой — достаточно, чтобы проводить в ней часы, не опасаясь, что конечности онемеют. Гедимин нырнул и пошёл вдоль дна, отталкиваясь от стен. Фонарь, пристёгнутый к руке, освещал серый слой придонной мути и торчащие из него куски известняка. "Понятно," — сармат оттолкнулся ото дна и поплыл назад. Развернуться было негде — оставалось пятиться, пока пальцы ног не коснутся камня. "Сгрести всё вместе и вытолкнуть в озеро. На выходе поставить решётку. Обработать от моллюсков..."
Он выбрался на порог и снял с плеча прилипшую водоросль. "Движение в средах с разной плотностью," — хмыкнул он, вспомнив разговор с Квэйтаном. "Тут их как минимум три. Готовый полигон."
26 декабря 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Что это за устройство? — спросил Гедимин, сложив вместе два фрагмента чертежа. Один из них выдуло ветром из мусорного ящика; можно было бы не подбирать его, но сармат увидел линии, начерченные знакомой рукой, и не смог пройти мимо.
Вопрос несколько запоздал — устройство было собрано ещё неделю назад, и сегодня утром Алексей взял его с собой, улетая на границу территорий. Ещё он прихватил пучок обрезков проволоки, ненужных пружин, микросхем, болтов и светодиодов — и миниатюрный ручной зажим, снятый с ремонтной перчатки Гедимина. "Джессика хочет увидеть, как делаются наши цацки," — смущённо хмыкнул он, забирая инструмент. "Говорит, что это очень интересно и красиво. Я покажу ей несколько приёмов."
"Без пайки ничего интересного не покажешь," — думал сейчас Гедимин, измеряя шагами путь от аэродрома до барака. "Хотя некоторые сарматы плетут из проволоки. Иногда получается забавно."
Прикрывая обрывки чертежа от ветра, он сложил их, но понятнее конструкция не стала. Сармат напомнил себе, что цацки очень редко бывают функциональными механизмами — обычно они только похожи. Эта не была даже похожа. "Что-то из фауны. Рыба?" — Гедимин повернул чертёж другой стороной.
— Устройство? — ухмыльнулся Кенен, заглянув в схему. — Это козерог. Знак зодиака. Я его срисовал с мартышечьего сайта. А вы с Алексеем уже налепили поверх всяких железячек.
— Козе-что? — Гедимин удивлённо мигнул. Хольгер испустил негромкий смешок.
— А, одно забавное мартышечье суеверие. Их дикие предки думали, что видимое расположение звёзд на небе как-то влияет на разумных существ. Они делят год на двенадцать интервалов, и каждый приписывают к одному из таких расположений-созвездий. Сейчас на них влияет созвездие Козерога. Это такое мифическое существо. Посмотри на свою схему, и ты его увидишь.
— У макак очень странные обычаи, — заключил Гедимин, убирая чертёж в карман. — Я в них, наверное, никогда не разберусь.
— И Деймос с ними, — отмахнулся Хольгер. — Где Линкен?
— Там, — Кенен кивнул на распахнутую дверь душевой. Из неё валили клубы пара, и раздетый догола сармат с ярко-красной кожей стоял на крыльце, растирая плечи и грудь снегом. С озера доносился хруст ломаемого льда и громкий плеск — купание началось ещё до рассвета. Примерно тогда же в душевую ушёл Линкен — а он редко уходил оттуда, не окунувшись в озеро три или четыре раза.
— Через час освободится, — сказал Гедимин, вглядываясь в клубы пара.
— Не одобряю я эти купания, — поёжился Кенен, — но лучше пусть он там сидит, чем бегает по лесу, обвешанный взрывчаткой. А через час он именно туда и отправится. А мы с Хольгером будем за ним присматривать. Джед, ты с нами?
— Не могу, — покачал головой ремонтник. — Много работы.
— Даже на Рождество? — недоверчиво усмехнулся Кенен.
На четвёртом этаже барака было пустынно; с пятого доносились приглушённые звуки музыки, перемежаемые взрывами и шумом падающих обломков, — все, кто не ушёл купаться и валяться в снегу, смотрели фильм. Кенен мечтательно уставился в потолок, но, перехватив взгляд Гедимина, подобрался и придал лицу сосредоточенное выражение. "А лучше бы шёл наверх," — подумал ремонтник, задумчиво проводя пальцем по экрану телекомпа.
"Мы начнём отдыхать позднее," — сообщал в очередном письме Кронион Гварза. "У северян не принято отмечать Рождество. Фактически, вы пойдёте работать, когда наш отдых только начнётся. Тут идут дожди... довольно странное явление: больше всего похоже на бочку воды, внезапно выливаемую с неба. Когда он идёт, ничего не видно на два метра вокруг. Когда прекращается — минут через пять или десять — кажется, что ничего не было. Котловина быстро наполняется. Там, где мы работали неделю назад, уже несколько метров воды. Тут рассказывают, что аборигены, застигнутые дождями посреди озера, часто не успевали убежать и тонули в рассоле. Аборигены, в свою очередь, приписывают это белокожим. Интересно, что они как-то связывают нашу природу с солью в озере. На их языке мы называемся словом, которое переводится как "из соли". Они довольно странные, даже для людей. Наверное, такое поведение присуще плохо выдрессированным животным, — проявлять агрессию к тем, кто хорошо к тебе относится, и подчиняться тем, кто способен тебя напугать. С тех пор, как повстанцев усмирили, кажется, что аборигены с нами заискивают. Охрана — те, кого прислали из Севера — просит не принимать это всерьёз и поменьше им доверять. С охраной они заискивают не меньше. Вообще, тут много людей. По твоим рассказам можно сделать вывод, что ваши поселения находятся в большей изоляции. Однако такое тесное общение, о каком ты писал, здесь редкость. Ходят слухи о единственном случае — сармат и аборигенка, и все, от кого я слышал эту историю, рассказывали её по-разному. Тебе можно позавидовать, Гедимин, — ты наблюдаешь межвидовое скрещивание своими глазами..."
Гедимин хмыкнул и закрыл страницу. Отвечать он собирался вечером. Переписка с Кронионом с тех пор, как связь между континентами наладилась, пошла быстрее — между письмом и ответом редко проходило больше трёх-четырёх дней. "Кронион обещал написать, если встретит учёных," — подумал сармат, подавляя тоскливый вздох. "Видимо, не встретил. Определённо, они были, но где их теперь искать, я не знаю. Может, связаться с сарматами Коцита или Ясархага?"
Он дотронулся до адресной строки. Поисковик был ему не нужен — адрес, который он собирался вводить, он заучил наизусть. Знакомая бело-зелёная страница развернулась на весь экран и подмигнула объявлением о рождественских распродажах.
"Временно ограничен приём абитуриентов сарматского происхождения" — объявление со страницы курсов перекочевало на главную. Гедимин на секунду задумался — хотя он уже имел представление о последствиях, ему всё равно хотелось отправить заявку на курсы. Он уже протянул руку к экрану, когда Кенен схватил его за плечо и потянул назад.
— Эй, ты куда?! Опять донимаешь Калифорнийский университет? — он широко ухмыльнулся. — Брось это дело, Джед. Ничего не добьёшься, кроме очередного занесения в красный список.
— Война закончилась три года назад, — Гедимин неприязненно щурился на экран. — Сарматы не представляют для них опасности. Рано или поздно они откроют приём. А я постараюсь это не пропустить.
Кенен ухмыльнулся ещё шире, показывая зубы.
— Не могу понять, зачем тебе это. Допустим, приём открыли, ты поступил, и потратил четыре года, и высушил все мозги, и получил много новых лучевых ожогов. Вот — теперь ты настоящий атомщик! А что будет потом?
Гедимин озадаченно посмотрел на него.
— Работа, — ответил он, покосившись на свои руки. Виновато, скорее всего, было освещение — синеватый свет экрана, но кожа местами казалась светло-серой. "Опять? Нет, это непохоже на серые жилки. Наверное, померещилось."
— Работа?! — Кенен испустил смешок. — Где? На урановом руднике? Для этого знать ядерную физику необязательно. В ремонтном ангаре? Ты и так там! Ты же не думаешь, что макаки так запросто пустят искусственнорождённого на свою атомную станцию? Закончи ты хоть десять университетов, тебе не доверят даже полы там подметать! Тебя не подпустят и на милю, Джед. Ты что, не знаешь, как макаки к нам относятся? Мы же страшнейшая угроза для человечества!.. Эй! Куда прёшь?!
Кто-то из сарматов чувствительно толкнул учётчика в спину и, несмотря на его сопротивление, протиснулся к Гедимину и хлопнул его по плечу.
— Лилит! — Гедимин с едва заметной усмешкой пожал ей руку.
— Она самая. Что тут с Кененом? От него слишком много шуму, — самка повернулась к учётчику. Он недовольно поморщился.
— Ты меня понял, Джед? Хоть бы Земля упала на Сатурн, ты никогда не устроишься на атомную станцию! Оставь эти глупости.
— Мне не нужна станция макак, — Гедимин слегка сузил глаза, и под его взглядом с лица Кенена исчезла ухмылка. — У нас будет своя.
Учётчик мотнул головой, нервно хихикнул и оглянулся на Хольгера, как будто искал у него поддержки. Сказать он ничего не успел — под потолком громко лязгнуло.
— Тихо! Сообщение для всех, кто участвует в Летних полётах, — объявил по громкой связи Гай Марци. — Через десять минут вас ждут под стадионом. Явка обязательна. Если Гедимина здесь нет, найдите его срочно!
Гедимин и Лилит переглянулись, и ремонтник неохотно поднялся из-за стола.
— Полёты посреди зимы? — удивлённо хмыкнул Хольгер, щурясь на окно. — Там опять метёт. Если это лётная погода — я не знаю, что назвать нелётной!
— Думаю, сегодня никто никуда не полетит, — вздохнула Лилит. — Очередное собрание, придави их астероид.
Гедимин мигнул.
— Собрания бывают часто? Я, наверное, много пропустил.
— Хватит тут сидеть, Кенен. Пора вытаскивать Лиска из душевой, — сказал Хольгер, застёгивая верхний комбинезон под самое горло. — Вечером встретимся, Гедимин.
"Зачем им понадобилось меня искать?" — недоумевал ремонтник, пробираясь по утоптанной и довольно скользкой тропе к задворкам стадиона. Обычный вход — для посетителей залитого внутри катка — располагался с запада, другие ворота, восточные, вели в помещения под трибуной. Там, как всегда, было холодно и темно — строители не позаботились о нормальной проводке и нагревательных пластинах. Цепочка светодиодов светила вполсилы, и сарматы, набившиеся в тесный зал, недовольно щурились. Их оттеснили от центра, чтобы они не задавили выступающего, и места в зале стало ещё меньше. Гедимин встал у стены, огляделся в поисках исчезнувшей Лилит и заметил её рядом с сёстрами Хепри. Обнаружив ремонтника, самки протиснулись к стене и обступили его.
— Хорошо, что пришёл, — громко прошептала Мафдет Хепри. — Сегодня, кажется, созвали всех. Все десять звеньев вместе с механиками. Интересно, с чего бы...
— Внимание! — сармат в светло-синем комбинезоне, вставший в центре зала, взял в руки рупор, и собравшиеся поселенцы притихли. — Я вижу, что здесь собрались все. Тогда я начинаю. Для тех, кто не приходит на собрания, — моё имя Джер Хепри, и я — председатель Лётного комитета. В этом году мы добились того, что Летние полёты получили статус официального спортивного мероприятия. Именно поэтому к нам прибыли гости из Эннадая, Порт-Радия и Норман-Уэлса. Теперь это не просто развлечение шахтёров и уборщиков Ураниум-Сити. Мы привлекли внимание администрации. Губернатор Оркус Марци распорядился, чтобы в следующем году здесь собрались звенья со всех Канадских территорий. И желающих уже много.
Пилоты переглянулись.
— Это не страшно, — прошептала Мафдет, заглядывая Гедимину в глаза. — Ты в механиках, Линкен в пилотах и немного пиротехники... они пожалеют, что сунулись в Ураниум-Сити!
— В связи с этим правила и программа соревнований будут изменены, — продолжил Джер, дождавшись, пока перешёптывания стихнут. — Этапов будет четыре — пилотирование, гонки на скорость, прохождение лабиринта и стрельбы. Эстетика моделей будет оцениваться наравне с их техническими характеристиками и мастерством пилота. Это первое... во-вторых, изменится состав звеньев. В каждом звене должен быть командир, механик и три пилота. Состав звена должен быть известен Лётному комитету за три месяца до соревнований.
Лилит толкнула Гедимина в бок и высоко подняла руку.
— Звено "Эгион" может сообщить состав хоть сейчас! Наш командир...
— Не так быстро! — повысил голос Джер. — Помолчите и послушайте. Особенно это касается звена "Эгион".
— Кто командир? — запоздало зашевелился Гедимин.
— Ты, — буркнула Лилит. — Не вздумай отказываться.
Ремонтник изумлённо мигнул.
— Я не могу быть командиром, — прошептал он. — Это не моё занятие. И потом — кто тогда механик?
— Сешат, — сказала, не задумываясь ни на секунду, Мафдет. — Механик она хороший. Пилот — паршивый.
— Эй! — развернулась к ней "сестра".
— А третьим пилотом будет Линкен, — прошептала Лилит. — Он псих, но он хорош.
— Тихо! — рявкнул Джер, и самка удивлённо мигнула и нехотя повернулась к нему. — Это ещё не всё. Каждый город на соревнования может выставить только два звена. Не десять, а два. Поэтому в июне мы проведём отборочный тур и выберем достойных представителей. Соберём лучших механиков и пилотов. Отсеем неблагонадёжных. Теперь это официальные соревнования Канадских территорий, и дисциплина должна быть на высочайшем уровне. В связи с этим — перейдём к дисциплинарным взысканиям. Надеюсь, в будущем мы обойдёмся без таких мер, но по итогам этого года они просто необходимы. Речь о звене "Эгион". Второе место в полётах этого года, но представления о дисциплине и законопослушности... Все знают, о ком я говорю? Гедимин Кет, механик, и Линкен Лиск, пилот.
— Пусть выйдут в круг! — донеслось из толпы. Лилит громко фыркнула и привстала на цыпочки, выглядывая того, кто подал голос.
— Не нужно. Тем более что один из них так и не пришёл, — отмахнулся Джер. — На двоих эти сарматы уничтожили три корабля и один лабиринт, построенный для соревнований. Это вопиющее нарушение...
— Я действовал по правилам, — не выдержал Гедимин. — Линкен — тем более. В них нет ничего о целостности кораблей или лабиринта.
— Теперь — будет, — криво усмехнулся председатель. — А по итогам этого года Лётный комитет решил, что вы опасны как для себя, так и для других участников. Гедимин Кет и Линкен Лиск исключаются из состава участников Летних полётов будущего года.
...Ворота стадиона захлопнулись. Гедимин отошёл к стене, пропуская сарматов, спешащих в город, — он не хотел спускаться в овраг на виду у всех. Мафдет и Сешат, не заметив его в толпе, проскочили мимо.
— Вот уроды, — буркнул кто-то рядом с ним. Обернувшись, он увидел Лилит. Сарматы ушли далеко вперёд, но самка шла вровень с ним и никуда не торопилась.
— Они заботятся о безопасности, — пожал плечами ремонтник. — Это имеет смысл.
— Знаю я, о ком они там заботятся, — фыркнула Лилит. — Мы за три года ни разу не выходили из призёров. Теперь у нас с кровью выдрали ползвена. Что говорить, безопасно, — для таких, как Иджес и его пилоты! Посмотрим, как они справятся со звеньями шести городов...
Гедимин снова пожал плечами. Он не был расстроен — разве что немного, из-за обиды Лилит и сестёр Хепри. "Если меня не будут отвлекать на игры, за лето я успею прогнать два полных цикла обогащения," — думал он, разглядывая снег под ногами. "Ещё килограмм урана. Новый стержень."
— Эй! — Лилит остановилась и повернулась к нему. — Тебе всё равно, что тебя выкинули, как грязную ветошь? Так и нужно, а?!
Гедимин пожал плечами.
— Мне не очень нужен атлантисский флажок. А звено справится без меня. И с конструированием, и с пилотированием. Если нет — ищи меня в лаборатории. Постараюсь помочь.
— Псих ты, — вздохнула Лилит. — Хуже Лиска. Лаборатория... Это твой лабиринт под свалкой?
Сармат кивнул, задумчиво глядя на самку. "Она серьёзно расстроилась," — думал он. "Я этого не хотел..."
— Я обогащаю там уран, — прошептал он, подойдя к Лилит вплотную. — Хочешь посмотреть на урановые стержни?
Самка изумлённо мигнула, недоверчивым взглядом смерила Гедимина и торопливо закивала.
— Псих из психов, если не врёшь, — еле слышно сказала она. — И я хочу это видеть.
...Люк присыпало снегом; когда он открывался, слой снеговой крупы нарушился и ссыпался с крышки, разрушив маскировку. Гедимин поддел слой обёрток и промороженных чёрных листьев над убежищем, спустил вниз небольшую лавину и только затем захлопнул люк и зажёг в туннеле свет. Лилит, забравшаяся в дальний угол, замигала и прикрыла глаза ладонью.
— Оберни ноги, так удобнее, — Гедимин подтолкнул к ней пару обмоток из плотного скирлина. — Тут негде выпрямиться.
Он прислушался к шуму насоса — автоматизированная система охлаждения работала исправно, нагнетая воду в опустевший резервуар. За поворотом шипели остывающие стенки реактора; шипение шло за плеском, и Гедимин довольно кивнул — все агрегаты справлялись без него, и помощь не требовалась. Датчик, настроенный на утечку фтора, светился ровным зелёным светом; судя по тому, что убежище ещё существовало, а реактор работал, водород тоже отводился и утилизировался подобающим способом и в коридоры не просачивался.
— Что тут у тебя? Здорово шипит, — Лилит вертела головой, заглядывая в открытые ниши. — Тепло... А РИТЭГ не фонит?
— Нет, — Гедимин посмотрел на прикреплённый к стене дозиметр. — Сейчас всё в норме. Тут держись правой стены, слева можно ошпариться.
— Под защитным полем? — самка приостановилась, разглядывая реактор — точнее, то, что можно было увидеть из-под матового купола. — Наверное, мощная штука. Там уран?
— Один из этапов обогащения. Сжигание в чистом фторе, — пояснил Гедимин. — Пока смотреть не на что. Вдоль правой стены ползи к бочкам. Стой. Я сделал для них углубления в полу, чтобы удобнее было смотреть. Подожди, тут три болта...
Свинцовую фольгу было непросто найти, а большой необходимости в ней не было — важнее, пожалуй, было поддерживать запасы борной кислоты... но Гедимин настоял, и теперь крышки бочек — стержнехранилищ — уже нельзя было открыть случайным тычком. Сармату нравилось выкручивать болты, снимать массивные крышки, — достаточно было подумать о том, что находится под ними, чтобы сердце забилось чаще. Открывая хранилище, он потревожил воду, и по откинутой крышке побежали синие блики. Неяркий холодный огонь горел на дне, окутывая столбики урановых таблеток. Гедимин опустил руку в воду и дотянулся до ледяного хвостовика. Двухметровый стержень, закреплённый в держателе, медленно пошёл вверх.
— "Звёздный кондор" — очень прочная конструкция. Позволяет некоторую небрежность в подборе материалов, — сармат провёл пальцем по стальной оболочке. — Но я старался выдерживать все допуски. Когда-нибудь соберу из них реактор.
— Это... просто... потрясающе, — прошептали ему в ухо. Лилит обхватила его плечи и прижалась грудью к спине. Её пальцы слегка сдвинули вниз застёжку комбинезона и прикоснулись к ключицам сармата. Он удивлённо мигнул, хотел обернуться, но в солнечном сплетении как будто взорвался сгусток огня. Его бросило в жар, испарина выступила на коже, и странное ноющее ощущение под грудиной заставило его глубоко вздохнуть. Он осторожно опустил стержень в бочку и разжал пальцы. Вода задрожала, синий огонь на дне всколыхнулся.
— Тебе нравится? — спросил Гедимин.
— Ещё как, — выдохнула Лилит. Жар её тела чувствовался сквозь двойной комбинезон. Гедимин ещё раз глубоко вдохнул и стянул застёжку до самого низа. Непривычное тянущее ощущение в паху стало почти невыносимым. "Вот как это бывает," — мелькнуло в голове, прежде чем кровь застучала в ушах и заглушила все мысли.
— Я оставлю так, — сказал он, отворачиваясь от бочки и встречаясь взглядом с самкой. Полоса сероватой кожи под разошедшейся застёжкой комбинезона казалась иссиня-чёрной.
— Давай, — Лилит навалилась на него всем весом. Он перекатился на бок, прикрывая её от горячего пара из системы охлаждения. Прикосновение к чужому горячему телу обжигало до дрожи, Гедимин вжался в него и больше уже ни о чём не думал.
Сознание прояснилось полчаса спустя, когда он откатился к левой стене и глубоко вздохнул, чувствуя, как жар в солнечном сплетении медленно гаснет, а с кожи испаряется свой и чужой пот. Тянущее ощущение в паху исчезло, сердцебиение постепенно замедлялось. Вытерев испарину со лба, сармат приподнялся на локте и посмотрел на растянувшуюся рядом с ним самку.
— Мощная разрядка, — прохрипел он, дотянувшись до полупустой канистры с водой.
— Не то слово, — выдохнула Лилит. — Дай сюда!
Гедимин сел, заглянул под расстёгнутый комбинезон. Слизи было немного — меньше, чем он ожидал. Зачерпнув из соседнего поддона, он плеснул воды под одежду, охлаждая разгорячённое тело. Рядом булькало — Лилит, запрокинув голову, лила из канистры себе на лицо и судорожно вздыхала, когда вода затекала под комбинезон. Запахи плавящегося фрила и горячего металла наполняли коридор, и к ним примешивался ещё один — незнакомый, резкий и солоноватый.
— Чистая ветошь, — Гедимин бросил самке ворох тряпья, забрал канистру и провёл мокрой ладонью по макушке. В голове окончательно прояснилось, и он застегнул комбинезон и откинулся к стене, глядя на синие блики над открытой бочкой. "Ещё час, и можно будет подгрузить сырьё в реактор," — думал он, прислушиваясь к шипению пара. "Цикл почти завершён."
— Ты там как? — Лилит тронула его за руку. Она уже вытерлась, застегнулась, и её взгляд прояснился.
— Трудно сказать, — сармат внимательно осмотрел её и пожал плечами. — Тебе не было противно?
— С тобой?! Ты что, Гедимин, — Лилит усмехнулась и покачала головой. — Не говори больше так. Даже думать не смей.
Сармат кивнул. Полученный опыт надо было обдумать.
— Хочешь ещё посмотреть на стержни? — спросил он. Лилит усмехнулась.
— Ты полный псих, Гедимин. Линкену до тебя далеко. Но я хочу посмотреть на стержни. Они мне нравятся.
Сарматы придвинулись к бочке. Крышка по-прежнему была поднята. Гедимин заглянул внутрь. Неяркое синее свечение поднималось со дна, тускнея к поверхности. Сармату захотелось вынуть урановый стержень из воды и взять в руки, но он удержался.
01 апреля 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Новичков всё меньше и меньше, — заметил Иджес, разглядывая барк в цветах атлантисского флага, прибывший из Эдмонтона. Весенняя смена охраны возвращалась с территорий, летняя только что приняла экзоскелеты и теперь стояла у трапа, получая последние указания. Над временно опустевшими постами повисли вооружённые дроны. Рядом с насосной станцией, на береговом откосе, Гедимин увидел блестящую макушку охранника-"джунга".
— Охрану урезали ещё на треть, — сказал ремонтник. — Джеймс Марци весной обещал, что к зиме макак тут не останется. Похоже, он отчасти был прав.
— Нашёл кому верить, — фыркнул Иджес, оглядываясь по сторонам. К ремонтникам "Волчьей речки" постепенно стягивались запоздавшие сарматы, старший механик уже был на месте, двое ушли проверять глайдер — минут через пять или семь должны были скомандовать взлёт.
Мимо, подозрительно оглядываясь, прошли двое сарматов в тёмно-красных комбинезонах с чёрными рукавами, и Гедимин удивлённо мигнул — они шли, как охранники в патруле, печатая шаг. Не хватало только грохота стальных "копыт" и скрежета плохо пригнанных друг к другу деталей экзоскелета. Рукоятка за поясом ближайшего сармата была похожа на станнерную, но Гедимин, присмотревшись, узнал боевой электрошокер. Почувствовав его взгляд, сармат повернулся к ремонтнику, вздрогнул всем телом и, слегка переменившись в лице, зашагал дальше. Гедимин озадаченно хмыкнул.
— Ты с ним нигде не сталкивался? Он тебя хорошо помнит, — заметил Иджес.
— Может быть, — пожал плечами Гедимин. — Значит, макаки набрали в охрану сарматов и вооружили их... Наверное, они очень благонадёжны.
К барку, ожидающему на взлётной полосе, быстро подошла группа "мирных служащих". За ними шёл охранник в экзоскелете. Проводив их до трапа, он развернулся и направился к паре сарматов с шокерами. Втроём — человек по центру, поселенцы с флангов — они двинулись к насосной станции.
— Маршируют, как на базе, — хмыкнул Иджес, проводив их взглядом. — Им бы два экзоскелета...
Гедимин покачал головой.
— На это мартышки не пойдут. Никогда.
"Свои бы отремонтировали," — подумал он, брезгливо щурясь на забитые грязью сочленения суставов — бластеры, прикреплённые к "лапе" ближайшего экзоскелета, не только не могли повернуться, но и готовы были при сильном ударе отвалиться. Грязь выела тонкое покрытие, и болты креплений проржавели. "Если этот металлолом когда-нибудь достанется нам, проще будет переплавить, чем восстановить."
— Эй! Сармат! — крикнул кто-то с перекрытой взлётной полосы. Там стояли двое — охранник в экзоскелете и самка, судя по нашивкам на комбинезоне — из весенней смены.
— Гедимин Кет, подойди сюда! — заметив, что ремонтник на неё смотрит, самка помахала ему. — Надолго не задержим. Пожалуйста!
Сармат приблизился к ним, заметив, как насторожился и подался назад новичок-охранник.
— Новая смена, — пояснила самка, указав на "броненосца". — Знакомлю с местными условиями. Это Гедимин Кет, местный механик и диверсант. Оцени мускулатуру.
Лицо "броненосца" за прозрачным щитком дрогнуло, он окинул сармата взглядом, в котором явно читался испуг, и широко ухмыльнулся.
— И что? Никакие мышцы не помогут против бластера, — он пошевелил "лапой" экзоскелета. С соседней полосы взлетал глайдер, но даже его шум не помешал Гедимину услышать скрежет заржавевшего болта.
— Ага, — кивнула самка и, закусив губу, искоса посмотрела на сармата. — Гедимин, как по-твоему, это тяжёлый экзоскелет?
Ремонтник удивлённо мигнул. "Тяжёлый? Она что, не различает "Шерман" и "Маршалл"?!"
— Нет. Это обычная "коза".
Новичок нахмурился и посмотрел на охранницу из весенней смены.
— "Коза"? Что он...
— Ты мог бы поднять эту "козу"? — спросила самка, повернувшись к Гедимину. — Это трудно? А опрокинуть?
— Мог бы, — отозвался сармат, разглядывая экзоскелет. — Вес небольшой.
— А теперь ты попробуй устоять, — охранница посмотрела на новичка. — Отбивайся, но не стреляй. Покажи, как это делается, Гедимин. Просто покажи.
"Знакомство с местными условиями? Интересный обычай," — сармат криво усмехнулся и выставил ногу вперёд, перенося вес на неё. Охранник со сдавленным воплем размахнулся "клешнёй", но Гедимин перехватил её в полёте и крутнулся вокруг себя. "Колено" экзоскелета загудело от пинка, внутри машины что-то заскрежетало. Гедимин отпустил "Маршалл", потерявший опору, и отскочил назад, позволив ему свободно лететь. На грохот упавшей машины развернулись все. Загремели открывающиеся люки, сирены дронов-наблюдателей запоздало взвыли. Гедимин, оглядевшись по сторонам, быстро шагнул на зелёную черту. Иджес схватил его за плечо и втолкнул в толпу ремонтников. Глайдер, ожидающий взлёта у отметки "Волчья речка", издал протяжный гудок.
— Пошёл! — Иджес втолкнул Гедимина в фургон и втиснулся следом. — Ты в себе? Что тебе взбрело — валять макаку при всей охране?!
— Попросили, — пожал плечами сармат. Глайдер уже взлетел, бежать к иллюминатору было поздно, к тому же Иджес вцепился в него двумя руками.
"Я бы на месте мартышки проверил привод в левой ноге," — думал Гедимин, вспоминая скрежет и проминающийся лист обшивки. "Определённо, там что-то сместилось, и задолго до моего пинка. Интересно, эту проверку мне запишут как очередную диверсию? Надо меньше слушать самок..."
02 июня 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Генератор не тянет, — сказал Гедимин, растягиваясь в траве и подставляя грудь солнцу и прохладному ветру с озера. До настоящей жары было ещё далеко, вода прогрелась сантиметров на десять — внизу, в тёмной глубине, ещё можно было быстро охладить перегретое тело и мозг. За охлаждением Гедимин и провёл последние полчаса; теперь он мог спокойно выкинуть из головы рудничный трубопровод — хотя бы до следующего утра. "Менять придётся эти трубы. Процентов сорок пойдёт под замену," — лениво подумал сармат, наблюдая, как водяные капли скатываются по коже. "Если выкинут на свалку, надо будет сделать запасы. Металл нужен..."
— Ничего странного, — отозвался Хольгер, выглядывая из примятой травы. — Ещё бы он тянул! У тебя на нём висит целый металлургический завод. Сомневаюсь, что РИТЭГ на такое рассчитан.
Гедимин смущённо хмыкнул.
— Приходится многое делать самому, — сказал он, разглядывая травинки. — Тут нельзя набрать обломков на свалке и свинтить из них конструкцию. Очень высокие требования к материалам. Впору перебирать сырьё по атому...
— Вот этого он и не тянет, — кивнул Хольгер, выбираясь из растительности. — Не думаю, что можно из него ещё что-то выжать.
— Можно, — Гедимин задумчиво сощурился. — Но есть трудности. Нужен плутоний...
— Без меня, — Хольгер, раскинув руки, снова растянулся в траве. — С новой охраной я тебе скоро не смогу даже борную кислоту приносить. А ты говоришь о плутонии.
— У вас его не делают, — с досадой отмахнулся Гедимин. — И ты это знаешь. Ладно, купайся. Я пойду.
Волосы — даже такие короткие, как полусантиметровая щетина на макушке сармата — сохли на удивление долго. Гедимин мельком отметил это, влезая в комбинезон; немного воды стекло по шее за шиворот. "Дополнительное охлаждение," — хмыкнул он про себя, проводя ладонью ото лба к затылку. "Интересно, как выкручиваются макаки с их длинным мягким мехом..."
— Новая цацка? — оживился Хольгер. — Можно взглянуть?
— Смотри, — Гедимин отцепил от крепления для инструментов полупрозрачный сине-серый шар и протянул сармату. Из шара по кругу торчали восемь скруглённых хвостовиков, отдалённо напоминающих верхнюю часть уранового стержня. С одной стороны было оставлено небольшое глубокое отверстие.
— Светится, — Хольгер осмотрел шар со всех сторон. Из толщи серого ячеистого стекла просачивался неяркий синий свет — чуть более насыщенный, чем хотелось Гедимину, но с небольшими допущениями его можно было сравнить с черенковским свечением.
— Реактор? — усмехнулся Хольгер, покосившись на Гедимина. — Для чего девятое отверстие?
— Для управляющего стержня, — отозвался тот, снимая с крепления семисантиметровую палочку. Она плотно вошла в отверстие, и свет внутри шара погас.
— Размыкает контакты, — пояснил сармат, возвращая "реактор" на прежнее место на поясе. — Несложная цацка. Трудно было сделать подходящий шар.
— Забавно, — Хольгер снова опустился в траву. — Попробую повторить. Когда ты всё успеваешь...
Дроны-наблюдатели снова проплыли над площадью, заходя на очередной круг. "Без пятнадцати," — отметил Гедимин, покосившись на уходящее к горизонту солнце. "Кенен должен быть на месте. Где он?"
В переулке между пятиэтажными бараками, на первый взгляд, не было никого, но, подойдя поближе, сармат услышал приглушённые голоса.
— Ты уверен? — спрашивал незнакомый человек. — Точно? Хотя бы этот — он договороспособен?
— Не знаю, в чём твоя проблема, — приглушённо хихикнул Кенен, спрятавшийся за углом барака. — Со мной договариваются все.
— Месяц до отлёта, а у меня всего один значок, — проворчал человек; он приближался, и Гедимин хорошо слышал его шаги. — Никто ничего не продаёт в этом городе. Мне кажется, сармат, ты меня дуришь.
— Кто будет продавать, если ничего не может купить? — снова хихикнул Кенен. — Помнишь, что я тебе говорил? Карбид бора, это единственное, что тебе поможет. Этому механику иногда бывает нужен карбид. Может, мы договоримся о выгодном обмене.
Гедимин вздрогнул. "Карбид бора? Неужели нашёл?! Пронырливый теск..."
Кенен вышел в переулок и замахал рукой, расплываясь в широкой улыбке. Рядом с ним шагал хмурый человек в комбинезоне ремонтника. Увидев Гедимина, он остановился и оглянулся на Кенена.
— Хорошего вечера, Джед, — закивал учётчик, подталкивая человека к сармату. — Знакомься. Это Бертран. Он собирает значки.
Человек молча кивнул. Он смотрел то на плечи, то на пояс Гедимина, ощупывая взглядом каждую "цацку", и шумно втягивал воздух.
— Чёрт подери, вот так значки! — выдохнул он наконец, протягивая руку к "реактору". — Сколько хочешь за этот?
Гедимин отодвинулся, посмотрел на Кенена — тот закивал, подмигивая одним глазом.
— Зачем мне тут деньги? Тут нет магазинов, — сказал он.
Бертран поморщился.
— Именно это говорят все тут, — кивнул он. — Слово в слово. Я готов меняться, теск, но кто знает, что вам нужно на обмен?! Я вызвался в отряд, чтобы вернуться с полными карманами значков. Ведь их делают прямо тут, тут их целое море! До отлёта месяц, а у меня всего один.
Он вынул из кармана клок ветоши, развернул и показал Гедимину красноватую сферу, опоясанную двумя проволочными орбитами с небольшой сферой неправильной формы на каждой из них.
— Марс? — удивлённо мигнул сармат. — Это всё, что у тебя есть?
Бертран угрюмо кивнул и достал из другого кармана потёртый смарт.
— Смотри, — он щёлкнул кнопкой и потыкал в экран. — Эти штучки сейчас в ходу. Каждый хочет их на себя навесить. Это стиль. Видишь?
На экран вылезла фотография — трое странно одетых "макак". Один показывал в камеру перстень, собранный из обломков электроники, другой держал в руке подвеску-"марс".
— Там некоторые делают похожие штуки, — сказал Бертран. — Но разница видна сразу. Ваши значки такие, будто выпали из расколотого метеорита, пролетевшего всю Солнечную Систему. Словно их склепали на броне крейсера. А это — шелуха, подделки. Так ты продаёшь значки?
Гедимин покачал головой.
— Могу сделать похожие. Тебе нравится шар-реактор?
Он вынул из сферы девятый стержень, и она зажглась синим светом. Бертран выпучил глаза.
— Вот такой сделаешь? Чтобы он светился зелёным?
— Могу, — пожал плечами сармат. — Хоть всех цветов радуги. Чем ты платишь?
Человек оглянулся на Кенена.
— Карбид бора, — неуверенно сказал он, поднимая голову так, чтобы смотреть Гедимину в глаза. — Я знаю, где его взять. Он тебе нужен?
Гедимин мигнул.
— Откуда он у тебя?
— Броня, — ответил человек, странно пошевелив пальцами. — Каждый год её проверяют. Часть пластин изнашивается. Их списывают и готовят к утилизации. Их немного. Они лежат и ждут. Карбид бора, проложенный волокном. Могу принести.
— Если принесёшь три килограмма, я сделаю тебе десять значков, — сказал Гедимин. — Какие тебе нужны?
— Десять? — человек недоверчиво посмотрел на него. — За месяц... Ладно. Тут есть три стиля. Мне нравятся все.
Он потыкал пальцем в экран. Там появились три фотографии; они слегка заслоняли друг друга, но рассмотреть изображение было можно. На одной из них был "Раптор", узнаваемый только по форме крыла, — его небрежно спаяли из куска жести, нескольких обломков поменьше и полукруглого стеклянного осколка. На другой — красный "марс", опоясанный орбитами спутников. На третьей — стеклянная фигурка, на вид очень хрупкая: тело и причудливой формы плавники, растянутые на проволочных рёбрах.
— Венерианские цацки, — усмехнулся Гедимин. — Это придумали на Венере. А "планеты" делали на спутниках Юпитера. Там мало лишних деталей. Ничего не выкидывают.
— Да, венерианские звери, — закивал Бертран. — Я бы выменял четыре или пять таких. И две "планеты". Сатурн... ты можешь сделать Сатурн? И двойные звёзды. А ещё два... какие-нибудь механизмы. Вроде тех, что у тебя на плече. И один круглый реактор. Сколько времени тебе нужно?
— Три недели, — ответил Гедимин. — Но сначала ты принесёшь карбид.
Человек оглянулся на Кенена. Тот закивал.
— С Джедом хорошо иметь дело, — сказал он, расплываясь в улыбке. — Ты ему платишь, он работает. Очень просто.
— Хочется верить, — пробормотал Бертран, с сомнением глядя на Гедимина. — Я достану тебе карбид. Но сначала ты покажешь мне значки. И встречаться мы будем в присутствии Кенена.
"Вот найдёт же мартышка, кому доверять..." — Гедимин с трудом скрыл усмешку.
— Кенен пусть будет. А приведёшь охрану — ничего не получишь, — предупредил он.
Когда человек, поминутно оглядываясь, скрылся за бараком, учётчик подошёл к Гедимину и хлопнул его по плечу, радостно скалясь.
— Было непросто, но я его нашёл! Ты мне теперь кое-что должен, помнишь?
Сармат кивнул.
— Как только получу серебряную проволоку.
...Со стадиона донёсся скрежет металла, а затем — сердитый вопль. Гедимин остановился на краю оврага, прервав спуск, и обернулся на странные звуки. За первым воплем последовало ещё несколько — более тихих, но протяжных. Сармат различил несколько ругательств на языке Севера. "Иджес там," — он удивлённо мигнул. "В июне? А, верно... отборочные соревнования... Надо посмотреть, как это выглядит."
Он устроился на одной из нижних трибун, над головами сарматов, собравшихся на площадке, и принялся рассматривать стойку, вынесенную на стадион, — на ней выстроились шесть звездолётов. Гедимин узнал их все — каждая из этих моделей однажды участвовала в Летних полётах. За год они не слишком изменились.
— Порядок, — сказал сармат в синем комбинезоне, подойдя к стойке, и Гедимин недовольно сузил глаза, узнав Джера Хепри. "Этого теска стало слишком много," — с досадой подумал он. "Без него было лучше."
— Звено "Эгион" можно считать готовым к полётам, — продолжал Джер, не замечая пришельца на трибуне. — Осталась пара пустяков — определиться с цветами... и заменить Сешат Хепри нормальным пилотом. Её на серьёзные соревнования выпускать нельзя.
Собравшиеся на стадионе переглянулись, кто-то выразительно хмыкнул. Сешат глубоко вдохнула и хотела ответить, но Мафдет придержала её за плечо и шагнула вперёд.
— Наши цвета — синий и красный. А если Сешат уйдёт, я уйду вместе с ней.
— Бессмыслица, — поморщился Джер. — Мы собираем звенья, чтобы достойно выступить перед шестью городами. А для проявления дружеских чувств есть другое время и другое место. Сешат — плохой пилот, с большой натяжкой её можно выпустить только на ознакомительный пролёт.
— Или мы обе входим в это звено, или ни одна из нас, — сказала Мафдет, забирая со стойки винтолёт. — И, кстати, это наш корабль.
Отодвинув сестёр Хепри в сторону, к Джеру подошла Лилит.
— Я оставляю их обоих, — сказала она. — Состав звена определён. Запиши его и займись чем-нибудь полезным.
Джер отступил на шаг и недобро сощурился.
— Я занимаюсь своей работой, Лилит Тарс. И в моих возможностях не допустить к соревнованиям звено "Эгион" в полном составе. Тут полный город желающих выступить. И они не буду возникать...
— Эй, Джер, тише, — недовольно посмотрел на него ещё один сармат, незнакомый Гедимину.
— С этим составом, — Лилит обняла за плечи сестёр Хепри, — мы побеждали три года подряд. А теперь появляется прыщ на ровном месте...
Джер шумно выдохнул и слегка наклонил голову. Гедимин оперся на поручень, оттолкнулся и мягко приземлился на площадку, в паре шагов от него. "Не люблю драки. Бессмысленное дело."
— Сешат — хороший боевой пилот, — негромко сказал он, и Джер дёрнулся и развернулся к нему всем телом. — Все видели её в деле. Она не подведёт Ураниум.
— Последним, чьё мнение меня волнует, — тихо, отчётливо произнося каждое слово, заговорил Джер, — будет недорасстрелянный диверсант...
— Да тише ты! — второй сармат, до того сидевший на корточках перед стойкой и рассматривавший корабли, поднялся и подошёл к спорщикам. — Выбирай слова, Джер. "Эгион" — одно из лучших звеньев, даже с неидеальным составом. Вопрос с механиком уже решён?
— Механик и третий пилот определены, — кивнул председатель, нехотя отворачиваясь от Гедимина. — Иджес Норд и Вигдис Арктус из расформированного звена "Тау" присоединяются к "Эгиону". Цвета — синий и красный, командир звена — Лилит Тарс. Надо подать заявку на ленты.
— Значит, "Аргентум" и "Эгион"? — второй сармат вывел несколько значков на обрывке скирлина. — Лучшие звенья Ураниум-Сити.
К Гедимину тихо подошла Мика Марци, несильно ткнула его в бок и усмехнулась.
— Шпионству конец, — прошептала она ему на ухо. — Все тренировки — только на стадионе, бок о бок, совместные полёты и совместные разработки. Тебе бы понравилось.
Гедимин кивнул.
— Это разумно, — так же тихо ответил он, выбирая слова для утешения — как он уже слышал, звено Мики в список участников не попало. Однако самка не выглядела расстроенной, и сармат не знал, что ему говорить.
— Я теперь механик в "Аргентуме", — сказала Мика, внимательно посмотрев на ремонтника, и снова усмехнулась. — Механик и пилот. Наконец-то меня перестанут прогонять с площадки!
Чья-то ладонь легла на плечо Мики; самку оттолкнули в сторону. Перед Гедимином, недовольно щурясь, стояла Лилит.
— Иди-ка тренируйся, Мика Марци, — буркнула она, пристально глядя на ремонтника. — Вовремя ты пришёл, теск. Ещё три месяца до полётов, а комитет уже всех... утомил.
— Откуда они взялись? — угрюмо спросил Гедимин. — Не вижу от них никакой пользы.
— Они договариваются с другими городами, — пожала плечами Лилит. — У нас тут соберутся двенадцать чужих звеньев. Будет весело. Не так, как в прошлом году, но всё же — будет на что посмотреть. Ну да ладно. У нас как раз было к тебе дело. Некоторые доработки в наших кораблях...
— Что здесь происходит? — громко спросил, подойдя к Лилит, Джер Хепри. — Почему тут посторонний сармат? Уберите его с площадки.
У западного выхода что-то лязгнуло.
— Уб-рать с пло-щад-ки, — прогромыхал металлический голос. "Джунг" вышел из тени и направился к Гедимину, скрестив на нём два красных прицельных луча.
— Нарушитель. Вторжение! — объявил "джунг". Его "клешня" потянулась к плечу Гедимина.
— Ухожу, — буркнул сармат, направляясь к западному выходу. "Джунг", повернувшись вокруг своей оси, потопал следом. Он отстал, когда сармат выбрался с территории стадиона и зашёл за угол, чтобы избавиться от прицельных лучей. Никакого вреда от них не было, но Гедимину они не нравились.
"Доработки. Интересно," — подумал Гедимин, в последний раз посмотрев на стадион, и быстро пошёл к оврагу. "Если нужен — найдут."
01 августа 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Генератор не тянет. Совсем, — Гедимин, склонив голову, смущённо разглядывал пол фургона. Хольгер и Кенен, переглянувшись, сдавленно фыркнули.
— Что ты на него повесил? — спросил, ухмыльнувшись, инженер. — Последнее время мне страшно ходить мимо свалки. Что ещё ты там разместил?
— Обычные электролизные ванны, — буркнул Гедимин, глядя в сторону. "Тяжеловодные электролизные ванны. Долгий многоступенчатый процесс, ничтожный результат. Поллитра тяжёлой воды за неделю... Кажется, я нескоро смогу приступить к опытам с плутонием. А если говорить о количествах, нужных для реактора..." — сармат досадливо сощурился и покачал головой.
— Обогащение урана, металлургия, химическое производство... — Хольгер согнул пальцы на правой руке, разогнул три из них и выразительно посмотрел на Гедимина. — Вывод очевиден. Для такого перечня даже промышленного генератора было бы мало!
Полосатый глайдер летел над лесом, ровно, как по натянутой проволоке. Ремень безопасности спокойно висел на стене — нужды в нём не было. Только вчера Хольгер вышел из госпиталя, и Линкен вёз его медленно и осторожно, боясь повредить его новые рёбра. Сармат-инженер весело ухмылялся, но грудь изредка ощупывал — недавно снятые швы напоминали о себе.
— Нужен более мощный генератор, — сказал Гедимин. Кенен громким смешком прервал его на полуслове.
— Промышленный тебе не дадут. И в лаборатории он не поместится. Генераторы вообще не валяются на дороге!
Ремонтник хмуро посмотрел на него и качнул головой.
— У меня сейчас почти центнер обеднённого урана. Я хочу перегнать его в плутоний. Для генератора.
В кабине глайдера громко выругались, машину тряхнуло, и она пошла вниз. Сарматы вскочили, Гедимин, который стоял ближе всего к окну, заглянул в кабину.
— Эй, что там?
— Ты сказал "плутоний"? — Линкен повернулся к нему, сверкая серебристыми глазами. — Я это действительно слышал?
— Выравнивай машину! — рявкнул на него ремонтник. Воздух давил на уши — глайдер шёл к земле, и скорость снижения не предвещала ничего хорошего.
— Мы садимся, — бросил Линкен, поворачиваясь к штурвалу. — Ты повторишь для меня. Я не хочу пропустить ни слова.
Минуту спустя, когда глайдер уже лёг на мшистый холм, Линкен с грохотом распахнул люк фургона и ввалился внутрь. Сев на пол, он уставился на Гедимина горящим взглядом.
— Какая неосторожность, — фыркнул Кенен, на всякий случай отодвигаясь от взрывника. — Говорить о плутонии в присутствии Линкена Лиска... Это опасно для жизни!
Гедимин сузил глаза. "Этого не хватало..."
— Я говорю о плутонии для РИТЭГа. Он не взрывается, — ровным голосом сказал он, глядя Линкену в глаза. — Ни при каких условиях.
Взрывник шумно вздохнул.
— Пусть так, — покивал он, с прищуром глядя на Гедимина. — Говори дальше, атомщик. Я тебе не мешаю?
Увидев, что все трое сарматов смотрят на него, ремонтник смутился окончательно — был бы человеком, побагровел бы. "Насколько я знаю, такие опыты не проводились... в таких условиях. Маловероятно, что у меня что-то получится. Но попробовать будет очень интересно," — подумал он.
— Есть технология, позволяющая перегнать уран в плутоний. Я хочу её опробовать, — медленно проговорил Гедимин. — Там используется тяжёлая вода... и ещё будет нужен источник направленного нейтронного излучения. Очень мощный источник.
Кенен молча трясся, ладонью зажав себе рот, а когда сармат договорил, хлопнулся на пол и рассмеялся уже в голос.
— Эй, Джед! Плутоний, тяжёлая вода, источник нейтронов... Ты что, собрался заказать всё это в Саскатуне?! О да, все макаки будут очень рады! Очень!
Линкен молча развернулся к нему, и учётчик проворно откатился в угол, где продолжил хихикать. Гедимин сузил глаза.
— Я знаю, где взять всё, кроме источника излучения. Без него работа невозможна...
Хольгер показал хихикающему Кенену кулак и сочувственно посмотрел на Гедимина.
— Нейтронное излучение? Такой источник наверняка есть в госпитале Ураниум-Сити. Уничтожение эа-формы требует такого оборудования...
Ремонтник качнул головой.
— Я не стану воровать у медиков. Есть боевые облучатели, по проекту их встраивают в каждый тяжёлый экзоскелет. Например, в "Шерман".
Кенен, испуганно мигнув, перестал хихикать и прижался к дальней стене, пристально глядя на Гедимина.
— Джед... Ты определённо спятил, — прошептал он. — Ты что, собрался выкручивать нейтронную пушку из "Шермана"?! По-твоему, охранники бросают их на дороге, когда идут спать? Ты часто видишь, как на улицах валяются ничейные "Шерманы"?
— Заткнись, — не повышая голоса, приказал ему Линкен. Гедимин разглядывал пол, и его веки вздрагивали от болезненного смущения. "Почти безумный эксперимент. Одна подготовка к нему... Она может стоить жизни. Наверное, это в самом деле бессмысленно. Это делают на огромных заводах, в специальных реакторах. Там работают сотни учёных и инженеров. Это не может повторить механик в норе под свалкой..."
— Гедимин, — Линкен тронул его за руку, но сармат почувствовал только слабое движение воздуха — его тело, как и тело взрывника, было покрыто плёнкой защитного поля. — Ты не думал сделать излучатель из своих стержней? Я слышал, такое возможно.
— Я не смогу его направить, — отозвался сармат. — Ненаправленное, оно будет слишком опасным. Я хочу получить плутоний, а не смертельную дозу. Хватит об этом. Мы прилетели взрывать. Ты готов?
Кенен поднялся на ноги и первым открыл люк.
— Да-да, идём. Тут нечем дышать, это вредно для мозга. Гедимин уже бредит. Пойдём в лес! Тут, правда, уже без нас кто-то постарался...
Глайдер приземлился в паре десятков метров от бурелома. Деревья, с корнями выдранные из земли, лежали друг на друге, на поломанных, но ещё зелёных кустах. В оставленных ими ямах чернела болотная вода. Линкен, шагнув на моховую подстилку, ушёл в неё по щиколотку.
— Тем лучше, — сказал он, задумчиво поглаживая шрам на щеке. — Вот здесь, на стволе дерева, хорошее место. Кто останется смотреть?
Он перешагнул через поваленную сосну, прошёл ещё десять шагов, разглядывая чёрную воду и мокрый мох, и сел на большое дерево, рядом с вывороченными корнями. Гедимин, нагнав его, встал неподалёку. "Не очень устойчивая конструкция," — думал он, глядя на корни. "Все крепления расположены у самой поверхности."
— Остался? — оглянулся на него Линкен. — Береги уши. Будет громко.
"Поле должно принять на себя воздушную волну," — Гедимин шагнул в сторону, чтобы лучше видеть взрывчатку. "Если его не сдует. Бывает по-разному." Он огляделся, сделал ещё шаг и пристегнул респиратор.
Линкен, на ходу бросая в карман самодельную зажигалку, скатился с бревна и, быстро оглядевшись, встал на перекрестье тонких упавших деревьев. Над корнями сосны потянулся сизый дымок, скирлиновые оболочки шашек зашевелились и пошли складками и пузырями — а потом беззвучно лопнули.
Звук Гедимин услышал позже, когда комель сосны превратился в клубящееся чёрно-золотое облако, и острый запах горящего дерева ударил в ноздри. Сармат уже летел, отброшенный воздушной волной, и на лету сворачивался в клубок, готовясь к жёсткой посадке. Защитное поле рябило и покрывалось сверкающими пятнами, но держалось. От места взрыва пришлось отвернуться, но ничего интересного там уже не было — большая часть волны ушла вверх, с уцелевших деревьев сыпались ветки, в лужах болотной воды догорали разбросанные щепки. Долю секунды спустя Гедимин рухнул на крону упавшей сосны и долго выбирался из неё, ломая сухие ветки и отряхиваясь от жёлтой хвои. В десяти метрах от него стоял и изумлённо мигал Хольгер. Когда он опомнился и побежал к сармату, тот уже освободился и теперь оглядывался по сторонам, разыскивая Линкена.
— Живой? — взрывник, сбив с поваленного ствола разгорающийся огонь, выбрался из бурелома. — Видел, как ты летел. Хорошо вышло.
Гедимин кивнул, отстегнул респиратор и глубоко вдохнул, проверяя, в порядке ли лёгкие. Несмотря на защитное поле, толчок в грудь был довольно сильным. "Поздно отреагировал," — досадливо сощурился ремонтник. "Реакция подводит."
— Слабенький взрыв, — ухмыльнулся Линкен, глядя на него. — Приходится осторожничать. Когда-нибудь покажу настоящий.
— Не сегодня, — Кенен, по пояс забравшись в кабину глайдера, выглядывал что-то на приборной доске. — Патрульный дрон в километре отсюда, летит к нам.
— Hasulesh! — скривился Линкен, выдёргивая сармата из кабины и втискиваясь в кресло. — Все на борт. Уходим!
04 августа 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Наш координатор опять в госпитале, — сообщил с кривой ухмылкой Линкен. Хольгер и Кенен, забравшиеся со смартом и одними наушниками на двоих под куст, покосились на него, но тут же снова уткнулись в голографический экран. Судя по долетающим до Гедимина звукам, Кенен запустил очередной фильм о войне с Саргоном; на экране что-то сверкало на фоне черноты — показывали бой в космосе, и Гедимин мог примерно прикинуть, с чего всё началось, и чем закончится. Не обращать внимания на фильм было легко, и сармат мог спокойно чертить на полузатопленном песке новый механизм; но Линкен подошёл вплотную и заслонил свет, и это было хуже.
— Дался он тебе, — буркнул он, досадливо щурясь. Чертёж получался так плохо, что сармату было неприятно даже смотреть. "Всё упирается в источник нейтронов. Достаточно плотный поток, экран тяжёлой воды... Трудно что-то рассчитывать, когда не знаешь, с чем придётся работать. Где, всё-таки, можно найти оставленный без присмотра "Шерман"?"
— А ты слушай, — Линкен придвинулся ещё ближе и зашептал практически на ухо. — Вынимай иногда голову из реактора. Полезно.
Воображение, как всегда, сработало быстрее логики — Гедимин представил, как засовывает голову в работающий реактор, и на секунду зажмурился, чтобы избавиться от ненужного и неприятного видения.
— Джеймс был в Филадельфии, — продолжал Линкен, после каждого слова ненадолго замолкая и криво ухмыляясь. — С генетиками из Института Вистара. Какая-то макака с бластером пробралась туда и немного постреляла. Джеймс в госпитале со сквозными ранениями, учёные мертвы. Кто-то на той стороне совсем не рад проекту "Слияние", атомщик.
Гедимин мигнул.
— Макаки убили своих учёных?! — его передёрнуло. — Тупые твари...
— Вот так у них всё делается, — Линкен ухмыльнулся ещё шире, так, что всё его лицо перекосилось. — Приматам не нужны учёные. Их место — на пальмах, и они об этом знают. Однажды мы их туда загоним. Приятное будет занятие...
Мимо, грохоча стальными "копытами", протопали двое в экзоскелетах. Один из них направился было к воде, но, увидев сарматов, развернулся и пошёл дальше. Гедимин увидел, как оба охранника спускаются по заросшему травой берегу в тень сосен, поднимают лицевые щитки — и тут же, махая руками, взбегают по склону обратно. Гедимин пошевелил траву — несколько насекомых мелькнули в ней и тут же попрятались, одно, случайно упавшее на ладонь сармата, немедленно взлетело.
— Жёлтое озеро, — прошептал Гедимин, задумчиво щурясь. — Макаки любят там купаться. Вода теплее.
Линкен удивлённо мигнул.
— Ты это к чему?
— Охрана с рудника ходит туда. Оставляет экзоскелеты на берегу и идёт в воду. Никто не следит за ними... раньше не следил, — поправил себя Гедимин. — Один "Шерман" на руднике есть. Если бы удалось к нему подобраться хотя бы на полминуты...
Линкен молча повернулся к Хольгеру и Кенену и потянул за проводки наушников. Инженер, удивлённо хмыкнув, вынул "ухо" и посмотрел на взрывника.
— Гедимину нужна помощь. Он хочет подобраться к "Шерману". Расскажи, какой у тебя план, атомщик.
Кенен, вздрогнув всем телом, ткнул в экран, выдернул наушник и развернулся к Гедимину.
— Я слышал что-то совершенно бредовое, Джед. Мне могло послышаться...
— У Жёлтого озера — место купания "броненосцев". Они оставляют экзоскелеты без охраны. Я хочу подобраться к ним, — сузил глаза Гедимин. — Тебя никто не звал.
Кенен выразительно хмыкнул, ущипнул себя за руку и округлил глаза. "Макака," — подумал ремонтник, неприязненно щурясь. "Что он сделал с лицом, что оно стало таким подвижным?"
— Хольгер, ты единственный здесь, кто ещё в своём уме, — сказал Кенен, на всякий случай отодвигаясь от Гедимина подальше. — Эти двое надумали убиться. Скажи что-нибудь!
— Опасное дело, — задумчиво протянул Хольгер, глядя на охранный пост у насосной станции. — Я бы не стал так рисковать. Ты и так под подозрением, а если поймают за попыткой свинтить оружие...
— Я не буду сидеть над бронёй полдня. Полминуты достаточно, — недовольно покосился на него Гедимин. — Что-то, что гарантированно отвлечёт макак на это время... плюс минута на выход из укрытия, вывод из строя экзоскелетов и побег.
— Пристрелят на месте, — сказал Кенен.
— Заткнись, — буркнул Линкен. — Оставь их, атомщик. Я пойду с тобой. Такое нельзя пропустить.
Гедимин посмотрел на него и растерянно мигнул.
— Это другой плутоний, ты помнишь? Это мирное устройство, оно не взрывается, — напомнил он. — Не думал, что тебе это интересно.
Линкен хмыкнул.
— В твоих делах я половины не понимаю, и мне они — до орбиты Плутона, — он ухмыльнулся. — Посмотрю, как весело будет макакам без экзоскелетов. Как громко они заверещат, и как забегают. Выведи их из строя, атомщик. Так, чтобы ещё месяц не могли починить.
В информатории было пустынно — оставалось меньше месяца до Летних полётов, пилоты тренировались дотемна, и все, кто работал не в ночную смену, собирались на стадионе. "Насмотрятся до отвращения," — хмыкнул про себя Гедимин, выбирая удобное место за телекомпом. В почтовом ящике, кроме пары посланий от механиков с Канадских территорий (выражения сочувствия исключённому и пожелания удачи в следующем году), его ждало новое письмо от Крониона.
"Нашёл интересную новость. Сайт "Слияния" о ней почему-то молчит, но по мацодской сети она разошлась широко. В июле в Бейт-Маиме родился первый детёныш человеческой самки и сармата. Я предполагал, что отцом станет один из новичков-карликов, но это полноценный сармат, военнопленный марсианин. Там есть несколько фотографий детёныша. Смотреть их не рекомендую — приматы в этом возрасте не вызывают брезгливости только у медиков, а ты привык к совершенно другим зрелищам. Но интересно проследить, как смешиваются признаки рас. У него нет никаких следов волосяного покрова, не считая короткой щетины на макушке. Бровные дуги выпуклые, но без оволошения. Ступня вытянутая, пальцы короткие, но расставлены широко, и их четыре. По четыре на руках и ногах, но я не заметил клешневого расхождения, обычного для сарматов. Это руки и ноги примата, с одним противопоставленным пальцем. Интересно будет проследить за его созреванием. Пишут, что он ест втрое больше, чем детёныш человека в этом возрасте, и его кости быстро вытягиваются. Вполне возможно, он созреет до сарматской нормы за считанные годы. О его интеллекте ничего не сообщается, но, думаю, сейчас его не могут проверить. Интересно, какого роста этот полупримат достигнет... и как их будут называть."
Гедимин покачал головой. "Кронион любознательный. Это надо ведь было эту новость найти..."
Он ткнул в экран, открывая сайт проекта "Слияние". Новостей было много — сармат неделю туда не заглядывал. На самом верху тревожно подсвечивалось красным сообщение о покушении на Джеймса Марци. Убитые генетики упоминались вскользь — о них Гедимин прочитал позднее, выйдя на новостные сайты Атлантиса. "Убили двоих своих учёных. Чтобы мы не спаривались с их самками. Hasulesh..." — он криво ухмыльнулся и ткнул в следующую новость. Она пришла вчера и тоже была подсвечена красным.
"Выступления так называемых "чистых" продолжаются по всему миру. Во время беспорядков в Филадельфии, штат Пенсильвания, вооружённые неизвестные прорвались за кордоны, проникли в студенческий городок и убили двоих охранников. Также погибли трое поселенцев-искусственнорождённых. Атака была отражена силами поселенцев и студентов, арестовано четверо "чистых", восемь человек госпитализировано, число убитых уточняется."
Гедимин свернул страницу, спустился ещё на строчку ниже.
"Сообщение из города Кервилл, штат Техас. Девятнадцатилетняя Патрисия Карраско была жестоко убита в ночь с четверга на пятницу. Тело со множественными следами побоев найдено на окраине Кервилла. Полиция округа подозревает в преступлении группировку так называемых "чистых". Как стало известно, девушка неоднократно выражала желание посетить сарматские территории и добивалась внесения в список граждан, которым разрешена переписка с сарматами."
Сармат задумчиво потёр висок. "Не понимаю. Они убили самку, чтобы она не спаривалась с... тесками. Теперь она мертва и не спаривается ни с кем. С ними — тоже. Этот результат их устроил?"
16 августа 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
День выдался жарким и безветренным, даже над затопленным урановым карьером воздух не двигался, и в полной тишине далеко разносился плеск воды и довольные возгласы купающихся охранников. Четыре экзоскелета лежали в кустах, и Гедимин, в очередной раз остановившись и оглядев берег водоёма, убедился, что никто не смотрит в их сторону. "Хорошо," — одобрительно сощурился он и двинулся дальше, так тихо, как только мог, перемещаясь в высоких спутанных злаках. Плеск был достаточно громким, чтобы заглушить шорох его шагов; но стоило "макакам" обернуться — и сармат был бы перед ними, как на ладони. Редкий кустарник не мог его спрятать, и было бы немного пользы от полос болотной грязи, которыми Гедимин расчертил комбинезон и даже лицо. Пока он осторожно пробирался к озеру, она засохла и намертво пристала к коже; сармату было противно, и он с трудом сдерживался, чтобы не содрать её с лица.
— Смотри, смотри! — кричали с озера, и громкий плеск и смех почти заглушали голос человека.
— Нет, ты глянь сюда! Ты так можешь?
Тяжёлый экзоскелет — "Шерман" — лежал с краю, ближе всего к тропе, протоптанной к озеру. Гедимин опустился на землю, медленными осторожными движениями прощупал стальную "клешню". Излучатель был там — достаточно было сдвинуть защитные пластины, чтобы увидеть сопло. Стараясь не оставлять лишних следов, сармат приподнял броню на "руке" экзоскелета, обнажив пневмоприводы и кабеля питания. Крепления поддавались нелегко — источник нейтронного излучения давно никто не извлекал, оставалось только надеяться на его исправность. Гедимин откручивал мешающие винты, чтобы тут же вернуть их на место, — шов от вскрытия не должен был быть заметным даже "мартышкам"-ремонтникам. С тихим хрустом капсула с нейтронным излучателем отделилась от "клешни", и Гедимин, не тратя больше времени, сунул её за пазуху. Немного помедлив, он прислушался к звукам с озера — плеск стал тише и реже, видимо, "макаки" устали от плавания. "Скоро вернутся," — ремонтник досадливо сощурился.
Сдвинуть лицевые щитки и просунуть руку внутрь каждого экзоскелета было минутным делом; сармат не стал резать кабели — приподняв внутреннее покрытие, он повыдирал их из разъёмов. На берегу зашуршала трава — люди выбирались из воды, устало переговариваясь. Гедимин вынул из кармана зеркальный осколок и поднял его вверх, подставляя солнцу. Короткая вспышка с дальнего берега озера была ему ответом — а затем там загрохотало, и чёрный дым столбами взвился над водой.
— Твою мать! — донеслось с берега. Громыхнуло ещё раз, но Гедимин уже не смотрел на дымовые столбы — он, не заботясь о маскировке, бежал к ближайшим деревьям. В паре десятков метров от опушки в кустах лежал спрятанный миниглайд.
— Что там, чёрт его дери?! — крикнул кто-то из охраны. Взрывы прекратились, и люди, опомнившись, бросились к экзоскелетам. Гедимин, распластавшийся под кустами, слышал скрежет брони и изумлённые, а потом разъярённые крики. Ухмыльнувшись, он шагнул на миниглайд. "Верещат и бегают," — он закусил губу, сдерживая смех. "Линкену понравилось бы."
Он спрыгнул с миниглайда в десятке метров от затопленной шахты. Здесь уже не нужна была скрытность — к Стометровому озеру никто, кроме сарматских ополченцев, не приближался, а их Гедимин мог не опасаться. Пристроив миниглайд на поваленных кустах, ремонтник спустился к воде. Ветки затрещали ему навстречу, и второй сармат в измазанном грязью комбинезоне мелькнул за кустами и вывалился из них, ухмыляясь так, что всё его лицо перекосилось.
— Sa atetzki! — он обнял Гедимина и с силой ударил его по спине. — Всегда бы так! Я не подвёл?
— Всё лучше некуда, — кивнул сармат, вынимая из-за пазухи излучатель. Линкен подался в сторону, пристально разглядывая предмет.
— Это оно? Как ты засунешь его в карман?
— Запросто, — пожал плечами Гедимин. — Тут много лишнего. Сам излучатель не очень большой. Подержи его, я быстро.
Осторожно, держась за кусты, он шагнул в воду. У Стометрового озера не было пологих берегов — только узкий и очень скользкий козырёк размытого камня, а дальше стены туннеля обрывались вниз на все сто метров глубины. Вода здесь, насколько знал Гедимин, не прогревалась никогда, и в самую сильную июльскую жару была близка к кристаллизации. Повиснув на кустарнике, согнувшемся до земли, сармат долго оттирал с кожи и комбинезона болотную грязь; в ледяной воде она отмывалась с трудом, и от усердного трения на лице Гедимина остались красные полосы. Одежда очищалась легче.
— Ah-hasu! — сплюнул в кусты Линкен. Он, смочив в озере кусок ветоши, тоже тёр лицо и комбинезон, но грязь присохла крепко.
— Тупые шутки Кенена, — скривился он, озадаченно потерев затылок. — И маскировка дрянная, и не отмоешься. Не надо было его слушать.
Гедимин, уже выбравшийся из озера и внимательно рассмотревший свою одежду, только пожал плечами и протянул руку за нейтронным излучателем.
— Иди мыться. За куст держись, туда лучше не нырять.
— Мыться в урановой шахте... — покачал головой Линкен, со вздохом хватаясь за пучок ветвей и соскальзывая по каменному козырьку в холодную воду. Гедимин, не обращая внимания на издаваемые им звуки, опустился на землю и положил перед собой излучатель. Лишние пластины, обмотки и детали креплений отделялись легко, усилий почти не требовалось, — в какой-то момент сармат даже перестарался, от волнения дёрнув слишком крепко и оставив на корпусе излучателя заметную царапину. Оторвав последний ненужный кусок, Гедимин швырнул весь мусор в озеро и взвесил оставшееся на ладони. Теперь излучатель поместился бы в нагрудном кармане. Сармат осторожно погладил пальцем значок радиационной опасности на тяжёлом корпусе, зачерпнул земли из-под ног и тщательно затёр все подозрительные пометки. Вещь, упрятанная в нагрудный карман, провалилась на самое дно, под залежи обломков фрила и отчищенных от ржавчины гаек. Гедимин выпрямился, прикоснулся ладонью к груди, чувствуя сквозь комбинезон приятную тяжесть и прохладу. "Мартышки ничего не заметят," — подумал он. "Вечером закончу установку..."
...Вещи, вынутые Гедимином из карманов старой одежды перед душем, по-прежнему лежали горками на лавке и выглядели нетронутыми, но сармат сразу заметил, что несколько обломков поменяли местоположение. Смерив охранников долгим задумчивым взглядом, он вернул осколки на место и разложил по карманам в прежнем порядке. Двое "броненосцев" разочарованно хмыкнули, сармат-патрульный сердито покосился на них и еле заметно пожал плечами.
Излучатель не привлёк ничьё внимание; он снова провалился на дно кармана, и Гедимин, присыпая его осколками фрила и мелкими деталями, озадаченно мигнул — прикосновение холодного металла отозвалось жжением на коже прямо под карманом, повыше соска. Сармат поворошил осколки, разыскивая, какой острый край так глубоко впивается, но не нашёл ничего необычного; жжение от его движений стало немного сильнее. Он снова расстегнул комбинезон и мигнул ещё раз. По коже протянулся пятисантиметровый красный рубец — полумесяц дугой вверх. "Царапина?" — сармат тронул полосу пальцем и хмыкнул. "Нет. Очевидно, ожог. Неосторожно... Однако теперь нет сомнений, что излучатель работает. А это скоро сойдёт."
25 августа 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
До обеда оставалось около часа, и уже полчаса Торкват задумчиво измерял ремонтный ангар шагами — от мойки к смотровым ямам и обратно. Иджес облокотился на верстак и водил по нему пальцем, время от времени встряхиваясь и качая головой. Гедимин лениво проверял исправность электрокрана; необходимости в этом не было, но сармату хотелось на что-нибудь отвлечься, иначе ожидание становилось совсем невыносимым. Под свалкой уже вторые сутки работал нейтронный облучатель, и уран под слоем тяжёлой воды медленно превращался в плутоний... по крайней мере, Гедимин на это надеялся. "Слишком узкий пучок частиц," — думал он, досадливо щурясь на покрасневшие пальцы — попытка расширить лучевой канал закончилась довольно болезненно, и под багровыми полосами на коже уже проступили маленькие белые пузырьки. Некоторые из них сармат успел проколоть, но облегчения это не принесло — напротив, рука заболела сильнее. "Облучение неравномерно..."
За стеной загудел приземляющийся глайдер; судя по звуку, он остановился напротив ворот ангара. Створки разъехались в стороны, пропуская Мику Марци. Её глаза сверкали, и дышала она слишком часто для существа, всего лишь пролетевшего несколько километров на глайдере.
— Чего сидите? Мы готовимся, или как? — выдохнула она, посмотрев на сарматов. Торкват остановился и повернулся к ней.
— Раньше надо было готовиться. Сейчас у тебя всё должно быть готово.
— Да, пора лететь, — вздохнул, поднимаясь с места, Иджес.
— С третьей шахты после обеда пришлют помощника, — сказал Торкват, повернувшись к Гедимину. — Вдвоём вы справитесь.
Ремонтник кивнул. Ему было немного не по себе — это был первый год, когда волнения перед Летними полётами совершенно не касались его. "Весь вечер вся охрана будет на стадионе и в окрестностях," — угрюмо подумал он. "В лабораторию лучше не ходить. Ещё день насмарку."
Он не успел заметить, когда Иджес оказался рядом, и опомнился только, когда сармат обнял его — немного сильнее, чем обычно, однако от неожиданности Гедимин забыл, как дышать.
— Эй, — прохрипел он, набирая воздух в лёгкие. — Ты что?
— На удачу, — усмехнулся Иджес, разжав руки. — Сил нет, как досадно видеть, как ты тут сидишь. Похоже, я так и не смогу тебя обойти.
— Уже обошёл, — пожал плечами Гедимин. — В прошлом году. Теперь станешь лучшим механиком Канадских территорий.
— Иди ты! — Иджес ткнул его кулаком в плечо. — Ты — лучший механик Ураниум-Сити. Никто не обошёл тебя. И Джер Хепри тут ничего не изменит.
— Постой, — Мика, слегка оттеснив его, подошла к Гедимину почти вплотную. — Нам удача тоже не помешает. Потерпи немного, Джед...
Двое механиков сжали Гедимина с двух сторон, и он терпеливо ждал, пока они его отпустят. "Удача?" — еле заметно усмехнулся он. "Как можно перенять от объекта свойство, которым он сам не обладает?!"
...За скучающим ремонтником зашли на час раньше — охране у душевой не терпелось попасть на соревнования, а из всей смены рабочих только Гедимин оставался немытым. В спешке рассовывая по карманам нужные и не очень запчасти, он втиснулся в улетающий глайдер — и вскоре уже поднимался на трибуны стадиона. Как он мог видеть, когда его не слишком сильно толкали, места механиков ещё пустовали — очевидно, под стадионом шла раздача последних указаний. "Очень много существ," — сармат недовольно оглядывался по сторонам в поисках не слишком забитой скамьи. "Может, на самом верху их меньше?"
— Эй, на Энцеладе! — кто-то с силой дёрнул его за руку, утаскивая в проход. Сарматы расступились, пропуская Гедимина туда, где уже сидели Хольгер и Кенен.
— Вовремя я вышел на лестницу, — хмыкнул Линкен, дожидаясь, пока Гедимин сядет.
— Э-эй, Алекс! — крикнул Кенен, махая рукой. — Иди к нам!
Венерианец, устроившийся тремя рядами ниже, обернулся и покачал головой, указав на соседей — таких же выходцев с Венеры.
— Моранси тоже тут, — вполголоса заметил Линкен, указав на одну из трибун. Кроме мэра Ураниум-Сити, там собралась вся тяжеловооружённая охрана и двое незнакомых людей, обвешанных маленькими шарообразными дронами. "Журналисты," — отметил Гедимин. "Если поймать такой дрон в конце соревнований и быстро его вскрыть..."
Обдумать план ему не дали — над стадионом загрохотали барабаны (запись, своей громкостью больше напоминавшая канонаду или горный обвал), и в небо взлетели дроны, поддерживающие голограмму с огромной зелёной буквой "U".
— Граждане Атлантиса, поселенцы Канадских территорий, любого роста и цвета кожи, — мы рады приветствовать всех вас! — донеслось из будки комментатора, и голоса на стадионе тут же стихли. Гедимин увидел, как на пустующую трибуну один за другим пробираются механики. Встретившись взглядом с Иджесом, он вскинул руку в сарматском приветствии и тут же опустил её — но охране пока было не до него.
— Новые Летние полёты объявляются открытыми! Уже четвёртый раз мы проводим их на этом стадионе, и каждый год участники чем-нибудь удивляли нас. Что же произойдёт сегодня? Могу только надеяться, что стадион это выдержит! Сейчас же я объявляю первый этап — Знакомство! Пилоты всех семи городов Канадских территорий, всех четырнадцати звеньев покажут сейчас свои машины и своё мастерство! Следите за цветами любимой команды!
Линкен толкнул Гедимина в бок.
— Без тебя веселья не будет, — прошептал он ремонтнику на ухо. — Макаки не ценят зрелища!
Над расчерченным на полосы стадионом загудели четырнадцать моторов. Первыми летели винтолёты. Гедимин увидел в крайнем ряду цвета "Эгиона" и "Аргентума". Два корабля держались друг за другом. Коротко взвыла сирена, и они перестроились — "Игла" вышла вперёд, винтолёт "Аргентума" сдвинулся немного в сторону. До следующего сигнала они держали строй, и Гедимин одобрительно кивнул — в этот раз звено успело объяснить Сешат, как обойтись без самодеятельности.
— Чёрный и оранжевый — звено "Иштар" из Порт-Радия! — еле успевал объявлять комментатор. — Корабль-шар потрясающей маневренности! Розовый и стальной — звено "Яшма" из Порт-Радия, его винтолёт имеет традиционную форму, он длинный и необычно угловатый...
— Что скажешь? — Хольгер тронул Гедимина за руку. Тот пожал плечами.
— Посмотрим.
— Белый и синий — звено "Никки" из Шангнака, у их шарообразного корабля отражающая обшивка — смотрите, как она сверкает! — комментатор ещё не закончил представлять винтолёты, а последний из них уже опустился на финишную стойку, и над стадионом заложили первый круг реактивные корабли и солнечные планеры. Гедимин навалился на перила ограждения, вглядываясь в силуэты звездолётов. "Вон тот хорош... и вон тот, и тот, с краю..."
Насмотреться он не успел — пролетев ознакомительный круг, все корабли приземлились, и пилоты почти бегом унесли их под стадион. Над полем уже кружил и громко гудел сигнальный дрон, и комментатор, повысив голос, объявлял Урановые гонки. Линкен щёлкнул языком и наклонился вперёд, почти нависнув над стадионом. Сверху на него зашипели, и он нехотя отодвинулся.
— Лилит — хороший пилот, — покосился на него Гедимин.
— Может быть, хорошая самка, — буркнул взрывник. — Но пилот? Летать по прямой не значит быть пилотом...
Светящийся зеленью круг протянулся по воздуху, и дроны-наблюдатели поспешно выныривали из него, уступая место сарматским кораблям. На участке, отведённом под звездолёты Ураниум-Сити, стояли двое выходцев с Ио — Лилит Тарс и Ингви Тарс, пилот звена "Аргентум". Оба корабля, судя по размерам, несли на себе немало топливных капсул — и с одной, и с другой стороны корпуса. Гедимин покачал головой. "Знаю. Тренировались. Но всё равно... Ладно, посмотрим."
— Внимание! Последнее сообщение от Лётного комитета Ураниум-Сити! — крикнул комментатор. — Некоторые пилоты рассчитывают добиться победы, выбив с трассы или даже уронив на землю чужие корабли. С этого года такие умники будут освобождаться от соревнований на пять лет. Удачи — и на старт!
Линкен громко фыркнул, но кто-то из соседей ткнул его кулаком под рёбра, и он, шумно выдохнув, так ничего и не сказал.
Гедимин видел, как корабли взлетали, но уже на первой четверти круга они включили ускорение — и он успел разглядеть только серебристые вспышки. Они проносились круг за кругом так быстро, что он не различал цветов, — белые сполохи, искры, светящиеся спирали вспыхивали и гасли. Кого-то задели; корабль, резко снизивший скорость и опасно подошедший к "краю" трассы, на секунду стал видимым — и тут же, выплюнув раскалённый газ, помчался дальше и превратился в белую ленту. Но она уже не успевала догнать остальные — яркая вспышка пересекла финишную черту и вылетела на следующий круг, в ту же секунду по её следам бросились ещё четыре. Гедимин мигнул и на секунду крепко зажмурился — в глазах рябило. "Макаки долго будут искать, кто победил! Даже я так и не понял..."
Сарматы вставали с трибун, вскидывали сжатые кулаки, и охрана — хоть и с опущенными руками — поднималась следом. Звездолёты приземлялись, но пилоты не спешили забирать их — роботы-уборщики осторожно обдували перегретую броню прохладным воздухом, чтобы ускорить остывание; сейчас корабли так нагрелись, что обожгли бы руку даже сквозь толстый скирлин.
— Норман-Уэлс — один из первых, — вполголоса заметил Линкен, возвращаясь на место. — Нефти у них там много, топлива не жалеют.
— Они победили? Какое звено? — оживился Гедимин, но взрывник только покачал головой.
— Надо смотреть запись. На таких скоростях трудно понять. Но они, кажется, вторые. Или третьи, если я ошибся на миллисекунду.
Сирена завыла с переливами, — корабли остыли достаточно, и пилоты поднимались, держа их на вытянутых руках и осторожно дуя на крылья. Лилит, бегло осмотрев "Гарпию" (она выдержала полёт неплохо, но после приземления на обшивке запеклось немного органики), искала кого-то на верхних трибунах. Встретившись взглядом с Гедимином, она вскинула руку вместе с кораблём и широко ухмыльнулась.
— Звездолёты Канадских территорий — маленькие, но такие же быстрые, как настоящие спрингеры! — прокричал комментатор. — И у нас уже есть итоги первого этапа! Первое место в Урановых гонках — традиционно и вполне заслуженно — получает звено "Эгион" и его пилот, великолепная Лилит Тарс!
Линкен громко хмыкнул, но тут же осёкся, получив кулаком под рёбра — несколько сильнее, чем обычно. В следующую секунду Гедимин сам смутился и даже немного пожалел о своей несдержанности, но взрывник покосился на него с уважением и ничего не сказал.
— Второе место разделили сразу три звена — "Аргентум" из Ураниум-Сити, "Иштар" из Порт-Радия и "Квазар" из Нитчекуона! Каждое из них получает по двадцать очков, — продолжал комментатор.
— Эй, о чём он? — зашевелился Хольгер. — Не помню, чтобы раньше тут вели прямой счёт очков.
Гедимин пожал плечами.
— Этот мартышечий комитет... Понятия не имею, чего он успел напридумывать.
Сирена взвыла снова; дрон поднимался выше, зелёное кольцо трассы вокруг него растаяло. Роботы-уборщики выволакивали на поле ажурную конструкцию из стальных трубок и планок. Гедимин изумлённо мигнул — во всём лабиринте не было ни элемента, сделанного из фрила или скирлина, только металл — свисающая металлическая проволока, скрутившаяся в спирали и клубки, заменила обычные тросы. Он с трудом сдержал ухмылку. "Помнят прошлый год..."
— Лабиринт длинный, но попроще прошлогоднего, — заметил Линкен. — Совсем прозрачный. Его пройдёт любой.
— Внимание! — напомнил о себе комментатор. — Совсем немного осталось до второго этапа, и вот — перед вами Урановый лабиринт! Всего десять минут на прохождение — и вы получаете двадцать очков, если уложитесь в двадцать минут — получите десять, но если задержитесь — не получите ничего!
Мафдет с красно-синей лентой, перекинутой через плечо, неподвижно стояла за стойкой, держа в руках пульт, её лицо окаменело от сосредоточенности. Гедимин, глядя на неё, сам чувствовал, как нарастает напряжение. "Она справится," — он с трудом отвёл взгляд. "Всегда справлялась. В этом году опасаться нечего."
Взлёт был стремительным; эскадра на долю секунды задержалась у входа в лабиринт, и стальные трубки загудели от столкновений. Конструкция задрожала, а потом и запрыгала — корабли, разыскивающие путь внутри неё, бросали её из стороны в сторону. Кто-то, не выдержав бокового удара, вылетел из лабиринта и едва затормозил у бортика; раздосадованный пилот хлопнул себя по бедру пультом и пошёл за уже бесполезным кораблём, но робот-уборщик встал на его пути, надсадно пища. Лабиринт подбросило вверх на целых десять сантиметров — и на его дальнем краю появился вращающийся винт. "Игла", на лету изменяя форму, выбиралась из проволочной сети; два шаровых корабля обогнали её, третий чуть-чуть отстал. Его догнал второй длинный винтолёт, а секунду спустя наружу вылетела целая эскадрилья.
— Есть! — хлопнул себя по колену Линкен. — Уложилась, а очерёдность всё равно не зачтут. Нет, с этим счётом очков что-то не то...
Сирена завыла снова. Лабиринт утаскивали под трибуны; как мог видеть Гедимин, никто из участников в нём не застрял. Пилоты у стойки поспешно сменялись, некоторые сменили и корабли, выбрав вместо винтолётов реактивные. Дрон со светящейся буквой над ним спустился ниже, и Гедимин настороженно посмотрел на него. "Опять поле и тысячи лазеров? Зря Сешат убрали со стрельб, она бы тут пригодилась."
— Последний этап — состязания в меткости! — объявил невидимый комментатор, и все перешёптывания на трибунах затихли. — Каждое звено, начиная с южного края поля, поднимет корабль в воздух и получит двадцать секунд — десять на выход на позицию и десять на стрельбу. Пять мишеней для каждого корабля, пять летающих дронов, — каждый выстрел, попавший в цель, принесёт участнику пять очков! Быстрота реакции, отменная меткость, — покажите, на что вы способны! Удачи — и на старт!
Под протяжный вой сирены шарообразный корабль на южном краю стойки поднялся в воздух, защёлкал пластинами обшивки, открывая излучающие сопла, и на полной скорости влетел в рой мелких дронов, высыпавшихся из-под "брюха" большого. Блестящие серо-стальные шары брызнули в разные стороны, засверкали красные вспышки, раздался громкий гудок — и за ним ещё два, слившиеся в один. Сирена завыла снова, — время истекло, и корабль летел к дальней стойке, освобождая место для следующего. Линкен и Хольгер переглянулись.
— Неплохая идея... для макак, — нехотя признал взрывник, поворачиваясь к Гедимину. — Корабли целы, и выглядит внятно... Эй, Гедимин! Ты где?
Ремонтник не слушал его — он, навалившись на перила, следил за новым пилотом "Эгиона". "Новичок, из бывшего "Тау"... В прошлом году они хорошо себя показали. Как её зовут? Вигдис Арктус, из Гренландии..."
— Самки! — ухмыльнулся Линкен, хлопнув Гедимина по плечу. — Не слишком много на тебя одного, а?
Ещё один винтолёт, поразив две цели, ушёл на посадку, и блестящие дроны, повисев в воздухе, стянулись к "кораблю-матке" над стадионом. На позицию выходила "Игла". Она не маневрировала, не изменяла форму и даже как будто притормаживала, не торопясь набрать максимальную скорость. Гедимин сильнее навалился на перила, мельком отметив, что они достаточно прочные — выпасть ему не грозило.
Дроны посыпались на винтолёт, расходясь в разные стороны, хаотично заметались вокруг — и "Игла" остановилась. За долю секунды до этого раздался первый гудок, и ещё три — сразу после. Вспышка поразила пятый дрон за микросекунду до звука сирены, и под её вой "Игла", набирая скорость, вышла с позиции и двинулась к финишной стойке. Гедимин растерянно хмыкнул.
— Долго тянула, — недовольно сощурился Линкен. — Быстрее надо. Сразу видно, что с Земли. Когда нас учили...
Гедимин не слушал его. В небе был корабль "Аргентума", и сармат не видел глаз Мики Марци под защитной маской, но видел её ухмылку и знал, что её радужка ярко сверкает. Стрелять она начала ещё в пути, два дрона из пяти не успели снизиться и наполовину.
В последний раз завыла сирена, и над стихшим стадионом загремел гимн Атлантиса. Пилоты, забрав корабли, уходили под стадион, комментатор молчал. Начинало смеркаться; на поле и верхних трибунах включили подсветку, на крышах пятиэтажных бараков зажглись сигнальные огни.
— Тебя надолго исключили-то? — тихо спросил у Гедимина Линкен. Тот пожал плечами.
— В следующем году было бы неплохо к ним присоединиться, — взрывник кивнул на стадион. — Не бойся, я не буду ломать корабли. И ничего не взорву.
— Буду механиком — возьму в пилоты, — хмуро пообещал Гедимин. Он ждал последних итогов, а судьи не торопились, и ему было немного не по себе — он даже удивился. "Не вижу оснований для волнения," — подумал он, убирая руку с перил. "Очередные полёты игрушек."
Пять минут спустя гимн Атлантиса зазвучал снова, но оборвался через пару секунд. Дрон, висящий над стадионом, спустился ниже и зажёг дополнительную подсветку.
— Летние полёты завершены, и мы называем имена победителей! — прокричал комментатор. — Все вы могли оценить их мастерство, умения их пилотов и механиков, красоту их кораблей! Первое место в этом году получает звено "Эгион" из Ураниум-Сити — и Лётный комитет приглашает всех его участников выйти на поле! Командир звена — Лилит Тарс, механик — Иджес Норд...
Линкен посмотрел на Гедимина и широко ухмыльнулся.
— Глаза горят, — прошептал он, сжимая руку ремонтника. — Вышло не хуже, чем в прошлые годы, верно?
— Ещё лучше, — буркнул сармат. "Наверное, в самом деле давно надо было выйти из звена и не дразнить макак," — думал он, наблюдая за тем, как охранник в тяжёлом экзоскелете вручает Лилит флажок Атлантиса и катушки с медным и латунным проводом. Один из журналистов спустил на поле камеру-дрон, чтобы заснять звено с наградами. На другом краю поля получал свой флажок за второе место командир звена "Иштар".
— Два из трёх — у Ураниума, — довольно хмыкнул Хольгер. — "Аргентум" немного отстаёт с этими пришельцами, не находишь?
— У "Иштар" — хороший механик, — пожал плечами Гедимин. — И очень неплохие пилоты.
Линкен фыркнул.
— Тебе никогда не везло с пилотами, атомщик. Ты просто не разбираешься. А на Земле я никогда не покажу, что на самом деле такое "хороший пилот". Не то ты бы сразу понял...
Кто-то из сарматов, торопясь спуститься с трибун, невежливо оттолкнул его от перил. Линкен ткнул его кулаком в спину, но развернуться и ответить сармату не дала напирающая толпа. Гедимин с трудом вклинился в неё.
— Спущусь к своим, — сказал он, повернувшись к Линкену и Хольгеру. — Надо поздравить.
— Само собой, — кивнул инженер, придерживая взрывника за плечо. — Если что, мы на озере.
Охранники-"броненосцы" давно ушли с лестниц, тонкую цепь роботов-уборщиков просто отодвинули в сторону и оставили так лежать. Гедимину самому пришлось отойти к стене и ждать, когда толпа вокруг "Эгиона" и "Аргентума" рассеется. В кольце стоял очень довольный Иджес и что-то рассказывал. Сёстры Хепри изучали крыло "Гарпии", вскоре к ним подошёл Торкват. Гедимин посмотрел наверх, на медленно пустеющие трибуны и почти тёмное небо. "В бараке поздравлю," — подумал он, разворачиваясь к выходу. "Сейчас надо остыть."
— Эй! — кто-то, протиснувшийся сквозь кольцо, окликнул его. Перед ним стояла новая самка-пилот, Вигдис из звена "Тау". Она была немного ниже ростом, чем Лилит, — рослые самки вообще попадались нечасто. Смерив Гедимина любопытным взглядом, она протянула ему руку.
— А ведь тут не обошлось без тебя, верно? — она кивнула на флаг победителя. — Это твои корабли, и управление ты дорабатывал... Тебе понравился новый лабиринт? Это они из-за прошлого года, из-за той жгучей смеси...
— Эй, Вигдис! — из расступившейся толпы выбралась Лилит и скрестила руки на груди, выразительно глядя на самку. Та, мигнув, шагнула назад.
— Тебе проволока нужна? Механики её сейчас поделят. Хочешь что-то получить — иди к ним, — сказала Лилит, плечом оттирая Вигдис от Гедимина. Та, кивнув, юркнула в толпу, и сармат тут же потерял её из виду.
— Ну как? — спросила Лилит, обхватив его плечи. Её взгляд был слегка затуманен, от тела — даже сквозь комбинезон — тянуло необычным жаром.
— Сойдёт, — Гедимин прижал её к себе, чувствуя, как в груди разрастается раскалённый комок, медленно переползая в солнечное сплетение. "Мутаген," — он качнул головой, но жар, растекающийся по коже, так просто было не смахнуть. "Мы уже полностью мутировали. Никакого контроля..."
— Вы справились, как я и говорил. Лучше, чем со мной. И будете справляться дальше, — тихо сказал он. — Лучшее звено Ураниум-Сити и всего Атлантиса.
— Лучший механик Ураниум-Сити и всего Атлантиса, — мотнула головой Лилит. — Это твоя победа.
Одна её рука уже соскользнула на его живот, сдвигая застёжку комбинезона и отодвигая в сторону неудобные жёсткие пластины пояса.
— Напряжение... слишком велико, — выдохнул сармат, чувствуя, как сознание мутнеет. Жидкости, текущие в крови, брали управление на себя, — противостоять он уже не мог.
— Нужна разрядка, — прошептала ему на ухо Лилит. Они уже соприкасались кожа к коже, и жар возрастал, как в неуправляемом реакторе.
— Подтверждение? — Гедимин прижался вплотную, сдвинул ногу чуть вперёд, готовясь принять на себя удар о землю.
— Получено, — прошептала Лилит, легко толкнув его под колено. Траектория падения изменилась, но отреагировать Гедимин всё-таки успел, и падение было мягким.
Охрана опомнилась через пять минут. Холодная вода лилась на сарматов ещё минуту — расцепляться они не спешили. Наконец Лилит, опомнившись, откатилась в сторону, и Гедимин сел, озадаченно глядя на водомёт. Разрядка была получена — быстрее, чем он рассчитывал, теперь вода приятно охлаждала кожу, но струя определённо была слишком сильной.
— Теск, твою мать! — охранник направил водомёт сармату в лицо, и тот дёрнулся, прикрываясь рукой. — Вставай!
Лилит уже подняли — один из "броненосцев" держал её за плечо, а она пошатывалась и время от времени встряхивала головой. Гедимин оглянулся на неё — она едва заметно кивнула ему.
— Вставай! — охранник шагнул к сармату, но, заметив его движение, тут же отпрянул. Гедимин застегнул комбинезон и выпрямился. Теперь жар сменился ознобом — холодной воды было слишком много, и вылилась она не вовремя.
— Вы в порядке? — кто-то из людей, свисая с перил, окликнул Лилит. — Это нападение? Тут всегда так?
— Отпусти её, — Гедимин пристально посмотрел на охранника. Самка, опомнившись, быстро застегнулась, на её лице появилась кривая ухмылка.
— Чего вам надо-то? — спросила она, взглянув на "броненосцев". — Что, не этого хотели, когда кормили нас мутагенами?
Охранники переглянулись. Рой дронов с камерами уже летал вокруг них. Ещё один "Шерман" с лязгом опустился на поле.
— Вы, двое, пошли вон, — приказал он, не повышая голоса. — Вас не накажут. Освободить поле!
Гедимин развернулся и увидел направленные на него бластеры — "макаки" стояли между ним и сарматами, которых быстро вытесняли за ворота. "Мирные служащие" толпились на прикрытых трибунах, их лица странно побледнели, и они громко перешёптывались.
— Прямо тут, в толпе, на голой земле... как животные! — услышал Гедимин, двинулся в ту сторону, и разряд станнера протрещал мимо его головы. Лилит успела уйти; на поле осталась только охрана, и говорить с ней было не о чем.
— Это ваши обычаи, — буркнул он — достаточно громко, чтобы на трибунах услышали. — Нечего было тащить их к нам.
...Над фторным реактором висел пар, вода в гальванических ваннах шипела, медленно испаряясь и стекая вниз по каскаду. Нейтронный излучатель, закрытый двуслойным защитным полем, никаких звуков не издавал, только пристроенный между слоями счётчик Гейгера потрескивал, давая знать, что реакция идёт. "Преобразование — сотая доля процента в сутки, и то в самом лучшем случае..." — Гедимин покосился на излучатель, пожал плечами и вернулся к прерванному занятию. Пластичная смесь глины и фрилового порошка легко разминалась в руках и принимала нужную форму, оставалось запечь и раскрасить — и любая "макака", в темноте или на свету, не отличит результат от настоящей плазменной гранаты. "С крыши ангара кинуть внутрь форта," — прикидывал Гедимин, вспоминая, где обычно висят дроны, а где выставлены патрули. "Линкен давно просил. Пусть развлечётся."
26 августа 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Всё должно было произойти очень быстро — за секунду до вылета, чтобы у охраны ни на что не осталось времени — и Гедимин, уже забираясь в фургон, услышал звон лопнувшего стекла, грохот, пронзительные вопли и треск бластерных разрядов. "Глина не испаряется," — подумал он, довольно жмурясь. "Жаль, отсюда ничего не видно."
Он шагнул к окошку — глайдер уже взлетал, и с набранной им высоты можно было разглядеть "броненосцев", выскочивших во двор, "Шерман" под разбитым окном и взлетевший дрон с лазерными турелями. Дверь ремонтного ангара на долю секунды приоткрылась, и кто-то успел запрыгнуть в отлетающий шахтёрский глайдер. Гедимин ухмыльнулся и отошёл от иллюминатора.
— Псих, — осуждающе покачал головой Иджес. — Два психа, не поймёшь, кто дурнее. Так обиделся из-за самки?!
— Меня назвали животным, — сузил глаза Гедимин. — Сначала сделали, потом назвали. Это... непоследовательно. Мне это не нравится.
— Тебя могли пристрелить, — Иджес тяжело вздохнул, устраиваясь рядом.
— Я ни разу не видел, как спариваются макаки, — заметил один из сарматов, перебираясь на более устойчивое место фургона. — Может, у них принято делать это скрытно?
— Они же гордятся этим, — фыркнул Иджес. — Было бы чем, конечно, но... Гедимин прав — они непоследовательны.
— Hasulesh! — пожал плечами Торкват. — Не вижу смысла в их обсуждении. А у нас новое поручение от Моранси — "проверить исправность насосных станций и сорбционных чанов". Внеочередная проверка с ежедневной отчётностью. Итак, Гедимин, Иджес и... ещё трое, как минимум. Остальные работают в обычном режиме.
...Свёртки с чистой одеждой лежали на лавке номерами вверх. Гедимин развернул комбинезон и удивлённо мигнул — внутри было двое подштанников, одни — обычные, другие — чёрные, более плотные и заметно укороченные. Он огляделся — другие сарматы тоже нашли такие вещи у себя в одежде и теперь в недоумении рассматривали их.
— Что это, и зачем? — громко спросил Гедимин, повернувшись к охраннику. Тот махнул "клешнёй" экзоскелета.
— Одевайся!.. Это плавки. Их будешь надевать, когда пойдёшь купаться. Кого увидят на озере голым — отправят в карцер.
Сармат растерянно мигнул.
— В одежде неудобно плавать, — буркнул он, сворачивая плавки и пристраивая в свободный карман. "Это что-то о традициях макак? Эта штука должна прикрывать выделительную систему... Странно, что она им так мешает."
— Только звери ходят голышом и не стыдятся, — поморщился охранник. — Эй, теск! Так делают обезьяны! А вам дают одежду, чтобы вы её носили.
— Это не имеет смысла, — пожал плечами Гедимин.
Глайдер заходил на посадку, и сармат осторожно выглянул в иллюминатор. Расстрельная бригада его не поджидала, зато берег озера, обычно в это время суток занятый сарматами, был почти пустым. Те, кто всё-таки вышел искупаться, были в чёрных подштанниках. Ещё несколько сарматов, держа в руках свёрнутые комбинезоны, выбирались из душевой. Рядом стояли двое охранников и пристально глядели на них.
— Традиции мартышек, — поморщился Иджес. — Вот и объявлений понавешали...
Новые листки скирлиновой бумаги появились на всех дверях. "Здесь купаются одетыми!" — гласили крупные надписи. Гедимин озадаченно хмыкнул.
— Это настолько важно?
...Когда он входил в воду, на берегу оставался только Хольгер — он задумчиво ходил по щиколотку в мятой траве и смотрел на заходящее солнце. Когда Гедимин, проверив и убедившись, что в одежде плавать неудобнее, чем без неё, выбрался на сушу, там уже собралось трое сарматов — подошли Кенен и Линкен. Взрывник, молча пожав ремонтнику руку, сам ушёл в воду; Кенен, расстегнув верхнюю часть комбинезона и свесив её на пояс, возился со смартом. Возня продолжалась несколько минут, и учётчик морщился и бормотал что-то недружелюбное. Гедимин, понаблюдав за ним пару секунд, лёг на траву и подставил спину ветру. Перед тем, как спускаться в жаркую и пропитанную паром лабораторию, нужно было как следует охладиться. "Что-то надо делать с вентиляцией," — думал сармат. "Слишком много воды, оседает где не надо..."
— Ну что ты будешь делать, — пробормотал Кенен, откладывая смарт. — Джед, ты видел, что придумали мартышки?
Он протянул смарт Гедимину. Поверх экрана растянулось всплывающее окно с красной надписью "Внимание!" и тремя кнопками внизу. "По распоряжению координатора проекта "Слияние" каждый сармат обязан пройти ускоренный курс правил поведения в обществе Земли и сдать прилагающиеся тесты. Пройти курс сейчас? Перейти к тестированию? Выйти?"
— Вот как, — сармат удивлённо мигнул и ткнул в прохождение курса. Кенен запоздало схватил его за руку.
— Эй! Зачем?! Чего ты там не видел?
— Мартышки думают, что чего-то не видел, — пожал плечами Гедимин. — Иди плавать, я почитаю, что тут пишут.
В экран заглянул Хольгер.
— А, это. Теперь такое окно всплывает каждый раз, когда заходишь в сеть, — сказал он. — Пока не пройдёшь тест, никуда не пустит. Гедимин, ты не знаешь, как его сломать?
Сармат снова пожал плечами. "Сколько разных правил у макак. Я только начал читать и уже запутался," — думал он, перечитывая верхние абзацы. "Даже отдельные обычаи для купания в водоёмах... отдельно для самцов, самок и детёнышей... интересно, есть отдельное правило, касающееся затопленных урановых карьеров и шахт?"
На экран упала тень Линкена.
— Ты, атомщик, вчера сильно разозлил макак, — поморщился взрывник, заглядывая в смарт. — Интересно почитать, что они у себя написали. Теперь они будут учить нас своим правилам и не отстанут, пока мы не начнём их соблюдать. Вместо того, чтобы навсегда отстать от нас со своими мутагенами и прочей грязью... Hasulesh!
— Они не отстанут, — слегка сузил глаза Гедимин. "Как тяжело запоминать то, в чём не прослеживается логика," — думал он. "Проще в сеть не заходить..."
30 августа 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Первое защитное поле погасло. Гедимин, неловко шевеля пальцами в просвинцованных перчатках, схлопнул второе. Движения давались ему с трудом. Свинец на руках, свинцовая пластина на груди, утяжелённая маска, почти закрывающая обзор, — более тяжёлой и надёжной защиты у него не было. "Излучатель отключен," — напомнил себе сармат, покосившись на потрескивающий счётчик Гейгера. "Теперь нужно слить воду."
Экран из тяжёлой воды, прикрывающий тёмно-серый слежавшийся порошок, отделился неохотно — просто повернуть агрегат и всё вылить было нельзя. Вычерпав лишнее, Гедимин отодвинул в сторону склянку с загрязнённой водой и проткнул слой порошка тонким прутом. "Равномерность. Поднять все слои и основательно перемешать. Будь у меня излучатель с более широким соплом..." — он, досадливо щурясь, размешивал мокрую пыль. "Восемь суток работы. Уже должен быть какой-то результат. Но я подожду ещё неделю или две. Если удастся получить хотя бы грамм плутония, это уже будет хорошо... А проще было бы украсть ещё один РИТЭГ."
Он оставил прут лежать в ёмкости, когда сливал тяжёлую воду обратно, — ни одна крупинка порошка не должна была покинуть агрегат необработанной. Излучатель опустился в рабочее положение, два слоя защитного поля схлопнулись, и только тогда Гедимин отодвинулся от установки и шумно вздохнул. Прут, немного протирочной ветоши, склянка из-под тяжёлой воды, — всё отправилось в самый дальний угол, в контейнер для отходов, который скоро отвезут на Стометровое озеро и сбросят на самое дно. Рукавицы, нагрудник и респиратор вместе со всеми повязками Гедимин спрятал в одну из закрытых ниш — и теперь мог спокойно выдохнуть, дотянуться до канистры с водой и смыть испарину с лица и груди. "Жарко," — сармат вылил немного воды себе за шиворот. "Или я переволновался. Кажется, в этот раз руки целы."
Он осмотрел пальцы и запястья. Красные рубцы, оставшиеся от попытки расширить сопло излучателя, потемнели и огрубели, прикасаться к ним по-прежнему было неприятно, однако новые белые пузыри под кожей не появлялись. Так же вёл себя ожог на груди. "Он давно должен был сойти," — недовольно сощурился Гедимин. "Протру ещё раз спиртом. Когда опыты закончатся, как бы не пришлось идти к медикам..."
...У окна, вокруг крайнего телекомпа, клубились сарматы. Свободные места в зале ещё были, и Гедимин хотел тихо пройти к одному из них, но из толпы выглянул Кенен и замахал рукой.
— Эй! Тут Джед!
— Отстань от атомщика, — буркнул Линкен, прислонившийся к стене и раздражённо прищурившийся на экран.
— Ничего не понимаю, — пробормотал, отходя от стола, Алексей. — Слишком много разных названий для одного и того же. Как кто-то вообще сдаёт эти тесты?!
— О чём тебя спросили? — заинтересовался Гедимин. — Они нелогичные, но не слишком сложные... обычно.
— Неважно, — отмахнулся Алексей. — Кенен уже решил. Но если эту чушь не уберут, не знаю, как я буду ходить в сеть.
— Слушайте сюда! — сармат за телекомпом обернулся к собравшимся и указал на экран. — Новость из Филадельфии. У них там уже два ублюд... полукровки. И первый потомок самца макаки и сарматской самки.
— Кронион пишет — в Мацоде уже десяток таких, — вспомнил Гедимин. — Ему интересно, как распределились признаки видов. Надо спросить, проверяли ли им интеллект.
— Мацода? Сейчас найдём, — оживился сармат за телекомпом. — А, вот, вижу... Бейт-Маим... госпиталь... да, была такая проверка. Тут описание первой такой особи. Ускоренный рост, параметры... уровень интеллекта соответствует уровню пятилетнего человеческого ребёнка, физическое развитие ускорено... Эти ублюдки что-то получают от нас, это ясно.
— А как они заставили сарматку размножиться... своим способом? — Лилит, дружелюбно толкнув Гедимина в бок, подошла к столу. — Если медики не врут, на последнем обследовании у меня матки почти что не было. А зародышу нужно много места. В Филадельфии другие мутагены?
— Тут всё расписано, читай, — сармат слегка отодвинулся от телекомпа. — Изъяли комок клеток и держали в автоклаве. Тут у них идут споры, считать ублюдков людьми или нет. Селить их в своих городах не хотят.
— Значит, сбросят нам, — Линкен, морщась, провёл пальцем по затылку. — Мало было недомерков...
— Недомерки, кстати, тоже начали плодиться, — сказал Кенен. — Да и чем им ещё заняться, с их крошечным мозгом... Эй!
Получив тычок от Алекса, он шарахнулся в сторону и спрятался за спиной Гедимина. Сармат удивлённо мигнул.
— Хватит оскорблять всех подряд, — сузил глаза Алексей. — На себя посмотри, гений. Кнопку из смарта вытащить не может, а туда же...
Сарматы озадаченно переглянулись. Линкен снова потёр затылок.
— Кому обидно за всех этих уродцев, пусть даст им нормальные названия, — проворчал он. — Называть это сарматами я отказываюсь.
— Те, кого сделали в Филадельфии, — сарматы, — сказал, задумавшись на секунду, Гедимин. — Только мелкие. Кенен и Лилит меньше меня, а эти сарматы — меньше Кенена и Лилит. Не вижу оснований для разделения.
— Филки, — сказал Хольгер, до того молчавший и настороженно разглядывавший сарматов. — Их в сети называют филками. По-моему, сойдёт.
— Ну ладно, — пожал плечами Линкен. — А что делать с ублюдками? В сети их так и называют. А кому обидно — пусть думает, прежде чем лезть на макаку.
Алексей, коротко выдохнув, шагнул вперёд. Кресло было привинчено к полу, но за пару лет крепления разболтались, достаточно было потянуть — и оно оторвалось. Гедимин уже не успевал отскочить — он развернулся, принимая удар на себя.
— Эй! Эй, тише! — Кенен опомнился первым и повис на Алексее, двое сарматов схватили взрывника. Гедимин опустил отобранное кресло на пол и пинком загнал под стол.
— Правда, хватит, — буркнул он, потирая ушибленное плечо.
Линкен стряхнул с себя сарматов, тяжело вздохнул и покачал головой.
— Из-за паршивой макаки... — он, не договорив, опустился в свободное кресло и вздохнул ещё раз. — Гедимин, что с рукой? Ранен? Если хочешь, я...
— Хватит, сказал же, — Гедимин сел на пол рядом — кресел уже не осталось, не считая того, что лежало под столом.
— Дела, — щёлкнул языком сармат, так и просидевший все эти минуты за телекомпом и с трудом увернувшийся от кресла. — И это к нам ещё никаких... существ не завозили. Представляю, что будет, когда завезут.
— Всё равно их надо как-то называть, — сказал Кенен. — Полусарматы?
— Hasulesh, — буркнул Линкен, глядя в пол. — Родившиеся, как животные. У нас для этого есть слово, тут нечего придумывать. Кому и это обидно, пусть говорит "sulesh".
— А кстати, — задумчиво протянул Кенен, глядя на Алексея. — Почему это так тебя взволновало? Скоро в Грейт-Фолс родится новый... sulu?
Прятаться за спину Линкена он начал, ещё не договорив. Алексей недобро сощурился.
— Твоё какое дело?
— Что-то не то сегодня в атмосфере, — недовольно пробормотал сармат за телекомпом. — Эй, может, на улицу выйдете? Или коменданта позвать?
"Всё-таки отток крови от мозга очень неполезен," — думал Гедимин, высматривая свободный телекомп подальше от компании. "Теперь у нас будут такие же драки из-за спаривания, как у мартышек. И столько же разговоров о нём. Пойду читать, как разделить уран и плутоний. Это полезнее."
01 сентября 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Странный запах Гедимин почуял уже на выходе из барака; по мере приближения к аэродрому он усиливался, но его источником были не глайдеры и не озеро — напротив, ветер с воды ослаблял его. Пахло с площади. Запах был сильным, резким и довольно неприятным, напоминающим о гниющей органике. Со стороны форта доносились стук и лязг, перемежаемые руганью охраны. Гедимин заглянул в переулок, — за оградой вскрыли дорожное покрытие и выворотили трубы, судя по влажному блеску — какую-то часть водостоков. Охранники стояли на уцелевшей части мостовой, окружив яму, внизу копошились люди-ремонтники. "Что они там раскопали? Не замечал такого запаха в водостоках," — удивлённо хмыкнул Гедимин.
— Учуял? — ухмыльнулся ему навстречу Иджес, ожидающий глайдера у взлётной полосы. Гедимин кивнул.
— Что у них там? Испорченная пища?
— Почти угадал, — Иджес ухмыльнулся ещё шире. — Это фекалии. То, чем становится пища, пройдя сквозь макаку. Или сквозь сармата, жующего что попало. Продукт выделительной системы. В форте рванула канализация. Нет, всё-таки без макак тут было чище!
— И пахло лучше, — кивнул один из сарматов-ремонтников. — Пойдём за госпиталь, там не воняет.
Гедимин покачал головой.
— Это... обычно для людей? — он вспомнил некоторые отрывки из писем Крониона, собственные попытки немного узнать о человеческой анатомии, и невольно скривился. — Грязные животные...
Разряд станнера ударил его в плечо, пройдя насквозь и зацепив левый бок, и сармат пошатнулся и едва не упал. Правая ладонь судорожно прижалась к груди; Гедимин заметил это, лишь когда смог выпрямиться. Иджес поддерживал его, испуганно заглядывая в глаза.
— Молчи, ты... чистая слизь! — сплюнул на взлётную полосу человек-патрульный. Сквозь туман в глазах трудно было что-то понять, но его станнер не дымился — стрелял не он. Один из сопровождающих его сарматов выразительно помахал оружием.
— А ты куда лезешь? — подался вперёд Иджес. — Hasukemu!
Гул взлетающего глайдера заглушил его слова; Гедимин двинулся к нему, чтобы прикрыть его от выстрела, но патрульный ничего не услышал — или сделал вид. Охранники прошли мимо. Ремонтник пощупал рёбра — кожу немного жгло, но сердечный ритм уже выровнялся после краткой остановки. "Слизь. Давно я не слышал этого слова..."
— Kemes, — вполголоса поправил Иджеса командир ремонтников. — Hasukemes.
— Другие — может быть, но этот — hasukemu, — поморщился Иджес. — Не действие — свойство. Куда он лезет?! Даже макака не стреляла...
На взлётную полосу, громко гудя, вырулил глайдер. Торкват подтолкнул Иджеса в спину и обернулся к Гедимину.
— Идём, идём! Ты бы хоть немного остерегался, что ли. Макаки могут и припомнить.
...Ворота ангара открылись — почти беззвучно, если не считать лязга, с которым порог переступил охранник в экзоскелете. За его плечом стоял сармат-патрульный.
— Гедимин Кет, на выход. Инструменты не нужны. На сегодня работа окончена.
Сармату стало немного не по себе, и один из лазерных резаков незаметно перекочевал в его карман, к обломкам фрила и обрезкам проволоки. Его не обыскивали — это было странно. Озадаченные ремонтники переглянулись.
— Куда вы его забираете? — спросил Торкват.
— Приказ, — буркнул охранник. — Пошёл! Где второй?
— Оба здесь, — отозвался "броненосец", охраняющий глайдер. Это был обычный рудничный транспорт, и людей при нём было не больше, чем всегда, — пара охранников в лёгких экзоскелетах, не то с рудника, не то из города. Фургон глайдера был открыт, из него выглядывал сармат-рабочий, за его плечом стоял диспетчер. Увидев Гедимина, он еле слышно хмыкнул.
— И ты с нами? — тихо спросил он. Ремонтник узнал Сета Хепри и кивнул.
— Куда везут? — спросил он, забираясь в фургон. Встреченный Сет — а тем более Йорат Ло, который тоже был в глайдере и на всякий случай отодвинулся от Гедимина подальше — практически отогнал тревогу. "Меня могли бы везти на расстрел. Но их вроде незачем," — подумал сармат, выглядывая в иллюминатор. Глайдер летел к следующему руднику; за штурвалом был кто-то из "броненосцев".
— В город. Кто-то прилетел из Атлантиса... — не договорив, Сет пожал плечами и прислонился к стене. — Забирают по одному сармату из каждой смены и по одному ремонтнику с рудника. Странно, что взяли тебя, а не Торквата.
На следующей остановке в фургон, сдавленно ругаясь, ввалилась Мика Марци. Увидев Гедимина, она села рядом. Двое рабочих с её рудника вошли вслед за ней.
— Хоть один умный сармат в окрестностях, — пробормотала Мика, придвинувшись вплотную. — Говорят, нас везут на обучение. Чему такому можно учить и рабочих, и ремонтников?
Гедимин пожал плечами. "Так или иначе, это хорошая новость."
К концу полёта внутри фургона было уже пятнадцать сарматов; их высадили на Шахтёрском аэродроме и, собрав вместе, повели к центральному информаторию. Двое в тяжёлых экзоскелетах шли по пятам, один — впереди.
В информатории, против обыкновения, не было никого из сарматов — только четверо охранников, даже администратор куда-то спрятался. Люди-ремонтники спешно ставили на окна щиты из фриловых планок. Дверь за сарматами закрыли, один из "броненосцев" встал рядом.
— А, и ты тут, — прошептали под боком; Гедимин, скосив глаз, увидел Сешат Хепри — она растолкала сарматов и встала рядом с ним. Мика недовольно сощурилась.
— А где Мафдет? Что ты делаешь тут одна?
— Тихо! — рявкнул охранник в "Шермане", выходя вперёд. — Все тут? Все двадцать? Тогда заткнитесь и слушайте. Сегодня из Саскатуна прибыл профессор Вольт с ассистентами. Они проведут в шахтах несколько опытов, а профессор прочитает вам лекции о добыче урана.
Гедимин мигнул. "Профессор из Саскатуна? Сюда прибыли настоящие учёные?! Вот это да..."
Сарматы озадаченно переглянулись. Мика негромко, но выразительно хмыкнула.
— Мы уже четвёртый год добываем уран. Самое время старой макаке прочитать нам лекцию о его добыче! — прошептала она — так, чтобы её слышали только ближайшие соседи. Услышавшие одобрительно ухмыльнулись. Гедимин сузил глаза.
— Тихо! — снова гаркнул охранник, подозрительно глядя на сарматов. — Вас будут собирать здесь каждый день, кроме воскресенья, в четыре часа дня, к шести вы освободитесь. С пропускающими занятия будет разбираться охрана. И ещё одно... Профессор Вольт — человек науки, с такими отбросами, как вы, раньше дела не имел. Возможно, он не сможет напугать вас достаточно, чтобы вы сидели тихо. Но для этого есть мы. Малейшее недовольство с его стороны, малейшая жалоба на нарушение порядка... Виновный немедленно улетит в строгий карцер на трое суток. Всем всё понятно?
...Телекомпы со столов убрали, кресла отвинтили от пола и поставили теснее. Гедимин, найдя на столе большой лист бумаги и ручку, озадаченно смотрел на них. Мика Марци, усевшаяся рядом с ним, рисовала на листке обезьяньи уши. Последний охранник вышел за дверь, пропустив в зал человека без экзоскелета, и все взгляды сошлись на нём.
— Добрый день, уважаемые студенты, — он слегка улыбнулся. — Вам, как я слышал, представили меня как профессора Вольта. Называйте меня Майклом. Я здесь на месяц... и, надеюсь, то, что я расскажу вам, будет для вас полезным.
Он был в жёлтом комбинезоне поверх бронежилета и, очевидно, раньше носить "защиту" ему не приходилось — передвигался он очень неуклюже. С трудом подняв руку к сенсорной панели, вывешенной на стене, он помахал в воздухе указателем. "Uranium" — белые буквы проступили на тёмно-синем фоне. Рядом появились цифры — "9" и "2".
— Порядковый номер урана в периодической таблице элементов — девяносто два. Вы имеете представление о периодической системе?
Ему было не по себе, когда он поворачивался к сарматам, — Гедимин заметил, как его веки вздрагивают, и ему самому стало неловко. Поселенцы молчали и хмурились. Сет Хепри поднял руку.
— Профессор Вольт, — он едва заметно усмехнулся, — мы знаем об уране достаточно. Здесь урановые рудники, и все, кого вы видите, работают на них четвёртый год. Вы немного запоздали с приездом...
Мика прикусила губу, чтобы не ухмыльнуться во весь рот. По залу прокатились сдавленные смешки. Майкл окинул всех сидящих растерянным взглядом и опустил указатель.
— Я рад это слышать, — его голос слегка дрогнул. — Это позволит нам сразу перейти к сути. Однако я хотел бы проверить ваши знания... если вы не против. Кто хочет рассказать, что он знает об уране?
Наступившую тишину не нарушали даже смешки. Гедимин озадаченно посмотрел на Мику, потом на сарматов на другой стороне зала, — никто не двинулся с места. Его рукав немного смялся от движения и прижал проспиртованную повязку к обожжённой коже; сармат поспешно поправил его, спрятав обмотанное ветошью запястье, поднял голову — и встретился взглядом с профессором Вольтом.
— Начните вы, — красный луч указателя упёрся в ладонь Гедимина. — Расскажите об уране.
Сармат тяжело выпрямился, прошёл к стене, — теперь Майкл был вынужден смотреть на него снизу вверх, и ему было очень не по себе, но к бластеру он не тянулся. Долю секунды Гедимин разглядывал его, затем пожал плечами.
— Там много. С чего начать?
...Человек смотрел на него с удивлением — брови на подвижном лице поднялись высоко. Сарматы слушали молча и больше не усмехались.
— Очень хорошо, — сказал наконец Майкл. — Вы показали отличный уровень. Многие студенты Лос-Аламоса... Однако я отвлёкся. Как вас зовут?
— Гедимин, — ответил ремонтник, разглядывая носки сапог. Ему тоже было не по себе.
— Спасибо, Гедимин. Вы можете сесть, — профессор заговорил чуть громче, и уверенности в его голосе немного прибавилось. — Надо полагать, Гедимин показал общий уровень знаний. Я прав?
Мика отодвинулась, уступая Гедимину кусок стола.
— Хорошо, ты про реактор не начал, — прошептала она. — Не то до ночи не ушли бы. Теперь помолчи, пусть говорит мартышка.
— Учёные — не мартышки, — недобро сощурился ремонтник.
Второй час лекции подходил к концу; тишину в зале по-прежнему нарушало только дыхание сарматов и негромкий голос Майкла, да иногда — тихий свист "подвисшей" сенсорной панели. Профессор почти не задавал вопросов, только дважды, увлёкшись, он о чём-то спросил, но наткнулся на молчание. В первый раз промолчал и Гедимин, во второй раз он ответил — себе под нос, но человек услышал и благодарно посмотрел на него. "Если бы можно было поговорить с ним после занятий... Скорее всего, его уже ждёт охрана," — с досадой думал сармат.
— Добыча урана традиционным способом, в шахтах или карьерах, и обычный способ переработки, к сожалению, очень вредны — как для окружающей среды, так и для самих шахтёров, — продолжал Майкл. — Это неожиданно, но основная опасность урана — не в его радиоактивности...
— Тяжёлый металл, — отозвался Гедимин, почувствовав его взгляд. — Крайне токсичный. Пыль...
Он не договорил — из лёгких вышибло воздух, и он согнулся, опустившись грудью на стол. Мика Марци целилась точно и била сильно, а Гедимин не ожидал удара. Человек вздрогнул вместе с ним, сделал шаг вперёд.
— Вам нужна помощь?
Гедимин качнул головой. Йорат Ло, тяжело вздохнув, поднял руку.
— Мы хотим дослушать лекцию, профессор. Не отвлекайтесь. Возможно, в конце вы расскажете нам что-нибудь новое.
Гедимин прижал ладонь к ушибленному солнечному сплетению. Боли не было, но воздуха пока ещё не хватало, и шевелиться не хотелось.
— Я не буду с тобой сидеть, — прошептал он, отодвигаясь от Мики. Самка дёрнула его за рукав.
— Гедимин, не дури! Что ты лезешь?! Эта макака считает нас тупицами, а ты перед ней прыгаешь!
— Как он поймёт, что мы не тупицы, если все молчат? — сузил глаза Гедимин. — Завтра я сяду один.
Он выходил из зала последним, бережно сложив листок с записями и спрятав в нагрудный карман. Двое охранников в тяжёлых экзоскелетах вывели Майкла Вольта из информатория; Гедимин следил за ними из окна. Они шли к дальним постройкам на юго-востоке лагеря, далеко в стороне от форта. "Странное место для учёных," — удивлённо мигнул Гедимин. "Почему не форт?"
02 сентября 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
За последними рядами стоял только один стол, и никто, кроме Гедимина, туда не перебрался. В начале занятий сарматы оглядывались на него, но он спокойно вёл записи, и очень скоро о нём забыли.
— Универсальный выщелачиватель для бедных руд, — продолжал свой рассказ Майкл Вольт, — также известный, как сольвент... Разработки велись последние три года, параллельно в Австралии и Северном Союзе, и в феврале этого года оба вещества были привезены в Атлантис. Решено испытать их в том числе на бедных урановых рудах бывшей Канады... здесь, в Ураниум-Сити. На следующем занятии я покажу вам опыты с сольвентами. У меня есть образцы различных руд и оба выщелачивателя, можно будет на практике увидеть, в чём их сходство и различие. Сейчас мы условно называем их "сольвент Нолана" и "сольвент Йонице", по именам исследователей и разработчиков. Прежде чем мы начнём работать с ними, я объясню вам технику безопасности. Это очень агрессивные вещества, сравнимые с сильнейшими щелочами, и неосторожность в работе с ними недопустима. Сольвент может находиться в трёх состояниях — покоя, поглощения и сброса... иногда говорят также "нереста". Спокойный сольвент практически безвреден... впрочем, вдыхать и пить его не рекомендуется. Сольвент на нересте я вам покажу... эффекты интересные, но большой опасности он не представляет. Крайне опасен только сольвент в состоянии поглощения, поглощающий сольвент. На этой стадии он способен разъесть всё, включая самые химически инертные вещества. Я покажу это на безопасных примерах, надеюсь, мой рассказ будет убедительным. Пока следует запомнить — ни при каких обстоятельствах не прикасайтесь к сольвенту, пока он не выйдет из состояния поглощения. Органика для него — крайне рыхлая и легкорастворимая среда, в считанные секунды он продвинется на несколько сантиметров. Этого достаточно, чтобы потерять руку.
Сарматы переглянулись. Гедимин заинтересованно хмыкнул. "Многообещающе. Интересно, насколько легко получить такой сольвент? Было бы удобно добывать уран, не нарушая закон..."
...Счётчик Гейгера, установленный под защитным полем, негромко трещал — излучение возрастало с каждым днём, и Гедимин надеялся, что в результате реакции получится именно то вещество, которое ему нужно, а не множество быстрораспадающихся продуктов его деления. Линкен с колбой кислоты и полными карманами целлюлозных остатков пристроился у входа в подвал-охладитель и время от времени подозрительно оглядывался на прибор. Гедимин взял у него немного льда и привязал к багровому запястью. Вздувшаяся красная полоса пролегла по верхнему краю ладони, повязка постоянно сползала, и сармат закрепил её, пропустив бинт между большим и указательным пальцем.
— Чему вас там всё учат? — спросил Линкен. — Похоже, тебе нескучно.
Гедимин кивнул.
— Мне нравится, — он пожал плечами. — Профессор обещает принести на занятия образцы сольвента и показать, как он разъедает руды. Утверждает, что он растворяет практически всё, и с огромной скоростью... например, органику.
Линкен мигнул.
— Растворяет всё, выделяя полезное? Откуда это вещество взялось, он не рассказывал?
— Двое учёных независимо изобрели его, — снова пожал плечами Гедимин. — Три года разработок... Хорошо, наверное, когда все материалы и всё оборудование под рукой.
Линкен отодвинул в сторону выложенный на просушку пироксилин и внимательно посмотрел на ремонтника.
— Говоришь, две мартышки... Может, и независимо. Только не изобрели, а украли. Вещество, перерабатывающее любую органику, — это очень похоже на одну из разработок Ассархаддона. Что-нибудь насчёт утилизации... лишней органики в Солнечной Системе. Без него не обошлось. Определённо, не обошлось...
Он задумчиво покачал головой. Гедимин озадаченно мигнул. "Ассархаддон? Где-то я это имя слышал..."
— Кто такой Ассархаддон? Учёный? — спросил он. Линкен вздрогнул.
— Ты не знаешь?! Да, это не Энцелад. Это даже не орбита Плутона. Может быть, самая дальняя база была на Седне? Ты не оттуда, а?
Гедимин сузил глаза.
— Хватит ерунды. Кто такой Ассархаддон? Где он сейчас?
Линкен, посмотрев на него, осёкся и стёр с лица ухмылку.
— Никто не знает, атомщик. Он был куратором всех научных проектов Марса. Правая рука Саргона в том, что касалось науки. И совершеннейший псих. За ним охотились все макаки. Передавали, что его корабль перехватили на подходе к Меркурию и расстреляли. Выживших не было. Думаю, вы бы неплохо поболтали с ним... если бы он не пустил тебя на опыты без разговоров.
Линкен пробормотал ещё что-то, уже на грани слышимости, и вернулся к нитрированию целлюлозы. Гедимин задумчиво разглядывал излучатель. "Я ищу учёных уже три года. Почему нигде нет информации об Ассархаддоне? Я должен был на неё наткнуться. Странно..."
— Он курировал проекты. А те, кто в них участвовал? Их тоже расстреляли? — спросил он. Линкен, не оборачиваясь, пожал плечами.
— Или закопали так глубоко, что мы не услышим о них до самой их смерти. Макакам нужны те, у кого есть мозги и руки. Сами они чудовищно бесполезны!
— Я не заметил, чтобы им нужны были мои мозги, — буркнул Гедимин, отползая к обогатительной камере. Пора было загружать ещё одну порцию гексафторида. "Профессор упоминал Лос-Аламос," — мысли ремонтника снова вернулись к человеку из Саскатуна. "Возможно, он работает там. Если бы охранники отвлеклись, я бы с ним поговорил..."
03 сентября 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
"Как можно более равномерно..." — Гедимин, недовольно щурясь сквозь запотевшую маску, размешивал мокрую урановую пыль. Как он надеялся, она уже состояла из плутония — хотя бы на полпроцента. "В конце сентября попробую выделить наработанное," — думал сармат, медленно и методично размешивая состав. "Реагенты сложно достать..."
Все частицы пыли выглядели совершенно одинаково, бесполезно было также нюхать их или пробовать на вкус — но Гедимину всё время хотелось снять тяжёлые перчатки и потрогать состав незащищённой рукой. Поймав себя за этой мыслью в очередной раз, он насмешливо хмыкнул. "И что я рассчитываю нащупать?"
Он потянулся за склянкой с тяжёлой водой, чтобы смыть с прута для размешивания налипшую урановую пыль, и чуть не уронил её — рука неожиданно отяжелела. Изумлённо мигнув, сармат поставил склянку на пол, поднёс ладонь к маске — пальцы дрожали так, что это было заметно даже под перчаткой, просвинцованные складки бились друг о друга и дребезжали. Прижав ладонь к нагруднику, сармат прикрыл глаза. Приступ слабости был недолгим — чуть больше полуминуты.
"Всё, работа закончена," — опустив излучатель в рабочее положение и установив второй купол защитного поля, Гедимин вытер перчатки и бросил ветошь в контейнер для отходов. Его содержимое, залитое расплавленным стеклом, в конце недели должно было отправиться на дно Стометрового озера; сейчас, судя по показаниям счётчика Гейгера, оно излучало не больше, чем граниты на берегу Атабаски. Избавившись от громоздкой "защиты", сармат сверил показания приборов. "Всё в порядке," — он озадаченно хмыкнул, вспомнив приступ слабости. "Случайность. Облучиться я не мог."
Очередная партия топливных таблеток, упакованная в непроницаемую оболочку, была готова занять своё место в бочке. "Седьмой стержень," — Гедимин держал его в руках и не мог насмотреться. "Почти готовый твэл. Хорошо."
Он потянулся к бочке — можно было наклонить её и вложить стержень в крепления рядом с остальными шестью. Опустив нужный рычаг, сармат поднял хвостовик к самому потолку — и едва удержал его на весу. В глазах потемнело, кровь застучала в висках, сердце, по ощущениям, подступило к самому горлу. Гедимин дрожащей рукой кое-как затолкал стержень в крепления, поднял рычаг, — бочка приняла вертикальное положение. Сармат, прислонившись к стене, смотрел на красные пятна перед глазами. Он провёл ладонью по лбу — рука слушалась с трудом, а на коже выступил холодный пот. "Что это?!" — он ущипнул себя за запястье, опасаясь увидеть, как плоть растекается и теряет форму. Этого не произошло — только запоздало заныли обожжённые пальцы. Гедимин посмотрел на них и выдохнул сквозь зубы — к багряной опухоли вдоль запястья прибавилась полоса вдоль большого пальца, заходящая на указательный. Подушечки покраснели и болезненно вздулись, на суставе из-под кожи проступили белые точки. Гедимин пошевелил пальцами и стиснул зубы — руку обожгла знакомая боль. "Лучевой ожог. Откуда?!"
Он посмотрел на излучатель. "Он был экранирован, когда я работал. Урано-плутониевая смесь не настолько радиоактивна. Свинцовые рукавицы достаточно надёжны. Что я не учёл?"
Он поднёс обожжённую руку к свету. Вокруг багровых рубцов кожа потемнела и покрылась крупными чешуйками. "Радиационная пигментация," — Гедимин проследил, где тёмно-серое пятно светлеет и размывается, закатал рукав почти до плеча и скрипнул зубами. Теперь пигментация не ограничивалась несколькими серыми прожилками. Почти вся кожа потемнела — едва заметно, но равномерно. "Если дело в последних опытах, то всё пройдёт, когда они закончатся," — Гедимин взял из ниши флягу со спиртом и чистую ветошь. "Мне не нравятся приступы слабости. Это может быть очень некстати. Надо быть осторожнее..."
07 сентября 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Эй! Совсем сдурел?! Грёбаный амбал! — Сет Хепри вывернулся из-под руки Гедимина и шарахнулся в сторону, потирая ушибленное плечо.
— Хэшшш... Охрану позову! — Йорату Ло вывернуться не удалось, и он сверлил Гедимина взглядом, пока тот не убрал руку с его плеча. Ремонтник молча втиснулся на освободившееся место в первом ряду и покосился на недовольных сарматов. "Наверное, я перестарался," — ему на секунду стало не по себе, когда он увидел, как они щурятся от боли. Сет привстал, на всякий случай подался назад и открыл рот, но тут распахнулась дверь, и сармат, ничего не успев сказать, сел на место.
— Я хочу посмотреть на опыты, — виновато прошептал Гедимин. — Не мешайте мне, и я никого не трону.
— Амбал психованный, — пробормотал Йорат, отодвигаясь.
В зал медленно въезжала гусеничная тележка с генератором защитного поля. За ней шли двое охранников, нагруженные оборудованием.
— Добрый день, — кивнул сарматам Майкл, вошедший последним. — Прошу немного терпения. Сегодня мы проведём несколько опытов с сольвентами.
Гедимин, не обращая внимания на тычки и шипение с двух сторон, двинулся вперёд и налёг грудью на стол — он не хотел ничего пропустить. Охранники, подгоняемые профессором, расставляли штативы, закрепляли прозрачные планки и ёмкости. Сам Майкл, освободив себе стол, положил на него стекло, а поверх — два герметично закрытых сосуда с символикой "Конли Биотех Индастриз".
— Молекула сольвента, как вам уже известно, имеет вот такую форму, — человек навёл указатель на стену, и на тёмной панели высветились два диска с углублениями по краям. Один из них имел всего одно большое углубление сложной формы, другой — четыре меньших, по одному с каждой стороны. "Первая — слизь Нолана, вторая — Йонице," — Гедимин хорошо помнил предыдущие лекции.
— Сольвент в этих колбах химически инертен, — Майкл вскрыл одну из них и вылил в кювету немного светло-серой вязкой жидкости. — В этом вы можете убедиться...
Он взял обрезок скирлиновой бумаги и опустил в кювету, спустя несколько секунд извлёк и показал сарматам.
— Разработчики называют его девственным. Ему ещё не задали вектор поиска и не предоставили образец искомого вещества. В таком состоянии он практически безопасен — и бесполезен. Но сейчас я дам ему образец...
Он подошёл к чану-уловителю, над которым был размещён штатив для пробирок, и щёлкнул переключателем генератора. Прозрачное защитное поле прикрыло его и всё его оборудование.
— Химически чистое железо, — Вольт показал сарматам маленькую пробирку с серебристым порошком внутри, приоткрыл её на секунду, вытряхивая порошок в кювету, и тут же закрыл. — Сольвент активируется при двухсот пятидесяти градусах... это шкала Фаренгейта, надеюсь, здесь она всем знакома.
Стенки кюветы были достаточно прочными, чтобы выдержать подогрев, но Майкл держал её с подчёркнутой осторожностью. Гедимин видел, как по мере нагрева слизь внутри окрашивается в тёмно-бурый и немного краснеет.
— Это сольвент Йонице, и он переходит в состояние поглощения, — Вольт отодвинул горелку и взял ещё одну пробирку, следя, чтобы кювета была в точности над уловителем. — Для окончательного перехода ему нужна кислая среда. Добавим немного соляной кислоты. Это пятипроцентный раствор, сам по себе он...
Кювета зашипела. Сначала Гедимину показалось, что у неё отвалилось дно, но оно было на месте — точнее, то, что от него осталось после проедания в нём большой круглой дыры. Красная жижа шмякнулась в уловитель. На его дне лежала горка щебня, и сольвент, разлившись по камням, зашипел ещё громче. Горка начала оседать. Жижа стремительно темнела.
— Поглощающий сольвент растворяет субстрат, собирая атомы железа, пока не насытится, — Майкл, показав сарматам кювету с проеденным дном, бросил её в уловитель, и красная жижа обволокла её. Стекло смялось и растаяло.
— Вот это слизь, — пробормотал Сет, с опаской глядя на уловитель. — Сожрёт она нам все трубы на первом же испытании...
— Достаточно, — Вольт приоткрыл воронку в нижней части уловителя, и жижа закапала наружу. Гедимин ждал, что она проест и нижнюю ёмкость — тонкостенную, с перегородкой из сетчатого скирлина — и выльется на пол вместе с остатками воды, налитой туда. Однако тёмный сольвент растёкся по поверхности, медленно оседая на ткань.
— Слабый раствор едкого натра... достаточно одного процента, чтобы создать щелочную среду и условия для перехода в режим сброса, — Майкл слегка встряхнул ёмкость, и на поверхность всплыла светло-серая слизь. Сетчатый скирлин, отяжелев, провис до самого дна. Его покрывала бурая корка.
— Гидроксид железа. Обратите внимание на количество осадка, — Майкл осторожно собрал сольвент с поверхности раствора и перелил в пустую кювету. — Я оставлю слизь в щелочной среде... для нашей безопасности и сохранности оборудования.
Гедимин, не отрываясь, глядел на "проржавевший" скирлин и на комья серой грязи, вытряхнутые из уловителя. "Выцежено всё, до последнего атома... Если набрать местной руды, залить этой слизью и периодически отцеживать, — сколько жёлтого кека у меня будет? Очень интересно..."
— Это был сольвент Йонице, разработанный в Северном Союзе, — Майкл вскрыл второй герметичный сосуд и наполнил из него чистую кювету. — Я покажу аналогичный опыт с сольвентом Нолана. Он активируется при очень низкой освещённости и переходит в режим сброса на свету. Считается, что это будет удобно при работе в шахтах... О чём вы хотите спросить?
Гедимин почувствовал быстрое движение под столом — кто-то примерился пнуть его по голени; уклонившись, он поймал чужую ступню "в клещи" и крепко сдавил. Йорат еле слышно скрипнул зубами — похоже, нога принадлежала ему.
— Как сделать сольвент? — спросил Гедимин. — Это сложно?
Майкл помедлил с ответом, внимательно глядя на него.
— Это изобретение защищено патентом. Пока не получено разрешение на его производство, однако "Вирм" планирует выкупить патент. Если разработка окажется прибыльной... В любом случае, я не имею права показывать вам такие опыты. Я ответил на ваш вопрос?..
Вторая кювета была проедена не со дна — дно освещалось — а с затемнённых, непрозрачных боков, но так же быстро, как первая. Железо, окисляясь, оседало на тканевом фильтре, серая слизь всплывала на поверхность. Гедимин задумчиво смотрел на неё, прикидывая варианты защиты труб и насосов. "Интересно будет работать с этим веществом."
09 сентября 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Защитное поле схлопнулось, прикрывая отключённую установку. Гедимин дополз до стены и откинулся на неё, прижимая к груди счётчик Гейгера. Рука так тряслась, что он опасался раздавить прибор — но на то, чтобы дотянуться до ниши и аккуратно положить его, не было сил. Мышцы не подчинялись, тело будто превратилось в ком Би-плазмы. Сердце колотилось в горле и, по ощущениям, порывалось выползти наружу. Гедимин с трудом сглотнул — слюны было много, заплёвывать лабораторию он не хотел. В горле заныло. Воздух едва заметно пах горячим металлом, и не из-за отключённого фторного реактора — эта установка остыла час назад, и её запах выветрился. Сармат плюнул на ладонь — в отражённом свете единственного фонаря слюна показалась ему розоватой. Он мотнул головой, пытаясь сфокусировать зрение на шкале счётчика.
"Чуть выше нормы..." — собравшись с силами, Гедимин дотянулся до креплений и подвесил прибор на обычное место. С трудом, шатаясь от стены к стене, он дополз до затопленного коридора, уходящего к озеру, и опустил руки в холодную воду. Три дня шли дожди, озеро, и так не слишком тёплое, быстро остывало. Холод принёс облегчение — в глазах начало проясняться. Гедимин отхлебнул из ближайшей канистры, запоздало заметив, что там не вода, а спиртовой раствор, быстро запил водой и лёг на каменный пол, слушая, как кровь стучит в висках. "Даже если нейтронный источник не экранируется... если всё это время он был включён, и я работал под ним... за пять минут я не мог набрать такую большую дозу. Что-то здесь не так, и я не понимаю..."
Он посмотрел на обожжённую руку. Края красного пятна потемнели и покрылись грубыми чешуями, центр оставался бледно-розовым — из-под кожи поднимался очередной водяной пузырь. "Кажется, зря я связался с плутонием," — подумал сармат, садясь у стены и доставая чистый кусок ветоши. "На перевязки уходит больше, чем на работу. Как будто я каждый раз обжигаюсь заново. Но где?!"
Наложив повязки, он втиснул руку в перчатку. Сегодня его ждала несложная работа — несколько глиняных муляжей разнообразных гранат. Обожжённые пальцы мешали даже такому простому делу, но браться за уран Гедимин просто боялся. "Видимо, я не смогу вести несколько опытов параллельно," — вздохнул он, с сожалением оглядываясь на фторный реактор. "Ещё три недели, я проверю выход плутония и брошу это дело. Что-то не так с оборудованием..."
12 сентября 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Эта схема ещё не была опробована на практике, но по расчётам она должна оказаться пригодной для работы с сольвентом, — Майкл провёл указателем вдоль стены, подсвечивая чертёж. Гедимин, мотнув головой, наклонился над листом для записей, попытался провести прямую линию, — рука задрожала, выписывая зигзаг. Сармат покосился на запястье — из-под повязки проступала холодная прозрачная жидкость. Он снова взялся за ручку, провёл ещё одну линию — короткий полукруглый отрезок. Стержень проткнул бумагу и впился в стол. Сармат судорожно сглотнул, чувствуя знакомый привкус железа. "Опять," — успел подумать он, прежде чем его повело в сторону, и он, оттолкнувшись от стола, сполз на пол. "Этого ещё не хватало..."
Растянувшись на полу, он закрыл глаза и сосредоточился на словах профессора. "Жаль, отсюда не видно чертежей," — сармат кое-как перекатился на бок и выполз в проход. Кто-то осторожно пнул его в плечо. Гедимин отодвинулся на пару сантиметров — на большее не хватило сил.
— Доигрался? — сверху на него, презрительно щурясь, смотрел Йорат. — Ещё порция дебильных опытов?
— Заткнись, — прохрипел сармат. Слюна уже не помещалась во рту и стекала наружу, при попытке её проглотить подступила тошнота.
— Эй, Джед, ты чего? — с соседнего стола свесилась Мика.
— Ничего... скоро пройдёт, — пробормотал Гедимин, перекладывая руку под голову. Тут же заболело обожжённое запястье. Он ещё раз попытался сесть — хотя бы на пол — но руки так дрожали, что опираться на них было невозможно.
— Вот придурок, сдохнет же из-за своей же тупизны... — прошептал Йорат, отодвигаясь. Наступила тишина. Гедимин вяло удивился, что не слышит слов профессора, когда над его головой раздались шаги.
— Что с вами? Вам плохо?
Сквозь слезящиеся веки сармат увидел силуэт в жёлтом комбинезоне. Человек склонился над ним. "Только не при нём..." — содрогаясь от стыда, Гедимин попытался отползти под стол, но не смог даже развернуться так, чтобы втиснуться между ножками.
— Облучился, — фыркнул Йорат, пинком выталкивая руку ремонтника из-под своего стола. — Всё его экспери... Эй!
— Не обращайте внимания, профессор, — сказал Сет Хепри. — Здесь урановый рудник. Такое со всеми бывало. Пусть лежит, к концу лекции опомнится.
"Сет? Не ожидал..." — на выражение благодарности у Гедимина не было сил, даже посмотреть на вмешавшегося он не мог — перед глазами всё плыло. Он ждал, что человек отойдёт, но тот опустился на корточки, и сармат почувствовал чужие пальцы на своём запястье.
— Как вы себя... Чёрт!
Человек задел одну из повязок, и она сползла, открыв незаживающий ожог и свежие язвы. Майкл медленно опустил руку Гедимина обратно на пол и выпрямился.
— Нужно позвать медика, — сказал он. — Чёрт! Передатчик... Я быстро!
Чья-то тень загородила проход.
— Профессор Вольт, — мягко заговорил Сет, — вы вели лекцию — так продолжайте её вести. С этим придурком ничего не случится. Он сам этого хотел. А мы не хотим из-за него остаться без нужной информации. Продолжайте, профессор. Это не ваши проблемы.
"Если медики увидят язвы, они не будут молчать... они сообщат охране," — Гедимин стиснул зубы. "Всё вскроется..."
— Вы считаете, его можно оставить без помощи? — Майкл шагнул вперёд, к нависшему над проходом силуэту Сета.
— Я считаю — это не ваше и не наше дело, — отозвался тот. — Продолжайте лекцию. У нас не так много времени на занятия.
Гедимин услышал удаляющиеся шаги и скрип кресла под усаживающимся Сетом. Сенсорная панель засвистела, выходя из спящего режима. "Жаль, отсюда не видно чертежей," — подумал Гедимин. "Буду слушать, потом запишу по памяти."
— Теперь вы можете приступить к самостоятельному изучению, — сказал Майкл — громче, чем обычно. — Попробуйте активировать сольвент и проследить за его реакцией с кусками руды. Будьте осторожны с поглощающим сольвентом и горелкой! Сет Хепри, вы начнёте первым?
Кто-то из сарматов перешагнул через лежащего Гедимина. Тот попытался привстать, но тут же понял, что шевелиться ему рано. "В другой раз," — подумал он, с досадой щурясь на сарматов у оборудования.
— Вам стало лучше? — Майкл, незаметно пройдя между столами, опустился рядом с Гедимином. Сармат вздрогнул и попытался отползти.
— Вам действительно не нужен медик? — спросил учёный.
— Нет, — пробормотал Гедимин. — Это нормально. Я скоро встану. Не надо отвлекаться... я не хотел помешать.
— Нормально? — Майкл покачал головой. — Ну, вам виднее. Я бы сказал иначе... Можете немного приподнять голову?
Сармат растерянно мигнул, дёрнулся, порываясь встать.
— Нет-нет, лежите. Я положил куртку вам под голову, так будет удобнее. А теперь пейте. Я держу флягу. Осторожно...
В фляге была подсоленная вода — и, возможно, что-то ещё, но сармат не смог определить это на вкус. Он зажмурился — от стыда хотелось просочиться в грунтовые воды.
— Вы не должны со мной возиться, — пробормотал он, отодвигая флягу.
— Вас нельзя тут бросить, — Майкл, не споря, закрыл её и положил рядом с Гедимином. — В таком состоянии... На руднике настолько плохие условия? Часто бывают подобные случаи?
— Да ну, — кто-то из сарматов подошёл и встал рядом. — Это Гедимин. Он роется на свалке, копается во всякой дряни. То порежется, то обожжётся. Сидел бы спокойно, ничего бы не болело.
— Профессор Вольт, — недовольно окликнул его Сет. — Где вы? Нам нужны пояснения.
— Сейчас подойду, — Майкл выпрямился и огляделся по сторонам. — Кто может присмотреть за пострадавшим?
— Я, — Сешат Хепри подошла и села рядом. — Не беспокойтесь. Он быстро опомнится.
Человек с сомнением посмотрел на неё, на Гедимина, но лязг оборудования заставил его развернуться и быстро уйти. "Что там сломали?" — вяло заинтересовался ремонтник. Сешат, заметив его шевеление, положила руку ему на грудь и прижала его к полу — сейчас это было несложно.
— Гедимин, ты чего? Какие-то опыты?
— Да, — прошептал сармат. — Я был неосторожен. Ничего страшного, просто не вовремя.
— Да уж, — Сешат поправила сбившуюся повязку на его руке. — Если сам встать не сможешь, мы с Микой поднимем. Не делай больше таких опытов, ладно?
14 сентября 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
В воскресенье занятий не было; Гедимин, одолжив записи у Мики, перерисовал чертёж и потратил пару свободных часов на его доработку. Иджес, шлифовавший обломки минералов на второй половине верстака, время от времени косился на схемы и качал головой.
— Вот эту штуку точно без тебя построят. У них там целый институт, — проворчал он, перехватив взгляд Гедимина.
— Они ещё не знают, что будут строить, — неохотно отозвался ремонтник. — И не знают наших рудников.
— А то они особенные, — фыркнул Иджес. — Любишь ты делать чужую работу! На Энцеладе так принято?..
Второй час занятий шёл к концу. Сольвент — точнее, два вида сольвента, настроенных на поиск разных веществ — быстро делился на слои в высоком прозрачном стакане. Майкл Вольт, открыв вентили, осторожно сливал его в фильтровочные кюветы. Красно-бурый сольвент нижнего слоя быстро терял цвет, и на дне стакана оседала рыжеватая муть. Верхний, тёмно-коричневый, от сброса пока удерживался.
— Без защитных полей не обойдётся, — прошептал Гедимин, повернувшись к Мике. — Или я чего-то не понимаю. Он или сбросит всё раньше времени, или разъест чан.
— На самом деле, — Майкл, ненадолго оставив сольвент в покое, развернулся к сарматам, — достаточно удерживать определённую температуру, и в нейтральной среде слизь останется "тяжёлой", а поглощение прекратится. Но защитные поля тоже были предложены. Что выберет заказчик, я не возьмусь предсказывать.
Несколько раз Гедимин замечал, что человек смотрит на его руки. Как он ни тянул рукава на запястья, время от времени повязки вылезали наружу — а те, что обхватывали пальцы, спрятать можно было только в перчатки. "Недостатки в чужом оборудовании я вижу," — он досадливо сощурился. "Что в моём-то не так?!"
Сарматы уже уходили из зала, а Майкл остался, чтобы собрать оборудование, — и Гедимин хотел выйти, но на пороге развернулся и заставил себя подойти к человеку. Охрана ещё не появилась — она, как успел заметить сармат, не так уж пристально следила за учёным из Саскатуна.
— Я рассматривал чертежи насосной станции, — буркнул Гедимин, выкладывая листы на стол. — Решил доработать. Это правильно?
Человек вздрогнул, пристально посмотрел на сармата и перевёл взгляд на чертежи... точнее — как не сразу понял Гедимин — на руку, которая их держала.
— Насосная станция? Да... Да, это очень интересно. Но меня больше занимает другое. Что, всё-таки, у вас с руками?
Гедимин запоздало сжал пальцы в кулак и попытался втянуть его в рукав — разумеется, безуспешно.
— Это не заразно, — буркнул он и потянул чертёж к себе. — Я пойду.
— Постойте, — Вольт поднялся из-за стола и шагнул к нему. — Вам нечего бояться. Напротив, я хотел помочь вам. Эти повязки... вы сами их делаете? Из обычных тряпок?
— Из ветоши, — отозвался Гедимин, подозрительно щурясь на человека. — Это обычный ожог.
— Я знаю, что это. И знаю, как это ощущается, — Майкл сдвинул брови. — Садитесь и давайте руку. Постараюсь не сделать вам больно. Если вам приходится избегать медиков... или охраны, что вероятнее... действовать буду я.
Последующие пятнадцать минут Гедимин старался не шевелиться и только растерянно мигал. Вещество, которое нанесли на его ожоги, в первые секунды вызвало очень неприятные ощущения — но потом, когда его прикрыли аккуратной повязкой, боль ушла.
— Небольшая разработка... малоизвестная за пределами Лос-Аламоса, — усмехнулся Майкл, закрепляя кончик бинта. — Во время войны очень пригодилась. После войны... признаться, я с таким уже не сталкивался. Это что-то из древней истории... наверное, мой прапра — Брайан Вольт — иногда получал такие травмы. В их время о технике безопасности ещё не думали. Но их достижения... это был прорыв. А вот вам следует быть осторожнее.
— Это что? — Гедимин покосился на большую яркую капсулу, положенную на его ладонь.
— Антибиотик. Не повредит. Так, с руками всё. Другие ожоги у вас есть?
Сармат покосился на нагрудный карман и сильно смутился.
— Уже заживает.
— Покажите, — нахмурился Майкл. — Чёрт подери... Это уж вообще из древней истории! Что вы носили в кармане?
Повязку на груди закрепили по краям пластырем. Гедимин косился на неприметный тюбик с едва читаемыми маркировками. "Не знаю, насколько ускорится заживление, но боль это вещество снимает хорошо. Было бы полезно носить с собой такое."
— Завтра вечером задержитесь, я сделаю перевязку, — сказал Майкл, убирая остатки бинтов. — Насколько я понял, следить за вами некому, а сами вы себя с трудом замечаете.
Гедимин смутился.
— Вы — учёный. Вы не должны... это делать, — буркнул он, глядя на повязки.
Вольт посмотрел ему в глаза и усмехнулся.
— Не стоит благодарности. Вполне возможно, лет через сто-двести обо мне только и вспомнят, что я оказал вам эту маленькую услугу. И это, при всех моих попытках, будет наибольшим достижением. Я бы не отказался узнать, какой прорыв вы готовите.
Гедимин мигнул. Обычно люди отводили взгляд, если сармат пристально смотрел на них, но Майкл не дрогнул.
— В полдевятого, на восточном краю свалки, — тихо сказал он. — Без охранников. Я не опасен.
...За десять минут до назначенного времени Гедимин выбрался из лаборатории и посмотрел на небо. Солнце уже ушло, но темнело слишком медленно. С одной из мусорных гор доносился шорох — незнакомый сармат копался в мусоре.
— У меня тут встреча, — тихо сказал ему Гедимин.
— Тьфу ты! — сармат сплюнул в кучу листьев и быстро, не оглядываясь, пошёл вверх по склону. Гедимин сузил глаза, но промолчал. Отойдя к другой горке, он разворошил обёртки и нащупал что-то металлическое. Из-под листьев и пустых упаковок от человеческой еды появилась сплющенная, слегка тронутая коррозией муфта. "В переработку," — сармат согнул железку пополам и сунул за пазуху. "А тут интересное место."
Он копнул ещё глубже. В куче размокшей листвы нашлось несколько расколотых плит облицовки и какой-то древний обломок строительного материала с торчащим из него железным прутом. Железо от коррозии наполовину рассыпалось и выглядело оплавленным. Гедимин постучал по обломку, высвобождая кусок металла. На краю оврага что-то зашуршало, луч фонаря скользнул по мусорным кучам, разминувшись с Гедимином на полметра. По восточному, пологому, склону неуверенно спускался человек в жёлтом комбинезоне. Ещё несколько секунд — и тени оврага накрыли его.
— Эй, — Гедимин направил фонарь на свою руку и тут же погасил. Человек остановился и неуверенно усмехнулся.
— Вы здесь? — приглушённым шёпотом спросил он и посветил себе под ноги. — Значит, это и есть городская свалка...
"Ещё не настолько стемнело... А, он же человек," — запоздало вспомнил Гедимин и включил фонарь снова, осветив кусок металла. Свободной рукой он свернул заржавевший прут и положил к расплющенной муфте. "Не зря вылез..."
— Пройти легче, чем я думал, — вполголоса заметил Майкл. Он обошёл шаткую гору мусора и встал рядом с Гедимином, вопросительно глядя на него. Сармат окинул настороженным взглядом края оврага — никого из охранников поблизости не было. "Пришёл один. Хорошо."
— Идите рядом со мной, — прошептал он, погасив фонарь, и шагнул к крышке люка. Вход в лабораторию, в несколько слоёв покрытый приваренными обломками фрила и спрессованными обёртками, ничем не отличался от окружающей свалки — если не знать, куда просунуть ладонь, и на что нажать. Приведя несложный механизм затвора в действие, Гедимин подождал несколько секунд и приподнял крышку, закрепляя её в неподвижном положении.
— Вперёд, до дальней стены, — он указал на люк. — Потолок два метра, пол ровный. Держите руку на правой стене.
— Чёрт подери... — отозвался человек, пригибаясь у входа в туннель. Гедимин услышал его шаги в тёмном коридоре, отсчитал три секунды и сам пролез следом, закрывая за собой люк. Когда затворы сработали, он привычным движением вложил фонарь в крепления на потолке и включил его.
— Чёрт! — донеслось из коридора. Человек, растерянно мигая, стоял у дальней стены. Прикрыв глаза ладонью, он пытался осмотреться.
— Это убежище, — запоздало пояснил Гедимин, вытирая перчатки от ржавчины и гниющей органики. В западном туннеле, как обычно, шипел охлаждаемый фторный реактор. Облучатель работал беззвучно, только треск счётчика Гейгера разносился по убежищу. Услышав его, Майкл вздрогнул и потянулся к нагрудному карману.
— Это... то, о чём я подумал?
— Два самодельных радиометра. Один — в области с повышенным фоном. Это он трещит, — Гедимин жестом позвал человека за собой и пополз по туннелю. Краем глаза он видел, как учёный останавливается и осматривается, заглядывая в открытые ниши.
— Это ваша... лаборатория? — он встал у массивной двери, за которой был спрятан РИТЭГ. — Электричество, вода, вентиляция... Это всё — под городской свалкой?
— Пришлось повозиться, — Гедимин отодвинулся к стене, освобождая проход к облучателю. — Здесь удобно. Никто не мешает. Вот эта установка...
— Стойте! — человек остановился, с изумлением глядя на купола защитного поля. Он искал что-то рядом с ними, и Гедимин не сразу понял, что именно. "Генератор!" — сообразил он и досадливо сощурился. "Генератор Арктуса. Даже в Лос-Аламосе не могли его видеть..."
— Это автономное защитное поле. Генератор Арктуса. Насколько знаю, засекреченный, — сказал сармат, настороженно глядя на учёного. Тот шумно выдохнул.
— Я слышал об этом устройстве. Оборонное ведомство... Однако — что оно делает здесь?
— Изобретение Хольгера. А я помогал, — Гедимин сузил глаза. — Это мой генератор. А это — нейтронный излучатель. Я хотел перегнать немного урана в плутоний для РИТЭГа. Он работает уже полмесяца. Но в нём что-то не так.
Майкл молчал, глядя расширенными глазами то на сармата, то на облучатель, то на второй купол защитного поля, под которым был спрятан фторный реактор.
— Насосы, охладительная система... А оборудование, которое вы охлаждаете...
— Пламенный реактор. Гексафторид урана. Очень сильно нагревается, — Гедимин проверил показания датчиков и увеличил напор воды. "Опять перегрелся. Надо лучше за ним следить."
Человек молча смотрел на него — и заговорил, когда сармат уже хотел потрогать его и убедиться, что он живой.
— И всё вот это сделали вы один? Под городской свалкой?!
— Я же сказал — тут удобно, — буркнул Гедимин.
— Невероятно, — покачал головой Майкл. — Поверить невозможно... Я видел ваше личное дело... Вы никогда и нигде не учились?
— Не взяли, — отозвался сармат. — Неблагонадёжен. В деле это есть.
— Вопиющая нелепость, — пробормотал человек. — Вас должны были доставить в Лос-Аламос первым же барком. Подумать боюсь, что вы могли бы сделать, если бы получили достойное образование. Невероятно...
Встряхнувшись, он извлёк из нагрудного кармана плоскую коробочку и обвёл лабораторию изменившимся взглядом — острым и ясным.
— Источник нейтронного излучения? Вы соприкасались с ним напрямую, когда получили эти ожоги? Эти защитные поля всегда находятся здесь?
— Я перемешивал смесь. Отключал излучатель, убирал поля. Он не должен был фонить, — качнул головой Гедимин.
— Вы перемешивали облучённую смесь... вручную? Вы... очень неосторожны, Гедимин. Неосторожны до безумия, — нахмурился Майкл. Он водил коробочкой вдоль стен, постепенно приближаясь к установке и, заметив что-то, переменился в лице.
— Отойдите. Как убрать это поле? Насколько быстро вы вернёте его на место?
...Третий купол сомкнулся над первыми двумя. Майкл Вольт, отступив на несколько шагов, разглядывал то показания дозиметра, то контейнер под облучателем.
— Здесь дочерта источников излучения. Большая часть неопасна. Ваш реактор, РИТЭГ, бочки в дальнем углу, — о них можно не беспокоиться. Те гальванические ванны использовались для каких-нибудь опытов?
— Получение тяжёлой воды. Я сутки прополаскивал их в озере, — сузил глаза Гедимин. Профессор покосился на него и снова перевёл взгляд на установку.
— О них тоже можете не думать. Фонит ваш облучатель. Сама смесь бета-активна... в разумных пределах. Но то, из чего вы сделали контейнер... Этот материал, возможно, прочен, тугоплавок, но для работы с радиоактивными веществами непригоден. Вы забыли о наведённой радиации. Именно она сожгла вам руки. Заройте этот контейнер как можно глубже, прямо в защитном поле. Есть множество более подходящих материалов. Гораздо более подходящих.
Гедимин мигнул. "Надо же было так нарваться... Мог бы подохнуть на ровном месте! Вот что значит — никакого образования..."
— Вы чудовищно талантливы, Гедимин, — продолжал Вольт, убрав дозиметр. — И так же чудовищно неосторожны. С вашим оборудованием странно, что всё обошлось ожогами. Я очень прошу вас прекратить опыты и закрыть всё это защитным полем до конца недели. Сам я скорее химик, чем ядерщик, но я знаю, кто поможет вам всерьёз. И я выйду с ним на связь. Он знает о подобном оборудовании больше, чем я. Вдвоём мы сообразим, как сделать его относительно безопасным. Для всего этого существуют какие-нибудь чертежи?
— Нет, но я их сделаю, — ответил сармат. — Второй учёный — кто он?
— Герберт Конар, — Майкл едва заметно улыбнулся. — Я давно его знаю. Не бойтесь, он вас не выдаст... так же, как и я. И знайте... я очень ценю ваше доверие. Я знаю, во что всё это может вам обойтись...
Гедимин кивнул.
— Я остановлю опыты, — пообещал он. — Чертежи будут завтра. Я... хотел показать ещё кое-что, профессор Вольт.
— Я не профессор, — усмехнулся человек. — Скромный доктор наук Майкл Брайан Вольт. Зовите меня Майклом. Так что у вас ещё припрятано?
Давно можно было бы сделать механизм, открывающий бочки по нажатию кнопки, но Гедимину нравилось самому откручивать винты и поднимать тяжёлые крышки. Неяркий синий свет поднимался со дна и разбрасывал блики по сводам. Гедимин опустил руку в воду и приподнял конструкцию за центральный хвостовик.
— Почти готово. Одного стержня не хватает, — он на десять сантиметров вытащил твэл из воды. "По нему, наверное, видно, что он самодельный. Я старался соблюдать все допуски, но это было сложно..." — сармат смотрел только на стержни, чтобы не смутиться ещё больше.
— Чёрт! Это — твэл? Вы хотите сказать, что собрали его... здесь, в одиночку?! — глаза Майкла расширились ещё больше. — Так вот что тут фонит... И сколько времени у вас ушло на это?
— Я начал работу два года назад. Трудно доставать сырьё, — сармат осторожно опустил твэл в воду, в последний раз посмотрел на свечение и закрыл бочку.
— Самодельный твэл, выработка плутония... Чёрт! Мой прапра, наверное, нашёл бы о чём с вами поболтать, — Майкл покачал головой и неуверенно усмехнулся. — Вы далеко пойдёте, Гедимин. Если не убьёте себя раньше. А мы с Гербертом постараемся вам помочь.
15 сентября 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Последний сармат, не оглядываясь, вышел из информатория, и дверь захлопнулась. Майкл Вольт неторопливо собирал оборудование и реагенты и складывал их на стол. Гедимин двинулся к нему, желая помочь, но человек отмахнулся.
— Поберегите руки. Я вообще удивлён, что вы не в госпитале, а выполняете какую-то работу. Почему вас допускают к ней?
— Других механиков нет, — пожал плечами Гедимин. Со вчерашнего дня ожоги беспокоили его гораздо меньше, а пока они были прикрыты перчатками, он вспоминал о них не чаще раза в час, когда случайно задевал свежую язву.
— Вот и всё, — Майкл тщательно вытер руки и бросил салфетку в урну. — Показывайте.
Повязка отделялась легко — не считая пары мест, где прорвались волдыри. Гедимин старался не показывать боли. Лекарственное средство по второму разу почти не жглось; сармат заметил, что потемневших участков на коже стало больше.
— Сарматская регенерация, — покачал головой человек, разглядывая ожоги. — Я слышал о ней. Но не переоценивайте её. Лучевые ожоги легко получить, но трудно вылечить. И то, что видно снаружи, не самое опасное. Кажется, больше приступы слабости не беспокоят вас?
— С пятницы не было, — ответил Гедимин. — Есть что-то, что надёжно защищает? В чём можно работать с излучением?
— Даже полметра свинца защищают не ото всего, — вздохнул Майкл, убирая остатки бинтов. — Надо пополнить аптечку, на неделю точно не хватит... Простейшие механизмы работают с источниками излучения, люди только управляют ими, сидя за несколькими метрами защиты. Защитные поля, экранирующий фрил, вода, свинец... Уже двести лет никто не трогает плутоний руками. Уже мой прапра этим не занимался... Ну, почти.
— Он был атомщиком? — запоздало спросил Гедимин. Учёный внимательно посмотрел на него и, помедлив, кивнул.
— Брайан Вольт. Работал там же, где мы с Гербертом. Тогда это был передовой край науки, не то что сейчас. Думаю, его оборудование отличалось от вашего только размерами. И... видимо, это его и убило.
Человек замолчал и потянулся за прикреплённым к поясу тубусом.
— Ваши чертежи сорбционной установки. Довольно интересная идея, но вы сильно поспешили. Следующие занятия заставят вас многое доработать. Но — ваша любознательность мне нравится.
Гедимин медленно развернул новый лист, исчёрканный с двух сторон, везде, где хватало места, попытался оттереть его от пятна смазки — ветошь, в которую лист завернули, оказалась не очень чистой — и протянул Майклу.
— Убежище, — прошептал он. Учёный кивнул, осторожно свернул лист и спрятал в тубус.
— Что случилось с Брайаном? — спросил Гедимин, убирая ненужные чертежи в наиболее чистый и пустой карман. Майкл удивлённо посмотрел на него.
— Вы действительно хотите это знать? Это... очень давняя история. Мать двадцать лет воевала с правительством, чтобы узнать хоть что-то. Всё засекречено. Брат добился небольшой компенсации, но... если вы пойдёте в сеть, вы ничего там не найдёте. Как будто никакого Брайана Вольта не было.
Гедимин мигнул. "Так же, как не было генератора Арктуса. Будто мы с Хольгером ничего не изобрели. Обычная практика мартышек. Своих учёных они ценят так же, как наших."
— Я хочу знать, — кивнул он. — Вас за это не убьют?
— Что вы, — усмехнулся Майкл. — Даже не арестуют. Официально это обычная семейная легенда. Брайан работал там же, где Герберт... это были первые попытки синтеза сверхтяжёлых элементов. Они пробились к сто двадцатому и шли дальше. Брайан рассчитывал получить сто сороковой, ему не слишком верили. Но... вы слышали об Острове стабильности?
Гедимин кивнул.
— Элемент, который он предполагал получить... его период полураспада должен был измеряться не микросекундами и даже не секундами. Речь шла о тысячах лет. И... мы практически уверены, что он его получил.
— Что?! — сармат изумлённо мигнул. — Это невозможно. В принципе.
— Так же, как своими руками собрать твэл на городской свалке? — невесело ухмыльнулся учёный. Гедимин сузил глаза.
— Твэл соберёт каждый, у кого прямые руки. А обойти законы физики...
— Вы переоцениваете прямизну большинства рук, — вздохнул Майкл. — И наши познания... в разных областях. Нам ничего не удалось доказать, и никому не удастся, пока не вскроются архивы. Реактор взорвался, разрушив полздания. Брайан... тело не стали искать. Всё вместе захоронили где-то в пустыне. Что он получил, и что там было... мы несколько поколений пытались докопаться. Брат очень этим увлечён. А для вас это просто чужая семейная история. Скоро за мной прийдут. Вы не пропустите ужин?
— Я ел днём, — буркнул Гедимин. — В полдевятого — на свалке?
Майкл кивнул.
— Непременно буду. Ещё раз увидеть всё это — дорогого стоит. Кажется, вас обеспокоила моя история?
— Если новый элемент настолько долгоживущий, он до сих пор там, — тихо и медленно проговорил сармат. — Его можно найти.
Майкл испустил невесёлый смешок.
— Странные вещи волнуют вас, Гедимин. Идите отдыхать.
...Луч фонаря сверкнул на краю оврага и тут же уткнулся в землю. Гедимин ждал у люка, прислушиваясь к шагам патруля. "Броненосец" и двое сарматов прошли мимо, не приближаясь к краю — с тех пор, как на свалку перестали выбрасывать целые механизмы, было мало желающих туда заглядывать.
Майкл провёл лучом фонаря по тёмным горам мусора, на мгновение осветил Гедимина и радостно усмехнулся.
— Вниз? — прошептал он, подойдя к сармату.
Люк беззвучно открылся; спустя полминуты в закрытом убежище уже горел свет. Теперь, когда все установки были отключены, пещера начала остывать. Работала только вентиляция, откачивая влажный воздух на поверхность. Сухие участки убежища пока оставались сухими; то, что располагалось ближе к затопленному туннелю, покрылось каплями конденсата. Бочкам с ураном это не должно было повредить, но за насосы Гедимин слегка опасался.
— Так-то лучше, — Майкл провёл вдоль защитного поля карманным дозиметром и довольно усмехнулся. — Сейчас тут можно находиться, не опасаясь за свою жизнь. Что ж, приступим...
Он достал скатанный в трубочку листок и, оглядевшись по сторонам, сел у стены.
— Вы всегда сидите прямо на полу?
Гедимин удивлённо мигнул.
— Могу дать кусок ветоши, — он заглянул в ближайшую нишу.
— Не нужно, — отмахнулся Майкл. — Дело привычки... Герберт допытывается, в каком архиве я раскопал ваши чертежи, и не арестуют ли меня за такие раскопки. О вашем существовании ему пока лучше не знать. Ему доверять можно, но всем, кто прочитает письмо по дороге, — навряд ли. Герберт пока очень занят, а я прикинул, что могу сделать я. Начнём, пожалуй, с нового контейнера для облучающей установки...
...На Хольгера Гедимин наткнулся, поднимаясь из душевой, — тот вышел к двери, чтобы проводить Кенена, и ненадолго задержался, вполголоса что-то с ним обсуждая.
— Джед! — Кенен, услышав шаги, развернулся к сармату и широко ухмыльнулся. — Тебя теперь не поймаешь. Уже два вечера тебя никто нигде не видит. Даже Хольгер и Линкен.
— Я подходил к лаборатории сегодня вечером, увидел, что закрыто изнутри, — негромко сказал Хольгер, глядя на забинтованные руки Гедимина. — Лезть не стал. Но... ты там поосторожнее, ладно?
— Ещё несколько вечеров меня не будет, — сказал сармат. — Возможно, до конца сентября. Пока не заходите ко мне. Майкл вызвался мне помочь. Я бы не хотел напугать его.
Кенен и Хольгер озадаченно переглянулись.
— Майкл? Кто это? — спросил сармат-инженер. — Чего он боится?
— Майкл Вольт, учёный из Лос-Аламоса, — тихо пояснил Гедимин. — Он не сармат. Странно, что он не боится одного меня. А вас всех вместе... я не хочу рисковать.
Кенен странно хрюкнул и протянул руку к плечу Гедимина.
— Ты... привёл в свою нору... макаку?!
— Он — учёный, — сармат недобро сощурился. — Никогда не называй никого из учёных макакой.
— Да хоть сто раз учёный, — Кенен встряхнул головой и ошарашенно посмотрел на Гедимина. — Он человек! Ты мигнуть не успеешь, как к тебе завалится охрана. Жить надоело?!
Сармат покачал головой.
— Никто не узнает. Ему я верю. А вот тебе внутри делать нечего.
Кенен три секунды смотрел на него в упор, потом отвёл взгляд.
— Как знаешь, Джед. Жаль будет, если тебя расстреляют.
20 сентября 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Ветер с озера срывал с кустов побуревшие листья, и они рассыпались по берегу; холодный мокрый лист шмякнулся Гедимину на грудь, и сармат недовольно сощурился. Убрать мешающий предмет он не мог — сёстры Хепри лежали на его руках, придавив их к земле.
— Приятный ветер, — заметила Мафдет, отклеив листок от груди Гедимина, и провела мокрой ладонью по его коже. — То, что нужно для охлаждения.
Сешат лежала, уткнувшись лбом в подмышку сармата, и рассеянно водила пальцем по его животу. От неё ещё тянуло жаром, и Гедимин лениво прикидывал, нужна ему ещё одна разрядка на сегодня, или достаточно будет предыдущих двух.
За кустами зашуршала трава — кто-то шёл по берегу, быстро, но неуклюже, и шумно при этом дышал. "Без экзоскелета," — отметил Гедимин. "Но и не сармат."
За голыми ветками мелькнул жёлтый комбинезон, и не успел Гедимин шевельнуться, как из зарослей выбрался Майкл Вольт. Отмахнувшись от лезущей в лицо ветки, он облегчённо вздохнул.
— Гедимин, вас нелегко най... Чёрт!
Сешат громко фыркнула и перекатилась на спину — ей совершенно не хотелось подниматься.
— А, так у тебя дела, — Мафдет нехотя села, застёгивая комбинезон. — Ладно, до завтра. Эй, долго будешь валяться?
— Да ну-у, — протянула недовольная Сешат, поднимаясь на ноги и окидывая чужака презрительным взглядом. — Развелось тут...
Гедимин, щурясь от смущения, застегнул комбинезон, стряхнул с себя жёлтые листья и выпрямился. Майкл стоял неподвижно, глядя вслед самкам, и его щёки и уши порозовели.
— Прошу прощения, Гедимин, — пробормотал он, с трудом отведя взгляд. — Кажется, я испортил вам очень хороший вечер.
— Да, — кивнул сармат. — Не ждал встретить вас в воскресенье. Зачем?
— Это вам, — Майкл протянул ему туго свёрнутый лист, исчерченный с двух сторон. — Последние доработки от Герберта.
Гедимин мигнул. Он хотел скрыть волнение — но рука, протянутая за чертежами, заметно дрожала. Он быстро развернул лист, заглянул в него и довольно ухмыльнулся.
— Спасибо, профессор Вольт, — он с трудом удержался, чтобы не прижать чертежи к груди, а спокойно положить в карман.
— Ваша благодарность дорогого стоит, — усмехнулся в ответ Майкл. — Я был бы рад увидеть всё это собранным и работающим. Да и помочь в сборке не отказался бы. Что насчёт этого вечера?
Гедимин мигнул ещё раз.
— Сегодня воскресенье. Вы не отдыхаете, как все люди?
— Не тогда, когда под свалкой строится ядерный реактор, — сдерживая ухмылку, отозвался человек. — Чёрт! Если бы сюда заглянул Герберт... Он и так изнывает от любопытства. Но я ничего ему не сказал.
— Слишком светло, — Гедимин сощурился на заходящее солнце. — Могут заметить. Сейчас я пойду на свалку, поищу подходящие обломки. Вам до темноты лучше не появляться.
— Что ж, это правильно, — кивнул Вольт, смахивая с комбинезона ивовый лист. — Пойду читать отчёты. Хотите знать, где пройдут испытания сольвента?
Сармат кивнул.
— У вас глаза светятся жёлтым, — усмехнулся человек. — Занятно... Сейчас мы колеблемся между рудником "Лорадо" и "Волчьей речкой". Возможно, это будет "Жёлтое озеро". Если бы решал только я, то запросил бы вашей помощи. Хорошая база ремонтников под боком — это очень важно. Но решать будут геологи "Вирма".
...Обёртки и листья разлетелись в стороны. Гедимин зарылся в нижние слои, где слежалось фриловое крошево и редкие обломки проржавевшего металла. Подобрал в переплавку несколько рваных контейнеров из-под Би-плазмы и обломок шатунного вала и долго с сомнением смотрел на кучу листьев, но всё же счёл эту органику непригодной для переработки. Поиски и сортировка найденного не мешали ему думать об установке. Лист с чертежами успел отпечататься в памяти, и Гедимин уже знал, что и как разместит в убежище. "И это уже будет похоже на лабораторию," — думал он и довольно щурился. "И работать будет нормально."
23 сентября 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Перчатки химической защиты, семнадцать пар... Странно, зачем ещё две пары? — Торкват, вскрывающий ящики с поступившими материалами, удивлённо мигнул.
— Это мои, — заглянул в ящик Гедимин.
— А. Мог бы догадаться, — хмыкнул Торкват, доставая лишние перчатки. — Забирай.
Гедимин, благодарно кивнув, вернулся к верстаку. Расстеленный на нём чертёж, уже слегка затрепавшийся, был придавлен россыпью деталей и полусобранной из них конструкцией. Гедимин подобрал её и, задумчиво щурясь, покрутил в руках. Коленчатый вал, сдвинутый с места, покатился по верстаку и остановился у локтя Иджеса. Тот, выразительно вздохнув, поднял деталь и вернул её на прежнее место.
— Что ты там вертишь, Гедимин? От тебя уже неделю слова не добиться, — Иджес дотянулся до ремонтника и тронул его за локоть. Сармат недовольно покосился на него.
— Нужно подумать. Подожди до октября, Иджес.
— Ты совсем сошёл с ума по этой мак... этому Майклу!
Реакция у Иджеса была хорошая, память — тоже; Гедимин, наполовину обернувшись к нему, даже не шевельнул рукой, но между ним и сарматом-северянином уже было не менее метра, и северянин выставил блок.
— Правда, Гедимин. Только и думаешь, что о своём профессоре. Смотришь на этот дурацкий лист, и глаза горят. Тебе что, нравится говорить с человеком?
— С ним есть о чём поговорить, — пожал плечами Гедимин. — И он умеет слушать.
— Если тебе так надо, я могу послушать, — сказал Иджес и, помедлив, добавил:
— Даже про реактор.
Гедимин хмыкнул.
— Не мучайся.
Он перевернул лист. До этой части чертежа он ещё не добрался — и едва ли мог добраться в ближайшие пять лет. Наметки конструкции реактора, сделанные Гедимином в строгом карцере, были доработаны в четыре руки — сармат даже различал, где чьи поправки. "Жаль, что сармат из стены — только галлюцинация," — подумал Гедимин. "Ему было бы интересно."
В том, что светящийся атомщик порождён исключительно перегретым мозгом сармата, сомневаться больше не приходилось. Его идеи были точно такими же, какие мог выдать сам Гедимин — и его ошибки были только ошибками Гедимина. После заочного общения с Гербертом разница стала очевидной, и сармату было немного грустно — он, несмотря на все разъяснения медиков и Хольгера, всё-таки надеялся на встречу с атомщиком из карцера. "Зато Вольт настоящий," — подумал он, усмехнувшись, и посмотрел на свои руки. Последние чешуи тёмно-серой кожи отшелушились, ожоги превратились в серые ветвящиеся рубцы — не слишком заметные, прерывистые, в точности по траекториям вскрывшихся когда-то язв. Такая же полоса — полумесяц концами вниз, толщиной в полсантиметра — осталась на груди, и, вполне возможно, на всю жизнь. "Не знаю, как ему, а мне будет приятно вспоминать его."
...Он снова занял место за последним столом, подальше от недовольно щурящихся Йората и Сета. Сешат, обернувшись, подмигнула ему, Гедимин усмехнулся в ответ. "Завтра покажу ей новые агрегаты. Сегодня нельзя — придёт Вольт, первый запуск я обещал ему."
Дверь открылась с неожиданным скрежетом. На пороге, за спиной учёного в жёлтом комбинезоне, стоял "Маршалл". Пройдя по залу, он остановился у стола, отступив немного вбок.
— Добрый день, уважаемые студенты, — Майкл был хмур и смотрел только на тележку с оборудованием, которую катил перед собой. — Продолжим сравнительный анализ сольвентов Нолана и Йонице. Через неделю на одном из рудников пройдут окончательные испытания, и наши занятия закончатся. Надеюсь, моя информация пригодится в вашей работе.
Гедимин растерянно мигнул. Очевидно, охранник не собирался никуда уходить — он с угрюмым лицом маячил у сенсорной панели, подозрительно глядя то на учёного, то на сарматов.
— Эту формулу полезно будет записать... — Майкл, заложив руки за спину, прошёлся по коридору. Дойдя до последнего стола, он на долю секунды задержался и пристально посмотрел на пол. Гедимин, скосив глаз, увидел у своей ноги обрывок скирлиновой бумаги, свёрнутый в тугую трубку. Зажав его между пальцами, он положил ступню на колено и незаметно взял бумажку. Майкл покосился на него, на секунду повеселел, но тут же сдвинул брови, развернулся и пошёл обратно.
"Что случилось?" — Гедимин, склонившись над листом для записей, спрятался за спинами впереди сидящих и развернул обрывок. Почерк Вольта трудно было не узнать. "Все планы нарушены. Охрана будет следить за мной до отъезда. Больше я вам помогать не смогу. Прошу прощения, и уверен, что ещё не раз о вас услышу. Майкл Брайан Вольт".
Он свернул записку, сжал в кулаке, ошарашенно мигнул и снова распластался на столе, скрываясь от подозрительного взгляда "Маршалла". "Плохо. Очень плохо," — думал он, сердито щурясь. "Макаки заметили, что мы часто встречаемся. Хорошо, что Вольту не причинили вреда. Я... Мне лучше не подходить к нему там, где они могут увидеть."
Едва Майкл закончил лекцию, как в зал вошли двое охранников. Окружив учёного, они жестами велели сарматам убираться. Гедимин обернулся на пороге и увидел сопла станнеров, нацеленные ему в спину.
— Пошёл! — гаркнул один из "броненосцев".
— Держитесь от них подальше, профессор, — вполголоса сказал другой, повернувшись к Майклу. — Эти твари опасны.
"Очень плохо," — думал Гедимин, болезненно щурясь на крыльцо информатория. Учёный в кольце охраны вышел из здания. На площади его уже ждал двухместный глайдер. За штурвал сел один из "броненосцев". Гедимин отступил в тёмный переулок, чтобы его не увидели. "Кажется, они решили повсюду следить за ним. Hasulesh..."
29 сентября 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Охранники в экзоскелетах толпились на взлётной полосе, и уходящие на старт глайдеры объезжали их, пронзительно гудя. Гудки резали Гедимину уши, и он сердито щурился, выглядывая из переулка. Можно было спокойно идти к госпиталю и ждать свой глайдер вместе с бригадой Торквата, но сармат не спешил. Прижавшись к стене в тёмном переулке, он смотрел на серебристо-серый глайдер с изображением государственного флага на крыльях. В его фургон загружали последние ящики с маркировкой "Вирма". Двое в жёлтых комбинезонах наблюдали за погрузкой, третий в кольце охраны что-то объяснял человеку в тяжёлом экзоскелете. Тот терпеливо слушал.
— Понятно, — охранник говорил гораздо громче, чем учёный, и Гедимин сразу услышал, когда он открыл рот. — Вы, профессор, — человек науки, в местных делах не понимаете ни черта. Это наше дело — проследить, чтобы вы и ваши железки были целы. "Волчья речка" — плохое место для ваших опытов. Мы отвезём вас на "Жёлтое озеро". Сарматы-ремонтники помогут вам. На этом руднике все они благонадёжны.
Учёный растерянно огляделся по сторонам, ища поддержки; Гедимин, прижавшись к стене, попятился к площади.
— Эй, теск! — кто-то на аэродроме заметил движение в переулке. — Иди сюда!
"Hasulesh tza ajewasqa!" — поморщился Гедимин, быстрым шагом обходя ремонтный ангар. "Броненосец" выглянул из переулка, но на площади было много сарматов, и он остановился в растерянности.
Иджес, посмотрев Гедимину в глаза, покачал головой и хлопнул его по плечу.
— Ну и на кой тебе эти испытания на наших шахтах? Так хотелось отвечать за кривые руки сборщиков? Они летят к Йорату — вот он пусть и отвечает.
— Если у них всё пройдёт удачно, сольвент ещё до конца года привезут на все рудники. Насмотришься до тошноты, — хмыкнул Торкват. — Эй, Гедимин! Очнись!
Ремонтник криво усмехнулся, вяло помахал рукой и отвернулся от сарматов. Серебристый глайдер набирал высоту. "Если из-за Йората испытания сорвутся, я уроню на него весь ангар," — угрюмо думал сармат.
30 сентября 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Сегодняшняя лекция обещала быть последней, и сарматы заметно повеселели — бродили по пустому залу, собирались вокруг передних столов и что-то обсуждали, хмыкая и посмеиваясь. В центре их скопления сидел Йорат и рассказывал что-то, размахивая руками. Гедимин не смотрел на него. Он устроился за последним столом и задумчиво чертил на листе для записей активную зону реактора в разрезе. Когда дверь заскрежетала, он, опомнившись, перевернул лист чертежом вниз.
— Профессор Вольт, как прошли испытания? — спросил с места Сет Хепри. Майкл усмехнулся.
— Да, последнее занятие будет посвящено им. Первые испытания сольвента на практике... и довольно интересные результаты. Итак, кто из вас предполагал, что сольвент Йонице окажется более пригоден для местных руд, чем сольвент Нолана?
Гедимин шевельнулся. Майкл перехватил его взгляд и кивнул.
— Кто может объяснить, почему именно так и произошло?
...Люди-ремонтники, украдкой пройдя за спинами охраны, начали снимать со стены сенсорную панель. Сегодня у Майкла не было никакого оборудования; он, вручив указатель ближайшему охраннику, обвёл зал задумчивым взглядом и усмехнулся.
— Завтра я возвращаюсь в Лос-Аламос. Приятно было работать с вами. Когда-нибудь, надеюсь, я вернусь сюда в другом качестве — как коллега к коллегам, в построенный здесь университет, и нам будет чему друг у друга поучиться.
Сарматы зашевелились, многие, не скрывая облегчения, сразу выскочили за дверь. Гедимин ждал. Учёный и его охранники должны были уходить последними; "броненосцы" уже подозрительно косились на сидящего сармата. Гедимин поднялся и подошёл к ним.
— Профессор Вольт, — он встал вплотную к охранникам и мельком отметил, что все сопла бластеров тут же развернулись к нему; но он смотрел только на Майкла. — Я сделал одну вещь. Возьмите на память.
На его ладони лежала несложная цацка — сплавленные вместе камешки и три орбиты из толстой проволоки вокруг них, маленькая подвеска — три сантиметра в диаметре.
— Эй! Дай сюда! — охранник схватил цацку стальной "клешнёй", но, не удержав, выронил обратно.
— Это предназначается не вам, — холодно посмотрел на него Майкл. — Это один из ваших значков? И это... атом лития? Очень красиво. Я тронут.
Он заглянул Гедимину в глаза — ему пришлось для этого запрокинуть голову — и, беззвучно шевеля губами, проговорил короткую фразу:
— Герберт обзавидуется.
Гедимин хмыкнул, широко ухмыльнулся и шагнул назад — сопло бластера уже упёрлось ему в грудь, и это было неприятно.
— Пошёл! — махнул рукой охранник. — Профессор, эту штуку надо проверить. С них станется засунуть внутрь взрывчатку.
01 октября 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Кольцо охранников в тяжёлых экзоскелетах разомкнулось, и серебристо-серый глайдер покатился по взлётной полосе, отделился от неё и, быстро набирая высоту, повернул к югу. Гедимин смотрел ему вслед, пока глаза не заслезились от холодного ветра. Ремонтники, собравшиеся у взлётной полосы, молчали. Иджес стоял рядом; когда Гедимин повернулся к нему, он молча положил руку сармату на плечо и крепко сжал его.
На восточном краю аэродрома готовился к отлёту барк из Эдмонтона. Охранники из зимней смены уже собрались на построение у форта. Последние "броненосцы" осенней смены, проводив глайдер учёных, развернулись и пошли на площадь. Гедимин, пропустив их, заглянул в переулок — без особого любопытства, но всё-таки надеясь немного отвлечься от тяжёлых мыслей. "Выстроились у форта," — еле слышно хмыкнул он. "Только макаки, ни одного сармата. Если бросить туда гранату — громкий же будет лязг..."
Что-то рыжее мелькнуло на крыше информатория, небольшой круглый предмет, ударившись о дорожное покрытие, прокатился по нему и остановился в полуметре от строя "броненосцев". Первые ряды молча легли на дорогу, предмет зашипел и задымился под испаряющими лучами, кто-то в дальнем ряду крикнул, указывая на крышу, и трое "броненосцев" взлетели с места. Кто-то метнулся по крыше — и, не рассчитав прыжка, сорвался на мостовую. Лучи станнеров поразили падающего ещё в полёте, наземь упало неподвижное скорченное тело. Гедимин, судорожно вздохнув, бросился к форту — и упал ничком. Двое сарматов навалились на него.
— Грёбаная слизь! — донеслось с площади, а затем Гедимин услышал звуки ударов. Приподнявшись, он увидел, как охранники, окружив упавшего, пинками швыряют его с края на край кольца. "Шерман" врезался в их круг, рявкнул — и "макаки", схватив неподвижного сармата за руки и за ноги, поволокли его к ремонтному ангару. "Так и есть — Линкен," — Гедимин стиснул зубы. "Псих!" Голова Линкена безвольно болталась, лицо было измазано кровью, но он явно дышал — багровые пузыри поднимались над ноздрями.
— Тихо! — Торкват, усевшийся на спину Гедимина, ещё и надавил рукой на его затылок, прижимая сармата к земле. — Полезешь — и тебя подстрелят. Ему ты не поможешь!
— Эй! — донеслось со взлётной полосы. — Время! Тащите его сюда — работа ждать не будет!
— Я встану, — процедил сквозь зубы Гедимин, рывком сбрасывая с себя Торквата. Впрочем, командир ремонтников не сопротивлялся. Иджес схватил Гедимина за руку, помогая ему подняться.
— Идём! Линкен — полный псих, долго напрашивался, вот и огрёб, — поморщился он. — Что он вечно докапывается до макак?! Ещё не хватало тебе из-за него попасть в карцер...
"Прятаться на крыше информатория — глупо. У Линкена было хорошее укрытие в ремонтном ангаре. Что его туда понесло?!" — думал Гедимин, сердито щурясь на стену фургона. "А макаки где-то нашли охранников, умеющих стрелять..."
Работа на "Волчьей речке" шла своим чередом. Никто не разбирал сорбционные чаны, и ни о каких сольвентах разговоров не было, — уран добывали тем же способом, что и год назад.
— Ты думал, вчера прошли испытания, а сегодня уже построят агрегат? — ухмыльнулся Торкват на вопросы озадаченного Гедимина. — "Вирм" ещё полгода будет раскачиваться. Спроси у Лилит, как быстро на рудниках Ио внедряли новшества. Там таких слов не знали...
Сармат кивнул и больше ни о чём не спрашивал. Отвлечься не удалось, и чем больше времени проходило, тем тревожнее ему становилось. За час до окончания рабочей смены он снова подошёл к Торквату.
— Мы можем вылететь в город раньше? Хочу попасть в городской ангар, пока он открыт.
Командир хмыкнул.
— Волнуешься за Лиска? Где-где, а в карцере он в безопасности. Там нет взрывчатки.
— Если ты не можешь помочь, я отправлюсь в город один, — сузил глаза Гедимин. — Мы сделали всю работу на сегодня. Я здесь не нужен.
— Постой, — Торкват придержал его за плечо. — Один не отправишься. Эй! Хватит на сегодня. Отпустим охрану пораньше. Сворачивайтесь — и двигайте в душ!
...Ремонтный ангар у Шахтёрского аэродрома ещё был открыт, и никто не удивился, когда Гедимин распахнул двери и ввалился внутрь. С галереи приветственно свистнули.
— Эй, атомщик!
Линкен стоял на зарешёченной галерее, облокотившись на перила, и криво ухмылялся. Крови на его лице уже не было, остались только синяки и поджившие рубцы там, где удары стальных "копыт" распороли кожу.
— Живой? — сузил глаза Гедимин. — Ну и зачем?!
— Чтоб не скучали на параде, — Линкен ухмыльнулся ещё шире. — Оно того стоит, атомщик. Всегда. А это...
Он пощупал свежие шрамы на лице и презрительно хмыкнул.
— Это быстро заживёт. Говорят, ты рвался помочь...
— Думал, у тебя череп лопнет, — покачал головой Гедимин. — Макаки взбесились. Странно, что стреляли не из бластеров.
— Боятся, — довольно кивнул Линкен. — Их хорошо выдрессировали. Теперь меня вычеркнут из благонадёжных?
— Больше так не шути, — буркнул ремонтник. — Это глупо и опасно. Как ты вообще им подставился? Зачем полез на информаторий?
— Не хотел повторяться, — отмахнулся Линкен. — В тот раз я сидел на ангаре. Теперь решил передислоцироваться. Не повезло. Думаешь, глупая шутка? Ладно, придумаю другую.
...Из затопленного туннеля — теперь он был отделён ширмой от основной лаборатории — всё ещё тянуло прохладой и влагой, но воздух в убежище стал значительно суше. Гедимин, привалившись к стене, смотрел на полупрозрачные стены из стеклоподобного фрила и купола защитных полей за ними. На внешней стене висел счётчик Гейгера. Судя по его показаниям, все защиты работали исправно, и бояться было нечего.
Сейчас были запущены три установки — облучатель, фторирующий реактор и обогатительная камера; своей очереди ждал восстановительный агрегат — до сих пор Гедимин не запускал его, но был уверен, что установка своё отработает. "Лучше, чем трогать гексафторид руками," — он покосился на ветвящиеся по ладони шрамы. "Хотя... это было приятно."
— Целый завод, — хмыкнула Лилит, запуская ладонь под расстёгнутый комбинезон сармата. Горячие пальцы прошлись по мышцам и остановились на солнечном сплетении. Самка посмотрела Гедимину в глаза; тот, слегка опустив веки, покачал головой.
— Грустишь, — вздохнула Лилит, убирая руку. — Из-за... человека?
— С ним было интересно говорить, — отозвался Гедимин, глядя на облучатель. — Никогда не думал, что так бывает.
— Он видел всё это и не выдал тебя, — покачала головой самка, оглядываясь по сторонам. — Может, если бы я знала его, я бы тоже жалела, что он улетел. Ладно, грусти дальше.
07 октября 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Альфа-один-одиннадцать-сорок три! Немедленно зайдите в медчасть! Альфа-один-одиннадцать-сорок три!
Гедимин сузил глаза. "Что ещё я сделал?" Перебрав в памяти события последних семи дней, он не нашёл ничего, за что его можно было бы посадить в карцер. "Нашли эа-клетки?" — эта мысль была ещё более неприятной, и сармат старался отделаться от неё всё время, пока от главной улицы шёл к госпиталю.
У дверей стояли двое охранников. Смерив Гедимина подозрительными взглядами, они расступились. Ещё двое ждали внутри. Недовольных медиков вытеснили в коридор; приёмный покой заняли "броненосцы" и двое людей в знакомой тёмно-синей форме. Один из них посветил на Гедимина считывателем и едва заметно кивнул.
— Гедимин Кет, номер альфа-один-одиннадцать-сорок три. Это он.
Второй смерил сармата удивлённым взглядом, положил правую ладонь на рукоятку бластера и шагнул вперёд. В левой руке он держал плотный синий пакет со странными маркировками и наложенными друг на друга штампами по всем углам.
— Это сообщение пришло из Калифорнийского университета, — сказал человек, хмуро глядя на сармата. — Предписано вручить его вам. Я прибыл, чтобы проследить за выполнением этого предписания. Открывайте!
Гедимин изумлённо мигнул. Из распечатанного пакета на стол выпал лист плотной скирлиновой бумаги, за ним — неприметный переносной диск в тёмно-сером корпусе. "Ключ?!"
Он хотел взять лист в руки, но пальцы слишком сильно дрожали. Сармат склонился над столом — строчки прыгали перед глазами. Гедимину давно не приходилось так волноваться — даже тогда, когда он извлекал нейтронный излучатель из "Шермана".
"Мы рады сообщить вам, что сбой в программе идентификации устранён, и вы можете беспрепятственно зарегистрироваться на нашем сайте и приступить к обучению. Предлагаем вам сделать это немедленно. Программа "Ядерные технологии" ждёт вас. Искренне ваш, по поручению профессора Аткинсона..."
Гедимин изумлённо мигнул, перечитал ещё раз. "Они меня приняли. Я могу учиться," — он, сам того не заметив, сжал листок в руке и едва не смял его в комок. Охранник дёрнул за свисающий угол бумаги — сармат, не успев опомниться, рванул его на себя и растерянно замигал, увидев бластер, упирающийся ему в живот.
— Дайте сюда! — охранник вырвал из разжавшегося кулака лист, быстро прочёл письмо и бросил на стол.
— На имя Гедимина Кета... — медленно проговорил он и резко развернулся к человеку в синей униформе. — Они что там, в Лос-Аламосе, совсем рехнулись?! Они взяли вот это вот... этого теска учиться ядерным технологиям?!
Пришелец пожал плечами, аккуратно разгладил письмо и вернул его на стол.
— Нормальный человек не пойдёт в яйцеголовые, — ухмыльнулся он. — Но это не моё дело. Старик Аткинсон приказал проследить кое за чем, и я выполняю его поручение. Теск получил письмо. Теперь я прослежу, чтобы он прошёл регистрацию. Эй, ты! Забирай пакет и иди в информаторий. Медленно и без глупостей!
Гедимин с растерянной ухмылкой подобрал письмо, бережно сложил его вчетверо и опустил в нагрудный карман. Диск-ключ он сжал в кулаке и так и нёс всю дорогу, пока двое охранников в экзоскелетах вели его через площадь к информаторию. Человек в синем комбинезоне шёл позади, вместе с "Шерманом". "Трое в экзоскелетах ведут меня под конвоем... поступать в ядерный университет," — Гедимин до крови прикусил язык, чтобы не рассмеяться. "Они что, думают, что я могу сбежать?"
Когда телекомп пискнул, сообщая, что операция завершена, и синяя страница с вензелем в углу открылась, Гедимин изумлённо мигнул — хотя, казалось бы, он уже должен был устать удивляться. "Добрый вечер, Сожжённая рука," — приветствовала его неприметная строка в верхней части экрана. "Гедимин "Сожжённая рука" Брайан Кет — ваше полное имя?"
Там, куда надлежало вводить пароль, был пустой квадрат — считыватель для отпечатка пальца, но на этот раз он был пуст, и никакие надписи там не высвечивались. "Сбой в программе идентификации?" — усмехнулся Гедимин. "Вот что они имели в виду. Они просто её отключили. Никто не видит, что я — сармат. И они назвали меня... это имя похоже на имена аборигенов Атлантиса. Я читал, что есть квоты на их обучение. У них привилегии в этой области... Значит, я теперь абориген Канады. Интересно..."
Когда он, слегка пошатываясь от пережитого волнения, спустился в лабораторию, уже полностью стемнело — шёл первый час ночи. Гедимин не думал об отдыхе. "У меня будет мало времени на опыты — как минимум, ещё четыре года," — он работал быстро, даже не стал надевать свинцовые рукавицы и нагрудник — ему было некогда. "В лучшем случае, пять минут перед отбоем. Хватит, чтобы нажать на кнопку, но не более. Нужно сделать автоматический податчик и настроить таймеры. Пусть всё работает без меня."
Через два часа он, довольно ухмыляясь, откинулся к стене и посмотрел на готовую установку. Оставалось нажать на кнопку, и сармат это сделал. "Когда дойдёт до практики, у меня будет свой уран. И всё-таки жаль, что меня не допустят к исследовательским реакторам..."
Когда он, не обращая внимания ни на время, ни на озадаченных охранников, вошёл в барак, был уже четвёртый час, и меньше всего сармат ожидал столкнуться в коридоре с комендантом.
— Твою мать... — выдохнул Гай Марци, расширенными глазами глядя на Гедимина. — Ты где...
Сармат молча развернул письмо из университета и ткнул пальцем в верхние строчки. Гай мигнул.
— Тебя приняли — куда?! В ядерный университет?! Твою же ж мать... — он встряхнул головой и отступил на шаг назад. — Они там что, все рехнулись?!
— Я буду учёным, — сузил глаза Гедимин. — Уйди с дороги.
01 ноября 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Мелкие кристаллы льда сыпались из грязно-серых облаков, но не успевали сложиться в горы на земле — ветер тут же сдувал их. Ледяную крупу несло вдоль аэродрома, она царапала борта глайдеров и стены строений, била в глаза, забиралась под капюшон. От бывшего рудохранилища до ремонтного ангара можно было добежать менее чем за минуту, но Гедимин всё равно медлил, прислушиваясь к вою ветра и шороху ледяных кристаллов, царапающих крышу. Внутри бывшего рудохранилища, отведённого для законсервированной техники, воздух двигался вяло; там было тепло, приятно пахло консервирующим составом. У Гедимина был с собой распылитель с почти полным баллоном вязкой смеси, — он не понадобился, проверка показала, что слой консерванта за два года не стал тоньше, и в нём не появилось отверстий. "Всё в порядке," — довольно кивнул Гедимин, вытирая руки. "Можно идти."
Вечно стоять у ворот, комкая ветошь, было невозможно — и он шагнул под колючий ветер, закрывая массивные створки за собой. Тут же пришлось накинуть капюшон, опустить на глаза прозрачную маску, и уже сквозь неё Гедимин разглядел грузовые глайдеры на посадочных полосах. Подъехавшие тягачи ждали, пока отцепят фургоны. Вокруг, не обращая внимания на ветер и снег, собралась толпа сарматов. Сквозь порошу Гедимин разглядел на фургонах угловатые клейма "Вирма".
— Эй! — крикнул, приложив ко рту ладони, один из сарматов. — Эй, Гедимин! Иди сюда быстро!
"Торкват," — запоздало узнал ремонтник и ускорил шаг. "Что случилось? Привезли новое оборудование? Понятно... Значит, "Вирм" раскачался. Полгода не понадобилось."
Тягачи, толкая перед собой массивные фургоны, съезжались к ближайшей сорбционной установке. Разгруженные глайдеры откатывались на дальний край аэродрома. Прибыл ещё один, осторожно подъехал к общей очереди и был встречен долгими гудками. С фургонов стаскивали брезент; подогнали ещё один генератор защитного поля — тот, который уже стоял рядом с сорбционной установкой, не справлялся. Гедимин увидел под отдираемой обшивкой блестящий серый бок огромной цистерны, шагнул к ней, чтобы присоединиться к рабочим, но Торкват дёрнул его назад.
— Чёрт, ну и погодка! — донеслось из метели, и Гедимин удивлённо мигнул — голос показался ему знакомым. — К чертям генераторы, тащите всё в ангар! Пятый контейнер не трогать! Всё в ангар! Да откройте же ворота!
Гедимин шагнул к ангару. Два рычага перешли в нужное положение — и южная стена, разделившись на части, отъехала в сторону, освободив дорогу. Ветер швырнул внутрь полтонны снега, по тающим ледяным кристаллам в ангар вползли тягачи.
— Вот вы где, — выдохнула Дагмар, вынырнув из метели, и смерила Гедимина довольным взглядом. — Хоть искать не пришлось. Это вам. Документация на установки, сольвентные чаны, замену насосов...
Гедимин удивлённо мигнул, глядя на вручённый ему тубус со значком "Вирма".
— Миссис Кунц! — запоздало крикнул охранник за спиной самки. Она поморщилась.
— Начните с распоряжений, — продолжала она, глядя на Гедимина. — Вы — ответственный за монтаж нового оборудования на этом участке и обучение ремонтников. Первый лист в верхнем слое — достаньте и прочитайте!
Ошарашенный Гедимин послушно вскрыл тубус. Лист был невелик, имён на нём не было — но были указания, от которых он не сдержал усмешки. "В присутствии охраны разъяснить ремонтной бригаде особенности химического агента (сольвент Йонице), в том числе в ходе практических опытов..."
— Образцы сольвента в пятом контейнере, — пояснила Дагмар, с шумным вздохом оглядываясь по сторонам. — Хорошо, что вы здесь, Гедимин. Это внушает мне уверенность.
— Эй! — из-за контейнера вынырнул Торкват, выдернул тубус из рук Гедимина и внимательно осмотрел. — Здесь ошибка, миссис Кунц. Бригадир ремонтной базы — я, Торкват Марци. И отвечать за что бы то ни было здесь могу только я.
— Слушайте теска, — буркнул за спиной самки охранник. — И отойдите уже от... этого!
— Вы не обучались обращению с сольвентом, не так ли? — Дагмар повернулась к Торквату. — У меня списки всех, кто был направлен на обучение. "Вирм" в моём лице передаёт ответственность за сольвент Гедимину Кету.
Ремонтник смущённо покосился на командира. Тот пожал плечами.
— Ваше дело.
Сняв с груди рацию, он бросил её Гедимину и направился к контейнерам. Ремонтник еле успел поймать устройство. "Что с ним?" — он ошарашенно покачал головой. "Не вижу смысла."
Ворота ангара бесшумно поползли на прежние места, стена соединилась, и охранник, выругавшись, еле успел увернуться от смыкающихся плит.
— Вы справитесь, — Дагмар внимательно посмотрела на Гедимина. — На вас всегда можно положиться.
— Мы снова работаем вместе? — сармат наконец смог произнести связную фразу.
— Нет, не в этот раз, — покачала головой Дагмар. — Мой опытный участок — на "Жёлтом озере". Жаль — без вас там делать нечего. В середине декабря я вернусь. Надеюсь, к этому времени тут всё заработает. У вас горят глаза, Гедимин. Жаль, что вы не инженер. Вас допустили к обучению?
Сармат кивнул.
— Лос-Аламос, — сказал он. — Ядерные технологии.
Самка округлила глаза, хотела ещё что-то спросить, но из метели донёсся сердитый окрик охранника.
— Пора лететь, — вздохнула Дагмар, быстрым движением хлопнула Гедимина по ладони и выскочила за дверь. Створки ворот беззвучно сомкнулись — быстрее, чем сармат успел изумлённо мигнуть. Он посмотрел на вскрытый тубус, на контейнеры, занявшие весь ангар, и на ремонтников, столпившихся вокруг.
— Здесь чертежи и схемы, — он кивнул на тубус. — Собирайтесь к верстаку. Посмотрим, что нам прислали.
08 декабря 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
"Тест пройден успешно," — Гедимин довольно хмыкнул и нажал на кнопку "Перейти к следующему блоку". Вместо ожидаемого перечня ссылок он увидел крупную надпись: "Совмещение с программой "Химические технологии". Доступ открывается 10 декабря. Не забывайте об отдыхе!"
"Люди..." — качнул головой Гедимин, неохотно закрывая страницу. "Я забыл об этой их традиции. Глупо прерывать обучение на целый день каждую неделю. Ладно, завтра пойду в лабораторию."
Слева донёсся тихий скребущийся звук. Гедимин посмотрел в окно — по стеклу водил ногтями Линкен Лиск. Поймав взгляд ремонтника, он ухмыльнулся, отошёл и помахал рукой. Сармат виновато склонил голову. "Уже ушёл. Завтра найду его. Сходим на озеро. А сегодня... надо поймать хотя бы Хольгера. Давно его не видел."
— Уже? Так рано? — администратор — человек по имени Паскаль — встал из-за своего стола и повернулся к Гедимину. — Не прошёл тест?
— Прошёл, — отозвался сармат. — Блок закончился, новый — с понедельника.
Он досадливо сощурился, и Паскаль хмыкнул.
— И ты недоволен? Серьёзно? Тебе что, всерьёз нравится сушить тут мозги? Десять часов на урановой шахте, потом вот это, и ты ходишь тут с самой довольной рожей в посёлке?
Гедимин удивлённо мигнул. "Настолько заметно? Эта мартышка внимательнее, чем может показаться."
— Мне нравится новая информация, — сказал он и двинулся вперёд, уверенный, что человек уйдёт с дороги. Но Паскаль остался на месте, только поднял руку и помахал каким-то обрезком бумаги.
— Забыл сказать — какой-то тип с материка хочет с тобой общаться. Вот его адрес. Моранси ему разрешил. Не знаю, что за гусь, — неблагонадёжность с тебя не сняли, но разрешение у него есть. Держи адрес.
Гедимин смог подавить дрожь в пальцах, но странное ощущение жара колыхнулось в груди. "Герберт Конар" — было напечатано на листке вместе с адресом. "Тот самый?" — на сомнения у сармата оставалось полсекунды. "Вероятность равна единице."
Он поднялся на второй этаж, заглянул в комнату Хольгера — свет был погашен, и никого внутри не было.
— Наверху, — буркнул разбуженный сосед. — Не спится ему. А тебе чего не спится?
Лестница на четвёртый этаж сегодня показалась Гедимину в несколько раз длиннее. Он трижды останавливался, заглядывал в листок, убеждался, что прочёл всё верно, и растерянно хмыкал. "Видимо, Майкл рассказал ему, чьи были чертежи. Даже не знаю, что мне ему написать. Если охрана узнает о моих делах на свалке — расстреляет на месте. Как рассказать, чтобы понял только учёный? Надо поговорить с Хольгером..."
Хольгер, оторванный от игры, изумлённо замигал. Гедимин, не дожидаясь, пока он опомнится, показал ему листок.
— Атомщик из Лос-Аламоса? — усмехнулся Хольгер после секундной заминки. — Не знаю, как он это сделал, но тебе теперь будет с кем поговорить.
Гедимин кивнул.
— Не знаю, что ему написать, — пробормотал он, глядя в пол. — Макаки всё прочитают. Могут узнать лишнее.
— Так не пиши, что ты сделал, — пожал плечами Хольгер. — Пиши — "а что, если...". Он поймёт, а макаки — нет. Садись, напиши ему что-нибудь. Я буду тут, чтобы ты меньше волновался.
Как только открылась страница почты, сармат-инженер крепко вцепился в плечо Гедимина и ткнул пальцем в экран.
— Смотри!
Кнопка "Входящие" мигала, сообщая о новом письме. "Кронион? Слишком рано. Кто-то из механиков? Почему пишет мне, а не Иджесу?" — Гедимин растерянно хмыкнул.
— Письмо от третьего декабря, — прочитал Хольгер на подвисшей странице. — С материка!
"Гедимину Кету, сармату-механику из Ураниум-Сити, со всем возможным уважением от Герберта Конара," — Гедимин впился взглядом в строчки. "На свой страх и риск я решил выйти с вами на связь. Официальное разрешение рано или поздно дойдёт до меня — на канадских территориях те, кто принимает решения, ещё более медлительны, чем на материке. Надеюсь, с его получением письма начнут ходить быстрее. Не знаю, когда вы получите моё послание, и захотите ли ответить. То, что рассказал Майкл, потрясло меня, признаться, я не сразу поверил, но даже если это правда на десятую часть — это изумительно. Я хочу узнать, как подобные идеи пришли вам в голову, и что вы дальше делали с ними. Была ли польза от моей помощи? Знаю, что вы вносили какие-то изменения уже после — было бы очень интересно увидеть окончательный вариант. А также узнать, какие ещё идеи вас посещают. Если мой стиль покажется вам неприятным, вопросы — неуместными, а темы для обсуждения — нежелательными, можете сообщить об этом самым прямым образом, но, ради всего святого, не прерывайте связь. Я почти ничего не знаю о сарматах, о вашей жизни на территориях, — мне интересно всё. Может быть, у вас есть вопросы по обучению? Из того, что я слышал, ясно, что вы делаете успехи, даже неожиданные для студента без специальной подготовки. Мне было бы интересно узнать, какая у вас подготовка на самом деле. А может быть, вы хотите узнать больше о моих занятиях? По словам Майкла, застенчивость сочетается в вас с бешеной жаждой знаний. Я готов помочь вам добывать их. Жду ответа. Всегда ваш, Герберт Конар. Примечание: плутоний от урана на ощупь не отличается!"
Гедимин хмыкнул. Хольгер, дочитав до конца, ткнул его кулаком в плечо.
— Не слишком связно мыслит, а? Наверное, тоже волнуется. Видишь, ему интересно. Думаю, это хорошо.
— Это хорошо, — кивнул Гедимин, разворачивая форму ответа. "Я тоже не слишком связно мыслю сейчас," — думал он с досадой, набирая первую строчку. "Но я постараюсь. Нам обоим интересно, и если меня не расстреляют по итогам переписки, — это будет самый полезный эксперимент..."
20 декабря 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Небо уже третий день было затянуто тучами; снегопад прекратился через два часа после начала рабочей смены, добавив ещё десять сантиметров снега к двадцати, которые уже покрывали лес. Роботы-уборщики ползали по трубам, счищая ледяные кристаллы; цистерны уже были очищены, и из-под снега проступили многочисленные предупреждающие знаки. Каждая ярко окрашенная труба, цистерна, промежуточный насос были видны издалека на белой поляне. Гедимин, глубоко погружаясь в рыхлый снег, медленно шёл вдоль ограды, разглядывал оборудование и едва заметно кивал своим мыслям. Запуск был ночью; сейчас обе установки работали в штатном режиме, и недавняя проверка на управляющем пункте никаких нарушений не выявила. Приземистые широкие цистерны с сольвентом, опоясанные рядами предупреждающих знаков, выглядели совершенно безвредными, как и яркие баки с кислотой и щёлочью. Но Гедимин знал, какие процессы происходят внутри — и что именно эти вещества делают с горными породами на глубине полусотни метров — и внимательно разглядывал узлы труб и кожухи насосов. "Самые уязвимые точки," — думал он, недовольно щурясь. "То, что оставили без замены. Распад начнётся отсюда. Через полгода пойдут первые протечки. Слишком непрочные ёмкости для таких агрессивных реагентов..."
— Гедимин, о чём вы задумались? — тронула его за руку Дагмар Кунц. Он надолго задержался на пятачке, с которого были видны все ряды цистерн, — самка успела догнать его. Она остановилась рядом, скользнула взглядом по цистернам и повернулась к сармату.
— Насосы нужно было менять, — буркнул тот.
Дагмар усмехнулась.
— Ещё ни один насос не прослужил вечно, Гедимин. Вы, кажется, хотите, чтобы это поле проработало несколько тысяч лет? Рудное тело истощится уже через три года. Насосы выдержат.
Гедимин сделал ещё несколько шагов. Со следующей точки обзора можно было разглядеть внешние датчики. Их сделали крупными, видимыми издалека, и прикрыли прочным стеклом. В данный момент в шахту сбрасывалась кислота — смесь сольвента, настроенного на поиск урана и никеля, переходила в состояние поглощения.
— Среда внизу достаточно кислая, — сказал сармат, глядя на датчик расхода. — Надо уменьшить сброс.
— Инженеры рассчитали все пропорции, — Дагмар успокаивающе похлопала его по руке. — Сброс такой, каким должен быть. Вы что, заботитесь о перерасходе кислоты?
— О сохранности всего этого железа, — Гедимин кивнул на поле. — Того, что внизу. Когда рассчитывали пропорции, Вольт присутствовал?
Дагмар подняла голову и посмотрела ему в лицо.
— Вольт? Это не единственный грамотный человек в корпорации, Гедимин. К тому же он не работник корпорации. Его интересы с нашими сходятся в очень немногих точках. Однако... Вы не изменились за три года, Гедимин. Всё так же думаете только о работе.
Гедимин мигнул. "А что, мне поручили что-то другое?" — он покосился на рацию в нагрудном кармане.
— Я отвечаю за свою работу, — сухо сказал он. — О чём ещё я должен думать?
Дагмар усмехнулась.
— Вам нравится такая жизнь? Урановые шахты, тяжёлая работа, научные штудии по вечерам? Вы когда-нибудь отдыхаете?
— Мы спим, — буркнул Гедимин. "Как всё-таки макаки любят задавать непонятные вопросы..."
— У вас появилась подруга? — Дагмар встала между ним и оградой, запрокинула голову, чтобы посмотреть сармату в глаза. Меховой капюшон заскользил по волосам, но самка поймала его и придержала за опушку.
— Их три, — ровным голосом ответил сармат. — Этого достаточно.
— Оу, — самка недоверчиво покачала головой. — Да... да, этого, пожалуй, достаточно. Да, отдохнуть вам удаётся только во сне. Что же, оборудование в порядке, можно считать вашу работу завершённой. На этом участке всё прошло по плану. Осталось ещё три.
— Что на "Жёлтом озере"? — заинтересовался Гедимин. Дагмар махнула рукой.
— Работа идёт. Если очень повезёт, то Рождество я встречу дома. Но пока в это не слишком верится. Ладно, идите к глайдеру. Я пойду по вашим следам.
Когда глайдер "Вирма" поехал по взлётной полосе, набирая скорость, Гедимин вошёл в ремонтный ангар и наткнулся на Торквата. Тот стоял у ворот, загородив проход, и молча смотрел на ремонтника. Гедимин кивнул, снял с себя рацию и протянул ему.
— Хорошо, — сказал Торкват, вешая прибор поверх комбинезона, и отошёл от ворот. Гедимин перешагнул порог, позволив створкам сомкнуться, и озадаченно посмотрел на командира.
— Я нарушил какой-то обычай?
Ответа он не получил.
— Да ну, выкинь из головы, — отмахнулся Иджес, подойдя к нему. — На скважинах всё в порядке?
— Пока работают, — пожал плечами Гедимин. — Проблемы начнутся через полгода. Есть срочная работа?
Торкват, отошедший к верстаку, резко развернулся.
— Кого из нас ты спрашиваешь? — медленно проговорил он. Гедимин удивлённо мигнул.
— Того, кто знает. Знаешь ты — отвечай.
Торкват на долю секунды стиснул зубы, посмотрел мимо Гедимина и указал на восточную стену.
— Ветер и снег могли повредить крышу склада. Иди и проверь её.
Крыша склада слегка потрескивала под весом сармата, но Гедимин знал, что балки достаточно прочны, и бродил по ней уверенно. Сверху её немного присыпало снегом, но большую его часть убрали роботы. Сармат поддел и сбросил вниз небольшую льдинку, прилипшую к крыше, и недоумённо пожал плечами. "Торкват сегодня странный. Ничего не понимаю."
25 декабря 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Ржавое железо оглушительно заскрежетало над ухом, и Гедимину спросоня привиделось, как валятся друг на друга изъеденные коррозией стальные мачты. Он вскинулся, уворачиваясь от летящей балки, растерянно замигал, увидев перед собой матовый купол защитного поля, и провёл ладонью по глазам. "Таймер..."
Он дотянулся до дребезжащего устройства и отключил его. Было раннее утро; сверху доносились приглушённые сердитые крики — охрана ночью потеряла что-то в овраге и теперь пыталась найти. Гедимин достал канистру с водой, вылил ледяную жидкость на голову, за шиворот, долго и жадно пил, пока не почувствовал, что в голове прояснилось. "Когда я заснул? Кажется, после трёх. Или раньше?"
Он проверил температуру фторирующего реактора, щёлкнул по манометру на баке, прикреплённом к обогатительной камере, — эти агрегаты пока не нуждались в его вмешательстве. Он убедился, что печь окончательно остыла, и вскрыл её, вытряхнув на подложенный лист фрила тяжёлые светло-бурые диски; аккуратно провёл по одному из них пальцем — даже сквозь перчатку чувствовалось ровное тепло. "Трудно поверить," — хмыкнул сармат, прикрывая лицо респиратором. "Мой собственный плутоний. Хватит на второй РИТЭГ. Но Линкену лучше не показывать. Всё равно не поверит, что это не взрывается."
Гедимин пристегнул к руке лучевой резак. Это устройство давно не было похоже на его первую грубую самоделку; оно уже застёгивалось, как настоящая ремонтная перчатка, по мощности превосходило её, а по аккуратности готовых швов и разрезов практически не отличалось. Ниша, подготовленная под новый генератор, пока была открыта, массивная заслонка отодвинута в сторону, полусобранный РИТЭГ лежал посреди коридора — не хватало только центральных элементов. Гедимин взял из ниши плоский стальной контейнер. Ещё несколько лежало там, рядом с недостающими деталями — крышками. Осталось приварить их, и можно было закончить работу, начатую ещё в августе. "Хорошо тут," — довольно усмехнулся Гедимин, оглядевшись по сторонам. "Перебраться бы сюда на праздники. Всё равно Лос-Аламос отдыхает."
Ближе к полудню он всё-таки вышел из убежища. Охрана уже нашла искомое — или, возможно, продолжила поиски на другом конце города, и в овраге было безлюдно. Над стадионом разносилась навязчивая мелодия, что-то стучало, скрежетало и периодически грохотало, — сарматы осваивали недавно залитый каток. Ритмичные звуки были слышны и на площади у форта, где в очередной раз поставили срубленную сосну и навешали светодиодов. На озере музыки не было, но лёд трещал, вода плескалась, а охранники орали на кого-то из купающихся. "В одежде плавать неудобно," — пожал плечами Гедимин, повернувшись на звук. "А на пороге кристаллизации — попросту опасно."
Перейдя пустую улицу, он зашёл в барак. "Бубенцы, бубенцы весело звенят!" — доносилось из динамика в коридоре. В тёмных комнатах было тихо. По лестничному колодцу раскатывался приглушённый грохот стрельбы — на пятом этаже опять крутили что-то о недавней войне... или об одной из войн между людьми, ещё до появления сарматов, или о какой-то придуманной войне. Потолок информатория обычно гасил такие звуки; там не было слышно стрельбы и в этот раз, зато с порога Гедимин уловил ровный гул — множество разговоров, негромких, но непрерывных.
— Эй, Джед! — Кенен, как обычно, блуждающий вокруг плотной толпы сарматов, увидел Гедимина и широко улыбнулся. — Я занял тебе место! Алексей, хватит глазеть на макак, — пропусти Джеда!
— Исчезни, — отмахнулся Алексей. Вынув из уха один наушник, он оглянулся на Гедимина, кивнул ему и снова уткнулся в экран. Сармат увидел горящий огонёк над телекомпом — работала камера, подходить не следовало.
— Tza atesqa! — криво ухмыльнулся ему навстречу Линкен. Он стоял за плечом Хольгера; тот внимательно во что-то вчитывался и на Гедимина посмотрел краем глаза.
— Пропустил речь координатора? — Линкен легонько ткнул Гедимина кулаком в бок.
— Что-то интересное? — спросил ремонтник, заглядывая в монитор перед Хольгером. — Думал, вы на озере.
— Успеется, — махнул рукой Линкен. — Тут всё весело. Вот, почитай с Хольгером.
"Террористический акт в Институте Вистара," — гласил крупный заголовок. "Лабораторный корпус повреждён, девять человек погибли в результате нападения группировки так называемых "чистых" на исследовательский институт биологии и генетики в Филадельфии. На место трагедии прибыл координатор проекта "Слияние" Джеймс Марци..."
— Рано взорвали. Могли бы его подождать, — криво ухмыльнулся Линкен.
— Они убивают своих учёных, — Гедимин сузил глаза, ткнул в экран, перелистнув страницу. — Tzaat hasulesh!
— Эй, тише там, — обернулся сармат-администратор. — Законы да Косты никто не отменял. Я к охране не пойду, но и вы — думайте над словами.
— Учёные-учёные, — вздохнул Кенен Маккензи, втискиваясь между Линкеном и Гедимином. — Как тут говорят — враг уже у ворот. Смотри сюда.
Он показал Гедимину ладонь. На ней лежало что-то вымазанное в бурой грязи. Сармат, изумлённо мигнув, узнал кусок человечьей кожи, срезанной прямо с тела. На ней чернел сложный рисунок — голова животного с прижатыми ушами и разинутой зубастой пастью.
— Что это? — Гедимин слегка отодвинулся — смотреть на кусок "макаки" было не слишком приятно. — Из патруля?
Кенен кивнул и осторожно завернул кожу в обрезок ветоши.
— Только утром вернулся. Рождественское дежурство. У границы встретили отряд — пятнадцать макак, все с оружием. Это, конечно, неплохо... нужна будет небольшая помощь, Джед. Завтра сможешь?
— Ты рассказывай, — недовольно сощурился Линкен. — Что с макаками?
Кенен пожал плечами.
— В лесу много опасностей. Медведи, например. Ямы, присыпанные снегом. У всех были вот такие татуировки. Это знак "чистых". То есть, это не настоящие татуировки — это рисунки на коже. Но были они у всех. Не думаю, что это единственный отряд.
— Повстанцы, — хмыкнул Хольгер. — Самое время для повстанцев — через три года после их победы...
— Это всё Джеймс, — Линкен, морщась, провёл пальцем по шраму на затылке. — Без его идиотского проекта все макаки сидели бы тихо. Снимали бы свои фильмы, называли бы нас слизью, но не шлялись бы тут с оружием. Зря Саргон не расстрелял его ещё на Деймосе.
— Эй, вы, — Алексей, вынув наушники, повернулся к сарматам; его глаза ярко светились. — Джессика и Харольд передают вам привет! Особенно тебе, Гедимин. Они желают тебе стать настоящим учёным. Джессика обещает летом прислать вам всем подарки. Она хочет слетать в Ураниум-Сити и надеется, что добудет разрешение. Харольд к лету уже будет похож на разумное существо...
Гедимин мигнул.
— Харольд?
Кенен с широкой ухмылкой хлопнул его по плечу и подошёл к Алексею. Экран уже погас, и камера отключилась.
— Харольд? — повторил Линкен и на полсекунды стиснул зубы; всё его лицо перекосилось, и он снова потянулся к шраму. — Твой... sulwa? A-ah-hasu... tza-at ah-hasu...
— Заткнись! — крикнул Алексей, рывком поднимаясь с места.
Сарматы вокруг — и те, кто бродил по залу, и те, кто спокойно сидел за телекомпами — повернулись к нему.
— Эй! Мне охрану позвать? — администратор шагнул в проход между столами. — Линкен, ты забыл, что война кончилась?
Взрывник, качнув головой, тяжело опустился на стул. Обведя сарматов мутным взглядом, он посмотрел на Гедимина.
— Что скажешь, атомщик? Ты умный.
— Алексей к тебе не лез, — сузил глаза Гедимин. — Отстань от него. Что, хочешь убить его, как те "чистые"? Это глупо даже для макаки.
Линкен мигнул, его взгляд немного прояснился.
— Да, это глупо, — согласился он, облокачиваясь на стол и брезгливо щурясь на Алексея. — Его просто притравили этой... мерзостью. Это их надо убивать. Их.
Гедимин сел на стол рядом с ним, положил ладонь на его плечо. Шрам на щеке Линкена то и дело дёргался, и сармат встряхивал головой и болезненно щурился.
— Харольд Алекс Уотерс-Юнь, я полагаю? — спросил Кенен, широко, по-человечьи, улыбаясь. — И ты молчишь! Это знаменательное событие для всего Ураниум-Сити. Что бы ни говорили некоторые...
— Хватит! — Алексей резко развернулся к нему. — Тебе-то что надо?!
— Я — твой друг, — Кенен улыбнулся ещё шире. — Есть хорошая традиция в Атлантисе. Тут дарят подарки новоиспечённым отцам. Вот, держи. Достать это было непросто. Искал лучше, но охранники ничего не понимают в сигарах. Готовы курить хоть лишайник. "Ла Каста", из бывшей Мексики.
Он протянул Алексею светло-серую палочку пятнадцатисантиметровой длины, перевязанную синей лентой. Сармат-венерианец изумлённо мигнул, осторожно взял странный предмет и понюхал его.
— Это курительная палка? Я пробовал их на Венере. Надо выйти на улицу, иначе весь дом провоняет.
— Идём, — Кенен тронул его за плечо. — Покурим и всё обсудим. Местные "чистые" пусть утрутся.
Рука Линкена под ладонью Гедимина вздрогнула и напряглась; ремонтник крепко сжал пальцы и надавил, понуждая взрывника оставаться на месте.
— Hasukemesh, — еле слышно пробормотал он. — Я пойду на озеро, атомщик. Там хотя бы чисто.
— Не трогай Алексея, — предупредил Гедимин, неохотно отпуская его плечо. — Тебе он ничего не сделал.
— Я провожу его, — тихо сказал, повернувшись к ремонтнику, Хольгер. — Не беспокойся, всё обойдётся.
— Догоню вас через час, — кивнул Гедимин.
Он сел за освободившийся телекомп, настороженно огляделся по сторонам и открыл почту.
"Гедимину Кету, с уважением, от Герберта Конара. А также всем сотрудникам службы безопасности, которые будут читать это письмо. (Специально для них: нельзя ли ускорить процесс? Такое впечатление, что наши письма идут через Северный Союз с заходом на Титан.)
Что касается вашей идеи: да и ещё раз да! На выходе вы получите рабочий корабельный реактор — одну из моделей "Звёздного кондора", в зависимости от типа теплоносителя. Этого хватит, чтобы поддерживать жизнь крейсера — или промышленного города на любой из планет Солнечной Системы.
О ртути: эта идея не так хороша, как кажется. Все попытки использовать её как теплоноситель заканчивались одинаково — протечками изо всех швов трубопровода. У нас пока нет материалов, способных удерживать её сколько-нибудь долгое время. В корабельных реакторах, как правило, применяют свинец с добавлением висмута. (Вот хорошая ссылка. У вас, как студента Калифорнийского университета, есть право на бесплатный доступ туда.)
О ваших предположениях насчёт меня, Майкла и профессора Аткинсона: нет и нет. В Лос-Аламосе — и за его пределами тоже — нет никого, способного надавить на мистера Аткинсона. Разумеется, мы предложили ему взять вас, но решение было за ним. Как вы знаете, раньше в Лос-Аламосе не обучался ни один сармат. Видимо, это и пробудило его любопытство. Он согласился дать вам шанс. Не знаю, как он, а мы с Майклом об этом не жалеем. А что насчёт вас? Было бы интересно услышать, что вы думаете об учёбе, и как она для вас проходит."
Гедимин хмыкнул, потянулся к кнопке ответа, но, подумав, опустил руку. "Интересно, где учились сарматы-атомщики? Они были, я в этом уверен. Но спросить не у кого."
"И последний ответ: да, это возможно и даже не слишком затруднительно, если вы не боитесь скуки. Имея запас урана, источник направленного излучения (альфа— или нейтронного, или даже пучка ускоренных ионов), простейший хроматограф и несколько лет свободного времени, можно получить многие трансурановые элементы. Можно даже попробовать синтезировать сверхтяжёлые ядра, обогнав официальных исследователей. Однако практическая польза ничтожно мала. Не спорю, когда-то это была многообещающая область исследований. Но теперь уже очевидно: ничего, кроме удовлетворения любопытства, это не даёт. Да, предположения насчёт Острова стабильности отчасти оправдались (могу развить эту тему в следующем письме, если вам интересно). Однако то, о чём вы пишете, не более чем фантазия. Конечно, я знаю семейные истории Майкла — мы вместе учились, и всё это я слышал не один раз. Но исходя из доступной нам информации — это всего лишь легенда. Федералам не следовало создавать такой ореол таинственности вокруг взорвавшегося реактора — с реакторами такое бывает, и в те времена случалось нередко. Это, конечно, было трагедией для семьи Майкла, и я очень ему сочувствую — но всё, что они вокруг этого накрутили, обычные фантазии. Никаких сверхдолгоживущих трансурановых элементов там нет и быть не может. Я в этом уверен на девяносто девять процентов..."
01 января 52 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Гедимин, в овраг пока не ходи, — предупредила Лилит, опускаясь на пол рядом с его креслом и осторожно вытирая куском ветоши окровавленные костяшки на левой руке. — Там лежат две макаки.
Сармат удивлённо мигнул и развернулся к ней, едва не выворотив болты, крепящие кресло к полу.
— Помочь?
— Им? — едва заметно усмехнулась сарматка, разглядывая пальцы. — Поздно. Удачная была минута — эти двое, край оврага и пол-ящика виски на посту охраны. Они небось до сих пор не заметили, что их стало меньше.
Гедимин одобрительно хмыкнул.
— Руку перевязать?
— Зачем? Тут пара ссадин, на воздухе быстрее затянутся, — Лилит лизнула ранку и откинулась назад, прижимаясь щекой к бедру сармата. — Сильно занят? Тебе привет от Джера Хепри.
Гедимин с досадой покосился на экран — статья профессора Аткинсона была прочитана только наполовину, и то, о чём в ней шла речь, было гораздо интереснее летних соревнований, а тем более — очередных выдумок Лётного комитета. Но Лилит была настроена на долгий разговор, и сармат неохотно отвернулся от телекомпа.
— Что ещё? Исключили тебя, Иджеса или сестёр Хепри?
— Тогда в овраге лежали бы не только две макаки, но и один сармат, — ухмыльнулась Лилит, но тут же посерьёзнела. — Мы все в строю. У вас с Линкеном по-прежнему нет допуска. "Опасны для других участников", как выразился Джер. А вот этим обрадовали нас, командиров.
Она протянула Гедимину сложенный вчетверо листок. Едва Лилит достала его из кармана, он тут же начал разворачиваться — скирлиновая бумага, пущенная на печать, была особенно толстой и эластичной. Сармат удивлённо мигнул.
— "Обязательные требования и стандарты для участников Летних полётов", — прочитал он вслух. — "Требования к моделям реактивных и винтовых кораблей... модели, не отвечающие данным требованиям, к соревнованиям допущены не будут..." Что за бред?
— Читай дальше, — вздохнула Лилит. — У них всё расписано. Длина крыла, вес, количество топливных капсул и бортовых лазеров. "Всеобщие стандарты", как выразился Джер. Общие для всех Канадских территорий. Скажи, атомщик, что теперь будут делать механики, — измерять и взвешивать?! Какой смысл теперь держать механика, если они не смогут соревноваться?
Гедимин молча читал требования. "Кое-что можно сделать и в этих рамках. Но... Иджес быстро заскучает," — подумал он.
— Про пиротехнику и едкие вещества не забыли, — хмыкнул сармат, возвращая листок самке.
— В зад им пиротехнику, — угрюмо кивнула Лилит. — Иджес сказал бы больше. Без тебя он не стесняется. Джер даже пообещал исключить его, если он не замолчит.
Вой сирены прервал их разговор.
— Внимание! — Гай Марци, судя по голосу, был встревожен и даже напуган. — Срочное сообщение от координатора! Всем, кто в здании, подняться в кинозал! Повторяю...
У кого-то на центральном информатории дрожали от волнения руки — связь никак не устанавливалась, изображение рябило и расплывалось и только через три минуты сложилось в чёткую картинку. Немногочисленные сарматы сидели молча, ожидая, что им скажут.
— Поздравляю вас с Рождеством, мои собратья, — сказал, глядя прямо перед собой, Джеймс Марци. Его одежда сегодня выглядела ещё более нелепой — что-то выпирало из-под неё в плечах, вокруг рёбер, на левом колене, приподнимая ткань. Гедимин озадаченно мигнул. "Жёсткие повязки? Он ранен?"
На руках сармата, прямо поверх одежды, лежали узкие металлические браслеты с ровными рядами выступов-бляшек. Гедимин вспомнил, где он видел нечто подобное, и невольно вздрогнул.
— Как у Саргона, — прошептал он.
— Дозаторы, — еле слышно отозвалась Лилит. — Непрерывный впрыск чего-то в кровь. Уран и торий... Что, и у этого эа-мутация?
Гедимин, вздрогнув, внимательно посмотрел на лицо Джеймса. Тот выглядел нездоровым, измотанным, но неприятной мути в глазах не было, и при взгляде на него не хотелось удрать.
— Он ранен. Нуждается в анестетиках, — прошептал Гедимин.
— Я должен извиниться перед вами, — продолжал между тем координатор. — А также перед людьми, которые доверились мне. Я был нетерпелив. Желая мира и понимания между нашими народами, я чрезмерно ускорил наше сближение. Я прошу прощения у тех, кто пострадал из-за этого. Мои дерзкие планы привели к озлоблению, кровопролитию и жертвам. С этого года проект "Слияние" признаётся преждевременным и сворачивается.
Гедимин изумлённо мигнул, повернулся к Лилит, — она недоверчиво покачала головой.
— Вскоре филки — новые сарматы — будут переселены на отведённые нам территории, где они будут в безопасности, — продолжал после секундной паузы Джеймс. — Те сарматы, кто уже нашёл друзей среди людей, смогут общаться, как и раньше. Тех, кто считает это неприятным для себя, никто не будет принуждать. Живые свидетельства близости и дружбы наших народов — сулисы, сарматы-гибриды — получат свободу выбора. Больше никакой спешки — медленная и кропотливая работа по сближению, шаг за шагом, пока и люди, и сарматы не будут готовы к мирному сосуществованию. Ваше доверие поддерживало меня до сих пор. Я надеюсь, что и дальше вы мне в нём не откажете. С Рождеством вас, мои собратья.
Он склонил голову, и голограмма снова зарябила. Звук пропал, через полсекунды исчезло и изображение. Гедимин и Лилит переглянулись.
— Дошло наконец, — пробормотала самка, отдёргивая руку — пока Гедимин смотрел на голограмму, её ладонь пробралась под его комбинезон и осторожно поглаживала грудь. — Даже не верится. Он сам додумался — или "чистые" подсказали?
— Это... хорошо, — кивнул, подумав пару секунд, Гедимин. — Так будет спокойнее.
"Сулисы. Он назвал гибридов сулисами, от слова "sulesh"," — промелькнуло в голове. "Кто-то рассказал макакам, как мы называем их. Они разрешили оставить сарматское название. Это странно."
Они вышли на лестничную площадку. Сарматы, негромко переговариваясь, проходили мимо, — всем было о чём подумать.
— Если проект закрыт — может, нас наконец перестанут травить мутагенами? — сердито сощурилась Лилит. — Эти постоянные приступы возбуждения надоели вкрай.
Она стояла вплотную к Гедимину, и ему невольно вспоминался жаркий влажный воздух убежища, пар над фторным реактором и холодный синий свет вокруг урановых стержней. Напряжение стекало вниз, от мышц груди к паху, и сармат на долю секунды стиснул зубы. "Так и есть. Это очень... утомительно," — он мигнул, прогоняя наплывающий туман. "Очень мешает думать."
— То же самое, — кивнул он. — Слишком много мартышечьей дряни в крови. Дойдёт до того, что мы начнём кидаться на каждую самку. Если у макак так всегда — я больше не буду удивляться их тупости.
— Верно, — прошептала Лилит, оглядываясь на опустевший кинозал. — Грёбаная отрава...
— Тебе помочь? — спросил сармат. Мысли путались, но он ещё мог просчитывать варианты. "Не здесь. Не в информатории. В комнате?"
— Пошли в душевую, — тихо сказала Лилит. — Хоть туда комендант не полезет. Хорошо, что ты тут. Хорошо, что помогаешь.
03 января 52 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Дверь ремонтного ангара закрылась за последним сарматом и тут же распахнулась опять. Внутрь заглядывал медик.
— Альфа-один-одиннадцать-сорок три, — он скосил глаз на список, который держал в руке. — В медчасть на анализы.
Дверь захлопнулась. Ремонтники переглянулись.
— Иди, Гедимин, — Торкват кивнул в сторону ворот. — Без тебя рудник не остановится.
"Приятно слышать," — недовольно сощурился Гедимин, выходя из ангара. Его тревога немного улеглась, когда он увидел нескольких рабочих, идущих к медчасти. "У них что, внеплановые проверки? Интересно, по какому принципу."
— Что вы все так дёргаетесь при слове "медчасть"? — проворчал медик, цепляя кровезаборник на тыльную сторону ладони Гедимина и переходя к следующему сармату. — Обычный сбор анализов. Для вашей же пользы.
— Что вы ищете? — спросил Гедимин. — Эа-клетки?
Медик, собирающий наполненные кровезаборники, остановился и хмуро посмотрел на него.
— Ты заметил, что никто больше не спрашивает?.. Это анализ на уровень гормонов.
...Холодный ветер ударил сармату в спину — кто-то снова открыл ворота. Ремонтники возвращались на базу. Гедимин придирчиво осмотрел отмытые перчатки, снял их и пристегнул к поясу. Другой сармат, спешащий вымыть руки, осторожно толкнул его в плечо, отодвигая от умывальника.
— Обед! — закричал, протискиваясь между съезжающимися створками ворот, Иджес. Руки у него были заняты пятнадцатью парами контейнеров, обмотанными скотчем. Гедимин подошёл к нему, чтобы помочь с грузом, и настороженно хмыкнул — на упаковках были хорошо заметны жёлто-чёрные знаки биологической опасности.
— Ага, — кивнул, перехватив его взгляд, Иджес. — Опять.
— Посмотрим, чем нас травят, — невесело ухмыльнулся Торкват, отцепляя от контейнера поясняющий листок.
— Тут ещё какие-то значки, — заметил один из сарматов, переворачивая контейнер. — Кольцо и стрела. Что это значит?
Торкват нетерпеливо отмахнулся.
— Надо же... — он перечитал пояснения ещё раз и недоверчиво хмыкнул. — Все позавчера слышали Джеймса? Оказывается, он говорил серьёзно. Вот, читайте, — "уменьшает выработку половых гормонов, понижает фертильность, вызывает долговременное падение либидо". Антиразмножительный мутаген! Что, уран и торий мне в ангар, случилось с нашим Джеймсом?! Он ведь так мечтал нас размножить...
Торкват изобразил на лице сочувствие, и окружащие сарматы захмыкали. Иджес широко ухмыльнулся и хлопнул Гедимина по плечу.
— Вот такие мутагены мне нравятся. А тебе? Будешь скучать по самкам?
— Ну тебя, — отмахнулся ремонтник, разглядывая листовку. "Теперь мозг не будет отключаться на ровном месте. Хорошо. Ещё бы уменьшить потребность в сне — четырёх часов было бы достаточно..."
— Я знаю, почему Джеймс передумал, — сказал один из ремонтников, сделав большой глоток из контейнера. — Читал в сети — врачи мартышек изучали sulesh в разных странах. Оказалось, они все бесплодны, и самцы, и самки. А мутагены на них почти не действуют. Из-за мартышечьих генов. Так что плодиться они не будут. Бедняга Джимми!
Сарматы дружно хмыкнули.
— Тогда неправильно называть полукровок "sulesh", — сказал Торкват. — Они не могут никого родить. Им больше подойдёт "hasulwash", "рождённые животными". Интересно, как быстро "чистые" от них избавятся? Успеют кого-то из них довезти до территорий — или закопают там же, где вытащили?
Гедимин молча пил Би-плазму и ни на кого не смотрел. "Джеймс ещё что-нибудь придумает. Он не может остановиться на полпути. Он всё-таки eateske, хоть и предатель. Пока он будет жив, он будет думать... и что-нибудь придумает."
06 апреля 52 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
"Шахтные хвостохранилища такого типа обычно отмечают знаками опасности, так что их трудно не заметить," — Герберт Конар поместил под строкой ссылку на фотографию, сделанную где-то в Гренландии, — кольцо из скал и искусственно построенных дамб, прикрытое массивной остроугольной крышкой с огромными знаками химической опасности. "Любой, у кого есть глаза, без труда обнаружит их и поступит единственно разумным путём — отойдёт как можно дальше. Пытаться проникнуть в хвостохранилище уранового рудника было бы чистейшим самоубийством. Такого рода отходы во много раз опаснее сырой руды — не только из-за токсичности, но и из-за высокого содержания быстрораспадающихся изотопов, в частности, радия. Как вам известно, впервые радий был обнаружен и добыт именно из такого бросового сырья. Однако ни один разумный человек или сармат не станет в наше время повторять такие опыты."
"Вот как?" — Гедимин обиженно хмыкнул. "Спасибо за предостережение, профессор Конар. И как мне работать с источником альфа-излучения, не имея такого источника?"
"Вы, возможно, пропустили ссылки в учебном курсе," — продолжал Герберт, выкладывая упомянутые ссылки чуть ниже. "Специально для студентов были разработаны виртуальные модели мощных пучковых и рассеянных излучателей. На этих страницах можно изучить, как влияют пучки различных частиц на разнообразные материалы и даже на живых существ, от бактерий до высших приматов. Эти модели понижают опасность обучения. Вам, как первокурснику, очень полезно будет с ними поработать."
"Работал," — вздохнул Гедимин, смещаясь на страницу ниже. "Забавная подвижная картинка. Вроде фильмов на смарте Кенена. Я не вижу, как всё это работает. Так я ничего не узнаю. Интересно, с максимально разрешённой высоты для глайдера можно увидеть в лесу хвостохранилища? Там должны быть вырубки, просеки, пусть даже зарастающие..."
"Наиболее сложным этапом является отделение радия от бария — химически они очень сходны. Однако хлорид радия охотнее кристаллизуется, чем хлорид бария, и это позволяет путём поэтапного растворения и кристаллизации обогатить раствор радием. Работая с подобными веществами, следует запастись сильными кислотами и тщательно соблюдать технику безопасности, иначе ожогами дело не кончится," — не удержался от очередного предупреждения Герберт. Гедимин склонился над экраном, отпечатывая каждую строчку в памяти. "Теперь — действительно спасибо, профессор Конар. Это уже похоже на настоящее обучение. Итак, выяснить, где наиболее отдалённое и неохраняемое хвостохранилище..."
— Эй, теск, ты спать сегодня собираешься? — администратор развернулся к нему вместе с креслом. — Ты в утренней смене, верно? Иди в кроватку! Столько учиться — мозги опухнут.
Широко — даже для человека — ухмыляясь, он всё-таки не забывал о бластере и как бы невзначай притронулся к рукояти, когда Гедимин посмотрел на него. "Новичок," — равнодушно подумал сармат, поднимаясь с места. "Не видел его в прошлом году."
Письмо было дочитано, очередной блок программы изучен, на улице слегка потемнело, — можно было спуститься в овраг, куда не дотягивался свет уличных фонарей, и проверить, как протекает фторирование урана. Гедимин шагнул на мокрую мостовую, прямо в бегущий мимо крыльца поток глубиной в три сантиметра, и недовольно сощурился, услышав плеск. Снег, выпавший после обеда, начал таять ещё в воздухе, сейчас он весь перешёл в жидкую фазу, и по площади текли ручьи — ремонтники опять не позаботились о водостоках. "Когда они заглубят, наконец, колодцы?!" — Гедимин, сердито щурясь на блеск воды, перешагнул наиболее бурный поток и свернул в переулок. Туда свет фонарей не дотягивался, глухие боковые стены, лишённые окон, нависали с двух сторон, и Гедимин заметил неожиданное препятствие, когда до него оставался всего один шаг. Кто-то сидел прямо на мокрой мостовой, привалившись к стене и склонив голову на грудь, и тяжело, с присвистом, дышал.
— Эй! — недовольно окликнул его Гедимин. — Нашёл где сесть...
Сармат не откликнулся — всё так же хрипло дышал и, болезненно щурясь, прижимал ладонь к левому виску. Гедимин растерянно мигнул.
— Эй, — наклонившись над сарматом, он осторожно потрогал его за плечо и сам вздрогнул — рука сидящего была градусов на пять горячее, чем ладонь самого Гедимина, и это чувствовалось даже сквозь комбинезон и перчатку. Сармат приподнял голову, посмотрел на пришельца и заворочался, пытаясь отодвинуться с дороги. Похоже, тело не подчинялось ему, — руки и ноги бестолково дёргались, и осмысленного движения не получилось. Гедимин придержал его за плечо, мешая сползти в лужу.
— Ты ранен? — Гедимин опустился на мостовую, с досадой вспомнил, что забыл фонарь на сорбционной установке, прикоснулся к раскалённой щеке сармата и попытался повернуть его лицом к себе. Тот дёрнулся.
— Отвали, — прохрипел он, прикрывая глаз. Гедимин случайно задел его пальцы и снова вздрогнул — под кожей ощущались цепочки вздутий, чуть более податливых, чем жёсткая шкура. "Ожог? Ещё один... экспериментатор?" — ремонтник пристально посмотрел на сармата.
— Не бойся, я не сдам тебя, — прошептал Гедимин, наклоняясь к его лицу. Вода, ещё не смешанная с дорожной грязью и потёками нефти, стекала с крыши; сармат подставил ладонь и провёл мокрой рукой по затылку "раненого". Тот с присвистом выдохнул и с неожиданной силой толкнул Гедимина в грудь.
— Пошёл!
— Тебе нужно охладиться, станет легче, — сказал Гедимин, немного отодвигаясь, и потянулся за флягой. — Я дам тебе воды. Где твой барак? Я помогу тебе дойти. С чем ты работал?
Не дождавшись ответа, он провёл пальцем по номерной нашивке на груди сармата и удивлённо мигнул — если он не ошибся в темноте, этот сармат жил в соседней комнате с Алексеем Юнем.
— Ты — сосед Алексея? Вот, держи, — Гедимин протянул ему открытую флягу. — Это вода.
Сармат отвёл ладонь от лица, посмотрел на ремонтника, странно приоткрыв рот, и протянул дрожащую руку к фляге. Взять её он не успел.
— Стоять! — свет ударил в глаза Гедимину. Охранники заглядывали в переулок с двух сторон; двое держали яркие фонари, двое — длинноствольное оружие, в котором сармат, проморгавшись, узнал огнемёты.
— Встать к стене, руки за голову! — рявкнул один из "броненосцев", шагая в переулок. Луч фонарика-считывателя скользнул по лицам сарматов. Гедимин нехотя выполнил приказ, пострадавший даже не шевельнулся. Теперь, в ярком свете фонарей, было видно, как его тело мелко трясётся, и как кожа на оголённых ладонях вздувается и опадает. Гедимин изумлённо мигнул — это было похоже на что-то очень знакомое... и очень нехорошее.
— Переулок Альфа-Бета, первый отрезок! — кричал один из охранников в передатчик. — Эа-мутант здесь. Рядом — прямой контакт... что? В карантин? Будет сделано.
Он повернулся к другому "броненосцу", одному из пары с фонарями.
— Теска — в карантин. Эй, ты! Руки не опускать, ничего не трогать! Начнёт корчиться — стреляй.
Гедимин слышал его, как сквозь положенный на ухо матрас, — кровь оглушительно стучала в ушах. "Эа-мутант," — он посмотрел на неподвижного сармата на мостовой. "Я прикасался к эа-мутанту. Теперь я заражён."
Охранник схватил его за плечо, развернул лицом к госпиталю и толкнул в спину. Второй "броненосец", отделившись от группы, быстро идущей к переулку Альфа-Бета, встал с другой стороны от Гедимина. Оглянувшись через плечо, ремонтник увидел среди охраны сармата в белом комбинезоне... скорее, скафандре биологической защиты, полностью закрытом. Сармат держался поодаль и старался не упускать из виду дрожащего мутанта. Охранник снова толкнул Гедимина в спину. Выстрелов он уже не видел — только слышал треск бластерного разряда и секунду погодя — ещё один, одновременно с глухим ударом и негромким плеском. "Всё," — Гедимин невольно вздрогнул. "Это всё, чем ему можно было помочь. Попросить их о такой же помощи для меня?"
Его провели не через приёмный покой — через дверь, открытую в стене карантинного барака, за колючей проволокой. С двух сторон на стенах желтели знаки биологической опасности, пахло резко и неприятно — горелой органикой, озоном, хлором.
— Прямой контакт? — медик в скафандре посмотрел на Гедимина, и его передёрнуло. — Трогал руками? А он тебя?
— Толкнул в грудь, — Гедимин прикоснулся ладонью к задетому месту и сам поморщился. — Я касался его руки и лица... Hasu!
— Чем ты думал, теск?! — медик резко мотнул головой и отодвинулся от сармата. — В камеру дезинфекции. Раздевайся догола. Пойдёшь в карантин.
Тяжёлая крышка люка, ведущего в узкий пусто й коридор, с шипением захлопнулась. Гедимин отстегнул пояс, бросил на пол там, где стоял. Следом упали сапоги и уже ненужный комбинезон. Жёсткие крепления для инструментов лязгнули о пол. Сармат отодвинул груду одежды к двери и услышал металлический перестук — гроздь цацек, подвешенных на крепления, проволоклась по полу. Из кармана выпала полупустая фляга. "Придётся делать новую," — Гедимин досадливо сощурился. "Ладно, сделаю. А вот цацки жалко."
— Эй, в камере! — крикнули сверху. — Готов?
Камера дезинфекции была не слишком просторной — чтобы поместиться там, Гедимин встал посередине, и то его плечи почти задевали покрытые стеклом стены. Две пластины, закрывающие вход, бесшумно поползли вниз, одна двинулась вверх.
— Вдох! Не дыши, — скомандовал по громкой связи медик. — Считай до десяти.
Слегка защипало в глазах, и сармат прикрыл их. "Газовая дезинфекция," — информация сама всплывала в памяти — её заложили ещё при клонировании. За стеной что-то лязгнуло — открывалась ещё одна камера.
— На выход! Налево и прямо, — пластины отъехали в разные стороны. Гедимин вдохнул и закашлялся — в горле жгло.
Узкий и очень ярко освещённый коридор, пропахший хлорной известью, вывел его к пятачку, от которого расходились короткие, по полметра, ниши, заканчивающиеся массивными дверями из металла и полупрозрачного стеклянистого фрила. Медик в защитном костюме указал Гедимину на одну из них и попятился, освобождая проход. Стоило сармату войти, дверь с грохотом захлопнулась. Небольшая металлическая пластина медленно поднялась.
— Руку! — приказал медик, за толстой стеклянной преградой расплывшийся в неузнаваемое пятно тумана. Гедимин просунул правую руку в окошко и почувствовал, как в кожу втыкается игла. От неожиданной резкой боли сармат стиснул зубы. Сильное жжение расплывалось по руке.
— Ты чего?! — он отдёрнул руку, хотел выглянуть в окошко, но оно уже закрылось намертво. — Я ничего тебе не сделал!
— Это блокатор, — буркнул медик на той стороне. — Знаю, что больно. Без него сдохнешь. С ним... скорее всего, тоже.
Рядом задребезжал тревожный звонок, и медик развернулся и вышел из поля зрения. Гедимин услышал тихое шипение пневмозатворов и лязг закрывающейся двери. Звонок задребезжал снова — кто-то ещё выбрался из камеры дезинфекции.
Сармат огляделся. Он стоял посреди пустой комнаты с гладкими стенами и единственным тусклым светодиодом под потолком. Её длины еле хватало, чтобы лечь во весь рост, ширины — чтобы вытянуть ноги. Гедимин сел, посмотрел на свои ладони, и его передёрнуло. "Я должен был распознать эа-формирование!" — он повернулся к светодиоду, тщательно ощупал кожу на пальцах — пока податливые опухоли не появились, и слизь по ладоням не текла. "На нём не было слизи," — запоздало вспомнил сармат. "Горячая сухая шкура. Только глаза слезились. Он знал, что с ним? Если бы знал, наверное, крикнул бы мне. Не стал бы заражать. Интересно, блокатор сработает?"
Место укола горело и ныло при каждом неосторожном движении. Гедимин лёг на спину, положил руку чуть в сторону, чтобы не задеть её. "Если заражение началось... Интересно, как быстро я что-то почувствую? Мне не позволят разложиться, добьют раньше. Но, наверное, мозг уже погибнет. Эа-клетки быстро до него доберутся. Читал, что это не больно... А, чтоб мне сдохнуть!"
Скрипнув зубами, он перекатился набок, осторожно пристроил рядом руку. "Ожоги болели меньше," — отметил он и судорожно вздохнул — в памяти всплыл погружённый в воду твэл, блеск металла и синее свечение со дна. "Так и не доделал. Кто теперь заберёт его?"
07 апреля 52 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
В коридоре загромыхало железо, кто-то коротко вскрикнул, лязгнула, открываясь, очередная дверь.
— Hasulesh! — пронзительно крикнул кто-то, наваливаясь на перегородку; засовы заскрежетали, но грохота лопнувшего металла Гедимин не дождался.
— Заткнись! — крикнули из коридора. Сармат прижался к полупрозрачной двери и увидел, как охранники в синих экзоскелетах разворачиваются и уходят.
— Руку дай, — шумно выдохнув, попросил медик. Гедимин видел только часть его скафандра — соседняя дверь просматривалась плохо.
— Hasukemu zaa kemewaske! — глухо донеслось из-за перегородки. Гедимин узнал голос Алексея и сокрушённо покачал головой. "Он жил рядом с мутантом. Видимо, общались. Плохо."
— Чего? Выживешь — извинишься, — буркнул медик. — Руку сюда. Введу блокатор. Ты жить хочешь?
Пластина заскрежетала, отходя в сторону, и лязгнула, возвращаясь в пазы. Гедимин постучал в стекло.
— Ага, и ты давай руку, — медик подошёл к его двери. — Семнадцать контактов, но обнимался с ним ты один.
— Со вчерашнего дня ещё болит, — сузил глаза Гедимин, но руку в окошко просунул. Ранка за ночь даже не прикрылась коркой, сукровица размазалась по предплечью. Очередная доза блокатора влилась под кожу, и сармат стиснул зубы.
— Хорошо, что болит, — буркнул медик. — Нервы целы. Есть хочешь?
Би-плазма в контейнере, просунутом под дверь, была разбавленной — воду и питательную смесь влили в одну ёмкость. Допив остатки, Гедимин хотел вернуть контейнер, но окошко уже закрылось, а медик ушёл. Сармат снова лёг на пол, но спать не хотелось; он попытался подумать о получении радия, потом — о том, как разделить изотопы стронция, но ничего внятного на ум не шло. "Кажется, блокатор действует," — он покосился на две незаживающие ранки на правой руке. "Регенерация уже заблокирована. Нет, даже сломанная нога болела меньше..."
За стеной послышался глухой стук. Гедимин приподнялся, опираясь на локоть.
— Эй, там, — кто-то снова постучал в стену; по голосу ремонтник узнал Алексея. — Ты живой?
— Да... пока, — Гедимин стукнул в ответ и сел, прислонившись к стене. — Ты тоже... контактировал с мутантом?
— Жил в соседней комнате, — отозвался Алексей. — Он в дневную смену работал, я — в утреннюю. Только вчера его видел. Пришёл к себе, полежал, пошёл наверх. Нормальный сармат. А сейчас... Ты что, правда его обнимал?!
Гедимин досадливо сощурился.
— Хотел довести его до барака, — буркнул он. — Думал, он ранен или отравлен. Как получилось-то... Если ты его не трогал, наверное, не заразился.
— Ага, — Алексей снова стукнул в стенку — судя по звуку, двумя кулаками. — Он весь барак облазил. А эа-клетки из него уже лезли. И что мне теперь делать?! Я не хочу, Джед. Не хочу гнить живьём. Сколько нас тут продержат?
— Медик подойдёт — спроси, — отозвался Гедимин. — Ты слышал о таком металле, как радий?
— Ah-hasu! — Алексей ударил по стене кулаком и зашипел от боли. — Какой радий?! Мы сдохнем тут, Джед, ты это понимаешь?! Мы уже дохлые!
— Заткнись! — крикнул незнакомый сармат из другой камеры. Алексей выругался на северянском. Гедимин посмотрел на своё запястье, крепко сжал пальцами складку кожи, — пока мышцы в слизь не превращались. Из соседней камеры доносились глухие удары, прерываемые стонами, — кто-то бился о стену, сползал по ней и снова поднимался. Гедимин глубоко вдохнул, задержал ненадолго дыхание, — от этих звуков ему казалось, что грудь стягивает обручем, и воздух в лёгкие не попадает.
— Не надо так, — попросил он, постучав костяшками по стене. — Повреждения ускорят мутацию.
— А ты спец по мутациям, — донеслось с той стороны; послышался ещё один удар — вполсилы, сармат коротко вскрикнул, и дальше Гедимин слышал только приглушённый вой, иногда переходящий в хрип. Он снова постучал по стене.
— Эй, там, — он понизил голос. — Знаешь, когда открыли радиоактивность, ещё не знали, что она делает. Макаки... учёные находили всё новые вещества, а макаки пытались пристроить их... разными способами. Они брали радий и смешивали со своей едой, напитками, тем, чем мазали кожу, — со всем подряд. Продавали эту дрянь друг другу, обещая, что она лечит. Тогда были странные представления о...
Глухой удар — ещё сильнее прежних — прервал его рассказ.
— Мать твоя пробирка! — крикнул Алексей. — Заткнись со своим плутонием! Самое время сейчас о нём думать! Этим вечером я говорил с Джессикой, я видел Харольда... Он уже непохож на гусеницу — у него глаза, как у сармата, как у разумного существа... и он ходит на двух ногах! Он знает моё имя, только пока не может выговорить... Джессика сказала, что он научился открывать все замки в доме. А когда его отвели в ангар и показали глайдер...
— Эй! — крикнул кто-то из запертых в карантинных камерах. — Ты, hasukemu! На кой нам твоё мартышечье отродье?! Тот сармат рассказывал интересное. Эй, где ты? Расскажи, что было дальше с теми макаками! Они в самом деле ели радий?!
Где-то рядом зашипели пневмозатворы, с тяжёлым гулом отодвинулась массивная крышка люка. Гедимин встал, подошёл к полупрозрачной двери. Сарматы замолчали.
— Только на пять минут и сквозь стекло, — донёсся из коридора недовольный голос медика. — В виде исключения.
— Значит, у него... подтвердилось?
Гедимин вздрогнул — второй голос, едва не дрожащий от волнения, принадлежал, несомненно, Хольгеру. Сармат прижался к стеклу, вглядываясь в расплывающиеся силуэты. Их было три.
— Не проверял, — буркнул медик, подходя к двери. — Неделю поколем блокатор, потом пойдут проверки. Эй! Руки!
Один из белых силуэтов качнулся, отступая от полупрозрачной створки. Гедимин прижал к стеклу ладонь. С той стороны неуверенно помахали.
— Можете говорить — он вас слышит, — сказал медик, отходя в сторону. — Ничего не трогать!
— Эй, Гедимин, — третий голос принадлежал Линкену — это он тянулся к стеклу. — Как ты там? Живой?
— Вроде бы да, — невесело усмехнулся ремонтник. — Пока могу стоять, а не ползать. Ты что не на работе?
— Какая работа, в ядро Юпитера?! — Линкен снова потянулся к стеклу, но медик сердито прикрикнул на него, и он остановил ладонь в нескольких сантиметрах от двери. — Мы каждый день будем сюда ходить. Пока ты можешь нас слышать, даже если однажды ты не встанешь, а подползёшь к двери. Мы не оставим тебя, слышишь?
— Хватит, Линкен, — покосился на него Хольгер. — Перестань пугать. Гедимин, тебе поискать что-нибудь в сети? Наверное, скучно там сидеть. Я бы принёс тебе распечатки. Медики говорят, меньше трёх недель ты тут не пробудешь.
Гедимин ошарашенно покачал головой. "Три недели?! Лос-Аламос..." — он стиснул зубы, сдерживая злой стон. "Там же всё отслеживается. Наверное, отчислят. Чтоб я сдох... А лаборатория? Там две работающих установки... Разнесут всю свалку за три недели, нельзя их оставлять..."
— Хольгер, — он прижался к стеклу. — Нажми на две красные кнопки внизу. Проследи, чтобы всё остыло. Я сам не смогу, а оставлять нельзя.
— Ясно, — кивнул сармат-инженер. — Не бойся. Спущусь и нажму. Всё будет цело.
Вдалеке снова что-то загудело, и медик зашевелился.
— Пора на выход, — буркнул он. — Убедились, что он живой? Вот и хватит. Руки!
Линкен неохотно убрал ладонь и помахал Гедимину издалека.
— Мы ещё придём, — пообещал он. — Расскажем новости. Тут думают внести поправки к закону да Косты. Джеймс всё-таки убедил их в нашем миролюбии.
— Выпустят с Земли? — оживился Гедимин.
— Не так быстро, атомщик, — ухмыльнулся Линкен. — Но надежда уже есть. Ладно, до завтра. Смотри тут, не мутируй!
Пневмозатворы снова зашипели — люк закрывался так, чтобы даже взрыв не мог сдвинуть его с места. Гедимин сел на пол, повернулся к соседней стене и постучал по ней костяшками.
— Эй, Алексей, ты не спишь? Расскажи ещё про Харольда. Ему уже давали в руки инструменты?
30 апреля 52 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
В карантинных камерах никого не осталось, все двери были открыты настежь, и по опустевшему коридору ползал робот-уборщик с канистрой дезинфектатора. Медик в защитном костюме стоял в дверях, отталкивая подползающий слишком близко агрегат, и ждал, пока Гедимин оденется. Новый комбинезон — первая смена за три недели — пропах дезинфецирующим раствором, карманы были непривычно пустыми, и Гедимин досадливо щурился — множество очень полезных вещей пропало вместе с заражённой одеждой. Застегнув пояс, он привычно потянулся проверить, на месте ли диск-ключ — и вздрогнул от холода, пробежавшего по телу. "Точно... Всё утилизировали..." — он на долю секунды стиснул зубы, покосился на опустевшие крепления для инструментов и повернулся к медику.
— Я готов.
Семь отверстий в коже на правой руке затянулись только на днях, корка с них ещё не сошла, но ткань, прилегающая к ним, уже не раздражала. Яркий свет в коридоре, ведущем в приёмный покой, больно обжёг глаза, и Гедимин опустил веки. Очередной робот-уборщик прополз по коридору; газовые баллоны на его корпусе были отмечены знаком химической опасности.
— Счастливчик, — хмыкнул медик, закрывая дверь карантинного барака и с облегчённым вздохом снимая шлем. — Шансы на жизнь у тебя были очень небольшие. Там, на столе, твои вещи, можешь забрать. Не был уверен, пригодятся они тебе ещё или нет.
Гедимин повернулся к столу и изумлённо мигнул. Там в крышке от чашки Петри лежал диск-ключ, а рядом с ним — несколько цацек.
— Такие вещи мы стараемся не уничтожать, — сказал медик, посмотрев Гедимину в лицо и довольно усмехнувшись. — Ключ работает.
— Спасибо, — Гедимин прижал кулак со сжатым в ним ключом к груди. — Это... очень хорошо. Что-нибудь сделать для тебя?
— Не беспокойся, — отмахнулся медик. — У нас и так всё в порядке. Утром сняли карантин. Никто не разложился. Иди, займись своими делами. А лучше — иди спать, целее будешь.
Гедимин вышел за дверь и вдохнул полной грудью прохладный ветер с озера. В последний раз он видел этот берег грязно-серым, с чередой голых кустов над тёмной водой; сегодня на ветках пробились листья, и земля вокруг сменила цвет на светло-зелёный, с проплешинами чёрного. Небо очистилось, воздух заметно прогрелся, из-за аэродрома доносился плеск, на кустах висели оранжевые комбинезоны. "Хольгер и Линкен уже освободились," — Гедимин вспомнил расписание утренней смены и повернул было к берегу, но остановился. "Сначала — в Лос-Аламос. Если не исключили — мне ещё догонять и догонять."
Он вышел в переулок между госпиталем и ремонтным ангаром и увидел, что в здании форта, окружённом проволочной изгородью, появилась новая дверь. Над ней виднелся яркий знак — изображение старинной бумажной книги и стилизованные языки пламени из полосатой ленты. У входа, чуть поодаль, выстроились полукругом несколько сарматов, и проходящие по площади прислушивались и ненадолго останавливались. За их спинами Гедимин увидел человека в непривычной для Ураниум-Сити одежде — такие костюмы сармат видел только на фотографиях в сети и изредка — на ком-нибудь из произносящих речи по голографической связи. Он подошёл ближе и вклинился в редкий ряд слушателей.
— Они утверждают, что сарматы, в силу их происхождения, лишены души. Какая самонадеянность! — человек потряс вскинутым кулаком; его лицо раскраснелось от волнения. Гедимин пригляделся к его одежде и удивлённо мигнул — чужак был без бронежилета. Он огляделся и наткнулся взглядом на пару охранников, остановившихся на крыльце. Они смотрели на сарматов. "Да, броня ему не очень нужна," — мысленно согласился Гедимин.
— Многие годы вы видели только грубость, жестокость и равнодушие, и это ожесточило вас, — снова повысил голос чужак. — Вы, как никто другой, нуждаетесь в милосердии Божием. Христос, наш спаситель, не делает различий между людьми и сарматами, и каждый, кто уверует в своём сердце, будет спасён для жизни вечной, независимо от его роста и количества пальцев. Разве у вас не течёт кровь, если вы ранены? Разве вы не испытываете боли, не устаёте, не тоскуете при расставаниях и не радуетесь при встречах? Бог готов принять всех нас.
Гедимин озадаченно мигнул — речь пришельца напомнила ему о других словах, сказанных другим существом и в другом месте.
— Постой, — он протянул руку к человеку. Тот уже договорил фразу и теперь выжидающе смотрел на Гедимина.
— Что тебя волнует, брат?
Ремонтник мигнул ещё раз.
— Я не твой брат. Я сармат, а ты — человек, — осторожно напомнил он. Воспоминание стало ещё ярче. "Да, он похож на Хосе. Так же говорит странные вещи. Хорошо, что у людей это не признак эа-формирования."
— Для Христа нет различий, — качнул головой человек и широко улыбнулся. — Мы все — братья по вере Христовой.
"Много странных вещей," — недовольно сощурился сармат. "Как их распутать?"
— Вы верите в... бога-творца? — уточнил он. — Который умер, но всё равно останавливает бомбы?
Человек озадаченно посмотрел на него, но всё же кивнул.
— Ты где-то слышал о нём, брат. Это уже полдела.
— А где твои бусины и изображение пытки? — Гедимин посмотрел на руки пришельца. — Эту штуку обычно вертят в пальцах. У тебя есть такая?
Человек покачал головой.
— Это дикость, брат. Старые лживые обычаи. Те, кто придерживается их, давно отошли от Бога. Скорее любой из вас, чистых душой, достигнет спасения, чем их вожаки, считающие себя святыми.
— Спасения? — Гедимин мигнул. — Нам сейчас что-то угрожает?
Из двери выглянул ещё один человек, немного старше первого, и предостерегающе мотнул головой. Первый оглянулся на него и пошарил в лотке у пояса.
— Ты хочешь узнать о вечной жизни, брат? Прочитай вот это и приходи. Рад буду увидеть тебя на субботней проповеди. Мир тебе!
— И тебе, — кивнул Гедимин — прощальная формула ему понравилась. Он заглянул в брошюру — четыре листка размером с ладонь сармата — и увидел много картинок и текст с незнакомыми словами. Пробежав взглядом по строчкам, он озадаченно мигнул, свернул брошюру и сунул в карман. "Это надо читать с Кененом и Хольгером. Сам не разберусь."
..."Гедимин "Сожженная рука" Брайан Кет, последнее занятие — 06 апреля, пропущено: 3 блока" — высвечивалось на странице обучающей программы, и сармат, досадливо щурясь, потянулся к первому из блоков. "Догонять и догонять," — думал он, бегло просматривая оглавление. "Ладно, отложу на вечер. Надо показаться в бараке, иначе Линкен пойдёт искать."
Он закрыл страницу и ткнул в значок почты. "Надо ответить Герберту. Он ждёт три недели. Не успел ответить ему тогда..." Его встретили три мигающие строки — два непрочитанных письма от Крониона и одно от Герберта Конара.
"Гедимин, я очень надеюсь, что вы получите это послание. Когда на апрельское письмо не пришёл ответ, я решил, что вы очень заняты, но когда вы пропали с занятий... Университету сообщили об эпидемии в Ураниум-Сити, и я нашёл вас в карантинном списке. Я знаю, в этом есть моя вина. Не следовало поощрять в вас стремление к настолько опасным опытам. Если вы всё же прочитаете это письмо, послушайте моего совета — держитесь как можно дальше от радиотоксичных веществ. Без подобающего защитного оборудования вам лучше обойтись виртуальными моделями. Надеюсь, вы ещё выйдете на связь, и болезнь никак не затронет ваш разум. С тревогой и надеждой, Герберт Конар."
Гедимин смущённо отвёл взгляд от экрана. "Не думал, что он так встревожится. Да, наверное, университет быстро навёл справки. Я исчез на три недели. Надо ответить Герберту, успокоить его."
Он на несколько секунд задумался, глядя на шрамы на пальцах. "Радий и стронций. Пора заняться делом. И так потерял много времени. Выяснить, где комбинат закопал хвосты. Поговорю с Кененом, пусть найдёт, кто там работал. У него получится."
...Три недели обходиться без душевой, — в карантинной камере сармату было не до гигиены, но теперь он с остервенением тёр кожу, пытаясь вымыть из пор запах дезинфектатора. Прошло полчаса, прежде чем он бросил губку и встал под душем. Горячая, почти кипящая вода через минуту сменилась прохладной; Гедимин повернул вентиль, пустив холодную, и стоял под ней, пока не почувствовал, как слегка немеют пальцы. От двери потянуло сквозняком — кто-то заглянул внутрь, посмотрел на сармата и медленно удалился.
Ночная смена уже ушла спать, дневная ещё не вернулась, но в информатории уже не было свободных мест. Гедимин остановился на пороге, выглядывая среди играющих за телекомпами кого-нибудь знакомого, когда его хлопнули по плечам сразу с двух сторон.
— Джед! — Кенен ухмылялся так широко, что видно было не только передние зубы — он будто старался открыть рот пошире. — И ты крадёшься на цыпочках?! Э-эй, Ураниум-Сити! Видите, кто вернулся?!
— Уран и торий, — выдохнул Хольгер, крепко обнимая Гедимина. — Живой и на своих ногах? Вот это хорошая новость!
— А то, — их двоих сгрёб в охапку Линкен. — Атомщика не берут даже эа-клетки!
— Пойду за Лилит, — Кенен попытался проскочить мимо сарматов на лестницу, но Гедимин, высвободив руку, поймал его на бегу.
— Я... сам к ней зайду, — выдохнул он, потирая помятые рёбра. — Сейчас к тебе есть дело.
— Хе, — Линкен хлопнул Гедимина по плечу. — Прежний атомщик! Рад, что твои мозги целы. Пойдём к окну, поговорим спокойно.
Они вышли на лестничную площадку. В окно били красно-жёлтые лучи — солнце уже коснулось горизонта, но до темноты ещё было далеко.
— Хорошо, что вы все целы, — сказал Гедимин, глядя на сарматов; от смущения его веки дрожали, но он старался не отводить взгляд. "А мог так глупо сдохнуть," — подумал он и сердито сощурился. "Думать надо, Гедимин. Думать."
— Нам-то что, — хмыкнул Хольгер. — Хорошо, Линкен не пытался подорвать карантинный барак. Тут и ему было понятно, что это дурь. Мы в самом деле хотели приходить к тебе каждый день — все три недели, не только первую. Но с медиками не договоришься.
— Болваны, — сузил глаза Линкен. — Ясно же было, что ты не заражён! Алексея выпустили неделю назад, остальных — ещё раньше. Что они надеялись увидеть?!
— Что-то новое произошло в городе? — Гедимин, вспомнив о брошюре, достал её и показал сарматам. — Странные макаки появились в форте. Рассказывают про мертвеца, отводящего бомбы, и про жизнь без тела. Давно они тут?
— Нового — ничего, — отозвался Хольгер. — Ничего не построили и не разрушили. Твои механизмы я остановил ещё седьмого, найдёшь их в целости и сохранности. А эти макаки тут уже третий день. Это какая-то из церковных организаций Атлантиса. Ищут новых прихожан, как это у них называется. Новых последователей. Видимо, дела у них плохи, если они добрались до комков слизи, лишённых души.
— Саскатунские братья, — хмыкнул Кенен, листая брошюру. — Да, так и есть, — братья-субботники из Саскатуна. Ветвь христианства, если на Энцеладе об этом культе слышали.
"Энцелад," — Гедимин довольно усмехнулся — даже старая и надоевшая шутка сейчас радовала его. "Сколько странных вещей знает и помнит Кенен Маккензи..."
— Какая-нибудь польза от них может быть? — спросил он. Кенен ухмыльнулся.
— Ни малейшей, Джед. Разве что ты интересуешься местными культами. И их угрозы, и их помощь на девяносто девять процентов мнимые. И они точно ничего не знают об обогащении урана.
— Ну и на Плутон их, — скривился Линкен. — Гедимин, ты помнишь о поправке к закону да Косты? Её всё-таки приняли. С территорий пока не выпускают, но внутри них можно летать как угодно. На Летние полёты к нам собираются сарматы изо всех канадских городов. Я уже списался кое с кем, — будет весело.
Гедимин хмыкнул. "Отойти подальше или помочь с реагентами? Знаю я их веселье..."
— Я бы выбрался к Крониону, — сказал он, с надеждой глядя на Линкена. Тот развёл руками.
— В пределах одного континента, атомщик. Не дальше. И то по разрешению охраны.
— Досадно, — буркнул Гедимин, ненадолго задумываясь.
Кенен оглянулся на лестницу и тронул ремонтника за руку.
— Эй, Джед, чего ты от меня хотел? Я немного занят сейчас...
— Да, — опомнился Гедимин. — Обогатительный комбинат, пока ещё работал, зарывал отходы в специальных шахтах. Хочу найти одну из них, чем дальше от охраны, тем лучше. Поищи кого-нибудь, кто имел к ним отношение. Пусть покажет дорогу.
Кенен мигнул и наклонил голову, оценивающе глядя на ремонтника.
— Вот как... Знать не хочу, на кой чёрт эта шахта тебе сдалась, но... Не думаю, что такое место покажут бесплатно.
— Опять за своё, — покачал головой Линкен. — Вот макака...
— Эй! Я даже не намекал на свою долю! — возмущённо посмотрел на него Кенен. — Мы с Гедимином друзья. Но за других сарматов я не отвечаю. Хорошо, Джед, я буду искать. Мне с ним поговорить или ты сам?
— Вместе, — сказал Гедимин.
Хольгер задумчиво сощурился на закатный свет.
— Интересно, какую пользу можно извлечь из хвостохранилища? Урана там уже нет...
— Есть одна мысль, — отозвался Гедимин. — Небезопасно, но если получится... От помощи химика я не откажусь.
03 мая 52 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Густые кусты, уже покрывающиеся листьями и обсыпающие всё вокруг жёлтой пыльцой, подступали к самой воде; тут было неудобное место для купания — камни, покрытые илом, обрывались вертикально вниз на два метра, ещё шаг — и даже сарматы уходили под воду с головой. Было ещё слишком холодно, и охранники к воде не подходили, более удобное место с пологим спуском заняли выходцы со спутников Юпитера, — Гедимин видел за кустами их синевато-серые спины в тёмных волнах. Самцы плавали в подштанниках, самки, кроме выделительной системы, прикрыли ещё и грудь, и сармат досадливо щурился, глядя на белые полосы поперёк их спин. "Их кожа красиво смотрится в тёмно-синей воде. А эти тряпки — нет," — думал он.
Он остановился, осторожно раздвинул кусты и подошёл к воде. Линкен протиснулся вслед за ним и встал рядом.
— Гедимин, проясни один вопрос, — сказал он, озадаченно хмыкнув. — Как ты собираешься выменять на горсть цацек анализатор косморазведки?
Ремонтник пожал плечами. Два кармана его комбинезона оттопыривались от насыпанных туда значков — самых простых, из галтованного щебня, обрезков толстой проволоки и сгоревших микросхем.
— Я не вникал, — отозвался он, разглядывая одну из цацек. — Но у Кенена есть какой-то план. Длинная сложная цепочка с участием подержанного глайдера и, кажется, ящика виски. Моё участие в ней ограничивается горстью значков.
Он снова посмотрел на купающихся самок. Они перевернулись на спину и теперь покачивались на воде, раскинув руки. Гедимин мечтательно сощурился — ему тоже нравилось так делать, но учёба и эксперименты оставляли мало времени на купание.
— Эй, — Линкен тронул его за плечо; обернувшись, Гедимин увидел, что его лицо странно искривилось. — Куда ты там смотришь?
— Кожа самок с Ганимеда красиво смотрится в тёмной воде, — сказал ремонтник. — Интересное сочетание цветов.
— И только? — недоверчиво хмыкнул Линкен, пристально глядя на сармата. — Твоя реакция этим ограничивается?
Гедимин пожал плечами.
— Наверное, антимутаген сработал.
— Это хорошо, — ухмыльнулся Линкен, крепко сжимая его плечо. — Я не хотел увидеть, как ты превращаешься в животное. Пусть макаки оставят свои порядки для себя. Эй! Кенен!
— Добрый вечер, — выдохнул Кенен Маккензи, раздвинув кусты. — Спускайся, Вацлав. Джед и Лиск уже заждались. Заставлять партнёров ждать — нехорошо для сделки, верно? Иди к нам.
Незнакомый сармат в униформе фрилосинтезирующего комбината спустился по берегу, придерживаясь одной рукой за куст, и остановился в полушаге от Гедимина. Взглянув на Линкена, он едва заметно вздрогнул и подозрительно сощурился.
— А... он тоже будет здесь?
Линкен криво усмехнулся.
— Ты хотел сказать — "псих с динамитом", а?
— Тише! — Кенен вскинул руки. — Мы не для этого собрались. Гедимин, это Вацлав Хойд, и он знает то, что тебе нужно.
Сармат с комбината смерил ремонтника подозрительным взглядом.
— Ага, — кивнул он. — Где мои диски и пилки?
— Один диск и одна пилка, — ровным голосом сказал Гедимин. — Так мы договорились. Дай ему карту, Кенен.
— Как я дорожу нашей дружбой, Джед... — покачал головой учётчик, доставая из кармана смарт и тыкая в кнопки. Голографический экран развернулся, показывая очертания северного берега Атабаски и лесного массива за ним.
Гедимин развернул два комка ветоши. В одном он спрятал небольшой абразивный диск, в другом — трёхгранное полотно для напильника. Вацлав провёл ногтем по краю и хмыкнул.
— Корунд, верно? Где взял?
— Сделал. Могу научить, — отозвался Гедимин.
— Эй, — Линкен ткнул Вацлава в плечо. — Рано тянешь руки. Где шахты?
— Сначала диск и пилки, — сармат подался в сторону, не спуская глаз со взрывника.
— Ладно тебе, Вацлав, — широко улыбнулся Кенен. — Джеду можно доверять. Он слегка не в себе, это верно, но честный — этого у него не отнимешь. Покажи, где шахты, которые ты видел.
— Ну ладно, — сармат протянул руку к смарту. — Вот этот квадрат, в семнадцати километрах от посёлка. Здесь холмы — песок над материковыми породами. Шахта уходит вглубь на двадцать пять метров. Тут крышка. На углу квадрата — ещё одна, точно такая же.
— Запомнил? — Гедимин посмотрел на Линкена. Тот кивнул, пристально глядя на карту.
— Пилка и диск! — Вацлав протянул руку.
— Держи, — ремонтник, завернув оба предмета в ветошь, отдал их сармату. — Я не шутил про корунд. Хочешь, я научу его делать?
Вацлав хмыкнул.
— Незачем. Это ты — атомщик. Тебя не берёт ни лучевая болезнь, ни эа-мутация, — что тебе какие-то три тысячи градусов! А мне ещё жить не надоело. Бывай.
Гедимин мигнул. Кенен, придерживая Вацлава за плечо, вслед за ним протиснулся сквозь кусты и пошёл по дороге к форту, что-то вполголоса объясняя сармату. Гедимин и Линкен переглянулись.
— Две шахты, и, кажется, неохраняемые, — сказал взрывник, задумчиво потирая шрам на затылке. — Дело за малым. Когда вылетаем?
— Пятого охрана будет что-то праздновать, — Гедимин сощурился, вспоминая объявление на дверях форта. — Вечером им будет не до нас. Возьмём глайдер и отправимся к шахтам. Хорошо, что они далеко от рудников, но осторожность всё равно не повредит.
— Кто бы говорил об осторожности, — ухмыльнулся Линкен; его глаза посветлели и заблестели, как ртутные шарики. — Ты намерен залезть в хвостохранилище, верно? А вот я буду снаружи. Прихвати пневмомолот, придётся пробурить шурф-другой. Такие штуки строят прочно.
Гедимин кивнул. "Герберт не одобрит нашу вылазку," — подумал он, глядя на тёмную воду. "Не говоря уже об охранниках. Только они, в отличие от него, ничего не узнают."
05 мая 52 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
"Viva la Mexico!" — гласила надпись на распечатанных наскоро листах с тремя вертикальными полосами. Над аэродромом развевались два флага. Чуть ниже на верёвке, соединившей флагштоки, дребезжали на ветру связки пустых жестянок и обрезков толстой фольги. Под ними переминались с ноги на ногу двое охранников в лёгких экзоскелетах; "Шерман" стоял перед ними, потрясая кулаком, и сквозь прозрачный лицевой щит Гедимин видел, как побагровело его лицо.
— Фейерверки вам мешают, погремушки вам мешают, — донеслось до сармата недовольное бормотание. — Праздник сегодня или нет?!
Один из охранников неохотно подпрыгнул, махнул рукой чуть ниже связки жестянок и грохнулся обратно, едва устояв на ногах. Его лицо тоже было красным, и в движениях чувствовалась неуверенность.
— Ты угадал, — прошептал Линкен, покосившись на Гедимина. — Празднуют уже с утра.
Над фортом разносилась незнакомая мелодия, частично состоящая из звона и дребезжания. Мимо прошагал патруль — двое сарматов и "броненосец"; поверх шлема он надел широкополую шляпу, украшенную тремя лентами — зелёной, белой и красной. Гедимин остановился и проводил его удивлённым взглядом. Линкен дёрнул сармата за руку.
— Вон тот глайдер!
— Садись за штурвал, — кивнул Гедимин, втискиваясь в кабину и закрепляя ремень поперёк груди. — Помнишь о дронах?
— Не впервой, — отмахнулся Линкен. — Держись, взлетаем!
Лес внизу то густел, то редел. Глайдер летел, отключив все огни; проносясь над Стометровым озером, он перевернулся через крыло. Гедимин на долю секунды завис на ремнях, а затем его впечатало в кресло.
— Держись! — глаза Линкена азартно сверкнули. — Мы близко! Zaa ateske!
Глайдер рванулся вверх, высоко задирая нос — и перевернулся кверху "брюхом". Не успев выйти из витка, он заложил ещё один, более узкий, и ушёл в крутое пике. Гедимин, прижатый к креслу, еле успел заметить, как крыло чиркнуло по макушке сосны, и щепки и пучки хвои полетели в иллюминатор. Глайдер уже заходил на посадку над зарастающей просекой. Внизу над клочковатой травой и пятнами рыжей земли, смешанной с песком, поднималась четырёхугольная пирамида, на каждой из граней которой виднелся зелёно-красный знак химической опасности. Щит из яркого фрила ничуть не выцвел за два с половиной года.
— Tza atesq! — ухмыльнулся Линкен, выбираясь из кабины. От его резкого движения глайдер едва не опрокинулся. Гедимин, отстегнув ремни, выполз наружу и по щиколотку ушёл в рыхлый, размытый дождями песок.
— Очень хороший обзор, — он досадливо сощурился на небо. — Мы как на предметном стекле.
— Не трать время, — бросил Линкен, расстёгивая комбинезон и выпутываясь из сети с привязанными к ней брусками взрывчатки. Гедимин вытащил из кабины пневмомолот и закинул на плечо.
— Где?
— Погоди, осмотрюсь, — Линкен жестом сделал ему знак подождать и сам подошёл к пирамиде. Она была немного ниже его; массивное основание, четыре метра в поперечнике — монолитная плита строительного фрила с химически стойким покрытием.
"Узкий колодец, уходящий вертикально вниз," — Гедимин заглянул за угол крышки и недовольно сощурился. "Как именно там хранятся хвосты? Насыпью? Зря не взяли с собой "арктус"..."
Линкен, присев на корточки, простучал костяшками основание, поддел ногтем неплотно пригнанную плитку и сощурился на уходящее солнце, что-то прикидывая про себя. Гедимин смотрел на его ярко-оранжевый комбинезон, на чистое небо над площадкой, и сердито щурился.
— Постарайся, чтобы плита не треснула, — сказал он Линкену, и тот, оторванный от размышлений, едва заметно вздрогнул. — Сдвинь её набок. Потом мы толкнём её в обратном направлении. Тут не должно остаться следов... по крайней мере, заметных с воздуха.
Линкен выпрямился, посмотрел на Гедимина и покачал головой.
— Если что-то взорвано, целым оно не будет. Наш глайдер видно сверху — отгони его под деревья. Бур оставь, куда ты с ним?
Гедимин, удивлённо мигнув, направился к глайдеру. Отогнать его под сосны было несложно — сармат даже не стал садиться за штурвал. Глайдер, приподнявшийся на пузыре защитного поля, легко покатился к деревьям, Гедимин только придерживал его за фургон и время от времени подталкивал. "Кажется, руки стали немного сильнее," — заметил он, разворачивая глайдер в редкой тени сосен, и тут его рассеянные мысли прервал взрыв.
Громыхнуло тише, чем можно было бы ожидать; упругая воздушная волна толкнула в бок, на мгновение сармату пришлось задержать дыхание и несколько раз сглотнуть, прочищая заложенные уши. Когда он повернулся к крышке шахты, она была на месте, и даже облицовка с неё не облетела — только между её краем и полуметровым верхним кольцом колодца появилась чёрная брешь сантиметров на сорок.
Линкен, с довольной ухмылкой осмотрев крышку, взял пневмомолот и понёс его к глайдеру, на ходу кивнув Гедимину. Тот кивнул в ответ и подошёл к шахте. Луч фонаря осветил верхнее кольцо — между крышкой и поблескивающими внизу мешками из непрозрачного скирлина оставалось полтора метра свободного пространства. В световом пучке клубилась пыль.
"Attahanke..." — выдохнул Гедимин, втискиваясь в лаз. Он пролез с трудом, выпустив из лёгких весь воздух и вытянув руки над головой, и скорчился на дне, коленями на мокром скирлине, торопливо пристёгивая респиратор.
Видимо, шахта была менее герметичной, чем казалось снаружи, — стены блестели от воды, сырыми были и мешки. Гедимин сдвинулся чуть вбок, и его нога провалилась на десяток сантиметров вниз. Под пальцами заскрипело мокрое каменное крошево.
— Ну что, как макаки хранят отходы? — спросили сверху. — Резак нужен?
— В мешках, частично россыпью, — отозвался Гедимин, доставая осколок фрила и расширяя найденную прореху. Внутри минерал остался сухим, крошился в пальцах, прилипая к перчатке. "Здесь был бы очень полезен анализатор," — вздохнул про себя сармат, сгребая пыль и крошку в мешок из плотного скирлина. Серо-чёрная грязь расползалась под ногами.
... — Думаешь, хватит? — Линкен кивнул на десяток мешков, сваленных на дно фургона. — Сколько тут радия?
— Хватит, — отозвался Гедимин, сосредоточенно оттирающий от комбинезона прилипшую грязь. Пучки травы, даже сбрызнутые водой из фляги, с этой задачей справлялись плохо, но оставлять следы из клочьев ветоши сармату не хотелось.
— Что с крышкой? — спросил он, присыпав измятую траву песком. Линкен махнул рукой.
— Поблизости дроны, взрывать нельзя. Полетели! Нам ещё твои мешки прятать.
Гедимин посмотрел на темнеющее небо. Время длинных ночей закончилось, теперь сумерки тянулись бесконечно, и даже люди-патрульные в эти часы обходились без фонарей. "Сбросить на свалку?" — сармат покосился на мешки. "Когда стемнеет, можно будет забрать."
— Лезь в фургон, — сказал Линкен, забираясь в кабину. — Прыгнуть с десяти метров — не разобьёшься?
— Не должен, — отозвался Гедимин, закрывая за собой люк. — Завтра надо будет поставить крышку на место. Сможешь?
— Посмотрим, — буркнул взрывник. — Держись, взлетаем!
Когда внизу зажглись городские огни, Гедимин отошёл от иллюминатора и поднял мешки, кое-как скреплённые между собой. Глайдер качнулся с борта на борт.
— Sata! — крикнул из кабины Линкен, и глайдер перевернулся, швырнув Гедимина в приоткрытый люк. Крышка от меткого пинка отошла окончательно, и сармат, разбрасывая на лету мешки, рухнул на свалку с двадцатиметровой высоты. "Линкен, ты считать умеешь?!" — хотел крикнуть он, но времени уже не было — только и оставалось, что сгруппироваться и надеяться на то, что внизу, под слоем листьев и обёрток, не окажется торчащей арматуры. Полторы секунды спустя сармат уже катился по склону мусорной горы, всё глубже зарываясь в шелуху, пока не остановился, налетев на обломок фриловой плиты. Стряхивая с себя мусор, он выполз на поверхность и замигал, прикрывая глаза ладонью, — свет фонаря ударил в лицо.
— Стоять!
На краю оврага с грохотом приземлился глайдер. Гедимин поднялся на ноги, смахнул с головы полуистлевшие листья. Охранник на краю оврага посветил на него фонарём.
— Всё цело, теск? Идти можешь?
— Да, — Гедимин переступил с ноги на ногу и понял, что в падении ушиб крайнюю фалангу одного из пальцев — неопасно, но очень неприятно. Слегка прихрамывая, он выбрался на край оврага. Мешки, выпавшие из глайдера, сверху смотрелись так, будто всегда тут лежали, — их немного присыпало обёртками и раскидало по склонам мусорных холмов.
Двое охранников стояли перед Линкеном, прижав его к кабине глайдера. На их ругань сармат молча пожимал плечами.
— Ну, он выпал, — промямлил он наконец. — Он же целый, чего орать?
— Нашли, где прыгать! — охранник толкнул его в плечо. — Что, до озера не долететь?
— Эй! — сузил глаза Гедимин; между ним и "броненосцем" было ещё метра четыре, оттолкнуть охранника он не успевал. Человек обернулся, выразительно щёлкнул предохранителем бластера и шагнул в сторону.
— Идём отсюда. Эти два придурка живы, врач не нужен. Эй, вы, гоните машину на аэродром!
Когда Линкен вернулся, все мешки уже лежали в убежище, и Гедимин взвешивал их и прикидывал, сколько кислоты и запасных электродов ему понадобится. Ушибленная фаланга пальца, обёрнутая проспиртованным клочком ветоши, уже не саднила.
— Уже работаешь? — Линкен кивнул на мешки и сел у стены, поодаль от обогатительных установок. — Учиться сегодня не пойдёшь?
— Закончу здесь — пойду, — ответил Гедимин и заглянул в одну из закрытых ниш — там он держал запас кислот. Линкен не уходил — сидел у стены, задумчиво смотрел на ремонтника и чего-то ждал.
— Мы с тобой опять в стороне от Летних полётов? — спросил он и продолжил, не дожидаясь ответа:
— Кое-кто прилетит ко мне двадцать пятого... двое хороших пилотов из Красной Пыли. Хочу устроить им небольшое развлечение.
— Там серная кислота, а там — азотная, — махнул рукой Гедимин; он сидел боком к Линкену и был доволен, что взрывник не видит его глаз. "Опять пойдёт нарываться, псих с динамитом," — с досадой думал он.
— Нет, я не об этом, — Линкен тронул его за плечо. — Послушай. Мне нужна будет помощь. Я хочу устроить большой фейерверк, такой, чтобы на орбите заметили. Возможно, объёмный газовый взрыв... что-нибудь запоминающееся, а не обычный "бум".
— Если в городе, то лучше съешь радия, — Гедимин сунул ему под нос мешок руды. — Я в этом участвовать не буду.
— Ты не дослушал, — покачал головой Линкен. — Никто не пострадает. Мы выберемся в лес. Я думаю о взрывчатке — что лучше взять, чтобы вышло красиво.
— Поговори с Хольгером. Он — инженер-химик, — сказал Гедимин, заталкивая мешок в нишу и устраиваясь у противоположной стены, напротив Линкена.
— Говорил. Он послал меня на Плутон, — криво ухмыльнулся взрывник. — Но тебя он, думаю, послушает. Объясни ему, что я не хочу никому вредить. Обычное развлечение на праздник. Мы тоже имеем право веселиться.
— Расстреляют, — напомнил Гедимин. — В прошлый раз тебе разбили голову.
Линкен пожал плечами.
— Болеть сильнее она не стала. Я от тебя ничего не хочу, атомщик. Ты даже в лес не полетишь, мы сами справимся. Но я придумал одну штуку... Было бы очень хорошо, если бы перед взрывом в информаторий пришло вот такое сообщение, — он протянул Гедимину мятый листок. "Я здесь, макаки," — гласила кривая надпись, а за ней шли позывные, и, прочитав их, ремонтник изумлённо мигнул и поднял взгляд на Линкена.
— Послание от Саргона? Зачем?!
— Чтобы побегали, — ухмыльнулся взрывник, проведя пальцем по шраму. — Люблю, когда макаки верещат. А от этого они завопят, не сомневайся. Всего пара слов на их смарты и телекомпы. Это очень сложно?
Гедимин посмотрел на листок, затем перевёл взгляд на стену и задумчиво покачал головой.
— Нужен будет смарт. Кенен... Он навряд ли обрадуется. Значит, ты планируешь диверсию на двадцать пятое августа...
— Да, минут через пятнадцать после полётов, — кивнул Линкен. — Мои друзья придут посмотреть, а уже потом мы устроим салют. Считай это поминовением. Ты же любишь мартышечьи обряды.
Гедимин недовольно покосился на него.
— Дурацкая затея. Догадаются — расстреляют всех.
04 июля 52 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
К обеду гимн Атлантиса, прозвучавший над Ураниумом как минимум сотню раз, наконец утих, как и менее мелодичные песнопения, доносящиеся из форта. Теперь над озером были слышны только крики птиц, плеск волн и негромкие разговоры сарматов, занявших весь берег вдоль аэродрома. По другую сторону от насосной станции над кустами клубился белый дым, пахло горелой органикой и спиртом, — озеро прогрелось достаточно, чтобы охранники рискнули войти в воду, и теперь они собрались на восточном берегу под присмотром трёх "джунгов". Гедимин, поднявшись во весь рост, мог бы увидеть экзоскелеты, разложенные вдоль кустов; два из трёх роботов стояли над ними, только головы размеренно проворачивались вокруг своей оси. Дрон-наблюдатель парил над мелководьем, и сармат лениво следил за ним. Он уже окунулся достаточное количество раз, чтобы не страдать от перегрева, и успел надеть нижнюю часть комбинезона и теперь думал, не пора ли одеться полностью и спуститься в овраг. Но пока он лежал в траве, задумчиво шевеля пальцами ног и перебирая стебли растений. От болезненных нарывов, досаждавших ему полтора месяца назад, осталось только слабое напоминание — маленькие светлые пятна на коже. "А Майкл ещё говорил, что я неосторожен," — усмехнулся про себя Гедимин, посмотрев на них. "Я почти не обжёгся. Хотя ходить по щиколотку в отработанной руде всё же не стоило."
Он вспомнил вчерашнее письмо от Герберта Конара и еле слышно хмыкнул. "Вы совершенно правы относительно предполагаемого оборудования для добычи и электромагнитных ловушек для заряженных частиц — видно, что вам идёт на пользу обучение. Однако тот, кто взялся бы провести описанный вами опыт по добыче радия в реальности, а не на бумаге, был бы просто самоубийцей," — Герберт редко обозначал свои эмоции знаками на письме, но они всё равно прорывались. "Взяться за такое может только тот, кто ценит свою жизнь в три миллиграмма радия. Именно такой выход вы, Гедимин, получили бы, если бы попробовали это провернуть. К вашему счастью, практические занятия в данной программе не предусмотрены."
"Три миллиграмма — немного... но я же не планирую добывать его на продажу," — Гедимин перевернулся на живот и нехотя выбрался из высокой растительности. На аэродроме было тихо. Ни один из глайдеров, улетевших с утра в лес, до сих пор не вернулся.
Вспомнив кое-что, Гедимин тронул за плечо отдыхающего в траве Хольгера.
— Предупреждал же — насосы не выдержат, — буркнул он, доставая из кармана два осколка металла. — Вчера два узла ушли под замену. Вот, посмотри.
Первый кусок был изнутри и снаружи покрыт химически стойким фрилом... точнее, когда-то был покрыт — сейчас фриловый слой выглядел так, будто его долго прижигали лучевым резаком. Под проплавленными полосами в оголившемся металле виднелись сквозные дырки с проржавевшими краями. Хольгер повертел обломок в пальцах и щёлкнул языком.
— Закисление?
— Не рассчитали, — кивнул Гедимин, доставая второй кусок. Это был обломок уплотнительного кольца. Опознать его было возможно только по округлой форме — пластичный фрил был сплошь покрыт серым бугристым налётом с ярко-жёлтыми вкраплениями.
— Досрочный сброс кека, — Гедимин подбросил обломок на ладони. — Прокладка пропиталась насквозь. Забрал с собой. Очень показательно.
— М-да, — Хольгер в задумчивости потёр подбородок. — Значит, отслеживать кислотность оказалось труднее, чем думали в "Вирме". Вариант с защитным полем был бы надёжнее.
С запада донёсся отдалённый гул, и сармат привстал, вглядываясь в чистое небо, но ничего не увидел.
— Вернётся, — махнул рукой Хольгер, выбираясь из травы и заглядывая в карман комбинезона. — Обед не пропустит. Кстати, хочешь ещё тянучку?
— Зря ты кладёшь их в карманы штанов, — сказал Гедимин, забирая измятую конфету. Остальные образцы человеческой пищи, захваченные в информатории, уже были съедены.
— Что-то мне не по себе, — сказал Хольгер, устраиваясь в примятой траве. — Из-за этих его друзей. Ты хоть что-нибудь о них знаешь?
Гедимин пожал плечами — тянучка залепила рот, и ничего внятного он сказать не мог.
— Не спрашивал, — с трудом проговорил он. Хольгер хмыкнул.
— Да, с твоей увлечённостью наукой... Странно, что ты ещё что-то замечаешь вокруг. Сигнал отбоя, например...
Гедимин недовольно сощурился.
— Я лёг спать в три, по таймеру, — буркнул он. — И проснулся в девять. А потом не хотел мешать вам слушать речь.
Хольгер усмехнулся.
— В следующий раз, пожалуй, я пойду ночевать к тебе. Твой таймер приятнее утреннего рёва Гая Марци. Даже интересно будет разок пропустить праздничную речь.
— Джеймс опять был в браслетах? — слегка заинтересовался Гедимин. Хольгер качнул головой.
— Нет — или, возможно, их убрали под одежду. Выглядел он не очень радостно. Знаешь, что он собирается возобновить проект "Слияние"?
— Опять?! — изумлённо мигнул Гедимин. — Прошлой попытки ему было мало?
— Лет через пять, как он сказал, — кивнул Хольгер. — Когда оба народа будут к этому готовы, духовное единение завершится физическим. Это цитата, не подумай чего...
Он хотел ещё что-то сказать, но над аэродромом завыла сирена, и все сарматы на берегу поднялись на ноги, торопливо влезая в комбинезоны. Гедимин сам не заметил, как оказался полностью одетым на краю стояночной полосы. Спустя секунду ожила громкая связь.
— Внимание! — говорил человек, и его голос показался Гедимину смутно знакомым; диктор пытался скрыть волнение, но получалось плохо. — Всем поселенцам Ураниум-Сити! Сегодня утром у себя дома был убит координатор сарматских территорий — Джеймс Марци. Вопрос о назначении нового координатора будет решён в ближайшие несколько минут. Сохраняйте спокойствие!
Гедимин и Хольгер переглянулись. Сармат-химик слегка сощурился, но выглядел не расстроенным, а озадаченным. Самому Гедимину было не по себе. "Не то чтобы я хорошо знал Джеймса, но что-то здесь неправильно..." — подумал он.
— Это уже интересно, — сказал Хольгер, встретившись с ним взглядом, и кивнул на бараки. — В информаторий?
О том, что им достанется свободный телекомп, Гедимин даже не начинал мечтать. В информатории заняли все стулья, и многие сарматы сидели на столах и на полу, и администратор, зажатый в угол, уже не пытался сгонять их. Увидев знакомый затылок, Гедимин прошёл к месту у стены. Алексей даже не оглянулся на него — вокруг уже стоял десяток сарматов, и Кенен, облокотившись на плечо венерианца, заглядывал в экран. Гедимин слегка подвинул его и встал рядом, плечом прикрывая Хольгера от тычков недовольных сарматов.
— Читал уже, — буркнул Алексей, не оборачиваясь. — Взорван в своём доме вместе с женой и дочерью.
Гедимин мигнул. "Даже так? Понятно, зачем ему нужен был весь этот проект. Не только самка, но и детёныш..."
— Двое злоумышленников были обнаружены, один убит при задержании, один тяжело ранен, — Алексей ткнул пальцем в страницу. — Доставлен в больницу... впал в кому. Ранение в голову, повреждение мозга. Если его откачают, сомнительно, что он что-нибудь расскажет. У подозреваемых были на теле метки группировки "чистых". Полиция начала расследование...
Гедимин растерянно хмыкнул. "Зачем?! Он сделал то, чего они хотели. Проект был свёрнут. Зачем им было убивать его?!"
— Неплохо, очень неплохо, — ухмыльнулся Кенен, хлопнув его по спине. — Посмотри-ка, Джед, как ловко замели следы. Я практически уверен, что никто ничего не узнает. Джеймсу не следовало играть с макаками — это ещё никого не довело до добра!
— Им незачем было убивать его, — сказал Гедимин. — Это... непоследовательно.
— Молодец, Джед, — Кенен ухмыльнулся ещё шире. — Но кое в чём ты ошибаешься. Последовательность... причины и следствия, Джед. Цепочек бывает больше одной.
— Про нового координатора ничего нет? — спросил один из сарматов. — Кто теперь командир?
— Фрэнсис Гиллан, наверное, — пожал плечами Кенен. — Не беспокойся, такие места не пустуют подолгу.
Его последние слова заглушил звук сирены.
— Внимание! Всем, кто слышит это, немедленно пройти в кинозал! Срочное сообщение от куратора! — объявил Гай Марци.
Гедимин обхватил Хольгера за плечи и пошёл вместе с другими сарматами. Толпа протащила его сквозь двери; Кенен потерялся где-то на полпути. Уже на лестничной площадке кто-то поймал Гедимина за локоть; обернувшись, сармат увидел Линкена. Взрывник приветственно махнул свободной рукой и направил ремонтника вверх по лестнице.
"Был там?" — Гедимин указал на информаторий. Перекрикивать гудящую толпу не было смысла, особенно в те минуты, когда Гай Марци повторял объявление. "Нет," — отмахнулся Линкен и слегка поморщился, показав жестами спаривание сармата и человека. Гедимин мигнул.
— Ты не заходил из-за Алексея?! — спросил он, наклонившись к уху Линкена. Тот кивнул и снова поморщился.
— Он ничего тебе не сделал, — напомнил Гедимин, когда их вынесло в кинозал, и они нашли, где сесть. Очень скоро зал наполнился — видимо, объявление повторили по громкой уличной связи.
— Я ему тоже, — отозвался Линкен, потирая шрам на затылке. — И хватит о нём. Hasu!
Под потолком зала задребезжало, и он, оборвав разговор, повернулся к выгнутому экрану. Лучи, сходящиеся в изгибе, стремительно воссоздавали голограмму. Это было изображение человека, и Гедимин даже не стал пытаться вспомнить его имя — тем более, что он тут же представился.
— Приветствую вас ещё раз, сарматы и люди, — он слегка наклонил голову. — Я, Эмильен Паркс, всего несколько часов назад обращался к вам с поздравлениями. Теперь повод гораздо менее приятный. Как вам известно, координатор сарматских территорий и автор проекта "Слияние", Джеймс Марци, скоропостижно скончался. Новый координатор, экстренно назначенный Советом Безопасности, хочет обратиться к вам. Маркус Хойд, ваша очередь.
"Кто он?" — Гедимин покосился на Линкена, но тот, напряжённо вслушивающийся в слова человека, выглядел растерянным. "Если даже Линкен не знает... Интересно, откуда его выкопали?"
Растерянность Линкена длилась недолго. Едва перед экраном возник силуэт странно, по-человечьи, одетого сармата, взрывник судорожно вздохнул и наклонился вперёд, впиваясь взглядом в голограмму.
— A-ah-hasu... — потрясённо выдохнул он. Гедимин изумлённо мигнул. Ничего необычного в сармате не было — один из уроженцев какого-то спутника Юпитера, серокожий, с цепким взглядом тёмно-лиловых глаз. Он коснулся ладонью груди и слегка наклонил голову, приветствуя невидимых зрителей.
— Добрый день. Я — Маркус Хойд, координатор сарматских территорий в пределах Солнечной Системы, — негромко сказал он. — До сих пор мне не приходилось выступать перед такой обширной аудиторией — равно как и брать на себя такую большую ответственность. Покойный Джеймс Марци искренне желал мира, но был слишком нетерпелив, а каждый знает, что это не всегда полезно. Я надеюсь не совершить такой же ошибки.
— Tzaat hasulesh! — Линкен хотел сплюнуть себе под ноги, но вовремя опомнился и с видимым трудом проглотил слюну. — Они что, последние мозги... kemsieq?! Кого они...
— Тихо там! — крикнул, обернувшись, один из сарматов с переднего ряда. Гедимин крепко стиснул запястье Линкена — мышцы под рукой напряглись и очень неохотно расслабились. Линкен глубоко вдохнул и что-то прошипел сквозь зубы.
— Никакие опыты на сарматах-поселенцах больше проводиться не будут, — продолжал между тем Маркус; он говорил ровным голосом, и его волнение выдавал только сменившийся цвет глаз. — Это было ошибкой, граничащей с преступлением, и вызвало недовольство и озлобление как на территориях, так и за их пределами. Так называемая группировка "чистых" за последние месяцы превратилась в серьёзную проблему, но она будет решена в самый короткий срок.
— Ещё бы нет, — прошептал Линкен, широко ухмыляясь. — Ты это умеешь, Марк Криос. Венера тебя запомнила.
"И мне придётся запоминать," — недовольно сузил глаза Гедимин. "Только начал узнавать Джеймса — и вот тебе. Марк... Марк... Маркус?!"
— Как ты его назвал? — шёпотом спросил он у взрывника. — Его имя — Маркус Хойд, или я что-то прослушал?
Линкен, вздрогнув, развернулся к нему. Его лицо перекосилось в ухмылке, глаза горели белым огнём, слишком ярким для отражённого света.
— Только не говори, что не узнал его, — прошипел он, больно сжав руку Гедимина. — Мы все миллион раз видели его, даже такие коменданты Энцелада, как ты. Промывание мозгов, Саргон Криос, рожи за его плечами, самая крайняя справа, — вспомнил?!
Гедимин мигнул. Линкен, покачав головой, выпустил его плечо.
— Ты не шутишь, — медленно проговорил он, глядя ремонтнику в глаза. — Как, мать моя колба, ты умудряешься ничего не знать и при этом не дохнуть?!
— Хочешь, чтобы я знал, — расскажи, — сузил глаза Гедимин. Он покосился на Хольгера — тот выглядел озадаченным.
— Выйдем, — сказал Линкен, оглянувшись на погасшую голограмму. В зале уже почти никого не осталось, быстро опустела и лестничная площадка. Взрывник подошёл к окну, выглянул наружу и потёр пальцем шрам.
— Эти дебилы сделали его командиром. Одного Криоса-главаря им было мало.
"Криос? С Титана, как и Саргон?" — Гедимин озадаченно смотрел на Линкена, и некоторые детали в мозгу наконец состыковались.
— Маркус — один из сподвижников Саргона? Был командиром во время войны? Так же, как Киаксар... Исгельт?
— Вспомнил, — довольно ухмыльнулся Линкен. — Или сообразил — неважно. Марк Криос. Сменил имя, как и Киаксар. Но макаки определённо помнят, кто он. Венерианская группировка, если тебе это что-нибудь скажет.
Хольгер задумчиво покивал.
— Комендант Венеры? Да, очень странная кандидатура. Ну, вероятно, он успел доказать свою благонадёжность после войны. Или с ним что-то сделали.
Линкен качнул головой и снова провёл пальцем по шраму.
— Он не изменился. Взгляд, осанка... Его должны были расстрелять три года назад. Вот не ждал увидеть его в верховных командирах... Чем думают макаки, и где их мозги?!
Гедимин пожал плечами. Обрывки информации о том, как была захвачена Венера, и что сделали с её колонистами, на секунду всплыли в памяти, но сармат быстро от них отделался.
— Не наша проблема, что он не любит макак, — буркнул он. — Но командиры могли бы меняться реже. Тяжело их запоминать.
01 августа 52 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Ясно. Готовлю бригаду, — Торкват отключил рацию и повернулся к ремонтникам. — Восемь новых насосов на Грузовом аэродроме, через полчаса будут на руднике. Гедимин, ты доволен?
Сармат хмыкнул.
— Новые? Той же марки, что старые? Какой в этом смысл? К зиме всё уйдёт под замену.
Иджес тронул его за плечо.
— Это железо "Вирма". Что смогли, то и прислали. Видимо, так дешевле.
Гедимин отмахнулся и отошёл от группы ремонтников, встал у ограды госпиталя, недовольно щурясь на утреннее озеро. Ветер гнал мелкую рябь, редкие облака не заслоняли солнце, — светлые блики бежали по бортам глайдеров на краю аэродрома. "Красиво," — подумал сармат, усилием воли отогнав мысли о разъеденном трубопроводе.
От разглядывания озера его отвлёк шум в переулке. С площади выползала перегруженная гусеничная тележка. Кроме запакованных ящиков, на ней пристроились странно одетые люди — без комбинезонов и бронежилетов, даже без оружия, зато в многослойной мешковатой одежде. Перед тележкой, подозрительно оглядываясь на сарматов, шли трое охранников.
— Эй! — Иджес ткнул Гедимина в плечо. — Это же шумные мартышки из форта. Эти, как их... почитатели бога-мертвеца! Куда это они?
— А... — Гедимин не без усилий вспомнил о странных людях из форта и кое-как прочитанной брошюре. — Кажется, они поклоняются гравитации. Или электромагнитному взаимодействию. Возможно, реликтовому излучению. Но я так и не понял, при чём там замученный древний человек. Мерзкие всё-таки у них были обычаи...
Слух у "почитателей мертвеца" был лучше, чем мог предположить Гедимин, или сармат говорил слишком громко, — двое из них переглянулись и вздохнули.
— Вот так мы оставляем эту обитель невежества, брат, — сказал один из них. — И местных дикарей, чистых душой и разумом. Только бог теперь им поможет. Настоящее преступление со стороны их вождя.
Гедимин озадаченно мигнул.
— Эй! Вас что, выгнали? — крикнул он вслед тележке. Она уже подъезжала к выкатившемуся на взлётную полосу пассажирскому глайдеру из Саскатуна. Один из людей выпрямился во весь рост и помахал сармату.
— Ваш вождь Маркус против просвещения, брат! Но Иисус любит и его, и тебя. Заходи на наш сайт!
Один из охранников повернулся к нему и предостерегающе поднял руку. Глайдер открыл багажник, тележка отъехала в сторону, разворачиваясь для разгрузки. Сарматы переглянулись.
— Маркус избавляется от лишних мартышек? Это хорошо, — сказал Торкват. — Надоели их вопли по субботам.
Незаметно подъехавший глайдер загудел — вылет на рудник задержался уже на целых две минуты. Гедимин пошёл к фургону. "Странные были макаки," — думал он, вспоминая термины из брошюры. "Но безвредные. Что Маркусу не понравилось?"
25 августа 52 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Таймер сработал в полдесятого, и Гедимин нехотя открыл глаза и прислушался к звукам, наполняющим лабораторию. В полузатопленном туннеле тихо плескалась вода — на озере был ветер. Шипение испаряющейся воды под матовым сводом защитного поля постепенно стихало, сменяясь журчанием, — остывший гексафторид наполнил ёмкость, больше места не было, и подача сырья в реактор приостановилась, а за ней прекратились и реакции, нагревающие его изнутри. "Сменить накопитель..." — Гедимин осторожно пошевелил левой рукой. Подняться он не мог — на его плече лежала голова Хольгера. Сармат дремал, полуобняв Гедимина, и на звук таймера отреагировал только глубоким вздохом. Ремонтник осторожно, придерживая его голову ладонью, высвободил левое плечо и хотел положить Хольгера на пол, но тот сам зашевелился и сел, сонно щурясь на одинокий светодиод. В лаборатории было темно, подсвечивался только счётчик Гейгера над защитным полем. Гедимин достал фонарь и дотянулся до креплений на потолке. Свет, отразившийся от зеркальных панелей, залил убежище, и сармат на секунду зажмурился.
— Да, вчера мы увлеклись, — покачал головой Хольгер. Он уже нашёл канистру с водой и теперь мокрой ветошью вытирал лицо и грудь.
— Не заметил, — буркнул Гедимин, забирая у него канистру и выплёскивая воду себе на макушку. Фторирующий реактор остыл, но оставшегося тепла хватило, чтобы превратить убежище в подземную парилку. Снаружи — как и вчера, и ещё два дня — земля прогрелась уже с утра, пар вечернего дождя висел в воздухе, — вентиляция перегоняла горячий ветер сверху вниз и обратно, ни на температуру, ни на влажность это не влияло.
— Когда ты успел закончить? Кажется, я заснул раньше, — Хольгер разглядывал небольшой шар из полупрозрачного фрила. За двухсантиметровыми стенками виднелся прочно закреплённый кусочек серебристого металла.
— Не помню, — отозвался Гедимин. Крошечный образец в прозрачном шаре — всё, что осталось от множества мешков с ядовитой рудой, нескольких канистр соляной кислоты и полудюжины электродов, и сармату было приятно на него смотреть. На дне озера в десяти метрах от берега течение смывало ядовитый осадок с разобранного оборудования. Второй образец — ещё меньше первого — лежал в глубине ниши. "Познавательный был опыт," — подумал Гедимин, осторожно перекладывая оба шара на ладонь. "Интересно, можно из этого извлечь какую-нибудь пользу?"
— Чуть больше трёх миллиграммов? — Хольгер взял один из образцов. — Три с половиной месяца работы? Завидую твоей увлечённости, Гедимин. Что ты дальше будешь делать с этим радием?
Сармат пожал плечами.
— Сделаю гамма-излучатель. Проведу опыты с жёлтым кеком. Так понятнее, чем по словам и картинкам. Надень респиратор — я снимаю поле.
...Фторирующий реактор уже нагрелся до обычной температуры, а соскобленные со стенок баллона-накопителя серые кристаллы были пересыпаны в закрытую жестянку и положены на лёд, когда крышка люка загудела от удара. Гедимин закрыл подвал, захлопнул нишу с радиоактивными образцами и потянулся за ветошью, чтобы вытереть руки. Крышка загудела снова.
— За нами? — Хольгер оглянулся на люк.
— Что им всем надо? — тяжело вздохнул Гедимин, забросил ветошь в контейнер для бесполезных отходов и выгреб из открытой ниши пригоршню обломков фрила и металла. Последним вывалился прямоугольный корпус с держателем, слишком коротким для руки сармата, и тёмным экраном.
— А это куда? — мигнул Хольгер. — Оставь здесь.
— Надо подумать, — качнул головой Гедимин. — Он почти работает. Что-то с модулем распознавания...
Он поддел защитную пластину и прижал пальцем центральную клавишу. Прибор пискнул. Две антенны с расходящимися тонкими пластинами на концах медленно выдвинулись и замерли. "Образец не определён" — высветилось на экране. Гедимин щёлкнул по корпусу, анализатор испустил протяжный писк, и по экрану поползли строчки.
— Чего?! — Хольгер посмотрел на прибор и изумлённо мигнул. — Он хочет сказать, что вот этим мы дышим?! Нет, тут что-то не сходится. Ни кремний, ни железо в таких количествах мы бы не переварили.
— Анализаторы установлены ровно, — Гедимин потрогал пластины, положил между ними палец — замершая строчка не сдвинулась с места. — Понятия не имею, что он распознаёт. Ага, вот он нашёл никель, фтор и уран. А теперь — алюминий, цинк и плутоний. Может, ему не хватает охлаждения?
Сармат приоткрыл люк подвала и просунул неисправный анализатор в ледник. Снаружи постучали ещё два раза — кто-то метко кидался камнями, целясь во вход в убежище, и, судя по тому, что за прошедшие семь минут ему не надоело, — он знал, что именно находится под этой крышкой.
— Эй, Джед! — на краю оврага стояла Лилит, помахивая моделью звездолёта. Вслед за ней с обрыва свесился Иджес.
— Чем дальше, тем труднее тебя поймать, — заметил он, хлопнув Гедимина по плечу. — А теперь пропадает даже Хольгер. Взрывник не с вами?
Сармат пожал плечами.
— Не видел его сегодня. На тренировку не приходил?
— Гедимин опять улетел на Энцелад, — хлопнула себя по бёдрам Лилит. — Уже месяц подряд мы летаем на стадионе. Зачем бы Линкену туда приходить?.. Ну ладно, атомщик. Стой смирно. Традиция есть традиция.
Гедимин набрал побольше воздуха в грудь — в двойных объятиях Лилит и Иджеса даже у него не получалось вдохнуть как следует. Они отпустили его ровно через минуту, переглянулись и довольно хмыкнули.
— Должно сработать, — сказала Лилит. — А ещё лучше было бы, если бы ты хоть раз пришёл на тренировку. Тебе совсем неинтересно?
Гедимин отвёл взгляд.
— У вас три инженера в звене. Этого достаточно.
— Ну, то, что ты не общался с Джером каждый день — это к лучшему, — протянул Иджес, разглядывая отобранную у Лилит "Гарпию". — Ты бы не удержался и врезал ему, а потом сидел бы в карцере. Ты знаешь, что он лично разобрал, обмерил и взвесил все четыре корабля?
Лилит поморщилась.
— Я сама с трудом удержалась, чтобы ему не врезать. Видишь, что нам пришлось сделать с носом "Гарпии"?
Гедимин кивнул. От скошенного "клюва", придававшего сходство с реальным сарматским истребителем, не осталось и следа — нос выпрямился и сошёлся в стандартный конус.
— Над "Иглой" он тоже поработал?
Теперь отвёл взгляд Иджес.
— Да... Ну, ты на стадионе всё сам увидишь. Больше это не "Игла". "Бочка" — так больше подойдёт. Там много чего зафиксировали, и... прости, Хольгер. Топливо тоже проверили.
Инженер недоверчиво покачал головой.
— Провели анализ топлива в баках? Довольно въедливые чиновники в этом вашем комитете. С какой из лун Сатурна их только притащили...
— В чём тогда смысл соревнований, если все корабли и всё топливо — одинаковые? — спросил Гедимин. Лилит криво усмехнулась.
— Как сказал Джер Хепри — "это состязания пилотов, а механики смогут показать своё мастерство, изготовив модели, отвечающие всем требованиям". Именно так, слово в слово, я специально запомнила.
— Уран и торий... — пробормотал Гедимин. Сарматы угрюмо кивнули.
...Глайдеры на Шахтёрский аэродром начали прибывать после обеда, когда Гедимин, остудивший голову после неудачной попытки ремонта анализатора, лежал в высокой траве. Испаряющаяся вода приятно холодила кожу, перегретый на жаре мозг остыл, но мысли никак не возвращались в полезное русло, сбиваясь то на возможное устройство лучевой пушки, то на предстоящий "салют имени Саргона". Единственная вещь, которая могла понадобиться Гедимину, лежала у него в кармане, разобранная на две части, и даже если бы охранники её обнаружили, они не нашли бы в ней ничего подозрительного. Ещё был нужен Кенен Маккензи, и он сейчас сидел неподалёку, просматривая "познавательное видео" — судя по отсутствию грохота и треска и присутствию вздохов и стонов, очередной фильм о спаривании. Время от времени он хихикал.
— Джед, хочешь посмотреть? — спросил он, заметив взгляд Гедимина. — Ролик с сарматом и двумя макаками.
— Хорошо, Линкен не слышит, — хмыкнул ремонтник, переворачиваясь на спину. Откуда-то с севера донёсся приглушённый расстоянием гул нескольких двигателей. С каждой секундой он становился громче, и не успел Гедимин подняться с земли, как пять глайдеров опустились на аэродром. За ними с небольшим опозданием приземлился шестой. "Шангнак" — было крупно написано на его борту. Гедимин быстро прочитал названия на остальных глайдерах — каждый город прислал по одному транспорту, и фургоны были набиты битком. Сармат стал пересчитывать поселенцев, выбирающихся на посадочную полосу, и удивлённо мигнул. "Им там определённо было тесно."
Не успели глайдеры разгрузиться и взлететь, как в небе появилась следующая партия — ещё шесть машин. Сарматы, ушедшие с аэродрома, оглядывались по сторонам, некоторые подошли к пологому откосу и смотрели на озеро и купающихся поселенцев. У каждого на левой руке был широкий чёрный браслет с названием города и кодом для считывания. Гедимин помахал им рукой — кто-то из них ответил, остальные настороженно переглянулись.
— Друзья Линкена? — Кенен вынул из ушей наушники и выглянул из травы.
— Я их не знаю, — пожал плечами Гедимин. — Но, скорее всего, на стадионе мы все встретимся. Сколько ещё времени осталось?.. Пойду в информаторий, займусь чем-нибудь полезным.
На то, что от занятий будет толк, он не рассчитывал — с каждой минутой думать становилось всё труднее. На полпути к информаторию он остановился, наткнувшись на робота-уборщика. Тот прилепился присосками к дверям душевой, приклеивая к ним объявление. "Внимание! Каждому сармату разрешается пронести на стадион: одну флягу с водой; налобную повязку..." Дочитав до конца, Гедимин досадливо сощурился. "Зайти в барак, оставить там цацки... Ещё одна выдумка Лётного комитета — или охрана развлекается? Шли бы все эти макаки на Сатурн..."
...В карманы на входе не лезли, и Гедимин облегчённо вздохнул, миновав кордоны. В его карманах было пусто, но рьяный охранник мог бы проверить внутренние полости ремня, и это было бы очень некстати.
— Эй, ты за кого? — дёрнул его за рукав незнакомый сармат с первого ряда.
— "Эгион", — отозвался Гедимин.
— Что без банданы? — сармат ткнул пальцем в двуцветную повязку на своей голове. Гедимин мигнул, огляделся по сторонам, — как минимум треть поселенцев, не считая охраны, была в банданах.
— Где их берут? — спросил он, но толпа уже пронесла его мимо первого ряда. Он вывернулся, шагнул в сторону с лестницы и услышал радостный возглас за спиной.
— Узнал! Большое достижение, — Линкен, обхватив его за плечи, поволок вдоль ряда туда, где уже сидели Хольгер, угрюмый Кенен и двое незнакомых сарматов с чёрными браслетами. — Думал, придётся ловить тебя наверху. Вот так, братья. Атомщик с нами.
Гедимин сел между ним и Хольгером, мельком отметив, что Кенен где-то раздобыл повязку, а двое приезжих привезли их с собой. Линкен, опустившись на скамью, достал из кармана сложенную бандану цветов "Эгиона", развернул и повязал её.
— Раздавали на пищеблоке, — пояснил он, заметив удивлённый взгляд Гедимина. — Ты что, не взял? А, верно. С Энцелада не налетаешься. Это Гедимин Кет, он атомщик. Самый умный сармат из тех, кого я знаю.
Один из приезжих кивнул и протянул Гедимину руку.
— Аэций Лиск. Нефтекачка в Норман-Уэлсе. Линкен о тебе рассказывал. Хорошо тебе руки пожгло...
Гедимин смущённо хмыкнул, пожимая руку второму пришельцу.
— Астиаг Хагав, из Порт-Радия. Слышал, к вам тут тоже притащили слизь Йонице? Пробовал вынести немного с рудника? Проще сдохнуть. Следят в тыщу глаз.
— У нас тоже, — вздохнул Гедимин. Взлетевший над стадионом дрон загудел, разбрасывая вокруг разноцветные блики, и Астиаг повернулся к нему и облокотился на поручень, с любопытством глядя вниз. Пустеющая трибуна механиков на противоположной стороне стадиона уже заполнялась. Гедимин вскинул руку, приветствуя Иджеса, и покосился на Линкена.
— Не передумал? — еле слышно спросил он, наклонившись к его уху. — Глупая затея.
— Будет, как решил, — прошептал, сузив глаза, Линкен. — Боишься — отдай смарт. Без тебя сделаю.
С другой стороны на него предостерегающе шикнули. Аэций пристально посмотрел в глаза Гедимину, едва заметно кивнул и выпрямился, направив взгляд на стадион. Там уже расставили стойки, и комментатор объявлял названия звеньев и имена пилотов. Сешат Хепри вынесла доработанную "Гарпию" и "Иглу", поставила на соседние скамьи и отошла назад. Она тоже была в двуцветной повязке, и ленты таких же цветов были перекинуты через плечи крест-накрест.
— Могли бы уже завезти нормальные шлемы, — проворчал Кенен.
Нижние трибуны, как обычно, были заполнены охранниками. Где-то между ними Гедимин разглядел Антуана Моранси; рядом с ним, кроме пары "Шерманов", сидел сармат в тёмно-красном комбинезоне и странной накидке поверх него. Человек и eateske о чём-то негромко разговаривали. Дальше, в стороне от "мирных служащих", среди охраны, разместились приезжие с камерами-дронами, и стаи дронов поменьше кружили над стадионом, рассредотачиваясь вдоль поручней, — до начала первого этапа полётов оставались считанные секунды.
— Кто рядом с Моранси? — шёпотом спросил Гедимин. Линкен вздохнул.
— Саргон бы тебя расстрелял. Это Оркус Марци, наш губернатор.
— Этап первый — знакомство! — объявил комментатор, заглушив все разговоры. — Семь городов, четырнадцать звеньев, лучшие пилоты на Канадских территориях! Следите за цветами любимой команды!
— Смотри, ваши летят, — прошептал Астиаг, наклоняясь над стадионом. — Перестраиваются... Ты говорил, ваша модель со скошенным носом, как настоящая "Гарпия". Передумали?
Гедимин подавил вздох.
— Стандартизация, — прошептал он в ответ. — Все носы должны быть одинаковыми. Видишь — корабль от корабля отличается только цветом. Грёбаный комитет даже топливо проверил.
— Дела, — покачал головой Астиаг. Линкен молча положил руку Гедимину на плечо.
— Всё зараза от макак, — еле слышно сказал он. — Саргон таких идиотов расстреливал. На месте Маркуса я бы эту традицию вспомнил.
...Над стадионом загорелось широкое зелёное кольцо. Пилоты второго этапа вышли на поле. Лилит, поставив "Гарпию" на стартовую стойку, вскинула руку и повернулась к трибуне механиков, а затем развернулась и помахала Гедимину. Тот кивнул в ответ.
— Ничего у вас не выйдет, тески, — прошептал Линкен, потирая шрам. — Тут нужен хороший пилот. Раньше вытягивали за счёт механиков. Механики у нас лучшие. А пилотов у нас нет.
— Хватит. Надоело, — сузил глаза Гедимин. Приезжие переглянулись, один из них тронул Линкена за рукав, и тот повернулся к ним.
— А эта самка... — услышал Гедимин начало фразы; её продолжение, а также ответ Линкена утонули в сигнале к старту. Сармат увидел, как "Гарпия" набирает высоту, пристраиваясь под углом к солнцу, ближе к согревающим лучам, её двигатели выплёвывают пламя — и она размазывается в красно-синюю ленту от поворота до поворота. Вспышка ударила Гедимину по глазам, и он замигал и отвёл взгляд.
— Хороший поворот с наклоном, — прошептал Аэций. — Жаль, цветов не разобрал.
— Откуда тут хорошие повороты... — поморщился Линкен.
— Ха! Бочка с прорывом! — хлопнул ладонью по поручню Астиаг. — Весьма разумно. Слышал, тут бывали даже тараны...
Дрон загудел, зелёное кольцо трассы пересекла финишная черта, но ни один корабль не остановился — набранная скорость была слишком велика. Только на следующем повороте некоторым пилотам удалось посадить модели, другие ушли на второй круг. На поле выбежали роботы-уборщики.
— В атмосфере быстрее не выйдет, — прошептал Астиаг. — Посмотреть бы на это в вакууме.
— В Африке вместо полётов устраивают заплывы, — отозвался Гедимин. — В солёной воде — густеющем рассоле. Движение в разных средах... Говорят, интересно сравнивать.
— Рассол? — мигнул сармат. — Выдумщики! Но я бы посмотрел на это, да. А кто у тебя в Африке?
— Тихо там! — шикнули с нижнего ряда.
— С каждым годом Урановые гонки всё напряжённей! Кто же победил на этот раз? — повысил голос комментатор. — Первое место разделили звено "Эгион" из Ураниум-Сити и звено "Иштар" из Порт-Радия!
— Tza! — Астиаг выпрямился во весь рост и вскинул руку. Гедимин и Линкен поднялись вместе с ним.
— Второе место — звено "Аргентум" из Ураниум-Сити и "Квазар" из Нитчекуона! Отличные результаты и заслуженная награда! Третье место...
— М-да, наши не дотянули, — покачал головой Аэций. — Что ты бубнишь, Линкен? У вас вполне толковые пилоты. Я бы с первого раза, наверное, не получил и пяти очков.
Линкен фыркнул.
— Обогнали бы всех дряхлых мартышек на этом поле. Хоть ты, хоть Астиаг.
На опустевшее поле выехала гусеничная тележка, за ней шли четверо охранников в экзоскелетах. Металлическая конструкция из тонких планок и проволоки звенела и дребезжала, хотя тележку не так уж сильно трясло. Приезжие переглянулись, и Аэций дотянулся до руки Гедимина.
— Эй, атомщик, а ведь металл тоже горит! Ничего не пробовал...
Сармат раздражённо отмахнулся.
— Комитет проверил каждый миллиметр корпуса. Никаких распылителей, никаких торпед.
— Поздно мы прилетели, — вздохнул Астиаг. — Пропустили всё интересное. Ладно, смотри дальше!
Когда сирена загудела, объявляя окончание этапа, Линкен наклонился к Гедимину и крепко сжал его руку.
— В полвосьмого, — прошептал он. — Будь осторожен.
Сармат молча кивнул.
Когда большой дрон над полем выплюнул стаю мелких, и первый из кораблей начал отстреливаться, Гедимин увидел, как Аэций стиснул поручень и с судорожным выдохом наклонился над стадионом.
— Ты ж смотри, — еле слышно пробормотал он. — Роевые дроны. Да, мы тогда хорошо развлеклись среди астероидов. Макаки, небось, помнят...
— Эй, хватит, — тронул его за плечо Линкен. — Все помнят. Не надо об этом сейчас.
Дрон загудел особенно громко, и снова по трибунам побежали разноцветные блики.
— Летние полёты окончены, и мы готовы объявить вам имена победителей! — послышалось из будки комментатора. — Эти соревнования проходят в Ураниум-Сити уже пятый раз, и ещё ни разу зрители не заскучали, — и этот день не исключение! Как и множество раз до этого, первое место по заслугам получает великолепное звено "Эгион" из Ураниум-Сити!
— Tza! — Гедимин вскинул руку. Вместе с ним поднялись все трибуны — как он заметил краем глаза, даже те, кто носил повязки других цветов, и среди них — Аэций и Астиаг. Они переглядывались с Линкеном, и их глаза весело сверкали.
— Доживу до следующего года — вернусь, — прошептал один из них. — Может, попроситься в "Иштар"?
— Забавная игра, — кивнул Линкен. — Я летал — не пожалел. Только вот за Гедимина обидно. Их комитет с ним паршиво обошёлся. Ну ладно, тески. Кто со мной на Жёлтое озеро?
Он произнёс это нарочито громко, и несколько сарматов из верхних рядов посмотрели на него и закивали. Кто-то из нижнего ряда обернулся и тоже кивнул, жестами показывая "встретимся за воротами". Линкен положил ладонь на плечо Гедимина, крепко сжал на долю секунды и пошёл к лестнице. Сзади уже напирали — кому-то не терпелось спуститься на поле, кому-то — пойти на озеро. Гедимин, жестом попросив Кенена подождать за воротами, пошёл вниз.
— Видел?! — Иджес, налетев на него, обхватил его двумя руками и повис на нём. — Второй год подряд, и пусть Джер сдохнет! Мы всех сделали!
— Я же говорил — вы справитесь, — кивнул Гедимин, осторожно прижимая сармата к груди. — Лучшие механики и пилоты на Канадских территориях!
— Думаешь? — Лилит прижалась к его спине, обхватив сзади за плечи. Знакомый жар запульсировал в солнечном сплетении, но ниже не потёк, оставшись горячим сгустком в животе. Гедимин усмехнулся.
— Это факт. Ты с каждым годом летаешь всё лучше.
— А мы? — сёстры Хепри выбрались из толпы и встали перед ним, оценивающе глядя на сармата. — Что скажешь, механик?
Гедимин, осторожно стряхнув с себя двоих сарматов, усмехнулся в ответ.
— Скажу, что пошёл бы с вами на озеро сегодня вечером. Но есть одно обещание, которое надо сдержать. Надеюсь, это меня надолго не задержит.
— Одни дела, — хмыкнула Мафдет. — Очень занятой атомщик. Ладно, выполняй свои обещания. Если что, мы в восточных кустах.
Гедимин кивнул. "Будет хорошо, если я сегодня доберусь до тех кустов. Живым."
Кенен за воротами стадиона обсуждал что-то с приезжими из Норман-Уэлса. Завидев Гедимина, он помахал им на прощание и пошёл к ремонтнику. Они молча обошли стадион с севера и углубились в переулки. Бараки в стороне от центральной улицы стояли часто, между ними с трудом, впритык мог протиснуться только один глайдер.
Кенен остановился на перекрёстке у люка ливневой канализации и потыкал в него носком сапога.
— Приподнимешь решётку?
Гедимин огляделся по сторонам и досадливо сощурился — роботы-уборщики не оставили ничего, что могло бы сойти за отвёртку или клин. Поддеть решётку не удалось, и Гедимин вцепился в прутья, расширяя отверстие.
— Или так, — пожал плечами Кенен и пошевелил пальцами — "Пора?" Гедимин, покосившись на солнце, кивнул. До назначенного времени оставалось не более двух минут.
— Вот, — Кенен отцепил от пояса смарт в серо-стальном корпусе и протянул Гедимину. Тот изумлённо мигнул.
— Это не твой, — прошептал он, прикрепляя к устройству пару дополнительных деталей. — Где взял?
— Я же не псих, — криво усмехнулся Кенен, ласково поглаживая свой смарт, по-прежнему прикреплённый к поясу. — Одолжил у охранника.
— Он вспомнит, кому отдал, — недовольно сощурился Гедимин.
— Ну что ты, Джед, — учётчик нервно хихикнул и оглянулся. — Это же не так просто — подошёл и взял. Я, как я уже сказал, не псих. Ну что, работает?
"Attahanke..." — Гедимин ткнул в экран, отправляя сигнал в пространство, отсчитал три секунды, оторвал уже ненужные детали и бросил неотключённый смарт в канализацию. Ещё через три секунды воздух вокруг него всколыхнулся и с двух сторон надавил на уши. Сармату показалось, что стены над ним качнулись. Нарастающий гул накатывался на город отовсюду сразу. Гедимин судорожно сглотнул, встряхнул головой, — на уши всё ещё давило. Кенен, расширив глаза, тянул его за рукав и указывал на ближайшую дверь. Ремонтник пошёл за ним, стараясь не ускорять шаг. Он заставлял себя дышать размеренно, но сердцебиение против его воли ускорилось. "Никто ничего не видел," — напомнил себе сармат. "Кенен не сдаст."
— Вы слышали?! — незнакомый сармат бросился навстречу им вниз по лестнице. Гедимин и Кенен переглянулись.
— Что-то грохнуло в лесу, — пожал плечами ремонтник. — Повстанцы?
Сармат махнул рукой и пробежал мимо них. С верхнего этажа уже спускались, встревоженно переговариваясь, ещё четверо.
— Эй, что за шум? — спросил Кенен. Один из сарматов приостановился, хотел что-то сказать, но его слова заглушил вой сирены.
— Внимание! Всем оставаться на местах! Диверсия в городе!
На улице уже грохотали "копыта" "Маршаллов". "Смарт найдут," — думал Гедимин, прислонившись к стене и осторожно, вполглаза, наблюдая за толпой в переулке. "Вот, уже добрались до люка. Ну, вперёд и вниз..."
Покорёженные детали уже ненужного усилителя отправились в мусорный бак. Кенен недовольно поморщился и указал на лестницу. На верхней площадке, скрестив руки на груди, стоял комендант барака.
— Эй, вы! Что вы тут забыли?
— Снаружи слишком шумно, — широко улыбнулся Кенен. — Зашли переждать суматоху. Не знаешь, отчего охрана так забегала?
Комендант смерил его подозрительным взглядом.
— Саргон, — сказал он, и Гедимин заметил, как дрожат его веки. — Только что вышел на связь. А потом — два взрыва за городом. Сидите тихо. Если охрана сообщит на крейсер...
Он вздрогнул.
— Тут есть ещё одна дверь? — спросил Гедимин, оглядываясь на окно. Шум за бараком стал ещё громче — видимо, охранники нашли смарт. "Должен был испортиться," — Гедимин досадливо сощурился. "Но у макак всё не вовремя!"
— Я, пожалуй, пойду, — сказал Кенен, кивнув на ближайший выход. — Будь осторожен, Джед. А то ещё что-нибудь взорвётся.
Гедимин вышел с чёрного хода, пройдя немного по переулку, свернул за угол. Толпы на перекрёстке уже не было, только один "броненосец" топтался у вырванного из мостовой люка. "И где они? Внизу?" — Гедимин удивлённо огляделся по сторонам и только через полсекунды заметил приглушённый скрежет за спиной.
— Стоять! — двое в экзоскелетах шагнули к нему, вскидывая бластеры. — Имя! Где был? Куда шёл?
Гедимин не успел ответить ни на один вопрос — охранник заглянул ему в глаза, и его лицо побагровело.
— Он! — станнер на "клешне" экзоскелетчика дёрнулся, сармат шарахнулся в сторону, уходя от разряда, но второй обжёг его колено, и он поневоле сполз по стене. — Диверсант! Что ты сделал? Что взорвалось? Где Саргон? Говори, урод!
Сопло бластера смотрело Гедимину в лоб.
— Я ничего не сделал, — сказал сармат, потирая онемевшую ногу.
— Гребучая слизь! — охранник с лязгом передёрнул предохранитель. — Говори, или сдохнешь на месте!
"Ремонтный рефлекс, чтоб его," — досадливо сощурился Гедимин. "Самое время подмечать неисправности..."
— Сломал, — сказал он, глядя на бластер. Охранник булькнул. Два разряда станнера ударили Гедимина в грудь, и он окончательно сполз на мостовую, сворачиваясь клубком. Над ним мелькнуло стальное "копыто", и голова сармата безвольно мотнулась. Рот наполнился солёной жижей и мелкими осколками.
— Это он, богом клянусь, — выдохнул охранник. Он ударил ещё раз, в грудь. Сармат услышал мокрый хруст. Первые пять секунд было не больно, только влага стекала по коже. Его схватили за ноги и поволокли. Тело, не подчиняющееся мозгу, развернулось и вытянулось во всю длину. Через несколько метров его взяли за руки и вздёрнули вверх. Голова свесилась вниз. Гедимин собрал все силы, попытался вывернуться, но смог только слегка приоткрыть рот. Кровь и слюна потекли по щеке, закапали на мостовую.
— Запереть! — рявкнул охранник, бросив сармата посреди улицы. Тот увидел очертания труб и покатых крыш. "Фриловый комбинат," — отметил он. "Почему здесь?"
— В цистерну, оттуда не смоются! — крикнул кто-то из "броненосцев". Гедимин мельком увидел светлый бок огромной ёмкости, резкий запах органического концентрата ударил в ноздри, — а потом его перекинули через край люка, и он стиснул зубы — от боли в повреждённых рёбрах потемнело в глазах.
Внизу, в цистерне, пахло ещё сильнее. Среди запахов Гедимин уловил кровь. Он хотел приподняться и отползти, но не успел — сверху сбросили ещё кого-то, и он растянулся поперёк неподвижного сармата, хрипя и мелко вздрагивая. "Hasulesh," — беззвучно выругался Гедимин. "Hasulesh tza ajewasqa!"
Через несколько минут верхнего сармата оттащили в сторону. Кто-то потянул Гедимина за руку — тело ещё не подчинялось ему, но его немного сдвинули с места. Сверху, смачно плюнув с цистерны в охрану, спрыгнул ещё один сармат, склонился над лежащим, вполголоса выругался и откатил его к стене.
— Вперёд, ублюдки! — закричали снаружи. Нескольких сарматов протолкнули в люк, кто-то спустился сам, кто-то упал мешком.
— В бочку урода! Шокером их, жги! — вопли "макак" больно били по ушам. Гедимин стиснул зубы и тут же пожалел об этом — рот снова наполнился кровью. Кто-то подполз к нему, наклонил его голову вбок и судорожно вздохнул.
— Гедимин, ты?!
— Хорошо его измордовали, — прошептал полузнакомый голос. — Ничего, дышит.
"Линкен и Аэций," — Гедимин приоткрыл глаза, но увидел только световое пятно в потолке.
— Где Астиаг? — прохрипел он. Линкен наклонился к нему, вслушиваясь в шёпот.
— Все живы, — прошептал он в ответ. — Гребучие макаки нашли нас у озера. Взяли всех. Астиагу разбили лицо.
Ещё несколько сарматов спустились в цистерну. Линкен помог Гедимину отодвинуться — внутри становилось тесно.
— Пей, — взрывник приподнял сармата, подвёл ладонь под его затылок и заставил склонить голову чуть вперёд. Гедимин ткнулся носом в горлышко фляги, сплюнул кровь и сделал большой глоток. Видимо, станнеры были заряжены наполовину, — онемение в конечностях быстро уходило. Он отвёл от себя флягу и потянулся к поясу.
— У меня своя.
Он нащупал осколки и капли жидкости на боку. Линкен осторожно сжал его ладонь, Аэций перехватил флягу.
— Уже нет. Пей. Может, больше не понадобится.
Световое пятно закрыла тень. Над люком встал охранник в тяжёлом экзоскелете.
— Эй, уроды! Кто-то из вас решил смешно пошутить. Если признается, остальных выпустим. Если нет — сгниёте здесь живьём. Ясно?
Гедимин стиснул зубы. Линкен осторожно обнял его за плечи и громко фыркнул.
— Гнить — ваше дело, hasu. От нас остаётся вода и пепел.
Разряд станнера ударил в стену цистерны, и Гедимин вздрогнул, вскользь задетый разрядом.
— Скоро проверим, слизистый урод, — пообещал "броненосец", налегая на крышку люка. Она с грохотом захлопнулась, оставив сарматов в темноте и удушливых нефтяных парах. Гедимин попытался вдохнуть глубже, но только сощурился от резкой боли в груди. "До чего же дурацкая смерть," — подумал он с досадой. "Два готовых твэла, один начатый. И кто без меня их доделает?!"
— Эй! — один из сарматов выпрямился, с силой ударил снизу в крышку люка. — Откройте! Здесь нечем дышать!
Никто не ответил ему.
— Они знают, — прошептал Линкен, дрожащей рукой погладив Гедимина по лицу. — Hasulesh!
Секунды тянулись мучительно медленно. Двое сарматов пытались выбить крышку снизу, но она не поддавалась. Гедимин слушал, как всё громче стучит в ушах кровь. "Пятнадцать минут — с момента, когда кислород закончится. У нас будет пятнадцать минут..." Стиснув зубы, он оттолкнулся от стены цистерны и выпрямился. "Слишком глупо!"
— Надо раскачать. Крепления не выдержат, — невнятно произнёс он; больная челюсть и распухший язык мешали говорить, но сарматы услышали и зашевелились. — Половина слева, половина справа. Толкайте. Она упадёт. Металл лопнет.
Он налёг тем плечом, которое меньше болело, на стальную стену. В глазах снова поплыли красные точки, тело попыталось обмякнуть. Гедимин отодвинулся и снова ударил плечом в стену.
— Эй! — крикнул Линкен. — Вставайте! Вы что, решили тут сдохнуть?! Делайте, что он сказал!
Толкнув стену в третий раз, Гедимин услышал рядом глухой звон — Линкен и Аэций навалились с той же стороны. Цистерна загудела — теперь её раскачивали и слева, и справа. Гедимин навалился сильнее и услышал грохот лопнувшего металла, а потом пол ушёл из-под ног, и он растянулся на оказавшейся внизу стене и зашипел от боли — сверху упали ещё двое сарматов, и рёбра обожгло болью.
Лёжа под шипящими и стонущими телами, Гедимин жадно глотал воздух. Ему была видна полоска света на бывшем полу цистерны — люк выбило при падении, и крышка отошла в сторону. Упавшие расползались молча, только тихо стонали раненые. Тихо было и снаружи.
Дождавшись, когда боль успокоится, Гедимин попытался встать. Кто-то из сарматов помог ему подняться.
— Где макаки? — прохрипел он. Его осторожно усадили, дали флягу с остатками воды. Жидкости в ней было немного — едва хватило смочить губы.
— Эй! — Линкен выглянул в приоткрывшийся люк и тут же отшатнулся, распластываясь на полу. В щель с оглушительным треском ударил разряд.
— Макаки удрали, — сказал Линкен, откатившись в сторону. — Но напротив люка "джунг". Навряд ли единственный.
— Сторожат, — сузил глаза Гедимин. — Взрывчатка есть?
Линкен развёл руками.
— Вообще ничего нет, — Аэций вывернул карманы. — Даже куска фрила. Макаки знали, когда ловить.
— Дроны? Там есть дроны? — спросил Гедимин у Линкена. Сармат, осторожно выглядывающий в щель, обернулся и закивал. Половина его лица была залита кровью, — чёрный бесформенный блин поверх глаза и щеки.
Гедимин подошёл к люку, осторожно выглянул наружу. Ослепительный свет обжёг глаза. В белом мареве чернели силуэты — один "Джунгси" стоял напротив люка, второй — немного в стороне. Сармат задумчиво посмотрел на крепления крышки и взялся за неё двумя руками. Металл тихо заскрежетал, щель открылась немного шире. Разряд пролетел мимо и ушёл в дальнюю стену.
— Помочь? — Линкен подполз к люку и отодвинул руку Гедимина. — Что задумал?
— Убрать крышку. Опять закроют, — с трудом проговорил сармат и потянул немного вверх и в сторону, выкручивая петли. Из паза вылетел стальной штырь, зазвенел на полу.
— Сюда его, — прошептал, вынырнув из темноты, Аэций и всадил подобранный кусок металла в щель. Крепления заскрежетали, крышка подалась в сторону неожиданно легко. Гедимин медленно опустил её, пригибаясь к полу. Разряд прошёл над его головой.
Он подобрал отвалившиеся болты и обломки креплений, не глядя протянул их в темноту, и кто-то сразу забрал их. Гедимин, не мигая, смотрел на тёмный силуэт напротив люка. "Джунг" стоял, широко расставив турели. Сармат перевёл взгляд на его нижние конечности и еле слышно хмыкнул. "Левая, три сантиметра ниже колена, под углом вверх. Должно сработать."
— Куда? — вскрикнули за спиной, но Гедимин не остановился. Выставив крышку люка перед собой, он выполз из цистерны. Что-то мелькнуло сверху, сармат наклонил "щит", прикрывая голову, и его слегка тряхнуло — разряд прошёл сквозь металл. "Не бластер," — отметил он, удивлённо мигнув. "Станнер."
Он замер, всматриваясь в мишень. "Джунг" развернул "голову", красный луч скользнул перед Гедимином, пошарил по земле, зацепил край "щита".
— Стоять, — лязгнул механизм. — Всем стоять.
Гедимин мягко перенёс вес на другую руку, слегка, на несколько градусов, провернул крышку вокруг оси — и со всей силы швырнул вперёд. Он ждал грохота падающей брони и треска порванных проводов, но успел услышать только тихий свист и последовавший за ним хлопок. Его приподняло, скрутило судорогой и бросило на край люка, и он, не успев даже застонать, провалился в черноту.
26 августа 52 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Как он?.. Тут немного воды.
— Дышит. Уснул. Спасибо за воду, — Линкен говорил тихо и отрывисто. Гедимин услышал шорох — кто-то отползал в сторону, затем заскрежетал металл, и дышать стало немного легче. Кто-то провёл по его виску мокрым пальцем. Гедимин открыл глаза, попытался сглотнуть, но во рту не было слюны — только, судя по ощущениям, соляная корка. К его губам поднесли флягу, и он жадным глотком всосал всю воду. Опомнившись, он виновато замигал, оттолкнул чужую руку и сел. Ушибленные рёбра заныли. События предыдущего дня всплыли в памяти до последней детали, и сармат досадливо сощурился и едва сдержал стон. "Непредставимая глупость! Как я вообще в это влез?!"
— Что здесь? — спросил он. При каждой попытке открыть рот или хотя бы проглотить слюну нижняя челюсть отзывалась болью. Гедимин ощупал её и наткнулся на подживающие рубцы, вспоровшие кожу и тонкий слой мышц до самой кости. Во рту не хватало пяти зубов.
— Всё тихо, — ответил Линкен. В темноте сармат плохо видел его лицо, но от взрывника пахло кровью.
— Утро? — Гедимин посмотрел на широкую полосу света на дальней стене. Что-то отчасти прикрывало люк, но что именно там лежит, сармат не видел.
— Ты проспал подъём, — усмехнулся Линкен. — Мы сидели тут всю ночь. Слишком много дронов снаружи. Астиаг сбил одного. Жаль, его не достать. Нам бы пригодились пушки.
Снаружи взвизгнула сирена, и Гедимин удивлённо мигнул — этот звук не был ему знаком. Что-то загрохотало, но полминуты спустя снова наступила тишина. В люк, поворачиваясь на лету и бросая на стены отсветы, вплыл маленький круглый дрон. Тут же стальной штырь вылетел из темноты и раздробил непрочный корпус. Пищащие обломки упали на пол.
— Эй! — Гедимин рывком подтянулся по полу к остаткам дрона. — Это просто камера. Можно было не сбивать.
Он вынул штырь из обломков и аккуратным толчком откатил его по полу в темноту, задумчиво посмотрел на осколки линз и микросхем. "Пригодится..."
Сирена взвыла снова. За круглым отверстием в стене Гедимин увидел тёмные силуэты. К лежащей на боку цистерне стягивались "броненосцы". Сармат, сузив глаза, отполз в темноту.
— Эй, внутри! — проорал кто-то из людей. — Вам не причинят вреда! Выходите по одному!
— Ага, сию секунду, — громко фыркнул Линкен. — Астиаг, докинешь до болтуна?
— Люк под прицелом, — с сожалением вздохнул один из сарматов. Астиаг повернулся к Линкену и помахал пустой ладонью. Теперь Гедимин мог лучше рассмотреть его лицо — то, что от него осталось. "Глаза целы," — отметил он.
— Выходите, вас не тронут! — крикнул "броненосец".
Линкен поднялся и подошёл к люку — впрочем, наружу выглядывать не стал.
— Заткнись и принеси воды! — крикнул он.
Снаружи замолчали. Гедимин наклонился к стене и лизнул металл. Прохлада немного успокоила чувство жажды.
— Они не стреляют, — прошептал он с удивлением.
У люка запищали. Стальные захваты перегнулись через край отверстия, и в цистерну влетели соединённые по двое контейнеры. Линкен поднял один из них, отодрал край плёнки и подозрительно принюхался.
— Вода. Чистая, — он толкнул большую часть контейнеров в темноту и протянул один Гедимину. — Странно.
Контейнер опустел быстро; последние капли Гедимин хотел пустить на умывание, но вспомнил об этом слишком поздно. Привкус крови во рту ещё оставался, но дышать и шевелиться стало легче. Сармат двинулся к выходу, но Линкен остановил его.
— Первый — я. Если что — zaa fauske!
Гедимин кивнул.
Две минуты спустя все сарматы были снаружи — щурились на яркий свет, разминали затёкшие конечности и жадно дышали. Гедимин оглядывался по сторонам. Охрана выстроилась в две цепи, окружив выходящих, но близко не подходила. Здесь были тёмно-синие "Маршаллы" и "Шерманы" привычного ему вида, но ещё были серо-стальные, с клеймом в виде хищной птицы, чуть выше и на вид значительно новее. Гедимин смотрел на них, пересчитывая отличия от ураниумских экзоскелетов. "Таких не видел. Откуда прислали?"
Один из серых "броненосцев" спустил с руки несколько маленьких круглых дронов. Они повисли вокруг сарматов, помигали и цепочкой потянулись обратно.
— Вы все свободны, — объявил другой. — Этот случай не будет иметь никаких последствий... для вас.
Гедимин увидел сквозь лицевой щит, как багровеет лицо ближайшего синего "Шермана".
— Возвращайтесь к работе, — "серый" поднял руку, и цепи охранников разошлись, открывая сарматам выход на ближайшую улицу.
— Им нужна медицинская помощь, — сказал "броненосец" с дронами; по тонкому голосу Гедимин узнал в нём самку. — С ними обошлись жестоко. Вы уверены, что они могут работать?
— Это тески, — буркнул синий "Шерман". — На рудниках есть медики. Идите! Первая смена — на аэродром, остальные могут отдыхать!
Никто из охраны не шевельнулся, когда сарматы проходили мимо. Гедимин, замедлив шаг, посмотрел кому-то в глаза. Человек едва заметно вздрогнул и поднял оружие. За спиной сармат услышал тихий спокойный голос, но слов не разобрал, зато последовавший за ними вопль был слышен очень хорошо.
— Ответственность? Преступление?! Сэр! Тройная диверсия, уничтожено три акра леса, — за это никто не ответит?!
— Вы превысили полномочия, капитан, — "серый" заговорил немного громче. — Считайте это проверкой. Достаточно было шутки одного из ваших подчинённых и взрыва рудничного газа в лесу, чтобы вы начали массовые расстрелы. Мы подготовим рапорт о вашем служебном несоответствии. Молите Бога, чтобы свидетельства пострадавших сарматов не были подшиты к делу.
Гедимин, изумлённо мигая, догнал Линкена. Взрывник в ответ на его растерянный взгляд только пожал плечами и криво ухмыльнулся.
— Зайди к медикам, — прошептал он, осторожно похлопав Гедимина по плечу. — Тебя крепко отделали.
Сам он немного прихрамывал, кожа на лбу была рассечена, но шёл он прямо, а выглядел уверенно. Гедимин проводил его взглядом и пошёл к группе ремонтников у госпиталя.
Увидев сармата, они расступились. Иджес бросился к нему.
— Живой! — он крепко обнял Гедимина, и тот сощурился от боли. — Что они с вами делали?!
— Ничего, — сармат похлопал его по спине и осторожно высвободился из объятий. — У них новый карцер. Цистерна из-под органики.
Иджес посмотрел ему в лицо, и его передёрнуло.
— Тебе надо в медчасть, — сказал он. — Сразу, как только прилетим. Ты тяжело говоришь и странно дышишь.
Глайдер из чужого города промчался по взлётной полосе, быстро набирая скорость. Гедимин проводил его взглядом, быстро обернулся и успел заметить фигуру в оранжевом комбинезоне на краю посадочной "платформы". Линкен стоял, повернувшись к улетающему глайдеру и прижав ладонь к груди. "Улетели," — облегчённо вздохнул Гедимин. "Хорошо, что живыми."
...Сармат-медик окинул швы довольным взглядом, опрыскал их анестетиком и махнул рукой:
— Одевайся. Мягкие ткани уже регенерируют. Трещины в рёбрах будут срастаться дольше. Если не будешь ронять на себя глайдеры, мешать перестанет к концу недели.
Гедимин кивнул, скосил глаз на швы поперёк груди — ещё три шрама разных размеров вдобавок к уже имеющимся — и застегнул комбинезон. Челюсть, залитая анестетиком, онемела, но при движении чувствовались жёсткие скобы, стянувшие кожу.
— Поверни голову, — медик придержал его пальцами под подбородок. — До конца месяца будешь говорить жестами. Болеть не будет.
За дверью медчасти Гедимин всё-таки не удержался и потрогал свежий шов. "Почти как у Лиска. Интересно, будет ли дёргаться."
...Ближайшие насосы снова зашумели — датчики выявили закислённость раствора, и в шахту спешно сбрасывали щёлочь. Гедимин покосился на стыки труб — на одном из них выступила испарина, второй странно набух изнутри — всего на треть миллиметра, но это уже было заметно. "Месяц до замены," — сармат потыкал пальцем в чёрно-белую карту на экране смарта. Она вся была усеяна метками, оставшимися с предыдущей проверки, и Гедимин просматривал их и кивал. "Месяц до замены" — таких меток было больше всего; теперь они все исчезли, сменившись другими — "заменить срочно". "Полгода до замены" почти везде превратилось в "месяц". "Так и думал," — кивал себе Гедимин, проверяя очередную метку. "А лучше бы ошибся."
— Едкая дрянь, — покачал головой Иджес, заглядывая в карту. Гедимин досадливо сощурился. "Дрянь — оборудование," — показал он жестами. Сармат-северянин хмыкнул и, увидев, что ремонтник сворачивает экран и убирает смарт в карман, придвинулся ближе и встал почти вплотную.
— Гедимин, — прошептал он, оглянувшись на далёкий корпус центральной сорбционной станции. — Ты знаешь, я тебя не сдам. Вчерашняя диверсия без тебя не обошлась?
Сармат внимательно посмотрел на Иджеса и неохотно кивнул.
— Псих, — выдохнул тот. — Убить же могли! Про Саргона — просто шутка? Или...
"Шутка," — ответил Гедимин. "Дурацкая. Мёртв."
Иджес облегчённо вздохнул.
— И хорошо. Его тут ещё не хватало. Не шути так больше, Гедимин. Не смешно.
...В барак "Альфа-1" Гедимин вернулся только в десятом часу, и то потому, что от телекомпа его отогнали. Очередной учебный блок был разобран, уложился в мозгу, и сармат немного успокоился — несмотря на участие в дурацких выходках и удары по голове, интеллект всё ещё был при нём. "Надеюсь, Герберт не узнает о наших делах," — думал он, смущённо щурясь. "Стыдно."
Двое сарматов развернулись к нему, едва он вошёл в информаторий.
— Атомщик! — Линкен рванулся навстречу, едва не опрокинув стол. Гедимин выставил ладонь перед грудью — это помогло смягчить столкновение. Взрывник, спохватившись, ослабил объятия, осторожно похлопал его по плечу и кивнул на опустевшее кресло.
— Заштопали? — он указал на шов на подбородке сармата. — А что с мозгами? Всё работает?
Гедимин сердито сощурился. "С мозгами — не стал бы помогать," — ответил он. "Тебе хоть понравилось?"
Линкен широко ухмыльнулся и сел на пол рядом с Гедимином.
— Прости, что так вышло. Не хотел тебя подставить. Доказательств у них не было. Hasulesh! Рады, что дорвались до бластеров. Ничего, атомщик. Когда Маркус скомандует "На взлёт!", бластеры будут у нас. А ты будешь на моём корабле. Я выберу лучший. Тебе понравится.
"На взлёт?!" — озадаченно мигнул Гедимин. "Скомандует что?" — жестами спросил он.
— Восстание, — прошептал Линкен, повернувшись к нему; его глаза полностью побелели, оставив от зрачка чёрную точку в полмиллиметра диаметром. — Сейчас не время. Но однажды будет команда. Помни об этом.
Гедимин досадливо поморщился и потёр занывший шов. "Ничего не будет," — он мотнул головой, подкрепляя движения пальцев. "Никаких восстаний."
Он ждал, что Линкен сузит глаза или фыркнет, но взрывник ухмыльнулся ещё шире.
— Подожди, — тихо сказал он. — Просто подожди.
Дверная створка отъехала в сторону, пропустив двоих сарматов. Гедимин не обратил на них внимания, но они от двери направились прямо к нему, и спустя несколько секунд он уже изумлённо мигал, глядя на сестёр Хепри. Линкен зашевелился, неохотно поднимаясь с пола и пересаживаясь на стол напротив Гедимина.
— Хороший вечер, — вежливо усмехнулся Хольгер. Сарматки переглянулись.
— Да, только прохладный, — отозвалась Мафдет Хепри. — Гедимин Кет, ты ничего не помнишь со вчерашнего?
Сармат мигнул.
— Теперь ясно, какое обещание тебе приспичило выполнить, — хмыкнула сарматка, покосившись на Линкена. — Редкая дурь, если честно. Зато сразу видно, чьих мозгов идея. Атомщику такого не выдумать.
— Хватит, — Сешат толкнула её в бок. — Гедимин, ты кое-что обещал и нам, помнишь? Ты вызвался сходить с нами на озеро. И не пришёл. Ну да ладно — мы пришли сами. Озеро там же, где и было. Будешь выполнять обещание?
Гедимин подавил желание мигнуть ещё два-три раза и поднялся на ноги. "Идём," — показал он жестом. Линкен громко фыркнул.
— Эй, самки! Вам что, мутаген не выдавали?
— Тебя не зовём, — ухмыльнулась в ответ Мафдет.
01 сентября 52 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Швы сняли; шрам на подбородке теперь с трудом определялся даже на ощупь, превратившись в пучок тонких белых рубцов, и на рваный след на лице Линкена был похож только расположением. "Теперь ясно, для чего накладываются швы?" — ухмыльнулся сармат-медик в ответ на удивление Гедимина. Сармат задумчиво кивнул и подвигал челюстью из стороны в сторону. Боли не было давно, но за прошедшие шесть дней ремонтник так отвык открывать рот, что опасался, что челюсть заклинило.
Вечерний аэродром мок под холодным дождём, прибрежные кусты опустели, озёрная вода приобрела сходство с жидкой ртутью, и Гедимин на несколько секунд остановился, разглядывая мелкую рябь и расходящиеся круги.
— Эй, теск! — крикнули со стороны нефтеперегонного комбината. — Чего встал?!
От комбината отползали тягачи. Оставленные ими длинные платформы выстроились вдоль здания, заняв часть посадочных полос у госпиталя. На каждой из них горой лежали деревья, вырванные с корнем и разрубленные на две-три части, со всеми ветвями и налипшим на корни песком. На многих стволах были видны пятна гари и лохмотья коры — что-то врезалось в дерево с большой силой и надорвало древесину. Между платформами и пустым аэродромом выстроились угрюмые охранники в мокрых экзоскелетах, присыпанных песком и хвоёй. Заметив взгляд Гедимина, двое из них вскинули оружие.
— Вали отсюда, слизь!
"Ни одного сармата в патруле," — думал Гедимин, ныряя в переулок. "Вообще не видно патрульных-сарматов в городе. С самой... лесной диверсии. Много на рудниках, но в городе нет. Если встречу Кенена, спрошу, к чему это."
— Эй! — окликнули его из-под навеса за оградой миниклонария. Гедимин хотел пройти мимо, но понял, что заговорил с ним не охранник. Сармат в белом комбинезоне стоял под навесом и пристально смотрел на ремонтника.
— Гедимин Кет? Много про тебя слышал, — сказал он, когда тот вошёл под навес. — Ты в самом деле убрал клеймо с плеча лучевым резаком? Оно настолько мешало?
Гедимин подозрительно прищурился. "К чему он ведёт?"
— Мешало, — буркнул он. — Что теперь?
— То, что уже двоих привезли с кровотечениями, а одному сшивали сухожилия, — отозвался медик. — Резак как скальпель — полная дрянь. У нас есть медчасти и даже миниклонарий. Если кому-то мешает клеймо, пусть идёт к нам. Незачем кромсать себя чем попало. Так им и скажи.
Гедимин мигнул.
— Я никому ничего не кромсал, — сказал он. — Зачем ты говоришь это мне?
— Они берут пример с тебя, — медик поморщился. — Чему-то дельному они не учатся. Но как кто-нибудь сделает глупость...
Ремонтник мигнул ещё раз.
— Им незачем брать пример с меня. Я не Саргон и не Маркус. Им просто надоело носить рабские знаки. Сделай объявление на клонарии, несколько на соседних зданиях. Они прочитают и придут к тебе.
Сайт Лос-Аламоса встретил его объявлениями о мероприятиях к Дню труда и предложением написать эссе о профессии на свой выбор — готовился какой-то конкурс. Сегодняшний учебный блок ничем не отличался от вчерашнего; завтрашний сопровождался ссылкой — ожидались совместные занятия с кафедрой общественных наук. "Зачем? Мы проектируем турбины. Как в этом поможет знание человеческих традиций?" — Гедимин растерянно мигнул, дочитав список программ. "Или у них есть традиции, касающиеся линий электропередач? Я опять что-то пропустил..."
Покончив с получением и проверкой знаний, он заглянул в почту и тяжело вздохнул. "Диверсия?!" — заголовок нового письма от Крониона светился красным. "Уже знает. Не люблю журналистов," — поморщился Гедимин, разворачивая страницу. "Так и есть — видел в новостях. А, так там даже меня показали... Нет, не пойду смотреть," — он провёл пальцем по новым шрамам под комбинезоном, покачал головой и углубился в чтение. В поселении Цкау давно не происходило ничего, о чём могли бы написать журналисты. "Я иногда читаю новости из Мацоды. Там собрали всех филков и сулисов и сселили в Рахэйну, и ни о каких беспорядках пока не слышно. Один сармат даже вступил в ритуальный брак с человеческой самкой. Местная религия относится к искусственнорождённым очень спокойно; насколько я понял, там в приоритете знание и соблюдение определённого набора традиций. Я могу найти заметку об этой паре, если тебе интересно. У нас о таких новостях говорят с недоверием. Есть несколько сарматов, которые переписываются с северянами, но это не аборигены — они все живут в Евразии, и обычно общение не затрагивает тему спаривания. Мне предложили переписываться со студентом-медиком из Снежногорска; я думаю, это может быть интересным."
Второе письмо было датировано двадцать шестым августа, поздним вечером. Гедимин пересчитал дни и вздохнул — почта из Лос-Аламоса продолжала ходить через Северный Союз с заездом на Титан. А новости с Канадских территорий распространялись гораздо быстрее.
"В сети вчера было много шума, все корпуса гудели, но никто ничего внятного сказать не мог. Я до сих пор не знаю, что у вас произошло — восстание, диверсия или падение метеорита — но был крайне рад увидеть, что вечером вы посетили занятия. Из этого следует, что вы живы и, как минимум, в здравом уме, а это очень важно. Если тот сармат с жёлтыми глазами, который держался за грудь, когда освобождали пленных, — это вы, то вашей стойкости можно только позавидовать. Если вам нужна помощь, немедленно сообщите — я постараюсь помочь, насколько это возможно.
Теперь о ваших вопросах. В очередной раз вынужден отметить, что вы на редкость дёшево цените свою жизнь и здоровье. Возможно, это национальная черта сарматов. Да, то, что вы спроектировали, будет работать как пучковый излучатель, по принципам действия сходный с бластером. Использовать его без защиты не рекомендуется, но лист свинцовой фольги решит все проблемы. Что меня радует, так это воспоминания о втором курсе — объекты для изучения, предлагаемые на нём, менее опасны или практически невоспроизводимы в условиях шахтёрского поселения. Вам он, вполне вероятно, покажется скучным. Если вы — механик со стажем, прошедший подготовку по тепло— и электротехнике, многое будет вам знакомо. В конечном итоге, реактор — не более чем паровой котёл на уране, а все замыслы о передаче лучистой энергии на расстояние — удел ненаучной фантастики. Кстати, как вы относитесь к этому жанру?
Относительно анализатора, с которым у вас возникли сложности..."
Гедимин смущённо хмыкнул и прикоснулся к карману. Анализатор он носил с собой уже два дня. Обломки камеры-дрона пригодились в ремонте — сейчас прибор определял состав именно образца, а не ближайших кубометров горной породы, в трёх случаях из пяти. Но это было не совсем то, чего хотел сармат.
"По маркировке мы с Майклом определили, с чем вы имеете дело, и очень удивлены. Эта модель производства Северного Союза в последний раз широко использовалась ровно век назад, во времена первых марсианских колоний. Именно тогда ей нашли замену, предназначенную для работы в инопланетных атмосферах и открытом космосе. А ваш прибор использовался на защищённых исследовательских станциях. Его пластины не защищены от ионизирующего излучения. Вероятнее всего, именно оно влияет на показания. Обычно пластины защищают одним из следующих способов..."
Гедимин дочитал до конца, силой заставил себя усидеть на стуле и не сорваться сразу же в лабораторию, глубоко вздохнул и открыл форму ответа. "У людей слишком долгая история. Всегда забываю, как сильно всё меняется. Интересно, как они сами привыкают к этому? Наверное, из-за этих изменений для них так важен возраст..."
11 октября 52 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Вдоль ряда скользнул красный луч, на долю секунды задержался и перескочил на следующий ряд. Гедимин повернулся и увидел охранника в экзоскелете. Он стоял у двери в окружении четырёх сарматов-охранников и водил тусклым красным фонарём по залу. "Проверка," — Гедимин досадливо сощурился, вспоминая, как удобно было перед праздниками оставаться в лаборатории на всю ночь и выбираться наружу только к обеду. Вчера вечером комендант с охранниками ходил по бараку, пересчитывая спящих; утром Гедимин наткнулся на две закрытые двери и сарматские патрули рядом с ними. "Даже чёрный ход..." — он невесело усмехнулся. "Предусмотрительный Гай Марци..."
— И поэтому я надеюсь, оглянувшись вокруг через несколько лет, увидеть только мир и процветание, — продолжала свою речь голограмма координатора Маркуса. — Сейчас нам нелегко понять друг друга, между нашими народами множество различий, постоянные конфликты. Кто-то может жалеть, что война закончилась для нас именно так, считать, что с ними обошлись несправедливо, что следовало продолжать борьбу и не считаться с потерями... Пройдёт двадцать лет, и вы убедитесь, что выбор был правильным. За мир и процветание!
Маркус вскинул руку, и голограмма начала тускнеть — проектор отключался. В зале зажгли свет, и сарматы зашевелились. Гедимин покосился на Линкена и хмыкнул.
— Ты говорил о новом восстании?
Взрывник поморщился и, растерянно мигнув, потянулся к шраму на затылке.
— Поверить не могу, что это услышал. Тот же бред про мир и дружбу с макаками... Ничего не понимаю.
— Он же пленный, — качнул головой Хольгер. — За пять лет с ним могли сделать что угодно. Твоя мечта о новом восстании, похоже, никогда не сбудется. Ладно, идём. На озеро?
— Я к себе, — отозвался Гедимин. — Много дел.
Линкен потёр шрам и огляделся по сторонам.
— Я... Ты очень занят, Хольгер? Надо в лес.
Гедимин мигнул и присмотрелся к нему повнимательнее. Дышал сармат очень странно — шумно, прерывисто, будто пытался успокоиться, но не получалось. Забывшись, он сунул руку глубоко в карман, в котором угадывались какие-то угловатые предметы, потянул один из них наружу, но тут же опомнился и сжал пальцы в кулак. "Весь сентябрь и треть октября Линкен ни разу ничего не взрывал," — вспомнил Гедимин, и ему стало не по себе.
— Глайдеры охраняют, — напомнил он. Линкен поморщился.
— Может, им надоело, — он отвёл руку от кармана и пошёл к лестнице. — Месяц прошёл. Я справлюсь один. Вам туда не надо.
Гедимин переглянулся с Хольгером и быстро пошёл за Линкеном. Хольгер догнал его на полсекунды позднее.
— Один не пойдёшь, — сказал ремонтник, придерживая взрывника за плечо. — Не доставай ничего. Застрелят.
Линкен резко развернулся, сбросил его руку с плеча, странно оскалился, но промолчал. Трое сарматов обошли душевую — из её дверей вырывался горячий пар — и свернули на аэродром.
Флаги Атлантиса и Ураниум-Сити были подняты; между ними болталась провисшая верёвка, и охранник в экзоскелете пытался аккуратно её отвязать, не снимая брони. Связки пустых банок и нанизанные на бечёвку жестяные крышки от бутылок лежали на мостовой. На охранника лениво косились "броненосцы", передающие по кругу полупустую бутылку с чем-то прозрачным. Пока алкоголь слабо на них действовал, и они, проходя вдоль выстроившихся вдоль аэродрома глайдеров, только слегка пошатывались.
"С запада," — жестом показал Линкен, обходя охранников по широкой дуге. Туда, куда он направлялся, "броненосцы" не доходили — никто не хотел пропустить очередной "круг" бутылки. Все глайдеры, согнанные на Шахтёрский аэродром, стояли здесь, от гусеничных тягачей до сложенных в стопки под отдельным навесом миниглайдов.
— Эй! — ближайший охранник развернулся и поднял оружие. — Стоять! Куда?!
Хольгер остановился и придержал Линкена за плечо.
— Я — инженер, и я могу брать глайдер для своих нужд, — ровным голосом сказал он и сделал шаг вперёд. Белесый разряд станнера ударил в дорожное покрытие в нескольких сантиметрах перед ним, и Хольгер содрогнулся всем телом. Гедимин, рефлекторно шарахнувшийся назад, опомнился и рывком дёрнул его к себе. Помутневшие глаза Хольгера быстро прояснялись.
— Никто не может ничего брать без личного разрешения Моранси, — охранники, забыв о бутылке, стянулись к месту происшествия; теперь на сарматов было направлено не меньше десяти бластеров — пересчитывать Гедимин не стал. — У тебя оно есть? Нет? Вали отсюда. Много вас таких...
— Грёбаные тески, — пробормотал стрелявший и сплюнул под навес.
— Уходим, — прошептал Хольгер, встряхнув головой, и крепко вцепился в плечо Гедимина. Ремонтник неохотно развернулся и пошёл к ближайшему переулку.
— Им не надоело, — сказал он, завернув за угол ремонтного ангара. — Я бы к ним не лез.
Линкен слабо качнул головой. Его трясло, и он то и дело стискивал зубы и резко оборачивался. Гедимин положил руку ему на плечо — сармат дёрнулся и странно оскалился.
— Лечиться тебе надо, вот что, — вздохнул Хольгер. — Это ненормально.
Линкен развернулся к нему; шрам, пересекающий его лицо, задёргался чаще.
— Я просил у тебя совета?!
— Тихо! — Гедимин услышал чужие голоса и повернулся к ним. Двое сарматов пересекали площадь под моросящим дождём.
— В первой "альфе", разумеется. Там, где двое, обычно найдёшь третьего, — вполголоса пояснял Кенен. — Но вот если Джеда там нет, ты его до обеда не встретишь. Понятия не имею, где он в это время пропадает. Он, как ты знаешь, не слишком общителен.
— Вот не думал, что это так сложно, — растерянно хмыкнул его спутник, Алексей Юнь. — И часто он с утра уходит?
— Эй! — Гедимин помахал им, и оба, вздрогнув, повернулись к нему. — Энцелад, приём!
Он ухмыльнулся.
— Хороший денёк, Джед, — широко улыбнулся Кенен. — Жаль, немного мокрый. Мы с Алексеем вас искали. На аэродроме кто-то стрелял? Видели, кто и зачем?
— Это нас отгоняли от глайдеров, — ответил Хольгер. — А что с Алексеем?
Сарматы переглянулись.
— Весело вы развлекаетесь, — покачал головой Алексей. — Ещё только утро, а по вам уже стреляют...
Он достал из оттопыренных карманов несколько шуршащих свёртков и протянул один Гедимину.
— Джессика прислала вам подарки. Она ещё не может выбраться на границу, но надеется, что к Рождеству всё получится. Это тебе, Джед.
Гедимин растерянно хмыкнул. Из яркой шуршащей обёртки выпал прозрачный футляр с яркими тюбиками внутри и наклейками с изображениями растений поверх него.
— Пятнадцать разных специй. Ты такие не пробовал. Их на материке кладут в еду для изменения вкуса, — пояснил Алексей. — Не знаю, что там. У нас на Венере всё было значительно проще.
— Спасибо, — отозвался Гедимин, читая этикетки. "Сколько странных веществ... Они действительно различаются по вкусу? Наверное, начну с проверки на анализаторе. Это интересно..."
— Это тебе. Джессика знает, что ты инженер, и думает, что эта вещь тебе пригодится. Это ежедневник, в нём пишут планы.
Гедимин, временно забыв о специях, удивлённо мигнул.
— Подробный план не поместится. Слишком узкие листы, — сказал он, разглядывая небольшую книжку с яркой плотной обложкой. Хольгер заглянул внутрь, хмыкнул, отцепил от корешка закреплённое на нём писчее перо и повертел в пальцах.
— Удобно. Передай Джессике мою благодарность.
Гедимин услышал тихий скрежет за спиной и обернулся. Линкен стоял немного поодаль, стиснув зубы, его лицо заметно перекосилось, пальцы то сжимались в кулаки, то медленно, с трудом разжимались.
— Теперь Линкен, — Алексей достал ещё один свёрток, побольше. — Это выбор Харольда, ему очень нравятся такие штуки, и он хотел...
Гедимин не успел перехватить Линкена — только повиснуть на его плечах, когда он молча бросился на Алексея. Вес ремонтника заставил его пошатнуться и изменить траекторию прыжка, и сармат-венерианец шарахнулся к стене, прижимая к груди так и не вручённый подарок.
— Пусти, урод, — прохрипел Линкен, пытаясь встать. Гедимин крепко сжал его руку и оглянулся на Алексея и Кенена.
— Уходите, он не в себе!
— Псих белоглазый, — пробормотал Кенен, меняясь в лице, и нырнул в ближайший переулок. Линкен, услышав удаляющиеся шаги, рванулся сильнее. Рука Гедимина соскользнула по мокрому комбинезону, и он выпустил взрывника и откатился в сторону. Это было своевременно — Линкен попытался пнуть его под рёбра, но только слегка задел комбинезон на боку.
— Hasu! — он плюнул Гедимину под ноги.
— Эй! — послышалось со стороны форта. Охранники, до того спокойно курившие у ограды, оживились и побросали сигареты.
— Стоять!
Линкен попятился, затравленно озираясь, и, обнаружив за спиной переулок, в два прыжка исчез из вида. Гедимин повернулся к охранникам и показал им пустые ладони.
— Иди, — один из "броненосцев" толкнул его в плечо.
"Псих," — пожал плечами Гедимин, выходя на пустую центральную улицу. На стадионе играла музыка, оттуда доносился топот и — изредка — плеск и ругань, — кто-то пытался гонять мяч по мокрому ворсистому фрилу. Над западным лесом небо из тёмно-серого стало белым, ветер поменял направление, и уличные фонари наконец начали гаснуть. Робот-уборщик прополз по краю оврага, столкнул вниз гору мокрых бурых листьев, повисел немного над свалкой и двинулся к насосной станции. Там звенело стекло, по ветру разносился запах горящей органики. Гедимин сорвал пучок жёлтой травы и вытер испачканный бок. "Светлеет. До обеда побуду внизу, потом искупаюсь," — подумал он и спрыгнул на гору мусора. Рефлексы не подвели его — опора под шаткими завалами листьев и обёрток нашлась сразу же, со скользкого склона он перебрался на слежавшийся твёрдый слой и уже спокойно шагнул на самый нижний ярус, в который уже на треть погрузилась крышка люка. "Ближе к ночи надо будет расчистить," — напомнил себе Гедимин, пробираясь в тёплое убежище. Там всё было так, как ему хотелось, и это его успокоило.
Когда снаружи послышался скрежет, он сидел за полупрозрачным защитным куполом, грел над ним руки и следил, как жидкий металл из белого становится тёмно-красным. Оболочка и вспомогательные детали для нового стержня ещё не были даже заготовками — только остывающей отливкой. В последнее время нелегко было найти даже кусок стали — Гедимин давно перешёл на выплавку, перекапывал свалку в поисках ржавой арматуры, выверял по миллиграмму необходимые присадки. Сейчас металл был слишком горячим, чтобы проверить его анализатором, но его внешний вид Гедимину нравился. "Всё правильно," — довольно усмехнулся он и потянулся за очередным тюбиком из набора специй. "Кориандр" — гласила надпись на светло-коричневой ёмкости с изображением горки круглых семян. Дальше шла небольшая инструкция, но в ней не было ничего про поедание специи прямо из тюбика, и Гедимин не стал её дочитывать.
Скрежет стал громче — судя по звукам, единственный засов, удерживающий крышку на месте, пытались выдавить или сломать. Гедимин подобрал лучевой резак и выкатился в коридор — и в ту же секунду засов лопнул, и в убежище, тяжело дыша, ввалился Линкен.
Люк он за собой прикрыл — даже раньше, чем огляделся по сторонам; попытался просунуть в пазы обломок засова, уронил его и вполголоса выругался.
— Уходи, — сказал Гедимин, выпуская "жало" резака. Линкен мигнул.
— Heta! — он выставил вперёд пустые ладони. — Постой. Я не враг.
— Как ты меня назвал? — ремонтник сузил глаза. Ему было не по себе. "Я не смогу ударить," — понял он и вздрогнул. Глаза Линкена странно помутнели, и он встряхивал головой, будто хотел отогнать сон или оцепенение.
— Я был хуже последней макаки, — сказал он, криво ухмыльнувшись. — Псих, как вы все говорите. Назови меня как хочешь. Я не отвечу. Можешь плюнуть в лицо. Знаю, это не возмещает, но... Мне нужен глицерин.
Гедимин мигнул.
— Ты не в себе сейчас. Это опасное вещество. Ты себя убьёшь, — он погасил резак и вернул его в крепления на плече. — Я тебя не трону, но лучше тебе уйти. Без глицерина.
Линкен прижал пальцем шрам на щеке и посмотрел на Гедимина в упор. Его глаза потемнели до черноты.
— Нет, — он качнул головой. — Не без глицерина. Мне очень не хотелось бы на тебя напасть. Очень. Я возьму его и уйду. Я никого не убью.
— Что ты будешь делать? Взрывать? В городе? — Гедимин смотрел на руку Линкена; как сармат ни подавлял дрожь, его пальцы мелко тряслись.
— Нет... не сейчас, — взрывник мотнул головой. — Никто не узнает. Только я. Гедимин, правда... мне бы очень не хотелось...
— Псих, — ремонтник просунул руку в прикрытую нишу. — Держи!
Линкен поймал бутыль на лету, одним точным движением, бросил в карман и выскочил из люка. Гедимин перехватил крышку и мягко опустил её в пазы. "Глицерин не нитрированный," — хмыкнул он и тут же, оцепенев на секунду, в досаде ударил кулаком в стену. "Линкен это прекрасно знает. И если он ушёл... У него есть запас кислот. Дальше он справится сам. Гедимин, ты идиот..."
Прошёл час. Гедимин успел починить задвижку, порезать металлическую чушку на части и раскатать одну из них в тонкий ровный лист. Снаружи было тихо. Он поминутно вслушивался, ожидая отдалённого грохота, криков, треска разрядов, но тишину нарушали только редкие перебранки охранников и шорох и стук раскапываемого мусора. Через час он, отложив лист металла и спрятав лучевой резак, выбрался наружу, в тихий солнечный город.
— Не видел Лиска?
Хольгер, медленно допивающий Би-плазму из контейнера, пожал плечами.
— С самого утра. Видимо, сидит в своём бараке и играет. Это его успокаивает.
— Не нравится мне это, — сердито сощурился Гедимин. Его контейнер уже опустел, и он запоздало вспомнил, что хотел полить Би-плазму подаренными специями. Вспомнив про себя несколько северянских выражений Иджеса, он протянул почти пустые тюбики Хольгеру.
— Попробуй. Интересные ощущения. Люди кладут это в еду.
Хольгер сложил тюбики на ладонь и сунул свободную руку в карман.
— Я подумал, насколько мне нужен еженедельник. Скорее всего, почти не нужен. Хочешь полторы сотни чистых листов? Наверное, неудобно чертить на черновиках четвертичного использования.
Бросив пустые контейнеры в мусоровоз, они спустились к озеру. На берег уже стянулись купальщики. Желающих греться на осеннем солнце было немного; выбравшись из воды, все влезали в комбинезоны и сидели так, задумчиво глядя на воду. С аэродрома доносились дребезжание, лязг и ругань — кто-то снова натянул между флагштоками верёвку с пустыми жестянками.
"Хорошо. Прохладно," — Гедимин, оттолкнувшись от последнего валуна на небольшой глубине, ушёл вниз и скользил вдоль дна, по крутому склону, пока от холода не сдавило виски. Когда давление стало неприятным, он расслабил тело, и его плавно понесло вверх.
Удар он почувствовал, когда всплывать оставалось не более метра. Что-то сильно, до боли надавило на уши, мышцы на долю секунды онемели, и, прийдя в себя, Гедимин рванулся к поверхности. Он выскочил из воды в паре метров от обманчиво пологого берега — его отнесло к каменному обрыву, спрятанному под мелководьем.
— Эй! — сквозь кусты вниз по склону быстро спускался Хольгер. Сарматы, собравшиеся на берегу, столпились в одном месте и, возбуждённо переговариваясь, указывали на что-то на воде. Дрон-наблюдатель, покинув свой пост над насосной станцией, кружил над озером.
— Что случилось? — Гедимин подтянулся на ветках и выбрался из воды. Уши всё ещё болели. "Перепад давления... взрыв?!" — ему стало не по себе. Выбравшись из зарослей, он посмотрел на воду. Там в тени дрона, повисшего над озером, покачивалось неподвижное тело, и по воде расплывались масляные пятна.
Он доплыл до лежащего на воде первым, рывком перевернул, закидывая себе на спину, и только тогда заметил, что сармат дышит.
— Я доплыву, — прохрипел он на ухо. — Рука...
За левой кистью, странно укороченной и "разлохматившейся", тянулся кровавый след.
— Молчи, — буркнул Гедимин, выгребая к берегу и одной рукой придерживая раненого. — Линкен, тебе поздно лечиться. Ты — мутант.
— Атомщик? — Линкен, судорожно вздохнув, попытался вывернуться и сползти в воду. — Цел?! Не попал под...
— Заткнись, — Гедимин выпрямился, сбросил раненого на руки подоспевших помощников и выбрался на берег, не оглядываясь. Его комбинезон лежал под кустом там же, где он его оставил. Уже одевшись, он заметил красную струйку, вытекающую из рукава, — чужая кровь размазалась по коже, и вода её разбавила до светло-алого цвета.
— Ему оторвало палец и две фаланги, — сказал, тихо подойдя к кусту, Хольгер. — Говорит — камнепад. Опять его... обычные игры?
Гедимин угрюмо кивнул.
— Теперь он в госпитале. Там ему дадут чего-нибудь... для мозгов, — сказал со слабой надеждой в голосе Хольгер. — Может быть, он перестанет так дурить. Пока что у нас не компания, а сборище психов-самоубийц.
Гедимин вздрогнул, растерянно мигнул и повернулся к нему. Из-за плеча Хольгера выглянул Кенен со старательной, но перекосившейся улыбкой. К нему, отделившись от поредевшей толпы у берега, подошёл Алексей.
— Линкен ранен? — он покачал головой и сел на землю рядом с Гедимином. — Он был немного странный сегодня. Хотя он всегда немного странный.
— Я вечером зайду к нему, — сказал Гедимин, вытирая с ладони кровь. — Что ты хотел ему подарить?
— Дурацкая была идея, — отвёл взгляд Алексей, доставая из кармана коробку с ячейками. — Это хлопушки. Если их сжать, будет много грохота, но никто не пострадает. На материке ими играют детёныши. Харольд очень их любит. Он поделился своими... Джессика, разумеется, не возражала. Наверное, не стоит теперь дарить их.
— Давай сюда, — Гедимин осторожно забрал у него коробку и заглянул в инструкцию. — Интересные штуки. Линкен придумает, что с ними сделать. Я сам их передам. Так будет лучше.
25 декабря 52 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Всем вам, независимо от роста и цвета кожи, я желаю весёлого Рождества, — голограмма Маркуса Хойда широко улыбнулась и подняла руку. Гедимин вздрогнул, удивлённо мигнул, но тут же рассмотрел, что пальцы не расставлены буквой "V" и не растопырены "на пересчёт" — ладонь Маркуса была расслаблена, как будто он хотел помахать улетающему глайдеру.
Голограмма растаяла, свет зажгли, но часть ламп осталась погашенной. На побелевшем экране появилось объявление: "Через пять минут начнётся развлекательный фильм "Ёлка на Олимпе". Хольгер тихо хмыкнул и поднялся с места. Сидевшие у прохода сарматы потеснились, уступая дорогу, но сами остались сидеть.
— Не будешь смотреть? — спросил Гедимин, кивнув на экран.
— Я уже смотрел с Кененом, — ответил Хольгер. — Довольно... патриотичный фильм. Не думаю, что тебе понравится.
Гедимин вышел на лестничную площадку, довольно усмехнулся — большая часть сарматов осталась смотреть "Ёлку", и можно было надеяться на свободные места в информатории. "От Герберта уже должен прийти ответ. Две недели прошло," — думал он и смущённо щурился. В этот раз, против обыкновения, он спрашивал не о тонкостях технологических процессов и не о свойствах веществ...
— Линкена не видно, — сказал он, вслед за Хольгером спускаясь по лестнице.
— Видимо, не выпустили, — отозвался сармат-инженер. — Слушает речь координатора в своём бараке... А нет, не слушает.
Линкен Лиск стоял на лестничной площадке четвёртого этажа, у плотно закрытого окна, выходящего на площадь; отсюда хорошо просматривался форт, поваленная сосна перед ним, опутанная гирляндами, и два десятка охранников в экзоскелетах. На крыльце главного информатория стояли "мирные служащие". Судя по их жестам и красному цвету лиц, что-то основательно испортило им веселье. Линкен смотрел на них, ухмыляясь во весь рот. Гедимин хмыкнул.
— Ещё одна шутка?
Линкен обернулся и ухмыльнулся ещё шире.
— Твой подарок, атомщик. Забавные штуки. Макакам понравилось.
Он обнял Гедимина, дружески хлопнул по плечу Хольгера. Швы на его правой руке уже побелели, и их трудно было разглядеть.
— Зачем уронил дерево? — спросил Гедимин.
— Это не я, — отмахнулся Линкен. — Макаки часто залезают на деревья. А в экзоскелете им неудобно. Но я тут ни при чём.
— Вот чем ты занимался, когда все благонадёжные сарматы слушали речь координатора, — усмехнулся Хольгер.
Глаза взрывника на долю секунды потемнели, но ухмылка не сошла с лица.
— Послушаю в записи.
— Да незачем, — качнул головой Хольгер. — Ничего, что отличалось бы от аналогичных речей Джеймса. Чуть меньше про единство и дружбу, чуть больше про мир и процветание. С января пообещал пустить внутри территорий общественный транспорт — ежедневные глайдеры.
— Уже что-то, — пожал плечами Линкен. — Тяжело на него смотреть. С ним что-то сделали в плену. Это... очень неприятно.
В полупустом информатории немногочисленные сарматы играли в "Космобой" и "Свою планету"; Гедимин и Линкен сели за соседние телекомпы, Хольгер встал между ними, заглядывая то в один, то в другой экран. Взрывник размотал провод наушников и открыл ролик с записью рождественской речи. Гедимин развернул страницу новостей.
— В Ясархаге откопали ещё несколько животных, — сказал он, разглядывая иллюстрации. — Необычные существа. Наверное, непросто определить внешний вид по нескольким костям.
— Они достраивают их, как ты достроишь механизм по паре деталей, — усмехнулся Хольгер. — Я пока не понимаю, зачем им это, но — довольно увлекательное занятие. Странно только, что из Сина все новости — о древних костях. Ни слова ни о промышленности, ни о скрещивании с людьми, ни о "чистых".
— Лучше бы у нас тоже выкапывали кости, — буркнул Гедимин. Следующая ссылка была подсвечена красным — срочные и, как обычно, неприятные новости пришли из Филадельфии.
— "Дерзкая диверсия в Институте Вистара... Убиты двое охранников, корпус клонария повреждён, оборудование частично разрушено... Здание Института оцеплено Национальной гвардией, злоумышленники разыскиваются", — прочитал вслух Хольгер. — Опять? Да, хорошими словами теперь там вспоминают Джеймса Марци с его проектом...
— Что им надо от учёных?! — Гедимин сердито сощурился. — Проект свёрнут, Джеймс убит.
— О, тут ещё новости, — Хольгер протянул руку над его плечом и сместил прочитанный текст вверх. — Нападение на студентов, предположительно общавшихся с сарматами... Расстреляна машина семьи с ребёнком-сулисом, трое раненых...
— Выкапывали бы они кости, — повторил Гедимин, резким тычком пролистнув страницу. Атлантисские новости закончились, за ними следовала небольшая заметка из Сина. Дочитав её до середины, сармат удивлённо мигнул. Хольгер усмехнулся.
— Да, забавно. Значит, мартышки из Сина выбеливают кожу и сводят волосы? И делают инъекции, подавляющие мимику? Странно, должно быть, это выглядит. Но не думаю, что они становятся похожи на нас.
— Зачем им быть похожими? — пожал плечами Гедимин. — Я не понимаю. Никто не хочет жить как мы. Зачем им так выглядеть?
Под заметкой из Сина виднелась картинка, относящаяся к предыдущей новости из Мацоды, — ряды цветущих деревьев, ярко-синее небо и жёлтые скалы. "Земля расцветает над Домом Вод," — гласил заголовок, и сармат развернул страницу и долго смотрел на иллюстрации. "Очень яркие территории," — думал он, пока глаза привыкали к насыщенным цветам. "И там, кажется, предпочитают работать, а не стрелять. Водохранилище, ледяные астероиды... Мне это нравится. Когда-нибудь я там побываю."
Двери распахнулись, и Линкен, дослушавший речь Маркуса и теперь читающий новости вместе с Гедимином, развернулся на звук и скрипнул зубами; его рука машинально потянулась к затылку. В информаторий вошёл Алексей. Двое сарматов, едва не выломав дверную створку, втиснулись следом.
— Они всегда думают, где получить разрядку, — Кенен пошевелил пальцами, изображая, как стержень продевается в кольцо. — Каждую минуту. Это так важно для них, что некоторые самки позволяют спариваться с собой за деньги. И самки, и самцы. Когда нужна разрядка, многие вещи становятся неважными. Макаки платят деньги, чтобы найти быстрое спаривание.
— К чему ты ведёшь? — Алексей ухмыльнулся. — Делишься планами на будущее — когда территории откроют?
Кенен фыркнул. Сарматы, слышавшие разговор, отвернулись, подавляя смех. Гедимин растерянно посмотрел на них.
— Эй, Джед! — Кенен, окинув взглядом зал, увидел ремонтника и направился к нему. — С Рождеством! Как прошла ночь?
— Я пойду, — буркнул Линкен, рывком поднимаясь с места. — Если что, я на озере.
— Зря ты так, — сказал вслед ему Гедимин, но взрывник не обернулся.
— Чем вы заняты? — спросил Кенен, заглядывая в экран. — Что там пишут?
— Повстанцы нападают на учёных, — пожал плечами Хольгер. — Громят лаборатории и убивают полукровок. Похоже, смерть Джеймса только воодушевила их.
— Надо же, — покачал головой учётчик, занимая опустевшее кресло Линкена. — Вот где они все. А я удивлялся, что их с августа не видно. Ни одной лишней макаки по эту сторону границы, как отрезало.
Гедимин мигнул.
— Они нападают только на тех, кто не может себя защитить? — он поморщился. — Hasulesh!
Кенен с ухмылкой похлопал его по плечу.
— Защищать учёных — задача полиции, Джед. Не нам об этом беспокоиться. Хольгер, а ты видел новый фильм про Венеру? Только что выложили. На обложке красивые самочки. Мы с Алексеем хотели посмотреть. Ты с нами? Джед, наверное, недоволен — мы мешаем ему заниматься наукой...
Гедимин протянул Хольгеру наушники. Тот, благодарно кивнув, подключил их к соседнему телекомпу и сел на стол. Кенен слегка повернул экран и откинулся в кресле. Алексей молча сдвинул его на край и сам сел рядом. По экрану поплыла заставка.
Гедимин уже не смотрел туда — он набирал в поисковике "Нью-Кетцаль". Среди выданных ссылок он с удивлением заметил городской сайт. На первой же странице он увидел фотографию города с высоты и вздрогнул — ему вспомнилось, как его истребитель падал на Нью-Кетцаль. Поселение было снято с той же точки — вот только вместо пыльных разваливающихся сараев выстроились светло-оранжевые многоэтажки с угловатыми крышами, а за ними кольцом разошлись частные дома в окружении странной, но несомненно живой зелени. Вдалеке блестели на солнце градирни атомной электростанции — в этот раз они не были окружены выгоревшей пустошью. Каменистая равнина зазеленела, и Гедимин разглядел среди странных колючих стеблей тонкие русла ручьёв. Судя по форме, они были проложены искусственно; у их истоков угадывались сопла водомёта, замаскированного под зелёный холм. "Новое об оросительном комплексе "Агилар"," — сообщал первый заголовок. "Две установки, размещённые на окраине Нью-Кетцаля, преобразили пустыню. В этом году природный парк "Агилар" посетили три миллиона туристов. Городское управление намерено вложить деньги в постройку передвижных отелей. Третья оросительная установка будет размещена на северо-западе. Ведутся переговоры с корпорацией "Вирм", производителем оборудования."
"Вот как теперь выглядит эта пустыня," — покачал головой Гедимин, разыскивая знакомые объекты. Он узнал только электростанцию и заводские корпуса. Даже тюрьму перестроили.
"Медный горн Нью-Кетцаля снова разгорится," — стоило Гедимину навести указатель на здания завода, из-под них всплыла новая ссылка. "Корпорация "Вирм" обещает золотые горы и цветущие камни — согласятся ли горожане?"
"Они везде успели," — удивлённо хмыкнул Гедимин, скользя взглядом по строчкам. "Хотят завезти туда сольвент, добывать медь в старых шахтах. А в комментариях много недовольных. Что им не нравится?"
"Они снова устроят здесь пустыню!" — писал кто-то из жителей под статьёй. "Столько денег вгрохано, чтобы вырастить парк на этих камнях, а теперь "Вирм" зальёт всё своей отравой. Пусть едут в Канаду и травят тесков!"
Гедимин потянулся к кнопке ответа, но обнаружил, что она заблокирована. Пожав плечами, он пролистнул страницу и вздрогнул — с размещённой там фотографии на него смотрело знакомое лицо.
"Джошуа Фредерик Винстон, гражданин Нью-Кетцаля и лучший работник Нью-Кетцальской АЭС по итогам трёх военных лет, награждён Памятной медалью Национальной обороны," — гласил заголовок над небольшой статьёй. Гедимин прочитал её, но ничего нового не узнал — речь там шла преимущественно о патриотизме. Он вернулся к фотографии. Джошуа стоял на фоне нового парка; он сменил комбинезон на обычную человеческую одежду и нашёл где-то широкополую шляпу. Рядом стояли двое — самка и детёныш. "Джон," — с трудом вспомнил Гедимин. "Надо же. Эти существа всё-таки растут. Когда я смогу выбраться в Нью-Кетцаль, они все изменятся до неузнаваемости. Хорошо, что Джошуа получил награду. Интересно, помнит он меня или нет."
Он закрыл сайт, но его глаза ещё долго светились — и вспыхнули ещё ярче, когда он вошёл в почту. Письмо от Конара дошло точно в срок.
"Все мои поздравления для вас, мой друг," — прочитал Гедимин и усмехнулся. "Вы рассчитали всё точно, и я надеюсь, что в своих расчётах не ошибся. Мой подарок движется в сторону Канадских территорий уже неделю, и скоро вы его получите. Не так просто было его раздобыть. В нашем городке придерживаются традиций, а выпечка с перцем и горчицей вместо рома и патоки — не то, что можно назвать традиционным. Я попробовал немного и должен признать, что у вашего народа очень интересные традиции и прочные желудки."
Гедимин смущённо хмыкнул. "Теперь дело за мной. Где его адрес?"
"Я всегда рад услышать, что вы живы и не имеете проблем с законом," — продолжал Герберт. "Любопытство по-прежнему вас не покидает. Но я очень удивился вашим новым вопросам. Когда вы отвлекаетесь от ядерных технологий, это, признаться, настораживает. Жаль, не на все вопросы я могу ответить. Я, как вы догадались, не живу в Лос-Аламосе и не провожу там праздники. Мы с семьёй давно переехали в Спрингер. Это небольшой город; да, он называется так же, как межпланетный корабль, и вам будет легко запомнить. Посылка, отправленная "Герберту Конару, Эль-Пасо авеню, Спрингер, штат Нью-Мексико", довольно быстро меня найдёт. Уточнить я, к сожалению, не могу — а если бы и сделал это, служба безопасности немедленно зачеркнула бы лишнее. Как вы могли убедиться, она вычитывает наши письма очень тщательно."
Гедимин задумчиво кивнул. "Этого достаточно. Надеюсь, ему понравится."
"Сразу после праздников я уезжаю в Кларк," — сообщал учёный. "И это лишь начало маршрута. Конечная точка находится в окрестностях Сатурна. Сейчас уже не верится, что всего-то век назад мы совершили такой мощный рывок — застроили заводами и шахтами Ио, Европу, Титан... С тех пор мы не продвинулись ни на шаг, и моя работа едва ли приблизит завоевание Энцелада, хотя... пожелайте мне удачи, Гедимин. Если бы наш народ был чуть менее склонен давить всё вокруг, и пойди мы вам навстречу с самого начала, на поверхности Энцелада уже можно было бы ходить без скафандра. Я надеюсь когда-нибудь встретить вас там, на новой энергостанции, построенной по вашим расчётам. Пока же я постараюсь поддерживать переписку, если связь позволит отправлять письма. Любой подарок, присланный вами, дождётся моего возвращения на Эль-Пасо, — Берта и Линн об этом позаботятся.
Вот наша фотография; мы все здесь — все, кто живёт на Эль-Пасо. В центре — мисс Эделайн Конар. Она ещё разрешает называть себя Линн, но сомневаюсь, что это надолго. Я — справа от неё, Берта — слева. У нас только один "детёныш", как принято говорить у вас, но иногда, особенно на праздники, кажется, что их по меньшей мере двенадцать. И — вы правы — это немного мешает. Но это даёт небольшую надежду, что через двести лет от меня останется хоть что-то, даже если новая война разнесёт все лаборатории мира на кварки..."
Под потолком задребезжал пронзительный звонок, и сарматы, даже те, кто был в наушниках, оторвались от своих занятий и посмотрели на администратора. Тот развёл руками.
— Гедимин Кет, зайди в форт. Им от тебя что-то надо.
— Да чтоб им, — пробормотал Хольгер, откладывая в сторону наушники. — Гедимин, я с тобой.
Рождественское дерево на площади вернули в вертикальное положение, и несколько "мирных служащих" выстроились вокруг него цепочкой и приплясывали, медленно перемещаясь по кругу. Первый в цепи держал в руках большую белую звезду из ажурного фрила. Запах взрывчатки уже выветрился, следов на дорожном покрытии практически не осталось, — хлопушки из Атлантиса были безобиднее обычных "игрушек" Линкена Лиска.
— Гедимин Кет? — хмурый охранник у ограды посветил ему в лицо считывателем, тоскливо покосился на "броненосцев" на крыльце (они заталкивали в мусорный контейнер опустевшую бутылку и открывали новую) и поставил на перила небольшой ящик, обёрнутый красно-белым скирлином.
— Знаешь, от кого? — спросил охранник.
— Герберт Конар, — отозвался Гедимин. — Это не взрывается.
— Шутник, — поморщился "броненосец". — Вскрывай здесь.
В контейнере с выпуклостями лежали упакованные в тонкий прозрачный скирлин кексы, обсыпанные разноцветной крошкой. Гедимин усмехнулся.
— Чёрт бы вас подрал, — пробормотал охранник, сглатывая слюну. — Забирай свои пироги и вали отсюда!
Прежде чем плотно завернуть контейнер и взять его под мышку, Гедимин достал один кекс и разломил пополам.
— Подарок из Лос-Аламоса, — усмехнулся он, протягивая половину Хольгеру. — Герберт улетает на Энцелад, но всегда помнит свои обещания. Может быть, я когда-нибудь побываю на Энцеладе. К холоду я уже привык.
Хольгер, откусив от своего ломтя, изумлённо мигнул, вдохнул с приоткрытым ртом, охлаждая язык, и потянулся за флягой. Гедимин блаженно жмурился, доедая последние кусочки. "А ещё я каждый месяц буду есть вот это. "Кекс Конара"... Звучит не так хорошо, как "реактор Конара", но мне нравится."
— Гедимин, — Хольгер тронул его за руку, и сармат удивлённо мигнул. Незаметно они вышли на пологий склон оврага; сегодня никто не копался во вчерашнем глубоком снегу, и даже охранники ночью не истоптали его, завязнув на полдороге.
— У меня появилась одна мысль, — тихо продолжал Хольгер, и Гедимин развернулся к нему, рефлекторно прикрывая его от дороги — там мог пройти патруль. — Сиверсенитовый реактор... Ты ещё не переплавил его?
Гедимин мигнул.
— Я быстро соберу его, если нужно. И у меня есть запасы, — сказал он. — Шесть больших, восемнадцать маленьких, четырнадцать стандартных. Сколько тебе нужно?
Хольгер радостно усмехнулся.
— Да, я никогда не сомневался в тебе, — прошептал он, крепко сжав руку ремонтника. — С того дня, как впервые увидел. Ты ещё не разобрал свои излучатели? Альфа-, бета-, гамма-излучение, нейтронная пушка, — они ещё работают?
— В ближайшие три года им ничего не будет, — пообещал Гедимин, пристально глядя Хольгеру в глаза. — Ты что, возвращаешься к опытам?
Тот кивнул.
— Хочу провести... эксперимент или два, — он неуверенно усмехнулся. — Кто-то уже наверняка это делал, но в сети нет никаких отчётов, и я подумал... Ты разрешишь мне приходить к тебе и облучать сивертсенит?
— Ты знаешь, как открыть люк, — пожал плечами Гедимин. — Только... Надо хотя бы в этот раз защитить себя. Не начинай без меня. Я покажу, как работать с излучателями и не облучаться. Ты думаешь, ионизирующее излучение как-то повлияет на сивертсенит? Ионизированность — его обычное состояние...
— Проверим, — отозвался Хольгер. — Буду рад любой помощи.
Его глаза снова горели алым огнём, и Гедимин, увидев его отблеск, широко усмехнулся. "Ты живой," — подумал он и свободной рукой прижал Хольгера к себе. "Макаки не убили ничего в тебе. У сарматов снова есть изобретатель."
14 февраля 51 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Глайдер, отведённый под междугородние рейсы, отличался от других фургонов, припаркованных на Шахтёрском аэродроме, только выкрашенными в белый цвет бортами и расписанием, нарисованным поверх свежей краски. Его уже вывели на взлётную полосу, и два десятка сарматов ждали у фургона, пока охранник в тяжёлом экзоскелете посветит на каждого считывателем и заглянет в карманы. Один из улетающих отошёл в сторону и выложил из кармана несколько обломков фрила. Следующим в очереди был Линкен, и Гедимин настороженно следил за тем, как охранник, высвободив руку из-под брони, прощупывает его карманы. Взрывник стоял спокойно, его руки расслабленно висели, и пальцы не пытались сжаться в кулаки. Гедимин удивлённо мигнул.
— Надо же. В самом деле полетел без взрывчатки, — прошептал он, повернувшись к Иджесу. Сармат-механик хмыкнул.
Линкен обернулся у люка, помахал провожающим и забрался в фургон. Гедимин кивнул и отступил в переулок. По взлётной полосе, разгоняясь, промчался второй глайдер — он улетал на границу.
— И что он будет делать в Порт-Радии без динамита?! — Иджес растерянно покачал головой. — Если так же обыскали его друзей... Или всё-таки припрятал? Как думаешь?
Гедимин пожал плечами.
— Вечером расскажет. Ты куда?
Иджес на секунду задумался.
— Надо искупаться перед работой, — решил он, оглянувшись на озеро. Там убирали решётчатые щиты с немногих оставшихся прорубей — хотя под ногами от холода визжал снег, марсиане ещё не передумали купаться. Над душевой высоким вертикальным столбом поднимался пар, подсвеченный утренним солнцем.
— Смотри не примёрзни, — настороженно покосился на озеро Гедимин. — Зайду в информаторий, потом пойду работать. Если Хольгер спит — не буди.
Иджес посмотрел в сторону оврага и хмыкнул.
— Хорошо быть благонадёжным. Захотел — пропал на всю ночь, захотел — угнал глайдер. А тут... Ладно, буду ждать тебя внизу.
На сарматских территориях четырнадцатое февраля всё ещё оставалось выходным днём, хотя проект "Слияние" давно свернули; впрочем, на Калифорнийский университет это не распространялось — для них это был обычный понедельник, и Гедимин, кроме дежурных поздравлений в дальнем углу страницы, нашёл на сайте обычную порцию учебного материала. В этом году его занятия не ограничивались чтением статей и решением тестов — приходилось много чертить, и не от руки, а прямо в сети. На полчаса Гедимин выпал из окружающей действительности и очнулся, когда его несколько раз ткнули кулаком в плечо.
— Эй, очнись! — на него, широко усмехаясь, смотрел Кенен. — Джед, ты меня пугаешь. Нельзя же так глубоко засовывать голову в реактор!
— Чего тебе? — недовольно сощурился Гедимин. — Говори быстрее. Мне некогда.
— Можешь подойти на пару секунд? — Алексей, устроившийся за одним из ближайших телекомпов, повернулся к Гедимину. — Джессика спрашивает, можно ли поговорить с тобой.
Ремонтник удивлённо мигнул, но после недолгих размышлений поднялся с места и подошёл к Алексею. Сармат, радостно хмыкнув, протянул ему наушники и встал из кресла. Гедимин посмотрел на экран и увидел рыжеволосую самку за столом в комнате, заставленной разнообразными предметами. На столе на секунду появились чьи-то пальцы, кто-то приподнялся над крышкой, но его роста хватило только на то, чтобы Гедимин увидел глаза и часть переносицы. Самка, улыбнувшись, помахала сармату рукой.
— Привет! А ты правда большой — ещё больше Алекса. Как дела?
— В порядке, — отозвался Гедимин, удивлённо мигнув. — Под столом твой детёныш?
Джессика хихикнула и заглянула под стол.
— Эй, Гарри, вылезай! Он, похоже, тоже вырастет большим. Шустрый, как белка. Иди сюда!
Существо выбралось из-под стола и выпрямилось. Оно было крупнее, чем показалось Гедимину сначала, — край стола доходил ему только до плеча. Черты его лица были сарматскими — может, немного более узкие скулы, чуть ближе поставленные глаза, лишняя шерсть на надбровных дугах, — но смотрел он, как сармат, не мигая, только поблескивала радужка.
— Привет, — сказал Харольд, странно округлив губы. — Ты — настоящий теск? С Марса? Ты большой!
— С Энцелада, — отозвался Гедимин. — Ты — механик?
Харольд мигнул.
— А, я тебя знаю! Ты — атомщик Джед! — он облокотился на стол, почти прижимаясь к экрану лицом. — Я стану механиком. А потом стану атомщиком! Я — тоже теск, вот, посмотри!
Экран закрыла четырёхпалая ладонь с широко расставленными пальцами.
— Что ты умеешь? — спросил Гедимин. — У тебя гладкая кожа. Тебе не дают работать?
— Да! — выкрикнул Харольд, отводя руку в сторону и выглядывая из-под неё. — Джесси вечно прячет от меня железки и книжки. Я хочу собирать машины! Я соберу большой корабль и прилечу к вам. Я буду механиком и капитаном!
— Да-да, будешь, — Джессика взяла его за плечи и попыталась отодвинуть от стола. — Иди играть, Гарри. Не трогай провода!
Гедимин хмыкнул. Алексей постучал пальцем по его плечу и жестом попросил наушники.
— Он быстро растёт, верно? — прошептал он, занимая место Гедимина. — Уже разумное существо. А был толстой гусеницей.
Ремонтник усмехнулся.
— Гусеницей? Я не видел его таким, — прошептал он, отходя от телекомпа. — Зачем прятать книги?
— А зачем от нас спрятали космолёты и оружие? — ухмыльнулся в ответ Кенен, выглядывая из-за плеча Алексея. — Мы умеем ими пользоваться, Джед. А макаки этого боятся.
...Он вытер голову, но волосы, впитавшие влажный воздух душевой, на морозе быстро смёрзлись в иглы; ветер с озера обжигал лицо холодом, и Гедимин чувствовал, как его побелевшая кожа снова окрашивается синевой. Он оглянулся на затянутое льдом побережье с редкими прорубями и тихо вздохнул. Его наблюдения за кристаллизующейся жидкостью прервали на самом интересном месте, взломав над ним лёд и подцепив его багром, и он до сих пор недовольно щурился. "Я не спал," — фыркнул он, покосившись на сарматов у проруби. "Мне нравятся кристаллы на коже. Такой красивый узорный слой..."
Он подошёл к оврагу, сквозь задумчивость услышал громкий скрежет со дна, шагнул на край и похолодел — и куда сильнее, чем под озёрным льдом. Среди мусорных куч топтались двое охранников в экзоскелетах, и один из них безуспешно пытался сдвинуть с места крышку потайного люка. Приклеенный к ней мусор уже частично отвалился, но сама она не поддавалась — видимо, Хольгер и Иджес успели закрыться изнутри. Гедимин поёжился.
— Никак, — пожаловался охранник, толкающий крышку, и выпрямился. — Там внизу целый бронеход!
— Не иначе, — кивнул второй, пнув крышку "копытом" экзоскелета. — Прочно засела. Куда смотрят тески-механики?!
— Эй, — Гедимин негромко окликнул их, сползая вниз по крутому склону оврага. — Что вы там нашли? Что-то нужное?
— Ха, вот и теск, — ухмыльнулся один из "броненосцев". — Эй, нужна железка? Подходи и бери!
Гедимин подошёл к люку, хмыкнул и взялся за выступы на присыпанных мусором краях — здесь на поверхность выходили плиты, на которых держались коридоры убежища, но людям неоткуда было это знать. Он напряг руки и спину, как будто пытался поднять всю лабораторию, но его пальцы только слегка прикасались к плитам — ни одна из стен убежища не шелохнулась.
— Слишком тяжёлая, — буркнул он, отворачиваясь. Охранники, отойдя в сторону, странно булькали и похмыкивали. Гедимин, не глядя на них, перешёл к соседней мусорной горе и пнул её, обрушив лавину смёрзшихся обёрток, листьев и обломков льда. В рассыпавшихся отходах он копался, пока не услышал, как "копыта" двух экзоскелетов прогрохотали по льду на краю обрыва. Овраг снова опустел.
Охранникам удалось повредить один засов — Гедимин с трудом отодвинул его и пролез в люк. Его встретил яркий свет в глаза и сопло самодельного излучателя, направленное в лицо.
— Heta! — он показал пустую ладонь и, зажмурившись, отвернулся — люк следовало закрыть как можно скорее. За его спиной облегчённо вздохнул Хольгер. Иджес, отвернув "прожектор" от двери, отполз в коридор, освобождая дорогу для Гедимина.
— Две макаки, — ремонтник кивнул на люк. — Пока ничего не поняли, но это ненадолго. Мне нужна помощь — надо работать очень быстро.
— Говори, что делать, — отозвался Иджес. Хольгер быстро пополз по коридору к нише, отведённой для его экспериментов, и через полминуты вернулся — уже без излучателя, но с лучевым резаком.
— Ясно... — Гедимин тщательно прощупал и простучал стены на другом конце коридора, ведущего прямо от двери; он упирался в тупик, но Гедимин знал, куда он выходит, и какое расстояние между ним и стеной обрыва.
— Здесь будет новый вход. Менее удобный, зато сверху его не увидят. Я срежу внутренние пластины с люка. Останется только внешний слой, чтобы снаружи ничего не изменилось. Иджес, ты осторожно прорежешь эту стену по моей наметке. Хольгер, ты... Если хочешь, продолжай опыты.
— Говори, какая помощь тебе нужна, — недовольно сузил глаза инженер. — Я сделаю всё, чтобы макаки нас не нашли.
— В затопленном туннеле я сложил лишние камни. Сейчас они нужны, — Гедимин посмотрел на стены у люка и прикинул про себя объём коридора. — Собери их и сложи у насоса. Некоторые могло унести в озеро. Сейчас там лёд, сверху тебя не увидят. Возьми фонарь и поищи их.
— Подводные работы, — ухмыльнулся Хольгер, прикрепляя фонарь к плечу. — Будет сделано, командир.
...Наверху уже темнело, когда сарматы выбрались в овраг, и Гедимин, закрыв новый люк, окинул свалку придирчивым взглядом. Этот вход был ещё более узким, низким и неудобным, чем предыдущий, туда приходилось втискиваться, упираясь плечами в обе стены, но ни сверху, ни сбоку он не проглядывался. Бывший бронированный люк проходчика, утративший прежнюю форму, всё ещё оставался надёжной дверью; к старым замкам Гедимин добавил ещё один, более устойчивый к силовым воздействиям. Внутренний коридор убежища укоротился почти на метр, и, если бы охранники решили вернуться и разрезать металлические пластины, они упёрлись бы в каменную стену. Снаружи Гедимин обложил её спрессованным мусором, внутри были скреплённые оплавленным фрилом камни и обломки старинных построек Ураниум-Сити.
— Хорошая работа, — Хольгер потёр ладонь о ладонь и похлопал себя по бокам. Его синее лицо ещё не посветлело — он основательно промёрз в затопленном туннеле. Гедимин, смущённо хмыкнув, обхватил его за плечи — сам он чувствовал себя перегретым после возни с каменной кладкой и установки нового люка.
— Твои опыты движутся? — спросил он. Хольгер покачал головой.
— Ты их все видел, Гедимин. Прости за линзу — пришлось выкинуть, сильно фонила.
— Может, ещё отмоется, — сказал сармат, мысленно пересчитав оставшиеся. "Всегда можно запустить реактор, но если сверху услышат взрыв..." — он досадливо сощурился.
— Есть несколько идей, но нужно время, — вздохнул Хольгер, оглядываясь на пост охраны. — Если макаки о нас забыли, оно будет. Но в ближайшие дни я бы в овраг не спускался.
Гедимин покосился на патрульных, выходящих из насосной станции, и мигнул — на краю аэродрома в свете фонарей блестел белый борт междугороднего глайдера. "Линкен здесь," — отметил он про себя. "Интересно, весь или частично."
Ещё на первом этаже сармат услышал отголоски громкого и сердитого разговора где-то под крышей. Кто-то рявкал и отфыркивался, переходил на сдавленный шёпот и снова огрызался во весь голос. Сарматы переглянулись.
— Будет драка, — сказал Хольгер, посмотрев на потолок. — Алексей встретил Линкена.
— Да чтоб им... — Гедимин, не договорив, стиснул зубы. По лестнице он поднимался почти бегом — но, когда добрался до четвёртого этажа, услышал только лязг дверных створок. На площадке, скрестив руки на груди, стоял Линкен, качал головой и что-то бормотал вполголоса. Увидев Гедимина, он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, нехотя опустил руки и шагнул навстречу.
— Вот ты где.
— Алексей? — Гедимин кивнул на захлопнувшуюся дверь. Линкен поморщился и потянулся к шраму на затылке.
— Hasukemu, — он хотел сплюнуть под ноги, но сдержался. — Думал, смогу с ним говорить. Нет. Мутит. Договорились, что он мне на глаза не лезет. А я не полезу к нему.
— Хоть так, — пожал плечами Гедимин, разглядывая лицо и руки взрывника. Никаких следов повреждений на его теле не было — видимо, встреча с друзьями в Порт-Радии прошла не слишком весело.
— Хочешь новость? — Линкен провёл пальцем по шраму и скривился. — В Порт-Радии и Норман-Уэлсе тоже есть Лётные комитеты. И туда набрали таких же дебилов. Аэцию и Астиагу запретили вступать в звенья. Мол, потенциально опасны для других участников. Что за бред?!
— Вот как, — Гедимин растерянно мигнул. — Там что, есть клоны Джера Хепри? Думать, что таких, как он, много... неприятно.
— Те идиоты даже не с Ганимеда, — качнул головой Линкен. — Не клоны. Они сами по себе такие. Да, очень неприятно. Астиаг расстроился. Думает устроить свои состязания, без лишних наблюдателей. Обещал позвать, как подготовится. Полетишь со мной?
24 марта 51 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Продольный сварной шов на поверхности стальной оболочки стержня был не толще волоса; нагретый добела металл уже остыл до ровного багряного свечения, и Гедимин вынул стержень из тисков и повесил на стену. Два таких же уже висели там, остывая на сквозняке.
Сармат отложил инструменты, мельком заглянул в нишу, где хранилась часть запаса электродов, и удивлённо мигнул — в последний раз, когда он их пересчитывал, их было больше. Из главного коридора донёсся запах перегретого металла, удивлённый возглас и сдавленное фырканье. "Иджес," — Гедимин недовольно сощурился. "То-то давно не слышно скрежета. Работа кончилась, начались игры. Ну, посмотрим..."
Он выбрался в главный коридор и увидел Иджеса с электродами в руках, склонившегося над защитным полем, прикрывающим обогатительный агрегат. Электроды, закреплённые в держателях от гальванической ванны, были подключены напрямую к генератору. Иджес подносил их к защитному полю и с любопытством следил, как матовый купол между точками соприкосновения трескается, и брешь в нём расширяется — и снова закрывается, если электроды убрать. Гедимин проследил за кабелем, воткнутым в гнездо на стене генератора, сунул руку по локоть в небольшую стенную нишу и щёлкнул одним из спрятанных переключателей. Отверстие в защитном поле с лёгким хлопком закрылось, Иджес изумлённо мигнул.
— Это просто эксперимент, — обиженно сказал он, встретившись взглядом с Гедимином.
— Хватит портить оборудование, — ремонтник отобрал электроды, внимательно осмотрел их и нехотя сложил в нишу.
— Это верно, — вздохнул Хольгер, выглядывая из-за угла. Он с запасным генератором защитных полей расположился на перекрёстке, в нескольких метрах от выхода. Перед ним лежал на полу матовый шар, и сармат задумчиво хлопал по нему ладонью. Защитное поле никак не реагировало на его действия.
— Заметил кое-что забавное, — сказал он, поднимая с пола один из герметично закрытых конусов с длинной рукояткой. Щёлкнул переключатель, и свинцовые пластины на конце конуса разъехались в стороны, открывая сопло. Ничего не сверкнуло и не затрещало, но там, где невидимое излучение должно было коснуться шара защитного поля, на матовой поверхности расплылось лиловое пятно. В центре его цвет был густым, насыщенным, по краям он размывался и медленно исчезал. Хольгер покачал излучателем — пятно медленно сместилось, клочьями переползая с места на место. Гедимин мигнул.
— Гамма-лучи?
— Да, я с них начал, — Хольгер закрыл сопло и отложил излучатель в сторону. — А вот реакция на нейтронный поток.
— Осторожнее, — Гедимин отодвинулся от выхода и выставил перед собой руку, преграждая путь Иджесу. Сармат недовольно хмыкнул.
— Я разверну его к двери, там далеко, — слегка смутился Хольгер. — Ты проверь потом с дозиметром...
— Работал бы ты под защитным полем, — вздохнул Гедимин, глядя, как по матовой поверхности расползается тёмно-лиловое пятно. Его центр — неровный крест с оплывающими краями — был иссиня-чёрным, чем дальше от центра, тем больше становилось лилового. "Нейтронный поток и гамма-кванты," — мелькнуло в мозгу сармата. "Точно очерченная область... Никогда не видел такого эффекта на защитном поле. А пригодилось бы..."
— А если в него из бластера? — оживился Иджес, дотянувшийся до припрятанного Гедимином разрядника. Эта вещь, сделанная из обломков станнера и почти целого шокера, предназначалась для сарматов-патрульных — или для установки у двери от неожиданных гостей. Хольгер успел шарахнуться к стене, прежде чем луч ударил в защитное поле. Сквозь красные пятна перед глазами Гедимин увидел, как по шару расплывается ярко-белый зигзаг. Погас он быстро, гораздо быстрее, чем ушли пятна.
— Ну да, обычная реакция на пучок электронов, — Хольгер провёл ладонью по глазам и взял третий излучатель. — Мне нравится, как оно светится под альфа-частицами. Очень красивый цвет, серебро и человечья кровь...
— Красиво, — кивнул Гедимин, наблюдая, как краснеет по краям ослепительно-белое пятно на поверхности защитного поля. Оно мерцало и переливалось, очерчивая поражаемую зону; другой бок шара оставался матовым и не окрашивался ни в какие цвета.
— Всё-таки был некоторый прок от облучения линз, — задумчиво сказал Хольгер, протягивая Гедимину пучок излучателей. — Я неделю держал их под гамма-излучением, и вот результат. Интересный эффект, жаль, что единственный. В остальном это обычное поле Сивертсена.
— Никогда такого не видел, — покачал головой Гедимин. — По этим бликам можно идентифицировать излучение и определять интенсивность... Это, кажется, полезная штука.
Хольгер мигнул.
— Да, верно. Если под рукой нет дозиметра, такой индикатор может пригодиться. И... хорошо было бы накрыть им твоё оборудование. Я знаю, что ты очень осторожен, но... не исключено, что оно всё равно фонит.
— Индикатор Арктуса, — одобрительно хмыкнул Гедимин. — Так и знал, что ты докопаешься до чего-нибудь интересного. Не помню, чтобы мне попадалось в сети такое изобретение.
— Там много чего нет, — Иджес протиснулся между Гедимином и стеной и протянул руку к "индикатору". — Может, макаки придумали его, но засекретили. Такое бывает.
Хольгера передёрнуло.
— Да, наверное, кто-то уже пробовал. Я ещё поработаю с ним, — он сжимал излучатели "арктуса" в ладони, и Гедимин заметил, что на его пальцах выступила испарина. — Надо попробовать разные воздействия. Можно взять твой счётчик Гейгера?
— Держи, — Гедимин снял прибор со стены и отдал Хольгеру. — Мне нравится твоё изобретение. И первое тоже нравилось.
Хольгер кивнул и криво усмехнулся; в его глазах не было радости.
— В этот раз я, пожалуй, обойдусь без патента. Индикатор Арктуса, говоришь?
— Я буду называть его так, — сказал Гедимин. — Я, Иджес и Линкен, остальным знать незачем. У меня сейчас нет работы. Тебе нужна помощь?
01 мая 51 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Глайдер зашёл на посадку — и развернулся над ремонтным ангаром, снова набирая высоту под ругань диспетчера — звуки, доносящиеся из координатора, были слышны в фургоне даже сквозь закрытое окно. Гедимин выглянул в иллюминатор. Глайдер наклонился на один борт, закладывая широкий круг над площадью, и сармат, преодолевая качку, увидел кусок Шахтёрского аэродрома. От западного ограждения до общественной душевой посадочные полосы были заставлены прицепами грузовых глайдеров, и тягачи, с трудом разворачиваясь в тесноте, выволакивали их на центральную улицу. Вокруг толпилась охрана. Гедимин увидел тёмно-серые экзоскелеты с клеймом "Вирма" на спинных пластинах и удивлённо мигнул.
— Уран и торий! Им что, на Грузовом места мало?! — Иджес, цепляясь за плечо Гедимина, посмотрел в иллюминатор и скривился. Глайдер втиснулся между прицепами, затормозив в полуметре от огромного контейнера, накрытого брезентом. Фургон тряхнуло, и не все сарматы успели широко расставить пальцы. Снаружи раздались гудки — с соседней посадочной полосы увозили очередной контейнер. Гедимин, выглянув наружу, извернулся, подтянулся на пальцах и выбрался на крышу фургона.
— Ос-сновательно, — процедил он, оглядываясь по сторонам. Сюда согнали всю охрану. Множество сарматов в униформе со значками фрилосинтезирующего комбината, урановых рудников и даже вспомогательного персонала собралось на аэродроме, перетаскивая и разгружая контейнеры. Тягачи и грузовые глайдеры шли по центральной улице двумя непрерывными цепями. Навстречу им по переулкам города выползали мусоровозы, нагруженные органикой — в спешке разрубленными на части стволами со всеми ветками, пнями, вырезанными кусками дёрна. С севера доносился размеренный грохот, иногда заглушаемый визгом и скрежетом.
— Эй! — заорали снизу — один из охранников заметил сарматов на контейнере. Гедимин посмотрел под ноги, заметил опознавательные наклейки — "изделия из металла, габаритные".
— Теск, а ну вали к чертям!
— Давай поверху, — Иджес ткнул Гедимина в бок и, оттолкнувшись, перепрыгнул на крышу ремонтного ангара. — Давай!
— Теск, твою мать! — взвыл охранник, но оба сармата уже спрыгивали с крыши в переулок, подальше от тягачей, грузовиков и взбудораженной толпы. Мимо, с трудом втискиваясь в проезд, прополз перегруженный мусоровоз. Брёвна, в спешке не увязанные и раскатившиеся по прицепу, торчали во все стороны, цепляясь за стены.
— Вы уверены, что такие меры оправданы? — донеслось со стороны форта. Дверь, проделанная для "братьев-субботников" и с самого их отъезда простоявшая закрытой, открылась снова. Теперь над ней появился угловатый знак "Вирма". Из-за спин "броненосцев", окруживших крыльцо, иногда выглядывали части светло-серых, почти белых комбинезонов и разноцветной "материковой" одежды.
— Мы тут не в кубики играем! — рявкнул охранник в тяжёлом экзоскелете. — Здесь девяносто тысяч тесков, и я скажу — безопаснее зимовать в логове гризли, чем провести тут одни сутки! Без оружия не выходить, без брони не вставать с постели, — всё понятно?!
Гедимин и Иджес переглянулись.
— Инженеры "Вирма"? Что они тут забыли?
— У них были какие-то планы на Ураниум, — Гедимин сузил глаза, пытаясь восстановить в памяти давний разговор. — Видимо, они договорились.
По площади, едва не своротив ограждение, проехал ещё один "лесовоз", доверху нагруженный пнями. След земли, песка и обрывков мха тянулся за ним. Робот-уборщик спустился со стены, пища и мигая бортовыми огнями, но гудок следующего глайдера прогнал его с дороги.
— У всех на нас планы, — сердито сощурился Иджес. — Когда они все уже свалят на Седну со своими планами?!
— Берегись! — донеслось с аэродрома; следом загрохотали, падая на дорожное покрытие и друг на друга, стальные трубы.
— К оврагу сейчас не подойдёшь, — Иджес заглянул в переулок, ведущий на восток, и покачал головой. — Лучше не соваться.
Гедимин вышел на центральную улицу. Здесь, у самой стены барака, ещё оставалась узкая безопасная полоса, и отсюда хорошо просматривалась северная окраина. Лес, ещё недавно подступавший к Грузовому аэродрому, отодвинулся на полтора километра. На вырубке, среди в спешке растаскиваемых брёвен и гор песка, уже заколачивали сваи, и стены от тяжёлых ударов едва заметно гудели. Гедимин прижал к стене ладонь и почувствовал, как вибрация отдаётся в костях.
— Что там? — крикнул он, увидев приоткрытую кабину глайдера.
— "Вирм"! — крикнули в ответ. — Новый завод!
— Что им на Марсе не сидится со всеми их заводами?! — Иджес сплюнул в мусорный бак.
— Пусть строят, — отозвался Гедимин, мечтательно глядя на прицеп, гружённый трубами. — Нужна сталь. На свалке уже ничего нет. А у макак всегда много отходов.
— Энцелад, приём! — его с силой хлопнули по плечу. Линкен подошёл незаметно; его лицо перекосилось от сдерживаемого гнева, и он, едва поприветствовав Гедимина, снова потянулся к ноющему шраму на затылке.
— Hasulesh! — сплюнул он под крыльцо. Гедимин мигнул.
— Что не так? Кто тебя разозлил?
— Будто сам не видишь, — Линкен махнул рукой в сторону грузовых глайдеров. — "Вирм" перетаскивает сюда свои заводы. Нашли, кого заставить работать за еду. Зачем Саргон не уничтожил их всех, зачем они ему были нужны...
Он болезненно скривился и с силой провёл пальцем по шраму.
— Какой завод они строят? — спросил Гедимин, пропустив мимо ушей всё остальное. — Там нужны рабочие?
— Будут делать разное оборудование — проходчики, буровые агрегаты... — поморщился Линкен. — Огромный завод. "Белая скала" держала такой в Нергале. Грёбаные макаки...
— Думаешь, туда так просто пустят? — Иджес смотрел на строительную площадку и что-то прикидывал про себя. — Там много всякого. Было бы хорошо туда перебраться. С их нормами отходов можно за год себе собственный проходчик собрать...
"Инженеры," — Гедимин оглянулся на площадь. Приезжие уже исчезли с крыльца — видимо, охрана загнала их в форт. "Их так и будут держать взаперти? Я бы пообщался..."
Сарматы вошли в барак и повернули к лестнице, но Гедимин остановился на полпути — из коридора ?1 был слышен знакомый голос. Ремонтник поднял руку, жестом попросив Линкена и Иджеса молча продолжать путь, и тихо завернул за угол.
— Эй, Кенен! Давно тебя не видно.
Учётчик вздрогнул и едва не выронил наушники от смарта. Его собеседник, сармат в форме охранника, изменился в лице и, проворчав что-то невнятное, быстро пошёл к двери. Гедимин выжидательно смотрел на Кенена, и тот нехотя изобразил улыбку.
— Много работы, Джед. Ходить в патруль — не на свалке рыться. Чем обязан визиту?
— Где моя медь?
Кенен, нервно сглотнув, оглянулся через плечо, но Гедимин был быстрее — он уже стоял вплотную, и юркнуть в комнату не получилось бы.
— И что насчёт стеклянных трубок и плавиковой кислоты? Мои запасы на исходе, — Гедимин слегка сузил глаза, и Кенен снова оглянулся на недосягаемую комнату.
— Скоро будет, Джед, — промямлил он, отводя взгляд. — Кислота на подходе. Трубки завтра принесу. Медь... Через неделю, быстрее не получается. А о сольвенте забудь. Те, у кого к нему допуск, меня не подпустят и на выстрел "Циклопа". Ты тратишь слишком много реагентов, Джед. Неужели никак нельзя уменьшить расход?
— Никак, — отозвался Гедимин, вынимая из кармана сложенный вчетверо листок — обрывок страницы ежедневника. Подарок Хольгера пригодился, и листов осталось ещё много — они расходовались не так быстро, как плавиковая кислота.
— Это... то, о чём я думаю? — Кенен скривился. — Джед, ну правда же, я не достаю вещи из пустоты! Что ещё ты затеял?
— Это для плавильного цеха, — вполголоса пояснил Гедимин. — Хорошую сталь на свалке не найдёшь. А это — для электродов. А свинец всегда нужен. Вот, держи плату.
Он запустил обе руки в карманы и достал две пригоршни значков. Кенен неохотно подставил руки.
— Не всё так просто, Джед. Цацками тут не отделаешься. Ты думаешь, у меня свой завод?
— Я не спрашиваю, где ты это берёшь, — пожал плечами Гедимин. — И что ещё ты берёшь оттуда. Если нужна помощь — скажи.
Кенен вздохнул.
— Посмотрим, Джед. Ты знаешь, как я дорожу нашей дружбой. Сделаю всё, что смогу. Ещё что-то?..
Линкен помогал сармату-администратору закрепить на доске объявлений очередной лист. Наверху Гедимин увидел знак "Вирма".
— Это о новом заводе, — пояснил Линкен, потирая шрам. — Расписание смен, набор специалистов, курсы и прочее.
Гедимин скользнул взглядом по листу и удивлённо мигнул.
— Обычные смены. Обучающие курсы для техников и сборщиков. Перераспределение рабочих... В самом деле, на рудниках столько не требуется. Я бываю на сорбционных установках, половину смен оттуда можно выгнать, и проблем не будет. Ты по-прежнему думаешь, что это... рабство?
— Они притихли после первой войны, — поморщился Линкен, с отвращением глядя на лист. — Теперь рудники не те. Кормят, дают выспаться, держат в чистоте... работа по восемь часов. Это не потому, что макаки поумнели. Они ещё боятся. Саргон хорошо напугал их. А вот когда страх пройдёт... Хорошо, если я ошибаюсь. А если нет — я надеюсь, ты возьмёшь меня в отряд.
Гедимин мигнул.
— Какой отряд?!
— Эй, где вы? — из информатория выглянул Иджес. — А, новости от "Вирма"... Нас не возьмут, Гедимин. Ты уже читал?
Сармат кивнул. Он уже видел список бригад, не подлежащих расформированию; первыми в нём шли рудничные бригады ремонтников. "Ладно, обойдусь тем, что выкинут на свалку. От такой стройки будет много отходов," — думал он, занимая свободное место за телекомпом.
"Чикаго, штат Иллинойс, Северный Атлантис. Срочные известия!" — подмигнула ему первая же строка на странице новостей. "Взрыв на северной окраине Хинсдейла привлёк внимание полиции. Прибывшие к месту происшествия пожарные расчёты были обстреляны из бластеров и огнестрельного оружия. В настоящее время разрушенное здание оцеплено полицией. Сообщается, что здесь располагался штаб группировки так называемых "чистых" в Чикаго. В настоящее время выжившие участники перестрелки захвачены, их личности выясняются. Под обломками найдены семнадцать тел, среди погибших — Рамон Брэнниган, официальный лидер "чистых" в штате Иллинойс..."
— Процесс пошёл, — прошептал над ухом Гедимина Линкен, заглядывающий в экран через его плечо. — Третья "чистая" макака только за этот месяц. Мне это нравится.
"Третья?" — слегка удивился Гедимин. Несколько сообщений о взрывах и перестрелках в разных городах Атлантиса ему уже встречались, но вникать в эту информацию он тогда не стал. "Линкену виднее. Я никогда не слышал про эту макаку. В любом случае, "чистых" не должно быть."
— Кто их убивает? Там нет сарматов.
Линкен усмехнулся; его глаза немного посветлели.
— Кому-то они сильно надоели, атомщик. Я с ним согласен.
Новость о постройке больших машиностроительных заводов в Ураниум-Сити и Порт-Радии была следующей, и Гедимин открыл страницу и углубился в чтение. Корпорация "Вирм" широко развернулась в Атлантисе. "Оборудование, предназначенное для добычи минералов с помощью сольвента..." — он прочитал строку ещё раз и довольно хмыкнул. "Нормальные насосы. Эти макаки из "Вирма" умнее, чем кажутся. А тут что? Государственный контракт на переработку радиоактивных отходов... Они вскроют хвостохранилища? Хм... я бы запасся сырьём, но к шахтам уже не выберешься. Обидно. Придётся обойтись без радия."
13 июня 51 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Стоять! — гаркнул кто-то на южном краю аэродрома, и Гедимин, погружённый в размышления, удивлённо мигнул и повернулся на крик. Вовремя, — охранник, к которому он неосторожно приблизился, уже щёлкнул предохранителем станнера.
— Два шага влево! — крикнул "бабуин", направив на сармата четыре бластера. — Что ты тут забыл, слизь?!
Гедимин мигнул ещё раз. Аэродром, с которого час назад улетела очередная смена шахтёров, был пуст. Глайдер, привёзший ремонтников в город, уже занял место на южном краю аэродрома, рядом с междугородним транспортом и пока ненужными тягачами. Вдоль строя неиспользуемой техники прохаживались четверо охранников. Один из них сейчас стоял перед Гедимином, и сквозь его лицевой щит можно было разглядеть побагровевшее лицо.
— Я ухожу, — пожал плечами сармат и развернулся к ремонтному ангару. Там, у входа, стоял и махал ему рукой встревоженный Иджес.
— Вот урод! — бросил ему в спину охранник, но стрелять не стал.
— Я кричал тебе, — Иджес ткнул сармата кулаком в плечо. — Ты не слышал? Эти бабуины охраняют глайдеры. Кидаются на всех, кто идёт мимо.
— А, вот что это было, — пробормотал Гедимин. — А прошёл уже почти год. Они до сих пор не успокоились. Странно, даже для макак.
"Интересно, как справляется Линкен," — подумал он, и ему стало не по себе. "Давно не подходил за кислотой и не заговаривал о взрывах. Может, медики его вылечили?"
— Просто не лезь к ним, и всё, — сердито сощурился Иджес. — Нас даже на полёты не выпускают. Тренируемся на стадионе. А это не то. Ну что, больше тебе охрана не нужна?
Гедимин хмыкнул.
— Иди, — он легонько хлопнул Иджеса по плечу и развернулся к центральному информаторию. За прозрачной дверью кто-то увидел его приближение — красный силуэт в коридоре зашевелился и двинулся навстречу, от стены отделился оранжевый.
— Джед! — Кенен широко улыбнулся и раскинул руки. — Судя по взгляду, опять на Энцеладе — или по уши в реакторе. Эй, ты меня видишь? Приём!
— Перестань, — недовольно покосился на него Хольгер. — Гедимин, что-то случилось?
— Да нет, ничего, — качнул головой сармат. — Вот, держи. Обдумал между делом. Если хочешь, начинай без меня. Я через пару часов подойду. Этот мартышечий тест...
— Ничего, я подожду, — сказал Хольгер, разворачивая обрывок листа и разглядывая наметки, сделанные Гедимином. — Может, нужна помощь? Тест по физике?
— Нет, там другое, — сармат досадливо сощурился. — Нужно выбрать место для постройки электростанции. Четыре варианта на выбор, условные карты... А потом нужно построить её, все коммуникации, проложить линии электропередачи. Я всё сделал, но... кажется, они считают неправильным вариант, который я выбрал. Но это лучшее из предложенного. Ничего не понимаю.
— Да, вроде бы это не физика, — едва заметно усмехнулся Кенен. — А ты как-то обосновал свой выбор?
Гедимин угрюмо кивнул.
— Это был самый безопасный и выгодный вариант. Я не понимаю, чего от меня хотят.
— Ну-ну, — Кенен похлопал его по руке. — Покажи свои варианты. Где мог ошибиться такой знаток технологий, как ты?
Непройденный тест был отмечен красным; Гедимин развернул его и, досадливо щурясь, посмотрел на четыре маленьких карты.
— Вариант А — гористая местность, сейсмически активная, — сармат тронул пальцем верхнюю карту, разворачивая её на весь экран. — А по этим каньонам после дождей сходят селевые потоки. Тут нельзя строить даже сарай.
Хольгер и Кенен переглянулись.
— Вариант В — хорошая местность на материковой плите, но далеко от водоёмов и промышленных центров, — Гедимин развернул вторую карту. — Если строить тут, понадобятся градирни.
— Нужен очень большой водоём? — Кенен потыкал пальцем в цепочку маленьких озёр в отдалении. — Этого мало?
— Да, — Гедимин открыл третью карту. — Это берег моря. Можно было бы протянуть линии к вон тем крупным городам, тут недалеко, но солёная вода не годится для охлаждения. Её нужно будет опреснять, и это дорого обойдётся. Я выбрал четвёртый вариант, вот он.
Четверть карты занимало пресноводное озеро, вокруг была равнина с редким лесом и отдельными скалами-останцами, за которой пестрели цепочки крупных кружков-городов. Гедимин очертил область у озера и провёл несколько прямых линий по карте.
-Эти скалы легко снести, здесь по лесу достаточно проложить стометровую просеку... Что там, Кенен?
Учётчик странно всхрюкнул и прижал ладонь ко рту, его веки мелко дрожали, как будто он пытался сдержать смех.
— Ты прочитал легенду к этой карте? — спросил он, отдышавшись и вытерев глаза. — Озеро, а равно и скалы, — священные места аборигенов. А лес — часть заповедника. Что ты написал в своём обосновании по этому поводу?
Гедимин растерянно мигнул и повернулся к Кенену.
— Стометровая просека не принесёт большого вреда. Там ещё останется много места для флоры и фауны, — сердито сказал он. — Я упомянул это. Что ещё не так?
Кенен стукнул пальцем по карте.
— Священные места аборигенов, — медленно и отчётливо проговорил он. — Как ты обосновал строительство станции прямо на них?
Гедимин мигнул.
— Я понял, что эти объекты как-то участвуют в местных обычаях, — буркнул он. — Какое это имеет значение, когда речь идёт об электростанции? Она нужна не для обычаев, а для работы. А озеро — хороший источник воды для охлаждения.
Кенен снова хрюкнул и дрожащей рукой похлопал ремонтника по плечу.
— Речь идёт о людях, Джед, — он заглянул Гедимину в глаза. — А когда речь идёт о них — только обычаи и имеют значение. Поверь мне. Лучше построить десять градирен и сто опреснительных установок, чем задеть одну святыню. Особенно — если ты не потрудился это обосновать так, чтобы даже аборигенов проняло. Поэтому ставь свою станцию у моря. И не забудь в обосновании упомянуть, что озеро является священным. Ты ошибся именно здесь. Всё остальное я даже проверять не буду — тут уже твоя территория, в станциях я ничего не смыслю.
...Красный цвет ссылки сменился зелёным. "Задание выполнено успешно! Поздравляем с переходом к новому блоку" — высветилось в углу экрана. Гедимин растерянно покачал головой и посмотрел на Кенена.
— Сработало, — он недоверчиво усмехнулся. — И это из-за... суеверий? Ничего не понимаю.
— Не нужно понимать, Джед. Просто запомни, — расплылся в улыбке учётчик.
— Да, ты хорошо разобрался в обычаях макак, — покачал головой Хольгер. — А мне ещё трудно. Ладно, Гедимин. Я пойду поработаю, не буду мешать тебе учиться.
Он вышел. Гедимин тронул экран, открывая страницу нового учебного блока. Кенен положил руку ему на плечо и легонько сжал пальцы.
— Кое-что новое насчёт твоего заказа, — прошептал он на ухо сармату. — Сиди, не оборачивайся. Как я и думал, значками ты не отделаешься. Но есть хороший вариант, сильно сокращающий цепочку. К нам на днях заглянут гости с материка. Эти странные люди изучают сарматский язык. Им нужен кто-нибудь, кто может говорить, не умолкая, целых полчаса. Ты им подходишь. Они привезут электроды и карбидные пластины. Встреча в лесу. Если согласен, кивни.
"Кенен работает с учёными?!" — Гедимин изумлённо мигнул. "Я опять что-то пропустил. Изучают язык? Странные обычаи у этих существ..." Он медленно наклонил голову.
15 июня 51 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Звёздно-полосатый флаг мелькнул над крышей ангара в последний раз и исчез за деревьями. Миниглайд петлял между сосен, и Гедимин, обходя стволы, старался не подниматься слишком высоко — ветки из деревьев торчали на разной высоте, и не всегда на скорости миниглайда можно было вовремя их заметить. Он оглянулся через плечо — за лесом уже исчез не только флаг, но и ярко выкрашенный комплекс сольвентных установок; пора было сворачивать на юго-восток.
Минут через десять в стороне мелькнула водная гладь — сармат пролетал мимо Жёлтого озера. Сквозь свист ветра в ушах он услышал плеск и человеческие голоса, слегка повернулся в сторону воды, но уже не успел увидеть купающихся охранников. Увернувшись от очередной ели, он поднялся выше — внизу был слишком густой подлесок. Сверху пологом нависали ветки деревьев, ещё выше кружили дроны-наблюдатели. Их Гедимин не видел, но подозревал, что они его найдут быстро.
"Четыре с половиной минуты на юго-восток, у заброшенной шахты свернуть на юг," — он покосился на часы, встроенные в одно из наплечных украшений. С их механизмом пришлось повозиться — тот, кто привёз его на Канадские территории, думал, что он годен только на разборку и использование отдельных шестерёнок в украшениях. "Механизм примитивный, но относительно надёжный," — заключил Гедимин, восстановив его. Теперь часы, встроенные в прочную линзу из просвинцованного стеклянистого фрила, поблескивали на плече сармата, рядом с маленькой копией дрона-наблюдателя. "Через минуту повернуть на восток..." — Гедимин резко развернул миниглайд и полетел над песчаными холмами. Какой-то крупный зверь шарахнулся из кустов и сердито рявкнул ему вслед.
Лёгкий запах гари шёл откуда-то снизу; здесь была не только горелая органика — запах был резким, острым и напоминал о соединениях азота. Сармат наклонился, опираясь рукой о край миниглайда, и увидел внизу ярко-оранжевое пятно. Оно дёрнулось и откатилось в сторону.
— Fauw! — успел услышать Гедимин, прежде чем земля внизу вздыбилась и выплюнула фонтан песка и растительных остатков. Отключённый миниглайд, пролетев ещё немного, врезался в кусты в пяти метрах от Гедимина, сам сармат, скатившись вниз по склону, залёг среди белого мха. Над головой громыхнуло, сверху посыпался песчаный дождь.
— Heta! — крикнул сармат, подняв руку, и выплюнул пучок мха. Кто-то спрыгнул сверху и с присвистом выдохнул.
— Гедимин?! Ты цел?!
"Линкен. Кто же ещё," — ремонтник поднялся на ноги, отряхиваясь от песка и растительных остатков. Вершина холма превратилась в песчаный кратер, но деревья вокруг даже не покосились. Линкен стоял на полметра выше Гедимина и внимательно его разглядывал.
— А я думал, тебя вылечили, — сказал ремонтник, кивнув на обрывок провода в руке Линкена. — Как ты сюда попал?
— Как и ты, — ухмыльнулся взрывник. — Прилетел на миниглайде. Меня отпускают. Вас с Хольгером, конечно, не хватает, и защитное поле пригодилось бы, но...
Он развёл руками.
— Я тут не каждый день, не бойся. Раз в месяц, иногда реже. Я... — он потёр шрам на затылке, и его глаза слегка потемнели. — У медиков ничего не вышло. Немного отпустило, когда оторвало пальцы, но через три месяца началось снова. Наверное, надо браслеты, как у Саргона...
Он невесело усмехнулся. Гедимин покосился на кусты — судя по торчащему краю, миниглайд в ремонте не нуждался.
— Просто тут плохие медики, — сказал он, тронув Линкена за плечо. — Ничего не понимают в мозгах. Я спрошу у Крониона. Он учился не только на курсах.
— Эй! Не надо, — взрывник схватил его за руку и больно сжал. — Не болтай, ладно? Я разберусь. Твой миниглайд цел? Куда ты собрался?
— Ищу Кенена, — Гедимин достал машину из кустов и внимательно осмотрел. — Я полетел. Осторожнее тут.
...Спрятав миниглайд в расщелине между замшелых валунов, Гедимин спустился в овраг. С двух сторон нависали гранитные глыбы, покрытые мхом, под ногами сочилась из земли вода, постепенно превращаясь в небольшой ручей. На его берегу тут и там лежали валуны, отколовшиеся от скал, и Гедимин обходил их по воде, стараясь не шлёпать ступнями, пока не увидел за одной из замшелых глыб кусочек красного воротника. Он тихо вспрыгнул на валун и посмотрел вниз. Те, кого он искал, были здесь. Их флиппер, заваленный ветками, стоял у валуна. Один из них — самец в пятнистом серо-зелёном комбинезоне без знаков отличия — докуривал сигарету на другом берегу ручья. Второй — самка в снаряжении, собранном из трёх разноцветных частей — сидел на камне и вполголоса рассказывал что-то Кенену. Сармат устроился рядом на корточках и заглядывал в смарт человека, изредка кивая.
— Эй, — окликнул его Гедимин, спускаясь с валуна. Кенен резко распрямился и развернулся к нему.
— Добрый день, — самка, выпустив из рук смарт, поднялась с камня; прибор повис на нашейном ремешке. — Вы и есть информатор, о котором говорил мистер Кей?
— Да, это он, — Кенен жестом попросил Гедимина подойти и повернулся к людям, широко улыбаясь. — Это Джед. Он согласился помочь в вашем деле. Без огласки, разумеется. Никаких настоящих имён.
"Кей?" — Гедимин удивлённо мигнул. Самка, не удивившись, кивнула и занесла что-то в смарт.
— Разумеется. Спасибо, что вызвались нам помочь. Вы знаете, о чём речь?
Гедимин выжидающе смотрел на неё. Второй человек, перешагнув ручей, достал свой смарт и устроился на камне, глядя на сарматов.
— Мы занимаемся лингвистикой. Наше исследование не вполне официально... официально его предмета не существует, — самка, подняв руку, странно пошевелила пальцами. Кенен, ткнув Гедимина в бок, понимающе покивал и улыбнулся.
— А тема интересная и никем не раскрытая. Марсианский диалект — так его называют в официальных источниках. Считается искусственным конструктом... или даже мистификацией. Считается, что никто не говорит на нём.
— Его запретили, — Гедимин сузил глаза. Кенен успокаивающе похлопал его по плечу.
— Мы знаем, — кивнула самка. — Поэтому так тяжело найти информаторов. Мистер Кей очень помог нам со сбором материала, но этого мало. Мы надеемся на вас, Джед.
— Оплата, — теперь пальцами пошевелил Кенен. — Очень важный вопрос...
— Разумеется, — второй человек расстегнул сумку, лежащую на валуне. Гедимин увидел плотно завёрнутые упаковки, сквозь которые просвечивало что-то красноватое и серебристое.
— Мы запаслись перед вылетом. Всё, как вы просили, — человек приоткрыл одну из упаковок.
Гедимин взял одну из них, подержал на ладони. "На материке можно просто пойти и купить такие вещи. Электроды. Кабель. Крепёж. Стальной лист. Не нужно выплавлять их из грязи и мусора. Не нужно рыться на свалке..."
— Что вам нужно? — спросил он, повернувшись к самке. Она, вздрогнув от неожиданности, шагнула назад, но быстро опомнилась.
— Начнём с записи, — она прикоснулась к экрану смарта. — Нам очень нужна развёрнутая запись звучащей речи... на вашем языке. Чем длиннее, тем лучше. На любую тему. Всё, что вы захотите рассказать. Вы знаете какую-нибудь долгую историю?
Кенен отвернулся. Гедимин ткнул его кулаком в спину и задумчиво сощурился.
— Знаю. Я расскажу, как устроено атомное ядро.
Люди изумлённо переглянулись, Кенен беззвучно затрясся, но Гедимин не обратил на него внимания. Он начал рассказ, аккуратно подбирая термины — там, где их можно было перевести, и досадливо щурился, если приходилось пользоваться "мартышечьими" словами. "Если кто-то захочет написать статью по-сарматски, у него даже терминологии не будет," — думал он. "У нас нет названий для множества вещей и явлений. Это немного... обидно."
Его слушали, не перебивая. Кенен просмеялся и замолчал, и теперь сидел тихо, с тоской поглядывая на флиппер. Два смарта еле слышно посвистывали. Гедимин разглядывал упаковки с электродами и думал об устройстве атомного ядра. "Если бы исследования начали мы, у нас была бы терминология," — подумал он, в очередной раз запнувшись при мысленном переводе. "Когда-нибудь у нас будут исследования. Не в норе под свалкой, а в собственном университете. Хольгеру это понравится."
01 июля 51 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Глайдер уже заходил на снижение, когда огни на крыше ремонтного ангара зажглись красным, а в кабине пронзительно запищал координатор. Машина качнулась в воздухе и стала набирать высоту.
— Садимся на Грузовом! — крикнул пилот.
— Чи"о? С чи"о вд"уг? — вскинулся Иджес. Его припухшее лицо передёрнулось, и из уголка рта потекла слюна. Досадливо щурясь, он вытер щёку.
— Точно не надо к медикам? — подозрительно посмотрел на него Гедимин. Иджес отмахнулся.
— Я в по"ядке. О"от не отк"ы-ыть. Шо"об ым... — он скрипнул зубами и снова вытер слюну — губы онемели и распухли и смыкались плохо. Гедимин сочувственно хмыкнул.
Глайдер, проехав десяток метров по посадочной полосе, остановился, зажатый между двух грузовиков с массивными прицепами. Контейнеры, прикрытые брезентом с маркировкой "Вирма", ждали очереди на разгрузку, а пока по свободным полосам с аэродрома выбирались сарматы. Оглядевшись, Гедимин увидел шахтёрские глайдеры. "Весь транспорт перегнали сюда? Странно. Зачем макакам пустой аэродром на юге?"
Справа размеренно гудел фрилосинтезирующий комбинат, слева шипело и лязгало — сарматы-монтажники достраивали над корпусами нового завода многоскатные крыши. Строительство, как думал Гедимин, подходило к завершению; дверные проёмы ещё пустовали, но на гладкие участки стены между ними уже нанесли знак "Вирма". С двух сторон от проходной зияли огромные ворота загрузки-разгрузки — ангары под несколько грузовых глайдеров. Вдоль символического ограждения — столбов с натянутыми на них красно-белыми лентами — бродили охранники в экзоскелетах.
— Ку"а летал? — Иджес ткнул пальцем в оттопыренный карман Гедимина. Тот, недовольно сощурившись, потянул за верхний край — так ткань топорщилась меньше. Он возвращался с полными карманами карбидовых пластин. В раскрошенном виде они мало отличались от кусков фрила... по крайней мере, охрана в душевой не придралась к ним.
— Помогал учёным-лингвистам, — ответил Гедимин. Слева так громко лязгало, что не было смысла понижать голос.
— Они хорошо платят. И никогда не перебивают.
— Лю"и? — насторожился Иджес. — Отку"а? Чи"о ты им делаешь?
— Рассказываю что-нибудь на нашем языке. Иногда отвечаю на вопросы. Они понимают некоторые слова, — Гедимин подозрительно покосился на охранников, но они не прислушивались — только нетерпеливо помахали ему, чтобы проходил мимо. — Они напишут работу по нашему языку. Хотел бы я её прочитать.
— Наш я"ы-ык? — недоверчиво покачал головой Иджес. — На кой им это? Его зап"ети-или. И нечего тут...
— Ты что, до сих пор не чувствуешь щёк? — Гедимин, остановившись, повернулся к нему. — Смотри, не откуси себе чего-нибудь.
— А... — Иджес отмахнулся и, достав из кармана клок ветоши, тщательно вытер щёку, а потом и испачканный слюной рукав. — П"ойдёт.
На его щеке краснело пятно — свежий ожог от шокера. Протирание спиртом никак на него не повлияло, только Иджес стал похож на охранника, в тайне от остальных отметившего Синко де Майо.
Гедимин отвернулся от спутника, шагнул с посадочной полосы на заглублённую ленту центральной дороги, посмотрел вперёд и изумлённо мигнул. "Давно я тут не был. Опять всё пропустил!"
Напротив машиностроительного завода зиял свежий котлован. По его дну ползал проходчик, выравнивая дно, чуть в стороне сарматы с пневмомолотами бурили в известняке глубокие желоба. Между котлованом и ближайшими северо-восточными бараками протянулись свежие взлётные полосы. Вокруг них успели построить часть ограды и, увидев её, Иджес странно булькнул.
— Смот"и! — он схватил Гедимина за руку. — Вот это стена!
Это ограждение по высоте и толщине очень напоминало опорную стену вокруг Нью-Кетцаля, и Гедимин невольно поискал взглядом генераторы защитного поля. Рядом стоял прицеп — его оставили неразгруженным, и часть груза успела скатиться на землю. Это были жёлто-чёрные щиты из фрилового листа, полуметрового диаметра — несколько сотен трилистников, знаков радиационной опасности. Гедимин мигнул.
— Интересное строение, — прошептал он, разглядывая котлован. Судя по его очертаниям, под зданием планировалось устроить большие очистные сооружения, и трубы, идущие к нему, по толщине явно должны были превзойти городской водопровод. "Строит техника "Вирма"," — Гедимин заглянул в котлован и пересчитал клейма на проходчиках. "Ещё один их завод?"
— Да"ай, — Иджес хлопнул ремонтника по плечу и указал туда, где должен был быть стадион. — На"о летать.
Гедимин кивнул, крепко сжал его ладонь и выпустил её. Иджес свернул в переулок, ведущий к стадиону; ремонтник, в последний раз оглянувшись на котлован, пошёл к форту. "Почитаю объявления. Определённо, там что-то будет."
На свалку он пришёл засветло — впрочем, в эти дни практически не темнело. В тусклом сумеречном свете блестели раскиданные по мусорным кучам обрезки металла. Гедимин замедлил шаг, подобрал несколько кусков и бросил их к обрывистому склону. Пока он дошёл до первых упавших обрезков, там уже выросла небольшая горка. Сармат с сожалением оглянулся на то, что осталось лежать, собрал в охапку то, что успел подобрать, и втиснулся в неудобный лаз. Внутри было почти так же темно, как снаружи, только за поворотом коридора горел свет, и в нём блестели обрезки труб, сложенные на полу. Остальной "стальной запас" оставался в тени. Гедимин бросил найденное в общую груду, закрепил на ногах наколенники и быстро пополз к повороту. Оттуда доносилось тихое поскрипывание, размеренный плеск и негромкое шипение — обычные звуки подземной лаборатории. Всё было в порядке.
— А вот и атомщик, — приветственно пошевелил двумя пальцами Хольгер. Ещё два пальца были заняты — ими сармат держал конец изоленты.
— Ну вот зачем? — Гедимин недовольно покосился на обмотанный изолентой провод — два толстых кабеля, свитых вместе. — Меня подождать не мог?
— Так сойдёт, — отмахнулся Хольгер. — Не беспокойся. Выглядит оно страшнее, чем работает. Думаю остановиться на этом варианте. Мне он нравится. Лови!
Он хлопнул ладонью по небольшому матовому шару, лежащему в открытой нише. Гедимин поймал его. Веса он не почувствовал — шар не давил на ладонь, но, стоило его сдавить, матовая поверхность спружинила, отбросив руку сармата на пару сантиметров.
— Ему уже две недели, — заметил Хольгер, с нежностью во взгляде погладив корпус небольшого устройства. "Генератор Арктуса" существенно изменился за последний месяц — теперь самыми крупными его частями были излучатели. Впрочем, легче он не стал — внутри прибавилось свинца и тяжёлых радиоактивных металлов. Гедимин поискал взглядом кабель питания, но ничего не нашёл. Хольгер щёлкнул переключателем, развёл в стороны излучатели, — полупрозрачный пузырь защитного поля повис между ними.
— Переносной вариант, — пояснил сармат, отключив генератор. — Крупнее, чем я хотел, но уже не нуждается в тележке. Спасибо, что разрешил взорвать печь. Я постараюсь восстановить её.
— Ладно, — махнул рукой Гедимин. — Это была запасная. Значит, генератор Арктуса готов к работе?
— Попробуй его примерить, — Хольгер поднял генератор и протянул ремонтнику. — По моим расчётам, хорошо поместится под одеждой.
— Ручной "сивертсен", — хмыкнул, выбираясь из бокового коридора, Иджес. — Вернее, "арктус". Этой штуке, знаешь, чего не хватает? Бластера. Если приделать один из твоих источников к этому излучателю...
Его лицо уже не выглядело перекошенным, опухоль почти исчезла, и говорил он более связно, чем два часа назад.
— И ты пойдёшь с ним грабить сольвентную установку? — хмыкнул Хольгер, отодвигая Иджеса обратно в нишу. Тот фыркнул.
— Гедимин, ты выяснил, что строят на востоке? Лилит не знает, Хольгер не знает...
Сармат угрюмо кивнул.
— Это завод по переработке радиоактивных отходов. И меня туда не возьмут.
Хольгер хмыкнул. Иджеса передёрнуло.
— Жёваный крот! Макаки собираются устроить у нас тут радиоактивную помойку — а ты по своей воле в неё лезешь?! Ты точно с Энцелада...
— Моранси отказал мне, — буркнул Гедимин. — Можешь об этом забыть. Хольгер, дай сюда свой агрегат. Так это работать не будет. У кого мой резак?..
...На негромкий скрежет у замурованного люка сначала никто не обратил внимания — сквозь завалы стальных обломков в коридоре он был еле слышен, а сарматы сидели в главном отсеке, рядом с фторирующим реактором, и за шипением его системы охлаждения не замечали ничего. Когда Гедимин выбрался к складу металлолома, он услышал со стороны замурованной двери осторожный стук. Отложив подобранные обломки, сармат прислушался. Кто-то ещё раз стукнул в створку и потянул её на себя.
— Sa taizqa! — Гедимин повернулся к сарматам и указал на замурованный вход. Хольгер поставил генератор на пол и жестом велел Иджесу молчать. Стук повторился.
"Не охрана," — подумал сармат, бесшумно пробираясь к настоящему люку. "Они бы ломились с грохотом. Кто-то знает, что тут было. Но не знает, где оно сейчас. Очень странно."
Осторожно придерживая крышку люка, он протиснулся наружу. Свалку накрыли короткие летние сумерки — промежуток времени, когда даже сармат не мог отличить по виду стальной обломок от контейнера из-под Би-плазмы. Людям приходилось ещё труднее. Но какой-то человек всё же спустился на свалку, в тень мусорной горы, и теперь сосредоточенно рассматривал крышку люка, подсвечивая её края фонариком, спрятанным в ладони. Экзоскелета у него не было; в свете фонаря Гедимин различил цвет светлого комбинезона — ярко-жёлтый, с тёмным изогнутым символом на спине. Сармат изумлённо мигнул.
— Осторожно, Майкл. Свет выдаёт вас, — прошептал он, выпрямляясь во весь рост в просвете между мусорными холмами. Человек вздрогнул, распрямился, потушил фонарь и шагнул навстречу.
— Гедимин, это вы? — он напряжённо вглядывался в сумерки — человеческого зрения не хватало. — Слава богу! Я уже испугался.
— Я здесь, — сармат помахал рукой. — Идите прямо, здесь твёрдая поверхность. Только без света. Как вас вообще отпустили?!
Майкл испустил негромкий смешок.
— Не переоценивайте их бдительность, Гедимин. Они, как говорят здесь у вас, всего лишь бабуины. Добрый вечер, друг мой. Я опасался не найти вас.
Он протянул сармату руку, и тот, изумлённо мигнув, крепко сжал её. Тут же он опомнился и ослабил хватку, но учёный уже вздрогнул и сдавленно охнул от боли.
— Простите, — прошептал Гедимин. — Я не хотел причинить вред.
— Пустяки, — отозвался Майкл, похлопав сармата по предплечью. — Я успел забыть, какой вы сильный. Но что случилось с вашей лабораторией?
— Вперёд, — Гедимин легонько подтолкнул его к каменной стене. — Правую руку на камень, левую — перед собой. Наткнётесь на металл — останавливайтесь. Я сегодня не один. Не бойтесь.
— Очень интересно, — еле слышно пробормотал профессор Вольт, нащупывая крышку люка. Секунду спустя он переступил порог затемнённого убежища. Сарматы успели погасить все фонари, только несколько светодиодов остались гореть в темноте.
— Heta, — прошептал Гедимин, закрывая за собой люк. На него из коридора изумлённо смотрели Иджес и Хольгер.
— Добрый вечер, — тихо сказал им Майкл, отходя к стене. Никто не ответил.
— Это профессор Вольт из Лос-Аламоса. Он знает, что здесь, — сказал Гедимин, предостерегающе глядя на сарматов. Хольгер покачал головой и потянулся к фонарю. Иджес пробормотал что-то на языке Севера и отполз в темноту.
— Как вы попали в Ураниум? — спросил Гедимин у Майкла, не обращая внимания на взгляды и перешёптывания сарматов. — Новая работа? Это из-за переработки отходов?
— Так и есть, — кивнул учёный, с интересом оглядываясь по сторонам. — У вас отличная лаборатория, Гедимин. Я вижу, вы учли все замечания. И второй РИТЭГ... Он сделан из вашего плутония?.. Да, я снова работаю на "Вирм". Преподавание — не моя стезя, но работать с сарматами всегда приятно. Опыты показали, что сольвент Йонице очень хорошо подходит для переработки ядерного топлива. Месяц назад я написал статью на эту тему, а через два дня "Вирм" уже связался с нами. Они быстро работают. В считанные дни добились государственного контракта, а сегодня уже строят завод. Зная ваши обычные темпы работы — к осени он будет запущен. Меня тут, к сожалению, уже не будет. Меня пригласили на месяц — обучить будущих рабочих.
— Меня не взяли, — Гедимин сузил глаза. — Это нельзя исправить?
— Попробую, но... — Майкл покачал головой. — Не могу поручиться за успех. Я был бы рад с вами работать. Но, кажется, к вам здесь не очень хорошо относятся.
Иджес фыркнул.
— Его бы расстреляли, но боятся долгих отчётов, — проворчал он. Майкл неуверенно улыбнулся.
— Можно посмотреть на ваше оборудование? Вещь в руках у вашего товарища — источник гамма-излучения, который вы сделали тем летом? Герберт тогда беспокоился за вашу жизнь...
Гедимин смущённо хмыкнул.
— Это Хольгер Арктус и его генератор, — пояснил он. — Излучатели я держу отдельно. Смотрите, если хотите. А где сейчас Герберт? Давно нет писем...
Человек взял излучатель за рукоятку и повертел его в руках, ни разу не задев крышку — источник излучения остался закрытым. Хольгер, неприязненно покосившись на него, отодвинулся в сторону.
— Я мешаю вам? — спросил Вольт, оглянувшись на него. — Прошу прощения... Герберт снова на задании. Когда мы виделись в последний раз, он клял последними словами цензуру. Кажется, он пытался отослать вам письмо трижды или четырежды, каждый раз оно возвращалось пустым — слишком многое зачёркивали на проверке. Он хотел рассказать о работе на Энцеладе — вам это было интересно...
Гедимин мигнул. "Сколько проблем из-за макак... А я думал, ему надоела переписка. Надо мне написать ему. Что-нибудь такое, до чего цензура не докопается."
— Что было на Энцеладе? — спросил он, протянув Майклу ещё два излучателя. — Здесь стронций и плутоний. Остался от РИТЭГа. Показать сам генератор?
— Разумеется. Я хочу это увидеть, — закивал пришелец, рассматривая излучатели. — Да, в упорстве вам не откажешь. Представляю, что сказал бы Герберт, увидев эти изделия... С Энцеладом всё довольно грустно. Герберт вернулся оттуда злым, хотя его проект был одобрен комиссиями всех пяти стран. Это должен был быть совместный проект — заселение Энцелада, постройка самой далёкой из наших колоний, если вы слышали об этом. Да Коста договорился с Севером, Австралия и Мацода поддержали нас, но... Скорее всего, это так и останется проектом.
— Почему? — спросил Гедимин. "Они действительно хотят прорваться на Энцелад. Если там будет колония, когда-нибудь я смогу там побывать. Не в дурацкой шутке, а на самом деле. Это был бы интересный опыт..."
— Нельзя построить колонию? Реакторам не хватит мощности, а материалам — прочности для условий Энцелада?
— Что вы, — Майкл невесело улыбнулся. — Всего хватит. Проблема не в технологиях. Мы уже можем перебраться на Энцелад, это не самое сложное. Эту колонию просто некем заселить. Нужно быть отчаянным человеком, чтобы переселиться туда. Таких почти не осталось. Войны... Слишком много смелых погибло. Полутора безумцев, вроде нас с Гербертом, недостаточно.
Хольгер тихо фыркнул и переглянулся с Иджесом.
— Трудно без слизистых уродов, а?
Гедимин сердито сузил глаза и незаметно для Майкла показал Хольгеру монтировку. Тот ухмыльнулся.
— Что?.. — Майкл повернулся к Хольгеру. — Я не хотел задеть вас. Да, возможно, мы заслужили эти проблемы — и многие другие, вплоть до полного краха космической программы. Боюсь, до него недалеко. Но я скажу — я никогда не позволял себе оскорбить никого, независимо от способа его рождения. Вам не за что на меня злиться.
Хольгер отвернулся и принялся заталкивать генератор защитного поля в слишком маленькую и к тому же заполненную другими вещами нишу.
— Я пойду, — бросил он, не оборачиваясь. — Сегодня работы не будет.
— Иди в северную выгородку, — недобро сощурился Гедимин. — Там никого нет. Уран я заберу.
Хольгер ничего не ответил. Стенки ниши, распираемой изнутри, захрустели — сармату всё-таки удалось её захлопнуть, но дверца тут же начала отъезжать в сторону — на неё упал генератор.
— Очевидно, я пришёл не вовремя, — сказал Майкл, повернувшись к Гедимину. — Мне жаль. С вашего позволения, я пойду.
Сармат с присвистом выдохнул сквозь зубы, выразительно посмотрел на Хольгера и двинулся к выходу.
— На свалке темно. Я провожу вас, профессор Вольт.
Они вышли в тёплый сумрак. Мусорный овраг прятался в тени, сверху гудела под колёсами глайдеров ярко освещённая дорога. Гедимин огляделся, выбирая тропинку, на которой его не увидят с обрыва.
— Подождите, — человек остановился. — Я привёз небольшой подарок с материка. Насколько я помню, вы любите такие вещи.
Он достал из кармана туго перевязанный пучок длинных запаянных пакетов. Они шуршали в руке — внутри было что-то мелкое, сыпучее, скорее всего, растительного происхождения. Некоторые из разнообразных запахов, идущих от пучка, показались Гедимину знакомыми. Он удивлённо мигнул.
— Это специи?
— Да, южные приправы, — Майкл едва заметно улыбнулся. — У службы безопасности они не вызвали подозрений. Я привёз бы вам гораздо более интересные вещи, но...
Он развёл руками.
Гедимин смотрел на него и болезненно щурился — от смущения ему всё время хотелось отвести взгляд. Он отделил от креплений на плече тёмный шар с торчащими из него хвостовиками "стержней" и протянул Майклу.
— Берите. Я прошу прощения за Хольгера. Он опасается людей.
— Я понимаю, — кивнул учёный, сжимая в ладони подарок. — Я совершенно не хотел встревожить его. Какая странная вещь... Это одно из ваших изделий?
— Я назвал его реактором, — Гедимин показал, как замкнуть электрическую цепь, и шар зажёгся холодным сине-белесым светом. Майкл усмехнулся.
— Очень красиво. Смотрите, — он потянул за цепочку, уходящую в один из нагрудных карманов. На её конце висел каменный шарик с тремя проволочными орбитами вокруг него.
— Ваш атом. Он со мной всюду. Можно сказать, талисман. И он в самом деле приносит удачу. Но довольно об этом, я и так отнял у ваших опытов слишком много времени. Рад был с вами повидаться.
Гедимин мигнул.
— Я хочу поговорить с вами. Много вопросов. Где вас искать?
— Я приду сам, Гедимин, — покачал головой Майкл. — Не рискуйте. Вам спрятаться от охранников будет труднее. Послезавтра у меня свободный день, и я постараюсь от них улизнуть. Не хочу улетать, не взглянув на ваши твэлы. Сколько их сейчас?
— Четыре, — прошептал Гедимин. — И два отдельных стержня. Я думаю о турбине. Если будет реактор, он не должен работать вхолостую.
— Вполне разумно, — усмехнулся учёный. — До воскресенья, Гедимин. Не провожайте меня дальше. На склоне слишком светло, а меня, возможно, уже ищут.
Гедимин остановился и стоял в тени мусорных холмов, пока яркий жёлтый комбинезон не скрылся в переулке. "Турбина," — думал он, досадливо щурясь. "Надо сделать чертёж. Показать Майклу. И куда-то деть Хольгера..."
03 июля 51 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Вырытый под будущим заводом коллектор выложили странными блестящими плитами из белесо-жёлтого вещества, издалека похожего на стеклянистый фрил; шестеро сарматов заваривали стыки между ними. Часть фундамента уже уложили, и тягачи выволакивали на недостроенный аэродром платформы с оставшимися блоками и опорами. Только из-за них в сплошной стене завода ещё оставили проём; остальное пространство было надёжно закрыто и обозначено радиационными "трилистниками".
"Странные плиты. Стеклянистый фрил? Почему именно он?" — удивлённо мигнул Гедимин и сделал шаг за периметр ограды. Наблюдательный дрон, повисший над котлованом, замер, прервав полёт, и качнулся в его сторону, накрывая его невидимым, но неприятно режущим глаза светом опознавателя.
— Эй, ты! — охранник в экзоскелете поднял оружие, разворачиваясь к сармату. — Что выпялился?!
— Он не со стройки. Гони его в шею! — крикнул другой "броненосец"; он стоял за тягачом и быстро добраться до ограждения не мог, но высоко поднял "руки" экзоскелета, показывая своё вооружение. Сармат-водитель выглянул из кабины и жестом поторопил Гедимина — первый охранник уже щёлкнул предохранителем. "Чего они треплют предохранители? Нашли себе занятие..." — недовольно сощурился ремонтник, отступая в переулок. "Портят своё же оружие."
От свалки, опустошив платформу, отъезжал мусоровоз. Гедимин заглянул в мусорный овраг и довольно усмехнулся — свалка была усыпана раскатившимися обрубками разнокалиберных труб и металлических балок. С другого края оврага к ним уже осторожно пробирался Хольгер. Гедимин вскинул руку в приветственном жесте и прыгнул вниз, на слежавшийся мусорный слой.
— Все разного диаметра, — Хольгер подобрал два обрезка трубы, сравнил их и недовольно сощурился. — Не наберётся и метра одинаковых.
— В переплавку, — Гедимин забрал у него куски металла и забросил их под обрыв, к скрытому входу в убежище. — Трубы придётся делать самим.
Хольгер хмыкнул.
— Трубопрокатный стан? Где ты его намерен разместить?
Сверху зашуршал под чьими-то ногами слежавшийся мусор. Кто-то пнул подвернувшийся обрезок трубы, и кусок металла ударился о каменную стену обрыва. Гедимин повернулся на звук и увидел хмурого Иджеса.
— Hasulesh, — сплюнул тот себе под ноги и перешагнул через кучу обёрток. — Ты не ходишь на тренировки, Гедимин? Вот и не ходи.
— Что произошло? — спросил сармат.
— Новшества от Лётного комитета, — Иджес скривился. — В следующем году у нас будет всего семь звеньев, по одному на город. Один командир и два состава пилотов.
— Сешат не будет этому рада, — задумчиво сказал Гедимин. — Мафдет тоже.
— Ещё неизвестно, кто станет командиром, — невесело усмехнулся Хольгер. — А сколько механиков будет в звене?
— Ни одного, — Иджес отвернулся и сплюнул, целясь в верхушку мусорной кучи. — Чего смотрите? Никаких механиков. Семь планеров и семь винтолётов на выбор, все одинаковые. Весь год хранятся в комитете. Официальный механик следит, чтобы они не развалились, и проверяет перед полётами. Выбирать будут прямо на стадионе, по жребию. Ты был прав, Гедимин, — я долго не продержался.
Ремонтник недоверчиво покачал головой.
— Это очень... глупая идея. Даже для Лётного комитета, — медленно, осторожно подбирая слова, проговорил он. — Кто официальный механик?
Иджес с трудом удержался от плевка, скрипнул зубами, глубоко вдохнул — и только через несколько секунд ответил.
— Йорат Ло.
Гедимин перевёл взгляд на металлические обломки под ногами, наклонился, подобрал один и швырнул в каменную стену так, что кусок трубы от удара сплющился.
— Теперь меня это не касается.
Темнота сгущалась медленно; горка металлолома у входа в убежище постепенно росла. Незнакомые сарматы заглядывали на свалку, выкапывали из мусора что-нибудь нужное и уходили, опасливо поглядывая на Гедимина. Тот, ни на что не обращая внимания, собирал куски труб и утрамбовывал их в металлические блины. Через полчаса неприятное давящее ощущение в груди пропало, и он, тяжело вздохнув, повернулся к Хольгеру.
— Что с твоим генератором? Что-нибудь нужно?
— А... Он в порядке, — махнул рукой Хольгер. — Если кристалл возбуждать гамма-лучами, много энергии ему не требуется. Можно сделать переносной, на аккумуляторе от смарта. Я думаю, как уменьшить излучатели. Они несоразмерно громоздкие, это нужно как-то исправлять.
— Тебе хватит радия? — тихо спросил Гедимин. — У меня немного.
— Того, что есть, хватит на три генератора, — качнул головой сармат-инженер. — Если когда-нибудь "арктусы" запустят в производство по сотне в день, радий чем-нибудь заменят. Но пока он меня устраивает.
Иджес пнул очередной кусок металла в сторону убежища, вытер руки и подошёл к сарматам.
— Есть мысль. Если макаки испортили нам полёты, — он выдохнул сквозь стиснутые зубы и немного помолчал, прежде чем продолжить речь, — можно освоить воду. Ты говорил, что в Африке делают подводные лодки. Мы тоже можем их делать. Собрать новые звенья, подальше от макак. Запускать корабли в Стометровом озере. Чтобы ни один hasu близко не подходил.
Гедимин пожал плечами.
— Скоро там заведётся какой-нибудь Водный комитет, — буркнул он. — Пока макаки здесь, они будут всё портить. У них всегда так. Но отговаривать не буду. Твоё время, проводи его, как хочешь.
Он посмотрел на темнеющее небо и пошёл к горке металлолома. У самого входа в убежище Хольгер догнал его и тронул за плечо.
— Гедимин, я ещё могу приходить в твою лабораторию?
Ремонтник обернулся и взглянул ему в глаза.
— Можешь. И Майкл тоже. Не хочешь сидеть рядом с ним — иди в выгородку. Уран я убрал.
Хольгер отвёл взгляд и молча протиснулся в слишком узкий люк. Гедимин пропустил в туннель Иджеса и оглянулся на свалку. "Ценные трубы выкинули. А стеклянистый фрил — нет. Не нашёл ни осколка," — отметил он про себя. "Странно."
Он дошлифовывал швы на оболочках управляющих стержней, когда крышка нового люка тихо заскрежетала. Кто-то налёг на неё, пытаясь отодвинуть. Хольгер, сузив глаза, вполз в выгородку и захлопнул за собой дверь. Иджес не шевельнулся — он работал с лучевым резаком, прикрепляя очередную детальку к цацке размером с ноготь. Гедимин, отложив инструмент, выбрался в тёмный коридор. Снаружи негромко постучали. Он стукнул в ответ и осторожно приоткрыл люк.
— Хорошо, что вы пришли.
— Когда на свалке строится атомная электростанция, я не могу оставаться в стороне, — усмехнулся Майкл Вольт, выходя в освещённый коридор. Карманы его комбинезона заметно оттопыривались. "Мусорщик," — мелькнуло в мозгу сармата, и он весело сощурился.
— Добрый вечер, Иджес. И вам, Хольгер, — учёный покосился на свет, пробивающийся из-за двери выгородки. Она была пригнана непрочно, и под ней застрял шнур от аккумулятора. Хольгер дёрнул его, и дверь заскрежетала.
— Говорил — сделай съёмный, — буркнул Гедимин, проталкивая застрявшее в выгородку. — Майкл, я начертил турбину для своего реактора. Хотел показать.
— Это скорее по части Герберта, — отозвался человек, вынимая из карманов непрозрачные упаковки и свёртки. Большая их часть была завёрнута в скирлиновую бумагу, использованную так много раз, что смыть с неё текст уже не удавалось.
— Нас всех три раза обыскали, но в лабораторном оборудовании ни федералы, ни пограничники не разбираются. Держите. Здесь алюминиевый прут, это электроды из вольфрама — вам должны пригодиться... и ещё вот это. Нитрат лантана. Вы разберётесь, куда его добавить.
Гедимин удивлённо мигнул, разглядывая свёртки. Выгородка приоткрылась.
— Лантан? — Хольгер выглянул в коридор, пристально посмотрел на бутылку с белым порошком и хмыкнул. — Охрана видела?
— Уверен, что нет, — отозвался Майкл. — Ни то, как я забирал всё это из лаборатории, ни то, как я выходил из здания. Можете не опасаться — хвоста за мной не было.
Хольгер слегка сузил глаза и посмотрел на него в упор.
— Разумеется. Люди настолько внимательны...
Гедимин предостерегающе поднял руку. "Хватит" — показал он жестом. Хольгер мигнул.
— Хвоста действительно не было. Я проверял, — буркнул ремонтник. — Спасибо за материалы, профессор Вольт. Здесь их трудно достать. Жаль, что мне нечем за них расплатиться.
— Пустяки, — усмехнулся Майкл. — Даже не думайте об этом. Будь у меня немного больше свободы действий, я дал бы вам лабораторию в Лос-Аламосе. Ваше присутствие так благотворно повлияло бы на всех, кто там сидит, что лаборатория окупилась бы в первый же год. Ваш пример более чем вдохновляет, Гедимин. Итак, посмотрим, как вы продвинулись за полтора года...
...Гедимин опустил твэл обратно в бочку и протянул руку к крышке. Ему не хотелось закрывать ёмкости. Вода ещё не успокоилась, синие блики дрожали на потолке убежища, и сармат смотрел на них, блаженно щурясь. Иджес отложил инструменты и тихо подошёл ближе. Хольгер выбрался из выгородки и на ходу обматывал изолентой очередной шнур. "Положи," — жестом попросил его Гедимин. Сармат покачал головой и вернулся к своему занятию.
— Вполне возможно, что свой реактор у вас будет раньше, чем вы доучитесь до последнего курса, — широко ухмыльнулся Майкл, осторожно, двумя руками опуская крышку. — Ваши чертежи я покажу Герберту. Не берусь выносить решение без его совета.
— Гедимин, закрой бочки, — Иджес отполз на метр назад. — Хватит облучать нас!
— Это неопасно, — недовольно сощурился Гедимин. Он нехотя вернул на место последнюю крышку и закрутил винты креплений. Обернувшись к Майклу, он увидел, что учёный разглядывает небольшой шар автономного защитного поля.
— Очень интересно, — пробормотал он, дотрагиваясь до шара. Хольгер стиснул зубы и двинулся к нему. Гедимин выставил руку вперёд и осторожно отодвинул человека от защитного поля.
— Меня возьмут на новый завод?
— Что?.. — Майкл растерянно посмотрел на него и покачал головой. — Нет. К сожалению, нет. Служба безопасности решительно против. Я не знаю, в чём заключаются претензии охраны к вам, но переубедить её мне не удалось.
— Жаль, — отозвался Гедимин. — Я был на стройке. Странные стеклянистые плиты в коллекторе. Это разновидность фрила? Не видел, чтобы его так применяли.
Вольт пристально посмотрел на него и усмехнулся.
— А вы наблюдательны. Это не совсем фрил. Это, как утверждается в патенте, одно из немногих веществ, устойчивых к активному сольвенту. Патент выдан на имя Михала Йонице... О чём я жалею, так это о том, что Северный Союз редко выпускает своих учёных на конференции. Профессор Йонице сделал бы себе имя одним сольвентом — но ещё и это!..
— Сольвент его не разъедает? — сармат недоверчиво хмыкнул. — За счёт чего? Это вещество выглядит как обычный стеклянистый фрил. Кремнезём — не препятствие для сольвента...
— Верно, верно, — кивнул Майкл. — Более чем верно. Однако структура рилкара — такое официальное название ему дали — немного отличается от кремнезёмной. "Вирм" купил ещё один патент у северян, — того и гляди, это вызовет подозрения...
Он усмехнулся своим мыслям и достал из кармана осколок чего-то, похожего на матовое стекло.
— Я был бы рад отдать вам этот образец, но его надо будет вернуть. Не хотите ознакомиться?
Гедимин осторожно забрал у него осколок рилкара и тщательно ощупал его. "Сквозь перчатку ничего не понять," — досадливо сощурился он, освобождая руку. "Потом отмою."
— Он довольно плотный, — заметил сармат. — И теплоёмкость...
Не сводя взгляда с Майкла, он достал из кармана анализатор. В этот раз прибор был исправен — и, когда пластины сомкнулись на образце, выдал именно то, что было нужно Гедимину. Сармат перевёл взгляд на экран, запоминая каждый значок формулы. "А технология не может быть очень сложной," — думал он, вспоминая, что знает о производстве фрилов. "Исходные материалы легко достать. Надо попробовать. Это интересно."
— Ага, — Хольгер, склонившийся над анализатором, прервал размышления Гедимина, несильно ткнув его в бок кулаком. — Так я и думал. Сольвент по нему скатывается. Не может зацепиться. Любопытное вещество... Его тоже назовут именем Йонице?
Гедимин разомкнул пластины анализатора, спрятал прибор в карман и тщательно вытер образец ветошью, смоченной в спирте, — и только тогда опомнился и изумлённо замигал, разворачиваясь к Майклу.
— Патент "Вирма"? Вы так просто его нарушили?
Учёный выдержал его взгляд, не дрогнув.
— Вам не о чем беспокоиться, Гедимин. Вы уже могли убедиться, что я не склонен выдавать чужие тайны. А эта, к тому же, отчасти моя...
Он убрал образец и с весёлой усмешкой посмотрел на Хольгера.
— Я уверен, вам не составит труда повторить опыты Йонице. Мне не нравится современная патентная система — от неё мало пользы учёным и много — дельцам. Я бы хотел, чтобы мы могли совместно вести исследования и использовать результаты. На пользу и сарматам, и людям.
Хольгер мигнул, посмотрел на Гедимина — тот в смущении разглядывал пол под ногами — и протянул руку к защитному полю.
— Да, было бы неплохо, — кивнул он. — Вы знаете о генераторе Арктуса? Хотя сейчас он, скорее всего, называется иначе. У меня отняли патент.
Он провёл ладонью по защитному полю.
— Да, мне знакомо это устройство, — ответил учёный, пристально глядя на Хольгера. — В нашем центре его применяют уже третий год. Я только не ожидал встретиться с его создателем... при таких обстоятельствах. Я знаю предысторию... в общих чертах, и это...
Хольгер сузил глаза, и человек осёкся и замолчал.
— Мне не нужно ваше сочувствие. Слушайте дальше. Я немного доработал "арктус". Поле, созданное кристаллом сивертсенита, возбуждённым гамма-лучами, является индикатором воздействий. Полевой пузырь отзывается на облучение изменением цвета — в зависимости от вида частиц, длины волн и интенсивности потока. В вашем центре уже обнаружили это явление?
— Нет. Впервые слышу о таком свойстве. Возможно, ядерщики... Нет, я бы знал, — покачал головой Майкл. — Изменение цвета пузыря? Я могу это увидеть?
— Гедимин, дай мне излучатели, — попросил Хольгер. Ремонтник с трудом удержался, чтобы не мигнуть — уже в пятый или шестой раз. "Более чем странно," — думал он, собирая по нишам излучатели. "Хольгер сегодня странный. Он что, собирается..."
— И ещё одно. Состав кристалла я тоже доработал. Сделал более восприимчивым к излучению, — отрывисто сказал Хольгер, направляя поток нейтронов на купол, прикрывающий обогатительную установку. Поле покрылось чёрными пятнами, переползающими с места на место; за каждым из них тянулся тёмно-лиловый шлейф, светлеющий к краям. Человек отошёл к стене, но его взгляд был направлен на защитный купол, а глаза — расширены от удивления.
— Пока это здесь, у меня, это не нужно никому... кроме Гедимина, — поправил сам себя Хольгер. — Это не то, чего я хотел. Но у меня отнимут и этот патент. А ему сотрут память. Радиохимия — ваша специализация, Вольт. Запатентуйте индикатор под своим именем. Пусть хотя бы вам от него будет польза.
Излучатель в его руке дрогнул и слегка зацепил стену убежища. Гедимин вздрогнул и двинулся вперёд — опасный предмет следовало отобрать как можно скорее. Майкл Вольт растерянно смотрел на Хольгера, не замечая ни протиснувшегося мимо него Гедимина, ни отключившегося излучателя.
— Под моим именем?! Хольгер, вы... — он покачал головой. — Это слишком. Вы не должны этого делать, а я не могу такое принять.
— Можете, — сузил глаза сармат. — Вы — один из немногих людей, кого Гедимин не называет макакой. Для макаки я бы этого делать не стал. Выждите месяц, проведите свои опыты, подайте на патент. Вам память стирать не будут. А я за вас порадуюсь.
Учёный судорожно вздохнул, перевёл взгляд на смутившегося Гедимина и снова покачал головой.
— Когда бессмысленно жестокие законы будут, наконец, отменены, — я пойду в патентное ведомство и объявлю, что изобретение было сделано вами, и только вы можете считаться его автором. Это обойдётся недёшево, но я этого добьюсь. Не рассказывайте мне ничего сверх того, что я уже знаю. Я сделаю индикатор сам. Вы уже проложили путь, этого достаточно.
Хольгер удивлённо мигнул.
— Да, — он слегка наклонил голову. — Я понимаю. "Сивертсен" — громоздкое энергоёмкое устройство. Его можно уменьшить до размеров смарта. Хорошо, если у вас это получится.
— Лос-Аламос постарается, — усмехнулся Майкл, протягивая сармату руку. — Вам нужна какая-нибудь помощь? Я общаюсь не только с Гербертом, возможно...
Хольгер качнул головой. Его ладонь на долю секунды накрыла пальцы человека и опустилась.
— Мне ничего не нужно. Я хочу спокойно работать. Желательно, не на свалке.
Майкл внимательно посмотрел на него, убрал с лица улыбку и кивнул.
— Постараюсь помочь.
Гедимин вышел проводить его; до отбоя оставалось полчаса, на свалке было достаточно темно, чтобы ярко-жёлтый комбинезон учёного издали казался размытым светлым пятном. Переждав пролёт патрульного дрона под прикрытием мусорной горы, двое вышли на пологий склон. Майкл остановился, оглянулся назад и испустил негромкий смешок.
— Они говорят, что сарматы неспособны к созданию нового. Что для них наука недоступна, и всё, что они могут, — это копировать изобретения людей. Сколько же в этом мире идиотов...
— О нас много чего говорят, — буркнул Гедимин. — Ничего умного.
— Я сам, наверное, не поверил бы, если бы два года назад мне сказали, с кем и при каких обстоятельствах я познакомлюсь, — покачал головой человек. — Не знаю, как скоро мне позволят сюда вернуться, но почти уверен — следующий наш разговор пройдёт в научном центре Канадских территорий. И больше мне не придётся по колено тонуть в обёртках и очистках. Удачи вам, Гедимин. Будьте осторожны. До строительства научного центра ещё надо дожить.
Профессор Вольт исчез в тени дальнего барака, и только тогда Гедимин сдвинулся с места и провёл ладонью по груди. Ему было не по себе. "Научный центр... Не думаю, что так будет," — подумал он. "Я бы хотел, чтобы Вольт вернулся. Но это маловероятно."
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|