Тайна третьей невесты

— Дерутся пьяные в трактире, — охотно отозвалась Идда. Мне показалось, ей понравилось это представление: она раскраснелась, а грудь ее вздымалась чаще обыкновенного, хотя запыхаться принцесса не успела. — А сражаться меня научили дома. Неужели в других краях благородных девиц не учат постоять за себя?

— К сожалению, нет, — ответила Делла и отстранила Ину. — Предполагается, что у девушки имеется защитник, в противном же случае остается лишь сдаться на милость победителя.

— Можно завизжать и упасть в обморок, — добавила Лисса, глядя на принцессу влюбленным взглядом. Кажется, она нашла себе новый объект для поклонения. — Но вот как обороняться подручными средствами, нам не объясняют.

— О, обычно я ношу при себе стилет или кинжал, но их изъяли по приезду, не говоря уж о револьверах, — улыбнулась Идда. — Однако мои учителя знали, что такой поворот событий возможен: вряд ли вас впустят в чужой дом с оружием, — а потому научили меня обходиться малым. Это старинное искусство. Говорят, его принес в наши края наставник кого-то из королей древности — их имен история не сохранила, но, судя по всему, тот мастер происходил откуда-то из рассветных стран. У нас сражаются иначе.

"Инна-Ро, — невольно вспомнила я слова Грифона. — Может, речь о нем или о его соотечественнике? Нет, что за ерунда..."

— Жаль, что матушка запретила нам учиться фехтовать! — выпалила Лисса.

— Скажи спасибо, что она нам верхом ездить разрешила, — вздохнула Делла и тут же добавила: — Прошу извинить, ваше высочество. Моя сестра так непосредственна... Надеюсь, с возрастом это пройдет.

— Надеюсь, что нет, — с улыбкой ответила Идда, чем повергла кузин в некоторое недоумение. — Обрыдло видеть при дворе пресные физиономии. Ваши лица внесли бы приятное разнообразие.

С этими словами она развернулась и удалилась в свою комнату, а ее наперсницы, повинуясь жесту Идды, с подавленным видом отправились восвояси, оставив нас на опустевшем поле боя...

10.

— Что на вас нашло? — шепнула я, когда мы с Иддой встретились в танцевальном зале. Пока партнеры находились во внешнем круге, можно было переброситься парой слов.

— А вы как полагаете? — она плавно повернулась, ослепительно улыбнулась своему кавалеру, и мы разошлись.

— Вы решили спровоцировать... не знаю, кого именно? — спросила я, когда мы вновь оказались рядом.

— Отчасти, — ответила она через плечо. — Я не хотела доводить дело до дуэли, но...

— Но — что?

— Фамильное безумие взяло верх, — вздохнула Идда, и танец опять развел нас по сторонам зала.

"О чем она?" — невольно задумалась я, бездумно повторяя не такие уж сложные па.

Никто из нынешней династии не замечен в сумасбродстве... даже в переносном смысле слова. Конечно, простые смертные о многом могут не знать, но если бы у кого-то из Даррахейнов проявились признаки сумасшествия, об этом непременно стало бы известно, ведь за много веков правления они многократно роднились с другими знатными семействами...

— Что вы имели в виду? — спросила я, опять встретившись с Иддой. — Под фамильным безумием?

— Карадины этим грешат, — виновато ответила она. — Иногда накатывает, и.. вы видели результат. Обычно это случается, когда мы наблюдаем жесточайшую несправедливость по отношению к беззащитным...

И поди пойми, чьему именно роду принадлежит это так называемое безумие!

— Говорят, — добавила Идда, обходя вокруг меня в завершающей фигуре танца, — наш род идет от последнего прямого потомка Старой Птицы, — и такие вспышки праведного гнева — её наследие.

— А как же Даррахейны?

— Это темная история, — шепнула она. — Король погиб, а на его вдове женился тот, кто... Словом, он занял престол. Наследник родился через год, но...

— Но считался сыном покойного короля, — кивнула я. — И это он стал основателем династии?

Идда кивнула и добавила, прежде, чем кавалеры снова развели нас в стороны:

— Наш предок был всего лишь признанным бастардом. Младшим братом убитого короля, а не сыном вдовой королевы...

"Почему же он не предъявил прав на престол?" — подумала я, склоняясь перед партнером. Впрочем, что тут гадать? Младшему брату могло быть совсем мало лет, он мог расти далеко от столицы, а когда повзрослел, новый король уже крепко держал в руках бразды правления. Вряд ли у бастарда хватило бы сил и влияния на то, чтобы предъявить права на престол... и никто не рискнул поставить на него и развязать смуту в надежде сменить правителя, иначе сейчас королевством правила бы династия Карадин, а не Даррахейн.

Быть может, новый муж вдовы оказался не таким уж плохим королем? Он ведь не уничтожил память о предшественнике, Идда бывает при дворе, носит титул принцессы... И, в конце концов, семейные легенды часто оказываются далеки от истины. Кто знает, как всё было на самом деле?

— О чем вы задумались, сударыня? — обратился ко мне Танн, усадив отдыхать и поднеся бокал с прохладительным напитком.

— Мне кажется, во втором туре мы слишком ускорились и обогнали остальных, — ответила я, — нужно двигаться более плавно, иначе мы нарушаем рисунок танца. Учитель будет недоволен, вот увидите!

— Непременно учту ваше пожелание, — наклонил он голову. — Не будет ли большой дерзостью с моей стороны спросить, о чем вы беседовали с ее высочеством?

— Она спросила, не видела ли я, насколько сильно изуродована бедная Каса-Онна, — сказала я.

— Несколько раз?

— Даже если так, что с того?

— Неужели ее высочеству нравится смаковать подробности происшедшего по ее вине?

— Вы изволите меня допрашивать, сударь? — не выдержала я.

— Что вы, сударыня, просто... — Танн тяжело вздохнул. — Прошу вас, будьте осторожны.

— Непременно учту ваше пожелание, — с любезной улыбкой повторила я его слова, с треском закрыла веер и встала. — Я хотела бы переодеться к обеду.

— Я провожу вас, сударыня, — он подал мне руку, и я безо всякой охоты приняла ее.

Может, не стоило говорить с Иддой прямо в танцевальном зале? Конечно, музыка и звук шагов заглушали наш шепот, но...

В комнатах нас наверняка подслушивают, а других укромных мест я не знаю. Не записками же обмениваться — их легко отобрать... Вот если бы Идда выучила мой секретный язык, тогда всё оказалось бы проще, но увы — не было времени показывать ей эту тайнопись.

Я с большим трудом отделалась от Танна и заперлась на засов. Можно было ненадолго перевести дух: я не увидела бы своего сопровождающего, если бы только мне не взбрело в голову выйти из комнаты. Но я этого делать не собиралась, а впустила только Ину — та принесла воду для умывания и смену белья. Что и говорить, это было кстати после танцев!

К обеду я вышла достаточно отдохнувшей и готовой противостоять натиску Танна. Вот только, когда мы уселись за стол, между нами с Деллой осталось свободное место...

Мы переглянулись с недоумением и, что скрывать, с тревогой — днем Лисса была с нами, вела себя, как обычно, и ее внезапное исчезновение выглядело странно. Обычно девушки исчезали ночью: утром нам объявляли, что такая-то и такая-то покинули замок Старой Птицы, но еще ни одна не пропадала среди бела дня! Можно было понять отсутствие Каса-Онны — она лелеяла свою рану, — но куда подевалась кузина?

Я посмотрела на Идду — та тоже заметила отсутствие Лиссы и нахмурилась.

Делла поманила к себе Ину и спросила вполголоса:

— Лисса что, занемогла? Приказала подать ужин в комнату?

— Нет, сударыня, — ответила та.

— В таком случае, где же она?

— Боюсь, ваша сестра покинула нас, — спокойно ответила Ина, разглаживая передник и не глядя нам в глаза.

— Но почему так... скоропалительно? — нахмурилась Делла. — Мы могли бы передать с нею письма — зачем посылать гонцов, если Лисса все равно едет домой? И почему она ничего нам не сказала?

— Возможно, остатки гордости не позволили ей посмотреть вам в глаза? — предположила Ина, едва заметно улыбнувшись. — Ведь ваша сестра очень юна, и вряд ли она желала ваших, сударыни, утешений и уверений в том, что ее еще ждет блестящее замужество...

— А где ее кавалер? — обратила я внимание на пустое место за столом напротив и припомнив слова самой Лиссы: "может, теперь исключать будут парами?"

— Сами посудите, сударыни, что ему делать здесь, когда его дамы с нами нет? — негромко произнесла Ина.

"Если она сбежала с этим проходимцем, матушка нас убьет, — читалось в глазах Деллы. — Нет! Прежде я убью их!"

— Почему же об исключении Лиссы из числа участниц Испытания не было объявлено во всеуслышанье, как это делалось прежде? — не сдержалась и я. Наверно, все-таки заразилась от Идды: прежде мне и в голову не пришло бы подать голос при таком скоплении народа. — Господин распорядитель! Ответьте, будьте так любезны: где Лина-Лисса, младшая дочь Линдора?

— Да, мы требуем ответа! — поддержала Делла и незаметно протянула мне руку. Мы сцепили пальцы прямо над пустым стулом Лиссы.

Воцарилось молчание.

— Эта девушка, — произнес наконец распорядитель, пожевав губами, — отбыла из замка два с небольшим часа назад

— Сразу после урока танцев? — вслух удивилась Мада-Норра. — Что заставило ее поступить столь странным образом?

— Должен отметить, — продолжил распорядитель, хмуря брови, — что Лина-Лисса, младшая дочь Линдора, не была отстранена от Испытания, а завершила его по собственной воле.

Мы с Деллой переглянулись. Что за чушь! Лисса вовсе не собиралась уезжать, уж настолько-то мы ее знали! Она горела желанием если не победить, так хотя бы пройти Испытание полностью, узнать, что будет дальше...

Но даже если бы она решила вернуться домой, то непременно сообщила бы нам! Ведь многое из того, чего нельзя написать в скупых письмах, можно передать на словах... А Лисса не знала, что позабудет обо всем, покинув замок Старой Птицы (или, возможно, приобретет какие-то иные воспоминания, имеющие мало общего с реальностью), а потому обязательно спросила бы у нас с Деллой, что шепнуть родителям или еще кому-то!

Может быть, с ней что-то случилось? Вряд ли несчастный случай — их здесь не бывало, я уже говорила, но если кто-то навредил ей? Этот ее кавалер, как же его...

Судя по выражению лица, Делла мыслила так же.

— Я желаю, чтобы мне незамедлительно сообщили о благополучном прибытии Лина-Лиссы домой, едва только вернутся сопровождающие ее люди, — неожиданно произнесла Идда таким тоном, что шепотки в зале мгновенно стихли. — А поскольку уехала она совсем недавно, то, господин распорядитель, потрудитесь послать вдогонку этой девушке человека — пускай передаст мою просьбу написать лично мне и объяснить, по какой причине она решила прервать Испытание. Обещаю и могу поклясться честью — я не разглашу этой тайны даже родной сестре и кузине Лина-Лиссы, но...

— Но вы не в том положении, чтобы чего-то требовать, сударыня, — все тем же негромким, но необычайно внятным голосом перебил ее распорядитель. — Вы вправе сами прервать Испытание, а после того засыпать уехавшую подругу письмами или даже наведаться к ней в гости, но пока вы находитесь в замке Старой Птицы, вы ничем не отличаетесь от других участниц состязания.

— Да неужели? — прошептала Мада-Норра, накручивая на палец длинную русую прядь.

Она всегда так делала, если замечала нечто интересное, я давно это подметила. (По правде сказать — когда застала ее в курятнике: Мада-Норра наблюдала за тем, как петух топчет курицу, словно никогда в жизни не видела подобного. Может, и не видела — она была родом из столицы.)

— Не в моих правилах раздавать советы, сударыня, — продолжил распорядитель, — но вам следует больше следить за собственным поведением, нежели за чужим, и уповать на то, что завтра вы сами не покинете наше общество.

— Поверьте, я не стану рыдать ночами в подушку, если меня с позором изгонят из этого славного замка, — с улыбкой ответила Идда, но мне почудилось, будто она не на шутку встревожилась. — И вы совершенно правы: ничто не мешает мне нанести визит Лина-Лиссе и ее уважаемым родственникам. Надеюсь, мне не откажут в гостеприимстве?

— Гаррат будет рад приветствовать вас, — отозвалась я.

Еще бы не рад! Если дедушка узнает о визите принцессы Карадин, он лично проверит каждый закоулок замка, чтобы не ударить в грязь лицом перед высокородной гостьей...

Обед продолжился в мрачном молчании, а после него, когда настало время самостоятельных занятий, Идда подсела ко мне в музыкальной комнате. Я по-прежнему рисовала — это помогало занять руки, хотя не избавляло от тяжелых мыслей. Увы, на чтении я сосредоточиться не могла, брать в руки ланту не хотелось тем более — я знала только веселые пьески, а сейчас мне было не до смеха.

— Прелестный букет, — похвалила она мою работу, — хотела бы я уметь рисовать так по памяти!

— Это же совсем не сложно, — ответила я, с недоумением покосившись на принцессу. С трудом верилось, будто она не в состоянии изобразить нечто до такой степени незамысловатое!

— Должно быть, только для тех, кто обладает не только хорошей памятью, но и живым воображением, — сказала Идда. — Я прекрасно помню цветущие сады и букеты, которые преподносили мне поклонники, но вот беда — не могу перенести их из памяти на бумагу.

— Думаю, вам просто не хватает практики, — предположила я, поняв, наконец, что она не просто так затеяла этот разговор. — Может быть, попробуете? Сейчас у нас предостаточно времени, так почему бы не посвятить его живописи?

— Пожалуй, но только если вы согласитесь быть моей наставницей, — в светло-карих глазах принцессы мелькнул огонек. Судя по всему, я правильно поняла ее намеки. — Признаюсь, я так давно не держала в руках грифеля и кисти, что непременно стану делать глупейшие ошибки!

— О, это вовсе не страшно, — в тон ответила я. — Их всегда можно поправить, а если рисунок окажется безнадежно испорчен — бросить его в огонь и начать заново.

— Этим мне и нравится рисование,— проговорила Идда, — в вышивании, которым, как уверяют, славится Каса-Онна, исправлять что-то намного сложнее. Иногда приходится распускать половину работы, а я не настолько терпелива... Ну же, приступим!

Конечно же, это был фарс, но, пускай зрителей у нас оказалось не так уж много, мы старались изо всех сил. Только с третьей попытки принцесса изобразила нечто, отдаленно напоминающее цветок, а пока пыталась исправить рисунок, быстро написала прямо поверх него: "Вещи Лиссы на месте".

— Идда, не нужно так давить на грифель! — воскликнула я, когда она густо заштриховала надпись. — Получается ужасная грязь, вы же сами видите... Позвольте, я покажу, как нужно. Да, позвольте направить вашу руку... Вот так, плавно...

"Вы уверены?" — коряво вывела я рукой Идды. Она кивнула и, высвободившись, дописала: "Я проверила".

— Так лучше? — спросила она вслух. — Хм, пожалуй... но всё равно — ужасно!

Смятый листок полетел в камин, и мы с принцессой наблюдали, как распустился и тут же рассыпался прахом огненный цветок.

Вот так дела... Мы с Деллой не додумались заглянуть в комнату Лиссы. Вернее, хотели сделать это перед ужином, когда все разойдутся по своим покоям. Быть может, Лисса оставила нам записку?