| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— Ну что же, Александр Евгеньевич, вот и главарей тащат. — порадовал меня командор.
— Это хорошо, Сергий Аникитович. Пойдёмте, порасспрашиваем их, пока они от горячки боя да от горечи поражения не отошли.
— Куда прикажете доставить?
— А давайте к нашему особисту?
— И то верно. У него всё оборудовано как надо, есть подьячий, да и вообще, допросы — это по его части.
— Верно! А мы послушаем, да и свои вопросы зададим.
Пятерых важных пленных мы сразу разделили по разным помещениям, где из них сходу начали извлекать нужные сведения. Как оказалось, в эту эпоху уже существовали вполне действенные методики допросов, да ещё я поделился опытом тестирования, анкетирования и просто выведения на чистую воду, причём небезуспешно: кое-что местными специалистами даже было принято на вооружение.
К нам привели главного из пиратов. Это оказался молодой человек лет тридцати от роду, высокий, сильный. Лицо овальное, тонкий нос с горбинкой, под бровями 'домиком' бледно-голубые, какие-то мутные глаза. Впрочем, может это следствие контузии — это его подстрелили восковой пулей в плечо. Усы очень ухоженные, пушистые, красиво лежат по эспаньолке. Одет был пират в шёлк и бархат (при такой-то жаре!), а на груди висела в три ряда цепь прехитрого плетения. Пояс тоже впечатляющей цены. Оружия, естественно не имелось — зачем пленному оружие? Говорил я с пленным по-испански, поскольку английского не учил за ненадобностью: в эту эпоху языками мореплавателей были испанский и португальский.
— Представься, сударь.
— Мое имя баронет Джон Хокинс.
— Позвольте, милейший, с каких пор пираты стали титуловаться?
— Её королевское величество Елизавета возвела меня в рыцарское достоинство и назначила на должность адмирала личной, её величества эскадры Моря-Океана.
— Елизавета? Сестра королевы Марии?
— Совершенно верно. Её величество королева Мария скончалась от лихорадки полгода назад. На престол взошла королева Елизавета.
— Очень интересно. И когда вы занялись строительством пароходов?
— Уже около трёх лет. У нам не получается строить столь быстро, как московиты, так как ещё не научились строить железные каркасы кораблей, а строительство деревянных значительно удлиняет срок строительства, да и мореходные качества у них несколько ниже.
— У тебя есть с чем сравнивать?
— Конечно. Я ходил на испанских кораблях московитской постройки.
— Из каких кораблей состоит ваша эскадра?
— Из пяти крейсеров и десяти пароходов поддержки: пяти угольщиков и двух десантных и трёх транспортных.
— Где вы взяли эти корабли?
— Все они построены в Англии, английскими мастерами.
— Вот как? А откуда взялись чертежи?
— Частично из Московии, а часть из Турции. Я слышал, что за них выплачены неплохие деньги.
— Интересно. И каким образом вам удалось их приобрести?
— Я же сказал: выплачены деньги. Нашелся неглупый московитянин, решивший поправить своё финансовое положение. А в Турции на верфи случился пожар, вот часть чертежей и поменяло хозяина.
— Из какого города Московии привезены чертежи?
— Насколько я знаю, из Новгорода.
— А машины откуда?
— Привезены из Московии. Московиты ими торгуют.
— И пушками торгуют?
— Нет. Пушки мы получили в виде трофея, когда переняли два корабля, следующие в Испанию.
— И много там было пушек?
— Шестьдесят. Большая часть из них пошла на вооружение моей эскадры, остальные поступили в королевский арсенал. Сразу отмечу, что пушки были без лафетов и противооткатных устройств, их нам пришлось делать самим.
— Удалось?
— Лафеты московитской системы изготовить не удалось, но те, что сделаны, меня вполне удовлетворили.
— А противооткатные устройства?
— Не получилось, даже, несмотря на наличие чертежей.
— Что помешало?
— Ни на верфях, ни на заводах как в Англии, так и во Франции, не оказалось станков, на которых возможна обработка деталей противооткатных устройств.
— Вы и к французам обращались?
— Разумеется. Отсутствие таких машин угрожает не только нам, но и всей Европе.
— Чем угрожает?
— Без этих машин мы неспособны производить оружие равное по боевым качествам московитскому. Это моё мнение, которое почему-то не нашло понимания в Адмиралтействе.
А англичанин-то очень даже не дурак! Он правильно оценил значение производственного фактора, причём гораздо раньше руководителей военного ведомства. Ну да это дело скорого времени: там и до остальных дойдёт. Англичане очень неглупый народ, даром что страшно враждебный нам.
— Кто выступил инициатором создания паровой эскадры?
— Её величество лично. Она ознакомилась с моими докладами о действиях союзного московитско-персидско-турецкого флота против европейцев в Индийском океане, в результате которых мы, голландцы и португальцы потеряли там все колонии и всех союзников. Её величество согласилась с необходимостью очистить Индийский океан от враждебных нам азиатских флотов, и для этой причины повелела строить собственную паровую эскадру. Меня, её величество, соблаговолила назначить командующим этой эскадрой.
— Что вы делали у острова Святой Елены и почему малыми силами?
— Основные силы эскадры движутся экономическим ходом, и сейчас должны достичь острова Вознесения. Я решил лично освидетельствовать остров Святой Елены, поскольку слышал, что московиты собираются построить там крепость. К сожалению, крепость они построили, и вооружили пушками значительно мощнее, чем наши. Мне пришлось отдать приказ на отступление.
— Неужели вы просто так уши бы?
— Разумеется нет. Я собирался воссоединиться с эскадрой и высадив десант взять крепость на острове Святой Елены с суши.
Смотри-ка, какой предусмотрительный воевода наш князь Мерзликин! Заранее рассчитал действия вероятного противника и приготовился к ним. Молодец. Когда буду на докладе у великого государя, непременно упомяну это обстоятельство.
— С кем вы вступили в союз, чтобы перехватить инициативу в Индийском океане?
— Голландцы и португальцы сами кровно заинтересованы в устранении азиатской угрозы. Кроме них бороться за свободу мореплавания готовы Франция, Генуя, Венеция. Кроме того, почти готова присоединиться Священная империя Германской нации.
— А цесарцы тут при чём?
— Эта война против их исконного врага — Турции. Кроме того, они получат три порта в Индии и колонию в Африке.
— Смотри-ка, Сергий Аникитович, — по-русски сказал я Юхансону — они уже делят шкуру неубитого медведя. Какие молодцы! — и переходя на испанский, спросил у пленного — Ну и какие силы выставляет ваша коалиция?
— Здесь, в Атлантике, действует только моя эскадра, а в Средиземном море формируется флот из португальских, венецианских, генуэзских и имперских кораблей. Но основные силы даст Франция, и командование будет французское.
— Каковы цели средиземноморского флота?
— Захват Суэцкого канала. Насколько я знаю, сейчас накапливаются силы для штурма крепостей, прикрывающих канал. Я слышал, что там установлены пушки чудовищных калибров, да и турецкий флот, прикрывающий Суэцкий канал отнюдь не слаб. К тому же, в составе флота не менее трети это пароходы, а парусники составляют только вспомогательные силы.
— И как вы намерены обойти эту трудность?
— В Марселе и Тулоне строятся пароходы, а в Лионе построены заводы, производящие паровые машины. Однако беда в том, что ключевые детали машин, а в особенности котлов, мы делать не умеем, поэтому приходится закупать их в Московии, едва ли не на вес золота.
— И как лично ты, адмирал, оцениваешь шансы коалиции на победу?
— Думаю они весьма велики.
— Объяснись.
— Персия и Турция старые, многовековые враги. Из вражда была уже тогда, когда Турции ещё и не было вовсе. Московия как-то уговорила примириться старых противников, но будущего у этого союза нет — слишком они разные. К тому же, в Турции очень много вельмож душой склоняются к Франции, а персидские вельможи — к цесарцам. Ну а в Московии многие бояре любят Англию, так что они будут действовать исходя из своих склонностей, что не придаст крепости их союзу.
— Ты весьма откровенен, адмирал. В чём причина?
— Я вижу перед собой умных людей, и мыслю, что вы способны оценить перспективы разворачивающегося противостояния. Что вам варварские царства? Истинная культура, прогресс и свобода существуют лишь в Европе, а из всей Европы Англия является самой культурной и развитой страной. У варваров, за которых вы, волей случая, воюете, нет никаких шансов.
— Позволь, адмирал, это мы тебя в плен взяли, а не ты нас, не так ли?
— Это случайность: у вас оказалось более мощное оружие, и мои корабли получили повреждения.
— Мне показалось, или ты пытаешься нас завербовать, адмирал?
— Можно сказать и так, хотя я бы обошелся без грубых слов. Я лишь предлагаю выбрать свободу и богатство: только под рукой английских королей вы можете в полной мере реализоваться.
Ну что же, пришло время осадить этого жеребчика. Я откинулся на спинку стула, и лениво цедя слова заговорил:
— А ты наглец, адмирал. Ей-богу, я с трудом удерживаюсь от того, чтобы не дать команду матросам высечь тебя розгами, впрочем, розог на моем корабле никогда не было. Ты, вонючий, невежественный слизняк без роду и племени, вор и грабитель, гнусный наёмник полубезродной английской бляди, смеешь судить о цивилизованности трёх величайших монархов современности, с древнейшими родословными? Да ещё предлагаешь нам изменить своему государю, дворянской части и вере? Да ты ещё и дурак, ко всем твоим уродствам.
Англичанин вспыхнул:
— Никто не смеет произносить такие поношения в мой адрес! Милостивый сударь, я, баронет Джон Хокинс, требую поединка!
— Я же сказал, что ты дурак, английская свинья! Тебе не хватает ума осознать, что поединок с тобой ниже моего достоинства, ибо я потомственный дворянин, германский барон и русский князь, а ты паскуда с купленным на ворованные деньги ничтожным титулом. Лучше заткнись, а не то и вправду прикажу тебя выпороть.
Англичанин и вправду заткнулся, сверля меня злым взглядом.
— Кто тебя научил прикрываться при разбойном нападении чужим флагом?
— Это была военная хитрость.
— Вот как? И с каких это пор разбойничьи подлости стали благородными военными хитростями?
В ответ — пыхтение и взгляд затравленной крысы.
— Ну что, Сергий Аникитович, всё что нужно мы узнали, а также выяснили что никакой ценности это существо из себя не представляет. Всё верно?
— Безусловно.
— Предлагаю вздёрнуть его высоко и коротко.
— Совершенно согласен.
Разговор с Юхансоном мы вели по-русски, но Хокинс видимо по нашему тону всё понял, и горячо заговорил:
— Господа, пусть мы не договорились, но я хочу знать: сохраните ли вы мне жизнь?
— Нет, не сохраним. Для нас ты абсолютно бесполезен.
— Я готов заплатить вам! На крейсере имеется четверть метрической тонны серебра и сто пятьдесят фунтов золота. Эти ценности ваши, если вы сохраните мне жизнь!
— Ты и вправду дурак, Хокинс. То, что ты упомянул, уже перегружено в наши трюмы.
— Я готов отдать вам две тысячи фунтов стерлингов личных сбережений!
— Думаю, что мне приятнее будет видеть тебя пляшущим на виселице, чем на свободе.
— Господа, я располагаю сведениями, кто и какими путями доставляет чертежи и прочие секреты из Московии и Персии!
— А из Турции?
— Об агентах в Турции я знаю меньше и не столь достоверно.
— Что ты об этом думаешь, Сергий Аникитович?
— А вот за такие сведения, я полагаю, можно заменить этому вонючке смертную казнь на каторгу.
— Слышал, червяк? Добавлю, что за дополнительные ценные сведения ты можешь снизить срок каторги с пожизненной до лет десяти, а то и пяти. Иди, вспоминай. Ах, да забыл спросить: где своровал золото и серебро, которое ты тут нам сулил?
— Это добыча моей эскадры после взятия Тенерифе.
— В таком случае подумай хорошенько что ты нам сообщишь, чтобы мы не передали тебя своим союзникам, испанцам. Ступай!
А конвойным приказал первым делом вести пленного в баню, начисто обрить во всех местах, и заставить выстирать свою одежду, а потом хорошенько её прожарить — не хватало нам ещё вшей на корабле.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
