"Час полнолуния"

— Но и раньше всегда в мае они собирались — продолжил слуга, пододвигая мне тарелку с хлебом — Хорошее время! Зимняя нежить да нечисть уже спит, летняя только проснулась, ей ни до кого дела нет. И комар еще не полетел.

— Кстати да, мне с самого начала было интересно, почему именно май? — высказал я вслух вопрос, который у меня возник еще вчера — Случайно на это время выбор пал или сознательно? Думаю, комар тут играет не главную роль.

— Так Троян! — по-моему, даже как-то обиделся Родька — Хозяин, ты чего?

— Мне понятней не стало — даже и не подумал смущаться я — Выкладывай развернутый ответ!

— Праздник! — затараторил слуга — Пресветлый! Об эти дни на смену младому Яриле-Весеню приходит Троян! Ну, как тебе объяснить-то... Триглавом его еще кликали. Сварог, да Перун, да Велес в старые времена, когда мрак Явь окутал, мощь свою воедино сложили и Змия-Мракобеса побороли, став трое как один. Вот с тех пор праздник сей и существует. Боги-то потом обратно наособицу жили, а после кто в Прави, кто в Яви, а кто и в Нави покой нашли, но память о союзе их осталась. Особливо у воинов да травников. В Троянов день иные травы такую силу набирают — что ты! Потому тебе, хозяин, меня с собой всяко брать надо. Пока ты чашу круговую пить будешь, я по опушкам пробегусь, травки пособираю. А роса? Пользительней той росы, что на лугу выпадает после Троянова дня, сколько не ищи — не сыщешь! Но сбирать ее надо до восхода Солнца. Сам рассуди — не тебе же ноги мочить, по лугу бегать?

Знаю я твои травки и росы. Лясы будешь точить с собратьями да нос перед ними кверху драть.

— Ты-то откуда про все это знаешь? — не без иронии спросил у него я — Понятно, что не вчера родился, но не ведь и не в те времена?

— Я — не в те — с достоинством возразил мне он — Только мой род ведьмакам с давних пор служит, потому все, что раньше случалось, мне ведомо от пращуров моих. Ну, и другие слуги тоже много чего рассказывали.

— Достойно уважения — перестал ерничать я — Молодец. Но все равно непонятно — мы, ведьмаки, к этому празднику какое отношение имеем?

— А как же! — всплеснул лапами Родька — Как же! Первые ведьмаки — они же все дружинники были, меченосцы. Воины! И Триглав тоже воин, первый из равных. Вот и выходит, что лучше дня для того, чтобы собраться у костра не придумаешь. Ну, не на Купалу же достойным мужам встречаться? Опять же — в этот день что ведьмы, что колдуны, что любая другая нечисть носу на белый свет не кажет, знают, что не их это час. И, стало быть, праздник никто не испортит.

— Логично — отправив очередную ложку бульона в рот, согласился я — Слушай, а что на этом круге вообще происходит? В целом? О чем речи ведутся?

— Съездишь — узнаешь — неожиданно коротко и ясно ответил Родька, недвусмысленно давая мне понять, что на ответ можно не рассчитывать — Но, если боишься чего, так это зря. Когда круг собирается, любую вражду забыть следует, так заповедано от предков. Ни разу такого не случалось, чтобы там драка была или смертоубийство. Спорить спорят, иногда даже до перебранок доходит, но силу в ход пускать никак нельзя. Кара за то страшная будет, это все знают.

— Разумно — признал я — Если такие ограничения сразу не ставить, то популяция ведьмаков на Земле здорово убавиться может. Добавки давай. Хорошо пошел бульончик!

День пролетел незаметно, хотя к вечеру время начало немного тянуться. Подобных чувств я не испытывал чуть ли не со времен школы, когда торопил стрелку часов, чтобы та двигалась побыстрее, чтобы поскорее рвануть на свидание. Вроде как вчера было, а, почитай, десять лет минуло с той поры. Для кого-то может и всего-ничего, а мне этот временной пласт кажется если и не вечностью, то чем-то с ней схожим. Хотя мне и прошлая весна сейчас кажется далекой, и не со мной случившейся. Очень уж все изменилось вокруг за этот год.

Впрочем, все эти мысли одним махом вылетели из головы, стоило мне только миновать кладбищенские ворота, проскользнуть вокруг усердно таскающих тачки с песком жителей Средней Азии, и зашагать по таким родным и знакомым дорожкам кладбища.

Что воздух и ночь в родном дворе по сравнению с тем, что было здесь? Это как бормотуху сравнивать с хорошим вином. Вроде то же самое, а не то! Нет, совсем другое.

Луна касалась верхушек деревьев, запах свежей листвы пьянил, кровь в венах бурлила как шампанское, и казалось, что если я сейчас подпрыгну, то почти наверняка зависну в воздухе, такая легкость была в теле. А, может, даже и взлечу!

Тени мертвых, то и дело попадающиеся по пути, отвешивали мне церемонные поклоны, причем даже те, кто при жизни подобных тонкостей даже и не знал, как, например, молоденькая девушка, явно похороненная совсем недавно. Это следовало из того, как она была одета. Худо-бедно, но в модных тенденциях я разбирался. Наташка с Ленкой помогали, да и Жанна внесла свою лепту в мои познания по данному вопросу.

— В какой связи поклоны бьем? — спросил я у нее.

— Надо — тихо прошелестела та — Знаю, что надо это сделать. От тебя свет идет, а ему всегда надо поклониться.

Любопытно. Что это за новости, с чего это я светом начал пыхать как елка новогодняя?

— Отпусти меня — сложила руки в просящем жесте девушка — Ты можешь, я знаю. Ты тот Пастырь мертвых, что к нашему Хозяину ходит, мне про тебя рассказывали.

— Недавно умерла? — уточнил я.

— Зимой — ресницы мертвой дрогнули — Так получилось. Я не хотела...

— Уууууу... — протянул я — Самоубийца, стало быть? Извини, я тебе не помощник. Сочувствую, но — нет.

Один раз зимой я уже отпустил одну такую. Врагу не пожелаю того, что мне довелось испытать. В смысле — какую бурю чувств и эмоций. Два дня пластом лежал, голова разрывалась на части.

Как видно, с этой публики где-то там, за облаками, за небесами, особый спрос. Лишил себя жизни — страдай, отквитывай долг. Но я-то этого не знал, когда пожалел вот такую же призрачную девчушку, которая, скорчившись клубочком в темном переулке, плакала навзрыд. Маленькая, тщедушная, некрасивая, несчастная. Да, стало жалко. Подумалось, что ей при жизни судьба особо счастья не отсыпала, а теперь и после смерти она застряла между небом и землей. Не зверь же я?

Как только она вспыхнула синим пламенем, вместо того, чтобы стать облачком, которое рассыпается блескучими каплями, я сразу понял, что, похоже, накосорезил.

Ей хорошо, она в этой синей пелене исчезла, все же отправившись в последнее странствие, а вот меня так пробило, словно я рукой провод оголенный, находящийся под напряжением, схватил. И как начало трясти! Потом-то я осознал, что с ее душой я на себя и грех самоубийства принял, который легко не списывают, но то потом. А тогда еле домой добрался, кровью по дороге харкал, каких-то женщин перепугал своим перекошенным лицом.

Короче — дорого мне жалость обошлась.

Вот все-таки недаром в старые времена эту публику за кладбищенской оградой закапывали. Знали пращуры, что делали.

— Я правда не виновата... — было протянула ко мне в молящем жесте свои руки девушка, но тут у меня зазвонил телефон, разогнав местную тишину залихватской мелодией 'Ленинграда'.

— Погоди — велел я ей, и призрак смиренно выполнил мои указания.

— Привет — немного отстраненно буркнула в трубку, которую я поднес к уху, Светка — Ну что, продолжаешь банкет или решил немного подлечить печень?

— Что мне всегда в тебе нравилось, дорогая, так это твое умение строить громоздкие версии происходящего опираясь исключительно на косвенные улики — не удержался от едкости я, мысленно ругая себя за то, что вчера вообще ей позвонил. Точнее — перепутал номера в телефоне. Перепутал-перепутал, слово даю — Вынужден тебя расстроить, я все еще не спиваюсь. И по квартире из угла в угол не брожу, съедаемый тоской по утраченной любви и мечте. И...

— И какая же ты все-таки скотина! — рявкнула Светлана и связь разъединилась.

— Чего? — тут же сорвал злость я на призраке, смотрящем на меня с явным осуждением.

— Какие вы, мужики, все-таки все гады! — с чувством сказала мертвячка, но тут же поняла, что зря себе позволила подобную вольность, простерла ко мне руки и по новой затянула свою песню — Я правда не виновата...

Смешно сказать — но тут снова взревел телефон, оповещая кладбище о том, что на Эйфелевой башни просто замечательно можно делать сэлфи.

— Да вас как прорвало! — начал злиться я, снова взмахом руки остановливая речи покойницы.

Лицо ее перекосилось, она явно была недовольна происходящим и, несмотря на запрет попробовала продолжить свой бубнеж, но тут ее остановили товарищи по не-жизни, десяток которых вовсю отирался возле нас и получал удовольствие от бесплатного зрелища. Они окружили ее и что-то зашептали, время от времени показывая то на меня, то на трубку в моей руке.

— Да, душа моя — произнес я тем временем — Что, не спится одной?

— Пошел ты — привычно грубо ответила мне Мезенцева — Я вторую ночь без сна, дел как блох на Барбоске. Ты сейчас где?

— Где? — я обвел взглядом аллею, подсеребренную пусть уже и убывающей, но все еще яркой Луной — Я там, где прошлое, настоящее и будущее сливаются воедино. Я там, где обычные вещи кажутся непривычными. Я там, где...

— Ясно, опять по кладбищу шастаешь — оборвала меня Евгения — Это до утра. Все, на созвоне.

И повесила трубку, поганка такая.

— Н-да — сообщил я призракам, убирая телефон в карман — Никогда мне женщин не понять. По крайне мере — живых.

Несколько мертвецов, при жизни относившихся к сильному полу, активно закивали головами, выражая полное согласие с моими словами. Женская половина уставилась на меня с неодобрением.

Интересно, чего Женьке нужно от меня было? Явно не тепло и ласку, знаком мне этот тон.

Шут с ним, занесем в раздел 'непонятное' и подождем, пока она нарисуется в зоне видимости. А это непременно случится, к гадалке не ходи. Если ей чего надо, она три стенки кирпичных лбом проломит.

Другое любопытно — дышал ей в затылок во время звонка Нифонтов или нет? Я знаю, что в последнее время он через нее старается действовать. После того разговора у отдела помириться мы помирились, но ледок в отношениях появился. Так сказать — ложечки нашлись, осадочек остался.

— Ладно, вещай — разрешил я мертвячке, которая совсем уж растерялась, став почти невидимой.

— Я правда не виновата — затянула она, правда на этот раз не жестикулируя — Произошла ошибка. Только попугать хотела, чтобы он понял, чтобы пожалел! А он не пришел, и я умерла.

— Претензии по данному поводу не ко мне — развел руки в стороны я — Все вопросы к тому, кто не пришел. И отчасти к фармацевтической компании, таблетками которой ты траванулась. Ты же таблеток нажралась? Ну вот, о чем и речь.

И, не слушая ее дальнейших причитаний, я отправился дальше.

Эх, люди, люди, чего ж вам не живется на белом свете? Ну да, жизнь не пряник, но и не совсем же дерьмо?

Потом — есть в ней и кое-какая стабильность, которая не может не радовать. Например — Хозяин Кладбища, который как всегда сидел на своем надгробии-троне и раздавал приказы и указания.

— А, ведьмак — заметил он меня почти сразу — Живой? Я смотрю, ты носа ко мне в гости не кажешь, уж решил, что эта зима забрала тебя с собой. Или что ты другое кладбище для себя подобрал, поцентральней, попрестижней?

Опа. Это он никак намекает на прошлогоднее мероприятие, которое я по просьбе Ольги свет Михайловны провернул? Верно, посетил я тогда один из респектабельных московских погостов по необходимости. Вот только непонятно, чего он только сейчас мне тот визит припомнил? Мог бы еще осенью позлословить на данную тему.

— И пережил, и не подобрал — я отвесил умруну низкий поклон, согласно Покона — Сами же сказали — пока первый лист не пробьется, сюда не соваться.

— Так он еще когда вылез — хохотнул Костяной царь — Или не тянуло ко мне в гости?

— Тянуло — не стал скрывать я — Еще как. Сейчас вот как заново родился.

— Кладбищенская земля — сильна — подтвердил Хозяин — Первое дело для тебя ей подышать, особенно весной. А я гляжу, ты заматерел самую малость. Крови на тебе, правда, так и не появилось, но силы прибавилось. Да еще и прислугу из мертвых себе завел? Растешь, ведьмак, растешь. Только аккуратней подходи к подбору свиты, чужие души не прихватывай, и за спину поглядывать не забывай. Мертвые куда злопамятней живых.

Вот как он видит все, что только можно? Или на мне где-то надпись наличествует, которую я сам не замечаю?

— Но за Кромку так и не сходил — продолжал вещать умрун — Но, может, оно и к лучшему. Нечего там теперь делать ни людям, ни ведьмакам. Была Навь, да вся вышла.

Интересно, а про то, что я с Мораной хороводюсь, он тоже видит? Или нет?

— Радостно видеть, что в ваших владениях после зимы все в порядке — решил я перевести разговор в другую сторону, подальше от скользкой темы — Чистота вокруг, порядок.

— Есть такое — провел когтями по черному граниту трона Хозяин, меня аж передернуло от противного звука — Не то что в том году. Скажу тебе так, ведьмак — все решают правильные назначения на посты и правильная постановка данного поручения. Вот поставил графа Рязанцева следить за южным крылом, оказал ему доверие, предупредил, что делаю это в последний раз — и что? Он справился.

Призрак в долгополом камзоле склонился перед умруном в поклоне.

— А, помню его — моментально среагировал я — Вы еще обещали графа в катакомбы лет на сто закупорить, если он не оправдает оказанного ему высокого доверия.

— Ну, это тоже сыграло свою роль — признал Костяной царь — Туда никто не хочет. Место паршивое, гиблое, даже для моих подданных. Хотя тебя там понравилось бы. Там для тебя раздолье!

— На предмет? — заинтересовался я.

— Травы и корешки — коротко объяснил умрун — В катакомбах такое встречается, чего ты тут, на поверхности, сроду не сыщешь! А сила у этих растений такая, что иная ведьма за такие ингредиенты часть души отдать сможет. Они ж близ смерти растут, и мощь ее впитывают.

— Ишь ты! — только и осталось сказать мне.

— Хочешь, вход в катакомбы покажу? — предложил Хозяин Кладбища — Точнее — открою его для тебя.

— Не-а — помотал головой я — Не хочу. Мне и здесь хорошо.

Когда ему надоест меня пытаться подловить? Или просто такова природа этих существ, что они без провокаций обойтись не могут?

— Нет — так нет — хохотнул под капюшоном умрун — Сам отказался. Потом не просись, не открою тебе вход.

— Значит, судьба моя такая — склонил голову я — Не побывать в глубинах земных.

— Ладно — Хозяин положил когтистые руки на колени — Говори, чего пришел?

— Просто так — предельно честно ответил ему я — Нет у меня ни вопросов, ни дела какого. Соскучился — и пришел.

— Не врешь — будто прислушался к чему-то умрун — Надо же. Тогда... И не знаю, что сказать. Ходи где хочешь, гуляй. Только мне не мешай сейчас. Весна, дел полно! Так куда ты их зарыл?

Последняя фраза адресована была уже не мне, а графу Рязанцеву, который начал что-то отвечать, размахивая руками, но что именно — я не услышал. Я вообще мало с кем мог общаться на этом кладбище. Еще в самом начале нашего знакомства Хозяин ограничил возможности местных обитателей в разрезе донесения до меня своих пожеланий и мольб. Нет, как-то раз он предоставил мне возможность услышать, что такое многоголосый вой мертвецов, просящих о милости ухода. Это реально страшно. Я думал, у меня голова взорвется. Второй раз подобное услышать не приведи бог.