Рожденная убивать

Вечером я пошла домой пешком, Женька уехал еще днем, ему надо было на учебу.

Я шла, по почти зимнему городу в легкой куртке и мне было ни чуточки не холодно. Несмотря на тяжелый день, самочувствие было великолепным. Я завернула в темный проулок, где раньше просто не ходила, но сейчас шла с уверенностью ледокола.

Неожиданно я почувствовала чей-то страх, до меня из-за забора донесся еле слышный крик, и мое тело, само в прыжке подлетело в воздух, сделало сальто и легко приземлилось на ноги. Передо мной открылась ужасная картина:

Молодая девушка лежала на земле, ее шея была в крови, а над ней стоял красивый высокий парень, на его губах еще оставались красные капли. Он глянул на меня, на его лице появилось удивленное выражение, потом он удивленно улыбнулся и хотел, что-то сказать. Но было поздно. Из правой руки вылетели ножи, и одним взмахом, я почти отрезала ему голову.

Парень рухнул на землю, и к моему удивлению его глаза еще несколько секунд следили за мной и потом закрылись.

Но тело все продолжало меня не слушаться, ножи правой руки пробили грудную клетку убитого и вырвали оттуда сердце, сразу рассеченное на несколько частей. Кинутые на землю, они неожиданно начали быстро чернеть и в несколько секунд вместо них была еле заметная серая пыль. Тут, мое внимание привлек изуродованный труп, который также стал быстро меняться, усыхать и вскоре вместо него оставалась только одежда с серыми вкраплениями пыли

Я стояла над ним, сердце бешено билось, сотрясая грудную клетку. Нарастала паника:

-Сейчас я закричу,— подумала я. Но, неожиданно, уже знакомая волна спокойствия затопила меня с головы до ног.

— Выполнение алгоритма охотницы завершено,— сообщил равнодушный голос в моей голове, — необходимо завершение акции, расчленение жертвы для исключения инфицирования. Я подошла к девушке и наклонилась, рука, автоматически без моего участия, отрезала ей голову.

Все это продолжалось буквально минуту. Я осмотрелась, вокруг простиралась территории стройки, прыжок перенес меня через забор высотой метра два с половиной, и сейчас вокруг было тихо и пустынно. Черные проемы окон, без стекол мрачно смотрели на меня. Но для меня темноты не было, я видела каждую травинку на земле. За спиной послышался легкий шорох. Обернувшись, я посмотрела на голову девушки, ее закрытые веки поднялись, и на меня уставился черный пронзительный взгляд. Лежащее тело спазматически зашевелилось и окровавленная шея трупа стала подтягиваться к голове, между ними расти полоски кожи. В моей голове зазвенело:

-неполный алгоритм! неполный алгоритм!

Я шагнула вперед, наклонилась и вырвала сердце у девушки, оно вспыхнуло в моей руке черным облаком и опало серой пылью, а за ним медленно исчезало ее тело, оставив после себя только опавшую одежду.

Ножи с резкой болью втянулись мне в пальцы, я посмотрела, на кончиках остались только маленькие капельки крови. Я вытерла их носовым платком, и вновь стала разглядывать место, куда я попала.

За забором периодически были слышны звуки проезжающих автомобилей, иногда слышны разговоры проходящих людей. Здесь же, было тихо и мрачно. Я посмотрела на забор.

-Ну, и как я через него полезу? Я попыталась представить, что я прыгаю через такую высоту, и у меня сразу заныло в животе. Кинув последний взгляд на одежду двух исчезнувших людей, я пошла вдоль забора, надеясь найти дырку, в которую можно пролезть. И действительно вскоре такая была найдена. Я отодвинула болтавшуюся доску и посмотрела в дыру, в переулке никого не было, после чего спокойно вылезла и пошла в сторону дома.

В голове был бедлам:

-Кто же я такая стала. Почему это происходит со мной, за что?

-А нечего домой водить хорошеньких мальчиков,— шепнуло мое второе я в голове,—

Не подарил бы колечко, и не было ничего. А что это за алгоритм охотницы, откуда он взялся? И охотницы на кого? На парней, которые кусают девушек до смерти, и которых не убить, пока не вырвешь сердце?

Может, и Нефедов не просто так ко мне привязался со своей женитьбой. Напряжение нарастало, и опять волна спокойствия умерила мое волнение. Я даже уже начала привыкать к этому, это спокойствие была таким приятным. Что-то вроде легкого наркотика, хотя я их никогда даже не видела, не то, что пробовать.

Когда подошла к подъезду, то была уже в полном порядке, и по моему лицу вряд ли кто догадается, то я сейчас убила двух людей, притом ужасным способом. Но может это были не люди?

-Калинина скажи себе честно, ты ведь поняла, кто был этот парень,— говорил мой внутренний голос,— это же был самый настоящий вампир.

Мне стало холодно.

-Конечно это вампир, кто еще,— отвечала я своему второму я, — а девушка была его жертва, А ты — охотница на вампиров. А вот, как и почему это получилось, очень непонятно.

Танька, ну что ты несешь, какие вампиры, это же сказки!

Но, тут я вспомнила тело девушки беспорядочными рывками рук и ног подвигающее свою шею к голове, и мне стало совсем жутко.

Я зашла домой, настроения не было никакого. Сразу прошла в комнату, переоделась и упала на кровать.

Через пять минут в комнате уже была мама.

-Таня, ты что сегодня ужинать не будешь, между прочим мы тебя ждали, а ты как не родная.

Отец, вон, даже сегодня бутылку шампанского купил. Видели мы сегодня в новостях, как у вас товар раскупают. Таня. А что с тобой, дочка ты, что не рада. Наверно случилось что? Может, ты с Олегом поссорилась?

-Ой, мама, ничего я не поссорилась. Просто настроения нет, устала.

-Нет, Таня, так дело не пойдет, давай вставай, пошли ужинать, ничего не хочу слышать.

Пришлось встать и идти на кухню, где действительно на столе стояла бутылка шампанского, моего любимого сладкого. Когда мы уселись за стол, папа ловко открыл бутылку, так, что пробка осталась у него в руке, и разлил по бокалам желтоватую пузырящуюся жидкость.

-Ну, давай мать,— сказал он,— за успехи дочери вздрогнем.

После чего поднял бокал, и мы чокнулись. Я выпила и у меня, как обычно, защипало в животе, и дало в нос газом. После второго бокала, меня отпустило напряжение, и я уже вполне спокойно сидела за столом, что-то рассказывала, слушала родителей, но периодически перед моими глазами вставал парень с окровавленным ртом.

Спала я, как ни странно, хорошо и кошмары мне не снились. Утром, вчерашние события казались почти сном, хотя я вполне понимала их реальность. Делая все на автомате, я обдумывала, как мне дальше жить. Кольцо, которое подарил мне Артур, в корне изменило мою жизнь, и я не понимала, чего еще я могу ожидать от своего тела.. Я ела, почти не обращая внимания, что жую, так, что мама даже спросила у меня:

-Таня, ты где? Проснись! Наверно в облаках летаешь? Конечно, скоро замуж, за такого мужчину.

В мамином голосе послышались завистливые нотки.

-Мама, перестань, я еще не согласилась, и не знаю, соглашусь ли вообще.

-Таня, как ты можешь, мне кажется, что он тебя любит, вон посмотри, какой подарок сделал.

-Мама, я не просила эту машину. Подарил и молодец, а обязанной я себя абсолютно не чувствую.

-Ой, ну, ладно, ладно, не хочешь, так не хочешь, — сказала мама и, надувшись, ушла в комнату.

Я оделась и вышла во двор. Мой сиреневый Мерседес выделялся среди стоявших машин, как яркий павлин среди куриц. Вокруг него с задумчивым видом прогуливался Димка Белов.

Увидев меня, он завопил:

-Танька, привет! Не знаешь, чья это машина?

-Знаю,— гордо ответила я,— моя.

И с гордым видом нажала на кнопку сигнализации, автомобиль пликнул, я открыла дверь и уселась. Почти по наитию я правильно нашла следующую кнопку, и машина тихо взрыкнув завелась. Я помахала, стоявшему с открытым ртом Димону, и нажала на газ.

Машина неслышно выехала со двора. В голове у меня крутилась одна мысль:

-Ну, вот попаду в аварию, и все, а я ведь не просила Олега покупать мне эту штуку, вот пусть и сам переживает за нее.

Я, конечно, понимала, что для капитала Олега этот Мерседес, ничего не значил, но ему наверно будет неприятно, если я раздолбаю его подарок в первый же день.

Но к моему удивлению, у меня пока все получалось и я медленно, но верно подъехала к своей работе. Сегодня у дверей корреспондентов не было, только несколько женщин-покупательниц уже прогуливались около бутика, ожидая открытия.

Они с любопытством уставились на меня, но ничего не говорили, и я быстренько прошмыгнула мимо них. Когда я зашла на меня смотрели удивленные глаза моих коллег.

Первым от шока очнулся Женька:

-Танька, это не сон? Я не ошибаюсь? Ты приехала на Мерседесе!

Ты знаешь, сколько такой стоит?

Я, безразлично, крутя на пальце ключи от машины, сказала:

-А я понятия не имею, сколько он стоит — это подарок.

-Понятно,— сказал Женька и покачал головой,— а как же твоя неземная любовь?

У девушек, стоявших рядом глаза заблестели от любопытства.

-Женя, а что моя любовь ни ответа не привета. Что мне его до старости ждать?

И вообще, хватит болтать, надо браться за работу, время — деньги.

Я уселась за свой стол и начала творить, стараясь забыть о вчерашних событиях и своем " уродстве". И мне это удалось. Через полчаса, я уже даже напевала, под музыку, несущуюся из магнитофона. В соседнем зале стрекотали швейные машинки, а за окном пошел снег. Стало немного темно. Когда ко мне зашел Женька, то он с удивлением сказал:

-Калинина, как ты может работать в такой темноте? Я ничего не вижу! Хоть бы свет включила. Или уже экономить начала?

Я подняла голову, из окна струился ровный солнечный свет, и мне было все ясно видно.

-Женя, да мне и так нормально. Если надо, то включу. Пока говорила, рассматривала своего друга, стоявшего в дверном проеме, неожиданно мне показалось, что я вижу какое -то свечение вокруг него. Я попыталась присмотреться и как будто что-то переключилось, мне стало хорошо видно его тело. Одежда проглядывала только, как прозрачная пленка, а кожные покровы были окутаны ровным зеленоватым свечением примерно в два-три сантиметра, только вокруг головы свечение переходило в розоватое и было немного побольше, чем вокруг тела. Его половые органы были прижаты плавками и выглядели так смешно, что я непроизвольно хихикнула.

Женька засмущался и стал оглядывать себя.

-Да успокойся,— сказала я,— у тебя все в порядке,— и вновь засмеялась.

-Ну, ладно, сказал Ильин,— нравится в темноте сидеть, сиди ради бога,— и ушел.

Но мне уже не сиделось, и я отправилась на исследования. В скором времени проверила всех своих сотрудников. У большинства из них свечение было таким ровным и зеленым, как у Ильина. Вот только у бухгалтера, ровное зеленое сияние прерывалось в правом боку небольшим темным пятном. Когда я на него смотрела, то не могла избавиться от ощущения, какой — то неправильности, и чувства, что я могу ее исправить. Мысленно, прикрыв глаза, я попыталась затянуть зеленое свечение на эту темноту, потихоньку миллиметр за миллиметром пятно стало уменьшаться. Мое сосредоточение прервал легкий вскрик. Я открыла глаза и увидела, что Семен Соломонович лежит на полу, держась за живот.

Когда встревоженный Ильин подскочил к нему с вопросами, он растерянно сказал:

-Ты знаешь, Женя, меня камень в почке последний месяц беспокоил, и сегодня поясница болела, а сейчас, что-то кольнуло и боли прошли . Все, я побежал в туалет.

Когда он вышел оттуда, то улыбался до ушей. Не стесняясь меня, он начал говорить, обращаясь к Ильину :

-Женя, представляешь, у меня сейчас куча песка с мочой вышла, и даже крови не было, как обычно. Поясница, так вообще, как будто и не болела.

Я на долю секунды сосредоточилась, ровное зеленое сияние окутывало все тело бухгалтера, никакого следа черного пятна не наблюдалось.

Это событие меня почти доконало. Я кое-как вернулась к себе в кабинет и уселась , за стол, обхватив руками свою бедную голову. Что я? Кто я? Чудовище с ножами в руках, или лекарь, кто?

На этот раз спокойствие так быстро не пришло. На мой невысказанный вопрос в голове прошелестело:

-пора обходиться без успокаивающих, ты уже вполне можешь спокойно перенести такие переживания.

-Кто ты? Кто со мной говорит? Ответь!— мысленно приказывала я, но, увы, ответа не было.

В обеденный перерыв я пошла в пиццерию. Еще вчера я бы сидела и с удовольствием ела бы вкуснейшую пиццу, но сегодня с болезненным любопытством, исподтишка, разглядывала посетителей, сидевших за соседними столами. Ничего особенного в них, собственно говоря, не было, все такое же ровное зеленоватое свечение и немного розоватое над головой. Небольшие вариации розового цвета все-таки были, кроме того, у пожилых людей эта аура была явно меньше выражена. А более всего она была заметна у людей среднего возраста. Темных пятен хватало почти у всех, это меня заинтересовало, потому, что в нашей дружной компании, кроме Семена, таких не оказалось.

-Может быть это потому, что весь персонал подбирала сама и не замечая выбрала здоровых людей,— появилась у меня мысль,— да а интересно какая аура у меня самой?

Я начала внимательно разглядывать свои руки. Но никакого свечения не было.

-Таня, ты что разглядываешь?— раздался надо мной удивленный голос Женьки, который тоже пришел перекусить.

Застигнутая за странным поступком, я сразу не нашла, что сказать. Но видимо мой друг сам нашел ответ, потому, что засмеялся и сообщил:

-Не переживай, у тебя очень симпатичные ладошки, это очень даже хорошо видно.

Я в ответ буркнула, что-то невнятное и приступила к еде.

Остаток дня прошел в интенсивной работе. Нефедов про меня не вспоминал, не звонил, и мне почему-то от этого нисколько не было грустно. После работы я уселась в машину и без проблем влилась в поток спешащих домой автомобилистов.

Пока ехала домой все пыталась отключить у себя эту способность видеть свечение или ауру, но ничего не получалось, улица была заполнена светящимися людьми, что жутко отвлекало.

Но, тем не менее, все же добралась своего двора без проблем. Когда вышла из машины, то темноты для меня не существовало уже вообще, видимо мои глаза начали воспринимать невидимое обычными людьми инфракрасное излучение, потому, что явно яркость соответствовала температуре объектов. От бессилия, хоть что-то изменить, я заплакала и, шмыгая носом, пошла домой.

К моему удивлению мама даже не заметила моих слез, она вся была в мыслях о моем предстоящем браке. Насколько я поняла, вся ее школа уже была в курсе предстоящего события, так, что через пару дней об этом узнает весь наш немаленький город.

-Мама!— раздраженно сказала я,— ну, зачем ты все это рассказала, я ведь еще ничего не решила, может никакой свадьбы не будет!

Мама захлопала глазами.

-Танечка,— заговорила она успокаивающим тоном, — что ты такое говоришь, это же замечательный человек, богатый, красивый, и щедрый. Да ты другого такого никогда в жизни больше не увидишь. Судьба подарила единственный шанс, а ты не хочешь его брать.

Разговаривая, я невольно разглядывала мамину ауру, у нее в низу живота маячило почти такое пятно, как у Семена, только практически черное.