— Не-е, я пойду один, вряд ли там больше взвода. Для меня они на один зуб, а вас терять не хочется, не зря же я вас с собой тащил. Держи бинокль, вон с того строго здания, где часовой прогуливается, я подам сигнал, тогда подъедите. Если в течение двух часов сигнала не будет, уходите к нашим. Пётр Кириллович, для тебя у меня отдельное задание. Использовать будем 'Чайки', припомни, где находятся уцелевшие машины, нам нужно две, где бомбы, топливо и другой боезапас, не забывайте про запчасти. Я там вижу немецкий тентованный грузовик, воспользуемся им, для перевозки имущества. Тебе сержант тоже задание, нужно укромное место подальше от дороги, куда можно добраться на грузовике, но с ровной площадкой способной принять 'Чайки'. Взлетим с аэродрома к Крепости, мы сюда уже не вернёмся, а отштурмовавшись, полетим к площадке, где нас должен будет ждать Пётр Кириллович. Вот трофейная карта, ориентируйся по ней. В общем, задания до моего возращения я дал, а пока вот, рисуйте схему строений, что и где находится.

С описанием аэродрома и построек что там находились, часть была уничижена бомбёжкой, но ещё кое-что осталось, они закончили за пятнадцать минут, после чего, проверив оба пистолета, я спокойно направился прямо к аэродрому по небольшой тропке. Игра под ребёнка-подростка продолжалась. Главное подойти, а там уж я разберусь. Можно и скрытно выдвинуться, но на это нужно слишком много времени. На мотоциклах тоже риск связанный с потерей авиаторов, так что сам и только сам.

Одно меня не особо порадовало, топлива на аэродроме было очень мало, всего десяток бочек. Ну для полка это действительно капля в море, а нам хватит, главное чтобы оно было на месте. 'Чаек' в полку было полтора десятка, из них не менее пяти должно быть в полном порядке, не знаю как они наземный бой пережили. Так что надежда была, и не слабая.

Я неспешной походкой сблизился со строениями. Внимательно оглядывая всё что видел. В прямой видимости был часовой в немецкой форме. Но их наверняка должно быть больше. Грузовик один у здания штаба, там же пара мотоциклов, значит немцев не более полувзвода. Уже легче.

Часовой меня конечно видел, поглядывал изредка но никаких действий не предпринимал, хотя я был готов нырнуть в траву если он попытается снять карабин с плеча. Ну а то, что он обо мне предупредил, я был уверен на сто процентов.

Вокруг была видна разруха, воронки от бомб, сгоревшие остовы боевых самолётов, наземной аэродромной техники, кучи мусора и тряпья, но всё же целые на вид машины были, я их видел вдали поля, там кажется, прохаживался часовой.

Я направлялся к ближайшему строению, двухэтажной казарме, за ней была столовая, дальше штаб, по крыше штаба и гулял часовой, посматривая вокруг, ну а когда я скрылся от него за казармой то побежал со всех ног и одним слитным движением рванул в окно на первом этаже, зазвенев разбитым стеклом на полу. После бомбёжек ни в одном здании, ни осталось, ни одного целого стекла, я об этом знал и не ожидал ничего другого.

Попал я в явную каптёрку, взяв на изготовление нож, подкрался к двери и, прислушавшись, выглянул. Никого не было, лишь было слышно, как кто-то говорил на немецком, причем, судя по тому что становилось всё отчетливее слышно, солдат что вёл беседу, приближался. Скорее всего, после сообщения часового-наблюдателя, командир оставленной тут охраны, наверняка он в звании фельдфебеля, направил мне на встречу солдата, а суда по тому что он вёл беседу, их сюда пришло двое.

Находился я в коридоре. Дальше было видно длинный зал с множеством коек казармы, подкравшись к лестнице на первый этаж, я выглянул в холл, где были распахнутые двери наружу и откуда были слышны голоса. Теперь уже двоих. Когда мелькнула тень, я спрятался за угол, готовясь к атаке. С оценкой ситуации я не ошибся, их было двое. Наверняка ведь командир одного послал, не группу же отправлять брать подростка, а второй скорее всего увязался сам. В принципе нормально. Одного положу, другой и для допроса сгодится. Интересно они из той же моторизованной дивизии, что рвалась к мосту, и где я взял пленного? Тот особо рассказать ничего не смог, лишь номер части и задачу поставленную им непосредственным командиром. Лишь упомянул, что немцы Кобрин взяли с большими трофеями и пленными.

Солдаты нападения не ждали, чиркнув одно под горлу и пока он упав скрёб каблуками сапог пол, вырубил второго и потащил его каптёрку для допроса. Следовало поторопиться, их быстро хватятся, а мне нужно знать количественный состав немцев, что заняли аэродром. Сил тут явно немного, но всё же требовалось уточнить, чтобы никто не ушёл и не позвал помощь. Нам нужно хотя бы часа два чтобы отправить Пётра Кирилловича на грузовике в то место, которое подберёт Евгеньев, ну и вылететь к крепости.

Пленный быстро сломался и я получил те сведения, что мне были нужны. Поэтому хладнокровно отправил его в мир иной, вытерев о форму немца нож, я направился на другую сторону казармы, к той стороне, где она соседствовала со зданием столовой. Язык подтвердил, что они из той же моторизованной дивизии, но из роты тылового обеспечения. Тут их тринадцать человек с унтером во главе, трое на часах, остальные отдыхают. Расположились они в штабе. Один часовой был на крыше, другой на стоянке уцелевшей техники, охранял новейшие истребители 'Миг', до прибытия комиссии из Люфтваффе, ну и один охранял пленных. Мне это заинтересовало, оказывается было два десятка пленных что взяли на этом же аэродроме, тяжелораненых добили, остальных заперли на пустом продовольственном складе, там и находился третий часовой. Вот такие дела.

Незаметно покинув казарму, часовой на крыше был на другой стороне, судя по хрусту жестяной крыши, тот, что охранял пленных, смотрел в другую сторону, а тот, что находился на стоянке, меня не видел, это позволило мне обойти кухню и так же через окно попасть в здание штаба. К моему удивлению немцы банально дрыхли, спали как сурки после плотного обеда, так что прирезать их во сне мне труда не составило, ни один не проснулся. Подсчитав подрезанных, я задумался, двоих я положил сразу, трое на часах и тут семеро, получается двенадцать, где ещё один? Не хватало как раз фельдфебеля.

Обыскав все помещения штаба, я нашёл его в кабинете командира полка листавшего карты, так что унтер отправился следом за своими и солдатами. Потом я поднялся на чердак, подошёл к смотровому окну и метнул нож в наблюдателя.

Поднялся на крышу, проверил патрон в патроннике карабина и вскинув его к плечу произвёл два выстрела. Сперва в того что находился вдали, у стоянки самолётов, а потом и второго, у сарая с пленными. Тот пытался прыжком уйти за угол, но моя пуля окончательно прибила его к земле. Помахав парням карабином над головой, те меня видели, я спустился вниз.

В это время моё внимание привлекли хрипы в одной из комнат на первом этаже, и я рванул туда, держа наготове пистолет. Там я обнаружил пустой радиоузел, лишь шумела на волне включенная радиостанция. Видимо тот второй солдат, которого я положил в казарме, слушал эфир и решил присоединиться к приятелю. Подойдя, я покрутил настройки и внезапно услышал усталый монотонный голос радиста:

— Я Крепость... Я крепость... Прошу помощи. Я Крепость... рошу помощи...

Замерев, я слушал этот голос, звучащий среди помех, в нём кроме безмерной усталости была отчётливо слышна мольба. Подкрутив настройки радиостанции, я вздохнул, ещё держатся ребята.

— Продержитесь ещё пару часов, а там уж хоть как-то мы вам поможем, — вслух прошептал я.

Отвечать я не собирался, немцы чётко контролировали эфир и могли с лёгкостью перехватить передачу. Я не хотел чтобы нас перехватили над крепостью 'мессеры'.

Выключив радиостанцию, я направился наружу, там как раз был слышен рёв моторов обоих мотоциклов. Евгеньев не умел управлять трёхколёсным транспортным средством, хотя автомобили водил, но видимо Пётр Кириллович ему на пальцах показал и тот смог доехать. Не бросать же технику.

Забрав свою винтовку, посмотрел как там часовой на дальней стоянке, всё ещё лежит не шевелясь, похоже выстрел точный, и мы все втроём направились к сараю. Механик сбил с сарая замок и, распахнув дверь добродушно пророкотал:

— Выходил честной народ, свои.

— Кириллыч, ты никак? — услышал я изнутри, и оттуда потянулись освобожденные военнопленные. Выстрелы они, оказывается, слышали, да видели в щель как упал их часовой, вот и ждали, когда их освободят.

Наблюдая, как радостно обнимаются освобожденные и мои подчинённые, один уже поднял карабин часового и как раз снимал пояс с боеприпасом, поэтому я решил поторопить события:

— Внимание, стройся! — рявкнул я.

Мои-то сразу послушались, а вот остальные, хотя по привычке и вытянулись, но строиться не спешили. Успели рассмотреть, кто ими командует.

— Это ещё что за чудо? — озадаченно спросил один из освобождённых, с 'пилой' старшины в петлицах. Причём было он не авиатором, общевойсковые эмблемы были в петлицах. Скорее всего он был из охранного взвода, ну или зенитчик. Пётр Кириллович уже успел мне сообщить, что эти подразделения были приданными.

— Евгеньев, — приподнял я правую бровь.

— Я, товарищ майор, — сделал тот шаг вперёд из шеренги из двух человек.

— Слушай приказ, бегом к стоянке самолётов, отбирай две машины, смотри, чтобы на обоих были направляющие для реактивных снарядов.

— Так они на всех есть, товарищ майор, — тот же отозвался сержант.

— Выбирай две машины, — велел я и тот со всех ног рванул в конец поля, а я же велел. — Старшина постройте людей.

Тот не знал, как ему быть, подчиняться ли моим приказам как это делают явно знакомые ему бойцы, или всё же послать меня подальше, однако механик продолжал стоять навытяжку, приказа вольно я ему не давал, поэтому поморщившись, он приказал строиться. Пройдя мимо шеренги, я велел:

— Летчики, шаг вперёд.

Вперёд вышли два сержанта, судя по тому, что именно они обнимались с Евгеньевым, то скорее всего они приятели или из одного училища. Сам сержант всего месяц как прибыл в часть.

— Представьтесь, сообщите, на чём летали.

— Сержант Харитонов, пилот 'Чайки', — сделал шаг вперёд крепкий невысокий светловолосый паренёк лет двадцати на вид.

— Сержант Баринов, пилот 'И-шестнадцать', — сообщил другой, высокий и не складный, но с каким-то добродушным лицом. Такие лица ещё лошадиными называют.

— Вы двое, бегом к тем мотоциклам, там среди вооружения в люльке две кобуры с трофейными пистолетами. Вооружайтесь и бегом следом за Евгеньевым. Приказ подготовить к вылету четыре 'Чайки', загрузить боезапасом, топливом, механиков я к вам сейчас пришлю. Бегом.

Те сорвались с места, быстро вооружились, сбили складки гимнастёрок за ремни назад и, придерживая пилотки, побежали за сержантом. Тот за это время уже достиг стоянки и работал на месте, осматривая машины.

— Бойцы подразделения охраны и зенитчики, шаг вперёд, — велел я.

Вышли шестеро, среди них был и старшина. Осмотрев бойцов, двое были ранены и кое-как перевязаны, поэтому я обратился четверым другим:

— Старшина, направьте бойца на часы на крышу штаба, пусть наблюдает за окрестностями, туда же один из пулемётов снятых с мотоцикла. Вооружайтесь.

— Есть, — козырнул тот и стал командовать.

Пока бойцы вооружались и, скрывшись в здании штаба, поднимались на чердак, я велел всем раненым присесть в тени, ими скоро займутся. Дальше просто, механиков и техников я отправил следом за лётчиками, выделив им два мотоцикла, семеро как раз уместились, не пешком же им бегать, не молодые чай, все в возрасте. Приказ у них был тот же, подготовить технику к вылету. Остальным я раздал другие задания, старшина организовал оборону и цепь постов-наблюдения, другие бегали по аэродрому и искали уцелевшую технику, нашли две 'полуторки', вот в кузова грузового 'Опеля' и этих 'полуторок' и начали грузить всё самое для нас ценное. То есть авиационное топливо, боеприпасы и бомбы, так же подчистили склады, забрав продовольствие с лётными пайками. На складах я нашёл приличное количество новеньких канистр, муха не сидела, всего двадцать штук. Зная о бедственном положении гарнизона крепости, особенно о недостатке воды, я решил хоть так им помочь. Капля в море конечно, но хоть почувствуют, что о них знают и помнят. Может из-за этой помощи они поверят в то, что из Крепости нужно уходить, причём уходить срочно, прорываясь в леса.

Организацией сброса канистр и продовольствия, бомбы мы брать не будем, я возложил на Петра Кирилловича, а тот, подумав, вызвал молодого парнишку, как оказалось укладчика парашютов, который дружил с головой и поставил ему ту же задачу. Теперь уже паренёк озадаченно чесал затылок, думая как сбросить гарнизону воду и продовольствие и не повредить канистры. Судя по тому, как у него прояснилось лицо, какая-то идея пришла ему в голову, и он унёсся в сторону складов с вещевым имуществом, где хранились парашюты.

Сам я носился по аэродрому сайгаком, нужно было организовать нормальную медпомощь раненым, их было шестеро, организовать питание всех бывших пленных, они не ели с утра, а время было четвёртый час. Подготовить колонну к отправке, причём требовалось снять с немцев форму, поедут они ряженными и без меня, вот это всё я и организовывал. Страшим колонны назначил Петра Кирилловича. За охрану отвечал старшина Главнюк.

Евгеньев уже доложил, что четыре машины подготовлены, оставались последние работы, да ещё требовалось как-то прицепить к бомбодержателям канистры и продовольствие, реактивные снаряды уже на направляющих, по три с каждой стороны. На 'Чайках' было по два бомбодержателя, на каждый планировалось закрепить две канистры с водой и два вещмешка с тушёнкой. Высококалорийная еда должна помочь им продержаться. Сидоры уже наполнялись, да и канистры тоже. Машины были практически загружены, к 'Опелю' даже прицепили топливозаправщик с простреленным мотором, но целой ходовой, а в нём было полбочки топлива. Дырки заткнули щепой. Ну и двенадцать бочек с топливом и маслом уместились в кузовах 'полуторок', туда же грузили реактивные ракеты, бомбы, боеприпасы к авиационным пулемётам, продовольствие и канистры с водой. Воздушный рейд к Крепости у нас будет не один.

Перед вылетом я узнал, что там сделал уникум парашютного спорта. Всё оказалось просто, по три выпускных парашюта, привязанные к канистрам и вещмешкам стропами, сбрасывается стандартно, как бомбы. Паренёк просил делать это не ниже ста метров, не то всё побьётся. Оснастить этими нужными Крепости 'бомбами' он успел всего две машины, но ему помогало девять человек, так что через двадцать минут обещал закончить.

— Полшестого, — мельком посмотрев на часы, сказал я. — Поторопись.

Сам я направился в штаб на мотоцикле. Там заняв кабинет командира полка, начал писать письма. Ну как писать, среди уцелевших как-то затесался полковой писарь вот он на машинке и стал писать приказы. Потом я подписывал их, ставил полковую печать, она была тут, подготовив восемь сообщений о ситуации на фронте и приказы на оставление Крепости. Помощи не будет.