Опричник I

Потому как кроме технологии литья, которая масштабируется относительно слабо, есть еще технология штамповки и большая часть деталей ламп можно изготавливать по ней, причем за счет уменьшения толщины стенок изделия их материалоемкость снизиться в разы и соответственно упадет себестоимость, хотя для железа не так уж и критично. Года через три-четыре вполне сможем освоить, чай не тазы, аршинной ширины катаного листа не требуется. Кстати, можно и вообще без листа обойтись поначалу, горячей ковкой в форме. В общем, грех упускать такую возможность накинуть поводок на ушлую семейку, тем более птичка сама летит в сеть.

Поторговался немного, чтобы не спугнуть и в итоге клиент клюнул. Сговорились, что дорогие лампы с бронзы, меди али серебра и тем паче золота я волен, продавать сам, а вот железные да чугунные скупают Строгановы, причем берут все, сколько есть по обговоренной цене. Литые светильники оценили в пятнадцать алтын, кованные же в десять алтын. Цену на стекло обсудили отдельно, впрочем, узнав про возможность использования слюды, Григорий настаивать на фиксированной цене в этом случае не стал и оставил на мое усмотрение, тем более что торговля стеклами для ламп под его монопольное право не попадала. На последнем я настаивал особо и тут уступок он от меня добиться не смог. Договор в двух экземплярах тут же настрочил Заболоцкий, после чего перешли к основному делу.

К соляному договору мой собеседник подошел еще более обстоятельно, обсуждая не только главное — количество, сроки и цены, но каждую несущественную мелочь. Это конечно похвально, но при всей дотошности пару моментов он прохлопал, и куда более важных, чем всё остальное, потому как считать надобно и думать, а не важности на себя напускать перед "немцем"...

Когда в договоре написано что "немец" "обязуется привезти две тысячи пудов соли или более", а далее говориться об обязательстве противоположной стороны своевременно оплатить груз "как будет явлен", да еще и разгрузить это всё "того же дни", то надо уточнять, а на сколько именно это самое "более" может быть. Потому как вместо двух тысяч пудов, по уговоренной цене соли в алтын за пуд, я могу "явить" и раз в восемь-девять больше, благо вторая расшива к сроку поспеет. Хотя я и сам бы в такое не поверил на его месте. Не делают пока таких кораблей на Руси[44], подобный тоннаж речных судов только в следующем веке востребован будет.

Но факт есть факт, на днях я по сделанной масштабной модели тщательно проверил реальное водоизмещение. В итоге оно оказалось на тысячу пудов больше предварительных расчетов, и с учетом распределения груза, припасов, людей и скотины, теперь каждое судно могло взять по десять тысяч пудов соли, да еще и место для серы оставалось. Так что, если я себе часть соли не решу оставить, на что имею право согласно договору, речь идет уже не о шестидесяти рублях серебром, а более чем о полутысяче...

Деньги-то такие у Строгановых есть, вот только кто же будет более двух пудов серебра "на всякий случай" в Нижнем Новгороде держать? Тем более что в этом году его мятежники взять пытались. Впрочем, никакими особыми бедами Григорию моя хитрость не грозит, "войду в положение", подожду, сколько нужно, да еще и уменьшу долю товара, подлежащую выкупу. Остатки же отправлю в Выксу, да в Рязань с Москвой. И лишний доход, и Аникеев сынок мне обязан будет, особенно если я о его проколе, отцу ничего не скажу.

...

С утра снова прошел на торг, но на этот раз я не столько смотрел товар, сколько искал людей для экспедиции за солью. В первоначальном варианте я рассчитывал нанять три десятка казаков в качестве возниц, но посчитав все детали, пришел к парадоксальному выводу, что при найме полусотни человек затраты будут меньше. И дело тут было вот в чем: если количество возов с шестнадцати увеличить до двух дюжин, то вместо пятидесяти с лишним дней нужное количество соли с Баскунчака мы успеем доставить за тридцать три, а увеличение скорости расшив на смешные три четверти узла сократит время пути по воде на восемь дней. Плюс разгрузка на Самарской Луке будет на пару дней короче. В итоге вместо почти трех с половиной месяцев, уложимся в два с половиной. Двадцать шесть дней экономии, или сорок рублей серебром.

При таких раскладах я в принципе мог бы обойтись и без Строгановых, но при этом риск не успеть расплатиться вовремя со своими мужиками из-за отсутствия денег превосходит все разумные пределы. Конечно, в это время такое обычно терпели, и даже государева казна порой задерживала жалование, но зачем мне снижать у людей мотивацию и безнадежно подрывать свою репутацию толкового хозяина? К тому же любой форс-мажор сдвигающий сроки недели на две-три мог привести к тому, что в Рязань или Москву дойти водой мы уже не успеем — Ока покроется льдом. А своих лошадок у меня нет. Потому Строгановский аванс в размере пятидесяти рублей именно то, что страхует меня от этих неприятностей...

Хорошо хоть охрану специально нанимать не нужно: две дюжины касимовских татар, да столько же моих мужиков в качества артиллерийской обслуги будет достаточно. Своих воспитанников я пока за реальную военную силу не считаю, для них это первый реальный боевой выход, да и большая часть останется на Самарской Луке, под защитой укреплений, которые будет возводить посоха. Точнее она сейчас этим занята, на месте останется только собрать предварительно подогнанные, а затем разобранные и погруженные на расшиву комплекты, да присыпать землицей, а поверх дерн уложить. Опробованный и зарекомендовавший себя метод, который в свое время был приметен при строительстве Свияжска, с той разницей, что архитектура фортификационных укреплений у нас немного иная.

...

Пока мои ребята шныряли по торгу, выискивая подходящие кандидатуры, я присел у стругов и продолжил подбивать оставшиеся не решенными детали обеспечения экспедиции. Не считая татар, которым сподручнее идти берегом, общая численность пассажиров у меня как минимум сотни полторы, так что провианта нужно соответственно тысячу триста шестьдесят пудов. Это примерно две седьмых наших запасов хлеба, впрочем, не одним хлебом же я буду народ кормить. Рыбы и дичины у нас наморожено — за год не съесть, тех же пельменей разных видов, в леднике чуть не три сотни пудов.

На Выксе если что и так найдут что сготовить, а ладить на судне кирпичную печь для выпечки хлеба и прочей готовки, как это сейчас принято на тех же галеонах, слишком накладно по весу, так что придется обойтись коваными. Неплохо было бы сборные чугунные печи отлить, но боюсь, не успеем — первым делом нужно наладить производство ядер для государя. Так что пока будем ковать из кричного железа, соединяя полицы обручами, как это на старинных бомбардах делали. Зато будет можно и пельмени сварить, и лапшу, и уху. А уж пару подчалков к расшивам в варианте плавучий ледник, мои плотники сделают быстро. На утепление пойдет распушенная еловая хвоя, благо заготовили ее по тунгусскому способу с большим запасом, и даже после утепления всех стационарных ледников еще весьма прилично осталось. Льда тоже наморозили много, так что проблем с продовольствием как таковых нет от слова совсем.

С оружием сложнее: из ружей собрано всего сорок штук, хотя деталей отлито на сотню. Остальные придется доводить до ума в пути. Пока же те, что готовы осваивают мои будущие стрелки. В основном этим заняты мордовские пацаны, из мужиков же — только ватажники, у остальных душа больше к мирному труду лежит. С артиллерией тоже проблемы имеются; вторую партию единорогов тоже еще предстоит отлить, но на это времени нужно немного. А вот с вооружением чаек вообще беда. Из-за подготовки к началу весны почти всё время кузнецы были заняты ковкой инструмента или деталей для быководного привода и лесопилки. Так что чайки вооружать нечем.

Единственный вариант — сократить вооружение расшив, с двенадцати единорогов до десяти, тогда дробовых стволов хватит и на полдюжины чаек. Впрочем, у меня на такой москитный флот народа не наберется, да и незачем. Зато не придется второй комплект кирас для пушкарей делать, благо испытания показали, что с единорогом справляется расчет из двух человек, так что хватит и сорока человек артиллеристов.

А ведь неплохой вариант! На месте можно будет снять по четыре орудия для охраны чумаков, оставшихся шести, тем не менее, хватит, чтобы разогнать ногайцев, если таковые захотят поинтересоваться, нельзя ли у нас чем поживиться. К тому же сторожевые чайки им сильно испортят жизнь еще до попадания в зону обстрела единорогов — незачем крупный калибр в дело пускать, если мелким обойтись можно. Причем хватит и трехфунтового единорога, то есть с диаметром канала ствола вершок и три четверти, но в отличии от шуваловского, вес можно уменьшить в два или даже два с полтиной раза. Большая дальность нам не нужна, да и проблемы с лафетом, в отличие от артиллеристов XVIII века, как решить я знаю.

Сто восемьдесят саженей для такого "малой артиллерии" реально за глаза, особенно если маневренность чаек учесть. А дальше в дело вступит основной калибр. Если пришвартоваться в том месте, где в моем времени находится Ахтубинск, до противоположного берега саженей двести, или чуть больше, что для дальней картечи вполне достижимо. А кто намека не поймет, для тех у нас и ближняя есть, а это ни много, ни мало, почти восемь десятков пуль в одном картузе, каждая весом в двенадцать золотников. Пули, правда, кованные в примитивной форме, и не сказать что особо круглые, ну так нам не на выставку и не на продажу. Картузы жесткие, из деревянных дисков с высверленными отверстиями, посередине — скрепляющий дубовый штырь, а снаружи стянуто пеньковой веревкой. Не самый лучший вариант, но для железных поддонов у меня пока нет жести.

Кроме этого есть и пара особых зарядов снаряженных продуктом, сделанным из первых партий наработанного фенола: гранатная картечь, диаметром в вершок и одну двенадцатую, по калибру равная сплошной картечной пуле весом в один фунт, с простейшим ударным детонатором и зарядом шимозы в шесть золотников. Заряд конечно маловат, но в радиусе двух-трех саженей от эпицентра разрыва находиться очень нежелательно, потому как корпус хоть и отлит из олова, но снаружи имеет дополнительную оловянно-свинцовую рубашку, составленную из двух полусфер и нашпигованную перед заливкой готовыми осколками в виде железной сечки. Выглядит изделие не сильно красиво, и в изготовлении не очень технологично, потому как много ручной работы, но тестовые глиняные манекены разносит в клочья. Так что беззубыми мои деревянные "мониторы" никак не назовешь.

Похожие гранаты я думаю использовать в Выборге. Полдюжины экземпляров уже готовы, осталось снарядить, причем заряд шимозы там вдвое больше, а сама конструкция у них иная. Из дорогого олова сделана лишь внутренняя оболочка, для защиты шимозы от контакта с другими металлами. Наружная же — из первого в этом мире рукотворного полимера, приготовленного из льняного масла, смешанного с мелко перемолотой серой и готовыми убойными элементами в виде стальной сечки, поэтому гранаты получились такие, что любой карман рвут в клочья за сутки. Впрочем, когда будет возможность изготавливать чугунные или стальные шарики, мы этот момент исправим, а сейчас что есть, то есть. Не знаю, подвернется ли случай их использовать, но запас карман не тянет.

Жаль, что пока, несмотря на доступность сырья, нам не удалось получить магний, а то бы я и осветительными снарядами единороги укомплектовал. Но к концу года планирую этот вопрос решить. Штурмовать Замковый остров придется ночью, чтобы не дать противнику реализовать свое преимущество в численности, поэтому как минимум осветительные гранаты нужны однозначно.

...

Через полчаса стал подходить народ. Первыми пожаловали крестьяне из деревушки, которую еще в начале зимы спалили луговые черемисы во время набега на нижегородские земли. Две дюжины мужиков с женами, стариками и малыми детьми. С одной стороны грех отказать, земли у меня в избытке, и зерна на посев и прокорм хватит, да вот беда — не вправе я тяглых на землю сажать. Отказывать не стал, но разъяснил, что решить сей вопрос может только государь, так что опишу ему и ежели даст добро, то выделю место, где поселиться, а покуда могу приютить до весны, чтоб меж двор не шатались.

Едва решил вопрос с погорельцами, потянулись казаки и прочий гулящий люд, причем в количествах куда как больших чем мне надобно. Озвучивал условия: на время пути до места жалование — денга в день и мой корм, да по алтыну в день во время рейсов за солью. Это уже за риск, потому как в расшиве за надежным бортом сидеть это одно, а по степи с обозом — совсем другое. В сумме деньги немалые — за два с полтиной месяца выходило рубль, семь алтын и две денги, не считая моего корма! Желающих соответственно оказалось не просто много, а как есть все до единого. И немудрено, потому как голодно казачкам в это время, работы считай, нет — потому как не сезон.

Вот только их набралось уже сотни две, а мне лишь четверть потребна. Тут дело чуть до драки не дошло: те, кто ранее подошли, требовали гнать остальных к такой-то матери, а они тоже не дурные — уперлись. Пришлось даже вразумить ударом под дых одного особо горячего казачка, схватившегося за нож. Остальных успокоил добрым словом, пообещав дать шанс всем, и ежели кто в возницы не попадет, так на строительстве крепости поработать сможет, а там и на государеву службу есть шанс попасть. А кто в кузнечном деле сведущ, могут у меня при заводе остаться.

Таковых нашлось немного — всего семеро, но и это хлеб. Ковалей мне отчаянно не хватает уже сейчас, дальше, когда передел чугуна на железо освоим, будет еще хуже. Работы много, а рук свободных, вместе с теми, что сейчас нанял, едва дюжина наберется, не считая кузнецов. С другой стороны, повезло там, где не ждал — трое гулящих оказались с Хлынова. Что бы мне с того, пользы, да вот какой поворот: приходилось им и до Астрахани хаживать, не с купцами, скорее наоборот, гостей заморских пощипать довелось. Так что им объяснять, как соляные озера искать без надобности, они и сами это знают...

Дело поворачивалось интересно. Теперь самому мне на Баскунчак ехать незачем, эти путь найдут, туда всего сорок пять верст, а озеро в поперечнике шестнадцать, так что мимо проехать, это постараться нужно. К тому же рядом горка имеется, высоты немалой для такой низины, и весьма характерная — красного цвета. Ее в степи издалека видно!

Ближе к вечеру вернулся с торга Заболоцкий с мужиками, порадовал — распродали почти весь товар, за минусом того, которым я расплачивался с купцами. Выручили чуть более тридцати рублей. Из-за остатка терять еще один день я смысла не видел и скинул остатки Строганову за полцены, кроме пары пил и двух десятков лопат.

...

На следующий день нас ждал неприятный сюрприз — вскрылась Ока, и начался ледоход. Теперь нужно было спешить, потому как в районе Тёши, как помню подъем воды, на период паводка может достигать трех-четырех саженей. Соответственно устья притоков преодолеть будет непросто, придется подниматься вверх по течению, где нет подпора из Оки, да еще и мосты наводить. Мне же нужно было в Муром. Пришлось оставить Заболоцкого за старшего, и взяв с собой часть татар перебраться на другую сторону по льду Волги, как можно дальше от устья Оки.