О последствиях фотолюбительства

Эта маленькая Тамара играла роль партизанки Вьетконга — молодая, тоненькая, хрупкая, почти прозрачная — в хаки и с автоматом... очень трогательно!

А сама идея этой экспедиции возникла в школьной столовой, Светлана спросила его, есть ли ещё идеи внеклассной работы, и как раз он вспомнил про Пронинский лес.

Вообще с ним поговорить — одно удовольствие, у него беглый разговорный английский, куда лучше чем у одноклассников с их тяжёлым акцентом. Говорит как американец, а остальные пытаются говорить по британски... — Мэри улыбнулась, изображая британское произношение — "импооотант"... "андестааанд"... "oоотм". Может, у него был частный учитель американец, или радио наслушался...

— Скорее всего, радио — кивнула Синти.

— Но знаешь, Синти, у него и другие таланты есть. Его учительница математики мне однажды сказала, что Андрей помог подтянуться своему другу Паштету, который мог из-за алгебры с геометрией упустить возможность учиться в девятом классе. Ну и Андрей очень глубоко в математику погрузился. Кстати, его знания приведут его в Лондон через пару недель.

— ЧТООО? — выдохнула Синти — Какой!!! В задницу!!! Лондон!!!

— Что ты имеешь в виду — какой Лондон? London is the capital of Great Britain... — с дрожью в голосе отозвалась Мэри — Синти, почему ты ругаешься?

— Ой, Мэри, ради бога, извини. Пожалуйста, прости меня — засуетилась Синти, отрабатывая промах — пожалуйста, Мэри. Я просто ушам своим не поверила в первый момент. Я ужасно сожалею... я не должна была ругаться... Мне за себя стыдно...

Просто уж очень это странно!!! Как правило, их власти в страны НАТО рядовых граждан отпускают крайне неохотно и через длинную процедуру проверок и инструктажей...

— Да ничего, Синти, я не сержусь — улыбнулась пришедшая в себя Мэри — Он не рядовой, я же тебе говорю. Он заслужил первое место по стране и теперь входит в сборную команду, которая этим летом поедет на Международную олимпиаду. Когда он вернулся с тех соревнований, вся школа была поражена. А больше всех — его учительница математики, её зовут Бисектрисса. Она мне говорила в учительской, что он казался обычным учеником, куда менее способным, чем их гений Валдис, но как стал помогать Паштету — его знания просто улетели за облака. Это началось всего год назад.

— Всего год... И у него очевидные задатки лидера, правильно?

— Определённо. У него, без сомнений, яркое будущее.

— Я с тобой соглашусь. Без сомнений...

Суббота, 3 июня 1978, полдень

Москва, улица Чайковского

В четверг Фреда вызвали в посольство на пятницу, на 2 июня. Резидент Роберт Фултон, криво улыбаясь от комизма ситуации, объяснил, что в субботу Фреду нужно будет лично получить у дипкурьера пакет от Карлуччи, распечатать в присутствии его, Роберта, прочесть с помощью разового шифр-блокнота — и не показывая никому, тут же уничтожить. Как шифрованный текст, так и открытый. Не слишком понятно было, забавляет или раздражает Фултона весь этот цирк.

Записка от Карлуччи не была длинной, но Фред проклял всё на свете, пока расшифровывал её... Хорошо ещё, что шифровальщик в пятницу не пожалел времени, провёл инструктаж с учебным шифр-блокнотом, иначе Фултон просто задушил бы Фреда.

Роберта, впрочем, тоже можно было понять — сидеть без дела полтора часа рядом с пыхтящим потеющим ленинградским коллегой — и даже не заглянуть в текст! Но указания из Лэнгли были недвусмыслены.

Карлуччи сообщал, что Синти обошлась без помощи Карла — Мэри поверила ей, что Светлана и её лжекузен сотрудники КГБ, и бегло рассказала обо всех, кого знала на фотографиях. Замечательная у школьников привычка — звать друг друга по фамилии. Значит, Андрей Соколов. Телефонная книга на станции имелась, но телефон-то наверняка на отца или маму... А Соколовых в книге будет много. Очень много. Немногим меньше, чем Ивановых. Правда, есть фотография. Так что можно будет понемногу отрабатывать все адреса из телефонной книги.

Но главная новость совсем не в этом. ЛОНДОН! Невероятно. Невозможно.

Подросток с весьма средними математическими способностями — ВНЕЗАПНО! ЗА ОДИН ГОД! — оказывается лучшим знатоком предмета в союзе, и его посылают в Лондон. Защищать честь страны. Ну, если он Андрей — то наверно, не еврей. И слава богу! А то ведь могли бы и замотать ему эту поездку. А так можно надеяться, они в КГБ не станут чинить препятствия. Тем более, он той экспедицией проявил свой патриотизм.

В любом случае, центр операции перемещается в Лондон. Джордж в Лондоне будет не очень нужен, обойдутся они без переводчика. Этот Соколов, как выяснилось, бегло говорит по английски. Помимо того, что ещё знает китайский и фарси... Причём — говорит на привычном американцу языке. Не на британском. Ещё одна загадка — откуда языки?

А может, попросить Карлуччи вернуть сюда не только Джорджа, а всех троих? Как это и предполагалось в мае, когда мы ещё не знали о Лондоне? После краткого отпуска. Седьмого июня Синти из Парижа, восьмого — Джордж и Карл из Афин. Согласно купленным через УПДК обратным билетам. Показать, что не случилось ничего, что заставило бы нас изменить планы!

Так что пусть пока все поработают здесь. Операция отвлечения ещё никому никогда не вредила.

— Роберт, видишь, я измельчил обе страницы, как они написали в указаниях. Но мне надо написать ответ. Я возьму следующую страницу того же шифрблокнота. Всего пару строчек. Мне надо успеть отправить с сегодняшним курьером в Вашингтон.

Пять минут, ладно? Пожалуйста. Ей-богу, не больше.

Понедельник, 5 июня, день.

Лэнгли, Вирджиния

На столе у Фрэнка Карлуччи лежала расшифровка диалога Синти и Мэри Ирвин. Синти прилетела из Бостона в четверг и тут же положила на стол Карлуччи добытые сведения в компактном читабельном виде.

Новости требовали обсуждений и корректировки планов. Он пригласил Колби и Бросса, встретил их на парковке справа от главного входа, и они пошли по тропинке, которая примерно через 200 ярдов выводила их к шоссе Джорджа Вашингтона.

Карлуччи начал с главного. Главным было то, что Синти сумела доказать славистке, что за ней велась охота со стороны КГБ, и та согласилась дать подробное описание агентов, желающих загнать её в медовую ловушку. А как приложение — ещё и беглое описание остальных участников этой необычной экспедиции.

Ирвин, таким образом, не знает, что ей удалось сфотографировать как раз того подростка, который был целью всей операции со славистами. Синти предлагает выделить ей бонус за раскрытие двух агентов КГБ — по тысяче за каждого. Особой необходимости в этом нет, но я согласился — хотелось бы, чтобы она с готовностью отвечала и на наши дополнительные вопросы, если они у нас появятся. Теперь мы знаем имя этого подростка. Нужно ли его называть? — спросил Карлуччи, не сомневаясь в ответе.

— Нет — хором откликнулись Колби и Бросс.

— Какая нам разница? Пусть остаётся "подросток". Что рассказала учительница русского об этом парне? — нетерпеливо потребовал Бросс.

— Всего несколько фактов, которые на первый взгляд, мало согласуются с теми выводами, которые нам известны из анализа его действий, когда он входил в контакт со спецслужбами разных стран — начал Фрэнк. — Но главная новость, которая заставит нас принять немедленные решения, заключается в том, что вскоре у него планируется поездка за пределы советского блока — в Англию. Он добился лучших результатов на олимпиаде по математике у себя в стране и его включают в сборную команду. Я запросил кузенов — советская команда прилетает на международную олимпиаду 29 июня. У нас есть пару дней на раздумья и три недели для подготовки операции, что бы мы ни запланировали.

Вот выжимки из рассказа учительницы, которые Синти сделала по записи. Держите копии. Всё лишнее я вымарал.

Колби и Бросс стали не торопясь просматривать заметки Синти. Карлуччи терпеливо ждал.

— Фрэнк, ты сперва хочешь изложить свои выводы или послушать мои? — спросил Бросс.

— Мои мне известны, — хмыкнул Карлуччи. — Твои!

— Хорошо. Мэри Ирвин обратила внимание, что у него английский сильно отличается от британского варианта, которому их учат в школе. В биографии подростка просто не было нескольких лет в нашей стране, которые требуются для того, чтобы избавиться от британского акцента, приобрести американский и стать говорить бегло. На какие годы, в этом случае, приходится его обучение нашему языку?

Вспомните экспертную оценку "встречаются несуществующие ни сейчас, ни в прошлом обороты и сокращения". Если они не существуют ни сейчас, ни в прошлом — значит, появятся в будущем. Он учил американский язык в его предыдущей жизни. Надо полагать, значительно позже 1978 года. Эксперты так и не разобрались в том, что значат сокращения IMHO и OTOH. Их нет ни в одном словаре городского жаргона!

Он-то, понятное дело, не обязан знать, когда какое сокращение появилось. Но когда вставил их в текст — этим наш янки из Ленинграда выдал себя с головой. Далее. Чтобы овладеть языком на уровне, который учительница-филолог сочтёт хорошим, нужны годы.

Вдумайтесь, джентльмены. Советский гражданин несколько лет проживёт в нашей стране — как он здесь окажется на такой долгий срок? Дипломат? Журналист? Или просто железный занавес проржавеет? В общем, можно предположить, что долгий выезд за границу в Соединённые Штаты для жителей СССР перестанет быть отъздом навсегда. И мне даже трудно себе представить, какие измения для этого должны произойти у советских. Я не исключаю, что именно эти изменения ему и хочется предотвратить.

Фрэнк, теперь давай твои выводы .

— Хорошо. Согласно рассказу Ирвин, математические способности у подростка проявились вскоре после того, как он стал помогать приятелю по кличке Паштет, чтобы тот набрал баллы, необходимые для девятого класса. Значит, это восьмой класс. Первая половина 1977 года. До этого он был средним учеником. Весна 1978 года, он уже едет на математический конкурс самого высокого уровня в его стране — и входит в сборную.

Я позвонил в институт Куранта одному знакомому по Принстону, в кампусе мы первые два года были соседями. Он математик. Способности проявились ещё в школе — был лауреатом конкурса Вестингауза. Я спросил, насколько вероятно для школьника, не блещущего особыми способностями в девятом классе, попасть на международную олимпиаду в десятом. Он ответил категорическим нет.

Колби коротко резюмировал :

— Ещё раз. Он не сумел предвидеть, что Карл вытащит из подсознания Синти форму его уха, и не сумел предвидеть, что наша славистка Ирвин сфотографирует его в профиль, и что на этом профиле Синти распознает ухо, которое мы ищем...

Объяснение его сверхинформированности о будущих событиях — и неспособности предсказать собственные проблемы — у нас уже есть. Благодаря Джону.

Однако объяснения его сверхспособностей — нет. И я хотел бы его получить. Но само наличие сверхспособностей подтверждает, что Синти не ошиблась, определив идентичность подростка по уходящему профилю.

Кстати, Фрэнк, какие такие факты, по твоему мнению, мало согласуются друг с другом?

Карлуччи ткнул в середину листа с заметками Синти:

— Вот, он явно настроен позитивно по отношению к Советам. Патриот. А с другой стороны, его вмешательства в Италии, Израиле и Афганистане были направлены против организаций, которые можно условно оценить как левые.

Похоже, он действует, исходя совсем не из идеологии, а из каких-то прагматических соображений.

Очень хотелось бы переговорить с тем иммигрантом, жене которого повезло в плане своевременной диагностики, и чтобы Карл выпотрошил его память... И непонятно, о чём Харел сейчас может догадываться. Надеюсь, что он понимает сейчас меньше, чем мы. И что Андропов тоже — понимает меньше, чем мы.

— Так ты думаешь, что поиски подростка вышли на самый высокий уровень контроля? — спросил Бросс.

— А с кем ещё мог связаться этот парень, если он ставит перед собой неясные для нас, но несомненно политические цели? Потому что для чего ещё, кроме политики, он решил бы помешать киднэппингу Альдо Моро, нападению на отель в Тель-Авиве, и заговору в Афганистане?

Для нас он приготовил доклад по поводу чисто криминальных проблем, с которыми Америка вот-вот столкнётся. С первого взгляда — никакой политики. Ясный сигнал — от меня вашей стране сплошь польза. И если бы не догадка Джона и чутьё Збигнева — мы даже не знали бы, что он полностью обесценил нашу сеть в России. Это тоже, несомненно, политика.

Кто пойдёт с докладом об этом наверх? И, главное, кому первому будем докладывать — Збигу, Дику Леманну или Тёрнеру?

— Пока никому — очень тихо ответил Колби. — Доложим уже всё сразу, если в Лондоне удастся получить от него информацию. Это на грани заговора, но мы не можем допустить, чтобы до Лондона эти сведения расползались. Мне даже страшно подумать о том, что у нас в русском отделе может быть крот.

Осталось три недели. Надо прорабатывать операцию в Англии. Вряд ли кузены помогут нам просто так — почти наверняка попросят поделиться.

Разведчики замолчали, понимая, что если разговорить источник не удастся, то его придётся гасить. Оставить все его знания только лишь в распоряжении русских значило бы усилить их до совершенно недопустимого уровня.

Джентльмены, давайте отложим обсуждение принципиальных вещей, — сменил тему Фрэнк, — у меня сейчас есть мелкий, но срочный вопрос. Фред прислал донесение, где просит вернуть в Ленинград после отпуска всех оперативников. По его мнению, всё должно выглядеть так, как если бы у нас не было прорыва, а отпуск был связан с тем, что без всякого успеха завершилась операция с русистами. Фред не хочет никак показывать противнику, что у нас хоть что-нибудь изменилось.

— Почему нет? — спросил Колби.

— Пусть летят обратно — ответил Бросс одновременно с Колби.

Четверг, 8 июня 1978, поздний вечер

Ленинград, улица Красной Конницы

Синти ворочалась, спать ей ещё не хотелось. Здесь 11 ночи, а дома только 3 часа дня. Прилетела вчера, организм приспособится через неделю, а пока придётся мучиться.

Что-то сидит занозой в голове. Ну да, Андрей Соколов. Ну да, 272 английская школа. Главное, понятное дело, Лондон! Взрыв способностей. Вообще что-то мистическое. Неудивительно, что волна в конце концов поднялась до бывшего директора Колби. Я этим ослам с самого начала говорила — имя "сяо гуй" НИКТО не знает, кроме членов семьи. Но до начальства не дошло. Аналитики хреновы.

Похоже, тогда одна я ощутила явственный запах серы.

Хотя там, в парке, ни рогов, ни копыт, ни хвоста у подростка не было.

И больше ничего мы о нём не знаем.

Но почему именно цифра 272 так зудит? Где ещё встречалась? А ведь встречалась! Расплывчатый шрифт пишущей машинки, серая бумага. Видимо, третья копия. Или даже четвёртая.

"Эрика берёт четыре копии.

Вот и всё! А этого достаточно."

Достаточно. Это никакая не эрика.

Это — эврика.

Да, точно, в диссидентском издании "Бюллетень происшедших событий". Один из прошлогодних выпусков. Что-то там было про 272 ленинградскую школу. Он где-то в консульстве лежит, в груде неучтённых бумаг. Если не выкинули наши архивисты. Карл с Джорджем. А если они этот выпуск выкинули — прибью обоих! Но Карла — первого. Другого экземпляра не достать, его ведь поди нет даже в библиотеке Конгресса. Хотя, возможно, на московской станции имеется?