Ненавистная Химари

Разворот и меня сторону движения на обратную, начиная отвечать ей своими огненными шарами, заодно и попробую скорость атаки у этого умения подтянуть. А то все никак руки не доходили. Это я ищу плюсы даже в такой ситуации. Побуду немного оптимистом.

Конечно, сильного урона мои атаки причинить не могли, но некоторую боль все же доставляли, как и сбивали концентрацию, поэтому паучихе пришлось смещаться следом за мной. Так мы приблизились почти вплотную к сражающейся Киёри, чем та и воспользовалась, снова метнув свои крючки из экипировки вперед и вверх, закрепляя на потолке над Ёро-гумо, и притянув себя отработанным движением, сбросилась на спину моей противнице, начав ту буквально полосовать.

Вот тут я поблагодарил всех сородичей-чертей, за то, что у меня в слугах именно мононокэ числится. Пусть и сложней, чем с средним уровнем и тем более с низким, но все равно, куноичи довольно споро вскрывала эту паучиху, под истошные вопли последней. Да, живучесть ёкаев сыграла в этот раз злую шутку. Ёро-гумо и так и так умрет, но агонию из-за живучести и регенерации себе продлит.

Как же хорошо, что круги силы у мононокэ несколько отличны от ёкаев и моя Киёри может бодаться даже со старшим уровнем. Пусть и слабейшими его представителями, в виду своей пока невысокой личной силы. Как я и говорил, на первых порах эта фигура мне удобна, но потом из неё к сожалею ничего выше пешки будет не вылепить. А жаль, причем искренне, но ломать планы ради мимолетного чувства жалости я не собираюсь, ведь именно на этом частенько и погорают разные "нехорошие личности".

Обдумывая это я ни на мгновение не забывал, что у меня за спиной остались недобитки Киёри, так что разворот на пятках и пламя с руки подобно огромному серпу проходится по нестройному ряду ёкаев низкого круга. Позади меня в это время наконец падает на землю буквально превращенная со спины в фарш моя бывшая противница.

— Хорошая работа, Киёри. Я доволен. — Говорить "благодарю" мононокэ мне не позволили в последний момент устои Шутена прежнего, но девушке хватило и этого, чтобы расцвести. А от прорвавшего толпу Ёро-гумо Миги раздалось обиженное поскуливание. Мда, инугами такой инугами...

Свою обиду на судьбу, инугами злостно спустил на Ёро-Гумо, которые отчаянно сопротивлялись, поскольку отступать им было некуда. Я же, уже не видя не то что сильных врагов, а вообще кого-либо кроме противников Миги, подсел к Цучигумо, составив ему компанию за едой старших уровней.

— Руки убери! К тебе и так их суть стекается со всего помещения, тебя черный смрад разлагающихся ёкаев почти всего облепил! — Тут же притворно возмутился мой старый друг.

— Это я моральную травму сейчас заедаю. Ты почему мне не помог с той стервой? — В тон ему ответил я.

— Ха, да ты бы её в итоге все равно дожал, уж с такой-то подпиткой. Только "плясали" бы вы долго, я за это время успел бы этих доесть, тогда бы и помог, если бы помощь еще требовалась. — Лениво сознался в потаканию чревоугодию Цучигумо.

— Ты когда-нибудь лопнешь от обжорства!

— Кха-кха! Не желаю слышать это от того, кто активно впитывает в себя сотни полторы, а то и все две ёкаев! Да та многоногая по тебе промахивалась, потому что тебя за этой дымкой не видно, не поймешь куда стреляешь! — Фыркнул похрустывающий лапой очередной паучихи Цучигумо.

— Мои дети! Мои сестры! Мое гнездо! Ненавижу! — Донесся до меня тихий плачь из-за спины, от пришпиленной королевы-без-гнезда.

— Да, кстати, ты зачем её оставил в живых? — С интересом махнул недоеденной лапкой в сторону паучихи Цучигумо, наблюдая как удостоверившийся что все противники закончились и мне не грозит опасность, инугами начал свое пиршество. Сато уже давно занимался тем же. Как и пристроившаяся за моим плечом Киёри, так же как и я отрывающая куски от добычи Цучигумо.

— Это месть. Я хотел, чтобы она своими глазами увидела, как погибает все, чем она буквально жила все эти годы. Погибает скоропостижно и на её глазах. Дабы она ощутила все то отчаяние, когда не остается ничего, что было бы тебе дорого, прежде чем лишится главного — своей жизни. Это ей последний урок — не стоило устраивать свое гнездо в моем логове! — Оскалился я.

— Ха-ха, прямо как в старые времена. — Довольно произнес откинувшийся назад Цучигумо, и резко выкинув кулак в левую сторону, размозжил голову королевы уничтоженного гнезда.

— Пополам? — Произнес он.

— Не совсем, кинь вот эту лапку её Сато, с учетом уже съеденного, этого должно хватить, чтобы он застыл в шаге от перехода на средний уровень. Не каждый день пируешь аякаши высокого уровня. Миги не надо, в него и эти не влезут, несмотря на демонстрируемый им голод и азарт. Тем более, что голод у него на постоянной основе — ненасытный он у меня. И проверять можно ли его утолить я не хочу, иначе это будет уже не инугами а хрень какая-то. И да, это тоже стоит позаимствовать. — С этими словами я сам откинулся назад и отломил часть лапки королевы гнезда, подав Киёри.

— Держи, заслужила. — Произнес я отчего-то выронившей кусок поедаемой паучихи девушке.

— Благодарю, господин! Но не стоило, вам сейчас это важней и...

— Будешь со мной спорить? — Полупритворно нахмурился я. Эти её замашки преданного вассала уже меня раздражают.

— Нет, мой господин! — Пискнула та, что сейчас способна порвать меня голыми руками.

— Кстати, друг мой, а как у самого с переходом на следующую ступень? — Поинтересовался поднявшийся и разорвавший на две части наш деликатес Цучигумо.

— А то сам не знаешь? Это Сато сейчас легко подняться будет, а нам с Миги даже съеденная целиком аякаши высокого круга не помогла бы. Вот парочка — это уже другое дело. Высший, даже один так же нас сразу бы перевел на следующую ступень развития. Но чего нет, того нет. Лисичкой нам пока никак не закусить, а вторая (Кузуноха она же Хагоромо) если и возродилась, то сейчас вряд ли выше старшего круга. — Вздохнул я, начав уплетать протянутую половину.

— Придурок... — В один голос произнесли мы с Цучигумо.

Все дело в том, что мой друг, выполняя мои указания, метнул Сато, как раз разгибающемуся после перекуса, лапку паучихи, перед этим его окликнув. Пребывающий в сытой неге Сато, и без того не блистающий скоростью реакции, отреагировал еще медленней, чем обычно, и получил лапкой промеж глаз, вырубившись. Нет, ну точно фансервис и лузлы удел этого бедолаги.

* * *

— Ты это тоже чувствуешь? — Удивлено произнес я, обращаясь к рядом стоящему Цучигумо.

— Да. Подумать только, запустить себя до такого состояния. — Поморщился мой друг, так же как и я, смотря вперед.

Позади нас, на выходе из пещеры, застыли ничего не понимающие Сато, Миги и Киёри. Причем у последних двоих во взглядах еще и доля ревности читалась, как так, они ближний круг хозяинагосподина и чего-то не чуютпонимают!?

Мне же как-то было не до них... как там говорилось?

"Если ты любишь меня, дорогой, приходи повидаться со мной.

Ты найдёшь меня на той стороне великих лесов

Синоды провинции Изуми, где листья

Маранты всегда задумчиво шуршат".

Так вроде? И с чего я взял, что это место находится рядом с храмом построенным много позже? Да и оказалось не на "той стороне лесов", а на той стороне горной гряды. Ну прямо все дороги ведут в Рим, в нашем случае в окрестности Киото. С другой стороны, когда меня одолел Рейко, мое место заняла именно Хагоромо Гицуне, став само провозглашенной королевой Киото. Или госпожой, если вспомнить что слово королева пока может отсутствовать в здешнем лексиконе. Вот и вышло, что пройдя через второй туннель и прибив еще двух забившихся в дальний угол Ёро-гумо, мы вышли на край небольшой долины, огороженной горами и с деревьями по краям. Из центра несло силой знакомой нам с Цучигумо. Хотя, несло, будет не тем выражением, так, едва тянуло.

Мы с моим старым другом смогли ощутить эту ауру именно благодаря тому, что запомнили её в расцвет силы. Все же это наша современница. Но то, что она сейчас из себя представляла... Жалкая и блеклая аура на грани истощения. Средний круг, причем она будет эталоном слабейшего представителя данного круга. А ведь возродилась она, судя по той же ауре, гораздо раньше меня. Я бы сказал, на пару столетий раньше. И при этом довести себя до такого состояния... чем она вообще занимается, эта Хагоромо?

— Идем, Цучигумо. — Бросил я, все так же смотря вперед, где находился источник этой силы.

— Что будешь делать, Шутен? — Шагая рядом со мной по спуску со склона, спросил паук-Они.

— Она позорит весь наш род. Спуталась с ЧЕЛОВЕКОМ! Но тогда ладно, она отстояла свое право благодаря силе, да и дитя свое укрыла хорошо. А сейчас, ты посмотри на её силу! Она позорит всех аякаши, будучи одной из нас, и являясь столь слабой! Пора оборвать её череду возрождений. — Жестко сказал я, вышагивая чуть впереди.

И спустя какое-то время мы достигли места, где пребывала одна из сильнейших кицунэ Японии, лишь немногим уступающая Тамамо-но-Мае. В этот момент я понял, что сорвал большой куш! Лисичка стенала на могиле своего сына. Видимо, до идеи описанной в одном "внучатом аниме ёкае" здешняя лиса не додумалась. Тем хуже для неё, так она бы хоть по сопротивляться могла бы. Кстати, пометка на будущее, узнать, где проживает Нурарихён, и не обзавелся ли он сыном-полукровкой.

— Кхм-кхм... — Попробовал вежливо привлечь я внимание лисы к нам. Нет, можно было её убить и так, но мне претит такая быстрая и незаметная (для жертвы) расправа. Она должна знать, за что её убивают.

— Убирайся прочь, Шутен Доджи! — Рыкнула она даже не оборачиваясь. Хех, тоже помнит ауру. Но спесь стоило бы и убрать, ты и раньше была слабей меня, а уж сейчас мы и вовсе несравнимы.

— Стенаешь над могилой жалкого ханъё? Как же низко ты пала, Кузуноха. — Качаю головой, изображая скорбь, если бы не ухмыляющийся Цучигумо, было бы достоверней.

— Да! В отличие от тебя, я гораздо человечней и искренне переживаю за свою семью! — С вызовом ответила на пару секунд обернувшаяся аякаши.

— Я тоже переживаю за свою семью. Но грустить вот уже несколько столетий — это перебор. — Лениво отзываюсь. Да, действительно переживаю, и при случае с удовольствием отомщу Рейко, да и любому другому Тсучимикадо, если таковой появится в поле зрения и будет сравним со мной по силам. Наезжать на тех, кто сейчас сильней меня как минимум глупо.

— Ха-ха. Ты сам-то в это веришь, Великий Они? Ты черств словно сухарь! Как можешь переживать за кого-то ты, тот, кто никогда не любил!? — Вскричала кицунэ.

— Ты договорилась девчонка! — Рыкнул я неожиданно даже для самого себя, а во мне всколыхнулись прежние воспоминания Шутена и его чувства... к одной из основательниц тогда еще просто рода Кагамимори.

Мгновения и я уже держу одной рукой за горло дрыгающую ногами, но не достающую до земли Кузуноху. А вторая окутывается моей "демонической энергией".

— Да что ты обо мне знаешь, жалкая лисица? Отрастила девять хвостов и возомнила себя самой умной? Именно из-за такой же "премудрой" и циничной стервы, как и ты, я в свое время и стал ёкаем! — Тц, вот это меня повело... и прорвало. А как вытянулось лицо у Цучигумо, он явно такого не ожидал от меня, как впрочем, и я сам!

— Знаешь... представляя её на твоем месте, я сделаю это с еще большей радостью. — Откровенно гнусно усмехнулся я, и моя рука вспорола грудную клетку Хагоромо, вырывая сердце, и поднося к моему рту, в который я его и отправил.

— Это было неожиданно... и мощно. И на мой взгляд излишне долго, можно было просто молча прибить. — Произнес Цучигумо, внимательно наблюдая, как я отбрасываю в сторону тело аякаши высокого уровня, что в прошлом по силам превосходила нынешнего Цучигумо, будучи лишь в шаге от высшего круга.

— Пополам? — Все же не выдержал он.

— Тебе бы все только поесть... да, пополам. — Ответил я, и одним движением снес надгробие с могилы. — А вот её сына, ты уж не обессудь, я съем в одиночку.

— Да кому нужен полукровка? Только нервы на извлечение тела тратить, да вкус первоклассной еды перебивать. — Сплюнул мой друг.

Знал бы он, насколько ошибается и какая полезная способность кроется в теле и духовной содержащей этого полукровки... то все равно бы не оценил, не его подход к делу, Цучигумо все прямее делать любит.

Не буду описывать действительно муторный процесс извлечения тела из земли, которое стараниями Кузунохи сохранилось просто великолепно, видимо она все же надеялась возродить своего сына. Последующее описание поедания его и половины кицунэ я так же опущу — зрелище не из аппетитных.

Возвратились к горе мы уже глубоким вечером, хотя вышли из неё только в обед (угу, а императора навещали поутру, долго же мы сегодня праздник живота устраивали). И я тут же проверил действие своей силы по подчинению слабых Они, приказав Сато замереть и уже давно отработанным способом воздействия на людей распределив энергию. Что сказать, слышали команду все, но подвергся ей только мой сородич, остальные ёкаи все так же невосприимчивы к этой силе. Зато Сато так и замер с занесенной ногой, не в силах её опустить и смотря перед собой взглядом болванчика. Только много позже я выяснил, что вкладывать столько силы, как с людьми мне не надо, на Они эта способность оказывает гораздо сильное влияние. Хех, хорошо жилось однако тому отродью Кузунохи с такой-то силой.

— Что теперь? — Спросил у меня Цучигумо, а рядом, за моей спиной, безмолвной тенью замерла Киёри. Наверняка она и по той долине за нами следовала, я внимания не обращал. Приказа с запретом сего действия я так же не давал, так что вполне могла, я бы сказал, даже более чем.

— А теперь. Я уже озвучивал тебе план ускоренного развития по чужим чертежам? Тут у нас неподалеку от Токио виднеется пара корабликов от США. Вот к ним и поплывем в гости. И потом на них в их края подадимся. Нет, проще никак, сами мы придумать уже придуманное не сможем, нет у нас нужных знаний, а светиться слишком уж откровенно в будущей войне мне не хочется. Незримая поддержка гораздо удобней. Особенно когда все кто надо об этом знает, а для остальных нас — не существует. Главная проблема только одна — близость Токио.

— Не понимаю. — Произнес Цучигумо, тряхнув головой.

— А что тут непонятного? Токио — центр влияния сегуната, где вся оппозиция императора и заседает. Соответственно там же и оплот оникири. Теперь понял? Проблематично нам будет пройтись там. По крайней мере без хотя бы маленькой армии. — Ухмыльнулся я.

— Хочешь посетить деревни Они? — Приподнял бровь Цучигумо, изображая вопрос.

— Есть такая мысль. Я же теперь не просто Великий Они, а император Они, можно сказать. — Не удержался от самовосхваления я.

Глава двенадцатая.

Стоя на небольшой возвышенности, Шутен и его приближенные наблюдали за сражением, что никогда не будет ни в одном учебнике истории, и о котором не узнает ни один человек. Кроме посвященных в другой мир — мир ёкаев и их заклятых врагов, экзорцистов.

— Это действительно было необходимо? — Слегка поежившись, спросил Сато.

— Да, лучшего отвлекающего маневра тяжело придумать. А наши с тобой сородичи... они знали на что шли. — Спокойно сказал в ответ Шутен. — "А о том, что помимо простой пропаганды в одной из деревень Они, я использовал толику внушения, полученную от Сеймэя, никто никогда не узнает, даже сами "добровольцы"".