Cын Снежной Королевы

* * *

— Что у нас там сегодня? — спросил Аррис, посыпая сахаром какую-то кашу.

— Два занятия по зельям — заниматься будем вместе со слизеринцами, — ответил Рон Уизли, рыжий однокурсник и младший брат старосты. — Занятия ведет профессор Снейп, а он их декан. Говорят, что он всегда и во всем на их стороне, выгораживает их перед остальными преподавателями и ставит им лучшие отметки. Вот как раз и увидим, так ли это.

Пока они завтракали, прибыла почта. Теперь Аррис уже привык к этому, но в первое утро занятий его руки даже покрылись молниями, когда во время завтрака в Большой зал с громким уханьем влетело не меньше сотни сов. Они начали кружить над столами, высматривая своих хозяев и роняя им на колени письма и посылки.

Аррис на мгновение задумался, не подрядить ли при случае Птицу Ветра таскать его посылки, но потом передумал — размер великоват. Да и посылать ему в данный момент нечего и некому. Впрочем, об этом можно подумать вечером, благо после зельеварения уроков не будет.

Кабинет Снейпа находился в одном из подземелий. Тут было холодно — куда холоднее, чем в самом замке — и сам кабинет на вид напоминал какой-то музей. Вдоль всех стен стояли стеклянные банки, в которых плавали заспиртованные животные.

Снейп, как и Флитвик, начал занятия с того, что открыл журнал и стал знакомиться с учениками. И он остановился, дойдя до имени Арриса.

— О, да, — негромко произнес он. — Гарри Поттер. Наша новая знаменитость.

Трое слизеринцев издевательски захихикали, прикрыв лица ладонями. Закончив знакомство с классом, Снейп обвел аудиторию внимательным взглядом. Глаза Снейпа были холодными и пустыми и почему-то напоминали темные туннели.

— Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — начал он.

Снейп говорил почти шепотом, но ученики отчетливо слышали каждое слово. Как и профессор МакГонагалл, Снейп обладал даром без каких-либо усилий контролировать класс. Как и на уроках профессора МакГонагалл, здесь никто не отваживался перешептываться или заниматься посторонними делами.

— Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной. составляющей магической науки, — продолжил Снейп. — Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства... Я могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки.

После этой короткой речи царившая в курсе тишина стала абсолютной. Только Гермиона Грейнджер нетерпеливо заерзала на стуле — судя по ее виду, ей не терпелось доказать, что уж ее никак нельзя отнести к стаду болванов.

— Поттер! — неожиданно произнес Снейп. — Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?

Аррис не прореагировал. Зато Гермиона явно знала ответ, и ее рука взметнулась в воздух. Любит читать и запоминает даже такую мелочь из вступления к учебнику, стоит учесть.

— Поттер!

— Я не собираюсь отзываться на это имя, это было бы оскорбительно по отношению к моей матери.

— Ваша мать Лили Эванс и она ради вас умерла! — как-то зло сказал Снейп.

— Мою мать зовут Артика, — покачал головой Аррис. — И она ради меня выжила там, где проще и правильней всего было как раз умереть. Впрочем, и умереть ради моего спасения мать тоже, увы, успела.

Он спокойно посмотрел в глаза почему-то передернувшемуся профессору. Впрочем, тот быстро восстановил за собой контроль, пристально поглядел в глаза Аррису, после чего на мгновение замер и передернулся.

— На первый раз сделаю вид, что не заметил, из уважения к Альбусу Дамблдору, но впредь не советую повторять такую глупость как попытка влезть в мое сознание, — спокойно сказал Аррис. — Что же касается вашего вопроса, то в результате смешивания получится сильное снотворное под названием Напиток Живой Смерти. В лазарете может пригодиться...

— Хорошо... Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать?

Гермиона продолжала тянуть руку, с трудом удерживаясь от того, чтобы не вскочить с места.

— Это бесполезное в реальных условиях противоядие можно найти в желудке козла. Может быть ещё у какого-нибудь зельевара есть камень-другой.

— Бесполезное? Безоар является противоядием от большинства ядов!

— От большинства ядов, принятых с пищей и попавших в желудок, — поправил Аррис. — На попавшие в кровь в результате тех или иных ран, контактные яды, а также на яды, поражающие тело при дыхании, безоар не действует. То есть и отравленное оружие, и ядовитые растения, и домен яда действуют на обладателя безоара точно так же, как на любого другого. Собственно, поэтому он и бесполезен. А если вы настолько беспечны, что позволили врагу добраться до вашей пищи и что-то туда подмешать, а после эту добавку не обнаружили, то вас уже ничто не спасет в любом случае. Идиотизм и беспечность — смертельны. Ах да, ещё от отравления плохо приготовленной пищей может помочь, но тут справится любое рвотное. В итоге получается, что безоар бесполезен.

— Посмотрим, как вы запоете, когда вас отравят, Поттер.

— Это угроза? О, вперед, только не обижайтесь, когда я с вами поступлю так, как принято поступать с отравителями.

— За ваш наглый ответ, Поттер, я записываю штрафное очко на счет Гриффиндора.

Для первокурсников факультета Гриффиндор уроки Снейпа обещали быть не самыми приятными. После того как Снейп усадил Арриса на место, произошло еще кое-что совсем безрадостное для первокурсников. Снейп разбил учеников на пары и дал им задание приготовить простейшее зелье для исцеления от фурункулов. Он кружил по классу, шурша своей длинной черной мантией, и следил, как они взвешивают высушенные листья крапивы и толкут в ступках змеиные зубы. Снейп раскритиковал всех, кроме Малфоя, которому, очевидно симпатизировал. В тот момент, когда Снейп призвал всех полюбоваться, как Малфой варит рогатых слизняков, темница вдруг наполнилась ядовито-зеленым дымом и громким шипением.

Невилл Лонгботтом каким-то образом умудрился растопить котел Симуса Финнигана, и тот превратился в огромную бесформенную кляксу, а зелье, которое они готовили в котле, стекало на каменный пол, прожигая дырки в ботинках стоявших поблизости учеников. Через мгновение все с ногами забрались на стулья, а Невилл, которого окатило выплеснувшимся из котла зельем, застонал от боли, так как на его руках и ногах появились красные волдыри.

— Идиот! — прорычал Снейп, одним движением ладони сметая в угол пролившееся зелье. — Как я понимаю, прежде чем снять котел с огня, вы добавили в зелье иглы дикобраза?

Невилл вместо ответа сморщился и заплакал теперь и нос его был усыпан красными волдырями.

— Отведите его в больничное крыло, — скривившись, произнес Снейп, обращаясь к Симусу. А потом повернулся к Аррису и Рону, работавшими за соседним столом. — Вы, Поттер, почему вы не сказали ему, что нельзя добавлять в зелье иглы дикобраза? Или вы подумали, что если он ошибется, то вы будете выглядеть лучше его? Из-за вас я записываю еще одно штрафное очко на счет Гриффиндора.

Аррис не прореагировал. На факультетские баллы ему было совершенно наплевать, на зелье, в общем, тоже. Брызги до него все равно не долетели бы, ослабленная версия барьера ветра вокруг него и котла об этом прекрасно позаботилась. А на неприязнь Снейпа ему было совершенно наплевать — уж чего-чего, а недоброжелателей у сына Артики хватало. Профессор же зельеварения не мог рассчитывать на попадание в категорию серьезных недоброжелателей даже теоретически.

* * *

— Я обещал показать, на что способен по-настоящему старый полтергейст, — сказал Аррис, ставя на стол думосброс. — Спасибо профессору Дамблдору, у него нашлась замена для зачарованного зеркала. Кое в чем она получше, но пользоваться ей придется небольшими группами.

— Что это? — спросила Гермиона Грейнджер.

— Думосброс, артефакт для демонстрации воспоминаний.

Аррис поднес руку к виску, материализовал кристалл памяти, бросил его в чашу и слегка взболтал содержимое. Вскоре молочно-белая жидкость стала прозрачной и в ней появилось изображение матери, стоящей у своего ледяного зеркала.

— Кто будет первыми зрителями?

* * *

— Это ты несколько лет назад? — спросил Симус Финниган, указав на стоящего рядом с женщиной мальчика. — А это твоя мать? Красивая.

— Да. Я знаю. И если можно, тише, не надо мешать другим смотреть.

— Они нас видят?

— Нет, конечно, это всего лишь воспоминание. Я имел ввиду наших однокурсников.

Аррис шагнул вперед и встал за спиной собственной молодой версии. А в зеркале разворачивался штурм небольшого заснеженного городка темными эльфами. Сначала к воротам попытались прорваться трое всадников, вооруженных алыми мечами, но ледяные глыбы, посылаемые вооруженными странными лопатами защитниками города в теплых шубах заморозили одного из всадников и заставили отступить остальных. В заваленного снегом и скованного магическим льдом темного эльфа тут же ударили стрелы.

— Это палачи, темноэльфийская кавалерия, — пояснил Аррис. — Не очень крепки, но если бы сумели прорваться к воротам и прорубить их, стали бы настоящим трудноубиваемым кошмаром. Пока палачу есть до кого дотянуться своим мечом, его раны зарастают с каждым ударом.

Впрочем, не успели лучники расстрелять замерзшего палача и перевести огонь на остальных, как их срочно заставили пригнуться и спрятаться за частокол подошедшие лучники темных эльфов.

— А вообще, кто это?

— Защищаются ледянники, подданные матери. А штурмуют охотники на рабов темных эльфов.

— Эльфов!? — удивленно спросил Невилл.

— Да, эльфов. Строго говоря, темные эльфы это изначально результат восстания эльфийских тел в виде нежити. В итоге природное сродство с силами жизни сменилось на сродство с силами смерти и что они такое — не понятно. Их полноценно нельзя отнести ни к живым, ни к мертвым. Данные темные эльфы отправились в набег за рабами и искренне считают, что башня в соседнем крупном городе ещё не достаточно отстроена, чтобы позволить матери дотянуться до этого городка через неё.

— Я не о том! Просто ты, наверное, не видел никогда эльфов домовиков...

Под прикрытием лучников оставшиеся палачи добрались до ворот и начали прорубать их зачарованными мечами, когда ворота резко распахнулись и белые мохнатые лапы сграбастали одного из всадников.

— Йети, — пояснил Аррис.

Второй палач постарался спасти напарника из леденящих объятий, но в глотку его коню вцепился ездовой волк ледянника. К сожалению, это был последний подвиг в его жизни, так как волка и его всадника мгновенно утыкали темноэльфийские стрелы. Толстошкурый йети сумел пережить залп и податься назад, под прикрытие стены, при этом так и не выпустив уже мертвого противника. Оставшийся без лошади последний палач не решился соваться за ним, а потом йети уже закрыл ворота.

Увы, успех ледянников оказался кратковременным, так как посреди отряда метателей льда из пола выплыла светящаяся голубая фигура без ног. Один из вооруженных мечом и щитом воинов, охранявших метателей, ткнул её мечом, но та только рванула к нему, насаживаясь на клинок, после чего будто вошла в ледянника и растворилась в нем. Воин замер, а потом развернулся и взмахнул мечом, всаживая его в шею своего соседа. В спину взбунтовавшегося воина немедля вонзились пара мечей, а по голове ударила лопата, тот пошатнулся и начал оседать на землю, а из его тела вынырнул давишний призрак и нырнул в следующего воина.

— А вот это как раз сородич Пивза. Старый и опытный. Понятно, теперь, почему я на него охочусь? К счастью, Пивз явно больше озабочен собственной внешностью и шутками, чем захватом чужих тел. И допускать, чтобы он задумался об этом я не собираюсь.

Гриффиндорцы передернулись, а стоявшая перед ними Артика-воспоминание что-то сказала, после чего провела рукой по зеркалу от полтергейста к ближайшему мечнику темных эльфов, которые приближались, пользуясь суматохой, потом к соседу, ещё одному и ещё, в конце концов закончив цепочку на одиноком всаднике. И с неба прямо в одержимого полтергейстом ударила молния, пробежавшаяся по всем указанным великой волшебнице целям.

— Без палочки... Без посоха... За много миль...— выдохнула Гермиона Грейнджер.

Тело одержимого и темные эльфы, попавшие под молнию упали на землю, мертвые и частично обуглившиеся. Полтергейт же выплыл из захваченного тела и сейчас мотал головой, даже не пытаясь ни на кого напасть. А потом послушные жесту Артики ветра взметнули его в небо и начали рвать на части его призрачную плоть.

— Предметы подобной мощи магию просто не держат, они ведь мертвые, адаптироваться не могут. А если не использовать их как проводник магии, то палочки совершенно бесполезны. Посох двое из великих все-таки используют — Джулия чтобы по головам бить, а Сторм как-то запихал туда Вызов Молнии, модификацию только что виденной вами цепной молнии, предназначенную для нанесения более сильного удара по цели и небольшой площади вокруг. Периодически Сторм мог этим Вызовом Молнии пользоваться в битве, в которой непосредственно присутствовал. Впрочем, подобные уникальные вещички все великие для себя создавали, тот же стеноломный топор Фангира тоже такой уникальный инструмент.

На вершины стены появился какой-то гибрид паука и темной эльфийки, по своему устройству похожий на кентавра, но Артика взмахнула второй рукой, и паук был сброшен со стены и запрыгал по земле, как "блинчик" по воде, пока не влетел в ряды лучников. Этого лучники, оставшиеся последними уцелевшими темными эльфами, уже не выдержали и обратились в бегство. Через некоторое время за ними отправились в погоню волчьи всадники. А потом воспоминание закончилось.

— Собственно, на этом все, — сказал Аррис вынырнувшим из думосброса гриффиндорцам. — Волчьи всадники преследовали лучников, не вступая в бой, а потом ведомый матерью прибежал волк рока и добил их. Из работорговцев не вернулся никто.

Глава 5. Полеты и башни.

В пятницу вечером в общей гостинице Гриффиндора появилось объявление, вызвавшее у Рона Уизли протяжный стон — со вторника начинались полеты на метлах — и первокурсникам факультетов Гриффиндор и Слизерин предстояло учиться летать вместе. Причина этого стона была понятна — между первыми курсами Слизерина и Гриффиндора уже начало формироваться определенное соперничество, причем Уизли как раз входил в наиболее активную группу участников конфликта, регулярно цапаясь с Драко Малфоем. Тем самым Малфоем, который действительно чересчур много говорил о полетах. Он во всеуслышание сожалел о том, что первокурсников не берут в сборные факультетов, и рассказывал длинные хвастливые истории о том, где и как он летал на самых разных метлах. Истории обычно заканчивались тем, что Малфой с невероятной ловкостью и в самый последний момент умудрялся ускользнуть от магловских вертолетов.