|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Варнинги: в тексте активно упоминаются однополые отношения. Тех, кого они почему-либо напрягают, просьба пройти мимо. Та же просьба к людям, не достигшим совершеннолетия. Проявите ответственность.
Глава первая, научно-экономическая.
Дамир вышел, пританцовывая, желающим показывал зачетку и язык. Не верили в его методы, ха, презренные млекопитающие! Тилбет едва не носом водил по странице, вчитываясь в аккуратные буквы. Из конца коридора на них ошалело смотрели первокурсники. Дамир кокетливо улыбнулся и одернул мини-шорты. На пары он так не ходил, так что шок у салаг правомочный.
Все ему говорили, что Коффи за декольте оценки не ставит, даже за глубокое, даже девушкам, даже с четвертым номером. Но что было делать Дамиру, когда от источниковеденья у него сонная болезнь начиналась? И угадал же: за декольте — да, не ставил, а вот чтобы снова не видеть его, более чем. Практик Дамир Келли, практик. Горшок там найти из двадцать пятого слоя или... ископаемого графа. Дамир посмотрел на экран телефона, отобрал зачетку и поскакал на лестницу.
Позвонить Тьялви мог лишь из эпицентра коллапсарного взрыва. В любви клясться приезжал лично, мелкие проблемы решал сам. И материться Дамир приготовился долго, а что самое обидное — риторически.
— Ты не заедешь в лавку с фуражом? — елейно начал Тьялви, Дамир почти увидел шкодную морду и лживые глаза. — У меня там заказ со вчера, я его оплатил. Напомни, чтобы привезли.
— Их номер ты записывал, на обоях.
— Так дозвониться не могу! Неисправно у них что-то.
— После чего не можешь? — сурово спросил Дамир, примерившись лбом о штукатурку на стене.
— Я их предупредил, что товар должен быть высшего качества, подделок я не потерплю, — со вздохом признался граф.
Дамир мысленно перевел желаемое в действительное и схватился за зубы.
— Эта неисправность называется "черным списком", Тьялви. А еще раз ты нахамишь людям, я... я продам твоих лошадей!
Дамир отключился, зная, что сердце не камень, и стенаний любовника он не выдержит. Сдать самого графа на опыты было бы куда меньшей угрозой. Придется ехать, ничего не поделаешь. Он сунул телефон в карман и пошел в туалет переодеваться.
Там, на подоконнике, нашелся Кантара с сигаретой. Перед ним можно стриптиз не показывать, Дамир быстро снял шорты, прозрачное болеро и влез в джинсы с майкой. Локоны расчесал и завязал в "хвост".
— Как твой питекантроп? — спросил Кантара, докурив.
— Завидуй молча, — Дамир застегнул сумку, намочил салфетку и стер тушь.
— Да, слов у меня нет, — хохотнув, согласился друг. — На Феррате он смотрелся приличнее. Наверное, аутентично.
— Он боится показаться дикарем, — пояснил Дамир. — А лучшая защита — это, разумеется, нападение. Ничего, вот пару раз его с навозом обломают, научится не хамить. Он понятливый, когда хочет.
— У меня так мама говорила про кота, — закивал Кантара, — когда тот под диваном гадил.
Дамир швырнул в него блеском для губ.
— Тебе сколько еще сдавать?
— Зачет и два экзамена, — Кантара картинно наметил падение с ударом о батарею.
— И мне. У Джоунса.
— Прозрачные плавки не прокатят, — посочувствовал Кантара.
Дамир прикинул, чем еще кинуть, но в туалет зашли первокурсники, взволнованные и шумные. Междусобойчик пришлось сворачивать. Дамир ничего против детей не имел, но приобщать их к непринужденному общению имело смысл во время практики и второго литра спирта. Экзамен, после которого или открывались все чакры по самый третий глаз, или человек безвозвратно уходил на гражданку.
"Лавка с фуражом" правда была по пути от универа к подземке. Предприятие с оптовыми поставками, в основном, в государственные питомники. Дамир покрутился возле проходной, сформулировал запрос и пошел улыбаться охраннику. Повезло — клиентов здесь любили, менеджера вызвали почти моментально. Тот вышел с широкой улыбкой, а как узнал, от чьего имени прибыл Дамир, тоже схватился за зубы.
— Он аристократ, — покаянно вещал Дамир, — с окраинной планеты. Сейчас период усиленной адаптации, когда привычные паттерны поведения насильно заменяются новыми, не вписывающимися в традиционные рамки. Он старается держать себя в руках, но ему очень тяжело.
— Вы — его куратор? — расчувствовавшись, менеджер налил кофе из автомата.
Дамир обреченно вздохнул и многословно поблагодарил за химическую гадость.
— Тогда могли бы мы вести все дела через вас? Я готов сделать скидку на следующую партию. Вот, посмотрите, какие возможности есть в зависимости от объема заказа, — менеджер протянул толстый буклет.
— Да, разумеется, я оставлю свои координаты, — Дамир полез в сумку за визиткой. Заказывал в подарок на прошлый день рождения, для понтов. — Но что с актуальным заказом? Когда граф сможет его получить?
— Он готов, и мы можем отправить его хоть сейчас, при условии, что вы поедете с экспедитором!
Нахаляву прокатиться до дома? И в чем менеджер видел подвох?! Ах, да, нормальные люди днем в будни заняты! Дамир напустил на себя солидно-трагический вид и позволил уломать.
Конюшню Тьялви разместил в заброшенных гаражах. Нанял бригаду гастарбайтеров, оплатил безвкусной брошкой из фамильной коллекции. А коней привез с Феррата. Пятерых жеребцов и двенадцать кобыл. Растаможку и ветконтроль Дамир сравнил с групповым изнасилованием новорожденного в извращенной форме, зато Тьялви был счастлив.
Дамир, когда отошел от первого шока, прошерстил сеть, выяснил, какие плюсы можно получить с домашнего зоопарка, все посчитал и успокоился. Если повезет, то дела здесь у Тьялви пойдут не хуже, чем на Феррате. Может, даже лучше, смотря какую налоговую ставку впаяют.
На сигнал грузовика Тьялви вылетел, как был, с молотом и подковой. Водила нырнул под пульт, а Дамир выскочил с распростертыми объятиями и побежал обезвреживать. Но не пришлось — Тьялви сам отдал инструмент, чтоб не мешался, и нырнул в кузов.
— Вкусно? — заботливо спросил Дамир, услышав явное хрупанье.
— Обалдеть! — Тьялви спрыгнул на землю, отряхивая руки от сечки. — Как лучше, сказать, что хороший товар, или не подавать виду?
— Выгрузить, поблагодарить за доставку, а товар хвалить при следующем заказе. Я договорился о скидке.
— Ты — мой талисман, — Тьялви подхватил Дамира одной рукой за талию, приподнял и звонко поцеловал в нос. — Эй, человек, неси все на склад, управишься быстро — скажу спасибо.
Дамир молча полез в сумку за кошельком.
Глава вторая, животноводческо-фетишная.
Когда у Дамира начинались экзамены, Тьялви лишался личной жизни. Не до конца, но что такое раз в день для здорового мужика?! Дамир не запрещал заводить любовниц, да сколько их тут, кому нужен "гуманоид с края вселенной"? Всех, кому нужен, Тьялви и так... с Дамиром все равно не сравнить. Женщины — это чтобы ориентацию не потерять, Дамир — для души.
И не нарочно отказывает, некогда, видно. Тьялви спать ложился — Дамир над книжками сидел, ночью в туалет вставал — та же картинка. Оставалось смотреть, как рассыпаются по спине десятки косичек и тихонько дрочить, чтобы не отвлекать посторонними звуками. Иногда он еще Дамиру чай приносил с бутербродами, тогда, случалось, перепадал внеплановый второй раз.
— Закрою! Сессию! Без "трояков"! И! Пересдач! Будут тебе! Чулки! Розовые бантики! Корсет! Шпильки! И! И! Кружевное белье! — орал Дамир в такой второй раз, с каждым словом насаживаясь все сильнее.
И на последнем Тьялви кончил так бурно, что забыл, уснул тут же или потерял сознание. А с утра стеснялся спросить, было оно или привиделось от этого... спермокоматоза? Тьялви не был извращенцем, только кружева Дамиру точно пойдут, золотистые, чтобы полоска в паху и по верхней кромке чулок... тут снова приходилось дрочить. А одинокие вечера скрашивать освоением компьютера: Дамир в нем покупал домой еду и мебель, чулки и корсеты там тоже быть должны, ведь логично? И бантики лучше не розовые.
Конец сессии Дамир отмечал неделю с каждым, кто успел подсуетиться. Тьялви допился до состояния, в котором на свадьбу ходил — встретил в коридоре к туалету Дамира и снова принял за девицу. Принял активно, любовник не сообразил, к счастью, что его перепутали.
А утро первого трезвого дня Тьялви встретил умоляюще-многозначительным взглядом. Дамир проникся и сразу налил антипохмелина.
— Я не о том, — вздохнул Тьялви, но лекарство выпил.
— А о чем?
— Да так...
Дамир не стал докапываться, и Тьялви понял, что не тот момент нашел. Ему тоже вот прям сейчас неинтересно, как на мужчинах смотрятся чулки. Это он подготовку решил издалека начать, да придется еще отложить... до следующего утра.
Сработало на пятое. Дамир лежал в позе осьминога, щупальца заменяли косички, и блаженно жмурился на солнце.
— А ты помнишь, какой зарок давал?
— Когда?
— Ночью, в сессию. Мы трахались как раз.
— В сессию мы трахались? — изумился Дамир. — Ну, и что я обещал? Надеюсь, не помочь кобыле ощениться?
— Ожеребиться, — вздохнул Тьялви. Какие они все на этой планете необразованные — ужас! Как выживают?
— Тем более. Жеребиться будешь сам. Так, и?
Тьялви закрыл глаза, вспомнил сцену и воспроизвел дословно, с придыханием. Дамир выглядел озадаченным.
— Что, вот так и пообещал? А тебе понравилось?
— Ты еще на Феррате такое ляпнул, мне запомнилось, — старательно покраснел Тьялви, ковыряя пальцем матрас.
— На Феррате?! — Дамир аж сел и натянул на себя простыню.
— Да! О моде вашей, что ты какую только дрянь не носил.
— А, я, — Дамир расслабился и хохотнул.
— А кто? — Тьялви еще раз вспомнил слова Дамира, осознал, и понял, что сейчас описается. — Н-нет, я не хочу! Мне не пойдет.
— А ты проверял? — звонко рассмеялся Дамир, с места напрыгивая на Тьялви.
Дальше они долго не говорили ничего приличного, а Тьялви, когда отдышался, с грустью подумал, что такую идею свели к шутке, тьфу! Теперь он не решится напомнить, по-пьяни разве, но пьяного Тьялви трезвый Дамир в окно выгонит.
Пару дней Тьялви потихоньку страдал и пересматривал закладки на компьютере, а потом пошли жеребята. Первые в этом мире у кобыл, перенесших космическое путешествие. Тьялви по ночам просыпался и молил всех богов Феррата, чтобы помогли его девочкам. Конни разродилась легко, но у нее не было молока. Тьялви метался по конюшням, пока не сообразил позвонить Дамиру с наказом СРОЧНО КУПИТЬ! И помчался домой, укачивая маленького на руках.
Дамир при виде жеребчика возмущенно завопил, но Тьялви, рискуя семьей, отмахивался и пихал соску между мягких, трогательных губ. А потом всю ночь сидел рядом, меняя воду в грелках.
— Может, возьмем его к себе? Вместо собаки? — предложил Тьялви на следующий день, разомлевший и довольный, пока соловый мальчик сосал молоко с его пальцев.
— Тьялви, если я скажу, что у меня уже есть ты, сильно обидишься? — уточнил Дамир, с грохотом нарезая овощи на ужин. Они оба не умели готовить, поэтому Тьялви сидел тихо и до этих неосторожных слов не отсвечивал.
— Да, — честно ответил он, подумав.
— Тогда молчи! — нож клацнул об доску особенно кровожадно.
Айри рожала всю ночь, и Тьялви тужился вместе с ней, названивая Дамиру, потому что не мог выносить пытку ожиданием один. И брошенную после тринадцатого звонка трубку Тьялви воспринял, как объявление о разводе, а Дамир приехал через полчаса с чистой рубашкой и сумкой еды. Лицо у него было заспанное и обреченное, но еще полчаса восторженных рыданий на своем плече он перенес.
— Я тебя люблю, — признавался Тьялви.
— Ты бы ветеринара ей вызвал, — отвечал Дамир взаимностью.
— Этот смерд из зоосада отказался приезжать! Потребовал привезти малышку к нему, а она недавно перенесла такой стресс. Ты — лучше всех.
— Сейчас позвони. Сложные роды — повод нарушить правила, — снова соглашался Дамир.
Через полтора часа коновал мыл руки, Дамир уточнял его дальнейший график, а Тьялви вытирал серую в яблоках Лейну. Спала уставшая Айри, вокруг фыркали и ржали лошади. Идиллия, счастье!
— Найми рабочих, — Дамир зевал и тряс головой, но не сдавался. — Не одного, а сколько нужно. Это каторга, еще и расходы сплошные!
Они вернулись из конюшен, когда туда приехал дневной сторож, он же конюх.
— А с рабочими будет прибыль? — огрызался Тьялви, ревнующий своих деток даже к этому единственному конюху. Вдруг сглазит, обидит или переманит, будут его любить?
— Лучшее состояние животных, качественный уход, быстрее можно будет как-то их использовать.
Тьялви собрался заорать, что не позволит, но вовремя вспомнил, что для того конезавод и затеял. Скачки, выставки, катать детей в парках.
— Завтра начну искать прислугу, — поклялся он.
Дамир почему-то тяжело вздохнул, положил ему на плечи руки, заглянул в глаза и проникновенно заявил:
— Нет уж, ты будешь проверять профпригодность, да и то под моим контролем.
Длинную чреду собеседований Тьялви пережил. Сколько жизнь с людьми сталкивала, не думал, что так много недоразвитых. Не потому, что вилами сено не ворошили, как язвил Дамир, а явились только те, кого не взяли даже на сторожа учиться за деньги. Неужели возня с лошадками такое неприличное для здешней публики занятие?
— Я им покажу, — ворчал Тьялви, задавая на ночь корм. — А и плевать, найду себе лучших работников с этим... высшим образованием! Василиса, ты слышишь? — кобыла заржала и протянула морду, надеясь на яблоко. — До конца месяца найду по меньшей мере двоих! — он вспомнил стоны Дамира, загадавшего, как оказалось, самое неприятное, если все выгорит. — Получится — всю ночь буду снизу, в тех позах, в каких захочет!
Воцарилась тишина, даже лошади притихли. Тьялви поднял голову, ища на плоской крыше признаки божественного вмешательства. Не нашел и выдохнул. Вырвется же. Да и тут считать умеющего бы найти, какое образование. Василиса опять заржала и пихнула его носом в плечо.
Следующие три дня он, высунув язык, помогал Дамиру составлять податную отчетность мытарям и никого в конюшню не пускал. Без того мозг дымился, еще не хватало этих... соискателей.
— Есть тут кто? — в ворота забарабанили так, что Тьялви язык прикусил, а Дамир выключил счетную программу.
— Продолжай, я разберусь, — Тьялви закатал рукава и пошел открывать.
За воротами стояла большая машина, возле нее — два мужика, растерянно пинающих колесо.
— О! — один, кудрявый, радостно ломанулся к Тьялви, тот едва отскочил. — Брат, выручай! Камера лопнула, поле не держит. Нет ремонтника?
Что такое ремонтник для машин, Тьялви уже знал — его конюх пользовался для своей. И ставил в сарай у входа.
— Есть. Проходите, — Тьялви посторонился. Ограбления не боялся — что у него брать, кроме седел, да и не воровали здесь почти. Дамир объяснял, почему невыгодно и себе дороже, Тьялви не запомнил, уяснил, что не надо.
Ремонтнику мужики обрадовались как родному, только не облизали, подхватили и дружно поперли к машине. Тьялви шел рядом и смотрел, чтобы в навозе не поскользнулись.
Камеру залил прозрачный клей, кудрявый нажал две кнопки, появилось бледное свечение, и красный огонек возле колеса погас.
— Ну, выручил! — второй, с горбатым носом, долго тряс Тьялви руку. — Мы не ждали в этих дебрях так поздно встретить живых!
— А мертвые часто попадаются? — насторожился Тьялви. Не то чтобы верил, да мало ли...
Оба заржали и обхлопали Тьялви еще плечи.
— Юморист! Слушай, юморист, а на въезде твое объявление висит?
Решив проблему, кудрявый потерял суетливость, и конюшни оглядел цепко, Тьялви не понравилось.
— А если мое?
— А прекрасно — если твое! — руку ему точно оторвут сегодня. — Не набрал штат? Нам местечка не найдется?
— Мне конюхи нужны. Лошадей чистить, кормить, выгуливать, двор мести, — уточнил Тьялви. С виду вроде нормальные.
— Да мы поняли. Тут какое дело, — кудрявый доверительно обнял Тьялви поперек спины и подтолкнул к воротам. — Мы — генные инженеры, ну, аспиранты. Специализируемся на разработке новых пород специально для колонизируемых планет. Конструируем, стало быть, яйцеклетки, выверяем густоту шерсти и длину рогов. А практика нужна, практика. Посмотреть, как эти домашние сволочи на самом деле живут и что чувствуют. Пощупать, покопаться, — он указал пальцем в упитанную лепешку. — Мы даже на половинный оклад согласны, тебе польза, нам опыт. Ну как, по рукам?
Тьялви слышал его речь через то-олстый слой ваты. Вроде говорит что-то очень страшное, а Тьялви плохо понимает.
— По рукам, разумеется! — Дамир пихнул его кулаком в бок. — Прошу извинить моего партнера, он не местный, а вы его терминами завалили. У меня готов типовой договор с рядом поправок. Пройдемте в офис, ознакомитесь. Совсем офонарел?! — это яростным шепотом Тьялви в ухо.
Тьялви поплелся следом, надеясь, что мужикам все не понравится. Даже хотел из-под кудрявого табурет выдернуть, Дамир не позволил, грозно зыркнув. Две подписи внизу договора на экране показались Тьялви гвоздями, которыми забивают гроб перед сожжением.
— Ну, тогда завтра и приступим, — Кудрявый потер руки. — Хорошего вечера. Спасибо за ремонтник и работенку, граф.
А, Дамир уже рассказал, откуда он такой? Ну, ладно. Может, за сумасшедшего не примут, жизнь вроде кончена, а не хочется.
— Что на тебя нашло?! — Дамир закрыл за мужиками ворота, широкая улыбка с него тут же сползла. — Сами пришли, просят гроши, вменяемые, образованные даже!
— Мог бы друзей своих попросить! — взвыл Тьялви. — Иначе, какие они друзья?
— Нормальные. И я нормальный друг, им навоза и хвостов не пожелаю. Ну, успокойся, — Дамир обнял, и словно стало легче. — Посмотришь завтра на них, может, все будет в порядке. Мне два месяца остались, посидишь со мной?
— Не, я погуляю, ладно? И домой сразу приду.
— Не по бабам? — нахмурился Дамир.
— Сегодня — нет! — честно пообещал Тьялви.
— Хорошо. Телефон не забудь.
Телефон он взял и шел между глухих заборов, надеясь, что нападут разбойники. Слово он дал только себе и мог в любой момент от него отказаться, но как-то некрасиво получалось. Дамир легко забыл свой зарок, да Тьялви верил, что правда забыл, а когда напомнили... ну, можно понять, что принял за розыгрыш. Самому себе такое не внушить.
Он не то чтобы гулял, прошелся пешком до дома. Вдоль набережной, через большую детскую площадку, где украдкой несколько раз катался на карусели, по стоянке большого торгового центра, Дамиру так нравилось покупать здесь новые майки. Из окон светилось одно, в спальне. Тьялви собрал волю в кулак и пошел к подъезду.
Дамир был в ванной, вышел, когда Тьялви разулся и выгрузил в ящик содержимое карманов. Сумку носить так и не привык.
— Я думал, ты позже, — сонно улыбнулся Дамир, кутаясь в белый пушистый халат. Мокрые волосы вьющимися прядями спадали ниже лопаток. — Хорошо, что дождался.
— Ага. Я это... скоро!
В ванной Тьялви разделся, сунул вещи комком в стиральную машину, завтра Дамир включит. Залез под душ, положил руку на панель управления, всхлипнул, сглотнул тоскливую слезу, и выбрал пыточный режим. Таким чистым он не был никогда в жизни, даже после отравления, когда не мог есть и жил в нужнике.
Из препятствий оставалось одно — как предложить Дамиру, чтобы не начал ржать громче Тайлера.
А в спальне его, измученного мытьем и сомнениями, ждало диво.
На этот раз Тьялви не перепутал Дамира с женщиной, а просто его не узнал. Худое, угловатое тело казалось тонким и изящным, стройные ноги обтягивало прозрачное золото с бантиками на бедрах. Темно-красный корсет стягивал талию и подчеркивал соски. Шею, запястья и волосы украшали кроваво-алые камни на золотом кружеве. Глаза казались в три раза больше и чернее, их тоже окружало золотистое мерцание.
И только по улыбке, застенчивой и хищной сразу, Тьялви опознал прекрасное видение.
— Ты... ты же был против, — прохрипел он, разом забыв о своих бедах.
— Ну, я и сейчас не то чтобы за, особенно с цветовым решением. Но ты так мечтал, а сегодня есть, что отметить, — Дамир протянул к нему руки.
Тьялви подошел, сжал теплые ладони в своих и откашлялся. Бесконечные ресницы и блестящие губы сбивали с мысли.
— Я дал себе зарок, что если найду хотя бы пару работников с высшим образованием, отдамся тебе.
— И поэтому их чуть не прогнал? — Дамир не смеялся, но уголок рта предательски дергался.
Тьялви не устоял и поцеловал этот уголок.
— Да. Но, пока гулял, подумал... — Тьялви сделал паузу, чтобы сочинить красивую ложь. — Я понимаю, что ты никогда не будешь только моим...
— Тьялви...
— Понимаю, говорю! Так честно, согласен. Но хочется быть ближе, насколько возможно. И чтобы ни с кем ты не мог попробовать того, чего хоть раз тебе не дал я. Вот, — Тьялви выдохнул. Кажется, не так и наврал, как ни странно. — Ну, если тебе это надо.
— Раз дал себе слово — нужно держать, — промурлыкал Дамир, обнимая за шею.
От него пахло сладко-сладко, на губах был ягодный вкус. Тьялви запустил пальцы во вьющуюся гриву, второй рукой подхватил под упругую задницу. Теперь главное зубами громко не стучать.
Глава третья, эротически-лирическая.
Тьялви трагически выглядел даже со спины. Несчастные лопатки, безутешно изогнутая поясница, категорически страдальческая задница. Об анусе лучше промолчать — он зарос. Дамир на пробу потрогал — точно зарос.
— Ты уверен, что я мечтал тебя изнасиловать? — поинтересовался Дамир, проводя ногтями по ягодице.
Она тут же густо покрылась мурашками. Дамир вздохнул, лег рядом и потянул Тьялви за ухо. Ой-й, в глазах была вся скорбь исчезающего вида красных лягушек.
— Тьялви, может, ну его, а? У тебя есть я, весь такой красивый, в чулках этих гре... тоже красивых. Бери, пользуйся, обоим сплошная выгода! — Дамир погладил себя по низу живота, не прикрытому корсетом.
— Н-н-н-н, — Тьялви замотал головой, елозя носом по простыне. — Мне п-п-просто ст-т-трашно. Уб-беди м-меня, ч-ч-ч-что в-в-в-все хор-р-р-рошо.
— Я ж тебе не сектант-проповедник, — Дамир горестно поднял глаза к небу. Оно предсказуемо молчало, опять все придется самому.
Дамир сел на колени, замотал в еще один оборот бусы, стукнул пальцем по копчику и, пока внимание Тьялви переместилось, быстро лизнул. Любовник заорал, но резко затих и требовательно вильнул задом.
"Сволочь! Привык, что задницу лижут", — нежно подумал Дамир, продолжая.
Скоро Тьялви стонал, жевал наволочку и подмахивал, левой пяткой намекая, что неплохо бы подрочить. Дамир не реагировал принципиально, чтобы не слушать потом, мол, это не жопе, а члену было хорошо. И самому нравилось именно так, обхватить руками и неспешно трахать языком. Неизвестно, что Тьялви себе навоображал, но с мужиками Дамир почти никогда не был сверху, поэтому сейчас только входил во вкус. Жалко лишь, о депиляции Тьялви не подумал, вздыхал Дамир, украдкой сплевывая волоски. Линяет, что ли.
— А член? — промычал Тьялви, доев подушку.
— Чей? — Дамир нагнул голову посмотреть в лицо.
— Твой, — анус опять сжался в точку.
— Вот вспомнил же! — с тоской выдохнул Дамир, извернулся, поддел губами яички и начал восстанавливать позиции.
От злости он не только наверстал, он так продвинулся, что первые полсекунды пальца внутри Тьялви не замечал. А когда сообразил, то дернулся и снова застыл. Мышцы при этом стиснул так, что реши он бежать, Дамир был бы вынужден нестись следом. Смертельный захват, можно в бою применять, только зубы вставить. Дамир успокоительно погладил Тьялви по бедру.
— Не волнуйся, все хорошо. Смазка с анестетиком и афродизиаком, проверенная, неаллергенная. Что тебе хорошо от нее было, не узнает никто, я не расскажу, даже лошадям.
— Особенно им, — гоготнул Тьялви и выпустил палец на волю.
— Все, как ты захочешь, — вещал Дамир, выдавливая еще геля. — Вот так, все хорошо, маленький, еще ложе... тьфу, расслабься.
Следующую вечность Дамир выполнял порно-программу по смене числа пальцев и думал о создании Вселенной. Забылся настолько, что упустил, когда Тьялви совсем часто задышал, расплылся по простыне, и мышцы напрягались уже совсем по-другому. Большое, красивое тело не сопротивлялось, и у Дамира от этой покорности так встало, что он тут же сдернул красные трусы в кружевах и выдавил остатки смазки на головку. "Только без боевых захватов, солнышко ты мое, оч-чень прошу", — металось зигзагом под враз опустевшем черепом.
Тьялви был очень узким, даже не такой и огромный член Дамира двигался с усилием. Дамир закусывал губу, чтобы собственными криками не напугать любовника, и целовал спину каждый раз, когда подавался вперед сначала неглубоко, потом до конца. Тьялви стонал и дрожал, выгибался, подстраиваясь. Стояло у него наполовину, Дамир проверил. Ничего, наверстают потом. За такое Дамир ему что угодно... Аыыы!
Перевернуть бы, чтоб закинул ногу на плечо, чтобы лицо видеть, не вытаращенные глаза больной мыши, а такое, как у Тьялви в постели всегда. Только снизу, теперь — снизу. Дамир сменил ритм, и Тьялви сам задвигался быстрее, скомкав простыню, цепляясь за край матраса. Подстроился, крутил задницей, чтобы получилось еще глубже.
Дамир не удержался. И так оттягивал, понимая, что чудеса не повторяются, но больше не смог. Кончил внутрь, навалившись всем телом, чтобы не сбросили, и остался лежать сверху, не вынимая. У Тьялви такая широкая, такая удобная спина!
Спрыгнул, когда любовник осторожно дернул мышцами ануса, едва не прищемив мягкий и чувствительный сейчас член. Далеко не убежал, рухнул рядом.
— Это комплимент, — выдохнул он, не в силах почесаться. — Ты... что ж я тебя раньше не уломал хоть шантажом?!
Тьялви бережно убрал с его лица волосы, погладил по щеке. Глаза у него сияли ультрафиолетовым.
— Я еще не кончил, — напомнил он, переворачивая Дамира на спину.
Хотел Дамир из мести сказать, что он — да, но не стал. Чего у Тьялви не отнять, это постельного таланта. Исключительный любовник. Так что, как кончил, так опять возбудится, в его-то возрасте, когда еще вот так водят ладонью над корсетом и пырятся, словно на фею из сказки.
— Задница как? — все-таки проявил заботу Дамир.
— Мне пока хорошо, не напоминай причины! — Тьялви провел языком по верхней кромке корсета, прикусил сосок, пососал, перешел ко второму, ладонью поглаживая пах.
Ну, раз не напоминать... Дамир раздвинул ноги.
Новый опыт Тьялви разогрел, или он этот опыт стирал из памяти, облизывая Дамира везде, даже ноги от ступней через золотую сетку. Ниткой алых камней спутал Дамиру запястья, разодрал шнуровку корсета, оставив лишь последний бантик сверху, и рычал. И теперь у Тьялви точно стояло, Дамир аж за него боялся и норовил отсосать, но любовник толкал его обратно и шипел, что сейчас он делает, что считает нужным.
Дамир кончил еще два раза перед тем, как Тьялви его взял, посадив на себя сверху и сам регулируя скорость. И руки не развязал. Перепутанные волосы лезли обоим в рот при поцелуях, Тьялви пытался убирать их носом, не справлялся, матерился, но стискивал бедра Дамира и не отпускал.
Третий раз вышел без прикосновения к члену, Дамир отвернулся, чтобы не обрызгало сильно, а Тьялви не стал, ловил губами капли, слизывал их с груди и шеи Дамира.
— Я же щас снова, — простонал Дамир, глядя на него.
— Н-нет, теперь я, — Тьялви перепачканным ртом накрыл его губы, въехал едва не с яйцами и, как обещал, кончил.
— Мыыыыться, — протянул Дамир, машинально покусывая его шею.
— Неееет, спааааать, — тоже как тормоз отозвался Тьялви.
— Я весь хрен знает в чем!
— Я и постель тоже, однородная масса, — зевнул Тьялви.
Он то ли терся щекой о висок Дамира, то ли вытирался. Дамир угрожающе подпрыгнул.
— Как хочешь, руки мне освободи.
— Зачем? — Тьялви озорно улыбнулся. — Тебе идет. Еще можно было бы чулком связать, но это я потом догадался.
— Сейчас заставлю продолжать, — припугнул Дамир, сдерживая смех.
Злиться не получалось. Как на него злиться?
Путы Тьялви все же размотал и нацепил себе на шею. Когда Дамир вернулся из душа, тот так и спал — обмотавшись и зажав кусок в руке. Оставалось покачать головой и понадеяться, что ночью цацку не проглотит, дитятко. Дамир постелил со своей стороны покрывало, не пострадавшее в битве, и лег, положив ладонь Тьялви на бицепс.
Кантара зря гнал на ископаемого графа, плюсов у него было больше, чем минусов. Точнее, два плюса, которых Дамир еще ни в ком не встречал: Тьялви терпел его со всеми закидонами, не упрекая и не предлагая исправиться, а еще с ним было комфортно. Вот лежит рядом, минута-другая и начнет храпеть — Дамир уже по дыханию отличал, и вроде ж прибить за какофонию, а не хочется. Комфортно. Дамир погладил там, где лежала его рука.
И свои маскулинно-неандертальские замашки граф упихал ради него поглубже. Не вынуждал хранить верность, не заикнулся ни разу. Когда сам Дамир затеял разговор, выяснилось, что, а как вынуждать, если самому Тьялви гулять разрешают? Дамир не стал признаваться, что лучше так, чем Тьялви озвереет без женщин и совсем сбежит.
Да и вообще, с Феррата улетел только ради Дамира. Посмотреть мир можно, и не сдавая поместье в аренду на сто лет. С выплатой половины срока вперед. И дела на родине у Тьялви бы нашлись. Часть идей там сейчас должна как раз воплощаться. Луна-парк и разработка торфяных болот. Управляющим граф старого слугу оставил, тот оказался редкостно сообразительным, когда ему предложили оклад и процент с прибыли. Можно было самому остаться и рулить всем этим, а Тьялви улетел.
Героический любовник согласно всхрапнул и прихлопнул лапой Дамирову кисть.
И образ жизни ему пришлось менять сразу и резко, продолжал умиляться Дамир, пиная коленом в бок, чтобы притих все же. Конечно, переселенцам делали законодательные скидки на поведение, однако Тьялви никаких скидок не ждал. Влипал по-полной, учился на своих же косяках и не жаловался. Даже на то, что его магия была сцеплена с природой Феррата и нигде больше не работала. Дамир совсем расчувствовался, не стал больше цепляться за чистоту и полез обнимать это чудовище целиком, с закидыванием на бедро пятки.
Утро началось с чулка, которым Тьялви все-таки его связал. И продолжилось сексом, недолгим, по-утреннему небрежным, а бусы на шее Тьялви стучали по лбу при каждом движении. Пока Дамир отдыхал, распутывался и материл романтику, любовник приволок завтрак. В постель. На подносе. Да, бутерброды еще были кривоваты, а слой паштета на них раза в четыре толще куска хлеба. Но Тьялви сам! И все ради доказательства, что он — настоящий мужик, несмотря на вчерашний казус.
— Я больше не могу смеяться, — пожаловался Дамир, запивая икоту чаем.
— А почему смеешься? — удивился Тьялви.
— Жизни радуюсь! Каждый день!
— Ну, это же прекрасно! Тебе еще булочку подогреть?
В конюшню они приехали на час позже, чем назначили новым работникам. Те оказались мировыми мужиками, сделали вид, что так и лучше, зато выучили окрестности и нашли ларек с пивом и пиццей. Феликс, кудрявый генетик, вручил Тьялви пакет с пирожками. Жена выдала на обед, а накормить ими можно было роту археологов. Деннис, носатый биохимик, принес пачку чая "в общак".
— А здесь — мои детки! — радостно и громогласно вещал Тьялви, проводя для новеньких экскурсию.
— Похожи, — вырвалось у Феликса.
Дамир пискнул и зажал рот обеими руками, а потом заткнул пирожком. В стойле ревниво и громогласно ржал Тайлер.
Глава четвертая, спортивно-романтическая, пару лет спустя.
Тьялви пробежал дистанцию три раза, пока не убедился, что ловушек нет, дорожки гладкие и равной длины. Вчера на него косились, а сегодня поняли, как искренне он беспокоится за лошадей, и приветствовали веселой улыбкой. Дамир, правда, заверял, что администрация ипподрома смирилась с психом, но Тьялви хотел думать о людях лучше. Он вообще себя настраивал сейчас только на лучшее. "Нам нужна победа", — шептал он в уши Тайлера и Айри, вплетая им в гривы ленточки с заговорами. Часть была молитвами богам, о которых Тьялви вычитал в Сети.
Сейчас оба будущих чемпиона находились в паддоке, там Тьялви был уже восемь раз. Айри гарцевала и кокетничала с жеребцами, Тайлер жрал ограду, все как полагается. Тьялви посмотрел на часы и пошел в сторону трибун.
Дамира увидел издалека — гостевые ложи имели лучший обзор, их тоже потому было хорошо видно. Любимый мужчина стоял спиной к дорожкам, связанные в "хвост" волосы трепал ветер. Тьялви вспомнил, как хорош Дамир в новом костюме — из темно-синей кожи, расклешенные брюки и узорчатый жилет, сглотнул и пожалел, что скоро они надолго расстанутся. Диссертация требовала раскопок в очередной галактической жопе. Можно подумать, в этих отсталых мирах есть хоть что-то хорошее!
— Если Тьялви не придет первым, я ему счет выставлю! — услышал он с лестницы.
Орал Кантара, лучший друг Дамира. Пришел с девицей, рисуется, это Тьялви понимал, поэтому и не стал рассказывать, куда тот счет пойдет на оплату.
— Может, и выступишь вместо Тайлера? Ты уже знаешь трассу, — зевнул Дамир, спрятав лицо у него на плече.
Тьялви обнял и фыркнул над ухом... кхм, как лошадь, да.
— Без подков нельзя, — с сожалением заметил он.
— Кстати, — Дамир снова зевнул. — Все документы у меня приняли.
— Без взятки?! — поразился Тьялви.
Они три недели добивались, чтобы их лошади шли в премиум-классе, льгот это не давало, зато престиж и лучшие призы, и постоянно не хватало какой-то бумажки. Все понимали, что достаточно сунуть деньги, но Дамир уперся.
— Да-а. Не зря я ночью набросал иск. С утра проверил — ошибка на ошибке, юрист из меня никакой, зато выглядит пугающе, а читать я не давал.
— Спасибо, — Тьялви обнял крепче. — Ты — мой талисман.
— Только в гриву не вплетай, — засмеялся Дамир. — Феликс, наш весь первый ряд, пятое и шестое кресла — нам с Тьялви!
— Да, здесь твоя косметичка, — пробормотал Феликс, пропустив вперед жену.
Тьялви искренне считал двоих первых работников святыми и умственно неполноценными одновременно. Они до сих пор не уволились! Работали меньше, наука требовала времени и сил, но два-три дня в неделю проводили на конюшне! И называли это отдыхом. А Деннис и вовсе младшего брата пристроил на практику — тот собрался ветеринаром стать, семья была уверена, что навоз желание отобьет, Деннис не верил и доказал — парень теперь лучший акушер в конюшне, Василиса только ему доверяет.
— Это не моя, — хмыкнул Дамир, — это я Тьялви фингал замазывал.
Тьялви выпал из приятных мыслей и покраснел. Да, вчера ночью прокрался в стойла, проверить, как устроены лошади, и наступил на грабли. Специально кто-то у дверей поставил! С перепугу он попытался впаять прибежавшей охране обвинение в покушении, но решили миром — Тьялви оплатил штраф.
— Начинается! — опять заорал Кантара.
Тьялви перегнулся через ограду. Тайлер шел под третьим номером, тряпочка с цифрой крепилась к седлу.
— Ему красный не идет, — озабоченно выдал Тьялви, разглядывая жокея. Он хотел ехать сам, очень хотел, но его восемьдесят шесть килограммов вызвали обидный нервный смех.
— Твинку? Почему?
— Тайлеру! Он гнедой!
Дамир сочувственно погладил Тьялви по плечу и предложил успокоительное под язык.
— И смотри лучше на монитор, иначе выпадешь из ложи, — предупредил он.
Совет был кстати — Тьялви напрочь забыл, что тут есть экран, и можно не лезть на опору... хотя, он бы слазил, но Дамир заранее смотрел нехорошо. От выстрела стартового пистолета Тьялви подпрыгнул, схватил Дамира за плечо и закричал:
— Шенкелееееей! — и вопил так, пока лошади не скрылись с глаз.
А после все же полез на опору, игнорируя монитор. Свесился, цепляясь одной рукой, и махал, одобряя Тайлера. В пояс вцепились, дернули назад, но Тьялви обвил колонну и пихался пяткой. Все ерунда, когда там несется его ненаглядный и возлюбленный жеребец с какой-то хренью на спине, и чего стоит Тьялви поддержать свое сокровище?!
Гнедых было четверо, и двое вырвались вперед, но Тьялви знал, кто из них Тайлер, чувствовал, и несся рядом, выбивая копытами искры. Все закончилось так быстро, что у Тьялви не иссяк запас речевок. От неожиданности он позволил стащить себя вниз и не заметил подзатыльника. И пропустил бы все остальное, не объявляй результаты еще и вслух:
— Второе место занимает дебютант наших скачек, арабский жеребец Тайлер, владелец — граф Фирран-Дайрметский...
— Дааааа! — Тьялви бросился на некстати вставшего Феликса, обхватил его ногами и полез целоваться.
Феликс покачнулся и упал, Тьялви было все равно — он прижал к полу и продолжил. Отрывали долго, кто занял первое место — Тьялви так никогда не узнал. Ему было все равно. Дебют и сразу призовое. Вспомнив, кто заслужил, он побежал вниз через три ступеньки.
Тайлер почти не взмок, фыркал и рвался снова в бой. Тьялви упал на колени и прижался губами к жесткой шкуре.
— Вот щас кааак он тебе копытом смажет, — Дамир говорил спокойно, лишь глаза сверкали.
И он не забыл принести коню сахара. Тьялви покраснел и мысленно пообещал килограмм. А потом еще одно важное вспомнил, не только же потому хотел победы, что победа.
— Второе место! Это десять тысяч! Я теперь смогу с тобой полететь и остаться там все долбанные три месяца!
Дамир заулыбался так счастливо, что следующие слова Тьялви не принял за подначку:
— А как же три месяца воли и все девушки твои?
— Сдались они мне! — возмутился Тьялви, прямо с колен обнимая Дамира. — Потом наверстаю, — добавил он шепотом.
Дамир только хмыкнул и отвесил еще один подзатыльник.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
