Если бы юность умела...

О том, что я раньше жил в ином мире и о том, что мой настоящий возраст около трёх четвертей тысячелетия я пока умолчал. Согласно моей версии, необычную силу я получил после незавершённого обряда жертвоприношения. Вот так. Вроде и не соврал, но и правды не сказал.

А потом я предложил Лене тоже стать магом, на подобии меня. Предложил научить её. Как и ожидалось, согласилась она немедленно. В моём старом мире было широко распространено заблуждение, будто бы для обучения магии нужны какие-то особые способности. Абсолютная чепуха! Для изучения магии нужны такие же способности, как и для овладения любой другой профессией. Достаточно просто не быть идиотом и иметь желание учиться. Ну, и учитель ещё, конечно же, нужен.

Возникает вопрос, почему же тогда магов так мало? А зачем больше? Чтобы сбить цены на магические услуги? Чтобы повысить вероятность магических войн? Чтобы плодить конкурентов? Оно нам, магам, нужно? Вот мы сами и распространяли легенду о том, будто бы для того, чтобы стать магом, нужны некие загадочные врожденные способности. И люди верили. А куда им деваться?

Разумеется, любой человек потенциально мог применять магию. Только необученный человек не мог делать этого эффективно. Я вот, например, тоже потенциально могу самостоятельно сделать глиняный горшок. Вон, глина прямо под ногами. Бери и лепи. Но я никогда не учился гончарному делу. Как думаете, что случится, если я сейчас захочу сделать глиняный горшок? Моё мнение — я не добьюсь ничего, кроме испачканных рук и одежды.

Также и с магией. Ей нужно учиться. И учиться серьёзно. Десятки лет нужны для того, чтобы стать мощным магом, вроде меня. Лена пока ещё не знает этого. Она думает, что магия — это так, что захотел, то само собой и сделалось. Она пока ещё даже приблизительно не представляет себе, как много и долго ей придётся теперь учиться.

Но кое-что она уже может. Совсем чуть-чуть, но она уже маг. Я скинул ей крохотный комочек своей маны — столько, сколько она смогла впитать, и Лена под моим руководством с помощью магии сумела самостоятельно согреть себя. А то она замёрзла в осеннем лесу.

Пока придётся ей держаться вблизи меня. Сама она ману доставать сможет не скоро. Только от меня. Ничего, когда-нибудь научится и этому.

Кстати, любопытные ощущения, когда передаёшь свою ману другому. Я ведь раньше никогда не делал такого. Не было необходимости. Сегодня впервые я поделился маной с другим человеком. С Леной. О боги, ну какая же она красивая!..

Глава 20.

— Алис, ну не упрямься, пожалуйста.

— Мне это не нравится.

— Алиса, в ней нет ничего страшного. Все ей пользуются.

— А я не хочу. Она испачкаться.

— Аккуратно будешь вести себя — ничего и не испачкается.

— Как я кушаю?

— Как обычно. Пить только нужно осторожно. На чашке могут остаться следы. И нельзя облизываться.

— Лена, но для чего? Разве плохо без неё?

— Хорошо. А станет ещё лучше. Для чего, спрашиваешь? Для красоты.

— Всё равно не хочу.

— Алиса, не спорь! Я лучше знаю! Без разговоров! Подставляй губы! В конце концов, ехать на концерт в четырнадцать лет с некрашеными губами просто неприлично!..

— Охх...

Пришлось подчиниться. Причём Лена не только накрасила мне губы, она и мои щёки чем-то вымазала. И веки тоже, хотя на это мы с ней не договаривались. Но она действительно лучше меня знает, в каком виде следует ехать на концерт. И она искренне старается помочь мне. Я чувствую это.

С тех пор, как Лена начала учиться под моим руководством магии, наши с ней отношения стали постепенно меняться. Когда она рядом, я теперь почти всегда угадываю, что в настоящий момент чувствует Лена. Я чувствую, когда ей хорошо или когда она чем-то недовольна. Вот и сейчас я совершенно точно знаю, что Лена изо всех сил пытается мне помочь привести мой внешний вид в соответствие с местными стандартами красоты.

Насколько я смог разобраться в данном феномене, тут всё дело в мане, которую я ей перекачиваю от себя. Ведь это моя мана. Она часть меня. И когда я делюсь своей маной с Леной, то как бы отдаю ей частичку себя. В результате, между нами устанавливается какая-то разновидность телепатической связи. И мы теперь гораздо лучше понимаем друг друга.

Вероятно, поэтому я сделал столь резкий рывок в изучении русского языка, а Лена овладевает магией существенно быстрее обычных учеников. Она уже может самостоятельно применить Защиту от Холода и вовсю пользуется этой своей новой возможностью во время прогулок по улице. Теперь она больше не мёрзнет.

А ещё Лена перестала спать в своей кровати. Совсем перестала. Похоже, она чувствует, как мне приятно, когда она спит рядом со мной. И хотя я вслух её об этом не просил, Лена всё равно каждый вечер теперь лезет ко мне под одеяло. Там, правда, ничего не происходит. Мы действительно там спим. Именно спим и всё. Но мне всё равно приятно. Кроме того, я заметил, что поцелуй, которым мы с Леной обмениваемся на ночь, с каждым разом всё меньше и меньше похож на дружеский и всё больше и больше напоминает собой поцелуй обычный...

— Девушка, разрешите угостить Вас кофе, — на столике передо мной появляется две чашки с ароматным напитком, а на стул напротив меня усаживается худощавый мужчина средних лет с небольшими усами и тронутыми сединой волосами на голове. — Позволите присесть?

— Вы уже сел.

— Да, действительно. Так Вы не против?

— Что Вы хотел от меня?

— Ничего. Абсолютно ничего. Просто приятно поговорить с девушкой столь ослепительной красоты, как Ваша. Позвольте выразить Вам своё восхищение. Вы великолепно выглядите.

— Эээ... Повторите короче.

— Вы очень красивая.

— Я знаю.

— Вы иностранка? Так необычно разговариваете.

— Почти так.

— Впервые в этом театре?

— Да.

— А какую музыку Вы предпочитаете?

— Тишину.

— Ха-ха-ха. Остроумный ответ.

— Мужчина, что Вам нужно от меня?

— О, пардон! Совсем забыл представиться. Вероятно, это признак начинающегося склероза. Старею. Увы, старею. Итак, моё имя — Анатолий Геннадьевич Кислицын. Можно просто Анатолий. Я специалист по... помощи попавшим в различные затруднительные ситуации.

— Я ничего не поняла.

— Меня зовут Анатолий Геннадьевич Кислицын. Можно называть просто Анатолий.

— Что нужно от меня?

— Ничего. Я же говорил, просто хотел поболтать, скоротать, так сказать, время до начала концерта. Кстати, у Вас всё нормально? Вам не нужна никакая помощь? Мне не раз удавалось помочь людям, попавшим в весьма и весьма затруднительное положение. И некоторые случаи были чрезвычайно странными и необычными. Пожалуйста, не стесняйтесь. Я специалист широкого, так сказать, профиля. Весьма широкого.

— Я ничего не поняла.

— О, пардон. Забылся. Вам нужна помощь?

— В чём?

— В чём угодно. Я могу очень многое.

— Добрый волшебник?

— Ну... можно выразиться и так. Нечто на подобии.

— Что хочешь от меня за помощь?

— Ничего. Просто мне было бы приятно в чём-то помочь столь прекрасной девушке. Кстати, Вы не представились. Если это не тайна, то как Вас зовут?

— Алиса Селезнёва. Честно. Не шутка. Не та Алиса. Другая. Нет, не родственник.

— Как мило. Кто бы мог подумать?! Самая настоящая Алиса Селезнёва. Не ожидал. Да, а у Вас оригинальная манера представляться. Впрочем, с Вашим именем это объяснимо.

— Спасибо за кофе.

— Пожалуйста. Как я понимаю, это намёк на то, что наш разговор окончен?

— Да.

— Жаль. Ну что ж, не буду навязываться. До свидания, таинственная гостья из прекрасного далёка. У меня такое предчувствие, что мы с Вами ещё обязательно встретимся.

— Вы умеет предсказать будущее?

— Да, чуть-чуть.

— Чушь! Будущее нельзя узнать.

— Но можно предвидеть. На прощание, я хочу подарить Вам свою визитную карточку. Вот, возьмите.

— Что это?

— Здесь реквизиты для связи со мной. Если у Вас вдруг возникнут проблемы... любого рода, пожалуйста, свяжитесь со мной. Лучше всего позвонить. Звоните когда угодно. В любое время дня и ночи. Я обязательно помогу. Поверьте, в моих силах очень многое.

— Мне звонить в этот телефон, когда я поймать проблему?

— Совершенно верно, Алиса. Не стесняйтесь, звоните. Я могу решать любые задачи.

— Сильно похоже на обман.

— Можете не верить, конечно. Быть может, я на Вашем месте тоже не поверил бы. Пожалуйста, не выбрасывайте мою визитку. Подумайте, а вдруг я не соврал?

— Хорошо.

— И ещё раз, до свидания, Алиса.

— До свидания...

Странный какой-то хмырь. Так и не понял, чего он прицепился. Карточку мне оставил. Кислицын. Длинный номер телефона. Выбросить? Пока не буду. Оставлю. Хоть и не представляю, чем он таким может мне помочь. И главное, зачем это нужно ему?

Так, ну где там эта Лена? Что так долго? Верёвку, что ли, проглотила? Ага, вот она!

— Лена, очень долго. Я думал уже идти тебя искать.

— Извини. Тётка какая-то прицепилась. Никак не могла уйти от неё.

— Тётка? Какой тётка?

— Да не знаю я её. Какая-то ненормальная.

— Чего хотел тётка?

— По-моему, просто поговорить.

— В туалете?

— Я же говорю, она ненормальная...

БЗДЫНЬ!! Треньк! Шмяк! Та-да-дамс! БУБУХ!!! Аааауулооо! Иииии! Аааа!! Ту-ду-ду!

Какой ужас. И это они называют музыкой? Вот этот вот ор и вой? Бородатый мужик в белой рубахе стоит на сцене и завывает в микрофон. Ему ошибочно кажется, будто бы он поёт. А с полдюжины глухих маньяков извлекают у него за спиной из различных механические устройств невероятно громкие нестройные звуки. Общее впечатление — омерзительно.

Народ, сидящий в зале вокруг меня, однако, не возмущается. По-видимому, они действительно считают вот это хорошей музыкой. Даже сидящая рядом со мной Лена выглядит вполне довольной. Совсем не морщится от неприлично громких звуков.

Хорошо, пусть развлекаются. Раз им нравится — пусть. Не стану мешать. Но сам я терпеть такое непотребство не собираюсь. И я растянул вокруг своей головы небольшую Сферу Тишины. Здорово! Идущий со стороны сцены шум почти полностью поглощался моей сферой и уже не беспокоил меня.

Ну, а теперь можно и подремать немножко. А что? Кресло мягкое, удобное. Шум не отвлекает. В зале почти полная темнота. Ой! Неожиданно Лена протянула свою руку и положила её мне на ногу вблизи колена.

Раньше она себе такого не позволяла. И как мне реагировать? Ааа... А никак! В конце концов, это же не Крыс. Это Лена. Против неё я не возражаю.

Я закрыл глаза, поудобнее устроился в кресле и приготовился слегка вздремнуть. При этом делая вид, будто бы совсем-совсем не замечаю того, как Ленина рука потихонечку, медленно-медленно, начала своё путешествие вверх вдоль моей ноги...

Глава 21.

— Алиса, а зомби ты можешь сделать? Ну, то есть живого мертвеца.

— Могу.

— А говорить он будет уметь?

— Сделать говорливого можно, но сложно. Большой церемония.

— Церемония? В смысле?

— Торжество, процесс, работа.

— Быть может, ритуал?

— Да, спасибо. Нужен большой ритуал. И до начала этого ритуал человек должен быть ещё жив. И здоров. А то не выдерживает пытку.

— Пытку? Пытать обязательно?

— Чтобы сделать говорливого зомби — обязательно. Если убить без пытки или найти труп, то будет низкий зомби.

— Низкий?

— Эээ... низший, вот.

— Понятно. А если такой зомби укусит человека, человек тоже станет зомби?

— Сложно сделать. Но можно. Я могу. Эпидемия. Страшное оружие. Очень трудно лечить.

— Алис, а знаешь, что мне вчера Алла сказала вечером?

— Что?

— Борька Журавлёв влюбился. И знаешь, в кого?

— Мне наплевать.

— В тебя! Наплевать, да? Наплевать?

— Наплевать. Откуда информация?

— Алла же с Борькиной сестрой за одним столом сидит. Та и рассказала.

— Понятно.

— На свидания теперь, небось, бегать будешь?

— Зачем?

— Ну, если Борька пригласит.

— Он мне не интересно.

— Да? А вроде симпатичный. Он у нас всем девчонкам нравится.

— Кроме меня.

— А тебе вообще кто-нибудь у нас в классе нравится?

— Да.

— И кто же?

— Есть один человек...

— И как его зовут?

— Не скажу. Но намекну. Первая буква его имени — буква "Л", а последняя — буква "А".

— "Л", "А"... "Л", "А"... Слушай, Алис, а ты ничего не путаешь? У нас в классе нет парня с таким именем.

— А я разве говорила, что это парень? Не помню такого...

Вот и зима наступила. Снег выпал. А я получил свою первую двойку по физкультуре. Не умею я кататься на лыжах. Совсем не умею. Когда я был Исидором, то всю жизнь провёл в местности, где снега почти не было. Он у нас если и выпадал, то очень немного. И быстро таял. Так что впервые встал на лыжи я уже тут, будучи Алисой.

И не смог угнаться за классом. Мой обычный приём — нажать или ударить посильнее — в случае езды на лыжах не срабатывал. Единственное, чего я смог добиться — это сломал обе свои лыжные палки.

Этот эпизод ещё больше убедил меня в том, что пока ещё рановато в открытую заявлять о себе миру. Я не готов. Силой можно решить далеко не всё. Тем более что я с некоторых пор стал сомневаться, хватит ли у меня вообще сил на серьёзную попытку завоевать Землю. Оружия земляне напридумывали много. И есть достаточно впечатляющие экземпляры.

Оказывается, если за меня возьмутся действительно всерьёз, то меня смогут атаковать достаточно мощными системами с очень большого расстояния. Наиболее продвинутые разновидности земного оружия вообще могут ударить по мне даже с другого континента. И попасть! И ещё у них есть самолёты и вертолёты.

Конечно, атаку местного оружия я выдержу. Мой щит им не пробить. Разве что насчёт ядерного оружия у меня есть небольшое сомнение. Видел по телевизору фильм. Впечатляет. Но, думаю, удержусь и против него. И со своей стороны ударить могу не намного слабее. А то и посильнее. Но... недалеко. Крайне желательно, чтобы моя цель находилась в пределах видимости. Если цель за горизонтом, то спектр моих атакующих заклятий резко снижается. А если цель ещё и небольшая да манёвренная, то... я в неё просто не попаду.

Поднять армию зомби? Несерьёзно. Их передавят танками. Сделать зомби заразными, как Лена спрашивала? Укушенный человек умирает и вскоре сам встаёт как зомби. Если бы я хотел уничтожить этот мир, то вариант вполне реальный. При моей поддержке заразные зомби уничтожат всех. Только зачем мне это? Что я сам буду тут делать в одиночестве, окружённый одними мертвецами?

Вот если бы у меня был союзник, который умеет самостоятельно управлять самолётом! Тогда всё резко упрощается. Сделать самолёт неуязвимым мне по силам. Летал бы тогда в нём и по очереди уничтожал бы враждебные мне силы по собственному выбору.

Попросить Лену научиться? А женщин вообще учат такому? А если учат, то насколько долго нужно учиться? И где? Вопросы, вопросы. Опять вопросы. Нет, однозначно, рано мне вылезать из скорлупы. Побудем ещё школьницей. Опять же, у меня начинает получаться. За вторую четверть двоек будет только две — по литературе и по физике. Да и по физике я уже ухитряюсь иногда получать тройки. Так что есть надежда на то, что на второй год я, всё же, не останусь.