Гедимин, выбравшись с аэродрома, прошёл мимо душевой и уже хотел спуститься в мусорный овраг, как странное ощущение заставило его остановиться. Чего-то не хватало, и он не сразу даже понял, в чём дело. На главной улице Ураниум-Сити было противоестественно тихо и пусто — ни одного глайдера, ни одного тягача, рудовоза или робота-уборщика. По шоссе от фрилосинтезирующего комбината к озеру шли двое охранников в экзоскелетах. Один из них водил по дорожному полотну пищащим прибором на длинной штанге.

— И что теперь — вскрывать всю улицу? — сердито спросил его второй. — Хоть что-то видно?

— Ничего, — ответил "измеритель", остановившись напротив оврага. Он мог увидеть Гедимина, и сармат сделал вид, что рассыпал мелкие детали. "Этот прибор улавливает звуки? Что-то вроде эхолота," — определил он, рассмотрев странное приспособление. "Что они с ним ищут?"

— Пусть проверят счётчик на своей трубе, — сказал первый. — Никаких протечек тут нет. В городе сухо! Это они мутят что-то с водой.

— Станция говорит, что счётчики в порядке, — второй сделал ещё шаг, толкая перед собой прибор. — И тут ничего... Почти каждый день идёт какой-то отток на сбрасывающей трубе. Иногда больше, иногда меньше. Могут швы на трубе расходиться, а потом закрываться?

— Идём, хватит тут торчать! — первый толкнул его в спину. — Нет никакого оттока. Если бы был, тут бы уже всё плавало. Эй, теск, вали в туман!

Гедимин отвернулся, радуясь, что "макаки" не умеют распознавать эмоции сарматов. "Значит, отток был обнаружен. Даже дошло до проверки," — думал он, обходя душевую по периметру. "Водоотвод не нашли, но это дело времени. Неприятно, однако придётся его убирать, а в туннель ставить заглушку..."

Он остановился, вспоминая, как выглядит дорожная насыпь снизу, из-под земли. "Пора оставить макак в покое и проложить собственный водопровод. Вывести туннель к озеру, затопить, поставить насос и качать по мере надобности."

— Гедимин Кет! — разнеслось над аэродромом, и сармат изумлённо мигнул. — Идите в медчасть. Вас ждут.

"Меня?" — озадаченно хмыкнул Гедимин, выбираясь из переулка. "Незачем им меня ждать."

Призыв успели повторить ещё два раза, прежде чем сармат подошёл к медчасти. Охранников в тяжёлых экзоскелетах рядом не было, как и незнакомого транспорта. Внутри один "броненосец" обнаружился — он стоял у двери, подозрительно глядя на собравшихся в медчасти сарматов. Трое из них, увидев Гедимина, кивнули ему, кто-то вскинул руку в приветствии.

— Уран и торий! — сказал, поворачиваясь к ремонтнику, сармат в светло-синем комбинезоне. На его груди белел значок со схематичным изображением истребителя — атлантисского "Раптора".

— Заставляешь себя ждать, Гедимин. Торкват не предупредил тебя о собрании?

Ремонтник качнул головой. Из собравшихся он знал троих, все они были механиками, и он трижды встречался с ними на трибуне во время Летних полётов.

— Я Джер Хепри, глава Лётного комитета, — сказал сармат и выразительно посмотрел на ремонтника, но тот только удивлённо мигнул. "Лётный комитет? Я опять что-то пропустил..."

— Сейчас я рассматриваю твоё дело, — продолжал Джер, слегка сузив глаза. — Дело о твоих... экспериментах во время недавних соревнований. Хотя уместнее было бы назвать их выходками или даже диверсиями.

— Что я сделал не так? — теперь сощурился Гедимин. Он пытался вспомнить, где видел Джера, и видел ли вообще, — так или иначе, на трибуне механиков этого сармата не было ни в этом году, ни в прошлом.

— Зависит от того, что ты хотел сделать, — неприятно ухмыльнулся Джер. — В столкновениях во время первого этапа тебя обвинить сложно. Однако то, что случилось во втором, — твоих рук дело. Воспламеняющая смесь в лабиринте... Иджес Норд утверждает, что ты предусмотрел последствия и даже предупредил некоторых механиков... не раскрывая своих планов. Два звена потеряли свои корабли во время пожара. Механики этих звеньев сейчас тут...

Джер указал на двоих смущённых сарматов и хотел что-то добавить, но Гедимин решил, что пора перейти ближе к делу.

— Корабли серьёзно пострадали? — спросил он, подняв правую руку, сжав в кулак и приложив к груди. — Я готов оказать помощь. Какой именно ремонт нужен?

— Да, им досталось, — кивнул один из сарматов, пристально глядя на Гедимина. — Практически, от них осталась кучка болтов и гаек.

— Это всё бульдозер, — хмыкнул второй. — Если бы мы вытащили их из огня и содрали обшивку, ещё можно было бы что-то спасти. Но после расплющивания...

— Остались чертежи или схемы? — спросил Гедимин. — Эти корабли погибли по моей вине, и я готов их восстановить.

— Раньше следующего лета они всё равно не понадобятся, — отмахнулся один из механиков. — Ты, похоже, расстроен сильнее, чем я. Не надо. Мне понравился твой фокус. Можешь сказать, что ты распылил? Похоже, без щелочных металлов там не обошлось...

Гедимин усмехнулся и потянулся за листком бумаги — он уже усвоил, что длинные формулы плохо воспринимаются на слух.

— Навряд ли лабиринт следующего года будет так хорошо гореть. Но если вдруг...

— Стой! — Джер боком втиснулся между Гедимином и механиками. — Я вынужден это пресечь. Вы, конечно, замечательно поладили и уже готовы планировать совместные диверсии. Но Лётный комитет был создан, чтобы их пресекать. Мы собрались, чтобы обсудить тебя и твоё поведение, Гедимин, а не готовить зажигательные смеси. Итак, ты сжёг два корабля и конструкции, построенные для соревнований. Что скажешь в своё оправдание?

Гедимин мигнул.

— Вы разбираетесь с теми, кто ломает чужие корабли? В позапрошлом году дрон охраны сжёг половину нашего флота. Это меня не оправдывает, но интересно узнать — я понесу такое же наказание или меньшее, пропорционально количеству сгоревших кораблей?

Механики переглянулись, один из них с трудом скрыл усмешку. Глаза Джера сошлись в тёмные щели.

— Твоё остроумие здесь неуместно. Итак, ты ничем не можешь оправдать свои действия. Этого следовало ожидать. Второй вопрос... Пилота для первого этапа ты выбирал лично. Ты знал, что этот сармат — полоумный маньяк-поджигатель?

— Линкен — отличный пилот и один из умнейших сарматов в этом городе, — сузил глаза Гедимин. Он смотрел на Джера пристально, дожидаясь, пока тот отведёт взгляд.

— Если тебе ещё раз доведётся выбирать пилота, твой выбор снова падёт на Лиска? — спросил тот; его лицо странно дёрнулось, будто он хотел оскалиться.

— Да, — ответил Гедимин.

Джер, не выдержав, отвёл взгляд.

— Всё понятно, — поморщился он. — Комитет рассмотрит твоё дело. Скорее всего, ты будешь отстранён от полётов. Вместе с Лиском.

Гедимин изумлённо мигнул.

— Ты пилот или механик? Откуда ты вылез, и как ты собрался меня отстранять?

— Я — председатель Лётного комитета, — Джер на долю секунды оскалил зубы. — Разговор окончен.

— Иди-иди, — охранник в экзоскелете схватил Гедимина за плечо и подтолкнул к двери. — Пошёл!

Гедимин остановился у крыльца, потирая плечо. "Мы летали три года. У нас были пилоты, механики и судьи. Я ни разу не слышал ни о каких комитетах. Похоже, макаки выдумали очередную ерунду, а проблемы опять будут у нас..."

Мимо душевой, заворачивая на аэродром, проехал глайдер-мусоровоз. Гедимин выглянул из-за угла, — улица снова ожила и зашумела, охранники, разыскивающие утечку, бесследно исчезли. "Не нашли," — он подошёл к краю оврага, осмотрел свалку и довольно усмехнулся. "Но это ненадолго. Пора заняться каменной кладкой и бурением..."

07 сентября 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Свёрнутые металлические листы скрежетали негромко — Гедимин прочно держал их, лучевая сварка работала бесшумно, только перегретая поверхность еле слышно шипела, остывая. Когда вдалеке громыхнуло, сармат услышал это сразу, но бросить работу он не мог — и продолжал варить, прислушиваясь к хлопкам, скрежету и плеску за углом. Когда вода всплеснула в последний раз, он положил готовую конструкцию остывать, отстегнул ремонтную перчатку и быстро пополз к источнику шума. Когда он добрался до цели, плеск уже затих, но что-то продолжало негромко скрежетать. Судя по звуку, металл цеплялся за камни.

Гедимин выпрямился во весь рост и изумлённо мигнул, глядя на залитый пол. Ниша, в которой ещё недавно проходила труба, врезанная в городской водопровод, была достаточно высокой, чтобы избежать затопления, и сармат поднял её пол ещё на полметра, соорудив порог. Только теперь он убедился, что не ошибся в расчётах.

От мокрого порога до самого озера протянулся выстланный фрилом туннель — два метра в диаметре, множество крепящих опор... и много холодной воды. Сейчас она подступила к порогу и щедро забрызгала его. Гедимин зажёг фонарь и направил луч в тёмный туннель. Свет отразился от поверхности воды — между ней и округлым сводом оставалось полметра свободного пространства.

"Готово," — довольно кивнул сармат, глядя на воду. Он уже знал, где поставит насос и куда положит трубы с фильтрами.

Что-то продолжало скрежетать. Фонарь осветил блестящие выступы, торчащие из воды в десяти метрах от порога. Сармат вынул из кармана пульт, больше похожий на раздавленный бульдозером смарт. Устройство негромко щёлкнуло, красный огонёк на нём погас. Гедимин передвинул рычажок, придавил пальцем кнопку со стрелкой и прислушался. Под водой что-то зарокотало. Блестящие выступы исчезли.

"Движется," — Гедимин осветил поверхность воды и увидел быстро всплывающие пузыри. Их источник приближался к порогу, и вода над ним колыхалась.

"Готово," — сармат отпустил клавишу и вернул рычажок в прежнее положение. Рокот утих. Что-то несильно ударилось о порог и остановилось. Гедимин кивнул, спрятал пульт и опустил руки в воду.

Плавучий агрегат был больше и тяжелее, чем можно было бы предположить, глядя на его надводные части. Он весь растянулся вдоль дна — вместе с колёсами, подпорками, герметичным корпусом и массивным буром. Пневмомолот, вокруг которого он был построен, весил в три раза меньше, — даже Гедимину пришлось напрячь мышцы, чтобы извлечь агрегат из воды и втащить на порог.

Всё было цело; во время плавания известковая грязь с бура и колёс частично смылась. Гедимин вытирал остатки и придирчиво осматривал выступающие части. "Годится," — заключил он, выталкивая агрегат на просушку, в тёплый коридор, продуваемый сухим воздухом. За поворотом, ближе к выходу, виднелась груда известняка, грязного песка и растительных остатков, примерно столько же отходов должно было остаться на дне после затопления. Гедимин посмотрел в воду, недовольно сощурился и начал расстёгивать комбинезон. Ползать по этому туннелю ему уже приходилось, плавать — пока нет.

Вода была тёплой — достаточно, чтобы проводить в ней часы, не опасаясь, что конечности онемеют. Гедимин нырнул и пошёл вдоль дна, отталкиваясь от стен. Фонарь, пристёгнутый к руке, освещал серый слой придонной мути и торчащие из него куски известняка. "Понятно," — сармат оттолкнулся ото дна и поплыл назад. Развернуться было негде — оставалось пятиться, пока пальцы ног не коснутся камня. "Сгрести всё вместе и вытолкнуть в озеро. На выходе поставить решётку. Обработать от моллюсков..."

Он выбрался на порог и снял с плеча прилипшую водоросль. "Движение в средах с разной плотностью," — хмыкнул он, вспомнив разговор с Квэйтаном. "Тут их как минимум три. Готовый полигон."

26 декабря 54 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Что это за устройство? — спросил Гедимин, сложив вместе два фрагмента чертежа. Один из них выдуло ветром из мусорного ящика; можно было бы не подбирать его, но сармат увидел линии, начерченные знакомой рукой, и не смог пройти мимо.

Вопрос несколько запоздал — устройство было собрано ещё неделю назад, и сегодня утром Алексей взял его с собой, улетая на границу территорий. Ещё он прихватил пучок обрезков проволоки, ненужных пружин, микросхем, болтов и светодиодов — и миниатюрный ручной зажим, снятый с ремонтной перчатки Гедимина. "Джессика хочет увидеть, как делаются наши цацки," — смущённо хмыкнул он, забирая инструмент. "Говорит, что это очень интересно и красиво. Я покажу ей несколько приёмов."

"Без пайки ничего интересного не покажешь," — думал сейчас Гедимин, измеряя шагами путь от аэродрома до барака. "Хотя некоторые сарматы плетут из проволоки. Иногда получается забавно."

Прикрывая обрывки чертежа от ветра, он сложил их, но понятнее конструкция не стала. Сармат напомнил себе, что цацки очень редко бывают функциональными механизмами — обычно они только похожи. Эта не была даже похожа. "Что-то из фауны. Рыба?" — Гедимин повернул чертёж другой стороной.

— Устройство? — ухмыльнулся Кенен, заглянув в схему. — Это козерог. Знак зодиака. Я его срисовал с мартышечьего сайта. А вы с Алексеем уже налепили поверх всяких железячек.

— Козе-что? — Гедимин удивлённо мигнул. Хольгер испустил негромкий смешок.

— А, одно забавное мартышечье суеверие. Их дикие предки думали, что видимое расположение звёзд на небе как-то влияет на разумных существ. Они делят год на двенадцать интервалов, и каждый приписывают к одному из таких расположений-созвездий. Сейчас на них влияет созвездие Козерога. Это такое мифическое существо. Посмотри на свою схему, и ты его увидишь.

— У макак очень странные обычаи, — заключил Гедимин, убирая чертёж в карман. — Я в них, наверное, никогда не разберусь.

— И Деймос с ними, — отмахнулся Хольгер. — Где Линкен?

— Там, — Кенен кивнул на распахнутую дверь душевой. Из неё валили клубы пара, и раздетый догола сармат с ярко-красной кожей стоял на крыльце, растирая плечи и грудь снегом. С озера доносился хруст ломаемого льда и громкий плеск — купание началось ещё до рассвета. Примерно тогда же в душевую ушёл Линкен — а он редко уходил оттуда, не окунувшись в озеро три или четыре раза.

— Через час освободится, — сказал Гедимин, вглядываясь в клубы пара.

— Не одобряю я эти купания, — поёжился Кенен, — но лучше пусть он там сидит, чем бегает по лесу, обвешанный взрывчаткой. А через час он именно туда и отправится. А мы с Хольгером будем за ним присматривать. Джед, ты с нами?

— Не могу, — покачал головой ремонтник. — Много работы.

— Даже на Рождество? — недоверчиво усмехнулся Кенен.

На четвёртом этаже барака было пустынно; с пятого доносились приглушённые звуки музыки, перемежаемые взрывами и шумом падающих обломков, — все, кто не ушёл купаться и валяться в снегу, смотрели фильм. Кенен мечтательно уставился в потолок, но, перехватив взгляд Гедимина, подобрался и придал лицу сосредоточенное выражение. "А лучше бы шёл наверх," — подумал ремонтник, задумчиво проводя пальцем по экрану телекомпа.

"Мы начнём отдыхать позднее," — сообщал в очередном письме Кронион Гварза. "У северян не принято отмечать Рождество. Фактически, вы пойдёте работать, когда наш отдых только начнётся. Тут идут дожди... довольно странное явление: больше всего похоже на бочку воды, внезапно выливаемую с неба. Когда он идёт, ничего не видно на два метра вокруг. Когда прекращается — минут через пять или десять — кажется, что ничего не было. Котловина быстро наполняется. Там, где мы работали неделю назад, уже несколько метров воды. Тут рассказывают, что аборигены, застигнутые дождями посреди озера, часто не успевали убежать и тонули в рассоле. Аборигены, в свою очередь, приписывают это белокожим. Интересно, что они как-то связывают нашу природу с солью в озере. На их языке мы называемся словом, которое переводится как "из соли". Они довольно странные, даже для людей. Наверное, такое поведение присуще плохо выдрессированным животным, — проявлять агрессию к тем, кто хорошо к тебе относится, и подчиняться тем, кто способен тебя напугать. С тех пор, как повстанцев усмирили, кажется, что аборигены с нами заискивают. Охрана — те, кого прислали из Севера — просит не принимать это всерьёз и поменьше им доверять. С охраной они заискивают не меньше. Вообще, тут много людей. По твоим рассказам можно сделать вывод, что ваши поселения находятся в большей изоляции. Однако такое тесное общение, о каком ты писал, здесь редкость. Ходят слухи о единственном случае — сармат и аборигенка, и все, от кого я слышал эту историю, рассказывали её по-разному. Тебе можно позавидовать, Гедимин, — ты наблюдаешь межвидовое скрещивание своими глазами..."

123 ... 303132

↓ Содержание ↓