Долгая дорога в рай(книга закончена)

-Как разложить? Зачем?

-Чтобы трахнуть, разумеется. А потом ограбить. Она пока отбивается.

-И ты молчишь?!

-Я не молчу. Мы успеем.

-Поехали!

Двадцать минут назад.

...Анна Ивановна гнала свой джип на предельной скорости. Сзади, метрах в пятидесяти маячила полицейская машина, сверкая синими-красными огнями и завывая сиреной. Пять минут назад они пытались остановить Анну на дороге. Но, Анна, памятуя об участившихся последнее время нападениях на фуры и дорогие иномарки на этой трассе, останавливаться не стала. Да и как тут останавливаться? А если это даже и менты? Обыщут багажник, откроют чемоданы, а там...! Нет, лучше об этом не думать.

-Врёшь, не возьмёшь, — рычала Анна, изо всех сил вдавливая в пол педаль газа.

Две минуты назад она свернула с трассы на эту дорогу. Через пару километров будет поворот, а там развилка, после которой будет нужная Анне просёлочная дорога, раздолбанная до такой степени, что ментовский седан застрянет там в первой же луже, а вот Анна на джипе спокойно уйдёт.

-Надо продержаться ещё немного, — лихорадочно думала Анна Ивановна, намертво вцепившись в руль автомобиля, — тут ехать-то всего-ничего. Только бы стрелять не начали. Тогда вырвусь. До кордона доберусь, а там Сашка выручит. Меня на заимку отведёт, а машину спрячет так, что ни один мент не найдёт. В здешней тайге танковую дивизию спрятать можно, а не только джип.

... Сашка был одноклассником Анны Ивановны и любил её с шестого класса. Работал он лесником и одиноким бирюком безвылазно жил на дальнем таёжном кордоне. В трудные для себя дни Анна ездила на этот кордон отдохнуть в тишине и набраться душевных сил. Сашка принимал её всегда, молча ухаживал за ней, готовил еду, топил баньку и даже стирал грязные вещи, когда Анна приезжала надолго. Анна его не любила и Сашка это знал, но эти её приезды были для Сашки единственным праздником в жизни. Иногда, под настроение, Анна спала с ним. В такие дни Сашка просто боготворил её и несколько дней буквально светился от счастья. Он готов был для Аннушки на всё. Он обязательно выручит.

...Но , видимо, сегодня был не её день. Анна уже проскочила мост через небольшую речушку и начала брать поворот как правое заднее колесо "Лексуса" попало в небольшую, всего-то с ладонь размером выбоину. Надёжная импортная резина, на этой бешеной скорости из последних сил цеплявшаяся за российский асфальт, на мгновение потеряла контакт с дорогой и машину повело. Анна, пытаясь выйти из заноса, чуть довернула руль вправо, колёса прихватили обочину и тут всё полетело кувырком. Джип завалился вправо и полетел под откос. Несколько раз перевернувшись через борта и крышу, машина встала на колёса посреди луга и застыла. Анну спасли ремни и сработавшие подушки безопасности.

Когда ошеломлённая Анна выбралась из машины, то первое, что она услышала, это было:

-Ну что, блядь, набегалась? Иди сюд-да!

Анна оглянулась на голос. На откосе стояла ментовская машина и двое полицейских смотрела на неё с высоты поигрывая резиновыми дубинками.

-Щас! — крикнула Анна, подошла к открывшейся на последнем кувырке двери багажника, схватила оба чемодана и бросилась бежать к спасительному лесу, до опушки которого было всего какие-то полсотни метров.

Полицейские переглянулись и бросились следом. Анна бежала так, как не бегала никогда в жизни, надрывая мышцы и связки, подстёгнутая бешеным выбросом адреналина и неудержимой яростью борьбы за спасение.

Они догнали её в каких-то десяти метрах от опушки такого близкого уже леса. Она бы ушла, но брошенная в ноги резиновая дубинка сделала своё дело. Анна споткнулась о дубинку, из последних сил попыталась удержаться на ногах, но чемоданы потащили её вперёд и она грохнулась на траву всем телом. Один из чемоданов при падении раскрылся и пачки долларов посыпались наружу.

-Оба-на, Вован, — довольно заорал полицейский, подбежавший первым, — а рыбка-то с икрой оказалась! У нас сегодня день получки!

-Не дам! — взбеленилась Анна, — моё! — Она вскочила на колени около чемодана и начала запихивать в него высыпавшиеся пачки долларов.

-Так, так, так, — заговорил, подошедший неторопливо второй полицейский, — а что это у нас тут за богатенький Буратинка? И что это мы так усиленно прячем? Нехорошо. Разве мы не знаем, что Господь велел делиться? Ведь стяжательство — тяжкий грех. Отпустим гражданке грехи, а, Толян? Посмотри-ка, кстати, что это у нас во втором чемоданчике?

Первый полицейский наклонился и взялся за ручку нераскрывшегося чемодана.

-Не трожь! — Анна дикой кошкой бросилась на него, целясь ногтями в глаза. Тот еле успел отвернуть голову, но на щеке остались глубокие сразу наполнившиеся кровью царапины.

-Ах ты с-сука! — Толян схватился за щеку, увидел кровь на руке и озверел. Он пнул вдогонку провалившуюся вперёд Анну по ноге, но та, не чувствуя боли, развернулась и вновь бросилась на врага. Она визжала, била, царапалась и кусала противника пока удар дубинки по почкам не свалил её на землю.

Анна лежала на траве и задыхалась от боли, второй полицейский нанёсший коварный удар стоял над ней и, усмехаясь, спрашивал:

-Ну что? Успокоилась, или ещё добавить? Так чтобы кровью ссала пару месяцев?

-Вован, ты на хера товар портишь? — спросил второй гад, — я бы и так справился.

-А ей теперь уже всё равно, — спокойно ответил Вован.

-Нет, не всё равно, — прижимая носовой платок к поцарапанной щеке, ответил Толян, — она же подмахивать не сможет.

-Нам и так сойдёт, а в бордель её уже не продашь, — рассудительно заметил Вован, — деньги-то вишь какие? Ещё трёкнет кому-нибудь — делиться придётся. Оно нам надо?

-Ну-у, да... — протянул Толян, — и что ты предлагаешь?

-Что, что? Мочить надо. Сначала оприходуем её по очереди, бабца, вишь, какая аппетитная, а потом дадим наркозу по тыкве, в "Лексус" закинем, да палево устроим. Сгорит вместе с машиной и все дела. "Лекса" вся битая, стойки поехали, задорого не продадим. А так — отмазка клёвая. Типа: бикса скорость превысила, под откос улетела и сгорела. Закроют за отсутствием, и все дела, — авторитетно заявил Вован.

-Тики-так. Тогда поторапливаться надо. Как бы мусора не понаехали.

-Да какие тут мусора? Я эту дорогу знаю. Мы тут как-то раз фуру потрошили. Это ж просёлок. Тут теперь до утра никого не будет.

-Тогда чего базарим? Пора, как в кино говорят, приступать к разврату. Чур, я — первый, — забил вопрос Толян.

-Да не проблема. В качестве компенсации, как пострадавшему, хе-хе. Но, тогда тебе и казачить. Одну только джинсу сдирать запаришься. А мне после тебя, как французы говорят, булочка с кремом достанется. Гы-гы-гы, — заржал Вован.

-Слышь, пехота, — отдышавшаяся Анна, морщась от боли, попыталась сесть , — вы рамсы попутали. За меня отвечать придётся, авторитетные люди с вас спросят.

-А как они об этом узнают? — Толян подошёл, взял её за шиворот, легко поднял на ноги и спросил, — сама разденешься или как?

В ответ Анна с размаха закатила бандиту оплеуху и попыталась вырваться, закрутившись волчком. Но Толян этот приём знал и просто подставил кулак. Анна наткнулась на него лицом, слегка опешила, а потом снова ринулась в бой. Теперь она понимала, что сражалается уже не за деньги, а за жизнь, это придало ей сил. Она молотила Толяна кулаками, ногами, локтями и даже головой. Наконец Толяну это надоело и он просто взял её на удушающий захват и крикнул Вовану:

-Что стоишь? Помогай! Видишь — бешеная попалась.

Вован, несмотря на то что Анна продолжала брыкаться и лягаться, со смешками и сноровкой содрал с Анны джинсы вместе с трусами, затем рванул декольте блузки так, что пуговицы полетели в разные стороны. Бюстгалтера на Аннушке не было и Вован схватил её груди, больно сжав лапищами.

-Э. Э. Не замай, — закричал Толян, — я первый, — он отпустил полузадохнувшуюся Анну и она без сил упала на землю. Вован с Толяном во все глаза пялились на шикарное тело. Толян начал расстёгивать форменные брюки.

-Господа, вам не кажется, что дама не желает с вами общаться? — раздался спокойный голос сзади. Бандиты быстро обернулись

Славик, одетый в чёрный плащ, стоял, поставив одну ногу на чемодан с долларами, держал в левой руке бокал с коньяком, правой курил сигару и ловко пускал кольца табачного дыма.

-Толян, это что за фраер? — удивлённо спросил Вован, не спуская глаз с неизвестно откуда появившегося франта.

-Эй, ты кто? — спросил Толян, застёгивая брюки и делая шаг в направлении Славика. Вован сместился за спину Толяна и расстегнул кобуру пистолета.

-Я — твой ужас, летящий на крыльях ночи, — ответил Славик, — мультик про меня смотрел?

-Какой мультик, ты какую траву куришь? — удивился Толян.

Вован уже вытащил из кобуры пистолет, направил в сторону Славика и крикнул:

-Я!

Толян камнем упал на руки, а Вован, целясь в Славика, заорал:

-Стоять! Руки за голову! Работает спецназ!

Толян в это время по крабьи боком отбежал в сторону, вскочил, тоже достал пистолет, направив его на Славика и с понтом сказал:

-Ну чо, фраер? Чё ты там базарил? Это я — твой ужас, ты понял, нет?

Славик резко распахнул плащ и пистолеты бандитов загремели в два ствола. Славик спокойно стоял под пулями и укоризненно смотрел на лжеполицейских. Первым заподозрил неладное Вован и начал поворачивать ствол в сторону Анны. Славик тут же оказался позади него и ударил Вована ребром ладони по шее. Бандит рухнул как подкошенный. В следующее мгновение Славик повторил этот же фокус с Толяном. Наступившую после этого тишину нарушало только тяжёлое дыхание сидящей на земле Анны. Она во все глаза смотрела на Славика и не могла поверить в происходящее.

-Ты кто? — просипела она, держась одной рукой за горло, а второй опираясь о землю.

-Анна Ивановна, мы же с Вами знакомы, — улыбнулся Славик. — Я — доверенное лицо господина Харитонова. Вы меня уже забыли? А я о Вас помню. Узнал о Ваших временных трудностях и решил помочь. Люди должны помогать друг другу, ведь правда?

-Ты откуда взялся? — откашлявшись, спросила Анна.

-Да вот проезжал мимо, — показал Славик на стоящий на обочине "Бентли", вижу — Вас грабят эти подонки. Дай, думаю, помогу нашему главбуху. Вы же эти денежки, — Славик кивнул на чемоданы с долларами, — нам везли? Вернуть взятый ранее кредит, ведь так?

Вопрос о деньгах привёл Анну Ивановну в чувство.

-Нет! Это мои деньги! — прохрипела она.

-Анна, — укоризненно сказал Славик, — но ты же их украла.

-Я не украла, — возразила Анна, — я их заработала. Вот этим горбом, — она стукнула себя ладонью по загривку. Её шикарные груди при этом эротично качнулись из стороны в сторону. Славик старался не смотреть на них, — и вот этой головой, — продолжала Анна Ивановна, показав указательным пальцем на свой лоб, — никто этого не сможет, а я смогла! И ни один ревизор не придерётся!

-Тогда почему ты побежала? Если всё чисто?

Анна опустила глаза, подтянула ноги к груди, обхватила их руками и попросила:

-Отпусти...те меня. Пожалуйста.

-Аня, ты украла у людей деньги, — повторил Славик, — надо вернуть.

-Сейчас все воруют, — убеждённо заговорила Анна, — и никто ничего не возвращает. Сумел украсть чисто, значит это твоё! Не последнее же взяла. У них этих денег как грязи.

-Анечка, но это же нечестно. Так же нельзя.

-Нельзя?! — Анна попыталась вскочить, но сил ещё не было, она не устояла и опустилась на колени, — нам нельзя!? А им можно!? — Анна уже кричала во весь голос, размахивая руками:

-А нам что можно!? Жить в нищете!? Ты откуда взялся, такой чистенький?! Ты жил в нищете!? В коммунальной комнатушке вместе с отчимом -алкашом и забитой матерью, которая пахала на двух работах чтобы накормить семью и кое-как купить хоть одну обновку в год на всю семью?! Ты ходил в школу в поношенном платье, дырявых трусах и стоптанных туфлях, доставшихся тебе от старшей сестры!? А ты стоял на танцах в углу и тебя никто не приглашал, потому что на тебе было перешитое мамино платье и дешёвые сандалии?! А если кто и шёл провожать тебя после танцев, то сразу лез под юбку, потому, что ты нищета и заступиться за тебя некому?! Не отчиму же алкашу!? А тебе приходилось отбиваться в кровь от кодлы малолеток, подстерегающих тебя, идущую одну после танцев, чтобы затащить в кусты и щупать за все места, которые они захотят!? А ты смотрел потом на слёзы мамы, пытающейся за ночь ушить платье, которое ты порвала, вырвавшись их рук этой кодлы!? А ты сидел один в холодной общаге долгими голодными вечерами и зубрил финансы и бухучёт, когда твои соседки по комнате убегали на свидания с лучшими парнями на курсе!? Ты выслушивал при собеседованиях гнусные предложения от всякой мрази, сидящей в кадрах!? Ты ложился в постель к старым пердунам, которые уже ничего не могут, лишь только лапать тебя холодными липкими руками!? И это лишь для того, чтобы они поставили на освободившуюся должность тебя, а не тупицу, у которой есть деньги на взятку!? А ты сможешь так выстроить систему проводок, что ни одна ревизия или налоговая не сможет придраться!? А ты можешь вытащить компанию из жопы, в которую загнала её предыдущая главбух, сможешь отбиться в налоговой от безумных штрафов!? Сможешь!? А я — могу!

И я должна жить в нищете после всего этого?! Должна?!

Выкрикнув последнее слово, Анна замолчала и пытливо смотрела в глаза Славика надеясь найти в них что-то нужное только ей одной. Славик молчал. И тогда Анна Ивановна сникла, опустила руки и заплакала. Она закрыла глаза, а слёзы текли по её щекам, капали на роскошную грудь и дальше на испачканные землёй бёдра, стекая по ним на землю, оставляя дорожки на грязной коже..

-Отпусти меня, — попросила она, не открывая глаз, — я сделаю всё что ты захочешь. Я же вижу как ты на меня смотришь. Хочешь, обслужу тебя по экстра классу? Я всё сделаю, только отпусти, — последние слова Анна уже шептала.

Славик подошёл, присел перед ней и сказал:

-Аня... Ты можешь взять эти деньги. Они твои. Только отпустить тебя... Я не могу.

-Почему? — Анна открыла глаза и непонимающе смотрела на Славика.

-Ты теперь знаешь слишком много. Такого, чего не должен знать никто.

-Я никому... — начала Анна, но Славик жестом остановил её:

-Подожди. Допустим, я отпущу тебя. И что ты будешь делать?

-Уеду. Далеко-далеко. В тёплые края.

-И что ты там будешь делать?

-Жить.

-Как?

-Просто жить. Сама по себе.

-Я не о том. Вот у тебя есть свобода, много денег. Как ты будешь жить дальше? Чего ты хочешь от жизни?

-Ну-у... — Анна замолчала. Потом вздохнула и сказала:

-Простого бабского счастья. Чтоб любимый человек рядом, дом, дети...

-Дом ты купишь. А всё остальное?

На лицо Анны как будто тень набежала.

-Вот видишь? А я тебе предлагаю и всё остальное тоже. Ты ведь Седова любишь?

-Откуда Вы знаете? — вскинулась Анна.

-Оттуда. Я всё знаю. Ну, так, — как?

-Люблю, — грустно ответила Анна.

-Поедешь к нему?

-А я нужна ему? Он никогда...

-Нужна, — перебил её Славик, — знала бы ты как он на тебя смотрит, когда никто не видит.