| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Рация отключилась.
— Фюльбер! — Линкен вздохнул. — Да, кто ещё... Но шутка была хороша. Что скажешь, Константин?
— Скажу — хватит шуток на сегодня, — хмуро отозвался командир. — Гедимин, иди работать. Хотя бы облучатель проверь.
...Охранники на постах смотрели на сарматов угрюмо — особенно тот, у кого был считыватель, и его товарищи, увидевшие на экране имя Гедимина — но никто не двинулся с места, когда "научники" проходили мимо. Станция успокоилась. Ремонтник, выйдя за ворота, оглянулся на неё в последний раз, — реакторы скрылись за оградой, но градирни ещё были видны — и едва заметно усмехнулся.
...Айзек шёл навстречу по коридору, чуть позади него тяжело шагал Бьорк. Гедимин мимолётно удивился, что оператор не спит — обычно сарматы старались выспаться непосредственно перед сменой — и подался к стене, чтобы пропустить его.
— Куда это вы? — удивлённо спросил Иджес.
— Недалеко, — сквозь зубы ответил Айзек и, остановившись перед Гедимином, ударил его кулаком в лицо. Удар вышел несильным; от изумления сармат даже не попытался ответить — только ошарашенно мигнул и потрогал ушибленное место.
— Знаешь, что было на станции после твоей шуточки? — спросил Айзек, отступая на шаг, под защиту Бьорка. Гедимин мигнул ещё раз.
— Думаешь, я специально? — хмуро спросил он, потирая скулу. Айзек презрительно фыркнул и, не оборачиваясь, прошёл мимо. Следом, подозрительно оглядываясь, протопал Бьорк. Гедимин переглянулся с Иджесом — тот изумлённо мигал.
— Уран и торий! Ты это видел?! Он же на пальцы встал — иначе не дотягивался!
— Значит, было надо, — буркнул Гедимин. Больше всего ему хотелось ущипнуть себя — проверить происходящее на реальность. Едва заметной и уже испарившейся боли от удара для этого было явно недостаточно.
— Повезло ему, что ты не ответил, — заключил Иджес.
04 июня 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Вечером, выбираясь из "Новы", Гедимин видел у дороги, там, где сарматы обычно дожидались попутного глайдера, скопление дорожной техники и полупустой прицеп с пластами термофрила; когда он возвращался с вечернего купания, прицепа уже не было, но машины ещё шумели, и сармат обошёл их стороной, не приглядываясь к дороге. Результаты ночной работы он оценил с утра, когда вышел с завода на протянувшуюся вдоль обочины платформу полуметровой высоты, с поребриками, разметкой и табличкой с расписанием.
— Интересно, — хмыкнул Хольгер, оглядевшись по сторонам и тронув пальцем едва заметный символ "Вестингауза" в углу таблички. — Немного благоустройства?
— А на той стороне, разумеется, всё по-прежнему, — проворчал Иджес, кивая в сторону станции. — Снова прыгать по прицепам и залезать под грузовики.
— С высокой платформы филкам удобнее подниматься на глайдер, — сказал Гедимин, оглядываясь в поисках Айрона. Сегодня ожидалась выгрузка очередной урано-ирренциевой сферы, лаборант с вечера получил немного теории на изучение, — ремонтник надеялся, что за ночь её удалось переварить.
— И так справлялись, — фыркнул Линкен.
Мимо проехал крытый фургон с запасами пищи. За ним обычно появлялись глайдеры с открытыми прицепами, но сегодня их не было видно, как Гедимин ни выглядывал с платформы. С Шахтёрского аэродрома медленно выбиралось что-то, больше похожее на пассажирский глайдер с приезжими с материка.
— Приближается, — Хольгер тоже заметил транспорт. — И ещё два идут следом. Интересно, кто там, и куда он собрался.
— Отойди от края, — буркнул Линкен. — Макаки без охраны не ездят.
Глайдер между тем набирал скорость, чтобы снова сбросить её перед платформой. Это был странный транспорт — со слишком высокой крышей, очень длинный, сцепленный из двух частей, с несколькими раздвижными люками, предназначенными явно не для людей — людям хватило бы и меньшей высоты. Борта были раскрашены в цвета "Вестингауза".
Транспорт остановился, открывая люки. Внутри было пусто — ни приезжих с материка, ни охранников. Водитель-сармат выглянул из кабины и нетерпеливо помахал рукой.
— "На борт"? — удивлённо мигнул Хольгер. — Это приехало за нами? Очень интересно...
Его аккуратно отодвинули в сторону — рабочие со станции уже забирались в глайдер. Транспорт громко загудел. Гедимин, выловив растерянного Айрона из толпы, поднялся на борт и пробился к иллюминатору. Они были вдоль каждого борта — вытянутые в высоту, такие, что смотреть в них мог и филк, и обычный сармат. Под ними приделали поручни, ещё два проложили по потолку, но плотность загрузки и так не позволила бы пассажирам упасть.
— Не знаю, зачем это макакам, — пробормотал Линкен, разглядывая ту часть глайдера, которая была видна — она быстро уменьшалась по мере заполнения. — Но тут, по крайней мере, есть крыша и борта.
— Кто-то потратился на пассажирские глайдеры, — хмыкнул Константин, пробираясь к своим сарматам и проталкивая перед собой лаборанта. — На второй год работы станции.
Все три глайдера Гедимин смог рассмотреть на конечной остановке, перед воротами АЭС, после высадки на новую высокую платформу. Спуск вёл прямо на пропускной пункт, в обход въезда для грузовых глайдеров. Транспорты разгружались по очереди — каждый из них был настолько длинным, что двум одновременно не хватало места.
— Ну, как тебе глайдер? — Иджес ткнул задумавшегося сармата в бок. — Доехали как мартышки!
— Я видел в фильме — в транспорте бывают ещё и сидячие места, — отозвался Гедимин. Иджес фыркнул.
— Напиши Фюльберу, пускай сделает!
Линкен, хмуро посмотрев на него, провёл пальцем по шраму. Иджес под его взглядом озадаченно мигнул и на всякий случай придвинулся к Гедимину.
— А тебе что не по нутру?
— Слишком уж они... подлизываются, — медленно проговорил Линкен, кивнув в сторону поста охраны — на ближайших людей, которые были в поле зрения. — Чего хотят? Работать на них нам и так пришлось бы.
— Они сделали нам удобно, — пожал плечами Хольгер. — Не вижу в этом ничего плохого.
Линкен резко выдохнул и развернулся к нему.
— Нам? Для нас они не пошевелились бы! Им опять что-то нужно. Чего ещё они захотят за свои подачки?!
Гедимин пожал плечами и шагнул к воротам.
— Идём уже. Работы много.
...Константин выглянул в коридор и жестами показал Гедимину, что сфера уже в дробилке, и Айрон возвращается. Лаборант появился через полминуты, с ног до головы завёрнутый в защитное поле; к экранирующей оболочке не мог прилипнуть ни один атом ирренция, но всё же Айрон держал руки на весу и старался ни к чему не прикасаться. "Можешь трогать," — жестами сказал ему Гедимин. Лаборант неуверенно усмехнулся, но руки оставил на весу, только слегка опустил их.
"Он правильно делает," — сказал Константин и подошёл к воротам. "На дезактивацию, оба."
... — Уже привык к весу урана? — спросил Гедимин, возвращаясь из душевой на нижний ярус.
— Я могу его нести, — кивнул Айрон, рассматривая свои руки. — А шрамы скоро появятся?
Гедимин мигнул.
— Ничего не будет.
— Даже если я буду работать с этими сферами ещё десять лет? — лаборант недоверчиво покосился на него.
— Поле защищает, — нехотя ответил Гедимин. — Ты читал теорию? Вообще не понимаю, чему вас учат.
Он хотел повернуть в лабораторию, но сквозь приоткрытые двери услышал сердитый голос Линкена — взрывник снова рассуждал о "мартышечьих подачках". Гедимин недовольно сощурился — на его памяти эти споры ни разу не привели ни к чему хорошему.
— Опять Саргон? — донёсся из-за двери раздражённый голос Хольгера. — Помню я, что он "готов был дать" сарматам! До сих пор шрамы на рёбрах...
— Сдох давно твой Саргон, — скрипнул зубами Гедимин, вспомнив неисправные истребители. Мёртвый пилот с раздробленными ногами тоже всплыл в памяти, и ремонтнику с трудом удалось от него отделаться, резко свернув в хранилище. Когда ворота закрылись, а голоса спорщиков затихли, мысли сразу потекли по другому руслу. Гедимин мельком взглянул на урановую сферу — процесс только начался, и мешать ему не следовало — и подошёл к облучателю. Обойдя его со всех сторон, сармат растерянно хмыкнул и жестом подозвал Айрона.
— Вспышек стало больше, — заметил тот, потыкав пальцем в защитный экран. — Весь ряд тяжёлых металлов светится ярче. Особенно свинец.
— Сходи за анализатором, — попросил Гедимин, направляя на себя генератор защитного поля. Это была "Оджи" — второй образец в мире, усиленный капсулой с ирренцием (ещё полграмма пришлось извлечь из-под урановой сферы, ослабив синтезирующее излучение, но генератор был нужнее).
Лаборант вернулся быстро, принеся с собой обрывок ругательства на сарматском языке, — Линкен, как и следовало ожидать, с течением спора не успокоился, а распалился ещё сильнее. "Закончу здесь и пойду унимать его," — подумал Гедимин, забирая у филка анализатор и прикасаясь к защитному экрану напротив образца оловянной фольги. Побочных вспышек рядом с ним было немного — меньше, чем перед свинцовой пластиной — но они появились, и сармат понимал, что это означает.
Он уже погрузил манипулятор в защитное поле и почти дотянулся до образца, когда что-то заставило его скосить глаз в сторону. Там стоял Айрон и немигающим взглядом смотрел ему под руки, на полупрозрачный купол и уходящий под него манипулятор. Сармат убрал ладонь с устройства и повернулся к лаборанту.
"Иди сюда. Будешь извлекать образцы. Я их проверю."
Айрон изумлённо мигнул и осторожно приблизился на шаг.
"Защита!" — резким жестом напомнил ремонтник. Лаборант испуганно закивал и потянулся к "арктусу".
"Можно?" — спросил он минутой позже, когда Гедимин уступил ему место у манипулятора и сам встал рядом с анализатором в руке.
"Работай," — разрешил сармат; с прибором жестикулировать было неудобно. Айрон ещё раз недоверчиво оглянулся на него, но взялся за рукоятку и повёл манипулятор вниз.
..."То же, что было со свинцом," — довольно кивнул Гедимин, увидев показания сигма-анализатора. Излучение нашло в оловянной и серебряной фольге микроскопические скопления ирренция — считанные группы атомов внутри "материнского" металла, чуть больше в олове, чуть меньше в серебре. "Откуда он, всё-таки, берёт недостающую массу?" — Гедимин уже начинал привыкать к недоумению, но не мог не задавать себе этот вопрос. Свинцовая пластина тоже не подвела его — как и ожидалось, ирренция в ней стало больше — на считанные атомы, но всё же не было сомнений, что синтез идёт, оставалось только собрать данные и выяснить его скорость.
Айрон ждал, когда Гедимин вернёт ему пластины, и даже не пытался заглянуть в анализатор. Ремонтнику показалось даже, что филк немного напуган. С успокаивающим жестом Гедимин протянул ему образец свинца. Вернуть всё на место и продолжать наблюдения, — всё, что сармат сейчас мог сделать. Статистика по примесям — возможным продуктам синтеза или распада — собиралась медленно, над данными с каждой проверки Гедимин сидел по нескольку дней, — ирренций вёл себя слишком странно, а у сармата было недостаточно опыта. "Собрать всё это — и в Лос-Аламос," — думал он, глядя на примитивный облучатель и не менее простую синтезирующую сферу. "Может, там уже знают, в чём дело. Попробую передать Герберту новые данные. Может, будет польза."
... — Как думаешь, какой образец следующий? — Айрон, взволнованный недавней работой, не замолкал даже в душевой, под дезактивирущим раствором.
— Медь, затем — железо, — без тени сомнения ответил Гедимин. — Почему — не спрашивай. Сам хотел бы знать.
— Я... тьфу!.. не думал, что ты доверишь мне работать с образцами, — лаборант случайно набрал в рот раствора, но и это не заставило его замолчать. — Ты никого к ним не подпускал.
— Тебе не нравилась моя спина, — хмуро отозвался ремонтник. — Теперь будешь смотреть на образцы. Ты наблюдательный. Следи за вспышками. Если появятся — проведём проверку сразу же.
Айрон мигнул.
— Проведём, — закивал он. — Если есть вспышки, должен быть и ирренций, и ждать тогда нечего... А про твою спину я ничего не говорил. Может, это Линкен сказал?..
04 августа 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Семь граммов и двести три миллиграмма, — объявил Константин, медленно и осторожно снимая образец ирренция с весов. Взвешивался он вместе с защитным полем, взяться за него можно было только тонким пинцетом, чтобы крупица металла не закатилась под ноготь или в складку перчатки, и Константин передавал его Гедимину очень неохотно, с неодобрением глядя, как ремонтник неуклюже держит захват. Сейчас Гедимин не спешил забрать готовый слиток, но и у печи, где готовилась к прессовке урановая окись, его тоже не было. Он сидел у верстака, увлечённо над чем-то склонившись; конструкция выглядела примитивно и ненадёжно, но ему нравилось.
— Что там у тебя? — спросил командир, подойдя к нему. Остальные сарматы — даже Хольгер, который до этого момента выглядел очень занятым — подошли следом. Гедимин подавил желание прикрыть конструкцию ладонью, только сердито сощурился.
— Обсидиановый экран, — ответил он.
— Зачем? — Константин подошёл ближе и протянул руку к конструкции. Гедимин отодвинул хрупкое сооружение в сторону (хотя предпочёл бы отодвинуть командира).
— Для ускорения синтеза, — пояснил сармат. — Поставлю под сферу.
— Лучше некуда, — пробормотал Константин, разглядывая экран. — Уже нашёл обсидиан и всё собрал... Я что, давал разрешение на ускорение синтеза? Или, может, ты приносил мне обоснование... вот этого вот?
Гедимин ударил его по руке и прикрыл конструкцию ладонью. Возможно, тычок чужого пальца она выдержала бы, но сармат не для того шлифовал обсидиановые линзы, чтобы позволить их ощупывать.
— Разрешение выдало Ведомство, — сказал из-за своего стола Хольгер, показав сарматам экран смарта; текст документа был виден плохо — в поле зрения попали в основном пометки секретности. — "В целях ускорения выработки исследуемого вещества разрешается использование обсидиановых линз в необходимом количестве. Окончательное решение о безопасности эксперимента принимают специалисты Центра. О результатах отчитаться..."
Константин в досаде хлопнул рукой по бедру.
— Когда успел договориться?!
— Это небыстро, — ухмыльнулся Хольгер. — Полтора месяца переписки. Но там встречаются умные сарматы... Возможно, ещё через полмесяца придёт второе разрешение. Оно более интересное.
— Что ещё? — Константин развернулся к нему. — Очередная попытка подрыва лаборатории?
Хольгер пожал плечами.
— Тебе везде мерещатся подрывы. А между тем сивертсенитовый цех работает уже три месяца, и ни одного лишнего взрыва там не было. А разрешение — на переработку первичного образца. Мы с Гедимином попробуем выделить из него кейзий и констий. Пока у нас нет этих металлов в чистом виде. Это будет по меньшей мере интересно.
Константин мигнул.
— Замечательная идея... Об авторстве спрашивать не буду, — он хмуро покосился на Гедимина. — Чем вы оба намерены заменить переработанный образец?
— Весь ирренций вернётся на прежнее место уже через сутки, — пообещал Хольгер. — Он как раз легко отделяется. А если что-то пойдёт не так... У нас уже двадцать пять граммов наработанного металла. Не вижу проблемы.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
