Девушка из трущоб

Ася стриглась редко: соседка Танька, умевшая держать в руках портняжьи ножницы, всё чаще пребывала под кайфом, лишиться ушей и глаз из-за галлюцинаций добровольного парикмахера девушке не улыбалось, так что она предпочитала ходить, соорудив 'гульку' или повязав не особо опрятные патлы косынкой. Внезапное появление в настоящем салоне красоты юная особа восприняла, как неожиданный и очень приятный подарок небес: постригли, по-настоящему, да еще и бесплатно. Теперь три-четыре месяца точно о прическе можно не беспокоиться: из-за скудного питания волосы росли долго.

— Вставай.

Уборщица привычно подчинилась приказу, краем глаза заметив, как с ревностью и неприязнью уставились на нее сотрудницы заведения. Всё верно, каждая из них, пусть лишь на сутки, готова оказаться на её месте: раз привели стричься, значит, планируют выход в свет, а чем эта корова лучше них, моделей, тративших на себя, на улучшение своей внешности практически всю зарплату? Прогулка под руку с богатым мальчиком — отличная возможность найти новых клиентов или даже сменить нынешнего любовника на кого-нибудь более богатого и известного, на худой конец можно и к тому же 'мальчику' в постель лечь. Девушки не скрывали своих чувств, но Асе было всё равно, а её заносчивый спутник и вовсе не замечал никого вокруг, разницы между работницами салона и уборщицей он не делал. Мужчине весь обслуживающий персонал казался лишь пылью под ногами.

Вернулись в лётку, сели на прежние места. 'Золотой мальчик' уставился в иллюминатор. Ася решила наружу не смотреть: незачем, только душу себе растравит роскошью и чистотой.

Работала бы она здесь, сумела бы побыстрей отправить сестру в школу... Но... В этом районе трудились те девушки, у кого не хватило денег и связей открыть бизнес в районе предыдущем. Правда, здесь они занимали место прислуги, наемного персонала. Но всегда существовала возможность тем или иным способом проникнуть в дом влиятельного аристократа, начать согревать его постель, а там, возможно, и в секретари пробиться. Чем не карьера для выходцев из среднего класса? У парней была примерно та же дорога в охранники, с оговоркой, что они как раз спали с женами, дочерьми и сёстрами тех самых влиятельных аристократов.

— Сколько тебе лет?

Вопрос прозвучал неожиданно. Ася удивленно моргнула. Зачем ему её возраст? Если нужна говорящая кукла, то какая собственно разница, сколько ей лет?

— Восемнадцать, риал.

Собеседник даже не постарался скрыть удивление.

— Больше похоже на сорок. Ты специально себя так запускаешь?

Странные, непонятные, ненужные вопросы. Как будто с её отталкивающей внешностью есть выбор.

— У меня нет ни денег, ни времени на уход за собой, риал.

Правильной формы чёрные брови взметнулись вверх.

— Ты же женщина. Не стыдно ходить неухоженной?

Она не ответила — не успела. Лётка плавно опустилась во дворе перед огромным пятиэтажным домом, построенным из дорогущего истринского кирпича, видимо, завозимого на планету контрабандой, дверца автоматически открылась, и мужчина мгновенно утратил интерес к своей спутнице.

— Побудешь в гостиной пару часов. Вторая дверь от входа. Постарайся ни во что не влипнуть.

Сказал и вышел, направился к крыльцу. Ася последовала за ним, поднялась по гладким мраморным ступенькам, боясь касаться резных железных перил, робко зашла внутрь, отсчитала нужную дверь и вошла в комнату. Ворсистые ковры на стенах и под ногами, мебель из Империи, искусно вывязанные салфетки, явно ручной работы, на многочисленных стеклянных поверхностях, на стенах — картины, в том числе и принадлежащие перу известных художников, изящные статуэтки на подоконнике. Сразу видно: жители дома понятия не имеют, куда тратить миллионы, лежащие у них на счетах. Продав одну такую картину, девушка смогла бы безбедно жить в 'купеческом' квартале вместе с семьей лет двадцать.

Садиться ей никто не запрещал, но прикасаться к вещам было невероятно боязно. 'Постарайся ни во что не влипнуть'. А если, не дай Небо, влипнет? Что делать? Возвращать уже полученные монеты? Уборщица уже мысленно положила внезапно свалившиеся на неё деньги в кубышку для младшей сестренки. Поэтому уж лучше постоит тихонько в углу, ничего с ней не случится, привыкла.

В оставленную открытой дверь маленьким ураганчиком влетел мальчишка лет десяти-двенадцати: миленький, хорошо одетый, вот только личико... Ванька, младший сын Таньки, так же выглядит. 'Дебил он', — равнодушно бросила как-то соседка о ребенке. Видимо, и этот, несмотря на деньги семейства, дебилом уродился...

Мальчик меж тем заметил новую часть обстановки, подбежал, замычал, требовательно протянул руку. Ася замялась, но ее уже ухватили за рукав и потащили к ближайшей тахте, потянули вниз, заставляя сесть. Сам ребёнок резво уселся уборщице на колени, улыбнулся тепло и светло и в очередной раз замычал.

С детьми девушка общалась часто, обычно с теми, кто младше ее лет пять-десять. Они реже обижали зажатую уборщицу, чем ее одногодки. С тем же Ванькой Ася частенько играла в деревянных, плохо струганых солдатиков, и читала мальчику сказки. Под руками сейчас солдатиков не было. Значит, оставались сказки. Их, слава Небу, уборщица знала в большом количестве.

— Привет, меня зовут Ася.

— Ая, — послушно повторил ребенок и снова светло улыбнулся.

Поломойка улыбнулась в ответ:

— Ты любишь сказки? Давай я расскажу тебе о...

Виктор не успевал. Ничего не успевал. Отец снова запил, загулял и растворился в дебрях этой демоновой грязной планеты, со спокойной душой оставив старшего сына разгребать очередные проблемы семейного бизнеса. Копи планеты Арлея, местная торговля, мебель из орхи, провезенная контрабандой. Да мало ли...

Никуда ехать не хотелось. Подумаешь, день рождения. Кому он нужен. А вот если семья потеряет несколько миллионов из-за глупости и недосмотра некоторых топовых менеджеров, это уже серьезно, причем в разы. Погрузившись в бумаги, мужчина напрочь забыл о реальности и вздрогнул, когда в дверь вежливо постучали. Кому там жить надоело? Оказалось, мажордому — мужчине средних лет, служившему на этом месте уже пять лет. Странно, раньше Алик не позволял себе тревожить молодого господина, когда тот запирался в кабинете. Что могло... Ох, Небо, как же он забыл о поломойке!

— Риал, — почтительно поклонился мажордом, облаченный, как и положено, в ливрею цвета дома — небесную лазурь. — Ваша матушка... Мне кажется, вам нужно спуститься.

Мать увидела ту уродину? Этого только не хватало... Небо, как же всё не вовремя...

Лифт за считанные секунды спустил его с пятого этажа на первый. Двери открылись, и крик мгновенно ударил по барабанным перепонкам. Зачем же так орать... Она опять налакалась? Или очередной передоз? И ни одной души вокруг. Правильно, кому ж захочется нести ответственность за последствия общения с неадекватной риалой. Хорошо хоть Алик догадался предупредить хозяина...

В гостиной, той самой, куда Виктор отправил свою нынешнюю спутницу, визжала ещё красивая стройная женщина, с крупными, синими, как васильки, глазами, алыми пухлыми губами и следами злоупотребления алкоголем и синтетическими веществами на лице, и почти в унисон с ней верещал Димка, непонятно как оказавшийся на коленях у уборщицы. Брат вцепился в свое живое сидение обеими руками и наотрез отказывался покидать это необычное место. Сама поломойка, похоже, находилась в неком подобии ступора: сидела неестественно прямо и смотрела перед собой пустыми глазами. Ну и как он ее в таком состоянии на вечер повезет? Голова начинала раскалываться.

— Тихо, — гаркнул Виктор. И мать, и брат замолчали мгновенно. 'Золотой мальчик' поморщился. Вот же... Потом опять приглашать психолога для мелкого, чтобы тот по ночам спать не боялся. Идиот. Справился со слабыми. Небо, как же он устал от всего...

— Ты, — заметив, что девчонка уже пришла в себя, Виктор отрывисто кивнул ей. — На улицу. Марш. Подождёшь меня у лётки.

Встать у поломойки не получилось: Димка вцепился в нее, как клещ, пришлось Виктору насильно поднимать и удерживать на весу брата, пока уборщица осторожно пробиралась к выходу под злобным взглядом на удивление трезвой матери.

Входная дверь открылась и закрылась. Молодой человек отпустил насупленного ребенка, повернулся спиной к женщине и отправился наверх, за вещами: пора было ехать на вечер.

Ася неторопливо рассказывала мальчику уже четвёртую сказку о приключениях весёлого детектива с дальней планеты, сосредоточенно вспоминая, как же именно должна закончиться выбранная ею история, когда в комнату вдруг зашла высокая худощавая женщина, довольно ухоженная, но явно любящая хорошенько приложиться к бутылке. Зашла и на секунду застыла рядом с тахтой. На лице вошедшей появилось презрение, она негодующе фыркнула и громко приказала:

— Димка, сейчас же слезь с этой вшивой уродины!

Ребенок не отреагировал. Ася замолчала.

— Я с тобой разговариваю, — недовольно повысила голос женщина. — Слез сейчас же!

Последнее предложение она буквально выкрикнула. Димка протестующе вцепился тонкими пальцами в одежду девушки и вскрикнул в ответ.

— Ты, ублюдок! Я с кем разговариваю! Отпусти его, шлюха!

Плохо понимая, что именно происходит, уборщица попыталась спустить ребёнка вниз: не вышло, дитё неожиданно завизжало на высокой ноте и еще крепче вцепилось в свое сидение. Через несколько секунд кричали уже оба. Все, что оставалось шокированной Асе, — сидеть и слушать их 'разговор'.

— Тихо!

Голос девушка узнала и, как ни странно, обрадовалась: если ее наниматель здесь, значит, он сможет освободить уборщицу от необходимости...

— Ты. На улицу. Марш. Подождешь меня у лётки.

Это он ей? Да, хорошо. На улице действительно будет лучше... По крайней мере перестанет неимоверно болеть голова...

Ждать пришлось недолго, не больше десяти минут. По двору всё время ходили туда-обратно слуги. На Асю они посматривали со сдержанным любопытством, но никто не рискнул подойти и поинтересоваться, что здесь делает незнакомка.

— Садись.

Дверца открылась, девушка привычно залезла внутрь, уселась на уже знакомое сидение. 'Золотой мальчик' умостился там же, где и раньше. Аппарат взлетел.

— Из-за чего они орали? — паршивое настроение грозило перерасти в плохо контролируемый гнев. Нужно было найти, на ком сорваться. В принципе, уборщица для этой цели подходила идеально. Но сначала необходимо кое-что выяснить.

— Женщина потребовала от мальчика встать с меня. Тот не захотел, — послушно ответила девчонка.

Понятно, мать в своем репертуаре: как же, Димка осмелился ей не подчиниться. Пора отправить родительницу на несколько месяцев в специализированную клинику. Там и профилактику сделают, и мозги прочистят.

— Она его оскорбляла?

— Да.

Вот же сука... Срываться на собственном больном ребенке... Да и он хорош... Не надо было рявкать там...

— Как он оказался с тобой?

— Вбежал, схватил за руку, усадил на тахту. Ему было скучно, я рассказывала ему сказки.

Эта корова сказки знает? Вот уж открытие века. Неужели и читать умеет? Да быть того не может. А вообще, странно: Димка явно не хотел с нее слазить. Чем поломойка с улицы его так увлечь могла? Не сказками ж, в самом деле. Брату постоянно нанимали высококвалифицированный персонал, в том числе и гувернанток, знавших сотни этих сказок; ото всех он сбегал, а тут... Нечто лохматое и уродливое, а смотри ж ты, как он к ней тянется.

— Чем ты его купила?

— Я не понимаю, риал.

Тупая дура. Небо, ну почему вокруг нет умных, привлекательных, самодостаточных женщин? Или уродки, или полные дуры... Или два в одном...

— Почему он в тебя вцепился?

Уставилась своими коровьими глазами. Опять не соображает, чего от нее хотят?

— Я не знаю, риал, но мне кажется, ему было скучно...

Она в своем уме? Скучно? С сотнями игрушек? Да та каморка, в которой наверняка живёт эта безмозглая поломойка, и одного Димкиного робота не стОит.

Задать очередной вопрос наследник миллионера не успел: лётка исправно приземлилась по указанным в навигаторе координатам.

Друг отца построил усадьбу в самом центре заповедной территории. Как он достал разрешение и в какую сумму ему обошлось нарушение закона, мужчина, естественно, не распространялся. На территории усадьбы площадью 'всего лишь' в несколько гектар располагались собственно сам дом, хвойный лес, природное озеро, крытый бассейн, гараж для лёток, несколько беседок и спортивный комплекс.

'У меня все по-простому', — мило улыбался мужчина лет пятидесяти при первом знакомстве с кем-либо.

Нет, если сравнивать с имением Наследного Принца Великой Империи, тогда да, по-простому. Но на Мирне только загородный дом отца Виктора мог соперничать с этой усадьбой в размерах и роскоши.

Мрамор, орха, шерсть диаров — высокогорных коз Империи, пасшихся в труднодоступных районах, — все то же, что и дома. Скучающим взглядом 'золотой мальчик' окинул лестницу, мебель, ковры. Если б не три-четыре десятка приглашенных, можно было бы сесть с именинником в одной из его крытых беседок, выпить дорогого коньяка, привезенного ради такого торжественного случая с планеты-донора, душевно пообщаться, получить несколько ценных советов, связанных с бизнесом... И зачем ему вся эта толпа...

— Виктор, сынок! Рад тебя видеть!

Не лукавит. Леонид Аристархович Чаровой с удовольствием качал маленького Витьку на коленях, когда тому и года не было. Именно Леон, как звали его в узком кругу немногочисленные родные и друзья, охотно подсказывал парню, как вести дела семьи, когда отец уходил в неожиданный загул, именно Леон участливо и с добром относился к Димке, да что там, именно Леону он, Виктор, первым представит свою невесту, когда та появится на горизонте его жизни.

Сын миллионера тепло улыбнулся невысокому пузатому мужчине, спешившему навстречу дорогому гостю.

— С очередной круглой датой, дай Небо, не последней.

Подарок, дорогой элитный коньяк с планеты-донора, еще утром был доставлен курьером по этому адресу, так что теперь осталось только появиться самому, пусть и на некоторое время, 'уважить старика', как любил выражаться Леон.

— Благодарю, мой мальчик! Молодец, что нашел время! — не по возрасту сильная рука пару раз легонько хлопнула сына друга по спине: таким образом хозяин обычно выказывал благоволение гостю. — Что за милая леди с тобой?

Леди... Леон, конечно, и сейчас в своем репертуаре: если паре-тройке дамочек под юбку не залез, считай, день прошел впустую. Но называть ЭТО леди...

Ася никогда не убирала нигде, кроме магазина. Она и хотела бы, все лишняя монета для обучения сестры, но, увы, как любила повторять та же Танька: 'Рожей не вышла'. Богачам да аристократам подавай худую, смазливую и безотказную. А Ася... Не подходила поломойка ни под один из указанных параметров. Потому и не знала девушка, как выглядят шикарные дома, понятия не имела, в каких хоромах живут богатеи. Когда 'Золотой мальчик' привез ее на эту территорию, первым впечатлением уборщицы было: 'Ох... Сколько же тут пространства!' И только потом, потихоньку, исподтишка оглядевшись, Ася с изумлением начала разглядывать обстановку и людей в ней. Впрочем, на пристальное разглядывание времени девушке не дали: не успел сын миллионера войти в дом, как к нему подбежал невысокий толстый человечек, обряженный в брючный костюм не известной поломойке ткани, переливавшейся и сверкавшей на свету. С улыбкой, по мнению гостьи, неестественной, будто приклеенной к круглому лицу, он обратился к спутнику девушки: