Ова 4 (часть 1)

ОВА 4.

Глава 4/1.

— Молнии росчерк... Одинокой березе... Видится пеплом...

Небо осветила вспашка молнии, и, слегка опаздывая за ней, в стекла врезался раскат грома, заставляя их мелко дрожать.

— Прекрасное хокку, мастер Муи, — отозвался высокий крепкий мужчина в форменной одежде.

Зеленый строгий кафтан, узкие штаны, сапоги с высокой голенью. На руках — белые перчатки. Мастер был одет примерно в ту же одежду, разве что украшенную дополнительной выделкой, а на плечи был накинут черный плащ.

— Скорее, символичное, — ответил Муи.

Он смотрел на бушующую природу, размышляя о чем-то своем, и будто снова забыл о пришедшем к нему капитане стражи. Но Санджи лишь с ухмылкой наблюдал за мастером, не собираясь торопить хозяина замка.

— Что победитель, что побежденный... Росы лишь капля, только росчерк молнии... вот должный взгляд на мир... — Муи развернулся к окну спиной, подняв тяжелый взгляд на капитана стражи. — Сегодня у нас почетный гость, да?

Санджи кивнул, оскалившись:

— Байка, которой не суждено было стать легендой. Раз попал сюда, значит, не так велик, как о нем говорят.

Муи был другого мнения, но озвучивать его не стал.

— Кроме него?

— Еще четверо, ничего интересного.

— Пойдем знакомиться.

Попасть на остров-крепость можно было только одним способом, если не умеешь летать. Натяжной мост поднимали со дна пролива между крепостью, когда с берега подавали знак. Если сигнал подавали из крепости, никто и не думал поднимать мост. Но сегодня на берегу ждала новая партия заключенных.

Загремели механизмы, натягивая мощные цепи. Мост состоял из трех цепей. Цепи подняли и натянули, но даже так они серьезно раскачивались из-за метра. Море штормило, и тяжелые механизмы натужно ныли от напряжения. С берега тянули полотно, и по помосту шли три десятка человек. Пять арестантов и их сопровождающие. Троих несли в клетках данкаи — люди, занимающиеся тем, что вот в таких клетках доставляли заключенных из одного места в другое. Они переносили тех, кто не мог выбраться сам и кто не представлял интереса для других. Чаще всего — обычных людей, реже — бездарных синоби, опустившихся на самое дно. Даже не нукенинов, а просто неудачников. Одного арестанта, топавшего своими ногами, тюнин и тройка гэнинов. Тоже, видимо, мелкая сошка, но решили перестраховаться. А вот последний был наиболее интересен. Голову закрывает натянутая кожа, оставляющая только прорезь для рта. Он не должен ничего видеть и слышать и дышать должен через рот. Тело сковано цепями. Вся свобода — передвигать ногами не более, чем на полметра друг от друга. На металле тускло светятся сдерживающие печати. Сопровождают его трое АНБУ.

— Основательно его запечатали, — озвучил мысль Санджи, — это будет интересно.

Встречающие стояли под навесом главных ворот, но даже так капли, гонимые бушующим ветром, падали и на них. Но в сравнении с теми, кому пришлось протопать по подвешенному над проливом мосту пару сотен метров, они чувствовали себя отлично.

Наконец арестанты вступили на камень крепости. Среди встречающей делегации было два десятка надзирателей, капитан стражи Саджи, сам мастер Муи и двое его помощников.

— Надеть ошейники, — скомандовал Муи.

Его помощники тут же приступили к делу. Первым свой ошейник получил тот, что сопровождался обычной командой синоби. Тюнин, сняв с арестанта наручники, тут же развернулся, дав отмашку своим. Команда, не дожидаясь никого, отправилась в обратный путь. Затем из клеток достали неудачников. Все четверо получили по несложному ошейнику, а заодно...

— Катон: Тенро! — ладонь помощника ложится на грудь бывшего синоби, исхудалого небритого мужика, и тот выкрикивает от боли.

— Катон: Тенро! — вторит второй помощник, и еще один заключенный тоже невзрачного вида взревел от боли.

В это время Муи подошел к скованному и так же положил руку ему на грудь.

— Катон: Тенро!

Пламенная печать окутала тело нового заключенного Крепости Сора но Шита. Заключенный скалится, шипит, но не кричит, терпя обжигающую внутренности боль. Сдерживающая печать. Любая попытка применить чакру — и заключенный тут же вспыхнет, как пропитанный спиртом фитиль. АНБУ тут же снимают с него оковы, намереваясь забрать их с собой. Дорогой артефакт, все же. Стягивают маску. В глаза Муи тут же уставился высокий голубоглазый блондин с темной кожей.

— Это ты поставил на меня печать? Молись, сука!

Муи с места врезал коленом в живот наглецу. Такие угрозы он слышал тысячу раз и совершенно не был впечатлен.

— Катон: Тенро!

Печать получает молодая девушка, похоже — гейша. В прошлом. Но достаточно красива, так что, возможно, сумеет неплохо устроиться здесь. Получив печать, она болезненно стонет, падая на влажные камни. Им еще повезло, что одежда насквозь сырая, это несколько ослабляет боль.

— Катон: Тенро!

Последним получает печать калека. Правая рука заканчивается чуть ниже локтя. Молод, очень хорошо сложен. И на печать не реагирует никак. Отстраненное лицо, ничего не выражающий взгляд. АНБУ и данкаи уходят обратно по мосту, а Муи отходит к воротам замка.

— Этот замок принадлежит моему клану. Здесь я устанавливаю правила. Мне не важно, кем вы были раньше. Здесь вы — куски дерьма. Печать, что на вас поставили, обеспечит ваше послушание. Воспользуетесь чакрой — сгорите заживо. Попытаетесь сбежать из крепости — сгорите заживо. Вызовите недовольство одного из членов моего клана или меня...

Блондин поднялся, сплевывая:

— Ты у меня будешь гореть заживо, тварь.

Муи закрыл глаза.

— Санджи?

— Да, мастер Муи.

Капитан стражи сноровисто подскочил к блондину и, схватив за горло, и начал вдумчиво бить. Блондин вначале даже попытался как-то блокировать удар, но инстинктивная попытка использовать чакру обожгла болью, а без нее он был медлителен. Капитан стражи бил быстро и совершенно отстраненно, будто подписывал бумажки. Через несколько ударов блондин уже едва стоял, а затем просто лежал, пытаясь как-то закрываться от ударов. Калека и ухом не повел, а вот остальные с ужасом смотрели на блондина.

— Вы все принадлежите мне. Если кто-то из вас умрет — мне за это ничего не будет, — предупредил Муи, — так что не советую нарываться.

Избиение закончилось, и два надзирателя подхватили тело и понесли через открывшиеся ворота.

— На распределение их.

Дальше мастер Муи лично не участвовал. Через коридоры заключенных провели в каменную пустую комнату с двумя входами.

— Снять все, кроме надетых на вас ошейников, — приказал капитан стражи, — никаких личных вещей.

Блондина привели в себя, вылив на лицо воды. Кое-как поднявшись, он тоже раздевался, поумерив гонор. быстрее всех разделась девушка, на которой было только простое кимоно. Чуть медленнее управились калека и блондин, в основном потому, что на обнаженную девушку внимания не обращали. А вот два других только на нее и пялились.

— Подгоните их, — бросил Санджи.

Надзиратели с удовольствием прошлись по заключенным палками.

— У вас больше нет имен. Здесь ваши имена — четыре цыфры. Первая означает блок. Вторая этаж. Третья — двузначный номер камеры, — продолжил Санджи. — Распорядок дня. Семь часов — подъем, построение и перекличка. Восемь часов — завтрак. От завтрака и до обеда ваше время зависит от корпуса. Час дня — обед. С обеда и до ужина ваше время зависит от корпуса. Шесть часов — ужин. После ужина построение, перекличка и душевая. Затем вы возвращаетесь в камеры. В девять — отбой. Правила. Никаких личных вещей. Только ошейник и комплект одежды. В камере не должно быть ничего. Вообще ничего, кроме вашего тела. Остальное вам расскажут в корпусе.

Санджи повернулся к выходу, откуда уже вышли надзиратели, один из которых протянул ему листок.

— Итак. Баба — три-два-один-один. Что это значит?

— Третий корпус, второй этаж, камера одиннадцать, — ответила девушка.

— Запомни этот номер. Получи одежду и следуй за надзирателем.

Бывшая гейша получила штаны и простую рубаху и пошла за одним из надзирателей. А капитан стражи перевел взгляд на калеку. Шрамы, ожоги, отрубленная рука. Это было странно. Насколько ему было известно, среди этих пяти должен был быть тот, кого называли Кьюджин. Но блондина он уже сам проверил. Гонора много, а вот силы маловато. Да, печать, превращающая даже привычный тай в форменный мазохизмом. Но ходил слух, что Кьюджин — если не великий мастер тайдзютсу, то где-то очень близко. Блондин отпадал. Но этот калека? Парень, молодой. По возрасту — максимум тюнин. Слухов про Палача было много, но вот о возрасте — ни одного. Да и о внешности тоже. Мол, носил этот палач костюм, и биджу его пойми, как он на самом деле выглядел. Одно точно известно — не баба. Так что гейша тоже отпадала. Неужели кто-то из этих двух? Санджи перевел взгляд на два недоразумения, что по ошибке назывались синоби. Маскировался? Нет. Можно изобразить многое, но эти двое... А вот калека подходил. Лицо... Маска, а не лицо. Тело. Сильное, подтянутое. И, возможно, именно из-за потери руки его и поймали? тогда почему такое слабое охранение? Странно это все.

— Калека, — парень перевел взгляд на капитана, просто пустой взгляд, — один-три-девятнадцать. Получи одежду и топай.

Парень получил одежду и легко облачился в нее. Отсутствие второй ладони ему совершенно не мешало.

— Стоп. В лазарет его. Ожог на руке слишком свежий.

Надзиратель кивнул и повел заключенного один-три-девятнадцать в лазарет.

Муи вернулся в свой кабинет, где обнаружил неожиданную гостью. Девушка со светлыми, почти белыми волосами заняла одно из удобных кресел и была полностью поглощена уходом за своими ногтями. Странное занятие для весьма неплохой куноити с боевым прошлым.

— Рьюзецу? Мне казалось, во время работы у вас нет времени покидать...

Девушка перевела на него взгляд необычных серых глаз с серыми же зрачками.

— Эксперимент закончился. Тем же, чем и всегда, так что у меня появилось свободное время. Да и постоянно сидеть в этом вонючем месте так утомительно.

Муи выдохнул. Результаты работы его не устраивали, но от него сейчас ничего не зависело.

— Что собирается делать Казан?

— Подбирать новый материал, — пожала плечами девушка. — Как? Есть интересные новички?

Муи кивнул:

— Есть. Но в этот раз я тебя не пущу.

— М-м? — девушка удивилась. — Есть что-то особенное?

— Да. Слух прошел, что среди последних заключенных тот, кого зовут Кьюджин.

Но Рьюзецу рассмеялась, махнув рукой:

— С каких пор ты веришь в сказки, Муи? Он миф. Выдумка. Собрали все слухи за последние годы, и приписали их одному вымышленному синоби, только и всего.

— Город в Стране Ветра тоже миф уничтожал? — напомнил мастер. — Суну выдумка превратила в полуразрушенные руины?

Но это не только не убедило девушку, скорее, еще больше рассмешило:

— Ты всерьез думаешь, что это сделал одиночка? Там работала команда, не иначе. К тому же... Вы уже определили, кто из новичков предполагаемый Кьюджин?

Муи, подошедший к окну и наблюдающий за дождем, кивнул:

— Да.

Гром и молнии закончились. А жаль, ему нравилось на них смотреть. Он вернулся на свое место, сев напротив девушки.

— И кто его привел?

— Команда из Конохи, — Муи понимал, на что намекает его визави.

— И что? Сами же сдали нам Коноховского Палача?

Мастер задумался. И, как это часто бывало, размышления оформились в хокку.

— Если рубить ту руку... Которой человек крал, тогда что делать с той... Которая, рубя, лишала рук...

Девушка вопросительно подняла бровь.

— И что это значит?

Муи устало выдохнул:

— Жаль, что моя любовница отличается только красотой. Отличалась бы еще умом...

Рьюзецу состроила обиженную мордашку.

— Мы осторожно проверим его. Медобследование, а затем... Спровоцируем.

Теперь девушка улыбнулась.

— Поставишь на меня печать?

Она периодически прикидывалась заключенной, чтобы пощекотать себе нервишки. Но...

— Нет. Не в этот раз. Потерпи до представления.

Несмотря на отрицательный ответ, она не казалась расстроенной:

— Наблюдателем не так интересно, как участником.

Он не ответил. С момента, как он увидел новых жителей своей крепости, в голове Муи поселилась тревога. Тревога, которую он пока объяснить не мог.

Глава 4/2.

Шикаку проводил взглядом прошедшую по коридору куноити с закрытым тканью лицом. После инцидента синоби и куноити в форме АНБУ, но без звериных масок, а вот с такими повязками, закрывающими лицо, стали часто мелькать рядом с Хокаге. Тсунаде стала осторожнее, хотя, как казалось Шикаку, еще вполне могла устроить авантюру... Просто случившееся заставило задуматься.

Вопреки обыкновению, она принимала посетителей не в рабочем кабинете. Кабинет вообще был закрыт. И у Шикаку были основания полагать, что она переложила на кого-то основную волокиту, даже не особо проверяя. Сделала то, на что ни у кого из Каге Конохи до этого не хватало... Возможностей, наверное. Собрала команду? Судя по мелькавшим в ее окружении синоби, это было верное предположение. В другой ситуации Шикаку был бы, всего скорее, даже рад такому повороту. Но было несколько "но". Команду она взяла сразу после инцидента, в котором она едва не лишилась жизни. Самый доверенный из ее людей отправился в тюрьму, причем не сколько по ее инициативе, столько по причине давления со стороны кланов. И все те, кто сейчас работал на нее, лично на нее, поголовно были выходцами из Корня. Последний выверт был особенно неприятен. Сделать вчерашних врагов сегодняшними не просто союзниками — верными подчиненными. Что-то здесь было не так. Аналитики клана перебирали варианты, но среди них не вырисовывалось правдоподобного объяснения. Только догадки. Это было неприятно. Недостаток или недостаточная достоверность базовой информации снижает качество прогнозов. Шикаку надеялся этим разговором прояснить некоторые детали.

Хокаге сидела в просторной удобной комнате. В той самой, где стоял трон Хокаге и находилось парадное облачение. Но сейчас женщина переоформила свободную часть комнаты в нечто на свой вкус. Просто для удобства. Она устроилась на диванчике и почитывала какую-то, видимо, интересную, книгу. И снова это напрягает Шикаку. Кланы устроили передел сфер влияния, а Хокаге до этого нет дела... Или есть? Или через своих людей она постоянно следит за обстановкой?

— Хокаге-сама, — поклонился Шикаку.

Тсунаде сложила книгу и положила рядом с собой. Несмотря на то, что свободных мест сейчас хватало, — два удобных диванчика и само кресло, которое занимала женщина, предлагать сесть она не стала. Да и взгляд сквозил недовольством.

— Долго еще вы будете заниматься ерундой?

Шикаку отлично понял, о чем идет речь, но сделал непонятное лицо.

— Хокаге-сама...

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я.

Нара кивнул:

— Да, понимаю. Но это не... ерунда. Это обеспечение кланов. Яманака ослабили свое влияние в Конохе в пользу нас и Акимичи, потому что получили много заказов из столицы, обеспеченных... вы понимаете, кем. И, если мы лишь расширили свои постоянные контакты, то Акимичи решили пойти дальше, добавив к обычному перечню своих услуг еще несколько новых.