Ещё полсотни метров вдоль стены в рост сармата — сюда успели привезти и установить один ряд стандартных блоков — и Константин резко развернулся и остановился. Гедимин хотел спросить, в чём дело, но его взгляд упал на массивные округлые сооружения в стальной опалубке. Здание было разделено на две части; сарматы стояли у его дальнего торца, и конструкции, которые увидел Гедимин, занимали почти всё пространство по ширине. Он едва заметно вздрогнул — вживую он ещё ни разу такого не видел, но, тем не менее, опалубка выглядела очень знакомо.

— Это они? — полуутвердительно спросил он. Константин широко ухмыльнулся и достал из кармана смарт.

— Именно. Два, водо-водяные, типовой проект для промышленных городов.

Он сказал ещё несколько фраз, но Гедимин пропустил их мимо ушей. Его взгляд остановился на опалубке. Сейчас это ещё нельзя было назвать ни реакторами, ни гермооболочкой... даже зданием это практически не было, но сармат смотрел на него и чувствовал, как учащённо бьётся сердце.

— Там нет рабочих, — сказал он. — Почему?

— Нехватка специалистов, — ответил Константин, возясь со смартом. — Моя бригада слишком мала. Теперь, когда ты здесь... Вот, готово. Я сбросил тебе проект станции. Текущее состояние тоже там, можешь посмотреть, пока не собрались монтажники.

Гедимин рассеянно кивнул и огляделся по сторонам. Лезть на опалубку было глупо; пустой "стакан" гермооболочки, надстроенный едва ли на полтора метра, внутри ничего интересного не содержал. "Кран," — сармат запрокинул голову, присматриваясь к высоте стрелы. "Оттуда видно лучше."

— Бьорк! Возьмёшь меня наверх?

Мутант стоял у крана, негромко переговаривался с другим рабочим, на Гедимина, вынырнувшего из проёма между двумя будущими энергоблоками, оглянулся удивлённо.

— Наверх? Да иди, вот платформа, — он кивнул на открытый внешний подъёмник, закреплённый на тросах, громко свистнул в два пальца и вошёл в открывшуюся шахту внутри опоры — более надёжный, закрытый подъёмник был там. Кран загудел, платформа под ногами Гедимина качнулась, и сармат взялся за белый трос, натянутый вместо ограждения, и огляделся по сторонам.

Платформа поднималась быстро, так, что перехватывало дыхание; почти у самой кабины она остановилась и повисла, слегка покачиваясь на тросах. Разомкнутый купол защитного поля остался внизу, в постоянно изменяющий ширину и форму разрыв сыпалась снежная пыль. Вдоль края неба, над лесом, уже протянулись параллельные светло-синие полосы, внизу заметно посветлело, но огни ещё не гасли. Гедимин скинул капюшон и посмотрел вниз, чувствуя, как кровь быстро теплеет и ускоряет своё движение — так, что дрожь бежит по телу и передаётся неустойчивому подъёмнику.

Главный корпус, разделённый надвое продольным "разрезом", лежал внизу, реакторами на восток, длинным машинным залом — на запад; он был полностью открыт — широкие проёмы пропускали любой транспорт, перекрытия были достаточно прочными, чтобы выдержать проезжающий тягач с полной загрузкой. На востоке, на западе, на юге, — везде горели фонари, и гудели механизмы. К востоку от реакторов, в полусотне метров от него, начинались широкие круги, выстроенные из вертикальных опор. Туда согнали несколько кранов и погрузчиков. Гедимин потянул за трос, вместе с платформой перебираясь на восточную сторону, и наклонился над площадкой, заглядывая в реакторный зал. Рабочих там не было; фонари погасили из экономии, но утреннего света было достаточно. Гедимин задумчиво разглядывал стены, опалубку и перекрытия, слегка усмехался, и его глаза горели всё ярче. Наконец, решительно кивнув, он повернулся к кабине и протяжно свистнул.

— Майна!..

...Константин стоял у стены, глядя на спускающийся подъёмник с недоумением и тревогой. Гедимин спрыгнул на землю; платформа снова закачалась, но небрежный рывок остановил её. Сармат выпустил трос и шагнул к Константину.

— Дай мне двадцать сарматов и подъёмник. Буду работать, — он кивнул на реакторы. Северянин изумлённо замигал.

— Ты видел план? Знаешь, что делать?

— Знал ещё два года назад, — отозвался Гедимин, на ощупь закрепляя на предплечье ремонтную перчатку и проверяя, куда развернуты излучатели "арктуса".

— Сорок монтажников и гусеничный кран, — сказал Константин, пристально глядя на него.

Гедимин кивнул, глядя поверх его плеча на западную стену реакторного зала. Её построили первой, чтобы дать дополнительную опору главному крану; там, где он сейчас стоял, и где были проложены его рельсы, в конце концов должны были поставить деаэраторы и выделить помещение для дежурных инженеров. "Рядом с реакторами," — едва заметно усмехнулся Гедимин. "Когда они будут готовы." Он вспомнил штабеля больших ящиков к востоку от фундамента и несколько неразгруженных платформ, прикрытых белым скирлином с символами "Вестингауза". Из машинного зала быстро выбирались сарматы; ещё одна группа подходила с юга. Константин, убрав смарт в карман, отступил к стене и молча смотрел на прибывающих монтажников и на Гедимина, пересчитывающего их и дожидающегося, пока все бригады соберутся. Из-за крана выбрался Айзек, удивлённо посмотрел на всех, хотел что-то сказать, но Константин жестом остановил его.

— Не хватит сорока — звони диспетчеру, — сказал северянин. — Требуй рабочих, технику, материалы. Наш участок — в приоритете. Можешь командовать. Пока станция не построена, главные здесь — мы.

Гедимин снова кивнул, придирчиво разглядывая монтажников. Кого-то из них он видел, когда строили кассетный цех; в рабочее время никто не носил украшений, но некоторые на взгляд инженера ответили радостным хмыканьем, — у них определённо сохранились памятные значки в форме твэла. Гедимин сдержанно усмехнулся.

— Реакторный зал, — медленно и чётко проговорил он, глядя на рабочих. — Сегодня начнём с него.

...Тягач на пустой платформе вывозил рабочих со станции; над стройплощадкой почти уже погасли фонари, на стреле крана оставили сигнальный свет для пролетающих мимо ночных глайдеров. Огни вдоль просеки горели вполсилы, длинный перегон от станции до машиностроительного завода освещали только фары. Гедимин сидел на платформе, глядя прямо перед собой немигающими глазами; вместо деревьев, сливающихся в чёрную полосу вдоль обочины, и чужих спин, заслоняющих обзор, он видел реакторный зал и пустые "стаканы" гермооболочек. Они выстраивались в поле зрения объёмным чертежом: готовые конструкции — сплошными линиями, несуществующие девяносто процентов — мигающим пунктиром. "Здесь остановились," — мысленно провёл красную черту сармат. "Отсюда начнём завтра. Не торопиться. Время ещё есть. Реактор привезут нескоро."

Кто-то тронул его за плечо, и Гедимин растерянно мигнул, глядя на подсевшего к нему Хольгера. С другого бока к нему привалилось что-то тёплое, расслабленное; сармат скосил глаз и увидел Иджеса. Механик уронил голову ему на плечо и прикрыл глаза.

— Забегался, — хмыкнул Хольгер, переложив руку Иджеса с платформы, из-под чужих ног, на его живот. — А ты как? Весь день тебя не видел?

Гедимин удивлённо мигнул. Усталости он не чувствовал — сердце билось ровно и размеренно, разве что немного чаще обычного; мозг работал чётко, единственное, что ощущалось, — странная дрожь в ногах. "Это кран," — подумал сармат. "Платформа болтается. Надо будет закрепить."

— Куда вас поставили? — спросил он, пытаясь вспомнить, где и когда расстался с Иджесом и Хольгером. Память сбоила; всё, что в ней осталось от длинного дня, — конструкции реакторного зала, частично собранные, частично прикрытые тентом и защитным полем и ждущие своей очереди, хлипкий подъёмник на главном кране, много опалубки, резкий запах окалины и испаряющегося фрила.

— Я работаю на сольвентной базе, — сказал Хольгер, чему-то усмехнувшись. — Будет очищать стоки. Иджеса перевели на градирни, к Торквату. А что у вас на реакторах?

Гедимин мигнул. Ему было не по себе — то ли он о чём-то забыл, то ли сделал что-то не так...

— Работаем, — он пожал плечами. — Дали хороших монтажников. То, что наверху, выглядит неплохо. А трубопроводы я ещё не смотрел. Надо будет найти время... Так когда тебя забрали на эту... базу? Не помню. Я был тогда на кране? Эти реакторы... Увлёкся немного, наверное.

С каждым словом смущение становилось сильнее, и в конце концов сармат уткнулся взглядом в платформу. "Так и есть. Увидел реакторы и провалился. Гедимин, ты идиот," — сердито сощурился он. Хольгер хмыкнул и прижал ладонь к его груди, поверх нашивок.

— Не надо, Гедимин. Я понимаю. Реакторы! — он усмехнулся; его глаза слегка светились красным, и непохоже было, чтобы он расстраивался или был обижен. — У тебя глаза горят ярче прожекторов. Занимайся своей работой, для нас там хватит своей. Наговориться мы всегда успеем. Эй, Иджес! Завод!

— А? — сонный механик растерянно огляделся по сторонам. Тягач замедлил ход. Впереди на ярко освещённой ограде виднелись чёрно-жёлтые трилистники радиационной опасности — транспорт подходил к заводу "Вестингауза".

... — На озеро, и никаких самок. Атомщику надо охладить мозги, — Линкен ухмыльнулся.

Гедимин кивнул и затолкал пустой контейнер из-под Би-плазмы в мусорный ящик, вполглаза следя за очередью в пищеблок. Где-то у окошка раздачи застрял Хольгер.

— Я вот думаю, — протянул Иджес, щурясь на ближайшую стену. — Первый водосборник в градирне. Градусов сто — сто пять, иногда больше. Башня открытая, мощный паровой поток снизу вверх... Неплохая общественная купальня, как по-твоему?

Он посмотрел на Гедимина. Тот растерянно хмыкнул.

— Купальня внутри градирни? Думаешь, они для этого?

— Гедимин! — послышалось из-за плеча Линкена. Взрывник, удивлённо мигнув, слегка отодвинулся. Рядом стоял Константин.

— Первый вечер в Ураниум-Сити, — смущённо усмехнулся он. — Как тут принято проводить время?

Сарматы переглянулись. Гедимин заметил краем глаза, что у противоположной стены маячат ещё двое приезжих — Бьорк и почти незаметный рядом с ним Айзек, и что у Айзека в карманах эхолокатор и батареи к нему.

— Да по-разному, — пожал плечами Иджес. — Стадион, полоса препятствий, озеро... Можно погонять корабли — по воздуху и под водой. Или поваляться в снегу в мусорном овраге.

— Интересно, — едва заметно усмехнулся северянин. — Вы уже собрались куда-то? Возьмёте с собой?

Гедимин мигнул.

— Если хочешь. Мы пойдём купаться. Подо льдом, — пояснил он, вспоминая, что читал в письмах Крониона о посёлке Цкау и его окрестностях.

— Подо льдом? — северянин слегка удивился, но тут же кивнул. — Идёт. Я с вами.

— Бьорк тоже с нами? — спросил Гедимин, покосившись на дальнюю стену. Константин закивал и жестом позвал сарматов к себе.

Айзек подошёл первым, застенчиво посмотрел на Гедимина и вскинул руку в приветственном жесте. Бьорк встал чуть поодаль, глядя исподлобья.

— Будут подлёдные купания, — сказал им Константин, кивнув на инженеров. — Местный обычай. Я с ними. Вы?

Айзек едва заметно вздрогнул и провёл пальцем по располосованной скуле.

— Я, пожалуй, накупался, — пробормотал он, виновато покосившись на Гедимина. — Не пойду.

— Я иду, — буркнул Бьорк. — Там есть где согреться?

Иджес ухмыльнулся.

— Всё есть. Мы устроили в общественной душевой парилку. Тепло, как на Венере. Айзек, ты там можешь посидеть. Под лёд тебя не потащат.

— Парилка? — Бьорк посмотрел на него с интересом. — Кто устроил? Сильно переделали?

— По дороге расскажу, — махнул рукой Иджес. — Нам её ещё греть. Жаль, Хас уже спать ушёл, там без него всё выстудят...

Сарматы выбрались из барака, разминувшись в коридоре с группой незнакомых поселенцев с номерами "Новы". Гедимин покосился на них и удивлённо хмыкнул.

— Константин, а что ты не в своей бригаде? Вас тут много...

Северянин качнул головой. Он шёл рядом с Гедимином, незаметно оттеснив Иджеса; впрочем, механик не возражал, — он что-то оживлённо рассказывал Бьорку, а тот фыркал и ухмылялся во всю пасть.

— В бригаду я всегда успею. Хочу узнать вас получше. Мы теперь работаем вместе. Особенно с тобой. А я тебя не знаю.

Гедимин пожал плечами.

— Знать особо нечего. Это моя первая станция... А ты работал раньше? Где учился? В Канске?

Северянин усмехнулся и покачал головой.

— Работал... Я немного раньше начал. Сейчас Канск неохотно берёт студентов. Говорят, Лос-Аламос тоже. Как ты в него пробился?

...На берегу захрустели кусты; на освещённую полосу льда спустился сармат и остановился, глядя под ноги. Пятно утоптанного снега два на два метра полностью занимал чертёж. Гедимин провёл линию по ближнему краю, покосился на озадаченного сармата на берегу, жестом попросил не наступать и повернулся к Константину. Тот молча стоял на краю расчерченной площадки и немигающим взглядом смотрел на чертёж, изредка заглядывая в смарт и что-то поправляя на экране.

— Запустить не удалось, — хмуро сказал Гедимин, отвернувшись от чертежа. — Не знаю, был ли он рабочим.

Константин рассеянно кивнул, выключил смарт, прошёл вдоль площадки и повернулся к Гедимину.

— "Звёздный кондор", да? Сам доработал? И почти построил?! Надо же... Трудно поверить.

Он обошёл реактор по кругу.

— Вот эта схема... у тебя что, остались наметки? После захвата, после всего... Где ты их хранил? Я не видел, чтобы ты доставал смарт... или ещё что-то. Ты что, помнишь всё? В таких подробностях?!

Гедимин мигнул.

— Это мой реактор, — буркнул он. — Кому ещё его помнить?!

Константин недоверчиво покачал головой.

— Ты странный даже для атомщика, — ухмыльнулся он. — Я никогда не затевал таких... проектов. Ты думал, что тебя за это могут... ну, например, расстрелять?

Трое сарматов на берегу до этой фразы хмыкали и пересмеивались вполголоса, но тут один из них не выдержал и громко фыркнул, тут же получив локтём по рёбрам от соседа.

— Эй, теск, ты о чём?! Атомщик на расстрел ходит, как на работу! — сказал он, ухмыляясь всем перекошенным лицом. — И задрал весь Ураниум чертежами реакторов. Да от него уже еноты разбегаются, когда он в лес заходит!

Гедимин недовольно сощурился.

— Не обращай внимания, — Константин тронул его за плечо. — У марсиан нелепые шутки. С тобой действительно интересно. И я хочу узнать ещё. Я раньше начал... но, кажется, ты больше успел.

Инженер пристально посмотрел ему в глаза — северянин был серьёзен.

— Тогда слушай, — он пожал плечами. — Надоест — скажешь. Мне нравятся ядерные технологии. Даже если они устарели на полтораста лет. И я хочу достроить и запустить свой реактор.

Константин кивнул.

— Значит, это будет сделано. Теперь, если ты не против, продолжим. Ты говорил о ртутном охлаждении первого контура. Почему ты от него отказался?

16 января 47 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Ещё раз?

Двое сарматов, кивнув друг другу, снова поставили локти на край разгруженного прицепа. Мышцы предплечья Гедимина уже ныли от напряжения, но рука Бьорка стояла неподвижно, не отклоняясь от вертикали ни на миллиметр. Затем его пальцы слегка сжались (кулак Гедимина полностью уместился в когтистой лапе), и сцепленные руки задрожали, медленно, но неуклонно приближаясь к металлической платформе. Гедимин напряг предплечье, на секунду задержав движение, но ещё одно плавное нажатие отклонило его руку на сорок пять градусов, а в следующее мгновение припечатало к прицепу.