На краю Дикого Поля. Часть 2

Одновременно, на крыши окружающих цитадель зданий и сооружений взобрались самые громкоголосые бойцы, их числа знающих португальский язык, и при помощи жестяных рупоров принялись убеждать обороняющихся сдаться. Логика простая: тут, в тысячах миль от родных берегов, от родного очага, их ждёт только бессмысленная и безвестная смерть, а сдавшись они только немного послужат иранскому шахиншаху, а после получат заработанные деньги и отправятся до дома. Вода камень точит: через двое суток нечастого но весьма точного обстрела и агитации, португальцы выбросили белый флаг. Как выяснилось, две тысячи запертых в цитадели наёмников, видя, что мумбайская эскадра захвачена, и уже подняла иранские флаги, отказались воевать и открыли ворота. Офицеров и коменданта Мумбаи они весьма корректно обезоружили и со всей возможной вежливостью выдали нам.

Глава пятая,

Которая традиционно начинается совещанием, а заканчивается великим географическим открытием.

Усаживаясь на своё место во главе стола, я с торжественным видом выложил перед собой большой вскрытый пакет, украшенный большим гербом, отпечатанным типографским способом, и пятью сургучными печатями, с царскими орлами.

— Извещаю вас, дорогие мои товарищи, что личным указом великого государя Ивана Васильевича, изложенным в этом письме, я отправляюсь далее на юг, дабы присоединить к нашим трём великим державам не открытый пока материк Австралия.

— Погоди, Александр Евгеньевич — тут же начал уточнять шехзаде Исмаил Мирза — насколько я помню, изначально были другие планы по освоению Австралии?

— Были, да. Но великий царь извещает меня, что по соглашению, достигнутому между ним, турецким султаном и шахиншахом Ирана, Австралия становится землёй под тройным управлением. Детали соглашения мне пока неизвестны, но полагаю, что твой великий отец вскоре известит тебя о них. А мне приказано не медлить с организацией экспедиции.

— Кто остаётся за старшего? — сразу озаботился Сергий Аникитович.

— А вот ты и остаёшься, командор Юхансон. Вот в этом пакете приказ о твоём назначении — и я вынув из пакета конверт подал его Сергию Аникитовичу — Вскоре приедет твой будущий заместитель, Черемисинов Иван Семенович, одновременно он будет командовать сухопутными силами. Я встречался с ним, было дело, очень дельный стрелецкий голова, жёсткий, умный, решительный, можно сказать, под стать тебе, надеюсь, сработаетесь.

Сергей Аникитович встал и с поклоном принял конверт, с таким важным документом.

— Какие нам поставлены задачи?

— Во-первых продолжить изгнание европейцев из Азии и уничтожение всех пиратов. Бить их следует по частям, не позволяя объединяться, как и не позволяя вступать в союзы с местными властителями. Более детальные инструкции будут доставлены Иваном Семеновичем.

— Какие силы ты собираешься взять с собой?

— Думаю, Сергей Аникитович, что возьму один крейсер, три парохода и два танкера. Всё-таки путь неблизкий, почти восемь тысяч миль только до Австралии, да ещё сколько вокруг неё, да назад...

— А военные силы?

— Австралийские аборигены довольно дружелюбны, жители острова Тасмания тоже. Разве что маори на больших островах, что расположены на юго-востоке от Австралии могут представлять опасность, но это вряд ли. Так что возьму сотню пеших да десяток конников.

— А что со мной? — подал голос шехзаде Исмаил Мирза.

— А ты, многоуважаемый принц, являешься наследником престола великой державы, и приказывать тебе я не могу.

— Это очень любезно с твоей стороны, князь Ольшанский, но мне любопытно: возьмёшь ли ты меня с собой? Мне очень любопытно посмотреть на неведомую землю, о которой ты рассуждаешь столь уверенно.

— Возьму тебя с большим удовольствием, дорогой принц, но кого ты оставишь за себя, кто будет командовать иранскими воинами?

— Своего ближайшего сподвижника, благородного Абульфат Султана.

Услышав эти слова Абульфат Султан встал и глубоко поклонился принцу. Было видно насколько он взволнован и горд оказанной ему честью

— Да, мы все знаем Абульфат Султана и уверены, что он сделает всё от него зависящее, чтобы с блеском выполнить волю своего повелителя. — подал голос Сергей Аникитович — Для меня большая честь служить плечом к плечу с таким выдающимся государственным и военным деятелем Ирана.

А далее последовали взаимные славословия, приличествующие значительности момента.

Вечером, в своей каюте я разбирал и сортировал бумаги: что-то я заберу с собой, что-то передам командору Юхансону, а что-то передавал Лёше, чтобы тот хорошо упаковал перед отправкой на Русь. Ну и конечно же, всякая ненужная мелочь отправлялась в печку-буржуйку, чья труба выставилась в иллюминатор.

— Стучат! — сказал Лёша.

— Сходи, посмотри кто там.

Оказалось, что пришел принц.

— Добрый вечер, дорогой друг! Я пришел посоветоваться по важному вопросу. По техническому вопросу! — важно подняв палец вверх объявил шехзаде Исмаил Мирза.

— Внимательно слушаю тебя, многоуважаемый шехзаде!

— Ко мне обратился мой человек, который обучается на механика на пароходе 'Афанасий Никитин'. Это очень талантливый человек. За время своего обучения он уже достиг должности второго помощника механика.

Я уважительно покачал головой: за полгода достичь третьей из пяти уровней обучения, это сильно.

— Могу ли я узнать, что сообщил тебе твой человек?

— Ради этого я и пришёл. Позволишь представить тебе этого человека?

— И ты ещё спрашиваешь? Я прошу тебя об этом!

— Представляю тебе, князь Ольшанский, моего верноподданного, Зартошта Гургани.

В дверь, низко кланяясь вошел мужчина среднего роста, худощавый, чернявый и смуглый. Одет он был в белую рубашку, широкие чёрные штаны, а на голове — что-то вроде тюбетейки. В руках он держал бумажный рулон.

— Рад тебя видеть, Зартошт Гургани! — сказал я ему, предложив кресло принцу и усаживаясь сам. Присесть помощнику механика я не предлагал: нельзя, не положено по феодальному этикету.

— Счастлив быть тебе представленным, светлейший князь Ольшанский! — на неплохом русском языке, с небольшим акцентом сказал механик и глубоко поклонился.

— Что ты хочешь мне показать, Зартошт?

— Вот, изволь посмотреть, светлейший князь я подумал, как усовершенствовать паровую машину, посоветовался со старшим механиком 'Афанасия Никитина', благородным Ахметом Ивановичем Аманбековым, и он посоветовал обратиться к тебе, светлейший князь. — и Зартошт принялся не весу разворачивать свой бумажный рулон.

— Погоди, добрый человек! Сейчас мы сделаем так, что и тебе и нам будет удобнее. Лёша! — повысил я голос — прикати чертёжную доску, и помоги развешать рисунки, что принёс Зартошт.

Мгновение, и чертёжная доска доставлена из соседней комнаты, и Лёша с Зартоштом, в четыре руки принялись развешивать рисунки. В это время дверь без стука открылась, и явился мой врач, Абай Ахметов.

— Добрый вечер, шехзаде Исмаил Мирза! Доброго здоровья, Александр Евгеньевич, разрешите присутствовать, а то я что-то заскучал: в лазарете работы почти нет.

Принц величественно кивнул, а я, указывая на пустое кресло сказал:

— Рад твоему приходу, мой друг! Присаживайся! Тут шехзаде Исмаил Мирза привёл своего человека, с какой-то технической новинкой, сейчас он приготовится и расскажет, что изобрёл.

— Я готов, светлейший князь. — поклонился механик.

— Рассказывай и показывай!

— Работая с паровым двигателем, я подумал, что нефть можно сжигать не в топке котла, а непосредственно в цилиндрах двигателя, и тогда будет работать не пар, нагретый сгоревшими газами нефти, а сами горячие нефтяные газы!

— Гениальная мысль! — отреагировал Абай.

— Несомненно. — поддержал я — Но сначала выслушаем изобретателя. Говори, уважаемый!

— Здесь на рисунке вы видите цилиндр, в котором ходит поршень. При движении поршень открывает и закрывает окна, через которые... — и Зартошт Гургани начал рассказывать, водя указкой по развешанным на чертёжной доске рисункам. А я напряжённо вспоминал, где я видел нечто похожее на то, что было изображено на рисунках, и вспомнил!

У нас в колхозе была лесопилка, приводимая в действие полудизелем заводе 'Красный прогресс', кажется, конструкции Мамина. Могу ошибаться, всё-таки времени прошло порядочно, но рисунки, что Зартошт показывал нам, были очень похожи на плакаты по устройству полудизеля, которые висели возле движка лесопилки. Да уж... Как хорошо, что я вместе с пацанами, частенько рассматривал эти плакаты, вот ведь когда пригодилось!

— Что же, очень интересно, уважаемый Зартошт. Я думаю, что твой двигатель непременно нужно строить. — дождавшись завершения доклада сказал я.

— Извини за дерзость, светлейший князь — низко поклонился Зартошт — но значительная часть того что я сейчас рассказал, принадлежит Ахмету Ивановичу. Он внимательно выслушал меня, когда я пришел к нему с этой мыслью, не отмахнулся, не пренебрёг. Напротив! Ахмет Иванович предложит много усовершенствований, и по праву может считаться соавтором.

— Ты воистину благородный сын великодушного народа, уважаемый Зартошт! — я встал и пожал руку оторопевшему от такой чести изобретателю — Ты не присваиваешь себе великой части авторства, а потому достоин сугубой похвалы.

Принц, слушая нас приосанился: что ни говори, а лестные отзывы о своем народе приятны каждому.

— Слушайте моё решение, уважаемые гости! — заявил я — Двигатель новой конструкции принесёт много пользы нашим державам, и потому его требуется срочно доводить до ума и начинать выделывать на заводе, в очень больших количествах.

— Рад что ты, Александр Евгеньевич, одобрил плод размышлений моего человека — величественно склонил голову принц.

— Нельзя не признавать разумность идеи Зартошта Гургани. — в ответ поклонился я — А для скорейшей организации производства, полагаю разумным послать Зартошта Гургани и Ахмета Ивановича Аманбекова в Обоянь, в опытную мастерскую, где имеется и станочный парк, и умелые мастера, способные создать в железе то, что придумали эти достойные люди. Если ты, шехзаде Исмаил Мирза, отпустишь своего человека, я назначу ему оклад, соответствующий приказному дьяку, чтобы он не испытывал никакой нужды, и мог свободно творить.

— Не прими за обиду мои слова, многоуважаемый Александр Евгеньевич, но это я буду выплачивать обоим механикам двойное жалованье, и не потерплю отказа! — гордо заявил принц.

Понты, конечно, но что хорошо, два выдающихся человека с этого момента обрели полный достаток и полную свободу творчества.

— Не буду противиться, многоуважаемый шехзаде Исмаил Мирза, но со своей стороны я напишу рекомендацию обоим механикам, чтобы их без проволочки приняли на обучение в Высшую Школу Механики, её открыли в этом году.

— А обучение не помешает в создании двигателя?

— Ни в коем случае! Обучение для них начнётся с первого сентября будущего года, а до начала осени следующего года почти год, и они, я уверен, сумеют изготовить не только опытный образец, но и начать налаживать серийное производство.

— И чем поможет учёба?

— Двигатель нужно будет совершенствовать, улучшать, да и разрабатывать разные варианты двигателя с различной мощностью тоже нужное дело. Если задуматься, работы им хватит на многие годы.

— Пожалуй... Впереди действительно много работы. — принц задумчиво покачал головой, снял с руки перстень и протянул механику — Возьми этот перстень, уважаемый Зартошт Гургани, ты заслужил это. А если мудрость и удача будут тебе сопутствовать, ты заслужишь много больше. Помни: ты нужен своей стране, она нуждается в твоем светлом разуме и умелых руках.

Ошеломлённый Зартошт Гургани рухнул на колени принимая подарок, потом встал, и низко кланяясь покинул каюту.

— Уважаемый Зартошт! — окликнул я его у порога — Завтра, ближе к полудню, приходи ко мне вместе с Ахметом Ивановичем, я дам вам записки об улучшении вашего двигателя.

У Зартошта нашлись силы только что-то утвердительно просипеть, и ещё раз низко поклонившись он наконец прикрыл дверь.

— Вот о чём я подумал, Александр Евгеньевич, а новые двигатели не сделают ненужными паровые машины?

— В отдалённом будущем наверняка. Но до той поры пройдет много лет, может сто, а может больше.

— Понимаю. А теперь давай подумаем о нашем с тобой путешествии. Ты не против?

— Немного неожиданный поворот, но я согласен. А что ты хотел обсудить, уважаемый шехзаде Исмаил Мирза?

— Когда мы наедине или в узком кругу своих, — от благосклонно кивнул Абаю и то отзеркалил ему поклон, правда, более глубокий — Александр Евгеньевич, прошу обращаться ко мне просто по имени: Исмаил Мирза. Ты не против?

— Это величайшая честь для меня, Исмаил Мирза.

— Вот я принёс с собой карту, давай с тобой наметим маршрут нашего путешествия. Надо бы учесть различные особенности, которые нас встретят.

— Ты несомненно прав. Первой трудностью для нас станет пространство: от Мумбаи до острова Цейлон, где мы сможем отдохнуть и пополнить запасы, если не ошибаюсь, тысяча двести миль. От Цейлона до южной оконечности Австралии чуть меньше шести тысяч миль.

Абай схватил циркуль-измеритель и линейку из поставленной на стол готовальни, мгновенно измерил и посчитал расстояния.

— Александр Евгеньевич, вы верно ошиблись: по карте расстояние получается меньше!

— Ты забыл, о, многоучёный лекарь, что Земля круглая, а карта плоская — засмеялся принц — и путь на дальние расстояния надо рисовать дугой, вот как нарисованы меридианы и параллели.

Абай хлопнул себя по лбу:

— Действительно, мне же об этом уже говорили!

— Что до трудностей, то первая из них, это расстояние. — заговорил я — Впрочем, это самая малая из трудностей, поскольку мы прекрасно знаем, как её преодолеть. Вторая по значимости — это вода и продовольствие. С водой вопрос решается: на всех кораблях, в том числе и на тех, что остаются устанавливаются стальные, лужёные изнутри цистерны для воды. Я слышал, что для обеззараживания воды надо помещать в неё серебро, но не уверен, что это не приведёт к образованию нехороших соединений на основе серебра... С другой стороны, я никогда не слышал о токсическом воздействии серебра или его соединений.

— Не ломай голову, Александр Евгеньевич. — посоветовал Абай — Мы возьмём с собой несколько бочек с разным исполнением покрытий и защиты, и будем поить из них несколько контрольных групп животных, и по их состоянию определим, какие бочки использовать в дальнейшем.

— Вот взгляд настоящего специалиста! — провозгласил принц. — Недаром ты, уважаемый Абай, столько времени учился, скоро ты станешь главным специалистом в морском врачевании, вот ты придумал свой первый большой эксперимент.

А утром к нам присоединился небольшой отряд из одного парохода и трёх парусников под турецкими флагами. Прибывшие с отрядом важные турецкие вельможи, Карталь Оздемир и Ашот-Яман Багреванд. Нам они предоставили свои верительные грамоты, из которых следовало, что Карталь Оздемир назначен на должность командующего турецкими войсками в Индийском океане а Ашот-Яман Багреванд, если перевести его титул с дипломатического на общечеловеческий, будет представителем Турции при открытии Австралии.