Капитан Магу-2

— Да, с левого фланга. С правого пойдет тридцать седьмой пехотный полк.

— А как же планировавшееся артиллерийское наступление?

— У нас просто нет столько снарядов, хотя пушек сюда свезли много, поэтому, приняли решение совместить артиллерийское наступление с традиционным штурмом. На артподготовку отведено всего полтора часа.

— Понятно, — кивнул капитан Магу. — И какова будет задача моей роты?

— Прикрыть полевые гаубицы, когда они выдвинутся вперед. Из тех полков, которые пойдут на штурм, было решено роты не выдергивать, поэтому, для выполнения этой задачи привлекли роту из вашего полка.

Все ясно, выделенные для штурма полки только прибыли в действующую армию, и чтобы не деморализовать их потерями, на прикрытие артиллерии бросили роту из полка, которому к потерям не привыкать. Тем временем, Осигов продолжил инструктировать капитана Магу.

— Завтра с рассветом я пришлю к вам посыльного с указанием позиций, каковые вам следует занять. Сигнал к выдвижению — ракета черного дыма.

— Слушаюсь, господин капитан!

Алекс попытался щелкнуть каблуками, вышло неудачно.

— Да бросьте вы во фрунт играть, господин капитан. Я ведь тут начальство временное. А после этого дела батарею обещали.

— Вы же академию закончили?!

— Для следующего звания трех месяцев командного ценза не хватает, — пояснил свое будущее понижение в должности артиллерист.

— Вряд ли эта кампания закончится через три месяца, — предположил Алекс, — по весне обмоете новые погоны.

На этом офицеры попрощались и разошлись.

За час до рассвета началось шевеление массы собравшихся в округе войск, время от времени из темноты доносилось лошадиное ржание. Вместе со всеми поднялась промерзшая за ночь пятая рота. Но поднялись не все, у двух рядовых обнаружился жар, потери начались еще до того, как был сделан первый выстрел. С трудом удалось пристроить заболевших в госпитальную палатку тридцать седьмого полка, где вовсю готовились к приему раненых.

За этими хлопотами капитан Магу позавтракать не успел, а потому пребывал в не самом лучшем расположении духа, когда его отыскал посыльный от капитана Осигова. Получив от него пакет из серой казенной бумаги, офицер отпустил рядового.

— Свободен!

В пакете оказалась выкопировка карты с указанием позиций, которые следовало занять роте по сигналу ракеты. На бумаге все выглядело красиво, а оценить позицию на местности не позволяла еще недостаточная видимость.

Между тем, освещенность понемногу улучшалась, по мере того, как солнечный диск все выше поднимался над вершинами гор. И как только можно стало рассмотреть османийские позиции возле Лочева, загрохотала осадная артиллерия руоссийцев. Стараясь не обращать внимания на грохот орудийных выстрелов, Алекс торопливо достал из футляра бинокль и, вооружившись оптикой, продолжил рассматривать результаты обстрела.

Тяжелые бомбы вздымали высокие фонтаны земли, окрашенные огнем и белым дымом. Капитан Магу представил, что немалую часть фонтанов составляют острые осколки чугуна и камни, примерил ситуацию на себя и невольно поежился. Под такой обстрел лучше не попадать!

Алекс опустил бинокль и принялся наблюдать за работой руоссийских артиллеристов, благо, тыл одной из осадных батарей располагался всего в паре сотен шагов от того места, где ожидала сигнала к выступлению рота капитана Магу. От артиллеристов уже валил пар. Одни подтаскивали к орудиям тяжеленные снаряды, другие, выполняя малопонятные офицеру команды, банили казенники, заталкивали в ствол тупорылые чугунные бомбы и заряды пороха. После этого замок закрывался, фейерверкер вставлял запал, цеплял шнур и, дождавшись команды батарейного командира, дергал за него.

Из задранных к небу стволов изрыгались снопы огня и клубы дыма, по ушам бил грохот батарейного залпа. После выстрела, высоченные осадные пушки откатывались назад на своих огромных железных колесах, но преодолев всего с десяток шагов бессильно замирали. Артиллеристы тут же облепляли их со всех сторон и, натужившись, возвращали эту тяжесть обратно, после чего, затвор открывался, и все повторялось заново. В это время, шагах в пятистах от батареи взорвалась османийская бомба немалого калибра, следом еще одна. Пришедший в себя противник попробовал ответить, но его устаревшая артиллерия не имела нужной дальности стрельбы.

Капитан вновь взялся за бинокль и принялся отыскивать взглядом ожившую батарею. Это оказалось совсем нелегким делом, мешали взрывы руоссийских снарядов и пороховой дым. Батарея оказалась хорошо замаскированной, но ее выдал дым, поднимавшийся там, где никаких османийских позиций казалась бы, не было, и куда руоссийские орудия не стреляли. Обнаруженную батарею быстро закидали бомбами осадных орудий и минут через десять после первого выстрела она умолкла.

— Ракета, господин капитан!

Увлекшись наблюдением за обстрелом османийцев, Алекс не заметил старта сигнальной ракеты, а шума ее не расслышал за грохотом орудийных выстрелов. К его счастью, поблизости располагались куда более бдительные подчиненные. Капитан хотел лихо вскочить в седло, но не сумел сходу поймать ногой стремя и едва не упал, успев вовремя схватиться за луку седла. Убедившись, позорную попытку мало кто заметил, Магу вскарабкался на лошадь.

— Рота, вперед, бего-ом марш!

Практически одновременно с ротой двадцать второго полка вперед выдвинулись батареи полевой артиллерии. Спотыкаясь о камни, пришлось пробежать почти версту до обозначенного на карте места. Назначенные роте позиции находились ниже по склону и чуть левее четырехорудийной батареи шестифунтовых гаубиц. Прежде, чем артиллеристы развернули свои гаубицы и открыли огонь, Магу успел развести взводы по местности и назначить им сектора обстрела.

Затем, в нарушение требований устава, Алекс отъехал к гаубичной батарее. Во-первых, обзор отсюда был существенно лучше, и обнаружить действия османийцев можно было намного раньше. Во-вторых, его солдаты располагались в каких-то трех сотнях шагов, поэтому, вернуться к ним можно было очень быстро.

Едва только руоссийские гаубицы открыли огонь, как от близкого разрыва гранаты лошадь шарахнулась в сторону, и капитан с трудом удержался в седле, хотя, ни его, ни лошадь осколки не задели. Следом прилетели еще с десяток бомб и гранат. Обстрел был коротким, артиллерию османийскую вновь быстро подавили, но после него одна из гаубиц стояла покосившись на бок, над ранеными артиллеристами хлопотали санитары, а четверых оттащили в сторону, где они не создавали помех суете выживших. Хорошо, что ни один из четырех зарядных ящиков не взорвался.

Слегка оглохший капитан Магу поспешил вернуться обратно к роте, где его встретил взводный унтер-офицер Охримцев. Слезая с лошади, Алекс коротко поинтересовался.

— Потери?!

— Никак нет, господин капитан! Одного несильно каменюкой пришибло.

Успокоенный отсутствием потерь, офицер вновь принялся изучать результаты обстрела Лочева и его укреплений. Сам городишко практически не пострадал, и колокольня его церкви уцелела, а вот разрушения среди османийских укреплений были хорошо заметны. Временами дым разрывов руоссийских бомб и гранат полностью затягивал их. Зрелище было впечатляющим, но Алекс не обольщался, по-настоящему действенным был обстрел из осадных пушек и мортир. Полевые пушки давали много шума и дыма, а толку от них было немного — серьезных разрушений османийским укреплениям они причинить не могли. Иное дело осадные пушки и мортиры, но их было не так много, как хотелось бы.

Артиллерийская канонада гремела еще около часа. За это время, с позиций противника не было произведено ни одного ответного выстрела. Но вот, в уже привычном грохоте выстрелов произошли явные изменения — умолкли тяжелые пушки и вперед пошла руоссийская пехота. Две разреженные штурмовые колонны, слева — тридцать седьмой пехотный, справа — гвардейские гренадеры.

Особенно красиво шли гвардейцы, с развернутым знаменем и полковым оркестром, грозно поблескивая в солнечном свете иглами примкнутых к винтовкам штыков. Немного оглохший Алекс настолько увлекся наблюдением за движением пехоты, что не заметил тех знаков, которыми унтер-офицер Охримцев пытался привлечь внимание капитана к происходящему за спиной офицера. Невольно, от избытка чувств, у капитана вырвалось.

— Ну, куда?! Куда колоннами-то?!

— А вы не видите, что наступающих цепями полка просто не поместятся в этом дефиле?

А это что еще за умник выискался? Алекс резко обернулся, намереваясь дать отпор наглецу, но вместо этого пришлось вытянуться по стойке "смирно", одновременно натянув на лицо маску туповатого служаки.

— Капитан Магу, командир пятой роты двадцать второго пехотного полка! Виноват, господин полковник, не учел особенностей местности!

Этого полковника капитан Магу уже видел в поезде, увозившем из столицы свиту наследника. Помнится, генерал Скоблин и фамилию его называл, вот только из памяти Алекса она стерлась напрочь.

— Полковник Гупский, — в свою очередь представилось вновь прибывшее начальство, слезая с лошади, — начальник оперативного отдела штаба Палканской армии.

Вслед за полковником покинула седла его немногочисленная свита.

— Вам, капитан, академического образования не хватает, — не преминул уколоть ротного командира штабист, — а мы пока отсюда за штурмом понаблюдаем.

С полковником прибыли еще четыре офицера в чинах от капитана до подполковника. Вновь прибывшие, вооружившись биноклями, а один даже потертой подзорной трубой, принялись наблюдать за движением штурмовых колонн, время от времени обмениваясь между собой короткими репликами.

Потоптавшись пару минут в стороне, капитан Магу не выдержал и, подобравшись ближе к полковнику, поинтересовался.

— Разрешите обратиться, господин полковник?

— Обращайтесь, — оторвавшись от бинокля, дало разрешение высокое начальство.

— Если османийская артиллерия сейчас огонь откроет, потери в колоннах будут большие!

— Если бы, да кабы... Артиллерию османийскую мы надежно подавили, даст бог, обойдется. Сейчас вот речку форсируют, а там уже и в цепи развернутся.

Не сказать, что такой ответ Алекса успокоил, но в целом все пока шло по плану — головы обеих колонн уже почти узкой и мелкой речушки, пересекавшей подходы к укреплениям Лочева. Речка мелкая, с одного берега на другой переплюнуть можно, но течение стремительное и вода ледяная. Сейчас наберут солдатики холодной воды в сапоги, и...

За грохотом орудийных выстрелов разрывы шрапнельных гранат были совсем не слышны, зато отлично были видны вспухшие над колоннами белые облачка порохового дыма. "Шесть фунтов, никак не меньше", оценил калибр пушек капитан Магу. Он только зубами скрипнул, когда как подкошенные начали валиться крохотные фигурки в серых шинелях. Один из штабных отреагировал куда более эмоционально.

— Твою жеж мать!

Алекс бросил взгляд на полковника Гупского. Тот внешне казался спокойным, только рука его дрогнула, когда он зачем-то начал протирать линзы своего бинокля. Чтобы не смотреть на гибель руоссийских солдат, Алекс попытался найти позицию внезапно ожившей османийской батареи. Это оказалось не так просто, мешал дым разрывов от огня своей артиллерии. И лишь минуту спустя, он случайно заметил белый дым на окраине Лочева — османийцы установили пушки между домами городка. Присмотревшись, он сумел увидеть вспышку выстрела, подтвердившую его догадку.

К счастью, не он один обнаружил место, откуда велся шрапнельный обстрел. На его глазах один из белых городских домишек исчез в огне и дыму взрыва бомбы крупного калибра. А когда дым и пыль рассеялись, на этом месте виднелась только груда битого камня. Руоссийская артиллерия, после минутной заминки, наконец-то, нащупала цель.

Между тем, обе штурмовые колонны ни на секунду не замедлили своего движения, продолжали идти вперед, буквально по трупам своих товарищей, невзирая на потери. Похоже, этот рубеж был заранее пристрелян османийцами. Их артиллеристам оставалось только выставить заранее известные установки прицела и шрапнельных трубок, а затем дождаться подхода штурмовых колонн и открыть огонь. Обстрел длился не более пяти минут, но обошелся штурмующим очень дорого — правый берег речушки и подходы к ней оказались усеянными телами в серых шинелях.

Больше всего потерь выпало на долю гвардейцев, их оркестр лишился нескольких музыкантов, но прорывавшийся сквозь грохот канонады "гвардейский" марш не прервался ни на мгновение.

— Санитары! Где санитары?!

Словно услышав крик полковника, с руоссийских позиций выдвинулись несколько фургонов с красными крестами и десятка полтора обычных обозных телег. Не дожидаясь ничьих команд, капитан Магу отправил им на помощь третий и четвертый взводы своей роты. Сейчас османийцам было не до контратак. Следом за пехотой к Лочеву двинулись батареи полковых четырехфунтовок, чтобы оказать штурмующим непосредственную помощь. За время этой суеты незаметно исчезла пятерка штабных офицеров, видимо, тоже отправились вслед за штурмующими.

Не успел Алекс избавиться от одного полковника, как судьба тут же подкинула ему другого, на этот раз гвардейского. Поблескивая золотом погон, к двум оставшимся на месте взводам приблизилась большая кавалькада всадников. Впереди, на огромном вороном жеребце восседал истинно гвардейских статей полковник. Судя по тому, что гвардейский полк в районе Лочева был только один, перед капитаном Магу был не кто иной, как сам командир гвардейского гренадерского полка. Едва приблизившись, гвардеец задал вопрос в не самой вежливой форме.

— Кто такой?

Алекс едва сдержался, чтобы не нахамить в ответ.

— Капитан Магу. Командир пятой роты двадцать второго пехотного полка.

— И какую задачу выполняет ваша рота?

— Прикрытие артиллерии от возможной вылазки противника, господин полковник! И два взвода я отправил к санитарам для помощи раненым.

— Похвальная инициатива, капитан, — кивнул гвардеец. — Окажите помощь еще и моей похоронной команде.

Алекс открыл было рот, чтобы возразить полковнику. Во-первых, его рота командиру гвардейского полка не подчинена, и у него в роте строевые солдаты, а не похоронщики, во-вторых... Но полковник уже поворачивал лошадь, чтобы следовать дальше в направлении Лочева. Мнение серой пехотной скотинки, каковой в глазах гвардейца был капитан Магу, здесь никого не интересовало. От избытка чувств Алекс даже сплюнул сквозь зубы вслед удалявшейся кавалькаде.

— Что делать будем, господин капитан?

Ох, не вовремя влез со своим вопросом унтер-офицер Охримцев, наконец-то у капитана появился объект, на котором можно было отыграться за испытанное унижение.

— Что делать? Что прикажу, то и будешь делать! Чего вылупился?! Строй взвод, сейчас будете убитых закапывать!

Закапывать никого не пришлось. Пожилой фельдфебель-сверхсрочник, командовавший похоронщиками, предложил капитану разделить обязанности.

— Пусть ваши солдаты, господин капитан, убитых на повозки грузят, и оружие собирают, а с остальным мы сами справимся.

Остальное — это яму в каменистом грунте выкопать, погибших в нее сложить, засыпать, ну и братскую могилу обустроить. В этом у похоронщиков опыт был большой. После работы санитаров, серых холмиков на поле оставалось еще изрядно, хоть уже и не так впечатляюще. Часов до двух пополудни должны справиться, прикинул объем предстоящей работы Алекс. Правда, будут еще потери при штурме, но это его уже не касается.