Неестественный отбор

Не дожидаясь ответа, Аргус Фест вернулся к преподавательскому терминалу и нажал пару клавиш, видимо, выводя на монитор список группы.

-Господин Герард Айзен, — произнес он, начав, разумеется, в алфавитном порядке. — Прошу. Так что такое, по-вашему, лидерство?

Герард встал, лихорадочно соображая и чувствуя на себе взгляды нескольких пар глаз.

-Лидерство, — сказал он, — это способность активизировать деятельность тех, кто следует за лидером, умение показать пример для подражания, оказывать влияние на подчиненных для достижения поставленных целей. Управленец как лидер оказывает влияние на подчиненных не только в силу занимаемого им официального должностного положения, а в силу своих способностей и умений, компетенции, личностных качеств. — Он перевел дыхание. Фест молча смотрел на него, иронически улыбаясь. Герард продолжил, собравшись с мыслями: — Для достижения наивысшей эффективности любому управленцу необходимо уметь сочетать в своей деятельности как формальную, так и личностную основы власти в организации. Эффективный управленец-лидер мотивирует подчиненных на достижение целей, разделяя с ними своё видение. Осуществив разделение труда и обеспечив сотрудников необходимыми ресурсами, он предоставляет им самостоятельность в работе, контролируя её результаты. — Герард умолк, соображая, что еще можно сказать. Знай он, как повернется дело, не ложился бы вчера, а проштудировал пару учебников! Фест продолжал смотреть на него, не делая знака замолчать, и Герард вынужденно продолжал: — Для эффективного управления лидер должен обладать такими личностными качествами, как решительность и смелость, энергичность и упорство, острый и гибкий ум, техническая компетентность как доскональное знание своего дела, новаторство, способность приспосабливаться к ситуации, психологическая устойчивость...

-Неплохо, — произнес, помолчав, Аргус Фест. — Почти слово в слово по учебнику. Садитесь, господин Айзен. Итак, продолжим. Господин Айзен в своем замечательном монологе упомянул такое понятие, как психологическая устойчивость. Господин Стефан Алли, выскажитесь на эту тему, будьте любезны.

Герард не прислушивался к тому, что говорит Стефан, пытаясь понять, похвалил его Аргус Фест или, напротив, оскорбил. "Почти слово в слово по учебнику"! Ах да, он ведь сказал, что хочет узнать, как они сами понимают эти определения... Но разве он, Герард, в силу отсутствия опыта может опираться на что-то, кроме описанного в учебных пособиях? Герард поймал на себе сочувственный взгляд Ирвина и неожиданно разозлился. Подумаешь, слово в слово по учебнику! Стефан вон тоже бубнит что-то про психологическую устойчивость, отчаянно пытаясь пересказать параграф учебника "своими словами".

* * *

Углубившись в свои мысли, Герард прослушал также, на какой вопрос отвечал Маркус, заметив только, что говорил он коротко, а в конце своей речи удостоился одобрительного кивка от Феста. Очнулся он, только когда очередь дошла до Ирвина. А Ирвин, которому достался простейший вопрос о мотивации, отчего-то отвечал из рук вон плохо, пытаясь развить какую-то одному ему понятную идею, но в результате запутался и умолк на полуфразе. Фест сжалился над ним и не велел продолжать, однако по лицу его было видно, что он недоволен ответом. Герард неожиданно почувствовал досаду на Ирвина. Неужели не мог не лезть в дебри, а ответить, как все, по учебнику? Ни с того ни с сего захотелось выделиться, что ли? А в результате и на вопрос не ответил, и на посмешище себя выставил.

Сам Ирвин, впрочем, сильно удрученным не выглядел.

-Что с тобой такое? — шепнул ему Герард.

-Со мной все в порядке, — несколько удивленно ответил Ирвин, подняв на приятеля глаза. — Не отвлекайся.

Озадаченный Герард едва не прозевал момент, когда Аргус Фест закончил фронтальный опрос и снова утвердился посреди аудитории.

-Ну что же, господа, — сказал он, помолчав немного. — Могу с прискорбием констатировать, что, хотя теорию вы выучили неплохо, с пониманием этой теории дела у вас обстоят весьма плачевно. А потому моей первоочередной задачей будет являться исправление этого досадного недостатка. Приступим!

Следующие четыре часа были, пожалуй, самыми напряженными в жизни Герарда, да и всей группы. Аргус Фест сыпал неожиданными вопросами, мгновенно переключаясь с одной темы на другую, не давая собраться с мыслями и хорошенько обдумать ответ. Не дождавшись от кого-нибудь вразумительного ответа, он обращался к следующему ученику, и так без конца. В результате, отчаявшись понять логику Феста и вконец обозлившись, Герард забыл про теорию и начал отвечать так, как ему самому казалось, будет правильно. Как ни странно, похоже, что именно этого Аргус Фест и хотел, потому что за несколько ответов Герард удостоился поощрительной улыбки, тогда как мыслительные потуги его однокашников вызывали у Феста лишь презрительное фырканье. Впрочем, и в этой безумной игре в вопросы и ответы лидировал, безусловно, Маркус, что не могло вконец не отравить настроение Герарду.

-Довольно на сегодня! — Аргус Фест жестом заставил замолчать очередную свою жертву и вернулся на место преподавателя. — Ну что ж... Могу заключить, что вы еще не безнадежны. Во всяком случае, некоторые из вас пока способны мыслить самостоятельно, а не только сыпать цитатами из научных трудов. Имейте в виду, господа, вы слишком рано разучились думать сами. В вашем возрасте это еще непозволительная роскошь!

-А в вашем? — ехидно спросил кто-то с заднего ряда.

-А в моем выручает благоприобретенная в юные годы привычка думать своей головой, — парировал Фест. — Голова у вас не только для того, чтобы носить красивые прически, господа, рекомендую не забывать об этом. А на этом позвольте распрощаться. Надеюсь, мы с вами еще не раз увидимся.

-Надеюсь, нет... — выдохнул Стефан за спиной Герарда, но Фест, по счастью, уже покинул аудиторию.

Вслед за ним постепенно разошлись и остальные.

-Ирвин, — позвал Герард приятеля, выглядевшего неожиданно пасмурным. К середине занятия Ирвин, казалось, взял себя в руки и начал отвечать достаточно четко, не блистая, впрочем, собственными идеями. Фест поглядывал на него с плохо скрываемым презрением. Но не из-за этого же он так расстроился? — С тобой все в порядке?

-Да. Спасибо, Герард. — Ирвин улыбнулся уголками рта, но глаза его оставались на удивление серьезными и тревожными. — Все хорошо.

-Мне показалось... — начал было Герард, но осекся. О своих домыслах говорить вслух не хотелось, и для начала он решил спросить: — Ирвин, как ты думаешь, для чего господин Фест устроил это представление?

-Я думаю, ты и сам догадываешься, — усмехнулся Ирвин.

-О чем?

-Герард, не прикидывайся, — поморщился Ирвин. — Ты, скорее всего, пришел к тому же выводу, что и я: господин Фест здесь в поисках... м-м-м... талантов. Так ведь?

-Похоже на то, — ответил Герард. — Значит, он ищет неординарно мыслящих выпускников, так?

-Похоже на то! — похоже скопировал Ирвин его интонации. — Если так, то... звездой сегодня был Маркус. Извини, Герард, но это правда.

-Я знаю. — Герард сам удивился, до чего спокойно прозвучал его голос. — Похоже, он в самом деле лучше меня.

-Ты серьезно так думаешь? — Во взгляде Ирвина читалось сомнение.

-Он умнее. — Герард прикусил нижнюю губу. — Способнее... наверно. Но это ведь еще не все, так, Ирвин?

-Не понимаю, о чем ты, — покачал головой тот. — Извини, Герард, но не пора ли нам заняться делом? Не знаю, как ты, а я намерен еще подучить математику. — Ирвин весело улыбнулся. — Я не такой способный, как вы с Маркусом, так что придется зубрить!

-Да, конечно, — кивнул Герард. Неясная мысль, засевшая в его голове, начала приобретать некие вполне определенные очертания. — Я тоже... займусь делом. До завтра, Ирвин...

"Итак, — размышлял Герард, направляясь по коридору в свою комнату, — Маркус в самом деле способнее меня. Он вундеркинд, чтобы ему провалиться! По честному мне его не переиграть, а значит, прощай, приоритетное распределение... В первой строке общего списка будет значиться имя Маркуса. Да оно уже наверняка на слуху! Чего стоит один этот перевод в старшую группу..." Герард закрыл за собой дверь и, не раздеваясь, рухнул на кровать. Что остается, если в честном противостоянии твой противник, как ни крути, дает тебе десять очков вперед, если не все сто? Герард неожиданно поразился простоте возникшей в его голове идеи. А еще он поразился тому, как раньше до этого не додумался! Может быть, помог сегодняшний тренинг и попытки Аргуса Феста заставить подростков пошевелить мозгами? Если так, то Герард был безмерно ему благодарен!

* * *

Итак, если противника нельзя победить честно, значит, его можно... перехитрить. Как? Это уже другой вопрос... Им Герард и занялся, вместо того, чтобы учить теоремы к завтрашнему семинару. К несчастью, ничего толкового в голову не приходило, кроме общей концепции: раз Маркус Ивер столь безупречен в глазах преподавателей и даже сторонних наблюдателей, значит, необходимо каким-то образом лишить его этой безупречности. Но каким путем? Герарду отчего-то вспоминались только совсем детские шалости, когда они подбивали друг друга то заблокировать сервопривод на двери в аудиторию и не впускать преподавателя, то сделать еще что-нибудь в этом роде, а потом валили вину друг на друга. В результате, разумеется, доставалось обеим сторонам. Но то были игры, по большей части совсем безобидные, а теперь...

Теперь, — Герард внезапно осознал это во всей неприглядности, — ему предстоит сделать нечто очень нехорошее, если он намерен бороться за свое первенство, и не просто сделать, а свалить вину за это деяние на Маркуса. Причем действовать надлежало так, чтобы самого его уличить не смогли. Думать об этом было противно до дрожи, но против воли Герард то и дело возвращался мыслями к этой идее. "Я же пока ничего не делаю, — уговаривал он себя. — Я только обдумываю возможности. Которых, кстати сказать, и нет вовсе, а потому и вреда от моих мыслей никакого..."

Возможностей для того, чтобы подставить Маркуса, и в самом деле не прослеживалось. Ну не сможет же Герард, в самом деле, подговорить Маркуса, к примеру, позабавиться с системой вентиляции! Даже если Маркус поддастся на уговоры и сделает какую-нибудь глупость, то кто помешает ему, будучи пойманным за руку, заявить, что подговорил его Герард? Пусть тот будет все отрицать, но... кому поверят, вот вопрос! Это никуда не годилось. Герард должен был остаться вне подозрений. Стало быть, диверсию, — а Герард остановился на том, что это должна быть именно мелкая диверсия, — придется готовить своими руками. Но как сделать так, чтобы под подозрение попал Маркус? Не оставишь же на испорченном механизме его отпечатки пальцев или подпись!

Над этим Герард бился еще сутки. Осенило его на занятиях по информатике. Вот она, простейшая диверсия — достаточно взломать локальную сеть и пустить гулять по ней какой-нибудь вирус! Оставалось, однако, все то же "но" — как подвести под подозрение Маркуса? Первую идею — заняться взломом системы с терминала Маркуса — Герард отмел сразу же, как нерациональную. Он прекрасно знал, что все аудитории находятся под видеонаблюдением, и его ночной визит (а когда еще прикажете заниматься подобными вещами?) в аудиторию и сидение за чужой машиной не останутся незамеченными. Терминалы в комнатах воспитанников не были подключены к сети, даже локальной, и годились только на то, чтобы учить уроки. Неизвестно, по какой причине это было сделано, но, вероятно, именно для того, чтобы в свободное время воспитанники не поддались искушению от скуки взломать какую-нибудь систему. Впрочем, такой взлом с конкретного терминала отследить было бы легче легкого, так что, даже будь машина в комнате Герарда подключена к сети, он бы все равно им не воспользовался. Из ума он еще не выжил.

Таким образом, Герард вновь зашел в тупик. Конечно, идеальным вариантом было бы отключить систему видеонаблюдения, войти в сеть с терминала Маркуса под его паролем (который Герард давно уже подсмотрел) и осуществить черное дело, но... Это было слишком рискованно, а ставить на карту слишком многое Герард вовсе не собирался.

Как ни странно, но мысли о том, что он собирается сделать нечто противозаконное, беспокоили Герарда все реже и реже. В конце концов, каждый волен бороться за место под солнцем всеми доступными методами. Можно даже назвать это естественным отбором: в конкурентной борьбе выживет не просто самый умный и сильный, но еще и самый хитрый и расчетливый. А Маркус... ну что — Маркус? Ничего с ним не случится, получит выговор, запись в личное дело, только и всего. Выпускник с подмоченной репутацией, даже очень способный, не может рассчитывать на лучшее место, а потому путь перед Герардом будет открыт. Но действовать надлежало как можно быстрее...

Впрочем, полностью отдаваться построению планов Герард мог только по ночам, ибо дни по-прежнему были отданы занятиям. Господин Аргус Фест еще трижды навестил воспитанников, вновь проведя свои чудовищные тренинги. Впрочем, Герард готов был стерпеть еще десяток — у него складывалось впечатление, что после занятий господина Феста мозги у него начинают работать как-то иначе, намного более продуктивно, выдавая неожиданные решения. Вот только жаль было Ирвина — на тренингах он казался удивительно потерянным, отвечал неохотно и выглядел на фоне однокашников крайне бледно. Аргус Фест едва заметно морщился, глядя на Ирвина, и Герарда, которому Фест улыбался все чаще, начало обуревать беспокойство за судьбу приятеля. Впрочем, самого Ирвина отношение к нему Феста волновало мало, во всяком случае, после тренингов он облегченно переводил дух и становился точно таким же, как и обычно.

Вторично озарение снизошло на Герарда все на той же информатике. Казалось бы, при повсеместном засилье псевдоживых механизмов, систем с искусственным интеллектом, управленцам, которыми готовились стать юные Блонди, было вовсе не обязательно в совершенстве владеть искусством программирования и знать досконально материальную часть. На то есть соответствующего рода специалисты, инженеры, программисты, техники, да мало ли, кто еще! Однако составители учебной программы придерживались противоположного мнения. Вероятно, подразумевалось, что при поломке или сбое в функционировании эосских систем далеко не каждый инженер будет допущен к этим самым системам. А значит, прямым подчиненным Юпитер надлежит быть во всеоружии, чтобы по возможности быстро суметь провести тестирование систем и выявить неполадку, а также исправить ее в кратчайшие сроки. Так или иначе, но воспитанников в интернате натаскивали с младых ногтей, так что написать простенькую, но коварную программку-вирус Герарду ничего не стоило. Правда, использовать ее он не успел, и очень хорошо, потому что на одном из занятий преподаватель упомянул о том, что у любого программиста есть определенный "почерк" написания программ. Каждый решает стоящую перед ним задачу по-своему, и при некоторой сноровке различия между программами, написанными разными специалистами, заметить довольно просто. Что преподаватель и продемонстрировал на наглядном примере, взяв за образец учебные программы, созданные Стефаном Алли и Маркусом Ивером.