Рожденная убивать

Как ни странно на наше предложение положительно откликнулись почти все, даже наши замужние дамы. Которые, правда, заявили, что в скором времени за ними приедут их мужья. Мне вообще то показалось, что просто нашим работникам интересно посмотреть, как выглядят хоромы миллионера.

По окончанию работы все дружно загрузились в две машины и отправились в мои будущие апартаменты. Поездка продолжалась недолго и вскоре мы подъехали к шлагбауму после недолгих переговоров у будки, он поднялся и мы проехали к симпатичному многоэтажному дому. Оставив машины на стоянке, шумной толпой ввалились в большой светлый холл, где на нас удивленно вытаращился охранник, но, рассмотрев среди нас Ильина, благосклонно кивнул, и мы на роскошном лифте взлетели на последний этаж.

-Однако! — думала я, неплохо живут миллионеры. Выйдя из лифта, мы очутились в небольшом зимнем саду под стеклянной крышей. Из него выходил коридор, заканчивающийся обычной металлической дверью.

-Женя, — спросила я, — а, что твой друг дверь не захотел приличней поставить?

Тот только усмехнулся,— не понимаешь ничего, так и не спрашивай.

Наша компания, раскрыв рот разглядывала окружающее. Женька вытащил небольшой брелок со связкой ключей и нажал кнопку. Дверь бесшумно отворилась и мы со смехом пошли вовнутрь.

-Ну, что же американские нувориши, похоже, так не живут,— думала я,— как же я то здесь буду существовать? Одна на всем этаже, ужас!

Но тут же подумала, — и очень хорошо, по крайней мере, если на тебя нападут вампиры , никто не пострадает.

Гости разбрелись по квартире и со всех сторон послышались охи и ахи наших девушек, особо громкие раздавались из ванной.

Женя, между тем занимался чисткой холодильника, выкладывал все, что там было на стол. Я позвала девчонок и мы дружно приготовили из того, что было несколько салатов и закусок, а Женька тем временем открывал вино.

Я улучила момент и позвонила домой. Трубку взяла мама. После того, как я сказала, что задерживаюсь, так, как у нас сегодня небольшой сабантуй, мама особо не ругалась, но по голосу было ясно, что ей это все очень не нравится.

-А уж как мама тебе не понравится, что я не приду сегодня домой,— подумала я.

Вскоре мы уселись и начала отмечать мое новоселье. Все знали, что это не моя квартира, и жить я буду здесь недолго, но иногда в голосе девчонок прорывались завистливые нотки. Часа через два начали подъезжать мужья и любовники и увозить наших гостей. К одиннадцати часам мы остались вдвоем с Женькой.

Я собралась с духом и позвонила домой, уже с домашнего телефона и сообщила, что у нас все еще разгар веселья, и что я останусь здесь ночевать. Мой приятель с сочувственным выражением лица слушал, как меня отчитывают. Но, в конце концов, мама успокоилась и к положила трубку.

Теперь мне предстоял разговор с Женькой.

-Женя, ты мне друг?— спросила я.

-Конечно, что ты вздумала спрашивать,— с недоумением ответил Ильин.

-Тогда слушай, мне необходимо завтра исчезнуть из города, а чтобы не было переполоха, ты сообщишь моим родителям, и если приедет Нефедов то и ему, что я срочно уехала. Пожалуйста никакой конкретики, уехала на два-три дня, куда не знаю, зачем понятия не имею. И чтобы никто меня не доставал, отдала телефон тебе. Я не знаю, сколько буду отсутствовать, но надеюсь не больше пары дней. Пожалуйста, не спрашивай, зачем мне это нужно, все равно не скажу. Задел у девочек приличный, пусть работают без меня, два дня проживете.

Оторопевший друг вопросительно смотрел на меня.

-Ну, Калинина, у тебя с каждым днем все больше загадок. У тебя, что есть еще кто-то, кроме Олега?

-Женя, я ничего не буду объяснять, поверь мне это очень важно. Я бы и тебя не просила, но тогда мои просто с ума сойдут.

Ладно, давай устраивайся, пойдем, я тебе все покажу, где тут белье, что, где включается, стиралка и прочее.

После небольшого инструктажа Женька уехал, и я осталась одна на весь пентхаус. Ночь была звездная, в огромное окно во всю стену было видно, как внизу ползут автомобили. Но оставшиеся далеко внизу фонари не мешали разглядывать ночное небо. Я смотрела на блеклую полосу Млечного пути и думала, как наверно несчастны эльты, привыкшие к полету среди звезд, теперь вынужденные уныло проживать свою жизнь на Земле, скрывая от всех свою сущность, в том числе и от вампиров.

Но в городе спали еще не все. В следственном комитете в кабинете одного из начальников отдела горел свет. Несколько человек сидели и слушали доклад майора Старцева.

Тот, обращаясь большей частью к начальнику подполковнику Сиверцеву, докладывал:

-Товарищи в ходе расследования дела об известном массовом убийстве, пока ничего конкретного выяснить не удалось. Девушки, содержащиеся в подвале, ничего не видели и не слышали. В доме была установлена наблюдательная система с цифровой записью. Но в результате непонятного воздействия вся видеотехника вышла из строя, записи также не сохранились, и по заключению технического отдела восстановлению не подлежат. Медэкспертиза тоже ничего вразумительного не сообщила, вот только есть заключение, что ножи или, что другое, имело очень малую толщину, более точно эксперты сказать затрудняются, но уверены в том, что лезвий такой остроты не существует.

Нахмурившись, Сиверцев прервал подчиненного,— Арсений Павлович, не надо таких художественных преувеличений, если смертельные удары нанесены, значит, это оружие есть.

-Ну, я товарищи неточно выразился, простите,— извинился Старцев,— наверно будет точнее, они не знают, что это было за оружие. Но одно ясно, все с уверенностью говорят, что такого в их практике еще не было, как во всей мировой судмедэкспертизе.

Таким образом, сейчас мы ищем все связи этой группировки, может в ходе этих мероприятий удастся кое-что выяснить. Но хотел бы обратить ваше внимание на интересное обстоятельство, которое очень бросается в глаза. При осмотре места происшествия во дворе дома кроме трех убитых была обнаружена спящая девушка. Так, как ее обнаружили спящей рядом с машиной, в которой ее похитили, сотрудники решили, что она, уже после того, как было совершено убийство, смогла выйти из машины и здесь снова уснула, под воздействием снотворного.

При опросе, проведенном сразу на месте она пояснила, что была похищена рядом с универсамом, откуда она вышла с пакетам продуктов. И пакет, и чек были обнаружены в машине, сомневаться в ее словах резона не было, и после оформления протокола ее отвезли домой. Я тоже в начале расследования, не обратил внимания на этот факт. Но впоследствии, когда выяснилось, что с этими убийствами не все понятно, я вспомнил и про эту девицу.

И сегодня навестил ее на работе, сообщил, что допрошу ее, как свидетельницу. Мне собственно было просто интересно взглянуть на нее. Дело в том, что ее близкая подруга Светлана Алешина была любовницей организатора банды. И она, по его просьбе сообщала ему о подругах девственницах. Или выходила на знакомства с девушками с целью их дальнейшего похищения и продажи в бордели Турции и других восточных стран.

В беседе мне стало ясно, что Калинина ничего не подозревала о деятельности подруги. Но меня очень заинтересовала реакция девушки на мои вопросы, все-таки я много лет работаю, так вот она вела себя и отвечала на вопросы, как человек, неоднократно имевший дело со следствием. Сразу скажу, что проверка ничего не нашла, биография чиста, как слеза. Единственное я выяснил, что она, оказывается приемный ребенок, но ничего об этом не подозревает. Там была свое время целая детективная история. Но сейчас не время об этом говорить.

И последнее, товарищи сейчас я вам представлю компьютерную версию оружия убившего девять человек. Она была сделана на суперкомпьютере, единственном в нашем городе. И тот рассчитывал ее почти целый день. Если бы не любопытство самих программистов, наверно, мне никогда не предоставили такой возможности.

Так, что вот смотрите, и думайте.

Майор раздал присутствующим фотографии и те с недоумением смотрели на изящную женскую кисть, заканчивающуюся длинными сверкающими ножами.

Я открыла глаза, по потолку плыли волны прибоя, освещаемого утренним солнцем. От неожиданности даже заколотилось сердце, и я в долю секунды была на ногах, выставив вперед в странной позе руки, с угрожающе вылетевшими из пальцев ножами.

-Тьфу, ты, напрочь выскочило из головы, что ночую не у себя.

Через минуту, морское волнение и шум прибоя на потолке исчезли, и он вновь принял свой обычный вид. А мои ножи втянулись в кончики пальцев даже не оставив за собой режущей боли и капелек крови.

-Чего только не придумают люди, у которых есть деньги,— думала я, стоя под обжигающим кожу душем,— даже море на потолке в качестве побудки.

На улице, в отличие от потолка погода была не очень, серое небо и мелкий снежок. Поэтому, когда я подошла к окну и посмотрела вниз, там все уже было в белом одеянии.

-Интересно, — подумала я,— а что за резина стоит на Мерседесе, наверняка не зимняя.

Ну ладно, как-нибудь поеду, не пропаду.

Я заправила постель, навела порядок на кухне, осмотрела все вокруг, по-быстрому протерла пол и, собравшись, покинула приют миллионера гомосека.

Охранник на стоянке, оценив мою машину, лично сопроводил меня до нее и услужливо обмахнул щеткой свежевыпавший снег. Я благосклонно поблагодарила его и сунув сто рублей в нагрудный карман его куртки, уселась в свой мерс и, отправилась на работу.

Сегодня приехала раньше всех, и поэтому, когда пришлось открывать двери самой, неожиданно зазвенела сигнализация, которую я забыла отключить.

-Черт, черт,— раздраженно повторяла, роясь в сумке в поисках брелка. Все же вскоре ухитрилась его найти и отключила эту проклятую звонилку. Но в кабинете у меня уже трещал телефон, я побежала и схватила трубку, конечно — это уже была вневедомственная охрана. Ехидный мужской голос поинтересовался надо ли выезжать на сигнал, на что я сообщила, что это просто случайность. Голос понимающе хмыкнул, конечно, кто в здравом уме будет вскрывать бутик за десять минут до начала рабочего дня.

Я сразу уселась за компьютер и начала работать, но меня все время отвлекали приходящие сотрудники, все как один заявляли, что жилье у меня высший класс, что меня изрядно раздражало, в конце концов, квартира то не моя.

В середине дня позвонила маме и, как бы, между прочим, сказала, что хотела бы пожить отдельно. Мамочка расплакалась, и начала капать мне на мозги и совесть, поэтому пришлось уйти в глухую оборону и закончить разговор.

От Нефедова звонков не поступало, что было удивительно для человека, хотевшего, чтобы я стала его женой и матерью его детей. В конце рабочего дня я подошла к Женьке, который несколько раз кидал на меня вопросительные взгляды.

-Ну, вот Женечка, я сейчас уеду, твоя задача позвонить моим родителям и сказать, что я приеду через два или три дня, когда решу свои проблемы, — сказала я.

Ильин, серьезно глядя на меня, покачал головой,— смотри Калинина, не пропадай, если, что звони. Будем тебя ждать.

Я заехала в универсам закупила два пакета снеди, и вскоре выехала за город и по обе стороны шоссе потянулись заснеженные поля и перелески.

Мимо пролетали сначала частые, потом редкие села, на второй сотне километров от города я свернула на проселочную дорогу, которая привела меня к нескольким домикам стоявшим на берегу небольшого замерзшего лесного озера, уже также покрытого снегом.

Следов от машин на дороге не было, а мои быстро заметал слабый, но постоянный снежок.

-Как буду отсюда выбираться,— мелькнула неприятная мысль, но делать было уже нечего, и я решительно надавила на газ.

Это была дача хорошего папиного знакомого любителя рыбалки и охоты, и я точно знала, что в ближайшие несколько дней он здесь не появится. Других жителей здесь в это время года тоже не было, поэтому я надеялась, что мне удастся, спокойно пережить здесь обещанную эльтами кому и метаморфозу.

Поставив машину под навес, я достала ключи из гнезда в завалинке и открыла дверь.

Оттуда на меня пахнуло выстуженным жильем. Кинув пакеты и надев полушубок, висевший на вешалке, помчалась за дровами.

Через полчаса в топке трещали поленья, рядом с печкой на полу урчал большой самовар. И хотя еще было холодновато, и изо рта при дыхании шел пар, мне было хорошо и уютно. Электричества здесь не было, и у меня на столе горела толстая свечка, хотя я вполне могла обойтись без нее, привычка давала себя знать.

Самовар закипел, и я без усилий легко поставила его на стол.

-Хм,— подумала я, — летом помню, этот самовар папа с другом на стол ставили вдвоем.

Что интересно будет после метаморфозы?

На столе у меня уже лежала заварка, булочки с кремом и конфеты. Ну, вот сладкоежка я, что тут поделаешь. Прогрев заварной чайничек, и сполоснув, я кинула туда пару ложек заварки и залив кипятком поставила, на продолжавший пыхтеть самовар, от которого во все стороны несло жаром еще не истлевших до конца сухих еловых шишек.

Пока чай заваривался, я не утерпела и съела пару шоколадных конфет. А через десять минут уже фыркая, пила из блюдца горячий чай с кремовыми булочками и наслаждалась всем этим, забыв про цивилизацию. После чая потянуло в сон. На улице усилился ветер, и сухие твердые снежинки периодически стучали в окно. Печка уже прогорела и распространяла по всему дому приятное тепло. Я закрыла задвижку и начала стелить постель. Когда снимала с вешалки большой овчинный тулуп, глаза уже почти закрывались. Почти автоматически я улеглась на холодную перину и накрылась тулупом, под которым можно было укрыться двум таким, как я. Сон пришел мгновенно.

Если бы случайный человек стоял рядом с одиноким домом у озера этой поздней осенней ночью, то его внимание привлек странный отблеск из его окон. Заглянув во внутрь он бы увидел, что на кровати, около огромной печки, сиреневым цветом светится кожа девушки, спавшей там. Этот отблеск становился все ярче, и вскоре из-за него нельзя было разглядеть головы и плеч девушки, виднеющихся из-под огромного тулупа. Но вот свет стал ослабевать, и на кровати под тулупом лежала огромное сиреневое образование, похожее на увеличенную в десятки раз куколку бабочки.

Мне снился сон, что я умерла и меня несут в гробу, за мной идут рыдающие родители , оркестр играет похоронную мелодию, а гроб надевают крышку. Неожиданно, я поняла, что могу пошевелиться и начала бить в крышку, которая только слегка вздрагивала под моими ударами, но никто снаружи не замечает моих усилий, мои крики и плач становятся громче, и все сильнее начинаю колотить по преграде. Вдруг мой кулак пробивает доски, и рука вылетает сквозь крышку наружу. С еще большим воодушевлением я начинаю колотить в преграду, закрывающую мне доступ к свободе и свежему воздуху. Я резко дернулась и упала на пол.

Падение с кровати разбудило меня полностью. Было холодно. Печка давно остыла, и очень хотелось есть. Я встала с пола и осмотрелась. В окошко светило солнце, и было видно, как с крыши капают капли воды, в которую превратился рано выпавший снег. Я повернулась к кровати и мысленно ахнула. Сброшенный тулуп валялся на полу, а на перине лежала тонкая синеватая оболочка, разодранная посередине. Я боязливо прикоснулась к ней. Ничего не произошло.