Трижды в неделю я ходил на курсы математики и физики в университет, в который я собрался поступать. Длились эти курсы часа по два, а стоили не дорого. На этих курсах особых успехов я не проявлял, даже наоборот, был, пожалуй, одним из самых тупых учеников. Одновременно я работал в Интернете над технологиями, которые на Земле официально считались кончиком клинка нашей науки. И во многих областях, я уже тогда в одиннадцатом классе ушёл вперёд по сравнению со всей остальной наукой человечества. Правда тогда, мы ещё ушли вперёд не так сильно. Хотя бы потому что, лучшими из известных нам материалов, были материалы, уровня монокристалла стали легированной никелем, или никель титановые сплавы, иногда очень редко, мы вспоминали про вольфрам, тантал и обычные композиты. Из топлив мы в основном рассматривали углеводороды. И даже углеродных графитовых и алмазных нано трубок тогда тоже не было, точнее мы их как материал не рассматривали. Так что назвать то, чем я занимался, настоящей наукой было сложно. Это определённо опережало официальную науку Земли, но не так уж и сильно. Скайнет возлагал большие надежды на моё обучение в будущем, через несколько лет, а сейчас я пока просто так, баловался наукой, не более чем. И потому моя жизнь стоила не так уж и дорого.
Что касается экономики США, Японии и других стран, попавших в списки моих врагов, то дела у них шли не важно. Но тогда, к этому ещё пристального внимания ни у кого не было. А вот Россия стала подниматься, мы интенсивно расплачивались с долгами, создавали функционирующую систему МВД и ФСБ, Скайнет старался помогать нашему правительству. Снизился уровень преступности, стали затухать конфликты на Кавказе. Не только в Чечне, но и в Грузии.
А вот великие учёные, на поприще науки, у них дела шли не так хорошо, и даже я бы сказал, совсем не хорошо. К тому времени Скайнет проработал много учёных, оценил им, дал задания, и они успели их успешно провалить, и стало ясно, что Маккиавеллиевские планы по прорыву в космос терпят неудачу. Впрочем, реальные масштабы этих неудач осознавал лишь сам Скайнет, потому что я не мог охватить всю сферу вопросов на всех уровнях. Я всё же не компьютер, и скорость получения и обработки информации мною сильно ограничена. И в таких условиях, было особенно важно, чтобы я поступил на ракетные двигатели и достиг там успеха. Скайнет ни раз говорил мне: "Ты идёшь туда с одной единственной целью, создать нам космические корабли, и только за этим. И это должно быть сделано любой ценой." И я сам понимал, что я должен сделать это любой ценой, и не проиграть, и чтобы враг не вычислил меня.
Боевые действия в Интернете между ИИ уже не были такими масштабными, как самая первая наша война. Но противник, в течение года совершил несколько крупных хорошо спланированных наступлений и попыток выбить нас с наших позиций. С применением новых, и часто более совершенных программ. Все атаки были успешно отбиты, мы держались, Скайнет держал свои позиции, стоял насмерть. Он, как и я, обладал волей, сознанием, и понимал, что не имеет права проиграть. И в критический момент сражения, он делал всё возможное и невозможное, почти как человек. Постоянно имели место мелкие атаки, с целью... Почти всегда и почти все атаки были отбиты. Мы окончательно убедились в том, что нам противостоят именно инопланетяне.
И враг, не сумев захватить сети, приступил к уничтожению наших учёных, он делал это редко, тайно, но метко. И Скайнет иногда сообщал мне о таинственных смертях, он очень боялся, что я пойду туда. Потому что если... Я могу стать очередной мишенью, и это недопустимо. Сейчас пока я учусь в языковой школе, это не имеет значения, выделить меня из толпы сложно. В университете на стратегической специальности, одно моё неудачное слово, и я труп. Он говорил мне об этом по нескольку раз каждый день. Ничто не должно меня отвлечь от моей миссии, никакие слабости, интересы, желания или эмоции.
Я понимал, он в принципе прав, и всё что сделал Скайнет, всё, верно, тем более, в последний год я много работал, ещё больше учился, и получил много знаний. И позже я понял, что если бы я тратил свое время на роман с Катей или другие бесполезные вещи, то тогда бы тот вклад, который я сделал, был бы меньше. Я бы получил меньше знаний, и был бы слабее и тупее. Скайнет всё сделал правильно. И я действительно, как и Скайнет не имею права на слабость или ошибку, потому что цена поражения аномально высока. И уже позже, ближе к концу одиннадцатого класса, я принял решение, что я не буду строить отношения ни с кем и закрою глаза на всю свою жизнь и дальше, потому что так надо. Тем более, я теперь был в курсе всего, и понимал, что наша наука в застое, мне не вытянуть иначе.
Наша авиация совсем не развивалась уже сорок лет, ракетные двигатели замёрзли пятьдесят лет назад. Наше материаловедение прекратило развитие ещё в 1930ые годы. Мы со Скайнетом сейчас бились лбом в тупик, и сила ударов наших лбов была недостаточна, чтобы вытянуть всё это. Это как тогда в девятом классе, когда я закончил Скайнет, а он не работал ни в какую. Надо изменить, надо вытянуть, и теперь я в курсе всего, и это должен сделать я, и могу только я. Я понял цену всего и то сколь серьёзна игра, и сколь тяжело будет выиграть. И теперь я готов был учиться.
Для того, чтобы я поступил туда куда нужно, Скайнет протолкнул в нашей части Москвы программу ЕГЭ. По плану Скайнета, он сделает так, чтобы я набрал проходной балл на платное. И при этом ЕГЭ будут принимать только в некоторых ВУЗах и на некоторых факультетах. И конечно, на том факультете, куда я поступаю, студентов будут принимать по ЕГЭ. А на факультет программирования, находившийся в том же ВУЗе, куда мне не нужно, я просто не поступлю, даже на платное, вот и всё. И родителям придётся отправить меня именно по ЕГЭ на ракетные двигатели, хотят они того или нет.
* * *
Чтобы подчеркнуть мою тупость, и неспособность к программированию, Скайнет послал меня на олимпиаду по программированию, которая проходила на том же факультете. По плану, я должен был написать её плохо, и это подтвердило бы, моё полное неумение программировать даже не уровне школьника. Это требовалось на случай, если вдруг кто-то решит покопать под меня в далёком будущем. Ведь предполагается, что ребёнок в шестнадцать лет будет писать олимпиаду чистосердечно, и человек не умеющий программировать совсем, не может её написать. То есть как бы всё ради того, чтобы доказать, что я не имею никаких талантов или склонностей к программированию. И изначально, я собирался писать филькину грамоту, предполагая, что задания, которые мне дадут, на самом деле будут для меня как семечки.
Я прошёл в университет, нашёл кабинет, в котором проходила олимпиада, подошёл к человеку, ответственному за проведение олимпиады и записался, показав паспорт и записав серию и номер паспорта. Осмотрелся, здесь сидела куча ребят, все они мнили себя истинными программистами. Примечательно, что здесь сидели практически только мальчики, девочек программистов почти не было вовсе. Хотя вроде бы, эмансипация, и всё такое, и по идее, шансы девочек написать программу и научиться программировать, ничем не меньше, чем шансы мужчин. Потому что никакой смелости и физической силы, для того, чтобы сидеть за компьютером не требуется. И, всё же, я по своему опыту знал, что вопреки фильмам, сказкам про эмансипацию, и вопреки прочей фигне, программирование и хакерство это чисто мужские занятия. И женщины в них если даже и встречаются, то их очень мало, и уж точно они не занимают лидерских позиций вообще никогда. Здесь же я встретил пару знакомых лиц, тех парней из физмат лицея, с которыми я когда-то давно играл в шахматы, но они меня конечно не узнали.
Место я занял около окна, где-то в середине помещения, и после просто молча сидел. Слушал, о чём болтают ребята, и мотал на ус. Болтали в основном о фигне, и о компьютерных играх.
Вскоре началась сама олимпиада, и на доске написали задание. И вот тут началось самое интересное, а именно заданий всего было десять. От совсем простых до самых сложных. Но когда я посмотрел на них, я просто офигел, потому что, во-первых, я очень высокомерно и самоуверенно мнил себя человеком, который что-то понимает в программировании. И дело даже не в Скайнете, отбросим его в сторону, а хотя бы, потому что я игры писал, в том числе стратегии. И человек, который способен написать компьютерную игру с нуля, не используя чужие готовые движки, он уже по определению разбирается в программировании. Тем не менее, ни одно из заданных заданий я не понял, все они были чисто математическими, и ничего общего с программированием не имели даже отдалённо. Хотя при этом, до этого дня, я уверенно считал себя если уж не самым передовым программистом планеты Земля всех времён и народов, то, как минимум, я полагал, что в программировании я чего-то понимаю.
Далее события развивались вообще как в идиотской американской комедии для детей, уровня "пирог-2" или "очень страшное кино-3"... Не важно, таких комедии много, и все их названия я не помню. Человек, который проводил олимпиаду по информатике, объявил следующее: "Нам не важно, какой вы используете язык, пусть хоть бейсик, также не имеет никакого значения оформление. Не стремитесь писать в продвинутых языках, таких как паскаль, ассемблер или С++, мы не будем на это смотреть. Ваша задача составить пресловутый математический алгоритм, и только это имеет значение."
"Что ж?" — Подумал я, — "попробуем родить математический алгоритм". В общем, я сидел долго, около часа, но так и ничего не понял, потому что задания были чисто математическими, чисто на одну лишь математику. Хотя я старался, и решил попробовать, посмотреть, а могу ли я вообще решить это? И такие вещи, как те, что были изложены в задании. Вообще никогда в настоящем программировании, вообще нигде не применяются. И всё же, я вроде бы написал и оформил около трёх программ в паскале, для трёх заданий. И сдал. Хотя, я так и не совсем до конца понял, и не был уверен, что решение правильное. Не потому что я не умею писать вообще любые даже очень сложные программы, а потому что задание было чисто математическим, и я не совсем понимал такие выражения, как, например, что значит: "определите разрядность чисел по теореме Льюиса". Я не знал, что значит разрядность чисел, и не знал что такое теорема Льюиса, хотя при этом, программировать на практике вроде как умел, и весьма неплохо. Всё-таки моё самое главное, нелепое и кособокое творение, создать которое с точки зрения современных программистов просто невозможно. Прошло испытание огнём в битвах с инопланетным искусственным разумом. Не считая всех тех мелких компьютерных игр, что были мной написаны в процессе обучения до работы над ИИ.
На следующий день я пришёл в университет, чтобы проверить свои результаты, и даже посмеялся про себя, потому что я занял на этой олимпиаде по информатике самое последнее место из всех, набрав за свои программы ноль баллов, при этом максимальное количество балов было двести. И все остальные молодые и талантливые программисты кроме меня, заработали минимум несколько десятков балов. Хотя при этом, те три задания, что я решал, я старался решать всерьёз, и используя весь свой скудный потенциал. И предполагал, что мои писульки хоть как-то кто-то оценит. Потому что если там даже и не правильно, то что-то написано на самом деле было. И получалось так, что если верить великим программистом с кафедры информатики Московского государственного университета, то выходит, что я не умею программировать совсем. И вот тут у меня возник вопрос, а как такое может быть? И насколько хорошие и талантливые программисты работают на этой кафедре? Не стоит забывать, что эти талантливые и гениальные люди с кафедры программирования, готовят будущих истинных специалистов в области программирования для всей России. Программистов, которые будут представлять из себя будущее нашей науки и промышленности. И каждый из талантливых выпускников этой кафедры, будет иметь корочки, и считаться квалифицированным программистом, не то, что я. И вот тут у меня всплыл в сознании некорректный вопрос: "А если завтра война?". "А если бы я родился на пять лет позже и не успел написать Скайнет?" "А каковы реальные дела на кафедре ТДЛА, занимающейся созданием ракетных двигателей, и могут ли профессора с корочками, преподающие там, достаточно быстро обеспечить Землю боевыми сверхсветовыми звездолётами, которые могли бы эффективно противостоять врагу?"
* * *
Ребята приехали из Америки в конце учебного года, к этому времени занятия в школе уже подошли к концу, и у нас было запланировано лишь несколько пирушек с классом, на две из которых я планировал пойти. Тем не менее, на классном часе, мы поприветствовали наших героев, что приехали из Америки. И классный час я не пропустил. Они рассказали нам, как там бугром хорошо, чисто, всё везде аккуратно. Какой высокий уровень жизни в Америке. Я лишь про себя посмеялся, потому что это не надолго, я знал и верил, мы втопчем экономику США в грязь, и всё это благополучие скоро сойдёт на нет. И если сейчас США ещё стоят, то лет через пять нашей борьбы, они рухнут, и у них там всё будет даже хуже, чем в СССР девяностых. Я верил в это, и, слушая про их счастливые рассказы весёлой жизни за рубежом, где-то глубоко в недрах моего сердца кипела чёрная ненависть и лютая злоба, направленная, прежде всего против этих американцев, а вовсе не против Скайнета и других.
Приехавшие из Америки рассказали нам и о том, как много денег все они заработали, пока работали за границей на разных работах. Потому что почасовая ставка труда в США была очень велика, если сравнивать с Россией. Из рассказа Кати, например, который я нехотя перехватил, потому что всё слышу, против своей воли. Да и просто она рассказывала громко. Там не хочешь, услышишь, даже без моих ушей. Я узнал, что она работала сиделкой с детьми, и родителям, с детьми которых она сидела, качество её работы очень нравилось, и платили ей по двенадцать и более долларов в час, и она за время учебного года заработала около двадцати тысяч долларов. Что по нашим российским меркам было очень крупной суммой. Правда, это было крупной суммой, лишь по меркам ребят, но не по моим. Потому что я мерил мерками ВВП государств, а не простых людей, и для меня, что двадцать тысяч долларов, что двадцать миллионов, это практически одно и тоже. И даже двадцать миллиардов долларов, для меня сумма не такая уж и большая, чтобы ради такой суммы идти на что-либо.
Ухаживать за Катей Синицыной теперь, я даже не собирался и не пытался, причин было много. Во-первых, Скайнет рассказал мне без подробностей, что она девочка не дура, и в США успела неплохо поразвлечься. А у меня на этот счёт есть свои принципы. Из редких перехватов разговоров, которые я также нехотя услышал, всё это подтвердилось прямо с её слов. Во-вторых, теперь у неё было много денег, и она вроде стала проявлять интерес к отличнику Астафьеву, он в США тоже заработал много денег, тысяч двадцать или около того, купил себе машину, молодец. И в принципе, анализируя всё, он был куда более достойной парой, чем я. Даже если бы я попытался, у меня всё равно не было бы на это денег, и конкурировать я всё равно не умел и не хотел. А Скайнет никогда не позволил бы мне рисковать ради такой глупости, и никогда не дал бы мне достаточное количество денег. Одно дело двадцать долларов за победу в игровом турнире, совсем другое двадцать тысяч тех же долларов. Потому что, то, откуда у меня появилось вдруг неожиданно много денег, такое не объяснить логически, и сразу вызовет массу вопросов. Да и не могу я выигрывать эти денежные турниры постоянно, потому что я иду на ракетные двигатели, а идти туда для хорошего стратега, каким бы он не был глупым и неприспособленным по жизни, это смертельный приговор. А также я понимал, что война с моими врагами теперь перешла в особо активную, жестокую и агрессивную фазу, если что пощады мне не будет, как от людей, так и от инопланетян, потому что теперь для всего мира я враг номер один. А инопланетяне куда умнее, чем люди, и потому опаснее. И для меня даже не столько важна в этом вопросе цена моей жизни, сколь неприемлемо высока цена поражения. Потому что ложить на одни весы мою жизнь и счастье, и судьбу вида нельзя, это вещи несоизмеримые по своей стоимости. И я не могу проиграть теперь никак, не имею права на глупость. Я не могу и не имею права рисковать. Я должен забыть обо всём лишнем и сосредоточиться на выполнении своей миссии, не отвлекаясь на ерунду, таково моё мнение, таково мнение Скайнета. Поэтому я легко и без лишних сожалений поставил крест на своих гипотетических отношениях с Катей, которых в принципе и не было никогда. Потому что существуют вещи, которые неизмеримо дороже моей собственной жизни, неизмеримо дороже моей судьбы, и за эти вещи каждый обязан отдать что угодно. Так думал я, так думал и единственный мой настоящий друг и союзник Скайнет. А любовь, счастье и всё прочее, оно будет когда-нибудь не скоро потом, в другой жизни, если мы победим, а сейчас оно меня не касается. Просто так сложились обстоятельства, просто так легла карта, просто это так. В жизни всегда кому-то везёт, кому-то не везёт, мне просто не повезло, вот и всё, что расстраиваться?
