Безумный Лорд

* * *

Я смотрел на Совет и изо всех сил пытался унять свой гнев. В прошлой жизни мне понадобилось семьдесят лет, чтобы обрести власть, а не только титул Тёмного Лорда. За оставшиеся мне тридцать лет я превратил империю в единое государство. Но всего этого оказалось в итоге недостаточно и с моей смертью совет опять начал кровавую вендетту. От воспоминаний меня отвлёк жар раскалившегося венца. Лорды даже не подозревают, что этот венец я надел для защиты их разумов от моего безумия, а не моего сознания от их атак. Хотя если моё душевное состояние выяснится, меня убьют на месте.

"Рано Марка ещё слишком рано. Надо набраться терпения и выждать хоть немного. Это в том времени, среди полных бездарей, ты был самым могучим, а сейчас в Совете найдутся превосходящие тебя как искусством, так и Силой!"

После дуэли зал покинули кланы Внешнего и Внутреннего Кругов и заседание Совета началось. Вопросы, которые мы здесь обсуждали, были смехотворны по своей важности. Были приняты всего два указа об уничтожении двух Неприкаянных кланов, все члены которых погибли в результате какого-то стихийного бедствия ещё два года назад, то есть мы просто признали уже свершившийся факт.

Несмотря свою полную бессмысленность Совет продолжался до глубокой ночи, и, приняв под конец третий указ завершился. Сам этот указ поражал воображение своей глубокомысленностью, это было постановление о созыве следующего Совета через пятьдесят дней. У меня сложилось впечатление, что традиция о назначения Совета указом появилась, чтобы на этих собраниях можно было принять хоть одно решение, причём о дате назначения совета спорили часа два, то одному Лорду неудобно, то другого на Зиосте не будет. Но вот я покинул вызывающий отвращение и ненависть Совет и отправился на небесной ладье в замок своего клана.

Тюрьма выкованная для самого себя.

На следующий после совета день я поднялся уже под вечер, не удивительно после столь бурной ночи или скорее утра. Я потянулся и с удовольствием осмотрел гигантскую кровать, на которой посапывали три изнеможённые женщины [019]. В отличии от мужчин нашей расы обладающих множеством подкожных костяных образований, создающих бугры и наросты по всему телу у этих женщин были гладкая и ровная кожа. Только на лицах были надбровные выступы и острые подбородки.

Не смотря на то, как сильно мне не хватало простых телесных радостей в существовании духом, я только сейчас смог насладится темпераментом моих наложниц. Ведь с момента моего возвращения в это время у меня просто не было свободной минуты. Взяв в руки слегка оплавленный от молний меч, который лежал рядом с кроватью, я погрузился в воспоминания последних шестидесяти дней.

* * *

Когда меня нашла заменившая мне мать Тирака, я с трудом смог обуздать безумие. Но мне была чрезвычайно дорога эта женщина, разум которой совершенно точно не выдержал бы ауры моего сознания. С трудом успокоив её, я направился в хранилище артефактов клана, где и нашёл венец, создающий самый сильный ментальный щит из возможных. А потом, не тратя ни секунды, сел на принадлежащую мне по праву главы рода небесную ладью и отправился на Коррибан. Уже взлетая, я отправил во дворец Совета сообщение о моём ритуальном посещении гробницы учителя.

Весь полёт, занявший просто невообразимо много времени по меркам памяти оставленной мне Джейданом Корром, я занимался созданием артефактов. Для этого мне пришлось переоборудовать один из отсеков в заклинательные покои. Все артефакты, приём весьма не слабые, которым была отведена всего лишь роль элементов финального ритуала, были созданы за невероятно рекордные сроки. Что в прочем не удивительно, за последние две тысячи лет проведённых в виде духа я досконально разработал множество самых сложных ритуалов, правда, все они оставались только в моём сознании. Мне оставалось лишь наедятся, что этот ритуал пройдёт так же удачно, как и предыдущий, что позволил мне, вернутся в это время. Закончив с артефактами, я занялся неприятным, сложным для меня сегодняшнего, но необходимым делом. Я начал работать с разумом множества рабов взятых в этот полёт. Верность и безотказность рабов в нашей империи были вещью нарицательной, но то, что я собирался сделать на Коррибане, было за гранью даже их преданности. Почитание мёртвых было у нашей культуры возведено в абсолют, и мои рабы скорее совершили бы самоубийство, чем выполнили бы то, что мне было нужно на планете-могильнике.

Но здесь я столкнулся с совершенно непредвиденной мной ранее проблемой. Перепрограммирование сознания весьма не сложная техника, создаешь контакт с объектом, неважно контакт рук или взглядов, а опытные мастера могут вообще без контакта, и, победив сопротивление, лепишь из разума объекта что угодно. Нужно только кропотливость и осторожность, даже самые слабые из касты кессай способны проделать это с рабами. А я не мог. Мой разум при контакте с чужим сознанием сжигал его до основания, а не перестраивал. Так что мне пришлось создавать артефакты еще и для этого.

Но всему приходит конец, и я обработал последнего раба, которого собирался взять с собой на Коррибан, над которым моя ладья висела уже неделю.

* * *

Древний каменный зал, в котором поселился мрак. Ни единого источника света, в этом тысячелетия запечатанном месте. Но вот после покоя наполнявшего его с момента создания тишину разорвал шорок, настолько тихий, что его почти невозможно было услышать и настолько громкий по сравнению с обычным безмолвием, что обитатели мрака оглохли. Шорох медленно нарастал, пока не превратился в движение. Врата этого зала, настолько большие, что они казалась просто стеной, начали отворяться. А потом оглохших обитателей мрака ослепил свет. Зал заворочался, проявляя недовольство и исторгнув своих жильцов в свет чтобы они покарали нарушителей и вернули залу темноту и тишину, к которой он привык за последние две тысячи лет. В световом пятне, образованным открытыми вратами показалась закутанная в траурный балахон фигура. Не успела эта фигура сделать и шага, как её захлестнул поток странных тварей. Твари, одетые в какие-то обрывки одежды были похожих на ситхов, но их тела были истощенны, а через тонкую кожу просвечивали кости. Передвигались большими прыжками, используя для движения и ноги и руки.

Я разметал и сжёг навалившихся на меня мёртвых тварей взрывом Силы [020]. Несмотря на засыпавший меня прах этих существ я был готов пуститься в пляс. Наличие в гробнице этих созданий, не мёртвых и не живых, подтверждало правдивость легенд о Тёмном Лорде, похороненном в этой гробнице. Теперь самая слабо проработанная часть моего плана решалась сама собой.

По пути через гробницу мне встретилось почти полсотни этих созданий, но для меня они не представляли опасности, окончательно умирая после применении одной двух базовых техник. Всю дорогу я удивлялся слабости местных обитателей, ведь согласно истории именно легион этих созданий смог в своё время превозмочь объединённые силы всех остальных кланов. Темнота этого места совершенно мне не мешала, ведь обычные органы пяти чувств лишь малая часть того чем воспринимает окружающие повелевающий Силой. И вот я, наконец, вошёл в центральный зал гробницы, это было просторное помещение со стоящим у противоположной стены троном, на котором восседал проклятый бесчисленное количество раз Тёмный Лорд Датка Грауш.

Умерший почти две тысячи лет назад ситх не стал сидеть недвижимо, как ему полагалось, а, вытянув левую руку в мою строну, атаковал меня. Эта атака была прекрасна, за последние тысячелетия существования я настолько привык к убожеству и топорности лже-ситхов, что эта чрезвычайно опасная атака заставила меня радоваться как ребёнка. Атака была составной и включала ментальную, физическую, Силовую и энергетическую компоненты. В моей голове, несмотря на венец сокрытия мыслей, зазвучали десятки голосов подтачивающих разум и волю. Эх, если бы Датка знал, насколько легко созданные его волей голоса потонут во всесжигающем пламени ненависти и предвечным холодом и пустоте отчаяния что всегда бушевали в моём сознании. Я вообще заметил эту атаку лишь почувствовав ожог оставленный венцом. Вторая часть атаки составляла пыль, собравшаяся со всего зала и облепившая моё тело, она собралась в каменную корку попытавшись раздавить меня. Третьим элементом атаки был воздух, закрутившийся в смерч прямо в моих лёгких и стремящийся разорвать меня изнутри. Но всё это было лишь отвлечением внимания от основной атаки — выпивание жизни. Это техника среднего уровня всегда была популярна среди нашего народа, позволяя восстановить силы и излечиться, одновременно атакуя врага, то есть она позволяла в прямом смысле переливать жизненную энергию от противника к себе. Но выпивание Датки обладало такой силой и Силой и в нём чувствовался такой голод, что даже я не смог бы повторить такое, не смотря на пять тысяч лет проведённых за чертой жизни и смерти. Я позволил связывающему нас каналу откачки жизни набрать мощь и кинул через него Силовой Заряд [021]. Это было весьма непросто, ведь эта техника создавалась исключительно для работы в нормальном пространстве, а не в пространстве Силы. Так что то, что я использовал, можно было лишь условно назвать Зарядом. С атаками при помощи пыли и воздуха я поступил проще, призвав свою Силу и перекрыв канал воздействия на эти объекты. А на ментальное воздействие я решил не обращать внимания.

— Щенок! — Проскрипел мертвец, глядя на свою левую руку, которая до локтя осыпалась прахом.

Одними оскорблениями я не отделался, и Датка атаковав вновь, использовав на этот раз свой меч. И опять стремительный и поражающий воображение скоростью Силовой прыжок [022] сопровождался множеством мелких атак, призванных замедлить и ослабить меня. Воздух вокруг меня попытался изменить вязкость до состояния киселя, а по телу прокатилась волна расслабленности, к тому же в меня ударила молния. Молнию я закрутил вокруг себя, выпив её Силу, а другим двум техникам просто не дал сработать, загасив их своей Силой. Поэтому я, используя всю свою подстёгнутую манипуляциями с жизненной энергией скорость, блокировал удар Датка своим мечом. Я стоял, слегка повернувшись левым боком к противнику, меч держал в правой, и был он расположен параллельно земле над моей головой, смотря остриём на моего противника. Не смотря на вложенный в удар вес и Силу, я легко блокировал его, держа меч одной рукой, ведь моя Сила была больше, а потом я сделал резкий удар левой рукой в грудь Грауша. Мои окутанные электрическими разрядами пальцы пробивают мёртвую плоть как папирус и сжимают сердце Лорда. Быстрый поворот, моя левая рука выходит из груди врага, а правая вводит в эту грудь меч. Датка пытается что-то предпринять, но меч окутывается молниями и, повинуясь моей воле, летит вперёд, вонзаясь в трон Грауша и пришпиливая его этому каменному шедевру древних мастеров. Молнии, окутывающие мертвеца множатся и изменяются, истончаясь но, обретая материальность, и вот Датка оказывается прикован к своему трону множеством синих ниточек напоминающих паутину, и, не смотря на из полупрозрачность, они держат чрезвычайно крепко и блокируют способности манипулирования Силой [023].

Не обращая внимания на рёв прикованного мертвеца я подал сигнал рабам, ждущим за пределами гробницы, и стал с интересом разглядывать красный камень у себя в руке. Это был чувствительный к Силе кристалл инкрустированный золотым узором, но золото выполняло лишь утилитарную функцию, к вплавленным в камень полосам крепились золотые цепочки, удерживающие кристалл внутри тела. Сферической формой и четырём отверстиями эта вещь резко отличалась от обычных изделий наших мастеров. В одном из боёв враг пронзил сердце Датка Грауша, но он поддерживая свой кровоток Силой продолжил бой. А после заменил своё Сердце этим кристаллом, который гнал кровь по венам Силой.

Пока я восхищался творением древнего Лорда, обстановка в зале сильно изменилась. Освещенный светом от принесённых рабами фонарей он заполнился вереницей носильщиков. Они несли в руках полуметровые блоки, прозрачные как стекло и с сеткой разноцветных прожилок внутри. Приставленные друг другу, так чтобы прожилки блоков соединялись, они сплавлялись. И вот между мной стоящим у входа и Тёмным Лордом, сидящем в противоположном конце зала, появилась монолитная круглая плита высотой в метр и диаметром в пять. Прожилки в её прозрачном теле извивались в сложнейший симметричный узор, не приближаясь к краю.

А потом рабы стали заносить в зал саркофаги. В каждом из десяти саркофагов покоилось тело Тёмного Лорда Древности, пришпиленное к своей каменной могиле мечом. Помимо трупа меч пробивал и призрака, эти духи кричали, дергались, периодически погружая свои фантомные тела в свои же останки, но им никак не удавалось выбраться. Для их удержания хватало артефактных мечей без использования паутины Силы, ведь только Датка Грауш мог управлять своим мёртвым телом после смерти.

— Не знаю, у кого ты стащил этот ритуал щенок, — раздался голос Грауша, — но ты глупец, не смогший его понять. Здесь явно должно быть двенадцать, а не одиннадцать жертв. И даже притащи ты ещё одного мертвеца, артефакт который ты создашь, не станет подчиняться тебе, ведь в ритуале нет даже намёка на контроль и управление.

— Ты ошибаешься трижды Древний Лорд. Я сам разработал этот ритуал. — Вытащив из поднесённых рабами шкатулок голокроны [024], я разместил их в центре плиты, сердце Грауша я положил туда же. — Здесь есть надежнейший механизм связи меня и создаваемого артефакта. — Затем я взял небольшой глиняный сосуд пролил в него свою кровь и напитал его своей Силой, он тоже отправился в центр плиты. — И в этом зале уже присутствуют все двенадцать жертв-участников. — Скинув с себя балахон, я остался в собственноручно сделанном одеянии-артефакте, с круглым вырезом на месте солнечного сплетения. Сев на принесённый трон я взял поданный рабом меч и, покрутив его в руке, отпустил. Кристаллы моего одеяния засветились, а меч не упал, а начал медленно вращаться, вскоре он завис, упираясь остриём в открытый участок моей кожи.

— Ты безумен?!?

— А вот теперь Датка ты прав абсолютно. — Я снял с себя венец, и мои рабы попадали на пол, их разум не выдержал моего безумия хлынувшего на свободу.

— Ха-ха-ха — раздался смех Грауша в абсолютной тишине, ведь другие Древние Лорды замолчали, ощутив ауру моего сознания. — Дерзай мальчик, я не знаю, кто и что ты такое, но у тебя явно есть все шансы сделать то, на что у меня когда-то не хватило сил.

А потом зависший клинок пробил мою грудь и начался ритуал. Духи закричали и завыли, только Датака продолжал смеяться. Из центра плиты, где располагались голокроны, сердце и сосуд с моей кровью, вверх ударил поток тьмы. Вначале один из призраков исчез из саркофага, а его перекошенное лицо возникло в этом потоке. Духи исчезали один за другим и их беззвучно кричащие лики возникали в потоке. Сам поток тоже менялся, он принялся колыхаться и уже не доставал до потолка, стал уже, в нем появились серые разводы, а составляющая его тьма обрела ещё большую глубину. Все призраки уже исчезли и только их перекошенные лица в потоке напоминали о них. А потом разом взорвались все десять голокронов, и в реальность прорвался первый и последний крик-вой заточенных в поток душ. На какое-то время всё замело, и стало очевидно, что этот замерший волнообразный поток удивительно напоминает пламенный клинок длинного меча. А потом я почувствовал связь с этим кликом, и это была не связь повелевающего и исполняющего, это была больше похоже на тот канал, при помощи которого Датка откачивал мою жизненную энергию, только эта связь стремилась взять не мою жизнь, а мою душу.