Средневековая история

А знания — знания приложатся.

Дверь кухни Аля распахнула с грохотом. И нежно улыбнулась сидящим за столом слугам. Четыре женщины и семь мужчин прекрасно проводили время. Попивали вино из больших стаканов, пересмеивались, болтали о всякой ерунде... Троих она уже видела, когда они корыто тащили. И горячую воду. А остальных — нет.

Но занимались они явно чем-то не тем. Аля отлично знала, сколько приходится прилагать хлопот, чтобы содержать в порядке двухкомнатную квартиру. А тут такая махина — и все сидят? А один нахал вообще лапает служанку за коленку? Интересно, тут слугам декретный оплачивают? Или как?

Аля вдохнула — и рявкнула командирским тоном, припомнив прапорщика Свириденко, который способен был построить любое количество курсантов:

— Что, бездельники, разгильдяи, ротозеи, не ждали!? А зря!

Она словно сканером, проходила глазами по лицам слуг. Вот самая толстая и старая. Наверное, кухарка. А этот типус, роскошнее всех одетый, то есть единственный не в розовом, а в чем-то синем, наверное, управляющий. Девчонки, по лицам видно, служанки. Та, ухваченная за коленку, аж вся покраснела. Еще немного — и чепчик вспыхнет. Вот эта троица, которые все в соломе и шикарно воняют навозом — точно конюхи. А эти — домашние слуги.

Жаль, она не знает, кого как зовут. Но разве это мешает разносу? Вот прапорщик Свириденко и начинал знакомство с салагами с разноса. Хоть ни одного парня в лицо не знал. Что ж не попользоваться полезным опытом?

— Распустились тут, пока я болела? Значит так. Я встала на ноги. И увиденное меня не порадовало. Всюду грязь. Пыль. Паутина. Скоро ткать и продавать будем. Конюхи! Встать!

Рявк получился настолько командирским, что трое парней вскочили на ноги раньше, чем осознали, что Аля вообще-то женщина. И в это печальное средневековое время место ее где-то за плинтусом.

— Вам, бездельники, сегодня повезло! У вас есть еще один день! И завтра конюшни должны сиять и сверкать. Навоз выгрести, паутину вымести, лошадей вычистить. Завтра приду — проверю. И упаси вас Бог не послушаться. Языком каждой лошади ж...у вылижете!!! Шагом марш убираться! Брысь!

Вообще-то язык чесался скомандовать 'Равняйсь, смиррррна!!!', но Аля кое-как сдержалась. И обратила свой взгляд на кухарку.

— Так, дорогуша. Мне твоя кухня определенно не нравится. По тем же причинам. Кастрюли не мыты, столы не выскоблены, слуги сидят, вино на работе попивают, да еще и развратом тут занимаются. Ты голубь сизокрылый, ладошку-то блудливую убери, пока я ее тебе не оборвала вместе с головой.

Слуга (позднее Аля узнала, что это был Жан, а служанка — Мэри, дама на редкость облегченного поведения) покраснел и ладошку отдернул. Аля наградила его ядовитой ухмылкой.

— Девочка, — подчеркнуто ласково обратилась она к служанке. — На тебе и нашей дорогой кухарке — сегодня кухня. Я даю вам время до вечера — и вечером проверю, сколько вы сделали. Чтоб вся посуда блестела. Печи — вычистить. Этим займешься — ты, — она ткнула пальцем в другого слугу. — И на тебе камины по всему дому. Чтобы были чистые, как совесть нашего управляющего.

Судя по тому, как дернулся управляющий, совесть там была решительно нечиста. Но его Аля оставила на закуску. И еще раз пристально поглядела на кухарку.

— Я. Не. Позволю. Разводить. Бардак. В. Своем. Доме.

Вышло как раз то, что надо. Увесисто и конкретно.

— еще раз такое увижу — выгоню. — И перевела взгляд на полы. — Солому — вымести. Плиты — вычистить до блеска. Сегодня все обходятся без обеда. Одним ужином. На ужин сваришь кашу с мясом. В большом количестве. Обойдемся без перемен блюд и разносолов. Теперь вы две. Берете свое оружие — ведра и тряпки и идете со мной. Будете мыть комнаты. И начнете с моей. Еще раз вымоете все, что не домыли вчера. Я видела, кто из вас ленился! Мужчины... один, вот ты, идешь с нами. А ты — приставлен к колодцу. Таскаешь воду, сколько и кому потребуется. Греть ее будете на кухне, в самом большом котле.

— Дрова, — вякнула кухарка.

— Сама и принесешь, — припечатала Аля. — Невелика ноша. А не сделаешь — готовься убраться отсюда завтра же.

— Госпожа, — подал голосок управляющий. До сих пор он сидел тихо, но когда задели его жену, душа поэта не выдержала. — Ваш супруг на время отсутствия...

Аля развернулась к нему. С ее размерами выглядело это весьма внушительно.

— я разрешала меня перебивать?

Голос прошуршал, как змеиный хвост по листьям. Щас как цапну, команда медиков с литром противозмеиной сыворотки не откачает!!!

— Вы, господин управляющий, мне еще дадите подробные объяснения, как поместье дошло до жизни такой. Я, видимо, слишком много вам позволила. А мой супруг не может вас постоянно контролировать. Поэтому идите-ка сейчас в кабинет и приготовьте мне ВСЕ отчеты за последний год. Что куплено, что продано, сколько чего поступило и откуда. Вечером я жду вас у себя в кабинете. Вопросы есть?

Управляющий судорожно сглотнул, но промолчал. И правильно. Вздумай он вякнуть хоть слово поперек, Аля бы точно его чем-нибудь навернула. Не из вредности. Из принципа.

Она здесь главная. И ее слово — закон. А любой, кто будет против, или станет вслух сомневаться, получит по рогам. Мгновенно.

Так что управляющий правильно промолчал.

Есть, есть у воров какой-то инстинкт самосохранения.

А Аля задумалась над серьезной проблемой.

Она ведь многого не знает. Цен на товары. Зарплат слугам. Да вообще почти ничего. И Марта тут не подмога. Она добрая, уютная... но она всю жизнь при Лилиан. Не прислуга. Член семьи. Своей — и то не завела. Поэтому...

— Нянюшка, милая, а есть у нас в деревне те, кто ... как бы сказать... не обязательно из крестьян?

Марта потерла лоб и сообщила, что вот, хорошая женщина, вдова Эмма Матти. Вдова бывшего управляющего. Вроде как городская, жизнь повидала...

И Аля хищно потерла ладошки.

Это было то, что нужно.

Если женщина была женой управляющего, дурой она быть не может. Или может? Судить об этом рано. Для начала надо бы с ней поговорить.

— Нянюшка, а как бы ее сюда пригласить?

Марта подумала и предложила съездить в деревню.

Аля тоже подумала. И решила — не переломится.

— Нянюшка, уборка прекрасно пойдет и без нас. А мы с тобой пока съездим в деревню. К этой самой вдове Матти. Ага?

— Да, Лилюшка, да как же... — привычно заохала Марта.

Аля оборвала ее одним движением поднятой вверх ладони.

— Надо. Едем.

— Тогда я прикажу заложить карету?

Марта вышла. А Аля еще раз обвела взглядом слуг. Построить их по всем правилам еще раз?

Обязательно!

— если кто наивно думает, что я вернусь и все забуду, и можно разгильдяйствовать, пока меня нет — срочно передумайте. Выгоню без выходного пособия. — И поняв, что употребляет слишком сложные слова, добавила — На конюшне запорю! Убью лентяев!!! Ясно!?

Рык вышел истинно командирский. Прапорщик Свириденко рыдал бы горючими слезами умиления. А Аля ухмылялась про себя.

Я вас тут научу сапоги чистить с вечера и утром надевать на свежую голову... раздяи...

Самое главное, что никто, вообще никто не нашел ничего странного в ее поведении.

Аля улыбалась. И вспоминала маму, которая была мудрой женщиной. В том числе часто говорила так: 'дорогу закрывают стереотипы'.

Аля сначала не понимала. А потом спросила. Она как сейчас вспоминала тот разговор. Они на кухне, пекут вкуснющий торт-муравейник — и болтают ни о чем. Аля режет тесто, а мама запихивает противень в духовку.

— Мам, а почему ты так относишься к тете Кате?

Катерина Петровна — соседка. Мама всегда рада ее видеть, но почему-то у Али остается впечатление, что с теть Катей разговаривают, как и с ней самой. Как с ребенком.

— Потому что она зашоренная.

Мама запихивает противень и проверяет сгущенку. Банка варится.

— Катя хороший человек, но она не видит того, что выходит за пределы ее жизненного опыта.

— Это как?

— Вот так. Она привыкла к миру вокруг. Если ты девочка, то в юбке. Если мальчик — то военный. Если генерал — то всегда прав.

— а разве не так?

— Алечка, Аленький мой, запомни. Если ты говоришь — так должно быть — ты перекрываешь себе все остальные варианты. Вот смотри. Идет по улице мужчина в юбке. Что ты подумаешь?

— Что он дурак.

— Вот. А он может быть шотландцем. Может сбежать от любовницы. Может у него украли все штаны и он был вынужден ее одеть. Или он актер и бежит на спектакль... понимаешь?

— Да. Я назвала один вариант.

— А их миллионы. У тети Кати он тоже только один. Не уподобляйся ей, хорошо?

— постараюсь.

А вечером мама приносит книгу про Шерлока Холмса. И Аля буквально проглатывает ее от корки до корки. Но почему-то ей хочется стать не сыщиком, нет. А доктором.

А мама добивает:

— Хороший врач должен предусмотреть ВСЕ варианты. Вообще все. А не только самый вероятный. И не быть зашоренным.

Аля запоминает это. Накрепко.

— Госпожа?

И Аля обнаруживает, что стоит на чертовой средневековой кухне и улыбается. А служанки почему-то не шустрят с уборкой.

Марта трогает ее за локоть...

Девушка еще раз рявкает в том смысле, что заставит всех языком пол вылизывать — и выходит. К крыльцу.

Там уже стоит поросячье-розовая карета. С золотом, козе понятно. Что она из себя представляет?

Да четырехугольник. Правильный. Квадрат на колесах. Про рессоры умолчим, чтобы враги не узнали. Окна задернуты занавесками и затянуты чем-то вроде пергамента. Ну да. Стекол почти нет, кто ж их на карету переводить будет?

Четыре лошади выглядят настолько усталыми, что Але их от души жалко. Лошадей она любила. И сейчас профессионально могла осмотреть каждую.

Что и сделала.

Упс!

Как интересно.

— Почему лошадь до сих пор не подковали?

Две лошади оказываются без одной подковы, у третьей язва на шее... четвертая дышит с хрипом и явно простужена.

Конюх, он же кучер, что-то мямлит про неудачи в жизни и плохие погодные условия. Аля меряет его железным взглядом.

— Где ближайший кузнец?

Выясняется, что ближайший кузнец есть в деревне. Ибо сдался он в замке. Шум, гам, железяки разные...

Что ж.

Заодно надо бы и травок прикупить — на припарки и отвары.

Интересно, есть здесь знахарки в округе?

Аля вздыхает — и пытается залезть в экипаж.

И тут ее настигает первый подвох.

Ступеньки не предусмотрены, а сама она ногу задрать не может. Не та пока еще растяжка. Колеса-то здоровые, ей до бедра. На помощь приходит Марта, подставляя скамеечку. И Аля утрамбовывает тушку в карету, едва не оставляя на дверце платье.

Нет, надо худеть...

Марта хочет сесть рядом с кучером. Но Аля решительно машет ей рукой — мол, в карету.

Служанка повинуется и не решается сесть на грязно-розовое, с золотом, бархатное сиденье.

Аля усаживает ее силой.

— нянюшка, прекрати.

— Да мне не пристало...

— Ближе тебя у меня человека нет. И тебе не пристало? Глупости!

Марта бормочет что-то про честь, которую она не заслужила, но Аля обнимает няньку и целует ее в щеку.

— Нянюшка, ты мне ближе матери родной...

Слезы умиления. Занавес.

* * *

Аля впервые выехала из родимого замка. И смотрела на него снаружи. М-да.

Ну вот если только на халяву! А лучше бы и с приплатой этот кошмар вернуть продавцу!!!

Другого слова не было. Снаружи Иртон-Кастл выглядел еще хуже, чем изнутри. Камни торчали жалко, раствор явно выкрашивался, от замковой стены остались ошметки, ров... мост кажется, даже не поднимался.

Это как?

А война? Набег? Налет? Залет?

Короче — защищаться — КАК!?

Или тут все срочно дали клятву не убивать?

Верилось плохо. Армии тут нет. Телефонов тоже. Службы 911 еще не изобрели. Спасать некому. А самой... значит — самой. И задача получалась двойной. Отмыть изнутри. Укрепить снаружи.

Как?

Не знаю. Главное — начать. Ввяжемся в заварушку — и по обстоятельствам, по обстоятельствам!!!

Аля улыбнулась про себя, не желая наружать душевный мир Марты.

Она вспомнила, как мама рассказывала эту историю. Аля была еще ребенком, лет пять-шесть, мама шла домой вечером с работы. Отец ее встретить не успевал. Напал на хрупкую женщину хулиган, ну она его немножечко и ... покритиковала. Муж чему-то ж научил. Пара вывихов, несколько ушибов... главное — ввязаться в заварушку, а там по обстоятельствам. И маленькая дочь, услышав этот рассказ, наивно и громко спросила:

— Мама, а ты ему все обстоятельства отбила?

Она еще долго не понимала, почему в тот вечер так смеялись взрослые.

Что ж, главное — по обстоятельствам.

* * *

Карета не порадовала. Рессоры действительно были еще не изобретены. И Аля прочувствовала каждый ухаб дороги. Хотя... ЭТО назвать дорогой не мог даже потомственный россиянин.

Известно, что в России дорог нет. Есть направления.

В Иртоне вместо дорог и направлений были две колеи.

И только.

Они могли быть глубже или наоборот — менее глубокими. Но и все.

Пришлось Але высунуться из окна кареты по полной программе и пообещать себе изобрести бричку. Каталась она один раз в такой. Та же карета, но со срезанным верхом, если кто не знает. Вот как быть с рессорами...

Аля плохо представляла себе их устройство. Но — ладно. Будет день, будет бричка. А пока она любовалась округой.

Имелись поля. Имелись луга. Имелся лес. Но самое приятное — имелась речка!!!

Иртон-кастл стоял по рассказам Марты где-то в километре от реки. Широкой, вполне судоходной и рыболовной. И Аля уже настроилась на соление, копчение и вяление рыбы. А сколько всего можно из нее сделать?

Да того же карася, если правильно приготовить, королю на стол подать не стыдно!

До деревни трюхали (другого слова Аля подобрать и не могла) добрых три часа. За это время девушка перебрала в уме все, что она знала о земледелии.

Трехполье. Но надо было еще разобраться, какая здесь земля. Какие инструменты для ее обработки. Вообще, что такое натуральное хозяйство? Тоже проблема.

И что она может ему дать?

Аля не была белоручкой. Как ребенок военнослужащего, она всласть помоталась по гарнизонам. И если кто не знает, везде, где ее мать оказывалась, она старалась развести свой огород. Зачем?

Вот любила Татьяна Викторовна натуральные продукты. А когда началась перестройка, и вообще уверилась в своей мудрости. И соответственно воспитывала своего ребенка. Так что лунные календари садоводов вовсе не были для Али китайской грамотой. Только вот где их тут взять? Тут может и луна другая? И злаки?

По кулинарным рецептам, из тех, что не требуют особенных затрат, по заготовкам на зиму разных овощей и фруктов, по изготовлению и очистке разных видов спиртного Аля вообще могла целую книгу написать. А что касается маминых настоек на различных травах и ягодах... да ими и генералы не брезговали!

А что еще она знает, кроме кулинарии?

Химию. Очень неплохо. И прикладную в том числе. Если кто не знает — в мединститут как раз ее и сдают. Не будешь знать — не пройдешь. Органика, неорганика, общая химия, да Аля спокойно могла по памяти таблицу Менделеева нарисовать. Пусть не идеально точную, но все ж таки...