Анютины глазки. Город

На прощание спросил у Евтушенки, где сейчас пластинками обмениваются, он ответил, что у Печерского монастыря, а если брат еще и пластинки может доставать, то ехать туда совершенно незачем, можно работать через него, Евтушенку... номенклатуру и цену определил сходу, не дожидаясь моих вопросов — БониМ, АББА, Клифф Ричард, привози, сколько сможешь, без ограничений, брать буду по червонцу.

К Печерскому монастырю я таки съездил, все равно делать-то нечего, но хорошего там ничего не получилось — народ жался и на опт я никого раскрутить не сумел, БониМ и АББА, как я успел заметить, шли от 15 до 18 р за штуку. Ну на нет и суда нет, будем работать через чернокнижного Евтушенко, если что.

Потом подался обратно к месту встречи с товарищем Троцким — было еще рановато, зашел в пельменную напротив кинотеатра Рекорд. Пельменная, как много в этом слове... слиплось, да... ну и отозвалось тоже. Порция со сметаной 38 коп, с томатом (слово 'кетчуп' тогда еще не употребляли) 37 коп, с уксусом, который на столах стоял 36 коп. Еще с бульоном можно было взять. Пельмени все разваривались, так что тесто отдельно от начинки плавало, но все равно все это было безумно вкусным. Взял с томатом, народ к пельменям еще активно Жигулевское покупал, но я решил не дразнить понапрасну гусей... эээ... гаишников, и Жигулевского не взял. Пока стоял в очереди, пока накалывал на вилку разбегающиеся по кругу пельменины, тут и время рандеву подошло.

Господи, ну почему ты помогаешь этому кретину, а не мне?

Троцкий уже сидел на скамеечке в углу Черного пруда (на самом деле это не пруд, а сквер — тут когда-то давно был пруд, но его засыпали, а название прилипло).

— Принесли? — спросил я. — Только учтите, я все проверю и пересчитаю.

— На вот, пересчитывай, — буркнул Троцкий, и протянул мне бумажный пакет, внутри было две пачки десятирублевок, одна целая и обандероленная Госбанком, вторая надорванная и неполная. Быстро перелистнул пачки, все было ОК, никаких кукол, водяные знаки тоже имелись в наличии.

— Держите, — ответно протянул я тряпочку с монетами нумизмату. Он хищно схватил сверток, перебрал все по очереди, потом тоскливо посмотрел на меня и спросил:

— В гараже, говоришь, нашел? И где такие гаражи стоят?

— Вы не поверите, Лев Давидович (Лев Маркович, поправил он), я и говорю, вы не поверите, Лев Маркович, но на Автозаводе, в рабочем квартале.

— И почему мне, нумизмату с 30-летним стажем, такие гаражи в жизни никогда не попадались, а какому-то мальцу из рабочего квартала пожалуйста... — продолжил он грустным голосом.

— Знаете, Лев Маркович, у каждого в жизни бывает хотя бы один такой гараж, важно только понять, что это тот самый гараж... и вообще, что это гараж... гаражи, они разные бывают, — сказал я и собрался к машине, оставив его размышлять над гаражно-философскими глубинами своей мысли. На прощание он правда еще успел попросить, чтоб я звонил, если чего в гараже нового обнаружу, я ответил, что непременно, и спросил на всякий случай, не надо ли чего из текущей ходячки, он спросил 'еще один гараж?', я ответил 'не, сарайчик при нем', тогда он написал коротенько на бумажке, что надо (почти все от 65 до 74 года, стоит все индивидуально, но кое за что готов давать вплоть до 15 рублей), на этом и расстались.

Домчался до дому на адреналиновой подпитке из пакета с червонцами, не успел заметить как, отметил только, что уже 6 вечера на дворе, залетел с разбегу в наш клуб — там мушкетеры и мушкетерки репетировали 'Все будет хорошо', получалось прямо скажем не очень.

— О, — сказал Андрюха, — Сорока прилетел, ну как там твой форс-мажор?

— Йок-нормалёк, форс по дороге отвалился, остался один мажор, — ответил я и картинным движением выложил деньги на бильярдный стол так, чтобы они разлеглись веером.

— Что это? — спросила Инна.

— Это, Инна, стартовый капитал для нашего совместного предприятия. А сейчас виеттаа, юстават, что по-фински означает 'гуляем, друзья'.

Народ осторожно окружил бильярд, начал брать в руки купюры и недоверчиво рассматривать их на свет.

— Не фальшивые? — спросил Валера.

— Ты чо, — обиделся я, — прямиком из Госбанка СССР, не видно что ли?

— А где ты их взял? — очень тихо справился Вовчик.

— Где взял, где взял... нашел — вот давайте стол накроем, тогда и расскажу. Ставлю значит боевую задачу — Инна идет к Андрюхе звонить родственнику из Военторга, вот список, чего нам надо (к книгам и пластинкам я естественно дописал пункт про джинсы, желательно не польские, это ж сейчас ходовой товар номер 1 на территории нашей страны), товара он может отобрать на сумму в 1800, уж чего и сколько там выйдет... стольник я оставил на праздник, правильно?

Народ дружно согласился.

— Едем дальше — Вовчик с Валерой идут по магазинам, вот вам по полтиннику, сдачу принесете, если останется. Валера ответственный за бухло, возьми бутылку коньяку для меня, остальное на ваше усмотрение, Вовчик закупает хавчик, опять же на свое усмотрение, чтоб на семерых хватило... лимонад не забудь. И Веру возьмите с собой, посоветует может чего полезного. А мы с Анютой остаемся здесь готовить помещение и изыскивать посуду, есть-пить из чего-то надо будет, не из горла же. Да, Анюта?

Анюта скромно кивнула. А Вовчик робко возразил:

— Тебе ж в райкоме было сказано не гулять и не напиваться в клубе, как же мы тут будем?

— А мы и не будем напиваться, и гулять тоже не будем, мы просто культурно посидим и всем дружным коллективом обсудим наболевшие вопросы, ага... (да пошли они со своими указками, что я, друзей и подруг не могу угостить во вверенном мне помещении? — подумал я про себя). Ну давайте, ребята, все за работу — раньше начнем, раньше за стол сядем.

Ребята потянулись к выходу, Андрюха при этом с радостной улыбкой поддерживал за локоть Инну — у них похоже образовалась взаимная симпатия, что не может не радовать... они оба рослые, спортивные, оба кровь с молоком, подходят друг другу как евровилка к евророзетке... значит я с Анютой, Андрей с Инной, Вова с Верой и один Валера у нас без подруги остается. Ну пусть сам свои проблемы решает, не маленький.

— Аня, помоги пожалуйста, — сказал я, вытягивая из-за сцены большую столешницу, — сейчас мы ее под стол приспособим.

Аня помогла, столешницу мы вытащили, потом раздвинули ряды стульев, положили ее на них плашмя, с боков поставили отодвинутые ряды, получилось вполне приличное обеденное место на 8 персон.

— Нормально по-моему, да? — спросил я, — а ты опять все молчишь, когда мы в политехе встретились, ты куда как разговорчивее была.

— Ты, Сережа, меня иногда пугаешь, — задумчиво сказала наконец Аня, — дела такие крутишь серьезные, людей строишь по-взрослому, словечки непонятные у тебя постоянно вылетают... в школе ты не такой был...

— Ну знаешь, Анюточка, в школе и ты была совсем не такой (самая примитивная разводка с переключением внимания на более близкий предмет).

— И какой же? (клюнула Анюта, кто бы сомневался)

— Серой мышкой ты была, ага, — ее сумочка просвистела рядом с моим носом, но я успел увернуться, потом продолжил, — ты погоди драться-то, я ж не договорил, тогда ты растворялась где-то в тумане на фоне Вер, Инн и Лен, а сейчас вот поди ж ты... глаз нельзя отвести.

— Так уж и нельзя?

— Ну на некоторое время можно, а потом опять они как-то сами собой к тебе возвращаются, как стрелочка компаса к северу, ага...

Глаза Анюты несколько затуманились, а я продолжил:

— Но ты смотри не расслабляйся, а то Инны с Верунями живо на повороте обскачут...

Ее сумочка вторично полетела по крутой дуге мне в глаз, но тут я не стал уклоняться, поймал сумочку левой рукой, потом притянул за ремень к себе Аню и сказал:

— Вот такой ты мне нравишься гораздо больше, глаза-то как горят, и эмоции через край плещут. А то ходит сгорбившись, как рыбка снулая, — я и закрыл ее рот, готовый начать ругаться, длинным и жарким поцелуем...

По всему телу Анюты прошла дрожь, как если бы через нее батарею разрядили.

— Пусти, — пискнула она, оторвавшись от меня на секунду.

— Да пожалуйста, — ответил я, разжав руки, — все ваши капризы за ваши деньги, сударыня. Так на чем мы там остановились-то? А, посуда нужна... ну пошли добывать посуду... ну то есть я пошел за посудой, а ты пока стол протри чем-нибудь... и макияж на лице поправь, а то размазалось все.

Третьего полета сумочки в голову я дожидаться не стал и выскользнул за дверь. Ну где я мог отыскать тарелки с рюмками, как не у себя в комнате? Туда и пошел — у матери сегодня педсовет в школе был, поэтому ее еще дома не было, собрал, что было в серванте, в картонную коробку, потом написал записку, что день рожденья празднуем, поэтому приду поздно, потом вернулся в клуб. Там уже меня ждали Вера с Андреем с сенсационными новостями, судя по тому, что их аж распирало от необходимости поделиться:

— Родственник (как хоть его зовут-то? Ваней) сказал, что готов все сделать хоть завтра — в 12 часов он будет нас ждать в километре от КПП Арзамаса-16, там площадка какая-то сбоку есть, — протараторила Инна, — по списку у него не все было, вот посмотри, чего нет, я вычеркнула. А джинсы индийские, Монтана и Вранглер, размеры он разные подберет.

— Это хорошо... а где хоть расположен-то этот 16-й Арзамас, ты в курсе? Рядом с первым?

— Вот же ты, Сережа, загадку нашел — Дивеево проезжаешь и налево 10 км, а Арзамас в названии там только для конспирации.

— Отлично, отлично... — лихорадочно начал соображать я, — значит завтра с утра и поедем, часов в 8 надо выехать, тебя берем и... Андрюху наверно, вдруг тяжелая физическая сила потребуется. Согласны?

Оба естественно были согласны в очень высокой степени, и я тоже — Инну по-любому надо брать, родственника кроме нее никто не знает, а получить обвинения в сексуал харрасменте, если бы мы с ней вдвоем поехали, мне нахрен не сдалось, так что состав будем считать оптимальным.

— Значит в 7.45 мы с тобой, Кузя, выезжаем, в 8 забираем Инну, поедем не через Арзамас, а через Павлово, там машин меньше и воздух чище. К 12 точно доберемся, до Дивеева тут всего 200 километров, даже чуть меньше.

Тут подошли и остальные члены нашей команды, принесли две сумки с едой и напитками, я расставил тарелки с рюмками, и веселье забило ключом...

После первой рюмки я кратенько рассказал, откуда наконец взялись эти, мать их, деньги, коротенько рассказал, в детали не вдавался, и добавил, что насчет пристроя книг и пластинок как будто бы вопрос решен (хотя не факт конечно — что там у этого чернокнижника на уме, знает только бог), а вот канал реализации джинсов надо бы проработать отдельно. Посыпались предложения, из которых самым интересным было Верино — у нее тетя по отцовой линии работала в комиссионке на Краснодонцев... вот туда и попробуем, не стоять же на барахолке с этим добром.

Под вторую рюмку я попросил слова:

— Друзья, сегодня у нас праздник и все хотят веселиться, а не слушать, поэтому буду краток. Мы молоды, здоровы, у нас вся жизнь впереди, если нам чего и не хватает, так это немножко удачи. Один умный человек как-то заметил, что у пассажиров Титаника (знаете такой? ну который утонул с концами в начале века?) было очень много здоровья, денег, роскошной жизни, богатых одежд и автомобилей, но это им не помогло. Потому что не было удачи. Так давайте же выпьем за эту синюю птицу, она, зараза, очень капризная и взбалмошная, но если же все-таки исхитриться и поймать ее за хвост, то все у нас получится. За удачу, друзья!

Потом был оживленный обмен мнениями по разным вопросам, Анюта при этом сидела рядом и болтала не хуже Инны, ну и ладушки... Неожиданно всплыло обсуждение, кто о чем мечтает. Ну понятно, о чем мечтало большинство — о джинсах, хорошей аппаратуре и съездить посмотреть мир, удивили только Анюта, она хотела попробовать ананас (сказал ей, что будет ей ананас, так что мечтай о чем-нибудь другом), и Инна, вот представьте себе, она поступила на химфак и в планах у нее был синтез универсального лекарства от рака... проникся уважением, чо. Спросили и меня про мечту... подумал и сказал, что хотел бы создать хотя бы небольшой кусочек земли, на котором было бы комфортно жить... по-моему никто не въехал, ну и ладно.

Все получилось очень культурно, разошлись в 10 часов, Анюта при этом помогла помыть мне посуду, там в кладовке даже раковина какая-то оказалась, а далее мы отправились провожать девочек через парк. По дороге пытались пристать какие-то хулиганы, но ни мне, ни Инне даже не пришлось применять свои навыки — вперед вышел Андрюха и скроил зверскую физиономию, он это может, хулиганы сразу как-то поувяли и растворились в темноте.

Мать была конечно недовольна, что я опять где-то шляюсь, но по-моему она уже помаленьку стала привыкать к моей самостоятельности, так что все обошлось мирно. Перед сном уложил свои впечатления о прошедшем дне в:

Ох ты, батюшки ты светы,

Ко двору пришлись монеты,

И Сергуне вдруг упал

Оборотный капитал.

Святая Канавка

Выехали с Андрюхой, как и договаривались точно в 7.45, но Инну естественно пришлось подождать, какая ж уважающая себя девчонка ровно к назначенному сроку приходит? Ладно, нестрашно, вагон времени впереди, так что ключ на старт, продувка, прокачка, зажигание, поехали.

Ни Сартаковского, ни Мызинского моста у нас еще не построили, так что опять наша дорога лежала через Молитовку, а потом на Гагарина и по кругу на выезде из города направо, на Богородск-Павлово и тд. Болтушка Инна конечно же непрерывно чего-то говорила, я сначала не вслушивался, а потом с немалым удивлением понял, что она страстная фанатка хоккея вообще и горьковского Торпедо в частности, на каковую тему она и вываливала сейчас килотонны слов. А любимым ее хоккеистом является торпедовец Владимир Ковин из уже набирающей обороты знаменитой тройки Скворцов-Ковин-Варнаков.

— А почему именно Ковин? — спросил я, — а не Скворцов например.

— Ты ничего не понимаешь в хоккее, Сережа, — задушевно отвечала Инна, — Ковин это настоящий мужик, бьется на площадке как бык, а Скворцов так... финт направо, финт налево, в драку никогда не лезет, вот за Ковина я бы замуж не глядя пошла, а со Скворцовым рядом бы и срать не села...

Гм, наглядно представил себе Инну, срущую рядом со Скворцовым и чуть не поперхнулся...

— А если шире брать, весь советский хоккей, то там какие у тебя предпочтения?

Представьте себе, были у Инны и там предпочтения — восходящая звезда ЦСКА Вячеслав Фетисов.

— Классный защитник, хотя и молодой совсем, вот он точно будет лидером сборной и очень скоро. В следующем году, я слышала, будет какой-то новый турнир в Канаде, не Кубок Канады, а новый, вот точно он поедет, ну и Ковин конечно.

— А вот в канадском хоккее например ты кого выделишь?

Там Инне почему-то больше всех приглянулся Ги Лафлер из Монреаля. Почему? А просто нравится, без объяснений. Но он же так сказать хоккейный интеллектуал и в драки не лезет. Ну и что? Вот и пойми сердце женщины...

А между тем на обочине появилась табличка 'Ворсма'.