Придворный

Когда возвращался к ожидающей у дома коляске, от соседней кондитерской лавки меня окликнул отставной унтер-офицер в чистом фартуке поверх армейской формы.

— Гимназист! — окликнул он меня. — По какому полку представлен к ордену?

— По Горно-Егерьскому принца Лагоза Лейб-Гвардейскому Полку, господин унтер-офицер.

Пока в гимназической форме и без документов, по званию я ниже рядового. "Ваше Благородие" только для знающих о моём производстве.

— Надо же, а я из Второго Горно-Стрелкового.

Он завёл меня в лавку, свернул огромный бумажный кулёк и по горсти, без веса, накидал в него разных дорогих конфет, сунул в руки и сверху добавил красивую жестянку чая, привезённого из Колоний.

— Отдай дома маме, герой. И скажи от меня спасибо за то, что вырастила такого сына.

Приятно было, даже не могу сказать как.

Дом

Дома меня уже заждались родители и сразу выплеснули ушат новостей. Парадная форма была очень своевременно отглажена. Отца прямо с работы дёрнули в Министерство, где его принял лично министр. Вручил орден "За Заслуги перед Короной", третьей ступени, поздравил новым чином, должностью товарища столоначальника и отрядил в Ревизионное Управление. Там папе начальник Департамента сказал пару хороших, добрых слов и переправил на место работы. Столоначальник Стола Медицинских, Аптекарских и Прочих Лекарских Справ встретил как родного. Уже давно надворный советник, он вынужден сидеть на месте до приискания преемника, а его ждала служба начальником отделения, которого, в свою очередь, ждал Департамент Коронных Шахт... В общем, приход папы двинул вверх пару-тройку человек и они, предвкушая скорое повышение, хоть не в чине, так в должности, радостно приняли перспективного сотрудника. Кстати пришёлся дукат. Он был выдан служителю, которого послали за необходимым, чтобы в узком кругу обмыть столь приятное знакомство. Кабинет отца крошечный, но это пока в дела не войдёт и не примет стол сам. Форму надо будет строить заново полностью. Цвета, подбор, шитье у ревизионных своё, совершенно отличное от Медицинской Экспедиции, поэтому был дан отпуск на обустройство до первого числа.

Жалование вместо 60 дукатов в год стало 75. Понятно, за смены не платят, но за должность положено целых 60 дукатов. На слугу жирно будет, небось не придворный, а столовые, квартирные и проездные в Министерстве как раз с товарища столоначальника, дают. Общим счётом, в месяц 45 талеров довольствия возьми и имей довольный вид. Дают вперёд по третям года, а не как в больнице, помесячно за отработанное. На вступление в должность 10 дукатов тоже дали. На обзаведение не положено, чай не первый чин получает, но начальники не звери, понимают сколько расходов при переходе в Министерство. Выписали 50 дукатов вспомоществования. Пожизненно за орден положено 6 дукатов в год, да разово наградных дали 30. Получилось к выдаче почти 160 дукатов. Столько денег за раз отец никогда домой не приносил. Родители стали рассчитывать, как такую кучу деньжищ проживать будем. Решили постоянную прислугу взять. Кухарку, горничную и мужика на хозяйство точно, а вот заводить ли кучера с выездом надо подумать. Экипаж с парой лошадей не дёшев. Конюшня-то при доме есть, но стоит пустая.

Я про свои доходы рассказал, но про подношение купца не упомянул. Пусть на чёрный день лежит. Когда сунул маме на обновление гардероба сорок дукатов, она деньги брать не хотела, однако настоял. Что они меня тискают постоянно?! Отец говорит: "Совсем ты у меня взрослый стал". И смущаясь рассказал, как министр, вручая ему орден, произнёс: "За воспитание сына Его Королевское Высочество пожаловал. Следующую ступень сами заслуживать будете."

Кулёк с конфетами и жестянку чая я передал маме и сказал, что велел передать отставной унтер-офицер. Мама прониклась, потом вдруг решила, что ребёнок весь день ходил голодный. Рассказал, где и что кушал. Узнав, как я пил кофей с Его Величеством, папа опять схватился за сердце, а мама снова заплакала. Не понимаю, что с ней. За все прошлые годы ни разу не видел её плачущей. Потребовали полного отчёта. Интересовало всё. От того какие глаза у моих одноклассников были, до оттенка обоев в Государевом кабинете. В разговоре вспомнил о пожаловании.

В шкатулке оказался ключ. Небольшой, с ладонь величиной, на узкой зелёной муаровой ленте, завязанной бантом. Сам золотой, увенчан королевской короной, в центре головки изумруд в окружении мелких бриллиантиков. На бородке ещё три прямоугольных бриллианта. "Камергерский!" — ахнул отец. Камер-юнкерам ключа не положено. Титулярные камергеры носят золотой, но без короны и камней. А вот полные камергеры... Может и не зря от синицы титулярного камергера отказался, если на журавля полного камергера так сладко намекают.

В картонной папке со стола королевского кабинета нашлись документы на владение, с планами ещё одного имения. Юмористы они, наши венценосные особы. Один Тихому Тихий Уголок дарит, другой наоборот Гремячий Поток. Малюсенькая такая лощинка в предгорье. Речушка с водопадом, из-за чего владение так и назвали. По реестру 620 десятин пахотной земли, но пшеницу здесь не выращивают. Как, впрочем, и рожь, овёс, гречиху... Какие там ещё зерновые есть? Скотину тоже почитай не держат, разве нескольких тягловых лошадей имеется. Мне подарили царство садов. Из-за особенностей микроклимата и обилия воды остальное здесь выращивать не по-хозяйски. С доходом весьма недурно выходит, за прошлый год случилось, больше чем от Тихого Уголка и Дубков вместе взятых. Господского дома нет, зато есть винокуренный завод. Как понимаю, там гонят самогонку в промышленном масштабе. Основной доход от неё идёт. Вторая статья — сушёные фрукты. Винные сорта винограда у меня не держат, конкуренция большая, зато написано, что изюм слаще колониального.

Дом, полученный от суда, родители захотели осмотреть. Думают, что мне стоит туда переехать. С моим чином прилично одному, без родителей, жить.

В разгар разговоров про мои пожалования, к дому подъехала коляска. Из неё выскочил слуга в ливрее и постучал в дверь. Мама побледнела. Я её понимаю, на слуге цвета и герб рода аус Хансалов. Вестник довольно небрежно поклонился и протянул шкатулку:

— От деда вашего, Густава аус Хансала, приглашение на воскресный обед и подарок, — провозгласил курьер и значимо выделил, — сто дукатов!

— Не знаю такого. А от незнакомцев подарков не принимаю, не нищий, чай. Поди прочь, любезный.

Таким афронтом я напрочь порвал шаблон гонца. Как можно отказаться от больших денег?! Практически вытолкнутый на улицу, он постоял у крыльца, затем посидел в коляске и только потом уехал. Мать прижалась ко мне и сказала только одно слово: "Спасибо!". Отец просто пожал руку. Сегодня они получили компенсацию за прошлые годы обид.

Август

— Двадцать восемь, двадцать девять, тридцать, — горка монет на столе росла. — Тридцать серебряных талеров. Получи и распишись.

— Я даже не знаю...

— Положено. Ты думаешь, тебе дали за то, что ты что-то новое нам сообщил? Нет. Нужно платить за труды. Ты, почитай весь день, трудился, вспоминал где-что-когда было, бумаги писал. А всякий труд он непременно должен быть оплачен.

— Ну, если положено...

— Опять же, можешь гордится — сам, лично, помимо отца, первые деньги заработал. Может не столь велика сумма, но и не так мала. Достойна для молодого человека. Ты вот к нам пришёл, про дела нехорошие повинился, и мы к тебе со всей душой. Держи. Я тебе справку от лекаря выхлопотал. Написано — пациент писал сочинение в состоянии сильного нервического расстройства от переутомления при подготовке к экзамену. Приложишь к прошению в Министерство и получишь разрешение на пересдачу.

— Премного благодарен, Ваше Благородие. Я как в кружок пойду, если что новое узнаю...

— А вот этого не надо! Знакомым скажешь, что папа за справку и за прошение заплатил. В кружок ни ногой. Обиделся ты на них. Пусть сами за тобой побегают, поуговаривают вернуться. Дескать, как болтать — все болтали, а как до дела — только ты решился правду в сочинении прописать. И непременно жалуйся, что отец много денег потратил. Ладушки?

— Ладно. А с надзором что?

— Снять никак нельзя. Твои бывшие приятели заподозрят. Походи пока, поотмечайся. Как экзамены сдашь, глядишь и первый чин получишь, и девица тобой вновь заинтересуется. Четырнадцатый класс, Городской Секретарь, а? При администрации порта? Хочется?

— Очень даже!

— Ну, коли будешь стараться получишь, а пока лети домой, голубь ты наш сизокрылый.

Дверь за юношей закрылась, но охранитель продолжил доброжелательно улыбаться.

— Лети отсюда... крысёныш поганый...

Вошедший в комнату коллега спросил:

— Ну как?

— Сдал всё. Что видел, что слышал, даже что думал. Как серебро зазвенело, глазки заблестели, ладошки запотели, чуть слюна не закапала. И как будто не понял, что за предательство заплатили. Отколь такая жадность? Из богатых чай!

— Ерунда или есть что серьёзное?

— Есть, как не быть. Я его внимание на девку перевёл, чтобы того, кто нас интересует не заподозрил. Так он сам рассказал. Фигурант к ним часто приходил и все разы приводил простолюдинок якобы с Учительских Курсов. Развратничали. Ну знаешь: "Любовь должна быть свободна!" Так ведь он не только к гимназистам этих лялей водил. Теперь имена девок знаем, ниточку потянем, покопаем.

— Про Тихого что сказал?

— То же, что и другие. Ботаник, толстячок, все вечера и выходные проводит в дядюшкиной аптеке. Никогда не дрался. Не то что против Короны, против учителей ни разу слова не сказал. Пытались приманить его в кружок. Как же, дворянин! Лестно заманить такого. Так Тихий даже не понял, про что разговор. Сказал, на учёбу всё время уходит, заниматься дополнительно возможностей нет.

— Толстячок! Ну ладно торс, рубаху он не снимал, что, кулаки его не видели? Но драться такому никак нельзя, с его подготовкой убьёт кого ненароком.

— Да... Дядюшка у него был матёрый зверь. Старой закалки боец. Нам бы такого инструктора найти. Смотри, как племяша подготовил. И ведь никто даже не знал.

— Думаю, среди отставников много таких по своим гнёздам сидит. Вопрос — как их вытащить?

— Не! Болтунов много. Тех, кто что-то умеет много. А вот учителей почитай нет. Вроде пьяница, мизантроп, к тому же еле концы с концами сводил. Аптека денег не приносила, держал её только для форсу, жил на пенсион. Но вот поди ж ты! Такого парня выдрессировал!

— Да, паренёк неплох. Наши телохранители скинулись, ему корзину роз послали. Сам понимаешь, чуть не успел бы, головы полетели бы. А так ничего, отругали, наградные за месяц сняли и только. Как говорят, из всякого свинства можно получить кусок ветчины. Вот и тут может объект хоть иногда головой думать начнёт. Она сбежала из дамской комнаты, теперь в смену добавили двух женщин. На всякий случай, одна дворянка, другая простолюдинка. Никуда больше одну не отпустят.

— Пускай платят телохранителям наградные ежемесячно, но легавым быть куда спокойнее.

Марги

Стах Тихий приносил всё больше и больше дивидендов. Сегодня на Марги вышла девочка из Второй Гимназии, подарила целый дукат за рассказ о парне и адрес его жительства. Глупенькая дурочка! То, что она сама рассказала, стоило значительно дороже.

Заведение "Жёлтая Роза" для любителей выпить кофе и съесть мороженное, но цены там такие, что их может себе позволить только избранная публика. Разок-другой засветившись там, можно считать себя причисленным к золотой молодёжи. А Тихий там не только держался как завсегдатай, но и был представлен ПРИНЦЕССЕ!

Это делает недействительными старые расклады. Все простолюдинки идут от Тихого лесом, грустно похрюкивая в пути. Губерласки сильно пожалеют о своём поведении, а вот кое-кто... не будем показывать пальцами на семейство аус Хансалов, в лице мелкого Лекра, сможет оценить такую информацию.

Фрида

— Потребовал к себе Его Величество?! Более чем странно!

— Папа, не забудь про орден и золотой кинжал. Опять же камер-юнкером его величали.

— Просто не знаю, что и думать. Завтра наведу справки.

— Дорогой, я с директором говорила. Вчера этот выскочка де Вимент аудиенцию Тихому давал. Велено оценки за пропущенные экзамены по годовым выставить. Золотую медаль мальчику обещали.

— Что ты говоришь! Рядом со мной такие дела творятся, а я ни сном, ни духом.

— А вы на него так...

— Только не начинай снова! Папа решит вопрос. Да, дорогой?

— Он сказал...

— Фрида, мы слышали, что он сказал. Ты нам раз двадцать его слова повторила, сложно было бы не запомнить. И завтра оденься понаряднее. Первой не подходи, но так... невзначай... иногда... посматривай. Камер-юнкер в шестнадцать может всякого заинтересовать.

Тина

— У тебя чутье, девочка. Вся в меня. Юноша действительно весьма интересный. Позавчера по личному приказу Его Величества ему послали наградной кинжал. Вчера дали камер-юнкера. Только сейчас сообщили, что сегодня был принят Его Величеством и даже, как записано в дежурном журнале, был приглашён на кофей.

— Ого! За что именно так жалуют, пап?

— Не ясно. Явно за какое-то дело лично для королевской семьи. Но какое никому не известно.

— Что про его звезду слышно?

— Пока ничего. К списку солдатских наград доступ затруднён. Учёт в полках ведут и выше подают только общей сводкой вместе с годовым отчётом.

— Раз камер-юнкер, то будет вхож на самый верх. Надо пробовать.

— Можно. Но как ты сможешь привлечь его внимание?

— Папа, поверь! Ты не хочешь знать, как Инга это сделает.

Инга

— Камер-юнкер! Он же вхож к самому Государю! Чин девятого класса! Да сразу после гимназии! Да... Такое знакомство полезно. Наверняка, Его Благородие изволит видеть многих генералов. С графьями и баронами знается. Ты дурёха, на тебя надежды нет. Тут пронырливая особа нужна. Скажи Тиночке, если она сведёт тебя с Его Благородием, ей будет подарок.

— А мне?

— Тебе тоже.

— Золотая булавка?

— Посмотрим. А уж если я сделаюсь коммерции советником, она другой подарок получит.

— Причём здесь она?!

— Ты тоже не оплошай, брильянтовый гарнитур, который из заклада не выкупили, тебе отдам. Камер-юнкеру авансом перстень с изумрудом подарю, и кое-что его начальников умаслить. Чай, сразу к генералу не подкатишь... Кребер двадцать тысяч дукатов на благотворительность потратил пока получил... Эх! Как же чин получить хочется! Я уж развернусь...

Тина и Инга

— Снимай.

— Я боюсь!

— Чего боишься? Никто не увидит. Снимай!

— Тин, а вдруг кто-нибудь узнает?

— Инга! Последний раз говорю! Снимай, давай! Или я пошлю свои и буду сама.

— Ладно. Только мы никому не расскажем, да? А то так стыдно...

— Бери карандаш и пиши.

— Что писать? Имя?

— Чем меньше напишешь, тем больше он додумает. И никаких соплей. А остальное сама решай.

— Ты такая решительная...

— А как ты хочешь привлечь его внимание? Нас тут таких богатых простолюдинок... Чтобы выделиться и заманить на разговор, нужны нестандартные решения! Или выходи замуж за купчишку и начинай рожать каждый год по младенцу, пока сама не станешь как колода? Адрес точный?